Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 436-437

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-436

("Письма в никуда"-436)

2016

ПИСЬМО В НИКУДА-4351,5-4354

   30 сентября 2016 года. Сказка про детство и про Кратово. Мальчик Витя Сидоренко нырял в пруду. Это раньше у него была фамилия Сковородкин или типа. Щас переименовали.
   И вот такая мистика: морское чудовище под названием Шар-Рыба хватает его за ногу и тащит в пучину! Ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Но Витя был отважный пловец. Он протянул руку и нащупал грудь и лифчик Рыбы! Это не Рыба! Это утопленница! Так подумал Витя.
   Но это была не утопленница, а тётя Оксана из 3 дачи. Она норовила отомстить Вите за то, что он сделал с её сыном Митрофаном. А что сделал Витя? Всего лишь сводил Митрофана на прививку к медсестре Женечке.
   Кто ж знал, что та вколет Митрофану не прививку от оспы, а ДНК инопланетянина? И с тех пор Митрофан стал чудить. Орёт матом, всех оплёвывает, говорит про себя "Офицер" и "Инопланетянин". Короче, задолбал всех и вся, и всю семью.
   Но Витя вырвался из цепких когтей Оксаны и поплыл к берегу.
   Оксана, чертыхаясь, тоже вылезла из пруда и пошла в переодевалку. Это у нас будет такая лёгкая эротика. Там Оксана сняла мокрый лифчик и трусики и надела сухие.
   Витя подумал: "Спереть бы у неё сухие!" Но ничего не спёр. Он стал думать о Митрофане: "Конечно, Офицер, конечно, Инопланетянин! Надо же было Женечке ввести ему 20 кубиков! Довольно было и трёх-четырёх. С четырьмя получаются великие учёные типа Эйнштейна и Циолковского. С пятью: Гагарин и Туполев. А она переборщила, и получился Митрофан. Как бы его вернуть в нормальное состояние? Убить? Не получится. Он бессмертен. Тогда так: пусть Женечка вколет мне три кубика, я стану гением и придумаю, как быть."
   И вот Витя пошёл в медпункт. Женечка сидела на пороге и голосила:
   "На речке, на речке, на том бережочке мыла Марусенька жёлтые ноги!"
   "Почему жёлтые? И как ты, нахалка, смеешь быть пьяной в рабочее время?" - спросил Витя.
   "Отвечаю по порядку: жёлтые, потому что все драгцвета расхватали в России: там серые, белые, даже красные и синие. Остались жёлтые. А пьяна я потому, что вколола сама себе 6 кубиков ДНК!"
   "Но почему?!"
   "А потому: кто-то же должен обустроить Рассею! Это буду я, ик!" - сказала Женечка и повалилась всей своей тушей на Витю: "Парниша! Я, правда, тебя не знаю, но тут есть всё, что я люблю: Солнце, парень и море!"
   "Да какое тут море?" - спросил Витя и нащупал глоольда в груди Женечки!
   "Женечка! Ты разве не знаешь, что ношение глоольдов запрещено Министерством Здравохранения!"
   "А мне по барабану!" - сказала Женечка.
   "И мне тоже!" - сказал Глоольд.
   "Немедленно вынь эту гадость!" - и Витя вцепился в голову Глоольда и стал тащить, но только отлетел в угол садика, потому что Глоольд орал: "Врёшь! Не возьмёшь!"
   "Ладно! Сделаем так! Я буду его кормить кофе и булочкой. Потом булочку отменю. Он вылезет: "А где булочка?" И тут-то я его и достану!"
   "Дурацкий План! Глупее не бывает! Только через мой труп!" - сказал Глоольд.
   "Согласен!" - сказал Витя. - "Кстати, где здесь твои тапочки, очки и мотоцикл?"
   "Я не близорук!" - нагло сказал Глоольд.
   "Ладно, я пошутил. Пошутить нельзя?" - спросил Витя. - "Вообще, я с самого детства мечтал о глоольде! Чтобы тешил меня байками про рыбалку и анекдотами "с бородой"! Переходи в меня!"
   Но Глоольд заартачился:
   "Мне женщины больше нравятся! Их легче перевозить, они маленькие, и от них не воняет!"
   "Ну и дурак!" - сказал Витя. - "Всем издавна известно, что женское дерьмо дюже приставучее! Так что воняет от них так же."
   "А я говорю: они свежие, нежные и ухоженные! И балдеют от Свежести и Ухода!" - спорил Глоольд.
   "А ты, Женечка, что скажешь?" - спросил Витя, но не обнаружил Женечки. Она высунулась из зелёного домика: "Сейчас, сейчас! Я что-то пропустила?"
   "Вот видишь!" - сказал Витя Глоольду. - "Переходи в меня!"
   Глоольд, чертыхаясь и кряхтя, влез в пузо Вити и сказал:
   "Ну? Доволен?"
   "А теперь трави свои анекдоты!"
   "Ладно! Где-то на безрельсовой дороге ехал бесколёсый грузовик! Там безногий жал на педали, а безрукий крутил руль! А слепой указывал дорогу!"
   Как оказалось, диапазон знаний Глоольда был велик: от нанайских частушек до японских сказок. Но ни одной он не знал до конца. Витя сдержанно похлопал:
   "Молодец! Хотя бы ты старался."
   "А вот ещё свежий анекдотец про Вовочку!" - оживился Глоольд. - "Сидят Машенька и Вовочка на лестничной клетке. Машенька говорит: "Что это со мной?" А у неё менструация. "Я, конечно, не специалист, но похоже, что тебе яйца оторвали!" И Глоольд сам заржал своей тупости.
   Витя сдержанно сказал:
   "Меняй тему! Эта слишком пошлая."
   Из туалета вернулась Женечка. Витя сказал:
   "Долго сидела! Хотя, если это делается раз в год после поедания сырых бобов, то нормально!" Как известно, инопланетяне ходят в туалет раз в год и возвращаются поджарыми. Не везёт тому, кто пошёл перед ними. Но тут, Слава Богу, никого перед Женечкой не было.
   "Да ты что, дурак? Я делаю это не раз в год, потому что я всем известная земная Женечка! И никто не догадывается, что во мне живёт Глоольд!"
   "Уже не живёт!" - сказал Витя и показал на своё пузо, где Глоольд бубнил анекдот про двух альпинстов: "Страхуй!" "Сам страхуй!" "От страх.я и слышу!"
   "Глоольдя!" - взмолилась Женечка. - "Ком ту мама! Приди к мамочке!"
   "Не поможет! Он пойдёт к тебе, если только ты знаешь какой-нибудь свежий анекдотец. А его ты не знаешь, потому что он тебе его не рассказал. Замкнутый круг!" - сказал Витя.
   "Ах, так?! Ах, так? Ну тогда! Ну тогда..," - сказала Женечка.
   "Что тогда?"
   "Тогда я вколю себе 20 кубиков ДНК и рожу змей! То есть, в моём брюхе будет копошиться двадцать глоольдов!"
   "Ну и дура!" - сказал Витя. - "Хотя, есть ещё один способ переманить Глоольда. Ты должна дать ему булочку. И кофе. Он вылезет с котелком: "Кофе! Кофе!!" Тут ты его, тёпленького, и хватаешь! Только смотри: не перепей рома, а то он от перегара убежит. Он не выносит перегар!"
   "Ещё как выношу!" - сказал Глоольд.
   И тут на полянке появился Митрофан! Он шёл вихляющей походкой и игрался с ножиком. Было видно, что ему смертельно скучно, и он готов кого-нибудь зарезать. Витя спрятался за Женечку, которая робко сказала:
   "Господин офицер Митрофан! Не желаете ли упругого Женечкиного тела?"
   У Митрофана округлились глаза и стали как два куска колбаски:
   "Хочу!"
   "Дело плохо! Очень плохо!" - сказал Витя. - "Он щас её завалит, а противоядия ДНК инопланетянина нет! То есть, есть, есть. Но далеко! В Андах! В монастыре! И его секрет монахи поклялись никому не рассказывать!"
   "А Анды: это далеко?" - спросил Глоольд.
   "Ещё как! Даже дальше, чем конец пруда! Хотя подожди! У Жука-Плавунца, кажется, такое же приставучее дерьмо, как и у Женечки! Но не знаю, годится ли оно в противоядие?"
   Между тем галантный Митрофан пристроился позади Женечки и принялся телом двигать-двигать. В это время на лице Женечки было написано равнодушие.
   "Конечно, она равнодушна, так как не познакомилась с Митрофаном поближе, и он не подарил ей кольцо!" - сказал Витя. - "А я вот подарил! Тебе, Глоольд, кольцо!"
   "Да на хрена мне оно? У меня и пальца-то нет!" - сказал Глоольд.
   "Ничего, в тюрьме тоже пригодится!" - сказал Витя.
   "Только и умеешь, что каркать!"
   Митрофан кончил отдирать Женечку и спросил:
   "А это ещё кто?"
   "Я тебе потом объясню!" - сказала Женечка.
   "А я щас объясню!" - сказал Глоольд. - "Есть прекрасный профессиональный анекдот: "Кубарев, почему вы опоздали?" "Да красил пол лаком. Пошёл на работу - прилип! Пришла соседка Света и тоже прилипла! Пока отдирал Свету - на работу и опоздал!"
   "Кого-то ты мне напоминаешь!" - сказал Глоольду Митрофан. - "Ты напоминаешь мне червяка! Точно! Червяка! Который мне страшно надоел!"
   "Но-но, полегче!" - сказал Витя. - "Всё-таки, он - мой Глоольд!"
   "А по виду так полный идиот," - сказал Митрофан.
   "Митрофан! Твоя мама зовёт тебя к телефону!" - сказал Витя. И Женечке, когда Митрофан свалил: "Удалось его спровадить! Хотя, я мыслю, я думаю..."
   "Ты ещё можешь спокойно думать? Родина в опасности! Если сделать миллион Митрофанов, то всё погибнет!" - сказала Женечка.
   "Ты что-то сказала?" - спросил Митрофан, снова выходя на улицу из медпункта. - "Ошиблись номером. Это не моя мама. Это телефонный хулиган Слон. Говорит: "Он у тебя твёрдый?" А я ему говорю: "Твёрже не бывает!" Как я его?"
   Витя подобстрастно похлопал в ладоши и сказал:
   "Теперь, видно, Слон перестанет хулиганить!"
   "А тебя как звать, парнёк?" - спросил Митрофан, проглотив букву "е" в "паренёк".
   "Я, Ваше Благородь, сержант седьмого полка Безансона!" - сказал Витя, так как было всё равно, что наврать.
   "Военный, значит?" - спросил Митрофан.
   "Нет, цивилист! А вот он - военный!" - и Витя показал на Глоольда, который нюхал свой хвост: не пахнет ли?
   "Ну что ж, Храни Честь Смолоду!" - сказал Митрофан и похлопал Глоольда по плечу, от чего тот чуть не вывалился из Вити.
   "А!" - начал понимать Витя. - "Вы тот, кто изрисовал неприличными карикатурами всё "Спасение на водах"!"
   "Почему ты так решил?" - спросил Митрофан.
   "Потому что там тоже все в беретах, в очках и с длинными перцами!" - сказал Витя.
   "Берет можно снять. А вот конец - нельзя, солдат!" - сказал Митрофан.
   В это время к Митрофану сзади подкралась Женечка и со словами: "Вот тебе за е.лю!" вонзила в спину Митрофану шприц с 20 кубиками ДНК!
   "Что за дура! Ты его поломала!!" - закричал Витя.
   Но Митрофан встал и сказал:
   "Хочу титьку!"
   "Ну конечно! Теперь у него интеллект как у амёбы! Как у новорождённого! И мы не сможем его исследовать!" - сказал Витя.
   А Глоольд сказал Женечке:
   "Я щас тебе такую е.лю устрою! Ты начинаешь меня раздражать!"
   Женечка сидела на крыльце и плакала. К её груди присосался великовозрастный сосун Митрофан.
   "Новый Год, народ! Девочки-сосульки! Это Новогодние сладкие пилюльки!" - сказал Витя. - "Надо было ехать на конец пруда или в Анды. Теперь поздно."
   Митрофан накачался горьким кумысом, который давала Женечка, и сказал:
   "Папа! Па-па!", протягивая ручонки к Вите.
   "Не папа! Мами! Мами!" - сказал Витя и показал на Женечку.
   "Ну вот, ты всё испортил!" - сказал Глоольд. - "Теперь он знает, что ты не папа, а я не двоюродный дядя! Тоже, кстати, родственник."
   "Женечка! Сделай что-нибудь! Ты так и будешь сидеть? Позвони Слону, что ли!" - сказал Витя.
   "Не позвоню. Он в прошлый раз обозвал меня макакой. Мол, почему макака у телефона, если это не зоопарк?" - сказала Женечка.
   "Но Слон мудр! Он подскажет, как нам исцелить Митрофана!" - сказал Витя и набрал номер Слона.
   Слон спал.
   "Кто говорит?" - спросил он.
   "Слон номер два! Просыпайся, чмо, и мигом к медпункту! Тут такая хрень!"
   "А кто это говорит?" - спросил Слон.
   "Это говорит твой самый страшный ночной кошмар: проснуться без пениса!" - сказал Витя и повесил трубку. - "С этим хулиганом и самому недолго тронуться и похулиганить."
   И тут вдруг Митрофан завертелся вокруг своей оси и заорал:
   "Что? Поверили, что я рехнулся? Как бы не так! Я - Офицер! А вы все - быдло!"
   "Ну наконец-то он стал нормальным! В своих рамках, конечно," - сказал Витя. - "Теперь в Анды не надо!"
   "Нет, всё ещё надо!" - прохрипел Глоольд, которого Митрофан схватил за горло: "Почувствуй мою Власть! Я - твой Бог!"
   "Бог, Бог!" - захрипел Глоольд.
   А Витя дружески отвёл Митрофана в сторону:
   "Если не считать того, что Глоольд полный идиот и набит древними анекдотами, то он - отличный парень!"
   "Правда?" - спросил Митрофан и заморгал ресницами.
   "Правда!" - сказал Витя, и они с Митрофаном сели на велосипед-тандем, предназначенный для любовников-гомосексуалистов, чтобы ехать прочь.
   "А как же я?" - спросила Женечка, подкрашивая ресницы.
   "А Вас я попрошу остаться!" - сказал Глоольд. И попытался запрыгнуть в живот Женечке. С первого раза у него это не получилось. Но потом - да.
   Женечка сказала:
   "Расскажи мне какой-нибудь анекдотец или спой какую-нибудь Новогоднюю песенку!"
   "Какую я тебе спою песенку, старая лысая девочка?"
   "Любую!" - сказала Женечка.
   И Глоольд монотонно затянул:
   "На Муромской дороге! Замерзал ямщик!"
   "Прелестно, прелестно!" - сказала Макака, выходя. - "А нас и здесь неплохо кормят!"
   "Макака, уйди!" - сказала Женечка и затянула вместе с Глоольдом:
   "Москва-Колыма! Пиво, раки, шаурма! Москва-Колыма! Гуляет вся страна!"
   Витя крутил педали и думал: "Хорошо быть гомосексуалистом! Никаких забот!"
   "Ты поверил, что я тебя полюбил?" - спросил Митрофан. - "Как бы не так! Я тебя использовал!"
   "Использовал? Как?"
   "А так! Использовал - и всё!" - сказал Митрофан.
   Они слезли с велосипеда и стали играть в пин-понг.
   "Ты решил съехать, съехать захотел!" - зло бубнил Митрофан.
   "Я был Чемпионом по пин-понгу среди своего полка!" - сказал Витя.
   Но мячик, посланный мощной рукой Митрофана, чуть не расквасил лицо Вити. Витя извинился и отошёл в толпу зрителей. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4354-4356,5

