19 октября 2019 года. Мои рассказы годовой давности так хороши, что опять в миксе. Прям подряд идут. Теперь про мамку.
ПИСЬМО В НИКУДА-4889-4891,5
3 января 2018 года. Сказка про Чеки Джана. Чеки Джан-Чеки Джан! Как много в имени этом для китайского сердца слилось, как много в нём отозвалось! Некоторые китаянки, я вам ещё раз говорю, ради него бросались под поезд! Китайские Каренины, Каренин-джан.
А всё почему? Потому что он был ненормальный! Ради нормального кто бросится? Никто. Как говорится: чужой бухой мужик весёлый и интересный, а свой бухой - свинтус. Не знаю уж, чего интересного можно найти в чужом свинтусе, но Чеки был псих-психом. И сам готов был броситься под поезд. Просто так. Едет поезд - почему бы под него не броситься? Совершенно резонный китайский вопрос и требует резонный же ответ: "Да бросайся, задолбал!"
Но нет! Я не сойду с ума и под трамвай не брошусь! Я Чеки Джановая, а попросту Чека! Чума! Брожу одна по свету! В душе моей чума, а в зубе сигарета! Мы бы больше сказали: на башке моей горшок, а в кармане пирожок. В зубах горит зелёный огонёк, и папиросы тянется дымок.
"Да! Курение - плохо! Я не ку, я не ку! От курения помирает 100 миллионов челобрек и рождается миллиард уродцев! Возможны сцены никотинокурения и табаковарения! Немедленно уберите детей от экрана!" - подумал Чеки и с наслаждением закурил. - "Хорошо ещё, что нет сцен с трупами, животными и женщин с женщинами. Я бы больше сказал: матерей с дочками!"
Но это думает Чеки. Мы же тоже против курения, так что брось сигарету, кому говорят: брось! Зачем ты куришь, Чекишка, скажи? Дым сигаретный как удавка тянется!
Чекишка потушил сигарету, и тут ему на нос упала капля! Потом ещё две! Как вы уже поняли, это Заяц поливал на своём балконе цветочки! Подлый, нехороший, злобный Заяц - Глава Якудз! Он сместил бывшего товарища Председателя Бублика и узурпировал власть!
Это был молниеносный дворцовый переворот! В спальню Бублика вломились повстанческие зайцы и принялись резать Бублику горло! Жена его была хорошей девочкой. Она говорила: "Потерпи, майн фрёунд Бублик! Может, обойдётся!"
"Нет, - говорил Бублик с перерезанным горлом, - Эльзалебн! Не обойдётся!"
И давай вытаскивать у себя из спины напильники! Воткнутые повстанцами! Вы плачете? Я тоже! Это же Голливуд! Фабрика грёз! Именно давит на жалость. Ну откуда у него в спине, вообще, напильники? Его же душат!
Ан нет! Главный повстанец Заяц Мяо говорит: "Какие мы, нахрен, террористы? Мы повстанцы!"
И невзначай раз! в ж.пу Бублика напильник! И все рыдают. Так кончил Бублик.
А его жена пошла по рукам повстанцев: "Я же сказал: по очереди!" Она здорово напоминала пани Гротову во "фрагранти", поэтому здорово всех возбудила.
Но нет! Тут форточка отворилась, и в комнату ворвался аки смерч-торнадо мистер Пропер! Он сказал: "Я - защитник всех умалишённых и убогих! Дайте и мне записаться в вашу очередь!"
Потому что убогими здесь были Зайцы-повстанцы, а Эльзалебн превратилась в матку репликаторов и множила и без того многомиллионое поголовье репликаторов!
Не обошлось и без Чеки Джана. Он всунул нос в маткино помещение: "Простите, а где здесь туалет?"
"Там!" - сказал мистер Пропер. А матка взмолилась: "Чекилебн! Уйди! Уйди-уйди! Не видишь: мы размножаемся! Не мешайте размножаться!"
"Как будто я мешаю!" - сказал Чеки. - "Я по-мо-гаю!" И начал давать дельные советы, КАК это делается: "Левее заходи! Так! Удар по воротам! Го-ол!!"
"Ты не понял, Чеки!" - сказала матка. - "Не будет никакого гола! По крайней мере, пока. Вот мои детки подрастут, тогда... Будет и пенальти, и угловой! Не сейчас, милый! Вот пробьют Куранты 12 раз, тогда!"
Матка стала заговариваться, так как поток новорождённых репликаторов усилился. Чеки не терпел этого заговаривания. Он схватил матку и принялся трясти!
"Говори! Ток! Какой План "Б"! Ты не можешь говорить? Тогда покажи на пальцах!"
Матка показала, что Чеки встал ей на мошонку, поэтому: ви-ви, ту-ту! Она показала два пальца.
"Я понял! Понял! Ты показываешь, что в тебя стрелял парень с сигарой! Нет? Что я стою у тебя на мошонке? Но это невозможно, невозможно! У тебя же нет мошонки!"
Матка показала три пальца, что значило, что ТЕПЕРЬ есть!
"Невероятный случай в практике медицины!" - сказал Чеки. - "Я понимаю, когда новорождённый рождается инопланетянином с лампочкой во лбу! Это нормально! Удивительно, но нормально. Даже когда без лампочки, но с хвостом. Но мошонка! Хотя... чужой мошонке (как и сердцу) не прикажешь. Когда хочет, тогда и появляется. Или три пальца значат, что в тебя стрелял парень с двумя сигарами? Я ненавижу шарады!"
