Солнечный был день девятнадцатого числа, тысяча девятьсот девяностого года.
И ситуация вроде бы банальная:
Актеры репетировали пьесу из жизни заключенных. На гастролях по Северу выдался случай познакомиться с бытом и атмосферой колоний, официально числящихся, как "исправительные трудовые учреждения". В одно из таких, в Заполярье, и заехала труппа городского театра.
Елена Константиновна Засохина, героиня провинциальной труппы, ставшая теперь героиней нашего повествования, сопровождаемая капитаном Крыловым, впервые перешагнула контрольно-пропускной пункт и очутилась на территории зоны...
На втором квадрате, не дойдя метров пяти до искусственной клумбы-звезды, гостья и капитан оказались оцепленными подковой заключенных.
Офицер несколько стушевался в непредвиденной ситуации. Минута гробового молчания осталась в памяти, как он позже признается актрисе: "Сродни афганскому оцеплению моджахедов", в которое, будучи новобранцем, попал на третьем месяце армейской службы тамбовский паренек.
Елена Константиновна по-свойственной ей творческой логики, восприняла реальность, как объект профессионального исследования. От ее пронзительных глаз, окутанных таинством, и проникновенной прозорливостью, не могли укрыться похотливые обстрелы остолбеневших в подкове заключенных.
Но в ту минуту актриса больше забеспокоилась за карьеру капитана. Именно она была инициатором экскурсии, а ситуация сложилась явно критической: подкова в момент сгруппировалась в замкнутый круг, в котором дышать становилось трудней и трудней из-за назревающей конюшенной вони, исходящей от паров вожделенного пота, нечистоты, кирзы и ваксы... Интуиция подсказала актрисе выход из ситуации. Он был обнаружен в одинокой мощной фигуре заключенного, который, словно статуя Дон Жуана, возвышался без постамента на фоне клумбы-звезды, за порочным кругом возбужденных присутствием женщины обитателей, готовых в любую секунды броситься на жертву.
Нет, Елена не оробела, когда, точно птица, взмахом рассекла замкнутый круг...
И не растерялась в живом коридоре заключенных, продолжающих исступленными взорами ползать по объекту их вожделения...
- Здрав - ствуй - те! - становясь, напротив, сконструированного в экстремальной ситуации в воображении, героя - избавителя из классического романа, с надрывным оптимизмом, словно в оперетке, продекламировала актриса.
"... Эвменида! . - про пульсировало в глубинах сознания мужчины, монолитом застрявшего между наконечниками искусственной клумбы, вымощенной заключенными из природного зеленого мха:
" Богиня мести... Эвменида... с обликом Магдалины..."
- Вы Сабуров... Юрий Андреевич...
- Был когда-то...
- Меня зовут Елена, Елена Константиновна Засохина... Мы, кажется... мы с вами уже знакомы, если не ошибаюсь...
Мужчина молчал, а в мыслях бушевало:
"... Она... Она из снов... из отцовских пророчеств... и образ Святой на груди... вот она - моя Эвменида, Богиня мести..." - прикрыв греческой прописью ресниц, миндальные с изумрудным оттенком глаза, он чуть пошатнулся...
- Да, да, мы встречались... Конечно же, в семьдесят третьем в "Метрополе"... Вы ни капли не изменились... за исключением инея... а глаза...я еще тогда отметила... потомок Римских императоров...
- Клеопатры...
- Тогда вы рассердились на дебютантку... я не хотела вас обидеть... в тот вечер вы на меня произвели колоссальное впечатление,... Вы были бледны, как сейчас...потом узнали о моей удачной премьере и подарили какое-то немыслимое испанское шипучее вино... и мы танцевали с вами вальс...
- Прошу вас, не уходите...
- Я здесь.
- И я не сплю?..
- Нет.
- Я не заслуживаю...
Судорожно перебирая золотую цепочку на шеи, нащупав овальный образок, она рывком сдернула его и суетно засунула подарок в нагрудный карман заключенного:
- Да хранит вас Господь!
Покидая территорию зоны вместе с подоспевшей охраной, которая на протяжении всего диалога отгораживала шеренгу заключенных от гостьи, Елена Константиновна задержалась у обитых листовой жестью ворот, напомнивших в тот миг ей средневековые колодезные затворы из декораций, к сыгранным ею спектаклям по произведениям мировых классиков из прошлого. Потому, видимо, и вспомнился еще раз тот вечер из "семидесятых" в "Метрополе", промелькнула в памяти премьера: "Воскресенья" по Толстому и роль Катюши Масловой.... И на фоне всего этого каламбура она "перекрестилась театрально" - как впоследствии заключили наблюдавшие эту сцену коллеги: " Но прослезилась явно от души"...
Что же произошло на самом деле с героями нашего повествования, мы узнаем в ходе нашего литературного расследования, которое изредка будет прерываться языческими сказами челяди. Кстати, они здесь, тоже неслучайны. Как впрочем, и все происходящее в обыденной нашей жизни. И в этом тоже вскоре убедимся. И обнаружим закономерность явлений, состоящих из случайностей, вклинивающихся бурным потоком в реку жизни. Остановить их, как выяснится в ходе расследования, так же не возможно, как и спонтанные разливы во время весеннего половодья.
СКАЗ ОБ АНИТЕ, МАТЕРИЕЛЕНЫ ПЕЩЕРНОЙ, полюбившей каторжанина.
Красавица Анита, дочь Тьмы и Грома объявилась в саду Эдемовом в ту самую ночь, когда Создатель Вселенной еще не успел сотворить Звезды и Луну.
И засиял фейерверк над Эдемом.
А вслед сиянью тому волшебному загрохотал в пустом пространстве Гром.
На месте того фейерверка иссякшего вмиг воссияла Дева - дивная с ангельским ликом.
И молния рассекла цветущую яблоню в саду Эдемовом.
Дева непорочная вмиг погасила пламя непомерное взмахом рук лучистых.
И восхитились чудом невиданным Ангелы Небесные. И назвали ее воинствующей Анитой.
Отчего? Почему? Неведомо. Да и помыслы Ангелов небесных не доступны челяди земной.
