Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 536-537

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-536

("Письма в никуда"-536)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-5351,5-5354

   11 сентября 2018 года. Секс как средство от скуки уже был только что, теперь сказка - второе по месту средство для увековечивания. Секс, он что? Бывает у всех и всегда, а чтобы написать сказку, нужны мозги. Секс даже у зверюшек (тяп-ляп) есть, ну и что? Безмозглые, безмозглые зверюшки. Да и вы тоже. Ладно, не буду.
   Итак, Космическая Одиссея грандиозного и не побоимся этого слова: "бороздящего своей бороздою" космокорабля "Корыто". Вот недавно смотрел классный муви. "СМ"! Сопли кончились, как и в "ЗВ".
   В "ЗВ" были такие: бедный покинутый муж (рогоносец) Джексон тоскует по своей зазнобе Шаре. Ты одна! Тоскуешь. Тоскуй! Она, эта Шаре, ему совсем не пара, и вообще не понятно, как по такому мурлу можно ещё тосковать? Убили её - и хрен с ней, таких полно на каждом углу (подворотне), найдёт ещё сотню подобных. Не уникум. Таких как собак нерезаных.
   Но нет! У Джексона, может, его маленькое либидо! Которое разрастается до размеров Вселенной. И вот этим своим либидо он нас сорок минут затрахивает. Вот, что я называю "сопли".
   Но потом лучше: нашли робота-мамашу репликаторов. У этой твари вообще никакого либидо нет, так как она - робот! (Памятник!) Эта тварь как давай штамповать репликаторов: "Я вам не верю! Я не виновата, что мои игрушки изгрызли и кокнули весь мой мир! Я не хотела!"
   "Правильно!" - говорит Джексон. - "А чего ты, вообще, хотела?"
   "Я хотела только размножаться и быть счастливой!" Ну как заправский мормон. Или так: "Хотела не скучать!" Ну прям как мы щас. Мы и есть заправский мормон-инвалид пенсионерообразный.
   Ну и пока они так треплются (милые бранятся - только треплются), эти дибильные репликаторы по одному выходят из-под контроля! И лезут под юбку к майору Картер! А вы не знали? Всегда, когда мужики выходят из-под контроля и перестают себя контролировать, они только и делают, что лезут кому-то под юбку. Обычно, к женщине. Но могут быть и исключения.
   Или так: говорят сразу: "Как?! Ты не хочешь со мной познакомиться?!" С таким-то обмывком! Уже, щас! Ну или растекаются как кисель: "Я жить без тебя не могу! Я ждал тебя всю жизть!" И т.п. Так как маленькое либидо превращается в огнедышащего тигра в миллион дибильных Вольт. Дибильных, так как мужик-что бык: дибил.
   Итак, залезли все репликаторы в Картер, и она говорит генералу Хэммонду: "Это нормально? Нормально, вообще?"
   А генерал тоже утратил всякое душевное равновесие и тоже сидит у неё под юбкой: "Это нормально, нормально, Картерс!"
   Репликаторы ему говорят: "Ты - свой мужик! Свой парень!" ("Ленин - свой парень!" Так как тоже пил пиво. А фашисты - дураки.) Рыбак рыбака видит издалека.
   "Ну тогда! Ну тогда!" - не выдержала Картер! (Это в "СМ" она всем даёт, так как шлюха: и Скиннеру (который потом, правда, ей откручивает голову, и на этом её всем давания завершаются), и Лёлику, и Болику, и Микки-Маусу. Но в "ЗВ"-то нет! Не та обстановка! Скажу честно: чтобы трахаться, нужна ТА обстановка, иначе ни хрена не встанет. Вот, помнится, ездил я к проститутке, так там была не ТА обстановка! Мрачная! Без телевизора! Без компьютера! Не встало! Да и сама она какое-то чмо. Но не будем отвлекаться.)
   "Ну тогда! Я произведу Самоуничтожение Базы через 3 минуты!" - заорала Картер.
   "Неужели, это так необходимо?" - спросили из-под юбки репликаторы.
   "А вы как думали? Или вы мозги дома забыли и думаете одними членами?" - Картер. И члены мои расфасованы, а сама я забинтована.
   Ну и давай Обратный Отсчёт! "Три-два-раз!" Через "три-два-раз!" у тебя начнутся месячные! Три! Два!
   "Знаете, что, дамочка?" - спросили твари-репликаторы. - "Мы, кажется, поняли и уходим!" Понял-понял, ухожу!
   Одна девка орёт на мужика: "Пошёл вон, м.дак!" ("Вон пошёл! Пошёл вон!" И весь поток тоже заорал: "Вон! Вон!" Как вы поняли, в скобках я цитирую Великого и Ужасного Григория, чей светоч будет светить в веках как светоч неизбывной злобы и мордастости. Может быть, может быть, он прибыл не с Марса, а из будущего. Хренонавт! Хотя, на кой хрен? Чего он тут забыл в Богом забытые 90-ые? Он даже в армию не хотел: "Гриша! Иди служить в армию!" "Это ты пойдёшь! Второй раз! За меня!" На кой хрен, скажите, прилетать из будущего, чтобы попасть в Богом забытый МИЭМ, а потом в армию. Это, я понимаю, там некий Карлсонс, который прибыл из будущего и за 800 баксов выиграл на рискованных манипуляциях биржевых 300 миллионов! Но это этот Карлсонс! Его посадили за это, но неизвестный добродетель внёс за него залог в миллион, и его выпустили. Потом он исчез. Снова, видать, переместился.
   Так и Гриша. Наорётся, накидается "на картошке" картошкой и кашей, наплюётся бумажками, набрызгается из пистолета, надерётся - и к себе на Марс! Только его и видели. Но светоч его навсегда! Ю оллвейс он май майн!)
   Итак, репликаторы, разочарованные, что Картер так им и не ДАЛА (девушка тормозит трактор на селе: "Сколько дашь?" "Раз пять-то ДАМ!"), полезли прочь из-под юбки! А счастье-то было так близко! Это ноги - к счастью две дороги!
   Вылез и Хэммонд: "Наверное, придётся тебя-то, Картер, разжаловать в младшие милиционеры! Понизить!"
   "Да куды ж ещё понижать-то?" - не выдержала Картер.
   "Ладно, не бери в голову, доча!" - сказал генерал. - "Ты, конечно, поступила нехорошо, не ДАВ нам с репликаторами, но сажать тебя в тюрьму за это я пока не буду! ПОКА! Хотя, конечно, по тебе тюрьма-то плачет. Со своими блондинистыми волосами ты будешь там Принцесса!"
   "Да пошёл ты, папаша!" - сказала Картер. - "Скажи лучше, как отключить Самоуничтожение Базы?"
   "А никак!" - хохотнул Хэммонд. - "Ладно, ладно! Для этого нужны три старших п.дераста! Офицера! Офицера! Джексонс подойдёт!"
   "Но Джексон даже не военный! У него вон даже винтовки нет! Чёрт бы побрал все эти винтовки!" - сказала Картер.
   "Ладно! Тогда, раз Джексонс не военный, призовём робота-тварь Рис! Рис! Рис! Гули-гули!" - стал приманивать Рис Хэммонд.
   Рис в это время трепалась около "Врат" с Джексоном. Но как у каждого робота, у неё была Кнопка!
   "Вы хотите отключить меня! Вы мне наврали! А врать не хорошо! Я вам не верю!"
   Но при звуке генеральских "Гули-гули" (как будто она была Электроник, и её притягивал магнитом злобный Урри), она вдруг сказала по-немецки (один из самых выразительных языков в Европе): "Дер Хэммонд руфт майн наме, унд ищь муссе геен!"
   "Найн!" - закричал Джексонс. - "Хэммонд - плохой! Очень плохой! Он заставит тебя отменить Самоуничтожение Базы!"
   "Мне на это плевать!" - сказала Рис. - "Ищь муссе геен!"
   И она явилась в Диспетчерскую.
   "Явилась! Пришла, нехороший человек!" - процедила при виде неё Картер.
   "Рис, душа моя!" - сказал Хэммонд. - Этот компуктер такой сложный! Одна ты умеешь нормально с ним обращаться. Ты пока понажимай-понажимай эти кнопочки, а я, может, в тюрьму-то тебя за это и не посажу!"
   "Всё этот ваш тюремный юмор!" - сказала Рис. - "Ладно! Через сколько вы хотите, чтобы Земля взлетела ко всем чертям собачьим на воздух?"
   "Через..," - хотела сказать Картер, но сказал Хэммонд: "Через сто секунд!" Я прилетел часов на сто! И не грусти, ведь нам осталось всего лишь сто часов вдвоём!
   "Итак, Земле осталось жить три-два-раз!" - сказала Рис. Как все роботы-терминаторы она была страшно злобная.
   Но об исчезновении с лица Вселенной Земли - в следующем эпизоде, я же начал говорить о "ЗВ" только для того, чтобы потом безболезненно перейти к "СМ". Там тоже были до этого какие-то слюни.
   Какой-то брат Мали! Билл! Ну дибил-дибилом! Мало того, что он Скалдеру морду так и не набил: "Вы просто жалкий сукин сын!" и не набил, так он всё время приходит к Мали: "Мали! Ты не спала? Мали! Почему ты не завтракаешь? Мали! Вот тебе подарок на рождество!" И с прочими благоглупостями. Но тут он превзошёл самого себя: "Мали! Ты хочешь ребёнка из-за того, что моя жена рожает!" И ты тоже его хочешь.
   Ну и она, конечно, хочет, Они все этого дерьма хотят. (До рождения ребёнка моя жизнь была не полной! Это всё была прелюдия!) Начнёт ребёнок орать и ср.ть - вот это и будет Оратория! Итак, сопли: Мали находит какую-то девочку, которая ей нахрен не сдалась, так как вдобавок ещё и инопланетянка. И вот показываются душевные коллизии и страдания Мали, когда Эмили эта помирает. Скучнее нет ничего на свете.
   Но теперь было нечто интересное. Я даже хотел вставить эту Куклу Дашу (Кукла Даша! Кукла Маша! Кукла Параша!) (То не люди, это куклы! Взгляд похож на взгляд, а тень на тень. Жалко только: хозяина не видно. (Хозяин - Григорий!) В ловких и натруженных руках.) в корабль "Корыто". Эта Даша - самый развесёлый персонаж.
   Говорит постоянно: "Хочу играть!" Хочу блудить. Хочу любить! И в этот промозглый зимний вечер мне так хочется любить! Типа, лю, типа, блю, я люблю, и всё такое.
   Итак, она говорит так, и все начинают выцарапывать себе глаза. А один даже втыкает нож в глаз. Но кончила Даша плохо: Мали её сожгла в микроволновке. Она же, Мали, в отпуску! А! Так ты в отпуску! То-то я смотрю: брюки надела, усы отпустила, модница! "Так я в отпуску!"
   Оказывается, отпуск-то - страшная вещь и очень опасен. Люди в отпуску способны менять пол (Меняем пол! Ламинат! Муж на час!) и бросать Даш в унитаз. (Ну уж если ты полюбила козла, то не стоит лить слёзы из глаз и бросать его портеты в унитаз!) Ну и Даша странным образом (через канализацию) опять оказалась в океане вся опалённая микроволновым огнём страсти!
   Но не изменила себе и говорит: "Хочу играть!" То есть, на Даш огонь страсти действует кататонически. Чем более стара Даша и чем более уродлива и обожжённее, тем больше она хочет играть и любить в промозглый зимний вечер. Так как старая извращенка, и горбатую могила исправит.
   Ну так вот. Держит Анфиса Лопозкова эту Дашу и думает: "Раз ей так маниакально всё время хочется играть, не засунуть ли мне её себе в ж.пу вместо огурца?" Да нет, не так. А так: "Душа моя Даша! А языком работать ты умеешь?"
   Мало ли? Что, вообще, значит "играть"? Может, это в сексуальном плане? А Анфиса тоже сиротка, так что... У нас же на корабле "Корыто" полно валенок! Надо ж ей было валенки дать! Она тоже ж сиротка. Эх, будь в то время у Даши валенки, она бы точно от злобной Мали слиняла! И неизвестно ещё, кто бы сейчас в Балтийский Флот бы игрался! Ведь хочется играть! Так грустно, что хочется танцевать!
   Итак, мы можем только спросить: "Да? Вы уверены? На "Корыте" полно валенок?" А то! Все пингвины из Космозоо в валенках, все гребцы-рабы из трюма в валенках, Зелёная Рука, что бреет подмышки в душе, в валенках, Женская Нога тоже в валенке, космические проститутки профессора Селезнёва, выписанные по Космонету, может, ещё в туфельках, но это пока! Сам Селезнёв, Лопозков и Анфиса в валенках точно. Так почему бы и Дашу не обуть в валенки? Получится мировой обувон!
   Итак, Даша говорит: "Хочу играться с валенком!" (Что же дома ты сидишь и играешь с валенком? Приходи скорей сюда и с большим, и с маленьким!) (Я ничего не выдумываю. Песня такая народная блатная хороводная.) Ну и Анфиса пошла в трюм отбирать валенки у гребцов, чтобы дать Даше.
   Даша осталась одна.
   "Как надоело быть механиком!" - сказала она. А в ответ тишина! Так как не то, что кто-то там вчера не вернулся из боя, а просто никого. Ни души. Но бади! Алоне!
   "Ладно, ладно!" - сказала сама себе Даша. - "Поиграюсь с ножиком!"
   Воткнула себе ножик в глаз и подошла к зеркалу: "О! Под крышей дома своего! С ножом в глазу своего!"
   Это ей быстро наскучило, и она сняла свои рейтузы и оголила свою "киску": "Хороша Даша! Хороша, и достаточно!" Ну, прям, как Наташа Ростова перед зеркалом. Я не читал, не знаю, да и не собираюсь читать: страшная скучища.
   Пришла Анфиса с валенками: "Вот тебе посылка! Для вашей девочки! Фоторужьё!" Но заметила нож в глазу Даши: "Хотя, я вижу: ты не скучала!"
   Даша сказала: "Хочу играть!" Это значило, что Анфиса щас себе должна ножом отрезать одну из грудей. Но у Анфисы не было грудей. Может, у какой-нибудь Памелки или Деми Мур и были, но у Анфисы не было.
   "Это невозможно, невозможно!" - сказала Анфиса.
   "Это возможно, возможно!" - сказала Даша и выпотрошила Зайца в унитаз. Бедный, бедный Заяц! Может, он был тоже крутой и тоже хотел играть.
   Даша сказала: "Хочу играть с Зайцем!" И заиграла весёлая жизнерадостная музыка: "Токин олл абаут!" Заяц принялся выцарапывать себе глаза.
   "Мон шер Даша! Ты прелесть! Моя прелесть!" - сказала Анфиса, тоже выцарапывая себе глаза. - "Пойду отнесу тебя на мостик папе!"
   "Папе? Боюсь, это не хорошая идея!" - сказала Даша. Она боялась, что папа Анфисы, как в своё время её нацистский дедушка, заставит Дашу выпить яду, а когда та откажется, переломает её ноги и воткнёт в спину кинжал с надписью "Адольф"! Но кто былое помянет... Что было, то прошло.
   На мостике Лопозков тоже принялся царапать свою рожу: "Анфиса! Познакомь нас!"
   "Папа - Даша! Даша - папа!"
   "Хочу играть!" - орала Даша, она была горбатая. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5354-5356,5