"А я люблю шарады!" - сказал мистер Пропер. - "Повстанец Мяо, продолжайте!"
Оказывается, в данный момент Мяо трахал матку!
"Так вот откуда мошонка! Это его!" - понял Чеки. - "Я не мастер разгадывать шарады, да и матка - паршивый мим! Тогда так! Как в три движения засунуть Мяо в холодильник? Первое: вынуть Мяо из матки, второе: открыть холодильник, закрыть холодильник!"
"А если там уже сидит мистер Пропер?" - спросил Пропер.
"Тогда количество движений увеличивается до бесконечности! Это же аксиоматика! Что у тебя было по логике?"
"2"! И не будем ворошить прошлое!" - Пропер не хотел вспоминать свои студенческие годы.
"Это потому, что ты был дибил и пришёл на пару в нижнем белье!" - сказал Чеки. - "А я вспоминаю свои студенческие годы как нечто кардинально чёрное! Потёмки! Но рыба в Каме была! Мы тогда со студенческим отрядом ездили на Каму. Матка, послушай: тебе тоже будет интересно. Наш Профан, профорг свалился в Каму, и мы долго этому смеялись, как и тому, что Страхов на.сал в углу комнаты! Хотя, вот я щас думаю: чего в этом было смешного? Но студенческие годы - пора безудержного животного смеха. Нет? Правильно, нет! Когда человек трахается, ему не до смеха. Он как гору ворочает. Матка, тебе всё ещё интересно?"
Матка сказала: "Черезчур! Помоги же мне!"
"Ладно!" - сказал Чеки и стукнул одного из младенцев-репликаторов рукояткой револьвера по голове.
"Сп-пасибо!" - сказала матка, у которой от этого удара ус отклеился.
"У тебя ус отклеился!" - сказал вежливый Чеки.
"Я же уже сказала: спасибо!" - разозлилась матка. - "Чеки! Пошёл вон! Вон пошёл!"
"Я, конечно, госпоже вон пойду! - сказал Чеки. - "Но работать надо, работать!" Как: "Я госпоже, конечно, подам!"
Он вышел из маткиного помещения и подумал: "Чёрт! Надо же было ей валенок дать! Она же сирота! А у меня полно валенок. Пусть сидит дома и играет с валенком. А потом приходит и с большим, и с маленьким."
И, хотя Чеки слабо представлял, как это матка придёт с маленьким, он просунул голову в дверь и сказал: "Однако!" Он хотел сказать ещё что-то о том, что у здорового репликатора должно быть не менее 80 000 волос на голове, но матка запустила в него одним репликатором: "Во-он!!" Чеки понял, что он здесь не желанный гость и никогда им и не был.
Между тем Пропер по-своему утешал матку, держа её лапы в своих: "Ушёл, ушёл Чеки! Его больше не будет. Успокойся, Эльзалебн!"
"Нет! Я никогда не успокоюсь, потому что Чеки был лучшее, что у меня было в жизни! Эти его валенки, не подшиты стареньки! Его пистолет был больше моего! А если бы я плыла по Темзе не в носке, а в валенке, то непременно бы утонула!"
"Не по Темзе, Эльзалебн! По Каме! По Каме!"
"Нет, Пропер-ака! Тогда Каму повернули вспять как и все уральские реки, и она впала к Темзу!" - сказала матка, и новый выводок репликаторов типа пионерского отряда, с боем барабанов и речёвкой-"яблочком" вывалился из её чрева!
"Кто шагает дружно в ряд? Репликаторов отряд! Раз-два, три-четыре! Лапы в ж.пы, руки шире!"
"Не слушай их, Эльзалебн! Слушай меня, глупый андроид!" - сказал Пропер. - "Когда всё это кончится, и репликаторы перестанут переть из тебя, я куплю тебе мишку в магазине "Чёрный юмор"! Ну это, когда входишь, тебе на голову выливается ушат с чёрной краской! Премиленько, Эльзалебн!"
"А я хочу в магазине "Берёзка"!" - сказала Эльзалебн. - "Где делаются гробики из берёзы. Сделай Сам!"
"Нет, Эльзалебн! Забудь про "Берёзку"! Пойдём в магазин для беременных "Большое Пузо"! Там тебя так встретят! Наденут белое платье! Надевала я платье белое, но не ведала, что я делала! Думала: потом полюблю!"
"Я говорю: потом полюбишь! И клетку свою золотую, и меня, и всех-всех-всех! В голове твоей опилки - да-да-да! Но кричалки и вопилки сочиняешь ты неплохо иногда!"
"Знаешь, что я тебе скажу, Пропер? Вот именно эти вопилки я особенно ненавижу!" - сказала матка. - "У меня с ними никогда не получалось. Я понимаю, там частушки: "Полюбила девку я - оказалась без х.я! На х.я мне без х.я, если с х.ем до х.я?" Это я могу, это получается. Но вопилки? Нет, брат Пропер! Иди ищи другого! Только побыстрей!"
"Да! Щас пойду! Поищу! Камеру в ГубЧК!" - сказал Пропер. - "Да шучу я, шучу. Эта твоя золотая клетка как две капли воды напоминает эту камеру в ЧК. Хотя, думалось бы: совсем берлога. Но нет: есть ванная, санузел, совмещённый с комнатой! Потому и цена такая!"