Анита наотрез отказалась следовать за родителем, Громом Яростным, в безвоздушные просторы Вселенной. За что опечалила отца и разразила не на шутку:
- Проклинаю! - оглушило пространство Эдема восклицание Родителя.
И разверзлись облака ночные. И помчалась огненная колесница со скоростью света в неведомое Царство-государство Заоблачное без Аниты...
И страшно, и жутко стало в Эдеме.
Но Анита не растерялась. Она пала ниц и стала просить Всевышнего о помощи.
А, как известно, тому, кто сердцем отчаявшимся просит неистово, тому двери всегда открываются. И чудеса приходят неминуемо.
Свершилось чудо из чудес! Ангелы Небесные вместе с Архангелами заликовали в тот миг в радости и запели во Славу...
И явился Он, Создатель Эдема... Но Анита, так же, как и отцу Грому Яростному, за гостеприимство и предложение Создателя остаться навеки вечные в Эдеме, вместо благодарности, ответила упрямством необдуманным, мол, она дева вольная. И предвидено ей еще в материнской утробе Царицею быть в Злато рослых зарослях дремучих, и царствовать там беспредельно. Быть усыпанной золотом и обвитой бриллиантами изумрудными. На что Создатель воскликнул в изумлении:
- Для чего тебе те богатства без Благословений Божьих?!
- Для радости земной и жизни самостоятельной и безотчетной.
Тогда Создатель, не терпящий противоречий бездумных и пророчеств не Им нареченных, немедленно повелел Аните покинуть послушный Эдем, дабы не развращать Ангелов Небесных примерами непристойными...
- Разве ж быть самостоятельной и безотчетной - да разве ж быть свободной от догм, сотворенных до рождения прародителями - это и есть непристойность греховная?! - Уже на лету из Эдема в Царство свое, нареченное ей в утробе матери предсказателями неизвестными, изрекла в отчаянии Анита...
Ну, а что дальше произошло с упрямицей непочтительной и ее потомством, раскроется в последующих сказах, которые из уст в уста передавались языческой челядью без всякого Злову умысла, но с точностью секундомерною.
БОГЕМА.*
Жизнь некогда столичной актрисы Елены Засохиной, попавшей в провинциальный театр (подробности в описаниях чуть позже), ничем не отличалась от привычной, царившей во всякой творческой среде. Разве что внимание к главной героине более пристальное. Особенно, со стороны городского партийного начальства. Но оттого и сплетен разных ворох с тележкой вокруг актрисы витал. А уж отношений дружеских от коллег грех было и ожидать. Пожалуй, это больше всего угнетало Елену, выросшую в пензенской деревне, где все и вся на виду. В действительности, театральная провинция сродни деревенской прозрачности с одним, но... театральная - далека от природного естества. Последнее настолько культивировано игрой воображений, что порой диву, даешься заигравшимся чудакам, которые готовы жизнь поставить на кон лишь бы остаться главными персонажами в замкнутом круге азартной закулисной игры. В провинциальное закулисье мы заглянем в нашем повествовании чуть позже, а сейчас вернемся в столичное прошлое, куда прибыла Елена - " деревенская замухрышка" - так была она отмечена соперницами по курсу с первых студенческих шагов. За четыре года учебы пензенская "замухрышка", словно цветочница Дуллитл из комедии Бернарда Шоу, превратится в настоящую леди со светскими манерами. Это перевоплощение из дипломной работы студентки станет не временным вживанием в роль, а обретет внутренний порыв, который даст стимул творческой личности для дальнейшего самосовершенствования. В данный трудовой кодекс актрисы войдет: познание окружающей действительности, изучение мировой литературы, неустанная работы над собой.
С детства приученная к труду - она воспиталась в набожной семье, что по тем временам редкостное явление - дар лицедейства девушка восприняла как нечто естественное, ниспосланное Свыше. С первых шагов она поняла, что инструментом для артиста является он сам. Христианские заповеди в значительной степени помогли становлению, и уберегли от соблазнов в атмосфере театральной богемы.
Анатолий Степанков, муж Елены, из-за которого она и попала в провинцию, появился на горизонте событий в момент разыгравшейся драмы между выпускницей театрального института и педагогом по мастерству, чьи домогательства категорично отвергла набожная студентка. В тот- то момент Анатолий предложил Елене руку и сердце, что в какой-то степени избавило девушку от агрессивных посягательств преследователя. Но не будем торопить события. Тем более литературное расследование, как и криминальное следствие строится на аргументированных фактах того событийного ряда, который необходим для подтверждения неопровержимых доказательств, что послужат решением для суда присяжных. Только в нашем случае роль судий отводится читателям. Хотя не всегда происходит именно так. Авторы склонны надеяться на своего читателя, который вместе с ним переживает изложенные события. В таком случае ответственность автора за констатацию фактов и событий удваивается и даже утраивается. В этом особенность избранного жанра, и будем ее аккуратно соблюдать, дабы не нарушить стилистику повествования.
"Ангел Хранитель" - под этим именем Анатолий Степанков, по общему мнению, близких и знакомых молодоженов, войдет в жизнь Елены Засохиной с момента появления в " общаге" с букетом ромашек в комнате девушек. Молодой журналист Степанков выбрал своим объектом исследования творчество выпускницы Засохиной. И вот что из этого вышло:
- Елена, - переступая порог комнаты в общежитии, обратится гость к девушке, что нарезала тонкими ломтиками домашнюю колбасу: - я искал Вас все лето!
- Почему не всю жизнь? - Изобразив удивление, продекламировала незамедлительно Тося Швечкова, неразлучная подруга Елены в студенческие годы.
- Вероятно, потому что всю жизнь дожидался... - с поразительной откровенностью признался "утонченный интеллигент, с иссини есенинским взором ", - опять же печать Тоси в определении облика Анатолия. И в нем, как нестранно, имелась доля истинного описания облика Степанкова.
- Догонять не пробовали, молодой человек? - упражнялась в красноречии Тося.
- От гонок и запыхался.
- Ну я вас оставлю... Думаю, отдышаться вам поможет Тося. Она у нас мастер на все руки.
- Неожиданный поворот. Юноша, ловите момент. Засохина в ударе.
