Аннотация: Полна загадок и мистики была жизнь величайшего философа и алхимика.
Тишина глубокой ночи нарушалась лишь потрескиванием восковой свечи, которая отбрасывала свой неяркий свет на лицо человека, склонившегося над конторкой. Он сосредоточенно писал что-то на листах бумаги. Изборожденное морщинами лицо говорило о его преклонном возрасте. В центре комнаты стояла округлая плавильная печь, служившая одновременно и для обогрева, но и в ней огонь давно погас и человек кутался в толстый шерстяной упленд. В небольшом помещении царил сплошной хаос. Повсюду стояли сосуды, мензурки, ступки, горшки. Валялись камни разных размеров, графитовые и каменные тигли, горкой лежали дрова у печи. Стол рядом с конторкой был так же заставлен сосудами, завален свитками и несколькими открытыми толстыми книгами. В комнату вошел юноша и обратил внимание на погасший огонь в печи.
- Дядюшка, я разожгу снова огонь, а то вы до утра замерзнете. Сегодня морозец и выпал снег. Я выходил лошадей укрыть попонами, а там всё белым-бело!
- Спасибо, мой мальчик, я поработаю ещё. Сегодняшний день потратил на беготню, а теперь нужно наверстать упущенное.
- Вы, дядюшка, уже не в том возрасте, чтобы столько работать, да ещё и столько дел самостоятельно стараетесь делать.
- Что поделаешь, нужно помогать людям, ведь у многих жизнь в разы трудней моей. Неурожаи, да нескончаемая война довела людей до нищеты. А у меня есть возможность хоть немного помогать страждущим.
Юноша разжег огонь в печи и на стенах запрыгали блики от язычков пламени, делая комнату не такой мрачной. Стало заметно теплей
- О, вас с радостью встречают везде, - продолжил юноша.- Ведь никто столько не помогает людям. А сколько пожертвований вы сделали нашей церкви. Вон она, какая красавица, во многом благодаря вам.
- Церковь Сен Жак де ла Бушери строилась не только на мои пожертвования. Многие достойные горожане вложили в неё средства. Эта церковь - первое, что встречают паломники на своём пути при входе в город. Святой путь в Сантьяго де Компостель долог и труден, и паломники должны иметь достойное их великой цели место помолиться в пути, отдохнуть, залечить раны телесные и духовные.
- Да, дядюшка, в лечебнице Дьё излечивают многих. - и вдруг его лицо погрустнело - только тётушку не смогли вылечить. - и на его глазах блеснули слезы.
- Нужно смириться с этим, это жизнь. Мы с моей дорогой Перенелль должны благодарить Всевышнего, что Он нам отпустил такой долгий срок жизни. Нас с ней чуть ли не в колдовстве все были готовы обвинить. Ведь столько не живут. Мне уже девятый десяток и пора на покой. Вот только я должен тебе оставить все свои знания и опыт. Поэтому и тороплюсь всё записать.
- Я благодарю Господа в своих молитвах, что он даровал мне вас. Мне уже кажется страшным сном то, что я пережил после смерти моих родителей. Вы оба ангелы, посланные мне Богом. - юноша подошел к старику и прижал к губам его руку.
Старик, обнял его и, почувствовав, что комок сжимает его горло, поцеловал юношу в лоб и, слегка подтолкнув рукой, сказал:
- Ну время позднее, Эжен, иди спать. - и благословил его.
Юноша вышел, старик начал было писать, но остановился в задумчивости. Сколько событий произошло за его жизнь. И вспомнился ему такой же снежный день много лет назад...
***
Молодой человек в длинном пальто поднялся по ступенькам университетской библиотеки. Предъявил читательский билет и список книг, а получив внушительную стопку, занял место в читальном зале. Ему предстояло подготовиться к зачету по средневековой французской литературе. Ранее, проштудировал книги и некоторые труды философов того времени: Эразма Роттердамского, Фомы Аквинского, Пьера Абеляра и многих других. Теперь же предстояло прочитать на старофранцузском литературное наследие средневековых поэтов, в числе которых Франсуа Вийон, история любви и переписка того же Абеляра и его возлюбленной Элоизы.
