Баранов Михаил Владимирович : другие произведения.

Тщета ненависти

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  ТЩЕТА НЕНАВИСТИ
  (ПОВЕСТЬ, НАПИСАННАЯ В ДЕТСТВЕ)
  
  
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  ДЖОЗЕФ И ОЛИВЕР
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ
  ССОРА И ПОЕДИНОК
  
  
  
   -А ты молодец! Просто молодец! Ловко же ты его!
   -Сэр, право, я не достоин такой похвалы.
   -Не смей говорить так!Это я должен слышать от своих слуг, а не из уст друга!
   -Покорнейше благодарю!Спасибо! Но кто я такой?
   -Молчи, презренный!Ещё одно слово и я за себя не ручаюсь!Ты ни чем не хуже меня, а в некоторых отношениях намного лучше.По-моему, куда справедливее было бы мне родиться тобой, а тебе мною!
   -Как?!Завидовать мне?Мне, который полностью зависит от обстоятельств, мне, который не научившись никакому ремеслу, бродяжничал по всей стране, затем, попав сюда, женился и теперь, с женой и грудным младенцем, живёт полунищим в тесной лачуге?
   -Что я слышу?! Ты сказал - "полунищим в тесной лачуге"?Послушай, любезный - это переходит все границы!Я оскорблён!Ещё немного и нам не миновать дуэли!Ну, неужели трудно было сказать мне об этом?
   -Но я и без того стольким тебе обязан!
   -Молчи!Я обещаю - у вас с женой будет всё, что потребуется.
   Услышав это, бедняга, со слезами благодарности на глазах, бросился в ноги своему другу - графу Галахаду Эдвину Джейфетсону.
   Два этих человека, совершенно разные по характеру и положению, на удивление всем дружили.Дело в том, что граф, скуки ради, иногда якшался с беднотой, и его дружба с неимущим бродягой, продолжавшаяся, правда, не более месяца, была одной из таких причуд.
   -Я вижу - ты неисправим! - С ноткой напускного отчаяния в голосе, воскликнул граф, поднимая друга за плечи. - Ну, почему ты всегда такой приниженный?Ты вечно льстишь мне и никогда, ни в чём не перечишь.За всё время нашего знакомства, я ни разу не слышал от тебя слова "нет." Ведь ты не раб мой, а товарищ.
   -Как я могу отрицать твои слова, если ты - единственное моё спасение, смею спросить?
   -Полноте, друг мой, я не Господь Бог! Расскажи мне лучше, как тебе удалось так искусно отделать того молодца?Ха-ха-ха!И поделом ему - забияке!Ну, и весёлый сегодня день!
   -Фехтовать я начал ещё в детстве.Мы со сверстниками частенько колотились на палках.Потом, когда стал постарше, меня обучал отец - бывалый вояка.Ну, а того мальчишку укротить мне ничего не стоило!Ведь ты видел, как он владел оружием.
   -Не так уж и плохо!Как я желал в ту минуту оказаться на твоём месте!Клянусь, уж я бы задал ему перцу не хуже твоего, а, возможно, и почище!
   Эти слова неожиданно кольнули бедняка, задев его за живое.Сам он управлял шпагой отлично, но никак не мог предположить, что граф - неженка и увалень (как в глубине души думал он о нём, не смотря на всё видимое уважение и преклонение) умеет обращаться с ней "возможно, и почище" его самого.Рэмси Гилрой Хауэлл (так звали бедняка) воспринял эти слова, как хвастовство, но хвастовство обидное для него, и понял, что на этот раз не сможет удержаться от возражений и не замолвить пару слов в свою защиту.В то же время он поимал, что делать этого не следует, благоразумнее промолчать, но уязвлённое самолюбие и гордая натура одержали верх и он выпалил:
   -Граф, разве ты считаешь меня размазнёй?
   -С чего ты взял?
   -Только что ты сказал, будто лучше меня отделал бы того типа.Но, позволь, на каком основании ты утверждаешь это?
   -Поразительно!Не иначе ты внял моим советам! Я слышу резкий тон!Это что-то новое!- В голосе графа послышалось недовольство, хотя минуту назад он упрекал приятеля в обратном.
   -Да, я готов хоть тысячу раз повторить - мальчишку обработал бы я покрасивее твоего! Не вижу в этом ничего удивительного.Подобно тебе, со шпагой я знаком с детства.Обучался у одного известного мастера из Лондона.
   Граф сказал правду, но Рэмси пропустил его слова мимо ушей.
   "Наглец, он во всём хочет поставить меня ниже!Что он видел в жизни?Охота, балы, развлечения, деликатесы, и только-то!Ну, погоди же!Я знаю, что это сумасшествие с моей стороны - но я не буду Рэмси Хауэллом, если не скрещу с ним шпаги!И тогда я опозорю его!Хотя он может не принять моего приглашения... Кто я перед ним?Никто и ничто!И он имеет право отказать!Но нет!Его заест тщеславие!Он согласится.А согласившись, узнает кто я такой!Он узнает, что Хауэлл, тот, который боится громко разговаривать в его присутствии - а я уверен - обходись я с ним по иному, то есть перечь и непринуждённо болтай (что, по его словам, ему бы больше нравилось) - я давно был бы отвергнут им - итак, пусть он узнает, что Хауэлл тоже человек и ни от кого не потерпит гнусной лжи, к тому же говорящейся ему в глаза и предназначенной для его унижения!"- Бешено соображал Рэмси. Он гневно взглянул прямо в глаза Галахада и спокойным голосом, совсем не вязавшимся с его душевным состоянием, произнёс:
   -Если так, то, желая проверить правдивость твоих слов, я к твоим услугам!Приглашаю тебя на поединок!Ты удивлён?
   В эту минуту он не думал о последствиях, не думал, что по окончании сказанного у него уже не будет никакой опоры в жизни, никакой надежды на лучшее, которая до начала роковых слов ещё существовала в лице графа Галахада Эдвина Джейфетсона.
   -Так вот как ты заговорил! Значит, по-твоему я ничтожный лжец! - Багровея от ярости, возопил граф. - А я, дурак, считал тебя другом!
   Наступило тягостное молчание, внезапно нарушенное Рэмси:
   -Так что же, граф?Где и когда?Твои условия.
   -Прекрасно!Завтра, в девять утра.И если можно, без секундантов - ими будет народ.
   -Ты хочешь драться в людном месте?
   -Да.На площади.
   -Хорошо.Тогда все увидят...
   -Увидят моё поражение, ты хочешь сказать?
   -Именно, граф!
   -Но почему ты так уверен в своей победе?!
   -Я уверен в ней. Неужто ты думаешь, я поверил сказке о мастере из Лондона?
   -Жаль : я сказал чистую правду.Учти это.
   -Полно, граф!Как тебе не совестно запугивать меня, выдавая тем самым свою трусость?
   -Трусость?!Ты об этом пожалеешь, несчастный!А впрочем, я даже сейчас готов забыть и простить тебе всё!Одно твоё слово и наша дружба восстановлена!И правда - с чего всё началось? С глупости!С ничтожнейшего пустяка!Будь я трижды проклят, что сказал те слова, на которые ты так разобиделся!Мир? Да не стесняйся!Я уже всё забыл!
   Граф, миролюбиво улыбаясь, протянул руку.
   -Прощай до завтра! - Рэмси повернулся к бывшему другу спиной и с неестественной торопливостью зашагал прочь.
   -До завтра... - Рассеянно произнёс Джейфетсон, после того как Хауэлл скрылся из виду.- Хорошо... Я докажу тебе, упрямец, что в нашем роду не было ни трусов, ни лгунов... Докажу, убив тебя.
   ***
   На другой день, в назначенном месте, оба поссорившихся стояли друг против друга.
   Народ толпился, окружив их плотным кольцом.
   -Начинайте!Хватит кота за хвост тянуть! - Крикнул кто-то.
   -Вполне резонно.- Улыбнулся граф.-Начнём?
   -Пожалуй. - Согласился Рэмси.
   Они обнажили шпаги и ринулись в бой.
   Галахад более чем энергично атаковал не ожидавшего такого напора и даже несколько растерявшегося Хауэлла, и, сделав три выпада, нападая с разных сторон, колющим ударом ранил его в бедро.Однако, быстро овладевший собой Рэмси, превозмогая острую боль, стал отлично парировать все удары противника и минут десять перевеса не было ни на чьей стороне.Рана, нанесённая графом, постепенно брала своё и силы быстро оставляли Хауэлла.Понимая, что медлить нельзя, собрав всю волю, он со свирепым ожесточением ударил по шпаге графа, пытаясь выбить её у него из руки.Но не тут-то было! Граф крепко сжимал оружие.Рэмси давно убедился в правдивости графских слов и клял себя за обиду нанесённую другу, однако все сроки для примирения были упущены.Надо было драться.
   Прошло ещё десять минут.Хауэлл имел уже четыре раны, граф же бился только с двумя.
   Толпа замерла в напряжённом молчании.В воздухе колко и как-то одиноко звенел металл.
   Наконец изловчившемуся Рэмси удалось вышибить из руки противника шпагу.Та покатилась и замерла в пяти шагах от хозяина.Граф одним прыжком приблизился к ней, молниеносно нагнулся и поднял её.Однако не успел он выпрямиться, как в его живот до половины вошла шпага Рэмси.Граф, казалось, с удивлением посмотрел на неё... Потом пошатнулся, но устоял на ногах.Глаза его налились кровью... У изнемогающего Хауэлла замерло сердце.Почему он так стремился к победе?Вот же она, вот!Но где радость от неё? Он убил единственного человека, который понимал его, сочувствовал и помогал ему.Отчего вчера, когда граф первым пошёл навстречу, он не примирился с ним?.. Зачем сейчас жить?.. Но у него есть выход : отцовский кинжал во внутреннем кармане камзола.Он всегда при нём.Только хватит ли у него решимости?На кого останется жена и сын?.. Да к чему столько мыслей?Рэмси вынул из-за пазухи кинжал, взглянул на волновавшуюся толпу, на всё ещё стоявшего графа и быстрым движением воткнул широкое лезвие себе в грудь...
   Через мгновение друг против друга, истекая кровью, лежали оба дуэлянта.Люди не знали радоваться такому исходу или плакать.
   Вдруг гнетущую тишину вспорол истошный женский крик.В народе произошло оживление. Все заговорили, зашевелились, то тут, то там слышалось слово "жена." Затем кричавшая женщина пробкой вылетела из толпы и, прижимая к себе грудного ребёнка, помчалась по площади, явно не сознавая куда и зачем. Все провожали её долгим, сочувственным взором.
   Неизвестно каким чудом узнавшие обо всём подчинённые графа, уже успели прибыть сюда, и теперь пробивались сквозь толпу к месту дуэли. Когда один из них , наконец, склонился над распростёртым телом графа, люди притихли в ожидании его слов.
  
