Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
И гляди понимающим оком,-
Потому что любовь - это вечно любовь,
Даже в будущем вашем далеком.
  Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!
  Ведьмы вас не пугают шабашем?
  Но не правда ли, зло называется злом
  Даже там - в добром будущем вашем?
Время эти понятья не стерло,
Нужно только поднять верхний пласт -
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас.
  В.Высоцкий
Глава 1
Солнце перевалило за полдень и теперь легко, будто золотыми иглами, пронизывало густое зеленое кружево лесного полога. Пятна света причудливой мозаикой покрывали пышный папоротник, растущий вдоль наезженной тропы. Задевая ногами его кудрявые верхушки, по тропе шли рысью три мула, стараясь не отставать от скачущего впереди гнедого жеребца.
Кавалькада выехала на опушку леса, миновала развилку и свернула в сторону небольшого форта с бревенчатыми стенами. Караульный на башне издали заметил четверку всадников и торопливо подал сигнал открывать ворота. Рыцарем, едущим во главе процессии, был девятнадцатилетний капитан Бенвор Олквин, феодал соседних земель и инспектор пограничных гарнизонов Хорверолла.
Завидев форт, жеребец дернул головой и заржал. Молодой всадник похлопал его по шее затянутой в перчатку рукой и отпустил поводья. Жеребец перешел на галоп и стрелой взлетел на холм. Свита рыцаря на мулах слегка отстала. Капитан миновал ворота форта, и по единственной кольцевой улице направился к штабу - деревянному домику с покатой крышей и затянутыми бычьим пузырем окнами.
Спешившись, Олквин передал поводья подоспевшему конюху, пригладил волосы и неторопливо зашагал к домику. Навстречу вышел пожилой писарь и, поклонившись, произнес:
- Приветствую, господин капитан. Хорошо, что вы приехали именно сегодня. У нас три новости, и все важные.
- Здравствуй, Микас, - Бенвор прошел в дом и поинтересовался: - Почему всегда так получается: стоит мне приехать, и сразу происходит что-то важное?
- Все время что-то происходит, милорд, но я думаю, у вас нюх на неприятности. Одной новости уже три дня, а голубятня опустела. Вы привезли почтовых голубей назад?
- Привез. Выкладывай по порядку.
- В Анклау прибыл посол из Бангии. Мы сами узнали только позавчера, - торопливо добавил писарь, предваряя упрек Олквина. На переносице капитана появилась легкая морщинка.
- Значит, король Альберонт все-таки собирается принять их помощь.
- Посол прибыл якобы по вопросу сватовства княжны, но официальных церемоний еще не было.
- И не будет, - хмуро отрезал Бенвор. - Двор Альберонта распускает слухи о свадьбе, чтобы никто не удивлялся прибытию в Анклау бангийских солдат. Что еще?
- Снова появились разбойники. Три дня назад напали на Кранду, убили шестерых крестьян и угнали двух лошадей. Придется ездить только с вооруженными отрядами и охранять приграничные деревни.
- Плохо, - сказал Олквин, потирая лоб. - У тебя сегодня есть хоть одна хорошая новость?
- Конечно, милорд. Лесной отряд опять с интересной добычей.
Бенвор закатил глаза.
- Ребята, смотрю, уже поднаторели в этом - вылавливают птичек на подлете. Шпионы едва успевают перейти границу. Надеюсь, они вылавливают всех.
Писарь развел руками.
- Ну, если судить по количеству... Зато у нас будут хоть какие-то сведения.
В штаб вошел дежурный, Виланд. Отдав честь командиру, он доложил:
- Мы поймали утром шпиона, господин капитан.
- Да, я уже знаю, - кивнул тот. - Вы допросили его?
- Ее, милорд, - уточнил Микас. - Это женщина.
- Нет еще, сэр, она в беспамятстве, - ответил капитану Виланд.
- Из Анклау?
- Не похоже, - покачал головой писарь. - Королевские шпионки - все подряд смазливые шлюхи, а эта...
- Уродина? - усмехнулся Олквин. Его позабавил выбор признака, который писарь счел непременным.
- Не красавица, определенно. Признаться, я уже и забыл черты ее лица - оно совершенно бесцветное. Волосы коротко острижены, как у солдата. Одета странно - в брюках, как мужчина, но тесных до непристойности, да и ткани такой я в жизни не видел.
- Ладно, посмотрю, - кивнул капитан. - Раз нынче такие новости, стоит допросить ее лично.
Выйдя на улицу, Бенвор направился к развалинам древней, наполовину ушедшей в землю башни, служащей выстроенному вокруг нее на холме форту чем-то вроде тюрьмы. Микас пошел с капитаном. Пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о низкую притолоку вырубленного прямо в каменной стене проема, Олквин прошел в освещенный единственным чадящим факелом коридорчик. Спиральная лестница уходила отсюда вниз, на уровень, когда-то бывший первым этажом башни, а ныне превратившийся в подземелье.
- Посвети мне, - попросил писаря Бенвор, и стал спускаться. В подземелье было сыро и тихо. Большинство помещений давно превратились в склады всякой всячины. Олквин дошел до площадки, где сидели двое стражей.
- О, капитан приехал! - воскликнул один из них, поднялся навстречу Бенвору и расплылся в улыбке. Второй стражник тоже вскочил и комично отдал честь вошедшему.
- Уликас, почему вас двое? - подчеркнуто сурово осведомился Олквин, демонстративно не глядя на второго. - Здесь что, полно узников?
- Нет, сэр, - вытянувшись в струну, отчитался Уликас. - Дежурю только я. Хоркан пришел проиграть мне в кости. Присоединяйтесь.
- Вы прибыли за шпионкой, сэр? - с напускной печалью спросил Хоркан. - Или привезли винца, чтобы добрым друзьям детства не было тоскливо в этих унылых стенах?
Бенвор не выдержал, ухмыльнулся и отвесил старым приятелям по подзатыльнику.
- Трепачи... Давайте, показывайте вашу шпионку.
Уилкас прихватил со стола свечу и загремел связкой ключей.
- Ребята из отряда сказали, что она шла пешком, - сообщил он. - И при ней не было никакого оружия. Совсем никакого, даже самого плохонького ножичка. Только толстая палка - она ею прощупывала дорогу через болото.
- Пешком? - удивился капитан. - Из Анклау, через перевал и приграничный лес, безоружная?
- Ну! Брела вдоль реки вниз по течению. Ребята так и не поняли, откуда эта девка там взялась. А обнаружили ее, когда она стояла на Плешивой Башке, вскарабкавшись на самый Ведьмин Клык, и что-то непонятно орала, как сумасшедшая.
Хоркан прыснул. Похоже, они рассказывали уже не в первый раз, но все равно потешались.
- Точно, свихнулась. Если хотела поскорее умереть - лучше и не придумаешь.
