Аннотация: Чтобы научиться летать, иногда нужно просто, забеременеть...
Я забеременел. Медик, который делал УЗИ, ошалел, разглядев изображение на экране. Когда я пришел в кабинет, этот балагур тут же схохмил, увидев мой живот:
- Ты беременный, что ли?- и захохотал.
Выдавив из себя улыбку, я ответил что-то невразумительное. Потом заработала аппаратура, медик начал комментировал свои действия и вдруг подавился на самой середине фразы.
- Не может быть,- пробормотал он и надавил мне на живот с такой силой, что мне стало больно.
В ответ он получил тот самый странный толчок, причину которого я не мог объяснить уже месяц.
- Да, ты же реально беременный! Вот, посмотри,- он повернул ко мне монитор, в котором явно угадывался маленький человечек. Во мне!
Я вырос в интернате, поэтому очень боялся того, что мне нравились мальчики. Однажды старшие ребята поймали какого-то пацана на том, что он в бане рассматривает чужие писи и макнули его головой в унитаз. Целый год над ним издевался весь интернат, а потом он сбежал. Говорили, бедолага попал под самосвал, когда перебегал дорогу.
После выпуска я устроился официантом в один ресторанчик, где меня впервые пьяный посетитель схватил за задницу. Испытав невероятные ощущения, я не стал сопротивляться, а через полчаса заработал хорошие чаевые за то, что позволил с собой сделать в туалете.
Клиент оказался владельцем гей-бара. На следующий день он появился у нас снова, и забрал меня к себе. На новом месте я познакомился с симпатичным барменом, и скоро мы стали самой красивой парой в округе. Уже через год я лежал на кушетке, и медик сказал мне: "Да, ты же реально беременный!"
Андрей, мой бойфренд, наотрез отказался верить. Увидев фото, он сказал, что я решил над ним пошутить, и притащил чьи-то чужие снимки. А наутро, он сбежал вместе с вещами. Я проспал до обеда. Думаю, этот негодяй подсыпал мне снотворное в кофе, чтобы я не проснулся, пока он собирает чемоданы. На звонки этот трус не отвечал, на работе не появился. Прибираясь в квартире, я напоролся на наш семейный альбом, и весь вечер проплакал. Когда мне попалась фотография нашего выпуска, я снова прослезился.
Наутро я проснулся со свежей головой. Выплакав накануне все переживания, я уже мог более-менее сносно соображать. Позвонив на работу, я извинился за вчерашний прогул, и сославшись на слабость, отпросился на один день. Решив первую проблему, я сварил себе кофе, и начал думать что делать и что это вообще, все значит. Но мысли постоянно крутились вокруг интерната. Так ничего и не придумав, я решил развеяться, и впервые за пять лет, наконец-то, съездить в интернат.
Старые ворота с давно выломанной левой створкой и вечно висящей на одной петле правой был непривычно выкрашен вместе с забором. На моей памяти этого не случалось ни разу. Во дворе я увидел старика, мазавшего бордюр белой краской. Когда я к нему обратился и он повернулся ко мне, я узнал в нем нашего сторожа, татарина по имени Мингаз. Мы дразнили его министром за то, что его имя похоже на сокращение от министерства газировки, а он важничал, не понимая, что над ним потешаются. Из его тюрко-русской лингвистической смеси, я понял, что Мингаз начал мне жаловаться, что новый директор чересчур требователен, совершенно не ценит его почтенный возраст, многолетний опыт и стаж работы, собираясь отправить на пенсию. Вообще, татарин хорошо говорил по-русски, но когда волновался, терял над собой контроль, и вспоминал родную речь. Когда он услышал знакомую дразнилку "министр", начал пристально щуриться и что-то перебирать в памяти. Наконец, его осенило и он кинулся обниматься, чуть не задушив меня адской смесью из запахов пота, чеснока и старости. Обхватив меня, он пытался приподнять, но у него что-то хрустнуло, и Мингаз заохал. Попросив помочь ему, старик присел на бордюр, и вдруг заметил:
- Алеша, а старому татарину показалось или у тебя, действительно, большой живот?
Я сказал, что он не ошибся, и Мингаз покачал головой:
- Очень большой для пива. Значит старый татарин не ошибался.
- Мингаз, о чем ты?- заволновался я.
- Аллах покарал его! Я всегда знал, что это будет. Только я думал, что он умрет от болезни, а его посадили в тюрьму,- тараторил татарин.
- Мингаз, я не понимаю тебя.
