Балтин Александр Львович. Зёрна Жизни

ЗЁРНА ЖИЗНИ

Зёрна жизни - горечь или радость -

Прорастают медленно в мозгу.

Интересно ль сколько мне осталось

Жизни? Я ответить не могу.

Зёрна жизни сколь сильнее плоти?

Иллюзорны или всё же нет?

Нечто у судьбы на обороте

Обращает в данность чей-то бред.

Зёрна жизни сбрызнуты росою

Веры...Зёрна веры поважней.

И реальность диалог с тобою

Строит, отвергая ряд идей.

* * *

Стихи приходят и уходят,

А кушать хочется всегда.

Двустишье из ряду пародий

Продиктовали мне года.

И тем не мене так бывает -

Приснился стих - к утру забыл.

И это утром добивает -

Во сне стишок свой полюбил.

А после выйдет из тумана

Сознанья твоего опять -

Животрепещущий, как рана,

Пульсирует, войдя в тетрадь.

А кушать, есть, питаться? То есть

Земное отодвинет стих,

Пока куда-то едет поезд

Забот банально-шаровых.

ОТНОШЕНИЕ К МОДЕ

Три отношенья к моде может быть:

Ей следовать - для женщин так приятно!

И моду эту пёструю творить -

В пространстве золотятся чётко пятна.

А третье - игнорировать её.

Для мужика, коль плотно занят делом

Естественно такое.

И ещё

Ведь в деле надо быть довольно смелым.

* * *

Поэт всего поэзию превыше,

А живописец живопись оценит.

Снег ярок, им легко укрыты крыши,

Никто его реальность не отменит.

Врач ценит медицину выше прочих

Явлений мира, сапоги - сапожник.

Всяк заблужденьем жив, пределом ночи,

Который искажает нас, ничтожных.

* * *

Поддат, но в храм заходишь - бред

Иль нет? шёл по Калуге просто,

Бродил, воспринимая остро

Действительность, которой нет.

И в храм зашёл, стал у двери,

И мозг прошиб поток сознанья.

Стой, и молитвенно твори

Свой сад через свои страданья.

...я мал но как могу пишу

Ты слышишь да конечно слышишь

вверяю я карандашу

судьбу неведомых мне книжек

я что дано не закопал

я пью порою ум спасая

от яви от её зеркал

и лабиринтов постигая

себя и так ну а Тебя

постичь...И он бормочет жарко.

Вот поворот дала судьба

Пусть неожиданно, но ярко.

* * *

Зёрна власти помещает ад

В души человечьи.

Нет бы чтоб растил духовный сад

Человек, внимая высшей речи.

Нет, он раб тех зёрен, чернота

Коих очевидна.

Власть - как попранная высота

И как данность - так обидно!

* * *

Выпили, не чокаясь, и вилки -

Чья в капусту, чья за сайрой тут.

Девять дней назад похоронили.

Дней вообще однообразен труд.

Выпили - не дни, конечно - люди.

И - уж за сосиски и пюре.

А за голод кто же их осудит?

Осень золотая во дворе?

Выпили - и вспоминают что-то.

Всем покойник гладенько-хорош.

В алкоголе растворится нота

Скорби быстро. А чего ты ждёшь?

* * *

Тихо звякнет репетир мороза.

А узор ажурный на стекле

Вряд ли исчернит метаморфоза -

Эти розы не растут в земле.

Слышно как скрипят дорожки крепко,

Воздух прокалённый чуть горяч.

Дома же пейзажей зимних лепка

Умиляет сердце, хоть заплачь!

Тихо-тихо звякнет репетир,

Вряд ли изменяя синий мир.

* * *

Привычность запахов домашних -

Еды и старого жилья.

(а каждый день мне виден башней

Неведомого бытия...)

А запахи зовут к покою -

Картошка жареная, лук...

И даже пыль...

Да что со мною?

В покой врастаю, в милый круг.

ВЕЩИ

Вещи плотно окружают нас.

Жизнь что ль без вещей подобна бреду?

В голой комнате вести рассказ

О своей судьбе соседу.

Покупай комод и пылесос,

Тумбы и шкафы. Возьмёшь в могилу!

Матерьяльность - это так всерьёз -

Внемли же, дурак, её мотиву.

Вещь сложна и вещь проста.

Мебель - что за лепота!

Что за милые узоры -

Херувимчики, цветы.

Вещи часто душат взоры

Темой псевдокрасоты.

Сущность вещи не дано

Осознать. Гляди в окно -

Гаражи, машины там...

Обращайся к небесам,

Что соткали полотно

Жизни, вверенной часам.

Старые вещи - хлам,

Ну а не хлам ты сам -

Кашляющий, чихающий,

Вес постепенно теряющий.

Вещи! Вас много!

Ах!

И - перед смертью страх...

ПОЕДАНИЕ АРБУЗОВ

Брали каждый вечер - тот 15,

Этот аж 16 килограмм.

Осень, и арбузом начиняться

Время ныне позволяет нам.

Вот палатка возле дома, тащит

Муж арбуз, кругом огни машин.

Осень из разряда настоящих

Шаровых и истовых картин.

Дома муж с женою режут с хрустом

Толстокожий, и еда им - смак.

За окном в мерцанье безыскусном

Фонарями весь исколот мрак.

* * *

С высоты балкона ветви рябины

Напоминают кораллы

А красные ягоды будто кровь но чья

Не рыб же может быть ловцов

Жемчуга

Серый московский осенний день

Интенсивность фантазии дарующая

Радость

Врастание в сферу фантазии

Как основа конфликта с реальностью

* * *

За столом с подругами жены

И с женой сидел. Женат недавно.

Нервничал, но всё-таки неявно.

И они понять его должны.

Три подруги - говорливы все.

Лена, Таня, Люся - каждой соло.

Стол представлен тут во всей красе.

Тем едва ли здесь найти для спора.

Познакомить хочется жене

С мужем их. - Люсёк, подай мне шпроты.

Таня - Ошалела от работы.

Лена - Ах, твою б работу мне.

Ходят на балкон курить они.

Муж глядит на тополя, рябины.

В памяти различные картины

Чуть - уже потом - меняют дни.

* * *

Как всё отчаянно и грустно!

Зачем печататься тебе

И шлифовать своё искусство,

Коль славы не дали в судьбе?

Но дело тут совсем не в славе,

А в том, чтоб развивать тот дар,

Какой ты закопать не вправе.

Коль закопаешь - то кошмар.

ЛУНА

Руины одеяла. Луч луны

Их трогает - придирчив, археолог.

Руины замечательной длины.

А всякая фантазия - осколок

Пространства, нам неявленного. Вон

Луна в своей округлости приятной.

Беседовать с ней всё же не резон

В действительности чёрно-аккуратной.

Луна, о сколько строк, стихов и проч.

Посвещено тебе, а ты не знаешь.

Сияя, украшаешь нашу ночь,

Я полагаю всё же - украшаешь.

Таинственная, связана с водой.

А вот скользишь лучом по одеялу.

Бессонница, представ моей средой,

Фантазий мало верит матерьялу.

ПИРЫ ВОЖДЕЙ

Сталинские валтасаровы пиры -

Кабанина, сёмга и фазаны.

Пищевые пышные миры.

А не души у людей - изъяны.

И Хрущёв попировать не прочь -

Те же осетрина, стерлядь, птица.

Брежневская посветлей ли ночь?

Иль пирам начертана граница?

Нет, её прочертит Горбачёв,

В данность псевдоаскетизма вжатый.

Пафосных большой любитель слов,

До еды охотник небогатый.

Есть ли метафизика пиров?

Сталинский рентген иль Брежнев пьяный?

Будто нечто из ряду основ

Резко сжато волей окаянной.

ДВОРНИК

Сапоги у дворника с ребёнка,

На спине приносит целый лес.

А хохочет зычно, но и звонко -

К дворнику понятен детский интерес.

Борода лопатой, а лопата

В сотню детских. Вот такой вот миф.

Детство так на мистику богато,

Ну а взрослость хрюкнет, разорив.

* * *

Правд много, истина одна.

Лучей-дорог довольно много.

Насколь ясна тебе, луна

Моя колючая тревога?

Я, в солнечный влюблённый свет,

Акценты правильно смогу ли

Поставить, речь вместив во цвет

Высот, коль явь - гудящий улей.

* * *

В чёрной гамме ночи в белом

Ку-клус-клановском наряде

Кто-то встал, смущая телом

Этот бедный стих в тетради.

Взгляд с балкона - показалось! -

Там пакет на ветках клёна.

И в сознанье что-то сжалось

Так бессонно-воспалённо

* * *

Сушёный мир отдела кадров,

Бумажный, плоский, серый мир.

-Тут расписаться? Или завтра

Придти?

Насколько сам ты сир

Тебе поведали бумаги.

Печатаешься, член СП,

Писал - и с долею отваги,

Всё это важно сколь тебе?

Наверно, важно - по бумагам

Не изменилась жизнь твоя.

Шла гладко, нервно, по корягам,

По всем изгибам бытия.

А здесь всё прежнее осталось -

Сотрудник мелкий и т. п.