- Что я и делаю.
- А что вы делайте, застывши в укромном уголке с увядшим букетиком?!
- Любуюсь.
- Ленка! Намек в карман, на шею аркан... и отчаливаю на БАМ... Там пишут в газетах: ж/д - дорогу строят, типа Гидры... Раньше зеки вламывали на передовых стройках, отчего полегли, вроде шпал, штабелями... теперь, мол, оттепель наступила, сажать некого, рабочие руки в дефиците, как и товар заграничный... за молодежь взялись... Романтиков агитируют... Двух зайцев сразу убивают: что б замену достойную вместо зеков начальству предоставить, и, чтоб меньше о тряпках заграничных думали. Мол, в серости мечты легче угасают в трудовых буднях молодого поколения во благо Родины великой... Классно выходит... А вы, молодой человек, не Кэ Гэ Бист случайно?..
- Нет, я анархист советский.
- Интересно, я за гидростроительницу сойду?.. - и в момент исчезла из виду.
- Судьба, - заключил Степанков.
- Вы о Тосе?
- О вас.
- Не поняла. А цель вашего визита?
- Статья...
- Записывайте. Я Елена Засохина родилась в Пензенской области, в деревне Блинцовка, где бабы любят стряпать, а мужики самогонку пить...
- У нас в рабочем поселке на Амуре все наоборот: мужики любят баб сполна, а они самогонку гонят...
- За это их мужики любят?
- И за это тоже...
Статья начинающего журналиста очень долго пролежала в столе у редактора, но за то через два месяца после той встречи Елена и Анатолий поженились. Их ребенку не суждено было появиться на Свет. Любимая профессия с первых шагов стала жестоко отвоевывать право главенствовать в жизни героини. Злополучный корсет во время выпуска дипломного спектакля спровоцировал выкидыш, и детей с Анатолием у них больше не было. Он по-прежнему оставался ее "Ангелом Хранителем". Она Элизой Дуллитл в руках скульптора, ваятеля ее имиджа. В кулуарах их союз трактовали по-разному, зачастую не в пользу добропорядочных, ничем публично себя нескомпрометированных, супругов.
"Сплетни - семена гнилые, но коль ростки зазеленели - есть чему прорастать" - поговорка всем известная и в данной ситуации весьма приемлема, так как возросшие ростки все же пробивались на грядках супружества. Наша задача состоит в том, чтобы объективно отразить в повествовании судьбы троих, оказавшихся в экстремальных обстоятельствах жизни. Необходимо сразу отметить, что роль "роковой случайности" в данных обстоятельствах немаловажна, а, быть может, и определяющая. Елена Константиновна, Анатолий Филиппович и Юрий Андреевич ни по каким другим канонам жанра, кроме "рокового", не должны были бы попасть в столь обожаемый читателем любовный треугольник.
Правда, у жизни свои каноны. Они, зачастую, округляя гусеницами шестеренок здравый смысл, зигзагами пробуравливают извилистые стежки-дорожки от сердца к сердцу. В нашей истории произошло нечто подобное.
Для театрального мира три слова: "Пригласили на роль" - говорят о многом. А если молодую начинающую актрису приглашают на роль Нины в Лермонтовский "Маскарад", то по тем временам в театре можно было зафиксировать ажиотаж, если не вокруг руководства, то уж наверняка по поводу новой персоны в коллективе. Так произошло с выпускницей Засохиной.
В назначенный час Елена оказывается у массивных дубовых дверей, взращенного октябрьским переворотом, флагмана КПСС, орденоносного театра, почитаемого особо в те времена, властями. Оттого и напыщенного не только монументальными героическими изысками архитектурного дарвинизма, но и внутренним содержанием, отражающего в поведении его обитателей, безусловный социалистический реализм с бесноватым оттенком двуличия...
Моросил дождь. Набожная от рождения Елена в данном знамении усмотрела некий негативный оттенок в событийном ряду своей дальнейшей творческой деятельности. Оттого видимо съежившись, забрела в угол прямо под водосточный слив. Ей почудился ливень: " Может Господь посылает весточку - небесной чистотой омывает застоявшуюся осеннюю пыль..." - успела подумать Елена ...
Прямо из-за угла из подворотни, стрелой пересекая ее путь к царственным апартаментам, промчался с визгом черный кот...
В религиозном сознании героини моментально возгорелся страх, а от него угасло всякое желание двигаться по пути наметившейся артистической карьеры за стенами гипсовых глыб. В то самое мгновение, почти как у Булгакова в " Мастере и Маргарите", из той же подворотни выросла загадочная фигура в черной фетровой шляпе с широкими полями, в пенсне на утонченной переносице и старомодном длинном, почти до пят плаще, сглаживающим выпирающий арбузом живот. Повелевающим перстом, словно рыцарь Тевтонского ордена, указал он потерявшейся в пространстве и времени девушке на надпись на неотесанном заборе: "Служебный вход налево", и стрелку, утверждающую однозначность содержания. Но Засохина не могла даже догадываться, не говоря уже о том, чтобы сопоставлять замыслы Булгаковского Воланда с теперешней ситуацией. Откуда? Подобного рода литература в те времена "под тремя замками с семью печатями" в крепких сейфах пряталась преследователями, дабы сохранить стойкость соцреализма. Либо скрывалась в пыли на чердаках последователей, которые в глубинах сердца надеялись на прозрение потомков. А может и к лучшему, что этого она не знала. Иначе, как бы Елена пережила происходящие и дальнейшие перипетии в судьбе, дарованной ей на тот отрезок времени, в котором она задумала посвятить свою жизнь актерскому творчеству.
- Боже мой! - вырвалось в порыве у Елены.
- Вы к нам в театр, сударыня? - с возвышенным достоинством произнес человек в черном плаще до пят.
- Да.
- Не вижу вашего суженного... Не обнаруживаю ряженного...
- Неожиданно все как-то...
- Где Анатолий?... Я тут его жду... жду... Намедни статейку обещал закинуть молодец ... Любопытно было бы еще разок взглянуть на Ангела твоего Хранителя... Слухи идут... Но я к ним не прислушиваюсь... Я отдельная территория... Все же с " Ангелами" будьте по аккуратнее...