  
  ГЛАВА ВТРОАЯ
  КИНЖАЛ
  
   -Ну, что? Жив?
   -Дышит.
   Толпа загудела, но нельзя было понять то ли облегчённо, то ли с досадой.
   Слуги осторожно подняли графа на руки и, прикрикивая на путавшихся под ногами зевак, понесли его.
   Народ, тем временем, окружил тело Рэмси и принялся обследовать его.Прощупали пульс и сердце.Когда убедились, что Хауэлл мёртв, все сняли головные уборы.
   Затем пятеро человек вызвались отнести убитого домой.
   ***
   -Вот его дом. - Сказал один из пятерых, могучий человек высоченного роста, через четверть часа ходьбы, указывая на покосившуюся деревянную хибару.Говоря это он заметил, что в груди убитого нет кинжала, резная рукоятка которого торчала из неё на протяжении всего пути.
   -Друзья! - Сказал человек осуждающе. - Постойте минуту! - Он сделал им жест рукой, вытянув её вперёд и как бы преграждая дорогу. - Смотрите! Здесь только что был дорогой кинжал, доставшийся покойному от отца. Теперь его нет.У Рэмси осталась жена с малышом, и она могла бы выгодно продать его.
   -Откуда ты всё знаешь? - Спросил один из несущих.
   -Я раньше дружил с покойным.Потом мы поссорились... Но это не важно!Сейчас важно выяснить кто из вас вор! - Великан бешено завращал глазами.
   -Кого ты обвиняешь? - Спросил его кто-то.
   -Я не знаю кто это сделал, но хочу, чтоб виновник сознался сам.Обещаю, что не трону его.Я жду ещё немного и если за это время ничего не выяснится - каждого из вас я обыщу.И уж у кого обнаружу пропажу - пусть пеняет на себя.Это говорю вам я - плотник Александр Мейсон!
   Четверо его спутников опустили тело мертвеца на землю и замерли на месте, ожидая дальнейшего.
   -Всё! - Решительно пробасил Александр. - Время вышло! - Он шагнул к людям.
   Те боязливо попятились.
   Вдруг один из них, щуплый с лицом хорька и злыми, зелёными глазками, взвизгнул и метнулся в сторону с необычайной быстротой.
   -Ты выдал себя, негодяй! -Злорадно воскликнул Мейсон. - Теперь держись!
   Но хорёк с ещё большей прытью понёсся вдоль по улице.
   -Ждите меня, я сейчас! - Крикнул Александр троим оставшимся, пускаясь вдогонку за вором. Но его грузные ноги не могли с такой же ловкостью и проворством нести ещё более грузное тело, с какими нёс своё тщедушный воришка.Как на зло, к тому же, плотник на всём бегу споткнулся и тяжело грохнулся оземь...
   Когда Мейсон снова стоял на ногах, хорька давно и след простыл.Толстяк с досадой плюнул и, загнанно дыша, поплёлся обратно...
   ...А воришка всё бежал, не различая дороги.Он удирал так поспешно, что, спустя каких-нибудь пять минут, поравнялся со слугами графа, нёсшими своего господина, но даже не заметил их.Наконец, запыхавшись, прислонился плечом к углу какого-то дома и перевёл дух.Затем вынул из-за пазухи кинжал, вытянул руку с ним прямо перед собой и, жадно глядя на добычу, дико захохотал.
   -Что это там, за углом? - Спросил бывший за старшего слуга, придерживавший графа за плечи.
   -Видно кому-то здорово весело. - Ответил другой слуга.
   -Ты Джордж и ты Майкл, сходите и узнайте в чём дело!Что-то не нравится мне этот смех. - Да не задерживайтесь!- Приказал старший.
   Двое слуг отделились от всей компании и быстрыми шагами направились выполнять поручение.
   -Эй, ты!Что с тобой?Что ты так дико ржёшь? - Спросил Джордж, приближаясь к хорьку.
   Тот испуганно обернулся и весь съёжился, точно ожидая удара.При этом он крепко прижимал предмет своего восторга к груди.
   -Что ты тут прячешь?- Полюбопытствовал Майкл.
   -Что я сделал?Ничего я не прячу!Оставьте меня! - Слабо протестовал воришка.
   -Похоже ненормальный... - Шепнул Майкл на ухо Джорджу.
   -Скорее всего так и есть. - Согласился тот и угрожающе крикнул:- Ну-ка ты!Сумасшедший!Покажи, что у тебя в руках!А ну, быстро!
   -Подите прочь! Это моё!Моё!.. - Выкрикнул вор.
   -А если твоё, то почему так за него дрожишь?Не грабители же мы!Покажи по-хорошему!
   -Нет!!!
   -Это мне начинает надоедать!- Нетерпеливо сказал Джордж.Он подошёл к хорьку вплотную и без особых усилий разжал его трясущиеся руки, из которых выпал украденный кинжал и с мелодичным звоном запрыгал по камням мостовой.
   -Грабят!Грабят!Отдайте!..
   -Тихо, болван, тихо! -Джордж поднял кинжал и закрыл орущему рот широкой ладонью, рассматривая подобранную вещь.С первого взгляда он понял, что цена ей немалая и глаза его алчно загорелись.На мгновение он даже забыл о хорьке, отняв руку от его пасти, но тут же водворил её на прежнее место, так как мир сразу наполнился пронзительным хриплым криком.
   Джордж прижал хорька к стене и посмотрел на него такими глазами, что тот застыл от ужаса.Слуга хорошо размахнулся и нанёс вору сокрушительный удар в лицо.Раздался хруст.Челюсть хорька была свёрнута на сторону, изо рта хлестнула кровь.Джордж при виде крови озлобился ещё сильнее и саданул несчастного в живот.Тот вначале согнулся в три погибели, потом свалился наземь.
  
   -Майкл! - Позвал Джордж.
   -Что? - Откликнулся тот.
   -Всыпь-ка этому...
   -По-моему с него хватит.
   -Ну, как знаешь.
   Джордж показал кинжал другу и довольно улыбнулся, когда тот даже чуть присел от удивления и восхищённо произнёс:
   -Вот это ножичек!Тонкая работа!
   -Только никому ни гу-гу!Понял?
   -Как не понять!
   -Ох, и денег у нас будет!
   Они отправились назад, оставляя горе-воришку судорожно бьющимся на земле.
   -Где вас чёрт носит?! - Встретил их грубым вопросом старший слуга.
   -Там какой-то сумасшедший.Бросился на нас, едва мы показались.Пришлось успокоить его немного.-Спокойно объяснил Джордж.
   -Ладно.Идёмте быстрее!Не хватало только, чтоб граф отдал Богу душу дорогой.
   ***
   С каждым днём здоровье графа медленно, но верно шло на поправку.
   Он лежал на роскошной кровати в своём замке, окружённый стражей, прислугой, лекарями и прочей челядью. Все две с лишним сотни его приближённых, обитающих в замке, чуть ли не ежеминутно справлялись о его самочувствии.
   Однако прошло целых три месяца, прежде чем Галахад мог снова твёрдо стоять на ногах.
   Граф редко вспоминал прошедшее, но вспоминая, всегда с гневом и негодованием думал о бродяге Рэмси.Он возненавидел бывшего друга, хотя тот давно был мёртв, и когда образ последнего, против его воли, возникал в его голове, граф метался по замку, пытаясь во что бы то ни стало избавиться от наваждения.Он сам понимал, что в этом было нечто нездоровое.
   Однажды, когда Джейфетсон, удобно развалившись в кресле, сидел у камина и мирно беседовал с женой, в дверь покоев постучали громче обычного.
   -Войдите. - Пригласил граф, слегка поморщившись.
   Дверь распахнулась.Ввалились четверо стражников, держащих за руки двух других подчинённых, яростно сопротивляющихся.
   -Что такое? - Недовольно спросил граф.
   Вместо ответа один из слуг подошёл к Галахаду и, вынув из кармана кинжал, положил его на стоявший у камина стол, покрытый ярко-красной бархатной скатертью.
   Граф взял кинжал и с восторгом впился в него взглядом.Он узнал его.Не раз, чуть ли не унижаясь, выпрашивал он его у покойного Хауэлла.Чего только не предлагал взамен.Однако это было единственное, в чём бедняк ему непреклонно отказывал, дорожа кинжалом, как семейной реликвией.
   И вот кинжал в руках Галахада - длинный, холодно поблёскивающий серебряным лезвием,с костяной рукояткой, искусно инкрустированной крупными бриллиантами.
   Стражник рассказал:
   -Мы обходили замковый сад.Вдруг слышим среди деревьев чей-то смех и громкий говор.Мы - туда. Видим - двое этих молодцов бросают нож в ствол дерева и гогочут, как дети... Соревнуются в меткости. Да если б простой нож кидали, а то этот кинжал...
   -Что вы на это скажете? - Обратился Джейфетсон к приведённым. - Откуда он у вас?
   -Началось всё три месяца назад, в тот самый день, когда ваша светлость были ранены... - И Джордж, а это был именно он, поведал графу всё, как есть.Потупившийся Майкл, стоявший рядом, лишь изредка поддакивал товарищу.
   -Но каким образом попал он к тому оборванцу? - Спросил граф, выслушав говорившего.
   -Простите, ваша светлость, вот уж этого мы знать не можем: Бог свидетель!
   Помолчав немного в раздумье, Галахад приказал стражникам:
   -Отпустите их.
   ***
   Положение жены Рэмси Гилроя Хауэлла было незавидно.На её руках остался маленький сын.
   Она знала о существовании кинжала.Муж сам настоятельно наказывал ей продать его в случае своей смерти.
   И вот кинжал пропал.А вместе с ним пропала и последняя надежда...
   Спас женщину и её сына от голодной смерти не кто иной, как плотник Александр Мейсон.
   Он был не богат, но совсем и не беден.
   Слыл мастером своего дела, работающим почти круглые сутки, а кроме того был добродушным и весёлым человеком, закоренелым холостяком.
   С погибшим Александр был знаком ещё до начала дружбы первого с графом. Однажды между ними произошёл конфликт по вине вспыльчивого Хауэлла.Однако Александр и после этого не перестал уважать Рэмси, хотя из гордости и прекратил с ним всякие отношения.
   Мейсону давно нравилась жена Хауэлла и именно поэтому в день смерти её мужа он предложил ей свою помощь.
   Целый год плотник вызволял вдову из нищеты, снабжая деньгами, продуктами, даже одеждой.
   Как-то, осмелившись, он попросил у женщины её руки.
   - Что?!Что ты сказал?! - Взъерепенилась та. - Ясно, зачем ты всё это время деньги мне таскал!Негодяй!Я тебя не просила - без подачек твоих прожила бы!Был у меня муж и больше не надо!Убирайся отсюда! - Вдова в исступлении вилась по своей крошечной каморке.
   Мейсон вышел от неё бледный, как смерть.И всё же в эту минуту более всего он ненавидел самого себя, а вдову по-прежнему любил.
   После этого случая жену покойного друга Александр не навещал никогда.
   ***
   В замке жизнь шла своим чередом.
   Граф предавался мирному счастью семейной жизни.
   В один прекрасный день у него родился сын. Мальчика назвали Джозефом.
   Он появился на свет на один год позже, чем сын Рэмси - Оливер.
   В подрастающем Джозефе рано проявились наследственные черты отца, сказавшиеся в том, что уже с детских лет он рвался за пределы родного замка в поисках свежих впечатлений и новых приятелей для совместных игр.Обожающие его родители, смиряя недовольство и скрепя сердце, вынуждены были позволить своенравному чаду общаться с тем, с кем он хотел, даже с пришедшейся ему по нраву ребятнёй из простонародья.К тому же отец видел в этом врождённое благородство сына, выражавшееся в великодушном покровительстве более немощным и слабым.Таким образом Джозеф еще в детстве свёл знакомство с Оливером.Но в отличие от вполне нормально сложившихся отношений с остальными своими приятелями по детским забавам, с последним он с самого начала не нашёл общего языка.Мальчишки сразу невзлюбили друг друга и нередко дрались.В итоге - больше всего доставалось Оливеру.Нет, не от соперника.От его отца, графа Галахада Эдвина Джейфетсона.Заметив на лице сына синяк или царапину, граф допытывался чья это работа.А разузнав, ловил в конце концов за ухо, за шкирку или за волосы подвернувшегося под ноги Оливера и велел сечь наглеца.
   ***
  
  
   Шёл 1642 -ой год.
   ***
   Однажды ранним утром шестнадцатилетний Оливер Хауэлл незамеченным пробрался в графский сад, вплотную примыкавший к замковой стене снаружи.
   Накануне в очередной стычке ему сильно влетело от Джозефа.Теперь он жаждал мести. Он спрятался за одно из густолистых деревьев, росших по обочинам тропинки, вьющейся через весь сад, и замер в ожидании.Оливер знал, что Джозеф по утрам любит в одиночестве прохаживаться по саду, нагоняя аппетит, поэтому он и выбрал для вылазки такое время.
   Четверть часа спустя, Джозеф действительно показался из-за листвы близстоящих деревьев.
   Пятнадцатилетний графский отпрыск шагал не торопясь, наслаждаясь чудесной утренней свежестью.Его красивое, юношески нежное лицо, еще не вполне отошедшее ото сна, не имело абсолютно никакого выражения.Длиннейшие волосы и полы богатого одеяния трепал лёгкий ветерок.
   В тот момент, когда Джейфетсон-младший поравнялся с Оливером, последний пулей вылетел из своего укрытия и ударил Джозефа головой прямо в живот.Обоих отнесло в сторону.Оливер упал на куст акации и застрял в нём.Выбравшись, обнаружил, что противник сидит посреди тропинки с выпученными от боли и испуга глазами.Оливер мигом оценил своё преимущество и поспешил им воспользоваться.
   Подскочив к беспомощному Джозефу, он остервенело пнул его в бровь тяжёлым башмаком.Джейфетсон взвыл и обхватил лицо ладонями.Между пальцев, пачкая их и затекая в рукава, побежала кровь.Оливер остервенел и продолжал жестоко пинать беднягу куда попало.Джозеф только вздрагивал и стонал, когда удар был слишком болезненным...
   И вдруг произошло невероятное.Одним прыжком избиваемый поднялся на ноги.
   Оливер растерялся и отступил на шаг назад. Джозеф рванулся к нему и ловким приёмом перебросил через себя.
   В глазах Хауэлла промелькнули тысячи красок, затем раздался оглушительный звон в голове.Однако быстро придя в себя после падения, он так же быстро вскочил и вовремя успел пригнуть голову, чтобы избежать удара в лицо.
   Всё же следующий удар настиг его и едва снова не опрокинул на землю.Устоял он только потому, что инстинктивно вцепился обеими руками в ветви кустарника, росшего поблизости.Теперь он не в состоянии был ответить на частые удары Джозефа, безостановочно сыпавшиеся на его, как из рога изобилия.От боли, злости и бессилия из глаз Оливера покатились слёзы, тут же смешиваясь с кровью.
   Наконец Джозеф выбился из сил и прекратил избиение, прерывисто и изнурённо дыша.
   Оливер оставил в покое куст и, как подкошенный, рухнул в траву. Лицо его превратилось в кровавую маску.
   Восходящее солнце ласково грело землю.Чудесные цветы,благоухающие на садовых клумбах, нежились в его живительных лучах.
   В руке у Джозефа появился кинжал. Вытирая со лба пот, он сказал:
   -Оливер, я убью тебя.Теперь я точно убью тебя.
   Оливер, как агонизирующий зверь, вскочил и в панике бросился к железной ограде сада.
   -Постой!Куда же ты? - Насмешливо бросил ему вслед Джейфетсон.
   Оливер терял последние силы.Бешено колотилось сердце.Не добежав до ограды, он навалился на толстый ствол дерева.
   -Джозеф, послушай... - Оборачиваясь к Джейфетсону, произнёс он плохо слушающимися разбитыми губами. - Пощади меня!..
   Джозеф засмеялся, медленно приближаясь и теребя свободной от кинжала рукой концы своих густых чёрных, свисающих ниже плеч волос.
   -Подумай - из-за чего всё началось... -Продолжал Оливер. - Двое людей поссорились когда-то. Но какое отношение к этому имеем мы?Пускай это и были наши родители.Это не наше дело!Давай забудем всё!
   Джозеф ответил:
   -Оливер Хауэлл, ты утомляешь меня своей болтовнёй.Наши родители, действительно, не при чём.Просто я хочу, чтоб тебя не было на этом свете, ибо лично ты доставил мне много неприятностей.Я никогда никого не убивал, но думаю у меня получится.Стой и не шевелись! Я попробую попасть тебе в сердце.
   Оливер не успел и глазом моргнуть, как его левую щёку обожгла острая боль.Прижав затылок к коре дерева, он покосился влево.Глаза ослепил крупный сверкающий камень, вкраплённый в рукоятку кинжала, вонзившегося в дерево на уровне его головы.На ум пришли рассказы матери о великолепном кинжале отца и, хотя Оливер никогда не видел его, какое-то шестое чувство подсказывало, что это именно тот самый.
   Он выдернул кинжал из коры и, пошатываясь, направился к Джозефу.
   Побледневший Джозеф спокойно промолвил:
   -В эту минуту ты готов изрезать меня на куски - знаю.Но я вмиг охлажу твой пыл.Учти,если ты хотя бы оцарапаешь меня, то сегодня же, вместе со своей матерью, ты...
   -Что? Договаривай!
   -Окажешься на небесах. Или в пекле. Это уж не мне решать...
   Помолчав, Джозеф прибавил, указав на свою рассечённую бровь:
   -Лучше убирайся вон, и я обещаю, что замну это дело.Отцу скажу, что наткнулся на сучок, а если будет недостаточно, придумаю ещё что-нибудь.Соглашайся - для тебя это будет лучший выход...
  