К себе испытываешь жалость?

Иль просто муторно тебе?

ЛУННОЕ

Опоэтизирована мощно -

Это точно.

Льёт свой свет по чашам нам -

Чашу поднеси к губам,

Осуши - другим предстанешь.

Ах, луна, зачем ты манишь?

Виноградом серебристым

Все дома в порыве быстрым

Заткала текущим светом.

Сок условен в мире этом.

Но вино без винограда

Невозможно. И не надо.

Льётся свет, игра жемчужин.

Отчего же мозг напружен?

Что твой мозг понять стремится?

Отчего сей свет струится

На коньки и слуховые

Окна, храмы золотые,

И на прочее богатство?

Как луне сопротивляться,

Если свет в разгаре ночи

Наполняет ваши очи?

* * *

Чихаешь, кашляешь всё время -

Весьма изношен твой мешок,

Какой душе - такое бремя?

Иль ты к душе весьма жесток?

Достал её узлом пороков? -

Обжорство, пьянство и т. п.

Или фамилья Одиноков

Пошла бы всё-таки тебе?

* * *

Гастрономические изыски -

Омары всякие и проч. -

Едва ли обретенью сытости

Помочь

Способны - ибо хлеб разумнее

С яичницей употреблять -

Тогда едва ль мечты абсурдные

Сознанье будут наполнять.

* * *

От повторяющихся действий

Ты, кажется, сойдёшь с ума.

Работа столь насущна дескать,

Что не заметишь, как зима

Подкатит к рубежу, который

Когда-то в детстве так любил.

Не жизнь - какой-то поезд скорый,

И хорошо не задавил.

* * *

Листвы осенней запах

Сознанье обоймёт.

Осенний свет - и бархат

И мёд из высших сот.

А лёгкой нотой прели

Едва ль испортить свет -

Столь золотой на деле,

Что и сравнений нет.

Свет золотой и зыбкий

Вбираешь всей душой.

Небесные ли скрипки

Звучат, суля покой.

Реальность постигаешь

Всей суммой данных чувств.

Её насколь познаешь -

Искусством из искусств?

* * *

Ночью чёрный дёготь вод

Фонарей разбавит мёд.

Ложка дёгтя бочку мёда -

Тут же всё наоборот.

Свет не портит никогда

Яви, где черна вода.

А живую как известно

Не подарит нам среда.

Катер по реке летит.

Чёрный мёд воды страшит.

Или прошлое сегодня

Слишком уж в мозгу горчит?

Или мозг испорчен мой?

Или в данности шальной

Места я себе не в силах

Отыскать, всему чужой?

...плюс - изверясь в перспективах?

* * *

Гусли-самогуды,

Сплетни-пересуды.

-Мой поймал перо жар-птицы,

Чрезвычайно им гордится,

Не даёт потрогать даже -

Вот такая, знаешь, лажа!

Гусли-самогуды

Слышат звон посуды.

Ах, напьёмся, подерёмся,

В трезвый мир едва ль вернёмся.

Коль вернёмся - только завтра,

Будем снова пить азартно!

Гусли воют, гусли ноют,

Вас мотивы те устроят?

Город был - стоял, и - бел.

Но - от головни сгорел.

Погорельцы бродят, плачут,

Больше тётки не судачат.

Ну а вы чего хотели,

Коль по правде, коль на деле?

Не поможет вам жар-птица

Дальше жизнью насладиться.

Не поможет и перо.

Помогло б одно добро,

Коли б делали его.

Ныне - плача торжество.

Гусли-самогуды пели

Долго вам - вы не сумели

Главного понять, и вот

Город чёрным предстаёт.

ФЛОБЕР

Аптекарь-филистёр. Замшелый

Провинциальный городок.

Вот ловелас, весьма умелый,

Едва ли будет одинок.

А вот противовес болоту -

Помпезный древний Карфаген.

Война похожа на работу?

Сколь страшно сокрушенье стен?

Вот быт писателя, который

Служеньем почитает жизнь -

Не ту, в которой много вздорной,

Пустой сумятицы и лжи,

Но - за столом, воссоздавая,

Что есть, иль новую творя.

Явь новая - ещё какая -

Позорит мир календаря.

МОЦАРТИАНСТВО

Моцартианство - серебро,

И осветленье мысли силой,

Какой неведомо ядро,

Чтоб мысль предстала перспективой,

Чтоб музыкой самой она

Вдруг зазвучала сокровенной -

И отразилась глубина

В её гармонии бесценной.

МАРИЯ ПАППЕР

Мария Паппер - жалкая судьба.

Огромные калоши и портфель.

Вот дикой графомании раба.

К поэтам ходит, неизвестна цель.

Их мучает стихами - стыд и страх!

И тихая и бледная сама.

Цветаева упомянула - крах

Не страшен: ход могучего письма

Цветаевой Марию удержал.

Вот снова жалко-тихая стихи

Читает Ходасевичу - не ждал,

Страдает от навязанной тоски.

Остаться так - и честь невелика,

Не-целостно уйти в небытие.

Но лучше всё же - силою стиха,

Жизнь вверив свыше данной колее.

* * *

Поэзия от ржавчины мозгов,

Коль ты во всём провидишь образ сада,

Ты к восприятью высшего готов,

А большего по сути и не надо.

* * *

В России всегда окаянные дни -

Весьма, если честно, достали они.

* * *

Делиться надо с тем, кто слышит,

И на одной волне с тобой

Поэзией живёт и дышит.

А с прочими - на кой?

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ РАССКАЗ

Из уютного тепла постели неохота вылезать. Будильник в мобильном телефоне жены звякнул, и она, дыша сонным теплом, пробормотала: Тебе пора. Да, да, я знаю - ответил он, чувствуя, как терпкие капельки слов растекаются в воздухе. В них было нечто малиновое, или так, слегка окровавлено, окрасил их толстый кошмар, из-под власти которого я ещё не выбрался?

Одеяло откинуто, ноги коснулись пола. Коридор, где витают тени стихов, отразился в старинном, к потолку уходящим зеркале, прежде чем стать реальностью.

В ванной кафель блеснул световоротом термосного нутра. Освежит ли вода?

Кофе с привычным бутербродом, и взгляд за окно, где слоится осенняя хмарь, мало считаясь с красотой листвы.

Но если ты во всём провидишь сад, не надо новостей, не надо и наград...

Одежда, уютно-привычно облегающая тело, несколько шагов к постели, "Пока" - жене, и тёплые шарики её ответа, медленно плывущие в воздухе.

Холодновато на улице. Большая лужа у подъезда ещё увеличилась за ночь. Ладно.

Пересекая теченье машин, попадаю в уютно-тихую систему московских дворов, где раскрашенные гномы из гипса глядят на обновлённую спортплощадку.

Новый поворот открывает бульвар, стекающий к массивному красному очень старому храму. Вокруг него кладбище, но его не видно - ограда высока. Вороны, естественно, грают.

И вот оно - родное, ненавистное учреждение: массивные кубы, узурпировавшие пространство, тусклый блеск стёкол, лестницы и коридоры.

Толстое стекло вахты, уютная комнатка, синевато освещённая изнутри. Круглая пластиковая коробочка с ключами.

В колоннах и лестничных перилах весёлые зайчики световых бликов.

Я открываю читальный зал, вешаю на рогатую вешалку плащ, и отправляюсь курить.

А то, что всё исчезнет дымом - невыносимо. Нет, не так: дымом - нелюдимым, дымом - керосином...

Навес для курящих в середине квадратного двора. Мох в щелях плит бархатно зелен. Морось - как небесная поросль.

Вернувшись в зал, он (что-то двоится, лопается в сознание автора) садится на вертящийся стул к синеватому, почти гостиничного виду столу, и...начинает ждать клиентов.

Желтоватые газеты свешиваются с полок у него за спиной, он знает об их реальности(а я?).

Кругленькая милая Женька шумно открывает дверь, и говорит:

-Привет.

-Привет, - отвечает он, не оборачиваясь, ибо в мозгу ветвится новый стих. Привет муаровому свету, привет осенней золотой листве, которой лучше нету...

-Почту разобрал?

-Сама разбери! -я перебрасываю толстый коричневый пакет.

Дальше описывать?

Хлопанье дверей, медленное наполнение зала, синие лампочки над столами, периодический поиск книг, абсолютно неинтересных, ибо ВУЗ - экономический, лица читателей, пятнами вмещённые в реальность моих стихов.

К полудню всё кончится, ибо он работает на полставки.

Анализ пути домой уместится в восемь зарифмованных строчек, а точку поставит обед. Сытно дымящийся рассольник, как средоточье ближайших перспектив, и курица,

Возлежащая на картофельно-морковных кругляшах. Зевота пополам с глотаемым сигаретным дымом, и сон, тихо крадущийся - откуда? Из поэтических недр?

Это называется проза. Никогда не писал. Медленное вызревание неизвестно чего, сладко заполняющее мой мозг.

А сон и вообще весьма поэтичен.

А проза скучна, как ловля рыбы, когда хочется смотреть на птиц.