   12 сентября 2018 года. Страшная сказка! Рожа у меня страшная, и сказка будет такая же. Глаза страшные. Правильно Ермакова говорит: "Какой ужас!" Сама такая.
   Итак, страшная сказка про Кратово! Ужастик. Сидел Витя Сковородкин и тупо разглядывал свой новый хвост. Теперь, после Вторжения Глоольдов, у всех были такие хвосты. Некоторые вешали на них гирлянды, новогодние лампочки и одевали в юбочки и распашонки. Но Витя ещё до этого не дошёл. Он потрогал свой хвост: хвост был мокрый, как у крысы.
   "Да!" - подумал Витя. - "Страшно! Хотя, у Женечки тоже такой. Хотя, поговаривают, что женский хвост менее приставучий, и его легче перевозить. Надо как-то мне от него избавиться! Вот только что скажет товарищ Апохрен? "Товарищ, скажет! Опять вы! Опять без хвоста! Я же сказал: всем на построение! С хвостами!" Да, это опасно, это сейчас опасно. Может, мне хвост-то этот потереть? Авось, какая-нибудь Лампа Аладдина выскочит?"
   Потёр. Ничего не произошло. Только Кхуман, который стоял мирно в углу тёмной комнаты, сказал человечьим голосом: "Опять тащщат! Всё тащщат и тащщат! Ну, куда тут под поезд бросаться?"
   "Глюки начались!" - решил Витя. - "Вот, что хвост Животворящий делает!"
   Кхуман стоял на месте и молчал. Витя снова потёр хвост.
   Кхуман встрепенулся: "Витя, мать твою! Долго ещё ты будешь издеваться над престарелым дедушкой?"
   "С этим надо что-то делать!" - подумал Витя. - "А то, того и гляди, бросаться начнёт!"
   Он отложил пока хвост в сторону и взял в руки молоток! Чтобы ударить по хвосту!
   "Нет!!" - заорал Кхуман. - "Не играйся с молотком! Ты плохой мальчик! Очень плохой! Я не люблю тебя!"
   "Мне твоя любовь или не любовь сдалась меньше всего на свете!" - подумал Витя. - "Щас оторву этот хвост нахрен!"
   Но что-то его, симпатичного, останавливало. Хвост, он, конечно, парень видный, и девушки его любят, так что... Витю конкретно не любят, а хвост - да.
   "Ладно, ладно!" - подумал Витя. - "Поеду с матерью Женечкой о проблемах мироздания покалякаю! У неё же столько предрассудков! И не сосчитаешь!"
   Тем более, и хвост был с этим согласен. Он бы был рад встретиться с женским Женечкиным хвостом и замутить с ним маленького! Насчёт маленького Витя, конечно, был лох. Глух. Но выпить чашу чая... И у тебя в гостях я замечаю, и в этом есть твоя вина: что, выпивая чашку чая, мой хвост пьянеет без вина!
   Женечка сидела на ступеньках своего медпункта и красила женским красным лаком свой длинный хвост в красный цвет.
   "У неё хвост длиннее моего!" - подумал Витя. - "Но красить его? Это какое-то извращение. Пусть ногти себе красит!"
   "Красиво?" - спросила Женечка. - "Тебе какой цвет нравится? Красный?"
   "Мне нравится зелёный!" - сказал Витя. - "Цвет весны и молодости. Что говорят китайцы? Чем уши больше, здоровее, зеленее, тем больше проживёшь!"
   "А у китайцев хвосты длинные?" - спросила Женечка.
   "По словам самих китайцев: с руку!"
   "Да! Нам бы такие!" - сказала Женечка и игриво огрела Витю своим хоботом.
   Тот на всякий случай отсел в сторонку: "А ты напиши маляву Апохрену: "Так мол и так, Великий и Дибильный! Мы не любим тебя! Твои хвосты слишком микроскопические!" Авось, дойдёт!"
   "Да! Уже! Дойдёт! Апохрен - человек занятой, ему некогда всё читать, оно и понятно, мужики! Или ты не мужик?" - спросила Женечка.
   "Да как тебе сказать?" - спросил Витя и принялся красить свой ноготь в красный цвет. - "Так лучше!"
   Женечка вырвала у него из рук лак: "Балда! Так ненормально! Если тебе мужик имя, вымя крепи балдами своими!"
   "Вот, Женечка, - сказал Витя, - когда я лежал в психушке, и тупой Андрейка показал свой конец девушке, то ему блатной так и сказал: "Балду отрежу и заставлю съесть!" Надеюсь, он имел в виду не наши лучезарные хвосты. А Андрейка был, конечно, тупой, но тебе бы он понравился: такой непосредственный! Сразу и не скажешь, что хулиган. Такой жёлтый."
   "Дураки вы все!" - сказала Женечка. - И больше не смей мне рассказывать про свою психушку! У меня от этого хвосты болят!" (Зубы.)
   "Ладно!" - сказал Витя. - "Тогда можно, я тебя протрепанирую? И, может, отрежу ненавистный хвост?"
   "Ты с ума сошёл!" - сказала Женечка. - "Хвост нам дал Великий Апохрен! Для чего-то же дал! Например, чтобы засовывавть его в ж.пу и ловить Вечный Кайф! Сечёшь меня, ниггер?"
   "Да, ты права, ты чертовски права! Ну тогда дай, о Любовь Всей Моей Жизни, засунуть тебе хвост в ж.пу!" - сказал Витя.
   "Ну и случай, ну и дела!" - сказала Женечка. - "Я тебе засунуть дала: была не была! Но этично это будет или не этично? Нас же дети смотрят!"
   "Дети, когда вырастут и приедут из Дубровки, нас поймут! И простят! Понять, простить. Да у детей будут свои хвосты почище наших!" - сказал Витя.
   "Найн! Не дам! Ты, Витя, какой-то блёклый и, к тому же, мокрый! Да и хвост у тебя что-то больше смахивает на хобот! Нет! Иди ищи другую! Камеру для хобота!" - сказала Женечка.
   Витя сказал: "Нормальный хвост! Обычный! Как у всех спутников Юпитера! Если хочешь, я на него повешу новогодний шарик. Или гирлянду."
   "Да пошёл ты! И пошёл шарик!" - сказала Женечка. - "И вообще, Витя, ты мне надоел, и я ухожу к Виктору!"
   И ушла, виляя ж.пой!
   "Цаца какая!" - подумал Витя. - "Можно подумать, на хвосте Виктора нет новогодних шариков! Да их там мильон!"
   После Женечки осталась баночка с красным лаком. Витя стал мазать свой хвост, как пришла Макака! Макака была не то, что эта спесивая Женечка. Макака тайно любила Витю.
   Она сказала: "Была-не была! Ну и случай, ну и дела! Нам Витя покрасит ещё кувшинчик?"
   "А почему нет?" - сказал Витя. - "Вам в какой цвет? В бордо или металик?"
   "В пейзли!" - сказала Макака. Она была само очарование.
   "И чего я нашёл в этой Женечке?" - подумал Витя. - "Ну вот же! Вот! Макака! Само очарование! У неё такие волосатые руки! И ноги! Постойте! Но где у неё хвост?!"
   "Нахалка!" - сказал Витя. - "Как ты осмеливаешься быть без хвоста? Макака без хвоста является без хвоста! Что скажет Великий и Дибильный Апохрен?"
   "А ты это у него спроси!" - сказала нахалка. Намекая, что вон он, Апохрен, сидит! У него и спроси. "Сядь! Сядь! Тебе будет стыдно перед соседями!"
   И тут Витю обожгла догадка! Макака - и есть сам Дибильный Апохрен! Да нет, ерунда какая-то. Где Апохрен, а где Земля? Земля на задворках Галактики, а Апохрен - Системный Бог!
   "Макака, перестань валять дурака и прицепи хвост!" - сказал Витя.
   "Да! Щас!" - сказала нахалка. - "С хвостом я превращусь в сексуальную маньячку!"
   "А без хвоста - нет!" - сказал Витя. - Да вы все, медработники и люди в белых халатах, от рождения маразматики и маньяки! Вы такими родились!"
   "Не сметь!" - сказала Макака. - "А не то отрежу яйца и скажу, что так и было!"
   "Отрезай!"
   Яиц и так не было, так как с появлением хвоста натуралистическое изображение волосяных яиц исчезает! Волосяного покрова! Витя стал сходить с ума и заметил это.
   Он сказал: "А ведь я-то мог полюбить тебя и сделать тебе Вечный Кайф!"
   "Потом!" - мягко сказала Макака. - "А пока дай мне взаймы 20 рублей 17 копеек!"
   "Не дам!" - сказал Витя. - "Сначала дай мне войти в тебя и тогда ладно, я заплачу тебе 20 рублей!"
   "Балда! Замок на тумбочке будет крепкий!"
   "Скорей бы вернулась Женечка и избавила бы меня от этого быдла в белом халате!" - подумал Витя.
   Вернулась Женечка: "Ну и случай, ну и дела! Я к Виктору зашла: была-не была! У него хвост, как рассвет! Как заря! Но нас не будет трое: я уже словила Вечный Кайф и больше не хочу!"
   "Женечка!" - сказал проникновенно Витя. - "Ты не поверишь! У Макаки нету хвоста!"
   "Это нормально!" - сказала Женечка. - "У женщин хвостов не бывает!"
   "Но как же ты?" - спросил Витя.
   "А кто тебе сказал, что я женщина?" - Женечка.
   Витя решил, пока не поздно, и пока ещё не открылись все тайны Вселенной, перевести разговор в другое русло: "Так, значит, и Апохрена не было?!"
   "Да откуда ему на маслобойне взяться, твоему Апохрену? Он что, матрос-балтиец?" - спросила Женечка.
   "Кстати, о балтийцах!" - снова впал в воспоминания Витя. - "У нас в лагере был Миша Балашов по кличке Балтика! Так он однажды цапнул меня за хвост и сказал: "Он не понимает!" Вот это был балтиец! Не то, что некоторые!"
   "Дурак и ты, и твой Миша Балашов, и твой хвост, который блёклый и какой-то мокрый!" - сказала Женечка.
   "Женечка, не начинай!"
   "Что "Женечка, не начинай!"? Пусть Макака знает: кто с тобой поведётся, тот от свинки умрёт!" - сказала Женечка.
   Даже у Макака завяли уши, на что она была в белом халате. Она сказала: "Я, быть может, тоже уйду к Виктору! Он двух за ночь потянет? Ну и случай, ну и дела!"
   "Что двух? Он трёх потянет!" - сказала Женечка.
   "Все идите! Валите к Виктору!" - сказал Витя. - "Я, быть может, тоже пойду к нему. Кстати, как его звать-то в миру? Хорошо знаком он мне?"
   "Хорошо тебе знаком он! Кто ж такой он? Это - Фишер!" - сказала Женечка.
   "Дай вспомнить. Фишер, Фишер... Это тот самый придурок, что выкачивает деньги из мелких бизнесменов, а потом трахает их?"
   "Он самый!" - сказала Женечка.
   "И ты давала этому чму?"
   "Во-первых, Фишер - женщина! Во-вторых, очень привлекательная женщина! В-третьих, у неё с руку!" - сказала Женечка.
   "Всё равно она дибилка, и её место возле параши!" - сказал Витя. - "Любое чмо может назваться женщиной и оторвать у себя Богом данный хвост! Вот я щас оторву!"
   И он попытался. Хвост не отрывался.
   "Блин!" - сказал Витя. - "Вот попадись мне этот Апохрен!"
   "Ладно, вояка!" - сказала Женечка ласково. - "Не всем дано оторвать у себя хвост. Тебе - не дано. Пошли, я напою тебя чаем, пока не вернулась Макака и не рассказала свои подробности."
   Витя пил чай и замечал (и в этом была вина Женечки), что хвост пьянеет без вина.
   "Сейчас спою!" - сказал пьяно Витя. - "Песня про Зайцев! В тёмно-синем лесу! Зайцы сено косили! И при этом напевали странные слова! А нам по хвосту, а на по хвосту!"
   "Зачем же я так напился?" - подумал Витя. - "А! Так мы же ждём Макаку! Или, всё же, провожаем Павлика?"
   "Павлик!" - сказал он Женечке, гладя её по её хвосту: "Куда, собственно, мы тебя провожаем?"
   "Не Павлик! Не Павлик! А мами! Нельзя ему было пить чай! У них же в Кратово "Сухой Закон"!" - сказала Женечка.
   "В Кратово?" - спросил Витя. - "А мы-то где?" Как, типа, кто я? Где я?
   "Мы в медпункте! В медпункте мы!" - сказала Женечка и подумала: "Лучшее лекарство от слабоумия: дать пациенту трахнуть бабу! Но, какой-то у Вити блёклый и мокрый! Нет! На это я пойтить не могу! Мне надо посоветоваться с Шефом! С профессором Павловым!"
   И она пошла, вертя бёдрами, к Павлову. Тот как раз писал диссертацию: "Великое повеление Великого и Дибильного Апохрена носить всем хвосты. Экскурс в историю вопроса."
   "Да дай ты ему!" - сказал Женечке Павлов про Витю. - "Клиент достиг нужной кондиции, так что когда такой случай ещё представится? Говоришь, опьянел от чая? И в этом есть твоя вина? Ну и случай, ну и дела!"
   Женечка на всякий случай спросила: "А вы ревновать не будете?"
   "Да некогда мне! У меня диссертация на носу! Её же весь Черёмушкинский район ждёт от меня! Иди-иди! Наваляй ты этому Вите по первое число и за меня! Накостыляй и не сомневайся! Иди!"
   "Ну, раз вы так..," - сказала Женечка. - "Но он же ещё пацан ещё!"
   "Пацан! Выше меня ростом! Да знаешь, что у этого пацана в голове? Уже?" - спросил Павлов.
   Пацан Витя в это время спал в обнимку с подушкой: "Милая моя, где ты? Милая моя, где ты? Милая моя, вот ты!"
   Женечка тупо присела на кровать: "И такому чму дать! Да он какой-то весь запачканный! Хотя, раз Шеф Павлов приказал..."
   "Витя, а, Витя!" - сказала Женечка. - "Ты хочешь Большой и Чистой Любви?"
   И раздвинула прекрасные белоснежные ноги, к счастью две дороги!
   "А кто ж её не хочет?" - спросил Витя.
   "Тогда давай втыкай!" - сказала Женечка.
   "Куды ж ещё втыкать?" - спросил Витя. - "У тебя ж там хвост!"
   Ну и всё испортил! Вся романтика пошла к чёрту.
   "Чмо!" - подумала Женечка. - "Да ещё испачканное. От такого Вечного Кайфа - ноль! Пойду опять к Виктору!"
   И опять ушла к Виктору.
   Витя подумал: "Точно! Мы провожали Павлика! И Павлик пошёл налево к Виктору! Грязные извращенцы! Но какого хвоста я так напился?"
   Он потянулся к банке с рассолом, которую нашёл на операционном столике. Выпил. А то был не рассол, а приворотное зелье! И в первого, кого Витя увидит, он влюбится!
   Первым был профессор Павлов, который зашёл посмотреть, как продвигается совращение малолетнего Вити зрелой Женечкой. Никак.
   "Павлов!" - сказал Витя. - "Приди же ко мне! Возьми меня! Я тебе дам пять раз!"
   "Вы п-пьяны!" - с омерзением сказал Павлов. И ушёл. Любовь всей жизни ушла! Как теперь мама узнает его? Как теперь жить Вите?
   А так: он снова отпил приворотного зелья и попытался оторвать у себя хвост. Ему показалось, что хвост оторвался, и он держит в кулаке извивающегося глоольда!
   "Дриим! Бьютифул дриим!" - подумал Витя и вышвырнул глоольда в унитаз. Хвост был на месте.
   "Слава Великому и Дибильному Апохрену!" - подумал Витя. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5356,5-5359