   3 октября 2016 года. Сказка про Борца со Злом номер Один Хлимена. Вот лежал он с "жучком" под чьим-то танком и думал: "Я прям как какой-нибудь английский Д. Б. Фоксвел. Что такое Д. Б.? Что такое Фоксвел? Дибил?" Дело было в том, что Д. Б. провалился в люк, играя на банджо. У Кондома банджо не было, но было сильное желание поставить "жучка", чтобы отслеживать продвижение этого танка комбайнов. Но дело осложнялось тем, что таких танков было 1000, и они ездили кучей. Не поставишь же на всех "жучки". Но Кондома осенило, что "жучок" на одном будет указывать место всех 1000.
   Поэтому, перемазанный машинным маслом и крысиным дерьмом, Кондомушка попытался вылезти из-под танка. Да не тут-то было! Рукав зацепился.
   Танк тихо завёлся, тихо пошёл, кто-то в буханке лифчик нашёл! Лифчик Кондома Хлимена с инициалами "К.Х." Сколько раз Кормилица говорила: "Пользуйся штампом для белья!"
   Оставшись без лифчика, Кондом призадумался. Не даром ему Кормилица говорила: "Милый, надень лифчик - неудобно!" Потому что у Кондома была нехилая грудь как у всех Борцов со Злом. Ну или не у всех. Короче, мутация и всё такое. Типа, как мутировали зомби из честных граждан. Кстати, тоже все с грудями.
   Поэтому голый по пояс Кондом вылез из танка и направил грозный зонтик на одного такого зомби:
   "Снимай свой тренажный лифчик!"
   Делать нечего, Зомби снял.
   "Толстоват!" - сказал Кондом. - "То есть, маловат! Снимай трусы! Я хочу посмотреть, какие щас трусы в моде у зомби!"
   Но у Зомби не оказалось трусов.
   "Понятно! В моде отсутствие трусов! Это мне и надо было узнать. Для своей последующей деятельности," - пояснил Кондом.
   Зомби, подбрасывая голый зад, как какой-нибудь олень, бросился бежать в развалины одного дома.
   Около них сидел мальчик-упырёнок и чистил обувь всем за 5 крузейро. Кондом был в ослепительно белых ботинках. Он подошёл, и упырёнок стал натирать их чёрной ваксой!
   "3 крузейро!" - сказал Кондом, которому не шёл чёрный цвет.
   Мальчик встал во весь рост угрожающе!
   "Ладно, ладно, уговорил: 4 крузейро, и я тебя не видел, а ты меня!" - сказал Кондом.
   "Между прочим, я - Люк!" - сказал упырёнок. - "Это мне кричат в люк: "Люк! Я твой отец!" Так вот: вы и есть мой отец! Я вас узнал! А ваша Аликс - моя мать!"
   И Люк полез обниматься с Кондомом.
   Кондом, как мог, его отпихивал, а потом сказал:
   "Но это невозможно, невозможно!"
   "Штаны надевать через голову невозможно! Или опорожнять зайца с героином в унитаз! Папаша! Лукошко! Дорогой ты мой человеколюб!" - сказал Люк.
   "Не особый я человеколюб. И тем более не Лукошко. Колобков моя фамилия!" - сказал Кондом.
   "Да какая разница?" - спросил Люк, и Кондом начал чего-то подозревать.
   "Большая разница! А ты, я зрю, подосланный доктором Бриниумом, чтобы сыграть на моих чувствах, которые ещё остались!"
   "Ну конечно! Все к вам подосланы! И чувства остались! Дорогой папаша!"
   "Подожди: ты хочешь сказать, что я тебя зачал у водопада Виктория?"
   "Да какая разница? У Виктории, у Рехенбаха? Главное, что я нашёл тебя! И теперь мне не надо идти в программу "Найди меня"!" - сказал Люк. - "Ты научишь меня по-отцовски водить машину? А на рыбалку мы пойдём?"
   "Какая машина и рыбалка? Ты что, спятил?" - спросил Кондом.
   "Да! Я спятил!"
   "Прекрасно! Барышня! Мне, пожалуйста, психдом! Мне сына надо в психушку отправить! 3 крузейро? Отлично!" - это Кондом стал телефонировать по своему мобильнику.
   "Папаня! Только не психдом! Только не "Белые Столбы"!" - взмолился Люк.
   "Но почему? "Белые Столбы" - прекрасное санаторно-курортное место! Свежий воздух, летают бабочки!" - сказал Кондом, который уже бывал там.
   Но Люк упорствовал:
   "Лучше сразу пристрелите меня!"
   "Ты меня, Люк, разочаровал!" - сказал Кондом. - "Так что отправляйся на свалку!"
   И вот приехала перевозка из дурдома.
   Люк орал:
   "А на чёрной скамье, на скамье подсудимых сидела она и какой-то жиган!"
   Его увезли.
   Кондом радостно потёр руки:
   "Ещё одного шпиона Бриниума отправил в дурку! Потому что около водопада Виктория мне все причиндалы отгрыз зомби профессор Мориати! Или это было у Рехенбаха?"
   Потом Кондом достал телефон и принялся отслеживать танк с "жучком". "Жучок" не двигался. "Ну что за хрень? Окажется, вот щас прям окажется, что "жучок" в кармане какого-нибудь придурка-зомби, а этот зомби лежит в сырой матери-земле дохлый! Окажется, помяните моё слово!"
   Но тут "жучок" куда-то поехал. "А! В кусты! Чтобы там перекурить! Однажды было дело: все танкисты слиняли в кусты, оттуда пошёл дым, а я как дурак гинекологическими щипцами вскрывал их танк! Но теперь я не такой дурак! О нет! И щипцов у меня нет!" - подумал Кондом.
   Но тут вернулась перевозка из дурки:
   "Такой контингент нам больше не присылайте! У него же вот! И вот!" И санитары показали на пузо Люка, на котором была вытатуирована мастурбирующая обезьяна.
   "Подумаешь: у меня тоже вот!" - сказал Кондом и показал татуировку мастурбирующего слона.
   Санитары плюнули и уехали.
   "Теперь мы с тобой, папа, одна команда! Мозги и мышцы!" - сказал Люк. - "Мозги - это я без спора!"
   "Слушай, малыш!" - приблизил своё пахнущее перегаром и нечищенными зубами рыло Кондом к ангельскому личику малыша. - "Ты начинаешь меня раздражать! Я - Борец со Злом! Номер! Один! А ты - никчёмная шпана! Без всякого номера! Ты хоть имеешь представление о том, как убивать зонтиком зомби?"
   "Не-а! Но зато я знаю, как делать людям больно!" - сказал Люк и наступил на ногу Хлимену. Тот ничего не почувствовал, так как это был протез ноги у него.
   "Я тебе ещё раз говорю: вали домой, пипетка!" - сказал Кондом.
   "Но папа! Позволь побыть с тобой хотя бы до конца рабочего дня!" - сказал Люк.
   Дело стало напоминать ситуацию "Папаша и Малыш". Или "Ас из Асов". Кондом сел на траву и достал морковку:
   "Хочешь?"
   "Нет."
   Кондом достал трубку.
   "Хочу!" - сказал Люк и вырвал трубку из лап Кондома. Кондом подумал: "Я бы мог подумать, что этот дибил далеко пойдёт, но он далеко не пойдёт." Он меланхолично жевал морковку.
   Между тем приближался патруль серых ополченцев! Они сказали:
   "Ирре паппирре битте!"
   Кондом протянул и им морковку. А Люк - трубку. Но ополченцы не понимали морковку.
   Они в бешенстве схватили Кондома и Люка и потащили в застенки инопланетного гестапо!
   И вот ночь!
   Кондом сидит с Люком в одной чёрной-чёрной камере. Кондом, понятно, думает, как совершить побег. А Люк думает, что нет лучше способа сблизиться с отцом. И начинает писать.
   "Подожди!" - сказал Кондом. - "Писай на рубаху!"
   "Чтобы потом мокрой рубахой скрутить решётку? Гениально!" - сказал Люк.
   "Нет, чтобы рубаха была мокрая от мочи. Я её надену. В такой мне лучше думается."
   Люк пожал плечами и описал рубаху. Кондом надел её. Думаться стало значительно лучше. Пришла мысль: "А нахрена нам вообще бежать? Комбайны - милейшие создания. Доктор Бриниум - человечнее любого человека! Есть даже анекдот: "А Бриниум испражнялся?" "Да! Но только человечнее!"
   Загремели шаги надзирателя, и в камеру вошёл Ревизор. Он увидел круги на полу, нарисованные Кондомом, и недоумённо воззрился на надзирателя.
   "Тут у нас сидят два весёлых полоумных ботаника! Всё вычисляют квадратуру круга! Зато в следующей камере сидит убийца Селдон, который роет подкоп в эту камеру!" - сказал тот.
   "Подкоп? В эту камеру? Но зачем?" - спросил Люк.
   "А я знаю?" - сказал надзиратель, и они ушли.
   "Сам ты квадратура круга!" - сказал им вслед Кондом и сплюнул им вслед. - "Эти круги символизируют круги на поле от появления НЛО! И значат они: пошли вы все в ж.пу!" На самом же деле круги нарисовала Мышь! Она жила в норке и вышла пожрать халявного сыра, который бывает только в мышеловке. Но мышеловка захлопнулась, и Мышь стала кругами возить её по полу.
   Кондом вздохнул:
   "Сколько нам ещё ждать, пока идиот Селдон сделает свой подкоп?"
   "Но пока, дорогой Кондом, я могу удовлетворить тебя в сексуальном плане!" - сказал развращённый Люк.
   "Отстань!" - махнул рукой Кондом. - "Я привык удовлетворяться сам! Даже с твоей мамашей Аликс!"
   "Расскажи, а как ты познакомился с мамой?" - спросил Люк.
   "Дело было в далёком н-цатом, то есть, н-чном году. Я тогда прибыл в катакомбы или подвалы некой террористической организации "Красный Совок"! Они там устраивали сексуальную революцию, и у меня была наводка, что имено там скрывается Аликс. Её надо было убить!
   Но когда я вошёл, то увидел, что она занимается сексом сразу с тремя девушками! И мне стало жалко убивать такую. Я со слезами обнял её:
   "Я дошёл до Берлина, то есть, до "Красного Совка" не за тем, чтобы убивать такое нежное дитя!"
   И она расплакалась:
   "Как видно, папаша, ты не понял, что я не девушка, а парень!"
   "Да мне это безразлично! Садись мне на руки, с нас скульптор Церетелик будет ваять статую "Кондом-Освободитель!" - сказал я и за шкирку привлёк Мастера.
   Мастер ваял-ваял и изваял вешалку! Аликс хрястнула этой вешалкой его по лысому черепу:
   "Ты что изваял, лысый гребень?!"
   "Как просили: статую вешалки!" - сказал зодчий.
   "Я таких зодчих в гробу видала!" - сказала Аликс и под ручку со мной упрыгала в цветистые луга. Где, как известно, бегают в ситцевых платьях прекрасные обнажённые девы! Но она продолжала как-то подозрительно смотреть на меня:
   "Сдаётся мне, что ты не Кондом-Освободитель, а племянник Церетелика! У тебя такой же лысый череп!"
   И была совершенно права, но только в том, что я - родственник Церетелика. Точнее, я был Кормилицем Церетелика и давал тому молоко. Я сказал:
   "Оно, однако... Мы, мужики, однако... Шли 75 лет! А они - занятой человек, оно и понятно!"
   "Чегой понятно?!" - разозлилась Аликс. Иногда она бывает крутой.
   "Я говорю: н-тогой, эн-тогой: не безобразничай!" - сказал я.
   Но было поздно. Аликс в ярости сорвала с одной из бегавших поблизости дев платье и достала из неё прокладку на каждый день "Олдейз"! И этой прокладкой попыталась заткнуть мне рот!
   Дева голосила:
   "Бабоньки!! Она нас всех щас изнасилует!"
   "С тебя начнём!" - сказала Аликс.
   Я вырвал прокладку у неё из руки:
   "Бабоньки! Она безоружна! Я разоружил её!"
   И все бабоньки сказали:
   "Так спасибо тебе, Кондомушко, за солнышко!" И они начали качать меня на руках, а потом призадумались и насчёт секса с ними. Я был не прочь.
   Только, как уже говорилось, у меня всё было оторвано.
   У Аликс нет. И Аликс удовлетворила их всех!
   Я сказал:
   "А знаешь, я уважаю таких!"
   "Да! Я не простой! То есть, не простая!" - сказала Аликс. И вот в результате всего этого ты и появился на свет, Люк!" - закончил Кондом.
   "Понятно! А то я уж думал, что твоя история никогда не кончится. Хочешь, я обгажу тебе рубашку?" - спросил Люк.
   "Нет," - мягко сказал Кондом. - "Делай в парашу!"
   И тут камень со стены отвалился, и показалась голова Селдона! Она радостно кричала:
   "Докопался! Докопался!!"
   "Балбес! До чего ты докопался?" - спросил Люк.
   "Простите, а это не камера номер 32, где сидит мой бой-френд Виктор?" - спросил Селдон.
   "Нет, это камера 23, гомосексуалисты проклятые!" - сказал Люк.
   А Кондом попытался затолкнуть голову Селдона обратно в дыру.
   "Но я всего лишь хотел Большой и Чистой Любви!" - орал тот.
   Кондом подумал и сказал:
   "А может, сойдёт нам этот фраерок Селдон? Будем втроём играть "в мясо"?"
   "Да нет, папаша!" - сказал Люк. - "Вдвоём тоже можно." И он оголил задницу, которая уставилась на пришедшего надзирателя.
   Он сказал:
   "Хлимен, к тебе посетитель!"
   И Кондом пошёл на свидание. Посетителем была Аликс. Она сняла трубку:
   "Надзиратель умеет читать по губам!"
   "Боюсь, он вообще не умеет читать!" - сказал Кондом. - "Ты не поверишь, с кем я сижу! Это наш сынулик!"
   "Но у нас не было сына!"
   "Тогда это кто, шпик, что ли?" - подивился Кондом. - "Как ловко он втёрся ко мне в доверие!"
   "Вообще, дай подумать..," - сказала Аликс. - "У нас было раз, два, три... Четыре... Не больше четырёх детей!"
   "А как их звали? Люк звали?"
   "Нет, Люк не звали. Звали Зики-бу, Полуэкт, Драперм, Маугли! Точно! Последнего я лучше всех помню. Ты тогда был на задании, а он перекусал всю семью, а самого маленького Полуэкта сожрал в колыбели! Как сейчас помню! Я до сих пор плачу!" - сказала Аликс.
   "Так значит, это я делал тебя беременной?" - спросил Кондом.
   "Ну ты или сосед Виктор, не всё ли равно?"
   "Да, по большому счёту, разницы нет никакой. Так знай: есть Шестой! Люк!"
   "Шестой?"
   "Ну Седьмой или Восьмой!" - сказал Кондом.
   "Ну что ж, передавай от меня привет!" - сказала Аликс и поднялась. Свидание было окончено.
   Кондома привели обратно.
   "А знаешь, пока тебя не было, я два раза отразил две попытки Селдона проникнуть к нам в камеру. Он орал, что он разлюбил Виктора и любит теперь только нас."
   "Знаешь, Люк, мы посоветовались с твоей мамой и решили, что ты не наш сын! Из-за того инциндента с жиранием маленького в колыбели," - печально сказал Кондом.
   "Кто старое помянет - тому глаз вон!" - сказал Люк. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4356,5-4359

