"К сожалению, никто не может подойти к телефону" -- загробным голосом извинялся автоответчик городского морга. Дежурившие врачи Петренко и Васютин, одетые в белую халатность, медитировали над бутылкой водки, прогоняя скуку. Первая "сорокоградусная блондинка" оказалась слишком сговорчивой и быстро отдалась, оставив в их душах чувство зовущей неудовлетворенности. Как это часто бывает, разговор двух выпивающих быстро выдыхается и на следующую бутылку остро необходимо присутствие третьего, свежего элемента. Васютин и Петренко безмолвно разделяли потребность застолья на троих. В их медицинские головы почти одновременно пришла одна мысль. Переглянулись. Скабрезно захихикали. Точно поняли обоюдные хмельные ухмылки. Петренко вышел в соседнюю комнату за стулом. Вернувшись, услышал призыв Васютина из "морозильника":
-Помоги!
Из ближайшего холодильника достали труп молодой девушки. Обернута в розовую ткань.
-Красивая, -- сказал Петренко.
-Да, тяжелая. - невпопад подтвердил Васютин.
-Как мы ее назовем?
-Она из неопознанных.
-Подходящее имя. Выпьем за прекрасную Незнакомку!
-Стоя!
-Естественно!
И выпили.
-Такая молодая.
-И уже остывшая. Как несправедлива жизнь!
-Чепуха, -- сказал Васютин и отрывисто чихнул: от девы веяло прохладой. - Об этом бесполезно задумываться... Ответь, ты себя любишь?
-Конечно! Без этого никак нельзя.
-Ну и дурень стоеросовый!
-Обидеть хочешь? - деланно оскалился Петренко.
-Зачем!? Просто... как тебе объяснить... чем меньше себя любишь, тем жизненнее смерть.
-Значит, если себя ненавидеть - уход становится желанным? Восторг исчезновения? Неееет, не моя философия.
-Насмешил! Мне осточертело беспокоиться о загробной жизни. Когда она существует, то и переживать нечего! Нет, брат, бессмертной должна быть сама жизнь: здесь и сейчас. Чхал я на все религии! Мне нужен немедленный ответ, понимаешь?
Казалось, на закоченевшем лице девушки проступило радостное удивление.
-Сходи посмотри что там такое, -- прошептал Васютин.
Петренко расхохотался:
-Пошли вместе. Я один боюсь.
Вошли. У обоих отвисли челюсти. Все холодильные камеры открыты, трупов и след простыл.
-Надо завязывать с бухлом!
Петренко в ответ громко хлопал веками:
-Чепуха! Белая горячка среди вечной мерзлоты невозможна.
-Но ты видишь?
-Давай сделаем вид, что ничего не случилось и попробуем еще раз заново войти.
В "дежурке" их ждала неожиданность понеприятней. Труп девушки исчез.
-Это уже не смешно! Нас кто-то дурачит! - не веря своим словам сказал Петренко и бегом бросился по закоулкам морга. Вернулся хмурым: его опустившиеся надбровные дуги наполовину закрывали глаза. - Ничего не понимаю. Входные двери на замке. Нигде никого.
Они с опаской заглянули в "морозильник". Камеры закрыты. Проверили несколько. Трупы послушно лежали на своих местах.
-Тьфу-ты,-- вздохнул Петренко.--Показалось. Идем хряпнем по маленькой и на боковую.
-Ай! - вскрикнул чувствительный Васютин, когда они оказались в "дежурке".
За столом их ждала безучастная Незнакомка; голова опиралась на левую руку.
Петренко наполнил рюмки. Залпом выпил свою:
-Ты где пряталась, Красавица? Мы уже начали беспокоиться. Вот папочка сейчас тебя отшлепает!
-Смотри-ка! У нее оба глаза открылись и какая-то висюлька на шее появилась!
"Висюлькой" он назвал кулончик в виде перевернутой пентаграммы.
-Ерунда! Раньше не заметили, не дрейфь!
В комнате вдруг громыхнул раскат утробного звериного рычания: "Йа-хе! Йа-хо!"
У Васютина подкосились ноги:
-Давай ее на место отнесем, а то мне как-то не весело.
-Пожалуй. Да и запах едкий откуда-то пошел. Ты, случайно, не обделался?
Васютин шпильку проглотил, не ответил. Малость обезумевшие врачи потянули руки к трупу девушки. На груди Незнакомки ослепительно вспыхнула пентаграмма. Свет в морге тут же погас...А без света человеческое понятие времени теряет всякий смысл.
Наутро пришла очередная смена. Продолжительно позвонили несколько раз.
-Дрыхнут!
-Опять назюзились!
-Надоели! Сколько можно терпеть?.. Вот черт...
-Где?
-Ключи за подкладку провалились.
-Возьми мои.
За дверью их ждало жутковатое зрелище. Над лужами крови держалась багровая дымка туманного испарения. Стены коридора кровью были расписаны кабалистическими знаками; в коридоре проступали едва высохшие кровавые следы маленьких ступней, увлекавшие за собой в "дежурку" и будто обещавшие еще более впечатлительные виды.
-Петренко! Васютин!
Решившись, сменщики осторожно потопали в дежурную комнату.
Потолок, стены "дежурки" были запачканы красными отпечатками ладоней разной величины; пол был целиком залит остывающей кровью. За столом в обнимку сидели два обезглавленных тела Петренко и Васютина. На них были безукоризненно незапятнанные, пахнущие белизной крахмала халаты, будто только что из прачечной. На горлышки двух пустых бутылок из-под водки были насажены их головы: глаза свисали на жилах нервов; языки высунуты - можно было подумать, что они дразнят друг друга... дразнили... Сменщики выскочили на улицу. Даже для бывалых патологанатомов картина оказалась из ряду "видеть не могу".
-Видел? Что за черт?
-Да уж, согласен. На пьяную драку мало похоже.
В самом "морозильнике" следов крови не обнаружили. Следствие установило, что росписи и отпечатки были сделаны кровью Петренко и Васютина. Но заковыка - исчез неопознанный труп молодой женщины. В ее камере дотошные криминалисты отыскали выделения мужских половых секретов, принадлежащих двум убитым. Ключи от входной двери морга нашли в халате Петренко. Следователь только удивленно пожал плечами, был заметно нервически раздражен и на вопросы журналистов отвечал членораздельным кудахтаньем. Странное дело через три дня смущенно замяли как "Несчастный случай на производстве".