   13 сентября 2018 года. Сказка. Смена божества: с чёрной авантюры сегодня с Закатанными Глазами в Новориреево по поиску модуля зарядки до светлой больницы, где Глаза Закатывались до х.я много раз. Как Бонус: смена божества Григория на божество под названием Я сам с Закатанными Глазами в больнице. Ну понятно: я тогда был дурак-дураком, зато про сегодняшнюю авантюру думал сегодня, что всё сделал правильно и готов повторить в деталях. Вот, что Правило Животворящее делает! Не белое, а тоже чёрное. Полез бы я с белым пинцетом в эти потёмки и глюки! Я был мудр и не полез.
   Сказка будет про Кондома Хлимена. "СМ" и "ЗВ" достали. В "ЗВ" какая-то озабоченная тёлка Кера хочет со всеми трахаться. У неё это на роже написано, да и сама блондинка с блудливыми глазами. Трахнет Джексона. Картер скажет: "Она великолепна!" Она ужасна! Малолетка дура-дурой. Тошно смотреть, как она всем лыбится и всех ощупывает.
   А в другом сезоне появляется некий Корен Немик. Вообще скучнейший тип с обязательной улыбкой дибила. Потом он станет вместо Джексона членом "ЗВ-1", но от этого менее противным не станет. Ерунда какая-то.
   В "СМ" вампиры! Мали кладёт на весы кишки и мозги, а потом лыбится какому-то уродливому шерифу. Ну, может, шериф-то этот - сексуальный гигант, но рожа постная и противная. Опять же улыбочка похотливая: "Она - вот так да!" Влюбился своей чёрной душонкой в Мали. А та и рада: вся прям светится, щас лопнет. Своего Скалдера забыла, изменила ему и готова отдаться этому уроду-шерифу. Такое дерьмо сами смотрите.
   Я пишу о возвышенном! Кондом! Что может быть возвышеннее? Не знали наши мамы, что есть презервативы. Кондом не дурак. Он борется со Злом. Зло в данном случае - шериф-урод и Кера-блудница.
   Кондом привязал их к стульям и сказал: "А теперь - музыкальные стулья! Еб.тесь, если сможете!"
   Как, блин, тут ёбн.шься? Они же привязаны!
   И приходят их малолетние дети: "Так спасибо тебе, Кондомушко, за стульишка!"
   "Да ладно, чего там!" - сказал Кондом.
   Малышкина - сволочь говорит: "А как же Раздражительность?" Мол, будем лечить тебя от Раздражительности и приезжай два раза в месяц! Сволочь! В гробу ваша Раздражительность! Это от чего мне раздражаться? От вас всех, карлики, которых я хочу убить? Короче, долго потом дома смеялся: это ж надо! Раздражительность! Нашла болезнь. У меня, блин, Глаза Закатываются, света не взвижу, а лечить от какой-то там Раздражительности! Вообще непонятно, от чего меня лечить. От состояния полной ж.пы если только.
   Итак, Кондом вынул на время кляп изо рта Керы и услышал: "Кондом! Бейб! Пошалим?" Чего ещё ожидать от этой поганки?
   Кондом вынул кляп и у шерифа. Тот клацнул зубами. Ну вампир, чего взять? Прекрасная парочка: извращенка и вампир. Красавица и Чудовище. Они, если честно, не пара-не пара, ни рыба, ни мясо.
   Дети ноют: "Кондомушко! Расскажи нам какой-нибудь новогодний анекдот!"
   А он знает? Разве что про сиониста Пид.орова.
   "Итак, детки, это случилось в новогоднюю ночь! Под новогодней ёлкой спал сионист Пид.ров! Он же пианист Сидоров!"
   Видя, что дети делают плаксивые лица и начинают плакать, Кондом сказал: "Ладно, ладно! Другой! По новогодней альпинистской трассе ползли два альпинста: Страхуй! и От страх.я и слышу!"
   Дети опять заревели. Видимо, их маленькие сморщенные либидо были ещё морально не готовы к подобным каверзам. Насчёт либидо: что есть в каждой женщине маленькое и сморщенное? Вот то-то. Изюминка.
   Кондом решил выбрать совершенно безобидный профессиональный анекдот: "Снимается кино. Снимают слепой оператор, глухой режиссёр и сценарист шизофреник полный. Премьера. Оператор говорит: "Ничего не вижу!" Режиссёр: "Ничего не слышу!" А сценарист: "А мне нравится!"
   Детишки скинулись по копейке, набрали 5 копеек и стали звонить в психдом, чтобы продать за 5 копеек туда Кондома. Анекдот они восприняли тупо.
   "Ладно, ладно!" - сказал Кондом им. - "Тогда тост! В одной глубокой-глубокой ж.пе сидела одна маленькая-маленькая птичка зяблик! И было ей х.ёво! Но тут из ближайших кустов как выпрыгнет резвый х.й! И птичку в ж.пу затолкнул! А она не чует нависшей беды, тащит соломку свою!"
   "К чему ты нам это, дядя, рассказываешь?" - спросили дети.
   "А к тому, дети, что Мораль! У каждого свой срок и своя ж.па, и торопить их не надо!"
   "Ты сам-то понял, чего сказал?" - говорят.
   "Не очень. Но не это важно! Сейчас я произнесу Магические Заклинания и сделаю Магические Пассы и ваши мамо и папо (Кера и шериф) станут совершенно фригидны! Итак, раз! Два!"
   "Подожди, дядя Кондом!" - говорят дети. - "Сначала проверь методику на себе!"
   "Чего тут, блин, проверять? Я и так фригиден как морозильник!" - сказал Кондом. - "Видали, какая у меня чёрная рожа? С такой только на врага бросаться, наложив полные подштанники от страха: "Ур-ра!!"
   "Да!" - сказали дети. - "Тобой только детей пугать. Ещё вопрос: почему трава зелёная?"
   "А на этот вопрос у нас ответит Игорёк! Ну-ка, Игорёк?" - Кондом.
   Игорёк встал, покачнулся и опять упал носом в салат "оливье".
   "Простите небольшую техническую неувязку!" - сказал Кондом. - "Игорёк слишком чувственно смотрел шоу "Мини-бикини-2018" и вступил с модельером Вячеславом Мудриком в чувственную связь. С девушками в бикини не успел. В гробу он их всех видал."
   "А можно нам посмотреть на шоу?" - спросили дети.
   "Ещё как можно! Даже нужно!" - сказал Кондом и распахнул свой полушубок по моде партизан, которые кричат "Ур-ра!" со страху.
   Под шубкой у Кондома был красный лифчик.
   Дети стали щупать материал: "Хлопок? Отечественный? Из кожзаменителя?"
   Кондом понял, что это настоящие ценители-профи. Он сказал: "Кожаный! Отечественный!"
   Дети полезли к Кондому в трусы: "Не может быть! Покажи! Заценим!"
   Кера тоже сказала: "Просим, просим!"
   "Чего "просим-просим"?" - разозлился Кондом. И у него появилась эта, Раздражительность. "Чего "просим"? Сиди не вякай! Твой номер - 22-ой!" Сам не понял.
   "Мой номер груди - 3!" - сказала Кера, и детишки-профи полезли к ней под лифчик это проверить.
   "Ладно, ладно!" - сказал Кондом. - "Вечеринка-не вечеринка, пока кто-то кому-то не съездил по роже!"
   "Я могу!" - сказал шериф и съездил по роже Кере.
   "Постарайся ещё!" - сказал Кондом. - "Посмотри, сколько здесь прекрасных юных мурл!"
   "Ну да!" - шериф принялся лупасить всех детей! Такой большой, глаза горят! Колотит, дразнит всех подряд! Ломает насаждения!
   Делать нечего: из всех насаждений Кондом взял кактус с подоконника и ударил им по голове хулигана-шерифа. Кактус тот был старый дезертир, которого хрен кому сдалось премировать. Мы бы больше сказали: старый козёл и бабник. Он-то, конечно, на подоконнике стоит-стоит, но сам вынашивает чудовищные планы по совращению Керы!
   В позе "поиск домашних тапочек под тахтой"! Страшная, страшная поза! Не тем, что совершенно непредсказуемая и реально опасная, а тем, что баба становится "раком"! А курящая женщина кончает раком!
   Итак, кактус! Разбился вдребезги. У него вывалились кишки, печёнки и сердце.
   Кондом принялся это всё взвешивать на весах: "Блин! Я как какая-нибудь Мали!"
   Дети заорали: "Банзай!" и в воздух чепчики бросали.
   После первой и второй перерывчик небольшой. Праздники спасут девочки-сосульки, сладкие пилюльки.
   Девочки те были скаутки из кружка "Подружки дикой природы". Нет? Ну ладно, ладно: из кружка "Зебры против матрасов". И пришли они с одной-единственной целью. Нет, не трахнуться с Керой. А накормить всех ароматическими таблетками против гонореи.
   Какая гадость! Я водяной, я водяной! Никто не водится со мной! Одни мои подружки - из общества "Зебры против матрасов"! Фу, какая гадость! Но детишкам таблетки дюже понравились. Так как дети страдали неизлечимой формой гонореи.
   Кондом, чего-то, ещё храбрился: "Да я! Да мы! Дык! Мык!" Но ему запихали в рот сразу 6 талеток. Страшная гадость! Я с трудом съел 6 штук.
   Это были не девы из "Зебр"! Это были наши Славные слуги гвардейцев Кардинала девушки Отозиха, Протониха, д,Ратаньяниха и, прости Боже, Арахисиха. Они были женщинами. Они, слуги, а не гвардейки. Служанки. И они переоделись в "Зебр", чтобы прикрыть свою наготу! Этот спит, тот караулит, и так весь мир вертится!
   "Мать вашу!" - сказал Кондом. - "Покажут нам сегодня стриптиз, или на потолок всю ночь таращиться?"
   Потолок, вообще говоря, великолепен. Моментально вращается, и остаётся лишь спрашивать: "Как быстро?" Очень, очень быстро.
   "Расслабься, Кондомушко!" - сказала д,Ратаньяниха. - "Мы не по твою душу. А вон по её!" И показала на Керу.
   На Керу было жалко смотреть. Это у пчёлки жалко. Без секса она завяла как ромашка в проруби и всё говорила: "Я не могу без тебя!" Ерунда! А я люблю тебя! Ерунда, а я хочу тебя! Ерунда: я не могу без тебя! Встретимся-не встретимся!
   "Зебры" сказали: "На совет!" И вынесли вердикт: Кере больше ароматических таблеток не давать, так как эта клиентка дошла до нужной кондиции. Кондому дать. Ещё 6 штук. А ещё лучше: вколоть внутриж.пно!
   "Вы не смеете! Я буду жаловаться!" - орал Кондом, когда с него снимали штаны.
   Даже сам Игорёк маленький не выдержал: "Я хоть и микроскопический, но это оскорбляет моё чувство справедливости и шокирует меня!"
   "Заткнись, а!" - сказали "Зебры". - "А не то и тебе вколем!"
   Это были не люди! Уже не люди. Это были твари фашистские, по которым верёвка плачет.
   "Да пошли вы все!" - сказал Игорёк и улетел на Марс как Командор. Хотя, нет, нет. Это он потом улетел, а сейчас плакал: "Хочу сиську!" Спокоен мама - спокойна малыш. Малыш не спокоен - и сердце материнское у "Зебр" тоже щемит грустью и печалью. Как тогда, когда тихо плещется вода в стенках унитаза. Вспоминайте иногда "Зебру"-водолаза. Хорошо вспоминать при глобальном склерозе.
   Итак, что за вечеринка, если кто-то не смажет? Игорёк подошёл к Протонихе и наступил ей на ногу: "Обуйся, прохвостка!"
   Лучше бы он этого не делал. Он выпустил джинна из бутылки. Даже старый извращенец кактус сказал: "Игорёк - большой, ему видней!"
   Блин! Второй перерывчик. Итак, что же Григорий? А блин его знает. Одно понятно: его никто постичь не в состоянии. Он, конечно, всех бьёт и кричит: "А по ебл.щу?!" Но этого никто не понимает. Он старается в пустоту. Зато постоянно и офигительно выпендривается. Постоянно. Казалось бы: устал ведь, отдохни! Так нет, постоянно. Зимой и летом одним цветом. Рыжим.
   Вот приходил на футбол (чего припёрся? Кто тебя любит? Тебя звали?) какой-то чёрный дурак. Шёл мимо и влез играть в нашу группу. Григорий тут же стал "драться" со Страховым, чтобы как-то унизить этого чёрного. Чёрный поглазел на эту "драку" и понял, что Григорий - классный парень. Он, чёрный, ещё даже и про меня что-то сказал. Я стоял на воротах. Что-то, типа: "Во! Красавчик!" Ну и уравновесил временно Григория, и я побежал нападать. "Барсук, не бойся - не убью!" "Барсук мячика боится!
   Я вам больше скажу: если ты чёрный, и у тебя симпатичность на нулях, то ты ни на что не способен и ничего не делаешь. Этот чёрный стал чёрным только из-за Григория. На самом-то деле до Григория он был симпатичным и белым, раз встрял в наш футбол. При Григории все становятся чёрными дибилами.
   Протониха сказала: "Слушай сюда! Мы щас по-быструму смотнёмся в кабак, выпьем, закусим, и нас станет пучить!"
   "Дурацкий план! Глупее не бывает!" - сказала отважная д,Ратаньяниха. - "Есть другой: сейчас мы выпишем девочек, напьёмся и трахнем их!"
   Этот план всем понравился. Девочки - это не волосатые грубые мужики, которые только и делают, что пьют и поганят женщин. Видали юмор в ТВ? Сплошные хроники алкашей, как будто это очень смешно. Да алкаш сам по себе не смешной. Дурак, который пьёт из-за бабы. И хроники у него дибильные. А полный зал рукоплещет и хохочет: им эта хрень нравится.
   Так что "Пора-пора-порадуемся на своём веку красавице и кубку! Счастливому концу!"
   Все четверо служанок ушли пьянствовать.
   "Ушли "Зебры", ушли!.," - сказал Кондом. - "И я их даже не трахнул! Я не состоялся как мужчина! Но ничего! Я исправлюсь! И буду я теперь иной! И в этом Правда Горькая со мной! Я трахну Игорька! Нет! Шерифа! А ещё лучше - Керу!"
   Но вместо Керы на стуле болтались расстёгнутые наручники, Кера сбежала.
   "А! Понятно! Ушла на бл.дки! Давно пора!" - подумал Кондом. - "Остаются Игорёк и шериф. Игорёк ещё пацан ещё совсем. Хотя, конечно, в голове у него уже о! много чего. У шерифа в голове почти ничего нет, так как любая его инициатива дурацкая, и инициатив не много. Ладно! Остаюсь я сам! Вот его-то я и трахну!"
   Но тут, блин, ходики пробили 12 раз! Полнолуние! Пора превращаться в оборотня.
   "Пардон, детки! Маленькая техническая неувязка," - сказал Кондом детям. - "Кондом превращается... превращается Кондом... в элегантного оборотня!"
   Этот оборотень тоже был из коллекции "Мини-бикини-2018" и умел подпрыгивать и говорить "Гей-гоп!" в то время, когда голые модели переодевались в гримёрке. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5359-5361,5