   -Хорошо, Джозеф, я согласен... Вот только отдай мне этот кинжал... - Сказал Оливер.
   -Отрежь им себе голову - и он твой! - Усмехнулся Джозеф.
   -Не знаю почему, но я уверен, что это кинжал моего отца. Я слышал о нём от матери.
   -И я не знаю - что мне ответить на столь наглое заявление. Словом, если хочешь жить - брось шутить, отдай кинжал и проваливай прочь отсюда.
   Во время этого разговора они стояли лицом к лицу.
   Вдруг Оливер обхватил Джозефа за талию левой рукой, а правой толкнул в грудь, предварительно наступив на носок его башмака. Джейфетсон упал в клумбу с розами. Оливер оседлал его, придавив коленями локти неприятеля. Видя в руке Хауэлла кинжал, сын графа не сопротивлялся. Оливер приподнял голову жертвы за длинные волосы и срезал большую прядь.Затем ещё и ещё.
   Одну прядь он запихал Джозефу в рот так глубоко, что тот, как ни старался, не мог её выплюнуть.Затем перевернул Джейфетсона на живот и, связав вместе остальные пряди, натуго стянул ими запястья его рук. Долго провозился, изобретая фантастический узел. В довершение, прочно связал ноги Джозефа снятыми с него же гольфами.
   После этого убежал. И унёс кинжал.
   Джозеф лежал на клумбе, окаймлённый розами.
   ***
   Через полчаса настойчивых усилий, Джейфетсон-младший всё-таки сумел самостоятельно освободиться от пут.
   ***
   Костяшками пальцев Оливер побарабанил в дверь низкой убогой лачуги.
   Тишина.Видно мать ещё не вернулась с рынка.Она торговала там затейливыми деревянными фигурками, которые сама вырезала и раскрашивала.За долгие годы она достигла в этом искусстве профессионального уровня.Не смотря на то, что мать запрашивала за каждое изделие довольно почтительную цену, пёстро раскрашенные, забавные безделушки живо раскупались молодыми повесами, ветреными богатыми барышнями, любящими родителями для своих чад, и это худо-бедно обеспечивало их с сыном существование.
   Оливер постучал громче.За дверью послышались шаги, затем щелчок ключа в замке.Дверь отворилась. На пороге стояла мать.Увидев окровавленное лицо сына, она с отчаянием в голосе спросила:
   -О Господи!Кто тебя так раукрасил?Хотя я догадываюсь... Бог мой, когда же это закончится...Сколько раз я просила тебя - обходи стороной это дьявольское семейство!Или ты хочешь, как твой сумасшедший отец, сгинуть ни за что, ни про что?Нашли себе ровню!
   Оливер промолчал.
   -Иди умойся и садись есть, остолоп!Попомни моё слово - это добром не кончится!Сэр Галахад - человек опасный!
   ***
   Весь вечер Оливер не находил себе места. С трясущимися поджилками и смертельным страхом в душе, он ожидал прибытия графских слуг, а не то - что было вполне вероятно - и самого графа. Сковавший парня страх, не покинул его и ночью: кошмары, привидевшиеся ему, были один ужаснее другого.
   ***
   Графиня положила руку сыну на плечо.
   -Джозеф, что с твоей бровью?-Встревоженно спросила она.
   -Ерунда - немного повздорил с Оливером Хауэллом. - Усмехнулся Джозеф.
   -Опять этот оборванец! - Графиня всплеснула руками. - Нет! Этому надо положить конец!
   Скрипнула дверь.В спальню вошёл граф.
   -Сын мой, я рад видеть тебя!
   -Я тоже, папа.
   -Дорогой, - обратилась графиня к мужу, - Джозеф говорит, что снова подрался с этим несносным Оливером Хауэллом.Так больше продолжаться не может!
   Галахад вскинул брови.
   -Любому терпению приходит конец!Моему пришёл сейчас!Я уничтожу гадёныша!Видно мало его секли!Говори, Джозеф, какой кары достоин этот червяк.Я предоставляю тебе полную свободу выбора.
   Наследник серьёзно поглядел на отца.
   -Если я скажу своё решение - дай мне слово, отец, что исполнишь его.
   -Что за речи, сын мой - я клянусь честью!
   -Отец, то что мы подрались - это наше с ним дело, и я хочу, чтобы Оливер был оставлен в полном покое.
   Джейфетсон-старший сел в кресло и попытался придать лицу маску бесстрастия, что ему в какой-то мере удалось, затем произнёс:
   -Я ценю твоё великодушие, сын.Но, право же, это глупо с твоей стороны.Потому что чернь есть чернь, и она должна знать своё место, иначе её наглости не будет предела.
   -Не беспокойся, отец, я ещё поставлю его на место.Но ты дал мне слово.
   -Я помню, сын. Я сдержу его, не волнуйся.
   -Спасибо, папа.
   ***
   О подаренном ему отцом кинжале Джозеф не проронил ни слова.
   Впоследствии, примерно месяц спустя, он соврал отцу, что потерял его во время верховой прогулки по лесу.
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  ОЛИВЕР И ДЖОЗЕФ
  
