-Мам, ну чего ты так торопишься? - возмущалась Дашка. Устроившись в кресле, она с неодобрением смотрела на мои сумасшедшие сборы. - Останься еще хоть на день! Сходим с тобой в Третьяковку...
Я засмеялась.
-Ах ты, лиса! - наклонившись, я на ходу поцеловала ее в теплый пробор в волосах. - Я тоже по тебе скучаю! Но, раз уж так вышло, что все документы подписала раньше, уеду сегодня. Ты же знаешь, ребята ждут. Это - моя работа...
-Улетишь завтра. Все равно поезд придет почти ночью, а самолетом ты в два часа дня будешь на месте...
-Даша, я уже все решила.
Она с подозрением на меня посмотрела:
-Почему мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь?! Как-то слишком хорошо ты выглядишь: глаза блестят, и духи какие-то новые!
-Выдумщица ты моя! - устроившись на широком подлокотнике ее кресла, я обняла ее за плечи и погладила животик. - Все, Даш, вещи я собрала, провожать меня не надо. Надеюсь, вы с малышом будете хорошо себя вести.
Она улыбнулась.
-Представляешь, Иван его Патриком теперь дразнит...
-Почему?
-Ну, я подсчитала... В общем, мы его из Дублина привезли.
Я посмотрела на часики и поднялась:
-Ивану передай привет, и поцелуй его от меня. Звони!
Устроившись в такси, я задумалась, мельком глядя на оставляемый городской пейзаж.
Следовало признаться, что торопилась я с возвращением не зря. Сегодня исполнялось пятнадцать лет нашей с Георгием встрече, и мы заранее договорились о том, что проведем этот день вместе. Очень удачно все совпало с отсутствием в городе его жены - она гостила у замужних дочерей. Командировка внесла неожиданные коррективы, и планы пришлось изменить.
Правда, Георгий ждал меня только завтра, но пусть мое возвращение будет сюрпризом. В последнее время я стала замечать, что из наших отношений ушла легкость. И вообще мне давно следовало о многом задуматься...
Я решила, что приеду, и позвоню ему.
С детства люблю путешествовать в поездах! Почти каждое лето мы ездили к маминой сестре в Одессу. К поездке я готовилась задолго; начиная с зимы, мечтала о том, что увижу море, великолепную набережную и улочки старой Одессы, радостно представляла себе изобилие фруктов на Привозе. В поезде я всегда забиралась на верхнюю полку, и подолгу наблюдала за проносящимися мимо городами и поселками. Моя одесская тетя давно умерла, и на память о ней остались только вот эти воспоминания, да медальон с ее портретом.
Конечно, повзрослев, я оценила все достоинства самолетов, и предоставляемого ими комфорта, но к поездам испытываю нежно-ностальгические чувства. Тем более, в Москву от нас ходит фирменный поезд, чистота и уют здесь почти домашние, обслуга вышколенная, и, если бы не так жалеть время, необходимое на дорогу, я бы всегда ездила поездом...
Мне повезло: вагон был полупустой, и в купе мы с соседкой ехали вдвоем. Я быстро познакомилась с ней, мы оказались тезками. Елена Анатольевна мне сразу понравилась: очень красивая женщина, возрастом чуть за пятьдесят, спокойная, улыбчивая. Она ехала от дочерей, и мы немного поболтали о детях, внуках.
Она показала мне фотографию старшего:
-Юрочка, старшая дочь его в честь деда назвала, - со снимка улыбался чуть лопоухий большеглазый мальчик. - А теперь с младшей ждем Аленку, это уж в мою честь.
Понятно, что тем для разговора у нас нашлось много. А к тому же выяснилось, что мы любим читать, да еще одних и тех же авторов, в общем - не беседа, а пир души! Мы пили кофе, болтали, смеялись, обсуждали последние фильмы, - давно мне не было так просто и свободно в общении с малознакомым человеком. Я и вообще-то не слишком легко схожусь с людьми...
