Однажды ронин Акицума возвращался из боевого похода, куда он был призван сегуном вместе с остальными самураями. Ночью, на постоялом дворе, где он остановился отдохнуть со своим слугой, воин был разбужен криками и шумом.
Акицума схватил свой меч, выбежал на улицу и увидел, как какой-то человек, судя по одеянию, священник отбивается от нападающих на него людей в черном. Силы в этой схватке были неравны и, несмотря на все умение, которое проявляла жертва в защите своей жизни, ее исход был предрешен. Самурай не мог стерпеть подобной несправедливости, поэтому, не медля, поспешил на помощь и заставил нападающих трусливо бежать прочь.
- Спасибо тебе, о, благородный воин, - тяжело дыша, поблагодарил его священник.
- Долг каждого помогать попавшему в беду, - учтиво ответствовал Акицума и, поклонившись, повернулся, чтобы возвратиться к себе в комнату.
- Чем я могу отблагодарить тебя?
Самурай остановился, ибо невежливо отказывать в беседе старому и слабому.
- Спасибо, но все, что мне надо, я ношу с собой, а то, чего мне не хватает, я добываю в бою.
Священник понимающе кивнул.
- Я вижу, ты опытный воин. Неужели тебе не хотелось стать непобедимым?
- Непобедимым - нет, это было бы несправедливо по отношению к моим соперникам. Единственное, что хотелось - чтобы раны мои были не столь болезненны.
- Как пожелаешь, о, благородный воин.
- Разве это возможно?
- Хлопни три раза в ладоши и скажи только: хочу, чтобы мои раны доставались не мне, а моей тени.
Акицума не воспринял эти слова всерьез. Но решил, что это неплохая шутка на ночь и согласился из учтивости подыграть человеку, который еще совсем недавно находился на волосок от смерти.
Наутро он двинулся в путь, позабыв о ночном происшествии.
Жизнь самурая состоит из сражений и отдыха между ними, чтобы подготовиться достойно отдать свою жизнь. В следующий раз ему пришлось обнажить свой меч против весьма серьезного противника. И тут случилось странное. Пропустив выпад, воин не почувствовал ничего, хотя острие вражеского меча вонзилось ему в бедро. В следующее мгновение излюбленным косым ударом он убил соперника и после осмотрел свою рану.
Странным образом, та уже зарубцевалась, словно была получена не только что, а, как минимум, месяц назад.
- Слава богине Аматэрасу.
Самурай вознес благодарственную молитву своей покровительнице и тут слуга крикнул: смотрите, мой господин.
Оказалось, что тень Акицумы не повторяла его движения. В то время как сам мужчина стоял, тень сидела, скорчившись, и массировала своими лохматистыми руками пострадавшее бедро. А когда самурай шагнул, она побрела за ним не сразу, а после некоторой задержки и перемещалась не плавно, а рывками, словно собираясь с силами для каждого последующего шага. Вскоре, правда, она перестала вести себя таким странным образом и послушно двигалась следом, как и полагается.
В следующем бою, не с самым сильным противником, Акицума специально позволил тому нанести скользящий удар по своей левой руке. И опять это прошло для него безболезненно, а вот тень некоторое время ходила так, словно зажимала ладонью невидимый порез, останавливая кровь.
Шло время. Слава непобедимого бойца опережала путь Акицумы по стране. Он стал желанным гостем в любом городке, и правители провинций наперебой приглашали его к ним на службу, предлагая стать личным телохранителем - хатамото.
Он выбрал самого достойного, имеющего к тому же взрослую дочь красавицу. Так как в его обязанности входила охрана семьи дайме, то теперь самурай сопровождал девушку в ее прогулках по окрестностям. Во время поездок он любовался ее точеным профилем, изяществом ножки, разрезом глаз. Дочь дайме также отвечала воину благосклонностью. Устраивая привалы, они беседовали на различные темы, все больше проникаясь симпатией друг к другу.
- Смотрите, как интересно, - воскликнула как-то девушка, - а моя тень более темная, чем ваша.
Акицума всмотрелся, действительно, на фоне тени дочери правителя его выглядела словно несколько раз разведенная водой.
- Пред вами бледнеет даже солнце, - перевел он все в шутку, но сам обеспокоился, и тем же вечером наведался к местной знахарке. О той ходила дурная слава поклоняющейся злым духам, и люди старались обходить ее жилище стороной, но у самурая не было иного выхода. Умен не тот, кто отличает добро от зла, а тот, кто способен выбрать между большим злом и малым.
Знахарка, услышав рассказ о странном священнике, покачала головой.
- Обманули тебя, о, благородный воин. Это был не старик, а демон "они", собирающий чужие души. Каким бы искусным ты не был в бою, но с каждой полученной раной твоя тень будет терять свой цвет. И в тот день, когда она исчезнет, душа твоя станет принадлежать "они".
- Что же мне делать?
- Есть только одно средство. Ты должен пройти обряд и дать своей тени свободу. Только так она сможет стать прежней.
- А что случится потом?
- Я не знаю, - ответила знахарка и повторила. - Это единственный способ уберечь сейчас свою душу.
Самурай, скрепя сердце, согласился. Ибо умен тот, кто способен выбрать между большим злом и малым, но мудр тот, кто принимает малое зло, чтобы избежать большего.
Акицума прошел обряд. Сначала он выпил церемониальный чай. Потом его раздели, обмазали собственной кровью, расписали иероглифами и долго читали заклинания, обкуривая дымами трав с восточного склона Фудзи. Потом самурай выпил чашу красного вина и потерял сознание. Очнулся он на следующее утро, у себя в доме, вымытый и одетый в свежее белье, и ничто не напоминало ему о вчерашнем ритуале.
