Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 484-485

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-484

("Письма в никуда"-484)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4831,5-4834

   20 ноября 2017 года. Вроде, никаких круглых дат ни у кого нет. Завтра Михе исполняется 46 лет, во! А вообще, нет больше. Миху я, конечно, поздравлю ("Я господину, конечно, подам!"). Хорошо бы щас написать про Кратово, ведь именно там раскрылся удивительный Михин дар нырять разными способами с пирса.
   Потом этот дар вылился в оздоровительном лагере бегать по ночам к девкам с гитарой и петь песни Цоя. Ну а потом уж семья, жена, дети... Как говорил Игорь: дети малые и несуразные.
   Ну а уж потом Миха стал алигархом и плавает на собственной яхте. Генеральный Директор "Самаранефтегаза". А Игорь стал Вице-Президентом Сбербанка. Чуть самого своего Грефа не обскакал. Ещё обскачет. А может, и нет, раз отзывается о Грефе по имени-отчеству. "Что? Обскакать Имярека? (По имени отчеству). Грефа? Самого? Любимого? Да ты шутишь."
   Итак, Кратово, Кратово. Скакал по полю кузнечик. И вляпался в г.вно: "Х.й, г.вно и муравей". Ползёт муравей, не чует грядущей беды. Ну, думает, к е.еням, пронесло!
   Но у нас кузнечику не так повезёт. Потому что Корова Пёстрые Бока. Корова слопает ту траву и даст молока. Спит придорожная трава и грезит островами. Кузнечик тоже немного погрезил островами, но понял, что так недалеко и свихнуться. Вместо островов всплывал почему-то один и тот же образ какой-то берлоги, где Кузнечика ждёт толстый и большой!
   Медведь! Вообще, о медведях можно и поподробнее. Мало того, что они, пьяные, сидят над ядерными кнопками в шапках-ушанках, так они ещё затащили в берлогу к себе девушку!
   Некоторые скажут: молодцы! Так держать! А мы скажем: извращенцы! Некросадисты и некрофилы! Педофилы.
   Девушка та была Алёнушка. Ну та, которая бабец в самом соку. Наверное, сама их и спровоцировала: нацепила короткую юбку или брюки, модница. Прям как Сестра Верка. Слава Богу, нам эта Верка не сестра и так же не сестра и Медведям.
   Ну конечно, Медведи те старые козлы и бабники и подвергли Алёнушку атакам старых козлов. Но попробуйте тут не быть такими козлами, когда Алёнушка сама полуголая и лезет на стол танцевать между мисками!
   Между большой, средней и мелкой. А оттанцевавшись, лезет в кровать среднюю и мелкую. В большую! ИКЕА!
   Тут не то что Медведи станут козлами, тут у любого крыша поедет. Помните, как пан Шнейдер обалдел при виде голой пани Гротовой в постели и полез к ней, как олень во время случки? Ну, потом, конечно, пришёл пан Грот и застал их во "фрагранти".
   Дело в том, что Алёнушку никто застать не мог, так как её личный пан Грот и помыслить не мог, что она до такого докатится. Ведь, что она должна была проверить в берлоге? Счётчик! А не рездеваться догола.
   Конечно, некоторые отщепенцы скажут, что голышом сподручнее проверять счётчик. Как бы не так! Не сподручно! Счётчик - он же как Чёрная Дырка! Засасывает с потрохами. И если подошёл к нему с голой грудью, то моментально эту грудь и засосёт! А так же и носителя груди! И всё! Сказке конец!
   "Не конец!" - подумала Алёнушка, выдирая из счётчика грудь. - "Не конец! Нету у меня конца, нету!" А жаль, жаль! "Как бы я тебя, родной, любила, если б парнем родилася!" "Как бы я тебя, родной, любила, если б с х.ем родилася!"
   Главный, самый умудрённый Медведь посмотрел-посмотрел, подивился-подивился и говорит: "А я считаю, товарищ Жюкова, что ваш План хороший!"
   Алёнушка Жюкова тоже так думала про свой наркотик-план-траву. Она сказала: "Хочешь такой же? Бесплатно!"
   Но, как говорится, бесплатный сыр только в мышеловке. Может, у Жюковой в промежности мышеловка, а может, это вообще не та Жюкова. Наша-то, поди, сдаёт в университете на бакалавра.
   "Уже сдала! И получила кредитную карточку!" - сказала Алёнушка, послюнявила карточку и отпечатала свои инициалы себе на лбу.
   "Так ты - студентка!"
   "Да! Студентка-непрофессионалка!" - говорит. - "Но ещё умею 701 позу и "Золотой дождь"!"
   "Золотой дождь" оставь на время, когда мы запрём тебя в клозете и будем смотреть в дырку, чтобы ты не зверски самоубилась!" - говорит Медведь.
   Потому что в душе, как все некросадисты и некрофилы, он был ранимым интеллигентом.
   "Знаешь, что, паря?" - спросила Алёнушка. - "Пожалуй, уйду я от вас: злые вы! И ещё мне совершенно не нравятся железные крюки у вас под потолком. Наверняка, до меня вы на них повесили сотню мальчиков или девочек!"
   "Это крюки для сушки носков!" - неумело стал врать и изворачиваться Медведь. - "Для сушки грибов!"
   "А! Грибы! Грибы только за валюту по записи на предварительный год!" - Алёнушка при этом потрепала Медведя за щёку. И этим подписала себе смертный приговор.
   Медведь накинул ей на шею удавку и принялся подвешивать второй конец к крюку.
   "Ты не так это делаешь! Какого хрена ты так делаешь?" - спросила Алёнушка и стала помогать.
   Наконец, дело было сделано, оставалось выбить из-под девушки табуретку.
   "Знаете, что?" - спросила Алёнушка. - "А давайте, я встану на табуретку и расскажу или спою вам какую-нибудь новогоднюю песенку!"
   "Какую ещё песенку, старая лысая девочка?" - спросил Медведь.
   "А такую! "Наша служба и опасна и трудна! И порою нахрен не нужна!" Или так: "Один опер не спит! Он бдит и бдит, и бдит!"
   "Странные у тебя песенки! Думается, ты только ускоряешь процесс выбивания из-под тебя табуретки!" - сказал Медведь.
   Он ещё не знал (и вы тоже не знаете), что Алёнушка была не простая девушка, а девочка-вамп! Вампир! Ну или упырь! Упырёнок. Так что, чтобы её вот так просто убить, потребуется гораздо больше табуреток, гораздо больше! И верёвок.
   Ну и тупой Медведь вышиб из-под неё её!
   Девочка повисла в воздухе, её глаза засветились, и она сказала: "Речь идёт о простой мирной разведке! Мы, инопланетяне, высадились здесь в Бутово, так как тут собраны представители всех рас!"
   И запела: "Мать, у тебя с головою туго! Там за стеной холода да вьюга! Это ж в Бутово, это ж ночью! А вдруг там маниак! Хочет посадить на крючок нас, парочку молодых и холостых ребят!"
   Эта песня Медведю понравилась больше, чем песни про ОМОН. Он взял магнитофон и подошёл поближе: "Пожалуйста, помедленней! Я зап-писываю!" Стал писать, писанул на мафон.
   Алёнушка стала говорить, медленно растягивая слова.
   "А нормально, дура?"
   "Я говорю: Горбатый! Я сказала: Горбатый! Сначала Горбатый! Ты есмь Горбатый?" - заорала Алёнушка на Медведя.
   У того моментально начал расти горб.
   "Чем бы мне её заткнуть?" - подумал он. - "Так, так... Пакля? Скотч? Варежка? Носки?"
   Остановился на носках. (А чтоб зверюга не орала, ей надо пасть заткнуть носками!) Но он и не подозревал, какая мощная ведьминская сила жила в этом щуплом на вид тельце!
   Алёнушка сожрала носки (даже не поперхнулась!) и сказала: "Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит! Пей, жуй, молись! Ешь, спи, жри! Ешь, молись, люби! Люби "Кока-Колу"!"
   "Мало того, что ты занимаешься незаконной рекламой, так ты и сожрала мои носки! А я, может, мечтал повеситься на них в камере! Теперь мне придётся выпрашивать их у всех сокамерников!" - сказал Медведь.
   "Тебя в тюрьму не посадят! А обменяют на какого-нибудь плясуна из балета. Как будто, у нас их мало! Вообще, инвалидов по мозгу в тюрьму не сажают!" - сказала Алёнушка.
   "С чего ты взяла?"
   "Да потому что я вижу нездоровую опухоль в твоём мозгу! А фамилия моя - Фрезер! Доктор Фрезер! Неважно, что в предыдущем эпизоде меня убьют. Я по-прежнему буду Фрезер! Как и ты будешь Цукерман!" - Алёнушка.
   Медведь понял, что он на грани провала. Это мы с вами думали, что он русский Медведь, а он на самом деле был еврей Цукерман. Он принялся подплясывать и танцевать еврейский танец.
   "Ну, ты совсем забурел!" - сказала Алёнушка, продолжая висеть в петле. Но она сама уже отмечала, что это висение было немного не так скучно, как ранее.
   Медведь оттанцевал и сказал: "Шалом!"
   "Воистину шалом! Ты, вообще, думаешь меня спустить на пол или нет?" - Алёнушка.
   "А что тебе не нравится? Висишь и виси!"
   "А если я захочу по нужде?"
   "Делай так! Придёт уборщица мадам Берже и всё уберёт. Вот у меня случай был: задумал я как-то самоубиться! Нажрался таблеток. Так меня в Склифосовского привязали так, что я три дня гадил под себя! Приходила нянечка и убиралась. А потом ещё выносила "судно". Вообще, нянечка - это архиважно и архисложно. Хочешь стать нянечкой?"
   "Что я, дура?"
   "А если при этом я дам тебе 15 шенкелей?" (Это такая еврейская валюта.)
   "Не знаю! Короче, сними меня! Сейчас же!" - Алёнушка.
   "Снимаю! Снимаю!"
   "Да не на фотоаппарат!"
   Но вместо того, чтобы снять её, он просто подставил под неё обратно табурет и сказал: "Ты мне щас знаешь, кого напоминаешь? Новогоднюю Ёлку! Которую, конечно, в задницу не воткнёшь. Я щас тебя смажу мёдом, а потом развешу на тебе новогодние шарики и хлопушки!"
   "Слушай сюда, извращенец! Меня хватятся! Меня будут искать! Именно в этот момент 200 тирольских стрелков окружают берлогу! Не веришь? Тогда поверишь в 100 закарпатских казаков? Тоже нет? В 50 бородатых м.даков? Ладно, ладно, в 25 м.даков, которые побрили бороды лезвием "МАК-3"?"
   Медведь в такую хрень всё равно не верил. Вот если бы ему сказали, что берлогу окружают 200 Аланов Волкеров в чёрных масках, то... Но до такого даже Алёнушка додуматься не могла. А Аланы, конечно, не её спасать пришли бы, а поглазеть на красоту берлоги. Кажется: нехрена глазеть, давайте трахайтесь! Но нет. Трахаться - только на Базе!
   Итак, Медведь снял Алёнушку и усадил её за стол перед самой мелкой миской.
   "Ну и?.," - спросила девушка.
   "Ну и... давай, наяривай!"
   В миске был суп, в котором плавал таракан.
   "Ты такое дерьмо не жрёшь, и мы жрать не будем!" - Алёнушка.
   "А я говорю: жри! Ты же студентка! А как говорится: "Учись, студент! Кто не работает, тот ест!" Ты не работаешь? Ведь нет. Ну и..," - пригрозил Медведь.
   Алёнушка стала плакать и давиться-есть. Потому что воображала, что ест человечинку. Ошибалась. Это была медвежатинка.
   "Что, вообще, нахрен, за супчик? Никакого вкуса нет!" - сказала она, наконец.
   "Кушай, кушай, дорогая!" - сказал Медведь и придвинул второе блюдо: морепродукты. Ну не было у него в меню сегодня дичи, не было. А под морепродукты хорошо "снимать" тёлок за соседними столиками. Как говорится: "Снимем их?" "Тебе что, не нравятся морепродукты? Мы будем как два педика на море, щас это модно."
   "Ну где, где ты видишь тёлок и соседние столики?" - спросила Алёнушка. - "Лучше принеси уже дичь!"
   "Да! Я принесу, а ты расколошматишь мне зеркало за 97 рублей 35 копеек!" - сказал Медведь. - "Плавали-знаем!"
   "Я? Да ты что? Я и мухи не обижу! Ты прилядись ко мне повнимательней!" - сказала Алёнушка.
   Медведь взял бинокль и уставился в грудь девушки. Ничего не увидел.
   "Смотри открытым глазом!" - Алёнушка всё ещё льстила себе, что в бинокль можно разглядеть её грудь. Нельзя.
   "Ничего не вижу!"
   "Ладно! Оставь это дело профессионалам! Смотри мне в "очко"!" - сказала девушка.
   Но и там ничего не было видно. Одни потёмки.
   Медведь отложил бинокль и сказал: "Сдаётся мне, милочка, что вы симулянтка!"
   "Это ещё почему?"
   "Потому! Что всё кончается на "у"! Ну, короче, всё! Кормить я тебя накормил, трахнуть тебя не трахнешь по определению, больше с тобой делать нечего, вали отсюда на все четыре стороны!" - сказал Медведь.
   "Но почему?"
   "А потому! Как тебя трахнешь, если у тебя самой конец?" - спросил Медведь.
   "А так!"
   "Ну как, как?"
   "В попец!" - сказала девушка.
   "Извини, но я хоть и некросадист, но в попце ничего не понимаю!" - признался Медведь. - "В ротце тоже слабовато. Так что вали. Не вынуждай меня звать полицию."
   Алёнушка вышла из берлоги на дневной свет, мысленно чертыхаясь: "Если у тебя конец, то уже что, не человек, что ли? Ну, Цукерман, ну расист!"
   Алёнушка стала искать грибы и наткнулась на Волка! Тот чего-то сидел за кустом.
   "Да, с.и, дорогой, с.и!" - сказала ему девушка.
   "Спасибо, добрая душа! С.у!" - сказал Волк. Его все шпыняли и штрафовали за испражнения в общественных местах. Грозили штрафами и санкциями. Одна-единственная Алёнушка ему разрешила. А всё почему? Да потому, что и у неё настал момент такой.
   И вот сидят они вдвоём в кустах, как вдруг под ними ползёт муравей, тащит соломку, кряхтя. Не чует нависшей беды.
   И тут летит из ж.пы г.вно! Ну а дальше всё как в песне: "Но тут из ближайших кустов как выпрыгнет резвый х.й! И в ж.пу г.вно затолкнул! Муравей: "Ну, бл.дь, повезло!"
   Да нет, ерунда. Никто не выскочил. Волк сказал: "А как зовут тебя в миру, девица?"
   "Алёнушка!"
   "Вай, красиво! А меня - Волк!"
   "Вообще-то, в миру меня зовут Муслим, но для друзей я просто Муся, Алёмуся!" - сказала Алёнушка.
   "Как красиво, ай, красиво!"
   В ней для Волка всё было прекрасно, даже её многострадальный конец. Это утешало.
   Она тоже любила фаллосы. Как говорится: "Фаллос, чего ты тут гонишь? Извини, фаллос!"
   Так что зажили они с Волком душа в душу и в горе, и в радости. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4834-4836,5

