Маленькая девочка, с уже переставшими гореть детским счастьем и беззаботностью глазами, провожала взглядом огромных металлических птиц, оставлявших на сером лице неба белые шрамы.
Маленькая жизнь моментально, всего лишь за долю секунды сжалась до размера точки, но сумела заполнить собой все мысли и чувства. Все цвета, запахи и звуки померкли перед этим жестоким осознанием, правилом, не оставлявшим места для исключения.
Наивное розовое детское платьице со смешным бантом нелепо выглядели на фоне взгляда понявшего главное.
Это осознание пришло к ней впервые и уже начало менять всё мироощущение и все взгляды на мир. Нет ничего хуже, чем рано стать взрослым, когда тебе так мало лет, потому что это необратимо до самой смерти.
Игры, привлекавшие раньше, ушли на второй план, они остались где-то там.
Всё было правильно, жизнь брала своё, она вытаскивала дитя из сказки, показывая свой звериный оскал.
Солнечные блики вдруг наполнили подъезд, словно вода пустой сосуд. На миг показалось, что оно спасение...Но солнце тут же закрыла новая порция туч.
Она снова научилась играть в игры, но уже в другие. Потом всю дальнейшую жизнь ей уже некогда было задумываться, о том, о чём она тогда плакала. Откровение было принято со временем как само собой разумеющееся и постепенно потерялось в рутине будней и выходных, сессий и праздников, в крови восходов и закатов, во тьме ночей.
Но иногда, когда безумный грохот мира немного затихал, она что-то чувствовала, какую-то безысходность. Как тогда, когда маленькие хрусталики слёз падали, разбиваясь на сотни бриллиантов об серые ступени действительности хрущёвской пятиэтажки. А в небе до сих пор несли своих пассажиров металлические птицы, оставляя всё новые шрамы на сером лице неба.