- Алеша, прости, что я говорю тебе только сейчас, но ты девочка. Когда-то этого дурака перевели к нам директором из одного научно-исследовательского института, где он заведовал лабораторией. Одержимый идеей удивить мир возможностью по-настоящему изменить пол человека, он засыпал академию наук письмами с просьбами дать ему возможность провести опыт. Но тогда были другие времена, и для СССР подобные идеи были чужеродными. Его хотели даже отправить в психушку, но большие покровители заступились, и Николая Ивановича отправили в интернат. Старый татарин был единственным, кто пожалел беднягу, и тот предложил мне перейти вместе с ним. Мне было уже за сорок и я двадцать лет просидел в должности лаборанта. Не видя никаких перспектив, я согласился. Мне показалось, что я смогу сдружиться с ним, а потом мне чем-нибудь поможет его папа, занимавший не последнюю должность в Министерстве просвещения. Других вакантных мест в интернате не было, и меня назначили сторожем. В первый же день в новой должности Николай Иванович напугал меня идеей попробовать реализовать его идею. Я пытался его отговорить, но он бредил неизученными возможностями Пролактина. Я был ему нужен в качестве ассистента на операции, сначала я отказался, но он напугал меня тем, что в случае отказа проведет операцию самостоятельно. Поняв, что он в одиночку только убьет оперируемого, я согласился. Он не знал над кем провести опыт, но однажды у ворот нам оставили корзинку, в которой копошилась, копошился ты. Годовалая кроха, как мне было жаль тебя. Если бы я заметил тебя первым, обязательно зарегистрировал бы в журнале. Но первым тебя нашел он. Приказав мне готовить сторожевую к операции, сам отправился за препаратом, который он разработал сам. Всю ночь мы оперировали тебя. Я молился Аллаху, чтобы ты выжила, выжил. Когда все было закончено, он ввел тебе в кровь и в мозг свою смесь, и сказал, если ты умрешь, чтобы я зарегистрировал тебя уже пришедшей мертвой, если нет - то мальчиком. Он сказал, что изучал Пролактин и на его основе разработал удивительный состав. Чем он удивителен толком объяснить не смог. Когда ты стал подростком, у тебя начала расти грудь. Помнишь, как сверстники дразнили тебя и называли девчонкой? Тогда Николай Иванович провел еще одну операцию и удалил ее. Это была не раковая опухоль, как директор объяснил тебе в тот раз. Всю ночь после операции он пил, а потом расшвырял у себя в кабинете все пробирки, называя себя бездарностью и чудовищем.
Ответ на один вопрос я нашел, или нашла. Бог его разберет как мне теперь называть себя. Теперь мне стала понятной и причина моей импотенции. Мне нравился секс, но я никак не мог понять отсутствие физиологической реакции на удовольствие. Еще я не мог понять, почему мой орган все-таки вырос. Мингаз тоже не мог найти этому объяснений. Он рассказал, что всю директор интерната пытался усовершенствовать свой препарат, и провел несколько подобных операций. Кого именно рассказать не успел. У меня зазвонил телефон. На другом конце была продюсер малаховской "Пусть говорят". Девушка пригласила меня поучаствовать в передаче на тему "Я беременный". Вежливо отказавшись, я отключил вызов. Татарина уже не было. Его вызвали к директору интерната.
Теперь меня интересовал вопрос что делать. В других условиях я, уже без лишних сомнений и даже с радостью, решился бы на операцию по обратной смене пола. Но что делать сейчас, при беременности?
Я долго ждал возвращения сторожа, его все не было. Потом послышалась сирена и в ворота интерната въехала скорая с надписью "реанимация". Бригада быстро забежала внутрь помещения. Скоро они вышли, уже без лишней суеты. Санитары, не торопясь, вынесли носилки, но которых лежал Мингаз. На проезжую часть машина вырулила без воя и проблесковымх маячков. Бедолага отмучился. Наверное, новый директор, все-таки выгнал татарина, и его сердце не выдержало.
Самым правильным решением мне показалась перемена пола. Доктор в поликлинике растерялся сначала, когда увидел мое состояние и посмотрел на снимки, потом - когда я узнал мою историю. Назвав Николая Ивановича дебилом, он выписал мне направление на комиссию, потому что сам не мог принять никакого решения.
Комиссия постановила разрешить мне операцию под расписку об отсутствии претензий. Спустя пару дней меня уже готовили к операции.
Отходить от наркоза очень трудно. Перед глазами все плыло. С трудом шевеля руками, я проверил что получилось у хирурга. Он оказался волшебником. Любуясь собой в зеркале я решил, хотя уже решила, что у меня самая красивая грудь на свете. Перед сном мне пришлось метаться между двумя сложными выборами: как назвать ребенка, и какое имя выбрать себе.
На следующее утро я проснулась вся в поту. Спина сильно зудела, решив почесаться, я испачкалась какой-то слизью зеленого цвета. Вся простынь была в этой дряни. Моя новая знакомая, с которой мы делили палату испугалась, увидев меня сзади: вся спина была черной. Медсестра вызвала дежурного врача. Тот прописал обильную мазь Вишневского, и отправился досыпать с сестричкой из второй хирургии.