   22 ноября 2017 года. Ну конечно, конечно: сказка про Кратово. Чем, вообще, отличаются сказки про Кратово от сказок, скажем, про Херлока Шолмса? Првильно! Тем, что вторые про Херлока Шолмса, а первые про Кратово.
   Что касается мрачности... Я что, виноват (то есть, не я, а мы, гильдия авторов-шизофреников с раздваивающимися либидо), что Херлок известен как мрачный шизофреник? А Кратово известно как Зона, Свободная от Шизофрении? Сокращённо: ЗСОШ.
   Но не это нам важно! Не это нам, уважаемые, важно! Важно, что иногда стоит окунуться в эту Зону Шизофрении. Зачем? А просто так.
   Итак, светило солнышко. Летали птички и мошка. Летали драгонфляйи и "Кукурузники-ПО-2". Они, может, опыляли пестицидами кукурузные поля в Подмосковье.
   А что? Тупой век, тупые сердца, тупые "Кукурузники" и пестициды. Это только потом, говорим мы, в правление Людовика-Солнышка масоны и фронда опыляли посевы с помощью... помпы! А пока... Так что... Ах... И увы...
   Сказка будет про масонов. Самым жирным и главным масоном был, конечно, д,Ратаньян. Он катил своё жирное брюхо в тележке перед собой и думал: "Проткнуть пару рябчиков на вертеле - и достаточно! Надо показать всему миру, что Франция - слабая страна недочеловеков, а Людовик-Солнышко - полный кретин и тряпка, об которую все посетители вытирают ноги! Надо задумать Суперплан!
   Заменю-ка я Людовика на нашего Арахиса! Если только, если только мы сможем уговорить товарища Здвинтер!"
   Товарищ Здвинтер была женщина. Это была любовница Арахиса, без которой он и поковыряться левой ногой в правом ухе не смел.
   Он что говорил? "Здвинтерлебн! Арахис твой мудр, а Людовик - дерьмо!"
   Никто, никто на целом свете не любил Людовика-Солнышко! Кроме, конечно, его мамаши. Мамашей этой была тоже Миледи Здвинтер. Это была её маленькая тайна. Если бы Арахис узнал про это, то моментально засунул бы все свои ноги себе в уши. Но не знает - и ладно.
   Главное, что "Кушай, кушай, дорогой!", как говорит Миледи своему дебелому престарелому чаду Людовику, когда накладывает ему манной каши.
   "Маман!" - отвечает он. - "Что вы всё вынюхиваете? Высматриваете? Разнюхиваете? У нас что, бюст Дришелье раскололся?"
   И делает попытку выбросить всю кашу в окно, как будто это не людовикова, а мишкина каша!
   "Кушай, кушай, дорогой! Бюст, оно, конечно, раскололся, но у нас в Бастилии все раскалываются!" - говорит Миледи.
   "Эх, Бастилия-Бастилия - прекрасная страна!" - говорит Людовик. - "Вот бы хоть одним глазком на неё взглянуть!"
   "И взглянешь! Вот только доешь эту прекрасную кашу!"
   Каша эта была прекрасна тем, что из здравого слабомыслящего Короля Людовика за 15 минут делала слабоумного кретина Марчиалли!
   "Маман! Я больше не Людовик?! Моя мама умерла?! Мами! Мами! Вай кен ду лив ми?!" - заорал Людовик.
   Но дело было сделано. Это был уже не Людовик! Не человек. "А мартышка!" - как бы сказал доктор Мясник.
   Оставалось отправить его в Бастилию и посадить на трон любимого Арахиса!
   Но в душе-то, в душе-то Людовик-Солнышко оставался Королём! "Арахиса на царство?! Этого недоноска? Не бывать этому!" - думал Людовик, когда санитар Мандрыкин крутил ему руки и завязывал узлом в смирительной рубашке.
   Надо немного познакомить читателя (не "читателей", а "читателя", каждый за себя) с Мандрыкиным. О! Это был страшный санитар! Кстати, тоже сынулик Миледи. Как и известный Мордаун. Мандрыкин-Мордаун. Не находите сходства?
   Он был большой, глаза горят, а нрава-поведения? Крутит в рубашку всех подряд, ломает испражнения!
   Он был ещё известен по греческой мифологии как некто Минотавр. Им пугали своих детишек греческие мамаши: мол, придёт серенький Минотавр и укусит за бочок! Так вот это был тоже Мандрыкин. Ничуть не изменился.
   Ну, конечно, голова стала седа, и поднимет детская рука мои шары - моё богатство!
   "Ну что, грузить?" - спросил Мандрыкин Миледи. - "А на водку дашь?"
   "Какая тебе ещё водка?" - зашипела на него Миледи. - "Водку изобретёт Менделеев только в 1898 году!"
   Кстати, Менделеев - её внук. Вы скажете: даже бедного Менделеева приплёл. Да нет! Не бедного. А коварного и злобного! Изобрести водку, да не где-то-нибудь, а именно в России, которая издревле славилась своим пьянством и самогоном, ему было выгодно!
   Потому что он сам не пил совсем. А ему было нужно, чтобы ему ДАЛА его прислуга, которая приходила убираться.
   Ну, он ей подмешал водку в манную кашу, она это схавала и говорит: "Что-то мне не хорошо!"
   Не хорошо! И не ДАЛА!
   Тогда в ярости Менделеев ка-ак раздолбает всю водку об стену! Но рецепт сохранился.
   Его записал глухонемой схимник Герасим, которому потом-то прислуга и ДАЛА! Прислуга была женщина. Не скажем, что особо красивая, Менделеев в них никогда не разбирался, что прислал комбинат "Чистюля" ("Заря" по-нашему), то и трахал.
   Но Герасим-то был красив! Скажем только, что никакой это был не Герасим, а самый постаревший за 200 лет Мандрыкин. И никакой не глухонемой.
   Потереть писю попросить он медсестру-прислугу мог. Чем её и подкупил.
   "Роу-роу-Распутин! Виз из рашен лук-машин! О, доз рашенз!" На самом деле не рашенз. Францёзиш, францёзиш. Не мама! Папи! Папи!
   Ну а потом-то, наконец, Мандрыкин и помер! Взял прислугу и после этого помер! Не выдержала старческая простата! Перенапряглась.
   Да и не прислуга эта была никакая. А Рыбачка Соня! Она затрахала Мандрыкина-Распутина до смерти, а потом пошла хвастаться этим к Косте-Одесситу, который и помоложе Мандрыкина был и попрыгучее.
   Она показывала Косте сиреневый резиновый член и говорила, что оторвала его у Папаши! "Май харт белонгс ту дадди!" "Моё сердце принадлежит папику!"
   Костя как увидел этот член из полимеров, которые никто до этого в Одессе и не видывал (нет, конечно: "Ты - полимер, Костя, а это значит, не отрываешься никогда!"), затрясся мелкой дрожью и показал на небо: мол, НЛО! Инопланетяне!
   И действительно, на голову молодым людям (так как Соня была ещё относительно молода, даже груди не отвисли и не стали как стиральная доска, которой, доской, Соня так гордилась!) упал какой-то склизкий пахучий вонючий предмет! По виду - подарок из космоса, космическое дерьмо!
   "Значит, Бог без штанов!" - сказал Костя. - "Но я говорю о другом! Мне кажется (или это безумный слабоумный бред), но кроме Бога по небу по хрустальному куполу бродит душа Мандрыкина без сиреневого конца и смотрит на нас!"
   "Только смотрит?" - спросила Соня.
   "Пока что только смотрит. Но не ровен час, начнёт террористические атаки! И я мыслю: эти атаки помешают мне в моём нелегком труде заваливать Одессу фекалиями! Зря ты его у Мандрыкина оторвала!"
   "Я - русская Соня! А русские никогда не поддаются на требования терористов! Мы их бомбили, бомбим и бомбить будем!" - сказала Соня и ушла к Виктору!
   Потому что зачем ей, вообще, это нытик Костя, весь измазанный фекалиями? Виктор лучше! Стоит Виктор - хороша и глушит водку не спеша. Всё благодаря Менделееву.
   Но мы немного отвлеклись и перенеслись из века 17-ого в век 19-ый. Пока же, во Франции в 17 веке Мандрыкин был молодой, прыгучий и похотливо подошёл к Миледи:
   "Нам не принесёт ещё кувшинчик Здвинтеришка?"
   "Окстись! Я же твоя маман!" - сказала она.
   "И что это меняет?" - похотливый Мандрыкин, глаза у которого прям натянулись на ж.пу от предвкушения похоти. У них у всех такие глаза, когда они хочут. (Как говорили незабвенные Бивис и Баттхед.)
   "Тренируйся лучше вон! На нём!" - сказала Миледи и показала Мандрыкину на д,Ратаньяна, который мирно и терпеливо подрезал розы в саду под окном.
   "А я что? Я всего лишь Шурик, приехавший за алиментами!" - сказал гасконец в страхе, так как на дух не переносил глаз-бусинок, его от них колбасило. А у Мандрыкина были именно такие глазки.
   "За алиментами, говоришь? Тосты, говоришь? Скольких я зарезал! Скольких перерезал! Сколько тостов и алиментов загубил!" - сказал Мандрыкин и пошёл вниз по лестнице, ведущей вверх, в сад! Да нет, ведущей вниз.
   "Ну, птенчик, полетел!" - сказал ему Отоз, который стоял на лестничной клетке и курил кальян. И подставил ему ножку. ("Любер! Подставь мне ножку!")
   Мандрыкин свалился с лестницы, затылком пересчитав все ступеньки! Их было 14. Не 12 и не 13, что бывало в начале самых сложных Дел. Это вам любой Херлок Шолмс скажет, любитель считать ступени.
   А Отоз сам увидел, что не тому субъекту подставил ножку: это был не Любер и уж, тем более, не Миледи Здвинтер. Он ей хотел.
   Так сказать: шалун! Хотел позу номер 625 "на лестнице". Всего-то их, поз, 700. "На лестнице" - самая извращённая, так вам в любой "Камасутре" напишут.
   Как вы уже поняли, Миледи была и любовницей Отоза тоже.
   "Подожди, подожди, Отоз!" - сказала она при виде гвардейца, который в каждой руке держал по бутылке бордо. Или рома.
   "Да чего тут ждать? Мандрыкина мы победили, и он ушёл!" - сказал Отоз.
   Так или иначе, но Мандрыкин действительно временно ушёл. Но не надолго. Он вернулся, держа гасконца д,Ратаньяна за шею, как котёнка.
   "Миледи! Это этот сморчок приставал к тебе?"
   В те времена тотальной учтивости и галантности по отношению к дамам джентльмен мог сделать ради дамы что угодно. Дама не могла. Д,Ратаньян тоже был своего рода джентльмен.
   Он зашипел из-под подмышки Мандрыкина:
   "Редиска, ш-шш! На ш-шпагу насажу как рябчика!"
   "Да это ж наш д,Ратаньян!" - сказал хлебосольный Отоз. - "Садись с нами, выпьем! Мы водку пьём - и ты садись! Мы на Майорку едем - и ты поедешь!"
   "На Майорку? А я? А как же я? Я не еду?" - спросил подозрительный Мандрыкин.
   "Уж извини: Миледи - девушка деликатная, поездка с тобой ей может навредить!" - сказал Отоз.
   Как не тупоумен был Мандрыкин, но и он начал подозревать, что между Отозом и Миледи что-то есть. И не простая поездка на Майорку.
   Мандрыкин достал со шкафа старый семейный альбом и показал на фото младенца голышом с горшком в руках:
   "Это ты!" Он намекал на то, что Отоз тоже сын Миледи и не может быть её любовником. То есть, конечно, может, но это было бы не правильно.
   "Нет! Это ты!" - сказал Отоз. - "Видишь эту тауировку в виде мастурбирующей обезьяны?"
   Все и впрямь подобное увидели. Это была не та фотка.
   "Вот! Та!" - сказал Мандрыкин.
   На фото была какая-то девочка в босоножках и надпись: "Айм а гёрл вит а бойбади!"
   Он намекал на то, что Отоз в детстве был девочкой с телом мальчика!
   "Это уже настоящее оскорбление!" - сказал Отоз и выхватил багет! Длинный батон.
   Миледи заплакала:
   "Нет! Нет! Это не ты! Это мой пятый незаконнорожденный сынулик Арахис!"
   Круг замкнулся. Арахис был мальчиком с телом девочки. Или наоборот.
   "За друга! За Арахиса!" - сказал Отоз и проткнул Мандрыкина багетом! Батоном. Батон согнулся и застрял в Мандрыкине. "Застрял в тебе."
   Д,Ратаньян сказал, поднимая болкал:
   "Так выпьем за наш суд - самый ненавязчивый суд в мире!"
   "Что ты ему налила?" - спросил Отоз у Миледи.
   "Самую первую в мире водку!" - сказала она.
   "Этого не может быть!" - сказал Отоз. - "Водку изобретут через 200 лет!"
   "А у меня есть Машина Времени!" - пьяно рассмеялась Миледи. И показала на шкаф.
   "Ну и как она работает?" - спросил Отоз.
   "Просто! Открываешь дверцу, просовываешь 200 рублей и получаешь бутылку водки!" - Миледи была невероятно хороша в своём посталкогольном веселье.
   "Дура!" - сказал Мандрыкин и съездил ей по морде. - "Надо было просить продать ядерную бомбу!"
   "Эк, чего захотел! Хотя, ты же - враг всего человечества! Так сказать, срендневековый фашист!" - сказала Миледи. - "Нет, бомба только за валюту по записи на предварительный год!"
   "Знаете, что?" - спросил Отоз. - "А давайте не поедем на Майорку, а поедем в шкаф! Я мыслю: там такие продавщицы в винном отделе! И такие медведи за ядерными кнопками в ушанках пьяные!"
   "Да! Там ядрёные продавщицы! Но ещё ядрёнее там проститутки!" - сказала Миледи. Это слово объяснять никому не нужно было, так как это самая древнейшая профессия.
   "Решено! В шкаф!" - сказал Отоз, распахнул его и скрылся за дверью!
   "Ты думаешь, он умер?" - спросил Мандрыкин.
   "Нет. Он живее всех живых," - сказала Миледи.
   Действительно, Отоз в это время в будущем кувыркался сразу с тремя девушками "по вызову".
   "Я думаю: этот шкаф надо сжечь!" - сказал Мандрыкин.
   "Рехнулся? Поставки водки прекратятся! И вообще, ты знаком с "Эффектом бабочки"? Если в прошлом бабочку напоить водкой, то все динозавры вымрут! Или не родятся!" - сказала Миледи. - "Нет! Мы пойдём другим путём! Мы отправим в будущее робота-наблюдателя! Например, вон, его!" И она показала на мирно спящего за столом д,Ратаньяна.
   "Что? Уже пора?" - пьяно спросил он. - "Девочки мои! Я иду к вам!"
   И тоже скрылся за дверью шкафа.
   "Так! Робот послан! Что дальше?" - спросил Мандрыкин.
   "Робот должен передавать телеметрию!" - сказала Миледи.
   Из шкафа раздалось:
   "Бип! Бип! Бип!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4836,5-4839