   6 октября 2016 года. Сказка про гениальнейшего и, не побоюсь этого слова, наитупейшего сыщика Всех Времён и Народов Херлока Шолмса. Вот сидел Херлок после очередного приступа гениального дефективного метода, во время которого Херлоку везде мерещились враги этого метода, и всех хотелось перестрелять, как рябчиков. В простонародье подобные приступы справедливо называли вялотекущей шизофренией. Вот поэтому хотелось убить простонародье.
   Итак, входит такая вся из себя расфуфыренная Леди "Н" и говорит:
   "Херлок, между нами всё кончено, я ухожу к Виктору Мориати!"
   "А что между нами было?"
   "Была Любовь, старый маразматик!"
   "А, это... Любовь? А ты вообще кто такая?" - спросил Херлок и близоруко прищурился.
   "Я - Леди "Н", везде хожу голая и считаюсь твоей наложницей!"
   "Леди "Н"?" - он посмотрел картотеку на букву "Н". - "А! Манька-Наложница! Или нет? Манька-Нагая? Кто вообще составлял подобную картотеку?"
   "Я - Манька-Любовница Виктора!" - сказала Леди "Н".
   "Виктора? Виктора Мориати? Тогда я тебя щас пристрелю, как бешеную собаку!" - сказал отважный Херлок и взвёл курок.
   Манька устало показала на барабан револьвера: пусто, и сказала:
   "Ты такой же старый и пустой, как и он!" И ушла.
   "Ушла Манька, ушла..," - подумал Херлок. - "Наверное, к своему любовнику Мориати. Но у меня остался мой любовник: доктор Катсон! Он никогда не уйдёт!"
   Но они как будто сговорились. Пришёл Катсон и сказал:
   "Сладенький мой! Противный! Я ухожу от тебя к женщине!"
   "К женщине? Ты спятил? У нас же только намечался Медовый Месяц!" - сказал Херлок.
   "Но у этой женщины есть то, чего нет у тебя: отсутствие дефективного метода! А вследствие этого и вялотекущей шизы!" - сказал Катсон. - "Прощай, противный!"
   "Если ещё и Хадсон решит от меня уйти, то будет полный набор," - подумал Херлок и позвал: "Хадсон! Хадсон!"
   Но только эхо переносило эти слова. Хадсон не было. Наверное, ещё спала со своими около трёх или около четырёх.
   Стало тоскливо. Херлок поднял револьвер и подумал: "Я бы застрелился, если бы была хоть одна пуля."
   Неожиданно дверь распахнулась и влетел профессор Мориати!
   "Дорогой мой! Я слышал: от тебя все ушли! Предлагаю тебе работу младшим черпальщиком при ассенизаторе в моей канализации!"
   "Не пойду!" - сказал упрямый Херлок.
   "Но почему?"
   "Не пойду, и всё! И закончим трёп бесполезный весь: я тепло одет!"
   "Но подумай, Херлок, какие перспективы карьерного роста: сначала дорастёшь (если не утонешь в дерьме, конечно) до старшего черпальщика! Потом ассенизатор! Старший ассенизатор! А потом, глядишь, и Президент Соединённых Штатов!" - сказал профессор.
   "Президент? А у Президента есть шиза?"
   "А ты как думал?!"
   "Я согласен!" - сказал Херлок, и они ударили в ладоши.
   Вот так Херлок переселился с Бекер-стрит в Суссекс к Мориати в котельную. Он тупо смотрел на мутные сливные воды и думал: "Это Дело я назову Делом о сливном черве!" Потому что в водах плавал сливной червь по кличке Ихтиандр и нападал на ассенизаторов. Одного Херлока он одолеть не мог и панически его боялся, так как со своей шизой Херлок был ядовит для червей. Но сам Ихтиандр был прелесть. Бывало, сидит и пускает лужу под себя и косит лиловым глазом. Эти лиловые глаза Херлок особенно ненавидел.
   Но ещё он ненавидел Леди "Н", которая стала шестой любимой женой Мориати. Бывало, приходит Леди "Н" в котельную к Херлоку, а тот так подозрительно её спрашивает:
   "Чего пришла?"
   "Пирожков принесла!"
   "Кому? Мне?"
   "Почему тебе? Ихтиандру! Он такой лапка!" - и кидает пирожки в воды.
   "А мне чего принесла?" - спрашивает Херлок.
   "Тебе - Волшебный Клубок!" - и тоже кидает Клубок в воду. - "У-пс! Прости! Промахнулась!" И уходит, гогоча. Хорошо, что прелестному Ихтиандру Клубок был как заноза в заднице, не нужен, поэтому Ихтиандр выкидывал Клубок Херлоку.
   "Так-так! Посмотрим! Клубок обыкновенный. Проходит по Делу о ограблении Дома Престарелых. Или я ничего не понимаю. Но я действительно ничего не понимаю! А ты понимаешь?"
   Но Ихтиандр тоже качал головой, если это можно было назвать головой.
   "Ладно!" - подумал Херлок. - "Утро вечера мудреннее! Посплю с проблемой, с Клубком, может, чего и высижу."
   И он улёгся спать. Напрасно Ихтиандр пытался его разбудить, мол, просыпайся: инспекция идёт!
   Инспектировал котельную сам Мориати. Как только он увидел, что Херлок разлёгся, как собака, он забушевал:
   "Херлок! Не бывать тебе Президентом!"
   "Мадам, мама, я щас вынесу на мусор макароны!" - сказал во сне Херлок.
   Ихтиандр схватился за голову:
   "Какие, нахрен, макароны?! Нас же щас обоих, к .беням, уволят!"
   Но Мориати был не так прост. Он придумал для Херлока и Ихтиандра месть изощрённее. Он сказал:
   "Хорошо! Отныне вы, как честные люди, будете жить на одну зарплату! Я вас понижаю в звании!"
   "Куды ж ещё понижать?" - спросил Херлок.
   "В младшие милиционеры! Будете регулировать движение сточных вод на светофоре!"
   "Соглашайся, соглашайся!" - взмолился Ихтиандр.
   "А если я откажусь? Учти, Мориати, я - важная персона! 20 000 жителей Суссекса каждый день звонят мне по фарфоровому телефону!"
   Мориати пожевал губами и не нашёл ничего более нужного, чем сказать:
   "Я тоже тебе буду телефонировать." И ушёл.
   Таким образом, Херлок не стал милиционером. Ихтиандр тоже. Ихтиандр покрутил у виска и плюхнулся в воды. Херлок подумал: "Интересно: регулировать движение вод! Начало карьеры Президента. Хотя о чём я? Меня с моей шизой нельзя на выстрел подпускать к Белому Дому. Это же сразу Третья Мировая Война!"
   Между тем Ихтиандр ему всеми знаками показывал на какую-то бутылку с запиской, которую выловил в водах. Это было Послание от безумной девушки из Гонконга, которая изъяснялась в любви к Херлоку и всем сотрудникам канализации.
   "Думаешь, она приедет?" - спросил Херлок. - "Из Гонконга?"
   "Если честно, то сомневаюсь. Но ответить можно. И в этом ответе ты предстанешь как светлейшая личность и Великий Человек!" - сказал Ихтиандр.
   "Точно!" - подумал Херлок и принялся мусолить карандаш и писать: "Дорогая Чен! Однажды в Н-цатом году мне пришлось раскрыть Дело об убийстве домашнего хомяка Хомы! К нему пришла хомячковая смерть в жёлтом балахоне с косой. Как всегда оказывается, никто не знал и не ведал, как Хома мог попасть в пылесос.
   Один я знал! И я сказал:
   "Слушайте меня, убийцы! Вы все виноваты, пока не доказано обратное! Всё, что я выбью из вас, я использую против вас! Можете позвать себе в адвокаты Мики-Мауса!"
   И все злодеи описались от страха!
   Но это были ещё цветочки. Когда они все заснули, я нарядился в жёлтый балахон, взял косу и принялся их будить:
   "У-уу! Я - вернувшийся с того света Хома!"
   И самая слабенькая нервишками мисс Гоблес сдалась:
   "Это я, я убила его!"
   "Ты? А не дворецкий?"
   "Дворецкий, конечно, тоже! И все тоже! Но в розетку пылесос включила именно я!" - говорит.
   Я, конечно, пораскинул-пошевелил своим грандиозным дефективным методом и решил, что первой трахну её, всё равно её приговорят к смертной казни. И я сказал:
   "Хорошо! Забирайся на стул и поворачивайся спиной!"
   "А это поможет?"
   "А ты как думала?! Конечно, очень поможет!"
   И я уже собирался воткнуть в неё своего красноголового воина, как вошёл дворецкий! Он, видимо, здорово переживал по поводу хомячка, так как крикнул:
   "Люди! Хомячковая Смерть трахает мисс Гоблес!"
   Ну и конечно, сбежались эти полудурки и помешали моему дефективному методу проявить в полной мере себя. Я важно сказал:
   "Ну что ж, убийцы! Раз вы все тут собрались (а это очень здорово, что все вы здесь сегодня собрались!), то давайте установим приоритеты! Вам полагается убивать хомячков, а мне - расследовать эти злодеяния. В процессе следствия я могу зайти очень далеко! Я сам не знаю, как именно далеко. Может даже, не дальше, чем "киска" мисс Гоблес!"
   "Но это, как бы, неправильно и аморально!" - сказал дворецкий.
   "А правильно душить хомячка?" И я показал на пальцах, как хомячку скручивают шею.
   "Вы не понимаете!" - сказал дворецкий. - "Этот хомячок был наказанием для всей семьи! Он перекусал весь дом, а потом самого маленького в колыбели сожрал и выплюнул!"
   "У-пс!" - сказал я. - "В каждой системе бывают сбои! Но если бы он не выплюнул, вы бы меня щас благодарили!"
   "За что?"
   "За что? За то самое! Ладно, устал я тут с вами трепаться! Мои лососики пытаются плыть против течения! Мисс Гоблес, полезайте на стол!"
   Все, трепеща, вышли.
   Я дружески хлопнул мисс Гоблес по заду и сказал:
   "Что, испугалась? Я же только пошутил! Никакие лососики никуда не плывут. Раз Хома был такой садист, то правильно вы его убили!"
   Но мисс сама возбудилась:
   "И вы меня не трахнете?"
   "Конечно, нет! Что я, педофил? Или некрофил? Или зоофил? Или герантофил?" И мисс Гоблес заплакала, так как я принял её то ли за труп, то ли за собаку.
   Я, как мог, утешал её, когда в комнату вошёл её Папенька! Это был всему Суссексу известный жестокий человек. У которого мне однажды не посчастливилось взять анализ кала! Я определил по этому анализу, что у него на руках мозоли. Я не знал точно, откуда они. Но он побежал за мной до самого Лондона и орал! Орал, так как был злобным жестоким человеком!
   "А! Папенька! Теперь я понимаю, откуда у вас эти мозоли!" - сказал я смело.
   "Ну и откуда?" - спросил злобно он.
   "От верблюда!" - сказал смело я. Хотя подозревал, что от хомячков, которых этот злыдень засовывал в пылесосы.
   "Вы уволены!" - сказал Папаня.
   "Вот как? Не вы меня назначали - не вам и увольнять!" - сказал я.
   "Видимо, ты такой же вредный, как и тот хомяк Хома!" - сказал злыдень, но ему поперёк бросилась мисс Гоблес:
   "Папенька! Он хороший! Он может остаться!"
   "Никогда!" - сказал Папенька.
   "А когда вы моетесь?"
   "Никогда!" - повторил злыдень.
   Итак, после блистательного раскрытия Дела о Хоме я гордо покинул эту зловредную семью на вонючей повозке. Я ехал, повозка воняла, светило Солнце, щебетали пташки, всё было нормально. "А что, если маленького сожрал не Хома?" - подумал я. - "Да нет, ерунда! Хома! Это на его роже написано. Недаром у него на лбу вытатуирована свастика." Дело было закрыто. Как и сотни подобных дел. Вот так-то вот, дорогая девушка Чен."
   Вот, что написал Херлок.
   "И тебе больше не было, чего написать?" - спросил Ихтиандр.
   "Да! Нечего! Потому что мисс Гоблес, фигурировавшая в этом Деле, была моей Первой и Последней Любовью! А китайские девушки любят душещипательные истории про Любовь!" - сказал Херлок и вложил Послание в бутылку.
   Вот так проходили дни за днями, а ответа и привета не было.
   "Наверное, то Послание от Чен написал робот по своей программе," - думал Херлок. - "Зря я так разоткровенничался!"
   А потом настал день, когда пропал Ихтиандр!
   "Ничего важного!" -думал Херлок. - "Уплыл на бл.дки! С кем не бывает!"
   Но оказалось, что Ихтиандра засосало в г.вновоз! Херлок подумал-подумал и сказал:
   "Значит, скоро увидит море и своих собратьев!" Таким образом, Херлок остался совсем один на сливе.
   Приходила Леди "Н":
   "Бедный Херлок! Ты совсем один! В некого стрелять, некого душить и трахать! Так тебе и надо!"
   Херлок метнул в неё гарпуном, но не попал. Он вспоминал ещё одно своё Дело, в котором присутствовал гарпун.
   Дело было так: сидели два алкаша, выпивали, а потом один другого проткнул гарпуном!
   Конечно, вызвали Херлока. Херлок тщательно осмотрел труп и констатировал:
   "Самоубийство!"
   "Но какого хрена вы так делаете? Так нельзя делать!" - сказал Лестрейд.
   "Тогда так: этот человек подавился собственной слюной, а потом воткнул в себя гарпун!"
   "Но, Херлок, побойся Бога!"
   "Ладно! Это было убийство первой степени тяжести! Виноват мистер Бублик! Всё! Дело закрыто!" - сказал Херлок и пошёл домой писать новую карточку в картотеку.
   "Какая Глыба-Человечище!" - подумал Лестрейд и арестовал Бублика.
   Бублик клялся и божился, что спал дома с берушами в ушах. Пришлось подвергнуть его перекрёстному допросу с участием Злого и Доброго следователей. Добрым был Херлок, а злым - Леди "Н".
   "Колись, сука, ты - убийца?!"
   "Я не убивал, но я - убийца!" - сказал Бублик.
   "Дорогой ты мой человек!" - обнял Бублика Херлок. - "Да на тебя теперь можно повесить все "висяки" в участке!"
   "То есть, я убил, но я - не убийца!" - сказал Бублик.
   "Какая у тебя оценка по логике?" - спросила Леди "Н".
   "Два!" - нагло сказал Бублик.
   "По-моему, придётся прибегнуть к Испытанию Огнём!" - сказала Леди "Н".
   "Огонь горит, ветер дует, земля сыпет, вода бежит," - сказал Херлок.
   "Что он говорит? Что ты сказал?" - спросил Бублик.
   "Он говорит, что до Пятого Элемента тебе как до Луны! Да и не похож ты на Пятый Элемент! Кишка тонка!" - сказала Леди "Н". - "Остановимся на Испытании Огнём!"
   "Звучит устрашающе," - заметил Бублик.
   "Если не хочешь, можем поиграть в "Цирк"," - сказал Херлок. - "Наденем клоунские носы и будем орать на тебя: "Мы тебе что, клоуны?!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4359-4361,5