Через несколько дней ситуация сильно ухудшилась. Вдруг начали удлиняться лопатки, а кожа покрылась нежным пушком серого цвета. Меня перевели в отдельную палату, которую почему-то запирали на ключ. Одежду отобрали. Каждый день приходили целые делегации из седых докторов, которые качали головами и о чем-то дискутировали. Сначала было стыдно показываться голой перед незнакомыми людьми, но потом смущение исчезло. Самое неудобное было в том, что в палате не было зеркала, и я не могла посмотреть как сильно вырос у меня живот. Из всех развлечений мне оставили только кучу журналов о материнстве, и беспокойство по поводу стремительно лезших волос по всему телу. Острые предметы и бритвенные принадлежности теперь были запрещены, поэтому бриться не представлялось возможности.
Спина напомнила о себе самым неожиданным образом. Проснувшись как-то я попыталась переменить позу, и как мне показалось, оперлась на локти. Но потом мне захотелось пить и я потянулась за стаканом с водой, который стоял на тумбочке. Удерживая стакан в руке, я заметила, что поза по-прежнему устойчивая. Лопатки отозвались неизвестным до того напряжением: как будто две новые руки выросли у меня за спиной. Попытавшись ими управлять, я вдруг обхватила себя кожаным одеялом. Мой истошный визг переполошил дежупную медсестру, и та влетела в палату. С криком:"Что вы со мной сделали?!"- я выскочила в коридор. Перепугав до смерти вторую дежурную медсестру, я добежала до зеркала, которое висело в общей палате, где в тот момент несколько пациентов смотрели по телевизору футбольный матч. Услышав шум, они обернулись в мою сторону, их лица исказили гримасы ужаса, и в следующую секунду они разбежались по углам. Кто-то схватил швабру и направил это импровизированное оружие на меня. Кто-то заорал: "Кыш! Кыш!" Кто-то начал отчаянно креститься и бормотать молитвы.
Из зеркала на меня смотрело настоящее чудовище. Это была женщина с моими чертами лица, полностью покрытая густой пепельной шерстью. За спиной у нее болтались два огромных перепончатых крыла. Пошевелив новыми руками, я увидела как крылья расправились. Из моего горла вырвался истошный писк ужаса, от которого у всех заложило уши, и несчастные свидетели моего позора закрыли их ладонями. У кого-то сквозь пальцы начала сочиться кровь.
Бросившись к выходу, я врезалась в дверь. Поздняя догадка сложить крылья пришла уже в коридоре, когда вынесенные с косяком двери разбились о стену на мелкие клочки. Тилинькнул звонок лифта и в холл десятого этажа ворвались вооруженные люди. Увидев меня, они рассредоточились, надели противогазы и направили в мою сторону оружие. Кто-то кинул какой-то предмет, по коридору разлилось облако ядовитого газа. Даже не закашлявши, я бросилась по коридору, пытаясь скрыться от нападавших. Началась стрельба, несколько пуль попали в меня, но боли почему-то не было. По боковому сквозному коридору с обоих сторон наперерез мне, с бежали такие же автоматчики. В поисках выхода из ситуации, шальная мысль подсказала безумное решение прыгнуть из окна. Напрочь забыв о логике, я с силой оттолкнулась от пола, и всем телом врезалась в толстое стекло пластикового оконного проема. Оно вылетело на улицу вместе со мной. Инстинктивно раскинув руки в стороны, я вдруг начала планировать. Летя вперед и медленно снижаясь я смотрела вниз и видела, как по земле бегали солдаты. Еще до конца не понимая что происходит, я махнула новыми руками и поднялась чуть выше. Спустя пять минут показались огни частного сектора, за которым заканчивался город.
Прошел месяц спустя моего побега. Не зная куда податься, я летела несколько дней, подчинившись инстинкту, и оказалась где-то в горах. Только теперь подкатило чувство голода. Не зная что едят существа подобные мне, я решила поймать какую-нибудь птицу. Как назло в горах летали одни только орлы. Их злобный взгляд, большие клювы и острые когти заставили отказаться от поединка с ними. В одном гнезде лежало большое яйцо, которое оказалось совершенно безвкусным.
Как оказалось, фауна на вкус ничем не отличалась от флоры. Чтобы не умереть с голоду пришлось мучать себя этой дрянью. Однажды я заметила на горной тропинке какого-то горца. Решив разнообразить свое меню привычной едой, я начала караулить удобный момент, чтобы поймать его и заставить накормить меня по-человечески. Уже готовая сорваться с места вдруг услышала писк, похожий на тот, что вырвался у меня в больнице. Обернувшись на него, я опешила. Над головой парил кто-то похожий на меня. Мой ответный писк привлек его внимание, и существо спустилось ко мне.
- Сестра, ты тоже с нами,- сказал летун, приземлившись.