Несмотря на то, что Елена была старше меня, а, присмотревшись, я подумала, что не меньше, чем лет на двенадцать, выглядела она прекрасно: ухоженное лицо и руки, хорошо уложенные волосы, подтянутая фигура, задорная улыбка! Я подумала, что у такой красивой и обаятельной женщины и в жизни должно быть все прекрасно...
Мы не сразу услышали звонок ее телефона.
Елена ответила, сначала радостно, потом я с удивлением и испугом заметила, как меняется выражение ее лица, становится отчужденно-холодным.
Она коротко отрезала:
-Хорошо. Я вернусь, завтра обо всем поговорим. - И добавила после паузы :- Зря Маша это сделала, только расстроила тебя. - И, уже с насмешкой: - Нет, нет, не беспокойся, никаких сюрпризов я для тебя не готовила. Просто... Я хотела в поезде подготовиться к встрече с тобой...
Отключившись, она еще несколько секунд молчала, а потом сказала:
-Лена, у меня есть хороший коньяк, не откажешься?
Я только молча кивнула, переполненная сочувствием.
Она разлила коньяк в кофейные чашечки, за неимением другой посуды, быстро и неловко выпила. Я придвинула коробку конфет, но она прикрыла рот тыльной стороной руки и сказала с мрачным отчаянием:
-Сколько еще лет он будет иметь надо мной такую власть, скажи? И ведь знаю, что как человек - ничего не стоит, что всю свою и мою жизнь построил на лжи, а все равно люблю его.
Я молчала, а она налила себе еще, правда, пить не стала.
-Муж много лет мне изменяет... Не решится ни на то, чтобы оставить, ни на то, чтобы остаться самому. Я столько лет к этому привыкала, уже, казалось бы, ничем не пронять, а вот сегодня я что-то расслабилась...И зачем Машка ему позвонила? - Она пояснила с горечью: - Маша - это старшая, она обожает отца. Конечно, знает о его похождениях, и, в общем-то, на моей стороне, но вот сегодня узнала, что я решила вернуться раньше, и позвонила отцу. - Она кивнула на телефон: - Юра звонил, чтобы сказать, что он в командировке... Знаю я эти командировки, за пятнадцать лет я их хорошо изучила! Даже в день моего приезда не смог отказаться от возможности провести время с любовницей.
Я молчала. Никакого морального права поддерживать этот разговор у меня не было. Все эти годы я старалась не думать о том, что наша с Георгием связь тоже причиняет боль его жене. Георгий меня успокаивал на этот счет: "Мы почти не живем вместе. Дети - это то, что у нас осталось общего...Пойми, я просто не могу расстаться с тобой, но и ее оставить не могу... Она - хороший человек, и не заслуживает этого..."
-Если не уходит - значит, все-таки любит...
Она усмехнулась.
-Любит? С Юрой я познакомилась на папином юбилее. Познакомилась - и сразу влюбилась. Я была немного синим чулком, и тот факт, что он обратил на меня внимание - он просто сразил меня наповал... Юра скоро сделал мне предложение, и я с радостью согласилась. Правда, почти сразу выяснилось, что он не столько был увлечен мной, сколько перспективами использовать папины связи и выехать на работу за границу. Он и тогда уже откровенно пренебрегал мной ради многочисленных любовниц. Я по-прежнему любила его...
Елена отхлебнула коньяк и поморщилась.
-Когда началась перестройка, мой папа организовал фирму, и перетянул мужа к себе. Он хорошо знал Юрия, тот ведь до женитьбы на мне работал у него. Видимо, желая застраховать меня и дочерей от неприятностей, он оформил фирму на меня и девочек, заплатив сумасшедшие, по тем временам, деньги. Юрий потом ничего сделать не мог. Так что, думаю, в его решимости поддерживать нашу семейную жизнь в рамках приличий большая доля принадлежит элементарному расчету. Он ведь и сам человек отнюдь не бедный. Но выпустить из рук фирму, дом, дачу, машину - он просто не в состоянии.
Она засмеялась.