   24 ноября 2017 года. Сказка про Чеки Джана. Ну, это тот, который всем сперва даёт по морде, а извиняться будет потом. Кому же он на сей раз дал морде? Да никому особенному. Кормилице. Девушке своей. Старушкам у подъезда. Девушке в шортах с собачкой. Собачке. Трупам. Животным. Женщинам. Мужчинам. Мужчинам и мужчинам. Женщинам и детям. Полисмену. Короче, всем.
   Дал и думает: "А не оказался ли я на грани провала?"
   А всё потому, что это никакой не Чеки Джан, а агент Штиблиц! Агент "СМЕРШа"! А все вышеупомянутые люди были шпионами!
   Особенно, жирный Гремлинг. Фитлер ему сколько раз говорил: "Гремлинг! Ты ожирел! Тебе стоит похудеть, чтобы тобой гордился Рейх!"
   Но легко сказать: похудеть! Сколько Гремлинг не тянул себя за пиписку в туалете гестапо, это не помогло. Фитлеру, может, в своё время и помогло, а Гремлингу сейчас - нет. Так как своё время было в своё время, а мы живём сегодня. С поры своего времени Фитлер и ненавидел всех анонистов.
   "Ты грешишь аноном!" - и по мордам Гремлинга, по мордам медалькой!
   Гремлинг, плача: "Ну, чёрт попутал! Больше не буду!"
   А сам держит пальцы крест-накрест в штанах, мол, шутит дядя, шутит. И вообще, разве от такого можно отказаться? Даже ради любимой НСДАПчхе?
   Так что наврал он всё Фитлеру и поехал в Баварию жрать сардельки на Октоберфесте. Там были такие сардельки! Сардельки четвёртого размера! В лифчике! Третьего размера! В бюстгальтере! Совсем юные робкие сардельки!
   Так как Гремлинг был жирный извращенец, то попытался воткнуть вилку в одну такую сардельку и получил пощёчину. И ещё одну от Кузнеца!
   "Кузнец? Сарделька не одна придёт на сеновал? Нет, нам Кузнец не нужен!"
   И давай строчить мандаты, что придумавший Кузнеца должен быть расстрелян.
   "Что это?" - спросил Кузнец.
   "Манда ты, Кузечка, манда ты!" - ответил Гремлинг. - "Хотя, вот ещё вопрос: ты еврей?"
   "Да, кажется, нет!"
   "Ты меня не путай! Все вы - евреи от мала до велика! Но тебе повезло! Вместо того, чтобы повесить тебя на балалаечных струнах, я повешу тебя на струнах банджо!" - Гремлинг не знал пощады.
   "Этот придурок очень опасен!" - загорелась надпись в мозгу Кузнеца. - "Сделай же что-нибудь! Ты же мужчина! Сделай что-то!"
   Кузнец деревянно подошёл к Гремлингу и сказал, жуя жвачку: "Гремлинг! Мне нужны твои очки, твои тапки и твой мотоцикл!"
   "Ась?"
   "Живо давай!"
   Делать нечего, отдал Гремлинг всё, кроме вставной челюсти.
   "И её давай, раз уж ты начал раздеваться!" - Кузнец.
   Делать нечего. Распахнул Гремлинг свою портупею, а под ней у него в животе бегает не хорёк, нет! А глоольд! Малобюджетная трансплантация.
   "Эк, удивил! У меня такой же! Хочешь, покажу своего малыша? Моллюска?" - Кузнец.
   "У тебя не такой же! Твой глоольд - ТокРа, то есть, межгалактический еврей!" - сказал Гремлинг. - "А мой ариец! Может даже, даже немного репликатор!"
   Такого расизма даже кузнецов глоольд, этот еврей межгалактический, вынести не мог! Он вцепился в усы Гремлинга: "Сейчас я с тобой такое сделаю: от тебя одни усы останутся!"
   К сожалению, вместо усов Гремлинг носил бакенбарды, баки. Так что усы были ошибочно схвачены у жены Гремлинга, некоей Гремлинг! "Гремлинг! Хотите угадаю фамилию вашего мужа?"
   Но она их выщипывала. А еврей-глоольд был страшно близорук. Мало того, что он размазал по карте боевых действий кошачий кал, так он ещё попытался завернуть болты на блузе жены Гремлинга! "Сегодня к нам придут герлы! Мы будем им закручивать болты! И заснём, как убитые, после этой езды!"
   "Надо не так!" - наставительно сказал Кузнец своему глоольду. - "Надо её на спину, на спину! А потом содрать с неё эту блузу!"
   "Для подобных тварей нет другой системы!" - сказал глоольд. - "Я вот ещё думаю сорвать с них штаны на улице! Но это возможно только летом. Когда тепло. А жаль, жаль..."
   "Как два еврейских извращенца вы приговариваетесь к повешению на банджо!" - провозгласил Гремлинг.
   "Ничего не выйдет, ака! Братан! Фитлер не уважает банджо, считая его аттрибутом чёрнож.опой музыки! Джаз тоже дерьмо. Так что не повесить нас и на струнах контрабаса и виолончели!" - сказал Кузнец. Он был тёртый калач, так как в своё время в пионерском оркестре играл на балалайке: плим-плим-плим! Три струны ударю поперёк! И придут, откуда - неизвестно, и девочка та и тот глоольд из школьного оркестра!
   Глоольд уже пришёл, ну а девочки пока видно не было.
   А, нет, нет! Вот она, родимая! Летит! С самолёта!
   Сначала упал сапог. Потом, образовав яму, упала и сама десантница! Стала нарумяниваться, так как имела грудь шестого размера! Ну или имела грудь, так как нарумянилась.
   Короче, это была радистка Крэт! Кузнец сразу её узнал. Глоольд-еврей тоже.
   Он выскочил из живота Кузнеца и переместился в грудь Крэт!
   "Ну что? Доволен? Я больше не еврей!" - сказал Гремлингу Кузнец.
   Но Гремлинг только продолжал разевать рот в изумлении, как будто его ноги оторвало снарядом и он с изумлением увидел их на некотором расстоянии от себя. Его личный глоольд, этот истинный ариец, этот высеченный из кремня и стали под бомбёжками друг детства Витька Шмаровоз, тоже выскочил из Гремлинга и всосался в другую грудь Крэт!
   "Ну что, мальчики? "Золотой дождь"?" - спросила всёпонимающая Крэт. Настолько всё понимающая, как будто у неё был личный перец. Не было.
   Но глоольды уже начали пичкать её знаниями Древних. Ну там, как изобрести колесо, как пользоваться палкой-копалкой и как убить мамонта дубиной. Всё это Древние. Их ещё называют Древними Строителями Зелёных Домиков "ЭМЖО". Не скажем, что эти знания дюже пригодятся Крэт, скорее, звучали как нечто навязчивое и тупое.
   "Итак, мальчики! Хотя, у одного из вас я чую глоольда! Это она! Бабка!" - сказала Крэт.
   "Да нет тут никакой бабки!" - сказал Кузнец.
   "Нет? А ты что, самый умный? Ж.пе слова не давали!" - сказала Крэт. Она уже и сама видела, что никакой бабки, а также и стога сена с одеждой тут нет.
   "Так пойдём!" - говорит.
   "Прям так? Без глоольдов?" - поразился Кузнец.
   "Ерунда! Пусть думают, что мы евреи!" - сказала Крэт.
   "Ты дура? Это щас опасно! Очень опасно! Лучше мы выбирем себе национальность "грузины". А то "русские" только и делают, что глушат водку не спеша, а потом дрищут! Как говорится: "Туморров ин май бат! Лайк файр, о май гат!" То есть, "Завтра в моей заднице!" А грузинам всё хорошо.
   Я даже вот, что щас думаю: не грузины мы! Лучше быть чёрными. При опасности все грузины и русские только и бегают: "Ая-яй!" А вот мы, чёрные люди, всегда спокойны!" - сказал Кузнец.
   "Западаешь на тёмный шоколад, сволочь?" - беззлобно спросила Крэт. - "Ладно! На! Чулок! Натянешь на голову! Себе!" Так как он попытался ей.
   "Нет! Найн! Так мы ещё больше сойдём за евреев в чулках!" - сказал Кузнец.
   "Да!" - сказал Гремлинг.
   "А тебя не спрашивают, танцор! То есть, насекомое! Какое? Клоп!" - сказала Крэт. - "У меня родился простой и гениальный План! Мы переоденемся в чёрную одежду этого борова! И будем истинные негры!"
   Сказано-сделано. Теперь Кузнец и Крэт напоминали сиамских близнецов, на которых, двоих, напялили один пиджак.
   "Минутку! Минутку!" - сказал Кузнец. - "Логика должна победить! Итс умпасибл!"
   "Что умпасибл? Надевать штаны через голову?" - Крэт.
   "Да! Но не только это. Как мы объясним патрулю ополченцев, что у нас общий пиджак?"
   "А чего им объяснять? По мордам их, и всё!" - Крэт.
   "Да! Ты права, ты чертовски права! Так и сделаем."
   И вот идут они, шатаются, как сросшиеся родители в фильме "Камень желаний", как, откуда ни возьмись, стоит машина, и какой-то унтер крутит домкрат. Ну, не унтер, а штандартенунтер.
   Крэт узнала бы его из миллиона! Это был тот тип, который встречался с ней раз в 10 лет в кафе "Элефант"! Это её муж! Максым Максымович Иса! Узбек. Он ей сказал: "За дальним столиком в углу сидишь! Ну вот и свиделись! Привет, малыш! Как эту ночку без меня ты провела?"
   Как-как провела? Обычно! Мастурбируя!
   И она не хотела в это занятие вовлекать разных узбеков Максымов. Мак-Сим. Что значит: "Перец под ребро!" И в дамках.
   Так что щас Крэт подошла к Максыму и сказала: "Мы, кажется, знакомы?"
   "Нет! Найн!" - сказал галантный Максым. - "Я не знаком с сиамскими близнецами! Вы кто? Немирович-Данченко?"
   "Да нет! Это просто Кузнец! Всегда приходит на сеновал вместе с Большой Любовью!" - сказала Крэт. - "Сейчас не работает. Не выдаёт пива и сникерсы. Не работает, но ест. Учись, студент! Кто не работает, тот с.ыт!" - сказала Крэт.
   "Понятно!" - Максым.
   "Что тебе понятно? Ты должен дочинить свой "мерседес" (Не люблю я Германию! Но мне нравится их пиво и классные их машины!) и отвезти нас на явочную хавиру!"
   "Вона куда вам надо! А я думал: к удавам вам надо. Или, хотя бы, ко мне! Могу быть женщиной! Дорого!" - сказал извращенец.
   Крэт начала терять терпение: "Чини же, наконец, свой драндулет! Что? Полетели клапана и головки блока? Сейчас твоя личная головка тоже улетит на белом катере к ядрёной матери!"
   "Сейчас, сейчас, госпожа!" - сказал Исай и влез по уши в карбюратор.
   "Чего-то холодом натягивает! Небо какое-то серое, зимнее! Утеплимся!" - и Крэт стала тянуть шинель Гремлинга на себя. - "Теперь можем в тишине и комфорте продолжать!"
   "Ага!" - сказал Кузнец, у которого замерз член. - "Ага!"
   "Что ага? Ну почему, почему я всегда окружена нытиками и лентяями?" - спросила риторически Крэт. Ей никто не ответил.
   Только Кузнец сказал: "Расскажи нам про тыл! Как там? Матросики держатся? Балтийцы?"
   "Да что матросики? Даже революционные крестьяне держатся! А матросики - как на берег, так сразу в кабак! Ищи свищи! Нет, конечно, конечно, самые дисциплинированные не в кабак, а под пирс! Есть там такой. Ну и они под ним плавают, ловят головастиков.
   Хотя, постойте! Кажется, эвакуатор "Ангел" едет! По-фашистски, конечно, это никакой не "Ангел", а "Дьявол", "Волф" и скрещённые кости с черепом. Ну хоть так!"
   Действительно, это был Спаситель на дорогах "Дьявол". Дер Тойфель.
   "Ты вызвал?" - спросила Исая Крэт.
   "Не-а! Теперь нас всех укатают в концлагерь "Огонёк" и поджарят в печке!" - сказал Исай.
   Как в воду глядел. Но только не "Огонёк", а "Солнышко".
   "Его в концлагерь не посадят!" - сказала про Гремлинга Крэт. - "Если мы притворимся, что мы его дядя, брат или тётя, а именно, Джамбо, то нас посадят всего лишь в психушку!"
   И она стала приветственно махать рукой Гремлинга, так как сам обладатель руки заснул без глоольда.
   Из остановившегося "Тойфеля" вылез сначала самый мелкий карлик-нацист, потом побольше, потом вылез фашистский дворецкий и услужливо распахнул дверцу следующему фашисту.
   Им был сам Фитлер!
   "Оп-ля! Приехали! Да такому я не дала бы даже под страхом семяизвержения!" - тихо сказала Крэт. И ему: "Можешь считать, что я тебе отказала!"
   "А ты можешь считать, что ты - труп!" - закричал Фитлер.
   И все карлики вскинули руки вверх!
   "Такой паршивой высокой ноты я не слышала никогда в жизни!" - подумала Крэт и начала отступать в сторону леса.
   Кузнец и Гремлинг, который пока ещё всё спал, двинулись за ней. Так как, как не крути, она была в юбке, а они шли за каждой юбкой.
   Фитлер принялся выдирать редкие волосики у себя с черепа: "Как мог Гремлинг меня предать? Жирный боров, погрязший в роскоши!"
   Один из карликов, видя, что босс не в настроении, предложил этому боссу сыграть в "мясо". А выигравший пусть переспит с проигравшим. В своём Логове Фитлер никогда не пропускал возможности поиграть в эту игру, поэтому его справедливо называли "Логовским бычком". Всех трахнул уже карликов!
   Но сейчас Фитлер тупо только посмотрел на карлика, и тот отвял. Да, зрачки Фитлера были совершенно без белков, тупые, но женщины называли этот взгляд очень сексуальным и манящим. Нет. Это просто тупость. Карлики принялись играть без босса.
   "Вообще, какого чёрта? Этот боров, эта потаскушка и этот ничтожный Кузнец!" - думал Фитлер. - "Пойти за ними, что ли? Поглазеть на повешенного на линии ЛЭП?"
   Был там такой экспонат. И мы даже не можем достоверно сказать, нацисты его повесили или он сам. Может, он просто был еврей? И сам сказал: "Ельзалебн! Я сам, сам!" И повесился.
   Но, вообще, это было давно и не правда. Труп давно превратился в скелет, ещё до создания концлагеря "Солнышко". Так что теперь он висел как "Весёлый Роджер" и вечно скалился.
   Вот к нему-то и подошли наши путешественники.
   "Вот ты какой, Плешенер!" - сказала Крэт. Она считала, что по ошибке Плешенер на лыжах укатился не в Швейцарию, а полез за редкой бабочкой на ЛЭП (Линию Электропередачи) и там и остался.
   "Да нет! Какой это Плешенер?" - спросил Кузнец. - "Это Верка! Верка, сестра!"
   "Сам ты сестра!" - сказала Крэт.
   "Да нет! Я тебе точно говорю ещё раз: модница! Челюсть отвисла! А внизу не был, а бывал член!" - гнул своё Кузнец.
   Между тем Гремлинг, как собачка, задрал ножку на опору этой ЛЭП.
   "Не надо, не говори ничего," - сказала Крэт Кузнецу. - "Его ударит током, и даже Нюрнбергский Процесс не пригодится. Моментальная смерть!"
   Так и произошло. Гремлинга зашвырнуло разрядом тоже на верхушку ЛЭП! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4839-4841,5

