Из года в год трахаю пустоту воображая себя великим поэтом,
Мол, вечность ко мне не равнодушна,
Хотя никакой вечности никогда не было.
Я слышал что слово - оружие, 
Но в моём случае я не умею нажать на курок. 
И все вокруг давно знают меня как облупленного, 
Пускай я на этот маскарад лучше всех экипировался. 
В пьяном угаре грязные танцы 
В тряпье. А всё что находится внутри в этот момент 
Не дороже творога поздалупного.
Но надежда умирает последней, и может меня не забудут.
Вспомнят пара человек на застолье, как я тут ковырял душу,
Заливая её гноем текстовые документы без имени.
И может эта мышиная беготня Пушкинская 
Окупится сполна когда я стану знаменит. 
Или бросить всё это, пойти отслужить 
И заинтересоваться нелепостями взрослой жизни: 
Раз в неделю ходить в магазин, платить коммуналку,
Завести семью и стараться свести концы с концами.
Тогда, наверно, я все душевные муки побросаю. 
Хотя что так, что эдак быт рутинный и неинтересный.
Всё самое главное осталось в детстве, 
А ностальгия - самый тяжёлый наркотик. И даже спустя несколько 
Лет я всё пытаюсь втиснуться в тесную вагину прошлого. 
Мне кажется будто там я имел большую ценность.
Но всё это - графоманское дрочево пошлое,
И на деле я просто на обочине 
Устроил пикник в одного. Видимо, так заведено: 
Страдать и плевать в потолок,
Борясь с неожиданно напавшией бессонницей.
А мог бы спокойно работать в офисе  на стабильной ЗП. 
Но мне до этого дела совершенно нет, как и до тёлок,
И до бухла, и до этого дивного мира в целом.
Я просто живой организм, я просто процесс
Переработки внешне осязаемого в мысли и чувства.
И мне сюда выдан билет, но я уже место не ищу своё.
И в этом мирке богомерзком, осеменившим меня
Ненавистью и грустью я просто проездом.
Я просто проездом.