На столе редактора простирался горный ландшафт бумаг. Секретарша принесла ему еще одну рукопись, только зашедшую в журнал. Редактор вздохнул, проклял писателей всех времен и народов и начал читать письмо, предварявшее знакомство непреходящим творением.
"Здравствуйте, господин редактор!
Деньги есть монстр, порождающийся неукротимостью человеческих желаний. Гонорар мне не надобен! Я преследую стайерскую цель - достичь финиша читательских сердец!.. Почему я осмелился вам написать? Я чувствую в себе силу того порядка, которая называется - отклик в душах простых людей!..
Уж вы простите, что я решил направить удар эскадрильи моих бомбардировщиков на хорошо бетонированные укрепления вашей редакции! Если хоть одна фугасная бомба возжет в вас огонь умиления ко мне - я буду полагать мою жизнь вполне удавшейся...
P.S. Извините за докучливость, но я буду упрямо ждать вашего отзыва."
--О, Господи! - позвал небесного Отца неверующий редактор. - После этого вступления я уже предвкушаю недюжий талант автора! И мне это читать! Чем я провинился перед человечеством?
Редактор выстрадал истину: "Мужчина покорил природу, но сам, по собственной воле стал рабом женщины. Зачем женщины борятся за какие-то права в обществе, если им и так все подчинено!?? Неужели никто не заметил революции, совершенной в галантном веке в пользу женщины?.." Писатели же были омерзительны редактору, потому что вовсе не имели пола! Возможна ли любовь к существу, не имеющему пола???...
Перед сном редактор открыл наудачу рукопись.
"--Откуда взялись древние евреи и тюрки?
--А откуда взялись славяне?
--Но славяне очень долго прятались от истории и никакой Библии не навязывали миру!..."
Закрыл и с тяжелым чувством лег спать. Ему подумалось, что многим людям стоило бы быть повосприимчивее к прекрасному. Увы! Канули времена, когда чуткие сердца гибли от восторга. "Очень жаль, -- подумал редактор. - Мне было бы меньше хлопот! Прочел Достоевского - застрелился! Послушал Вагнера - повесился! Вышел с концерта Бетховена - сошел с ума от собственного ничтожества! Отстоял реквием Моцарта - позавидовал покойнику!.. Все мы куклы Всевышнего, но только избранные не позволяют своей душе лицедеить в театре абсурда, протестуя вселяться в Образ, который удобен для самого себя и окружающих. Это борьба с самим собой... это борьба Рожденного с Фактом рождения... Заведомый проигрыш... это движение желания, надеющегося когда-нибудь обрести покой... Заведомый проигрыш... Но это поражение - залог счастливой и умиротворенной конечности жизни... Тяжело быть тем, что не есть ты, но гораздо невыносимее прожить всю жизнь в стремлении быть тем, кем ты когда-нибудь мог бы стать...
Утром наш редактор проснулся, вспомнил свое предсонобредье, ухмыльнулся и твердо сказал, чтоб его могла слышать проснувшаяся собака и не услышала дремлющая жена: "Я не Дарвин, но пусть выживет сильнейший!" Эта фраза из титана и противотанкового ежа относилась к неизвестному автору, чьи рукописи тяжелой ношей легли на редакторскую совесть. "Надоело лебезить! Человек должен когда-нибудь протрезветь! Не буду писать ему комплименты... естественный отбор! Пусть я не хищник, но и он не дикий зверь! Если старая антилопа лягает беззубого льва - это хороший жизненный урок обоим!!!" Собака завиляла хвостом; жена покрутила носом...
Однако, решительный бой, который редактор давал во сне многому человечеству, размягчался спросонья кислотностью его интеллигентской натуры. Автору он отписал:
"Мой неведомый друг!
Отчего вы решили наслать вашу эскадрилью на мое незащищенное убежище? Храни вас Бог! Зачем тратить бомбы вашего дарования на незначащую цель? Вы отбомбились напрасно! Объект (наша редакция) вовсе не стоил напряжения сил и энергии вашей! Вероятно, вы очень молоды, потому что находите в себе смелость писать с точки зрения ветхого человека. Похвально, чтоб мне не жить!
Теперь о деталях вашего налета... Главный герой присланного опуса занимается постельными экзекуциями с женщиной под Лакримозу моцартовского реквиема. Ей-Богу, я смеялся как ребенок, сошедший с ума, когда родители объяснили ему, что и у него будут свои дети! Браво! Бравачче! Какая смелость, какой обобщающий мазок на холсте жизни!
Далее... Ваш герой, преуспевающий полоумный банкир, всегда спешит растратить шальные деньги, пока его не убили конкуренты. Это актуально! Такой прозорливости в описании деловых людей не достигал даже Дж.Лондон...."
"Навру для правдоподобия", -- подумал редактор и продолжил.
О, вы использовали зажигательные бомбы! Корректорша Варенька, которой я давал просмотреть одни из самых впечатляющих страниц вашего произведения, так воспламенилась, что теперь психиатры гасят огонь ее души холодными ваннами...
А ваш вопрос о йогах! Нет, вы переоцениваете нашу скромную редакцию, мы не философское отделение Академии Наук. Лично я не могу вам ответить, как йоги, отрицающие отношения с женщинами, находят возможным появляться на свет. Это выше моих сил!..
Господи, иже еси на небеси!.. (не обращайте внимания, я просто перелистнул вашу рукопись!) Отец Небесный!.. (это другая страница) Черт возьми!.. (следующая) Нет, довольно! Сударь мой, да вы убили меня! Вы написали потрясающее произведение! Едва ли я могу судить о нем. Не боюсь повториться: это выше моих сил! Но вы! вы превосходите в своем упрямстве к повторам самого отпетого рецидивиста! Да уж, повторы, несомненно ваш конек! По обилию пустоты разнообразия - вы величайший писатель земли нашей!
Перехожу к главному... Прочь мягкость лирики, приди упругость факта... Если вы порядочный человек - умоляю: застрелитесь или оставьте мучить бумагу! Не правда, что она все терпит...
Искренне ваш... Прощайте и... надеюсь, навсегда!
P.S. Написали бы еще, что всю свою прибыль производители сигарет тратят на антирекламу курения. Это вполне в духе вашего бессмертного романа."
Через полгода наш редактор получил бандероль. Это была книга. Такое уже случалось. Авторы отвергнутых им рукописей издавали, часто своим коштом, книгу и присылали ее бездушному, недалекому редактору: на, дескать, скушай и подавись! Проморгал гения!.. Было и послание.
"Здравствуйте, мистер-редакторские-ножницы!
Когда-то по совету друзей я отослал вам рукопись и не ошибся. Ваши язвительные замечания помогли моему сочинению выкарабкаться из "абы как" в "кое-что"! Кроме того, я позволил себе употребить некоторые ваши мысли, за что и посылаю вам банковский чек на предъявителя. Скромная сумма за титанические и даже тектонические подвижки моему делу. Шучу...
Кстати. Готовлю вторую книгу. Ваше участие было бы полезно... Не шучу...
Надеюсь, до встречи."
Редактор положил перед собой справа книгу, слева чек. Немного подумал и поменял их местами. "Я не лучше его! Мне нравится придумывать жизнь, а сама жизнь мне противна!"
Вечером он, смеясь, говорил жене:
--Ты не поверишь! Оказывается, иная ворона боготворит пугало!
--О чем ты?
--Я говорю: человек, боящийся ошибок - бесконечно ошибается!