Пусть проза переходит в поэзию...Поэзия простого дня в чертах осеннего огня занятно это или нет? а снилась сказочная нер-па, говорящая со мной. Я встал, реальности чужой...

ХВОСТОВ

Хвостова книжка продаётся в магазинах -

Поганый кукиш третий век торчит.

А что худого в виршах этих длинных,

Помпезных и пустых взгляд различит?

Да, двести лет прошло, иное стёрлось,

Иное непонятно нам теперь.

Иль графомании понятье ссохлось,

И изменилась форма наших мер?

Обычные стихи, словарь их старый.

Чем Пушкина Хвостов так раздражал?

Причуды славы.

Ну а день декабрый

Закатом вспыхнет, кропотливо-ал.

"КРЁСТНЫЙ ОТЕЦ"

Собор на половину города,

Он бел, и всё же мрачноват.

Ребёнка прячут. Ночь распорота

Шальными криками. А золота

Любой бы быть владельцем рад.

Тут нищета...И там, потом

В Соединённых Штатах тоже.

Дон Корлеоне...Пышный дом,

Семья большая. И притом

Былое вряд ли потревожит.

Былого нет, и есть оно.

Убийство слишком заурядно.

Ты старое глядишь кино,

Мир страшный растворит оно,

И всё же ты глядишь азартно.

Мама в Польше посмотрела - нет

Вариантов посмотреть в Союзе.

Говорит: Не фильм - кровавый бред,

Все убийства формы - речь о грузе,

Что сей фильм на психику кладёт.

Я мечтал увидеть. Ну и вот

Видео когда в стране довольно

Уж распространилось - посмотрел.

Гангстерские войны - что хотел?

Фильм шедевр, подумалось невольно.

Фильм, изъятый с мясом, сочно из

Яви под названьем кратким "жизнь".

Музыка его мерцает нежно.

Грустный фильм, и вместе страшный фильм.

В человеке, жалко, слабый фильтр -

Зло не отфильтрует. Безнадежно.

* * *

Пятна скатерти как руны -

И глядишь, заворожён

На загадочные знаки.

Знаков тех оркестрик струнный

Зазвучал - музыки он

Дарит образы - двояки.

Было пролито вино,

Масло из-под шпрот желтеет -

Странный веерный узор.

Тайнознаньем не дано

Овладеть, а кто сумеет

Тот расширит личный взор.

КОТ БАСИЛЕВСА

Кот Басилевса так пушист,

Что руки можно спрятать в шерсти.

Осмысленность есть в каждом жесте,

Но вряд ли каждый будет чист.

Кот этот очень толст, и он

Ленив, поскольку ест отменно.

Вся жизнь - медового оттенка.

Жизнь Басилевса - это фон.

Приказ о казни отдаёт

Хозяин этой части мира.

В пределах скомканного мига

Кот даже ухом не ведёт.

И прячет руки Басилевс

В Котовой очень белой шубе.

Кот рядом с троном спит - на тумбе,

А то, что снится - тёмный лес.

* * *

А если нету тела у тебя?

Или оно струисто - то зачем

Дом с плотным скарбом, эта сумма тем

Предметная? Зачем она тогда?

Привязанность к земному естеству

Идёт от плоти - вне её не можешь

Представить явь, поддавшись волшебству

Предметности, в которой годы копишь.

ОТВЕТ НА ВООБРАЖАЕМУЮ АНКЕТУ

Мой возраст в кризисных тонах,

Но тем не менее к покою

Уже склоняет. И такое

Меня устраивает. Крах

Уже не страшен, также взлёт.

Есть внутренний водоворот,

Что увлекает постепенно,

Миры суля мне несомненно,

Взамен привычного давно -

Будь осень, рыжая весьма,

Иль синеватая зима.

Не всё равно - смотреть в окно,

Слагать стихи - важней ядро,

Пускай незримое очами.

Жизнь не такое уж ярмо,

Когда не веришь чёрной яме.

ЭКВИЛИБРИСТ

На пирамиде из предметов

Он балансирует, шутя.

Он знает сущность пируэтов

Деталей мелких бытия.

Шары летают и тарелки,

Он ловит их, опять летят.

В его работе нет прорехи,

Что видеть критики хотят.

Нет и не будет, вероятно -

Вещей опять мелькают пятна.

ВИЗАНТИЙСКИЙ КОТ

Вот это византийский кот,

Он знает каждый поворот

И каждый тупичок Царьграда.

Он любит летнее тепло.

Он выжил - то есть повезло,

Другого в сущности не надо.

Он умирал бессчётно раз.

В засаде он сидит сейчас -

Добыть желает птичку эту.

Какой-то сквер. А дальше храм.

Но то, что сильно важно нам -

Коту не нужно.

Птичка ветку

Покинет, вероятно, зря.

Вот кот у стен монастыря,

А вот - у ювелирной лавки.

Эмали, ожерелья тут.

Коту - свой собственный маршрут.

Устроен он насколько славно?

Кот к Басилевсову дворцу

Идёт - пробравшийся к торцу,

И в двери проскользнуть сумеет.

Кот вечен. Для него пустяк

Пугающий людишек мрак,

Что страшной тайной пламенеет.

КАЛЕНДАРИ

С видами красивый календарь

На стене. Переверни страницу,

Вспомни, что с тобою было встарь.

Удержи мгновение как птицу.

Виды - это всё Владивосток,

Лёгкие акриловые краски.

Парк и бухта вызовут восторг,

А восторг есть отрицанье маски.

Повидал мильон календарей

Ты за жизнь, но времени не понял.

Снова сердце - слышишь? - от страстей

Собственных твоих, страдая, стонет.

КРАСНЫЙ ЦВЕТ

Цвет воспаленья - красный цвет.

Я вижу маковый букет,

И вижу - смят ангиной - зев.

Цвет авангарда. Цвет - пся крев.

Цвет раздраженья - гнев и крик.

На молодёжь орёт старик,

Лицом багров.

Багров закат.

Дан цвет. И не забрать назад.

Страшит меня сей красный флаг.

Иль цвета оного я враг?

АНТОЛОГИЯ ЖИЗНИ

Ясли были, верно, но не помню.

Помню детский сад - и сад ковра,

Кубики...

Накатывают волны

Прошлого. Всё было как вчера.

Школа, пионерские линейки.

Краски, речь родная, формул сад.

Воссоздать по дням, дружок, сумей-ка

Всё в чём был и не был виноват.

Робость объяснений и прогулки,

Поцелуи, ЗАГС, etc.

...в юности бродил, купил полбулки,

Осознал - что жизнь не есть игра.

Что уберегло от суицида?

Дальше - вихрь, не верится глазам.

И старик истрёпанного вида

На скамейке в парке.

Атлантида

Жизни гибнет быстро - по часам.

* * *

У каждого своя судьба.

Банально? Совершенно верно.

Коль жизнь банальности раба,

То это скверно. Очень скверно.

А как же надо? В скит уйти,

Пройдя войну? Так больно круто.

Разнообразные пути,

Однообразные минуты.

У Бога каждый на своём

Ему опрелённом месте.

И не мечтайте о чужом,

А то, что вам даётся взвесьте.

ЦАРЬГРАДСКИЕ ХРОНИКИ

В цирюльне греку мылит щёки

Грек-брадобрей.

С утра - жара.

А небеса сколь многооки

Осознаёшь уже с утра.

Гончар тихонько напевает,

И радостен, когда сосуд

В густейшей массе прозревает.

Работу знает, любит труд.

С утра уже базар колышим

Людской обильной пестротой.

Кот путешествует по крышам,

Заворожён дорогой той.

А Басилевс ещё зевает,

И вяло тянется пока.

Кто до прожилок власть узнает,

Тому едва ль тропа легка...

Солдаты в казармах давно застоялись без дела.

В армянских провинциях вроде спокойно. Предела

Не имеет империя пёстрая, ну а ядро

Царьград, чьё величье - оно же ярмо.

Задворки города в проулках

Кривых запутаны весьма.

Поэт нуждается в прогулках,

Порой прогулки - жизнь сама.

Жарой расплавлен, новым воском

Течёт здесь воздух. Вот фонтан.

Механик, жить привыкший мозгом

Не верит чувствам - но часам.

Темна базилика, в ней нечто,

Что тщится бедный ум понять.

И всё же надо жизнь сердечно,

Коль есть она - воспринимать.

-Единосущен Сын Отцу!

-Нет, соприроден!

На базаре

Спор закипает - позабыты

Сыр, куры, ветчина и хлеб.

Воришка думает ему

Так повезло, что эти спорят..

Моряки в харчевне шлюхам

Заливают про поход.

Врать уютней с полным брюхом.

Низовая жизнь течёт.

Басилевс приказ диктует,

Пьёт вино его жена.

Город пышно существует.

Кто сказал, что жизнь одна?

Рай колышется над нами,

А под нами дышит ад.

Но союзен с облаками -

Чем? Учёный знает - сад.

Бессчётные тома библиотеки!

Их изучил монах - разливы, реки

Бессчётных текстов. Стар монах и сед.

Он знает бездну - знает бездну света.

Не нравится уму аскета

Дорога славы и побед.