   7 октября 2016 года. Сказка про космический корабль "Корыто" и девушку Анфису Лопозкову. Она как раз в это самое время занималась любовными утехами с другой лезбиянкой Олечкой, которую ей подарил профессор Селезнёв, который по ряду понятных причин не мог быть лезбиянкой. Итак, вдаваться в подробности мы не будем, так как нам не нужны их извращенческие подробности. Скажем только, что присутствовал резиновый имитатор "страп-он" и много трения.
   Наконец, Анфиса вышла с Олечкой из каюты и пошла в душ. В душе, как известно, жила Зелёная Рука, которая помогала отважным космопроходчикам брить подмышки в их нелёгком межпланетном пролёте.
   Но теперь Рука как с цепи сорвалась! Она стала душить Олечку! Наверное, из ревности. Или углядела в Олечке шпионку пирата Перельмана. Космического пирата.
   Анфиса вежливо, но настойчиво отодвинула Руку от горла Олечки и сказала:
   "Это у неё такое затмение! Марш под душ!" А так как они и так были под душем, то маршировать никуда не пришлось.
   Между тем капитан Лопозков был безутешен. Он сидел, наморщив лоб, набычась, как последний жлоб.
   "Корыто" упрямо летел прямо в Чёрную Дырку! Конечно, сама по себе Дырка была безобидна, так как принадлежала огромной космической лезбиянке Оксане, которая плавала в беспримерном космическом пролёте в одиночестве. Но всё равно, раз побывав в Дырке, второй раз не хотелось.
   Там все побывали. Но почему-то ключ, который подходит ко многим замкам - хороший ключ. А вот замок, к которому подходят все ключи - дерьмо. Поэтому и Дырка Оксаны считалась космическим дерьмом. Так как все там побывали и развратили Оксану.
   Её собственный отец был её же мужем!
   "Мы не развращены!" - говорила Оксана. А отец тот был сам Перельман собственной персоной.
   В Дырке можно было встретить множество неожиданных вещей: колонны лососиков, которые плывут против течения, яйцеклетки, которые никуда не плывут, прыгающие деревья, пианино, ёршики для унитаза, отряды спецназа, марширующие ряды зелёных марсиан, настроенных враждебно. А также пенсионеров, настроеных агрессивно.
   Один такой пенсионер, а точнее, пенсионерка, некая Убийца Миров так саданула по корпусу "Корыта", когда он там побывал в первый и последний раз, что во всём корабле повылетали иллюминаторы со звуком "пш-поук!" Ну или не иллюминаторы, а генераторы-дегенераторы! Короче, жесть! Очень круто!
   Лопозков тогда ещё так вежливо говорит Убийце Миров:
   "Что же вы, мамаша-маманя? Что же вы, Вздоховы?"
   А она говорит:
   "Не на таковскую напал!" И давай поливать его матом на космолингво, на нескольких языках.
   Лопозков терпел-терпел, а потом схватил за хвост колонну из плывущих лососиков и ка-ак даст по морде старухе! Не сошлись характерами. Ну тут, конечно, скандал!
   Понаехал спецназ, и Лопозкова повязали и бросили в местную пещеру с яйцеклетками. Наглотавшись их, Лопозков словил кайф, как от глюкогенных грибов.
   Ну, отсидев в их обществе 15 суток, он вернулся на корабль, а там его никто не узнаёт, потому что он стал, типа, беременный. Пузатый. Даже Анфиса отказалась узнавать его:
   "Вы такое дерьмо не едите, и мы есть не будем! Верните мне наше вдохновение! Капитана!"
   Ну, Лопозков с трудом ей объяснил, что это он, её папахен. И "Корыто" покинуло такую негостеприимную Дырку.
   И вот теперь его снова засасывало туда. Лопозков покачал головой и подумал: "Ну почему я итальянец, а не француз? Француз смог бы соблазнить Оксану, потому что французы - самые шустрые любовники на Побережье."
   От этих дум его отвлекла Анфиса:
   "Папа! Рука в душе чуть не задушила Олечку!"
   "Ну и поделом ей! Кстати, кто такая Олечка?"
   "Олечка - это что-то! Чудо в койке! Рекомендую! Она мой самый-самый лучший друг! Самый-самый человек дорогой, самый модный, самый крутой!" - сказала Анфиса.
   И Олечка высунула смазливое личико:
   "Так точно, мин Херц!"
   "Подожди, это не та ли Олечка, что давеча сожрала у нас все запасы ананасов, когда мы пролетали Шелезяку?" - спросил капитан.
   "Ну да, было дело. Но вы сами виноваты: какой дурак написал на ананасах: "Спирт"? Ну вот я их и съела. Другое дело, если бы на спирту написали: "Ананасы"! Всё равно бы сожрала!" - сказала Олечка.
   "А вот мне кажется, что для историносного пролёта твоё смазливое личико мало подходит!" - сказал капитан.
   Но Олечка уже нежно гладила его одной обнажённой рукой. Другой прекрасной обнажённой рукой она полезла в холодильник за новыми ананасами.
   "А вообще, пусть летит с нами! Я пожалую ей титул Звездолётчика, и пусть путешествует с нами!" - сказал Лопозков.
   Олечка, наконец, нашла ананас и принялась чавкать.
   Пришёл профессор Селезнёв:
   "Олечка! Вот ты где! А я тебя повсюду ищу! Сделаешь мне минет?"
   Анфиса зашикала на профессора:
   "Как можно-как можно? В такой ответственный момент!"
   "А что за момент?"
   "Мы падаем в Дырку!" - сказал капитан горестно.
   "У меня есть План!" - сказал Селезнёв, который всегда был под завязку набит всякими дибильными Планами. - "Мы падаем, потом притворяемся отрядом грассирующих трассирующих лососиков и берём в плен Убийцу Миров! И будем торговаться с Оксанкой, которая горой стоит за агерессивно настроенных пенсионеров! И Оксанка нас выпустит."
   "Дурацкий План! Глупее не бывает!" - сказал капитан. - "Как мы притворимся лососиками?"
   "Я всё продумал: мы натянем на головы презервативы!" - сказал Селезнёв, и красные стоп-лампочки осветили тупые черты его лица.
   "Но это невозможно, невозможно!" - сказал Лопозков.
   "Ещё как возможно! Для начала высыпем Зайца в унитаз! Раз! Делай раз! Два! Берём презервативы! Три! Натягиваем! Родная мама не отличит, кто есть кто!" - сказал Селезнёв.
   "И даже я?" - спросила Олечка.
   "Ты можешь не натягивать. Со своим смазливым личиком сойдёшь за местную яйцеклетку."
   И вот "Корыто" сел в Дырке. Там был такой подиум для посадки, а сама, собственно, Дырка, располагалась правее.
   В шлюзовую дверь постучался патруль марсианских ополченцев:
   "Вы кто?"
   "Мы - группа туристов-лососиков!" - сказал Лопозков, и они все выпрыгнули в презервативах на подиум.
   "А это кто?" - спросили ополченцы про Олечку, так как у них на неё встало.
   "Это Олечка! Мы вас потом познакомим!"
   "Думаете, мы совсем тупые?" - спросили ополченцы. - "Это же явная яйцеклетка!"
   "Ну да!" - сказала Олечка. - "Я не простая! Я - яйцеклетка и как яйцеклетка трудностей не боюсь!"
   "Сдаётся нам, что ты - киборг!" - сказали ополченцы.
   "Да нет, какой из меня киборг? Киборги не моргают, а я - вот, моргаю!" - сказала Олечка.
   Тут приковыляла Убийца Миров. Было видно, что её агрессивный настрой улетучился, и у неё чешется одно место:
   "Касатики! Почешите бабушке писю!"
   "Что ты такое говоришь? Ты сама-то себя послушай! Какую ещё писю?" - спросила Анфиса.
   "А вот вы и попались! Никакие вы не лососики! Лососики бы почесали! Признавайтесь: вы - команда "Корыта"? А эта сучка - ваша любовница?" - спросила бабка.
   "Ну, если честно, то ты нас раскрыла!" - сказал Лопозков. - "Но мы прибыли не с пустыми руками! Мы привезли 100 000 тюбиков смазки для гомосексуалистов! Думаю, тебе будет интересно!"
   "Мне? Интересно? Смазка?" - не поняла Убийца Миров.
   "Ну, я говорю: "может быть"! Может, интересно, а может, и нет!" - сказал Лопозков.
   Ополченцы помялись-помялись, покраснели, побледнели, позеленели и говорят:
   "Наверное, нам интересно!"
   "Ну, я же говорю: и в Дырке полно геев!" - сказал Лопозков. - "Анфиса! Выноси товар!"
   Анфиса вынесла все 100 000 тюбиков. Ополченцы мигом раскупили их и отошли. Бабка повертела в руках:
   "Да на хрена они мне? У меня и попы-то нету!"
   "Бери-бери! Глядишь: и в тюрьме пригодятся!" - сказал капитан.
   "Только и знаешь: каркать!" - сказала бабка.
   Между тем наступила ночь. Она всегда наступала, когда лучи солнца ЕН-99 переставали проникать в Дырку, а именно, когда Оксана закрывала вход туда. Экипаж "Корыта" мучился от жажды и от неразделённой любви.
   Капитан поймал за рукав пробегающего мимо мальца, сынишку Хювяринена с обручем: "Мы ищем девушку!"
   "А! Девушки! Они там!"
   "Нет, мы ищем свою девушку! Аньес!" - пояснил капитан.
   "Она тоже там! Все уже там! И Горбачёв, и Наполеон! И ваша Аньес!" И малыш убежал.
   Делать нечего, все пошли в этот район Красных Фонарей. Качался Фонарь. На стук вышла Матрона, Матрёна. И говорит:
   "С Вас 100 Юаней!"
   "Нам бы такую, заразную сифоном!" - сказал Лопозков.
   "Ты что, дурак? У нас все девушки чистые и здоровые!" - сказала Матрёна.
   "А нам бы вот заразную! Мы хорошо заплатим!"
   Делать нечего, вышла заразная и спрашивает:
   "А вам зачем?"
   "Вы заразите меня, я заражу Оксану за то, что она убила мою лягушку!" - и Лопозков показал на дохлую лягушку, которую он возил на верёвочке.
   Олечка сказала:
   "А мне, пожалуйста, здоровую девушку!"
   "Ты что, рыжий конский хвост, хочешь выбиться из коллектива? Щас тебя привяжем на верёвку и будем таскать по всем кабакам Дырки!" - злобно зашипел на неё Лопозков.
   Делать нечего, Олечка тоже выбрала заразную. И у них состоялась Ночь Любви, которую нельзя было назвать незаразной.
   После этого все четверо (Селезнёв, Лопозков, Анфиса и Олечка) вышли. На верёвке, как собачонка, сидела Убийца Миров.
   "Ты куда дела дохлую лягушку?" - загремел на неё Лопозков.
   "В темноте дохлой казалась!" - защищалась Бабка.
   "Дальтоник ты, что ли?!"
   Наконец, на космопроходчиков обратил внимание самый мелкий агент Оксаны некто Шпунтик! Он доложил Оксане про них, и та возжелала их! Но она ничего не знала про страшную грозящую опасность заражения от них. И она приняла их в своём кабинете для дорогих гостей. Возникает вопрос: как может женщина принимать кого-то в собственной Дырке? Ответ прост: Оксана была двулична, многолична и в разных видах существовала как полномочный представитель себя самой даже в Дырке. Она разложила карты Истины "Таро" и стала делать магические пассы над Магическим Шаром.
   Лопозков посмотрел-помотрел на её яркий маникюр и кольца и сказал:
   "Нам бы, матушка, с вами переспать!"
   "Ясно вижу у вас в штанах сифон!" - провозгласила она. - "Спите с трупами, детьми или животными!"
   "Так сразу? Но почему не с тобой? У тебя под юбкой тоже можно увидеть, что угодно: сифон тоже!" - сказал Лопозков.
   "У меня под юбкой?" - хохотнула Оксана. - "Но современные девушки не носят нижнего белья! А я современная женщина!"
   "Ну вот и отлично, вот и договорились!" - сказал Лопозков и расстегнул ремень, чтобы снять штаны!
   Но тут набежали дети Оксаны:
   "Мама-мама! Наши сети притащили мертвеца! Опца-дрица-гоп-цаца!"
   "Только пристутсвие несовершеннолетних может обломать секс!" - и Лопозков надел штаны обратно.
   Оксана виновато улыбнулась и последовала за детьми. "Мертвецом" в данном случае был "Летучий Голандец", корабль "Ботинок". Он давно барражировал без руля и без ветрил, пока не оказался в Дырке. Его-то и увидели дети.
   Анфиса сплюнула и сказала:
   "Я сама вижу в Магическом Шаре! Вижу: одинокая женщина без мужика! Это Олечка. Стоит в дерьме! Вижу: через три-два-раз! у неё менструация! Это как будто у неё оторвали яйца, хотя я не специалист!"
   Олечка зажала свой низ руками и бросилась вон.
   "Ну, что я говорила?" - спросила Анфиса.
   "Ладно! Надо выбираться из этого паршивого места!" - сказал Селезнёв. - "Вы как хотите, а я пойду поищу здесь Гинеколога!"
   "Но почему Гинеколога?" - спросил Лопозков.
   "Потому что кто-то очень много ест!" - сказал Селезнёв. Было видно, что его что-то беспокоит в его больших штанах. Может даже, живот, какой был в своё время у Лопозкова. Гинеколога не оказалось. Вместо него на наших отважных звездопроходчиков уставились голые задницы ополченцев, которые мазались гелем для геев. Анфиса вздохнула и сказала:
   "Как я скучаю по нашему "Корыту"!"
   "И я тоже!" - сказала Олечка.
   "И я!" - сказал Лопозков, хоть речь шла не о простой юбке. ("Как я скучаю по простой юбке!" "И я!")
   Наконец, настал день. Лопозков шёл и боролся с желанием идти сразу в три разные стороны. Потому что ему хотелось посетить все местные достопримечательности: Рехенбахский яйцепад (где падали яйцеклетки Оксаны), Мавзолей (где лежала мумия пирата Перельмана. Конечно, фальшивая) или Комнату Смеха. Но Анфиса сказала:
   "Папа! Покажи мне слоников! Пусть слоники ещё побегают!"
   "Анфиса, слоники устали!" - сказал капитан. Под "слониками" Анфиса имела в виду смазанных гелем ополченцев в противогазах.
   Наконец, все снова оказались на борту "Корыта". "Корыто" задребезжал и начал подъём.
   Детишки Оксаны завопили:
   "Мама-мама! Наши сети притащили "Корыто"!"
   "Пусть летит!" - сказала Оксана мечтательно. - "Милый! Милый! Он улетел и не обещал вернуться!"
   Анфиса снова уединилась в каюте с Олечкой, чтобы снять стресс. Капитан уверенной рукой прокладывал маршрут. Особого богатого выбора не было: Земля или Шелезяка. Ну ещё, может, Перельмановка. Историносный пролёт продолжался. К.
  