Растеряв от радости все слова, я бросилась к существу, обняла его и заплакала. Потом мы летели вместе в лагерь. Таких как мы оказалось с десяток. Кто-то из наших был в колонии-поселении, куда отправили бывшего директора интерната, чтобы отомстить ему. Тот рассказал, что разрабатывал вакцину, способную изменить код ДНК. Но он хотел, чтобы эти изменения остались на чисто половом уровне. Результат оказался непредсказуемым. ДНК перестроились, но у новых людей появилась аллергия на какой-то химический элемент, входящий в состав современных средств анестезии. Эта реакция организма превратила нас в крылатых людей.
***
Тема Украины уже настолько утомила, что Сашка чуть не разбил нашу единственную связь с миром - приемник, собранный из частей автомагнитол, вырванных из разбившихся в горах машин. Радио с трудом ловило одну только станцию "Маяк", да и то исключительно благодаря тому, что самый сильный из нас, Дейсмус, поднимал служащий антенной провод на километровую высоту. Горцы газет не читали, поэтому мы остались без прессы. Показываться в городе, который был в нескольких десятках километрах от нас, мы не рисковали.
Свою общину мы основали на самой вершине одной из гор. Бывший альпинист Сашка сказал, что его коллеги предпочитают в эти места не заглядывать. Лишь один раз какая-то шальная четверка штурмовала соседнюю высоту. Когда они уснули, бывший ветеринар, придумавший себе новое имя Дейсмус взамен Сергея, вколол каждому снотворное, и мы перенесли ребят в место за километр от нас. Я родила девочку и назвала ее Эсмеральда в честь цыганки из "Собора Парижской богоматери". Накануне ей исполнилось 11 лет. Мы жили охотой, короткими новостями о внешнем мире в интерпретации радиотехника Сашки, единственного из нас, кто не стал придумывать себе никакого нового имени. "Я русский",- говорил он нам: "С какой стати я буду придумывать себе какие-то новые имена? Тем более такие дебильные, как у вас." А нам почему-то, действительно, нравились сочетания звуков, складывающиеся в пафосные смыслы вместо обычных имен. Я назвалась Мейерхольдой.
- Да какие фашисты?!- возмущался Сашка: - Я жил на Украине, никто мне ничего не говорил. Какой бред несут эти журналюги! Значит Казахстан, где русских гнобят, наши друзья. А украинцы - враги и фашисты. Да пускай кто-нибудь из русских попасть в правительстве в Казахстане. Да его не пустят туда. А в правительстве Украины, да там куча русских! Министр иностранных дел сам родом из Тулы, он по разнарядке попал в Киев. Ты этих из "Правого сектора" послушай, они же все говорят по-русски!
Закурив сигарету, он пошел на край плато, на котором обосновалась община, и присел на камень.
- Мам, а где дядя Саша берет сигареты?- заметила Эсмеральда: - Их же можно найти только у людей.
Это заметили уже давно. Однажды Сашка признался, что по ночам летает в город и покупает сигареты у одного вечно пьяного бомжа. На что покупает (денег у нас не было ни у кого) наш товарищ объяснять не стал. Дейсмус сказал ему, что если он не бросит курить, рано или поздно люди найдут нас и тогда для нас наступят тяжелые времена. Каждый из нас вырвался из больницы, где его пытались захватить военные. Единственный, кого им удалось похитить, был Дейсмус. Связав по рукам и ногам, пока он спал, его пытали в какой-то лаборатории, пичкали лекарствами, пытались отрезать крылья. Алмазная пила быстро затупилась, а Дейсмус разозлился и разорвал связывавшие его кожаные ремни. Сбежал он, как и я, под автоматные очереди. Кстати, больно ему тоже не было. Мы, вообще, перестали испытывать боль. Эта естественная реакция организма, судя по всему, нам была не нужна. Наш метаболизм был такой сумасшедший, что любые раны заживали мгновенно, а любые инородные предметы сами собой выводились из тела за считанные минуты.
Вернулся дежурный. Последний из нас так и не появился. Бывший директор интерната сказал, что провел 15 операций. Не считая родившихся у нас детей, община насчитывала 14 бывших сирот. После побега каждый из нас так или иначе оказывался в одном и том же месте. Там беглецов и подбирали дежурные. Вероятно, у пятнадцатого так и не представилось случая лечь на какую-нибудь важную операцию, как нам. Других поводов столкнуться с современной анестезией у нас не было. А болеть, мы не болели никогда.
Однажды Сашка исчез. Весь вечер он слушал свое радио. Потом Дейсмусу надоело "расчесывать" без толку облака с проволокой в руках, и он спустился на плато. Сашка обиделся, так как трансляция прервалась на самом интересном месте. Он долго курил на своем любимом камне. Когда я уснула, Сашка был еще там, а утром его уже нигде не было.