   15 сентября 2018 года. Прикольно: купил новый планшет Леново, так он звонить не может. Сижу в информационном вакууме.
   Сказка будет, может быть, про ж.пу. Есть же сказка про какашку. Я специально читал. Там эта дрянь удивляется и познаёт мир. Написано больной на голову очкастой дурой. Итак, что же Серый Жопк? Я злой и страшный Серый Волк! Только это надо как-то веселее и бодрее. Я, чмоук, Серый, чмоук... Кто сказал, что я говорю по пластинке, чмоук? А за что же в тюрьму? Да родная мать не отличит, кто есть кто! Мы тоже.
   Кто есть кто раздел мужика догола и отправил на съедение акулой в телефонной будке. Будке, понятно? Она-то хоть звонила, из неё можно позвонить. Из Леново нельзя. Ладно, ладно! Кому я, вообще, нахрен сдался мне звонить?
   Сказка про Алёнушку. Ну ту, которая "ля-ля!" по цветочному лугу в чём мать родила. Или это Леди "Н" была? Короче, так: Картер говорит: "Я была голая?" На фразу о том, что Маккей представлял её в душе. В душе - ударение на первый слог.
   Ну а в "СМ" повстанцы! Чего они повстали, никто не знает. Всех жгут заживо. Эти придурки сами приезжают на своих машинах, ну их и сжигают как рябчиков. А Марита Коларибиус, эта тёлка-блондинка, лежит больная. Совсем больна.
   Как и Джексон. Ну Джексон-то понятно, почему: спасал 40 наркоманов из горящего дома и 30 мальчиков от заикания. Скоро помрёт.
   Марита та не понятно, чего лежит. Видимо, её Крайчек-то и затрахал. Он же что? "О, М-м-мария! Я понял твой намёк! Крайчек летит к тебе на крыльях любви!" Лифчик он нашёл Маритин в своём чемодане. Понял намёк.
   Ну и хвать эту Мариту и давай её целовать! Наверное, был заразный. Марита отравилась и помирает. А в глазу её горит зелёный огонёк, и сигареты тянется дымок.
   Дали ей прикурить повстанцы от своих энергетических дубинок. Потом эта Марита так и не очухается и будет как зомби. Но пока! Пока её трахает Крайчек, а Скалдер только завистливо пускает слюни: "Какая женщина! Мне б такую!" Вы от счастья запоёте.
   А Джексон в это время помирает. Ему уже никакая женщина не нужна, в гробу он их видал. Приходит Картер: "Джексон! Я так рада, что ты умираешь! Потому что ты не отличишь преступника от сахарницы! Тупой бабёныш!"
   "Никто не смеет называть меня бабой!" - сказал Джексон. Это усилие обессилило его, и он снова впал в кому.
   Картер только улыбнулась. Да, это именно она пожарила на сковородке с длинной ручкой, вынутой из чехла для теннисной ракетки, мухоморы и отравила любимого Джексона. Да нет, не любимого. Он же запутается в сахарницах, да и рогоносец он отменный. Потому что к Картер вместо него придёт Маккей, и они будут лясы точить, кто более голый в душе.
   "Приблизься ко мне, дитя моё!" - слабо сказал Джексон.
   Картер решила, что он щас ей поведает расположение клада, но он сказал: "Пришла? А теперь вали отсюда!" Про клад ни слова. Нищая босота, босяцкий Джексон, не заныкал ни доллара.
   Картер огрела его по голове сковородкой и засунула в рот ещё мухоморов. Ну, я вам скажу: мировой закусон! Ладно, раз я ещё чего-то там говорю про закусоны - пойду жрать икру на кухню. Это даже не икра, а заменитель за 20 рублей, но со вкусом икры. Мировой закусон: колбаска-нарезка, чёрный хлеб и огурчик.
   Ну что эти долбаные повстанцы? Их хлебом не корми: дай поиграться со спичками. Да ещё у них морды-то нет. То есть, конечно, есть, но тупая. Без глаз, безо рта, из глаза льётся чёрное "молочко". Именно такой дибил Мариту-то и заразил. Крайчек - нет, он не заразный, да и у него унылый и не стоит.
   Не зря его Скалдер постоянно бьёт. И в Гонконге в аэропорту бил, прежде чем бедный избитый Крайчек пошёл в сортир и увидал там женщину! Конечно, обрадовался. Она его, вроде, бить не собирается, а пришла просто отлить. (Нет, я - Лютер, приехал перекусить.) Как бы не так! Сама обломала всю Любовь. Нет, чтоб нормально отлить (Ты совершай подвиги, а я... посмотрю.), чтоб у Крайчека встало, так нет! Она как хвать Крайчека и башкой об стену! Ну прям как робот Рис бедного Джексона: "Вы больше не любите меня! Вы думаете, что отец создал меня неправильно!" Конечно! Дурак твой отец, а сама ты ублюдка, погубившая свой мир. Ну и она Джексона об стену! Ну и эта тоже такая же. Что, мол, все дураки и создали неправильно, так как не знали мамы, что есть презервативы и т.д.
   Ну и, блин, превратилась в Крайчека. Тоже, наверное, повстанка и против чего-то там протестует.
   Да! О чём мы? Чего ты ничего-то не помнишь? Ты что, склеротик? Или родился таким? Щас посмотрю. Да! Скалдер Крайчека бил, бьёт и будет бить. Таков сценарный замысел. Крайчек уже в наручниках, без руки (Товарищ! Сейчас мы отрежем тебе руку, и ты будешь как мы! Однорукий! Нет руки - нет тестов!), чай мешать не может, др.читься и подавно, человек-попка. А Салдер всё равно его бьёт: "За наших отцов!" Мне же все убийства эти надоели даже слишком. Больше всех люблю на свете водевиль, где есть интрижка.
   Да! В "ЗВ" ещё какие-то недоумки делают бомбу. Чтобы всё здесь взорвать ко всем чертям. Я понимаю: пронести через проходную психушки бомбу, чтобы взорвать к чёрту. Это понятно и хорошо. Но взрывать невинных умных не психов: учителей и медработников? Там ещё были вампиры. Один вообще прибабахнутый, а второй - шериф, в которого Мали втрескалась. Ну он и говорит: "Бейба, говорит! Почему бы тебе не испить этого прекрасного вина?" И наливает ей. А она ещё кочевряжится: "Вы это дерьмо не пьёте, и мы не будем!" "Пей, сука!" "Ну, раз ты со мной так..," - сказала Мали. Она уже не хотела жить! Вино-то отравленное. А монета фальшивая. Монета-то, монета-то фальшивая! Ничего! Я задержу их! Ничего!
   Нет! Мали как плеснёт вином в морду этому дураку и давай делать ноги! А он за ней гонится с осиновым колом: "Куда ж ты, бейба? Я жить без тебя не могу!" Чёртов параноик.
   Все параноики такие. Вот я же могу без них жить, а они - нет. Итак, бежит-бежит Мали по ночному лесу, как вдруг глядь! стоит избушка. Стоит терем-теремок, он не низок, не высок. Это, конечно, МОРГ. Там на весах кишки жертв, причём постоянно с весов сваливаются. И такой добренький паталогоанатом: "Мали! Душа моя! Как же ты хороша! И кишки у тебя такие красивые! И прекрасные!"
   Это, вообще, комплимент. "А ты можешь так?" - спросила Мали и обнажила грудь! "Ты прекрасна! Вся прекрасна! Даже с членом!" Именно так говорил транссексуалке один нежный проходимец, когда она приподнесла ему "сюрприз". Членофил.
   Итак, прошло два дня. Это у меня. У них там хрен знает, сколько. Я вам ещё раз скажу: эта сказка такая трудовая, что начисто отшибла писать окончание её. Да и не торопит меня никто. После психбольницы я был так удручён постоянными Закатываниями, что за 5 лет вообще не написал ни строчки. Это потом, в 2002 году начались "Письма в никуда" и "Страна сказок". А с 1997 по 2002 - ничего. Так был удручён, что не только не писал, но и на женщинах не женился. Как и сейчас. Сейчас тоже от ЦЭ мало радости. Вот думал: я всё правильно делал и готов повторить в деталях. Это потому, что БУУТ-сектор был не затронут, где Правило. Но через день случилось такое, что все БУУТ полетели к чертям. И я подумал: мать вашу! И потом был слаб до такой степени, что любой секс меня бы убил. Не только мой личный, но и воображаемый: знакомятся с женщинами для чего? Для секса. Для чего же ещё? А меня секс бы убил, так что и не знакомился. Скажу честно: даже если бы я был не слаб, то всё равно бы не знакомился. Ищите идиотов охреневших и при том мордастых. В моём случае это потакание концу, а он - мой злейший враг. Идёшь такой весёлый и лёгкий, как бац! хрен! Тяжёлый! Красный или жёлтый! И начинается ЦЭ! Чего с ними знакомиться? У них у каждой уже дети и внуки сопливые дома ждут.
   Итак, продолжение сказки про сопливых внуков. Что "СМ" нам на этот случай говорят? Да ничего. Так о чём этот фильм? Да ни о чём! Эх, Александр! Как вспомнишь, что ум - это драка, а не ум! Ну я уже писал про повстанцев. Так один из них едет в грузовике.
   Скалдер-дурак - шасть! в этот грузовик с фонариком: "Товарищ! (Безглазому повстанцу. Безглазому Ужасу) Что с вами? Что с вами?! Вам прописать очки? (Безглазому-то)"
   Безглазый говорит: "Слушай, Скалдер, отвянь, а! Не видишь: у меня вояж? Вояж-вояж! Я еду в грузовике в Лас-Вегас, где на пляже полно полуголых девок в бикини!"
   "И ни одна тебе не даст!" - сказал Скалдер. - "Так как ты стараешься быть остроумнее меня, и тебе никто не даст!"
   "Ещё как даст!" - сказал Безглазый Ужас. - "Я буду вертеть глютами (ж.пой), как попрыгунчик Бруно Марс и сорить деньгами! Знаешь его песняки? Хоть он и простой бухгалтер, но песняки свои все знает наизусть. А счастье будет, если есть в душе покой!"
   "Я понимаю: Бруно-Великий Ум и не боится вертеть глютами и банальностей, но ты-то, ты-то тут при чём?" - спросил Скалдер.
   "Ты прав! Я тут не при чём! Родиться без глаз и рта! Разве для этого стоило рождаться? Жить в полсилы, ничего не видеть! Нет! Мама, роди меня обратно!" - сказал повстанец и сделал движение выпрыгнуть из грузовика.
   "Обожаю смотреть, как этих дурёх выкидывают из грузовиков!" - сказал Скалдер. - "Ну! Пошёл!!"
   "Ты всегда такой?" - спросил камикадзе-повстанец и выпрыгнул!
   "Да, блин! Надо ж было ему валенки дать! Тут же в грузовике полно валенок! А он - сирота, так что..."
   Скалдер стал осматривать кузов. Нет, это были не валенки. То есть, не совсем валенки или совсем не валенки. Это был специальный нежный гель для гомосексуалистов "Г-гель".
   "Куда катится мир?" - подумал Скалдер. - "Только не говорите мне: в ж.пу к гомику! Вообще, говорить "гомик" не корректно. Надо говорить или "п.др", или "коренной афроамериканец"."
   Скалдер намазал себе палец этим гелем, как вдруг повстанец вернулся! То есть, он зацепился подтяжками и не свалился с грузовика.
   Тот в это время набирал скорость (а вёл его слепой старый негр: "Какое у вас шикарное платье!" Скалдеру) от "медленно", до "оху.тельно быстро".
   "Скалдер! Детка!" - сказал повстанец. - Возьми же меня!"
   Для слепого, как крот, повстанца это было достижение. Но запах "Г-геля" невозможно было ни с чем спутать. Так пахнут джунгли! Это запах страха!
   "Да ладно вам! "Джунгли!" - сказал Скалдер и вытер палец. Запах пропал.
   "Так пахла моя мама! Ты, действительно, напомнил мне мою маму!" - сказал повстанец и сделал движение поджечь Скалдера из сыновьих чувств. Как известно или не известно, все прекрасные начинания свершаются из прекрасных побуждений.
   И Скалдер бы щас и сгорел заживо, если бы не описался от страха джунглей. А так его моча погасила это пламя Любви! Я партизан Любви! Я спускаю под откос поезда Любви!
   Скалдер снял свои обо.санные портки и стал их развешивать по кузову, как какие-то непонятные флаги.
   "Мы едем до Лас-Вегаса? Тогда они, конечно, высохнут!"
   А в кузове ещё стояли китайские статуи глиняных солдат-повстанцев.
   "Кстати, как звать-то тебя, прелестное дитя? В миру?" - спросил Безглазого Скалдер.
   "Зови меня брат Цупик!" - сказал тот.
   "Слава Богу, что ты не мой брат, а я не твой отец. Моли Бога, что это так. Иначе бы я тебя как родную кровь-то и выпорол бы!" - сказал Скалдер.
   "Давай!" - сказал мазохист Цупик и приспустил штаны.
   Ну как при Женечке (медсестре) приспускаешь джинсы и говоришь: "Женечка, сейчас ты увидишь ЭТО тело!" Нахрен оно мне сдалось, говорит.
   Делать нечего, уставился Скалдер на его зад и принялся этот зад мазать "Г-гелем"! Не пропадать же добру.
   "Хорошо! Хорошо же!" - сказал Цупик.
   "Йес-йес-ОБХСС!" - сказал Скалдер. - "Цупик! Тебе за сорок лет! Большая часть жизни уже прожита! Опомнись! Вот тебе мой совет."
   "А я что говорю?" - спросил Цупик. - "И вот на старости лет я влюбился в тебя, как первоклассник, Первой трепетной Любовью!"
   "Тьфу ты, чёрт!" - сказал Скалдер. - "Заткнись и не мешай сосредоточенно мазать! Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы!"
   Но Цупика было не так-то просто заткнуть. Сказывалось, что все 40 лет он сидел в одиночестве, а теперь у него бил фонтан светлых и добрых чувств, как при словах: "Хэй, бейб, пошалим?"
   "Граждане инопланетяне! Мы прибываем в Лас-Вегас! Ради Бога, не опорожняйтесь зелёными бобами в кузове грузовика!" - передал по радио водитель грузовика Шпунтик.
   "Всё, брат! Баста! Кончилися танцы! Не долго музыка играла - не долго фраер танцевал," - сказал Скалдер. - "У меня есть План! Ты сиди здесь и прикинься ветошью, вместо тебя пойду в казино я!"
   "Но, товарищ!" - сказал Цупик. - "Ты не знаешь счастливых цифр."
   "Знаю! Тройка, семёрка и туз!"
   "Нет! Дама! Дама бубей! Она ещё такая голая на карте. Сплошная пошлость. Пошлости нет границ," - сказал Цупик.
   "Все мне твердят: "Пошлость-пошлость!", а я как-нибудь разберусь без вас, раз дело касается синих глаз!" - сказал Скалдер и вылез из грузовика.
   Тут была помойка и .сали два мафиози! Скалдер их стукнул головами друг об друга и запихал в помойку!
   Цупик только укоризненно покачал головой: "Скалдер! Опять ты дерёшься!"
   "Извини меня, отец Цупик!" (В оригинале: "Извини меня, отец!") И оба друга побежали прятаться в канализацию. В секретные фашистские канализации. Да, оригинал тот: "Драка в Бэттл-крик" с Чеки Джаном и его многоуважаемым отцом. К.
  