Николай учился на переводческом отделении и французский был его основным языком. Вторым был немецкий. Ещё в раннешкольные годы, начитавшись романов Дюма, он "заболел Францией". Решил прочитать Дюма в подлиннике, выбрал французский в школе как иностранный. Хотя мыслей о профессии переводчика поначалу не было. Николай относительно хорошо учился, но больше всего нравилась химия. Его настольными книгами дома были "Занимательная химия" и Химическая энциклопедия. Он подписывался на периодические издания с "химическим" уклоном. Для родителей предполагалось, что свою будущую профессию сын свяжет с химией, но, неожиданно для всех, тот поступает на переводческое отделение. Учеба в университете подходила к завершению и Николай ни дня не пожалел о своём решении. Он уже ездил на каникулах по программе обмена во Францию. И, конечно же, прочитал Дюма в подлиннике.
Николай выбрал из стопки книги, которые можно было взять домой, а остальные сдал. Выйдя из библиотеки, он неожиданно остановился. Мир снаружи изменился за эти несколько часов. Медленно падал хлопьями снег, укрывший всё вокруг белым покрывалом. В воздухе кружило какое-то волшебство, таинственность происходящего завораживала. Наслаждаясь картинкой мира, молодой человек пошел, оставляя следы на девственно -белом тротуаре.
Во дворе около дома, мальчишки играли в снежки и, завидев Николая, стали его забрасывать. Он включился с ними в снежковую потасовку, получая от этого удовольствие. Среди этой ватаги был и его четырнадцатилетний младший брат Андрей, подбежавший к Николаю.
- Коль, а я можно возьму твою книжку? А?
- Какую книжку? - остановился Николай и тут же получил снежком в голову.
- Ну ту, по химии. Там, где всякие занимательные штуки.
- А, эту, конечно бери. Она мне уже не нужна.
-Ну, спасибо. Я уже взял её. - заулыбался хитро Андрей и вынул книжку из-за пазухи.
- А что ты хочешь делать?- Николай взял в руки некогда любимую его книгу.
- Да мы с пацанами опыты будем делать всякие.
Тут его позвали мальчишки и Андрей, махнув им рукой, на ходу уже крикнул брату:
- Мы золото делать будем. Хочешь посмотреть?
- Какое золото? Из чего? С ума сошли? - и Николай побежал следом за братом.
Прибежали к гаражам, а там в одном из них, мальчишки собрались кучкой вокруг рослого парнишки. Николай увидел, что-то вроде самодельного высоковольтного трансформатора. Парнишка явно гордился собой и "рисовался" перед мальчишками помладше.
- Ты где взял этот аппарат?- поинтересовался Николай.
- Сам собрал.- важно ответил хозяин аппарата.
- А ты уверен в его надежности? Ведь если током ударит, то мало не покажется. К тому же вы все мокрые после снега. - предупредил Николай.
- Всё будет ок. Ну что, начнём помаленьку.- и он включил аппарат.
Из провода появилось свечение. Николай стоял рядом и совершенно не понял, что произошло в следующее мгновение. Разряд, вспышка, громкий "бум" и...всё.
***
Николай открыл глаза и понял, что лежит на снегу и замерз. В голове вяло проползло последнее событие и он ругнулся про себя, что так глупо долбануло его. И тут же спохватился: " А пацаны - то как?"
С этой мыслью резко поднялся и...обомлел. Никаких гаражей и мальчишек не было. Он сидел на земле, на каком-то поле. Земля была перекопана, видно что-то здесь этим летом сажали. В руках он держал "Занимательную химию". Книжка была в мягкой обложке и он сунул её в карман, свернув трубкой. Оглянулся по сторонам и увидел какой-то домик. Пошел к нему, медленно переступая ногами. Сил совершенно не было. Подойдя ближе, увидел убогую, крытую соломой лачугу.
Постучал и дверь открыла женщина в каком-то странном одеянии. Мелькнула мысль, что маскарад какой-то, но в следующее мгновение Николая повергло в шок услышанное! Он даже не сразу понял, что она ему говорит. И сознание только с третьего повтора сказанной фразы донесло его смысл. Женщина спросила его, чем она может ему помочь, но говорила... на старофранцузском!!!
