Пусть и понятно днесь не для всех. Но не для тела,
Знамо, стихи, а для ума, чувств и для духа.
Тело сгниёт, ясно весьма. Песня - для слуха.
Песня не есть, знаешь, стихи. Время лукаво.
Всё ж тяготят душу грехи...Блеешь картаво.
А никому коль не слышны строки да строфы?
Веришь ты сам - всё же должны от катастрофы
Хоть бы кого тут уберечь. Думать пристало.
Смерти не знает умная речь. И - пьедестала.
Мир слишком уж много несёт разных соблазнов.
Да и народу масса к тому ж! Ладно! Сарказмов
Надо ли тут? Живы ведь все! Все человеки!
Сколько машин мчит по шоссе! Куда там реки!
Кто дворянин, торговец кто тут непонятно.
Смешано всё. Ясно зато грядущее внятно.
Ясно тебе? Будет ещё зла нам поболе,
И опалит нас горячо в нашей юдоли.
Деньги играть продолжат роль. Сверхагрессивна.
Не говори даже - доколь! Всё перспективно!
Свет победит! А не сглупа ляпнул ты это?
Нет, верю я - наша тропа: линия света.
ПОЭТЫ
Поэты, шедшие толпою,
Вдруг стали, глядя в небеса.
Великой силой неземною
Закат переполнял глаза.
Поэты пялились. И каждый
В душе усердно рифмовал.
И, одержим неясной жаждой,
О небе что-то бормотал.
Потом они взахлёб друг другу
Читали бедные стихи.
Один - Бог весть! - припомнил вьюгу,
Другой - свинцовые грехи.
Потом упрёки зазвучали,
И драка закипела тут.
И кругло кулаки мелькали,
Приятельский пороча труд.
И, колотящие друг друга,
Они забыли про закат.
А в нём купалась вся округа,
Какой не нужен стихоряд.
ГАРАЖИ
1
Кручёный мат вплетается в жару,
Гаражный мир июлем так распарен!
И люди вновь несут свою муру,
Проводят время, всяк своим ужален.
Меняет Пал Петрович колесо,
А Васька рядом мается с похмелья.
( Иль всякий посторонний - как Мерсо?)
-Вчера, Петрович, было же веселье!
Вот бочка на цепи. - Хлебни воды.
-Да вкус её какой-то ржавый, знаешь.
Пузат Михей. - А выхлопную ты..
Трубу...ну в общем, братец, понимаешь.
И на гитаре где-то здесь бренчат.
А время вяло тянется, упорно.
...для душ необходим воды ушат,
иль не взойдут вообще златые зёрна.
2
В пространство врезанные мощно,
Краснеют спело гаражи.
Меж них плутанья вам докажут то что
Нет яви посложней души.
3
Въезжает на Волжанке Катин -
Обычно очень лихо катит.
А тут...он с тёщею конфликт
Переживает слишком сильно.
Ах, водки б выпить! И обильно!
Лицо лоснится и блестит.
Иваныч вытирает руки,
Гаражной верен он науке,
Наука ж эта - маета.
-Сергей, плесни бензину что ли!
Тут всё как будто в нашей воле.
Да как посмотрит высота...
СИЛА СИЛ
Тугие струны разных сил
Переливаются со звоном -
Весёлым, летним и зелёным.
Восторг сознанье поглотил.
Есть естество. Есть плоть и дух.
А Сила Сил? Страшна...как будто.
Её величья атрибуты
Нам непостижны. Стар и сух
Теолог - ловкий златоуст.
Что он о Силе Сил расскажет?
Скорей её значенье смажет
В сознанье многих. Ну и пусть.
Да, Сила Сил!..Дочтите Рай,
Весомо Дантовское слово.
Когда предполагаешь - край,
Любовь наполнит жизнью снова.
МУЗЕЙ КУКОЛ
Вот кукла наследника Тутти.
Изящны весьма кружева.
Японские куклы по сути
Уже интересны едва.
Глаза их пусты, ну а щёки
Белы. Вот изделья зека.
Из хлеба, и все - круглобоки,
Тут сытость покажут бока.
Музей есть напротив Ленкома.
От скуки когда-то забрёл.
Ходил и смотрел - что знакомо.
Взгляд куклы - и каждой - тяжёл.
За ним - доля мистики что ли?
Желание жизни течёт
Незримою плазмою боли,
Какую никто не поймёт.
КВАРТИРА
Квартира - твой предел, твои
Огни фантазий! Их слои -
Мерцает пурпур византийский!
Вот золотистые тона.
А вот в шкафу стоят тома.
Вот милый мишка олимпийский.
Буфет как древний саркофаг,
Внутри - архив твоих бумаг,
Резьба снаружи столь красива.
Вот виноградная листва.
А там, за окнами Москва -
Шумна, неистова, бурлива.
Квартира! Крепость! Космос мой!
Диван продавленный, родной,
Торшер глядит мохнатым глазом,
Ведь из агавы абажур.