После этого, его тень, действительно, стала наполняться краской, она словно ожила, если такое сравнение уместно по отношению к данной субстанции.
И боевое умение приобрело новые краски. Во время тренировок мужчине казалось, что тело его стало двигаться по-другому, движения добавили стремительности, словно, его тень, сначала делала то или иное действие, а уж потом он повторял его следом, ставя своих врагов в недоумение и наполняя сердца страхом от столь недостижимого мастерства.
С дочерью правителя отношения складывались как нельзя лучше. Сначала робкая, она становилась все более раскрепощенной, расцветала, как ветка сакуры после живительного ливня под теплыми лучами солнца. Акицума с нетерпением ждал каждой минуты их встреч и считал мгновения до их расставания.
Даже тигр, узнавший любовь, становится кротким ягненком.
И поэтому известие о разлуке, связанной с боевым походом дайме в соседнюю провинцию, привела его в ярость.
Акицума был очень жесток в сражении, он сеял страх и ужас не щадя никого своим знаменитым косым ударом. Даже его товарищи сторонились, приговаривая - в бою лучше держаться подальше.
Возвратившись через неделю, он первым делом поспешил к своей хозяйке.
- Как любезно, что вы каждый вечер навещали меня, несмотря на столь дальнее расстояние, - смущенно потупилась девушка. - Как должно быть стремителен ваш конь, как должно быть вынослив его хозяин. Спасибо за цветы, что вы каждый вечер привозили мне.
Озадаченный самурай пробормотал в ответ что-то вежливое и поспешил уйти, сославшись на служебные дела. Служанка девушки, испуганная его суровым видом поведала, что оказывается он сам, всю прошлую неделю пока отсутствовал, поздно вечером появлялся под балконом ее хозяйки, ждал, пока та выходила, молча кланялся, оставлял корзину цветов и удалялся.
- Ты не могла меня с кем-то спутать?
- Нет, господин, это были именно вы. Я и моя хозяйка в этом уверены.
Приказав служанке под страхом смерти забыть про этот разговор, обеспокоенный Акицума вернулся к себе. Он долго не мог уснуть, и даже чарка горячего саке не прогоняла тревожных мыслей. Стояла теплая ночь, одна из тех редких ночей, когда душа обретает гармонию с окружающим миром. Незаметно для себя, под неистовый перелив цикад, мужчина задремал, а когда очнулся, то увидел странное ...
В лунном свете, льющемся с неба, его собственная тень встала с пола и вышла прочь. Поборов страх самурай бросился во двор и успел увидеть, как из дверей конюшни выехал верхом на лошади некто очень похожий на него. Акицума решил дождаться возвращения незнакомца, но, просидев безрезультатно полночи, уснул.
А утром стало известно о смерти торговца шелком. Он лежал на пороге своего дома, и его голова была отсечена от тела косым ударом.
Акицума был вызван к дайме.
- Если это сделал ты, то позор, которым ты запятнал свой меч, падает и на меня. Ты знаешь, как следует поступить, чтобы достойно покинуть этот мир.
- Это враги пытаются оклеветать меня, - оправдывался самурай. - Я найду виновных и приведу к вам на суд.
После он поспешил в синтоистский храм и объяснил служителю свою беду.
- Глупец, что ты натворил. Теперь твоя тень становится самостоятельной
- Зачем же она привозила цветы?
- Пытается быть похожей на тебя. Хочет стать тобой. Ей осталось совсем чуть-чуть.
- Чего же ей не хватает?
- Крови. Ей надо, чтобы ты убивал как можно больше, а если это не получается, то начинает убивать сама. Она торопится.
- Что же мне делать?
- Есть только один способ - ты должен сразиться с ней.
- Сразиться со своей тенью?
- Другого выхода нет. Иначе вскоре она окончательно покинет тебя, а после этого твоя душа никогда не обретет покоя в загробном мире.
- Надо мной будут смеяться даже простолюдины, если я стану сражаться с собственной тенью, - не согласился самурай и ушел.
Иногда даже зрячий подобен слепому, когда не слушает разумных советов.
Две ночи мужчина с замиранием сердца следил, как его тень, дождавшись, пока Луна установится на небосклоне, покидала дом и растворялась в ночи. И ни разу, уснув, он не смог дождаться ее возвращения.
А на утро третьего дня убитым нашли уже правителя провинции. Дом самурая окружили три ряда воинов. На приказ сдаться тот ответил, что поступит так, как положено.
Зайдя спустя некоторое время внутрь, воины Акицуму обнаружили мертвым.
Все были уверены, что он совершит ритуальное самоубийство "сэппуку", но, странное дело, самурай лежал с мечом в руке, и голова его покоилась рядом, отсеченная ударом наискось. Как он сумел это сделать, никто не понял.
На церемонии похорон присутствовали всего несколько человек: они с ужасом вспоминали те минуты. День выдался солнечный, но даже гроб, в котором покойника опускали в могилу, не отбрасывал тени.
С тех пор неупокоенная тень самурая бродит по славной земле любимой богами Японии. Чем руководствуется ее поведение, чего она хочет, спокойствия на этой земле или жаждет борьбы, доказывая свое мастерство и право на существование, неизвестно. Но с той поры и по сей день многих славных воинов находят поутру мертвыми с перерезанным горлом, косым ударом слева.
И если суждено вам в темном переулке под лунным светом встретится с ней ... крепитесь.