Башунов Геннадий Алексеевич : другие произведения.

Продавцы Мечтаний

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 5.31*52  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Антону хотелось, чтобы его жизнь кардинально изменилась, и это произошло. Но об этом ли он мечтал? Разве хотел он оказаться в мёртвом, разбитом войной, мире, где остатки технологической мощи соседствуют с паранормальными явлениями? И кто же они такие - Продавцы мечтаний, в чью войну без своего ведома оказался втянут герой?

  Башунов Геннадий Алексеевич
  Продавцы Мечтаний
  Часть первая. Воздушный Наёмник
  
  Глава первая
  - Власть, - сказал отец, - вот, что главное. А лучше всего власть закулисная.
  - Закулисная, - рассеянно кивнул я. Меня не слишком-то интересовали слова отца, куда больше меня занимал резиновый динозавр, топчущий пластиковый танк.
  - Да, закулисная. Сейчас ты играешь динозавром, а после, через много лет, будешь играть людьми, дёргать за верёвочки, как кукловод.
  Я поискал верёвочку на динозавре, но не нашёл. Так же не было верёвочки ни на мне, ни на отце, ни на его госте.
  - А где?..
  Отец рассмеялся.
  - Это просто такое выражение.
  Я кивнул.
  - Ты рождён, чтобы дёргать за верёвки, - сказал, улыбаясь, отец.
  Я отбросил динозавра и посмотрел на отца... посмотрел... как будто со стороны. Снизу вверх, но как будто с лёгким презрением, будто это...
  Наваждение прошло. Что я делал? А, играл с динозавром. Итак, динозавр спустился с другой планеты, чтобы...
  Итак, я умирал. Это совершенно ясно. Если уже на ходу начал бредить...
  Как только я смог признаться себе в этом, стало даже немного легче. Надежда, не сопротивляясь, утонула в потоках чёрной тоски и безысходности. Но мои ноги продолжали делать движение за движением, впрочем, я уже несколько часов шагал абсолютно механически. Мозг, всё ещё пытавшийся что-то выдумать, найти какой-то выход, отключился, смирившись. Я даже порадовался этому. Выхода не было, нет, не будет, точка. Незачем напрягаться, лучше расслабиться и ждать смерти.
  Но, распрощавшись с самим собой, я всё ещё продолжал идти, не в силах остановиться - тело продолжало свои жалкие потуги выжить. А ведь ещё пару дней назад с таким трудом мне удавалось заставить себя подняться с песка и продолжать движение. Тогда, наверное, с этим справлялся инстинкт самосохранения, теперь же и он, кажется, пропал. Чёрт, я даже не мог заставить себя приблизиться к очередному ржавому корыту, бывшему когда-то боевой техникой, в поисках воды, просто шагал вперёд.
  Вообще, я думал, что отброшу копыта ещё пять дней назад, от жажды. Но - о чудо! - прошёл сильный ливень. С каким удовольствием я погружал голову в развороченное железное тело какого-то запредельного боевого монстра, как, захлёбываясь, глотал мутную, провонявшую соляркой и ржавчиной, воду, и как потом блевал тем, что успел проглотить до момента, когда желудок свело чудовищной коликой, отмечая, что наглотался мха и ещё какого-то дерьма, покрывавшего ржавый остов. Но, оклемавшись, я снова бросился пить, пить, пить...
  Тогда я благодарил небеса, всех богов, которых знал, и мать природу вместе с ними за то, что даровали мне жизнь. Сейчас я проклинал их всех вместе взятых за то, что продлили мою агонию.
  Нет, умирал я не от жажды. После ливня жара, так мучавшая меня, резко спала, время от времени начинал моросить дождик, так что с запасами воды, которую я находил буквально на каждом шагу, проблем не было. Проблема была в другом - уже неделю, с тех пор, как оказался здесь, я голодал. Я старался жрать траву и мох, сначала засохшие, а после дождей напитавшиеся влагой, но каждый раз моя трапеза заканчивалась неудержимыми приступами рвоты. И дело не в том, что я не мог справиться с отвратительным запахом и вкусом местной растительности, я оголодал на столько, что мне было плевать на неудобства, просто мой организм отторгал всё, что я съедал. После каждого приступа рвоты я чувствовал себя ещё более обессиленным, чем раньше. Наконец, поняв, что всё бесполезно, я перестал есть вообще, и ни разу не ел уже три дня. Позавчера мне стало даже получше, я абсолютно перестал чувствовать голод, ко мне даже вернулись силы... Но сегодня...
  Зачем об этом думать? Зачем вспоминать все муки, которые я перенёс? Лучше вспомнить что-нибудь хорошее...
  Но в голову лезли только тонны ржавого металла, осыпавшиеся окопы, разгромленные бункеры, песок и жёлтая пожухлая трава, иногда его заменяющая. Вспоминался отвратный вкус коричневатого мха, жестокие боли в желудке, голод, усталость и холод. О, как я мёрз ночами... Мёрз чудовищно, сжимаясь в комок, чтобы сохранить хоть каплю тепла в своём окоченевшем и одеревеневшем теле, с мышцами, бьющимися в судорогах - вот такая у меня была дрожь.
  Но сегодня всё кончится, я умру.
  "Хоть бы просто заснуть и не проснуться", - подумал я. Да, это и в правду была бы отличная смерть. Но, скорее всего, я буду мучиться ещё долго. Лежать, страдая от холода и жажды, не в силах встать. Дёргаться, стараться ползти.
