Аннотация: Дел у коменданта больницы и впрямь было навалом: четыреста человек персонала, включая вот эту новенькую, и у всех свои проблемы. Хорошо, что палата в больнице только одна; и пациент один. Отрывок из романа "Защитник неведомого".
- Зубов, - объяснил мистер Сэндхук, - у меня отродясь не было. У меня во рту жили такие... жеватели, в общем, вроде мышек. - Мистер Сэндхук полюбовался на выражение лица Моники и добавил: - а когда я звезданулся, они, конечно, гробанулись. А новых взять неоткуда.
На лице Моники было написано всё, что она думает по этому поводу. Она, конечно, мило и корректно улыбалась, но настоящее выражение лица, которое она пыталась спрятать, проступало сквозь улыбку, как вчерашний урок на плохо стёртой доске. Моника пыталась понять, что говорят в таких случаях (стандартное "yuck" явно не подходило).
-А... кто вам пережёвывает пищу? - спросила она наконец.
-Как кто? - вроде как удивился мистер Сэндхук. - Полковник Валуцки, конечно.
Стоявший рядом полковник не смог сдержаться и согнулся пополам; зато лицо мистера Сэндхука оставалось совершенно серьёзным... если это можно было назвать лицом, конечно.
-Не лично, - прохрипел он. - Есть специальная машина. А полковник ей заведует.
Полковник Валуцки выпрямился, принял деловой вид и сказал:
- Ну, я вижу, вы познакомились и хорошо справляетесь друг с другом. Я оставлю вас одних, а то дел у меня выше крыши. Ну что, скрип-щёлк-мяу, мистер Сэндхук?
Валуцки кивнул Монике и вышел за дверь. Дел у коменданта больницы и впрямь было навалом: четыреста человек персонала, включая вот эту новенькую, и у всех свои проблемы. Хорошо, что палата в больнице только одна; и пациент один.
Моника придвинулась поближе к койке и спросила:
-А почему скрип-стук-мяу?
- Скрип-щёлк-мяу, -назидательно поправил мистер Сэндхук. -Это он со мной так всегда прощается. А по-настоящему...
Тут мистер Сэндхук по-настоящему скрипнул, по-настоящему щёлкнул и по-настоящему мяукнул.
-Ой, - сказала Моника, хотя испуга на её лице не было никакого, а был сплошной восторг. -Это...?
-Я так и знала, что у вас должен быть свой язык, - мечтательно сказала Моника. -Но, когда я зашла, вы так хорошо говорили по-английски, что я даже подумала, что там тоже говорят, как мы. Ну, знаете, как в "Звёздном пути", это сериал такой.
-Знаю. -Мистер Сэндхук опять попробовал улыбнуться. -Но даже в "Звёздном пути" у клингонцев свой язык, правда?
-Ой, неужели клингонцы есть на самом деле? - удивилась Моника.
-Да нет, конечно. -Причудливое существо тёрло и тёрло огромный лоб, как будто страдало от чудовищной мигрени.
-А откуда Вы тогда о них знаете?
Мистер Сэндхук присел на койке.
-Бэби, -рявкнул он. -Я здесь двенадцать факинг лет. И за эти двенадцать факинг лет я стал самым настоящим факинг американцем. Разве что без кредитной карточки, -он скорчился - и без зубов. И ещё без права выхода из этой палаты. Я смотрел все ваши сериалы, один дебильней другого. Я знаю поимённо всех любовников этой девицы-адвокатки, как её там, и заодно все тонкости вашей судебной системы. Я смотрю про этих молодых идиотов, которые вместе снимают квартиру, и про малолетку, которая мочит кровососов. Я... -он помолчал немного, собрался с силами и добавил: - я смотрю все викторины и участвую в них по телефону, постоянно. Сегодня утром, кстати, шлёпнулся мой мобильник, и я до следующего месяца без связи. А эти звонки мне в буквальном смысле сохраняют жизнь. Шит. - Последнее слово он произнёс так, что, будь у него зубы, оно было бы процежено сквозь них.
-Хотите, я Вам свой одолжу? - спросила она, доставая второй рукой новенький "самсунг".
-Да ладно, -простонал мистер Сэндхук, - Вам небось самой нужен.
-Не страшно, у меня ещё один есть, берите, - она взглянула ласково в его круглые выпученные глаза, полуприкрытые кожистыми веками без ресниц. Длинные пальцы ощупали "самсунг". Медленно, осторожно нечеловеческая рука выгнулась и спрятала аппарат под подушкой.
-Спасибо, -прошептал мистер Сэндхук. -Только не говорите никому, а то Валуцки меня съест. Он за мои звонки и так платит, а за ремонт отдельный счёт.
-Я умею хранить тайну, не беспокойтесь, - засмеялась Моника. -В конце концов, я гёрлскаут или как?
-Всегда... готов! -отрапортовал мистер Сэндхук. Как обычно после долгого разговора, он еле выговаривал слова, а глаза его были почти закрыты.
-Слушайте, Вы действительно уже совсем американец! - восхитилась Моника. -Только Вам, наверное, отдохнуть надо... в инструкции тоже написано. Так что спите, я к Вам позже приду.
-Я... буду... Вас... ждать.
Уже закрыв дверь, Моника вдруг снова просунула голову в палату:
-Скрип-щёлк-мяу!
Мистер Сэндхук хотел ответить ей, но уже не мог: ни рот, ни рука не слушались его.
Я действительно стал здешним, устало думал он. Даже врать научился. Стыдно обманывать такую симпатичную девчонку... симпатичная ведь, убрать бы только все эти заросли с головы, но здесь без этого нельзя. И ведь поверила, про викторины. Сто раз её небось Валуцки инструктировал - никаких, мол, внешних контактов: дал бы он мне на телевикторины звонить, как же, если само моё существование - федеральная тайна. А всё равно - поверила. Потому что всё легче, чем взять и поверить в меня. У меня у самого это не всегда получается... Ничего. Пока снаружи дежурят Марсело и Чак, я отдохну. А вот часа через два... дежурить будут Шон и Лесли, а по телевизору футбол, и я смогу позвонить.
Куда звонить, он знал давно.
Мониторы отметили изменение мозговой деятельности и замедление обоих пульсов: мистер Сэндхук засыпал. Он лежал на подушке, закрыв глаза, и повторял про себя: двенадцать лет. Двенадцать лет.