"Да! За ценой мы все не постоим!" - сказала Матка. - "Хотя, иногда мне хочется бросить всё и умотать с Чеки Джаном на курорт! Там: девочки в купальниках, девочки в СПА-салонах, девочки в номерах! Одни девочки! И среди этого цветника Чеки в красных трусах с серпом и молотом! Виден всем за три версты! На целом побережье он один одет! А все девочки думают: "Что за странный дед?" А он - нет, не скидывает труселя, под которыми у него его Желание (как у Боба Синклера Желание под кимоно), а бережёт Честь ради меня, его Эльзылебн! Фантастика, конечно, но зато правда."
"Ты всё ещё любишь Чеки?" - спросил Пропер. - "После всего дерьма, что он натворил?"
"Люблю как соломину в ж.пе! Но всё жду у телефона его голос простуженный! Может, я забыла гордость? Всё жду услышать голос! В телефоне голос твой!" - сказала матка.
Тут как раз зазвонил телефон!
"Алёу!" - сказала матка.
"Она у тебя твёрдая?" - спросили в трубке.
Матка сделала знак Проперу: отследи звонок! Звонил явно не Чеки, а какой-то хулиган Слон с простуженным голосом.
"Твёрдая, а что?" - матка. А может, это был шутник-пранкер, ну тот, который разыгрывает.
"Так выпусти её оттуда! И почему макака у телефона? Это что, зоопарк?" - не унимался Слон.
"Всё! Отследил! Номер 332-223!" - сказал Пропер.
"Отлично! Слушай меня ты, телефонный грызун! Сейчас мы нанесём воздушный удар, и ты останешься без телефона! Понял, кто с тобой говорит? С тобой говорит директор Матка! Понимаешь?"
"Меня это не интересует! Я - Слон-чукча, приехал за алиментами перекусить!" - сказал Слон. Всё тем же прокуренным голосом.
"Я начинаю думать, что это, всё-таки, Чеки!" - сказала матка. И в трубку: "Подождите, не вешайте трубу! Ваш звонок чертовски важен для нас!"
Она стала советоваться с мистером Пропером. Тот сказал: "Если это, всё-таки, Чеки, то попробуй затянуть разговор. А я снова его вычислю!" Так и сделали. Вычислил. Номер 223-332.
Пропер не выдержал и заорал в трубку: "Пошёл ты, Чеки, со своими валенками знаешь, куда?!"
Матка сделала знак Проперу: ты говоришь в душевую трубку, изобретение Каразерса. Ею надо пользоваться только для связи с "Миром Привидений", если в доме призрак. Но и из душевой трубки донёсся всё тот же простуженный голос Чеки: "Алло! Говорите громче! Я не слышу вас!" Это и был явный призрак!
Прерывающимся от страха голосом матка сказала в душевую трубку: "А вы, собственно, товарищ, по какому вопросу?"
"Я по вопросу валенок!!" - заорал в ответ Чеки. - "И почему поселили человека в мой номер?!"
Матка перевела дух. Это был не призрак.
"А у нас, товарищ Чеки, такие правила! Если человек не ночевал в номере, то ему подселяют человека! Доступно?"
"Пошла вон, сволочь! Виз из май пропуск!!" - продолжал орать Чеки.
"Мне кажется, или этот Чеки ведёт себя не комильфо!" - сказал Пропер. - "Надо пойти набить ему его противную морду!"
"Да ладно! Как только я слышу в трубке простуженный голос, я таю. Особенно, если он, голос этот, такой: "Я сняла туфлю, детка! Ты поверишь, что я голая?" - сказала матка.
"А я, всё-таки, думаю: отлить! То есть, набить!" - но Пропера тут перебил новый отряд репликаторов: "Кто шагает дружно в зад? Репликаторов наряд!"
"С ними надо что-то делать!" - сказал Пропер. - "Не ровен час, они оккупируют всю Галактику!"
"Не успеют!" - сказала матка. - "Им необходимо грудное вскармливание, а где я тебе грудь возьму? Как говорится: спроси её: "У тебя грудь есть? Между нами, девочками!" Нет. "Ну и пошла в ж.пу!"
"Да! Грудь отсутствует даже в малом количестве! Ну чертовка! Ты с самого начала знала, что репликаторы обречены на голодную смерть!" - сказал Пропер.
"А то!" - сказала матка. - "Если не я, то кто же? Нельзя позволить репликаторам добраться до склада валенок в Кыкшоре!"
"Я тоже так считаю!" - сказал Пропер. - "Хотя я на половину и репликатор!" К.
ПИСЬМО В НИКУДА-5794-5796,5
22 октября 2019 года. Ну даже не знаю: на выбор: космические приключения дуры Анфиски или дедуктивные дурака Херлока? Это он у вас там в Англии умный, а на рассейских просторах-то вум и порастеряет. Ещё бы! От Лондона до Москвы прошёл! То есть, наоборот.
Анфиска тоже не профурка: от Земли до Шелезяки и обратно до Москвы! Пляшут линии, ограды и мосты! Да! Но настала пора! Настала пора, говорим мы! И не такая пора, что пора сходить в ватерклозет (щас схожу), а...
Итак, я начинаю бзд.ть! Как про Юрика в "Тишине" говорили: "П.здюк, мол!" Не заслуженно и обидно.
Итак, смотрит Анфиса, и глаза у неё на лоб лезут: в трюм космического челнока "Корыта" загружают земных пингвинов! Как, типа, "хаттар", что на глоольдовском сленге значит "усовершенствованный пингвин"!
"Какого чёрта вы делаете?! Так нельзя делать!" - закричала трепетная, как лань, девушка Анфисища и побежала будить папу: "Папа! Папа! Я растеряла всю ваниль!"
Как известно, "Корыто" привозит на Землю инопланетных пингвинов, а не грузит земных.