- Амодэст Валерьянович, я с перепугу Вас и не признала...
Это был знаменитый на весь Союз театральный режиссер мэтр Задольский. И он пригласил на роль Нины в " Маскараде" выпускницу Засохину...
" Ленка, не смей умываться до премьеры у Задольского, пока не сыграешь Нину" - прозвучало теперь в сознании Тосино весеннее напутствие. Да. Прошло целое лето после выпускного спектакля. Тогда-то и зашел за кулисы к студентам мэтр. И поцеловал в щеку выпускницу... И Анатолия благодарил за подарок. Крепко жал ему руку. И обнимал по-отечески доверительно, с признаниями:
Елена тогда заметила какую-то брезгливость, в неуловимых для посторонних, оценках Анатолия по отношению поведения расшаркивающегося мэтра перед молодым автором, нашумевшей в театральной среде статьи "Русская Элиза Дуллитл". Но отнеслась к этому несерьезно, обнаружив в характере мужа с первых встреч некий внутренний зажим, который он компенсировал показной самоуверенностью на публике... К тому же, мэтр действительно, как взъерошенный жеребенок, метался между Степанковым и Засохиной, одаривая молодых чрезмерной чредой комплементов...
А когда возвратились в обветшалую " конуру" (молодожены временно снимали комнатку в "двухэтажке" на Юго-западе), то Елена уже в постели призналась Анатолию, что перед сном все же по старой привычке умылась...
- Швечкова - особа прозорливая, но порой не в меру болтлива... Короче, с языком у нее не в порядке - вперед мыслей выскакивает...
- Она актриса.
- А Задольский - жук... навозный... Но нам с тобой и это предстоит перепрыгнуть..
- Хочешь сказать, в дерьмо вляпались?.. Поехали в провинцию... там интриг поменьше...
- Милая моя, там, где мели, там и обрывы остроугольные: воронки чаще... полно сетей для ловли рыб породистых... осетры туда редко заплывают. В основном пескари в мутной водице барахтаются... Среди мути и водорослей дремучих потонуть скорее, чем на глубине прозрачной... не успеешь оглянуться, илом враз затянет в воронки глубокие...
- Ты в столице обнаружил прозрачность?..
-- Скорее призрачность драгоценную... Она, голубушка, легко продается, как и всякая драгоценность... Вопрос в цене... Но ее я, кажется, нащупал в карманах... а может... чуть поглубже... поживем - разглядим... А пока на ярмарке погудим маленько. Пощекочем себялюбие, да и с людьми поближе познакомимся... Я с нашим Амодэстом вплотную соприкоснулся... Он - флагман... ему я нужен... Запомни это, как дважды два... В остальном, пробьемся по путям... про шпалы Тосины помнишь?.. Умная бабенка... Лен, люблю я тебя одну... и навсегда... это у нас в крови амурской... потому наши мужики к китайцам ближе...
И от них наши потомки амурские в башку русскую христианскую много мудрости буддистской затолкали по утреня с опохмела...
В раскошном кабинете главного режиссера, стоя на персидском ковре, в окружении китайского фарфора в изобилии комнатных декоративных цветов, вспоминала теперь Засохина ту первую встречу с Задольским, размышления супруга после нее. И хотя "зуб на зуб не попадал" у молодой героини, промокшей до ниточки, она не сдавалась...
Елена, побеждая внутреннюю дрожь, мило продолжала натягивать улыбку на лице, помня напутствия супруга: всегда быть искрящейся и загадочной для окружающих...
- И это Арбенина! И Это моя Нина! - Мэтр хохотал неугомонно до той поры, пока не разразился удушливым кашлем.
Сбросив верхнюю одежду, Амодэст Валерьянович из тевтонского рыцаря на глазах у удивленной Елены, подобно Гофмановским героям, преобразился в маленького человечка...
" Крошка Цахес, по прозванию Циннобер", - мелькнуло в мыслях у Елены, и она вновь заулыбалась решительно, будто надеялась внешней лучезарностью скрыть негативные мысли по отношению к собеседнику.
В действительности упитанный, розовощекий бутуз в пенсне с облысевшею макушкою и длинными волосами, отпущенными явно для того, что бы прикрыть лысину, рядом с заляпанной грязью героиней, выглядели достаточно оригинально в роскошной меблировке в стиле "барокко". А, когда главреж достал из монументального секретера советский граненый стакан, водрузил его на японский поднос, рядом с тростниковой ширмой-павлином, то собеседники на какой-то мгновение пришли в изумление от неожиданного натюрморта...
Блистательным жестом фокусника, словно из воздуха, мэтр вытянул бутылку из каштанового цвета стола, наполнил граненый стакан красным вином под названием "Бычья кровь" и, повелевающее приказал:
- Выпить немедленно и до дна.
Выпила. Моментально расслабилась. Почему-то прослезилась. Извинялась за неудачную встречу. И он слушал ее, успокаивал и всячески пытался понять смысл изреченных событий, порой несвязанные логикой ее присутствия здесь. Например, зачем она рассказывала о недавнем выкидыше и неустроенном быте, о муже, которому приходиться среди серости пробивать свои новаторские статьи?.. О редакторах, которые постоянно урезают материалы молодого журналиста Степанкова?.. Эти вопросы она задаст себе позже - уже за пределами кабинета главрежа и в других обстоятельствах жизни. Но, надо отметить, что мэтр, как тонкий психоаналитик очень умело направлял ее хмельное сознание в сторону рассказов о супруге. Трезвому человеку со стороны могло бы показаться, что Задольский приглашает на работу не актрису Засохину, а ее мужа журналиста Степанкова, только в качестве кого, или на какую роль?.. В данный период повествования мы лишь заострим внимание на столь важных деталях, которые в последующей развязке неординарных событий, сыграют значительную роль в поворотных событиях наших героев. Не уточняя подробностей, вспомним лишь наказы не пристроенной подруги Тоси Швечковой, сцена для которой так и осталась несъедобным блюдом: вроде манной каше на молоке, приправленной жгучим перцем:
- Отплатится белочке за орешки, - подводя итоги, уже на новоселье в театральном общежитии, куда молодожены переехали на второй день после переговоров и зачисления актрисы Засохиной в труппу прославленного столичного театра: - Береги Ангела. Крошка Цахес дерьмо, каких свет не видывал... - мимоходом шепнула она подруге, отправляющейся на кухню.