ЭПИЛОГ

   Да, днём хреново: секс убьёт, сам слабенький, в чём душа держится, чуть ли не ЦЭ или ЦЭ. Вечером лучше. Вот сижу пишу, 22-49. Правило: "Всё в наказание за мой гнилой "базар"!" Последний ПВН за 2 дня. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-537

("Письма в никуда"-537)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-5361,5-5364

   20 сентября 2018 года. Сказка про Кондома Хлимена. Я ни чем не рискую, могу изменить героя в любой момент. Или, скажем, сделать его женщиной! Но не сейчас, нет, что я, извращенец, что ли? Вообще-то, если честно судить по последним данным, то законченный извращенец и латентный убийца. Но никого не развратил и не убил, так что не пугайтесь, и сажать меня не надо. Это же всё всего лишь мечты, так скажем, тинейдж дриим. Мечты сорокалетнего анониста. Я бы больше сказал: 46-летнего!
   Итак, Кондом чмокнул в носик свою Аликс (своего) и пошёл на Дело! Может даже, даже таскать батареи.
   А что Аликс? Она осталась. Ей же скучно! Девушка созрела и скучает. Одна, тоскуешь! По чему она может тосковать? Ясно, по чему: по концу! Конец должен быть красивый и счастливый, иначе нахрена ей такой конец? Это аксиоматика.
   Я же что говорю себе в ЦЭ (Закатывании): "Чего я хочу? Кроме того, что хочу Женщину?" Понятно? То, что я хочу женщину - аксиоматика. Раньше я чего-то ещё спорил, мол, не знаю, чего я хочу. А так понятно. Чего может хотеть это здоровое волосатое создание-мужик? Конечно, бабу! Бабу буду.
   Ну и Аликс тоже как парень с женским фейсом хотела мужика! Элементарно, Катсон! Это единственный в природе случай, когда это чёрное волосатое быдло кто-то хочет! Обычно же женщины думают только о предмете на три буквы: о ДОМе! А мужика не хотят. А тут на тебе! Аликс хочет! Меня, в частности, поэтому это так и весело. Но нет. Я вне зоны доступа.
   "А жаль, жаль!" - подумала Аликс и сняла свой лифчик перед зеркалом. Да нет, нет, друзья мои! Я понимаю, что ваши мозги, как и мои, скачут впереди паровоза и уже готовы увидеть секс там, где его нет. Секса не будет! Свадьбы тоже!
   Аликс потрогала свою нехилую грудь: да! В своё время пластик Мясник постарался на совесть, вкачивая ей силикон. Но кто былое помянет - тому глаз вон! Да и где сейчас этот дибил Мясник? Трепанирует зомби? Или нету уже его в живых-то? А я-то думала: не уберегла! И нету его среди живых!
   Но он хитрый! Хитрый Дьявол! Наверняка, вкачал сам себе парафина вместо силикона и откосил от армии. Или уехал в Африку охотиться на носорогов. Тоже в качестве женщины-охотницы.
   Видали? Кругом одни женщины и их симпатичные "киски"! Кто, чмоук, сказал, чмоук, что "киска" симпатична? Она ужасна! Да ладно тебе! Симпатична, ну и хрен с ней. Мы же говорим: ноги - к счастью две дороги! Счастье - это "киска" и есть.
   Бельмондо! В юности! Ну затрах-затрахом! Это мы - задрот-задротом, а он - нет. Он женщин на руках носил и цапал их за сиськи. (Фильм "Истина"! Не смотрел, но там цапает. И партнёрше его все говорят: "Он же тебя трахнет! Соблазнит!" Она такая: "Нет, ну что вы?" Ну и родила ему ребёнка потом.) О чём это нам говорит? Делай как я! Смотри на меня! Делай как мы! Все давайте трахать этих дур! Вообще, конечно, существует сила личного примера и подражания. Если кто-то всех трахает, то и мы давайте. Уже! Щас!
   Итак, юный Бельмондо - затрах и извращенец, а мы продолжаем. Итак, что же Мясник в Африке? А что Мясник? Сидит на солнышке и мух считает. Мух Цэ-Цэ! Знаете, почему я назвал в своё отдалённое время Закатывания "ЦЭ"? Потому что муху так зовут. Нет более противного и отвратительного создания. Как и Закатываний. Но без них скучно. Без бабы тоже, конечно, но где баба? Нет её. С ней надо постоянно бла-бла-бла, а у меня и без неё крыша едет в ЦЭ. Щас нет, я же говорю.
   Итак, сидит Мясник в шортах, как ему на колено садится молоденькая такая телеграфисточка!
   Стоп! Нет! Муха Цэ-Цэ! Похожая, конечно, на молоденький такой телеграфный столбик, весь в помаде.
   И говорит: "Папик! Пупсик! Ты оставляешь мне в наследство клинику "Сытые ветры"?"
   А у Мясника - экстаз! Если это похоже на экстаз. Так как она села прямо на фонарик Мясника! И вот он помирает!
   "Хрен тебе "Сытые ветры"! Хрен тебе клиника! Ты - фальшивая медсестра!" - кричит Мясник.
   А зазноба только потирает ладошки. У неё-то фонариков нету! Или есть, но расположенные не снаружи, а внутри. На них при всём желании не сядешь.
   И вот Морг! Мясника отправили именно туда! В африканский Морг! Чем, вообще, он характерен? Ну, тем, что похож на гаитянскую тюрьму по уровню чистоты - раз! Два не будет, так как больше ни чем.
   И вот лежит Мясник, вокруг идиоты-трупы (вокруг - 50 идиотов!), Мясник вспоминает своё покинутое Отечество: Мертвожоровку!
   Вот видит он, как он-молодой стоит с лучковой пилой над молодой же Аликс Хлимен. И говорит: "Аликс! Не волнуйтесь, иначе мы отпилим вам и ноги!"
   А Аликс без рук!
   "Да нет, нет! Чёрт! Не то воспоминание! Это воспоминание о старушке Убийце Миров!" - подумал Мясник. - "Это у неё мы отрезали руки!" Если руки отрезать птице, если ноги отрезать тоже, то такая птица умрёт со скуки, так как дюже летать не сможет.
   "К Аликс мы, наоборот, пришили груди! Да! Как сейчас помню!"
   Тут в Морг вошла прекрасная вся из себя медсестра Аллочка! Вы думаете, что только Женечки и Алёнушки есть? И Настеньки? Хрен-два! Как много девушек хороших! Как много ласковых имён!
   Аллочка сказала: "Мой бедный Мясник! Ты умираешь! Тебя укусила муха Цэ-Цэ! Скажи же мне на прощание, как своей родной маме или папе, где Ключ-Убийца?!"
   И давай хлестать Мясника по щекам!
   А он знает? Он же ни черта не знает, так как все митинги отменяются по случаю усталости ораторов.
   А Аллочка уже села на пузо Мяснику и пытается вырвать с корнем у него конечность-ногу!
   Мясник не выдержал и махнул лыжной палкой в сторону лодочной станции: "Там!"
   "Чего "там", баран проклятый?!"
   (Когда серийный убийца Оноприенко убил мать и отца и спросил у их сына, где драгоценности, то сын спокойно ответил: Там!" Этот Оноприенко потом ещё поражался: как малец мог быть так спокоен после смерти родителей? Этот Оноприенко был тонко чувствующий маньяк-убийца и пропускал сквозь себя свои убийства. Потом жаловался: "С пипиской я! Как же мне тяжело было их убивать!" Тонкий интеллигент. А ещё один дибил (он тоже маньяк-интеллигент, у него три класса образования) одного мальчика на лыжах замочил только из-за того, что тот задел его лыжной палкой и не извинился.)
   Итак, Аллочка села на рожу Мяснику и добилась, добилась своего: у Мясника на неё встало! Это как медсестра Морга забеременела от трупа! Скандал был небольшой. Небольшой, так как у нас своих проблем хватает: санкции, Сирия, "Олимпиада-2018" и курс доллара. Так что дело быстро замяли, а сестра "под шумок" родила то ли лягушку, то ли другу каку зверюшку. Кого она там могла вынести в Морге-то?
   "Милая!" - сказал Мясник (а у него стоит! Прямо волосатая дубина одеяло в потолок упёрла!). - "Милая! Если бы я встретил тебя 20 лет назад!"
   Про дубину я не вру. Это анекдот такой есть. Его мы, пацаны в пионерском лагере "Звенигородка", рассказывали друг другу, совершенно не имея ни малейшего представления, как это: стоит? Это же никакая не дубина и, тем более, не волосатая, и в потолок упереться может только при гигантских размерах. Такого даже у Памелки Пенизаурус нету! В потолок, видали? Это же два метра высотой надо! Всё врут эти составители анекдотов.
   "Милай!" - передразнила Мясника Аллочка. - "20 лет назад не было Ключа-Убийцы!" Она была явно тронутая на этом Ключе.
   "Как хоть он, блин, выглядит?"
   "Ну как-как! Там есть три деления. Если неправильно набрать код, то тебя изрешетят пулемёты с потолка!" Именно с того потолка, в который упёрлась дубинушка.
   "Потом наберём "0"! И Ключ должен быть выплюнут замком!" - сказала Аллочка, а сама всё сидит-сидит себе на роже Мясника.
   Тут Мясник вспомнил Бельмондо и тоже стал сексуальным маньяком-гигантом: "Хэй, бейб! Пошалим?"
   "Не могу! Я же на работе!" - бейба. Работать надо, работать! Я господину, конечно, подам! Но работать надо, работать! "А я после работы!" После работы, конечно, можно. Но вы, мой милый друг Мясник, увы, скоро, несомненно, погибнете, и койоты будут поедать ваш мидицинский труп в тапочках! До конца работы вы не доживёте.
   У Мясника разом всё опало! "У меня "Стюардесса"!" "А у меня "Опал"!"
   "Вон пошла!! Пошла вон!!" - заорал он на Аллочку.
   Аллочка слезла с его морды: "Старый козёл! И не бабник!"
   И включила ему радио: Похоронный Марш! Поставила под койкой белые тапочки и принялась плести игрушки из капельницы.
   Мясник лихорадочно соображал: "Тикать надо отсюда, тикать! Но как? У меня же и ног-то нет! На руках! В тумбочке, как негр Абоха!"
   Помните, как слинял Абоха? Он тоже был афроамериканец, так что Африка на криминальные таланты богата. Но Мясник - никакой Абоха. В тумбочку он не влезет.
   Он подумал-подумал и сказал Аллочке: "Я - Ля Фонт! Я умираю! Поцелуй же меня! Онли вон море кисс!"
   Как известно, Ля Фонт сбежал из тюряги, охмурив доктора клопездолом (простите: хлороформом) и убежал!
   Аллочка припала страстными алыми губами к сиреневым губам полупокойника! Не даром она уже разок родила от покойника, некрофилка и герантофилка! Получился он море кисс!
   Ну и что? А то! Что Аллочка теперь нам доверяет и не станет без причины отрезать нам ещё одну ногу. А мы пошли на перерыв.
   Но перенесёмся на крыльях Любви (если глаза бегают и выросли крылья, значит, полюбил другую. Если просто глаза бегают - разлюбил. Крылья - полюбил) обратно в солнечную Мертвожоровку.
   Аликс стояла полуголая перед зеркалом и думала про Мясника: "Знай! Где бы ты не был, где бы я не была, я тебя непременно найду и глотку-то и перережу!" Совсем озверела, сучка проклятая!
   Её рука медленно и сексуально скользнула в трусы!
   "Нет! Не сейчас! Хотя, конечно, я безумно-безумно одинока, и никого нет, так что... Да нет, ерунда! Скользнёт, когда я успокоюсь и соскучусь по сексу!"
   Рука поползла выше к груди. Вот так постепенно мы преодолеваем эту высотобоязнь. Что у нас тут - порнография, что ли, описывать анон? Да нет! И вообще, порнография - это когда описывается половой акт, а не анон!
   "Ладно, ладно!" - сказала сама себе Аликс и стала натягивать джинсы. Это ведь Диалектика (Аксиоматика): без джинсов на улицу не выйти. Нет, конечно, можно выйти и голой, но это будет неприлично. Голой можно идти выбрасывать мусор на клетку. Это не далеко, да и от туалета близко. Если же Аликс надела джинсы и кепку, то, значит, идёт дальше клетки на улицу. Может быть даже, даже навестить могилу Мясника!
   В Африке-то он в Африке, то на Родине Героя воздвигнут бюст и стоит свежевырытая могила. Может, он и не умирал в 1994 году и не выходил на пенсию в 1995! Там в медпункте его такие дибильные компьютеры-планшеты! Легко могли дать сбой. Может он, как Исаак Лурия! Полежит-полежит такой разложившийся, а потом как пойдёт душить нацистов! Надо только Мяснику на руке написать: "АМЕТ"! Не забыть.
   Кстати, того же Лурию Мясник в своё время лечил от бесплодия. Ну и долечил. Перепутал ампулы, и Лурия откинул ласты. Вот, что ампула Животворящая делает!
   Аликс шла по кладбищу: "Исаак Лурия", "Джордж Вашингтон", "Черчилль"! А! Вот! "Мясник Черчилль"! Видимо (по всему видимо), что этот парень не играл в баскетбол."
   Действительно, могила была детская, а из земли торчала детская лопатка. Как звали Черчилля напишу, если вспомню. Не напишу.
   Итак, Аликс взяла лопатку.
   Из недр земли раздался Глас: "Положи мою лопатку! Познай же Силу своего Бога Мяснихрена!" Ну конечно! Мясник был глоольд-бог Мяснихрен.
   Аликс упала на колена: "Только не "Кровь Сокара"! Только не "Кровь Сокара"! Этот наркотик размягчает мне мозги, и я отдаюсь первому встречному!"
   "Да?" - удивился Мяснихрен. - "Не знал! Но стар я становлюсь, дитя моё! Я, как старый Бельмондо, уже НЕ! А ты ещё ДА!"
   "Да! Я ещё ДА! Но только не "Кровь Сокара"!"
   "Да нету у меня этой "Крови"! Вот сдашь бутылки - купишь "Кровь"! Аликс-Аликсушка, не плачь - сдашь бутылки - купишь "Кровь"!" - сказал Мяснихрен и перевернулся в гробу.
   Вообще, конечно, его стоило нам назвать Хреник, но он, всё-таки, Бог, как и Апохрен.
   Делать нечего, проклиная всех и вся (что, мол, приходится в нетанцевальный день переть в "Пункт приёма стеклотары"), Аликс потащила бутылки в Пункт.
   Там её так встретили! Будто она притащила не бутылки, а Кюч-Убийцу! Налили ей "Крови Сокара". Она выпила и окосела.
   "Сейчас всем дам!" - сказала она и сделала движение снять джинсы. "Молния" заела.
   "Ладно, ладно! Дам! Но тому! Кто! Пока бежит песок в часах! Первый! Покажет мне свой! Но! Такой! Что упрётся в потолок!" - сказала Аликс.
   Из толпы алкашей вышла Памелка Пенизаурус: "Я, конечно, не уверена, но, похоже, у меня есть то, что тебе надо!"
   "Уйди обратно в туман, Памелка!" - сказала ей Аликс. - "Ты - женщина, мы с тобой враги!"
   Памелка обиженно ушла, волоча свой на колёсиках. Свой, понятно? Именно у женщин самые длинные и здоровые! Мужики - мелочь пузатая.
   Наконец, Аликс пошла обратно к могиле Мясника-Мяснихрена.
   Мяснихрена в могиле не было! Наверное, ушёл на бл.дки!
   "Мать твою!" - подумала Аликс. - "Где я, а где бл.дки! Я в сто раз привлекательнее этих американских дур!"
   Но она ошибалась. О, как она ошибалась! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5364-5366,5