- А с чего они тогда взяли, что это шпионка? - нахмурился Олквин.
- Да кто ж еще пробирается той дорогой, кроме шпионов? - удивился Уилкас. - Ребята проследили за ней с полчаса. Девка прооралась, разревелась, посидела на скале немного и потопала пехом через лес. Видать, шла к Норвунду - его шпили хорошо видны с высоких мест. Конбран по-тихому подстрелил ее дротиком с настойкой, которую делает Танбик. Скоро должна проснуться.
Отперев камеру, Уилкас поставил свечу на торчащий из стены камень. Мужчины склонились над лежащей на соломе пленницей.
Бенвор мысленно признал, что до этого представлял ее себе совсем иначе. Во-первых, она была уже далеко не юной девицей. От наблюдательного взгляда молодого капитана не ускользнули ни легкие, еле заметные морщинки, ни матовая, суховатая кожа зрелой женщины, ни когда-то четкий, но уже начавший слегка расплываться контур тяжеловатого подбородка. Олквин мог бы дать ей лет двадцать восемь, если очень приглядеться, но не дал бы и шестнадцати, если б мельком посмотрел издали. Короткая аккуратная стрижка очень молодила пленницу, делая ее похожей на юношу. То же впечатление появлялось из-за ее костлявого телосложения, и узкая мужская одежда только подчеркивала это.
Одежда привлекла внимание капитана особо. Необыкновенно плотно и ровно сотканная аспидно-черная ткань из тончайших, идеально спряденных нитей. Незнакомый, сложный, но удивительно функциональный покрой. Изящные пряжки и застежки искусной, почти ювелирной ковки. Пуговицы из неизвестного блестящего материала. В довершение всего - высокая, крепко зашнурованная обувь из гладкой упругой кожи, с толстой ребристой подошвой, ладная и явно очень удобная.
- Да, мне тоже приглянулись ее сапожки, - прищелкнул языком Уилкас. - Для похода через лес такие в самый раз. Чудные вещицы научились делать в Анклау!
- В Анклау такого точно не делают, - заявил Олквин. - Больше похоже на заморский товар. Но в королевство давно уже не приплывали иноземные купеческие галеры.
Пленница вздохнула и приоткрыла глаза. Моргнула пару раз, привыкая к дрожащему свету свечи, и остановила взгляд на лице капитана. Глаза ее расширились и наполнились слезами. Что-то тихо шепнув, она снова впала в забытье.
- Что? - тряхнул головой Уилкас. - Что она сказала?
- Я не понял, - пожал плечами Бенвор.
- А зубки-то белые-белые, - восхищенно заметил Хоркан, пальцем отодвинув верхнюю губу женщины. - Как морской жемчуг, никогда таких не видел.
- А морской жемчуг, значит, видел? - съехидничал Уилкас.
- Видел, в детстве. На ярмарке, в Норвунде. Иноземный купец у богатой дамы по пять коров за штучку просил.
Уилкас ухватился за передний зуб пленницы и подергал его.
- Ты чего? - удивился Олквин.
- А вдруг?.. - неопределенно ответил тот.
- Ну что, может, водичкой ее польем? - предложил Хоркан.
- Не надо. Свяжите на всякий случай и перенесите в дежурку, - распорядился Бенвор. - Там и допросим.
Капитан вышел из тюремной башни первым и подождал на улице, наблюдая, как тренируют ополченцев. Хоркан вынырнул из темного проема, в одиночку неся перекинутую через плечо пленницу.
- Легкая совсем, - ухмыльнулся он и, погладив женщину по угловатому заду, с сожалением добавил: - Тощая, в чем только душа держится. Баба должна быть - во! - и развел растопыренные ладони, со вкусом показывая, какой ширины и округлости, по его мнению, должны быть красивые женские бедра.
В дежурке пленницу положили на топчан. Олквин похлопал ее по щекам, приводя в чувство. Попытка не удалась. Очевидно, количество сонной настойки, достаточное, чтобы свалить крупного мужчину, оказалось чрезмерным для худенькой невысокой женщины.
- Позови меня, когда она проснется, - приказал капитан Виланду и вернулся в штаб.
Олквина позвали в дежурку только через три часа. Виланд с досадой оправдывался:
- Господин капитан, да я понятия не имел, что она притворяется. Мы поглядывали время от времени, но она крепко спала, клянусь. Ну не может связанный человек так долго лежать неподвижно в неудобном положении, обязательно шевельнется. А потом пришел Микас, растолкал ее и заметил, что она плакала втихаря...
- Говорила что-нибудь? - перебил его Бенвор.
- Нет, сэр, ни слова. Но она все время так внимательно прислушивается к нам... Будто хорверский язык ей едва знаком.
- Все-таки иноземка, - заключил Олквин.
- Может, из Бангии? - предположил Микас.
- Во всяком случае, не из Анклау, и не из Жомеросуина, - покачал головой дежурный. - Она явно нездешняя.
- Стриженая, как простой солдат, - хмуро повторил писарь. - И тело неженское, не мягкое. Я помогал ей подняться. Она вся жилистая, как мальчишка-батрак, и упругая, будто натянутая тетива - даже после снотворного и долгой неподвижности в одной позе. Таких женщин не бывает.
- Женщина-солдат? - удивленно покачал головой капитан. - Куда катится наш мир?
- И что с ней делать? - промолвил Виланд.
- Ну, - Бенвор вздохнул и расправил плечи. - Она все-таки дама...
Пленница, чуть съежившись, с безучастным видом сидела на стуле. Когда мужчины вошли, она окинула их внимательным настороженным взглядом, задержавшись на Олквине, и вздрогнула. Очень светлые, почти прозрачные глаза широко распахнулись, и в них мелькнуло что-то, похожее на узнавание. Потом женщина вгляделась пристальнее, и ее взгляд потух. Наверное, вспомнила, что видела капитана в тюрьме.
- Приветствую вас, леди, - учтиво произнес он. - Я - инспектор пограничных гарнизонов капитан Бенвор Олквин, хотя вам это наверняка и так известно.
Незваная гостья чуть наклонила голову, прислушиваясь. Бенвор понял, что имел в виду Виланд. Пленница смотрела, не мигая, и внимательно ловила каждое слово. И взгляд сразу стал таким, будто она... черт возьми, будто она мысленно записывала сказанное. Точно, иноземка. Додумаются же...
- Мы не воюем с женщинами и детьми, как бы ни считали в Анклау, раз за разом подсылая к нам таких шпионов. Если вы добровольно расскажете все, что вам известно, вас отпустят невредимой.
- Я и так знаю всех, кого интересуют наши позиции. Назвав одно из имен, вы лишь подтвердите мою догадку.
