Напрасно Олесь Бузина назвал попытку скрещивания двух разнополых полуголодных представителей рабочего класса неудачной. Бараки царских времён, приумноженные большевиками в далёких 20 - 30-х годах прошлого века по городам и весям, не пустеют и поныне. Причиной тому служит необоримое человеческое стремление выживать и множиться, несмотря на властвующую во дворе социально-экономическую формацию. Наше счастливое детство - тому в доказательство.
За вычетом обнов: кедов по 2,50 и трусов по колено - родителям летом я доставался даром.
Вернее, моё отсутствие.
Мой «оздоровительный» сезон, напротив, был для меня нелёгок- казарменное положение, поверка-построение, и работа на износ на полях: футбольном, волейбольном, теннисном и шахматном. Гоняли и на лесоповал, где из сучьев и веток мы складывали шалаши и тайно! готовили оружие сопротивления ненавистному режиму.
Передачи «с воли» случались нечасто, как и свидания с родными. Лагерь - он и есть лагерь, хоть и пионерский. А два-три месяца- это немыслимо долгий срок в подростковом возрасте.
По освобождению мы уже бегло могли читать и даже писать на заборах и объясняться без переводчика в тульских переулках и подворотнях. Прямо скажем: народная культура альтернативно официозу непринуждённо впитывалась в нас через живую речь, блатные песни и анекдоты. После закалки в пионерах можно было смело вступать во взрослую жизнь. Будь то общага, стройотряд или, свят-свят!, тюремная камера.
Частично проведённое в строгих зонах пионерских лагерей, наше детство совпадало с периодом взросления, когда в неуёмных душах любителей драного кожаного мяча и натуроизыскательских экспериментов по надуванию лягушек в зад через соломинку ( взлетит?), вдруг просыпался пренебрежительно-волнительный интерес к «противному» полу.
Эффект ослепления мужчины гормональной химией влечения давно известен, но пережить подобную катавасию самому и впервые обмануться - опыт достойный поминания.
Она была неотразимо прекрасна.
Как написали бы романисты: неземное существо полубожественного происхождения.
Хотя ещё вчера была не более, чем частью шума-гама в многоголосой столовке. Вдруг движения её сделались уже по-женски плавны, а взгляды озорны и многообещающи. А смех? Откуда у 13-летней особы такой завораживающий смех по пустякам? В то время, как нас одолевал траур по бездарно потерянным солнечным дням из-за подготовки к конкурсу пионерской песни. Этим праздником завершался июнь: заезд первой смены.
Клёвая плутовка из конкурирующего отряда за спиной пионервожатой представляла нам и «Кузнечика в траве» и «Чибиса на дороге» и злонамеренно пыталась сорвать репетицию. Вожатая орала, что оставит нас с камрадами маяться на сцене до ужина, пока мы не затвердим наизусть величавой Ильичу и не перестанем горланить не в лад. Состояние безысходности с нами разделяли прозябающие в кладовке при спальном корпусе шахматные короли, теннисные ракетки и книжки. Как бы то ни было, но со свободой мы воссоединились и пару дней позже праздник с барабанами и горном тоже состоялся.
А вот юная пустосмешка не выходила из моей кучерявой головы и всячески этому способствовала. Петя, Петя, Петушок. Золотой гребешок.
Вечером в поощрение пионерам учредили танцы. Появилась возможность пригласить по примеру старших ребят даму сердца на «ПАтоптаться». Отвечая на призывный взор и преодолев себя и насмешки сотоварищей, я вывел в круг свою избранницу и впервые смог ощутить тепло гибкой девичьей талии, возложив на неё влажную от волнения ладошку. Морок усугублял головокружительный запах цветущих ночных фиалок, жасмина и дурман очаровательных бездонных глаз.
Неделей позже мы со старшей сестрой ехали трамваем «в город», так у нас назывался центр Тулы. Пожалуй, с целью сборов к новому рейсу в осточертевший лес под Кураково: труба зовёт! Вдруг ко мне в вагоне внезапно подскочила недавняя пассия и застрекотала про необходимость продолжения знакомства. Я был в присутствии сестры сух и малословен. Но не только это вызвало моё неджентльменское поведение.
Она была страшна.
Глаз положить реально не на что. Как говорят ни кожи, ни рожи. Рядовая деваха непримечательной наружности, если только не считать кавалерийских ног и коричневых кариесных зубов. Интересно? - куда я думал ещё вчера? Мы вскоре покинули разочарованную прелестницу. Она мне более не встречалась, уверенная с той поры, что все мужики сволочи: поматросят и бросят. Впрочем, каждый из нас получил свой опыт. Я - скорого затмения и отрезвления. Искусительница проверила действенность своих женских чар. Ведь всё любовное кружево интрижки плетётся женщиной, как мастерицей древних рукодельных промыслов. А мужская роль, при полной убеждённости в своём лидерстве и праве на выбор,- не выходит за грани статиста.
«Это хто, Петруша?»- ехидно осведомилась моя сестра, кивнув головой вслед трамваю. «Да так. Лагерная знакомая» - по возможности невозмутимо отвечал я подсевшим голосом и для уверенности, по-взрослому, цикнув через зубы.
Лагерная страсть с цветастым именем Маринка была не первым влечением моей проснувшейся натуры. В девичьи трусы я влез непростительно для персонала детского садика рано - аж в 5 с малым лет, склонённый к невинным органолептическим опытам на полгода более искушённой девицей. А величина возраста симпатии и тогда имела значение! Наши припозднившиеся родители спровоцировали очередную Еву на соблазнение при взаимном непротивлении сторон. С полученным знанием моя подружка отбыла в первый класс, оставив меня «дедовать» в садике бобылём.
К своим 13 годам среди дворовых корефанов я уже слыл докой, будучи глубоко осведомлённым межполовым экспертом. Околомедицинское происхождение и проштудированная книга «Половые расстройства у мужчин» служили тому основой. Не сторонился я и ненаучных методов в изучении повадок сверстниц и трактовки их скрытых посылов моим дружбанам. Особенно была интересна граница дозволенного для шаловливых рук, когда, к примеру, подсказываешь «контрольную» соседке по парте, приятной во всех остальных отношениях.
«Гендровое» развитие в пубертатный период, как и положено у пацанов, шло с одичанием, чуранием и онемением. С высоты своего обострившегося возрастного склероза я уже не припомню- Зачем? Пошто мы за ними бегали? Но простаивание у подъездов домов предмета воздыхания и неловкие попытки к общению нового качества со вчерашними подружками по играм было данью перехода во взрослые.
Это неподконтрольное разуму влечение из-за двойственности воздействия кардинально меняет жизнь юноши, с одной стороны, погружая в омут инстинктов, с другой, побуждая к успешной профессиональной деятельности. Цена ошибки при выборе спутницы жизни высока.
Тому виной желание дам смолоду до возраста «баба ягодка опять» усесться в кадиллак.
А проверять их лучше тестом на юмор. Если может смеяться только после слова «лопата»- экземпляр бракованный, поддельный.
Был у меня знакомец один, Сергей Прокофьич, царствие небесное, лёгкий по характеру был человек, хоть и ходил в начальниках. В его обувной лаборатории трудились женщины всё больше репродуктивного возраста. Так вот, глядя с печалью на очередную подчинённую в преддекретном состоянии, он говаривал: - Не понимают женщины юмора: с ними только пошутишь, а они надуются! Морда-Во! Ж@а-Во! А в колхоз послать некого!
Так, что гипотенуза косинусу не товарищ: «Для нас любовь- лишь перекуры...»