Оставшись с ее супругом наедине, Тося объявила:
- Артистки из Тоси не произошло, но психолог в Швечковой запульсировал всеми фибрами. Меняю четыре курса театрального на первый медицинский... Хотела в журналистику податься, но насмотрелась на тебя Степанков и решила: " немыслимая эта работа - из болота тащить бегемота"... Хотя, я девушка крепкая, из сибирячек, и с бегемотами справиться смогла бы ... Вопрос: "Надо ли?.."
- Думаю, как психиатр, ты больше принесешь пользы людям, - очень серьезно констатировал Степанков.
- Может, прозвучит не совсем по-советски, но прежде всего я ищу свою пользу, Толя... ее-то, кажется, чуть не потеряла второпях... Ленка у тебя гениальная и на своем месте... Крепкая рука требуется... И ты знаешь чья это рука..
- Мы оба с тобой знаем... Елене это не надо расшифровывать... При всей, присущей ее рациональности, она беспомощна в карьерном росте... Считает, талант, способности - вытянут...
- Вытянули бы, если бы... на каждый талант - сотня бесталанных в очередях, как за колбасой... и все в столицу прут... мешочников, больше чем грибов в подмосковных лесах... Главное, чем бездарнее, тем проходимее... и откуда проходные балы набирают?..
- Стратегия выживания ...
- Почему одаренные ею не пользуются?..
- У них своих комплексов навалом... многие, самоконтроль во главу профессии ставят...короче, творческому человеку, в особенности вашему брату артисту, по-настоящему думается, когда он в фантазиях жизнь свою выстраивает... для сцены, ролей - это нормально, а для повседневности - гибель... Не зря же вас в высших эшелонах Аркашками окрестили...
- Тося, пока мы одни, давно хочу тебе посоветовать...
- Язык вперед мыслей не распускать. Знаю. И с Ленкой на эту тему толковали.
- Я думаю, с устройством на работу у тебя из-за этого возникают проблемы ...
- Честно, сама отказалась от Дальнего Востока... в Москве, понимаешь, не с моими габаритами столицу завоевывать, а с подносами шастать и: "кушать подано" - возвещать по подмосткам, как-то не вписывается в мою комплекцию...
- Ребята, вы и в новой "общаге" по-прежнему ищите правду-матку?.. Или всерьез рассорились?.. - возвращаясь из кухни современного по тем временам общежития для молодых специалистов, забеспокоилась Елена.
- Нет, Лена, мы все, что советскому человеку необходимо, Слава Богу, в здравомыслии определили. И пошли по верному пути... Толян, подробности доведет до сведения без меня...
Расставаясь в нашем повествовании с добротной Тосей, пышущей изобильной, рослой актерской фактурой, в последствии обретшей себя в медицине, хочется отметить прозорливость ее предостережений. Особенно, по поводу расплаты "белочки"... Буквально с первых репетиций "Маскарада" в кулуарах смачно грызли "орешки", состоящие из закулисных сплетен. В нашем литературном расследовании автор берет смелость донести смысл "закулисного угара" спонтанным методом изложения, который поможет читателю вникнуть в процесс воздействия среды обитания на героев в важные этапы их жизни.
".. мадонна крепко насела на дуремара... поговаривают на коленях часа полтора выклянчивала нинку... извините за выражение как кошка драная в неглиже по кабинету шастала... секретарша засекла... о виолете диментьевне поостерегитесь... простите я о сексе... дружный смех... милые шестидесятилетнего с ходу поднять ловкость требуется талант определенный... всего на всего губы во время уметь подкрашивать... вожделенные подхихикивания... вэии вы охальник и озорник... кокетка у нас бээмжоо.... При чем здесь бээмжоо... при параде...хохот... допустим дуремара девичьи задики давно перестали волновать... кто назвал мэтра голубым... отдельные смешки и откровенные взвизгивания... мертвая тишина и после нее... кто-то изволил назвать вещи своими именами... анекдот да и только... драма и на полном серьезе... актерский закулисный гургур... в него органично вливаются профоценки... объективности ради засохину голосом бог не обидел и фактурой не обделил... надо быть объективными... и я за искренность.. к тому и коллег призываю... речь не о том... и сама не святоша всякое бывало... амодэст когда то нас влек поочередно... но мы умели преподнести себя... не позволяли пошлостей... гургур постепенно оживает... стареем бээмжоо... ваше беспредельное хамство владимир ильич начинает раздражать народ... простите за несдержанность... сами то вы давно из под амодэста выскользнули... мертвая тишина и в ней двое в костюмах дворян из прошлого века объясняются почти беззвучно... намек не понял... я не намекаю а констатирую... в театре и стены имеют уши... и глаза... третий звонок... артистов занятых на балу просят на сцену... даром время переводим профессия сплошная зависимость... берите пример с засохиной... невозмутимая линия покорности... заигралась дева... и муж говорят... о муже лучше помолчим... амодэст иссох бедняжка... бээмжоо... я не бээмжоо... я белла матвеевна... и вам вэиии... Владимир Ильич... оставьте пристрастия и изображайте высшее общество... это вам Владимир Ильич изображать надо... мы аристократы в поколениях... хотел бы услышать подобное признание лет пять назад... не услышали... однако ревнуете возлюбленного... какие мы смелые стали... товарищи артисты выстроились в две шеренги и приготовились на сцену бала... елена засохина в центре сцены... господа оцениваем нину и арбенина... сплетни... ваши сплетни заставили арбенина отравить супругу... в этой сцене я должен увидеть эту драму... "
Два с лишним года актриса Засохина будоражила воображение непобедимого закулисья, составляющее костяк массовых сцен. В то время как ведущие мастера сцены сдержанно воспринимали успех дебютантки.
