| Thine eyes I love, and they, as pitying me,
Knowing thy heart torments me with disdain,
Have put on black, and loving mourners be,
Looking with pretty ruth upon my pain.
And truly not the morning sun of heaven
Better becomes the grey cheeks of the east,
Nor that full star that ushers in the even
Doth half that glory to the sober west,
As those two mourning eyes become thy face.
О let it then as well beseem thy heart
To mourn for me, since mourning doth thee grace,
And suit thy pity like in every part.
Then will I swear beauty herself is black,
And all they foul that thy complexion lack. |
Твои глаза люблю: меня жалеют,
Когда пренебрегает сердце мной,
Из состраданья в трауре чернеют,
Глядят с очаровательной тоской.
Воистину, и солнце никогда
Так не накрасит серых щёк востока,
А яркая полночная звезда
Так не украсит запад одинокий,
Как красит лик твой траур чёрных глаз.
Носи же этот траур каждый день,
И сердце также трауром укрась,
И чувства соответственно одень.
И поклянусь, что черной стала страсть.
И ненавистна мне другая масть.
|