   Шёл 1645-ый год.
   ***
   Уже два года 18-летний Оливер работал подмастерьем сапожника.
   Рано утром, наскоро позавтракав, юноша поцеловал мать и выбежал из дома.
   Густой туман затянул улицы молочно-белой дымкой.
   Поёживаясь от холода, Оливер вприпрыжку помчался по дороге.
   Через четверть часа свернул в переулок и оказался напротив мрачного приземистого здания.
   Спустился по грязной каменной лестнице в подвал.Толкнув незапертую дверь с облупившейся зелёной краской, очутился в прямоугольной комнате с низким, закопчённым потолком и необтесанными стенами.Пол здесь был земляной.Вдоль стен тянулись деревянные полки, уставленные разнообразной обувью.В углу возвышалась железная кровать, застеленная грубым шерстяным одеялом.Рядом с ней - громоздкая дубовая тумба.На ней - осколок зеркала и зажжённый светильник ( в комнате в любое время суток царил полумрак.) На стене висели массивные часы с тяжёлым маятником.Спёртый воздух в мастерской, казалось, был навечно пропитан ядрёным застарелым запахом кожи.Оливер, бодрый и подвижный на улице, войдя сюда, окунувшись в зловоние и духоту, мгновенно скис и посоловел.В центре комнаты на низкой скамейке, сгорбившись, сидел мастер-сапожник, человек лет пятидесяти.Круглое лицо мужчины было сосредоточено.На правильном прямом носу краснела свежая царапина.Костистый череп обтягивала жёлтая бескровная кожа.Он был совершенно лыс.От висков книзу спускались пышные бакенбарды, переходившие на подбородке во всклокоченную бороду, состоявшую из чёрных и седых волос вперемешку.Глубоко посаженные маленькие глаза серо-зелёного цвета и тонкие, постоянно нервно дёргающиеся губы обличали в сапожнике натуру неуравновешенную и злобную.Когда юноша вошёл, мастер оторвался от работы - изящным, словно игрушечным молоточком он вбивал медные гвозди в подмётку, скрепляя её с башмаком - поднял голову и смерил его тяжёлым пристальным взглядом.
   -Почему поздно? - Недоброжелательно спросил сухим, трескучим голосом и, не дожидаясь ответа, указал молотком на стоявшую рядом с его, точно такую же скамейку, приглашая вошедшего садиться.
   Оливер, не ответив, покорно подошёл к скамье.Сел.Безразличным сонным голосом (он знал, что такая манера разговаривать выводит сапожника Томаса Роджерса из себя, и частенько играл на его нервах, что порою, надо заметить, было небезопасно) спросил: -Итак, хозяин, чем мы займёмся сегодня? - Но тут же улыбнулся, давая понять, что он лишь дурачится и сердиться не стоит. Томас не понял и гаркнул: -Опоздал, да ещё смеяться! -Я и не думал смеяться!Что же смешного или предосудительного в моём вопросе? - Всё-таки Оливер побаивался своего учителя, и последний вопрос поэтому прозвучал робко, даже чуть заискивающе и уже без всякого актёрства.
   Но Роджерс неожиданно потерял самообладание и, в порыве охватившей его ярости, бросил в ученика молоток, который со свистом пролетел в каком-нибудь сантиметре от его головы.
   -Молчу, молчу!Больше ни слова! - Приняв смиренный вид, зачастил Хауэлл.
   -Знаешь, что я скажу тебе!.. - Брызжа слюной, выкрикнул мужчина. - Сегодня ты будешь пахать, как вол!И сделаешь норму за меня!Уяснил?!Свою дневную норму и мою!
   -Но, хозяин... - Оливер не знал, что сказать. - Почему?Я ведь...
   -Лучше молчи!
   Оливер опустил глаза.
   Томас резко поднялся, подошёл к тумбе, достал из неё деньги и направился к двери.
   Куда же вы? - Спросил Хауэлл.
   -Работай! - Рыкнул мастер.
   Оливер снова открыл было рот, но сказать ничего не успел: дверь со стуком захлопнулась.Затем послышался скрежет запираемого замка и удаляющиеся шаги по лестнице.
   Молодой человек сидел в недоумении.Такого ещё не было.
   "Что это?Роджерс спятил?Неужели думает,что я бесплатно буду работать за него? - Размышлял он - Какого чёрта он ушёл? И когда вернётся?"
   Однако через час бесплодных размышлений и томительной неизвестности он всё же принялся за дело.Работать Оливер научился быстро: он был способным учеником, а Томас таким же учителем.
   Подмастерье умело резал,колол шилом, прибивал,отдирал, клеил,сшивал.Затем критически осматривал башмак или сапог и, убедившись, что всё в порядке, брался за следующий.
   ...Часы на стене показывали 2 часа дня.Оливер отложил законченную пару и сладко потянулся.Передохнул минут 20 и снова взялся за починку.Сейчас работа продвигалась уже не так споро: уставшие руки порой делали не то, что надо.
   К семи часам вечера осточертевшие башмаки стали валиться из его рук.
   А Роджерс видно и не думал возвращаться...
   ...Полночь.Две нормы есть.Хауэлл поставил последний башмак на полку и в изнеможении уронил руки.Он окончательно выдохся.
   Страшно хотелось спать.Но ещё больше есть и пить.
   С трудом поднявшись со скамьи, Оливер подтащил занемевшее тело к тумбе.Однако в ней хранилась только посуда и не обнаружилось ни крошки съестного.
   Парень заглянул под кровать.Там стояла какая-то пузатая бутыль без пробки.Сквозь паутину, сплошь окутавшую её, видно было, что она до половины заполнена прозрачной жидкостью.
   Хауэлл вытянул бутыль из-под кровати.В ней была вода, но какая!На её поверхности плавали дохлые насекомые - мухи, мошки, тараканы.Оливер поморщился, но жажда была так велика, что он тут же разыскал длинную щепку и ею принялся выуживать мразь из бутыли.Очистив от неё воду, молодой человек припал пересохшими губами к широкому горлу сосуда.Пил долго, не обращая внимания на затхлый вкус воды, чувствуя только огромное облегчение и прилив сил.
   Потом Хауэлл лёг на кровать, смежил веки и задумался.
   "Вдруг Роджерс погиб в пьяной драке?Что тогда?Ломать дверь?Пожалуй это единственный выход - не оставаться же здесь замурованным!А впрочем, завтра должны явиться заказчики, так что нечего переживать... лучше усну..."
   ***
   Проснулся юноша от скрипа отворяемой двери.На пороге стоял пошатывающийся Томас Роджерс.
   -Как спалось? - Ухмыльнулся он.
   -Уже утро? - Спросил Хауэлл, вскакивая с кровати.
   -Утро, утро... Справился с заданием?
   -Можете проверить.
   -Что ж, молодчина!Сегодня приёмный день.Сейчас нагрянут заказчики.
   Часы показывали 10. 30.Оливера мучил голод, но он не решался сказать хозяину.
   Первый заказчик появился в каморке сапожника около 11-ти часов.
   Оливер отыскал на полке требуемую пару обуви.
   -Деньги на бочку, дружище! - Широко улыбался Томас, похлопывая ладонью по тумбе.
   Люди являлись один за другим, и стопка монет на тумбе постепенно вырастала.
   Готовая обувь кончилась, а народ всё не убывал.
   -Всё, друзья!На сегодня всё!Ещё не готово!Заходите через денёк-другой!Долго?Подождёте!Не господа! - Выпроваживал возмущённую толпу Роджерс.
   Когда наконец удалился последний посетитель, он захлопнул дверь и зачем-то запер её на ключ, оставив его в замочной скважине.Потом подошёл к тумбе, сгрёб все деньги и высыпал себе за пазуху.
   -Я думаю - это послужит тебе хорошим уроком, Оливер. - Произнёс Роджерс нравоучительным тоном. - А теперь ступай домой.И смотри - завтра не опаздывай!
   Возмущённый Хауэлл подскочил к мужчине, но тут же был отброшен к двери, как пушинка.Он больно ушибся плечом о её косяк.Увидев ключ, открыл им дверь, быстро вышел из каморки и запер её снаружи.
   -И ты думаешь, несчастный, что обрёк меня на голодную смерть в заточении?! -Пьяно захохотал сапожник. С этими словами Роджерс напряг мышцы и бросился вперёд с целью высадить дверь.
   Хауэлл повернул ключ и настежь распахнул её. Вылетевший наружу Томас, с разбегу приземлился на лестницу, крепко ударившись грудью и животом о её каменные ступени.На минуту Роджерс потерял сознание.Этим молодой человек и воспользовался.В одно мгновение подскочил он к стонущему мужчине, запустил руку ему за пазуху, извлёк пригоршню монет и спрятал в свой карман.Следующий его поступок, однако, был необдуманным: от переутомления и голода голова его плохо соображала.Вместо того, чтоб скорее уносить ноги, Оливер рванулся обратно в комнату.
   Роджерс пришёл в себя.Узрев ученика в собственном логове, впрыгнул туда же.
   Оливер ретировался за тумбу, успев на ходу схватить с пола большой молоток, лежавший там со вчерашнего дня среди других инструментов.Он страшно нервничал, его трясло от страха. Озверевший Томас тоже подхватил с пола сапожный нож и, недолго думая, метнул его в юношу.
   В эту же секунду молоток оторвался от ладони молодого человека и полетел в противоположном направлении.
   Ни тот, ни другой не достигли намеченных целей, пролетев далеко мимо обоих противников.При этом тяжёлый молоток угодил в полку, сорвал её со стены, следствием чего явилось шумное низвержение на пол рваных башмаков.
   Не теряя времени, мастер направился к ученику, намереваясь стереть последнего в порошок.
   Оливер толкнул ногой тумбу.Она упала прямо под ноги своему владельцу.Перепрыгнув через неё, сапожник раскинул руки, будто собирался задушить в объятиях лучшего друга, и стал медленно приближаться к Оливеру.Тот в ужасе забился в угол, рукой держась за спинку кровати. Томас подошёл к нему вплотную и упёр руки в стену, как бы заключив свою жертву в ловушку.
   -Сейчас я буду бить тебя. - Тяжело дыша винным перегаром в лицо подмастерья, сказал он. - Уж не обессудь!
   -Но деньги заработал я... - Едва слышно пролепетал Хауэлл.
   -Ах, действительно! Как же я упустил!Деньги заработал ты - и они твои.Нехорошо отнимать силой чужое.Так отдай их мне сам, мой мальчик!И, возможно, я не трону тебя... - Зловеще процедил Томас.
   -Нет... - Выдавил из себя бледный юноша. - Я не могу... Это не справедливо...
   Роджерс размахнулся и ударил кулаком в... стену.В те доли секунды, когда рука Томаса находилась в воздухе, Оливер успел присесть и юркнуть под кровать.
   -А-а-а! - Надсадно заорал мастер, тряся окровавленными пальцами, когда Хауэлл выбирался из-под кровати с бутылью недопитой им воды.
   -Роджерс, освежись! -Крикнул он, подскочив к вьющемуся волчком сапожнику и выливая оставшуюся воду на его лысый череп.
   Томас заревел, как бык, и в слепой ярости заметался по комнате, нелепо размахивая руками и сметая всё на своём пути: кровать была свалена на бок, со стен полетели полки с обувью.
   Некоторое время Оливер ловко уворачивался от неуклюжего преследователя. Однако вскоре всё-таки был настигнут мощным ударом в скулу изловчившегося сапожника и опрокинут на пол. Приземлился он рядом с чудом уцелевшей после погрома бутылью.Хауэлл ухватил её за горло и встал на колени.Собрав последние силы, он резким движением обрушил бутыль на голый, из жёлтого теперь превратившийся в красный, поблёскивающий водяными каплями череп склонившегося над ним сапожника.Томас охнул и сел на пол рядом с Оливером. На его голове, на месте удара моментально вздулась огромная шишка.Оливер отбросил бутыль.Она покатилась по земляному полу разгромленной комнаты и остановилась, упершись боком в стену.
   -Оливер... - Позвал Томас слабым, хриплым голосом.
   -Да, хозяин.
   -Я не держу зла... Признаю, что поступил с тобой по-свински... Но пойми...
   -Не надо сейчас раскаиваться.Я предчувствую, что вы расположены рассказать мне слёзную повесть о своей жизни и попросить прощения за свои грубости. Бросьте...
   -Я хочу, чтоб ты понял меня...
   -Давайте лучше просто помиримся и никогда не будем вспоминать об этом.
   -Я, вобщем, не против... Дай мне руку.
   Их ладони соединились.
   -Слушай, - попросил Томас, - приберись, пожалуйста...
   -Хорошо, хозяин.
   Оливер поставил на ножки кровать, уложил на неё Роджерса и принялся за приборку.
   Через полчаса, приведя всё в более или менее Божеский вид, он подошел к мастеру, вынул деньги, отсчитал половину и сказал:
   -Здесь ваша доля.
   -Это благородно с твоей стороны. - Страдальчески улыбнулся сапожник. - Я вряд ли сделал бы так на твоём месте...
   Вдруг Томас вздрогнул всем телом и повалился с кровати на пол, сжав руками голову.Оливер озабоченно склонился над ним.
   -Вам хуже, хозяин? - Он потряс Роджерса за плечо.
   -О, моя голова... Мозги будто огнём горят...
   Когда Томасу немного полегчало, Хауэлл вновь помог ему забраться на кровать и обмотал его голову мокрой тряпкой.
   -Спасибо, Оливер... - Глухо произнес сапожник. - Теперь ступай домой... Мне надо отдохнуть...
   Молодой человек тихо вышел, осторожно затворив за собой дверь.
   На воздухе он вздохнул полной грудью.Яркое солнце слепило глаза, отвыкшие от дневного света.
   Свежий воздух пробудил уснувший голод и юноша пошатнулся от головокружения.
   Однако, не смотря на измученный вид (надо признать, что после всех передряг выглядел он неважно), дурное самочувствие и предстоящее объяснение с матерью, Хауэлл пребывал в отличном расположении духа, и его не лишённое привлекательности, даже с огромным синяком под глазом, лицо излучало радость и довольство.
   Оливер отправился домой...
   ***
   Все шесть внушительных, обитых бронзовыми листами, башен замка с узкими длинными окнами отливали золотом на ярком солнце.Высокая и толстая стена с массивными железными воротами и подъёмным мостом приковывала взор постороннего безупречной белизной.
   В центральной башне замка, в просторном зале граф Галахад Эдвин Джейфетсон обедал со своей семьёй.
   Овальный, красиво сервированный стол ломился от всевозможных яств.
   Лоб графа, восседавшего на почётном месте, прорезала глубокая складка, лицо вытянулось, в величавых движениях - какое-то, едва различимое напряжение.К еде он почти не притрагивался.
   Печальное настроение графа объяснялось пошатнувшимися финансовыми делами, которые с некоторых пор шли не так удачно, как прежде.Казна таяла на глазах.Положение усугублялось тем, что сын жаждал знаний, мечтал посмотреть мир, а средств для этого не было.
   Графиня, сидевшая слева от супруга, понуро молчала, опустив веки с длинными ресницами и лишь изредка бросала на мужа грустный, всё понимающий взгляд. Голубой, в виде сердца, прозрачный самоцветный камень, украшавший её чёрное бархатное платье, попадая под лучи солнца, проникавшие в узкие окна, пронизывал пространство зала собственным холодным сиянием.
   Джозеф, сидевший по правую руку от отца, с аппетитом поглощал пищу.Даже за едой его пухлые, аккуратно вычерченные губы кривились в надменной усмешке, однако чёрные, большие глаза, горящие из-под густых ровных бровей, смотрели добродушно и даже ласково, ясным, открытым взором.Эта странность в выражении лица графского сына нередко приводила в недоумение и замешательство тех, на кого юноша направлял свой взгляд сквозь пряди иссиня-чёрных волос, часто спадавших на его лицо.
   Ел он торопливо и неряшливо, так что остатки еды облепили подбородок и кончик тонкого с небольшой горбинкой носа.
   Когда обед подходил к концу, граф подал голос:
   -Жаль, Джозеф...
   -О чём ты, отец? - Приподнял брови Джейфетсон-младший.
   -Помнишь кинжал?.. Ну, тот, что я подарил тебе ещё в детстве, а ты не уберёг его?
   -Да-да, что-то припоминаю...
   -Теперь бы он был очень кстати.Недавно я встретил одного знакомого.Он собирает старые уникальные вещи.Просто тронулся на этом.За настоящие раритеты отваливает бешеные деньги.Я уверен - тот кинжал вызвал бы у него настоящий припадок.
   Граф помолчал.
   -Ты понимаешь меня, сын?Вырученные от его продажи деньги могли бы сделать реальностью твою мечту о поездке за границу.
   -Но ведь кинжала нет, так что и толковать не о чем.
   -Об этом я и сожалею...
   После следующей паузы Джозеф оживлённо спросил:
   -Папа, не кажется тебе,что я жертвую здоровьем, постоянно находясь в замке?
   -К чему ты клонишь?
   -Не мешало бы мне проветриться в лесу на добром коне.
   -Ну, что ж - развейся. - Произнёс граф, грустно улыбнувшись. - Но смотри не сломай себе шею. Кстати - чем Бог не шутит - может повезёт отыскать в лесу пропажу... Ведь, помнится, именно там, по твоим словам, ты потерял кинжал.Шучу, конечно...
  