Удивительное дело: меняются прически, мода, эволюционируют общественные строи - неизменным остается закулисье. Подтверждение тому мы найдем у великого Шекспира и более близкого по времени Саморсэта Моэма. Перефразируя классиков, подчеркнем еще раз: "Жизнь - это театр, на сцене которого постоянно лицедействуют люди. Вживаясь в роли, ими самими придуманные, они играют до той поры, пока не сойдут со сцены. А дальше - тишина ". Эта цитата, пожалуй, очень точно определит дальнейший ход событий в августовском дне девяностого года в заполярье, куда мы возвратимся ненадолго.
Солнце в тот день застыло в бирюзовом небе на полные сутки. Спектакль " Нора" по Ибсену начался в девятнадцать тридцать по местному времени. На сцене городского театра, где проходили гастроли подмосковной провинциальной труппы, Засохина исполняла главную героиню. В зрительном зале был аншлаг. За кулисами царило возбужденье. Предметом необычайного события, поразившего коллег, явилась встреча в колонии Засохиной с заключенным Сабуровым:
".. как ощущает себя мадам... во всю играет... насчет зека как... рецензентов народ опасается... пусть они щекочут мальчиков тонкошерстыми бородками... в нашем коллективе мужчина не переспавший с энным количеством дам тут же приобретает статус голубого... кому то на руку... кому то в другие места перепадает... лизоблюдов всегда презирала... по мне что лизоблюды... что лесбиянки... разницы никакой... ко вторым тяготеете заметно... доказательства... в зеркало взгляните... сами манерный и не мужской... тише господа засохина в монологе... слезы градом... зека вспоминает... есть от чего спятить... мастрояни в зековской упаковке... человека на куски разрубил... не человека а жену и не на куски а на три части... шутки пошлые... это не шутки... капитан поведал... засохина с ним в метраполе встречалась... с капитаном... с зеком... он метрдотелем служил когда она в москве карьеру строила... у них уже там начался роман... вранье... там они познакомились а здесь воспламенились... до законного дойдет у нас народ словоохотливый... об этом ей надо думать... я бы тоже своего променяла на сабурова... он же зек... заключенный... лет пятнадцать за решеткой куковать... говорят он пытался покончить с жизнью... кто говорит... вроде бы капитан... он сегодня в зале... зек в зале... не морочьте голову... и на что надеется засохина... на мострояни... он за решеткой... с ее темпераментом и пробивной силой... думаете вытащит зека... если муженька своего к делу приобщит... не говорите ерунды... степанков главный редактор областной газеты... зек в обморок брякнулся после ее ухода... она и правда как колдунья... смурной после той встречи бродит по закоулкам в одиночестве... можно подумать в другое время с кем то дружила... заносчивая... скрытная и бездарная... по игре не скажешь... артистка что надо... профессионализма не отнять... московская школа... только из москвы скоро вылетела... из за степанкова... не морочьте людям головы...сегодня героиня в ударе...и публика тише воды... умеет на эмоции давить... ассоциативная параллель ... посмотрим как завтра даму с камелиями про ассоциирует... не горюй ритуля... отправим засохину под бочок к зеку разыграешься на всю катушку... леня молдавский коньяк ради такого случая приволок из буфета... наливай... хлопнем за творческие успехи..."
Жанр, выбранный в данном повествовании, предполагает исследования в разных областях жизни героев: быт, окружение, мысли, чувства, отношения, обстоятельства и все то, что составляет отрезок того периода, в котором действуют они. Есть мнение, и оно достаточно распространено в современном мире, будто бы человек являет собой: то, о чем он думает в данный отрезок времени, его поступки, действия, оценки окружающего - их сумма определяют суть его настоящего... Сиюминутность - составляющая настоящего. Естественно данный философский взгляд не исключает присутствие в дне проживания личностью такие важные компоненты из ее контекста, как прошлый опыт и надежды на будущее. В этом отношении уместно будет привести ряд определений названия данной главы, истолкованных Словарем русского языка, изданного в те годы, когда развивались данные события. Тем более что с самого начала мы условились в рамках литературного расследования апеллировать только фактами из жизни наших героев, которые помогут раскрыть детально события в ходе действия, для того, чтобы конкретизировать следствие и его естественный выход на результат, в нашем расследовании, финальный исход, который непредсказуем в данном случае. Как впрочем, и все перипетии из повседневной жизни индивидуума. И даже творческий вымысел, если он художествен, то результат его всегда непредсказуем.
--
БОГЕМА -1. собирательное. В буржуазном обществе: интеллигенция, не имеющая устойчивого материального обеспечения (преимущественно актеры, музыканты, художники и пр.) с их своеобразным, беспечным и беспорядочным образом жизни.
--
2. Разговорное. Образ жизни. Быт такой среды. (Нина:) Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема...боятся, как бы я не пошла в актрисы. Чехов. Чайка.
--
Франц.doheme - буквально "цыганщина".
(Словарь русского языка, Том 2, Академия Наук СССР).
СКАЗ О РОЖДЕНИИ Елены прекрасной, ПОЛЮБИВШЕЙ КАТОРЖАНИНА НЕИЗВЕСТНОГО.
Слава об Аните непорочной, появившейся тысячелетие назад в Златоносном Царстве Земном, докатилась до Царства Пещерного. Там-то и томился в одиночестве несколько тысячелетий к ряду могучий Казимир, Владыка мышей летучих.
Люди, изгнанные Создателем из Эдема, к тому времени расплодились на Земле. Непомерными стадами грешная челядь заселила благодатные луга, плодородные леса, богатые живностью горы с предгорьями. А в водах земных, как бывало в те далекие времена, вылавливали они рыбу на пропитание.
Бывало при появлении Пещерного Владыки Казимира изгнанники Божьи, начинали выть по-звериному от страха, взбираться на верхушки деревьев, подобно гориллам, или прятались, как кроты, в логовах из камня с соломой, обустроенными ими для жилья. Казимир доставал их отовсюду. Могучий исполин с человечьими глазами и несказанных размеров клювом и крыльями павлиньими наводил на изгнанников непомерный ужас. Уши Казимира были устроены, словно локаторы, на макушке. Ими чудовище притягивало, будто магнитом, заблудших грешников. Подержит, бывало в мохнатых лапах исполинских несчастного и поднимет до небес, бьющегося в конвульсиях от страха человечка:
- Ступай тварь по Твери, не тушуйся, и не горюй, - опуская на землю ,вымолвит, наконец, человеческим голосом, - отца-то родного уж и забыл, коль небес страшишься... в суете, зависти да в думках о жратве утробной только и печешься, тварь грешная... оттого, скажу я , и страх в глазах застрял занозой проклятой... А Родитель ждет тебя и надеется...