Женщина оглядела неожиданного гостя и, не дождавшись ответа, пригласила рукой в дом. Николай вошел и зажмурился от запаха и темноты. Когда глаза привыкли, увидел старинную очень бедную обстановку, освещаемую с треском горящим, чадящим огарком. Наконец, он собрался с мыслями и произнес фразу, с трудом выговаривая слова. Практики то разговорной на старофранцузском было немного!
- Мадам, скажите мне, где я нахожусь?- он надеялся услышать название ближайшего к городу населенного пункта, тогда сориентируется, как добраться домой. Хотя в голове крутилась мысль, как он вообще сюда попал?
- Недалеко от Понтуаза месье, около лье до него.- Женщина смотрела на него с любопытством. Одежда его была испачкана и разорвана. Но не это её удивляло, а необычность одеяния незваного гостя.
- Понтуаз...- в голове хоровод мыслей- А до ближайшего крупного города далеко? - Николай никак не мог сообразить, где это.
- Это в десяти лье от Парижа.- ответила женщина и тут же спохватилась.- А вы хотите сейчас идти? На улице темнеет, а на дорогах лихой люд нынче орудует. Заночуйте, а утром я вас отведу в Понтуаз. Там сможете лошадь найти и добраться до Парижа.
- Спасибо...Вы правы...мадам. - Николай медленно ворочал мозгами и силился понять, что с ним произошло. Неужели перемещение во времени?! Он много про это читал, но, что сам...Надо понять как далеко его занесло во времени. Судя по одежде женщины и языку, это средневековье. Он только сегодня видел на иллюстрациях подобное. Наверное век XIV-XV. С трудом осознавая происходящее, подумал, что он любит Францию и французов, но не до такой же степени! Одно было верно, что не стоит идти на ночь глядя неизвестно куда.
Женщина предложила ему еды. Это оказалась такая жуткая похлёбка, что Николай еле проглотив пару ложек, вежливо отказался. Затем хозяйка постелила ему тюфяк на лавке. В лачуге было прохладно. В очаге догорали угольки и, судя по всему, хозяйка подбрасывать дровишки не собиралась. Николай заснул мгновенно и проснулся к утру от холода. Пальто совсем не грело. Хозяйка накрыла его каким-то тряпьём в виде старого лоскутного одеяла, но это всё не согревало. Она уже хлопотала у печи и Николай теперь разглядел её получше. Ей было приблизительно лет шестьдесят, хотя могло быть и меньше. Жизнь в то время была трудной и суровой, поэтому могли стариться раньше. Судя по одежде, вдова. Увидев, что гость проснулся, она, улыбаясь, пригласила его к столу. Крестьянский завтрак был более чем скромный: ломоть получерствого черного хлеба и луковица.
"Бэ-э! Каков же будет потом запах изо рта?!"- подумал Николай, но червячок в желудке требовал хоть чего-нибудь. Поэтому Николай решил, что это лучше, чем вчерашняя похлёбка. Пока жевал, пытался понять, как его угораздило попасть в такой переплет. Вспомнил фильмы про перемещение во времени и надеялся, что это ненадолго. Возможно, есть какой-то коридор во времени. Ведь как-то же он сюда попал?!
Женщина не задавала вопросов, но поглядывала на него с прежним любопытством.
- Месье, простите, вы не из наших краев? Судя по всему, вы чужестранец?
-Да, я из...Богемии.- нашелся Николай.
- Ваша одежда грязная и порвалась. Может я могу предложить вам что - либо из одежды моего мужа. Кое-что осталось. Одежда хорошая ещё.
Николай подумал, что если с ним происходит то, что он думает, то лучше переодеться и согласился на предложение. Женщина тут же достала из какого-то короба одежду, довольно чистую и на вид совсем не драную.
- Муж погиб за короля в последней войне. Мы жили хорошо, а теперь я одна и совсем обнищала. - она встряхивала предметы одежды и раскладывала их со словами:- Вот камиза и котт...Правда сейчас молодые люди вроде вас не носят котт. Если хотите вот лучше пурпуэн. Мы его купили мужу, по моде, но он так и не успел его поносить. И вот упленд, как раз сейчас по погоде. - И она положила поверх кучи вещей смешное одеяние с широкими рукавами, отделанными кроличьим мехом. Штаны были вообще умора. Как чулки на застежках! Дала какие-то короткие сапоги и деревянные подставки, в виде шлепанец на каблуках.