ЭПИЛОГ

   Вот после предыдущей сказки мне стало хорошо на душе. Это натолкнуло меня на мысль, что это было проявление моей ритмики, моего ритмического рисунка, вибрации. А все беды от того, что бывают чужие ритмики, которые я перевариваю. Вот вчера было ЦЭ снова утром, хотелось выйти. Но щас вспоминается как моя ритмика. Конечно, без чужих не обойтись. Но ищу я свою ритмику. Ищу. Нахожу - спокоен. Это к вопросу о том, что мне нужна за женщина. Если вообще нужна. К.

Александр

Барсуков

Страна

сказок-437

("Письма в никуда"-437)

2016

ПИСЬМО В НИКУДА-4361,5-4364

   11 октября 2016 года. Неторопливая сказка про Кратово и про Жука-Плавунца. Ну и про Витю-пионера тоже. "Что за дурак этот Витя?" - думал Жучок. - "Придёт, разорётся: и то ему не так, и это. Вот взять меня, чёрного человека. Мы, чёрные люди, всегда спокойны. А желтомордые люди типа Вити при панике бегают и орут: "Я-яй!"
   Это было наглядно, когда в прошлом году к нам в Кратово зашёл Годзилла. Витя первый побежал с воплями: "Зачем вверх?! Не надо вверх!" Как будто Годзилла цапнул его за штаны и потащил в воздух.
   А Годзи был сама прелесть со своими монохроматическими глазками, как двумя кусками колбаски. К счастью, Годзи забыл дома свой аппарат слуховой и ничего не услышал, так как глухой. И слепой, как крот. Но его гневный клич пролетел над всем Кратово и заставил всех желтомордых, беременных, кормящих и жующих содрогнуться.
   Один я был спокоен как всегда. Я поднял зонтик, чтобы моча Годзи не залила мне макушку. Потому что он же, Годзи, не излечим. И никто не ходи с ним на свиданье, не ходи. Так как у него то желтуха, то понос. И он вообще не излечим.
   А Витя продолжал бегать. Я ему говорю: "Не мельтеши! Хочешь одолеть Годзи - сходи в медпункт к Женечке. Может, она что-то придумает."
   И он пошёл и пошёл, и пошёл! Куда только Женечка подевалась, понять не могу. Наверное, Годзи тоже заметил необычайную красоту Женечки, которая особенно проявлялась, когда Женечка кого-то потрошила.
   И украл Женечку в извращенческих целях. Я же говорю: Годзи был сама прелесть. БДСМ, понятно? Садо-мазо БД.
   А может, Женечка, наконец-то дала Вите. И он её сгинул. Закопал и надпись написал, что в Кратово была Женечка, он её любил. Она ему дала, он её убил, в землю закопал и надпись нацарапал." Так думал Жучок.
   Но он просто не знал, что Женечка не захотела потрошить Годзиллу, а задумала его сожрать с потрохами. Для этого она повязала на шею салфетку и взяла вилку.
   Как только Годзи её увидал, у него всё опало. А был он романтик Новой Волны, у него ничего не должно было не только опадать, но даже трястись. А у него опало. Потому что Женечка в своих ботанических очках-"консервах" напомнила Годзилле его невесту Зосю, которая всячески обижала Годзи и прыскала дезодорантами.
   К тому же на Женечке была майка с надписью на пузе "YES", а на заду "NO". Женечка долго мыслила, может, надеть наоборот? На пузе "NO", на заду "YES"? Но тогда будет неясна ориентация Женечки. А так сразу ясно, что Женечка ещё полная девственница, мало того, никому и не даёт. Даже Вите.
   Да Витя и не особенно-то и хотел. У него была своя Ладошка, хорошо, что есть Ладошка у меня, без неё не проживу и дня. Так как все девушки говорили Вите: "Жирный, отвали!"
   Итак, Женечка вышла в чисто поле за прудом биться с Годзиллой. А что говорила жена Годзиллы: "Ясный мой крот, ты слепой, и забыл аппарат слуховой! Пошёл по бабам курам на смех. Пойми: не орёл ты степной и тем более не... Не..." Что же она там говорила? Короче, Годзилла на старости лет пошёл по кратовским бабам, вот и весь сказ.
   Женечка схватила какую-то картонку и бросила в Годзиллу! Картонка застряла в изгороди.
   Годзилла заскрипел, заискрил и грохнулся на землю!
   "Вот, я - Женечка-монстр! Давай! Матч-реванш!" - и Женечка запрыгнула на голову ящера!
   Но Годзилла не поднялся.
   "Давай! Вставай - и в бой!" Нет, не встаёт.
   Неужели помер?!
   Женечка принялась делать ему искусственное дыхание.
   Пришёл Витя:
   "Я спас его! Благодаря мне он не утонул! У меня в лёгких 5 литров воды, которая должна была быть у него!"
   "У тебя, верно, не вода, а моча его!" - сказала Женечка. И Годзилла открыл один свой ахроматичный глаз. Но потом сразу закрыл.
   "Бесполезно! Посмотри на него: он же не жилец!" - сказал Витя.
   "А я тебе ещё раз говорю, - сказала Женечка, - я и не таких монстров обламывала! Вспомнить хотя бы телефонного хулигана Слона! После моей методики психогипноза он стал тише психосуслика и не хулиганит по телефону."
   "Верно. Он хулиганит, посылая неприличные смс-ки," - сказал Витя. - "Вот, смотри: "Он у тебя твёрдый?" Он прислал."
   "Этой своей твёрдостью он меня уже задолбал, всё время одно и то же!" - сказала Женечка.
   "А ты сама попробуй придумать что-то новенькое!"
   "Ну, я бы написала: "А она у тебя вышла?" про яйцеклетку. Или так: "А они у тебя плывут вверх по течению?" про лососиков. А этот кретин Слон только и может про туфлю: "Ты сняла туфлю? Ты голая?" Балбес. Я бы такого дрыном гнала по всему стадиону."
   Между тем вечерело. Сестрица Алёнушка, она же жена Годзиллы шла по лесу и призывно кричала:
   "Иванушка! Иванушка!! То есть, Годзилла!"
   "Не выдавайте ей меня, детки!" - взмолился очнувшийся Годзилла. - "Она ставит на мне запрещённые опыты! Знаете, как её прозвали из-за этого? Менгеле!"
   "Не может быть! Ведь это Алёнушка! Нет создания милее и белее. Любое Говорящее Зеркало скажет," - спорила Женечка.
   "Конечно, скажет. Потому что и над зеркалами она ставит свои опыты! Вживляет им ЧИП! Японского производства! А доктора Шиму Зару убила!" - сказал Годзилла.
   "Какого Шиму Зару? Который торговал на ярмарке мороженым? Или тот, кто собирает собачье дерьмо? Обоих ни капельки не жалко," - сказала Женечка.
   "Да нет! Эти двое были без бороды и очков. А искомый Шима с бородой. Во Франции его ещё зовут Пэр Ноэль, а в Финляндии Ело Пуки!"
   "С Новым Годом!" - сказал Витя.
   "Да подожди ты! Тихий семейный праздник? Кто это вам сказал? Вот когда по башке вам хрястнет, нарвётесь тогда на скандал!" - сказал Годзилла.
   Между тем подошла Алёнушка. Она схватила Годзиллу за ошейник и потащила домой, виновато улыбаясь Вите и Женечке.
   "Какого хрена вы делаете? Так нельзя делать!" - сказала Женечка.
   "А ты кто такая?" - спросила Алёнушка.
   "Я кто такая? Да меня всё Кратово знает с плохой стороны! Я - хирург-изувер Женечка! А ты кто?"
   "А я - хирург-изувер Менгеле!" - сказала Алёнушка.
   "Докажи!"
   "Вот, у меня где-то тут было "Удостоверение Юного Хирурга-Изувера"! Наверное, дома забыла. Но я точно хирург: у меня и скальпель есть, вот!" - сказала Алёнушка. И показала портфель, набитый семнадцатью скальпелями.
   "А! Понятно! Так ты - Чикатило!" - сказал Витя.
   "Сам ты Чикатило, дурак! Я Менгеле!" - сказала Алёнушка.
   "Не вижу разницы!"
   "А видел ты трёхногую инвалидку на пляже? Моих рук дело!" - сказала Алёнушка. - "От себя оторвала - ей пришила третью ногу! И вам пришью! Вы начинаете меня раздражать!"
   "Не спорьте с ней!" - сказал Годзилла. - "Будет только хуже!"
   "Ладно, пошли отсюда!" - сказала Женечка. - "Поговорим с прямым обладателем: с инвалидкой. Может, удастся поместить её ногу в Кунсткамеру, в Областной Музей. К сожалению, средства Музея ограничены, так что сам понимаешь..."
   "Да, я понимаю!" - сказал Витя и нагнулся за монеткой. Но Женечка не упала попой в торт, а сказала:
   "Годзилла, конечно, полный дурак! Но зато она какая красавица! Видел надпись у неё на телогрейке? "Занос - 1 м!" Это она про Алёнушку.
   "А я думаю, что Годзилле с ней будет лучше. Он же полный сирота, а у неё полная баржа валенок. Так что..," - сказал Витя.
   "Тебе бы тоже не помешали валенки. Валенки отличные, но нужны наличные!" - сказала Женечка. - "А вообще, это моя мечта!"
   "Что именно?"
   "Проводить запрещённые опыты над людями! Но только, чтобы без обидных кличек типа "Менгеле", а так просто для души. Зайдёт, например, в медпункт хулиган Слон, а ты ему в задний проход - раз! градусник! И он больше не хулиганит, а тише травы, ниже воды. Или та же Алёнушка. Приходит: а ты её раз! отрезаешь груди и запихиваешь туда солому! Нет, этот План никуда не годится. Так Менгеле делал. Надо что-то своё, оригинальное. Например, ставишь ей коровье клеймо на вымя! Как говорится: "Родился в нашем роддоме уеб.енных размеров Пупсик! Весь в зубах, волосатый, с х.ем, плюётся соской! Медсестру ухватил за вымя!" Попробовал бы он меня схатить за вымя!"
   "Что за Пупсик, как называется?" - тупо спросил Витя.
   "Безымянный," - сказала Женечка.
   Они подошли к медпункту. Окна того загадочно горели.
   "Что-то здесь не так," - сказала Женечка. - "Похоже, Макака в одиночестве устроила вечеринку для всех макак Кратово! Или её похитили люди маньяка Фишера и упрятали в Замок Фи!"
   Но никто Макаку никуда не упрятал. Она лежала пузом кверху посредине вечеринки и бормотала:
   "Вечерина удалась!"
   "Ты выпила весь денатурат из банки! Ты косолапая кретинка!" - раззорилась Женечка.
   "Это сделал маньяк Фишер!" - сказала Макака.
   "Я не хочу связываться с его людьми. Проверьте кабинеты профессора Павлова!" - сказала Женечка.
   Павлов пребывал в прекрасном расположении духа.
   "Наркотики?" - спросила Женечка.
   "Нет! Я только что дописал последнюю страницу моей монографии о Размножении Женечек В Домашних Условиях! И рад этому!"
   "Размножению?" - спросила подозрительная Женечка.
   "И ему тоже! Но главное, что я обнаружил на ушах всех Женечек такие тепловые точки, которые отражаются в кофейнике!" - сказал восторженный Павлов.
   "Что ты за дибил?" - спросила Женечка.
   "Нет-нет, ты всё-таки почитай эту монографию!"
   Женечка раскрыла и на первой же странице увидела скабрезное изображение волосатого Пупсика.
   "Ты смотри дальше: этот Пупсик - сын Женечки!" - сказал Павлов.
   "Неужели дело так плохо?" - спросила Женечка.
   "Почему плохо? Пупсик - ведь это здорово! Это счастье в дом!"
   "Волосатый? В зубах и татуировках?" - усомнилась Женечка.
   "Ну да! А потом его видали с толстой бабой у Трёх Вокзалов!" - сказал Павлов.
   "С толстой? Бабой? Это что, со мной, что ли?" - спросила дотошная Женечка.
   Встрял Витя:
   "Дорогой профессор! Ваша монография - полное дерьмо! Я бы назвал её "Монография "Ы", чтобы никто не догадался! И выдал бы нам с Женечкой по 330 рублей каждому!"
   "Подожди-подожди! У меня и на твой счёт есть монография: "Рукоблудство Вити и его последствия для природы Кратова!" - сказал Павлов.
   "Похоже, у вас на каждого жителя Кратова есть своё досье! Я так и знал, что вы работаете на Правительство США!" - сказал Витя.
   "Ну конечно! А прививки против оспы, которые были всем сделаны, содержали инопланетную ДНК!" - нагло сказал Павлов.
   "Да бросьте, Павлов! Они ничего не содержали, кроме гумуса и навоза из зелёных домиков. Потому что в малых дозах навоз полезен в любых количествах!" - сказал Витя.
   И тут пришёл хулиган Слон! Он был в разорванных штанах и обвинял во всём случившемся свихнувшийся пылесос.
   "Что за пылесос? Как называется?" - тупо спросил Витя.
   "Называется "Буран"!" - сказал Слон. - "Он ка-ак прыгнет! Как обезьяна в Бразилии!"
   "Отлично! Я назову следующую монографию "Буран"!" - сказал Павлов и ушёл со Слоном.
   Женечка и Витя остались одни.
   "Не могу поверить, что ты подчиняешься такому дерьму как Павлов!" - сказал Витя.
   "Ему нужна была девушка, которая быстро печатает и медленно бегает."
   "И, не смотря на это, я продолжаю любить тебя!" - сказал Витя. - "Пока мы одни, дай мне поцапать себя за грудь!"
   "Поцапай!" - разрешила Женечка.
   Витя поцапал. И пошёл домой, в дачу 24. А Женечка подумала: "И что Макака нашла в денатурате? Может, он классно вставляет?"
   Между тем Павлов и Слон нашли пылесос "Буран". Он был действительно свихнувшимся, так как пытался пропылесосить пляжниц на пляже.
   Они вопили и матерились, а он засывал их лифчики со звуком "пш-поук!"
   "Пупсик - вчерашний день! Теперь нечто поважнее! "Буран"!" - сказал Павлов и приготовился записывать: "Пожалуйста, помедленней! Я зап-писываю!"
   Пылесос принялся картинно принимать позы с лифчиками, чтобы Павлов мог его сфотографировать.
   А тупой Слон схватился за вывеску "Голливуд" и повис над пляжем.
   "Буран" принялся сосать и засосал Слона!
   "Прелестно! Прелестно!" - сказал Павлов. - "Но почему "Голливуд"?"
   "Потому что кто-то слишком много ест!" - сказал Слон из пылесоса.
   Между тем пришли мужья и дети тех дам, на которых охотился "Буран". Они негодовали. Особенно дети. Те так вообще махали кулаками и грозились, прям как многострадальный Пупсик. Только у них не было зубов и татуировок.
   В это время Витя заснул. Снилось ему, что он на Красной Площади, а там множество метро. Но ни одна ветка не ведёт на Бауманскую. Как Витя там не ходил, только один переход в метро ведёт к Бауманской. Очень устал. А тут ещё этот придурковатый Пупсик схватил Витю у Трёх Вокзалов. За вымя. Витя терпел-терпел, а потом ка-ак прыгнет на Пупсика, как в Бразилии! Разбудила Витю Женечка. Она ласково поцеловала Витю в лобешник. "Я - классная красотка! А этот миллион долларов от нашей фирмы! Вставай, обормот!" Басом!
   Витя проснулся. Всё было тихо. Мерцающий лунный свет пробивался через раму окна. Пахло шишками. Мурзык мирно дрых в углу.
   "Мурзык!! Ты куда Шлем дел, лишенец?!" - заорал Витя.
   Мурзык аж вскочил:
   "Да откуда ж мне знать? Шлем всегда у тебя был! С ним приходил, с ним уходил!" Витя понял, что от Мурзыка ничего не добьёшься. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4364-4366,5