"Папа! Папа!"
"Чего тебе, доча? Не видишь: папа занят: папа др.чит!" ("Кочет др.чит! Кочет, побрейся! Ну и дурак!")
Нет, это бы было нетактично и ранимо по отношению к недозрелой психике девушки-дочки. Как это так: "др.чит"? Это, вообще, возможно? Как: "Папа солгал!" Катастрофа! И бедная доча, не в состоянии осмыслить такую простую штуку, как враньё или анонизм, устремляется к ручью, где, вообще говоря, змеи! Кобры! И дует от ручья.
Да не одна, блин, а с каким-нибудь хаттаром! Ох уж, эти детки!
Так что папа Лопозков спокойно вынул руку из-под капитанского одеяла и сказал деловито: "Да-да!"
"Папа! Они грузят нам пингвинов! Хаттаров! Они хотят, чтоб эти хаттары перебили всю команду и устремили "Корыто" на Шелезяку!" - закричала девушка.
"На Шелезяку? А мы-то куда летим?" - спросил Лопозков. Вообще говоря, о таких вещах капитан должен знать сам первый.
"Ну, не знаю! Может, на Марс?" - спросила девочка. - "К маме и прочим Марсианским Пиявкам?"
"Исключено!" - сказал капитан. - "На Марс уже ступала нога челобрека! Куда только она не вступала! Даже в г.вно! Так что летим мы не на Марс и не на г.вногу! Не нога в ногу! Летим мы на Шелезяку, с нашим прилётом Шелезякский лидер Вау-Вау-Тонг, может, станет более дружелюбным. Мы ему подарим, конечно, бусы (это раз!), потом содранные шкурки от кошек против обмерзания (это два!), забитые в своих аквариумах тунцов (три!), ну и наконец, хаттаров! (Четыре!)"
"Батя! Что это такое ты говоришь? У тебя, случаем, с головой не туго? Так, значит, пингвинов грузят по твоему приказу?!"
"А ты как думала! Никто и пукнуть не посмеет без моего на то приказа! Я посмею!" - Лопозков пукнул и этим самым разрушил все детские иллюзии Анфисы на светлого отца!
Отец был никакой не светлый, а как из ж.пы сапожника вынутый. Короче, бывают отцы и получше: отцы всякие важны, отцы всякие нужны! Папа может! Чего он там может? Грузить ни в чём не повинных пингвинов сотнями? Чтобы потом в трюме они пели заунывные мотивы своей страны? "Калинку-малинку"? А самый страшный пингвин в ангаре играет на гитаре мотив своей страны! Хаттар! Твоя песня пригожая, уж больно на "калинку-малинку" похожая! Скажи, а не был прадед твой из наших пингвинов?
Ещё как был! Этот прадед ещё вместе с Суворовым штурмовал по Чёртовому мосту! Или Чёртов мост штурмовал? Везде, пострел, успел. Кажется: ну для того ли Чёртов мост вешали, чтоб его штурмовать? Так нет же! По законам военного времени!
Вот устроят эти хаттары в трюме военное время, выбьют тебе, папочка Лопозков, все зубы: Анфиса за тебя жевать не станет! Не та нонче молодёжь пошла! Не та! Одно слово: потерянное поколение. Только и может, что пускать слюни под гитару.
Вот в наше время, помню, были Бителзы! Куда же хаттары могут привести? Так что Анфисе только и оставалось, что пойти в трюм и проверить, удобно ли разместили прибывших пингвинов.
При виде невинной непорочной девственницы пингвины заволновались! Может, они не видали девушек 10 лет! Или 100 лет! Или впервые увидали?
"Девушка, а, девушка!" - сказал самый наглый и самый тупой пингвин Макалай. - "Бейби! Пошалим?"
"Не сейчас!" - мягко отшила его Анфиса.
Она, может, тоже не видала пингвинов вблизи 10 лет! Или никогда! Честно сказать, они ей не понравились. Они показались ей полными идиотами. Ну сами посудите: все пингвины одеты по пляжной моде "Хаттар-2090", то есть, в красные лифчики и красные трусики женские. А из этих трусов выпирает их Желание! Совсем кретины. Да ещё курят, стервецы! Как говорится: "Возможны сцены табакокурения! Курение убивает!"
Хорошо бы, они все сразу подохли! Убивает, но медленно. Всё, что было, отзвенело, отлетело медленно. Всё, что было между нами, за морями-за лесами отступило медленно! То, что мы не знаем сами, просто я сказала: "Я тебя убью!!"
Анфиса, конечно, никого не убила (А жаль: некоторые хаттары кирпича мордой просили и выглядели, как сошедшие со страниц типы преступников), а пошла к себе, недоумённо качая бёдрами.
Хаттары, конечно, это заметили (ничего не ускользало от их похотливого взгляда (ручки загребущие, а глазки завидущие)) и расценили совершенно неправильно.
Ну как же! Если у девушки качаются бёдра, то это ещё вовсе не значит, что щас эта девушка вам прям сразу и даст! Может, у неё осанка нарушена? Или она просто дура? Всё может быть. Так что, конечно, эта из подобных историй, о которых люди спорят. И не год, и не два, и не десять! Почему все растения на свете стремятся к свету? Почему в моря течёт река? Замыкая круг, мы на баб посмотрим вдруг: это как в окнах свет, мерцающий нам вслед!
Короче, пока мы смотрели на все растения на свете и на все реки, нам никто-то и не дал! Да и потом вряд ли даст! На нашей могиле будет написано: "Ему никто не дал!" Такая же участь ждёт и пингвинов.