  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
  ВСТРЕЧА В ЛЕСУ
  
  Вечером Хауэллу взбрело на ум полюбоваться кинжалом, с давних пор хранившимся в укромном закутке платяного шкафа в тайне от матери.
   Он улёгся с ним в кровать, некоторое время вертел его в руках, затем сунул под подушку и уснул.
   Утром, собираясь на работу, Оливер по странному наитию бессознательно сунул его в карман.
   Холодный предрассветный воздух на улице, как и позавчера, заставил удвоить скорость.
   ...Спустившись по лестнице в подвал, он толкнул дверь.Она оказалась заперта.Оливер постучал. Тишина. Постучал ещё раз, сильнее. Безрезультатно.
   Заглянул в замочную скважину.
   На кровати сапожник корчился в агонии.
   Во дворе юноша отыскал увесистый камень. После нескольких сильных ударов, дверь дала большую трещину в самой середине. Выломав пару досок, подмастерье пролез в образовавшуюся дыру.Подбежал к мастеру.
   -Томас!Томас!Вы слышите?!
   В ответ - невнятное бормотание и протяжный стон.
   -Это я! Хауэлл!
   -Хауэлл... Зачем ты здесь, убийца?!..О, моя голова... Ты убил меня...
   Парень схватил Томаса за руки и почувствовал, что они холодеют.
   -Очнитесь, Роджерс!Придите в себя!Вы слышите меня?! - Умолял Оливер упавшим голосом.
   Но сапожника вдруг передёрнуло.В следующую секунду он посинел и вытянулся на постели. Ошеломлённый Оливер механически закрыл умершему глаза, накрыл лицо одеялом.
   Потом так же тупо, как заведённый механизм, вышел из мастерской.
   Повинуясь глазам, но не разуму, побрёл неизвестно куда...
   *** Пришёл в себя юноша только за городом, в лесу, когда наступил полдень.
   Стараясь ни о чём не думать, он отрешённо взирал на окружающую его растительность. Охапки ярко-зелёной листвы и метёлки хвои, облеплявшие со всех сторон стволы деревьев, время от времени лениво шевелились под чуть ощутимым ветерком.Прямые и извилистые, корявые и стройные стволы утопали в пышном травяном ковре.Там и сям разбросанные по нему пёстрые цветы напоминали россыпь битого разноцветного стекла.Острые верхушки деревьев, казалось, жестоко впивались в сочную синь неба.И небо, плача, роняло на мир обжигающие, огненные слёзы из единственного своего золотого глаза.
   ...Вот медленно, как бы увязая в жидкой синеве всем своим телом, проплыла в высоте какая-то птица...
   Хауэлл двинулся напрямик, продираясь сквозь ветви.Миновав заросли, он поднялся на травянистый холм и остановился на его вершине.
   У подножья холма, окаймлённая зелёными берегами, поблёскивая, вилась река.А за ней опять, насколько хватал глаз расстилался лес.
   Парень растянулся на траве и тут же заснул мёртвым сном.
   ***
   Джозефа возбуждал свист ветра в ушах.
   Резвый сухоногий конь мчал его по лесу.
   Деревья летели назад. В том же направлении остались двое слуг, сопровождавших его.
   Сейчас время утратило для Джозефа своё значение. Главное - скорость, движение.
   Он готов был скакать так целую вечность.
   Вперёд! Движение - жизнь!
   ***
   Сквозь сон донёсся громкий топот копыт.Очнувшийся Оливер быстро поднялся на ноги и протёр глаза.
   Прямо на вершину холма, верхом на коне въехал разгорячённый скачкой Джозеф Джейфетсон.
   Затормозив, он в изумлении уставился на Оливера.
   -Хауэлл, неужто ты!Вот так встреча!Нечего сказать - изменился! - Весело проговорил молодой граф. - Как поживаешь?
   -Живу... - Щуря глаза на ярком свету, промямлил Оливер.
   -Счастливец!А вот мне, признаться, что-то не живётся!Надоело всё к чертям!Не подумай - я не разыгрываю всё испытавшего и рано постаревшего юнца, но в самом деле скучно! - Джейфетсон шумно вздохнул. - Хочу учиться, побывать в других странах... Но пока что мечты остаются мечтами... Да, кстати! Есть к тебе дело!Сохранил ли ты кинжал?Тот, которым когда-то подстриг меня не хуже цирюльника? - Джозеф беззлобно рассмеялся.
   -Какой кинжал?
   -Не прикидывайся!Давай поладим миром.Верни его мне.Я даже готов заплатить тебе. -Но это кинжал моего отца, а значит он мой по праву.
   -Не смеши меня.Ты выдумал, что кинжал - ваша семейная реликвия, и до того вбил себе в голову, что сам поверил в это. А сейчас стараешься убедить в этом и меня. Лучше скажи мне спасибо, что мой отец пощадил тебя тогда.
   -Я не отдам кинжал.
   -Я не хотел ссориться, но ты вынуждаешь. - Джейфетсон занервничал.
   -Ты сам этого хочешь.
   -Молчи, быдло! - Вдруг визгливо выкрикнул Джозеф.
   Оливер вздрогнул.
   -Слушай внимательно! - Уже гневно продолжал графский наследник. - Эта вещь - моя. И она необходима мне сейчас!
   Хауэлл вынул из кармана кинжал.
   -Вот эта вещь! - Сказал он. - Попробуй отнять её у меня!
   -Прекрасно! - Просиял Джозеф. - Это упрощает дело! - И он дал коню шпоры.
   Конь рванулся вперёд и грудью сшиб с ног Хауэлла.
   Оливер отлетел в сторону, но тут же вскочил на ноги и бросился к всаднику. В его руке вспыхивало лезвие кинжала.
   Мгновение спустя, конь, хрипя, тяжело рухнул на землю с проколотой глоткой.
   Джозеф, придавленный конём, что-то разъярённо выкрикивал, морщась от боли, когда невдалеке послышался стук копыт и голоса.
   Оливер, не долго думая, проворно заработал ногами.
   Из-за деревьев показались двое графских подчинённых.
   А подмастерья уже и след простыл.
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ
  РАСПРАВА
  
   В мастерской своего небольшого дома плотник Александр Мейсон, зактав рукава и нахлобучив мятую шляпу на потный лоб, весь ушёл в рботу: он строгал рубанком ножку стола, зажатую в деревянные тиски.Пол устилала пахучая древесная стружка.Пространство мастерской загромождали уже законченные изделия: стулья, столы, тумбы, шкафы и прочая деревянная мебель.
   Утомившись, Александр потянулся, хрустнув суставами.
   Решил проветриться.
   Выйдя из дома, не спеша зашагал по мостовой, от нечего делать глазея на встречных прохожих.
   Вот солидный старик с малиновым носом в поношенном, но не утратившем блеска костюме;нежная девушка с тяжёлой роскошной косой, держащая под руку рдеющего от счастья молодого человека;за ними шествовала толстуха отталкивающей наружности;а вот солидный мужчина в расцвете здоровья и сил, уверный в себе и твёрдо смотрящий вокруг нагловатыми глазами; какой-то бедно одетый паренёк с наивным лицом, украшенным внушительным синяком... Кого он напоминает Мейсону?Да это же вылитый Рэмси!Бред!А может его сын?..
   Александр схватил юношу за руку и взволнованно спросил:
   -Постой!Скажи как твоё имя!
   -Пустите меня! - Испуганно отпрянул тот.
   -Назовись!Не бойся меня!
   -Оливер Хауэлл моё имя...
   -Ну, так и есть!Понимаешь, я хорошо знал твоего отца. Если ты не против, пройдём ко мне.Тут совсем рядом.
   -Почему бы нет, раз такое дело. - Ответил юноша, немного успокоившись.
   Сидя в доме Мейсона за бутылкой вина, Оливер, выслушав длинный рассказ Александра, в свою очередь откровенно поведал новому знакомому о себе и обо всех последних событиях.
   -Может останешься у меня? Дома тебе находиться опасно. - Сочувственно предложил толстяк. - А здесь тебя смогут взять только через мой труп. Да и искать здесь тебя никто не станет.
   -Спасибо, но для вас будет лучше, если я уйду.
   -Как знаешь.Ты не девочка, чтобы тебя уговаривать.Но помни: моя дверь для тебя всегда открыта.
   -Я очень благодарен, честное слово...
   -Слушай, Оливер, отдай мне на сохранение кинжал! - Вдруг повысил голос Александр. - Надёжнее места всё равно не придумаешь.
   Подумав немного, Оливер согласился.
   ***
   Матери дома не было. Захмелевший Хауэлл упал на кровать и провалился в тяжёлый сон.
   Когда он спал, мать вернулась, но вскоре вновь исчезла.
   Из-за окна донеслась ярая перебранка соседок.
   Разбуженный их криками, Оливер беспокойно заворочался на постели.В голову полезли мрачные мысли.
   "Что же делать?Роджерс мёртв!О нём ещё вряд ли кому-то известно, но через день-другой всё откроется... Начнут выяснять... Однако самое паршивое то, что этот ублюдок Джозеф сейчас зол, как сатана, и наверняка что-нибудь затевает... Может, действительно, на время затаится у Александра?.. По всему видно - человек он стоящий."
   Во дворе какой-то малыш шлёпнулся на землю и заорал.Оливер вздрогнул, бросил тревожный взгляд в окно.Пожилая женщина подняла ребёнка и отшлёпала.Тот разошёлся пуще прежнего.Хауэлл опять сник.
   Скрипнула дверь. Вошла мать. Молча села на стул против кровати и упёрлась в сына неподвижным взглядом.
   -Пойду погуляю... - Сказал Хауэлл, не в силах выносить её давящего молчания и пронизывающего, словно предчувствующего недоброе и обличающего его в этом, взора. Поднялся с кровати и вышел из дома.
   Недалеко от их жилища, под цветущей яблоней стояла скамейка. Он сел на неё. Вытянул ноги.
   Так скоротал целый час.
   Время тянулось мучительно медленно.
   -Хауэлл! - Послышалось справа. - Здорово!
   Он повернул голову. Это был его приятель Скайлер. Парень одних с ним лет.
   -Здравствуй. - Оливер подвинулся. - Садись.Что нового?
   -Немного, но есть.Не так давно умер Руф. Споткнулся где-то, упал, поломал хребёт - и все дела! Недолго пожил бедняга!
   На Оливера эта новость произвела тягостное впечатление.
   -Я помню с Руфом мы были неразлучны в детстве... - Тихо сказал он.
   Помолчав, решил было рассказать Скайлеру о своих злоключениях, но тут к ним присоединилась большая группа знакомой молодёжи.
   Кого-то из них Оливер обнимал, кому-то крепко жал руки, иных просто дружественно хлопал по плечу, не переставая шутить и смеяться. Завязалась оживлённая беседа, время от времени прерываемая взрывами хохота. Хауэлл, казалось, был от души весел и беззаботен . Лишь изредка, посреди всеобщего озорного гомона, лицо его омрачалось. Он вспоминал жизнерадостного Руфа, которого не хватало в этой компании, думал и о своей злой судьбе, в чём-то даже завидуя покойному. Но вскоре все унылые мысли растаяли, и он без остатка отдался общему настроению, впервые остро осознаавя, насколько дороги были ему эти такие разные и такие похожие ребята. До позднего вечера не смолкал гул возбуждённых голосов.Только за полночь собрание стало расходиться.
   Попрощавшись со всеми, Хауэлл направился к дому.
   Отворив дверь, уловил слабый храп матери. Стараясь не шуметь, на цыпочках прокрался к углу, где стояла бочка с водой. Деревянным, разбухшим от сырости ковшом зачерпнул воды и напился. Затем стянул с себя одежду и юркнул под одеяло. ***
   В эту ночь Джозеф не был спокоен.
   Наспех одевшись, он выбежал в длинный тёмный коридор.
   Предвкушая сладкую месть, в груди бешено колотилось сердце.
   С горящими глазами, стремглав пронёсся он вниз по мраморной лестнице.
   Двое слуг, предупреждённых им заранее, ждали у дверей, лениво прохаживаясь взад и вперёд.
   -Кони готовы? - Строго спросил их Джейфетсон.
   -Да, сэр.
   -Тогда идём! - Отрывисто кинул им Джозеф, распахнул дверь и вышел в ночь.Слуги последовали за ним.
   -Слушайте! - Вдруг остановился молодой граф. - Вы никому не проболтались об этом деле?Учтите - это в ваших же интересах.
   -Можете быть спокойны, сэр.
   За замковой стеной Джейфетсон ловко вскочил в седло одной их трёх, привязанных к садовым деревьям, лошадей.
   -Ну что это за кляча!Нет - другого такого скакуна, как Берри, не найти! - Проворчал он, вспомнив убитого Оливером коня.
   Небо усыпали звёзды.Ночь дышала свежестью и прохладой. С острым наслаждением вдыхая бодрящий воздух, юноша, в сопровождении слуг, пустился вскачь.
   ***
   Оливера выволокли на улицу в одной спальной рубахе. Полуодетая, обезумевшая мать, выбежавшая следом, носилась меж всадников, вытаращив глаза, вытянув руки, растопырив пальцы и что-то бессвязно выкрикивая.
   Дом полыхал со зловещим треском.
   -Кончайте ведьму! - Приказал Джейфетсон. - Довольно мешкать!
   Один из слуг, стегнув коня, подскакал к женщине и, крякнув, легко проткнул шпагой её хрупкое, костлявое тело насквозь.
   Хауэлл пластом лежал на земле, мало что соображая.
   Вдруг чем-то ожгло спину. Юноша взвизгнул, вскочил и бросился к горящему дому. С крыши снопами, прямо на голову ему сыпались красно-рыжие искры.
   Спешившийся слуга догнал его у самого порога и ударил в затылок эфесом шпаги.Хауэлл упал в дверной проём. Слуга прижал его дверью. В глазах и в мозгу Оливера помутилось. Он дёрнулся вперёд и сумел протиснуться в наполненную едким дымом комнату. С трудом подполз к кровати. Поднялся на ноги, ухватившись за спинку... и увидел перед собой вошедших слуг.
   С потолка свалилось горящее бревно, за ним второе...
   С улицы донёсся голос Джозефа:
   -Тащите его сюда!
   Слуги повалили Оливера на пол и за волосы вторично выволокли во двор. Бросили в грязную лужу.Раздался густой всплеск, тяжёлые чёрные капли разлетелись в стороны.Один из слуг заломил голову несчастного назад и набил его разинутый рот комьями грязи. Юношу вырвало. Отплёвываясь, он почувствовал как уходит сознание. Очнулся от сильного пинка в лицо. На нём разорвали рубаху, бросили её в огонь. Затем принялись горящим концом головешки прижигать ему плечи, спину, ягодицы и ноги. Приторно запахло палёным мясом. Оливер выл звериным голосом. Кожа пузырилась от ожогов, на голове вспыхнули волосы.
   -Охладите его! - Грозно рявкнул, наблюдавший за расправой верхом на коне, Джозеф. Беднягу снова швырнули в липкую грязь.Неестественно шевелясь в ней, будто мокрый таракан, Оливер с наслаждением размазывал её по обожжённому телу.
   Двое, хорошо поработавших подчинённых, переводили дух.
   Вдруг Хауэлл поднялся и побежал.
   Медленно передвигая ноги, он удалялся всё дальше и дальше. Грязь ручьями стекала по его телу.
   Его быстро догнали, повалили и за ноги притащили обратно.
   Джейфетсон поднял руку:
   -Прекратите! Оставьте его!
   Слуги подчинились.
   Последняя стена домика тем временем, хрипя и посылая в небо мириады искр, накренилась и рухнула, развалившись на части. Лишь благодаря тому, что лачуга находилась несколько на отшибе, пламя не перекинулось на другие дома.
   Слуги оседлали коней.
   Голый Оливер сидел на земле, опустив голову, свесив грязные опалённые волосы, сгорбившись, положив руки на согнутые разбитые колени и постанывая от боли.
   Труп матери валялся рядом.
   Джозеф сказал:
   -Оливер, я приехал не за кинжалом, как ты наверное подумал, а рассчитаться за моего любимого коня, который стоит сотни таких, как ты.
   Оливер молчал.
   В темноте забухал приближающийся конский топот. Подъехал ещё один слуга.
   -Я же говорил, чтоб ни слова о нашем выезде! - Набросился на двоих бывших с ним подчинённых взбешённый Джозеф.
   -Сэр, не кричите на них. - Вступился прибывший. - Я случайно увидел ваш отъезд и буду нем, как рыба. А они тут не при чём. Но это не суть важно.Я прибыл с ужасным известием.
   Джозеф насторожился.
   - С вашей матушкой случился страшный сердечный приступ.
   -Что?! - Джозеф побледнел, поднял ко лбу руку и, блуждая по сторонам глазами, спросил: - Она жива?
   -Да, сэр, но состояние графини крайне опасно.
   Ни слова не говоря, молодой граф пришпорил коня и поскакал прочь.
   Подчинённые, замешкавшиеся ненадолго, не получив от господина никаких распоряжений, отправились следом.
   ***
   Чувства оставили Оливера окончательно.
   ...Из-за развалин сгоревшего дома показалась чья-то могучая фигура.Человек приблизился к распростёртому юноше и взвалил его себе на плечи.
   Ступил один шаг, но тут внимание его привлекла мёртвая женщина.На минуту задержавшись над её телом, он растворился в ночи.
   ***
   Джозеф вбежал в спальню матери.Тело графини, лежащей на высокой кровати, сравняло с её поверхностью пышное одеяло, которым она была укрыта до подбородка. Лицо женщины изменилось неузнаваемо: нос заострился, яблоки глаз провалились в глазницы, пересохшие тонкие губы постоянно шевелились, медленно и бесчувственно.Однако она была в сознании.
   -Мать! - Вскрикнул юноша, падая на колени перед кроватью.
   -Мама, что с тобой?
   Женщина, завидя сына, слабо улыбнулась, приподняла голову, силясь что-то выговорить, но тут же снова уронила её на кружевную подушку.
   В спальню вошёл граф Галахад в сопровождении лекаря.
   -Всё, Джозеф... Я умираю... - Выдавила из себя мать и, обессилев, закрыла глаза.
   -Нет!Нет!Нет!.. -Джозеф схватил побелевшую руку матери, прижал её к груди.
   Затем порывисто встал и зашагал к двери, зажав лицо ладонями и всхлипывая.
   У двери его остановил отец, обняв за плечи.
   -Оставь! - Джейфетсон-младший вырвался из его объятий и выбежал прочь.
   ...Через час он снова был в спальне и долго стоял с отцом над уже бездыханным, недвижным телом матери, понурив голову и роняя слёзы.
   ***
   Джозеф заперся в своём кабинете, сел за стол и, навалившись на него локтями, подпёр кулаками щёки. Из распухших глаз горошинами катились слёзы.
   О Хауэлле он сейчас не вспоминал.
   И только поздним утром, после бессонной ночи, недавние события всплыли в его уме.
   Торопливо выйдя из кабинета, он разыскал двоих бывших с ним ночью слуг.
   -Вы прикончили этого подонка? - Жёстко спросил он.
   -Но ведь не было такого приказа, сэр. - Ответил один из подчинённых.
   -Да, не было. Однако не было и противоположного приказа.
   Слуги потупились.
   -Вот что, Джеймс, - обратился юноша к одному из двоих, - поезжай туда. Узнай - как и что. И если найдёшь его там - убей.
   Слуга повиновался.
   Вернувшись через час с небольшим, он доложил:
   -Сэр, у сгоревшего дома никого, кроме мёртвой старухи.
   -Куда же он девался?
   -Ума не приложу, сэр.
   -Его мог забрать к себе какой-нибудь знакомый, правильно? - Рассуждал юноша. - А знакомых у него, я думаю, не так уж много. Значит, можно найти. Нет, Оливер Хауэлл, от меня ты больше не уйдёшь - я достану тебя! И тогда тебе не жить!
   Чуть позже Джозеф снова тайно собрал отряд из шести подчинённых и дал такие указания:
   -Друзья, вот Джеймс, - он кивнул на ездившего к пепелищу, - покажет куда надо ехать.Там вы разделитесь на три группы по двое и обыщете все дома в окружности мили.Не хватит одного дня, продолжите поиск завтра, послезавтра. Я щедро награжу того, кто найдёт мерзавца и доставит ко мне живым.
   -А кого мы должны искать? - Спросил кто-то.
   - Молодого человека, здорово избитого и поджаренного. Джеймс всё разъяснит. А теперь вперёд, друзья! С Богом!
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  ПОГРЕБ
  