   26 ноября 2017 года. Сказка про кратовскую Женечку. Она сидела на Кхумане, а Кхуман-то и не работал. Обычно достаточно было одной таблетки, чтобы дерьмо Женечки было выброшено в космос на орбиту. Это бы было ярким примером международного сотрудничества по утилизации отходов.
   Но что-то китайцы, вроде, не захотели, а потом и русские. А попадья не захотела, так что Вечный Кхуман накрылся медным тазом. Попадья тут - США, наши чёрнокожие соседи.
   И бабец у них такой же черномордый. Итак, мы имеем неработающий Кхуман, полный невыброшенного на орбиту дерьма.
   Ниид мастер на все руки Витя Криворучкин из 24 дачи. Он не только Кхуман починит, он ещё вылечит Женечку от простатита и геморроя, а её Макаку - от мозолей на мозолистых натруженных руках. Ну и попутно укажет Путь Истинный всем тараканам в медпункте, чтобы ползли, как крабики, к морю, к пруду.
   И вот пришёл Витя! Витище! Вититище! Он был страшен! У него настал период такой (одновременно сложный и ответственный) пубертатный, и он, конечно, был страшен.
   Если бы ему в это время дали какую-нибудь тёлку, то он задушил бы её в объятиях, а потом повесился бы сам. Сложный, сложный период.
   Но даже в подобном периоде, говорим мы, живут люди. Где они только не живут! И каких только уродин не трахают.
   Витя сказал делово: "Да-да!"
   "Витище! На тебя одно спасение! Если ты набрызжешь в Кхуман спермы, и её не выбросит на орбиту - значит, Кхуман точно сломался!"
   "Спермы, говоришь, хе-хе?" - спросил Витя. - "А если это будет молоко из желёз?"
   "Можно и молоко!" - сказала Женечка.
   "Из ТВОИХ желёз!" - Витя.
   "Нет, из твоих!"
   "Девочки, девочки! Прекратите ссориться!" - сказала Макака. - "Железы будут мои!"
   Витя и Женечка переглянулись: нет более асексуального персонажа, чем плоская Мамака. У неё с молоком никогда не получалось. Конечно, План у неё был на несколько миллионов литров в секунду, прекрасный, прекрасный План. Но не получался никогда. Никогда.
   "Разыщи мою потерю, Херлок Шолмс! Грудь десятого размера! Без груди мне жизни нету!" - сказала Макака.
   "А я думал: ты без конца жить не можешь!" - Витя.
   "Нет! У меня без конца болит голова!" - Макака.
   "А что? Я думаю: сойдёт нам эта фраериха!" - сказал Витя Женечке, скрестя пальцы. Не сойдёт. Она будет приманкой. Для чего? Чтобы заманить маньяка Фишера в медпункт. Зачем? Слишком много задаёте вопросов. А наша служба и опасна и грешна! И на первый взгляд, наверное, не видна, не видна и на третий, и на второй тоже.
   Как вы знаете или не знаете, но Витя был членом ЮИД, "Юный Инспектор Движения". А Фишер всегда ездил как баран: за рулём п.зда - это не езда! Ездил как сосулька.
   Или с ним ехали девочки-сосульки, сладкие пилюльки. Они там ему ТОГО под рулём, и он сшибал пешеходов!
   Бабушка сбита, кошка в лепёшку - я выезжаю на пешеходную дорожку! Идите все на х.р! Я как Шумахер!
   Этого-то Шумахера и требовалось остановить любой ценой. Ну или отобрать права, которые он купил. В переходе.
   Поэтому, когда показался жёлтый "запорожец" Фишера на пешеходной дорожке, Витя подтолкнул к нему Макаку: мол, иди и смотри!
   "Витя! Он же её щас раздавит! Макака в лепёшку!" - сказала Женечка.
   "На этом и строится мой гениальный План! Он её сбивает, а потом перевязывает переломы лифчиками, и звучит романтическая музыка! И конечно же, они сразу полюбят друг друга!" - сказал Витя.
   "Ну и зачем?" - спросила Женечка.
   "А затем, что Макака - известный инструктор по вождению авто. Это она и обучала Фишера водить машинку! Не удачно. Но теперь она искупит свои ошибки. После первой же сбитой кошки дух Фишера вознёсся, помогла ему в этом Макака, но теперь, теперь-то, когда оказалось, что в взвешенном состоянии он только и делает, что трахает мальчиков, Макака должна спустить его обратно вниз. Как и мальчиков."
   Макака в белом балахоне с клюкой в руке стала тормозить Фишера и страшно орать на непонятном языке!
   "Прости меня, Господи!" - подумал Фишер и дал ещё газу! Он был как Шумахер.
   Макака стукнулась о лобовое стекло и стала стекать по нему! Стекло таким образом запачкалось.
   "Ты права себе купил!"
   "Я? Купил? Да я как Мао в Макао с разлитыми по стекле кишками! Да! Я как Мао дешёвка!" - подумал Фишер.
   "А не принять ли тебе участие в гонке в Макао?" - спросила Макака. - "Призовой фонд - один доллар!"
   "Да! Конечно! Щас приму! Но мне нужно проконсультироваться с мамой! Мамой Омой!" - сказал Фишер. Именно Ома помогла ему вознестись.
   "Советуйся хоть с папой, Папой Римским. Вот, кто тоже мечтает себя обезопасить," - сказала Макака.
   "Подожди, Макака! Не исчезай! Зима, холода, одинокие дома! Моря, города - всё как-будто изо льда! Но скоро весна, снег растаёт - и тогда за белой стеной мы останемся вдвоём! Имеется в виду вдвоём с мальчиком, а белая стена будет стеной то ли психбольницы, то ли тюрьмы. Хотя, конечно, в тюрьме стены серые. Можно даже чёрные!" - сказал Фишер.
   Макака слезла с лобового стекла и полезла на место инструктора.
   Там под рулём уже сидел какой-то мальчик или женщина с мальчиковой стрижкой, пацанка.
   "А я думала: ты только по части мальчиков!" - сказала Макака Фишеру.
   "Ну да!" - сказал тот. - "Не обращай внимания. Это мадам Берже. Она помогает мне жать на педали, так как я конкретно не достаю!"
   "Почему?"
   "Не знаю! Наверное, я карлик. Или мне ноги кто-то выдернул. Может, ревнивый муж или ревнивый отец мальчиков. А может, другой ревнивый маньяк, который тоже по части мальчиков. Наверное, всё-таки, я карлик!" - сказал Фишер.
   "Давлю на газ!" - сказала Берже. - "Меня уже задолбала эта Макака! Я выезжаю! Я на каталке! Идите все..."
   "Да подожди ты! Если Фишеру вырвали ноги, то у него всё равно остались кое-какие права! Не автомобильные, а как у военопленного. Может, он болеет? Холерой? И у него почернели ногти! И сам он, голый, встаёт (это, конечно, зря! Лучше бы продолжал умирать) и хлопает по плечу голую же Берже: "Ну что, детка? Пошалим?"
   Но, вообще, если учесть, что его брюки (Вот стоит таможня! А под ней наш друг! Это невозможно: он совсем без брюк! Валенки-валенки, ай да не подшиты-стареньки!) исчезли в водовороте Третьей Ядерной Войны, то вполне понятно, почему он голый.
   Лифчики и подтяжки Берже исчезли в этом же водовороте, так что мы больше ничему не удивляемся. Итак, бейба! Пошалим?
   "У меня голова болит!" - говорит Берже.
   А сама зажала в руке скальпель, которым делают надрез при холере! Ну или не делают. Как ясно: если понос и рвота закончились, то Фишер щас и умрёт. Скальпель же был не простой. Это была помесь собаки и котика: скотик. Или помесь медика и милиционера: медикамент. У него были лапки-ножки, но он их прятал.
   "О, Скотик! Расскажи нам свою историю!" - попросила Берже и усадила голого Фишера себе на коленки, чтобы внимать.
   "Внимаю!" - начал скальпель. - "Мы и не таких молодчиков со спецподготовкой раскалывали. Так что я внимаю: от чего взорвалась электростанция?"
   "От того, что вместо инопланетного элемента горе-учёные использовали дерьмо собачье! Вот, от чего!" - Фишер.
   "Помолчи, Фишер, а!" - сказала Берже.
   Скальпель продолждал: "Электростанция бах! накрылась тазом. И приходит такая вся из себя накрашенная репортёр "Штаймс". И говорит: "Я ложусь около трёх или около пяти!"
   Она никак не могла до конца понять, что ей предстоит спать с девятью студентами. Да и конца у неё не было, чтобы до него понимать. Ладно, ладно! Из этих девяти трое были ковбоями, а трое - инопланетянами.
   Да-да! Именно ими, азгардами! Это именно те отпрыски, те бастарды-ублюдки, которые, чтобы телепортироваться, лезут в задницу друга!
   Другом тем и была сногсшибательная красотка, назовём её Мананя, хотя это и не настоящее её имя.
   Она как почувствовала, что эти "студенты" лезут ей в задницу, так сказала: "300!" То есть, "330 - с каждого!"
   Делать нечего, стали азгарды мусолить бумажки: у них оказалось только по 310 с брата.
   "Тогда просто "золотой дождь"! - сказала Маняня.
   Азгарды надели наголовные зонтики с символикой Олимпиады и разноцветными контрастными цветами пяти олимпийских цветов и сказали: "Давай!"
   Но даже теперь, под золотым дождём, они не переставая думали о Родине! Как же им снова очутиться на Родине? Пусть кричат: "Уродина!", но она им нравится, хоть и не красавица. А на Родине щас сухо, никакого дождя нет, и макароны! Мама испекла.
   "О, моя мать!" - думали азгарды. - "Какого хрена ты покинула нас?"
   Наконец, всё жидкое, как всегда, кончается. Кончился и "дождь".
   "Ну, платите по 310!" - говорит Маняня.
   Азгарды говорят: "Карточки принимаешь?" Нет. Капусту. Только капусту.
   "Да! А на Родине щас тепло! Сухо! В Джамбуле, имеется в виду!" - сказал азгард Азя. - "Может, всё же, дашь нам влезть к тебе в задницу?"
   "Только за валюту по записи на предстоящий год!" - сказала Маняня. Она была неумолима. Ну конечно: азгарды вечнодекомпенсированные извращенцы, вечно им одиноко, и судьба у них дурацкая, и надо бы им, конечно дать! Но кого это, как говорится, е.ёт? Очкарики-в-попе-шарики.
   Тогда они стали мотор тормозить: "Шеф! Поехали к у удавам!"
   "Нет! К удавам я уже вчера вас возил. Весь салон мне заблевали! Больше не поеду!" - таксист.
   "Придётся идти прям так! Пусть думают, что мы спортсмены!" - сказал Азя, и все четверо: Азя, Изя, Юзя и Ызя побежали в трусах по Ленинградскому шоссе.
   Их там так встретили! Там ведь на обочине стояли прекрасные, с высшим образованием, женщины! Ну почему пошли вы в проститутки? Ведь могли вы геологами стать! Или быть водителями проезжалки. Мы бежать во все бежалки, а водитель проезжалки нам орать во все оралки, что бежалки оторвёт и сиделки надерёт.
   Это была такая Стелла! На ногтях сверкает яркий лак. Но не от хорошей жизни он. А может, и от хорошей. Рура, деньги, кокаин! Что ещё от жизни надо?
   Итак, Азя подбежал к Стелле.
   "Готовьте паспорта, товарищи!" - говорит эта профура.
   "Тренер подвезёт!" - сказал Азя и тихонько спросил: "Мы у тебя миллионные?"
   "Не в этом дело, товарищ! Получите презервативы! 16! А теперь все во дворе на построение!" - Стелла.
   "Да мы всё получили!" - Азя.
   "Товарищ! Опять вы! Мало, что без паспорта, так у вас ещё презервативы фирмы "Visit"! Надо же "Визит"!" - сказала раздражённая Стелла.
   "Поверьте мне! Я не хочу печалить Вас ничем!" - сказал Азя. - "Раз драные презервативы, то, конечно, "висит"! Или наоборот. Как, вообще, они могли порваться, если постоянно висит? Наверное, встал и порвал! Но я Вам ещё раз так скажу: я не хочу печалить Вас ничем! Если бы они были не драные, то Вы бы опечалились!"
   "Болван! Идиот, как и все!" - сказала Стелла.
   И её увёз какой-то дальнобойщик! (Если бы не ваши проститутки и менты, то мы, дальнобойщики, тоже получали бы много! Анекдот.)
   "Итак, братия, путь на Родину Азгарду не близок и становится всё дальше при отсутствии паспортов!" - сказал Азя всем. (Трое неизвестных украли у гражданина паспорт. Теперь неизвестных четверо.)
   Ызя не выдержал: "А давайте, ограбим одну из проституток!"
   "Давайте!" "Ограбим!" - передразнил друга Азя. - "Да они сами кого-угодно ограбят! Нет! Мы пойдём другим путём! Мы влезем в цистерну с вином! Или со свежей рыбой! Или с цементом! Один московский кент по имени Доцент! Узнал об исторической находке! Если в цистерну с вином, то будем как Ля Фонт в бегах. Если с рыбой, то как Волк и Заяц из "Ну, погоди!" А если с цементом, то как Доцент и Редиски."
   "Я знаю, я! Это будет фура, нагруженная цыплятами, едущими на бойню! Мы скрасим их последние минуты. Может даже, станцуем для них голышом!" - сказал Ызя.
   "Дурак ты, Ызя! Послушаем, что скажет умудрённый Изя!" - сказал Азя.
   "Любовь спасёт мир, а похренизм - мозг! Хватит учиться на ошибках других! Пора делать свои!" - Изя.
   "Спасибо, Изя! Очень помогло. А нельзя ли что-нибудь насчёт текущего момента?" - Азя.
   "Впервые в истории криминальной России в одном месте скопилось сразу 4 м.дака!" - сказал Изя.
   "От этого парня никакой помощи," - подытожил Азя. - "А я мыслю: забор!"
   "Что забор?" - спросил Ызя.
   "Ну, забор-забор! Каменный. Мы будет ходить около этого забора и кричать "Караул!", а это окажется круглый памятник Святому Яну Непомуцкому. Наверняка, этот Ян тоже был азгардом с планеты Азгарда. К сожалению, щас там воздуха нет ни фига. Всё из-за смога и испражнений," - сказал Азя.
   Тут к ним подкатил мент Анискин: "Вашу Регистрацию, пожалуйста! Вы ведь узбеки?"
   "Да! Мы узбеки! Сам не видишь?"
   "Подуйте, пожалуйста, в дизе штанце и пройдите по "осевой"," - сказал Анискин.
   "Слушай, Анискин, а ты хочешь Большого и Чистого перемещения в космосе?" - спросил Азя.
   "А кто же его не хочет?" - зарделся, как девушка, Анискин.
   "Вот и мы хотим! Но ничего не получается!" - сказал Азя.
   Да, так ничего и не вышло, и наши синие друзья кончили свои дни в "обезьяннике" в участке. Теперь осталось вспомнить, кто это и с какой целью рассказывал. Не помню. Всего доброго Вам! К.
  