Для подплывающих на кораблях

Даётся город грандиозной суммой.

Лучи легко играют в куполах,

Но яви общей усложнён рисунок.

Тут лестниц тьма, а у подножий львы.

Сады теченье зданий прерывают.

И не поверите сначала вы,

Что города подобные бывают.

* * *

То, что легко тебе даётся

Другому недоступно. Так.

Хотя одно над нами солнце,

Один ночной порою мрак.

То, что другому очень просто

Тебе немыслимо совсем.

Отсюда - восприемлешь остро

Реальность жизни, тему тем.

МОНАСТЫРСКИЙ КОТ

Он любит запах ладана, хотя

Коту нельзя в церковные пределы.

Любимец кот - баловано дитя,

Упитанное круглобоко тело.

Ключарь играет с ним - ужели грех?

Кота игумен потихоньку гладит.

Кот-одиночка. Кот один для всех.

...а грех как раньше в наши души гадит.

ЛАЙНЕР ПЛЫВЁТ

Горизонт не улучшить бортом.

А марина в каюте подобна

Тавтологии. Город и дом

Этот лайнер. Изучен подробно

Пассажирами он, но притом

Ведь никто не увидит нутра,

Где снующие поршни огромны.

Позади остаются с утра

Берега италийские. Громко

Крик звучит. В крике нету добра.

За спиной масса вод, впереди

Та же масса. - А вы не боитесь?

-Что вы, нет! - Закипает в груди

Нечто бурное. - Судно же Витязь

Окрестили не зря. -

Разоритесь

На поставках подобных, мой друг.

Масса синяя ходит вокруг.

Всё, что хочешь на лайнере есть -

Рестораны, и бары, и пабы,

Вот бильярдная... - Мне, ваша честь,

С детства нравилась эта игра.

-А играете явно не слабо.

-А Испания скоро? Пора.

Лайнер белый и синий - в пандан

Тем цветам, что даёт океан.

Португалия вновь где-то сзади.

А в каютах комфорт. И притом

Всё ж каюта не тянет на дом.

Впереди масса яростной глади.

ЕГИПЕТСКИЕ КОТЫ

Без шерсти голые коты

Мерцают странными очами

Необычайной красоты,

И видят - ну а что? - ночами.

Жрецам известна жизни соль,

И сущность каждого мгновенья.

Кот у царицы - что за роль

Ему дана?

Проникновенье

В сознанье той царицы что ль?

Кот восседает на подушке,

И не нужны ему игрушки,

Когда вполне ясна юдоль.

* * *

Волглая трава ВДНХ,

Волглые осенние пейзажи.

Яблочных стволов чернеет сажа,

Но негож Мичурин для стиха.

Жёлтые кругом деревья - их

Увлажняет дождь. Бела часовня.

Ты затерян в чаще мира, словно

Точка в тексте о делах земных.

БАСИЛЕВС

Власть привычна.

А сакральность власти

Под вопросом - знает Басилевс

Слишком и телесные напасти

И проблем непроходимый лес.

За обедом услаждает часто

Слух его орган. Обед хорош.

А...приказы отдавая властно

Будущего собственного ждёшь?

Хороши мозаики, эмали,

Книги - всё красиво, что вокруг.

Басилевс, забыв про вертикали

Смерти ужас испытает вдруг.

Вера ли ослабла в ветхом теле,

Иль не так дорогу совершал?

Иль, как ни смотри, на самом деле

Жалок человечий матерьял?

НОВЫЙ ВОСК

Густоты воздуха желты,

И льётся, ум переполняя,

Власть мысли ныне отменяя

Июлем, понимаешь ты.

Вот новый воск - лепи его,

Иль из него всё, что захочешь.

Коль ты о будущем хлопочешь -

Не понял в жизни ничего.

* * *

Цветовые полосы деревьев,

Яблоки за сетками стоят.

Что же увядания древнее

Пожилой отыщет в жизни взгляд.

На ВДНХ черны дороги,

Дождик октября довольно вял.

В листьях роясь, на мои тревоги

Он внимания не обращал

Никогда.

Ветшают павильоны,

Сходит штукатурка шкурой с них.

И уже помпезные колонны

Вряд ли попадут в какой-то стих...

ДЕНЬ И НОЧЬ

День и ночь - как чёрное и белое,

Молоко и сажа - день и ночь.

Ночью мстится нечто очумелое -

Убежал бы, бедный. Со всех ног.

Только очумелое в сознанье.

И шарниры мира тяжелы.

День скорей бы меру пониманья

Изменил - мне нравится сиянье

Света! Сгиньте, чёрные углы!

* * *

Лабиринт египетский как сад

Символов - прочти их шаг за шагом.

...где разгадка тайны - из наград.

Но когда воспользовался садом -

В этом дерзновенье виноват.

Психика твоя и тело то ж

Связаны с каким-то лабиринтом.

Ночью вижу звёзды. Только им-то

До меня не дела - сколь хорош,

Или плох - я безразличен им,

Мудрым и седым.

ГОДОВЩИНА ОСНОВАНИЯ ИНСТИТУТА ИМ. З. ФРЕЙДА

Дамы и господа! Наш институт существует год,

Мы достигли значительных результатов.

Ныне очевидно, что пол человека - код,

Определяющий всё. Разве надо вам

Ещё что-то объяснять, после публикации наших трудов?

Голоса раздаются - Надо!

Ну что же, сами

Знаете, что давленье пола на свод мозгов

Сочетается с темпом развития нашего с вами.

Мы доказали уже иллюзорность любви,

Привязанности - кроме желания совокупленья -

И еды, конечно - всё выдумки. Секс в крови.

И другого не может быть мненья.

С места - А если может?

Посмотрите же на себя -

Даже в зале шарите похотливо глазами.

Кафедра извращений, чья вообще-то сложна судьба,

Доказала, что можно совокупляться с цветами.

Кафедры, впрочем, разные основали мы.

Но интересней всего - теории пола.

...эти - имени Фрейда, заложники тьмы

Не знают ведь ничего о световой силе глагола.

ФАРАОН

Фараон как символ. Царь царей.

Бритый - тем дано презренье к смерти.

Видевшие фараона - вы посмейте

Утверждать, что не идёт лучей

От его лица.

Убор тяжёл.

Слабости царя и то сакральны.

А бывают дали...инфернальны,

Где бессилен даже сам глагол.

Ось насколько явлена - всего?

Ось мировращения, основа...

Фараон глядит на явь сурово,

В ней не понимая ничего.

* * *

Искусственные усложненья

Разнообразных тем и дел.

Своё высказываешь мненье -

А кто бы слушать захотел?

В автобусе я помню кассы,

Зачем же турникеты? А?

Учились десять лет, и классы

Вбирали разные слова.

Зачем одиннадцать учиться?

А маркетинг вообще зачем?

От демографии лучится

Что ль нарушенье нужных схем?

Людей чрезмерно много - нужно

Занятье всем иметь и есть.

И так окрестно ныне шумно,

Что не слышна Христова весть.

МОЮЩАЯСЯ ЖЕНЩИНА

Мерцает перламутром тело,

И отливает молоком -

Налито соками, теплом,

Наполненною тайной зрелой.

Вода блистает на плечах,

На животе её играет.

Есть похоть, ну а есть очаг,

Она - то и другое знает.

Вот повернётся, и легко

Под струи спину подставляет.

И...что ей на душу легло?

Вдруг смехом душу отвечает.

ЭТИМОЛОГИЯ ЭТИМОЛОГИЙ

Хвощи былого, дебри смыслов...

Сознанье что ли устаёт?

Иль ощущенье жизни смыло

Потоками словесных вод?

Чрезмерно много слов на свете,

Дойдёшь ли мыслью до корней?

А как слова иначат дети

Игрой загадочной своей?

А если люди только тени

Когда-то позвучавших слов?

Иная лестница, ступени

Приводят к шуму катастроф.

* * *

Муаровые города

Порою наполняют мысли.

В таких я не был никогда.

В разводах сумеречных мы ли

Гуляем, люди? Фонари

Мерцают, обещая чудо.

И не пойму я до зари

Кто сам я? Кто, скажи, откуда?..

ГОРИЗОНТАЛИ И ВЕРТИКАЛИ

Плоско жить не надоело вам?

Но река течёт горизонтально.

Берега изучены детально.

Суть реки доступна ли очам?

Вертикаль молитвы золотой

В небо поднимается, мерцая.

А насколь доступен мне покой

Я, стихи слагая, сам не знаю.

Знаю, что важна лишь вертикаль,

Без неё - еда, и сон, и пьянство.

Мыслей неуёмных окаянство.

Вертикаль забыта ныне.

Жаль.

"ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ" М СТАРИЦКОГО

Сгущенье мерзости людской -

Бахвальства соляная каша,

Тщеславье - тошною волной...

Ужели жизнь похожа наша

На этот взвар, такой густой,

Где быт проел как щёлочь души.

Где думать и читать - на кой?

Где люди - это просто туши...

* * *

Мир стал неопалимой купиной -

А через куст известно Бог глаголет -

Со мною будьте люди, лишь со мной!

А нас опять костлявый грех неволит.