   21 сентября 2018 года. Вы встречали вегетарианцев, которые предпочитают вдов? Нет? Я тоже. Кому эти вдовы нужны? Разве что, есть их на завтраки.
   Итак, сказка про Чеки Джана! Чеки, вообще, крут. У него в последнем фильме отрастает новая рука. Ну, старая-то как-то придавилась какой-то конструкцией, сдохла, короче, и вместо неё культя. Но тут! Кровоточащая сталь! Новая кровь! Мощнее старой. Ну и как у ящерицы всё отросло. Ну и Чеки падает в океан вниз с космического корабля. Это же такая Мистика!
   Ну и "Папа! Папа! Я растеряла всю ваниль!" - дочка. Тоже плавает в этой клоаке. Обычно Чеки-то тонет в клоаке-секретной канализации, но тут в океане.
   А в "ЗВ" тоже Мистика.
   "Пей, бл.ть! Это вкусно! "Кровь Сокара"!"
   "Не буду пить! Вы такое дерьмо не пьёте - и мы пить не будем!" - Картер.
   "Пей, сука! Иначе я отрежу руку у твоего родного папы Селмака!"
   "Да режь! У него новая вырастет, ещё лучше прежней!"
   Тут сам Селмак говорит: "Да выпей ты, доча! Глядишь: опьянеешь, повеселеешь и всем дашь! А то ты тут сидишь как в воду опущенная, скучно с тобой!"
   "Ты так думаешь, папа?"
   "Ну да! Смотри: я сам пью! Блин! Кто мне подсунул эту лошадиную мочу? Я хочу "Кровь Сокара"! Кровоточащую кровь! Иначе все мои органы расфасованные и забинтованные не регенерируют!" - завопил Селмак.
   "Папа, мать твою!" - сказала Картер. - "Это же Дискотека! Веди себя соответственно. В шуме дискотек слышен мне твой смех! Ты прекрасней всех в шуме дискотек!"
   "Блин, доча! Это не шум дискотек! Это доктор Джексон пукнул!" - сказал Селмак.
   "Я? Не гоните, папаша! Эй, держи-держи вора! Вор ушёл, и зря ты гонишь! А Селмака, мусорок, никогда ты не догонишь!" - сказал Джексон.
   "Сам такой! Сам мусорок!" - сказал Апохрен, который, собственно, всех и пытал и затеял эту байду с "Кровью Сокара". - "Вот смотрите! Сначала открываю рот! Раз! потом вливаю вино! Два!"
   "Три!!" - крикнула Картер и рванула ковёр на себя!
   Апохрен, блистая галифе, свалился на пол, так и не успев сорвать парик и стереть татуировки.
   "И это был твой План?" - спросил дочку Селмак.
   "Да нет, что за ерунда? Я просто подумала: если он упадёт, то можно легко высосать у него все мягкие ткани моим тканесосом!" - сказала Картер.
   "Доча! Немедленно выплюнь эту гадость! Этот тканесос! Я тебе на Земле торт куплю! Или таз!" - сказал Селмак.
   Ну, тканесос-тканесос, у одного типа в "СМ" был, он так убивал бедных агетов ФБР. Шкур его фамилия была! То есть, Скур! Картер не переставала удивлять своего бедного папашку. То у неё, видите ли, начались какие-то подозрительные месячные (не может танцевать), то выросла грудь, то ж.па: всё, не как у нормальных мужиков!
   Смотрел программу "Пацанки 3". Прикол. Баба с рожей парня в розовом платьице, ну прям как "Битва трансвеститов".
   Итак, да! Картер, дура, полюбила Скура горячей любовью (дельфин русалку полюбил горячей трепетной любовью), и Скур ей подарил своего дибильного дофина-анфана. Своего мозгососа.
   Главное, самый прикол-то в чём? В момент высасывания мозгов у Скура закатываются глаза. То есть, он сам-то мало чего понимает.
   Итак, Апохрен встал! После своего падения он немного заикался и не мог метко стрелять из зата.
   Кстати, другая серия "ЗВ": Базу оккупировали пришельцы! Люблю "ЗВ", когда там нет соплей, типа, про Шаре, а одна ударная серия за другой. Нет, чтоб просто напасть на Землю и просто её поработить (нахрен она сдалась кому-то её порабощать), так они притворились работниками Базы, а настоящих работников подвесили на соплях на 23-ему уровне. Да, на соплях инопланетных.
   Но сейчас "Кровь Сокара"!
   "Пей опять!" - сказал Апохрен и плеснул вино в прозрачный мрак бокала! - "Хренонар пила - и ты пей!"
   "Хренонар пила?" - спросила Картер, у которой были все воспоминания Хренонар. - "Так вот, почему меня постоянно тянет в Пункт сдачи бутылок, и хочется петь: "Как мы далеки, и рампы свет нас разлучает! Я в восьмом ряду, меня узнаете вы, маэстро!"
   "Знаешь, что?" - сказал Апохрен. - "Я тебе больше скажу: маэстро тут я!"
   "Да, доча! Выпей! Хорошая кровь, вкусная кровь!" - сказал Селмак, и Картер поняла, что это уже пошли глюки. Очень реалистичные.
   "Папа, блин! Алкоголь - враг! От алкоголя погибает миллиард Ток-Ра и рождается миллиард репликаторов!" - сказала Картер отцу.
   "Миллиард? Всего-то? Ток-Ра? Да кто их считает?" - ответил подвыпивший отец. Деньги налогоплательщиков: да кто их считает?
   "Ну знаете, папаня!" - сказала Картер и выпила для храбрости большой глоток. - "Миллиард репликаторов - это не хорошо!"
   "Почему это?"
   "Потому! Да! Потому! Это ж надо бачки в воду залить, дорожки постелить, варежки связать, накормить такую армию репликаторов! Им же надо баб предоставить, иначе они воевать не будут!"
   "Дура ты, доча! Они сами себе бабы и есть. А все бачки и дорожки они мигом сожрут," - сказал Селмак и сплюнул.
   "Апохрен! Милый Апохрен!" - позвала Картер. - "Ну ты хоть вмешайся! Чего это мой отец гонит? Скажи ему: "И зря ты гонишь! Репликаторов всё равно ты не догонишь!"
   "Да, папаша!" - вмешался Апохрен. - "Вы, чего-то, того! Я же должен был узнать у Картер... Чего же я был должен у неё узнать? А! Какой у неё номер? Бюстгальтера!"
   "Не скажу!" - сказала Картер.
   "Да я и сам прекрасно вижу в телескоп! Нулёвочка!" - сказал Апохрен.
   "Всё, ирод! Ты узнал всё, что хотел узнать! Отпусти же нас обратно на нашу родную планету Энтак! То есть, сори, Таури!" - сказал Селмак.
   "Ага! Вот ты и проговорился! Я узнал ещё кое-что! Так вы с Энтака!" - сказал Апохрен. Этот придурок начинал злить Картер своей непроходимой невежественностью.
   "С Таури мы, дурная головушка, с Таури!" - сказала она.
   "Все говорят: "Мы с Таури!", а ты купи слона!" - сказал Апохрен и дибильно захохотал. Видимо, вино Сокара ударило ему в мозжечок, если таковой был.
   "Знаешь, папан? Я всю жизнь думала, что хуже пьяного тебя нет, когда ты напивался и колотил нас с мамой! Но этот Апохрен ещё страшнее! Всё хочет, чтобы мы потратились и купили какого-то инопланетного слона!" - сказала Картер Селмаку.
   "Да, доча!" - ответил тот и отвесил Картер подзатыльник.
   "За что?!"
   "Просто вспомнил хорошие времена, когда бил вас с мамой, так как у тебя ещё не было этой дибильной груди, ж.пы и критических дней! Вот времена были! А теперь, побей я вас, все бы сказали: "Некрасиво себя ведёте!" - сказал Селмак.
   Перерыв. Между тем, начались глюки от винца. Вот Картер бежит по цветистому лугу, за ней вприпрыжку бежит Скур, у которого изо рта торчат щупальцы.
   "Скур! Майн либер фрёунд!" - кричит Картер. - "Ты меня уже задолбал! Или скорей куси меня, или скорей вставь в меня! Или ты не мужчина, а дерьмо?"
   "Я госпоже, конечно, вставлю!" - важно сказал (как Съелцин) Скур. - "Но работать надо, работать!"
   "Да давай вставляй уже!" - Картер.
   Скур наклонился над ней, и у него начали закатываться глаза! Ни хрена-то он не вставил!
   "Я так и знала, Скур, что ты - жалкий извращенец и любишь только мужчин из Западного ФБР!" - сказала Картер.
   "Да нет, Картер!" - сказал в своё оправдание Скур. - "Это ты во всём виновата! У тебя водоизмещение-то не то! Не то?"
   "Ещё какое то! Нулёвочка!" - ещё отец Селмак, когда бил их с матерью, приучил её всегда говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Да и соврать в данном случае слабо бы получилось, так как Скур даже с закатанными глазами всё это видел. В гробу!
   Но что же он хотел узнать у Картер? Код Апокалипсиса? Где главные силы Ток-Ра? Какой размер пениса у Селмака? Да что это всё за ерунда? Апохрен через Скура хотел узнать другое, животрепещущее: даст или не даст Картер Апохрену? Или Апохрену бедному придётся всю оставшуюся жизнь мурыжить свою фригидную Амонет? По русску грамматику: Хренонет или Амохрен.
   Так что призрачный Скур сказал Картер: "Вот чисто гипотетически: могла бы ты инопланетного мужика ТОГО?" И поднял брови.
   "Не могла бы! Я беременна от тебя!" - сказала Картер.
   "Блин! Я говорю о другом! Если инопланетный мужик будет с тобою так мил, будет дарить тебе цветы, машины, дачи, то ты не сможешь же иначе?" - Скур.
   "Да! Не смогу! Мне что, аборт теперь делать?" - Картер.
   "Картер, дура, пойми же! Аборт делать не надо! Родится Хренсосисис - и пусть родится! Но ведь цветы, машины и дачи - это навсегда! Вот вырастет Хренсосисис и спросит: "Мама! Мама! А кто мой уважаемый Отэц?" И ты ему что скажешь? "Это Скур, это Скур, это в ванной нашей Скур?" То стоячий, то висячий, чуть покрутишь: он горячий? Да? Нет! Ты скажешь: "А отец твой, сынок Хренсосисис - Великий Ток-Ра Апохрен! Он всю свою недолгую жизнь (3 года) боролся за Свободу джаффа и пал в неравном бою от лап Таури!" - сказал Скур. - "Ненавижу Таури!" - скажет Хренсосисис. - "Хотя мне нравится их пиво и классные их машины!"
   "Дурак ты, Скур!" - сказала Картер. - "Мой Хренсосисис не будет расти в атмосмфере ненависти к Таури! Он Таури будет любить. А я дедушку не бил: а я дедушку убил! Любил! Таури многим обязаны Хренсосисису. То есть, наоборот. Мало того, что классное пиво, так ещё эти машины. Я прямо скажу Хренсосисису, когда настанет пора обучить его мужским обычаям: пиву, футболу и обрезанию: "Сынок! А не кажется ли тебе, что твоё место возле параши?" И, наконец, сделаю ему обрезание! Это будет, вообще, феерично!"
   "Дерьмом это будет!" - сказал Скур. - "Ладно, мне пора идти убивать невинных агетов ФБР, ты сиди здесь и прикинься ветошью. Придёт агент ФБР Скалдер - ни в коем случае ему не давай! Слушай не его, а слушай меня, глупый андроид! Лучше всего: убей его!"
   И Скур ушёл.
   И вот видит Картер Мистику: идёт такой в розовом платьице по этому лугу трансвестит Скалдер!
   Ну и у Картер сразу кончаются ЭТИ дни, она от радости танцует: "Вовочка! Вовочка! И я враз заметила, как мне стало легко! И хорошо!"
   Конечно! При виде трансвестита всем становится хорошо. Но Скалдер как девушка любит только парней, не Картер. Кажется, вопрос: кто, вообще, их, парней, любит? Но нет! Если не самих парней, то их прекрасные юные члены! Короче, полный извращенец.
   Перерыв. Да потому что эта хрень, эта писанина меня самого разволновала. Успокоился знаете, от чего? От Чемпионата Европы по пинг-понгу. Там парное. Мужчина на пару с женщиной и песня "Хайвей ту хэлл"! Дорога в ад. Конечно, я ненавижу спортивные передачи, но тут было исключение. Надо ж быть совершенно спокойным. А остальное всё наружу: "Попробуй изменить свои привычки круто!"
   Итак, вернёмся к нашим баранам. Ну вернулись. Вино! Вообще, "Человек и вино". Дрянь ужасная это ваше вино. Пей побольше молока, не влюбляйся в дурака.
   После пытки Картер Апохрен распорядился привести к нему доктора Фрезер. Это тоже женщина. Не такая красивая, как Картер, и вообще, однажды я подумывал её жирной задницей заткнуть Чёрную Дырку, когда Землю стало засасывать через Звёздные Врата.
   "Сир!" - сказала Фрезер. - "Сир! Я вообще ничего не знаю! Чукча я! Жена Фрезер! Приехала за алиментами!"
   "Пей!" - сказал Апохрен. - "Сколько тебе должны?"
   "3 юаня!"
   "Пей, и дьявол тебя доведёт до конца! Йо-хо-хо! И бутылка рома!" - сказал Апохрен.
   Фрезер выпила. И зря, так как во хмелю она превращалась в чудовище. Она превратилась в зелёного Халка и заорала: "Это у вашей Картер - нулёвочка! А у меня - вот! В темноте двоечкой казалась!"
   Так как, конечно же, дети мои, Фрезер была дальтоником даже в темноте, даже с рожей Халка.
   "Знаете, - сказал всем (Картер, Селмаку, Скуру и Скалдеру) Апохрен, - знаете, я начинаю понимать, что эти старцы нашли во Фрезер." (Серия, где Фрезер насилует невидимый старик и ставит ей фингалы.)
   "Ну и что же?" - спросила Картер.
   "Её двоечка!" - ответил Апохрен. - "На Халке она выглядит просто неотразимо!"
   "Ерунда!" - сказал Селмак. - "У всех Ток-Ра, и у мужчин, и у женщин - такая же! А ещё я знаю планетку, где все поголовно лесбиянки!"
   "Колись, сучок!" - сказал Апохрен.
   "Это Энтак!" - Селмак.
   "Балбес! На Энтаке нет ни фига полезных ископаемых, растений, живности, населена роботами!" - Апохрен.
   "А какими именно роботами? Лесби! Я же говорю!" - сказал Селмак.
   "Ладно, ладно!" - заскрежетал Апохрен. - "Полечу я! Заодно детьми займусь и за квартиру заплачу!"
   И он улетучился.
   "Давно пора!" - сказала Картер и выплюнула изо рта "Кровь Сокара". - "Страшная гадость! Я с трудом выпила три литра!"
   Фрезер тоже начала успокаиваться. Следующей фазой успокоения после "Халк" была "С пипиской я!" Фрезер села на колени и принялась медитировать.
   "Знаешь, что, Сэм?" - спросил Картер Селмак. - "Мы ведь были прекрасной семьёй? Я-пропойца, твоя мать-лошадь и ты-свинья? И вот семья, обычная семья: лошадь, крыса и свинья! Живёт семья, приличная семья!"
   "Да, батя!" - романтично прижалась к его плечу головой Картер. - "Мама была красавица! Не зря ты её так колотил. Но нам пора на Энтак. То есть, на Таури! Где здесь Звёздные Врата?"
   "Ерунда! А я хочу тебя! Ерунда! Я не могу без тебя! Ерунда: до ближайших Врат 120 миллионов световых лет пути!" - сказал Селмак.
   "Дорогу осилит идущий!" - сказала Картер. - "Пошли?"
   И все четверо пошли (пятеро! С Фрезер) домой! Домо-о-о-ой! По прямой. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5366,5-5369