Пропавшего "диссидента" ждали неделю, но он так и не вернулся. Искать было без толку. Однажды Люциус, наш интендант, заставил его лететь изо всех сил, а потом высчитал скорость. Сашка запросто набрал 200 километров в час. Если без сна, то за сутки он мог спокойно добраться до Варшавы.
Через неделю после побега Сашки Дейсмус собрал всех на большой сбор, и предложил сниматься с места. Уже привыкшие к этим горам, мы сначала отказались, но Дейсмус объяснил, что здесь было спокойно только потому, что люди не знали про нас.
- Да поймите вы,- горячился Дейсмус,- про появление летающих людей те времена написала только желтая пресса. Кто ей поверит. Теперь Сашка отправился, скорее всего, к людям. Зная как этот патриот ненавидит российские власти, могу предположить самое худшее. Я думаю, он совершит нападение на Кремль. Его обязательно поймают. А это значит скоро на нас откроют охоту. Кто-то хочет попасть в лабораторию в качестве подопытного кролика?! Я не хочу.
- А мне кажется он полетел на Украину,- заметила я.
- Может и на Украину. Тогда тем более.
- Ну правда. Он не столько ругал власти, сколько журналистов, которые врут,- настаивала я на своей версии.
Дейсмус предложил перебраться в Альпы, и лететь по ночам, в обход другим городам. Сначала хотели дождаться утра, чтобы собрать вещи, но рассудили, что по большому счету нам ничего не надо. Поэтому снялись через полчаса после большого сбора.
- Я тебе говорю дьявол это был. Появляется, такой, страшный. И говорит мне, я пришел сожрать твою душу,- выбрехался старый грозненский бомж Рудик и перекрестился.
- А ты че?- допрашивал его товарищ по несчастью.
- А я бзднул. Говорю: "Не трогай меня. Че хочешь тебе дам, только не трогай."
- А он?
- А он говорит, дай мне сигареты, тогда отпущу,- заливался соловьем Рудик.
Сидящие вокруг костра бродяги расхохотались.
- Чего? Целый блок, между прочим! Забрал, главное, и...,- замялся рассказчик, подбирая слова,- забрал, короче. В следующий раз, говорит, прилечу через два недели. Приготовишь два блока.
- Рудик, да у тебя белая горячка была.
- Аллах тебе судья,- обиделся Рудик,- но он с тех пор прилетал каждые 2 недели, и забирал по 2 блока сигарет. Между прочим, Лаки Страйк!
- Ну-у, Лаки Страйк - любимые сигареты дьявола!- вставил свои две копейки один из бомжей, вызвав новый взрыв хохота: - Как он, кстати, выглядел?
- Страшный такой, весь в волосах. На голове рога, а за спиной крылья.
- А куда обычно улетал, дьявол тебе не говорил, Рудик?
- В горы. Я видел, что в горы,- ответил брехун.
- Точно место не покажешь?
Рассказчик показал пальцем в сторону гор. В этот самый момент на фоне луны появилась вереница. Сначала это были просто точки, они быстро приближались, и скоро, приглядевшись, можно было разглядеть силуэты людей, размеренно машущих крыльями. Бомж, который выпытывал подробности про дьявола, достал Iphone и начал снимать их на видео.
- Минвалей, а откуда у тебя такой дорогой телефон?- заметил Рудик, и все переключились на средство связи.
- Стащил у одного дурака,- ответил он, и скривил рот в саркастической ухмылке.
Закончив съемку, Минвалей набрал чей-то номер, и отошел от костра. Через полчаса разговора возле костра остановился Порш Кайен. Водитель выскочил на улицу и открыл дверь. Минвалей, не прекращая разговора, махнул бывшим товарищам, а потом сел в машину. Водитель услужливо закрыл дверь и прыгнул на свое сиденье. Джип рванул с места.
- А на пузырь скинуться зажилил,- разбавил сарказмом возникшее неловкое молчание Рудик вслед своему бывшему собутыльнику.
- Шеф, а зачем Вам нужен был этот маскарад?- спросил водитель Мингаза, который уже переоделся в приличное и брызгал в салоне ароматной водой.
- Я ж не знал, что он такой болтун. Думал нужно будет его разговорить, чтобы он доверился. Твои дебилам ничего доверить нельзя. Если бы они сначала спросили, а потом уже в морду давали, бомж сразу бы все рассказал. А так сознание только потерял. Я не доволен. На будущее, накажи их там у себя в своих казематах как-нибудь, чтобы не врали. Десять раз он молчит как кремень! Я сильно воняю?- спросил он водителя. Тот пожал плечами и не ответил ничего, только спросил, когда остановился на красный свет на ближайшем перекрестке:
- Куда Вас теперь?
- К себе. Читать мировую прессу. Где-нибудь они обязательно всплывут. Тебе задание - носом землю рыть, но чтобы первая же статья про крылатых людей, первая же новость в самой зачуханной газетенке, первая же передача по телевизору, радио, первое же сообщение в каком-нибудь блоге о том, что кто-то видел крылатых людей,- должна быть у меня на столе сразу же.