ЭПИЛОГ

   Подправило щас такое: Вспомнить больницу! 15-ую. Психиатрическую. Я её и так помнил, но отфутболивал. А теперь нет. Специально вспоминаю. Синий такой свет. Белый. Похоже на детство. Я, вообще, доволен. Психушка, да ещё Григорий - вот два света на горизонте. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-485

("Письма в никуда"-485)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4841,5-4844

   28 ноября 2017 года. Мама, мама, наступили холода! У нас нет тёплого пальтишка и нет тёплого белья! Интересно, ставится ли тут запятая? Вроде бы, второе предложение: нет имярека, но и, похоже, эти два предложения могут сойти как два сапога пара: нет и нет. Или, всё-таки: нет, и нет?
   Да что я, ботаник, в этом разбираться? Вот щас видел двух ботанических девушек: в очочках такие, мелкие. Бл.дь! Что мне их, домой приглашать? Нет! Но! Найн!
   Итак, мы начинаем шоу Уральских Народных Странствующих Сказок: "Страна сказок"! Про Кондома Хлимана! Хлимена.
   Ну, Кондом этот был полный ботаник, в очочках, и его пригласила к себе домой Леди "Н"! Чувствуете: попахивает идиотизмом? Да! Потому что Леди "Н" сбежала из психдома-исправительной каторжной тюрьмы в Гримпенде и сбежала не куда-то, а в Мертвожоровку, мол: "Мертовожоровка-Мертвожоровка - прекрасная страна! Мертвожоровка дудль!" К Кондому!
   От злобного и опасного Херлока! Опасного, так как вооружённого не только тупым дефективным методом, но и револьвером! (Ударение на втором млоге.)
   И этим револьвером он даже угрожал бедной бедняжке Леди "Н": "Леди, мать твою! Немедленно оденься!"
   А она не может! А она не понимает! Что значит вообще: оденься? Она, может, с самых пелёнок, с самых молодых когтей ходит голая! И не хочет!
   А этот Херлок, этот праведник, мать его в качель, хочет одного: нет, не разврата! Наоборот! Приличия! Ну не опасный ли идиот?
   Он сказал: "Посмотри, сколько бы осталось нераскрытых Дел, если бы я думал над ними не головой, а концом? И скакал бы над ними голый, как олень, в ритуальной голой пляске? Как скачут голые маланезийцы, когда приносят в жертву Богу Сра девушку!"
   "Ты маланезийцев не трожь!" - сказала на эту гневную филиппику не менее гневно Леди "Н". - "Маланезия - там мой дом, там моя мама! Может, там, вообще, меня родили!"
   "И меня!" - хотел сказать Херлок, но сказал совершенно другое: "Вот тебе бублики, собирай! Приду - проверю!"
   "Но зачем?"
   "Бубликское Посольство грабить будем! Не задавай тупых вопросов!"
   И вот печальна судьба Леди "Н". Она тупо нанизывает разноцветные бублики на палку и думает: "Что за дибилы эти дети? Они находят кайф в подобном тупом занятии и могут так часами!
   Но я не могу! Девушка созрела! У меня, может, тоже есть свои желания! Хочу к Виктору! У него такой разноцветный... То есть, тьфу! У него такой бублик!.. Да нет, нет! Надо сосредоточиться! Что же у него там такое с руку? Шест? Рура? На которую нанизываются бублики?
   Точно! Там ещё такие девки на шестах вертятся: "У нас казино, в котором выигрывают все!"
   Да! Виктор - директор публичного дома, то есть, казино "Голый Бегемот"! Как же я сразу не вспомнила?
   И он меня приголубит! Но сначала, сначала надо сбежать из этого клоповника, с этой Бекер-стрит!
   Попробуй сбеги! Тут же везде уши! Во всех стенах! Даже сам Херлок порой палит из револьвера по этим ушам в стенах!
   Хадсон! Да-да! именно, Хадсон! Она всё выслушивает, вынюхивает, высматривает, а потом доносит Лейстреду! А ещё готовит овсняку!
   О! Это страшная штука! Кто раз попробует, тот привыкает её жрать навсегда! Похуже ЛСД! Я тоже грешна этим. Не могу без овсянки.
   Щас пойду на кухню и задушу Хадсон в своих объятиях! А потом нажрусь овсянки как сволочь!
   Подождите! Я была бы сволочью, если наемся деревянных шпилек! Да это одно и то же! Всё равно, что вставляет от шпилек и от овсянки! Мощно, кстати, вставляет.
   Ладно, ладно! Не буду душить Хадсон. Скажу: "Спокойной ночи!" и упаду на коврик в прихожей! ТАМ поймут! В КГБ! В "Комитете Англосаксонской Безопасности"! ТАМ! Где Михал Иваныч и прочие отщепенцы нашего прогнившего общества. Которые, конечно, спешат выбиться в люди из этих отбросов. Удачи им!
   Итак, я такая вальяжно захожу с подносом к Хадсон: "А говорят: на Бекер-стрит погано кормят!"
   "Это крем для твоего тоста!" - говорит мне Хадсон и грязной своей мужланской пятернёй бухает мне на поднос овсянку!
   Мужланской, потому что на самом деле Хадсон - это жёноподобный мужик! Или мужеподобная женщина! Короче, кобёл! И бух!
   И я ка-ак (не удержусь!) её за загривок об стол бух! "Пошла прочь!"
   Да нет, нет. Надо держать себя в руках. Я такая: "Спасибо!" То есть, "Спасиббо!", как если бы у меня ус отклеился, и Хадсон бы мне об этом намекнула. Нету у меня усов, нету! Может, я поэтому лишенка? Или, всё-таки, есть, но я их выщипываю?
   Это нам щас не важно! Это не важно! Я говорю Хадсон: "Послушай, подруга! А ведь ты щас спасла мне жизнь!"
   "Это на моём месте сделал бы любой киллер!" - говорит Хадсон.
   Вообще, что у неё за дибильные реплики? Какой параноик писал для неё текст? Она скажет лучше: "Кушай, дорогая, кушай!"
   Это будет в стиле коблов и совершенно не обидно. А то сразу "киллер"! Первым делом-первым делом овсянколёты, ну а киллеры, а киллеры потом! Первым делом-первым делом мы испортим самолёты! Ну а девушек, а девушек потом!
   Итак, она такая открывает свой прекрасный накрашенный рот-матюгальник (который ещё называют "ебл.щем"), и из него доносится: "Кушай, дорогая!"
   "Манда ты, ..." Кто же, кто манда? Если щас не вспомню, то повешусь! Манда ты, Зиночка? Нет, Зина - директор магазина! Ладно! Не важно! Манда ты, Лидочка! А у подружки точно такой же халатик, как и у Лидочки. Зачем нам Лидочка? Манда ты, Хадсон, во! Это я говорю!
   "В тюрьме принято здороваться! Твою - налево!" Это мои слова.
   "Мою - налево?" - удивляется Хадсон. - "Это твою - налево!"
   "Всё! Я всё вспомнила!" - говорю я. - "Я сегодня даю бал! И мне бы очень хотелось, чтобы на бал вы, Ваше Хадсонство, нацепили подтяжки!"
   Это я вспомнила? А кто ещё? Я что, Макака Павлова, у которой разтроение личности? Одна личность - пионера Вити, другая - медсестры Женечки, третья - самой Макаки, и все эти личности взаимодействуют, то есть, постоянно сношаются, от чего морда у Макаки похожа на втянутую внутрь себя Чёрную Дыру: уж очень интересно, что происходит внутри себя!
   Ладно, ладно! Я такая ем овсянку и говорю Хадсон: "Я помню чудное мгновенье! Передо мной явилась ты! Как айне кляйне швайне!"
   Хадсон аж поперхнулась бы овсянкой: "Как гений чистой красоты!"
   "Во-во! Как гений!" - я. - "Но я тебя щас огорчу до неприличия! Горбатая я! Горбатая!! И уезжаю от вас на заработки в Москву! Вы обо мне ещё услышите!"
   Скажем наперёд, что меня в лесу задерёт медведь, и не только до Москвы, даже до Голливуда я не дойду, и никто обо мне ничего больше не услышит! Как говорится: вот Бог! А вот порог!
   Хадсон скажет: "А как же русский Медведь? Ты думаешь, он будет с тобой целоваться, когда узнает, что ты идёшь в Голливуд?"
   Я сделаю неопределённый жест в воздухе: ну что Медведь? Медведь - он и в Африке Медведь!
   А что? Не рвануть ли мне в Африку? В Африке лианы, в Африке пингвины, в Африке - простые злые пост-дебилы!"
   Обычно я пишу дибилы через "и", но тут не тот случай. Случаи разные бывают. Когда "вы как дибилы", то с "и". А когда в Африке, далеко от автора и не могут поэтому смазать мне по роже, то через "е". Шу-чу. По русску грамматику надо всегда всё писать одинаково: дибилы!
   "Ладно! Кроме Африки есть ещё Америка!" - продолжала думать Леди "Н" (а как вы потом убедитесь, её измышления и есть самое интересное, так как на практике в реалии окажется, что Хадсон вообще не приготовит овсянку. Да и не Хадсон это будет, а доктор Катсон или Беримор, которые не то, что "Кушай, кушай, дорогая!" не скажут, а вообще, похоже, глух! Ты не дальше и не ближе, ты, вообще, похоже, туп! Пуп!).
   "Итак, Америка! В Америке тоже полно разных уродов. Пусть Херлок не воображает, что Англия особенная. Именно в Америке живёт некто Питтс, тот ещё дибил, который свёл у себя отпечатки с пальцев и стал без отпечатков. Одним словом: Питтс - для октябрят пример!
   Нет, не поеду в Америку! Встречусь с Питтсом и за себя не ручаюсь! Отдамся ему с потрохами! Как говорится: первый в истории криминальной Америки случай, когда в одном месте собрались сразу два м.дака: Питтс и я!
   Нет! Нету Питтса! Забудем о нём! Есть прекрасный, прекрасный Облом Банана! Вот ему-то и отдамся! Он из Африки, я из Африки - чего зря время терять?
   Хотя, нет, щас это опасно! Может прийти в Овальный Кабинет Моника Блевински! Она в этом Кабинете исполняет ту же роль, что Мадам в кабаке "У Погибшего Альпиниста"!
   Почему, собственно, он там погиб? Потому что, балбес, увидел шарики свалявшейся пудры у Мадам за ушами! И погиб!
   А может, на него ненароком напрыгнуло прыгающее дерево? Он такой, ничего не подозревая, кричит своему другу: "Страхуй!" "Сам страхуй!" "От страх.я и слышу!", как вдруг такое дерево прыгающее прыг!
   Ну и шарф этого горнолыжника зацепился за ветви дерева, и гонолыжника зашвырнуло в сугроб! И прошла лавина! "Ну, Мадам, погоди!!"
   Так что? Кого больше в Америке я боюсь? Моники Блевински, Мадам или прыгающих деревьев? Всех боюсь!
   Поеду в Азию! Азия-Азия! Прекрасная страна! Там ходит такой безголовый гражданин. Туда походит: снег башка не попадает (так как башки нету), туда походит - тот же эффект.
   Все с ним раскланиваются и снимают шляпы: первая гражданина, которая выжила при лавине!
   Где? В Индии? Ну конечно, конечно! Это же Индия! Там в лесах столько обезьян! И не пересосчитаешь! И дерьма у них лавины! Кидаются кокосами!
   Вы когда-нибудь попадали под бомбардировку кокосами? А гражданина попадала. И надо вам сказать, что под бомбами он был выкован из кремня и стали! Истинный индиец! Милый, милый!
   Вот, к кому я поеду! Не беда, что у него нету головы! Стерпится-слюбится! У мужчины, вообще, голова не главное! Главное - конец! Вот щас пойду и спрошу у Хадсон, с руку ли у безголового?"
   И Леди "Н" отправилась спрашивать. Иди, иди! Дурная голова ногам покоя не даёт.
   Хадсон сидела на кухне и мозолистой мужланской рукой размазывала овсянку по тарелке.
   "Хадсон! Дорогая моя мужланская человечина! Человечище мужеподобное!" - нет, так бы было немного бестактно.
   "Дорогая Хадсон! Женщина из женщин!" - сказала Леди "Н". - "Скажи мне как на духу: отлить? То есть, отбить?"
   "Кого?" - спросила человечина.
   "Безголового Сингха?"
   "А мне фиолетово! Садись жрать овсянку!" - Хадсон.
   "Нет, ты постой! Это важно! Нельзя превращать Сингха в какую-то политическую проститутку! Иначе не поеду в Индию!"
   "А! Так ты едешь? Скатертью дорога! Больше овсянки останется!"
   "Нет, Хадсон! Постарайся ещё! Сосредоточься! Если я уеду, то... то... Некому будет поливать старика-кактуса-дезертира!" - напряглась Леди "Н".
   "Я его буду поливать!" - Хадсон.
   "Да! Ещё! Если я уеду, то Херлок, наверное, потеряет дефективные способности, если ему вообще не отобьёт весь ум!" - Леди "Н".
   "Нельзя отбить то, чего нет! Ума-то нет!" - Хадсон.
   "Ты, верно, специально хочешь выжить меня из дому! Так вот: я не уеду!"
   "А жаль, жаль!.," - сказала Хадсон и углубилась в журнал "Овощи".
   Итак, Леди оставалась.
   "Пойду полью кактус!" - подумала она. - "Вот, кто старый дезертир! Надо будет его премировать!"
   Тут входная дверь распахнулась, и показался Херлок Шолмс, ведущий на верёвке, как караван верблюдов, преступных Трёх Поросят!
   Эти Поросята были грозой всего Лондона и держали в страхе весь рынок, так как называли себя "Банда Поросят-крысоловов"!
   Леди "Н" только печально вздохнула.
   А у всех Трёх Поросят отвисли челюсти: "Мы никогда раньше не видали такой красивой женщины!" Родился в нашем роддоме невъе.енных размеров Пупсик! И все нянечки и докторишки ходят, е.ала отвесив!"
   Леди "Н", голая, была воистину прекрасна! Эти плоские отвислые груди, как стиральная доска, которою она так гордилась! Этот прекрасный бобёр! Какая прелестная шёрстка!
   Херлок посмотрел-посмотрел на Поросят, закрыл им чесала и всунул языки внутрь. Языки, высунутые от вожделения.
   "У нас - урок!" - сказал Херлок Леди "Н".
   Ну, урок, так урок. Делать нечего, Леди ушла к себе в комнату, совмещённую с санузлом. Потому и цена такая!
   "Итак, Поросята! Поросятки! Поросятища!" - начал Херлок листать "Дело". - "Обвиняетесь в занятии любовью с пожарным гидрантом. К тому же вы неправильно припарковались!"
   "Дело" шьёшь, начальник?" - спросил Пох-Пох. По фамилии Уй. По кличке Барометр.
   "А вас, Пох-Пох, я попрошу остаться!" - сказал Херлок.
   "Почему это?"
   "Потому что горел красный сигнал светофора, а вы всё равно взяли и пошли через дорогу! Этому нет прощения. Это выше моего понимания. Я бы за это превратил бы вас за два цента в корм для рыбок!" - сказал Херлок.
   "Ну нет, начальник! Это уже беспредел!" - сказал Пох-Пох.
   "А не беспредел было залезать под юбку мадам Коконь? И кидаться дерьмом в господина Кокошку? Который и муж мадам Коконь? Пусть, пусть он собирает собачье дерьмо, но у него тоже еста Права! Кстати, у вас Права тоже есть. Не хотите ли позвать в качестве адвоката Мики-Мауса?" - спросил дотошный Херлок.
   "А что? Можно!" - сказал Нех-Нех.
   Но более старший и умудрённый Пох-Пох сказал: "Не надо!" и махнул лапой. Мол, шей, начальник, волк позорный! А на чёрной скамье! Сидел жиган и она! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4844-4846,5