Кто им даст? Разве, что свои девушки-узбечки? А вы думали? Хаттар - слово нерусское, а узбекское! Да и девушки среди них были. Перечислим: Зульфия, Гюльчитай, Манана!
Последняя была профура-профурой! Сам Шайтан её имел и в кулаке держал! Оттого-то и прослыл Шайтанаманой.
Обабила она его вконец. Он стал носить женские колготки (сплетенки последние распространяет, в моих чулках за шампанским гоняет, любит, когда зову его Зиной! Вот только, его василёк от моей василиски далёк!)... Почему, спрашивается, далёк? Да всё потому же! Василёк этот (Шайтанамана) улетал в рейс на Шелезяку на "Корыте"! Иди-свищи ветра в поле.
Помнишь, Шайтанамана, как удрал ты в океан: уплыла в туман белая фуражка! Вспомни, капитан, страсти ураган бился под тельняшкой! Ну а потом удрал в океан. Мы бы сказали: в космос.
Так что, конечно, наш спокойный Шайтанамана снова почувствовал страсти ураган и стал грызть прутья решётки-клетки, в которые их разместили. Не "евро-стандарт", конечно, но есть и др.читься можно. А что им ещё делать?
Итак, Старт дан! Все пингвины махнули крылами и "Поехали!" Махнёт серебряным тебе крылом.
Анфиса сидела у себя и думала (что с ней вообще никогда не бывало. Но щас было): "А этот Шайтанамана ничего себе. Интересно, какой у него фонарик?"
В "СМ" у Скиннера фонарик был больше, чем у Скалдера, за это Мали Скиннера и любила. Но вправе ли мы, скромные авторы, говорить, что величина фонарика прямо пропорциональна силе Любви? Любовь-морковь. Что это, вообще, за штуковина? Нет её.
Есть тёмная страсть, как у Хьюго Бакервиля к бежавшей от него беглянке. Вот то была тёмная страсть, так тёмная страсть!
Он такой "Хэй-хоп-лала-лей!" погоняет своего мерина!
А девка лежит бездыханная, и над ней - туша Собаки! Кто из болот ко мне придёт: так засосу, что он уйдёт! Умрёт.
Собака испортила такое романтическое свидание! Дура набитая эта Собака. Ей бы деточек растить, ей бы девочек любить, ей бы денежки копить! Нет. Дура! Ей бы шастать по болотам и срывать свидания.
А ведь Хьюго был романтически настроенный молодой человек! Он, может, радость хотел доставить. Конечно, радость эта, как и он, и его Любовь - ультрачёрного цвета, но где вы видали светлую Любовь? Нам дарит Любовь миллионы роз, кто же не знает, кто же не знает? Но чтоб влюбиться и без слёз: так не бывает. Всё время какие-то преграды на пути Истинной Любви: то слёзы, то сопли, то слюни. Кто же не знает?
Да! На борту "Корыта" в спасательной капсуле лежал Сэр Генри! Не Хьюго же Бакервиль! Нет больше Хьюго, помер. Генри ещё нет.
Он был первым монгольским астротуристом. За него Монголия внесла задаток: 5 юаней. Он должен был высадиться на Шелезяке и воткнуть в шелезякский грунт монгольский Штандарт! Это флажок такой. Монголия его не забудет и будет отмечать 22 октября как День Космонавтики!
Если, конечно, туземные шелезякские женщины до этого не задушат его в своих жарких объятиях и не порвут на нём космопроходческие штаны. Они же роботы! И мужья, и дети у них - роботы! А как же хочется романтически настроенным женщинам тугое монгольское космотело! Другими словами: астрободи, астральное тело.
Ну вот Генри и летел.
"Посмотри, как там наш Сэр Генри!" - сказал Лопозков Анфисе.
Анфиса пошла.
Вся спасательная капсула была изгажена испражнениями и мочой. Анфиса уже собралась идти обратно на мостик докладывать, что с Сэром Генри всё в полнейшем порядке, как вдруг услыхала слабый стон: "Анфиса! Помоги мне!"
Оказывается, бедный Сэр Генри залез под самый потолок капсулы и кантовался там.
"Слезай, кому говорю!" - сказала Анфиса.
"Не могу!"
"Почему?"
"Весь низ капсулы обо.сал!" ("Махмуд, поджигай!" "Не могу!" "Почему?" "Хасан все спички обо.сал!")
Делать нечего, пошла Анфиса за половой тряпкой и ведёрком с надписью "Карыто" (безграмотные узбеки оставили подарочек), чтобы смыть успешно все нечистоты и помочь Сэру успешно спуститься на родной борт "Карыта".
"Всё изгадит, а мне убираться!" - думала Анфиса.
Лопозков уверенной мускулистой (не скажем, что волосатой, так как в рукаве кителя) рукой прокладывал маршрут до Шелезяки.
Лететь оставалось всего каких-то 100 световых года. Или лет? 100 световых лет.
Их там так встретят! Если, конечно, пингвины в трюме не взбунтуются и не захватят управление корабля.
"Анфиса!" - сказал в рупор Лопозков. - "Брось это дерьмо и иди увесели пингвинов, чтоб не бунтовали без женского голого тела!"
"Мать вашу!" - сказала Анфиса. - "Мне что, разорваться? Я не могу быть одновременно в двух местах! Или то, или то!"
"Я сказал: иди, горбатая!" - приказал Лопозков.
Делать нечего, пошла Анфиса в трюм, по дороге снимая юбки и кофты, чтобы развеселить пингвинов.