Молчание затянулось. Бенвор собрался приступить к легким угрозам, и тут заметил, что пленница исподтишка разглядывает его. Спокойно, с любопытством, даже заинтересованно - как женщина мужчину, в том самом извечном смысле. Озадаченный неестественным для изобличенной шпионки поведением, юный капитан слегка растерялся. Обычно шлюшки королевской агентурной сети сначала заигрывали с офицерами, а уж потом плакали на допросах. Эта же вела себя с точностью до наоборот. Вначале рыдала в лесу, прятала слезы в дежурке, а теперь раздевала его глазами, причем не демонстративно, но и не особенно скрывая это. И еще Олквин почему-то подумал, что теперь никому не удастся выжать из нее ни слезинки, как ни пытайся.
- Да кто вы такая? - пробормотал Бенвор, вдруг всерьез засомневавшись в правильности своих недавних выкладок. - Откуда взялись и что вам нужно?
На тонких губах пленницы появилась легкая мечтательная усмешка.
- Может, она глухонемая? - допустил Микас. - Я уже ничему не удивлюсь.
- Ничего от вас не нужно мне, - неожиданно произнесла гостья. У нее оказался довольно приятный голос - сильный, глубокий, только хрипловатый после долгого молчания, и слегка искаженный незнакомым мямлящим акцентом, точно не бангийским. -- А чего от меня желаете вы, Бенвор Олквин, капитан?
Неуклюжий, неумелый порядок слов добавлял неясности ее и без того загадочному поведению. Капитан взял второй стул и уселся напротив.
- Ну, для начала скажите хотя бы, как вас зовут.
Она вытянула вперед спутанные руки.
- Может, для начала меня развяжут и позволят размяться? - теперь она построила фразу правильно, будто обучаясь на ходу. Акцент тоже постепенно стал исчезать. Вот чудеса-то!
- Не указывайте господину капитану, что ему делать, - одернул ее Микас. Женщина скользнула по писарю отсутствующим взглядом, как по пустому месту, и невесело улыбнулась Олквину.
- Похоже, здесь есть только один джентльмен.
- Назовите хотя бы одну стоящую причину, по которой мне действительно следует исполнить вашу просьбу, и я постараюсь рассмотреть ее, - предложил Бенвор.
- Я хочу писать, - нетерпеливо заявила незнакомка. - Если господин капитан считает, что сможет сам справиться с застежкой моих брюк, сделайте одолжение, мне уже нечего стесняться.
К своей великой досаде, Олквин почувствовал, что неудержимо краснеет. Мог бы и сам догадаться - ведь женщину несколько часов продержали связанной. Крякнув, он резко поднялся и позвал:
- Виланд, пришли сюда Малеану!
Стараясь не глядеть в лицо пленнице, он развязал веревки. Она принялась сильно растирать затекшие конечности. В дежурку вошла высокая дородная женщина в засаленном фартуке.
- Проводи нашу гостью в уборную, - распорядился Бенвор.
Малеана с высоты своего роста окинула незнакомку оценивающим взглядом и качнула головой в сторону двери. Пленница поднялась и осторожно побрела за ней - скупыми, деревянными движениями. Олквину пришло в голову, что, пожалуй, немногие знакомые ему невоенные мужчины смогут вот так же самостоятельно встать и пойти сразу после того, как сняты трехчасовые путы. Похоже, Микас был прав, и эта ненормальная женщина могла оказаться солдатом. Это существенно меняло дело. Такого необычного шпиона вряд ли пошлют только с целью добыть информацию. Незнакомка вполне могла быть кем угодно. Например, наемной убийцей. От этой мысли Бенвору стало не по себе. Ведь он пустил ее несвязанной... Но женщины вскоре вернулись, причем Малеана заметно подобрела.
- Покормить бы девочку не мешало, - покровительственным тоном высказалась она. - И приодеть по-людски, а то срамота одна.
- Мне не нужна другая одежда, - поспешно отозвалась незнакомка. - Спасибо, Малеана, но, право, не стоит беспокоиться. Вот от обеда я бы не отказалась. Если позволите... - и бросила нерешительный взгляд на капитана. Олквин кивнул Малеане, и та быстро вышла.
- Присаживайтесь, - пригласил пленницу Бенвор.
- Благодарю вас, капитан, но я предпочла бы еще походить.
- Как вам угодно. Сбежать отсюда невозможно. Я рассчитываю на сотрудничество. Ответите на мои вопросы - получите свободу.
- Ладно, - женщина оперлась боком о стол и сложила руки на груди: - Спрашивайте. Только вряд ли мои ответы что-то прояснят для вас.
- Отойди от стола! - заворчал Микас. - Милорд, прошу вас, свяжите ее снова. Лично мне будет намного спокойнее.
Пленница пожала плечами и послушно вернулась на свой стул.
- Джелайна, - повторил капитан, словно пробуя слово на вкус. Женщина подняла голову и посмотрела на него так, словно впервые увидела. Истолковав ее удивление по-своему, капитан пояснил: - Необычное имя, я никогда такого не слышал. Анерстрим... Тоже не слышал раньше, но полагаю, вы знатного рода, верно?
- Сомневаюсь, - усмехнулась она. Бенвор нахмурился. Белоснежная кожа дамы в конце лета, ее ухоженные руки и манера изъясняться не оставляли сомнений в происхождении. Тут никак не ошибешься.
- Думаете, я не отличу леди от простолюдинки? Кто ваши родители?
- Мои родители - самые обычные горожане, - отозвалась пленница.
- Неужели простые ремесленники? - съехидничал капитан. - Или, может быть, торговцы?
- Торговцы, - охотно согласилась она.
- Кстати, откуда на вас такая одежда и сапоги? - полюбопытствовал Олквин. - Я точно знаю, что в наших краях не делают ничего подобного. Заморский товар, наверное?
Джелайна туманно улыбнулась.
- Заморский. Из далекой-далекой страны.
У капитана возникло нехорошее ощущение - что его пытаются одурачить. Чутье подводило Бенвора крайне редко, поэтому он начал сердиться.
- Кто вас сюда послал? - резко спросил он. - С какой целью?
- Я попала сюда случайно, - даже не задумываясь, живо ответила женщина. - Видимо, вы считаете меня шпионкой, но уверяю вас, это не так. Я пока еще не разобралась толком, но, похоже, у вас тут идет война, а вы...
- Что значит - "у вас тут идет война"?! - не выдержал Олквин, перебивая ее на полуслове. - Вы что, с луны свалились?! Как можно было попасть сюда случайно?
- Пожалуйста, не надо кричать, - в голосе Джелайны появились умоляющие нотки. - Я не сделала вам ничего плохого, да и не собиралась. Я потерялась. Отстала от торгового каравана и заблудилась в лесу.
- Вранье! - отрезал капитан. - Последний купеческий обоз проходил здесь десять лет назад. Граница давно закрыта.