   30 ноября 2017 года. Долгими, долгими зимними вечерами и ночами! На самом деле хорошо, что длинными. Потому что ночью, вот я вам ещё раз говорю, ночью потолка не видно, и он не вращается. Не ввинчивается в ничего не подозревающий третий этаж. Кто ещё не понял - я живу на втором. Итак, второй-второй... Что это нам даёт? Ничего, кроме того, что нет Окна (как на 11-м), и в него не выбросишься. Можно, можно, конечно, выброситься и со второго, но только кости переломаешь и не достигнешь Великой Цели: Великого загробного Спокойствия! Не достигнешь. Переломаешь.
   Вообще, подобной Великой Цели можно достигнуть и не таким дибильным способом. Сказка о Чеки Джане! Как вы знаете, Чеки - сила! Чеки будет папой мира! Он всех в Макао вот, где держал! В кулаке!
   Никто и пукнуть не мог без его ведома! Потому что он - Орайя! Видит всё! Ну, пикнуть-пукнуть - один чёрт. Ни одна проститутка-профура не могла и нос подтереть (не говоря о том, чтобы подмыться) без того, чтобы "Слава Чеки!"
   Чеки был, казалось, всемогущ. Но и у него была ахиллесова пята: он кололся! Да что я так о либимом Чеке? Любовь-любовью, а "дурь" врозь! Это как сестра Майкла накапала на Майкла, что он, типа, любит детишек. А кто их не любит? Правильно: я! Иначе написал бы про Кратово. Да не просто, а ругательно, мол, в Вите Сковородкине, супер-пионере из прошлого сидит глоольд!
   Но нет больше глоольдов. Мы их победили, и они ушли. Мы - это американцы. Остались Орайи. Вот с этого и будем начинать. Орайи - ложные Боги. Если пошёл дождь, то ложный Бог Орайя без штанов. Если снег - то не знаю! Может, и в штанах. В синих шортиках.
   Чеки подумал: "Орайя-Орайя! Где-то я уже слышал это имечко. Может, когда путешествовал по Африке, и мне подарили там пробковый шлем, чтобы я туда больше не ездил путешествовать. Как говорится: когда космические корабли бороздят своею бороздой... и тому подобное бла-бла-бла.
   Летит ракета голубенького цвета, а в ней Хахарин - простой советский парень. Ну, может, не такой уж и простой и не совсем советский, а скорее, америкосовский парень. Да нет, от плуга, от сохи! Свой в доску советский. Как говорится: "Он у вас импортный? Из кожзаменителя?" "Да нет! Кожаный! Отечественный!"
   И достаёт из широких штанин дубликатом бесценного груза ЕГО! А ОН никому нахрен не нужен, будь хоть трижды отечественным. "Обмывок!"
   У Хахарина тоже такой был обмывок. Но у Хахарина он был как-то человечнее, как-то космичнее! Как говорится в сводке марсиан: "Прилетали японцы. Взломали наш бункер. Мы сожрали японцев. Прилетали американцы. Мы сожрали американцев. На всех не хватило. Прилетали русские и дали всем п.зды! Хватило всем."
   Я лично не думаю, что в космос русские послали бы подобных злобных типов, которые бедным марсианам вломили бы п.зды. Подобные злобные типы больцастые и мышноштанговые сидят в тюрьме. Или в Правительстве. Нет, нет, в тюрьме! Вор должен сидеть в тюрьме! А не шастать по космосу.
   Хотя, марсианским шлюхам и любовницам следует послать лютики-цветочки: парни погибли за Марс! Эх, ёлочки-иголочки, да цветочки-лютики! Прибаутки-шуточки!
   А давайте, запустим Чеки на Марс! Там он встретится с Орайями и обернёт их в свою Веру! Какую? Похренизм! Красота спасёт мир, а похренизм - мозг.
   Да нет, Чеки щас умрёт за своего дибильного Бога Великого Похренительного Лобзика!
   Почему? Да потому что щас Чеки в пещере! Хочет украсть бесценный артефакт: Пояс Верности Великого и Всемогущего Лобзика! Который носил этот Пояс, так как был невнятной неясной сексуальной ориентации: то ли баба, то ли мужик, то ли третий какой пол. То ли неведомая зверушка.
   И вот против Чеки выпрыгивают четыре монахини! Впрочем, какие они, нахрен, монахини? Это четыре девочки-сосульки, сладкие пилюльки! Но почему-то не сосать выпрыгнули, а драться! Жестокий век - жестокие сосульки!
   Им бы приголубить Чеки, а они ка-ак врежут ему по шарам! Аж груди заходили ходуном!
   "Сейчас, сейчас!" - сказал Чеки и выплюнул жвачку. - "Сейчас ходуном заходит чья-то грудь!"
   Верховный Орайя Махмуд Полотёркин (это в миру) (а на самом деле его имечко Брат Анастасий! Ай, красиво! Нам принесёт Анастасий ещё кувшинчик? Не принесёт.) сказал:
   "Чеки, говорит! Сейчас ты умрёшь за своего дурацкого Бога!"
   "За какого именно?" - спросил Чеки, у которого в голове была каша из разных божков: Божка Плодородия, Божка Секса, Божка Закатывания Глаз, Божка Женщины, Божка Женской Пиписки и десятка других малозначащих Божков, все из Мифологии Древнего Чеки.
   "За Божка Женской Пиписки!" - громыхнул Орайя Махмуд!
   Это был, пожалуй, самый мирный и безобидный Божок Мифологии, но только до тех пор, пока не объдинялся с Божком Закатывания Глаз. Тогда из скромного агнца этот Божок превращался в ревущую в сто киловатт молнию, в ревущего тигра! И орал в мозгу Чеки: "Возьми меня!!"
   "Ну ты и выбрал!" - сказал Чеки. - "Выбрал бы лучше Божка Рыбалки: сидит, ловит, никого не е.ёт, самый тихий."
   "Нет! Подобный тупой контингент нам не присылай! На одном конце червяк - на другом конце дурак! А Божок Пиписки - это о! Там же постоянная драма с одним-единственным зрителем!" - Махмуд.
   "Да уж!" - сказал Чеки. - "Если уж я и за что и умру, то лучше за Божка Мужской Пиписки! Там хоть нет каждый месяц кровавой драмы: "Мне оторвали яйца!"
   Тут женщины-сосульки что-то зашептали на ухо Махмуду. Он сказал:
   "Ладно! Уговорили! Вот мне щас поступили сигналы: о пиписках говорить не прилично. Ты умрёшь за Бога Плодородия! За некоего Бога Онона!"
   "Ты что, дурак?" - спросил Чеки. - "Онон - Бог анонизма!"
   "Нет, Плодородия! И вообще, раз ты богохульствуешь и обзываешь всех Богов Богами анонизма, то мы подвергнем тебя Испытанию Огнём! Если ты выживешь, то ладно: разрешим пару минут позаниматься этим самым пресловутым анонизмом!" - громыхнул Махмуд.
   Девицы же сосульки сняли свои чёрные трико и надели фартуки с изображением двух мужских рук, обнимающих женский стан в бикини. Они стали как повара.
   "Да! Прям! Щас! Это что, шоу "Жизнь налаживается"?" - спросил Чеки. - "У меня тоже есть Права! Позовите сюда моего адвоката Мики-Мауса!"
   И Чеки стал звонить другу:
   "Мики! Салют! Ты где?"
   "Я - тут!" - ответил Мик.
   "Слушай! Меня щас будут поджаривать из-за Веры в ложных Божков! Ты не мог бы щас позвать к телефону Божка Женской Пиписки, чтобы она доказала, что она не ложная!"
   "Могу!" - сказал Мик.
   В трубке что-то заперхало, а потом нежный грудной женский голос Пиписки спросил:
   "Он у тебя твёрдый?"
   "Вот!" - сказал Чеки сосулькам и Махмуду. - "Слышите? Эта хрень реальна! Ё!"
   "Чего ты нам тут, фаллос, гонишь?" - спросил Махмуд. - "Пиписка живёт на Олимпе! Родине всех Богов!"
   "Ну, Мик, ну, сучий хвост! Кого ты мне подсунул?" - спросил Чеки.
   Из трубки продолжало разноситься:
   "Он у тебя... чмоук! Он у тебя... чмоук! Твёрдый? Пш... твёрдый?" Это явно говорило по пластинке.
   "Прикольно, правда?" - спросил Мик.
   "Мик! Мне не до шуток! Меня щас поджарят!" - сказал Чеки.
   "А сейчас специально для нашего дорого гостя из солнечного Учкудука - песня про Зайцев!" - сказал Мик. Он воображал, что только в Учкудуке можно хорошенько поджариться.
   "Да какая ещё песня?" - Чеки.
   "Про Зайцев! Ты что, тупой?"
   И Чеки дал послушать песню Махмуду.
   "Это самая фальшивая верхняя нота, которую я слышал!" - сказал тот. - "Но будем считать эту Песню и этих Зайцев последним напутствием тебе для водворения в котёл! Девочки - пора!"
   Сосульки принялись быстро резать лук, укроп и петрушку - специи для супа из Чеки.
   Чеки уже давно заметил одну из них, которая, как бы, сочувствовала Чеки. Та, которая не стреляла. Это именно у неё от удара Чеки заходила ходуном её грудь. И это можно было считать началом их быстротечного романа! Её звали "Татьяна-продавец", как было написано на её беджике. Беджик, точнее - бейджик, это хрень, которая висит. Не "Vizit", а висит на продавщице.
   "Татьяна, мать твою!" - сказал ей Чеки. - "И ты туда же!"
   "Нам поручили - мы сделали!" - сказала Татьяна, а сама плачет. Наверное, от лука.
   "Но вспомни: я же любил тебя!" - Чеки.
   "Не помню! И никогда не запоминаю подобной мерзости! Цена всему этому - дерьмо!" - Татьяна.
   "Ага! Дерьмо! Так ты считаешь, что ты - пуп Земли? Так вот: не пуп! Пуп - это вон! я!" - сказал Чеки и подумал: "Больной: помоги себе сам! "Доктор! У меня тут болит, если нажимать!" "А если не нажимать, не болит? Так и не нажимайте! С вас 1000 рублей!" Может, на Татьяну надо нажать?
   Да я, вроде, уже нажимал на груди: бесполезно. Надо нажать по-другому! Как-то человечнее! Мягче! Мягче!"
   С этими мыслями Чеки погрузили в котёл кипящей лавы, и мы больше его мыслей (хотя бы на короткое время) не услышим. Теперь думали Татьяна и Мухмуд: "Отлично! Этот придурок спёкся! Слава Орайям!"
   "Интересно, а какой был у него при жизни?" - Татьяна. - "Может, пока не поздно, выловить его из котла и поглядеть?"
   И она стала черпаком черпать юшку.
   Но, как вы уже поняли, Чеки был Вознёсшимся. То есть, из всех приключений выходил сухим из воды. Он плавал в юшке и думал: "Да! Дайвинг! Это то, о чём я всегда мечтал! А где же глубоководные рыбины?"
   Тут он нос к носу столкнулся с жутким Удильщиком. А ещё с Шар-Рыбой.
   "Чем это вы тут, два извращенца, занимаетесь?" - пробулькал Чеки.
   "Ничем!" И Удильщик вытащил свой уд из Шар-Рыбы!
   "Не плавай там, где акула!" - сказал Чеки и поплыл дальше.
   Ему попался лук. "Выйди в огород, возьми лук... редис... укроп и продай по 30 рублей за пучок!" Но надо было уже позаботиться и о ночлеге. Не вечно же тут плавать в котле.
   Нет, нет, конечно: тут купаются весёлые девки, которые голышом и зовут какого-то Ваню: "Ваня! Ваня! Давай купаться с нами!" Всё это и так понятно. Или это глюк? А может, они зовут и не Ваню? А его, Чеки? Нет, всё-таки, глюк.
   Итак, Чеки всплыл в окружение девиц в купальниках с прищепками на носах.
   "У нас - урок!" - сказал тренер.
   "А у меня тут что? Что? Разве не бесплатный туалет?" - стал подпрыгивать Чеки.
   "А вас, Кубарев, мы лишили абонемента за то, что вы писали в бассейн!"
   "Но все писают!"
   "Да! Но не с вышки!"
   Итак, Чеки понял, во-первых, что тут знают его фамилию (Кубарев), а во-вторых, что он остался без абонемента. Это было немного жалко, но не фатально.
   Чеки снова нырнул, чтобы всплыть в котле со специями, который, как видно, сообщался с бассейном и тренером. Не удалось. Голова Чеки показалась из унитаза мистера Бублика! Оказывается, котёл связывался и с ним.
   Над бедной головой Чеки сгустились тучки: жирная толстая задница Бублика нависла над "очком"! Он был как толстый, потный и жирный начальник отдела кадров, который распускает слухи, что даёт Чеки в ж.пу! К тому же он обожрался чизбургерами в "МакДональдсе".
   Чеки снова нырнул и всплыл в цистерне, перевозящей цемент!
   "Редиска! Навуходоносор! Один московский кент по имени Доцент!" - подумал Чеки. - "Хотя... почему бы и мне на ней не доехать до стога сена, в котором ни хрена нету?"
   Он вылез из дырки в цемент.
   Следом за ним из этой же дырки вылезла Татьяна! Она сказала:
   "Чеки! Я вас повсюду ищу! Махмуд объявил амнистию! Вы больше не богохульник! Можете вылезать из котла?"
   "??" - подумал Чеки. И сказал: "А ты приплыла, потому что любишь меня? Но учти, крошка: я щас не могу тебя осеменить! Так как у меня глобальный не стояк! Время Большой Нелюбви!"
   "Да как ты мог такое подумать? Я - честная девушка! Меня дома муж ждёт и детки!" - сказала Татьяна.
   "Так давай же выпьем за твоего мужа и деток!" - сказал Чеки и поднял бокал с жидким цементом.
   "Пить на службе?" - спросила Татьяна.
   "На "медовой" службе, так как "медовый месяц" теперь наша служба!" - сказал Чеки и выпил.
   Конечно, он пил всё жидкое, но даже от подобного его переклинило.
   "Ой, мама-джан, умираю!" - сказал он.
   Татьяна принялась слипшимися от цемента губами, в потёмках, в цементовозе, в антисанитарных условиях делать ему дыхание "рот в рот"! Так неуютно ей было только однажды: когда она из-под вооружённой охраны ночью со стройки пионерила 500-килограммовую ванну.
   Чеки очнулся:
   "А! И ты здесь!"
   "Кто я?"
   "А ты сама не знаешь? Не догадываешься? Ты, Мяо!" - Чеки бредил.
   Если при холере пациент бредит и перестал поносить и блевать, то это - признаки конца!
   "Не умирай, Чеки! На вот выпей ещё цемента!" - сказала добрая девушка-душа.
   "Спасиббо!" - сказал Чеки, а сам подумал: "Чего же это я так напился? Мы же, вроде, должны были провожать Павлика!"
   И он стал гладить Татьяну по груди:
   "Павлик! Павлик!"
   "Не Павлик! Тати! Татьяна!"
   Он уже и сам чувствовал, что это не Павлик. У Павлика водоизмещение другое.
   Наконец, цементовоз доехал до стога сена. Водитель (а мы вам больше скажем: это был сам Божок Цементовозничества) вышел из кабины, постучал в шину сапогом и пошёл в кабак. Из матросиков, наверное. Те как на суше - так все в кабак! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА

   2 декабря 2017 года. Сказка. Про страшную и опасную Миледи Здвинтер. Не путать с Собакой Бакервилей. У Собаки и тут больше, и тут...
   И у неё такая ворсистая шёрстка. Нет, она намного красивее Миледи Здвинтер. Намного. Это Херлок ещё выяснил, когда они с Миледи сидели в засаде в массажном салоне. Он прямо в задницу Миледи смотрел: пренеприятное, надо вам сказать, зрелище. И тут меньше, и тут...
   И не шёрстка никакая, а какой-то бобр! Бобёр!
   Итак, что же Миледи? Посмотрим нашу Картотеку на "Ж"! Думаете: идиотизм, так как Миледи на "М"? Нет, дорогие мои, не идиотизм! У кого самая большая ж.па? Вот то-то! На "Ж".
   Итак, читаем: "Миледи на сносях!"
   Отлично! Родит ещё какого-нибудь самоуродка типа Мордауна. Кто такой Мордаун? Да никто особенный. Просто в миру он носит имя Мориати. Только и всего.
   Гнать таких надо взашей: вон пошёл!! Пошёл вон!! Но куда бедному сиротке податься, как не в руководство преступным миром? Ну конечно: к валенкам! Он сиротка, валенки сам Бог ему велел надеть, так как плавать в одном носке по Темзе - богохульство, и можно утонуть. В валенках нельзя. Они же, черти, не подшиты стареньки. Так стареньки и так неподшиты, что в них вовнутрь проваливаются яйца! Шары, по-английски. Зэ Боллз!
   Ладно, ладно. Раз мамаша у Мордауна жива и на сносях (кстати: я с определённым процентом точности утверждаю, что "на сносях" значит "беременна", а вовсе не то, что вы там подумали. Нет! Она не сношается. Она уже посношалась. Это разные вещи. Но процент на такой процент всего 3%.), то она ещё ого-го! Как молодая серна! Как молодой Бэмби!
   Или Бэмби была девочка? Оленёнок-девочка. Помнится, мы в лагере фанатели от "Бэмби": более скучного фильма мы не видели в жизни. Но приходит пора зрелости, переосмысления разных стереотипов, и теперь я думаю: классный фильмец! Специально для даунов. Итак, логика: Бэмби - Даун, Миледи - Бэмби, следовательно: Миледи - Даун.
   Ну и что? Хоть горшком назови, но в печь не ставь. Мордаун тоже, кстати, не олигофрен, а весь в Мать!
   "О, моя Мать!" Так говорят все дауны.
   Да! О чём мы? О валенках для сироток мы уже поговорили, подноготную Мордауна выяснили, теперь поговорим о "Пляшущих человечках"! Многие исследователи полагают, что человечки те пляшут твист или рэгги. (Борн ту регги.) То есть, одним носком одной левой руки мы давим один окурок! Второй окурок, пожалуйста! А теперь оба окурка мы давим вместе!
   Нет! Это никакой не твист! Это брейк! Или робо-бугги. Честно вам скажу: эти человечки занимаются танцем, который всю ночь напролёт, то есть... Ну-ка, ну-ка, поднатужьтесь! Нет, не "яблочко"-танец! Где мой Победитель? У вас всё получится! Да! Это танец из позы "поиск домашних тапочек под диваном!"
   Приз в один п.здюль отправляется в солнечный Лондон Херлоку, который правильно ответил, пораскинув мозги дедуктивные: этот танец называется "лезгинка"! Аля - улю, гони гусей!
   Лезгинка, блин! Да у меня подобной лезгинкой занимаются все соседи каждую ночь.
   Ладно. Итак, Миледи вместе с человечками оттанцевала лезгинку или джигу и стала не пролезать в свои джинсы цвета моря. Делай всё, что хочешь! Ну, хочет пролезть, а не получается!
   Эмбрион мешает! Назовём его Митрофан. Тоже на "М". Как и Собака Бакервилей. Её зовут "Мурзыка". А может, это Кота так зовут. Мурзык.
   Кстати, пляшущих человечков тоже как-то зовут. Например, Виктор и Оксана. Или Виктор и Светлана. Или Виктор и Стелла. Короче, ключ, который подходит ко многу замков - классный ключ. Другое дело замок, к которому подходят все ключи - дерьмовый замок. Примите мои поздравления, Оксана, Стелла и Светлана! У вас дерьмовые замки.
   Но у Миледи-то был не такой! К нему, может, вообще ни один ключ не подходил! Кроме одного Золотого Ключика! Который был у известного Отоза! Известного, потому что всё пытался сделать свой ключ классным, но добился лишь того, что в Миледи! Только для Миледи! Онли ю мейкс май ключ ком трю!
   И вот ничего не подозревающий Отоз сидит с журналом "Овощи" в огороде, читает, как вдруг к нему в гости, как снег посреди лета, врывается весь в женских обносках д,Ратаньян!
   "Мне пришлось надеть её обноски, чтобы прикрыть свою наготу!"
   И Отоз ка-ак давай ржать! Он сначала думал-то, что это грабитель, да д,Ратаньян и был, по сути, грабитель и бандит (как Бельмондо в фильме "Вне закона". Это потом он стал престарелый и всеми вокруг себя катастрофически позаброшенный. А в 50-то лет был ещё жирненький, упитанный и совал Матушку Кемаль в унитазы, чтобы вытрясти пакетики с дурью! Большое тебе спасибо, дедушка, за солнышко! Низкий поклон от всех наркоманов, которые остались без дозы!), но сейчас женский лифчик стеснял гвардейцу грудь! Мне давит грудь! Ему, то есть. Ну и в женских трусах было неловко.
   "Май либер фрёунд!" - сказал Отоз, так как "Овощи" были написаны на немецком языке и повествовали о борьбе какого-то Рулера Фитлера за светлый мир и мирное небо над головой. - "Фрёунд! Прости: дружище! Дружище д,Ратаньян! Какого чёрта ты в комбинации?"
   "Слушай меня внимательно, Отоз!" - сказал напомаженными губами гасконец. - "Миледи не совсем та, за которую себя выдаёт!"
   "Ха-ха!" - Отоз продолжал веселиться, так как Миледи была Дауном и за Дауна себя и выдавала.
   "Нет, дорогой друг! Миледи - переодетый мужик!" - гасконец был неумолим.
   "Ты сам-то понял, чего сказал?" - спросил Отоз.
   "Да! Прости! Я немного перепутал. Мужик - переодетая Мадлена! Да! Я ошибся! Миледи - это переносчик инопланетного вируса "чумы Миледи"!" - гасконец.
   "Да она сама чума!" - сказал Отоз. - "Хочешь: я устрою вам свидание, и ты поймёшь, как она может затрахать до смерти!"
   "Заманчиво, конечно, чертовски заманчиво, но я ещё девственник!" - гасконец.
   "Береги своё "очко", и тебя сочтут Святым!"
   Тут с терраски раздался басовитый бас Миледи:
   "Отоз! Завтракать!"
   "Пора - значит, пора! Не в моих привычках пропускать завтраки!" - сказал Отоз. - "Вот, помнится, летел я в самолёте как заложник двух психопаток! Так смотрю: чего-то не хватает! Нет, не пилота. Завтрака! Время для завтрака - а его хрен, нету! Одной из психопаток была Миледи, которая потом стала моей женой. Это к вопросу о том, как я познакомился с вашей мамой."
   "Слава Богу, она мне не мама!" - сказал гасконец. - "Мне мама целая Одесса! Одесса-мама! Там в чистом поле меня немец-то и расстрелял!"
   Но от подобных воспоминаний его отвлекла Миледи. Она была уже "подшофе" и удивлялась, почему это у д,Ратаньяна не два, а только один ужик в штанах.
   "Не обращай внимания!" - сказал Отоз и строго Миледи: "Не в штанах, а в юбке! Наш юный друг сегодня трансвестирует!"
   "Ты сам-то понял, чего сказал?" - спросила Миледи. - "Дорогой фрёунд! Может, расскажете, почему вы в неглиже?"
   "Это долгая история!"
   "Ну а всё же?"
   "Ладно! Знаете стог сена около Чёрного Пруда? Там, где должны были быть шмотки и бабло для сбежавших узников Бастилии?"
   "Ну а как же? Конечно!" - сказал Отоз, а сам сделал знак Миледи: "Во заливает!"
   "Так вот!" - сказал д,Ратаньян. - "Никаких шмоток там не было! А лежали две пары босых ног в стогу рядом с женскими обносками! Парень, вероятно, всё делал, не снимая штанов. А у меня-то самого - во! Все трусы в цементе! Почему? Потому что Цементовоз!" И гасконец многозначительно откусил тост: "Что за тост? Никакого вкуса нету!"
   "Кушай, кушай, дорогой!"
   "Итак, Цементовоз! Там, где це менты! До сих пор гонятся за мной! Вон, видите, из кустов в бинокли наблюдают два копа? Как в фильме "Здравствуйте, я ваша дядя!" Так вот эта дядя я и есть, так как тоже в женской одежде! И полисмены ничего не могут понять и не могут продвигаться! Кстати, если что, Отоз, то скажи им, что это ты меня брил! А кто её брил? Ты!"
   "Нет, я не умею! Я стар и растерян! Я даже не могу сложить два числа. Лучше скажем, что тебя брила Миледи! Ей они ничего сделать не смогут, так как у неё "Белый билет" от самого Дришелье!" - Отоз.
   "Этот билет - филькина грамота! У меня такой же. Ну и что?" - гасконец.
   "А то! Что по нему делают скидку в секс-шопе как всякому пенсионеру! Именно так я и купила этот чудесный имитатор Кин-Конга!" - сказала Миледи.
   "Отоз, тебе не кажется, что пора заткнуть этот прелестный хлебальник? Ведь она намекает, что у тебя меньше, чем у Кин-Конга!" - гасконец.
   "Да! Пора!" - согласился Отоз. - "Миледи, пойди собери паззлы, которые тебе дал доктор Анжелло!"
   Миледи с радостью умчалась прочь с терраски.
   "Я вижу: эти паззлы пользуются большим успехом!"
   "Да нет, ерунда! Паззлы - дерьмо, а Анжелло - старый маразматик: "А если не нажимать - не болит? Вот и не нажимайте! С вас 1000 рублей!" Паззлы же бесплатные для постоянных клиентов."
   "Расскажи мне о болезни Миледи, - попросил гасконец друга. - "Авось подобная меня минет!"
   "Тебе о венерических болезнях Миледи или психических?" - Отоз.
   "Психологических!"
   "Ну как тебе сказать? Если не учитывать того, что Миледи имеет суперспособность видеть всех голыми, то она совершенно здорова. Помнишь, она увидела у тебя в штанах ужика? Так вот: она его и впрямь видела!"
   "Да? А то бы у меня встало!" - гасконец.
   "Мой бедный ушибленный головою друг! От подобной сверхспособности может встать только лишь у самой Миледи! Но, как ты догадываешься, это не возможно!
   Даже доктор Анжелло это понял. Он долго теребил своего малыша: "Солнышко моё! Вставай! Ласковый и такой красивый!"
   Но его малыш (в отличие от него самого. Как говорится: дибил, как и его отец.) понимал, что Миледи - чудовище в юбке! Или без юбки, так как юбку она на приёме у Анжелло сняла.
   Он же гинеколог! У него нос всегда мокрый, как и у собаки. Он только раз взглянул в чрево Миледи, разглядел там вылупляющегося Мордауна, и ему (не Мордауну) поплохело!
   Это было началом целой Эпохи! Целой Эры морданутых молодых людей по имени Мордаун! Ты слушаешь меня вообще?"
   "Да-да, продолжай, пожалуйста!" - сказал гасконец, откусывая бутерброд. Как никто другой, д,Ратаньян знал, что это Эпоха не Мордаунов, а д,Ратаньянов. Но продолжай.
   "Итак, Анжелло схватил Миледи за волосья (которые ещё у неё остались от первого мужа де Варда. Я-то второй!) и попытался выгнать из неё Дивола! Дьявола!
   Не получилось. Волосья остались в кулаке эскулапа, а Миледи сказала: "Анжелло! Вспомни! Ведь я любила тебя!"
   "Чего-то не припомню!" - сказал Анжелло.
   Она любила до этого всех и каждого кроме Анжелло.
   "Дядя не припомнит! У дяди ума-то нет!" - сказал из чрева Мордаун!
   "Мамаша! Угомоните вашего малыша!" - сказал Анжелло.
   "Да, Морди!" - сказала Мордауну Миледи. - "У дяди есть ум! Может, немного, может, в ничтожном количестве. А ты пока пососи соску!"
   И она всунула в рот Мордауну соску. Или как это по новорождённу грамматику: "пустышку".
   "Видите, какая я мать? Я - не простая мать! Я - моя Мать!" - сказала Миледи непреклонному Анжелло.
   "Да! Вижу! Ты как Богиня Орайя! Вставляешь соску всем и каждому, а того, кто её выплёвывает - убиваешь! Знаем мы таких!"
   "О е?"
   "Какого чёрта ты спрашиваешь?"
   "Видимо, я очень недоверчивая!" - сказала Миледи и вставила соску в рот и Анжелло!
   А это была, надо сказать, страшная соска! Кому она вставлена, тот превращается в приора Миледи! И везде сеет блевотину и сопли! Так как сквозь соску ничего не возможно: ни нормально продвигаться, ни жевать, ни сосать, ни кормить, ни быть беременным! Это я к тому, что мой страшный рассказ лучше не слушать ни беременным, ни кормящим, ни жующим!"
   Так сказал Отоз.
   Д,Ратаньян медленно переваривал услышанное.
   "Так значит, старый друг, Миледи никак не остановить? И она так и будет плодить Мордаунов на радость де Варду?" - спросил д,Ратаньян.
   "Ты заблуждаешься. О, как заблуждаешься! Мордаун - МОЙ сын!" - сказал Отоз.
   "Да ну!"
   Отоз расстерянно развёл руками около своих штанов. Мол, чёрт попутал. Мол, однажды учил конспект, как обнаружил себя лежащим в трусах в постели с голой Миледи! Ну и... дело молодое!..
   "Ты прям как Шурик! Ты хоть её спросил: "Спрячьте чего-нибудь, а я найду!"?" - спросил гасконец.
   "Нет! Я прямо подошёл и чмокнул её в эти алые уста, к которым подходит любой ключ! Паршивые уста!"
   "Ладно, ладно, дорогой друг! Не убивайся! Отцом следующего Мордауна станешь не ты!
   Я! Я щас пойду и натяну Миледи!" - гасконец. И луч Солнца осветил смелые черты его физии.
   "Нет, дорогой друг! Ты же девственник! Тебе с ней не справиться. Это же огонь, стихия! Возьми, хотя бы, Библию! Если Миледи зайдёт слишком далеко, шмякни её по голове Библией! Рукой не советую. Только кулак отобьёшь."
   Итак, с Библией под мышкой отважный гасконец д,Ратаньян приблизился к Миледи!
   Она в это время молилась как после завтрака надо молиться.
   Гасконец размахнулся Библией и... не успел!
   Миледи обернулась:
   "Христос Воскресе!"
   "Воистину?" - спросил гасконец.
   "Воистинней не бывает!"
   "Слава Христосу и Орайям!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4849-4851,5