Каково же было её изумление, когда она увидала (нет, не то, что все пингвины выбросились в открытый космос или погибли), что пингвинам и без неё весело.
Они были "голубыми"! Или нет? Да-да! Одни голые пингвины танцевали для других голых пингвинов!
Это было, ваще, отвратительно. Бедные пингвинихи жались к стенкам клеток.
Анфиса решила принести хоть им чего-нибудь выпить. Горячее солнце, горячий песок. Горячие губы: пивка бы глоток!
Она снова ушла и думала: "Блендер? Да-да, именно, блендер! Хорошее жигулёвское пиво! И бабам их, и цветам! Тьфу, чёрт! Бабам - пива, детям - мороженое! Смотрю - не перепутаю!"
Хотя, какие там дети? Одно название. Любой тамошний ребёнок может Анфису Чехову сексу обучить.
Итак, Анфиса набрала 8 банок пива ("Ты - жадная лошара! Выпил 8 банок пива - и тебя стошнило на охранника клуба!") и снова пошла в трюм.
Она стала поить бедных пингвиних, и в тех проснулась Сила!
Они стали бить своих гомосексуальных мужей по фонарикам и кричать: "Жалко только, что твой василёк от моей василиски далёк!" Конечно, далёк.
Итак, все, наконец, успокоились. Только откуда-то из капсулы слышалось бормотание Сэра Генри, который зубрил методичку по становлению Штандарта на Шелезяке.
Вообще, эта методичка была полезна для любого становления: будь то Штандарт или простой мужской перец.
Ну, как зверушки: тяп-ляп! Нет? Ну тогда, как любовники: "Фак е! Йес-йес! Даст ист фантастиш!"
Было очевидно, что пока ни один пингвин не был способен поднять бунт и захватить корабль.
А ведь вся история космопроходчества пестрела историями о подобных бунтах! Так пропали без вести корабли "Шланг" и "Антарес-чемодан", не говоря уже об "Прометей-головешка" и "Пельмень"!
Самый чудовищный бунт был именно на "Пельмене". Всех офицеров вышвырнули в открытый космос, а всех космических проституток изнасиловали! Детям отрезали головы, а мужикам - концы! Так что капитан Лопозков боялся не зря.
Хорошо. Но только не в данный момент. Все пингвины расслабленно лежат и курят вместе с голой Анфисой. Пострелка везде успелка. Девочка-ночь меня называй и жарко прошу: меня обнимай! Знаю я теперь, что ночь сильнее дня! Бэби-тюнайт! К.
ПИСЬМО В НИКУДА-5796,5-5799
24 октября 2019 года. Это в городе мне грустно было, а за городом др.чусь-др.чусь-др.чусь! Можно подумать, что я это приветствую. Да плевать я на это хотел.
Сказка про девушку Алёну из Замосковья. Замоскворечья. Девушка Прасковья из Подмосковья. Алёна из Зеленограда. Нет! Всё не так. Алёна из Джамбула! Там её Родина и её мама. Грешит наша Алёна, что узбечка до мозга костей.
Итак, пошла она по воду! Ну, это, знаете, течёт арык, орёт ишак, цветёт урюк. Так вот первое из этой троицы.
И видит страшное Алёна: плывут по арыку страшные раздутые трупы декабристов! Кто их туда положила? Старуха? Как бы не так! Охранка! Охранка, встаёт, ох, ранко!
Там и пиит Чушкин раздутый плывёт (он ещё с Чёрной Речки притесался), и граф Толстый, и спящий Тургенев (или Некрасов? Ну, который всё спал-спал... А! Во! Герцен! Он всё спал-спал, его во сне и пришили!), и Радищев, и Муравьёв-Кутузов! Все, все!
И заплакала над этими трупами Алёнушка: "Какого хрена вы всё плаваете, а не делаете мне все бэби!" Я что? За что купил, за то и продаю. Я вообще хотел написать: "Почему вы не др.чите?"
Но это же девушка! Тут нужна специальная специфика и подход. Как говорится: "Когда мужчина и женщина рядом: никаких слов не надо!"
Вот, блин, опять вспоминается дурак Армалинский. Уж как я его хотел забыть! Вот он (никаких слов не надо!) молча уставился на девушк, и она ему дала! Дура была девушк, хоть и в очочках и чего-то там читала. Видит: больше, чего-то не читается, да и дурак Армалинский уставился на её голубые трусики! Ну и дала! Армалинский потом такой, брызгая слюнями, расписывает, как хорошо им обоим было под кустом.
Итак, слов не надо. Надо слёз! Плачет-плачет Алёна над трупами, а они всё плывут себе и плывут!
Вот уже поплыли трупы Царской семьи, вот сам Николай Николаевич плывёт!
"Ну, - думает Алёна - раз все плывут то и я поплыву!" Все бежали - и я побежал!
Сняла Алёна свою юбку (вот щас внимание для прыщавых подростков-анонистов!) со своих прекрасных гладких стройных белоснежных ног, потом сняла лифчик со своей плоской груди (плоской, но это даже ещё лучше! Как у парня, груди!), потом хотела снять Версаччи...
Кстати, знаете, кто убил Версаччи? Один серийный убийца-проститутка! Он начал убивать 5 дней назад, убил своих любовников, престарелых гомосеков, а потом у входа в дом застрелил Версаччи! Звали его неважно как, главное, что он потом кончил жизнь выстрелом из пистолета в подбородок! Прекрасная, прекрасная смерть и яркая история 6-ти убийств за каких-то 10 дней. Но на хвосте, конечно, копы, и этот гомосека покончился. Был, ещё раз говорю, проституткой, "мальчиком по вызову" для старых педофилов. А Версаччи погиб не за что. 50 лет ему было.