- Когда прошло время, и он понял, что моя влюбленность несколько подостыла, он просто стал тщательнее скрывать свои интрижки. Насколько я знаю, он много лет встречается с одной женщиной. Вот кого мне действительно жаль! Я недавно узнала, что он встречается с ней в своей старой квартире, а любовнице выдает ее за квартиру приятеля. Я даже думаю, что в этой квартире он встречается не только с ней - потому что не верю, что у него могут быть к кому-то глубокие чувства...
Елена вздохнула.
-Самое страшное - он втянул в эту ложь дочерей. Маша мне призналась, что встретила как-то в ресторане отца с подругой, правда, подойти все-таки не решилась. Она плакала. Потому что чувствовала себя предательницей по отношению ко мне. Маша сказала, что женщина была очень красивая. В общем, я даже благодарна этой неведомой приятельнице моего непутевого мужа, потому что, чтобы успокоить Машу, я на другой день пошла в самый дорогой салон в нашем городе, записалась вместе с Машей в фитнесс-клуб. Даже на стилиста не пожалела денег! А как-то проходила мимо зеркальной витрины магазина, и обратила внимание на какую-то обалденно красивую стильную женщину - и вдруг поняла, что это - я! И совершенно неожиданно для себя - успокоилась.
Она отодвинула чашку с остатками коньяка:
-Будем считать, что сегодня он меня просто поймал! Я - взрослая самодостаточная женщина, и не позволю превращать свою жизнь в ад.
Обычно после такой откровенности между людьми возникает некоторое отчуждение. С нами этого не произошло.
Спустившись на перрон, она пожала мне руку, и, наспех написав на листке номер, сунула его мне:
-Лена, мне так не хочется, чтобы мы потерялись! Позвони мне, встретимся. Может быть, съездим на дачу. У меня совсем мало друзей, а ты замечательно умеешь слушать...
Я кивнула:
-Обязательно! Тем более, погода стоит просто замечательная! Надо же, середина октября, а тепло почти по-летнему...
Назвала таксисту адрес, и уже в машине аккуратно разгладила листок. Твердым женским почерком на нем был написан длинный номер и имя: Елена Анатольевна Карагичева.
О, Господи! Это ведь жена Георгия! Но как же, она ведь называла его Юрой? Неожиданно вспомнилось, что в одну из командировок, куда мы поехали вместе, к нам подсел в ресторане его старый приятель. Действительно, он назвал его Юрой...
Мне он когда-то представился полным именем, и так я его и называла все то время, что мы были вместе. Сколько мне тогда было? Двадцать восемь? Ну, да. Он честно дал понять в самом начале нашего романа, что мне рассчитывать особо не на что. А я тогда просто так устала быть одна, захотелось присутствия мужчины в своей жизни, пусть даже и кратковременного. Недолгий брак с отцом Дашки оставил во мне не слишком приятные воспоминания, и к полноценному замужеству я не стремилась.
Георгий всегда был щедр по отношению ко мне. Иногда мне казалось, что дорогими подарками он искупает перед собственной совестью то, что не хочет или не может остаться со мной.
И он, и я предполагали, что это будет легкий роман, который отвлечет его от рутины семейной жизни, а мне, наоборот, даст иллюзию женской устроенности. С моей способностью влипать в отношения всерьез и надолго этот роман перешел в многолетнюю связь, опутал меня паутиной лжи и испортил отношения с мамой, которая эту связь принять не хотела...
Он мало рассказывал мне о своей настоящей семье. Я знала, что у него две дочери. Потом как-то, лет через пять после бурного начала романа, я спросила его, не хочет ли он сына? Георгий засмеялся и отшутился, что будет ревновать его ко мне...
Так сложилось, что с Дашей я его знакомить не стала. Сначала - думала, что незачем, а потом это и действительно оказалось лишним: ясно было, что разводиться с женой он не собирается.
Встречались на стороне. Домой, даже в отсутствие жены, он меня никогда не звал, да я бы и не пошла. Моя мама о нем и слышать не хотела, так что нас очень выручила пустующая квартира его приятеля. Наверное, на работе догадывались о нашем романе, именно поэтому в офисе я близких подруг не заводила.
Потом мама умерла, мы с Дашкой остались одни, - и я вдруг поняла, что не хочу ничего менять. Смешно, но даже после замужества и отъезда Дашки мы по-прежнему встречались в квартире приятеля...
