С другом поссорился вчера. Ох, насорили в души обоюдно, из-за пустяковины схлестнулись. Он, понимаете, лысый, а у меня еще на ниве черепа редкие колосья шевелятся. Я утверждал, что усилием воли можно заставить и шевелюру расти. Надо только знать определенную методу - тогда нет ничего невозможного. Он спорил со мной, дескать, всё это йоговская чушь и он в нее не верит ни на кончик возможности. А ему показывал воочию, как можно волосами управлять. Мысленно разделил свою голову, как глобус, на мерин-Дианы и параллели.
-Гляди,-- говорю,-- сейчас дам команду вздыбиться волосу из квадрата сорок южной долготы! Именно один волос выструнился из прически.
-Ты его заранее приготовил. Прикажи, чтоб поднялся волосок из зюйд-зюйд-веста!
Напрягся я.
-Вуаля! - исполнил просьбу.
Он в замешательстве. Видит, действительно могу, реализую.
-Не верю! Это какой-то фокус. Хватит надо мной издеваться!
Кому-то в таких случаях рекомендуется быть умней, чтоб остатки дружбы не растерять. Я и говорю:
-Давай топор войны зароем, дружище!
-Согласен. Я тебе в могилу его положу.
Не идет противная сторона на сближение. Еще делаю уступчивый шаг навстречу примирения:
-Ты просто старый козел! Я тебя страшно ненавижу!
Он вдруг скажи:
-Завтра приходи ко мне. Посмотрим, кто из нас лысый! - И какую-то тарабарщину мне в трубку произнес.
Ночью я плохо спал. Голова чесалась и зудела, будто все комары мира меня обжаловали, и такое ощущение, что по голове муравьи громко топ-топ-топтаются. Утром иду в ванную бриться. Глазам своим (а чужих у меня нет!) не верю! Выше бровей никакой растительности нет! Вижу обтянутый кожей череп, лишенный признаков волосяного покрова. Неудобно, право. У меня в паспорте фотография с прической. На работу не пустят, охранник не узнает. Беру мотор, еду к другу. Он открывает дверь. Улыбчатый, довольный. И что важно - на башке у него, вчера совершенно лысой, буйство волосяных принадлежностей.
-Заходи.
-Мне некогда. На работу тороплюсь... Ты себе парик купил?
-Нет. - И подло улыбается. А я подвох участившимся биением сердца чувствую.
-Войдешь?
Я дернул его за гриву.
-Мои они теперь, кровно-коренные.
-Не верю! Как это... не может этого быть...
-Помнишь наш вчерашний разговор?
Прекрасно помнил!
-Скомандуй.
-Что?
-Ты хвалился, что можешь волосами управлять.
-Да... ну да... как?
-Ты слышал.
Я почесал пупырчатую кожу осиротевшего черепа.
-Квадрат пять. Волосу встать.
Глаза у меня вылупились: на голове друга волосок поднялся.
-Теперь понимаешь?
-Ты... Ты... сука... -- присел на корточки, мысли тяжелые приземлили. Я плаксиво, чуть не плача проскулил: - Это мои волосы!
-Твои.
-Но... как же это? Колдовство?
-Что ты мне вчера говорил?
-Кой черт!
-Вот именно! Не обижайся, я твои волосы себе переманил.
-Боже мой! Но почему они меня предали? Что ты им такого пообещал?
-Дурак ты! Когда у человека есть что причесывать...
-Нечего. Верни, будь другом!
-Я не договорил.
-Молчу и слушаю.
-Люди относятся к волосам, будто это часть их внешнего вида, бездушное сборище, которому надо в угоду хозяина определенную форму придать.
-Ну... -- всхлипываю - так, вроде бы, и есть. Нет?
-А я... я каждый волосок отдельно величаю по имени и отчеству, ценю особенно. Они к тебе не пойдут обратно.