   23 сентября 2018 года. Сказка про Штиблица! Мрачная антифашистская сказка с элементами хоррора и голой очереди из мужчин и женщин в концлагере "Солнышко". Можно подумать, они там только и делали, что выстраивались в эту дибильную очередь. Нет! Они ещё играли в пинг-понг. И всё время проигрывали. А тех, кто проиграл, немедленно вешали или расстреливали, так как, во-первых, они не верили в Нашу Победу, а во-вторых, не годились в суперсолдаты вермахта, так как не имели должной сноровки попадать по мячику ложкой. "Наша" Победа в даном случае не совсем, как бы, наша, а скорее, совсем не наша.
   Но! Нашёлся один м.дак! Чувак! Его звали Василий Бусыгин, который всех победил в пинг-понг! И его тут же забрили в армию Власова, только его и видели.
   Как же убивались все женщины: "Какой был Вася! Какой Вася! А как он гасил левой! А как гасил правой! Вася редкий и полосатый!"
   Но Вася их не забывал и прислал весточку с фронта. К сожалению, вся эта весточка была перемазана нацистской цензурой, но разобрать было можно, что Вася всем доволен, несмотря на то, что получил пулю в ж.пу и тащился 10 километров так, но всё равно предан идеалам Рулера и лично товарища... Тут опять всё было перемазано, и стоял штамп "Дойче цензурен".
   Наверняка, Вася чего-то в сердцах сказал нехорошее про Великого Рулера и хвалит товарища... Тут не разобрать. То ли Ежова, то ли Берию, то ли самого Цементова.
   И одна девушка, её звали Алёнушка, пошла на трепетных ножках в трепещущем ситцевом платьице к начальнику господину Жмурлеру. И показала ему письмо Василия.
   Жмурлер сначала не понял, чего она, собственно, хочет. Потом он решил, что она хочет его жмурлеровского крепкого тела. И расстегнул ширинку.
   "Найн! Найн!" - заорала Алёнушка. - "Я хочу, всего лишь, чтобы вы помогли с переводом письма!"
   "А чего тут переводить?" - Жмурлер. - "Янки - плохой, руссише швайне - плохой, товарищ..." Тут он тоже наткнулся на цензуру и стал царапать грязным ногтём письмо, чтобы отодрать цензуру и узнать, кто именно товарищ.
   Отодрал. Было написано: "Товарищ моя бабушка, мать вашу!"
   "А!" - облегчённо сказал Жмурлер. - "Это опечатка! Цензура выдрала "мать вашу" и задела "бабушку", ничего криминального, этого дерьма (я имею в виду бабушек) у каждого наци хватает! Я ответил на ваш вопрос?"
   "О, Великий и Могучий штандартенциркуль Жмурлер! Вы так добры!" - Алёнушка.
   "Да! Я добр! Трахну тебя - получишь 330 грамм сыра!" - Жмурлер.
   "Я, как бы, не могу!" - сказала Алёнушка, ну и всё испортила. - "Я давала Клятву Гиппопотама товарищу Берие, и притом я еврейка и коммунистка!"
   "Да! Ты права, ты чертовски права! Не мешало бы тебя грохнуть! У наци и без тебя в товарищеском суде наци полно дел. Но я тебя прощу и закрою глаза на твою явную фригидность-коммунизмость и, всё-таки, трахну!"
   "Попробуй!" - сказала Алёнушка и подложила в "киску" мышеловку. Неверный свет лампочки мог бы осветить её фригидные черты, но не осветил. Темно там было, дети мои. Как темно в рентгеновском кабинете на случай того, что рентгенолог захочет трахнуть женщину. Черты Алёнушки, действительно, сейчас напоминали черты камикадзе перед вылетом. Бывали два типа таких черт: когда играешь в пинг-понг на выживание и сейчас.
   Итак, ЭТО случилось! Жмурлер засунул свою балду в Алёнушку, раздался треск, и мышеловка сработала!
   "За наших невинно убиенных товарищев!" - сказала Алёнушка. И лампочка осветила, наконец, её. Теперь она была как камикадзе после успешного вылета.
   Бедный Жмурлер прыгал на одной ноге, пытаясь сорвать прибор!
   Алёнушка хладнокровно взяла 330 грамм сыра и ушла! Ушла Алёнушка, ушла!..
   "Мать вашу!" - думал Жмурлер. - "Завтра же расстреляю весь барак! Уничтожу это гнездо коммунизма!"
   Но, как говорится, завтра будет завтра. Пока же Алёнушка ввалилась в барак и выронила сыр: "Тут на всех!"
   "Всё, бл.ть, ссучилась!" - решили все вместе с капо барака госпожой Биглер. Они ещё не знали, что Алёнушка не только ссучилась но и подвела их всех под расстрел.
   Алёнушка пока не стала портить им настроение этим признанием и вкусилась в сыр, сожрав огромный кусок его.
   "Дай сюда письмо Василия!" - сказала капо.
   Вася писал: "В случае непреднамеренной (замазано цензурой) всего барака, бегите из (замазано) со всех ног через дырку в (замазано)."
   "Этот придурок пишет как курица лапой!" - сказала капо. - "Куды бежать? Как называется? Есть ли там Памятник? И ходят ли машины?"
   "Машины в любом случае ходят, а люди погибнут тоже в любом случае!" - сказала, жуя, Алёнушка. - "Ты что, дура? Яснее ясного: в случае нашего всеобщего расстрела (хотя на миру и смерть красна!) мы должны сплотиться! Конечно, мы выживем! Не все, конечно! Вася пишет о какой-то дыре в заборе. Видимо, намекает на игру нацистов: "Поищи дыру в заборе колючей проволоки!", а сами подставляют голую задницу. Узник сначала тыкается в эту задницу, а потом в 1000 Вольт забора! Тут ему и крышка! Но Вася, кажется, сумел сбежать из "Солнышка"! Недаром его прозвали Василий Джолинар!"
   "Никто не сбежит из "Солнышка"!" - сказала капо. - "Даже я! Если я попытаюсь, я саму себя застрелю! Ваш Василий был ссученный фашист, ни грамма коммунизма в нём не было. Недаром он пошёл к Власову, а вас всех обыграл в пинг-понг!"
   "Ерунда! Где Власов, а где пинг-понг!" - сказала Алёнушка. - "Вы как хотите, а я иду сдаваться! Или вы будете терпеть это дерьмо до конца дней? Какой у меня срок был? Один год! За что? За то, что я пыталась разбавить в походной нацистской кухне кашу фашистов ослиной мочой! Ну, пусть за Василия мне срок-то скостят!"
   "Иди! Тебя он не тронет!" - капо.
   "А как же вы? Вы и будете терпеть этого Жмурлера до конца жизни?" - Алёнушка.
   И пошла опять к Жмурлеру.
   Тот уже оклимался от мышеловки и сказал: "А! Опять ты! И ты тут!"
   "Я пришла чистосердечно донести на свою капо!" - Алёнушка.
   "Чего ты мелешь? Капо поставлена нами, начальством! Она из наших!"
   "Ну да! И она восторгалась строками письма буйнопомешанного Василия Бусыгина: "За Нашу Победу! Победа будет за нами!"
   "За какими "нами"?"
   "Ну не знаю. Наверное, за всеми хулиганами-двоечниками типа Василия. Я советую эту капо расстрелять, пока не поздно!" - сказала Алёнушка.
   "Э-ээ!" - поморщился Жмурлер. - "Ты видала, какие у неё прекрасные ляжки? И такую силу в печку?"
   "Знаете, что, господин хороший? Если Великий Рулер прикажет, то надо даже родную матушку в печку! Не то, что какие-то там ляжки!"
   Это было резонно, чертовски резонно.
   Жмурлер набрал номер на красном телефоне для связи в Рулером!
   Рулер спал. Если его разбудить, то бесноватый моментально впадал в истерику и грозился всех подряд расстрелять. Особенно, звонивших.
   "Может, не надо Рулера?" - сказала Алёнушка и положила прекрасный белый палец на рычаг телефона.
   Жмурлер не рассчитал и положил трубку на палец Алёнушки!
   "А-аа!" - заорала та. - "Будь проклята война! Будь проклят Рулер! Будь проклят "Солнышко"!"
   "Чего ты такое щас сказала?"
   Потому что и за половину этого человека обычно четвертовали и сжигали живьём.
   "Я говорю: хорошая погода! Эй, красотка! Хорошая погодка! Мне не нужна водка, мне нужна Любовь!" - сказала Алёнушка и стала сосать свой палец: увечье на производстве.
   Жмурлер тоже начал успокаиваться: "Водка, говоришь? Ты хочешь выпить? Она любит выпить! Этим надо воспользоваться!"
   Он наклюкал два гранёныша водки: "За Нашу Победу!"
   "Пей-пей, суслик недорезанный!" - пробормотала Алёнушка. - "Сейчас Красная Армия-то придёт, она тебе-то хвост прижмёт!"
   Между тем Жмурлер поднял новый тост: "За то, чтобы завтра не случилось никаких накладок с расстрелом вашего барака и тебя лично!"
   Алёнушка, морщась, выпила и подумала: "А хвост-то у тебя длинный! Когда ещё Красная Армия-то придёт? За всех надо думать самой! Тревожные времена требуют отчаянных решений!"
   Она взяла бутылку и огрела Жмурлера по голове, говоря: "Бездоказательно, дорогой штандартенциркуль! Бездоказательно!"
   "Хотя, кому я это говорю?" - подумала она. - "У адьютанта Жмурлера вырван язык, и он вообще читать не умеет, даже по губам! Вообще! Из прежних, наверное! Тоскует по рулеровскому режиму!"
   Действительно, адъютант ничего не заметил. Только под утро он явился с утренним кофе и обнаружил мёртвого Жмурлера, у которого непонятным образом были высосаны все мягкие ткани тела!
   Алёны и след простыл. Она в это время входила в свой барак: "Тут - водка! 330 грамм! Это на всех!"
   И упала пьяная.
   Но никого в бараке не было. Все, блин, убежали сквозь дыру в стене.
   "Ну и пошли все! И пошёл Василий Бусыгин!" - пьяно подумала Алёнушка.
   И уснула.
   Проснулась она от того, что по её руке ползла "божья коровка".
   На дворе уже всех построили и хотели вести в сернистый душ, чтобы выявить, кто же убил Жмурлера? Убил его, конечно же, тот, кто в сернистом душе не потонет. Остальные потонут, но это будут ведьмы, а душ этот - Испытание Водой.
   "Не хочу в душ!" - сонно подумала Алёнушка. - "Уж лучше посмотреть спокойно сны!"
   Рядом с ней остановились какие-то чёрные сапоги, ноги в сапогах.
   "Хэй, мусорок! Не шей мне срок! Машинка "Зингера" иголочку сломала!" - сказала сонно Алёнушка.
   Но это были ноги самого Великого Рулера! Он по привычке хотел устроить истерику, но даже до него дошло, что его истерику воспримут тупо и сонно. И он сдержался. Вместо этого он сказал: "Руссише швайне партизанен?"
   "Сам такой!" - сказала Алёнушка и подумала: "Чего я ругаюсь с этим быдлом? Он даже читать не умеет!"
   Рулер поднял Алёнушку с пола и принялся трясти её и орать про какие-то непонятные генеральские удостоверения.
   "А я что говорю? Зачем тебе удостоверения? Ты же читать не умеешь!" - сказала она Рулеру.
   И вот именно тут-то припадок и случился!
   "Фершайссен! Фершайссен!!" - заорал Рулер.
   "А Фершайсена нет, родной!" - сказала Алёнушка. - "Эй, держи, держи Фершайссена! Фершайссен ушёл, и зря ты гонишь! А Алёну, мусорок, никогда ты не догонишь!"
   С этими словами Алёна ударила и Рулера по голове бутылкой с остатками водки!
   "Оу! Майн копф!" - только и простонал Рулер, с трудом снимая со своей гениальной головы чугунный котелок из-под водки.
   "Да! Так будет с каждым, кто покусится на честь и новый порядок Алёнушки!" - сказала Алёнушка и попыталась и у этого трупа высосать мягкие ткани трупососом. Похоже, у этого вообще мягких тканей не было. Одни кожа, да кости.
   Алёнушка плюнула и пошла на всеобщее построение, чтобы в одиночестве представлять свой БУР (Барак Усиленного Режима) на нацистских Олимпийских Играх. Ну как играх? Я же говорю: пинг-понг. Так что все спортсмены шли и вскидывали руку в нацистском приветствии.
   Алёнушка тоже шла с поднятой рукой, и на глазах её наворачивались слёзы, так как она оплакивала своего убитого ею же Рулера. Какой был Рулер! Какой Рулер! Рулер редкий и полосатый.
   "А теперь, господа спортсмены, поприветствуем бегуна с Олимпийским Огнём, который прибежал к нам из самого Сталинграда!" - сказал начальник лагеря Жоплер и стал аплодировать.
   "Из самого! Сталинграда! Вот, ведь, где ему-то, верно, и надрали задницу!" - подумала Алёнушка.
   Она узнала бегуна! Это был Василий Бусыгин!
   "Зиг Ху!!" - радостно заорала вместе со всеми узниками-спортсменами Алёнушка.
   Василий прикурил от Олимпийского Огня, а потом поджёг Чашу с газом, около которой узбеки уже начали вращать шомпола с шаурмой из собак. Чтобы шаурму эту поджарить.
   "Какой мужчина!! Я хочу от него дочку и сына! Хочу дочку - и точка!" - подумала Алёнушка и решилась!
   Она сорвала с себя полосатую робу узницы и бросилась к этим узбекам и Василию, который там покуривал, с голой грудью!
   У Алёнушки была прекрасная, не побоимся этого слова, нулёвая грудь. До лагеря-то, конечно, была шестого размера, но сами понимаете: треволнения, инвалидность и одиночество грудь не красят. И грудь сошла на нет.
   Все так и ахнули: "Мать вашу! Это ещё что такое?!"
   А это была полуголая Алёнушка! Мечтавшая задушить Василия Бусыгина в своих объятиях и высосать из него все мягкие ткани!
   Бусыгин тоже её узнал и зашипел: "И ты здесь! Я же ясно написал: всем мотать через дыру в стене!"
   "А я безграмотна! И я люблю тебя! Типа, лю, типа, блю, я люблю, и всё такое!" - сказала Алёнушка.
   "Я сейчас самолично застрелю тебя из своего табельного! В суде гестапо и без тебя полно дел!" - продолжал шипеть Василий.
   "Убей! Зато я умру красиво! Я умру свободной!" - сказала Алёнушка.
   На них уже зашикали другие наци: "Господа! Вы же мешаете проводить мероприятие! Некрасиво себя ведёте!"
   "Ладно! Я потом с тобой разберусь!" - шипел Василий. - "Но если ты попытаешься щас поцеловать меня, то я тебя убью!"
   Но Алёна уже поняла, что самый Фершайссен и есть этот предатель Василий, который предал товарищей Ежова и Берию. Она сошла с пьедестала, где была Чаша. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5369-5371,5