Он, наверное, у дома своего подумал: "Какой интересный молодой человек! И, вероятно, пистолет в кобуре болтается!"
"Да! Я такой, детка!" - и наш проститут убивает Версаччи! Громкое бессмысленное убийство.
Итак, блузка у Алёны была от Версаччи. После смерти папика делами фирмы стала заведовать сестра Версаччи.
И все увидали прекрасный пупок Алёны! Или вы хотите, чтобы она была без пупка? Как Ева и Адам?
Ладно, ладно! Не было там никакого пупка! А был страшный Бобр!
Как мужик спрашивает женщину, в которую превратился его друг: "А ты смотрел вниз?" "Смотрел!" "Ну и что там?" "Бобр!"
Если бы бобр не был так страшен, про него бы подобный фильм не сняли бы.
Итак, у Алёны тоже был свой Бобр, но трусики она пока не сняла. Как говорится: "Леньянинья Груцизокофф!" Имена русских плавчих в сериале "Напряги извилины". Леньянинья!
Если уж делать заплыв по этому так называемому арыку, а он впадает в Каспийское море! А я говорю, что больше не выдержу этого горя! Мы маленькие Алёны - нам хочется плавать!
И прыгнула Алёна, прекрасная, как горная серна, в мутные воды этой клоаки! Она была великолепна! Изящное, гибкое стройное тело, эти плоские груди... Ладно-ладно! Эти груди пятого размера, эти стройные ляжки, эти бигуди!.. Короче, знойная женщина - мечта поэта!
Ну и плюх прямо на пузо раздутого пиита Месенина!
И тот такой: "Ах! Вы - как ангел: не сходите ж с алтаря! Как вас звать? Тома! Прекрасное, прекрасное имя! Не принесёт ли нам Томушка ещё кувшинчик?"
"Я - Алёна, обалдуй!" - сказала голая Алёна. - "И я здесь не за этим! И вообще, не для того с неба спущенная, чтобы гонять за кувшинчиками! Я хочу, чтоб какой-нибудь местный чувак поимел меня, хоть как!"
"А!" - сказал Месенин. - "Тогда тебе к Распутину! У него такой сексуальный взгляд! Говорят, бабы штабелями под него бросались! Под него, а если не получалось под него - то под паровоз!"
"Спасибо, чувак!" - сказала прекрасная Алёна и переползла на труп Распутина!
По случаю своего трупного окоченения было понятно, что у него на неё не встанет! Хотя, чем чёрт не шутит?
Одна медсестра трахнула труп в морге! Её потом снимали для газеты: такой низкий узкий лобик, и рожа невыразительная. Такая, конечно - сексуальный гигант, и не только какого-то мужика в морге способна трахнуть! Женщину - как два пальца переслать, об асфальт. Как два байта переслать. Дай её ребёнка: ребёнку капец!
Итак, нащупала что-то твёрдое у Распутина Алёна, а тот как раз решил слово трупное молвить: "Смердячка! Ты пошто на меня-бояриня взгромоздилась?!"
Лучше бы он помалкивал, за умного бы сошёл. Твёрдое что-то сразу выскользнуло из руки Алёны, вероятно, фонарик Распутина.
Хотя Алёна не была уверена, что в его эпоху были уже фонарики. Фонарики мелькают на ходу! Сухарики солёные грызу! Газовых фонарей-то ещё не было.
"Заткнись, паскуда! Не зли меня!" - сказала Алёна, хоть, может, и паскуд в ту пору ещё не было.
Зас.анцы - да, были, постоянно с.али на ходу, братья Демидовы и чугунные презервативы на их заводах были, это гармонично, но паскуды?
"Сама такая!" - сказал Распутин, и Алёна снова почувствовала твёрдое! Как говорится: чтобы разворошить мужика, чтоб у него заиграла фантазия, надо его, как следует, обозвать и разозлить.
"А как звать-то тебя, папаша? В миру?" - спросила Алёна.
"Гришка я!" - сказал Распутин. - "В миру Григорий Ираклиевич!"
"А! Так, значит, папаша твой был Ираклий!" - поняла Алёна. - "А я - Алёна Парашевна! Ну вот и познакомились!"
И она стала ритмично массировать это нечто твёрдое своим бобром!
Как говорится: "Ритм из мэджик! Мэджик оф юр соул! Ритм из э павер оф креейшен!" Или так: "Виз из те ритм оф тэ найт! Олл найт! Ое! Виз из э ритм оф май лайф! Ое!" Америкосы-то - дураки-дураки, но иногда поют мудрые песни. Кстати, это и не америкосы поют. Первая латинос, а вторая наполовину афроамериканка. Я вам переведу: "Ритм - это магия! Ритм - власть создания детишек!" "Это ритм ночи, ритм всей моей жизни! Ое!" Креейшен - это же создание, так?
Итак, двигает-двигает Алёна своим прекрасным телом (Ай ляйк ту мув ит, мув ит!), а это никакой не фонарик, а ятаган Распутина! Ятаганы-то были тогда, нет? Ну, супротив Монгольского Ига там...
Распутин ей говорит: "Ты, девка-лошадь, не на тот фонарик залезла!"
Как: "Ты не на ту бабу залез!" Обидно такое слышать, не находите?
"А где, где ТОТ фонарик?" - спрашивает прекрасная Алёна.