  Эти мысли подстегнули меня, я даже принялся лихорадочно раздумывать о том, как выжить, но это продолжалось недолго. Меня снова захлестнула безнадёга.
  И, что удивительно, я начал вспоминать.
  
  ***
  - Хочешь?
  - А? - тупо спросил я, поворачиваясь к девушке, подсевшей ко мне на скамью пару минут назад. - Вы мне?
  - А здесь есть кто-то ещё? - улыбнулась незнакомка.
  - Нет, - буркнул я. Чёрт, она наркоманка что ли? Грязная какая-то, хоть и хорошо одета, кривозубая, некрасивая. Что ей надо-то?
  - Ну, так что? - продолжила расспросы моя нечаянная собеседница.
  - Я прослушал вас, извините.
  - Хочешь, чтобы всё это изменилось?
  - Что - всё это? - несколько нервно переспросил я. Точно, наркоша, сейчас предложит "мультики" посмотреть или что-то в этом духе. Не было бы рядом её дружков.
  Незнакомка таинственно улыбалась, не отвечая.
  "Спокойно", - сказал я сам себе. Чего нервничать? Вокруг никого, хоть в темноте это и довольно сложно определить, время-то уже четыре часа ночи, все гопники спят давным-давно. Да и мало их в нашем районе, как-никак здесь обитает медленно нарождающийся средний класс, ну и богатеев достаточно, так что наряды полиции ходят часто. Наркоманка решила толкнуть мне дури, чего бояться-то? Денег с собой у меня всё равно нет, убивать меня не за что. Или, быть может, это вообще безобидная умалишённая. Иначе как растолковать эту её фразу "Хочешь, чтобы всё это изменилось"? Вот-вот, либо эта девушка - драгдиллерша, которая сейчас предложит мне начать новую разноцветную жизнь, либо дурочка, которую богатые родители вывели на прогулку ночью, а то мало ли, детишки дразнятся или, например, к собакам она лезет, они же добрые почти все, тихо помешанные-то.
  Не мысли же мои она читает...
  - А вдруг? - продолжая улыбаться, спросила моя собеседница. - Ведь тебе это надоело. ВУЗ, подработка, излишняя забота родителей. Одиночество, тоска, разочарование в людях.
  - Не понимаю, о чём вы, - почти истерично прошептал я. Надо бежать, бежать, пока не поздно. Скорее всего, потом я буду смеяться сам над собой, но пусть лучше потом мне будет смешно, чем сейчас страшно.
  Но я продолжал сидеть, будто примёрзнув к деревянной скамье.
  Я затянулся сигаретой, которую всё ещё держал в руках, но понял, что она погасла, а пепел упал мне на штаны. Отряхнувшись, я закурил, надеясь, что моя нечаянная собеседница уйдёт.
  Но она молча сидела рядом, и улыбка не сходила с её тонких губ.
  - Запах бензина, - неожиданно продолжила незнакомка, когда я уже почти пришёл в себя, выкурив уже половину сигареты. - Тебе ведь нравится запах бензина. Ты, возможно, сам этого не понимаешь, но ты ассоциируешь его с развитием человечества, с прогрессом, высокими технологиями и благополучием.
  Я долгое время молчал, сидя с тупо открытым ртом.
  - Да кто ты такая?! - издал я, наконец, вопль. Мне казалось, будто я сижу абсолютно голый перед этой странной девушкой... нет, перед всем миром. Чувство было таким, будто меня вывернули наизнанку, как футболку, или я лежу на операционном столе, и меня препарируют. Но изучали не мои внутренности, а моё "я", мой внутренний мир. - Что, на хрен, происходит? - прошипел я тише. - Ты следишь за мной?
  - Не важно, что сейчас происходит, - совершенно серьёзно ответила незнакомка. - Не важно, кто я такая, по крайней мере - пока. И нет, я за тобой не слежу, я вижу тебя впервые в жизни. Важно другое. Что хочешь ты.
  - Я хочу уйти, - холодно сказал я, справившись с шоком. Но, повинуясь какому-то дурацкому желанию узнать, чем всё это кончится, остался сидеть на месте.
  - Не хочешь, - произнесла девушка, снова обнажая кривые жёлтые зубы в таинственной улыбке.
  Я поймал себя на мысли: не смотря на её отвратительную внешность, в ней что-то есть. Тайна, которая читалась в улыбке, глазах. И что-то ещё. Другое. Чуждое. Непонятное.
  - Тебе плохо? - спросила незнакомка.
  - Нет, - солгал я.
  - Ты хочешь изменить всё это?
  - Не понимаю...
  - Понимаешь, не лги мне.
  - Если скажу, что да, будто что-то измениться, - горько произнёс я. Моя нервозность прошла, накатила тоска, мучавшая меня уже долгое время.
  Нет, меня не бросила девушка, не отчислили из университета, у меня нет проблем с родителями или друзьями. Я просто устал. Почувствовал себя лишним, ненужным. Чёрт, я даже не понимал причины этого чувства. Просто стал другим. Сначала это доставляло мне странное, садистское удовлетворение. "Я повзрослел", - гордо говорил я сам себе, а сам ночами кусал подушку, стараясь справиться с глухой тоской, пожирающей меня. Я продолжал жить и улыбаться, скрывая за улыбкой зубовный скрежет. Нет, я не думал о суициде, никогда не думал, я всегда хотел жить, и с этим "взрослением" ничего не поменялось. Но - не так.
