Историческая наука - это чушь! Можно таким же образом вязание носков объявить красной нитью исторического процесса. А я спросил себя: как бы поступил в то страшное время, когда жил Сталин и если б я напрямую входил в построенную им систему. То, что я прочел о Джугашвили - говорит о нем как о человеке неодназначном. И юморком обладал - мама не горюй!.. Представляю себя тогда и думаю: струхнул бы, или погиб? Предположим, у меня была способность к здравомыслящей оценке происходящего. Что бы я видел? По ночам забирают людей; потом их расстреливают. Возможно, поделом этим сволочным людям, на которых и пулю жаль. Но вдруг обстоятельства касаются моей собственной шкуры. Жить хочется? Безусловно. А смерти боюсь? Нет, начхать мне на свою жизнь. Зачем подлость вершу - понятия не имею. Душа в дверном косяке совести зажата, от боли изнывает, но иначе нельзя: довлеет сознание какая-то всепобеждающая идея, что такая сложилась в человеческой истории неотвратимая необходимость... И вот вызывают меня к товарищу Сталину. Нервы мои в красном калении.
-Проходите, прысажывайтэс... Кажэтса, вы руководите Эн-ским районом?
-Так точно, товарищ Сталин!
-Вам ызвэстна лыния партыи?
-А как же, товарищ Сталин! Ваша брошюра заменяет пятьдесят томов вашего верного ученика, товарища Ленина, и является путеводной звездой и...
-Астролог!
Сталин по обыкновению молча ходит, дымя трубкой.
-Ви за полгода после вашего назначения не виявыли ни одного врага народа.
-Товарищ Сталин! Люди всецело прониклись вашими идеями! Вредители выявлены и уничтожены.
-Заткныс! Слышишь, Лаврэнтий, он выявыл, он обэзврэдыл! Мычурин он, панымаэш.
Я теряю сознание, но остаюсь восприимчив к критике вождя.
-Товарищ Сталин, мы...
Перебивает:
-Барахло вы! Тряпьё! Не понимаэте остроту и насущность классовой барьбы!
-Товарищ Сталин! Враги расстреляны!
-Сколько?
-Очень много, товарищ Сталин!
-Мало! Канкрэтна!
-Каждый второй, товарищ Сталин! У нас очень маленький район.
-Может быть, надо было счет с вас начать?
-Исправим положение, товарищ Сталин!
-Враг хитор, а многие наши товарыщи еще отличаются политыческой близорукостью.
-Будем работать, товарищ Сталин!
-Кстаты, я бы на вашем местэ застрелился.
-Товарищ Сталин, если партия прикажет!..
-Хм... Романтык он, патрыот... Идите, работайте. Надо быть настороже!
-Вас понял, товарищ Сталин! Я потом застрелюсь, когда раздавлю последнего врага.
Сталин на меня не взглянул. Подумалось: "Убить бы его сейчас!" Но рядом с ним сознание и кровь закипали вдруг верой в необходимость террора, он будто открывал великие горизонты счастья, которые простому человеку не увидать...
Что со мной во сне происходило - не знаю. И вспоминать не хотелось. Навязчивое чувство необходимости умерщвлять миллионы. Но от сна в голове бурлило: так надо, так целесообразно.