   Войдя в дом, Александр уложил юношу на свою кровать. Снял затёртую шляпу и запустил её в угол, на пыльный сундук.Подошёл к дубовому столу у окна и зажёг светильник, стоявший на нём. Стала видна довольно уютная комната.
   Справа от окна на резной полке стояло несколько глиняных горшков. Рядом с полкой, на вбитом в стену гвозде висело чистое полотенце. Уже упомянутый стол выдерживал тяжесть двух десятков бутылок (плотник не дурак был выпить.)Тут же в беспорядке лежали миски, ложки, кухонные ножи.
   В правой стене чернело отверстие камина. Перед ним - небогатое кресло.
   Спинками к сундуку и наваленному на него вороху белья, вершину которого сейчас увенчивала брошенная туда шляпа, стояли два добротных стула.
   Высокий вместительный шкаф у камина с множеством выдвижных отделений - последнее, что составляло обстановку комнаты. Мастерская находилась в соседней комнате.
   Плотник безошибочно выбрал из множества бутылок на столе нужную, с ромом, откупорил и влил немного Оливеру в рот. Юноша поморщился, закашлялся, открыл на миг невидящие глаза и снова закрыл их. Александр повторил процедуру. Потом подошёл к сундуку, сдвинул его в сторону и рывком открыл находившуюся под ним крышку погреба, ловко ухватив железное кольцо на ней мускулистой рукой. Вернулся к кровати, взвалил на спину Хауэлла. Придерживая его одной рукой, начал спускаться вниз по крутой каменной лестнице, держа в другой руке светильник.
   Серые, грубо отёсанные стены подвала, озарённые мерцающим, трепещущим светом светильника, придавали ему удручающе-мрачный вид. Пройдя метров десять вглубь погреба, Александр опустил тело на холодный земляной пол и скрылся в темноте.Снова появился с ворохом тряпья. Расстелил его в углу и уложил юношу на эту "перину".
   До рассвета Александр не отходил от страждущего ни на шаг.Он смазал его обожжённое тело целебным снадобьем, хранившимся у него с давних пор. Только ранним утром плотник выбрался из погреба и лёг в кровать.
   Но уснуть так и не смог: тревожная мысль о возможности обыска не давала ему покоя.
   Часов в десять Мейсон снова спустился в погреб.
   Оливер по-прежнему не подавал никаких признаков жизни, кроме неровного тяжёлого дыхания.
   Видя, что приводить его в чувство не имеет смысла, Александр поднялся в комнату, закрыл деревянный люк погреба, подвинул сундук на старое место и принялся готовить завтрак.
   ***
   В три часа дня в дом ворвались двое вооружённых людей. Александр, предвидевший это, лежал в постели и непосвящённый человек запросто мог принять его за больного, при чём тяжело больного - так умело он перевоплотился.
   - Ох, господа!Что вам нужно? - Жалобно простонал он. - Чёрт возьми эту печень - просто спасу нет, как болит! Пошевелиться не могу...
   -Закрой свой рот, кусок сала! - Грубо прервал его Джеймс (именно он и был одним из двоих.) - Отвечай - кого здесь укрываешь?Говори сразу! Не виляй!
   -Послушай, дружище, - притворно вежливо заговорил второй слуга, - мы, видишь ли, по приказу графа разыскиваем одного опасного преступника и поэтому должны выяснить есть ли кто-нибудь посторонний у тебя в доме.
   -Да кому ж у меня быть? Боже мой!Неужели господа думают, что я, старый больной человек, стану прятать в своём доме преступника?!Тем более опасного!Смех да и только!
   -Мы понимаем тебя. - С наигранным сочувствием продолжал второй подчинённый. - Но у нас есть приказ и мы обязаны обыскать твой дом.
   -Но почему именно мой?! Чем я снискал такое нерасположение графа? - С неподдельным возмущением и страхом вместе воскликнул Мейсон.
   -По этому поводу не беспокойся - обыск в настоящее время ведётся не только у тебя, но и у всех поблизости проживающих.
   После этих слов незваные гости усердно взялись за работу.
   В комнате всё было перевёрнуто и разворошено, лишь тяжёлый сундук оставался на своём месте. Обыскали так же и мастерскую. Когда стало ясно, что в помещении кроме плотника никого нет, Джеймс спросил:
   -Скажи, а нет ли у тебя погреба?
   -Есть... - Ответил Мейсон, не подумав, и понял, что проболтался. Однако тут же ему в голову пришла шальная мысль, хотя и не очень удачная, но всё же до некоторой степени искупавшая его ошибку.
   -Есть погреб, - продолжил он, - но там, по словам покойного батюшки с давних пор водится какая-то нечисть. Признаться по правде - я сроду туда не заглядывал.
   -Мы, с твоего позволения, навестим этого призрака. -Усмехнулся Джеймс. - А теперь будь так добр - исполни две наши последние просьбы.Во-первых - назови местонахождение погреба, а во-вторых - одолжи нам на время светильник.
   -Крышка погреба вон там, под сундуком. - Ответил Александр. - А что касается светильника, то, извините, разбил я его недавно, старый дурак!Хватил, понимаете, лишнего! - (Плотник заранее спрятал его себе под подушку.)
   -И на том спасибо.
   Совместными усилиями слуги сдвинули сундук с места. Джеймс откинул люк.
   -Ну! Кто из нас не трус?! - Засмеялся он. - Кто не прочь попроведывать рогатого?
   -Сударь, - обиженно вмешался Александр, - вы зря насмехаетесь - это не бредни выжившего из ума пьяницы. Я не раз по вечерам, клянусь вам, слышал оттуда леденящие кровь стоны и завывания.
   -Но ведь это бывало только по вечерам!А если учесть, что в это время суток твои мозги несколько затуманены, то здесь нет ничего удивительного. - Всё так же снисходительно усмехаясь, сказал Джеймс.
   -Но вы упускаете одно существенное обстоятельство.
   -Какое же?
   -Призрак или что бы там ни было стонал не будучи даже потревоженным - я же вам говорил, что ни разу не заглядывал в погреб. Ну, а если вы полезете туда и будете расхаживать там, то тут уж в любое время можно ожидать неприятностей. Умоляю вас! Не спускайтесь!
   -Да - а - а... - С сомнением протянул второй слуга, заметно оробевший. - Мне, действительно, что-то расхотелось туда спускаться. Может плюнем на это дело, Джеймс?
   -Питер, ты что - баба?! - Возмутился Джеймс. - Неужто поверил подобному вздору?
   -Знаешь, Джеймс, по-моему ты напрасно горячишься: никого там нет и не лучше ли нам отправиться восвояси?
   Джеймс, внимавший этим словам с самым мрачным видом, прервал речь Питера коротким, но сильным ударом в живот. Питер скрючился и, чертыхаясь, растянулся на полу.
   -Вонючий трус! -Джеймс презрительно плюнул под ноги. - Погоди! По приходу в замок, я расскажу сэру Джозефу о тебе. Я один сойду вниз! - И он решительно ступил на лестницу, ведущую в подполье.
   Встав на пол погреба, осмотрелся, хотя не видно было ни зги. Потом, вытянув перед собой руки, стал продвигаться вперёд, прямо к лежанке Оливера. Джеймс шёл всё дальше, сам того не подозревая, всё более приближаясь к цели своих поисков, и остановился всего в двух шагах от бесчувственного Хауэлла. Если честно, он очень боялся, но крепился из последних сил. Стараясь придать голосу как можно больше твёрдости, он крикнул:
   -Кто здесь есть?! Выходи!
   В ответ прямо из-под его ног раздался сдавленный стон.
   Мужчина в ужасе отпрянул.
   Последовал ещё более жуткий возглас.
   Джеймс рванулся назад, к столбу света, падавшему из распахнутого им люка.
   Добрался до середины крутой лестницы. Оступился и скатился обратно вниз.
   Вторая попытка закончилась тем же.Это навело беднягу на мысль, что какая-то неведомая сила намеренно задерживает его - и он совершенно потерял голову от ужаса.
   Наконец, с третьей попытки Джеймс пробкой влетел в комнату и захлопнул крышку погреба.
   -Что с тобой, Джеймс? - Озабоченно спросил Питер, уже пришедший в себя после удара.
   -Неужто прав был этот пьянчуга?.. - Задыхаясь проговорил Джеймс, стоя на крышке.
   -Вот! Я говорил!.. Говорил вам! - Выкрикивал Мейсон, приподнявшись на постели. - Растревожили нечисть!Господи! Как мне теперь жить здесь?!
   Пропустив мимо ушей причитания плотника, бледный Джеймс бессвязно пробормотал: -Там... там... Стонет! Как он стонет!.. - Затем изнеможённо опустился на стоявший рядом стул. Несколько минут молча просидел на нём. Наконец, сказал, обращаясь к Питеру:
   -Питер, прости меня... Ты был прав - здесь нам нечего делать... Но нужно торопиться - у нас ещё много работы.
   И, не попрощавшись с хозяином, оба подчинённых заспешили прочь.
   Не прошло после их ухода и минуты, как крышка погреба вновь заскрипела и откинулась.
   Поражённый Александр вскочил с кровати.
   Из чёрной дыры в полу торчала голова Оливера. Лицо мертвецки бледное, грязные волосы торчат во все стороны, под глазами синяки, мутный взгляд растерян и туп.
   -Явление беса из преисподней! - Захохотал плотник.
   -Александр, ты?.. Где я?! Что со мной?! - Прохрипел Хауэлл.
   Мейсон помог ему выбраться на свет Божий и, предварительно помыв, одев и накормив, обо всём рассказал.
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  ПЛАНЫ ДЕЙСТВИЙ
  