Сашка догнал нас на перевале в Австрии. Мы обрадовались возвращению беглеца, потом поругались с ним. Я была рада больше всех. Мне нравился этот непоседа. Когда он одарил меня, в числе прочих, дружеским поцелуем при встрече после долгой разлуки, я была безумно счастлива.
- Между прочим, Мейерхольда, друзья в губы не целуются. Тем более, так долго,- заметил Сашка и подмигнул. Я покраснела и убежала.
Дейсмус был сдержан. Вежливо пожав руку обнаружившемуся товарищу, бывший ветеринар отчитал его за эту выходку. Вспыльчивый Сашка тут же раззадорился.
- Ты не понимаешь. Они же по-настоящему ввели туда войска. Я был на их базе в Ростовской области. Там действительно, есть ополченцы с Украины, но их тренируют матерые спецназовцы. По территории Донбаса и Украины шарятся группы разведчиков.
- Александр, я тебе уже сто раз говорил. Мы не имеем права ни во что вмешиваться. В политике нет ни правых, ни виноватых, нет ни добра, ни зла. Там есть только интересы. Одни олигархи пытаются забрать деньги других олигархов, а умирают обычные люди.
- Серега, ты просто не любишь Россию. Там же гибнут простые пацаны и мужики.
- Я люблю Россию, я не люблю, когда страдают невинные. Ты собираешься убивать украинцев?
- Я собираюсь воевать за них.
- И убивать простых пацанов из России? А ведь в числе тех, против кого ты собираешься воевать, могут быть парни из нашего же интерната. Помнишь Вадима, который описался во время сеанса Кашпировского? Он же поступил в военное училище. А Рыжего? Помнишь? Он стал военным летчиком. И вот представь ты являешься в "Правый сектор", а они назначают тебя истребителем. Ты летишь наперерез самолету, и тут видишь в кабине пилота Рыжего. Александр, ты ненавидишь олигархов, разворовавших страну. Но убивать будешь простого мужика.
- Нужна революция.
- В этой стране было две революции. В обоих случаях к власти пришло полное отребье. Чего ты хочешь добиться своей революцией?
- Чтобы все жили счастливо.
- На Украине в результате революции все обнищали. Как ты думаешь, теперь они счастливы? Ты пойми. Кто бы ни был у власти, их будут волновать только свои шкурные интересы. И если ты хочешь совершить революцию, тебе нужно воспитать нескольких настоящих моральных уродов. Причем это должны быть очень умные и безгранично жадные моральные уроды, не способные ни объединяться, ни подчиняться. Они должны видеть себя только в роли лидеров. А когда они начнут жрать друг друга, но не смогут сожрать, тут и наступит всеобщее счастье. Потому что будут стратегически мыслить, и обязательно поймут, что только в поддержке электората их сила. Настоящий умный моральный и безгранично жадный урод никогда не допустит махинаций на выборах. А если махинации будут, сумеет добиться отмены результатов. Когда урод начнет стратегически мыслить, поймет, что народ поддержит только того, кто не обещает, а делает так, чтобы человеку было хорошо. Много ли людям надо? Нет. Человеку надо, чтобы у него была хорошая зарплата, и чтобы рядом была семья. Нет Сашка, беда России не в том, что здесь много моральных уродов. Беда России в том, что здесь нет настоящих умных, жадных ушлепков,- попытался заставить задуматься своего собеседника Дейсмус.
Сашка не ответил ничего. Достав сигарету, он пошел на край плато, которое мы выбрали для привала, и закурил. Выждав некоторое время я подошла к нему.
- Ты не сердишься на меня?- спросила я его
- За что, Мейерхольда?- ответил он вопросом на вопрос.
- Ну, за тот поцелуй.
- А, ты об этом. Ничего. Мне понравилось,- заставил меня опять смутиться он. Услышав его тактичное вранье, сердце мое скакнуло до небес.
- Ты больше не улетишь?
- Не знаю. Я не могу просто так сидеть, когда мою страну дербанят всякие ублюдки.
Я не знала, как задать свой главный вопрос. Подбирая слова, долго жевала какую-то околесицу, пока ему это не надоело и он сам не спросил меня серьезно.
- Ты хочешь спросить нравишься ли ты мне? Да нравишься. Но я не могу. Ты же раньше была Алешкой. Понимаешь? Ты же мужик, Лешка! А я, как бы тебе так сказать, принципиальный гетеро. Ну не люблю я геев. На дух не переношу. А ты, Мейерхольда. Да какая ты Мейерхольда?! Ты Лешка.
- Но меня же родили девочкой! Саша. Они же просто сделали операцию. Как и тебе,- цеплялась я за последнюю надежду.