  - Изменится, - пообещала мне незнакомка, отвлекая от мыслей. - Стоит только захотеть, и для тебя изменится абсолютно всё.
  - И что же произойдёт? - насмешливо спросил я.
  - Хочешь узнать?
  Прежде чем ответить я долго изучал лицо своей собеседницы, озарённое - по-другому и не скажешь - всё той же таинственной улыбкой.
  - Хочу... - прошелестел в ночи мой тихий шёпот. Мне показалось, что это слово полетело от меня к этой некрасивой девушке, вспыхнуло ярко-красной краской и отпечаталось в ночной темноте, как надпись красными чернилами на бумаге.
  Что-то кольнуло мой большой палец правой руки. Вздрогнув, я поднял руку и увидел в свете фонаря, под которым стояла скамья, крупную каплю крови.
  - Контракт заключён, - деловито произнесла незнакомка, поднимаясь со скамьи. - Ты молодец, Антон.
  - Кто ты? - прошептал я, глядя в спину странной девушке.
  - Продавец мечтаний, разве не ясно?
  - И о чём я мечтаю?
  - Чтобы всё изменилось, ты же сам сказал. Не волнуйся, ты поймёшь, когда это произойдёт. Прощай.
  Незнакомка растворилась в ночной темноте, а я остался сидеть в свете фонарей, тупо глядя ей вслед.
  Удивительно, но в моей душе забрезжила искорка надежды.
  
  ***
  "Тогда я ещё раз покурил и пошёл домой, - вспоминал я, шагая по влажной траве. - А проснувшись, как был, в одних семейниках, понял, что всё действительно изменилось, ведь я проснулся не в своей однокомнатной квартире, а на странном коричневатом, будто обожжённом, песке посреди груд искорёженного металла. Уже неделю я умираю от жажды, голода и холода. Об этом я мечтал?".
  Конечно же, нет. Но продавец мечтаний не солгала, действительно всё изменилось, хотя и стало только хуже. Но скоро всё поменяется окончательно... Скоро. Надо только подождать.
  Мою правую ступню пронзила боль. Я упал, подтягивая ногу к груди. Понимание того, что ждать осталось не так уж и долго, пришло очень быстро. В, и без того израненной, правой ступне торчала какая-то ржавая железная хреновина размером с приличный гвоздь. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, сетовать на неудачу незачем. Превозмогая боль, я вырвал железяку, ещё и покрытую зазубринами, и, швырнув её как можно дальше, тяжело откинул голову на пожухлую траву. Громко вздохнув, я закрыл глаза и постарался расслабиться.
  От кровопотери я, конечно, не умру, но в таких условиях запросто заработаю столбняк или ещё чего похуже. Что ж, быть может, так будет ещё проще...
  Интересно, умирать - это больно?
  Не знаю, сколько я лежал так. Возможно, я даже немного вздремнул, по крайней мере, мутные и скомканные видения родителей, друзей и наиболее нравившихся мне бывших девушек могли прийти во сне. От сна - или бреда наяву - меня отвлёк хрипловатый мужской голос. Говорил, определённо, человек, но я ни слова не понял. Решив, что это предсмертная галлюцинация, я даже не раскрыл глаз, чтобы поискать источник звуков.
  В чувство меня привёл не сильный, но вполне ощутимый пинок в рёбра. Инстинктивно свернувшись в комок, я раскрыл глаза. Надо мной стоял заросший бородой по глаза тип крепкого телосложения. Его одежда выглядела странновато, хотя её крой был вполне привычным - кожаная куртка, штаны из плотной ткани, похожей на джинсовую, ботинки. А вот на его груди висело нечто странное, но достаточно устрашающее. Рассудив, что это оружие, я, всё ещё лёжа на боку, попробовал поднять руки и вслух произнёс:
  - Сдаюсь.
  Мужчина снова что-то произнёс, но я по-прежнему не понимал ни слова, даже интонации его голоса казались чуждыми, непривычными. Впрочем, с иностранцами так бывает.
  - Ничего не понимаю, - честно сказал я. - У вас будет что-нибудь пожевать? Хоть сухарик?
  Очередная непотная фраза, за которой последовал пинок в бедро. Может, он приказывает мне встать? Да, скорее всего. Плевать, пусть он окажется хоть работорговцем, только бы покормил.
  - Не могу, - пробормотал я. - Нога, - я указал на повреждённую ступлю.
  Бородатый внимательно проследил направление, указанное моим пальцем, подёргал головой и снова подтолкнул меня ногой, уже мягче.
  Тяжело вздохнув, я с трудом встал на четвереньки, но подняться на ноги сил у меня не осталось. Кажется, незнакомец это понял. Он помог встать мне на ноги и недвусмысленно подставил правое плечо, на которое я с удовольствием опёрся. Медленно мы заковыляли вперёд, причём, после второго десятка шагов бородатый практически тащил меня на себе, чем я бессовестно пользовался. Всё-таки неделя голодовки истощила меня, и не только в физическом плане, но и моральном тоже. Я готов был разрыдаться от счастья и, пуская слюни, упасть в колени своему избавителю. Ещё бы чего-нибудь пожевать...
  К счастью, идти пришлось недолго. Мы добрели до очередного разрушенного бункера, за которым на небольшой высоте висел...
  - Дирижабль, - пробормотал я. - Мать его, дирижабль... Вокруг разрушенные боевые машины, роботы, а тут дирижабль...
  Бородатый что-то пробурчал и резким движением забросил меня на закорки. Мои конечности бессильно болтались, как у марионетки, которой обрезали нитки. Но к дирижаблю мы не свернули. Мой спаситель прошёл вдоль полуразрушенной стены бункера и бесцеремонно забросил меня в дверной проём. Глухо охнув, я грохнулся на жестяной пол и остался лежать. Остатки сил, которых пару минут назад едва хватило только на то, чтобы подняться на четвереньки, совершенно покинули меня. Рядом раздались голоса, мужские и женские. Кто-то принялся трясти меня за плечи, тискать. Я, глухо постанывая, пытался вырываться, но силы совершенно покинули меня.
  Меня подняли на руки и положили на что-то мягкое. Мягкое относительно жестяного пола, конечно. Мою голову крепко ухватили небольшие ладони, тряхнули. Я открыл глаза. И утонул в чужих, огромных глазах лиственно-зелёного цвета. Я вздрогнул, замычал, стараясь вырваться, но всё было бесполезно. В мои уши начали проникать слова, одна фраза. Она повторялась и повторялась, вводя меня в транс.
  - ... послушай меня, усни... - различил я, прежде чем отрубился.
  
  Глава вторая
  Сознание возвращалось медленно. Вместе с ним ко мне приходило чувство боли, а после и голода.
  Раскрыв глаза, я сначала не понял, где нахожусь. На моё тело было наброшено тонкое одело, под головой лежала подушка. Но я находился не у себя дома. В царящей в помещении полутьме угадывалось запустение. Железные стены и потолок не украшало ничего, кроме пятен ржавчины и клочков паутины, а сама комнатка была маленькой. Повернув голову набок, я увидел небольшой столик и ничем не укрытую железную же кровать. Один сплошной металл...
  Вспомнив, где я и как здесь оказался, я резко сел, но мою голову пронзила такая дикая боль, что моё тело снова повалилось на кровать. Когда боль немного утихла, я снова сел, но куда осторожней.
  - Твою мать, - прошептал я вслух, чтобы разбавить давящую тишину, царящую в каморке. - Почему башка-то так болит?
  Мне, конечно же, никто не ответил. Тяжело вздохнув, я укутался в одеяло. Моё тело с трудом повиновалось, слабость была такой сильной, что я едва двигался. Как муха, угодившая в мёд. Или куда похуже. Но о слабости пока можно не думать. Я жив - и это главное. О том, что я совершенно не знаю, какая судьба меня ждёт, и куда делись люди, нашедшие меня, тоже пока лучше не размышлять, незачем изматывать себя попусту. Если они подобрали меня, а потом бросили, улетев на своём дирижабле, я не буду их винить. В любом случае, сейчас я в лучшем положении, чем раньше. За жизнь надо цепляться, никогда не надо её отпускать. Несколько дней назад я оказался непонятно где, но справился с истерикой, приключившейся со мной в первое время, и пошёл на поиски спасения. Я умирал от жажды, но начался дождь. Я умирал от голода и слабости, проткнул себе ногу, но меня подобрали. Пусть это лишь продлит мою агонию, но у меня снова появился шанс, и чем дольше я живу, тем больше вероятность того, что случится очередное чудо.
  - ... есть? - раздался рядом приятный женский голос.
  Вздрогнув от неожиданности, я повернул голову в сторону входа. В дверях моей каморки стояла незнакомая девушка. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, но голос звучал куда старше, хотя я мог и ошибаться. Невысокая, худощавая, с приятным лицом. Я никогда не видел её раньше. Но узнал глаза. Огромные зелёные глазищи, казалось, поглотившие меня какое-то время назад. В полутьме я заметил странную делать - из уголков глаз будто вытекало что-то тёмное, но, присмотревшись, я понял, что это горизонтальная татуировка или рисунок, доходящий практически до середины щеки.
  - ... есть? - повторила вопрос девушка.
  - Не понимаю, - пробормотал я в ответ.
  - Понимаешь, - резко сказала девушка. - Ты ... есть? ... отвечай. Ты ... есть?
  - Хочу я есть? - предположил я. И вздрогнул, услышав звуки своей речи. Я говорил не по-русски.
  - ... - бросила незнакомка. По интонациям, немного чуждым, но уже вполне понятным, я понял, что ответ утвердительный.
  - Я хочу есть, - произнёс я уверенней.
  - Нельзя, - сухо ответила девушка. - Поспишь, ... ... можно, ... только .... ... понимать ... ... лучше. - Незнакомка бесшумно вышла из дверей.
  Я попробовал позвать её, просил остаться, но не смог вспомнить ни слова.
  - Я хочу есть, - разочарованно произнёс я. И, подумав, добавил: - И пить.
  Но девушка с татуировками на лице уже ушла. Тяжело вздохнув, я снова лёг на кровать. Хотя, чего вздыхать? Меня не бросили, может быть, даже покормят, я почему-то начал понимать часть иностранных (или, скорее всего, инопланетных) слов. Чёрт возьми, да за последнюю неделю возможность такого исхода казалась мне просто чудом. Но сейчас чудо свершилось.
  "Очередное благое чудо после одного, но жутко неприятного, - угрюмо подумал я. - А чем ещё считать моё попадание сюда, кроме как не чудом? И сюда - это куда? В другой мир? Будущее Земли? Бред... фантастика... Но я действительно оказался в этой фантастический ситуации, и не верить своим глазам, всему, что я увидел за последние несколько дней, я не могу. Значит, придётся поверить... Или считать, что я просто сошёл с ума и скоро меня откачают. Но это будет очередным чудом, а их запас, боюсь, иссякает".
  Конечно, можно было предположить, что я сплю... но в это я не верил с первого своего дня попадания... сюда. Поэтому оставалось только лежать и надеяться на лучшее.
  И лучшее пришло вместе с моей спасительницей, несущей в руках миску.
  - Сядь, - приказала мне незнакомка. Когда я повиновался, она протянула мне миску и произнесла: - Пей ..., понял?
  Скорее всего, она сказала мне, чтобы я пил медленно, но, даже если бы я понял слово "медленно", то не послушался бы. Даваясь и обливаясь, я вылакал содержимое миски в один момент. Как я узнал позже, пойло было отвратным на вкус, едва тёплым, но в тот миг, мне казалось, что я выпил что-то великолепное. Наверное, я даже прослезился от счастья. Эффект зелья ещё больше поднял мне настроение - я буквально чувствовал, как сердце забилось в моей груди с новой силой, а мышцы наливаются силой.
  - Есть, - умоляюще произнёс я, возвращая пустую миску.
  - Нельзя, - резко ответила девушка.
  - Хочу есть.
  - Нельзя. Вредно.
  - Лучше, - кивнул я. Слово "хорошо" упорно не шло на язык.
  - ... - повторила девушка то же слово, которым в прошлый раз выражала утверждение, но сейчас оно звучало как похвала.
  - ...? - с трудом произнёс я, всё ещё не понимая смысла.
  - ... - подтвердила незнакомка. - Спи. - Она поднялась и так же бесшумно покинула помещение.
  Проводив её взглядом, я положил голову на подушку. Меня действительно клонило в сон... сон... сон...
  
  ***
  Честь. Дирижабль. Утка. Кровь. Война. Ничтожество. Глагол. Человек. Местоимение. Сутулый. Ходить. Картина. Жёлтый. Ухо. Продавец. Мечта. Обман.
  Жуткая боль буквально выворачивала мою черепную коробку. В глаза бил яркий жёлтый свет. Подушка впивалась в мой затылок не хуже гвоздя.
  Застонав, я поднял голову.
  - Дьявол, - пробормотал я.
  Оказывается, в затылок мне впивалась вовсе не подушка, а железный угол столика, стоящего рядом с моим лежбищем. Это как же я спал, что оказался в полусидящем положении поперёк кровати?
  Из моего рта вырвался стон. Голова болела вовсе не из-за неудобной позы или железа, впившегося в затылок, она раскалывалась от информации, которую в неё кто-то вливал. Кто-то? Нет, я знал, кто. Эта зеленоглазая девушка. Наверное, она использовала что-то вроде гипноза, чтобы быстрее научить меня местному языку. Но как? А чему тут удивляться? Вернее, сколько уже можно удивляться? Гипноз, позволивший мне во время сна выучить язык, не самое удивительное из того, что со мной произошло.
  - Гипноз, - сказал я вслух. И с удовлетворением услышал чужую речь. - Дирижабль. Честь? Жёлтый? - Знакомые звуки, но их сочетание я слышал впервые, хотя и легко представлял их себе. - Забавно, - добавил я, стараясь говорить по-русски. Получилось, но с трудом. - Подчиниться гипнозу, - продолжил я экспериментировать с чужим языком. Но вот сказать "Меня подвергли гипнозу" не получилось. Наверное, надо ещё поспать, чтобы составлять более сложные предложения. - Горит свет. Потолок лампочка верх.
  Не получается, но уже лучше, чем ничего. Учить бы так английский в школе... Но размышлял я, кажется, всё ещё на русском. Или какой-то чудовищной смеси местного языка и родного.
  Я поднял голову и зажмурился. Округлая и почти плоская лампочка на потолке горела слишком ярко, но как убавить свет? И возможно ли это вообще?
  - Ярко горит свет, - произнёс я, продолжая экспериментировать.
  - ... ... я ... ... ... знаю, - буркнул кто-то из коридора. Слова звучали коротко, как предлоги или частицы, но я почти ничего не понял.
  Повернув голову, я увидел своего бородатого спасителя, стоящего в дверях. Они тут что, все бесшумно ходят? Сапоги бородача должны были издавать настоящий грохот в пустых железных коридорах.
  - Спасибо, - подумав, сказал я.
  - ... ...?
  - Спасение.
  - Отработаешь, - грубовато сказал мужик, пряча в бороду улыбку. - Сейчас станет ... ... светло. Хочешь есть?
  - Хочу.
  - Сейчас ... принесёт, я позову. ... сначала убавлю свет.
  Я кивнул и поднялся с кровати. Ноги подкашивались, но по сравнению с тем, что было раньше, я чувствовал себя просто великолепно. Если бы не зверский голод, то можно даже сказать, что я счастлив.
  Свет в комнате померк, потом снова стал ярким, и, наконец, через пару минут лампочка засветила приятным для глаз золотистым светом.
  - Спасибо.
  - Сейчас позову... - сказал бородач, дёрнув головой, что, видимо, обозначало утвердительный жест, и ушёл. Его тяжёлые сапоги громыхали по железному полу. Значит, он пришёл сюда до того, как я проснулся. Чувство, посетившее меня, было похоже на стыд, как будто за мной кто-то подглядывал.
  Оставшись один, я снова принялся экспериментировать с языком. В итоге я пришёл к выводу, что хорошо знаю существительные, глаголы и местоимения, которых, впрочем, не так много. А вот с другими частями речи были проблемы - часть прилагательных, часть наречий и полное незнание вспомогательных частей речи. Ну, разве что, знал ещё "да" и "нет". Но общаться короткими предложениями я мог.
  Моя гипнотизерша проникла в комнату так же бесшумно, как и в прошлый раз. И так же в её руках была миска с тем дрянным бульоном, которого, правда, в этот раз оказалось больше, чем в прошлый. Залпом выпив содержимое миски, я почувствовал себя ещё лучше. Правда, на этот раз скорость уничтожения бодрящей бурды обуславливалась вовсе не моей жадностью, а отвратным вкусом - я старался справиться с ней как можно быстрее, как с микстурой в детстве.
  Но, когда я вернул миску, зеленоглазая не стала никуда уходить. Поставив ёмкость на стол, она сказала мне:
  - Поверни голову.
  Я послушался. И снова утонул в её ярко-зелёных глазах. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда я понял, что я - это я, чувство было таким, будто меня выжали, как лимон.
  - Продавец мечтаний? - тихо и с горечью в голосе спросила девушка.
  - Да, - дёрнул я головой, стараясь изобразить движение, сделанное бородатым.
  - Молись, - коротко сказала девушка-гипнотизёр. - Спи.
  Моих знаний языка не хватило ни для того, чтобы спросить, кто это такие продавцы мечтаний, ни для того, чтобы возмутиться, ведь спать совершенно не хотелось. Но, прежде чем я составил более-менее сносное предложение, снова вырубился, как младенец.
  
  ***
  Мне снился дом. Маленький домик, стоящий посреди большого сада. К нему, огибая небольшой прудик, вела тропинка. Когда-то стены этого домика были белыми. Сейчас их покрывала копоть и кровь. Обгоревшая крыша обвалилась, в больших окнах не хватало стёкол, а там, где они ещё остались, их обломанные края напоминали ухмылку какого-то хищного зверя.
  Но этот домик был мёртв лишь на первый взгляд. Где-то внутри в нём всё ещё теплилась жизнь. Не знаю почему, но мне казалось, что здесь живут дети. Грязные оборванные дети, повидавшие за свою короткую жизнь слишком много крови. Эти дети не были злыми, просто жестокими, но ведь они не виноваты, что им достался уже разрушенный домик?
  Взрослых с ними не было, иначе я бы их почувствовал. Все здешние взрослые уже давно гниют в земле.
  Я стоял на тропинке, ожидая, когда появятся жильцы, но этого не происходило. Вместо них из-за дома вышла некрасивая девушка с кривыми зубами. Здесь она тоже была чужой. Или, скорее, гостьей, нечастой, но хорошо знакомой.
  - Привет, - сказала она, таинственно улыбаясь.
  - Привет, - кивнул я. Мне казалось, что я уже где-то видёл её, но не мог припомнить - где.
  - Тебе здесь нравится? - спросила незнакомка.
  - Нет.
  - Почему?
  - Здесь... - я замолчал, оглядывая домик. - Я чувствую грусть в этом месте, - сформулировал я, наконец, свои чувства. - Мне кажется, что здесь живут дети, но я не понимаю, как у них это получается.
  - Дети не виноваты, что взрослые разрушили этот домик, - повторила мою мысль дурнушка. - Возможно, им даже удастся починить его.
  - Я на это надеюсь.
  - Конечно, надеешься. Ты бы хотел помочь им?
  - Да, - кивнул я. - Почему бы и нет? Я же хотел, чтобы всё изменилось.
  - Так ты доволен тем, что произошло?
  - Нет. Но, думаю, я справлюсь. Но я не понимаю... - я замолчал. Я не понимал ничего. Ни кто я, ни где я, ни что же всё-таки изменилось. - Я не понимаю... - повторил я. У меня закружилась голова. Я тяжело упал на колени, разбив их в кровь.
  - Ты лишь ребёнок, как и те, кто живёт здесь, - произнесла незнакомка, приближаясь ко мне. Она действительно возвышалась надо мной, как скала. - Глупый ребёнок, который не знает, чего хочет. Но уже поздно. Ты уже живёшь в этом разрушенном домике. И тебе придётся его полюбить.
  Я поднялся с колен, но девушка пропала. И тогда я пошёл к домику.
  
  ***
  - Ты что-нибудь в этом понимаешь? - спросил Крог, вытирая запачканной в мазуте рукой бороду.
  - Ни шиша, - признался я. - Орайя просила сходить и спросить, не надо ли тебе чего-нибудь.
  - Не надо ли чего-нибудь? - переспросил бородач. - Конечно, надо. Дизель надо поменять. Бодрюша как можно больше, чтобы залатать дыры в газовых мешках. Металл-то для каркаса найдётся... А если ты лез на эту верхотуру, чтобы спросить, не хочу ли я есть или пить, то ты сделал это зря. Я ничего не хочу. Вот если бы ты приволок выпивки... - Механик тяжело вздохнул. - Но у этой засранки малолетней хрен чего допросишься. Капитан сказала, что в её отсутствие пить нельзя, значит, пить нельзя.
  Я кивнул. Сам бы не прочь выпить, но уж мне-то Орайя, мой личный врач и гипнотизёр, точно этого не разрешит. Вообще, за последние шесть дней я в третий раз встал на ноги и, чудовищно хромая, впервые покинул свою комнату. Во время каждого пробуждения Орайя быстро выясняла у меня, как идёт процесс изучения языка, и снова погружала в сон. На мои вопросы девушка практически не отвечала, единственное, что я узнал, так это то, что мне несказанно повезло: их дирижабль пришвартовался здесь за полчаса до моего появления. Ну, и ещё то, что команда этого цеппелина состоит из семи человек, пятеро из которых уехали на машине за недостающими деталями, необходимыми для починки.
  - А когда приедут остальные? - спросил я у Крога.
  - Ну, - механик снова начал теребить свою бороду, - уехали они дней двенадцать назад, так что скоро должны вернуться.
  - Подожди, - медленно сказал я. - Двенадцать дней назад?
  - Ну да. До города, в котором мы были последний раз, около тысячи километров, так что должны скоро приехать.
  - Но... Разве я спал двенадцать дней? Я же помню, что, когда ты меня принёс, в бункере было много людей.
  - Конечно, двенадцать. А ты сколько думал? А, - бородач рассмеялся. - Орайя тебе не сказала? Да уж, она девка молчаливая, впрочем, нет ничего хуже, чем болтливый охотник за головами. (Эта фраза была моим вторым шоком за этот день). Первые шесть дней ты спал, не просыпаясь. Не думал же ты, что она начала пичкать тебя нашим языком сразу? Поверь, Антон, это бы тебя убило. Я-то в этом ни хрена не понимаю, но девчонка говорит, что мозг потребляет массу энергии. Видел бы ты, как она ела после того, как приходила от тебя. И, ты, наверное, не заметил, но она очень сильно похудела. Так вот, если бы она начала тебя обучать сразу, как ты приполз, ты бы умер от истощения. Ты и так едва жив был.
  - Ясно. А... - я замялся. - А что будет со мной дальше?
  - С тобой? Ну, отработаешь долг, задолжал ты, кстати, не хило, тысячи три-четыре кредитов, а потом можешь быть свободен. Если, конечно, не захочешь остаться, у нас в последней стычке как раз... кхм...
  - Значит, если я захочу, то смогу остаться? - спросил я.
  - Конечно. Даже заработаешь кое-что. Если выживешь, конечно.
  - А чем вы занимаетесь?
  - Мы? - Крог усмехнулся. - А ты ещё не понял? Мы - свободные путешественники, мастера на все руки. Почта, контрабанда, пассажироперевозки, наёмные убийства. Мы занимаемся всем, лишь бы платили. Я - механик, второй механик - Эмена, моя дочь, она же и повар. Орайя, Корос и Дерек - убийцы. Авер - хрен пойми кто, делает всего понемногу, врачует в том числе. Ну и Капитан, она же рулевая. Был ещё у нас Кайг, снайпер, но стычка, стоившая этому малышу дизеля и половины пузырей с газом, оказалась для него последней. Пулемётную установку на цеппелине видел?
  - Нет, - покачал я головой.
  - А она была. Но ничего, у нас ещё бронебойная винтовка есть, а после выполнения заказа хватит на новый пулемёт, получше старого. Может, даже на пушку. Если не сможешь стать снайпером, найдётся другая работа... Мы всем рады, лишь бы прок был.
  - А я-то как рад, - пробормотал я.
  Радовался я или грустил? Чёрт его знает. Одно я знал точно - моя жизнь действительно кардинально поменялась.
  
  Глава третья
  Пожалуй, стоит описать цеппелин, которому на неопределённое время предстояло стать моим домом.
  Дирижабль имел сигарообразную форму, в длину он достигал метров ста пятидесяти, а диаметр составлял примерно четвёртую части длины. Корпус летательного аппарата был сделан из дюралюминия. Чёрт его знает, как даже такая махина держала дюралевый корпус. Возможно, дело в большем, чем на Земле, атмосферном давлении.
  Помещения располагались внутри корпуса, из-под аэростата выглядывала только рубка управления, да под оперением торчали два винта. Корпус цеппелина был выкрашен в серый цвет. Наверное, из-за цвета я и не заметил эту махину - когда Крог нашёл меня, уже смеркалось. Да и в тот день дирижабль, благодаря весу машины, висел над землей куда ниже, чем сейчас.
  О воздушном бое, в котором погиб снайпер, а корпус цеппелина был так сильно повреждён, механик в основном отмалчивался, но не потому, что он так переживал. Эта стычка являлась настолько обыденным делом, что уже через две недели о ней мало что удавалось вспомнить. Раздражение механика проявлялось лишь при упоминании повреждений, которые оказались слишком серьёзными для обычной стычки: правую сторону корпуса буквально изорвало в клочья пулями, из-за чего пять из двенадцати мешков с гелием пришли в негодность, а от пулемётной остановки и, следовательно, пулемёта вместе с уймой патронов, расположенных с той же, правой, стороны, остались лишь воспоминания. От пулемётчика, понятное дело, тоже, но его механик особо не жалел - материалы были куда ценней.
  Обрадовавшись предложению остаться, я резко поумерил свой оптимизм. Команде требовался стрелок, и, за неимением альтернативы, им предстояло стать мне. Сложив два и два, я понял, почему так сильно пострадала именно правая часть дирижабля - виной тому как раз пулемётная установка. А это значит, что мне предстояло занять самую опасную должность в команде. Я даже подумывал о том, чтобы потихоньку смыться, но не рискнул: тысяча километров до ближайшего города - слишком большое расстояние, чтобы его можно было пройти пешком, не имея ни каких-то запасов продовольствия, ни оружия. К тому же, незнание местных обычаев могло бы плохо отразиться на состоянии моего здоровья. Я мог попасть в рабство (мало ли, на Земле оно широко практиковалось до девятнадцатого века), загреметь в тюрьму, а то и вовсе погибнуть.