  Вечером, расположившись в саду на скамье под тенистым деревом, Джозеф внимательно выслушал рассказ Джеймса. Когда слуга окончил свою речь, юноша, прищурившись, спросил:
   -Так говоришь у плотника в погребе... Ну, и тупица же ты, Джеймс!Ладно, вот что - завтра нанесём ему повторный визит. Кажется, я знаю этого плотника. Такую фигуру трудно не запомнить...
   -Если вы что-то подозреваете, то почему завтра, а не прямо сейчас?
   -Скоро ночь. А утро, как говорится, вечера мудренее. Да и отец что-то захворал...
   -Это он по супруге...
   -Что?
   -Переживает, говорю, по супруге батюшка ваш.
   -Не твоё, болван, дело!
   ***
   -О чём горюешь? - Александр взял всхлипывающего Хауэлла за руку.
   -Бедная моя мать... - Оливер глотал слёзы.
   Александр нахмурился. Долго молчал. Потом сказал:
   -Хватит реветь. Слезами горю не поможешь... Дурно то, что нет возможности схоронить её по-людски...
   -Мне теперь надо уходить в другой город... - Просопел Оливер, вытирая кулаком щёки. - Вот только как? Все кости ломит, тело жжёт...
   -Куда ты надумал? - Спросил Александр.
   -Куда угодно. Лишь бы подальше отсюда.Туда, где Джозеф меня не отыщет.
   -Оставаться тебе опасно - это точно! Но ведь ты не дойдёшь! Ну-ка, дай посмотрю что с твоими болячками.
   Оливер снял просторное, не по размеру платье, подаренное ему Мейсоном.
   При виде волдырей от ожогов и кровоподтёков толстяк поморщился...
   Вечером Александр ещё раз смазал тело юноши своим снадобьем, напоил его отваром каких-то трав и велел ложиться спать.
   Ослабевший Оливер сразу же заснул на плотниковой кровати. Сам Мейсон устроился на полу, подстелив под себя кучу тряпья с сундука.
   ***
   Из целого миллиона рассветных солнечных лучей, проникавших в крохотное окошко сквозь тусклое стекло, один, самый дерзкий, скользнул дальше других вглубь комнаты, в тот её угол, где находилась кровать, так великодушно предоставленная страждущему хозяином, и пробежал по лицу её обитателя.
   Хауэлл открыл глаза.Осторожно пошевелился. Боль от ожогов значительно уменьшилась.
   Плотника в доме не было. Рядом с кроватью валялась его неубранная подстилка.
   Оливер осторожно, стараясь не разбудить боль, поднялся и подошёл к окну. Солнце только начинало свой извечный путь по небосклону. Юноша медленно оделся, сел в кресло ногами к камину и погрузился в тягостные раздумья.
   Во второй половине дня скрипнула половица у порога, стукнула дверь...
   Вошёл хмурый Мейсон.
   -Где ты был? - Спросил Хауэлл. - И почему у тебя такое лицо? Что случилось?
   -Сейчас расскажу. - Плотник снял шляпу. - Но вначале давай поедим.
   Покончив с едой, Александр рассказал:
   -Проснулся я часов в семь от звона колокола. Ты спал, как убитый. Я оделся и вышел. Множество людей толпой направлялось в сторону замка. Я решил пойти со всеми.
   У замка - народу тьма! Глаза всех устремлены вверх. Там, на балконе одной из башен стоял твой приятель - графский сынок, с постной миной, скрестив на груди руки. Рядом с ним ещё двое - по виду лекаря. Джозеф поднял голову и, наморщив лоб, только и сказал: "Граф Галахад Эдвин Джейфетсон умер." Толпа заволновалась, загудела, как океан - ты же знаешь, все очень любили покойного... Постояв вместе со всеми с полчаса, я начал проталкиваться через толпу обратно. Но, странное дело, не сделал и трёх шагов, как почувствовал что-то необъяснимо неприятное. Вроде бы всё было по-прежнему, и всё-таки что-то изменилось. Я нутром ощущал это! Поражённый, я остановился и, не отдавая себе отчёта, обернулся. Что ж ты думаешь? Хочешь верь, хочешь нет - с балкона на меня пристально уставился Джозеф. На одного меня изо всей толпы., можешь себе это представить? Раньше он не раз видел меня, и теперь, конечно, узнал. Мне всё стало ясно в ту же минуту...
   -Что ясно? - Спросил Оливер.
   -Он, наверняка, допросил того слугу, о котором я говорил тебе вчера.Ну, и, ясное дело, понял мою уловку. Ведь лишь полный дурак, каковым и является этот Джеймс, не смог бы разгадать такой хитрости... Я уверен, что юный граф вскоре объявится здесь. -Что же делать?
   -Ты говорил, будто намереваешься уходить? Тогда надо поторопиться!
   -Хочешь идти со мной?
   -А что мне остаётся? Ждать пощады от новоиспечённого графа? - Плотник скривил губы в горькой усмешке. Потом встал, открыл дверцу шкафа, вынул из нижнего отделения кинжал Оливера и какой-то ржавый ключ. Отпёр им сундук, достал с его дна шкатулку великолепной тонкой работы. -Здесь все мои деньги. - Сказал он. - Немного, но на первое время хватит.
   В плотный полотняный мешок мужчина сложил кинжал, шкатулку со сбережениями, каравай хлеба и несколько кусков холодного мяса.
   -Если решили уходить, то медлить нельзя ни минуты. - Сказал Александр призывно.
   -Но, кажется, мы уже опоздали! - Оливер тревожно глядел в окно.
   Александр подскочил к нему.
   К дому неспешно приближался отряд всадников. Впереди - Джозеф Джейфетсон и слуга, в котором толстяк сразу распознал горе-смельчака Джеймса.
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  БЕГСТВО
  
   -В погреб! - Крикнул Мейсон. - Быстро в погреб!Иначе мы погибли! Почему ты сидишь, Оливер?! Что с тобой?!
   Оливер, схватившись за горло сведённое нервной спазмой и раскрыв рот, извивался в удушье. Мейсон откинул крышку погреба и, подхватив юношу на руки, как грудного ребёнка, спустился в подполье. Затем вернулся и закрыл за собой люк. В прохладе погреба Хауэлл чуть оклемался. Во всяком случае настолько, что самостоятельно мог держаться на ногах.
   На верху было слышно как отворяется входная дверь. Беглецы переглянулись.
   -Эх, я старый осёл! Забыл запереть дверь! Ну, да что теперь!.. Следуй за мной и не отставай... - Шепнул плотник.
   В абсолютной темноте в двух шагах нельзя было ничего разобрать. Поэтому беглецы взялись за руки и так продвигались вперёд.
   Сделав всего несколько шагов, Оливер сильно ударился не зажившим плечом о выступ грубой стены. Сдерживая стоны, теперь он шёл остерегаясь. Постепенно глаза привыкали к мраку и контуры подземелья становились различимы.
   -Стоп! - Придержал юношу мужчина, пройдя метров тридцать. - Пришли.
   В отдалении послышались голоса.
   -Спускаются в погреб. - Заключил Александр.
   Потом тихо сказал:
   -Здесь в стене, внизу, есть лаз.Он задвинут большим камнем.
   Они присели. Оливер нащупал здоровенный камень - целую глыбу.
   -Ну! Взяли! - Скомандовал Мейсон.
   Камень со страшным скрежетом сдвинулся с места.
   Друзья замерли в испуге.
   Почти рядом во тьме раздалось:
   -Слышали?!Они там! - Оливер узнал голос Джозефа.
   -Полезай первый, я - за тобой! - Приказал толстяк шёпотом.
   Вскоре оба очутились в крохотной, узкой, но довольно высокой комнатке, наподобие монашеской кельи.В ней имелась лестница, ведущая под самый потолок и заканчивавшаяся там перед железным люком, который выходил во двор соседнего дома, в садик, окружённый живой изгородью.Сверху люк был присыпан землёй и завален дёрном.
   Александр и Оливер взобрались вверх по лестнице.
   За стеной, отделяющей келью от погреба, послышались шаги, затем шорох и кряхтенье.
   Вероятно люди графа обнаружили лаз и сейчас протискивались в него.
  
   Плотник толкнул парня в бок. Оливер понял, что пора действовать. Совместными усилиями они разом сдвинули тяжёлый люк в сторону. В глаза хлынули потоки ослепительно яркого света. В два счёта здоровяк, несмотря на свой вес, подтянулся на руках и оказался на свободе. Так же проворно он вытянул наружу юношу, задвинув люк перед самым носом преследователей.
   Поблизости в садике валялась груда камней разного калибра.
   -Оливер! Скорей тащи камень потяжелей! - Прохрипел Александр, придавив сотрясаемый ударами изнутри люк своей массой.
   К счастью Хауэлл быстро нашёл подходящий камень и подкатил его к плотнику. Навалив камень на люк, они отдышались.
   -Бежим к моему дому! Запрём дверь! Это задержит их! А в мои окна нормальный человек не пролезет... - Скороговоркой сказал Мейсон.
   Приближаясь к дому, они заметили у входа одного из слуг.
   -Оливер, держи! -Крикнул Мейсон, подавая ключи Хауэллу. -Я займусь им, а ты закрой дверь!
   С налёту мужчина сбил подчинённого с ног.
   Едва Оливер закрыл дверь на ключ, как изнутри в неё отчаянно заколотили.
   -Теперь только б ноги не подкачали! - Выдохнул плотник, отходя от поверженного слуги.
   Друзья во всю прыть, на какую были способны, рванули в сторону леса.
   Мелькавшая под подошвами земля, казалось, сама несла их вперёд. Воздух постепенно становился всё горячее и удушливее.Пот градом катился буквально изо всех пор. Ноги ныли от перенапряжения. Оливер загнанно хрипел, при каждом выдохе из его лёгких вырывался стон.Не менее запыхавшийся Александр шумно отдувался и загребал пространство руками, словно плыл против течения или раздвигал мешающие передвигаться заросли. Смешиваясь в пёструю кутерьму, летели назад улицы, дома, деревья, остолбеневшие прохожие.
   Хотя погони ещё не было, они не прекратили своего убийственного бега до тех пор, пока, миновав город и поле за ним, не ворвались под тенистую сень лесных деревьев. По инерции промчавшись ещё немного до первой поляны, Оливер замертво рухнул лицом в траву, не в силах больше шевельнуть и пальцем. Лишь грудь его вздымалась, как кузнечный мех, вскидывая кверху и вновь резко роняя вниз худые лопатки.
   Секундой позже приблизившийся к Хауэллу Александр, не раздумывая, растянулся рядом.
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   ИСХОД ИЛИ ТЩЕТА НЕНАВИСТИ
  
  1
  
   Так, не проронив ни слова, отрешённые от всего мира, они валялись не меньше часа.
   Наконец, Оливер приподнял голову и налитыми кровью глазами пошарил вокруг.
   -Александр! - Позвал он, завидя лежащего поблизости плотника. - Ты живой?
   -Сам не разберусь... - Отозвался Мейсон.
   Спустя минуту, сидя на траве, они вяло переговаривались.
   -Ты представляешь, - обречённо сокрушался плотник, - ведь по дороге я выронил мешок. А там и деньги, и кинжал!
   -Что поделать - значит, не судьба... - Равнодушно ответил парень.
   -Ты прав: Бог дал - Бог и взял... Время, однако, терять незачем. Надо идти!
   -Что ж, пошли...
   С кряхтением поднявшись, они вошли в лес и заковыляли меж стволов по устланной жухлыми листьями и рыжими иголками хвои земле.
  