Раз в неделю я укладывала в большую сумку комплект свежего постельного белья, какие-нибудь деликатесы для романтического ужина. Георгий приносил вино, дорогие конфеты в коробках и розы. К спиртному я всегда была равнодушна, шоколад не любила, а розы... Я возненавидела на всю жизнь эти темные, почти черные, выращенные в далекой Голландии, ни в чем передо мной не повинные цветы. Я никогда не забирала их с собой после наших свиданий, и для меня уже в ритуал превратилось то, что, приходя в квартиру обязательно чуть раньше Георгия, первым делом я выбрасывала мумифицированные трупики роз, чтобы освободить вазу для новых. Женщина, которой Георгий платил за уборку квартиры, почему-то никогда не выбрасывала их, а я за столько лет так и не решилась попросить ее об этом через Георгия.
Сам Георгий мои робкие просьбы не приносить цветов игнорировал, соблюдая заведенные раз и навсегда порядки, и каждую пятницу я получала ненавистный букет.
Когда умерла мама, я перестала оставаться на ночь, не желая бросать Дашку одну. Георгий меня не провожал. Вообще, нашу связь он не афишировал. В городе мы почти нигде не появлялись вдвоем, и только изредка он сопровождал меня в командировках. И ни разу не сходил со мной в музей или театр. Я никогда не видела его с книгой в руках, и ничего не знаю о его пристрастиях в мире литературы и искусства, не знаю даже, есть ли они у него, эти пристрастия... Вообще, я думаю, что, живи мы вместе, очень быстро надоели бы друг другу. Общих тем у нас было мало, а секс стал интересовать его куда меньше, чем пятнадцать лет назад.
Я ехала в машине, и понимала, что во мне зреет какое-то решение. Набрала его номер, Георгий долго не отвечал.
-Да, милая?
-Я уже в городе. Мне нужно поговорить с тобой.
Он замялся:
-Малыш, не сегодня. Я, кажется, простудился, и чувствую себя паршиво. Уже разделся и выпил таблетку. Я помню, что у нас такой день...
Я прервала его:
-Конечно, лучше отлежаться.
Задумавшись, я не заметила, что мы подъехали уже почти к самому дому. Машинально посмотрела на наши окна: на третьем этаже ровным розовым светом горело окно спальни...
-Кажется, я забыла ключи, - пояснила я таксисту и попросила его немного подождать. Вышла, огляделась, так и есть, джип Георгия стоит на привычном месте. Ну что ж, вот все само и решилось!
На оборотной стороне листка с номером я торопливо написала: "Для нас обоих будет лучшим признать, что отношения исчерпали себя. Думаю, что все предельно ясно. Ухожу с легким сердцем"
Я поднялась в подъезд, и попросила заспанного охранника передать записку и ключи Георгию.
Водитель такси немного удивился, но послушно завел машину.
Дома я приняла душ, улеглась и неожиданно крепко уснула.
Войдя в офис, первым делом заглянула к Ардалиону Исаевичу. Он обрадовано поднялся мне навстречу.
-Чем порадуешь, дорогая Елена Алексеевна?
-Да, в общем, нечем радовать. Документы и расчеты я сдала, но... Пошепталась я там кое с кем, и мне сказали, что этот заказ, скорее всего, нам не отдадут. У заказчика сменилось начальство, значит, начнет проталкивать своих. Во всяком случае, в списке есть по меньшей мере две фирмы, зарегистрированные в его родном городе.
Я не зря рассказывала об этом Ардалиону - связи в министерстве у него ого-го какие, и неизвестно, что еще выйдет у нового начальства... Но Ардалиона надо рассердить. Если его разозлить хорошенько, он поднимет все свои связи, и заказ будет наш. Между собой рассерженного начальника мы именовали Армагеддоном. Надеюсь, что он об этом не знал! В конце концов, весь последний месяц моя группа убивалась над этими расчетами, не зря же!
Ардалион снял очки в старомодной черепаховой оправе, и внимательно их рассматривал во время моего рассказа.
