Аннотация: Русский поток сознания с перцептивным уклоном
Как обычно, ночь оказалась бессонной. Шерстяные носки, четыре одеяла - одно другого толще, запредельно компактная поза - ничто не спасало меня от холода, безжалостного и всепроникающего. Само мое дыхание, казалось, осыпается на кровать серебристыми осколками изморози. Но даже громкое клацанье зубов не могло заглушить хоровод мыслей, кружащийся в моей голове, будоражащий мою душу.
Считал овец, рисовал в уме политическую карту Европы и Африки. Но эти, некогда испытанные средства ныне были бесполезными. "Все равно. Я. Не усну." - слова эти, словно вырубленные в скале, или, вернее, во льду, прочно стояли в моем подсознании, все более и более наполняя его. Постепенно перерождались в ужас - отчетливый, плотный, осязаемый, окутывающий меня - как сама ночь.
Резким усилием воли я гнал эти думы, резко переворачивался - новая поза всякий раз казалась сказочно удобной, всемерно располагающей к приятным сновидениям... Моментально осточертевала, причиняла почти физическое отвращение. Мне не оставалось ничего, кроме как угадывать в темноте редкие отблески фар, прислушиваться к непонятному шелесту в вентиляции. Мечтать уснуть.
Старался почти не дышать, ни о чем не думать - но из этого, конечно, ничего не выходило. Иногда стройность мысли нарушалась, голову окутывала приятная расслабленность... Все нарушалось болезненным прикосновением ледяной струи, вгрызавшейся в мое тело из ниоткуда, из памяти прошлых лет... Я громко стонал, вскакивал и минутами бродил по комнате, кутаясь в плотную ворсистую материю. Но странно - стоило только мне принять вертикальное положение - холод исчезал, отступал, спешил спрятаться - чтобы снова прийти ко мне, только лишь я лягу. Гнать мой сон, мучить меня. Медленно убивать.
Один раз в сознании четко высветилась странная картина, напоминающая копеечные перестроечные короткометражки: я еду на металлических санках с ледяной горы, быстрее и быстрее, миную уровень моря, опускаюсь все ниже и ниже - падаю! Очнулся с широко распахнутыми глазами, устремленными в непроглядную темень. Спросонья обхватил плечи руками - и взвыл от неожиданности: настолько они были холодными! Как у мертвеца...
Все же как-то отдышался, поправил подушку - мокрую, хоть выжимай - как и белье на мне. Не без оптимизма подумал: ненадолго, а удалось заснуть. Значит, я еще могу спать. Или... Или этот раз был последний?! Ужас, временно отошедший в сторону, вновь возвращался, занимал утраченные позиции.
Досчитал до шестисот, потом - до трех тысяч. Бесполезно. Мозг, как невостребованная частота в радиоприемнике скрежетал, свистал, визжал, делал все, чтобы помешать мне провалиться в сон.
Вспоминал детство, раннюю юность. Как замечательно быстро я засыпал, как мало требовалось, чтобы полностью отключить глуповатое сознание - а наутро проснуться бодрым, полным сил!
Заплакать? Вроде, должно стать полегче, нет? Начал припоминать поводы пожалеть себя, вызвать плач - их моментально нашлось в избытке. Но, ни они, ни жестоко напрягаемые, в попытке исторгнуть хоть одну слезу, веки, ни зашедшаяся в агонии рыданий диафрагма не привели к ожидаемому эффекту. Результат был прямо противоположный: в голове угнездилось полнейшее осознание того факта, что я - сущий кретин...
Утром я отмокал в душе, тупо упершись взглядом в бессмысленный разнобой кафельного узора на стенке, никак не мог оторваться от обволакивающих струй горячей воды, служащей мне столь надежным щитом против зловещего холода, затаившегося в укромных уголках моей спальни...
Все было как обычно. Облачал безучастное тело в шершавую одежду, пил чай, грел пальцы о кружку, думал о вечном; понимал, что я психопат. Что мне нужна девочка...