В моей беседе с Джорджем был дискомфорт - диалог велся на неравных позициях. Не из-за того, что я старше его по возрасту или выше по положению. И не из-за того, что он плод-недоразумение внебрачной связи полицейского и официантки -выходцев из Ямайки, а я с достойным стэнфордским образованием,связями с истеблишментом и достаточным капиталом, чтобы не попадать в зависимость к евреям- банкирам. Неудобство состояло лишь в том, что я сидел за столом в кресле, а Джордж стоял передо мной - расстояние между нашими глазами было достаточно большим, чтобы вселить в него уверенность и серьезность моих слов. Когда говоришь о чем-нибудь с дебилами типа Джорджа расстояние между твоими глазами и глазами дебила должно быть не менее двух футов. Но не меньше чем один фут, так как оппонент уже переключает свое подсознание с твоих слов на твое предположительное рукоприкладство. Надо хватать его тогда руками за воротник, совершать акт физического воздействия. А это не в моих правилах. Поэтому только два фута между нашими глазами... Встав из-за стола и подойдя к Джорджу, я произнес, глядя ему в глаза: "Джордж, твой босс Стив, я и наша организация должны от тебя избавиться. Tы обманул Стива, меня и нашу организацию на половину стопы. По суровым законам нашего бизнеса - это чересчур. Но так как вердикты первого уровня нашей организации в моих руках, и такую проблему решаю я один, без обращения к вердикту высшего уровня, то тебе повезло. И мое судейство к тебе снисходительно. Поэтому ты ещё живой. Полный заступ твоего вранья был бы эквивалентен чему-то фатальному. Убирайся отсюда." Темные глаза Джорджа поплыли, он зашаркал соплями,чернокожее лицо покрылось мокрыми трещинами от слёз. В слезах чёрных я разбираюсь: это были слёзы счастья.
Джордж не знает сколько внутренних усилий мне понадобилось для такого мягкого приговора. Из кабинета его сопровождает Дин, светловолосый исполин, игравший когда-то за сборную Новой Зеландии по регби. А плачущее лицо Джорджа меня возвращает на тридцать с лишним лет назад в день похорон моего дорогого дядюшки Гилмора....
Ехавшего на цвете слоновой кости Студебекере моего дядю отправил на тот свет негр, который вёл грузовой "Форд", поставив свои ноги на рулевое управление. ....
Лобовая атака и мгновенная смерь дядюшки Гила. После похорон тётя Сюзен, свежая вдова двадцати семи лет, сохраняя каким-то образом спокойствие, отвела меня подальше от гостей и вручила небольшой сверток со словами: "Это принадлежало твоему дяде, поступи с этим как хочешь". Я разорвал пакет. Пурпурная с узкими золотыми полосками обертка упала на пол и пальцы моих детских рук уперлись в белоснежный, аккуратно сложенный треугольный колпак в глазными прорезями. Молча я вышел из дома и уже за воротами запихнул колпак за рубашку. Колпак не покоился на груди- он упал в район моего плоского живота. Я побежал прочь от владения тёти Сюзен с бешенной скоростью, бережно придерживая колпак через рубашку. Добежав до своего дома за какое-то рекордное время, я упал на редкую жёсткую траву под старым эвкалиптом и заревел. Над головой на кроне дерева гомонила саранча. Возле своей будки сходила с ума сидящая на цепи собака Рико. Чьи-то руки опустились на мою дергающуюся от горя спину. Это мой друг Кристофер. Он тоже был со своими родителями после похорон в доме тёти Сюзен. Ему было страшно от закрытых чёрным зеркал и разговоров взрослых на тему смерти, поджидающей любого человека в самые неожиданные моменты. Кристофер помчался за мной, увидев меня уже за воротами. Хотя он и был на пару лет старше меня и физически более развит, он не смог меня сразу догнать. -Хватить реветь!- сказал Кристофер.- Пойдем убьем любую, первую попавшуюся на наши глаза, ниггерскую мразь.Или подкараулим их на реке , на месте их купания.