Днём спать? Немного обожду.
Над строчкой потрудись-ка, разум!
Куда влечёт меня строка?
В пандан сверканию стиха
Паркет сверкает жёлтым лаком.
Вот кресло сумрачно глядит.
А в коридоре свет горит -
И спорит он с душевным мраком.
Мне люстра-лодочка весьма
По нраву. Света закрома! -
Неважно - хоть зима, хоть осень.
Квартиры Вавилон! Её
Эллада, Рим...ну что ещё?
Люблю свою квартиру очень.
Огня корона - я плиту
Включил, еду готовлю ту,
Какая привлекает. То есть
Есть много мигов бытия,
И никакой не мыслю я
Ненужным, создавая повесть.
Яичница и кофе к ней.
В окне - сквожение лучей,
Закатный час по горловине
Субботы лезвием своим
Проводит.
(С верой - устоим.)
В духовной страшно ли пустыне?
Моя квартира - рай и ад.
И по предметам мерно взгляд
Плывёт - детали тихой жизни.
Ошибка ведь не есть изъян
Судьбы. Порой бываю пьян.
Но мысли не бывают лживы.
КЕРОСИНОВАЯ ЛАМПА
Керосиновая лампа -
Закопчённое стекло.
От торжественного ямба
На душе порой светло.
А порою подавляет
Череда помпезных стоп.
Или лампа догорает -
Гаснет медленно исток.
Протереть стекло несложно,
Угадать судьбу сложней.
Предсказанье невозможно
В царстве духов и теней.
Люди-тени, люди-духи,
Иллюзорны времена.
Торжество справляют слухи,
Только истина одна.
И в огне обычной лампы
Обнаружится порой.
На стене молчат эстампы -
Околдованы игрой.
Из чердачной тёмной свалки
Извлечён простой предмет.
Керосина нам не жалко,
Если дарит чистый свет.
ДОМА
Сумма комнат.
Быт - как омут,
Он затягивает постепенно вас.
Разные дома. В иных иконы,
От других - уж ничего не помню,
Что ли анемичен их рассказ?
Частные дома провинциальной
Жизни - монолог весьма банальный.
С шишечками заскрипит кровать.
И стреляет метко половица.
К шкафу захотелось прислониться,
А зачем? Не можешь ты сказать.
Суммы комнат
В них бывавших помнят.
Есть многоквартирные дома,
Целая страна судеб - успехи,
Разочарованья, вехи, вехи,
Что нематерьяльны. Закрома
Жизни. Коридор суставчат - это
Старое жилище, мало света.
Дом на пять семей. Но быт густой.
Вытертый ковёр, желтеет мебель.
-Пробовал читать, но этот Гегель
так тяжёл! - чай пьётся золотой.
Мегаполис. Тьма многоэтажек.
Ерунда дворовых тех пейзажей,
Где площадки детские, потом
Клумбы, кошки, голуби, собаки.
Ну а ночью смотрят Зодиаки
На кипящий суп...ну да - с котом.
ДВЕ ТАЙНЫ
Кто выдёргивает корни дня?
И ответа нету у меня.
День вчерашний перестал цвести,
Но зажат у памяти в горсти.
Новый день раскроется цветком -
И цветок сей будет невесом.
Где же те, кто умерли? Они
Наполняли ведь собою дни.
А теперь тем людям не сказать:
-Ну, закурим!..Или же - Как знать,
может поражение и есть
знак победы?..
Дождь стучит о жесть.
Где же эти люди? Пустота
Входит в мозг. Заполнить никогда
Не удасться, равно не узнать
Скрылся прошлый день куда опять.
ЛЕСОПАРК
(стихотворение в прозе)
За мостом начинался лесопарк. Железная дорога, уходя в перспективу, уютно ныряла под мост, чтобы мчать дальше,
звеня проводами.
И вот - стеной встающая зелень, где сквозят испещрённые клинописью берёзы, а дубы глядят насупленно, как всегда,
и розоватые островки сосен кажутся детской мечтою.
Когда-то здесь было много белок, они не боялись людей, охотно шли на руку, робко перебирая цепкими лапками, чтобы взяв орех, тотчас взлететь на дерево и исчезнуть в густотах зелени. Теперь белки встречаются редко, и каждая встреча
такая - крохотное счастье.
В центре лесопарка располагаются пруды - зеленоватые, удлинённые, с цементными бортами; в них запрещено купаться, но летом, в июльскую жару, кто обращает внимание на такие запреты?..
Я смотрю в полупрозрачную воду у берега и вижу семейство улиток, неподвижных, будто бы спящих...
Скоро осень.
Однажды я взял в лесопарк своего пуделя. Домашний, забавно-капризный, он прыгал, требуя, чтобы несли на руках, и потом, немного побегав по травке, лежал, высунув тонкий,
розоватый язык.
В стекле пруда отражаются белые, башнеподобные облака, и то, что скоро осень, не отменяет тихой радости, льющейся в сосуд души.