Но челяди, перепуганной на смерть, понять смысл речений тех было неведомо.
Как непонятны были Казимиру и людские помыслы житейские. Да и мыши летучие, поданные Владыки Казимира, не понимали устремлений великих их Князя. А Владыка мечтал о потомстве. Последние тысячелетия оставались у него впереди. Но до той поры равной ему подружке возлюбленной нигде не находилось. Прослышав о красавице Аните из Золотоносного Царства, Владыка, не раздумывая, отправился на поиски, и скоро достиг его.
Дело было ночью. В хоромах бриллиантовых крепко спала дочь Грома Небесного. Во снах привиделось Деве, что ласкает ее юноша распрекрасный с торсом гнедого коня и с очами бриллиантовыми в золотистой оправе...
Забилось сладостно сердце непорочной. Застучало молоточками по грудям ее пышным.
И возгорелось пуще прежнего вожделенность пещерная в Казимире, наблюдавшего за спящей красавицей. И не знал князь Пещерный, что страсть преображает его облик, и преображенным ликом входит теперь он в сон Аниты, вовлекая невинную в магический соблазн.
А когда застонала сладостно Анита в объятьях молодца гнедого, то тут Пещерного Князя, будто стрелой амурной на Яву пронзило...
И не сдержался Владыка ... В страсти непомерной прильнул к спящей Аните...
И очнулась Царица от глубокого сна при рождении дочери, которую Князь Пещерный нарек, после происшествия нежданного, Еленой... А оно произошло, когда, роженица, увидела на Яву того юношу сладострастного в облике Казимира чудовищного, объявившего себя отцом Елены... Беззвучно Анита испустила дух....
Не суждено было услышать Аните, матери Елены Прекрасной слова Создателя, прозвучавшие в тот миг в пространстве Златоносном:
- Вот к чему приводит безотчетность греховная! Вот к чему ведет непослушание девичье! Вот что порождает волшебство да колдовство пещерное...
Новорожденной Елене слова сии запали в сердце. И долго об них она будет помнить. До той поры пока не встретит каторжанина безымянного...
Но о наслаждениях сладострастных в тот момент ничего не было предвещено Елене.
Они, как известно, исходят из тех глубин, которые не подвластны разуму ни людскому, ни другим мыслящим существам, которые являются на свет от зачатья, благодаря страстным возгораниям.
Потому людям было предвещено Всевышним убегать от вожделений блудливых. Дабы не возбуждать фантазии чрезмерными похотями, от которых может появиться на свет вплоть до четвертых поколений потомство меченных, творящих на земле несообразные с человеческим обликом поступки, воспламененные в сердцах гневом яростным, происхождение которого уходит в те самые далекие пещерные века...
В подтверждение тому, а быть может вразрез всему происходящему, наши дальнейшие сказы.
МЕЧЕНЫЙ.
Жизнь Сабурова до известных трагических событий не была праздной, но и не замыкалась в рамках серого однообразия в пропитанном коммунистическими догмами обществе.
- Меченый! - Воскликнула повитуха Агафья в момент рождения мальчика, в испуге перерезая пуповину "скотской финкой", той, которой забивали домашнюю скотину.
Агафья Ефстафьевна доводилась младенцу "неродной бабкой". Ее брак с дедом новорожденного Григорием Елизаровичем не был узаконен ни церковью, ни властями. Трагически ушедший из жизни при странных обстоятельствах дед Григорий не успел порадоваться внуку, так же, как и сыну Александру, родившемуся после загадочного исчезновения " полюбовника колдуньи Агафьи"- (из фразеологии сельчан). Слухи до войны ходили разные: будто волки разодрали закоренелого безбожника, проклятого якобы покойным Отцом Елизаром. Вторая версия покровцев не исключала участия второго деда по линии матери новорожденного в убийстве "чумного" деда Григория. Будто бы дед Иван " вместо бурого медведя укокошил из берданки своего свата и соперника-кровопийцу". Много умалчивалось сельчанами. Опасались властей. Но все же осмеливались судачить за заборами и о наследственных медвежьих повадках, и медвежьей внутренности Сабуровского рода, и о колдовских приворотах бабки Агафьи. И об отце матери новорожденного Иване Матвеевиче Каширском, которого называли звездочетом и тайным полюбовником колдуньи, которая и приворожила его незнамо в какой период жизни. Потому что в советский - приворотам и зельям колдовским места не было в атеистическом пространстве. И жителям села Покровки это было доподлинно разъяснено еще на заре построения нового государства. А некоторые из них за подобные рассуждения успели отсидеть свое в лагерях и вернуться к трудовым будням. Так что память подкреплялась живыми примерами из деревенской жизни.
Лишь два человека знали истинную правду о происшедшем и хранили ее " как зеницу ока". Ибо ценность тайны равнялась их собственным жизням - Агафье Ефстафьевны и Ивана Матвеевича.
Покровка и доныне мало, чем изменилась с довоенных времен. Разве что электричество провели благодаря атомной станции, да радио подключили в дома в году шестидесятом прошлого столетия. А вот пруд в тине увяз, и огороды заросли густой "американкой" в рост человека. Это трава такая, неведомо откуда появившаяся четверть века назад. Старожилы сетуют на атомную станцию - вроде бы она крестная матерь американки. Раньше будто бы лебедой называлась. Вроде бы радиация на рост лебединый так повлияла. Разросся и орешник до конюшни, что осталась в версте от сабуровской избы и виднелась в точности, как в его детство из окон, что служили тогда для Юрасика наблюдательным пунктом во время купания лошадей в пруду. Нынче, правда, и лошадей нет, потому и конюшня опустела, штукатурка глиняная облезла, оттого кизяки крошатся, рассыпаются и торчат по углам, вроде мусорного бугра, обнажают навоз в чистом поле на ветру. И ребятишки послевоенные по городам разлетелись - не кому было бы теперь холить гнедых да вороных.
