Принц Рюдель полулежал на кушетке. Сейчас из-за кулис выйдет и поднимется на палубу корабля злодей и клеветник Скарчафико. Матросы сбросят его за борт. И явится Мелисента.
Последние минуты они будут вместе, а потом...
Рюдель повёл глазами, отыскивая в зале свою наречённую. Тереза сидела в боковой ложе, обмахиваясь веером. Не потому что душно, а потому что веер с жемчугами. Не у каждой девушки в Шварценбильде есть такой веер. И жених. Такой же красавчик, как Антон.
- За морем, где вода кипит лазоревой волной, сошел на берег юноша, посланник молодой, - услышал принц Рюдель, он же Антон Бертин.
Матросы заволновались, сгрудились возле Скарчафико.
Слушая его слова, принц приподнялся на локте, лоб наморщился - плохо слышно. Вот донеслась клевета, Рюдель приоткрыл рот, чтобы возмутиться, но без сил упал на кушетку. Ещё не время, не его партия.
- Жаль, что встреча так недолга, нас с тобой разводит рок, - эти слова скоро пропоёт принц. С ними он встретит Мелисенту.
И правда, так недолго они были вместе. Антон глянул в зал. Длинноносая Тереза, заметив его взгляд, хихикнула, и отвернулась к матушке своей, супруге мэра Шварценбильда. Тот как раз что-то величаво пояснял отцу Антона. Услышав голос дочери, он недовольно поморщился и повернувшись к ней, что-то строго сказал. Отец Антона, пользуясь случаем, облегчённо выдохнул. Но тут мэр снова обернулся к нему, и тот, умильно улыбаясь, наклонив голову вбок, внимательно принялся слушать.
Вот! Мелисента! У Антона начало кипеть в груди. Нет, нельзя! Надо успокоиться. Это не Альмания. Это принцесса Мелисента. Он трубадур, приплывший из-за моря.
Сейчас они споют. И больше не будет ни Мелисенты, ни Рюделя. Спектакль окончится.
Антон уйдёт к невесте Терезе, а Альмания, Альмания завтра выйдет замуж за торговца скотом Зенона.
Прочь мысли эти!
Они мешают играть. Принцесса в розовом лёгком платье, с красной розой в чёрных блестящих волосах уже смотрит на него. Он, Рюдель, пробился к ней сквозь тысячу препятствий. И сейчас, наконец-то, любовь соединит их. Но ненадолго.
Вскоре они будут лежать вместе, рядом, на кушетке. Хор моряков-гребцов грянет: "Когда небеса меняются, и земля! Даруй им вечный покой, Господи!"
Древняя молитва на звонкой латыни под аккомпанемент скрипок прозвучит и сверху медленно опустится белый прозрачный балдахин и накроет его и Альманию. Да, Альманию, его любовь!
Только месяц назад они признались друг другу в любви, в саду под цветущими яблонями. Ветер наносил на них сладкий аромат белых мягких соцветий, качающихся на ветках, покрытых мягкой листвой.
Воздушный порыв бросил в лицо медовый запах донника с полей. Такими же сладкими были губы Альмании. Тогда же он предложил ей убить Зенона и бежать в Бразилию.
Она заплакала.
- А как же мать, отец, братья и сёстры? Они же умрут с голоду. Ведь если мы скроемся, мэр отомстит и моей семье, и твоей. Пусть будет как есть.
Осыпанные лепестками - так загрустившие яблони плакали над их горем, они вышли из сада, и понурив головы, разошлись по домам.
- Нет, я не отдам её! - решил Антон. - Я же принц! Принц Рюдель! Воин и трубадур.
- Я слышал всё, но не поверил лжи! - пропел он, встав с кушетки и подходя к принцессе. - Скоро встанет перед нами небо цвета аметиста! Разлучив - соединяет. Далеко оно, но близко!
Бесстрашный могучий боец Рюдель приобнял хрупкую, доверчиво и мягко прильнувшую к нему Мелисенту.
Они внезапно, вдруг, повернулись спиной к залу. На декорации перед ними простиралось синее море. Берега прекраснейшей бухты в мире покрыты цветущими апельсиновыми рощами. На высоком причале угрюмые рыцари. Их белые плащи с нашитыми крестами развевает морской ветер. Сквозь холст мелькают тени и свет. Это рабочие готовятся разобрать и вынести декорацию. Скоро окончание спектакля.
А там, на прекрасном ливанском берегу живёт принцесса Мелисента. Среди рыцарей выше всех и горделивей граф Раймунд, её отец. Он ждёт, когда дочь вернётся с принцем. Но жестокая драматургия Эдмона Ростана не даст им счастья.
Сейчас принц Рюдель и принцесса Мелисента споют последний раз вместе. И Антон с Альманией расстанутся навсегда. Нет! Нет!
Сладкая арфа отыграла, заплакали тихонько скрипки и волшебный дуэт вновь очаровал весь зал. Даже вертлявая Тереза смолкла и потянула из сумочки платочек, промокнуть глаза. Даже надменный Зенон, скупивший пол-Шварценбильда, засопел носом.
А музыка плыла, плыла и чаровала. Слова вырывались из кипящих сердец
- Ты - как звезда путеводная в небесах,
- Словно земля бесконечного плаванья.
- Небо приблизилось. Вот я, любовь моя.
- Входим в закатный, сияющий, пламенный свет.
Зрители, знающие, что сейчас Рюдель медленно ляжет на кушетку, крытую зелёным шёлком, а Мелисента склонится над ним, сквозь слёзы увидели, как шевельнулся корабль. С него сошли гребцы-матросы, чтобы спеть последний гимн, прощальную песню любви. Трубадур и принцесса остались одни. Они держались за руки, спиной к залу.
Последние слова о закатном свете.
И корабль тронулся, сверху плавно поплыл, мягко падая, балдахин.
По залу пронёсся порыв свежего ветра. Запахло морем.
Корабль исчез. Гребцы окончили петь.
Аплодисменты заполнили зал. Все зрители встали. Все утирали слёзы и хлопали, хлопали, хлопали.
- Гениальное решение, - к антрепренёру оперы господину Нобиле склонился сидевший рядом корреспондент столичной газеты. - Влюблённые уплывают на корабле в страну любви.
Господин Нобиле кивнул. Он ничего ещё не понимал. Никакого исчезновения корабля не было в постановке. И откуда взялся ветер?
Конечно, был скандал. Полиция и даже военная контрразведка искали пропавших. Но никто больше не видел ни Альманию, ни Антона.
Их корабль мягко коснулся причала. На палубу ловко прыгнул граф Раймунд.
- Мелисента, а где же больной принц, к которому ты так спешила? - спросил он.
- Я здесь, - Антон обнял Альманию за плечи. - Мы здесь. Да, моя принцесса? - он посмотрел в ярко-синие глаза своей любимой.
- Да, - прошептала она и спрятала лицо на его груди.
Крестоносцы улыбались, опираясь на свои огромные мечи. Граф Раймунд захохотал. И напуганные чайки взмыли в синее небо, уносясь в открытое море.