   4 декабря 2017 года. Если есть, чего сказать миру, то можно было бы и каждый день писать. Но у меня нечего совершенно сказать миру. Есть один палец. Из которого и буду высасывать. Щас прикольно: я в наушниках блютуз, играет музыка, и хочется, как той блондинке в маршрутке, при басах пукнуть. Басы бы заглушили. Ан нет. Я не блондинка и не в маршрутке. А жаль, жаль... Да ни хрена не жаль.
   Сказка про Кратово. Харе писать про разных долбанутых гвардейцев Кардинала, опустимся в наши истоки. Были там такие истоки пруда. Куда он, собственно, и утекал. Витя думал, что там полно костей и скелетов тех, кто утонул в пруду. Я щас немного сомневаюсь: тонул ли там вообще кто-то? Но что мои мелкие идиотообразные сомнения при виде мощных Витиных заблуждений? Как говорится: дурак - это невежда, упорствующий в своих дибильностях. Так и Витя. Дибил-дибилом!
   Но, всё-таки, не такой дибил как Женечка, медсестра. "Потрошу тебя! Аж душа запела!" До концлагеря "Солнышко", в котором она была "сукой" и резала всех подряд, у Женечки было обычное пионерское детство. Она ходила под барабанный бой вместе с другими фитлерюгендами и голосила: "Кто шагает дружно в ряд? Фитлерюгендов отряд!"
   Куда шагает? Сначала - в столовую, подкрепиться черешней, а потом, может, на футбол, где проигравшую команду расстреливают. Я почему упомянул черешню? (Вообще-то, я упомянул ещё много чего: футбол, например.) Черешня была аттрибутом моего пионерского детства.
   Вот папа мне говорит: "Пиши не дерьмо про секс, а свои мемуары! Про Рыжего Григория, например!" Да! Щас! Уже написал! Сам пиши про этого рыжего дурака, если хочешь. Я буду писать про полдники в пионерском лагере. Ну или в оздоровительном.
   Миха наяривает на гитаре девушкам, так как "Надо не думать, как жить, а просто жить!" и "Давай живи, пока молодой!", а я, угрюмый подросток, ставлю двойки за санитарию третьему отряду! Отряду ботаников. Ну, меня тоже все считали ботаником.
   Там один из этих ботаников в клубе при фильме говорил: "Во! Крутой мэн!"
   Так я сидел рядом, положил руку ему на колено и сказал заткнуться. На колено! Руку! Ему! Что я, "голубой"? Ладно, не будем.
   Кстати, Миха в это время сидел вместе с деушками в полуобнимку с ними.
   Так! Вообще-то, я говорю о Женечке. Женечка тоже, может, была в этом "Солнышке". Если, конечно, в "Солнышке" было "Зольдатенкино". Где бы показывали "Детство Бэмби", ну я уже писал о Бэмби.
   Бэмби, Бэмби! Банда Бэмби! Прекрасное было времечко! А всё почему? Потому что Бэмби был джентельменом и занимался исключительно законными преступлениями. Как и Женечка.
   Ну ладно, ладно, допустим, Женечка жила в нашей палате. И хотела пойти с Михой к девушкам поздней ночью!
   "Я им такое устрою! Навсегда забудут, как водить парней по ночам! Я сделаю им клистир! На клистирах держится всё наше "Солнышко"!" - думает.
   А что я? А ничего! Я читаю книжку "Вино из одуванчиков", и мне всё по барабану: "Иди!" (Мол.) "Да захвати пару яблочек! Мы тут с Маратом ходили в "Поляны", так захватили килограммчик!"
   Кто такой Марат? Да один из пациентов Женечки, типа знаменитого Слона, только без этих ("Он у тебя твёрдый?") штучек. Женечка прооперировала Марата, и он ушёл в "Поляны" навсегда! Да шучу я, шучу. Марат был о! Как, типа, Тараскин. Только покруче.
   Итак, Женечка с клистиром идёт вслед за Михой в женскую палату! Сейчас прольётся чья-то кровь!
   "Ты кто такая?" - спрашивает Миха Женечку.
   "Я кто такая? Это ты кто такой? Я - та, которая "закрой за мной дверь - я ухожу!" Морячка я! Женечка!" - говорит.
   "А чего за мной прёшься?" - Миха.
   "Ты не понимаешь! Если я вставлю клистир в девушек, то ни одна из них уже не сможет ДАТЬ Балтике!"
   Балтика - это такой местный хрюндель, хулиган и придурок, которого боялся сам Миха, так как одна из девушек с Балтикой-то встречалась, и у них намечался бэби! Одна из этой палаты!
   Да и я сам, сам, так сказать, Витя, боялся этого дибила Балтику, так как он потом дотронулся до моих штанов и сказал: "А он не понимает!"
   Чего уж я там должен понять, я понять не в состоянии был, но он коснулся ЕГО! Сволочь! Скотина! Я очень боялся Балтики! И пошёл потом в поле, чтобы развеяться. Хотя, конечно, в детстве Балтика был изумительным ребёнком и говорил: "Дед вгрызается под гать!", а я его, Балтику, фотографировал. Даже фотка есть.
   Но теперь он испортился! "Ничего не понимает!" Всё я понимаю!
   Итак, Женечка тихо подступилась к койке, где лежала одна из сестёр Ворониных и сказала: "Белый дым! Чёрный снег! На обуглившейся земле! Время умирать молодым!"
   "Чего?" - спросила сестра.
   "Война - дело молодых, лекарство против морщин!" - уже не так уверенно сказала Женечка и сдёрнула одеяло!
   "Иди проспись!" - сказала сестра, Верка.
   "На рукаве мой порядковый номер! На рукаве! Не позволь мне остаться в этой траве!" - сказала Женечка как заклинание и всадила клистир в задницу Верке!
   Я никогда ещё до сих пор не слышал подобной фальшивой верхней ноты! Её издал я сам! Я оттолкнул Женечку от Верки и сказал: "Это! Не! Хорошо!"
   "Да что ты понимаешь? Ботаник!" - сказала Женечка.
   А Миха продолжал тренькать на гитаре и петь: "Закрой за мной дверь - я ухожу!" Хотя никуда идти пока не собирался. Он только ещё настраивался.
   "А мне нравится! Вот заткну хоботом рот и буду ловить Вечный Кайф!" - сказала сестра Верка.
   На то, что клистир ведёт к Вечному Кайфу, Женечка никак не рассчитывала. Надо было что-то предпринять.
   "А пошли купаться в речке!" - сказала Женечка всем.
   Миха, конечно, сразу согласился, так как дело молодое, живое, короче, идём!
   Верка и её сестра тоже пошли.
   Ну и мы с Женечкой.
   Женечка плюхнулась, как мешок с картошкой, в воду, и её понесло течением!
   "Горе-то какое! Женечка! На кого ж ты нас покинула?" - завопил я.
   "Не плачь о ней! Она была сука!" - с этими словами Верка стала застёгивать на мне мокрые пуговицы.
   "Надо бы её чмокнуть! Но это же тёлка Михи! Или Женечки?" - подумал я.
   Между тем Женечка не утонула. Её выловил за заднюю ногу Миха, а потом поднял и опять бросил в реку!
   "Зачем ты это сделал?" - спросила Верка.
   "Что сделал? Снова бросил?"
   "Нет, зачем спас? Это же сука!" - Верка.
   "Слушай, Верка!" - наставительно сказал я. - "Нельзя судить человека только потому, что он немного жутковат или сучковат! У меня про это и в книге "Вино из одуванчиков" написано!"
   Верка плюнула и отвернулась от меня.
   Но я-то от неё не отвернулся. У неё была такая прелестная грудь! В лифчике! Такая круглая, каменистая... то есть, мускулистая! Но не для меня. Для кого угодно: для Михи, для Балтики, для Марата, но не для меня. Для меня была моя личная грудь. Шучу. Это я к вопросу о том, чья именно грудь была именно для меня? И не могу найти ответа. Ни одной! Вот ответ.
   Миха обнял Верку и Женечку, и они пошли "кадриться" в дачу.
   Я плёлся позади мокрый и проклинал и Женечку, и Миху, и Верку, и речку.
   Наконец, наступило утро туманное. Мы построились в каре и стали аплодировать. Как вы уже поняли, я аплодировал громче всех, и некто Соломатин этому возмутился.
   Я сказал: "Я же не по ушам тебе хлопаю!"
   Соломатин этот придурок был "сливками общества" и на весь отряд говорил "П.зда!" одному парню. "П.зда!", мол. Сам такой!
   Итак, настали соревнования по городкам! Мы против третьего отряда. Я был самым последним из кидающих. Я прицелился и с мыслями: "Я какой есть!" бросил биту!
   Конечно, промазал. Да я бы по-любасу промазал, даже без Мудрости!
   И третий отряд победил! Это было единственное соревнование, в котором третий отряд занял Первое Место. Так как они были ботаники! А я им помог, так как был тоже ботаником!
   Конечно, я очень опечалился. Хотя, если честно, то все команды, в которых я играл, проигрывали. В волейбол. Играл одной рукой. Все вопят: "Играй двумя!" Какой там! Все подачи шли на меня, а я отбивал в произвольные стороны. Даже Марат перешёл в другую команду.
   А Миха орал: "Так и играй! Мазила! Промажешь! Промазала, молодец!"
   А, нет, нет. Это он не мне кричал, а девушкам. Наши девушки выиграли из-за Михи, а одна вражеская сказала: "Я тебе глаза выцарапаю ногтями!"
   "Как страшно!" - сказал Миха.
   Потом ещё эта девушка была замечена как поцеловавшая некоего мрачного ботаника Чернева! У них с ним были шуры. Муры. Наверное! А что? Дело молодое!
   "Надо было её валить, когда полез к ней в постель!"
   Кстати, о Черневе. Я его знал ещё с поры пионерлагеря "Пушкино". Он тогда сбежал из лагеря и по шоссе отправился домой. Шёл Чернев по шоссе и сосал сушку. Его потом, конечно, поймали.
   Да! Про Женечку. Женечка продолжала жить в нашей палате парней, так как тоже была парнем! А что? Легко! Вы когда-нибудь задумывались, в какой части отряда мальчиков или девочек жили девочки-транссексуалки? Не задумывались, так как у вас бы от этого мометально встало.
   А дирекция "Звенигородки" была явно с чувством юмора. Это они насобирали в третий отряд всех ботаников и фриков, а нам могли легко сунуть Женечку. Но Женечка была упорна и не давала никому!
   "Оно пришло в юбке!"
   Даже Михе, хотя, конечно, дело молодое, а тут сам Бог положил Женечку к нам! Я много раз предупреждал Миху: "Миха, на рукаве мой порядковый номер! Эта Женечка - сука "Солнышка", и всё не так уж плохо на сегодняшний день, если есть пачка сигарет!"
   Миха мне отвечал: "Мне с тобой скучно, закрой за мной дверь - я ухожу! Ты - ботаник, под звездою по имени Солнце!"
   "Не Солнце, Миха, а "Солнышко"!," - продолжал увещевать я. - "Вот тут я заложил! (В "Вине из одуванчиков".) "И кто воткнёт в Женечку, тот не исполнит Предназначения!"
   "Чего?" - спросил Миха.
   "Я говорю: не остаться в этой траве! Не остаться! Война - дело молодых!"
   Сам не понял, чего сказал и не убедил Миху. Неубедительно, дорогой ботаник! Неубедительно!
   И вот настала ночь, в которую Миха не пошёл к девушкам, а стал играть Женечке! Которая спала у нас в палате!
   "Свет неба голубого вновь коснулся крыш! Ты в час грусти и печали голос мой услышь!"
   И тут в нашу палату ворвался отряд летучий девушек из женской палаты: "Миха! Как ты мог? Ты изменил нам! С этой сукой!"
   "Девушки! Девушки!" - сказал я им, махая руками, в котором была книга. - "Как сказано в "Вине из одуванчиков": если любишь кого-то - отпусти!"
   Этого уже никто понять не мог.
   В окно палаты влез Балтика и принялся искать, где у меня ширинка!
   "Не это щас важно, брат Балтика!" - сказал я. - "Поверь в Рэя Бредбери!"
   Балтика, наконец, нашёл ширинку, но не у меня, а у Женечки: "О! Женечка! Даст ист фантастиш! Ты понимаешь?"
   "Понимаю!" - сказала Женечка и всунула в Балтику клистир!
   Вот так умер Балтика!
   Но этого Женечке было мало! Она попыталась вставить и Михе: "Ой, не могу, ой, щекотно и очень страшно!"
   Потом мне: "Побойся Рэя Бредбери, Женечка!"
   Потом Верке-сестре: "А мне нравится! Продолжай, Женечка! Я уже чувствую, как складки разглаживаются!"
   Потом самому Цою: "Закрой за мной дверь - я ухожу! И если есть пачка сигарет, то не всё так уж плохо на сегодняшний день!"
   И Миха завтренькал на гитаре.
   "Всё! Не могу больше!" - сказала Женечка и сдёрнула свой парик! - "Я не Женечка! Я её брат-близнец Виктор!"
   Миха надел ей парик обратно: "Успокойся! Ты - Женечка! Виктор - это вот - ботаник, с которым скучно! А ты не такая! В честь тебя и для тебя звучит эта песня для нашей гостьи из солнечного "Солнышка"! Песня про Зайцев!"
   И он запел: "Закрой за мной дверь, Заяц! Я ухожу! Не остаться в этой заячьей траве! На заячьем рукаве мой порядковый номер! На заячьем рукаве! Война - дело молодых Зайцев!"
   Верка сдержанно похлопала, и настало время девушкам уходить в свою палату. Вожатый бы их спросил: "Что вы, нахрен, делали в палате девочек?" "Мы там живём!"
   Девушки ушли, но мы ещё не спали.
   "Давайте, поиграем в трупа!" - сказал я и полез под кровать Женечки.
   "Об одном я жалею. Только об одном: что не поставила клистир этому придурку Вите!" - сказала про меня Женечка.
   "Женечка, ты - труп!" - сказал я и смазал Женечке по роже!
   "Я думал: щас начнётся мордобой!" - сказал Миха.
   А Игорь сказал: "Витя! Так нельзя! Можно так!" И он обнял Женечку.
   Но она-то продолжала вынашивать зверские планы: воткнуть клистир в Игоря! В самого Игоря! В будущего Вице-Президента Сбербанка!
   Я сказал: "У Рэя ничего про это нет. Хотя, нет! Есть! Маленький Рэй написал названия любимых рок-групп на шкафу и стенах, и его отправили к начальнику лагеря как слабоумного! С подозрением на шизофрению! Как это романтично! А, главное, в точку!"
   Вы уже поняли, что посылали не Рэя, а Витю, меня! Ну и конечно, начальница поняла, что я полный шизофреник! Да я этого никогда и не скрывал.
   "Я! Я не смогла его вовремя вылечить! Выгоняйте из лагеря меня!" - голосила Женечка.
   Но специфика "Солнышка" в том и заключалась, что никого не выгоняли, а всех, наоборот, приманивали.
   Да! Было времечко! Так я сейчас думаю. Вспоминаю, как колосилась рожь, когда я смотался из-за Балтики и бродил в потёмках. Миху помню, как было жалко с ним расставаться. Потом он заматерел и завёл семью. Два мальчика у него. К.
  

ЭПИЛОГ

   Знаете, что ещё есть, кроме Больницы и Григория на горизонте? Совершенно в противоположной стороне есть Продавщица из аптеки! Она активизировалась! Подарила мне бесплатно 2 упаковки аскорбинки! Мне! Бесплатно! Значит, она ХОЧЕТ! И не кого-то, а меня! Но я - нет, нет! Низы хотят, верхи - не хотят! Такая бежевая стена! К.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"