Взгляд пленницы заметался. Она явно выдумывала на ходу новую ложь.
- Лучше говорите правду, - зловещим тоном предупредил ее Бенвор. - К кому вы подосланы?
Джелайна уставилась на капитана широко распахнутыми глазами, в которых ясно читались искреннее недоумение и испуг. На секунду Олквин даже усомнился, в том ли направлении идет допрос. Но только на секунду. Допрашиваемая сама же все и испортила.
- Никто меня не посылал! - вспылила она, вскакивая. - Я сама по себе! Прекратите этот фарс! Я никому не мешала и никого не трогала! Ваши солдаты сами напали на меня в лесу и притащили сюда! Я всего лишь хотела добраться до города, к людям!
- Ага! - восторжествовал капитан. - Город! Вот куда вы рвались! Вы все-таки из Анклау!
- Чтоб вам провалиться! Нет!
- Нет?! Тогда откуда?!
Джелайна перевела дыхание и снова плюхнулась на стул.
- Издалека, вы не знаете этих мест, - она вновь взяла себя в руки.
- Позвольте напомнить, леди, что вы говорите с офицером, - с достоинством произнес Бенвор. - Поверьте, я знаю куда больше мест, чем вы даже можете себе представить!
Но дальнейшее окончательно сбило его с толку - женщина расхохоталась.
- О, тень патруля! - простонала она, хватаясь за голову. - Это я-то не могу представить?!.. Он знает... Да что вы все знаете? Вы!
- Патруля? - насторожился Микас. - О каком теневом патруле она говорит?
- Должно быть, есть еще и замаскированный отряд, - попытался расшифровать Бенвор. - А никакой не торговый караван. Кое-что начинает проясняться.
- Да идите вы к черту! - взвилась Джелайна. - Какой еще отряд?! Я одна здесь! Совсем одна, понимаете?! - женщина вдруг сникла и закрыла лицо руками. - Нет, вы не поймете... - глухо пробормотала она. - И я не могу... вы все равно в это не поверите...
- Что ж, по-моему, ее вина доказана, - произнес капитан, подходя к писарю. - Все шпионы подлежат заточению до выяснения настоящей личности и переправке в столицу. Напрасно вы не захотели сотрудничать добровольно, - обратился он к женщине. - Если мне не удастся разговорить вас за два дня, через неделю это с успехом сделает норвундский палач.
- Будь проклят весь этот идиотский мир! - взревела пленница, вскочила, схватила стул и грохнула его о стену. Писарь истошно завопил. Олквин прыгнул вперед, поймал Джелайну и заломил ей руку за спину. На шум вбежали солдаты, помогли Бенвору скрутить яростно отбивавшуюся женщину и привязать ее к топчану.
- Справились, гады! - в бессильной злобе завывала она. - Все на одну!
- До чего же сильная! - отдуваясь, покачал головой Виланд. - А с виду - соплей перешибешь.
Бенвор приказал солдатам выйти.
- Я все-таки выбью из вас сведения, чего бы это ни стоило, - пообещал он Джелайне. Та закрыла глаза, на удивление быстро выравнивая дыхание.
- Будете пытать? - уже спокойно спросила она.
- Ну зачем так сразу? - усмехнулся капитан. - Пусть этим занимается палач, а я рыцарь, и воюю с мужчинами. К тому же, что-то подсказывает мне, что запугивать болью бессмысленно. Вы, леди, не так просты, какой пытаетесь казаться. В одиночку перешли границу, проскользнули мимо трех наших дозоров - без оружия, пешком по лесу, кишащему хищным зверьем, разбойниками и ловушками - думаю, такое будет под силу очень немногим.
Тут Олквин вспомнил рассказ Уилкаса об обстоятельствах поимки пленницы. Бессмысленный, сумасшедший крик и слёзная истерика на скале посреди леса совершенно не вписывались в сложившуюся картину. Что-то было не так, но что?
- Запереть бы вас с крысами на недельку, не кормить, и послушать, что еще вы станете сочинять, - прикинул капитан. - Но у меня нет возможности столько ждать.
- Крысы-то в чем провинились? - ухмыльнувшись, буркнул писарь, вызвав у Бенвора невольную улыбку. Поймав при этом тоскливый взгляд Джелайны, капитан опомнился и посерьезнел.
- До сегодняшнего дня я был уверен, что знаю все виды шпионов. Но такого у нас не бывало. И ведь это еще не значит, что вы такая единственная. Может статься, первая, но тогда наверняка не последняя. Надо признать, ваше ремесло не стоит на месте. Да еще этот проклятый патруль...
Олквин прошелся вдоль топчана. Вид у него был такой, словно приходилось делать нелегкий и неприятный выбор.
- Виланд!
Дежурный тенью проскользнул в дом.
- Отправляйся к Танбику. Скажи, что я прошу напиток откровенности.
- Милорд? - на лице Виланда отразилось недоумение.
- Выполняй.
Дежурный вышел. Микас приблизился к Бенвору и забормотал:
- Господин капитан, может, пока не стоит? Она только что оправилась от снотворного.
- Переживет, - отрезал Олквин. Он повернулся к Джелайне и хмуро произнес: - Видите, к каким мерам приходится прибегать? Даю вам последнюю возможность признаться самостоятельно.
- Что еще за напиток? - с тревогой спросила женщина. Мужчины переглянулись.
- Вы и этого не знаете? - фыркнул писарь. - Значит, сейчас узнаете.
Вернулся Виланд, и протянул капитану маленькую шкатулку. Олквин открыл ее и вытащил покрытый ажурной резьбой костяной флакон.
- Танбик предупредил - не больше трех капель, - уходя, напомнил дежурный. - После всего дать ей молока и тепло укрыть.
- Может, я сначала все-таки поем? - торопливо вставила Джелайна.
- Вам это не поможет, - разочаровал ее Олквин. Он попытался напоить пленницу, но та принялась мотать головой, плотно сжав губы.
- Держи ей голову, - велел капитан писарю, разжал женщине зубы и капнул - раз, другой, третий... Пленница протестующе замычала.
- Да, наверное, невкусно, - ехидно согласился писарь, отступая назад. - А теперь подождем.
- Через минуту, - объявил Бенвор, усаживаясь рядом, - вы все расскажете. Вы не сможете ничего утаить, поведаете даже то, о чем вас не спросят. Поверьте, за предстоящие пять-шесть часов вы тысячу раз пожалеете о том, что не стали говорить сами. А потом, когда наступит похмелье, вы пожалеете еще сильнее.
- Надо было предупредить до того, как поить, - нервно проворчала пленница. Олквин удивился.
- Хотите сказать, что если бы я объяснил вам это раньше...
Вскоре Джелайна заерзала и стала глубоко дышать, словно пытаясь унять тошноту.