-М-да... Мы, конечно, очень рассчитывали на этот заказ.
Я молча ждала. Настроение у меня было паршивым и сил на то, чтобы раскачать Ардалиона, просто не было.
Обычно я со страстью и напором уговариваю его, так что Ардалион посмотрел на меня с подозрением. Он водрузил очки на место, и сказал:
-Так, нос не вешать, еще ничего окончательно не решено. Иди и работай, а я сделаю пару звонков.
Я кивнула. Уже поднявшись, попросила тихо:
-Мне бы в отпуск, хоть на пару недель, а?
Он насторожился:
-Ты же знаешь, что сейчас я отпустить тебя просто не могу... Что-то случилось?
-Да нет, так, настроения...
Он сердито сказал:
-Лена, иди и работай! Настроения у нее...
Проходя мимо приемной, я попросила Машу:
-Не соединяй меня ни с кем, пожалуйста! Скажи, что я еще в командировке...
У Маши от изумления сделались круглыми глаза, но она кивнула утвердительно. Я знала, что на нее можно положиться, она никогда ничего не забывала. Свой телефон я еще утром переключила в режим работы без сигналов, чтобы не вызывать нездорового любопытства у коллег тем, что я не отвечаю на звонки. К обеду на дисплее красовался с десяток непринятых вызовов от Георгия.
В кофейне, куда я спустилась перекусить, мне встретилась Маша. Заговорщическим тоном она громко прошептала:
-Звонили...
Соблюдая шпионские традиции, я сказала, понизив голос:
-Маша, ты остаешься на посту! Родина тебя не забудет!
Покидая кофейню, я прихватила для Машки ее любимую шоколадку, желая поощрить за услугу.
По внутреннему телефону меня вызвал к себе Ардалион. С неудовольствием оторвавшись от экрана, прошла к нему.
-Садись. - Он помолчал и сказал: - Мне звонил Георгий. Он сказал, что ты не хочешь с ним разговаривать. Мне показалось, что он действительно расстроен.
Ардалион был из числа немногих людей, которые знали о том, что Георгий вообще присутствует в моей жизни. Когда-то он и познакомил нас, кажется, Георгий ему даже приходился дальним родственником. Странно, но мне всегда казалось, что Ардалион не одобряет нашу связь.
Начальника своего я нежно люблю. Если вообще можно придумать идеал начальника-мужчины - то вот он, перед вами. Но даже ему не позволю вмешиваться в мою жизнь.
Я подняла на него глаза:
-Ардалион Исаевич, я не хотела бы обсуждать свои личные проблемы с кем-либо.
Он легко поднялся, подошел к окну и отвернулся.
-Так ты поэтому просила отпуск?
Я промолчала, и он повернулся. Наклонив голову, строго посмотрел на меня из-под лохматых бровей:
-Считай, что неделя отпуска у тебя есть. Но учти: если заказ отдадут нам, ты улетишь в Москву. Если это тебя устраивает, пиши заявление.
Я подошла к нему, потрясла аристократически худую руку в старческих пигментных пятнышках, растрогано сказала:
-Ардалион Исаевич, вы - замечательный... Спасибо вам!
Он высвободил руку и недовольно сказал:
-Иди, иди! И учти: несмотря на то, что я когда-то давно просил его не морочить тебе голову, Георгий просил меня посодействовать вашей встрече, так что с него станется явиться сюда.
Я быстро упаковала сумку с вещами, сложила в пакет книги и начатое вязание, выгрузила продукты из холодильника, вынесла мусор. Огляделась: вроде, все.
Запирая квартиру, позвонила соседке по площадке:
-Я отъеду на недельку, присмотри за цветами, хорошо?
Соседка Мила хотела расспросить меня, но, к счастью, зазвонил телефон, и она умчалась. Я сочла это хорошим предзнаменованием, потому что избавиться от ее любопытства очень непросто.
Спокойно дождавшись лифта, я спустилась, загрузила сумки в машину. По дороге заехала в большой супермаркет, сделала кое-какие покупки. И, уже, выехав на объездную, позвонила Даше:
-Надумала заменить обои в твоей спальне, и подкрасить кое-что надо. С Милой я договорилась, она за всем присмотрит. А я недельку поживу на даче. Надеюсь, Михаил Андреевич не будет возражать?