Николай смотрел на все это и в голове проносились кадры фильмов про рыцарей. Как они облачались в свои одеяния и доспехи. Подумал, что не хотел бы напяливать на себя доспехи.
Одевшись в не очень хорошо пахнущие вещи покойного мужа хозяйки, Николай чувствовал себя пугалом на огороде, но оценил, что все вещи из шерстяного сукна. Мёрзнуть не хотелось. Николай надел одежду поверх своей футболки и пуловера. Подумав, решил не снимать и джинсы, натянув поверх смешные штаны-чулки, пристегивающиеся сверху к пурпуэну. Так теплее и надежней, решил он. А вот пальто пришлось оставить. Оно было изрядно разодрано. И туфли его тоже пострадали. Пришлось обуть предложенную обувь, а свои туфли запихнул в сумку. "Может удастся починить"- подумал Николай. Переодевшись, он предстал перед хозяйкой "во всей красе" и со своей сумкой на плече.
- Месье, если позволите, я вас провожу в Понтуаз. Там я могу вас представить одной моей знакомой, которая покупает у меня овощи и молоко. У неё в доме можно остановиться. Она снова овдовела, но пока справляется с нуждой. Ей от мужа досталось пара мастерских, да в доме комнаты сдает.
- Спасибо, я был бы вам признателен.- Николай подумал только о том, что ему не чем отблагодарить заботливую хозяйку. И вообще, у него нет денег! Есть рубли, но кому они здесь нужны! Если только монеты...Хотя можно книги поменять на деньги...И тут его осенило: - Скажите, а в Понтуазе есть менялы?
- Ростовщики? Есть, месье. Но лучше вы обратитесь с этим к моей знакомой. Она вам поможет.
Они вышли из лачуги и Николай вдохнул свежий морозный воздух. Около часа грязной дороги и вот они дошли до маленького городка, над которым возвышался шпиль собора. В городке люд был одет по-разному, сообразно сословию, но довольно мрачно. Преобладали коричневые, черные, иногда зеленые цвета в одежде. Праздно болтающихся было мало. Судя по всему, шли они через ремесленный район Понтуаза. Прошли через соборную площадь, на которой бурлил небольшой городской рынок. Свернув с площади, попали в более респектабельный район, судя по домам. По улочкам, грязным от мокрого снега и нечистот, которые выливали буквально перед ними, путники добрались до небольшого двухэтажного дома. Это говорило о достатке хозяев. Первый этаж был каменным, а второй фахверковым. Постучали в дверь кольцом, вдетым в пасть медного льва. Дверь открыла женщина и, увидев свою знакомую, пригласила в дом путников.
- Мадам, я привела вам постояльца. Ему нужно помочь.- поспешила сообщить спутница Николая.
Хозяйка дома обратила свой взор на гостя:
- Перенелль Лета́, - и она склонила голову.
Николай понял, что нужно представиться. Но...он же не может сказать свою фамилию Огнев. Уж очень будет выглядеть странно. Вдруг возникла мысль, как ему показалось гениальная. И он, склонив голову, представился:
- Николя Фламель, ...студент...из Богемии...
- Я постараюсь вам помочь, сударь, располагайтесь у камина.- с этими словами, она достала из мешочка у пояса монеты и дала их спутнице Николая. Та, обрадовано поблагодарила и, пожелав Николаю всего доброго, быстро ушла.
***
Николай рассказал придуманную по дороге историю, что он странствующий студент, но в дороге поизносился и добрая женщина ему помогла с ночлегом и одеждой. Мадам Лета́ его слушала, склонив голову. Николай успел её разглядеть. На вид лет сорок, довольно симпатичная. Фигуру скрывает вдовье простое черное глухое платье, поверх которого теплый жилет.
-Чем я ещё, кроме крова, могу вам помочь, месье Фламель.- поинтересовалась, выслушав его историю, мадам Лета.
- Мне нужны хоть какие-то деньги. Я хотел бы продать пару книг. Ну или найти какую-то работу.
При упоминании книг, мадам Лета удивленно приподняла бровь.