- А теперь, - произнес Бенвор, - рассказывайте. Кто вы? Откуда? Где и чему обучались, и кто именно вас тренировал? Кому служите? Каким образом попали сюда? Что вам поручено разузнать и сделать в наших краях? И подробно, как можно подробнее. Вплоть до разговоров, суждений и ваших собственных вопросов и догадок.
Женщина забилась в веревках, с ужасом уставившись на капитана и кусая губы. Олквин покачал головой.
- Не сопротивляйтесь, это бесполезно. Давайте. С самого начала, сколько помните. Мы не торопимся, - и усмехнулся, положив ногу на ногу. - Этот вечер, леди, я целиком посвящаю вам.
Тело Джелайны обмякло. Капитан удовлетворенно кивнул и развязал ее. Обессиленная пленница даже не пыталась шевелиться, только с отчаянием уставилась в потолок. Слова рвались наружу помимо ее воли. Вскоре она устала противиться этому и начала долгий ошеломляющий рассказ.
Глава 2
Позвольте представиться - Джелайна Мэри Анерстрим. Номинальный возраст - тридцать один год. Общий отсчет, вместе с суммарным фактическим - сорок семь лет. Не удивляйтесь, это не шутка. Я работаю в TSR, а для нас такое - обычное дело. Вот, например, Чарльз, наш ветеран, по факту отмотал в сумме уже шестьсот пятьдесят восемь лет, а в номинале ему всего тридцать четыре. Мы - те, кого именуют "time-spatial raiders", или, на жаргоне Патруля, "червяки". Предупреждаю сразу - мы очень не любим, когда патрульные так нас называют.
Кстати, Патруль Времени - вовсе не фантастика, что бы там ни утверждали писаки и киношники. Он реально существует, и тот факт, что простым обывателям до сих пор ничего о нем не известно, говорит только в его пользу. Технология, которую в книгах принято называть "машиной времени", открыта довольно давно и, на счастье потомков и ныне живущих, она никогда не попадет в нехорошие руки. В этом и состоит работа Патруля, помимо обстоятельного изучения прошлого, - следить за тем, чтобы технология оставалась тайной за семью печатями. А еще они следят за нами, рейдерами, и за всей конторой TSR.
Патруль - это, конечно, круто. В него приходят раз и на всю жизнь. У каждого из этих парней в мозгу сидит по восемь микрочипов, следящих за тем, чтобы патрульный при любых обстоятельствах не изменил своему долгу. Огромнейшая ответственность, привычка десятки раз просчитывать наперед каждый, даже малейший, шаг, отсутствие права на ошибку... Сложная работа, которую они сами гордо считают миссией своей жизни. Подозреваю, что восемь девайсов играют в этом убеждении далеко не последнюю роль.
Но мы, рейдеры, еще круче. Исследование реакции мира периода двадцатого века на убийство известного завоевателя в веке, скажем, четырнадцатом - это глобальные проекты, которыми занимаются самые опытные специалисты нашей конторы. Большинство рейдеров проводят программы гораздо проще и конкретнее - например, повлиять на ход президентского голосования в девятнадцатом веке и проследить расхождения по каждому десятилетию вплоть до наших дней. Или вот: первая, так сказать, учебная миссия новичка Келли Шоу - толкнуть руку Освальда, убившего Кеннеди, и посмотреть, что будет. Она рассказывала, что парень перепугался до мокрых штанов. А Кеннеди все равно пристрелили - из окна напротив.
Что? Вы говорите, так делать нельзя? Изменится настоящее? Теория типа "не раздави бабочку в прошлом", да? Необратимые последствия, судьбы мира и все такое... Разумеется, все это верно. Концепция невмешательства в прошлое священна. Но не для нас, а для Патруля, контролирующего нерушимость нашей с вами родной экзистенциальной спирали. А TSR экспериментирует с мирами, существующими параллельно нашему. Наш мир, единственный в своем роде и неприкосновенный, условно принят как "реальный". Все остальное бесконечное количество сходных или же диаметрально противоположных по развитию цивилизаций у нас, TS-рейдеров, именуются "утопиями". Термин не случаен, и вам это вскоре станет понятно.
В отличие от патрульных, над нами не довлеют жесткие ограничения экзистенциального ряда. Ошибки не имеют катастрофических последствий для "реального" человечества. Изменения касаются только тех миров, чью экзиспираль мы перфорируем на этот раз. Вот им-то как раз и приходится порой несладко от наших опытов. Впрочем, иногда мы им даже помогаем. Но чаще все-таки вредим. Отсюда и пресловутые "червяки", или "короеды", как именуют наших аналитиков и прогнозистов.
Классификация утопий на первый взгляд выглядит почти линейной: от ближних к дальним. Но этот показатель характеризует не систему расстояний, а разницу между результатом развития данной утопии и реального мира. Результат выводится по состоянию на "сегодня" в реальном мире и тем же "сегодня" в параллельном. Чем больше отличий, тем дальше утопия.
Утопии - это райские уголки, где можно попытаться осуществить извечную мечту: делать все что угодно, и за это ничего не будет. Как в компьютерной игрушке-стратегии. Всегда можно переиграть в другом месте. Главное, чтобы не нарушалось благополучие реального мира, а остальные не имеют значения.
Скажете, цинично? Совершенно верно. Это первое, к чему приучают приходящих в TSR. Иначе никак. Миров много, а мы одни. А может, и не одни - происходили же иногда странные вещи, не поддающиеся логическому объяснению. Кто знает, может, и к нам забредали рейдеры из чужих миров, изучая динамику событий, чтобы применить ее впоследствии для процветания своей родной реальности.
В мозг каждого рейдера (и мой в том числе) тоже имплантированы три микрочипа. Но нам нет нужды связывать себя императивами, поэтому каждый из девайсов предельно функционален. Первый - менталингвор. С его помощью можно легко и быстро освоить незнакомую речь. В подавляющем большинстве миров набор языков сходный с реальным, и расхождения зависят только от выбранного пути развития. Будь мир хоть техногенный, хоть гуманитарно-религиозный, хоть саморазрушающийся от бесконечных войн и геноцида - людская суть одна и та же, и формирование языка как средства общения имеет свои закономерности. Менталингвор действует адаптивно - мы не учим незнакомые слова, мы воспринимаем их на известный лад. Например, если человек из утопии DSV144-IUY726 скажет "корса", я услышу знакомое "платье". И обратное действие - желая сформулировать понятие, я автоматически произнесу аналог из языка этого мира. Конечно, попав в утопию, мы не начинаем сразу же тараторить на всех местных наречиях. Чтобы сформировать примерную базу, менталингвору требуется около трех часов прослушивания незнакомой речи. Так что рейдеры в "командировках" поначалу держатся людных мест и молча мотают на ус, а не врываются сразу к правителям, открывая дверь ногой, как грезится некоторым впечатлительным новичкам. Ну, можно, конечно, и так попробовать, но тогда первая же командировка, скорее всего, будет и последней.