* * *

Златотканый сад - почти Восток,

Пестрота парчовая играет.

Мистика-поэта обольщает -

Он в саду рифмует, одинок.

Где-то дребезжа трамвай летит.

-За Егора вышла замуж. - Ну и?..

-А не помню я закон Бернулли.

Осень небольшой бульвар златит.

Люди покидают храм; свечей

Золотые суммы видишь - двери

Приоткрыты. Или Символ Веры

Растворён над суммою людей?

Где-то пьют. И ломятся столы.

На окне стоят желтофиоли.

Выпивший речёт - Не в нашей воле

Изменить хоть что-то. -

Ла-ла-лы -

Напевает некто. Старый дом

Вечером огнями переливист.

Ветер штормовой, но он прерывист.

Ну а тёмный воздух невесом...

* * *

Так ясно видел бабушку во сне,

Что в пору верить в то, что смерти нету,

И свет любви одел саму планету,

И растворил всю грусть и боль во мне.

Так ясно видел бабушку во сне.

* * *

Обрывочно - какая-то деревня,

Дом темноват, весьма лохматый пёс,

И пруд мерцает чем-то очень древним,

По берегам же зеленью зарос.

С родителями ездил, с тётей Галей.

Лет пять - что можно помнить?

Шорох лет...

Притом - разнообразие деталей,

Чья сумма мне порой напомнит бред.

У тёти Гали оставляли в детстве.

Квартира старая и тёмный коридор.

И книги древние - всё помню, дескать.

И фикус вновь притягивает взор.

В пятнадцать я о смерти тёти Гали

Узнал от мамы - ведь скрывали. Я

Рыдал тогда, не знал, что вертикали

Основу составляют бытия.

Я думал смерть финал - она начало,

Великолепный светлый коридор.

Мне сорок ныне - много или мало?

И много ли я понял до сих пор?

ИЗ ЖИЗНИ ОТДЫХАЮЩИХ

-Сегодня жарче, чем вчера!

Она в ответ зевнула только.

От их знакомства много ль толка?

Да так...курортная игра.

На пляж, купаться, а потом

Идти в столовую обедать.

А вечер - он таким теплом

Богатым дышит!

И к соседу

Она прижмётся.

Звёздный мир.

Бесценен всяк летящий миг.

-Пошли уж, належались что ли!

Нет, пляж едва ли надоест.

Порою мнится - вне их воли

Уйти от жёлтых этих мест.

Пацанам раздолье тут - ныряй!

Крабы дно обследуют привычно.

Рыбы-иглы проплывают - рай,

Данный водно и своеобычно...

* * *

На деревьях, что за гаражами

Вешенки слоями наросли -

Ярусами, новыми мирами -

Дальше ждёт их гниль среди земли.

Перезрели, отвалились. Осень

Всё расставит по своим местам.

Но грибы не разобьются оземь,

Как о беды можешь расколоться сам.

* * *

В облаках половинка луны

Как лобастая рыба.

Насколько

Небеса тайным смыслом полны!

А важна ли сравнения долька?

Коль стихи лишены глубины,

В них не будет ни света, ни толка.

ОКНА ВЕЧЕРОМ.

Ближе к вечеру оживут

Окна - записи чьих-то жизней.

Расшифровка - занятный труд,

Тени вряд ли ведь могут быть лживы.

Вон за шторою ссора...

Да нет! -

Интереснее окна в объёме

Тех фантазий, что дарят вам свет -

Необычное что будет в доме?

Ну а окна - коль издали - как

Знаки тайного нового света.

А окрестно сгустившийся мрак

Понимает насколько это?

Иероглиф красно-золотистый -

Высота и сложность - дар уму.

Ум - день был негож - какой-то мглистый.

Надписи не очень я пойму.

Кот что ли возле

Цветка? Вот штора - парус.

И вот два человека подле

Стола. Бушующая ярость.

Вот красный цвет

Переливается игрою.

А ночью чёрным дан сюжет,

Едва ль склоняющий к покою.

* * *

Ты логикой Божественных деяний

Заворожён - тем, что их не понять.

Смущает грандиозность расстояний

Меж делом и деянием опять.

И то, что мнится непонятным - светом

Вдруг вспыхнет на дороге ясных сил.

Ты подивишься и поймёшь при этом,

Что власти нету у земных могил.

* * *

Посади рябину у окна.

Наблюдая, как растёт она

Будешь узнавать...а что? Детали

Яви,

Что в осенние часы

Дарит много радостей - чисты.

А рябина - тень ли вертикали?

Каждый, верно, вертикали тень.

Ежели нелеп твой личный день

Погляди на нежную рябину.

Ей спокойно - будто знает суть.

А тебя побеспокой чуть-чуть -

Уж не любишь данности картину.

* * *

Волглое, не высохло бельё -

Нрав осенний нам давно известен.

Сыро. Настроение твоё

Далеко от песен.

Но гляди - бельё висит, и текст

Языка безвестного напомнит.

Много схожих в нашем мире есть

Данностей - то радостью наполнит

Ум, пускай устал от дел и мест...

КУБИК РУБИКА
Обладанье кубиком тогда -

В детстве том советском так желанно!

Было, было! ( хоть пиши тома -

Детство не опишешь! Златотканно!)

Получали те игрушки мы,

Их вертели - так, вот так и эдак.

Помню я февраль, разгул потьмы,

Не увидеть ни дорог, ни веток.

Я иду и на ходу верчу

Плоскости вот эти. Я не знаю

Алгоритма - но узнать хочу,

В поиске часы свои теряю.

А потом узнал - всё так легко!

Далее уже неинтересно.

Снег везде, пролили молоко.

Скучно, видно, взрослым быть. И пресно.

* * *

Плоскости встречаются в реальности,

Треугольник же пойди найди.

Тяга вот отсюда к зазеркальности -

Неизвестны в этот мир пути.

Неизвестны - не нужны по сути.

Любопытство оправдает риск?

Перед мыслью бедный мозг пасует,

Что уж не увидишь яркий диск.

Солнце, жизнь дарующее, где ты?

Плоскости вокруг. Куда забрёл?

Отзвенело, отзвучало лето,

И осенний крут весьма глагол.

* * *

Что-то мелькнуло в мозгу,

Мысли крысиный хвостик.

Нет, поймать не могу.

Всё же сознание хочет

Выяснить - что и зачем

Резко мелькнуло.

Частью каких систем

Мозг садануло.

* * *

Давно роман с Калугой длится-

Видал и небеса из ситца

И хмарь осеннюю видал.

На даче жил я тут ребёнком

У дяди с тетёй - в мире тонком,

Как отразится время?

Ал

Закат, коль август зрелый ныне.

На Пятницком изломы линий

Могил тесноты и крестов.

Тут бабушка и тётя с дядей.

Ограды - клетками в тетради,

В моей стихов же - будь здоров!

Стихами миг не остановишь.

И прожитого не воротишь.

Крестился то ж в Калуге я.

Брожу по переулкам ради

Воспоминаний-виноградин,

Налитых соком бытия...

* * *

Отвоёванные у войны

Тишиною для жизни, должны

Ощущать эту жизнь как чудо.

Им возможно яснее - кто

И откуда они - зато

Непонятно другие откуда.

* * *

Рим шлёт двенадцать легионов,

Чтобы Бар-Кохву раздавить.

Пройдут, природу вряд ли тонув -

Она как прежде будет жить.

Бар-Кохва и монеты Рима

Перечеканивал - вот храм.

Империи невыносимо,

Коль своевольничают там -

В её провинциях. Двенадцать,

Идут британцы в том числе.

Долина. Будут в ней сражаться.

Ночь и костры. Что там в золе

С утра лучи найдут едва ли

Понятно. Строятся войска.

Значки - вот римские детали.

Долина - плоская доска.

А одушевлена насколько

Травой, кустами и т. п.?

Бар-Кохва! Знаешь, будет больно

Сегодня всем, да и тебе!

Как противу легионеров

Весьма жестоких устоять?

И не было, увы. Примеров,

Другим шанс давших побеждать.

Земля вбирает кровь, трава и

Всё отражают небеса.

И легионы, разбивая

Повстанцев, знают - здесь не вся

Реальность - смерть даёт иную,

И хорошо бы - золотую.

ПАСХАЛЬНЫЕ СТИХИ

И каждый час пасхальной ночи

Имеет силу световую.

Свет через тьму проходит в очи,

Суля жизнь вечную, благую.

И крестный ход вокруг собора

Сколь символичен, столь и ясен.

И он дан символом свободы,

И даже символ сам прекрасен.

Свет, изнутри идущий, свет церквей,

Вся сумма золотого света, масса.

И города с их тайной площадей,

Ночною тайной, но дурного класса.

Жизнь бытовая, жизнь конкретна тут,

Дана в объёме, шаровом и целом.

И мистики едва ли зримый труд,

Чтоб мы менялись...да, и даже телом.

Нам тайну Пасхи сердцем не дано

Понять - ведь матерьяльно сердце наше.

Но осознать по силам нам одно -

Сколь светом Пасхи светит мира чаша.

И не постившимся праздник,

Лучи световые сильны.