Пожалуй, единственный пацан из села Юрасик Сабуров чурался конюшни, близко не подходил к лошадям. Вернее, они от него, как от чумы шарахались, за версту не подпускали к себе. Стоило Юрасику выйти из дому, сделать шагов двадцать в огороде, как в табуне начиналось брожение. Лошади фыркали, крутили хвостами, словно отмахивались в зной от назойливых оводов. Если же он проходил метров сто вперед, табун дыбился, ржал, что вызывало у мальчика страх. Обнаружил он сам это лет в пять. И сколько впоследствии не старался пересилить столь странное беспокойство в себе и в табуне, так и не смог. Но настырность Юрасик унаследовал от деда Григория, как впрочем, и обличие: вихрастый, с чувственными рельефными губами, с ямочкой, раздваюващий подбородок, миндальный разрез глаз с изумрудным оттенком - все это уже тогда завораживало девчонок. Оттого они не выдерживали долгого взгляда, про маргиваясь в слезах, приговаривали: "Сабуров вылитая бабка Агафья - колдун", и прыскали в кулачки, боясь расхохотаться вслух, особенно на уроках географии, которые вела его мать, Анна Ивановна Сабурова. Отец у Юрасика пропал без вести на войне. От него он унаследовал, пожалуй, лишь кулинарные способности, которыми прославился до войны покровский пекарь, наладивший в крохотной каптерке производство глазированных пряников и прочих лакомств для ребятишек.
Юрасику пошел тринадцатый год, когда он осмелился, наконец, подойти к конюшни.
День был пасмурный, тучный. Мать уехала перед началом учебного года на конференцию в Воронеж... Он переоделся в ее платье, накинул на голову платок, натянул старые очки и вышел из дому, отправившись по опасной траектории к конюшне... Из-за ненастья, поразмыслил он, пацанов не видно в округе. Пройдя метров десять, инстинктивно остановился... Тишина. Пошел дальше. Стометровка. Чуть забродило в табуне: опять хвосты, фырканье, но без вздыбливаний и ржаний... Секундное замешательство... и понесся сломя голову, перепрыгнув через ограду, вцепился за загривок первой попавшейся кобылице, ловко оседлав ее, пятками стал ударять по бокам... В это время очки спали с переносицы и пацан в женском одеянии обнаружил, что сидит на жерди забора, отгораживающего пруд от загона...
Пацанье, резвившееся в пруду с конским молодняком, засвистало, загугукало, и трудно было различить жеребячье ржание от мальчишеского хохота, в экстазе слившегося в некий шумный чечеточный диксиленд, с врывающимся грохотом грома, грозы и грянувшего ливня.
Голозадое пацанье, в мгновенье, оседлав жеребят, поскакало в объезд на конюшню. Юрасик, сбросив в пруд одежду матери, нагишом нырнул в воду.
С полчаса барахтался он в теплом пруду, наслаждаясь дождем...
Блаженный пацан не заметил, как укротился ливень, как выглянуло солнце из-за тучек. И только окрики ребят, ожидавших его на левом берегу, пробудив из фантастического сна, вернули в реальность. А фантазии были незабываемыми. В них он купал вороного. Щекотал ему загривок. Терся лбом о хохолок. Любимец в благодарность, ударяя копытами, разбрызгивал веером воду. Отчего обозначилась радуга над головой. Она действительно красовалась над прудом, но без вороного. Оттого-то и померк пыл, канула, будто в воду, радость, и наступила обыденность, окруженная мутной застоявшейся водой. А на левом берегу его ждала бесштанная серость под радугой-дугой.
- Гля, у Сабурова на жопе карта союзная! - ляпнул на берегу Вовка Зеленая сопля, первым обнаруживающим голозадого Юрасика.
- Маманя ему задницу разрисовала, чтоб предмет на отлично изучил! - последовала очередная шутка пацанов с левого берега.
Но Юрасик уже запрыгнул в воду и плыл к обозревающим его насмешникам.
Галдеж на берегу возрастал. Подбадриваемой Соплей, развеселившееся пацанье подпрыгивало, кувыркалось, подскакивало.
Когда Юрасик вышел на берег, толпа разом оцепила его.
- Гля, взаправду карта союзная на двух половинках, - обходя обозреваемого, оповещал обалдевшее пацанье Сопля, приговаривая ехидно: - В точности мамкин глобус на жопе объездил надысь...
- Поостерегитесь! Он могеть быть меченным! Калдунья Агафья наметимла свово внука неродного для потомства, чтоб приумножить нехристей! Крест святой, не брешу! Изы-ди-и, дьявольская нечистая сила!
Пацанье разом умолкло, запятилось в страхе, заспотыкалось неуклюже...
И тут Меченный со всего маху вломил оплеуху Сопле, от которой тот бревном рухнул в пруд. Второй удар достался Лехе Ноздре, закорчившемуся на крутом берегу...
Остальные не стали дожидаться своих порций, шарахнулись кто куда...
Бесштанная команда вприпрыжку мчалась через луг в деревню, словно жеребячий табун, гонимая разъяренным пастухом.
Домой Юрасик приволокся нагишом. Возвратившаяся из города мать, как раз и обнаружила на пороге нагого зреющего отрока, ахнув в смущении и растерянности:
- И в таком виде шатался по селу?.. - все, что могла вымолвить в данной ситуации деревенская учительница.
В тот момент из хозяйской сумки вышмыгнул, приобретенный на рынке за червонец котенок Еремейка, и запрыгнул на пупок обнаженного. Цепляясь когтями за пробивающиеся угольные завитушки, котенок добрался до подбородка, процарапав кровавую стежку на пузе. При виде крови Юрасика затошнило. Захватив мертвой хваткой котенка, парень отдернул захрипевшее животное от лица...
- Боже! Выбрось сейчас же котенка!
Пацан в тот момент не слышал мать. Его колотило в ознобе. И, словно не он, а недавний гром, проревел вдруг мужицким басом: