28 февраля 2020 года. Я как вижу нормальную сказку - сразу бацаю. Даже не читая полностью. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-4921,5-4924
26 января 2018 года. Сказка про корейскую двушку Мяо. Как снять двушку? Не то, что вы подумали. Но двушка эта и есть девушка. И она хочет! Чего же она там хочет? Красную спортивную машину, много денег (Воровать, так миллион), ну и толстого и большого.
Чеки Джан её удовлетоворить не мог, так как в зеркальном отражении мелкий. Не будем видеть его. Итак, тяжёлые думы посетили Чеки: "Я! Человек без паспорта! Меня девушки не любят! Даже такая двушка Мяо."
Ну скажите, за что его, вообще, нахрен, любить? Он же чмо, хамло и г.вно! Но, понимаете, каждое г.вно мечтает стать сказочным! Принцем. Не г.вном. Стать г.вном никогда не поздно и не рано, всегда можно. Принцем - более проблематично.
"Послушайте, господин Бублик! Пошлите меня в отважную полярную экспедицию спасать пингвинов от облысения!" - сказал Чеки Бублику, чтобы прославиться и получить поцелуи Квитанции.
"Полярный мясокомбинат на сегодня заявок не прислал!" - ответил Бублик. - "Так что, отправляйся ты, Чеки, во Вьеконг др.чить вьетнамских партизан! А все цветы и деньги я перешлю твоей шлюхе: ты погиб за родину!"
"Во Вьетконг?! А мы-то щас где?"
"Мы-то, больная головушка, в Гонконге!" - сказал Бублик. - "Слушай, это не обсуждается, это приказ! Не забудь крем от комаров "Антигнусь" и пробковый шлем. Штаны можешь не надевать, шастай по джунглям в трусах. И умри за родину!"
Делать нечего, натёр Чеки "Антигнусем" задницу и лысину. На самом интересном месте "гнусь" кончился, и Чеки был атакован мириадами мошки! Мошка просачивалась повсюду, и в один момент Чеки понял, что каждый день видят микробы под ободком унитаза, так как мошка залезла ему в шорты!
Ну и конечно, бесконечные радушные встречи вьетнамских партизан, дарящих бусы! Между настоящими девушками затесалось и немного мужиков, но таких красивых, что не отличишь от девушек. Тоже все в бусах.
"Вот этих я особенно ненавижу!" - подумал Чеки и схватил одного такого за грудь! Даст ист скандаль унд нихт правдивый слово!
Мужик этот понял это так, что щас он-то, мужик, и станет настоящей женщиной.
Чеки сказал: "Из-вините! Девочки, а вы не перепутали?"
"Как мы могли перепутать? Вы же - первый китаец, прибывший первым рейсом "Гонконг-Вьетконг"! Чтобы посетить могилу Чингизхана, а потом половить бабочек. Если, конечно, представится такая возможность, и вы сможете уговорить товарища Чингизхана!"
"Не сможете!" - сказал Чеки. Про Чингизхана он знал всё или достаточно для того, чтобы Иго больше не повторилось. Он даже записывал Чингизхана на видео и хранил его ложку.
Не будем вдаваться в прошлое, но именно эту ложку малыш Чингизхан засовывал себе в задницу на пляже. Идёт и засовывает. Малыш ещё. Папаня ещё выжег на досочке этот момент выжигалкой. Но потом мылыш Чинги не побрезговал и сожрал ложку кала своего поручика, несмотря на то, что был очень брезглив, а в кале был волос. Так что именно благодаря этой ложке кала он и стал таким злобным и непредсказуемым.
Ещё у него была вилка. Ну, вилка-то понятно: её он воткнул в промежность госпоже Удаче, когда она ему сказала, что русские бомбят Улан-Батор! За плохую новость. На самом деле русские ничего не бомбили, а Удача (или как её называют Синяя Птица) сама хотела вилку в ж.пе: это было для неё выгодно! Она же была мазохисткой.
Ещё был половник и соусник. Именно этим половником повар Чинги хотел наложить монголам, участвующим в кампании, каши. Но потом передумал и стал размазывать кашу им по башкам прямо пятернёй. Чтобы участвовать в кампании, надо было заслужить доверие Чинги, то есть, переспать с ним, так как всё через продюсера кровать-вать-вать.
Монголы сначала не хотели, нет: "У нас, мол, дома жена мал-мала и детей мног-много!" Но мудрый не по годам Чинги сказал: "Получишь по рогам бесплатно!"
И принялся стучать им по черепам соусником. Таких черепов, надо сказать, на каждом кургане завались. А вот у Чинги-то был удлинённый череп и змея в башке. Ну, змея-гадюка, та, что кусила Вещего Олега, вдобавок разя перегаром. Чинги пригрел её, гадюку, на груди, мол: "Хай, бейб!"
Ну и эта ядовитая бейб, разя ядом от лучших ядопроизводителей, влезла ему в башку и мирно свернулась калачиком. Если вдруг Чинги переставал играть на дуде, то гадюка шипела и злилась.
Единственный человек, которого змея боялась, была жена Чингизхана, некая Маруська! Это вообще было порождение Ада! Её боялся и сам Чинги и потому-то и начал Иго, чтобы только её не видеть.
Но она пробралась в палатку маркитанток и приготовилась этой ночью предстать перед Чинги во всей своей красе! Обнажённой и с хорьком (малобюджетная трансплантация) в животе, в надежде, что хорёк и гадюка Чинги сольются, наконец, в экстазе!
Не сольются. Ни ночью, ни днём. Что от такого союза-слияния может получться? Хрень? (Помесь хорька и оленя. Хрень.) Или скотик? (Помесь свиньи и котика.) Змеёк!
Итак, вот Луна, ночь! Жена Маруська тоскует. Давай, давай, тоскуй: ночью одна. Бери гитару и пой: "Свет солнца золотого вновь коснулся ебл.щ! Ты в час скорби и печали голос мой прослышь!"
"Чу!" - сказал в своей палатке Чинги. - "Я слышу голос! Молодой голос! Наверное, это моя Маруська! Вампирша! Нет, не вынесу я ей свежей крови, тем более, что я и сам не теплокровный, а робот (Комтрайя!)!" И не вынес.
"Чмо! Какое же ты мурло, хамло и быдло!" - запела Маруська. Она ещё не знала, что товарищ Невский сделал из Чинги робота: мол, кто к нам на Русь монголом придёт, роботом уйдёт! Ну или, на крайняк, в чугунном презервативе от братьев Демидовых.
Демидовы в своей Сибири творили прямо чудеса с чугуном и извращались как могли. Это из-под их заводов вышли такие творения как изделие номер 8, номер 9 и номер 10. Тевтонские рыцари потому и потонули в озере, так как были одеты в изделие номер 9. Черезчур тяжело! Ещё бы нет!
Итак, Чинги приложил ухо к земле: "Слышу! Да, слышу тяжёлую поступь першеронов, гружённых презервативами Демидовых! Но презервативы я уже купил. Этим дуракам надо было убираться после того, как я купил у них Бублию и изделие!"
Так что бедному курьеру показали от ворот поворот, и он оставил изделия даром в палатке маркитанток. Не будем говорить, что Маруське изделие очень понравилось. Она вертелась перед зеркалом и тихо понимала, что мужская одежда - это то, что ей надо. То, что надо. Ещё эти усы монгола и шлем - и в зеркале перед ней настоящий монголшуудан!
От этого, вообще, груди твердеют, а "киска" чешется. Насчёт увлажнения - не знаю. Я спрашивал проститутку, когда к ней ездил. Она говорит: нет, жидкость не выделяется, всё сухо. А я где-то слыхал или смотрел, что выделяется. Когда идёт дым, надо действовать решительно, и нет вазелина. Итак этот татарин в зеркале как бы говорил Маруське: "Ай лав ю! Ватс юр нейм?" И Маруська ему отвечает: "Май нейм из слишком известное, шляпа!" "Приятно познакомиться!" - говорил татарин.
И тут в палатку Маруськи вполз резиновый мужчинка Андрейка! Он был резиновый, а не чугунный, так как произведён лучшими резинопроизводителями Европы. Он был тайно влюблён в Маруську. А кто, скажите, не был? Маруська была наказанием всего полка и чемпионом полка по поеданию баварских сарделек.
Как только Андрейка увидел переодетую Маруську, его чуть удар не хватил. Ну он понимал: переодеться в русского, в женщину, наконец. Но в монголашуудана? Он сорвал с головы Маруськи парик и шлем! И на него глянуло истинное неприкрытое мурло Маруськи: лысина!
"Извините!" - сказала Маруська. - "Тифъ замучилъ!" Если при тифе кончаются понос и рвота, значит, всё! Капец! Полный пи.. или обычный!
И Маруська наблевала на колени Андрейке! Ну, чтобы доказать, что тиф исчезает. (Как и реалистическое изображение голой бабы.)
"Что это было?" - спросил Андрейка, завязнув в липкой субстанции.
"А нехрена врываться в палатку к одинокой женщине!"
"Ю аре нот алон!" - сказал Андрейка. Ты больше не одна. Это явствовало хотя бы из того, что субстанция не оттирается никак.
"Нет! Я одна! Никто меня не понимает! И моего тифа тоже!" - и Маруська размазала блевотину пятернёй по голове Андрейки.
"Знаешь, что?" - спросил тот. - "Ты никогда не наблюдала звёзды? Или облака? Они похожи на дракона или на водолея! Созвездия." Субстанция опять не смывалась.
"Нет! Вот это похоже на тебя щас! Называется "Облёванный"! Даже так!" - сказала Маруська.
Андрейка хотел сказать, что, скорее, похоже на блевунью Маруську, но побоялся, что так спровоцирует новый приступ блевоты.
"Знаешь, что, Андрейка?"
"Не знаю. Что?"
"А давай щас пойдём в палатку Чингизхана и скажем, что мы - удачная парочка. Чингизхан взревнует, тут-то мы его и проткнём напильником! По секрету: я не Маруська! Я - шпион в стане моноголов Шууд Шууд Данов-Исаев!" - сказала Маруська.
"И конец у тебя есть?" - спросил поражённый Андрейка.
"А то! Показать?"
"Не надо. Верю на слово."
Итак, парочка, притворно покачиваясь, как от алкоголя, пришла в палатку Чинги.
Чинги не спалось. Он с ненавистью наблюдал, как трахаются верблюды и мамонты, изображённые на стене палатки. Один такой мамонт, именно, Бой-Баба, уже его только что оттрахала и спала рядом.
"Тук-тук!" - сказал Шуудан Шууданов.
"Херайн!" - заорал Чинги. "
Глубокоуважаемый Чингизхан!" - сказала Маруська. - "Постановлением Совета революционных матросов и крестьян ты низложен! Вот тебе "Чёрная метка"! Где же она у меня? А! Вот! Закатилась! Отшпилилась!"
Чинги тупо посмотрел на метку: "И этим ты собираешься меня убить?"
"Не я! Вот! Он!" - Маруська подтолкнула к Чинги Андрейку.
Тот подошёл и воткнул в основание шеи Чинги напильник!
"Так нормально?" - спросил.
"Нет! Постарайся ещё!" - сказал Чинги, вынимая напильник из своей гениальной шеи и снимая гениальный котелок с головы.
"А! Вы - фокусник! А где же скрытая камера в ГубЧК и кролик из шляпы?" - спросил Андрейка.
Чинги развёл руками: "Я бы с радостью, но над этим мыслят люди поумнее и постарше меня! А пока могу только как Гудинни!"
И он снова воткнул и вынул напильник из своей ж.пы! Это привело в восторг и Маруську, и Андрейку. Маруська схватила больничную "утку" и расплющила её об голову Чинги! Ему хоть бы хны.
Кстати, о том, откуда взялись эти "утки" в Иго. Чинги ограбил детский садик. Ну, конечно, не обошлось без дырявых носков и спермы, но, как говорится: "У меня при женщине сосиска никогда не падает!"
Дети те были не совсем обычные. А те, кто побывал в Зоне 51 и стал мокрецом! Ну, мокрец-мокрец... Это как зомби. Ходит такой по пляжу с вытянутыми ручками, а потом на сёрфинге. Так как на том пляже всего один одетый в красные трусы дед Семёныч. Виден всем за версту. Что за странный дед? Один одет. И мокрец идёт в детский садик и рожает одних мокрецов же! Так что все детишки-мокрецы как заорут! Заорут при виде Чинги: "Папа!! Папа вернулся!"
Как бы не так! Чинги хвать "утку" - и делать ноги!
И на пути его: воспитательница, тоже мокрячка: "Здесь вам не тюрьма, а садик! Есть разница и огромная!"
Ну и Чинги и её по кумполу, по глобусу, по чайнику "уткой" жвасть! И ходу! Дети так орут! "Папаша! Это кладовка! А это сортир!" Не в те двери ломанулся. Наконец, явился из кладовки с лыжами: "Я лыжи приходил одолжить!" А лыжи в дверь не пролезают. И так, и так: не лезут. Бросил лыжи и ушёл с "уткой".
Всё это за долю мгновения пронеслось в мозгу Чинги, так как Андрейка почему-то пристроился сзади и попытался овладеть невинным Чингизханом!
Маруська пристроилась спереди и стала е.ать мозги!
И вот именно тут-то и пропел этот петух! Имеется в виду Петя-Петушок Золотой Гребешок! Просто он заметил на горизонте полчища русских! Но не разглядел, что это всё н военные, а некие сеятели с шестью пальцами на руках и ногах: "Эй, сей веселей! Вправо сей! Влево сей!"
Надо сказать, что подобные сеятели мешали не только монголам, но и самим русским. Да и немцам тоже изрядно. Соберутся немцы в бункере, как появляется эта безобидная старушка из племени апачей! Она же Сеятель! И говорит: "Вам будет полный пи..!"
Так и эти сеятели. Сами, вроде, чего-то там сеют, а сами на самом деле высматривают, где что плохо лежит или плохо сексуально ходит, чтобы это самое трахнуть и получить удовольствие от жизни!
Удовольствие от жизни, конечно, не плохо, раз уж рис и ботва не уродились и не сеются. Но какой ценой! Они такие толпой подходят к бейбе: "Хэлло, бейб! Проверим посевы? Влево сей? Вправо сей?"
Бейба, конечно, такая начинает ломаться: "Я с незнакомыми сеятелями на поле не знакомлюсь!" Но куда там! Она одна, а сеятелей много, и у каждого справка, что он психбольной, а значит, судить его за изнасилование не будут! Только отечески пожурят.
И вот они все ка-ак набросятся на бейбу! Какая там очередь! Без очереди! Товарищ Невский сам не знал, что с ними делать. Может, пустить впереди танков на монгольские позиции? Да нету танков! Не изобрели ещё.
Так что пока что сеятели и шатались без дела. Чингизхан посмотрел на них в трубу и вздохнул: "Загадочный русский душа!" К.
ПИСЬМО В НИКУДА-5914-5916,5
2 марта 2020 года. Сказка про отважного Кондома Хлимена и его взвод. Ну как взвод? А так: девушку Аликс, Кормилицу и человеко-пришельца с планеты Плюк Слайдермена. То есть, Рейка.
Знаете, это в "утюге" постоянно: "Вай-вай! К нам по стене дома лезет Рейк, чтоб своровать нашего малыша!" Да, уже! Нужен ему ваш малыш! Ему и свой-то хило нужен.
Итак, Рейк никуда не лез. Он тихо мирно сидел на крыше домика в Мертвожоровке.
"Слезешь?" - спрашивал его Кондом.
"Не-а!" Он и мухи не обидел, просто прилетел с планеты Константины системы Антарес. Звать Константин Константинов.
Прилетел такой с лучшими чувствами, как бац! на Земле идёт смертоубийственная война с зомби! То есть, точнее, Кондом один ведёт одну ему понятную войну. Если Кондома исключить, то зомби - самые тихие и милые создания, хотят только размножаться и тихо работать.
Но как, блин, Кондома исключить? Он же вон какой! Вон: весь увешан малышовыми "пустышками", автоматами, пулемётами! И говорит что?
Говорит: "Это - Зона! Слева лёг Очкарик-в-попе-шарик, справа лёг Хлюст! Это я их туда положила! Совсем я, старуха, озверела! Там было два колодца, так я их в два колодца и положила!"
Иногда у него бывает сдвиг по фазе и раздвоение личности. Видит себя какой-то старухой, что положила. Совсем озверел, шакал.
Константин ему пока ещё так ласково говорит: "Одумайся, пока не поздно, вот тебе мой совет! Лично у нас на Константине зомби не убивают! С ними пьют этот, кумыс!"
"Да! Попьёшь тут с ними! На них же клейма негде ставить! Отравят, как пить дать, и меня, и старуху!" - сказал Кондом.
"А вот я считаю, что зомби - весьма милые!" - сказала, выходя из домика, Аликс.
"Да! Особенно, голые и с напряжёнными удами!" - сказал Кондом. - "Иди отсюда, Аликс! Ж.пе слова не давали!"
"Злой ты! Как только я тебе даю?" - спросила Аликс.
"Да! Даёшь! Одно название! Ничего ты мне ещё не дал, то есть, не дала! Вот познакомься с Константином! Не смотри, что он такой бледный и мосластый: он - первый гуманоид, посетивший Землю!" - сказал Кондом.
На бедного Константина жалко было смотреть.
Он сказал: "Я никогда раньше не встречал такого красивого парня! То есть, девушку! То есть, транни!"
"Зови меня просто: "Сестра Аликс"!" - сказала Аликс. - "Ну что, мальчики, принести вам ещё кувшинчик?"
"Видал? "Мальчики"!" - злобно сказал Константину Кондом. - "Кувшинчик"! Седьмой пьём! Как бы не стало пучить!"
Дело было в том, что одна из водородных бомб, сброшенная добрыми зомби на Мертвожоровку, разбомбила клозет, и теперь... Да нет! Это слишком мрачно! Клозет был в порядке.
Кондом вошёл и закрыл дверь изнутри. Светило светило, и так цвели цветы! Прохлада плыла от "очка"! Безоблачно было, и, сидя на толчке, загадочную песню вдруг услышал я! Мне клозет по колено, мне море по плечо: доносится мне с берегов!
Светило солнце, чьи косые лучи падали через "сердечко" на чело Кондома. Который, конечно, щас пойдёт на зверское самоубийство! Мне "очко" по колено! Ну и пойдёт! Да нет, нет.
Кондом сидел и думал: "Дрозды прилетели! То есть, пчёлки построили свой улей под потолком клозета. Надо бы, несомненно, по ним шарахнуть из грави-пушки, не будь я Борец со Злом номер Один и Угроза Обществу Пятого Уровня!"
Но этим прекрасным-прекрасным планам не суждено было сбыться. В соседнюю кабинку пришла Аликс!
Кондом стал подглядывать в дырку: "Чего я там не видел? Девку с перцем не видел? Да и не видно ни хрена! Надо бы, несомненно, и по ней долбануть из пушки!"
И говорит: "Аликс, а, Аликс! Ты готова, чтоб по тебе долбанули из пушки? Завещание, вообще, написала?"
"Ты, что ль, долбанёшь?" - спросила Аликс. - "У тебя долбилка ещё не доросла!"
"Доросла!" - сказал Кондом. - "Жаль, ты не увидишь: дырка очень маленький, пожар может случиться!"
Аликс сделала свои дела и ушла. Остался Кондом один снова.
Снова кто-то влез в соседнюю кабинку!
"Если это Константин, то я за себя не ручаюсь!" - подумал Кондом. - "Я ему сто раз говорил: с.и у себя в летающей тарелке!"
Кондом снова прильнул к дырке. Видны были только какие-то жёлтые пятна.
Она заплакала: "Как же я тебя, Кондома, выпаивала и выкармливала! Сладок кус не доедала! Не допивала! А ты орёшь, как резаный!"
"Прости, прости, матушка! Нечистый попутал!" - сказал Кондом. - "Надо бы, конечно, и по тебе вмазать грави-пушкой, но жалко мне тебя: кусы не доедала и так далее."
Наконец, Кондом вышел из домика и пошёл в дом.
Константин и Аликс азартно играли в "дурака" на раздевание, и Аликс была уже с голой грудью, а Константин - с голым удом!
"Вижу: вы подружились!" - сказал Кондом. - "Рейк, иди сюда! У меня есть план! Аликс - прикройся! Тебя мой план не касается!"
"Пошла вон! Не будет никакого бульдозера!" - сказал Кондом. - "Итак, план таков: Рейк лезет по стене Цитадели и похищает самого маленького из колыбели! Потом откусывает у него хвост, а потом раздирает на куски!"
"Чего?!" - спросил Рейк. - "Так мы не договаривались! Я вяленое мясо не ем!"
"Балда! Ты понял всё буквально!" - сказал Кондом. - "Дело в том, что доктор Бриниум боится Рейков и воображает, что они жрут младенцев! Тебе надо только спереть младенца, жрать не обязательно и выдирать хвост, это всё вообразит Бриниум. А мы тут в Мертвожоровке воспитаем и поднимем малыша! Будет Борец со Злом номер Два!"
"Дурацкий план!" - сказал Рейк. Он был немного просвещён насчёт зомби: "Малыш этот - помесь Бриниума и зомби, то есть, Бринимби! Или Зомбиниум! Из него никогда не получится Борца со Злом!"
Да, честно сказать, самому Кондому план этот тоже не очень нравился: когда ещё этот Зомбиниум вырастет, столько воды утечёт! Да и вырастет каким-нибудь наркоманом и охламоном.
"Ладно! У меня есть другой план! Я знаю, где здесь есть сейф в бане!" - сказал Кондом.
Аликс заинтересовалась: "В бане? Значит, я буду ходить вся голенькая?"
Она, конечно, считала, что в Мертовожоровке скука, а в бане интересней. Особенно, в мужской.
Кондом её обломал: "Ты пойдёшь в женскую баню!"
"Я? Прям так?" - спросила Аликс.
"Прям так! Пусть думают, что ты - спортсменка!" - сказал Кондом.
"Вряд ли они решат, что я спортсменка! Скорее, что спортсмен!" - сказала Аликс и оголила своего Командера!
"Аликс!" - поморщился Кондом. - "Застегни ширинку, м.дачка! Расстегнёшь по моему прямому приказу! Когда я скажу: "Лошадь"! Вернее, нет! Я скажу: "Атас, менты!" Вот тогда. Не раньше. А пока пусть думают, что ты спортсменка. Итак, план таков: мы проникаем в баню и забираем всю наличность из сейфа! К сожалению, сейф - самый современный и отпирается шифром! Придётся его взорвать!" Так сказал Кондом.
"Взорвать?" - спросила Аликс. - "Значит, будет большой Бумс?"
"Бумс-не Бумс, а что-то должно случиться! Рядом ворчание сонной жены: что-то должно случиться! И я к тебе непременно вернусь, моя неласковая Русь!" - сказал Кондом.
Но это завтра, а сегодня я его поцеловала! Чмоук!
Но всем этим гениальным планам не суждено было свершиться. Так как прибыло свежее лицо: некая женщина-зомби на танке!
"Ты кто, ваще, такая? И какая у тебя цель?" - спросил её Кондом, когда она радостно выбежала из танка с двумя бутылками винища в руках.
"А это дом 24 по Глеббельсштрассе?" - спросила она.
Но это был не дом 24! Это был дом 22!
Но Кондома уже было не удержать, так как он понял её цель: напиться, напоить мужика и трахнуть его!
Он, Кондом, схватил эту зомби и заорал на неё прямо в её похотливую морду: "Ты меня не знаешь! Но ты меня ещё узнаешь!"
"У этого человека припадок! Вызовите "Скорую"!" - сказала эта новая зомби Аликс и Рейку.
Те только махнули руками и отвернулись, так как не хотели смотреть, как безобразно умеет Кондом обращаться с дамами.
А он и не претендовал. На свете много женщин: городских и деревенщин! Я с ними истрепал уже все нервы: так как попадались только стервы!
Кондом выхватил из руки женщины бутылку и принялся лакать из неё! Это была, конечно, газированная вода "Малинка".
"Что это за гадость? Ты что, отравить меня хочешь?"
И, надо вам сказать, что да, был грешок: хотела отравить. Но добрый дедушка Бриниум, которому она служила, сказал: "Кондома взять живым!" Она была агентом Бриниума! Самым страшным! То есть, бесстрашным. И он был доволен, что она работает в его аппарате. Дом 24 ей был нужен, как собаке зонтик или рыбе пятая нога.
Кондом тоже был не дурак, но учтите, что у него 30 лет не было бабы! Не считать же за бабу эту Аликс или Кормилицу.
Итак, он напился "Малинки" и говорит: "Сегодня я буду кутить! Со всякими безобидными выходками! Первая безобидная выходка заключается в том, что я распылю на атомы грави-пушкой это прелестное дитя! Как тебя, вообще, зовут, дитя?"
"Слушай меня внимательно, Маняня, и запоминай: отныне ты зовёшься Стелла! И сбрей эту бородку: слишком либерально!" - сказал Кондом.
Манана пошла в дом бриться, чертыхаясь, что ни хрена не найдёшь, такой бардак! Да и дышать нечем: воняет мочой.
"Ну и что ты решил?" - спросила Кондома Аликс.
"Я чего решил? Эта тёлка, ясен пенис, шпионка Бриниума, и нужен ей я, чтобы меня уничтожить! Я мыслю план: сейчас она побреется, станет мордой похожа на проститутку, вот тут-то мы её и используем! Для того, чтобы заразить Бриниума сифоном!" - сказал Кондом.
"Но мы все здоровые!" - сказала Аликс.
"Вот именно! Для этого и существует План "Б"! Ты пойдёшь в сифонный барак под видом медсестры и возьмёшь катетером анализ мочи одного из больных сифоном! Мы эту мочу нальём в Манану - и она уже больна сифоном! Как: кашлянули на тебя - и всё: ты больна гриппом! Так как в слюне миллионы, что миллионы: миллиарды бактерий!" - сказал Кондом.
"А меня пустят в барак?" - спросила Аликс.
"А то! Ты скажешь: "Я пинесла корзинку с пирожками для имярека!" Ну и тебя сразу к имяреку, который, конечно, болен. Смотри, не перепутай, Кутузова! Имярек - он один там такой, узбек. Имярек Алибабаевич. Я лично его сам заразил в прошлом году!" - сказал Кондом. - "А я пока буду развлекать Манану: послушаем пластинки, а не понравится - так она оденется и уйдёт! Понравится, понравится!"
Итак, отважная Аликс пошла в сифонный барак к Имяреку.
Она шла и думала: "Вот иду я всё и думаю: что за человек этот Кондом Хлимен? Ну понятно: уполномоченный, а я при нём механик. У меня даже и справка есть: во! "Дана Аликс в том, что она - механик маслобойни"! Но, по-моему, Кондом - такой идиот, которого умом не понять и аршином не измерить."
Между тем она дошла до поста патруля комбайнов!
Они сказали (И они курили!): "Что это за красивый девушк и ходит один в такой смутный время?" Так и сказали. Видимо, узбеки.
"Я говорю: сифон-инфицированные есть среди вас?" - спросила их Аликс. Чего лишние сто километров мотать в барак, если есть здесь искомое?
"Сифон? А что это?" - говорят.
"А вот об этом я сейчас вам спою!" - сказала Аликс. - "Диподинамия - что это за птица? Это в пояснице боль! Минимум леченья, максимум движенья - и поменьше сидеть-лежать!"
Ну и что? С таким диагнозом можно всех и каждого отправить в лепрозорий.
Итак, наше повествование подходит к концу. Знаете, щас Мудрость? "Я или глючу или не глючу. Если глючу, то все глюки, как будто у меня нет ноги." Купила мама коника, а коник без ноги. В первоисточнике ещё говорилось, что когда не глючу, то хочу повернуть голову направо, так что лучше глючить. А как так "без ноги"? Ну не знаю, может, не без ноги, а без переца. Ладно.
Сказка заканчивается. Вы что думали, что сейчас комбайны Аликс-то трахнут, и в ней потом найдут 42 зародыша? Полный бред! Даже если бы она была женщиной, то зародыш может быть только один.
А пока суд, да дело, Кондом выпивает со шпионкой воды "Малинки". И у тебя в гостях я замечаю: и в этом есть твоя вина: что выпивая чашу "Малинки", я вдруг хмелею без вина!
Шпионка напилась, и у неё развязался язык: "Если бы ты только знал, как надоело быть шпионкой! И служить этому Бриниуму! Ты же представь: жирный боров, погрязший в роскоши и Цитадели своей! Вот ты - другой! Конечно, тоже жирноватый парень, зато не погряз нигде! Дай, я буду служить тебе!"
"Не надо нервничать!" - сказал Кондом. - "Хотя... а что ты можешь? Ну, кроме того, что копать и копать?"
"Могу и не копать! Да я всё могу! Я могу родить тебе богатыря! Хочешь? Вот прям щас!"
"Малинка" - страшный яд, это не женщина говорила, а "Малинка" внутри неё. От "Малинки" рождается миллион уродцев и погибает миллион человек.
"Могу ещё свернуть шею этому инопланетянину у дома!" - сказала шпионка.
"Не надо! Он по-мо-гает!" - сказал Кондом.
"В чём это?"
"В чём-в чём! Он обтряс кокосовую пальму, и теперь у нас запас кокосов на весь год!" - сказал Кондом. - "В чём-в чём"!"
"А я считаю: он вредный и нихрена не помогает!" - сказала шпионка. - "В камеру его! В ГубЧК!"
"Тебя в эту камеру!" - сказал Кондом. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-5916,5-5919
5 марта 2020 года. Сказка, ну, скажем, про Яичко. Вроде, тонкая, как спичка, а снесла она Яичко. Конец сказки. Да, думаю, что мне щас эпическую сказку с боевой танковой атакой не написать. Будем рады тому, что есть.
Дженифер! Во! Оригинально. Дженифер влезла по стене дома Мертвожоровки и стала пялиться в окно снаружи, чтобы сп.здить вашего мальчика! А мальчика-то никакого и нет.
То есть, смотрите: в "Бабадуке" Бабадук говорит: "А теперь я сп.зжу твоего мальчика!"
А она, мать, говорит: "Ты - не мой муж! Ты - Бабадук!"
И у него половинка черепа такая хрясть! и съехала! И он упал обезмозжженный! Как, впрочем, и Били Хичкок около поезда, когда ему вопреки всем законам физики железякой срубило череп! Он уже больше не жилец!
Ладно, я начал про Яичко. Нет в мире более жизнерадостного и жизнестойкого объекта! Если, конечно, вы не живородящие. Всё начинается с Курицы или Яйца. Если же вы живородящие, то всё начинается с Матки и Лососиков!
Итак, у нас яичная сказка. Из Яйца методом нагрева под лампой родится Динозавр Дино. Ну или ещё какой урод. Помните рассказ Зощенко "Чьи-то там яйца"? Так это было Яйцо оттуда! Они нарожались, а потом попытались оккупировать планету.
Вообще, планета не маленькая. 80 дней надо, чтоб на паровозе там объехать. Над головой свистели пули и ГАИшники!
Итак, Дино сказал своим маме-папе (если, конечно, у Яйца есть папа. Быть может, я, как папка, лётчиком буду! А вот индюком - никогда! Неблагодарный выродок-курлёнок-артешок.), сказал папе-маме: "Папа-мама, не обессудьте и не таите зла на меня (и не обижайтесь), но я рейсом 180 улетаю в Париж! Увидеть Париж и умереть!"
Но он не умер. Он стал рассматривать знаки, по которым явно было, что рейс 180 обречён и взорвётся!
И вот он уже в салоне запсиховал: "Этот долбанный рейс взорвётся! Мотайте все, ребята, отсюда!"
Но вместо того, чтобы спокойно и организованно мотать, ребята стали бить ему морду! Тем, собственно, и спаслись. А те ребята, которые морды не били, все взорвались!
А те, которые да, кричат: "Вернёшь мне деньги за билет!"
Характерно, что все чемоданы и тюки тоже взорвались, и все остались худ, да гол.
Но тут такие папа-мама прибегают: "Дино! Золотой ты наш! Ты спасся!"
И он говорит: "Сам - погибай, а товарищев - выручай!"
И товарищи больше в драку не лезут, так как получили по кумполу заслуженно. Так что Мечта побывать в Париже и помереть там отложилась ровно на полтора часа экранного времени или на три месяца нормального.
И вот сидят за столиком Дино, его девушка, которую он тоже спас, некая Устина, ну и драчун, который дрался с Дино после самолёта.
"За всех друзей, которых рядом нет! За Париж!"
И прямо тут, блин, понимаете, Фитлер захватил Париж! Идут по Елиссейским Полям сотни эсесманов и ручками так качают, обагрёнными кровью миллионов евреев!
Дино говорит: "Ну и ну! Вот так слетали!"
А его уже хомутают наци как явного еврея! Да какой он еврей? Вы присмотритесь: он же и первоклашку не обидит! А что пейсы торчат из-под шляпы, так это они у всех евреев торчат!
Короче, заорал Дино не своим голосом на все Поля и оголил свою майку! А майка та была майкой "Спартака"!
А эсесманы, чей победоносный ход он прервал, уже бежали и прятались за планктонами (платанами), ну, которые там растут на Полях. Это ж тебе не улица, по которой Эгон Ольсен выходит из тюрьмы. Сначала там росли деревья, но потом их срубили и посадили ухоженный кустарник. А тут и ничего рубить не надо: планктоны (платаны) - они и в Африке платаны.
Итак, началась безобразная перестрелка!
Эсесманы кричат: "Врёшь! Не возьмёшь!"
И гибнут сотнями от собственных же пуль, так как, конечно, все пистолеты и автоматы у Дино поотбирали ещё в аэропорту!
Это ж Париж! Приходил сам агент Шрэк и проверял задницу Дино: не провезено ли нелегальное оружие? В заднице, конечно, было темно и пусто. Дино потом ещё враскорячку шёл и думал, что его только что поимел начальник полиции. Ну как в "Час Пике-3". Это был единственный момент за всю кинокарьеру Чеки Джана, когда его поимел какой-то там прыщ. Прыщ-то прыщ, но пальцы у него завидущие, а глаз острый. Как: "Посмотри, брат Острый Глаз!" А чего там смотреть? Пусто там! Где пусто, ТАМ НИЧЕГО НЕТ! Как в миске у бабы, которая носом в миску - плюх! и нет там ничего. А за окном полыхает огонь! Страшно, аж жуть!
Итак, стал кидать в нацистов Дино фрикаделинами, которые подавали в кафе! Их для этого, что ли, подавали, чтобы ими кидаться? Их нужно чистить и есть, это Второй Закон Ньютона. Каждая Сила имеет равное по Силе Противодействие. Сила сама себя не осознаёт. Это Сила и не больше.
Мы вам так скажем: это никакая не Сила, а Знаки! 180-десятая фрикаделина угодила прямо по голове Фитлера Рулера, и тот помер в муках!
Ещё один конец! Но мы так просто не сдадимся! После смерти Рулера эсесманы потащили его во дворик ресторана "Максим", чтобы там спокойно в дружеской уютной атмосфере его если не расчленить, то просто сжечь!
Сами нанимайтесь рулеров расчленять! Это ж какими надо быть извращенцами, чтоб надругаться над рулеровским туловищем! А сжечь: нормально: танки грязи не боятся!
И вот труп Рулера дружески полыхает и чадит, и три эсесмана рассказывают друг другу под его копоть разные охотничьи истории, которые с ними приключились на охоте! Ну там, как один удирал от медведя, второй, как пошёл на медведя с зонтиком и обделался, а третий слушал-слушал их и тоже обделался, сколько крови в нём! Все подумали, что это кровь!
А Рулер всё не может сгореть! Уж над ним и шашлыки пожарили, и курицы-гриль провернули: нет, не тухнет. Славься огнями, дети рабочих! Мы пионеры - дети рабочих!
Тогда решено было костёр потушить по-пионерски! Но реально ли, вообще, его так потушить, когда все уже выросли из фитлерюгендского возраста! Нужен был один живой фитлерюгенд, как минимум, с пипиской и чтобы много выпил влаги до этого. Если он выпил мало, то его следует напоить и ждать результатов! Потрясающих, потрясающих результатов.
Ну, пришёл мрачный пионер Вася (Vasja). Не тот дибильный Вовочка, который подносил патроны солдатам... вермахта, и они говорили: "Гут-гут, Вольдемар!", а простой рубаха-парень Вася, как я это называю!
И он говорит: "Обо.сать вашего Рулера? А что мне за это будет?"
Он хотел в рехсмарках. Три эсесмана стали мусолить бумажки: раз, два три рейхсмарки!
"Это несерьёзно!" - сказал Вася. - "Ваши условия неприемлимы!"
"Какие ваши условия?"
Вася бросил о землю варежки: "330! Каждому!"
Видали наглеца? Не 3, а 330 каждому! Да за такие бабки сам Фитлер оживёт и сам пробежит весь путь или сам же и обо.сытся! Да за 330 в Древней Руси можно было купить корову на верёвке или дом!
Кстати, выходить тогда на улицу было ещё опаснее, чем щас. Щас-то просто гололёдица, а тогда на улице было полно скользкого конского навоза, хотя, конечно, случаев падения от них нигде не упоминается. От гололёда же упоминается: сверзился с высоты собственного роста и переломал ноги!
Так что, конечно, гололёд, да ещё этот несговорчивый Вася! Любая проститутка на его месте давно бы сговорилась.
И вот ярость благородная вскипает, как волна! В одном из эсесманов! И он даёт Васе оплеуху перчаткой по роже!
И Вася такой падает с высоты своего роста: "А-аа!"
И он больше не может терпеть! Раз! и под ним лужа! Но нужно же, чтобы лужа была целенаправленно на горящего-полыхающего всеми цветами Рулера!
И потом Вася с упоением рассказывал (мы, как и Швейк, не берёмся передать его рассказ полностью, ясно только, что это были самые лучшие моменты в этом дурдоме), как два эсесмана держали его на руках, а третий стриг ему ногти на ногах и руках!
Ну, потом-то, конечно, Васю вышвырнули из этого дворика ресторана "Максим" без выходного пособия и обеда. Он ещё позволил себе поскандалить, но тут из двери высунулся волосатый кулак: "Наши ручки - это тебе не дамские ручки!"
И он ушёл, пиная песок улицы. Надо ж было ему валенки дать! У нас в "Максиме" полно валенок для сирот, а он сирота, так что... Эх! Вот если б мне в своё время валенки дали, то неизвестно бы ещё, кто бы Центральным Фронтом командовал бы! Так подумал один нацист по имени Гансик.
Гансик - это именно тот ребёночек, который остался после прилёта майора Вихря! Майор прилетел-улетел, а Гансика стало пытать гестапо, чтобы он проболтался, кто ж его папа?
Но он долдонил одно: "Мой папа - Рулер Фитлер! Наша цель - коммунизм! Наша сила - в плавках!"
Ничего от него так и не добились, пока он не замёрз (хоть и был моржовый) на подоконнике! Была большая неразбериха! Мало того, что Гансик подох, как собака, так ещё День Благодарения и инопланетянину напихали в задницу яблок и подали к столу в "Максиме", больше его никто и не видывал.
Именины у Кристины: полон дом гостей. Все тянут ручки к ней. У генерала Бауэра был день рождений. Мальчику стукнуло 100 лет! Ну, конечно, среди гостей приглашённые лейтенант Звонарёва и полковник Жуков.
И торт! Банановый ликёр, пробный товар, и торт. И сейчас-то в этот-то торт и влетит Чеки Джан на надувном динозавре Дино!
Дело всё в том, что Дино играл самого себя и его надувала через пимпочку Звонарёва.
Бауэр как увидал, что Звонарёва стоит на коленях перед Дино, так сразу слинял и больше вообще не отсвечивал. Забыл даже про то, что мечтал укатать русскую команду на Чёрную Планету. Не на Коричневую, а на Чёрную. Коричневая полна дерьма, а Чёрная полна... сами догадайтесь.
Во-первых, там воздуха нет ни фига. Во-вторых, там всегда теперь ночь. Кажется, рай для донжуанов и профур, но я говорю: без воздуха. Как опознать, профура ты или дура, если на тебе кислородная маска? Конечно, сложно.
Тут надо быть романтически настроенной и постоянно петь про "Нир тэ блэк форест!" То есть, рядом - чёрный лес.
Ну и в этом лесу-то и происходят разные гадости с расчленением трупов девушек. А вы что хотели? Парней? Ну и парней тоже. Один вон так вкусился в руку Чикатилы, что шрам остался.
Итак, шов ми хау ю даре... Итак, покажи мне, какой ты заботливый! Я щас покажу! Я так покажу, мало не покажется.
Итак, Чеки! Что он, вообще, делает на дне рождения Бауэра, никто никогда не узнает.
А! Узнает! Он убегает от гангстеров, которым нужна кассета с порнороликом! Как будто их в шопе маловато.
И вот он такой бежит-бежит, как вдруг - Звонарёва и Дино сидят на корточках!
"Даст ист фантастиш!" - подумал Чеки по-китайски. То есть: "Чан кай ши фантастиш!" Ну и давай прыгать, как мальчик! Знаете, что Зося говорила про Джеки: "Прыгает, как подросток!" Не любила его.
А я вам ещё раз говорю: позавчера его фильм "Проект "А" меня Откатил! Вчера, конечно, нет, но фильм мировой. Там Чеки такой молодой борется с пиратами и кладёт очки капитана на стул. Потом-то, конечно, близорукий капитан идёт в лавку заказывать себе новые очки.
Итак, Дино взлетел, а гангстеры как давай в него стрелять! Две дыры сделали!
Шесть зубов потерял! Один гангстер как хвать какую-то суковатую дубину и жасть! Дино по зубам! Слышно только: "Он вернулся! Он вернулся на Землю!" Шесть зубов потерял.
Мало ли, что вернулся на Землю из похода через "Звёздные Врата"! Что его теперь, бить? И вообще, на родной Резиновой Планете Дино все такие: сначала их надувают через пимпочку, а потом занимаются с ними безопасным сексом. Опасным ни-ни. Можно без зубов совсем остаться.
Итак, Чеки такой сверху как бац! в торт!
Бауэр такой: "Что вы себе позволять?!"
И схватился за сердце! И помер! Ну, как помер торговец драгоценностями после налёта двух молодчиков, которых потом застрелил капитан Чи. Чи? Чен! Во! Чен из Второй части "Проекта "А"-2".
Потом ещё Чеки пристегнут к Чену этому наручниками, и они будут бегать-рушить цветочные вазоны и горшки. Но это всё завтра, а сегодня я его поцеловала: чмоук! И в горе, и в радости жить теперь вместе, раз вы повенчаны! Как, всё-таки, противно жить с ней в горе! В радости-то ещё куда ни шло, но в горе отвратительно.