И душой даже квёлых и праздных

Питать сокровенно должны.

И светлее земные церкви,

И ярче снопы свечей.

Сердце мира ли бьётся в центре

Ночи, Иисус, твоей?

Трава сколь впитывает Пасху?

Да толком нет ещё травы.

Но верба уж дарила ласку

Свою реальности. Но вы

В делах запутаны - и это

Камнями душу бременит.

Но Пасха концентратом света

Меняет жизни нашей вид.

* * *

Христос учился на Востоке,

И мудрость всю насквозь пройдя,

Готовый к проповеди в сроки,

Крещён был.

Сфера бытия

Готова ль к слову? Чудо в Канне,

Хожденье по воде, слова.

Самой действительности грани

Насколь меняются? Едва?

А Грааль для кого сияет?

Великолепные цветы

Лишь дети духа собирают.

А кто же мы? И я и ты?

ПОЛИТИКА

Дубовыми панелями обшит

Богатый кабинет. И стол массивен.

И - лыс и толст, он за столом сидит,

Вял, апатичен, антиагрессивен.

Решенья принимать давно устал,

К тому же печенья явно не в порядке.

Врач. Призывавший к голоду, к зарядке

Отставлен. Человечек ростом мал.

Трибуны, форумы и митинги одно,

Другое дело - закулисье силы,

Иль псевдосилы - это всё равно.

Считаешь, что известны перспективы.

Возможно обстоятельства создать,

Используя скрещенье обстоятельств.

Успех возможно точно рассчитать.

Хозяин...он не терпит препирательств.

Поэзии свет золотист, ну а

Политики? Черноты и пустоты.

Порою даже верится едва.

Что ты взлетел на эти вот высоты.

И вот - обшитый дубом кабинет.

И сумма обстоятельств - сколь понятных?

Яснее жизнь? Да, вероятно, нет.

И не сказать, что слишком из приятных.

Советник посольства шифровку

Сейчас раскрывает послу.

Тот знает в стране обстановку -

Понятна она и ослу.

Что скажет на светском приёме?

К лицу ль будет роль мудреца?

Что важно реальности кроме?

Поймёшь на задворках дворца.

Политтехнологи расчеты

Построили на вкусах толп.

Сколь президентские заботы

Вверх испускают света столп?

Неважно то, неважно это...

Мельканье связей, масса лиц.

А вот и жёлтая газета

С набором шаровых страниц.

ПОЛИТИКА И ЖИЗНЬ

Стоял у ямы оркестровой

Ребёнком, первый раз попав

В мир сей волшебный. Незнакомый.

Теперь, власть до высот узнав,

Сидит, зевая, в пышной ложе -

Плюш красный, золото вокруг.

Его реальность не похожа

На жизнь окрест - Восток и Юг,

Земля и небо.

Выступленье

По телевизору его

У многих только отвращенье

Способно вызвать. Ничего!

Он усидит, раз механизмы

Ему известны. Их узнал.

Балет, рассмотренный сквозь призму

Усталости довольно вял.

Секретный файл был вскрыт. Один

Из тех, чей счёт засвечен, скрылся.

Другой в таких верхах крутился,

Что уязвишь едва ль.

Олимп

А политический Олимп

Амброзию не потребляет.

Но - выжимки страстей вбирает,

Питание привычно им.

А виллы всех так далеко

От покосившихся заборов.

Суть отношений - сеть узоров,

И их распутать не легко.

Велик ли рейтинг? Вниз летит.

Кампанию закрутит мастер.

Пьёт виски, курит крепкий кнастер.

Душа, понятно, не болит.

Велик ли лжи объём? Велик.

-Что обещали - не случилось.

-Ну-ну, положимся на милость

Судьбы, - речёт седой старик...

ПО МОТИВАМ УМБЕРТО САБА

Кривая улица в Триесте

Как воплощение обид.

Сюда идя, всё чётко взвесьте,

Не то смутит вас внешний вид.

За всеми окнами конторы,

Гроссбухи и густая пыль.

Есть мастерские - те, в которых

Всё шьют и шьют. Сошьёшь ли быль?

А вот вам улица другая -

Тут синагога на углу.

Дома теснятся, наступая,

Часовня - нежно золотая.

А я не верю, что умру.

Есть улица, где пахнет солью,

Идёт с красоткою моряк.

Порт близок - со своею ролью

Легко справляется . Пустяк.

А со своей душевной болью

Поэт не справится никак.

* * *

Трамвай едва ль изменит перспективу,

Между двумя домами проезжая.

Студент идёт, зубрит, ногой в крапиву -

Двор переходит - попадая.

Проходит почтальон, кидает в ящик

Газету ли письмо, ну и так далее.

Район, и в нём реальность настоящая -

Ах, жалко, это всё же не Италия.

Профессор, а очки в оправе

Старинной, роговой - шагает.

И есть в мальчишеской ораве

То, что грядущее пугает.

ИГРА ТЕНЕЙ

Отделившись от света, они

Перекрёстной игрой замелькали.

Что за ветхие странные пни

В хороводе лихом поскакали?

Что-то круглое, тут же клешня.

Что ли занят азарт у кошмара?

Угнетает, тревожит меня

Теневая загруженность жара.

Теневое всё, где же ты, свет?

Мускулистое тело лученья.

Теневая игра, спору нет

Интересна. Но свет вне сомненья

Поважней.

Теневая игра.

Извиваются щупальцы чьи-то.

И в сознание входит игла -

Болевой же порог ей просчитан.

Я не верю вам тени! Долой!

Важен свет, нужен свет ключевой!

* * *

Чудовище царского сына

Возжаждало съесть на обед.

На то и морская пучина,

на то вам и сказочный бред.

Царь злато сулит! Только злобно

Чудовище скалится - Нет!

Мне сына подай! И утробно

Взревело. Спасения нет.

И отдан был сын на съеденье,

Единственный царский сын.

Вот сказочное преступленье,

На то и пучина пучин.

А царь - он рыдал над златом,

И горькую долю клял.

И то - стоит быть богатым
коль сына вот так потерял?

Не ради же этой морали

Слагаешь свой стих?

Как мало мы жизнь узнали

В пределах земных.

ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ УЧЁНЫЙ

Шёл к реке, и видел облака

Бело-фиолетового свойства.

Мысль его настолько высока,

Что подумать в пору о геройстве.

Где геройство! Серый утлый мир

Дан провинциальностью убогой.

Но всегда любой из нас. Пойми,

Коль идёт - то собственной дорогой.

ФОТОМАСТЕРСКАЯ

Водолаз в скафандре с дыркой -

вставьте в оную лицо.

Горы с золотистой дымкой

И пирующих кольцо.

Просто фотомастерская.

А на паспорт? - Рядом вам.

Композиция - любая,

Если только по деньгам.

Остановлено мгновенье?

Да едва ли. Тем не мене

Память будет - по делам,

Повторяю рифму - вам.

БЛИННЫЙ КОТ

Кот блинный - в шутку называли.

И блинный кот сидит и ждёт,

Чтобы блинок скорее дали.

Блин круглый.

Жёлтый будто мёд.

Хитра кота того улыбка,

Куда Чеширского хитрей.

Всё знаем про кота! - ошибка

Ему вполне ясна - людей.

* * *

От физиологии зависимость

Достаёт, сознанье угнетая.

Так туман в границы вводит видимость -

И клочкаста роща золотая.

А она едина, цельнокройная.

Так душа страдает, изнывая

От физиологии - суровая,

Трудится всё, отдыха не зная.

ПО ПОВОДУ ШАХМАТ

Сколь понятно положенье на доске?

Слон грозит ладье - ясна угроза.

Шахматы - поэзия и проза.

Пешка блёстко-белая в руке.

Выигрыш и проигрыш нельзя

Перепутать в этом вот объёме.

Шахматы, но жизненные - кроме

Этих существуют, знаю я.

Шахмат жизненных просторы

Всё включают - радость, горе...

Слон амбиции страшит.

Проигрыш меня пугает.

Низко небо нависает

Осенью моих обид.

Я...пешку плана проиграл,

Обрезался о кромку яви.

Но, осознав, насколько мал,

Реальность отрицать не вправе.

Кусающие холода.

Банальна зимняя среда.

Насколько шахматы серьёзны?

Иль от прогнозов я устал?

Коль жизни вытвердил устав,

То не помогут, грешный слёзы.

Шах двигает коня -

Советник проиграл:

Лесть для него броня,

А проигрыш так мал.

ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ О ТУЛЕ

Пистолеты больше не стреляют,

Много представляет их музей.

Впечатленья новые вбирают

Ротозеи. Парень - ротозей.

Старое тяжёлое оружье,

Дамский пистолетик. Стендов блеск.

Было так давно! А мозг напружен

Памятью - к былому интерес.

Десять лет мне было? Я не помню

Тулу толком...Серая стена,

Улицы, обрывочные волны...

Жизнь одна. А память сколь одна?

Или есть прапамять? Жил когда-то.

Пистолеты. И большой музей.

Всякое былое так богато,

Жалко не свободно от страстей.