Второй чип - мнемоник. Служит для записи информации во время командировки в утопию. Имеет практически неограниченный ресурс перезаписи. Крайне необходимая вещь - ведь если бы TS-рейдеру приходилось полагаться только на собственную память, как сохранить в ней все нюансы событий за многомесячную командировку? А с учетом того, что регулярно бывают серии командировок в практически идентичные утопии, и для каждой нужен системный анализ, то без девайса и помощи специалистов не обойтись.
Еще одно замечательное свойство мнемоника - "пробуждение". Опытные рейдеры в постоянных командировках накатывают по фактическому отсчету десятки лет. Резонный вопрос: какую же психику нужно иметь, чтобы пропустить через себя столько стрессов - ведь командировка в дальнюю утопию ничем иным и не является - и потом спокойно жить и работать дальше? После возвращения и перекачки информации из мнемоника подробности командировки постепенно изглаживаются из памяти. В точности, как человек, просыпаясь после яркого сна или кошмара (это уж как повезет с утопией), забывает детали, в лучшем случае помня лишь общую тенденцию или обрывки и мелочи. По желанию, нам сохраняют на память "узелки" - приятные приключения, интересные знакомства, а то и романы - в командировках всякое случается, и всегда есть, что рассказать друзьям. Само собой, узелки ощущаются иначе, чем воспоминания реального мира - не хватало еще перепутать и похвастаться за рюмкой тем, что ты, например, участвовал в сафари юрского периода во время отпуска - коллеги, конечно, поймут и оценят, а вот люди непосвященные...
Третий чип именуется аббревиатурой DJLVK. О его назначении я поведаю позже.
Все приходящие в TSR новички рано или поздно задают один и тот же вопрос: а можно ли попасть в будущее? Еще на стадии обязательной проверки Патрулем их непременно информируют о том, что будущего нет. Оно еще не произошло, не состоялось, не записано на экзистенциальной ленте - выбирайте любой вариант, что понятнее. И все равно все спрашивают: а есть ли будущее в утопиях? Тоже нет. Во всяком случае, пока что нынешний уровень технологии времени не позволяет нам заглянуть в него. Пробить червоточину можно только в параллельный мир, существующий одновременно с реальным, и перфорировать его спираль по нисходящей - в прошлое.
Как я попала в TSR? Как и многие другие - меня завербовали. Получив честно заработанный, но, увы, уже разочаровавший меня диплом, я неожиданно утратила цель в жизни. Работа преподавателя особо не радовала, постепенно превратившись в скучное движение по инерции. На рутинную службу в офисе меня бы хватило ненадолго. Склонности к бизнесу не наблюдалось вообще. Замуж не рвалась, да никто и не предлагал. Детей не хотелось совершенно. Все время грезилось что-то далекое, необычное, типа черной археологии или полетов в космос. Родители вздыхали. Подруги недоумевали. Знакомые посмеивались. И без того редкие кавалеры рано или поздно крутили пальцем у виска и уходили без оглядки.
Профессор Паркер на последнем курсе вел у всех желающих факультатив по социометрическому тренингу. Теории множества вариантов развития событий при одинаковых заданных условиях были невероятно увлекательны. Группа подолгу обсуждала конечные результаты, возникающие при, казалось бы, незначительных отклонениях. Не скажу, что у меня получалось лучше других, но я часто ловила на себе его внимательный взгляд. Возможно, не я одна, но впоследствии в TSR мне так и не встретилось никого из университетских знакомых.
Однажды мы обсуждали Кубинский Ракетный кризис, и я возьми да ляпни, что Хрущеву стоило бы проучить всех, устроив ядерную войну. Все уставились на меня так, словно я внезапно отрастила чешую на лице.
- Да как ты можешь так говорить! - возмутилась одна из студенток.
- Простите, - я уже жалела о том, что открыла рот. - Я всего лишь предположила один из вариантов. Ведь оттого, что я произнесла это вслух, русские не начнут бомбить нас прямо сейчас, верно?
До конца занятия со мной больше никто не заговаривал. Но когда все расходились, Паркер попросил меня задержаться.
- Мисс Анерстрим, вы действительно думаете, что ядерная бомбардировка могла бы очистить планету от крупных политических игроков, и людям пошло бы на пользу вернуться в развитии на пару столетий?
Говорил он не очень серьезно, но в глубине его глаз таилось любопытство.
- Профессор, - я все еще была смущена. - Если бы так и случилось, вряд ли бы я что-то думала - я бы попросту не родилась. Разумеется, нет.
- Не нужно втолковывать мне общепринятые этические положения, - усмехнулся Паркер. - Говорите то, что думаете. Если бы вам все равно не пришлось потом здесь жить, если бы вы смотрели на ситуацию со стороны, как на шахматную доску - как по-вашему, стоило бы посмотреть, в каком направлении двинется человечество после массового раскаяния?
- Ну, если только с позиции игрока... - растерялась я.
- Так да или нет?
- Да, - выпалила я. - Это стало бы всем хорошим уроком, несмотря на всю жестокость и негуманность метода. Довольны?
- Вполне, - ответил он... почти улыбаясь. - Всего доброго, мисс Анерстрим. Еще увидимся.
День, когда я узнала о TS-рейдерах, стал поворотным в моей жизни. Далекое и необычное оказалось рядом - и для этого не было нужно ни лететь в космос, ни забираться на край света. В этой работе оказалось все, чего мне не хватало в обыденности - путешествия, приключения, перевоплощения, опасности и немыслимые поступки без риска быть наказанной.
Помню, я спросила профессора, почему он выбрал именно меня. И, признаюсь, расстроилась, услышав:
- Главным образом потому, Джелайна, что у вас непримечательная внешность. Из разряда "глянул и забыл". Очень полезное свойство для рейдера.
Но расстраивалась я напрасно, ведь Паркер оказался прав. Мне часто приходилось кардинально менять облик, уходить от преследования или же переигрывать заброс, представая перед теми же людьми в новом виде, и оставаясь при этом не узнанной. Моя неприметная в толпе наружность не раз пригодилась мне именно этим.
Первое путешествие состоялось через два месяца - после изучения теоретического курса и вживления чипов. Нас, четверых новичков, вместе с ветераном Биллом Амбросом отправили в утопию периода раннего палеолита, где мы тренировались четыре месяца, обучаясь азам боевых искусств, основам владения разными видами оружия, и вырабатывая у себя привычку не скучать по дому.
- Вам предстоит месяцами жить в утопиях, как две капли воды похожих на реальный мир, - объяснял Билл. - Возможно, когда-нибудь вы увидите двойников своих родителей. Возможно, они даже будут женаты. Вы даже можете встретить себя - в бесконечности экзистенциальных спиралей нет ничего невозможного. Если появится соблазн пообщаться с ними, ему вполне можно поддаться. Но вы всегда должны помнить о цели командировки. Если она противоречит вашим желаниям, приоритет один - работа.
- А разве не опасно встречаться со своим двойником? - недоумевали мы. - Ничего не произойдет?
- Так, фантастику читали, - констатировал Билл. - Объясняю. Наши двойники - это совсем другие люди. Они реальны для своего мира. Понятно или продолжать?
Конечно, все сразу все поняли - теорию-то уже знали. Принцип "заброса" состоит в копировании личности реального субъекта и создании его TS-проекции в утопии - в отличие от перемещений во времени по нашей реальной спирали, где человек "проваливается" целиком, как есть. В фантастике, говорят, существует версия о параллельных вселенных, где двойники, встретившись, становятся единым целым. При этом одна из половинок растворяется в другой. Бред полнейший. Проекция не является полноправной частью мира.
- Встретить себя в нашем реальном прошлом - вот настоящая опасность, - сказал Билл. - Поэтому TS-рейдерам повезло куда больше, чем Патрулю, у которого для этого есть четкие инструкции. Патрульного никогда не пошлют в прошлое, если существует хоть малейшая вероятность его встречи с собой молодым. Прецедентов, слава богу, не было, но теоретически, оба могут аннигилировать, а возникшая волна создаст цепную реакцию изменений. Гораздо лучше теорию сможет объяснить кто-нибудь из "полушарий", а я занимаюсь практикой.
Так называемые "полушария" - это наши головные отделы: прогнозирующий и аналитический. Первый занимается пробивкой новых утопий. Сначала забрасывается щуп - импульсный челночный датчик. Работа операторов щупа сходна с ловлей пеленга на приемник. Когда подтверждается существование устойчивой спирали (ведь есть и неустойчивые - рассыпающиеся миры с непостоянным течением времени, и еще много всего) делают несколько пробных забросов мобильного мнемоника. На основе полученной информации прогнозисты определяют дальность найденной утопии. Следом идет заброс опытного рейдера в герметичном экзокостюме - на несколько секунд фактического отсчета. Если опасности нет - можно высылать разведку, после которой наступает черед обычных рейдеров.
Моя самая долгая командировка длилась два года и семь месяцев. В реальном времени прошло всего четыре секунды. Если наблюдать со стороны, весь заброс занимает от силы минуты две - дольше проходит подготовка к нему. Почти как экспедиция астронавтов, не правда ли?
Рейдер укладывается в специальную капсулу, где кроме всего прочего есть система жизнеобеспечения. После учебных командировок я прятала следы от иголок. Потом мне вживили крошечные катетеры. Автоматические капельницы нужны не во время заброса, а сразу после него. Утопии бывают разными; разными бывают и цели командировок. Порой рейдер возвращается в таком шоке, что требуется хороший заряд успокоительного (а то и хороший разряд для встряски). Иногда людей приходится "вытаскивать". Но чаще всего капельницы сами вводятся в момент возврата и через десять секунд снова отсоединяются. В идеале так должно быть всегда. Это - будни командировочного отделения.
Капсула герметизируется и подключается к одному из приемников так называемого "ксерокса". Большинство приборов носят названия из громоздких численно-буквенных аббревиатур, поэтому все сотрудники пользуются жаргоном. У нас тут сплошная канцелярия. Во время обучения мне разъясняли принцип действия каждого устройства, но все рейдеры имеют только общее представление о работе перфоратора. От них требуется помнить лишь порядок собственных действий при забросе, а остальное - дело техники и обслуживающего персонала.
"Перфоратором" у нас называется весь комплекс сложнейшего оборудования для пространственно-временных рейдов. "Степлер" пробивает червоточину в континууме, сажает "скрепку" и, если заброс идет в прошлое утопии, прокалывает экзиспираль до нужного уровня. Скрепка живет всего несколько секунд, связывая экзистенциальные ленты в современных точках утопии и реального мира. За это время "ксерокс" создает TS-проекцию лежащего в капсуле человека и помещает ее в созданное место прокола. Вместе с проекцией человека ксерокс перебрасывает в утопию всю неживую материю, находящуюся в рабочей области капсулы. То есть, в параллельные миры мы, как и патрульные в реальное прошлое, переносимся в своей одежде, и с теми предметами, которые положим рядом с собой.
При возврате проекция смещается в тот же канал, выходит из червоточины несколькими секундами позднее заброса, и автоматически стирается. То есть, это для реального мира проходит несколько секунд, а сама TS-проекция теоретически может существовать на экзиспирали утопии неограниченное время. Правда, на практике никто не проводил в утопии свыше шести лет подряд - в более продолжительной непрерывной командировке не было необходимости.
Примерно так это выглядит, если объяснять на пальцах. Разумеется, на самом деле все на много порядков сложнее. Остается только восхищаться засекреченными гениями, воплотившими самую фантастическую идею на свете.
При изучении теории главным остается вопрос: что же представляет собой TS-проекция? В нашей технологии это не фигура на плоскости, не видимость человека в объемном мире, а его живое идентичное воплощение. Проекции свойственны все физиологические потребности реального тела. До сих пор у меня нет четкого определения сути данного состояния. Что же в эти секунды представляет собой человек в капсуле? Пустую оболочку? Разреженный волновой сгусток? Информация о создании проекций строго засекречена и является ноу-хау TSR. Опыты по пробиванию червоточин ставились уже давно, и не только нашими учеными. Примерно в четверти случаев удается отправка через канал реальных живых существ, а не проекций или неживой материи. Но вот вернуть их живыми так ни разу и не получилось.
В пользу того, что в капсуле, по всей видимости, тоже нет живой плоти, говорит хотя бы то, что аппарат жизнеобеспечения во время заброса бесполезен. Инструкция на случай опасности однозначна - немедленный возврат. В сложные командировки, как правило, не отправляются поодиночке. Кто-нибудь всегда страхует, оставаясь в стороне и наблюдая. Если рейдер попадает в безвыходную ситуацию, он активирует драйвер континуума, заключенный в чипе DJLVK. Активация осуществляется простым усилием воли, этому даже учиться не нужно. Связанный с мозгом чип легко отличает действительную мотивацию от ложной. То есть, подумав в плохом настроении "надоело, домой хочется", драйвер не активируешь.
Бывают ситуации, когда рейдер не в состоянии вернуться самостоятельно - например, тяжело ранен, находится без сознания, или не подозревает о грозящей опасности. Тогда напарник может вытащить его, взяв с собой в область рабочего пространства, ограниченного размерами капсулы. Если попавший в беду рейдер находится вне пределов досягаемости, напарник возвращается, сигналит, и запускается процедура выдергивания, так называемый "пул". При этом вытаскивают не человека в капсуле, а "выворачивают" обратно всю червоточину.
Пул - это чрезвычайная ситуация, режим аврала. На реверсирование перфоратора у персонала есть всего несколько секунд - пока жива скрепка. Реверс срабатывает так, что одновременно выдергиваются все рейдеры, изо всех активных каналов. Действие нежелательное, ведь люди в это время спокойно работают, а их силой выдирают из осознаваемой действительности. Я уж не говорю про сорванные командировки, напрасно затраченные в них усилия и оставшиеся в утопиях вещи, ведь у рейдера не всегда есть возможность вернуться и продолжить с того же места. Чаще приходится начинать заново или сворачивать проект. Так что если есть шанс избежать пула, страхующие рейдеры всячески стараются его использовать. Но в случае необходимости церемониться не станут. Утопий много, а мы одни, и каждый сотрудник TSR намного ценнее всех далеких и чужих миров, вместе взятых.
Понятия не имею, что произойдет с рейдером в реальном мире, если в утопии его TS-проекция погибнет. Билл говорил, что за все время его работы в TSR никто не погиб. Но он мог и солгать, поэтому я не стану уверять вас в том, в чем не уверена сама. Данная информация тоже строго засекречена, но о многом говорит хотя бы то, что для рейдера главная заповедь - выжить любой ценой. Почти все мои забросы проходили, к счастью, вполне благополучно, а вот Чарльзу пришлось однажды пожертвовать обеими ногами, чтобы суметь хотя бы вернуться самому. Его напарницу, Кей Си Милн, вытянули пулом уже из состояния клинической смерти. Но получить телесное увечье не страшно. Что бы ни произошло с проекцией в утопии, в реальный мир человек возвращается невредимым. Сейчас и Кей Си, и Чарли в полном порядке, оба продолжают работать и почти не рассказывают об этом случае. Я знаю, что их мнемоники тогда срочно пробудили и запретили оставлять узелки, но лишь очень немногим известно, что с тех пор ноги у Чарли иногда ноют на непогоду.
Случаи фантомных ощущений в реальности на местах незалеченных в утопиях ран - еще одно доказательство в пользу того, что проекция не независимая копия, а какая-то часть целого. И все же полученные раны не оставляют шрамов на реальном теле - рейдер встает из капсулы точно таким же, каким он лег в нее. То есть, проекция в каком-то смысле статична: ее физическое состояние на протяжении всей командировки отражает состояние человека в момент заброса. Рейдер старается всегда ложиться в капсулу здоровым и полным сил. Если есть какая неприятность: побаливает голова, насморк выскочил или, скажем, несварение, то лучше отложить заброс до устранения явления, иначе придется непрерывно мучиться этим весь срок командировки. С женским недомоганием тоже лучше подождать, утопия никуда не денется. А то парься потом несколько месяцев... дамы меня поймут.
Наши здоровые проекции в утопиях никогда ничем не хворают. Алкоголь и наркотические вещества вызывают опьянение, но проходит оно быстрее и не создает привыкания. В виде проекции рейдеру можно даже смело пить любую отраву. Максимум, что при этом ему грозит - сильная боль в желудке и мышцах до тех пор, пока яд не выведется из организма. По-настоящему опасны только прямые повреждения, вызывающие сильную кровопотерю и раны, несовместимые с жизнью. Отсечение головы, например.
Травмы, полученные в командировках, не переносятся в новые рейды, стираясь вместе с проекцией в момент возврата. А вот приобретенные навыки сохраняются во всех проекциях и постепенно накапливаются. Увы, у нас нет возможности тратить долгие месяцы и годы на физическую подготовку в реальном мире, поэтому тренировки проходят только в утопиях. Впрочем, даже то, что в виде TS-проекции я вполне сносно владею многими видами оружия, вряд ли особенно поможет мне в реальности. Да я даже не стану этого проверять. И если в реальном мире вечером на улице на меня нападет хулиган, я не подумаю геройствовать, и не стану звать на помощь, чтобы не разозлить его. Молча отдам кошелек и дождусь, когда грабитель отстанет. Плевать на деньги, главное - остаться невредимой. С тех пор, как я начала работать в TSR, мое тело - пусть не очень красивое, но молодое, крепкое и, чего уж тут скромничать, абсолютно здоровое - стало для меня самой большой ценностью. Как ни качай мышцы в утопии, в реальность они не вернутся, и не перенесутся в следующий мир. Остаются только навыки, "память движений". Поэтому все свободное время в реальном мире я посвящаю своему телу - стараюсь как можно больше заниматься спортом, поддерживать себя в безупречной форме и ухаживать за внешним видом. Точно так же поступают все рейдеры. Родные и друзья из реального мира могут сколько угодно называть нас фанатиками, повернутыми на работе и спортзале. Они говорят, что мы из-за этого жизни не видим! Да ради бога, мы всем прощаем. Им никогда не понять нас. Потому что никому из них не суждено изведать этого фантастического кайфа - долгие месяцы и даже годы путешествовать по бесконечным, разнообразным мирам, жить в них полной жизнью, не отказывая себе ни в чем, и продолжая всегда оставаться в одной поре - молодыми, крепкими, идеально здоровыми людьми.
В ходе обучения, на теоретическом занятии, я как-то спросила: а реальны ли на самом деле TS-перемещения? Уж больно невероятными казались мне возможности проекций. Или же утопии - это всего лишь виртуальные миры, созданные компьютером, а рейдеры растворяются в них без остатка и начинают верить в перемещение?
Билл Амброс насмешливо фыркнул и сказал:
- Справедливости ради должен заметить, что подобные вопросы приходят в голову почти всем. И каждый раз я советую не забивать ее себе раньше времени всякой ерундой, а дождаться первого заброса и убедиться во всем лично.
Я тогда опять, как в случае с профессором Паркером, решила, что все испортила, но в тот же день Билл неожиданно представил меня своему лучшему другу.
- Знакомься, Анерстрим, это Чарльз Уокер. Крутой Чарли, - добавил он, уважительно хлопнув того по плечу. - Прошу не любить и не жаловать, а молиться ему, как богу.
Чарльз Уокер, живая легенда TSR... Конечно, я его уже знала. К сожалению, только заочно. А может, и к счастью - кому известно, что для нас на самом деле лучше?
День, когда я встретила Уокера, можно смело ставить на одну ступеньку с открытием возможности путешествий в параллельные миры. Шло первое теоретическое занятие. Мы с ребятами смотрели интереснейший документальный фильм по концепции искажения времени, и тут кто-то вошел в кабинет и тихо поздоровался с Амбросом. Я оглянулась - и влюбилась.