  2
  
   -Ломайте! Раз! Раз! Раз! Ещё! Ну же! Сильнее! Чёртовы остолопы!
   Джозеф, блуждая по тёмному погребу, обо что-то сильно расшиб руку и сейчас, морщась от боли, срывал злость на нерасторопных, как ему казалось, слугах, высаживающих плечами дверь плотникова жилища.
   Наконец, хрустнув, дверь поддалась.
   Джейфетсон выбежал на улицу и принялся вертеть головой, высматривая беглецов.
   Никого не обнаружив, он процедил:
   -Я догоню их и уничтожу!
   Затем бросился к коню, но в это время ушибленная рука заныла с такой силой, что вынудила отказаться от немедленной погони.
   -Сейчас все в замок! - Злобно гаркнул граф. - Вечером выезжаем в лес! Они наверняка сбежали туда! Но далеко им не уйти!
   Слуги смиренно повиновались.
  
  3
  
   -Темнеет. Нужно выбрать место для ночлега. - Сказал Александр.
   -А чего выбирать? - Устало пробормотал Хауэлл. - Ляжем прямо здесь и всё...
   -Вон под тем развесистым дубом, по-моему, нам будет совсем не плохо... Идём-ка туда. Так они и сделали.
   - Александр, - укладываясь на ночь под облюбованным его спутником деревом, спросил Оливер, - ты уверен, что мы правильно идём в *** ( Название некоего английского города.)
   -Положись на меня - дорогу я отыскал бы и с закрытыми глазами.
   Вскоре , слишком утомлённые, чтобы обращать внимание на урчание пустых желудков, они уснули.
  
   4
  
   Запястье молодого графа было перевязано синим платком.
   Он сидел на коне у замковой стены.
   Глаза его влажно блестели в сумерках.
   Конный отряд из одиннадцати человек выстроился перед ним. Сам Джозеф был двенадцатым.
   -Выдвигаемся к лесу! - Скомандовал он и копыта застучали.
   ***
   Отряд вступил в лес.
   -Зажечь факела! - Распорядился Джозеф.
   Спустя некоторое время, огни факелов выхватили из темноты дремучие закоулки леса. На свет огней летела мошкара и вилась вокруг всадников.
   -Разделиться на три группы! - Приказал Джейфетсон.
   Подчинённые повиновались без промедления и вскоре три группы отряда - по четыре человека в каждой (одну группу возглавил сам граф) ждали дальнейших распоряжений.
   Юноша продолжал:
   -Я со своими людьми пойду прямо, на север. Остальные расходятся на запад и на восток. Поиски продолжать до тех пор, пока не увидите над макушками деревьев дым костра, разведённого нами. Это будет сигналом для воссоединения. Понятно?
   Послышались утвердительные возгласы.
   -В первой группе старшим назначаю Брайана, во второй - Джеймса. А теперь вперёд! Не пропускать ни единого дерева, ни единого куста!
   ***
   Уже часа три Джозеф со своими людьми продвигался вперёд сквозь зелёные заросли. Хотя факела светили достаточно ярко, на глаза кроме деревьев, высоких муравейников да трухлявых пней среди густой травы на полянах ничего не попадалось.Иными словами поиски были безуспешными.
   -Стоп! - Скомандовал граф. - Набрать побольше валежника и сухих веток! Разжечь костёр!
   Слуги спешились и исчезли в лесных дебрях.
   Через четверть часа, в центре поляны, на которой они остановились, полыхал огромный костёр, озаряя жёлтым мерцанием сосредоточенные лица людей. Его дым, густой и едкий, возносился в чёрный провал беззвёздного неба.
   Час спустя прибыли две недостающие группы отряда, тоже никого не обнаружившие. Стали располагаться на ночлег.
   -Джеймс! - Позвал граф.
   -Да, сэр!
   -Назначь караульных до утра.
   -Слушаюсь, сэр.
  
  5
  
   Первые утренние лучи застали беглецов в пути.
   -Сегодня к вечеру непременно должны дойти. - Сказал Александр.
   Хауэлл пробурчал что-то невнятное. Его шатало, как пьяного, и он уже не раз падал. Несчастный пребывал в каком-то дурманном оцепенении. Ничего не хотелось.Не было ни мыслей, ни страхов, ни забот. Тяжёлые думы давно улетучились и растаяли.. Всё виделось сквозь мутную, убаюкивающую пелену.
   Мейсон крепко взял спутника под руку.
  
  6
  
   Утром отряд графа разделился уже не на три, а на четыре группы.
   Джозеф с двумя слугами выступил в избранную сторону.
   Остальные группы последовали его примеру, двигаясь каждая в своём направлении.
   Вдруг граф остановился и громко крикнул:
   -Джеймс, назначь старшего в своей группе и следуй за мной!
  
   7
  
  Оливер, стоя на четвереньках, припал к ручью. Напившись, вытянулся на земле, прерывисто дыша. Александр минуту назад куда-то отлучился, теперь парень ожидал его
   Вдруг до слуха юноши донёсся крик Мейсона:
   -Оливер! Беги!
   Бабахнул выстрел.
   Хауэлл поднялся и довольно резво побежал сквозь ветки деревьев к ближайшей поляне.
   На поляне он увидел плотника. У того было прострелено плечо. Напротив него стояли двое слуг. Их кони паслись поодаль. Третий человек восседал в седле на каурой лошади. Это был Джозеф. -На ловца и зверь бежит! - Улыбнулся он. - Привет, Оливер!
   Александр, зажимая ладонью хлещущую из дыры в плече кровь, снова крикнул:
   - Оливер! Беги! Зачем ты здесь?!
   Со всех ног Оливер кинулся на помощь другу, но, не добежав, услышал второй выстрел. Из длинного пистолета стрелял Джозеф, весь красный от возбуждения.
   Толстяк грузно рухнул на спину и, когда опять с трудом поднялся на ноги, вторая рана зияла на его бедре.
   Оливер, как ураган, налетел на двоих подчинённых. Одного ударом в лицо сшиб с ног, другому вцепился в горло.
   Мейсон тоже не бездействовал. Подтащившись к месту схватки, он вывернул руку сбитому юношей с ног слуге и сломал её. Нечеловечески воя, тот принялся кататься по траве. Плотник, заранее вынувший из-за его пояса пистолет, выстрелил в него. Бедняга затих, поражённый в сердце.
   Джозеф, спокойно, со злобной усмешкой наблюдавший за этим, решительно спрыгнул с лошади, в то время как беглецы от души лупили второго слугу, даже не пытавшегося сопротивляться. Когда граф приблизился, Оливер резко повернулся к нему лицом , отступил на шаг и, высоко подпрыгнув, обеими ногами нанёс Джозефу сокрушительный удар в живот.
   Перемена, столь внезапно произошедшая с Хауэллом, казалась невероятной. Каждая клетка его тела сейчас готова была к любому препятствию, с которым она жаждала встречи и которое намеревалась преодолеть непременно.
   Граф охнул и полетел на землю, вскидывая кверху руки и теряя пистолет. Та же участь постигла и Хауэлла: приземлившись задом на мокрую от росы траву, он метра два проскользил по ней.
   Мейсон последний раз пнул мешком лежащего слугу и бросился на Джейфетсона, только что растянувшегося невдалеке от него.
   -Александр, я сейчас... - Выдохнул Оливер, поднимаясь и разминая кости.
   Подбежав, он склонился над борющимися, выжидая удобного случая, чтоб вмешаться. Плотник тем временем верхом оседлал графа и сжал своими пудовыми кулаками его запястья. Джозеф оказался в беспомощном положении.
   Хауэлл напружинился. Взгляд его помутнел, напряжённые мускулы лица исказила гримаса зверской беспощадности. Глазами, полными ненависти, прожигал он графа, слабо трепыхавшегося под плотником. Затем подпрыгнул и опустился каблуками башмаков прямо Джозефу на лицо. Тот завизжал. Оливер повторил свой трюк. И, совсем обезумев, принялся молча, сосредоточенно топтать голову врага. По мере того, как он входил в раж, что-либо человеческое всё более покидало его облик. Под ногами хрустело. Слюна, кровь и слёзы юного графа смешались в одну тошнотворную жижу. У него вытек правый глаз. Оливер не унимался. Казалось, он совсем рехнулся.
   -Хватит! - Остановил его Александр, поднявшись и слабеющей от раны рукой отталкивая безумца в сторону.
   Обессиленный Оливер упал в траву.
   И тут прогремел новый выстрел. Пуля врезалась в затылок Мейсона. Фонтаном брызнули осколки костей и ошмётки окровавленных мозгов. Плотник неестественно дёрнул головой и грянулся оземь рядом с Оливером.
   Джеймс, вышедший из леса с ещё дымящимся пистолетом, прятался за круп ведомого им под уздцы коня.
   Выстрел привёл Оливера в себя.
   -Александр! Нет!.. - Выкрикнул он, вскочив на ноги и склонившись над бездыханным телом друга.
   В следующую секунду он, что было духу рванулся к Джеймсу, перезаряжавшему оружие. Однако последние силы оставили юношу и Джеймс легко справился с ним, уложив нападавшего прямым ударом в нос. Поверженный Оливер схватил слугу за ногу и жадно впился в неё зубами, чуть повыше ступни. Мужчина дико завопил и упал на колени, отталкивая голову юноши обеими руками. Оливер разжал челюсти, приподнялся и, изловчившись, толкнул слугу плечом в грудь. Не удержав равновесия, Джеймс повалился на спину. Парень навис над ним и, как рак клешнями, стиснул пальцами его горло.
   Он не помнил сколько времени давил на неподатливый кадык, не помнил когда расслабил руки и бревном рухнул в траву.
   Посиневший Джеймс, высунув язык, круглыми стеклянными глазами смотрел в пустоту.
   ***
   Первое, что увидел Оливер, придя в себя, было какое-то чудовище, сидящее над ним, как изваяние, и единственным чёрным глазом неотрывно следящее за ним. Юноше потребовалось некоторое усилие, чтобы понять, что перед ним молодой граф. Нос монстра был сломан на самой переносице, скулы запеклись коркой бурой крови, нижней челюсти вместе с подбородком не было вовсе... Из-под распухшей верхней губы торчал неровный ряд неестественно белых зубов, кое-как державшихся в кровоточившей десне, а с измочаленного языка до самой груди тянулась нитка отвратительно густой розовой слизи.
   Оливера обуял животный страх. Он отполз в сторону, готовый кричать.Огромным усилием воли он подавил это желание, потому что понял: если начнёт, то уже не остановится.
   Однако не прошло и минуты, как настроение юноши полностью переменилось.
   Оливер подсел к графу и взглянул на него полными слёз глазами.
   В этот миг поляну бесшумно пересёк серый зайчонок.
   Он проскочил мимо людей, сверкнув на солнце своей пушистой шёрсткой и исчез за деревьями, точно его и не было.
   На душе у Оливера стало так легко и радостно, будто горы всяческой дряни свалились с его плеч. Он рассмеялся. Счастливо и беззаботно.
   А Джозеф всё сверлил его глазом.
   Четыре лошади, пасшиеся рядом, беспокойно заплясали, видно почуяв сородичей.
   И действительно, с левой стороны вскоре послышался конский топот и голоса.
   На поляну въехали трое графских слуг - одна их частей отряда.
   Джозеф, словно ужаленный, подпрыгнул и побежал к ним.
   Оливер продолжал смеяться и, лишь когда заметил приближающегося и зло урчащего графа и троих слуг, боязливо ступающих за ним, встал и попятился.
   Джозеф обернулся к своим людям и силился что-то вымолвить Не получилось. И тогда он закричал. Жалобно и протяжно. В этом утробном крике слились воедино вся ненависть, боль и тоска, переполнявшие душу искалеченного юноши.
   Слуги между тем опередили хозяина и окружили Оливера.
   -Что вам надо?!Уходите!Зачем я вам?!Не хватайте меня! Я не хочу! Дайте вздохнуть! - Лепетал Оливер, плача и напрасно пытаясь вырваться из рук троих мужчин.
   Ещё некоторое время он панически причитал, пока один из слуг с силой не ударил его в темя рукояткой пистолета и не прижал обмякшее тело Хауэлла ногой к земле.
  
  
   8
  
  ...Давно стих предсмертный вздох Оливера Хауэлла, давно умчались в замок перепуганные видом графа слуги, давно наступил тёплый летний вечер, а страшный Джозеф всё ещё стоял посреди усеянной трупами поляны. Единственным глазом с напряжённым вниманием вглядывался он в прекрасный кровавый закат, скорее чувствуя, чем понимая, что умирает...
   КОНЕЦ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"