   25 сентября 2018 года. Сказка про Зелёную Шапочку и страшного лесного разбойника, проще говоря, девочку-бомжа из леса, разбойницу Матрёнушку. В простонародье - Матрёшку из банды атамана Матрёшкинского. Интеллигент он был. Как "Граф Трубецкой! Граф Шереметьев!" Этот "Атаман Матрёшкинский!" Лютый, лютый атаман-незаряженный наган.
   Есть ещё один изъян: он любил Матрёшку странной тёмной страстью! Потому в своё время её и не замочил. Так как наёмные убийцы-атаманы не имеют любовниц: они всех своих любовниц того... Нет, блин, не убивают! Расчленяют, во!
   Был там такой дибильный тип (в "Веке криминалистики"), который был, вообще говоря, хирург. Так он свою толстую жену так сшил, что невозможно было разобрать, где руки, а где ноги. Какой-то клубок из мяса. Так как, конечно, она ему осточертела! Всё пилит и пилит его: "Опять ты на рыбалку!" И швырь! все удочки в мусоропровод! Или так: "У меня голова болит!" И не даёт!
   Даже сам Есенин писал, что хуже всех твари деньги сосущие и ни хрена не дающие. Да нет! Тут-то дело было иное. Она, может, и давала, но осточертела. А хирургу хотелось высоких-высоких отношений, и, к тому же, он любил медсестричку Женечку!
   О! Это была романтическая страсть! Женя давала всем! Сделает укол в ж.пу и даёт всем! Говорит: "Я увидала ЭТО тело! И оно мне понравилось!" Не разочаровывать же клиента: "Более синюшного тельца я в жизни не видала! Где такое надыбал-то? В Морге?"
   Нет! Тут нужен подход, подход и ещё раз подход. Иначе ни у кого даже не встанет. Тут надо так: "Давайте, я встану на медицинскую табуреточку и исполню какую-нибудь медицинскую песенку!"
   Ну и исполняй-исполняй, а сама раздевайся под её ритм. Там можно: "Люди в белых халатах!" Или так: "Катится-катится голубой вагон!" Ну и что, что не медицинская. Много ли их таких? "Не думай о медицине свысока! Настанет время - сам поймёшь, наверное: летят они как пули у виска! Медсёстры, доктора и санитары!" Я что, пиит, вам? Шаинский? Матусовский? Я не могу вот так сходу придумать рифму к слову "наверное". Наверное - дибилерное!
   Итак, песенка спета, медицинские белые халаты скинуты, всё на мази, как в дверь просовывается голова следующего пациента: "Вы скоро? Тут очередь!"
   (Это я Григорию говорю: "Тут - очередь!" Он: "А мне только подпись поставить!" А сам смотрит злобно. Зря я тогда, вообще, вы.бнулся. "Барсук больше не вы.бывается!" - потом он.)
   "Это, вообще, нормально? Нормально, вообще?" - спрашивает Женечка своего атамана лесного, а сама думает, как бы ловчее изловчиться и сделать, наконец, лоботомию этому следующему, чтоб не вы.бывался. Так что, Женечка, половой акт обломался, прости-поверь, и я тебе закрою дверь. И я прощу и нихрена не траханусь! Не отпущу.
   Да! Я вам ещё раз скажу: секс на рабочем месте - не самая лучшая идея, хотя, конечно, неимоверно поднимает производительность труда и тонус. Но только не в психдиспансере.
   Так что, дети мои, покинем Женечку и на крыльях любви с бегающими глазками перенесёмся в комнату, где сшивает свою жёнушку горе-хирург тяп-ляп! Тяп Ляпыч его фамилиё.
   "Куда же это? А это ж форсунка! Как надоело быть хирургом, если бы кто-то знал!" Мы знаем. Слышали-знаем. Плавали-знаем. Ему же хочется к нам сюда, на Украину, чтоб показать свою реальную личину. Метнуть икринку в море! Пойди на дискотеку до утренней звезды, послать куда-то местных и получить п.зды! Получить отпор.
   Но нет! Надо шить! И вот он напевает: "Ой, мама, шика дам! Шика дам!" и шьёт, и шьёт, и шьёт! Куда только жена подевалась, понять невозможно.
   А она вот она! А где свет? Нет его! Выключился! А вот он! В холодильнике! (Открывает холодильник, и там, действительно, он, свет!) А неученье - тьма! Итак, постепенно шаг за шагом, стежок за стежком мы преодолеваем эту страхоболезнь. Высотобоязнь. Гомофобию.
   И надоевшая жена превращается... превращается надоевшая жена... в элегантный шарик! Простите за небольшую техническую неувязку!
   Это ж надо быть таким извергом, чтобы превратить (пусть и с неувязкой) жену в шарик! Шариков много, а жена одна! Обручальное кольцо - не простое украшение! Двух шариков оно решение, обручальное концо! Сердец, сердец решение. А тут шарик! Где у него сердце, где палец с обручальным концом - совершенно не понятно. Всё смешалось в доме Тяп-Ляпкиных!
   И вот тут-то и появляется на нашем горизонте агент Скалдер! Нет, не Херлок Шолмс. Херлок спит в норке на Бекер-стрит, пострелял из револьвера, застрелил (мы же пишем: "Фершайссен!") всех домочадцев поголовно, Леди "Н" сделал выговор (не трахнул, а по-отечески пожурил) и спит, как сурок.
   Приехал Скалдер! Увидал клубок из рук и ног и чресел жёнушки и сразу вынес вердикт: "Самоубийство!"
   Да, типичное самоубийство, кто же поспорит? С его вердиктами, вообще, не поспоришь. Если у трупа 17 ножей в спине, то явное самоубийство: он как-то извернулся и ударил сам себя в спину. И, тем более, теперь сам никуда не уйдёт, к чему такая спешка?
   И сейчас бы "Дело" и закрыли, но у Тяп-Ляпыча-то совесть! Хирургическая совесть! Он что говорит? "Это я, говорит, её кокнул!"
   "Тяп Ляпыч!" - отечески пожурил его Скалдер. - "Иди проспись! Алкаш непросыхающий! "Дело" закрыто! Самоубийство!"
   "Нет! Это я её кокнул!" Твердит, как заевшая пластинка в заевшем патефоне.
   Пришлось отправить его в психдом и закрывать "Дело" уже без него.
   Похоронили этот клубок на Арлингтонском кладбище.
   "А ведь она была моего типа! В моем вкусе! Я обожаю такие клубки. Лежит, не катится, дурного слова не скажет, ну прям, как надувная жена! Жаль, жаль!" - думал Скалдер на похоронах клубка.
   А в это же самое время Тяп Ляпыч бился головой об войлочную стену психушки: "О, Эсмеральда! Это я её убил!"
   Ну и сестра Гера делает ему второй укол, чтоб упал на дно колодца, утомился и забылся.
   "Да! Но жизнь продолжается!" - подумал Скалдер и надел шляпу на голову. - "Теперь что же? Шкур?"
   Шкур тот наделал много шума, высасывая мягкие ткани у агентов ФБР. У агента Мали тоже высосал всю грудь и печёнки, но она нравилась Скалдеру в высосанном виде даже больше, чем в нормальном. Поэтому он взял её с собой в ФБР-машину.
   Мали без кишков и груди превратилась в какую-то девчонку-бомжа и крыла матюками. Самые невинные из них были: "Ах ты, суслик недорезанный! Грыжа ослиная! Отрыжка муравьеда!" Мали была сильна в зоологии.
   Скалдер, слушая её "базар", не мог не покатываться от смеха, пока она и его самого не обозвала пиявкой гипертонической. Это переполнило чашу терпения Скалдера.
   Он открыл дверцу: "Всё! Выходи! Катись на все четыре стороны! "Суслик"! "Пиявка"! Достала!"
   Мали пошла по фривею.
   "Надо ж было ей валенки дать!" - подумал через 3 минуты Скалдер. - "Она же босая! А у меня в машине полно валенок! Это ж ФБР-машина!"
   Откуда в ней валенки? Симпл! Всё просто. Недавно было "Дело" о психованном художнике Мостове, который везде рисовал только валенки с галошами и приговаривал: "Сверху чёрно, внутри красно! Сзади всунул - и прекрасно!"
   И Скалдер понял, что да! Валенки - это венец мироздания. Сверху чёрно, внутри красно, соответственно. Поэтому Скалдер набил свой гаджет-мобиль валенками: "Чтобы узнать душу художника - зацени его картины!" Отсюда и валенки.
   А Мали шла босиком: "Скинь туфли узкие - и босиком! Плачет девушка с автоматом, перепачканное лицо! Вся в крови и в губной помаде перепачканное яйцо! Ты накрашенная страшенная и ненакрашенная страшенная!"
   Ну, конечно: босиком только до ближайшей сколопендры! Босоногий мальчик сколопендру повстречал! Отсюда и вопли на весь квартал. А город подумал, а город подумал: ученья идут!
   И вот тут-то и подкатил Скалдер с валенками: Мали надела валенки, и сколопендра там подохла, так как дюже токсик: валенки "сэконд-хэнд"!
   "Так спасибо тебе, Скалдеришко, за валенки! Суслик недорезанный!" - сказала обутая Мали.
   Скалдер решил ей всё прощать. Поэтому, после того, как она обозвала его клоуном, м.даком, тормознутым и не парнем, он ей всё простил и всё забыл. Простить, забыть. Понять, простить.
   Видя, что этот чурбан непробиваемый для ругательств, Мали сняла валенок со своей прекрасной стройной белоснежной ноги и огрела валенком Скалдера по голове.
   И сказала: "Ты не отличишь преступника от сахарницы! "Дело" о клубке было не самоубийством!"
   Это задело Скалдера: "Я - умный! А чем же оно было?"
   "Оно было ритуальным самоубийством! Белокурая бестия (читай: девственница) сама принесла себя в жертву на жертвенном столике, как какой-нибудь ритуальный козёл! Ну и ритуальный козёл на радостях, что пожертвовали не его, а эту самку Тяп Ляпычу, завязал её в узел и был таков!" - сказала Мали и сплюнула.
   "Ты предлагаешь козла уволить?" - с надеждой спросил Скалдер.
   "Нет! Найн! Думкопф! Я предлагаю щас поехать к козлу домой и хорошенько его допросить! Как он, козёл, дошёл до жизни такой? Есть ли у него собутыльники-соучастники? Или он маньяк-одиночка?" - Мали.
   "Ерунда всё это! Мы спросим его: "Где ты был вчера в 11 часов ночи?" Он ответит: "В Гонолулу, блин! Сидел на унитазе с секундомером в руке!" Он же - парализованный идиот, и дальше Гонолулу не выезжает. Да! Сдаётся мне, что Жервоприношение произвели в Гонолулу!" - сказал Скалдер.
   "Скалдер! Какой ты вумный! Вот за это я тебя и люблю!" - и сучка Мали сделала движение полизать у Скалдера под рулём.
   Их тормознул патруль: "Снимите эту с руля!"
   "Я не сруль, я агент Мали! А это агент Скалдер. Все мы из одного лукошка!" - обиженно сказала Мали, в то время как Скалдер с ужасом узнавал в полицейском, который их тормознул, художника всех времён Мостова!
   "Мостов! Братеня!" - заорал Скалдер, выпрыгивая из гаджет-мобиля. - "Сколько лет, сколько зим! Ака! Как поживаешь, ака?" Как будто мостов был узбек. "Ака" - значит "братан". И показывает Мостову салон мобиля, в котором полно валенок.
   "Нет, братан!" - сказал Мостов. - "Валенки - это прошлый век! Сейчас в моде качели: Туда-сюда обратно, тебе и мне приятно!"
   "Да ладно тебе!" - сказал Скалдер, а Мали высунулась из окошка и сказала, лопая сигаретой шарик (тест для алкоголиков): "И долго вы ещё так будете? Нас козёл ждёт!"
   "Да подожди ты!" - сказал ей Скалдер. - "Мы вполне можем взять Мостова с собой! Ты сделаешь ему минет, а козёл сделает ему засосон. Мостов не забудет эту поездку до конца жизни!"
   "Что такое "засосон"?" - спросил Мостов.
   "А я знаю? Козлиный сексуальный приёмчик какой-то! Поехали! Козёл знает! Козёл приехал! Профессор и доцент - не приехали!" - сказал Скалдер.
   Мостов ещё, чего-то, колебался: "У меня задание такое важное!"
   "Вспомнил! Да лохов можно разводить и в Гонолулу!" - сказал Скалдер. И уговорил Мостова.
   Но тот сказал: "Но только ехать я буду ночью! Вы свой гаджет-мобиль притормозите около профуры, её возьмём мне!"
   "Ишь ты!" - сказала Мали. - "А как же инструкция и не положено?"
   Но Скалдер перебил её: "Замётано, чувак! Непременно возьмём хоть двух! А вот и они!"
   Он затормозил. На обочине стояли две какие-то монашки.
   "Сёстры! Вы снимаетесь?" - спросил Скалдер.
   "А то! Если вы готовы засветить нам плёнки!" - говорят.
   Но восстал Мостов: "Нет! Только не этих! У них незасвеченные плёнки, и нет презервативов!" Не знали наши мамы, что есть презервативы.
   Ладно, поехали дальше. Сестёр не взяли. А ведь как сёстры надеялись! Им Знак был сегодня свыше: что они повстречают гаджет-мобиль с Божком Анонизма Скалдером! Ну и повстречали. Но, вообще, Боги были сегодня к ним не милостивы.
   Мали высунулась из мобиля и выставила свои ручки кверху, ловя ветер. И заорала "яблочко-песню": "Мы едем-едем-едем в далёкие края! И уносят меня, и уносят меня в тревожную снежную даль три белых коня, эх, три белых коня: декабрь, бухабрь и брюхарь!"
   Скалдер за ноги втащил Мали обратно в салон. За прекрасные белые стройные ноги от ушей. Мостов посмотрел-посмотрел на них, и у него встало!
   Он сказал: "Да! Качели - не актуально! Актуально: ноги - к счастью две дороги!"
   "Намекаешь на мои?" - спросила Мали.
   "Да что ты! Господь с тобой! Я намекаю на мужские грубые волосатые культи!" - сказал Мостов.
   "Всё! Кажется, приехали! Тут!" - сказал Скалдер и тормознул перед вывеской "Гонолулу". - "Сейчас мы возьмём эту дрянь с пылу-с жару!"
   Дверцу им открыл парализованный идиот Козёл.
   "Из жандармов, наверное! Да, такого голыми руками не возьмёшь!" - сказал Скалдер.
   Но Козёл, к счастью (хоть и был из жандармов), был совершенно парализованный и смотрел телевизор.
   Скалдер подмигнул всем: "Во! Жирует, сволочь! Наши парни погибают в Заливе, а эта сволочь парализована!"
   "Ничего не знаю, ничего не ведаю!" - сказал тут же идиот Козёл. - "Зря вы сюда приехали!" Эту сволочь надо было брать с пылу-с жару.
   "Колись, Козёл!" - сказал Скалдер и забыл. - "В чём же он должен расколоться?"
   "Может, это он убил Президента Кеннеди?" - подсказала Мали. - "Или он сбросил бомбу на Хиросиму?"
   "Да! Это ты был?!" - заорал Скалдер. К.
  

ЭПИЛОГ

   Сейчас Мудрость: не допускать светлых мыслей. Они все из детства, а мне нравятся только тёмные, от светлых я страдаю. Яркое же тело как бы висит в стороне, в него лучше не лезть. Да и рожа у меня чёрная. К.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"