"ТОТ? Эх, не будь я трупом! Будь я лет на 40 помоложе! Я бы тебе показал ТОТ фонарик!" - говорит плывущий Распутин.
"Что за чмо? На какое чмо я залезла?" - подумала прекрасными дедуктивными мозгами прекрасная Алёна и слезла с этого проходимца.
Она подозревала, что никого она тут не трахнет! Даже пиита Чушкина с его "Постой, прекрасное мгновенье! Как айне кляйне швайне!" Атмосфера прогнившего арыка совсем не располагает к сношениям, и ни у кого из плавунцов не встанет!
Чертыхаясь и прыгая на одной прекрасной ноге, чтобы вылить воду из уха, Алёна вылезла из арыка: "Пошли вы все на х.р! Пойду лучше отнесу бабуле пирожков!"
"Куда ты, Алёна? Лес тёмен! Пропадёшь, дура!" - как бы говорили покойники.
А их всё пребывало. Теперь это были повешенные в Нюрнберге партийные бонзы и сам Фитлер, сожжённый, но ещё довольно бодрый, в обнимку со своей Евой.
"Сами вы дураки!" - подумала Алёна. - "Я пойду туда, где вас нет и никогда не будет! В лес! К старушке на опушке, что варит бормотушку!"
И вот ушла от всей тусы (И чем меньше трусы, значит, человек из реальной тусы!) в лес.
В лесу стоят "Звёздные Врата"!
Да, Чушкин точнее: "Я помню чудное мгновенье! Передо мной явилась ты! Как айне кляйне швайне!" (Как маленькая свинья.)
И прохаживается полковник Жуков! И говорит при виде Алёны: "Гюльчитай!" - говорит. - "Как ты похорошела!"
"Вы, наверное, меня с кем-то путаете! Что вы говорите такое?" - говорит Алёна.
"Ну как же! Дочь Параши и Аганемнона! Знаменитая Хренсосисис!" - продолжал гнуть своё Жуков.
"Простите, но вы ошиблись! Моего папу зовут Владимир, и я не Хренсосисис, а Херсосисис!" - сказала Алёна.
"Да? А как похожа! Такие же прекрасные стройные ноги, к которым хочется припасть на весь день, благодаря Бога, что ты мужчина! Такие же стройные голые груди пятого размера! Такая же тупая харя! Которая просит кирпича!" - сказал Жуков.
"Ну, я пойду?" - робко спросила Алёна.
"Постой. У тебя братья есть? Наверное, такие же мерзавцы, как и ты! Прими для них телефонограмму! Запятую поставь! Телефонограмма такая: "Берегитесь, Херсосисисы! Мы, русская команда "ЗВ-01", уже здесь! И будем здесь, чтобы утереть вам нос платком, когда сопли! Передала Онучкина." Точку поставь," - сказал Жуков и дружески отвесил Алёне подж.пник: "Люблю бить Херсосисисов!"
Алёна шла и думала: "Что за чмо? Набирают, понимаешь, по объявлению. Вероятно, в данном случае объявление было такое: "Требуются самые отпетые дибилы-идиоты в русскую "ЗВ-01"!" Ну и..."
Так, задумавшись о чём-то о своём, она не заметила хатку бобра и вступила в неё! В г.вно можно вступить, в партию принимают.
Вылез Бобр: "Зря ты так! У нас с тобою много общего! Можно сказать: один Боженька-Креатор! Вот, возьми листовку!"
Алёна взяла. На листовке был изображён мужской орган в натуральную величину.
"Да пошёл ты, Бобр!" - сказала Алёна.
"Постой! Листовки перепутал. Вот!"
На этой был изображён Бог Апохрен, бюст на Родине Героя.
"А как он выглядит?" - спросила Алёна.
"Он выглядит так!" - сказал Бобр. - "Я же не спрашиваю, как выглядит твой Бобр! Ну и ты заткнись!"
"Хорошо! А мораль тут есть?" - спросила Алёна.
"Мораль, конечно, есть! Если ты Херсосисис, то ты будешь уничтожена!" - сказал Бобр.
"Я, конечно, Херсосисис, но посмотри на меня повнимательней: я и первоклашку не обижу! А эти прекрасные белые ноги? Эти руки? Эта грудь? Этот Бобр, наконец? Разве для того всё это сделано, чтобы меня уничтожить?" - резонно спросила Алёна.
"Да ладно тебе!" - сказал Бобр. - "У меня тоже прекрасная шёрстка, и несмотря на это, я на грани уничтожения! Так что иди и смотри!"
"Куда смотреть-то?" - спросила Алёна, но Бобр уже смылся.
Она шла прекрасными ладными ногами, и злобные макаки кидали ей по прекрасной обнажённой голове кокосами! Это ж, блин, джунгли! Джангл ин май харт!
Наконец, перед Алёной предстал домик маразматички-бабушки! Вот, кто лучше кого бы-то ни было знает Судьбу Амароки! То есть, Алёны. И является ли Алёна действительно Херсосисисом?
"Бабка? Ты где?" - робко позвала Алёна.
Бабка была при делах. Она вызывала Полуночного Человека! Так что может так случиться, что говорить слова Бабки будет не сама Бабка, а Полуночный Человек за неё.
Так и произошло.
"Как ты прекрасна, Херсосисиска!" - сказала Бабка.
Это говорил Человек, у которого на Алёну встало!
"Заходи, будь, как дома! Ты, конечно, нам щас тут голая спляшешь на столе?" - спросила Бабка.