Аннотация: Посмотри окрест! Выйди из толпы и просто оглянись!
...И стрелец Орион, натянув тетиву своего искрящегося лука, улыбнулся мне, подмигнув своим оком. Только мне, только я мог увидеть это...
Белый порошок зимы сменился теплой талой водой, раствором кислорода в водороде. Весна заплакала по всем улицам от солнца, показавшегося вдруг очень ярким и теплым. По каменной мостовой города маршировала одинаковая в своей среднестатистичности масса, для того чтобы каждый вовремя попал на свой карнавал. Двигалась она по давным-давно заданному алгоритму, меняя только операнды формул.
Асфальт, словно морская пена, был солёным после долгих месяцев борьбы с хрустящим под ногами белым холодным песком. Стоило только взять несколько колючих песчинок в тиски пальцев как они сбегали из них маленькими ручейками зимних слёз. Этот асфальт как и всё вокруг был частью конвейера, огромного налаженного механизма - жизни, только странным было то что никто не знал цели и выгоды его работы, ведь единственным, что он производил, были отходы и кое-какие мелкие и не очень детали для себя, причём часто со временем многие из них забраковывались другие просто изнашивались.
И вдруг одна из шестерёнок неожиданно встала, как шла, так и встала на месте, в потоке, обтекавшем со всех сторон. Она вспомнила, что не является шестеренкой, чем-то другим...
Что?...нет, кто же я?...
Как же это слово?...
Вертится на языке...
Человек?...(робко)
Да, точно, человек!!!
Он встал посреди моста, над тёмным маслом реки, посреди шестеренок, которые, казалось, не замечали остановки. Механизм мог спокойно обойтись без этого сумасшедшего элемента. А в это время элемент открыл, наконец, глаза, которые так давно были закрыты, и узрел слепых. Слепые видели его, но не замечали того, что происходило вокруг, для них мир был просто координатами, точками отсчёта, чекпоинтами, как в кроссе, которые надо ежедневно проходить. Он вдруг заметил мириады огней переливавшихся на каждой грани падавших мокрых кристаллов, ощутил запах звёздной пыли под ногами, космическую тишину. Он перестал быть нормальным, вдруг став другим, и сделалось всё равно. Он видел перед собой красоту этого мира, такую яркую и чарующе цветную на фоне светло-черной или темно-белой массы.
Он стал понимать, что шепчет та, что прокладывает свою молочную дорогу по зеркалу озера, о чём шелестят её спутницы - утренние звёзды, понял запахи росы и то, как ярок щебет ветра, проносившегося над городскими крышами. Его удивила своими рассказами река, закованная в красные берега. Небо и земля встречаясь в молоке сумерек, там на линии горизонта, за одинокими силуэтами кораблей, короткими мгновениями и словами любили друг друга, и он понимал их.
И жизнь его била кристально-чистым ключом, питая, пока родник не залили сточные воды.