- Я тебя девочкой не видел. А мне они пол не меняли,- резко ответил он и глубоко затянулся.
- Но если я тебе нравлюсь сейчас, значит и нравилась раньше, когда была мальчиком.
- Я не пид...- разозлился Сашка, но осекся.
Ничего больше не сказав, он бросил окурок и взлетел. Я только проводила его печальным взглядом.
- Он не сказал как нашел нас?- услышала я голос Дейсмуса за своей спиной и вздрогнула от неожиданности.
В нескольких тысячах километрах от этой скалы, в обставленном по моде XIX века кабинете, перекинув ногу через подлокотник, сидел в кресле мужчина средних лет с седеющими волосами. В очертаниях лица угадывались татарские корни, присмотревшись можно было, признать в нем старого дворника, работавшего в интернате. Только этот был лет на тридцать моложе. На дубовом столе стоял ноутбук, браузер которого был открыт на одной из страничек youtube. Там были кадры, снятые кем-то на телефон. Автор видео стал свидетелем приземления стаи летающих людей. За кадром кто-то шептал по-немецки.
"Хм, австрийский акцент",- заметил человек и что-то записал себе в блокнот.
Дверь в кабинет тихонечко отворилась, и в открывшийся проем заглянул уже знакомый водитель Порш Кайен.
- Шеф, можно?- сказал он и вошел,- я принес.
- Что принес?- ответил хозяин кабинета, не отрываясь от экрана.
- Диск. Тут запись. Мои ребята выбили из телевизионщиков с "Первого канала" запись передачи, где говорят про летучих людей. Ну, типа правда или компьютерная графика, и типа такого.
- И это все?- спросил татарин, нахмурившись,- я сказал тебе, чтобы ты принес мне первое же упоминание о них. Весь интернет уже гудит, на ютьюбе тысячи роликов про них! А ты приносишь мне запись передачи, скорее всего, недельной давности, которую я уже видел. Иди отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели.
В кабинет заглянул толстый негр. Выходя из дверей гость Мингаза столкнулся с ним
- Масса Мингаз, Вы звали?,- спросил чернокожий.
- Да. Собери экстренный совет национальной безопасности. Внешней разведке задание немедленно отправляться в Альпы. Пускай арендуют вертолет, перевернут хоть все горы, но чтобы нашли летучих людей. Контрразведчикам скажи, чтобы помогли, и шерстили Австрию по спутнику.
- Но, масса, государственный бюджет не выдержит дополнительной нагрузки. Это непредвиденные расходы. У нас бедная страна.
- Тьфу, попрошайка. Я тебе в прошлом месяце же выделял 4 ярда долларов. Больше не дам. Ладно. Все расходы покрою постфактум.
Альпы оказались не такими приветливыми, какими представлялись раньше. Здесь было слишком много людей. Поэтому мы решили сняться с места в ближайший вечер. Предстояло долгое путешествие на другой континент. Дейсмус решил, что мы обоснуемся в самом сердце Африки. Болезни нам были не страшны. Единственная проблема, решение которой нам предстояло найти - отсутствие воды. Смастерив укрытие, мы легли спать перед трудной дорогой.
Я проснулась с жуткой головной болью. Моя малышка прижималась ко мне и дрожала от страха.
- Мама, где мы? Куда нас везут,- спросила она.
- Мы кажется, в металлическом ящике,- ответил голос Луциуса,- и мне кажется, что нас везут на юг.
- Почему?- поинтересовалась я.
- Не знаю. Я давно начал чувствовать стороны света.
Я присела и ощупала металлический пол в темноте. Он был холодным. Судя по ощущениям, нас качало из стороны в сторону.
- Скорее всего, ящик везут на вертолете,- размышлял интендант,- амплитуда не такая, как на море. Да и шума не слышно. Нам лучше не совершать лишних движений, иначе рискуем упасть на землю.
Когда мы приземлилсь, судя по всему, в аэропорту ящики погрузили на платформы, и мы долго ехали. Потом меня ослепил огонек сварки, появившийся в верхнем углу. Я закрыла дочке глаза. В стене было вырезано небольшое окошко, и в нем появилась физиономия Минвалея, поразительно похожая на лицо интернатского дворника в молодости.
- Ну, кто тут у нас? М-м-м! Алеша, Света и маленькая перепуганная девочка. Прекрасно.
- Министр?!- в один голос воскликнули мы с Люциусом.
- Собственной персоной.
- Но ты же умер!- удивилась я.
- Для паспортного стола. Не правда ли, я теперь прекрасно выгляжу! А впереди прекрасная долгая жизнь. Кстати, я подарил ее и вам, когда проводил опыты. Прощу прощения за то, что доставил неудобства. Но боюсь добровольно вы отказались бы наведаться ко мне в гости. Я постарался максимум облегчить вам страдания. Надеюсь, вытяжка не сильно мешала вам. Я распорядился, чтобы ящики были оборудованы кондиционером. Добро пожаловать в Африку!