- Книги? Это довольно дорогая вещь, месье Фламель. Найти покупателя будет не так просто. Разве что заложить у ростовщика. Можно взглянуть на ваши книги?
Николай открыл свою сумку, и при виде расстёгивающейся "молнии" на ней, у хозяйки ещё больше выгнулись брови.
- Вот эти две. - и положил на стол книгу со стихами Франсуа Вийона и философскими трудами Фомы Аквинского.
Женщина взяла в руки верхнюю книгу и раскрыла её. По мгновенно вспорхнувшим от удивления ресницам, было понятно, что она ошеломлена. Поэтический сборник стихов был подарочным изданием и, поэтому изобиловал всякими кренделями и завитушками в своём оформлении. Красивые буквицы предваряли каждое произведение книги, а корешок и обложка украшены золотым тиснением. Николай, решил, что такое издание соответствует времени, куда его забросило.
- Простите, месье Фламель, где вы приобрели эти книги? Какой искусный писарь так чудно её переписал?! Странные чернила и почерк...
- Это не писалось, мадам. Это печа...- и тут же осёкся. Ужас сковал его язык! "Идиот! Гутенберг изобретет свой станок почти через триста лет!!!" - это я купил... в...в Богемии... У одного монаха...- пролепетал Николай в полуобморочном состоянии.
Женщина с интересом перелистывала книгу, смотрела на её переплёт.
- А чем вы можете заниматься? Какую работу вы ищете?- наконец спросила Николая.
- Могу просто помогать в какой-нибудь мастерской... Или писарем...- Николай вдруг вспомнил, что знает языки и красиво пишет.
- У меня две мастерские, остались от второго мужа, правда, обе в Париже. В каждой по несколько ткачей ткут грубое суконное полотно. Король всё время воюет с проклятыми англичанами и сукно для воинов всегда в цене. Муж был уже стар и скончался. Да и я в возрасте. И мне трудно управляться с мастерскими. Дом этот в Понтуазе бросать не хочу. В столице часто мятежи и для одинокой женщины, здесь спокойней. - с этими словами она как-то странно посмотрела на Николая. Как бы доверяясь ему.- А вы человек учёный и молодой. Мне был бы кстати молодой помощник.
- Д-да, мадам, но я ничего не смыслю в ткачестве...- начал было Николай.
- А это и не нужно. Требуется закупать овечью шерсть у крестьян и заниматься продажей готового сукна. Я подскажу вам. Женщинам не пристало заниматься ремеслами и цех ткачей требует продать мастерские. - и она умоляюще посмотрела на него.
- Даже не знаю, - Николая осенило, что вдовушке нужен очередной муж и она готова предложить ему себя вместе с мастерскими. И, судя по всему, она была не только симпатична, но и достаточно умна и образованна.
В затянувшейся паузе, мадам Лета́ вдруг произнесла:
- Я бы хотела вас предупредить, месье Фламель. Не показывать больше никому этих ваших книг. Я не знаю, откуда вы их взяли, но за них можно попасть на суд, а там и до костра подведут скоро. Время неспокойное. Наш молодой король Жан добр и его враги при дворе плетут интриги. В любом могут увидеть заговорщика.
Николай раздумывал недолго. Он принял во внимание совет вдовушки. А что ему остаётся делать? В университет он не сможет пойти учиться, а в обыденной жизни быстро "раскусят", что он странный, не вписывающийся в этот мир. От его собственного мира Николая отделяли почти шестьсот лет!!!
- Я согласен, мадам Лета́.- уверенно ответил он.
***
Мадам Лета́ оказалась совсем не старой, как это выглядело внешне. Она считалась уже дамой в почтенном возрасте в свои тридцать лет. Первый её муж умер во время эпидемии вскоре после свадьбы. И она осталась молодой семнадцатилетней вдовушкой, которую охотно взял в жены почтенный суконщик. Его мучила подагра и ещё что-то, поэтому не долго радовались они семейному счастью. Второй, "очень старый" муж дожил аж до сорока пяти лет и, считалось, что пожил довольно долго. Пара детей их умерли во младенчестве и теперь мадам Лета́ была одинока.