* * *

Мамонтёнка Любочкой назвали,

В мерзлоте тыщ тридцать лет она

Пролежала, но глаза мерцали

Нежностью - любовь и глубина.

Да, вот так, и те, кто извлекали

Из земли её - поражены.

Будто отразились вертикали

В тех глазах - как вообще должны.

МОИ ДЕРЕВЬЯ

Клён одинок бывает? Нет?

Кленовая аллея ближе

К твоей реальности - сюжет

Из лесопарка, но не книжек.

Аллея осенью, её

Прозрачное слоисто злато.

Смотреть хочу - ещё, ещё,

Всё так окрест дано богато.

Шуршит листва - насколь права?

Про смерть известно ей едва...

На рябине ещё

Чуть-чуть листьев осталось.

Вряд ли рваным плащом

увидать эту малость.

На рябине горят

Спело гроздья покуда.

И реальности рад

Я. В ней видящий чудо.

Два дуба во дворе - издалека

На мозг, на полушария похожи

Их кроны, но сама листва легка -

Ах, мысли бы легки бы были тоже!..

Тополиный двор московский,

Воздух - густо-августовский,

Теневая глубина.

Ветка тополя в окошко

Постучит моё. Коль тошно

Мне привет пошлёт она.

Графика сучьев зимой,

Тушью начертаны ветви.

Сколь одинок путь домой,

Столь образ мира предметней.

ФИЛАТЕЛИЯ

На Шевченко набережной был

Магазин филателия - это

Место я ребёнком полюбил.

Марки...со всего, наверно, света

Спекулянты продавали тут.

В магазине было бедновато.

Спекулянтов действия сколь труд?

Сколь тогда их жизнь была богата?

Но весьма портфели тяжелы,

Мощными альбомами набиты.

Выбирались тёмные углы

Для продажи марок деловито.

Эмираты или Парагвай?

И не марки, кажется - открытки.

И вступаешь ты в заветный рай,

Где пестры бумажные улыбки.

СОН И ЯВЬ

Мерцанье, зыбь...и вот уход

От настоящего в просторы,

Где сумма золотых свобод.

А нет - потёмок коридоры.

Разнообразны сны, и то

Мне состояние как диво.

Хоть не ребёнок, а на что,

Нужна, скажи, мне перспектива?

Она известна наизусть!

И сны намного интересней.

Во сне не одолеет грусть,

Хоть и ожить способна плесень.

ТУЛЬСКИЙ ПРЯНИК

Тульский пряник - твёрдая печать,

Джем внутри, глазурь блистает сверху.

Хочется порою человеку

Вкусность обстоятельно жевать.

Тульский твёрдо столь в руке лежит,

Что улыбку даже вызывает.

Удовлетворённый аппетит

Будущему вряд ли помещает.

* * *

-Сыграем вечером? - Ну что ж.

Зайти к соседу ради шахмат.

А ночи яблоками пахнут.

Уходит лето - острый нож.

Вот резкая диагональ

Слона, и отлетела пешка.

Зигзаг коня. - Весьма успешно,

Сосед пробормотал... - а жаль.

Когда-то шах играл - игра

Высот, коль разобрать на деле.

Шлифует ум. - Я на неделе

Сыграл два раза...

Как игла

Остёр укол ферзя. Но шах

Играет днесь в небесных сферах.

А мы в телесности пределах.

Под рифму к шаху лезет шаг.

И, кажется, доска сулит

Уму бессчётно вариантов,

Порой таких невероятных,

Что будто исчезает быт.

* * *

Облака мутны вокруг луны,

Снег напомнят, мартовский и мокрый.

В октябре и звёзды не видны

В небе яркой роскошью, иль плотной.

Вечером дорога через парк

Сдвинута как будто пёсьим лаем.

Вспомнишь ты дневной вороний грай,

Зная - край небес не постигаем.

РЫЦАРСТВО

Латы, собранные из блях.

Флаг.

Замки, что внутри

Как города, и цвета зари.

И стихов усложнённые формы,

И иное понятие нормы.

Папа благословил,

И рыцарство радо походу -

Увидим страны иные, воду,

Много сёл.

Вид пейзажей уныл.

Оруженосцы, повозки...

Оруженосец и рыцарь близки,

Как позвонки.

Будущих подвигов отголоски

Тоже войдут в стихи.

Мечи тяжелы,

Стрелы остры.

Темперамент иного хлеще кипящей смолы.

У каждого в голове миры.

Едут в даль.

Думают - их ведёт вертикаль.

Вера в Бога естественней, чем еда.

Рыцарская среда...

Действительно ли медальоны -

И прядки в них - везли с собой?

Теперь нам рыцарства законы

Восстановить едва ль. На кой?

Пылит, растянутый на-много

Отряд, вливаются ручьи.

Теперь у всех одна дорога.

Коль Божьи - то едва ль ничьи.

Цель призрачна весьма.

Увы, сама.

КИТАЙСКАЯ ПРИНЦЕССА И ЛУННЫЙ ЗАЯЦ

В компанье с лунным зайцем коротать

Тебе, принцесса, весело ли вечность?

А заяц в ступке снадобье опять

Толчёт, занятью сохраняя верность.

Неразговорчив заяц. Хоть умён,

Порою всё же спросит у принцессы -

Зачем рецепт украла мужнин - он

Ведь стар, ты молода... - Но интереса

Ответ не вызывает - ведь ответ

Уже один и тот же тыщу лет.

И всё же иногда пошутит заяц,

Принцесса засмеётся, и они

Вдруг болтовнёй свои украсят дни.

Ах! А принцесса уколола палец.

Свет лучный - он отличен от всего,

Что знаем на земле. И серебристый

И серо-золотой, всегда небыстрый.

Легенде ведь неважно ничего -

Она живёт, и на луне живут

Принцесса с лунным зайцем - он забавен.

Он продолжает - раз упорен - труд,

Не думая - успешен иль бесславен.

* * *

Дома старинные уютны.

Мощёный переулок пуст

Подчёркнуто и абсолютно.

И воздух синевато-густ.

Далёкий цокот станет ближе.

Процессия - она черна.

И рыжий кот взирает с крыши -

Сколь медленна, и сколь длинна.

Да, похоронный лад размерен,

В венках чернеет катафалк,

И переулок ходу вверен.

(за переулком будет парк)

Идут задумчивые кони,

И люди не спеша идут.

Сколь важно переулку? То не

Существенно - людской маршрут,

И снова переулок пуст.

В окошках только брезжит грусть.

* * *

Туман съедает перспективу,

К нам приближая небеса,

Мной уподобленные диву.

Подобна ли реальность вся?

Кусок литого небоскрёба

И телебашни корень дан.

Смотри вперёд идущий в оба.

Жди изменений, ибо даль

Меняется довольно быстро -

Туман уходит в никуда.

Но солнце октября лучисто,

Увы, бывает не всегда.

ДАНАЯ

Дождь золотой по телу заплясал,

И дрожь прошла по коже сладко-сладко.

Откуда дождь? Сверкают капли ладно,

Поток их на глазах сильнее стал.

Даная будто преображена,

И светится тяжёлым сладострастьем

И вместе моментально-кратким счастьем.

И этому дождю она жена.

И будущего на мгновенье нет.

Дрожаще-золотые капли света.

Одна лишь из Зевесовых побед,

Ему уж самому неважно это.

ГРАНИ

Синей солью нулей воздух кормится,

Грань за гранью шлифуя окрест.

Облака? Иль небесная конница?

Колокольни Божественный перст.

Грань за гранью...их сумма громоздкая.

А в реальности - только шаги,

Лабиринты сложнейшие мозга, и

Жизнь - что смерти идёт вопреки.

Грани дня - иная вас обрежет,

Мысль по древу, а по грани кровь.

Летний воздух синевой отцежен

Ради тех пасущихся коров.

Из углов сложить нельзя реальность.

Световая сила естества

Есть объём любви и эпохальость.

И подаренные свыше нам слова.

Стакан гранён...и выгранена мысль.

Творили столько зла...да люди мы ль?

За гранью грань реальность постигаешь,

А гребень горизонта столь далёк!

Три измеренья, больше не узнаешь,

Покуда жив, и в том не одинок.

Вот похороны, и они убоги.

У дома гроб, старух полно вокруг.

К душе умершей ныне судьи строги?

Иль милостивы?..

Представляешь луг

Небесной гаммы - души на просторе.

Вот переулок храмом закруглён.

Гранёным, знаешь, не бывает горе,

Стакан, вот им наполненный, гранён.

Грань мистики, прикосновенье к чуду,

А для меня повсюду чудеса -

Трава и воздух, муравейник, груду

Собой изобразивший - данность вся.

И к раке подходить едва ли стоит,

Так восприемля явь - за гранью грань:

Её ты изучал, и понял то и,

Что в ней и отразился дальний рай.

СТОУНХЕНДЖ

Корона из камней - но для кого?

Для духа - коль могучий - подземелья?

Корона вряд ли вызовет веселье,

Лишь трепет. Не понятно ничего.

Сереют белым камни - Тадж-Махал

Куда приятней - кружевной, красивый.

А здесь какой-то антиперспективой

Пронизанная явь. Чего ты ждал?