- Что тебе от нас нужно?- разозлился Люциус.
- Светочка, детка, всего лишь дружба,- подмигнул Мингаз,- мне нужна всего лишь дружба. Взамен я предлагаю совершенную свободу и гарантию безопасности.
- Я Люциус!- возмутился интендант.
- Люциус! Прекрасное имя. Люциус, как друг, буду с вами откровенен. Алеша,- обратился татарин уже ко мне,- простите мне тот маленький театр, который я разыграл перед вами. Вы были последним, кому я должен был открыть вам вашу историю. Ну, неужели, вы верите в такие чудесные совпадения, чтобы дворник открыл вам важную тайну и тут же умер по глупой случайности? Друзья, для начала я хотел попросить у вас прощения, что без вашего согласия, испытал на вас собственное изобретение. Когда мы с Николаем Ивановичем ушли из института, у меня уже был готов препарат многократно ускоряющий метаболизм. Новый защитный механизм предусматривал активную реакцию клетки, направленную на самосовершенствование в случае любого негативного воздействия. Причем усталость для новых клеток тоже является негативным фактором, против которого она активно борется. Вы не задумывались почему вы можете подолгу сохранять активность, и так мало спите? А это и есть защитное действие клетки. Когда Николай Иванович вводил вам свой препарат, предполагающий лишь возможность психологической перестройки, он не подозревал, что я уже подменил пробирки. Поэтому мне хотелось бы попросить у вас прощения за эту вольность. Но я думаю, вы с лихвой компенсировали все появившимися у вас уникальными особенностями. Кстати, я даже не подозревал об аллергии. Вы видите, я с вами предельно откровенен. Потому что я вам друг. Я кстати, сам на себе испытал действие своего препарата.
- Когда опробовал его на нас,- заметил Люциус с сарказмом,- так что тебе, все-таки, от нас надо?
- Ну-у,- протянул Мингаз,- всего лишь дружбу. Здесь мой дом, и прошу считать его вашим домом. Кстати, Мейерхольда, не удивляйтесь, что я знаю твое имя. Остальных я еще не успел запомнить. Мейерхольда, хочу огорчить тебя насчет Александра. Он рассказал мне про ваш с ним разговор. Мой сын гей, правда, он это тщательно скрывает. Ты ему нравилась мальчиком. Но он не любит девочек. А сейчас он влюблен в Дейсмуса.
- Сын?!- удивился Люциус.
- Гей?!- удивилась я одновременно с интендантом.
- Сын и гей. Я ему тоже ввел препарат, когда он был младенцем. А когда он сбежал от меня после инъекции анестезии, я лишился покоя.
- Мингаз, хитрый татарин, ты так и уходишь от вопроса,- Люциус потерял терпение, и заговорил на повышенных тонах,- что тебе от нас нужно? Какую пользу ты хочешь извлечь из нашей дружбы? Ни в какую дружбу я не верю.
В этот момент раздался глухой удар. Мингаз выпучил глаза. В отверстие в стене металлического ящика я увидел, как Мингаза проткнул копьем Дейсмус и поднял над головой.
- Ему нужно, чтобы мы стали его личной армией!- ответил за Мингаза Дейсмус,- в Зимбабве наш бывший дворник настоящий серый кардинал. Но это бедная страна, и он хочет отжать самые лакомые кусочки: алмазные копи, например. Ведь так, Мингаз?
- Дейсмус!- обрадовались мы втроем.
- Как ты выбрался?- спросил Люциус.
- Меня выпустил Сашка. Я и понять не мог, чего он так лезет обниматься. А оно, вон, как повернулось! Младший Мингаз поделился со мной очередной гениальной идеей. После того как я ему объяснил всю тупиковость идеи революции, Сашка вспомнил про самого жадного умного идивида на свете - своего отца. А когда выпустил меня, предложил мне участие в революции в России путем приведения к власти Мингаза.
Татарин дернулся на копье, и мы посмотрели наверх. Он бешено вращал глазами и медленно сползал с копья, подтягиваясь на древке.
- Потаращся у меня тут,- осклабился Дейсмус,- я тебе тут приготовил вечное жилье на вечную жизнь.
С этими словами он, потащил Мингаза к одному из металлических ящиков, в которых нас привезли. Затолкав дворника внутрь, и пока тот боролся внутри с мешающим копьем, Дейсмус заварил отверстие. Потом схватившись в обе руки цепи, которые одним концом крепились к крыше ящика, он быстро замахал крыльями. С большим трудом поднявшись в воздух, Дейсмус улетел за горизонт. Когда мы, наконец, оказались в самом сердце Сахары, где разбили свой лагерь, Дейсмус рассказал, что сбросил ящик в Атлантическом океане, за несколько сотен миль от берега.