Даша засмеялась:
-Он там, по-моему, только ночует, так что не беспокойся, никого ты не стеснишь. И хорошо, а то я чувствую, что он без меня одними бутербродами питается.
Я быстро разложила вещи, переоделась в старенькие любимые джинсы и плотную майку. Исследовав запасы продуктов, замариновала свинину в соевом соусе, щедро добавила мед и сок апельсина. Приготовила к отвариванию спаржу, предусмотрительно приобретенную мной в супермаркете. Через час, добавив к основному блюду салат и десерт, я уже накрывала стол к ужину на веранде, примыкающей к кухне.
От дверей раздалось покашливание. Я в это время как раз полезла на верхнюю полку шкафа, где Даша держит коробку с креманками, и стояла на высоком стуле барной стойки.
От неожиданности я чуть не свалилась со стула.
-Вы меня напугали!
Михаил пристроил коробку с пирожными, которую держал в руках, и помог мне спуститься.
-Ждете гостей? - кивнул он в сторону стола.
-Вовсе нет! Это - плата за постой. У меня дома ремонт...
Он кивнул:
-Даша звонила мне. Поэтому я заехал в вашу с ней любимую кондитерскую. Надеюсь, что угодил...
-Спасибо. М-м-м, мои самые любимые!... - сказала я, развязывая бант на коробке и разглядывая пирожные, уложенные в гнездышки из гофрированной бумаги. - Будем считать, что вы не возражаете, если я здесь у вас недельку поживу.
Он смешно потянул носом:
-А чем это так пахнет?
-Свинина в кисло-сладком соусе, - отрапортовала я, - спаржа, салат и ежевичное суфле на десерт.
Он с уважением кивнул:
-Логично.
-Даша предполагала, что после ее отъезда вы питаетесь исключительно бутербродами.
Он засмеялся:
-Почему - исключительно? Я еще пью кофе. И это... как бы выразиться... сухого закона ведь у нас нет?
-Нет.
-Значит, вы одобряете распитие спиртных напитков в домашних условиях?
Я засмеялась:
-Не то, чтобы одобряю, но рюмку сухого выпью с удовольствием!
Мы неспешно поужинали, потом я убрала со стола и сварила кофе. Несмотря на вечернюю прохладу, с веранды уходить не хотелось. Михаил принес из гостиной плед, укрыл меня. Он курил, я молчала...
Через некоторое время стало ясно, что молчание недопустимо затянулось, и я виновато проговорила:
-Михаил Андреевич...
Он неожиданно остановил меня:
-Не надо, Лена. Я же вижу, вам не до разговоров...
Утром я поднялась довольно рано. За окном плыли хлопья утреннего тумана, цепляясь за вершины елей.
Я спустилась в кухню. Включила кофейную машину, тонко нарезала хлеб для тостов. Уложила веером лепестки холодного мяса и сыра, достала яблочный джем. Подумала, и смешала тесто для скороспелых блинов. Отрабатывать постой - так по полной, - мысленно хмыкнула я. Налила себе в чашечку кофе и подошла к окну.
Внизу, на площадке перед домом, увидела Михаила. Видимо, он по утрам бегает по лесу, - догадалась я. Мокрую майку он снял, и методично, раз за разом, подтягивался на перекладине. Надо признаться, получалось у него все здорово, и я не смогла сразу отойти от окна. Вот только не хватало, чтобы он заметил, что я за ним подглядывала...
Не выдержав, через несколько минут я осторожно выглянула: теперь он развлекался со скамейкой, качая пресс...
Я допила кофе, завернула начинку в блины и хотела уйти из кухни, чтобы не смущать его, но Михаил уже появился в дверях, с мокрыми после душа волосами.
Глянув на стол, засмеялся:
-Лена, такими блинами на завтрак меня кормила только мама, да и то это было сто лет назад. - Неожиданно он попросил: - Посидите со мной, а?