Иль просто календарь? Но кто такой

Собрал, нагромоздил все эти камни?

Иль слишком настоящее бесславно,

И прошлое смущает наш покой.

Разгадки нет. Предположений тьма,

А может воздух знает все ответы?

Ведь воздуха окрестно закрома,

Лишь воздуха, когда бы надо света.

СОСТЯЗАНИЕ МУДРЕЦОВ

Они сидят друг против друга,

Сидят...и ничего, молчат.

И изменяется округа,

Уходит будничности яд.

Они молчат, и всё внимает

Молчанью шаровому их.

И ветер мерно затихает,

И весь простор донельзя тих.

Такое вот соревнованье,

Но степень мудрости едва ль

Другим усвоить чрез молчанье,

Коль надо - через вертикаль.

* * *

Левретка, встав на задние

В карман хозяйки мордочку запустит.

Двор тёмный - но не значит: волны грусти

На тополиный двор мой зарятся.

Дом будто лайнер, но застывший.

Как пена волн - машины улицы.

И вдруг от жизни всё вместившей

Идущий человек прищурится...

* * *

В последние дни октября

мушильда влетела в окошко -

постыла ей тема двора,

погреться решила немножко.

Обычная муха, а вот

Жужжание мнится глубоким.

А небо, представ многооким,

Ту муху никак не найдёт.

...а где же? Сливается со

Покрышкой дивана? Реальна

Та муха? А вдруг инфернальна?

Всяк вертит своё колесо.

Все вертят - и я, и она,

Все белки - по сути какой-то.

Порой выручает попойка

От мыслей, чья сущность черна.

* * *

Нас всех объединяет Интернет

Подобьем крови - эту взвесь не видим.

Но сколь она реальна - спору нет:

Её вниманьем ежели обидим,

То выпадем из яви.

Кровь в телах,

Ужели изменились честь и вера,

Любовь и боль? Сколь многое в делах

Людей найдёт нелепым атмосфера?

И всё ж объединяет Интернет,

Других у нас как будто связей нет.

ДУМАЯ О РИЛЬКЕ

Камни можно в руки взять - они

Не сгорят, а мысли не ржавеют.

Если над стихами властны дни,

Значит строчки жизни не имеют.

Рильке дал стихотворенье-вещ.

Вещь со всех сторон рассмотрим, ибо

Суть её нам не понять.

Зловещ

Иногда наш человечий выбор.

...либо зачитаться, чтоб забыть

Сферу настоящего серьёзно?

Отраженья. Люди. Давит быт.

Тучи праздно нависают грозно.

Тучи мимо стороной прошли.

Суета в сознанье раздражает.

Вещи Рильке очень тяжелы,

Каждая - простор преображает.

ОСЕННЯЯ ДЕПРЕССИЯ

На убыванье света отвечает

Душа твоя депрессией. И сер

Окрестно мир - хотя листва мерцает

Цветами дальних сокровенных сфер.

Чего ж душа течёт какой-то болью?

Молитва мне поможет или нет?

И скоро снег посолит крупной солью

Что есть, и тем добавит нужный свет.

* * *

В Хохловском переулке жил отец,

Кривые спуски, сложные изломы...

Гулять надоедает наконец,

Хотя порой и драки столь искомы.

Отец жил с мамой, а его отец

Скончался в пятьдесят...не помню...третьем?

Отца томил скитаний резкий ветер,

И книжный голод...Папа - молодец.

Как представляю жизнь его? Едва.

Вот едет на Восток, а нет - на Север.

Вот снова переулочна Москва.

А где-то далеко пейзажи...клевер.

И молодость отцовскую нельзя

Увидеть в ретроспекции реально.

Фантазии - они мои друзья,

От этого порою мне печально.

ИГРЫ ВЗРОСЛЫХ

В пять лет со сцены истерично

Читала слабые стихи.

Поэт сверхпопулярный лично

(с похмелья или от тоски)

Девчонку ту пропагандировал.

Кто что тут от рекламы выиграл?

В 15 лет алкоголичка.

В 17 героин уже -

Я полечу сейчас! Я птичка! -

Живёт на пятом этаже.

Вот видишь - сломанная кукла,

Вот жертва взрослых детских игр.

Превозносить ребёнка глупо -

Растить в нём тихо надо мир.

Солдатики валяются, оловянные.

У детей бывают ли мысли окаянные?

Трупами усеяно поле боя -

Красно-зелено, а небо золотое.

На собственном острове загорает банкир,

Обворовавший целый мир.

Солдатики разбросаны, игра забыта.

В руках у гангстера бейсбольная бита.

Вот такие разные у взрослых игрушки.

И тела изнутри нечисты, и души...

* * *

Тени собак и людей

На стенах жестяных гаражей.

Полосы света

Наползают на разнокалиберные стволы.

Мило мне это,

Интересны дворовые мне углы.

И милы.

Вечером фонари

Медово, серебряно, разнообразно

Скрашивают темноту,

А то бы было вообще непролазно.

Где-то краны - будто в порту.

А дома - суда,

Что застыли.

Не беда, не беда! -

Главное - небеса бы нас не забыли

Раз навсегда.

СЛАВА

Охотник-сибиряк писал

Стихи, масштабно и умело.

Натренированное тело,

Жизнь в дебрях.

Не публиковал.

Хохмач в Москве живущий был

Подполья гаерскою частью.

Слом временной всё изменил -

Издатель и кичится властью.

Звон славы, шорохи газет.

Певички безголосой слава.

Одна реальность или нет?

Тирана слава столь кровава...

Зачем она нужна вообще?

Чтоб мы о Моцарте узнали -

Не думали, что суть в борще,

В уюте, мебели, плаще,

Удачно купленном. Вбирали

Нам свыше данное чрез них -

Учителей людских...

* * *

Четыре города играли роль в судьбе -

Москва. Где прожил столько, сколько прожил.

С её запутанностью, и твоим к ходьбе

Пристрастьем - вообще на страсть похожим.

Калуга, где родился, где давно

Крестился, где в гостях бываешь часто.

Шкатулка Таллинна, где каждое окно

С высоким ладом старины согласно.

И Петербург, какого долго ты -

До зимней той поездки - и не чувствовал.

Четыре города, их суть, и их черты -

Настрой их - властный, грустный ли...

* * *

Плохо быть поэтом -

Вечная диета.

Очень жарко летом,

Но - просторы света!

Ведь поэт по сути

Палладином света

Должен быть.

Пасует

Бедный мозг от этого.

Хорошо поэтом

Быть - чего же лучше.

Получил при этом

Даре тайный ключик

От такой же тайной

Сокровенной дверцы -

Мир за ней хрустальный,

И - не наглядеться.

* * *

Вздрогнув, с молочая лист упал -

Листья в сумме - как усы моржовьи.

Изменений я совсем не ждал -

Удивлённо поднял брови.

Будто молочай мне что-то рёк,

Важное для предстоящих строчек,

Я напрягся - но понять не смог,

Так бывает в мире одиночек...

* * *

На ВДНХ - иная выставка -

Все ведут разнопородных псов.

Тут не надобны ни курево, ни выпивка.

Бернская овчарка - будь здоров!

Всполошились местные дворняги -

Лают, мчатся. В зелени мелькают.

Кроны же деревьев будто флаги

Войск осенних - ныне наступают...

ТИНА

Не женщина - а тина! Из неё

Не выбраться - попробуй, брось - заплачет.

И с ней шальное доведёт житьё,

Как будто душу вам иначит.

Увязнуть в тине - что уж хуже...а?

Глаза красавицы чуть что на мокром месте.

Цепляется за всех - насколь права?

Безмужность с похотью, подите, взвесьте...

ЧЕШИРСКИЙ КОТ

Чеширский кот моих фантазий

Весь из улыбки состоит.

Увы, действительность оказий

Мне расторопным быть велит.

Не получается чего-то.

Кот неизвестности - и нет

Того кота. Такая нота

Украсит будничный сюжет.

Кот-резонёр и кот-философ -

Насколько знает что по чём?

День что ли написал Филонов

Осенним золотым огнём?

Кот! Я иду...Мурлычет: Знаю.

Я не сворачиваю, кот.

То, что теряю - то теряю.

Теряющий приобретёт! -

Из уст кошачьих раздаётся.

Улыбка зыбкая блестит,

Переливается на солнце,

Отчаиваться не велит.

* * *

Жёлтая берёза

У подъезда плачет.

Что же это значит?

Ничего не значит.

Грустно ей, берёзе.

Слёзы золотые.

Осенью так грустно

Тут у нас, в России.

Ах, не стоит плакать,

Жёлтая берёза.

Будут непременно

Свет-метаморфозы.

За зимой увидим

Карагод весенний.

Ну а после смерти

Жить бы нам спасеньем.

Золотые слёзы.

Капли золотые.

Далее морозы

Тут у нас, в России.

Оставить комментарий © Copyright Балтин Александр Львович (a-baltin@mail.ru) Размещен: 27/10/2007, изменен: 17/02/2009. 105k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:

Балтин Александр Львович : другие произведения.

Зёрна Жизни