Спустя короткое время Николя и Перенелль обвенчались и она оказалась очень доброй женой, которую Николя искренне полюбил. Впрочем, и Перенелль отвечала ему взаимностью. Позже он поведал ей о себе настоящем, чем поверг в изумление. Рассказы о веке двадцать первом она слушала как сказки. Перенелль была способной к образованию. Он её учил многому из своих знаний, накопленных за двадцать три года жизни там, в будущем. Жена же обучала его языкам и местным наречиям. С ней он припомнил латынь, изучаемую им в период увлечения химией. Но самое интересное, что Перенелль заинтересовалась химией тоже! Она её называла алхимией.
Когда на престол взошел новый король, Карл V, наступил долгожданный период затишья в войне. Супруги Фламель переехали жить в Париж. Николай, точнее Николя владел несколькими языками достаточно, чтобы открыть своё дело. Он открывает мастерскую в ряду писарей. Сам усердно трудился и нанял ещё писцов и учеников. Скупал и продавал старинные манускрипты.
Всё изменилось одной таинственной ночью. В их маленький двухэтажный домик однажды постучали. Николя открыл дверь и увидел парнишку в очень оборванной одежде.
- Простите, сударь, я хотел бы предложить вам купить древнюю книгу,- произнес нежданный посетитель.
Николя нехотя поинтересовался, что за книга. Ну какую такую книгу может предложить нищий оборванец?! Но ему стало жаль парня. Он предложил тому войти и пока тот разворачивал тряпьё, снял с себя суконный котт и протянул изумленному мальчишке.
- Возьми, тебе будет теплей. - и в этот миг пришел его черед изумляться.
Мальчишка держал в руках ЕГО книгу "Занимательная химия"!!! Он тогда забыл её в кармане пальто в лачуге доброй женщины. И вот эта книга чудесным образом к нему вернулась! Не смея снова её упустить, он протянул мальчишке денье и тот взвизгнул от радости, поблагодарил и, схватив деньги и котт, поспешил уйти.
Жизнь Николая изменилась и пошла в другом русле. Он мало занимался алхимией. Практически по мелочи, только то, что нужно было в хозяйстве. Но тут увлечение захлестнуло его с новой силой. Перенелль стала его путеводной звездой, правой рукой, опорой в новом стремлении. Алхимики того времени трудились над поиском таинственной формулы философского камня. С его помощью можно было получать золото и создать Эликсир бессмертия. Николай мало верил в эти идеи, хотя читал трактаты и труды известных алхимиков того времени. Алхимия была делом затратным. Прочитывая свою забытую книгу, он пришел к мысли, что получение золота совсем не такая уж и несбыточная цель. Ведь у него есть знания химии, которых нет у других алхимиков. И он стал работать. Точнее, они стали работать.
В своем доме чета Фламель устроили настоящую лабораторию. Создавали реактивы и элементы для извлечения золота из песка, различных пород камней и даже из золы растений. Сульфиты, пиросульфит калия, поташ, "царская водка" и ещё много других химических реактивов и соединений пришлось создавать в своей лаборатории. Спустя несколько лет экспериментов и проб, получили некоторое количество серебра и затем золота. Очень мало, но получили! Самым лучшим результатом оказалось извлечение золота из пород, содержащих пирит. Нужно было найти место, где его содержание в породе было наибольшим. Ещё из школьной программы Николай помнил, что таковые были в Испании.
Пришло время отправиться в паломничество в Сантьяго де Компостель и провести в Испании поиски, не вызывая ни у кого подозрения. Путешествие Николя Фламеля затянулось почти на год, но было результативным. С собой он привез отличные куски породы с огромными вкраплениями пирита. Золота было теперь много. Можно было искать возможности поставок пирита и поиска его во Франции.
Супруги Фламель не были обуреваемы скаредностью и жадностью. Имея и получая золото, они хотели помогать тем, кто бедствовал. Очень скоро по Парижу разнеслась весть, что Николя Фламель неожиданно разбогател, потому что создал философский камень и получает теперь много золота. Но те, кто видел супругов или бывал в их доме, отмечали, что они одеты весьма просто и живут скромно. Тем не менее строили и жертвовали они огромные деньги на церкви, лечебницы и больницы. Построили в Париже тридцать домов для бедных, с которых плату за жильё не брали, а жили те за обязанность два раза в день возносить Господу молитву за чету Фламель и молиться о душах умерших...
Семья их была одной из самых уважаемых и достойных в городе. Вызывало недоумение и зависть не только их богатство и щедрость, но и долголетие. Хотя языки объясняли это просто тем, что у них был Эликсир Жизни.
Когда супруги Фламель были в уже очень преклонном возрасте, в их жизни появился мальчик Эжен. После службы в церкви, увидели как нищие на паперти избивают мальчика лет десяти. Отобрав его у разъяренной толпы, привели домой. Страшно худой, запаршивевший, избитый ребенок был обогрет и обласкан двумя бездетными стариками. Эжен оказался благодарным ребенком и помогал во всём им. Сожаление вызывало то, что придется его оставить одного, но Николя не мог бросить юношу без средств к существованию. Кроме мастерской и денег, он хотел оставить ему Завещание. Трактат с зашифрованными записями получения золота и целый ряд философских трудов, ведь Николя Фламель считался самым образованнейшим философом того времени. Поэтому он работал над записями.
***
Старик, углубясь в воспоминания, вдруг почувствовал бегущую слезу по щеке. Он не заметил, сколько времени просидел в задумчивости. Свеча почти догорела и старый Николя Фламель достал из конторки другую. Зажег ее, установил в подсвечник и принялся писать далее:
" ...Иди путем истины, прислушиваясь к советам Философов, писавших о Тайне Великого Делания, но не воспринимай их слова буквально. Верь тому, что согласуется с Природой. Не забывай молиться Богу, чтобы он ниспослал тебе понимание истины и основ. Ищи их в этой книге, которую я пишу для тебя. Я слово за словом раскрываю все секреты в точности, как мы всё совершали вместе с твоей дорогой тетушкой Перенелль, о которой я скорблю весьма сильно..."
Николя снова оторвался от письма. Перенелль... Он скучает по своей старушке. Как она там без него...
Трудами своими Николя, действительно создал Эликсир Жизни. И когда его любимая Перенелль лежала в больнице Дьё и умирала просто от старости, он торопился закончить его. Пришел с флакончиком навестить её и вовремя. Она посмотрела на него любящими, выцветшими глазами, вздохнула, и Николя тут же открыл её рот и капнул на язык Эликсир! Но... казалось, что она уже отошла в мир иной. Николя переживал, успел ли он капнуть до её последнего вздоха. Иначе - всё уже поздно. Эликсир омолаживает и продляет жизнь, но не воскрешает из мёртвых.
- Надеюсь, что Эликсир успеет подействовать, нужно подождать всего один день - утирая слёзы, думал Николя.
Её обрядили и отвезли в церковь на отпевание. Николя пришел туда и, стоя у гроба, смотрел и ждал. Мертвенно бледное лицо вдруг стало розоветь, на лбу выступила испарина и...Перенелль открыла глаза. Непонимающе глянула на мужа, а он зарыдал. Два старика, обнявшись, рыдали. Получилось! Получилось! Николя объяснил ей всё и они решили, как сделать подмену.
Перенель перевезли подальше от Парижа, чтобы она окончательно окрепла и поправилась. Спустя две недели, Николя приехал к ней и был удивлен её омоложению. Несмотря на свои почти девяносто лет, на вид Перенелле было не более шестидесяти. Она уехала в Швейцарию, где должна была ожидать мужа, пока он закончит свои труды и завещание для Эжена. Прошло уже несколько лет. Николя тоже выпил растворенную каплю эликсира, но меньшей концентрации, чтобы не было эффекта омоложения. С этим позже успеется. Заодно это стимулировало его здоровье и помогло повысить работоспособность.
- Ах, нужно работать. - спохватился алхимик и перо снова зашуршало по бумаге.
Спустя ещё пару часов Николя поднялся из своей мастерской в спальню. Нужно было отдохнуть. Труд его подходил к концу. Теперь предстояло сделать немыслимое. Инсценировать свою смерть и потом ехать к Перенелль. Они будут ездить по миру и жить там, где им будет нравиться. И так шестьсот лет. Когда они доживут до двадцать первого века, Перенелль увидит его мир. Мир, в котором он родился, жил, где остались его родные и друзья. И куда Николай мечтал вернуться последние шестьдесят пять лет.