   14 октября 2016 года. Сказка про трусливейшего и не отважного Кондома Хлимена, Борца со Злом номер 9017. Как он докатился до жизни такой? Очень просто: он побывал в декретном отпуске, за время которого поднасели жёлторотые юнцы и разобрали все первые номера. А что он делал в этом отпуске? Как что? Рожал, разумеется. Кого? Слишком много вопросов задаёте. Может, лягушку, может, каку-нибудь зверюшку. Ясно, что не Борца со Злом номер 9018.
   Аликс посмотрела на его потуги, посмотрела и говорит:
   "Жениться тебе надо, вот что!"
   "Да пошла ты! И пошла твоя женитьба!" - сказал Кондом и разродился Лягушкой.
   Это была не простая Лягушка, которые спьяну делаются. Это была настоящая Царевна Жаба! Превращаться она ни во что не могла, зато целый день-деньской пилила Хлимена. Ему это, наконец, надоело, и он пригвоздил Жабу в Гербарий. Там у него была экспозиция: "Виды преступников". Жаба гармонично влилась в их ряды.
   А Аликс не унималась:
   "Ты плохой отец! Очень плохой отец!"
   Кондом вздохнул и принялся смотреть телевизор, где комбайны в очередь насилуют старушку. Этот муви передавался по всем каналам.
   Пришла Аликс:
   "Ты выпил?!"
   "Это со мной не часто."
   Аликс тоже выпила и стала раздеваться, так как комбайны давеча убили её кота!
   Потом она напрыгнула на Кондома и стала на нём прыгать!
   "Может, лучше муви посмотрим?" - спросил Кондом.
   Вошла Кормилица:
   "Я ничего не видела! Не знаю и не ведаю!"
   "Кормилица! Помоги снять её с меня! Я не в настроении! Щас полицию вызову!" - сказал Кондом.
   "Но мы сами - полиция! Хотя, это идея! Помогите!! Кондом меня бесчестит!" - подбежала к окну Аликс.
   "Тебе нужна помощь! Могу поклясться, что ты знакома со всеми психиатрами города!" - сказал ей Кондом.
   "Мне нужна только твоя помощь! Займись со мной любовью!" - сказала Аликс, и из неё вывалилась нехилая женская грудь!
   "Признаю: прекрасно! Да я не про тебя, я про себя! Я, как всегда, прекрасен!" - сказал Кондом.
   А Кормилица вылила на спину Аликс кастрюлю кипящего компота и ещё сказала: "С добрым утром!"
   "Злые вы! Уйду я от вас!" - сказала Аликс и попросила Кондома застегнуть ей лифчик.
   "Откуда я знаю, как застёгивать лифчик? О,Кей, литтл леди! Мне нужно, чтобы лифчик был застёгнут!" - сказал он, и лифчик трусливо застегнулся.
   "Прекрасно! Теперь только ты и я! Защищайся!" - и Кондом выхватил багет!
   "Если у Вас нету шляпы и вместо шпаги багет, значит, что Все вы растяпы! Значит, ума у вас нет!" - сказала Аликс и перегнула багет пополам.
   "Стофорианская Сила! Мой жёлтенький!" - заплакал Кондом. - "Ладно! Тогда я проткну тебя смычком для виолончели! Защищайся!"
   "А не пойти ли Вам в ж.пу, господин комиссар Хлимен?" - спросила Аликс.
   "Ты не в ладах с языком! Надо говорить: не пошли бы ты в ж.пу или не пошёл бы вы в ж.пу! Грамматически не верно!"
   Но Аликс уже через плечо перекинула Кондома в рояль.
   А потом насадила ему на плечи виолончель! И спокойно выпрыгнула из окна!
   "Какого хрена ты делаешь?! Так нельзя делать!" - закричал Кондом.
   После падения с первого этажа Аликс повредилась в уме и стала поклоняться Святому Лобзику. При этом от неё несло лёгким цветочным ароматом.
   "Ароматом? Нет-нет! Мне это привиделось! Возьми себя в руку, тряпка!" - и Кондом разбил об голову чашку! Потом кружку к ней!
   "Соусник? Нет-нет! Только не он!" Таким образом соусник был спасён.
   Аликс упала на колено, как будто быки, которые наложили на арена и на Макарена. От страха. Аликс воздела руки к небу:
   "Святой Лобзик! Помоги мне!"
   И, понимаете, он помог! С неба полились нечистоты, жёлтый дождь! И овечкам, и Аликс выело глазки!
   После чего все стали считать Кондома Чупакаброй! В качестве Чупакабры Кондом постучал вилкой по графину, призывая всех ко вниманию:
   "Дорогие соседи! Будем ли мы терпеть придорожную торговлю безглазой Аликс? За время этой торговли я потолстел на 300 фунтов!"
   "Уважаемый незнакомый сосед лжёт!" - сказала Аликс. - "Это я потолстела на 300 фунтов, а это, поверьте, дорогие соседи, совсем не мало!"
   "Запретить Аликс пожирать сиккуленты! И профитроли!" - заорали фанаты-соседи. Но Аликс уже жевала пучок, помятуя заветы своего отца Вартаняна: "Выйди в поле, возьми лук... укроп, петрушку и продай за 30 рублей пучок!"
   Кондом хмыкнул и тоже откусил от пучка редьки. Но редька, как известно, хрена не слаще. От невыносимой горечи Кондома начало пучить, и он чуть не заблевал всех многоуважаемых соседей.
   И вот тогда-то на трибуну Собрания выскочил некий Зомби в майке с символикой "Спартака"! Он закричал:
   "Многоуважаемые соседи! Я есмь незнакомый сосед! Я есмь сосед! Пошто ты боярыню обидел, смерд?!"
   Кондом стал тянуть его вниз с трибуны, но он не унимался, пальцем затыкал, но словесный понос не унимался и через палец протекал. Зомби выразился в том плане, что пошли со мной выйдем! И кинул Кондому в морду засморканный платок.
   "Хорошо, что не перчатки," - подумал Кондом. - "Ещё неизвестно, что он держал руками."
   Итак, дуэль с молокососом была назначена на 12 ночи на Чёрной Речке! Шумел камыш, деревья гнулись, и ночка тёмная была! По неверному небу в неверном свете неверной Луны торчали кучерявые деревья, которые всех учили говорить кудряво. Споткнёшься о пень - и говоришь кудряво, хоть раньше коряво.
   Кондом, конечно, споткнулся и свалился носом в землю:
   "Айм файн!" А сам вспомнил анекдот, где у класса Марьивана спрашивает: "Что быстрее всего?" "Свет!" "Правильно, Петя!" А потом чего-то Вовочка говорит: "Я и свет не успел зажечь, как пробрал понос!" Ну или типа того. И ещё один анекдот: "Что легче всего?" Вовочка: "Х.р! От одной мысли встаёт." "Озорно, но верно. А что тяжелее всего?" "Х.р! Если не встал, никак не поднимешь!" "Так ты мне, отрок, всю физику на х.р сведёшь!" Примерно так.
   На середине Чёрного Пруда на Чёрной же Речке качался Парус Одинокий. Кондом протёр глаза: точно, Парус! Кондом вынул свои фотоэлементы из глазниц: Парус не пропадает. Кондом посмотрел в фотоэлементы: в них был вопрос. Моргал-моргал: вопрос остаётся. Вопрос такой: "Где я вчера ночевал?"
   Но не успел Кондом ответить себе, как Судья ударил в гонг:
   "А теперь сходитесь!"
   Из Паруса вылез щуплый Зомби и виновато развёл руками: мол, опять, вот, я!
   "Слушай, студент!" - сказал Кондом. - "Учись, студент: кто не работает, тот ест!"
   Зомби взял газету и отхлестал Кондома по щекам! "Муха!" - говорит.
   "А! Понятно! Молодец!" - сказал Кондом но подумал: "Чего-то я не понял! Это муха или карликовая космическая ракета?"
   "Ты, вообще, студент, на Луне бывал?" - спросил он Зомби.
   "Чего? Не был, а бывал! Это скелет женщины!" - немного невпопад ответил Зомби, так как ему везде мерещились скелеты женщин. Да и дно у того Чёрного Пруда было завалено женскими черепами, так как "Судный День! Терминатор 3!"
   Кондом выловил один такой череп и спрашивает его:
   "Ты - бедный Йорик?"
   "Не Йорик, мами, мами!" - говорит студент Зомби.
   "Мами? Моя мама умерла?!" - заорал Кондом.
   "Говорил я: нельзя ему пить! У них в Мёртвожоровке "Сухой Закон"!" - сказал Судья, он же Прокурор, он же Адвокат.
   "А что Вы скажете по этому поводу?" - спросил он адвокатессу.
   Та стала ритмично раздеваться и снимать лифчики.
   "Пожалуйста, повторите своё выступление!" - сказал Кондом, но Зомби на него зашикал: "Неудобно: шестой пьём!"
   "А по-моему, не вода, а просто брага!" - сказал Кондом про воду. Он ошибался. О, как он ошибался! Вода из Пруда напоминала вкусом лошадиную мочу. Каковой, собственно, и являлась.
   Адвокатесса выпила графинчик-кувшинчик и повалилась на носилки!
   "Следственный эксперимент! Судебная медэкспертиза!" - сказал Кондом и принялся трепонировать адвокатессу. Потрошить.
   И она померла!
   Все только развели руками. С кем не бывает? Даже Великий (не побоимся этого слова) Менгеле ошибался! Но Кондом тут же одёрнул сам себя: "Не Менгеле, а Павлов! Менгеле - что, грязь, ничтожество! А вот если в партию сгрудились малые Павловы - сдайся, Менгеле, замри и ляг! Партия Павловых - рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак! Хорошо сказал? Но, видимо, это сказал кто-то до меня. Энивей, надо кончать со студентом! Сначала он один, а потом все эти зелёные студенты захотят куда-то продвигаться и устроят студенческое движение. Это же как алкоголики. Тоже будут громить машины и лавки. Да ещё и еврейские!"
   Так подумал Кондом и схватил студента за ухо:
   "Слушай, когда с папой разговариваешь! Сынок! Вартанян! Возьми лук, укроп и продай!"
   "Да знаю, знаю, папаша! Только не рви ухи! Ухи-ухи!"
   "Стыдно, товарищ!" - сказал Судья.
   "Чего стыдного-то?" - спросил Кондом.
   "Стыдно крутить ухи молодым товарищам!"
   "Этот товарищ нам совсем не товарищ! Это отъявленная контра! И я завтра иду на концерт с его женой!" - сказал Кондом. - "Если только сам не сожру маляву, которую написал ей."
   И он показал бумажку, на которой вкривь и вкось было нацарапано: "ГНУМЫ ТОЖЕ ЛЮБИТ ПЛЮШКИ!"
   "По-моему, это - липа!" - сказал Судья.
   "Ты читай дальше!"
   "ЭТО ТОЧНО НЕ ЛИПА! МОМ!" - прочитал Судья. - "Что за МОМ? Как называется?" Тупо спросил он.
   "Ну как же? МОМ! Это где машины ходют и дерево такое!" - сказал Кондом.
   "Ёлка, что ли?"
   "Сам ты ёлка! Я же говорю: "МОМ!" Значит, поблизости есть и "ПОП!"
   Судья перевернул бумажку. "Прям как в том анекдоте про панков. Где один панк хотел подружиться с панками и написал им приветствие на клочке туалетной бумаги. Они ответили на обратной стороне этой бумажки: "Ты, конечно, крут, но мы не можем зачислить тебя к себе, потому что ПАНКИ НЕ ПОЛЬЗУЮТСЯ БУМАГОЙ в туалете!" "Мол, пишем тебе на другой стороне твоей бумажки..." - подумал Кондом.
   Между тем светало. Солнце окрасило нежным светом ёлки и пальмы на берегу водоёма. Заклубился туман.
   "Синий туман похож на обман, похож на обман синий туман, синий туман!" - пропел Зомби.
   "Заткнись! Кондом думать будет!" - сказал Кондом. - "Сначала я возьму Москву! Потом поеду в Ташкент! Потом захвачу телеграф и телефон и позвоню девочкам!"
   "Каким девочкам?" - спросил студент. - "Ты же давно не! Некоторые ещё не, другие уже да, третьи ещё да, а ты уже не! Да и про тебя это сказано, что почему ты отложил яйца? Потому что старый ты уже, не нужны они тебе..."
   "Но-но!" - сказал Кондом. - "Никому не позволено каркать про мои яйца! Я сам решу, когда мне их откладывать. Ой, кажется, я уже готов!"
   Потому что на другом берегу Пруда показались две ослепительные блондинки.
   Студент сразу стал мастерить плот, а Кондом сказал:
   "Отсюда и так всё хорошо видно!"
   Блонидинки так сексуально двигали ногами, что Кондом сразу заподозрил что-то неладное. Вероятно, это были шпионки доктора Бриниума, посланные погубить невинность Кондома! Покуситься на самое дорогое - на его Честь и Невинность!
   Студент достроил плот и поплыл к красоткам. Судья сказал:
   "Да! Я в свои годы тоже бы построил плот!"
   "И тебе бы дали от ворот поворот, так как их цель - Коммунизм, а вся их сила - в плавках!" - сказал Кондом.
   И точно. Вернулся матерящийся заплаканный студент. Ему не дали.
   "Ты не так это делаешь!" - сказал Кондом. - "Женщин надо заинтересовать, чтобы они начали фантазировать! Вот, смотри!"
   И он встал раком, сняв трусы.
   "Это подвигнет их на фантазии?" - спросил студент.
   "Нет, но заинтересует."
   "Это же Знаменитый Кондом Хлимен! Кондом, Ваш автограф, пожалуйста!" - закричали девки.
   "Налетай, девки! Налетай тучей, налетай!" - сказал Кондом. - "Ну, мне пора!" И он стал собираться с пляжа, чтобы избежать встречи со своими фанатками.
   Девки в ярости бросились за ним и чуть не затоптали студента и Судью. Судья сказал:
   "Вона, оно, однако! Вероятно, 75 лет шли эти девки, чтобы одним глазком поглядеть на Хлимена! А он вона как! Занятой человек! Оно и понятно!"
   "Лично мне так ничего не понятно!" - сказал студент.
   "И как ты продержался в институте? Какая у тебя оценка по логике?" - спросил Судья.
   "Три с минусом. Это почти три, но только чуточку похуже."
   "Вот когда будет три с плюсом, тогда и поговорим," - сказал Судья и вынул из портативного кипятильника плюшку: "Слыхал, мы - ГНУМЫ по мнению Великого и не побоюсь этого слова, Туповатого Кондома Хлимена!"
   Но Кондому было щас не до этого. Он удирал от поклонниц, и ему казалось (у страха глаза велики!), что за ним гонятся 40 голых баб! Он однажды по телевизору такое видел. Нет ничего страшнее!
   Наконец, он споткнулся, и бабы все на него! Как теперь мама узнает его? Или Аликс, его девушка.
   Та как раз пошла за водой на колонку, да так и застыла с разинутым ртом, глядя на кучу-малу. "Налетай, девки, налетай кучей, налетай!" - снова подумал Кондом. Но Аликс думала о другом: "Наконец-то этот придурок Кондом станет настоящим мужчиной! Люди уже пугаются!" "Люди в любом случае будут пугаться!" - подумал Кондом. - "Люди в любом случае погибнут!"
   Полуголые девки слезли с Кондома:
   "Пардон, мусье! Мы, кажется, ошиблись!"
   "Да, вы ошиблись! Прям как профессор Плейшнер!" - сказал Кондом. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4366,5-4369