Я налила ему кофе, и присела напротив, подперев щеку кулаком. Вдруг спросила:
-Это вы так каждое утро упражняетесь?
-Угу, - промычал он с полным ртом. - Извините, просто очень вкусно.
-Это в целях похудения, или как?
Он засмеялся:
-Да мне, вроде, не грозит! Нет, конечно. Просто давняя привычка. Ну, как умыться или побриться...
-Еще кофе?
Он с сожалением глянул на часы, поднялся:
-Спасибо, Лена, но мне и в самом деле пора.
Я нерешительно спросила:
-А ужин? Что бы вы хотели на ужин?
Он широко улыбнулся:
-Я еще и заказывать могу?
-А как же! Может, еще что-нибудь, любимое с детства?
Михаил вздохнул:
-Мама очень вкусно готовила борщ, а голубцы у нее были просто потрясающие...
Я удивилась:
-Что, просто борщ и голубцы? Кажется, это не слишком подходит для ужина.
Он вздохнул:
-Я не слишком избалован кулинарными изысками, так что, видимо, меню ужина придется оставить тоже на вас.
День прошел неспешно и легко.
Около полудня пришла Мария Никаноровна - она убирает два раза в неделю наш и соседский коттеджи. Я усадила ее пить чай с блинами.
Потом читала на веранде. Перед самым отъездом в командировку купила на книжном развале томик француза Эриа "Время любить". Когда-то в молодости мне попалась его семейная сага , и полюбилась одна из героинь, Агнесса Буссардель. С удовольствием убедилась, что с возрастом она мне нравится даже больше. И я на пару часов погрузилась в события жизни уже немолодой, но красивой и страстной Агнессы-декораторши...
Потом вспомнила о борще и голубцах. Капусты-то у меня и не оказалось! Пришлось ехать в поселковый магазин, но нужного овоща не оказалось и там. Зато на ступенях крыльца стоял небритый мужичок с огромным прудовым карпом, которого он держал за жабры.
-Хозяйка, купи! - почти без надежды пробубнил он.
-Да куда мне такого огромного!
Мужичок оживился:
-Купи, не пожалеешь!
Пришлось брать. Я вернулась в магазин и купила пленку, чтобы не испачкать машину. Карп оказался просто красавчиком!
По дороге на дачу я думала, как же я его выну из багажника, и, главное, что я с ним буду делать?!
Мне повезло: Вадим, зять прежнего директора, одновременно со мной подъехал к воротам. Он и помог мне донести карпа до ванной, потому что в кухонную раковину он бы не влез. Я пригласила их с Ольгой на ужин, и он засмеялся:
-Сейчас переоденусь, помогу вам его разделать.
Это было хорошей идеей, потому что заснувший, было, карп вдруг пришел в себя, и начал бить хвостом, окатив нас с Вадимом с ног до головы. Я с визгом вылетела из ванной, наткнувшись на потрясенного Михаила, который неожиданно рано вернулся из офиса.
Войдя в ситуацию, он пришел на помощь Вадиму, и вдвоем им удалось справиться с огромной рыбиной.
Я нажарила огромное блюдо рыбы! Появились Ольга и Вадим, уже переодевшийся в сухое. Углядев суету на нашей веранде, заглянул сосед, Борис Иванович, пригласили и их с женой. В общем, за весь вечер я и не вспомнила о своих неприятностях...
Уходя, жена Бориса Ивановича пригласила всех на пироги с грибами и дегустацию замечательно вкусной рыбы со смешным названием пристипома, - бывший сослуживец, оказывается, передал с оказией целую коробку. Кажется, дачная жизнь налаживается...
Проводив всех, я спросила Михаила:
-Не жалеешь, что пустил на постой? Вон я какая беспокойная.
Сидя с сигаретой на ограждении веранды, он усмехнулся:
-Лишь бы тебе нравилось.
Я и не заметила, как мы перешли на ты...
Он молча курил, а я разбирала посуду. Провела полотенцем по столешнице, огляделась: вроде, все...
Неожиданно Михаил сказал:
-Лена, я давно хотел спросить: где Дашин отец? Она никогда о нем не рассказывала.