   18 октября 2016 года. Сказка про Кратово, детство и разных телефонных хулиганах типа Слона. Приключения Слона. Как понятно, он был не только телефонным хулиганом, но и извращенцем, которого по старости лети тянуло на молоденькое мясцо. Таким мясцом, по-видимому, являлась женщина Оксана. Потому что другое подобное мясцо Женечка Слону почему-то отказала. Вот интересно: почему? А не будь дряхлым извращенцем!
   Женечку, может, тоже тянуло на молоденькое, на пионера Витю. Но сейчас сказка не о нём.
   Пораскинул-пораскинул Слон своими скудными извилинами и думает: "Подарю Оксане рыбу! Оксана рыбу ест."
   Но Оксана рыбу не жрала. Ела она бургеры, поэтому у неё была такая огромная задница. Но Слона это не смущало, а наоборот, заводило. Потому что, как поётся: "Два слона, две попы толстые! Любить друг друга так не просто им!"
   И вот приходит Слон на порог к Оксане и говорит:
   "Оксана, мать твою, отдайся мне!"
   "Тебе? Не смеши меня! Лучше используй свою правую лапу!" - говорит негодница. А Слон не может понять, какая из лап у него правая.
   "Та, которой ты берёшься за пипку!" - говорит наглая Оксана.
   "А!" - понял Слон. - "Так бы и сказала! А то я ума не приложу. Будь моей, и будем верные друзья!"
   "Но, как бы, Слон, я уже другому отдана! Своему мужу!"
   "Муж объелся груш!" - сказал Слон веско.
   И тут на крыльцо выполз Митрофан!
   "Ничего не значит! Я буду ему как родной отец!" - сказал Слон.
   А Митрофан уже, понимаете, ищет у Слона сиську, как он её везде ищет. А у Слона, понимаете, сразу 6 сисек, на которых три лифчика! Присосался Митрофан и показывает знаками Оксане: "Кайф, мол! Во!"
   Оксана тоже пососала, сплюнула и говорит:
   "У меня и то послаще!" Потому что и у самой себя сосала, чтобы было потом что сравнивать.
   Слон говорит:
   "Это что! Я могу ещё давать и мороженое! С нордическим сиропом! От них башка липкая и синяя!"
   "Как-нибудь в другой раз," - мягко отклонила предложение Оксана.
   И тут на крыльцо выбежал муж Оксаны, жестокий человек Коля! Он ничего не понял, что происходит на крыльце, и обратился к Слону как к другу Вити, так как всех считал друзьями Вити, потому что сам друзей не имел. Дело было в том, что Витя неудачно взял у него анализ мочи и констатировал мозоли на правой руке. Подобный диагноз не обрадовал Колю. И он грозился разнести Витю и его лабораторию анализов к едрене фене! А Слона он однажды видел на пляже вместе с Витей.
   Витя тогда ещё говорит Слону:
   "Дорогой, надень лифчик: не удобно!" И Слон надел один из лифчиков. С тех пор Коля считал Слона и Витю друзьями. А ведь чего не скажешь в шутейном разговоре? Разговор про лифчик был шутейным.
   Поэтому щас Коля стоял и тряс перед Слоном баночкой!
   "Что это такое, я тебя спрашиваю?!"
   "По-моему, это моча, Вашество!" - сказал Слон и закрылся лапами, как будто его уже били.
   Но жестокий Коля не стал бить Слона. На ум ему пришло, что надо экономить силёнки для решающей схватки с самим Витей у Рехенбахского Водопада.
   И вот настало Время "Ч"! Страшное, надо сказать, время! Коля притащил своих корешей Пучика и маньяка Фишера.
   Витя же пришёл в окружении Женечки и Митрофана.
   "Она - мне в подарок?" - спросил Коля про Женечку.
   А Митрофан деловито обследовал всех, и своих, и чужих на предмет сиськи. Не найдя таковой, Митрофан горько заплакал, так как считал себя обворованным.
   "Не грусти, малыш!" - сказал Фишер и принялся мочиться в рот малышу!
   "Какого чёрта вы делаете? Так нельзя делать! А впрочем, мне-то что?" - спросил Витя. - "Почему нет, если Митрофан рождён около ядерной электростанции и гадит оранжевым дерьмом? И пьёт разную гадость, как воду?" Действительно, моча Фишера оказала на Митрофана катотоническое действие, и он удовлетворённо отвалился, урча.
   "Ну что ж, господа, начнём!" - сказал Витя. - "Разберём для начала обоюдные претензии!"
   "У меня - вот!" - сказал Коля. Витя нетерпеливо махнул на него рукой, мол, до вас дойдёт своя очередь. Коля обескураженно сел на место и потрогал свой фингал под глазом. До этого фингала ещё дойдёт судмедэкспертиза, и Колю, вероятно, зарежут.
   И все девушки как заорут от ужаса!
   Но пока Витя дал слово Пучику.
   "Я что? Я ничего! Я удирал от полисмена, прыгнул с моста и поплыл к дому!"
   "История - отстой!" - сказал Витя. - "Вот со мной недавно случай произошёл! На веранду влетела оса! И я как пшик! её из дезодоранта огнём! Вот это история! Ну ладно! Что мы имеем? Троих извращенцев, которые пришли полюбоваться водой из Водопада! Что? Не водой любоваться? А мной, Витей? Я же говорю: извращенцы!"
   Коля снова стал нетерпеливо тянуть руку.
   "Подождите, товарищ! Дойдём и до вас!" - сказал Витя. И Фишеру: "А как вы объясните три расчленённых трупа в даче номер 30?"
   "Не было такого!" - сказал Фишер.
   "Точно, не было! Купил я вас, купил!" - сказал Витя. - "А было следующее: одна изнасилованная Фишером старушка из дачи 30, которой так понравилось, что она никак не выпускала Фишера на волю."
   "Сама виновата, старая клюшка!" - сказал Фишер. - "Я хотел ударить её топором по голове, а она ка-ак набросится: "30 лет без мужика!" Ну и слово за слово, суд, да дело... Ну и того..."
   "Чегой тогой?!" - загрохотал Витя. - "А у неё дети и внуки! Тебе 17 лет в обед, а у тебя уже внуки! Это нормально вообще? Нормально?"
   "Если честно, то я внуков не трахал!" - сказал в своё оправдание Фишер.
   "А кто их трахал? Я, что ли?" - спросил справедливый Витя.
   "Слон их трахал, вот, кто! Слон! А всё такой прикидывался: "Я, мол, полный импотент!" - сказал Фишер.
   "Подождите, до Слона мы потом дойдём," - сказал Витя. Тем более, что Слона тут и не было. Он остался с Оксаной.
   Итак, приоритеты были расставлены. Виновны были виновные, а наши закоренелые друзья невинны. Оставалось только написать последнее Завещание и спрыгнуть в Водопад. Коля начал мусолить карандаш: "Дорогая Оксана! Я люблю-люблю-люблю... (и так 40 раз) ...тебя!"
   "Ну и дурак!" - сказал Витя. - "Где в этой маляве описание Водопада и тоски по всему живому перед неминучей смертью? Нету! А вот смотри, что написал Митрофан!"
   Но Митрофан был безграмотен как все младенцы.
   "Ладно, плохой пример. Смотри, что написал Пучик: "Маманя!! Спасите!! СОС!!" И это несмотря на то, что он косит на оба глаза и пучеглазый!" - сказал Витя.
   Коля подошёл к обрыву:
   "Но я не хочу вниз!" Потом он вспомнил, какой он жестокий, и бросил в глаз Вите банку с анализом!
   "Наконец-то! Ты сам напросился! Пришёл черёд медсудэкспертизы!" - Витя потёр ручки. - "Женечка! Приступай!"
   "Сначала засунуть градусник в задний проход или сначала вырезать аппендицит?" - спросила она.
   "Да какой, нахрен, аппендицит? Я говорю: экспертиза! И не смей превращать экспертизу в заурядное потрошение. Значит, сначала градусник! Что он показывает?" - спросил Витя.
   "Что показывает-что показывает?" - ворчала Женечка. - "Ты сначала скажи, где у этого студня фас и зад!"
   "Да вот же! Вот!"
   "Где: "Вот"?" - спросила Женечка.
   "Господа! Можно побыстрее?" - хотел спросить Коля, но Митрофан заткнул ему рот соской.
   "Я - Суперсоска! Одеваюсь броско! Я Суперчика, на меня смотри-ка!" - пропел Митрофан.
   "Это его первые слова," - сказал Витя. - "Но меня почему-то не радуют."
   Женечка, наконец, нашла зад у Коли и вставила туда клизьму.
   "Ты что, дура?!" - загремел Витя.
   "В темноте градусником казалась!" - оправдывалась Женечка.
   "Какой кайф!" - бормотал Коля.
   "Женечка, а ты что хотела? Он же извращенец!" - сказал Витя.
   Между тем Пучику стало скучно, и он решил слинять. Витя, не долго думая, оттопырил ему штаны шпагой и засунул в них живых раков! Но Пучик только зевнул. Витя развёл руками:
   "В темноте живыми казались раки!"
   Фишер сказал:
   "Скучнее вечерины я не видел!"
   "А что я? Что вы все на меня так смотрите? Я хотел как веселее!" - сказал Витя и случайно наступил на живот Пучику, который лежал в траве. Изо рта Пучика выплюнулся рак в красной тельняшке.
   "Это именно тот Рак, который в красной тельняшке Греку за руку цап!" - умилился Витя.
   "Постойте, а как же со мной?" - спросил Коля.
   "А ты, Коля Питерский, должен знать своё место: оно возле параши!" - сказал Витя.
   Женечка вытащила свою руку из задницы Коли, которая (рука) была по локоть внутри, и сказала:
   "Поразительно! Поразительно! Коллега! Смотрите, что я там нашла!"
   Витя поморщился, но посмотрел. Это был старый банан. Вероятно, Макакин. Витя покачал головой и сказал:
   "Мне это тоже начинает надоедать. Ну, банан, ну и что?"
   "Это не просто банан, это Знаменитый Стоячий Банан-1982!" - сказала Женечка.
   "1982? А мы-то щас в каком?" - тупо спросил Витя.
   "Мы в 1983-ем, дурная головушка!" - сказала Женечка.
   Наконец, с Колей было покончено. Он рыпнулся было пару раз, закатил глазки и стал сучить лапами, как будто куда-то бежит. А потом гикнулся. Иными словами, дал дуба! Не даст Плана, а даст дуба!
   "Ну что ж, коллега, мы сделали всё от нас зависящее для спасения этой трижды никому не нужной жизни!" - сказал Витя Женечке. - "Пошли пить чай при Луне! У самовара я и моя Женечка! А Месяц ласково в окно! И взгляд её так много обесчает!"
   Между тем вечерело. Деревья таинственно стояли. Летала мошка. Витя зажал одну в кулаке:
   "Во!"
   "Жужжит? Жужжит?" - спросила Женечка.
   "И жужжит, и стучит!" - сказал Витя. - "Прям как твоё сердечко, бедная овечка!"
   Но Женечка была вовсе не бедная, а дорогая овечка, девочка-сосулька, под Новый Год сладкая пилюлька. Как она дошла до жизни такой? А очень просто. Родилась она около моря. Ювенильного.
   И папаша у неё был моряк в морских брызгах. Вся рожа. А вовсе не потому, что был непросыхающий хроник. Женечке сказали, что он сгинул в торосах, спасая пингвинов от наводнения.
   Но на самом-то деле её папаша бухал! Бухал так, что не бачил ни пингвинов, ни наводнения. Вот сидит он в торосах, бухает, как приходит делегация пингвинов. А он вместо того, чтобы спасти их, давай кидаться в них пустыми бутылками.
   За что его и любят таксисты. Правильные тёлки не любят, а таксисты и таксидермисты любят. Потому что ТАКСИДЕРМИСТЫ ТОЖЕ ЛЮБИТ ПЛЮШКИ! Ну он, конечно, наблюёт в салоне таксистов, но они продолжают его любить, потому что любовь зла - полюбишь и козла!
   И вот однажды этот папашка пришёл на приём к Женечке в Кратово. А она всё пишет-пишет. И говорит:
   "Как ребёнка будете кормить?"
   "Ложкой я его буду кормить! А, впрочем, Женечка, почему ты не узнаёшь старого боевого друга?"
   "Старый Пёс? Слепой Пью? Кабан? Конёк-Горбунёк?" - стала гадать Женечка.
   "Конечно, Конёк-Горбунёк! А это помнишь: "Титька тараканья!"
   "Этого я не помню, но помню мороженое на углу двух улиц! И я говорила: "Папа! Папа!! Я потеряла всю ваниль!" Это я помню!" - говорит Женечка.
   "Я тоже это помню. Поэтому-то ты и есть моя дочка, которую я выдаю за свою дочь!"
   "Папаша! Ты не умер! Ты ком бэк!"- сказала Женечка.
   Но тут дверь раскрылась, и показался нетерпеливый Слон:
   "Ну сколько можно?"
   "Иди отсюда!" - сказала Женечка. - "У всех спрашивает: "А что это вы здесь делаете?"
   Но тут папаша рухнул на пол:
   "Старая рана!"
   "Что, злобно настроенный пингвин укусил?"
   "Нет, хуже! Ревнивый муж!" - простонал папаша.
   "Тогда резать к чёртовой матери, не дожидаясь перетонитов!" - сказала Женечка. Вот как она докатилась до жизни такой, что ругнулась на отца (!) словом "перетониты"!
   Но теперь, ночью, это было не важно. Всё было не важно. И мне станет всё по барабану! Витя достал бутылку вина:
   "У меня есть бутылка вина! Дай до дома тебя провожу! И ничего дурного не скажу!"
   Витя отхлебнул:
   "Не берёт вино! Я выхожу из себя!"
   "Лучше не надо!" - сказал Внутренний Голос Вити.
   "Нет, выхожу! Пожурю Женечку по-отцовски! Что же вы, Женечки? Вздоховы!"
   Женечка поняла это неправильно, как импульс к действию. И полезла на Витю, только ляжки сверкали!
   Наконец, всё было кончено. Да, это тоже кончается. Витя, конечно, не смог 10 раз подряд. А Женечка имитировала оргазмы. Они лежали и курили. Ну и хрен с ними.
   Перенесёмся от них на крыльях фантазии (или на куриных крыльях) к маньяку Фишеру. Он бухал. Беспросветно. А всё почему? Потому что женщина Оксана отвергла его психопатические притязания.
   Но постойте! Это же Слон был. А может, и не злой! А может, это дворник был! Он шёл по сельской местности за новою метлой! А может, это страус злой! А может, и не злой! Потому что высидел яичко. А яйцу нужен отец, так что им и стал Слон! Хотя какой из Слона отец? Слон - любитель приключений, а у таких типов детей не бывает! Они все в ином мире! Героев в нашем мире не бывает! Они все в ином мире!
   Итак, Слон всплакнул:
   "И Коля, главное, типа, убит, а Оксана не моя! Я заключил с самим собой пари, какая она изнутри!"
   Но Митрофан думал иначе. А он и был главным Командиром Оксаны. Ну и что он там думал? Думал: "Хочу! Хочу!!" Чего он там хотел, всем понятно и без него. Титьку! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4369-4371,1

   21 октября 2016 года. Сказка про Анфису Лопозкову, какую-никакую звёздопроходчицу. Скорее никакую. И никаких женщин! Да они и так никакие.
   На планете Шелезяка жили злые и добрые роботы. И сейчас власть взяли злобные.
   И схватили Анфису!
   И послали её на каменоломню добывать камни. Каменную соль.
   И вот тащит Анфиса куль с камнями, и, понимаете, пот застилает её ясные глазки как два куска колбаски. И думает Анфиса: "..." Ничего она не думает, кроме нецензурной брани, поэтому и ...
   И тут идёт тоже с кулем аббат Фуриа! И падает! И Анфиса начинает его бить ногами: "Тащи, мол!"
   Хорошо, что вмешались чёрнокожие наши друзья-охранники и оттащили Анфису от старика, иначе бы совсем его забила! И ещё кричит:
   "Старый пердун! Старый блевун! Почему не можешь нести куль, как все?!"
   Ну, её успокоили, накинули на плечи махровое полотенце и повели в каптёрку. Где решили напоить ромом. Вир браухен ром, ром, ром! Нам нужен ром. А она пьёт и не пьянеет как русская девушка.
   Диву даются наши чернокожие друзья-надсмотрщики. И наливают ещё. Наконец, дали ей кусок сыра и спровадили.
   Она ввалилась в свою камеру:
   "Сейчас я буду пьяная! Здесь - на одну меня!" И не выпускает сыр из рук. Как старый пердун Фуриа не пытался вырвать сыр у неё из рук, ничего не получилось. Да и у прочих зеков тоже. Так с сыром и проспала весь день. Как какой-то Страус злой. А может, и не злой. А может, это Анфиса была! Она шла по тюремной местности за новым сыром!
   Наконец, она проснулась. И встал вопрос, как делить сыр? Аббат Фуриа отрезал себе тонкий ломоть. Но вместо него схватил толстую часть и был таков! Анфиса даже вылупиться не успела.
   Но настала пора утренней зарядки и построения. Построение проводил наш голубоглазый друг доктор Пенгеле. Хотя какой он нам друг? Хотя очень красивый как мужчина.
   Он стал отбраковывать беременных и не беременных. А также кормящих и жующих. Анфиса как раз жевала сыр и встала между двумя кормящими, чтобы её ненароком не расстреляли.
   Но доктор Пенгеле был в добром расположении духа. Он похлопывал арестантов по лицам, беременных по животам, а лысых по черепу. Вот, что он сказал:
   "Товарищи! В этот светлый час помолимся нашему Вождю Великому (не побоюсь этого слова!) Лобзику! Кто же не хочет ему молиться, может идти с миром на цветочную поляну и бегать там в ситцевом полосатом трико. Но предупреждаю на всякий случай: поляна заминирована!" Дело в том, что все робы в этом канализационном сливе были полосатые.
   Ну, Анфиса, конечно, первая упала на колена перед могучим звёздно-полосатым стягом Великого Лобзика и стала целовать его и сапоги Пенгеле. В сапогах он был, не в валенках. Хотя мечтал хоть однажды надеть простые валенки. ("Я так соскучилась по простой юбке!" "Я тоже!") То, что написано в скобках, это цитаты из Великих Вождей Макса и Эгеля. Это были два человека, а не четыре.
   Итак, лобзает Анфиса стяг и вдруг видит "божью коровку", которая ползёт по стягу!
   "Ах ты, сволочь!" - заорала Анфиса и попыталась раздавить "коровку"! Но куда там!
   Та взлетела и села на нос Пенгеле! Анфиса схватила стакан и накрыла нос Пенгеле! А потом провела стаканом по шее и животу сатрапа, так как "божьей коровке" приспичило передвигаться по его телу.
   Потом она перелетела на тело помощницы и правой руке Пенгеле фройляйн Барбары! И Анфиса передвинула стакан на грудь Барбары!
   "Это, вообще, нормально? Это нормально?" - спросила Барбара.
   "Не двигайся, Барбара! И вообще, как ты смогла стать подругой такого дерьма как Пенгеле?" - спросила Анфиса.
   "Я всё слышу!" - сказал Пенгеле.
   "Вот я и говорю: "Какое небо голубое! Пенгеле не сторонник разбоя! Его карман смелее потроши!" - сказала Анфиса.
   "Ладно! С тобой, милочка, всё кончено! Отправляйся на свалку в барак!" - сказал Пенгеле злобный.
   И Анфису увели в барак. Так как остальные продолжали тусить на плацу и в бараке никого не было, кроме неё, то Анфиса решила посвятить это время самоудовлетворению со своей правой рукой.
   Но тут из "очка" вылез Фуриа!
   "Фуриа! Что ты здесь делаешь?" - спросила девушка.
   "То же, что и ты! Не хочу стать бифштексом! То есть, хочу Чистой Любви!"
   "В "очке"? Чистой?" - спросила недоверчивая Анфиса.
   "Да! Это "очко" напоминает мне мой старый космический корабль. Его тоже звали "Очко". Я на нём избороздил всю Вселенную. Ещё я известен под кличкой "Вихрь"!" - сказал Фуриа.
   "Вихрь"?" - спросила Анфиса. - "Да ты не в состоянии не только меня, ты себя-то и то трахнуть не можешь!"
   "Почему это? Тебя - могу!" - и старый извращенец полез целоваться с Анфисой!
   Та отстранила его слюнявые губы и сказала:
   "Стой! Пенгеле идёт!" И этим убила Желание у старика! Его от секса могли отвлечь или несовершеннолетние, или Пенгеле.
   Анфиса улыбнулась и пошла дальше тащить камни из каменоломни. Её охранники уважали, потому что она сама вершила скорый и справедливый суд над теми, кто падал в изнеможении. Била их бадьёй для камней и приговаривала: "Слава Святому Лобзику!"
   Но на самом-то деле Анфиса замышляла побег! Был даже такой весь из себя План! По этому Плану Анфиса должна была воткнуть в спину охраннику кайло! Кайло - это такой ледоруб. Но План постепенно затягивался в бесконечность, потому что Анфисе здесь начинало нравиться! По вечерам её имели в каптёрке охранники и давали сыр. А на родном корабле "Корыте" Анфису ждало одиночество в обществе папаши-извращенца Лопозкова и профессора Селезнёва. А тут - "клубничка"! Она уже знала, какого размера конец у каждого охранника, а их было немерянно! Да и Фуриа оказался не таким уж дебилом, как сначала. Он чертил круги на полу и бормотал, что эти круги тоже напоминают ему его корабль "Очко".
   Наконец, наступила весна! Весна! Зацветают почки, распускаются руки! Снова в барак нагрянула комиссия в составе Пенгеле.
   Но теперь Анфиса сама была уже беременная. И её отвели в сторону. Пенгеле многозначительно посмотрел вплотную на живот Анфисы в монокуляр. Анфиса развела руками: "Мол, вот так-то вот!"
   "Значит, ты больше ни во что не веришь? Даже в Лобзика?" - спросил сатрап. Анфиса снова развела руками. Мол, да уж, так уж.
   "Ладно! Тебя мы расстреляем в первую очередь!" - сказал сволочь.
   И вот стоит строй злобных роботов. Перед строем стоит Анфиса с мешком на голове. И щас бы грянул залп, но тут на линию огня выбежал взлохмаченный аббат Фуриа! Мол, не стреляйте в неё, стреляйте в меня!
   "Она так молода!"
   Роботы замешкались. Пенгеле им говорит:
   "Если не выстрелите, то прикажу расстрелять вас!"
   А аббат продолжает кричать:
   "Сейчас мой "Очко" сбросит на вас фотонные бомбы!"
   Пришлось казнь отложить. Сняли мешок с головы Анфисы, а голова эта вперёд затылком, повернулась на 180 градусов.
   "Поверните обратно!" - приказал Пенгеле. - "Я тоже так могу! Например, могу оторвать себе палец! Где он? А вот он! Или знаю, куда девается свет, если его выключить. Открываю холодильник: а вот он!"
   Анфиса сказала:
   "Сатрап ты и больше ничего! А на моё место придут сотни, тысячи таких же Анфис! Точно таких же! Слава Товарищу Цементову!"
   "Что-о?!" - загремел Пенгеле. - "Какому ещё Цементову?!"
   "А такому! Который Отец Всех Народов! Все народы он родил! Родимая кровь! У нас на "Корыте" даже диафильм про него есть: "Товарищ Цементов метится из винтовки во Врагов Народа!" - сказала храбрая девушка. Храбрая, но туповатая, так как теперь следовало молится на товарища Шелапутина.
   Пенгеле сплюнул и пошёл в медицинский барак, чтобы лично проверить, как проходит отрезание груди у космонавтки с планеты Перельмановка.
   Но он и не подозревал, что этой космонавткой был сам космический пират Перельман, который приехал на проект специально из-за Анфисы. Анфису он любил. Ну и проект тоже. Проект "Концентрационный лагерь "Солнышко". Для чего он прикинулся женщиной и позволил отрезать у себя груди накладные.
   Итак, режет Пенгеле, режет, как из груди Перельмана выпрыгивает лягушонок! Пенгеле отпрянул, а Перельман говорит:
   "Кваки! Дорогой мой лягушкообразный товарищ!"
   Пенгеле сказал:
   "В "Солнышке" лягушкам не место! Если только они не принимают участие в шоу! Сейчас я позову полицию!"
   "Можешь съэкономить гривенник! Я сам из полиции!" - наврал Перельман.
   И тут вошла пугающая медсестра! По имени Женечка!
   "Женечка! А ты как тут?" - спросил Перельман.
   "Не понимаю, о чём вы, господин?" - сказала Женечка.
   "Ещё как понимаешь! Ты же должна бороздить на космолёте "Тапочек" по просторам Вселенной!"
   "Тапочек" потерпел крушение на Шелезяке! Я ещё говорю: "Неужели нельзя было надеть тапочки?" Тогда бы посадка была более мягкой," - сказала печальная Женечка.
   "Но как ты связалась с таким дерьмом как Пенгеле?"
   "А никак! Я его учу потрошить, так как я дипломированная сестра, а он - хирург-стажёр. Он и в армии был бойцом-стажёром и давил собственную пехоту своим танком, пока не кончалось горючее!" - сказала Женечка.
   "Ладно, Женечка, чего ты пришла? Хочешь отрезать у меня грудь? Так ты опоздала. Её уже нет."
   "Нет, я пришла, чтобы перед операцией привести тебя к Богу, к Святому Лобзику! Тогда ты легче перенесёшь все трепонации и ампутации," - сказала Женечка.
   "Ладно! Кромсайте упругое комиссарское тело!" - разрешил Перельман.
   И началась Операция! Женечка показывала Пенгеле, как можно забыть в животе пациента разные полезные гаджеты: мобильники, очки, пинцеты, пипетки и ёршики для унитаза. С последними был напряг, потому что в "Солнышке" ёршики не водились. Послали за ними в соседний концлагерь "Сытые ветры". Принесли.
   Женечка игриво пощекотала этим ёршиком в промежности сначала Пенгеле, а потом и Перельману. И показала, как легко можно ёршик там и забыть.
   Наконец, дверь в операционную открылась, и показалась бледная Анфиса, которая несла в наманикюренных руках тикающую бомбу!
   Сейчас всё взорвётся!!
   Женечка и Пенгеле выпрыгнули в окно!
   Анфиса подошла к Перельману:
   "Товарищ! Вы живы?"
   "Анфиса! Какого чёрта ты делаешь? Так нельзя делать! Хорошая ты девка, только дура! Щас бы выпотрошили меня и разошлись по-хорошему! А ты всё испортила!" - сказал он.
   "Есть, есть ещё одно решение!" - сказала Анфиса. - "Я перекусываю синий провод этой бомбы, и во всём Токио гаснет свет! Или перекусываю красный: корабль "Очко" закидывает всю Шелезяку фотонными бомбами! Или ничего не перекусываю: и мы попадаем прямиком в Ад! В Аду хорошо: сплошная лесбийская любовь!"
   "Откуда знаешь?" - спросил Перельман.
   "В мультике видала! "Улётный трип" называется! Классный муви!" - сказала Женечка.
   Из-за окна показалась голова врага, Пенгеле!
   "Ну, и когда же взрыв?" - спросила голова.
   "Когда петух прокукарекает!" - сказала Анфиса.
   Из-за окна показалась голова Петуха, и Перельман задрожал мелкой дрожью! Когда же показалась голова Осла и сказала: "Кукареку!", Перельман и Анфиса бросились бежать!
   Не отбежали они и сотни шагов, как медпункт взорвался! Их взрывной волной бросило на землю.
   К счастью, Женечка не пострадала. У неё только полилась кровь из виска! Она схватила Пенгеле за воротник:
   "Никому не доверяй! Я теперь не Женечка, а Сколопендра с Марса!" И показала ему "Карточку Москвича", где было это написано чёрным по белому.
   Пенгеле в отчаяньи стал звать доктора Анжело. Но у Анжело был выходной.
   Анфиса сказала Перельману:
   "Пора выбираться из этой дыры! Из этого чёртова "Солнышка"! У меня есть известный велорикша Сруль Израэлевич! Он поможет!"
   И вот колосится маковое поле позади "Солнышка". И едет Сруль Израэлевич. И выбегают такие в полосатых робах Анфиса и Перельман! И Сруль их не узнаёт! И только быстрее крутит педали.
   "Сруль, мать твою! Стой!" - закричала Анфиса.
   И вот посредине маков, на долгожданной свободе Сруль посадил беглецов, перекрестился и говорит:
   "Да простит мне этот грех Великий Лобзик!"
   Вот так Анфиса убежала из концлагеря! И уже подумывала, как бы выскочить замуж за Перельмана. А Перельман подумывал, как жениться на Анфисе.
   Но тут пришла Тёща Перельмана, так как тот был женат.
   "За спасение человека-ловека! А не за спасение тёщи!" - сказал Перельману сверху голос Лобзика! Потому что Лобзик тёщу за человека не считал. А Перельман спас Тёщу, стукнув ту по спине, когда она подавилась куском сыра, который любезно ей предоставила Анфиса. Со времён каторги она всегда носила с собой этот сыр.
   Поэтому Анфиса так и осталась старой девой и полетела на "Корыте". Лопозков ещё такой её спрашивает:
   "Ну, как каникулы на Шелезяке?"
   "Бесподобно!" - сказала Анфиса. - "Хочешь сыра?"
   И "Корыто" взмыл прочь с негостеприимной Шелезяки. Анфиса сидела одна и думала: "Что же я могу подумать? Может, не думать, а просто заняться любовью? Не могу: руки до сих пор трясутся! Да, воспоминания о "Солнышке" до самой смерти не отпустят меня!" К.
  

ЭПИЛОГ

   Мне пришло в голову занавесить все окна тёмными простынями и пододеяльниками. Потому что белый свет меня доставал! Теперь сижу в полумраке. Зато это я сделал для профилактики Закатываний! Я! Сделал, сам! А не какой-то узбек, потому что все эти окна и стены строили узбеки. Теперь я полон не белых мыслей, а темноватых. От ЦЭ (Закатываний), конечно, не спасает. Но смешно. К.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"