  Но больше всего меня беспокоило отсутствие оружия. Умом-то я понимал, что у человека, к примеру, имеющему винтовку куда больше шансов нарваться на пулю, выпущенную таким же придурком, но жажда раздобыть что-нибудь убийственное перебарывала ум. Без оружия я чувствовал себя абсолютно голым. Наверное, это было чем-то вроде инстинкта. Теперь я понимал, почему люди в фильмах или книгах во время каких-то бедствий или апокалипсиса вооружаются и пускают друг в друга пули, вместо того, чтобы договориться и жить мирно. Дело в страхе. А пистолет или автомат под рукой помогают его перебороть, почувствовать себя уверенней.
  Но моя жажда завладеть хотя бы мушкетом обуславливались не только этим инстинктом. Я попал в другой мир, где два дирижабля, встретившись в небе, без переговоров начнут пускать друг в друга пули. В этом случае оружие мне просто необходимо.
  Хуже того, обладание оружием означало то, что мне придётся им пользоваться. Я не пацифист и не ханжа. Я понимал, что в случае, когда судьба предоставит мне выбор стрелять или быть убитым, на самом деле выбора никакого и не будет. Когда здесь и сейчас решается жить тебе дальше или умереть не время рефлексировать и размазывать сопли по щекам. Но сама мысль о том, что мне придётся кого-то убить, как будто уже была убийством, она будто бы выбрасывала меня из привычного мира...
  ... в котором я уже не находился.
  Началась новая жизнь, и я сам могу решать, кем быть и как себя вести. Не скажу, что я этому слишком радовался, но в моей жизни исчезла всякая определённость, и это щекотало нервы.
  Чтобы подумать об этом у меня был целый день. Когда я проснулся, Орайя обследовала меня - введя в транс, конечно - а потом сказала, что я полностью восстановился. Я хотел поговорить с девушкой, но та, проигнорировав все мои вопросы об этом мире и, главное, об исполнителях желаний, ушла, оставив то же отвратное пойло в миске в качестве завтрака. К счастью, сегодня в витаминном бульоне плавало ещё и два размокших сухаря. Позавтракав, я напялил выделенные мне из запасов Крога штаны и рубаху, которые были мне коротковаты, но чересчур широки, и направился на поиски механика. Но и с ним поговорить не удалось - бородач был слишком занят дизелем, так что в ответ на все вопросы я получил приличную порцию ругани и совет дождаться Капитана.
  Маясь от скуки, я побродил по окрестностям, но ничего интересного не нашёл - та же выжженная земля, местами покрытая короткой рыжей травой, те же ржавеющие железные монстры. Бункер я изучил ещё вчера, кроме коридоров, комнатушек, да пары заставленных столами и стульями столовых и трёх комнат отдыха, там были только разбитые в хлам пулемётные установки да пушки. Поэтому я пошёл в свою комнату и весь день плевал в потолок, размышляя о своей нелёгкой судьбе и возможных её исходах.
  А вечером вернулась остальная часть команды.
  
  ***
  - Это машина? - сглотнув, спросил я.
  - Ну да, а чему ты удивляешься? - хмыкнул Крог.
  И действительно, чему? Нет, я, конечно, предполагал, что машина не будет походить на привычные мне модели, но это...
  С жутким грохотом на нас плёлся со скоростью бегущего трусцой человека монстр, за которым развевался шлейф чёрного дыма. Огромный, размером с грузовик, агрегат имел тупой треугольный "капот", обшитый бронёй, пулемётную турель на крыше низкой кабины, занимающей почти всю длину "автомобиля", и гусеницы вместо колёс. В общем, машина напоминала жутковатый гибрид локомотива с танком и трактором одновременно. Грузовая площадка, которую мне удалось рассмотреть только в момент, когда железное чудище остановилось, располагалась в хвосте агрегата, имела крохотные размеры и большую её часть занимала разобранная пулемётная турель.
  - Оно что, на паровом ходу? - просил я у механика, когда это стало возможно - громыхало средство передвижения ужасно.
  - Ну да.
  - Так у вас же есть дизели?
  - А ты знаешь, сколько они стоят?
  Я кивнул, это мне в голову не приходило.
  - И вообще, - продолжил Крог, - этот дирижабль мы угнали, прошлый наш на ручном ходу был. На новый пулемёт у Кэпа денег тоже не было...
  - Ясно.
  Остановившись, машина продолжала трястись и испускать дым. Увидев в окнах несколько лиц, я помахал рукой. Ответила мне только круглолицая румяная девушка, видимо Эмена, дочь Крога. Что ж, особых нежностей от наёмников я и не ожидал.
  - Ну-ка на хрен! - заорал бородатый механик, чуть не оглушив меня. - Не жгите за зря уголь, мать вашу!
  - Не ори! - рявкнула на него появившаяся из люка на крыше женщина в роговых очках. - Или ты его из топки доставать хочешь?!
  - Не хочу, Капитан, - мигом стушевавшись, сказал Крог.
  - Вот и молодец. - Женщина в очках ловко вылезла из люка и, переступив щит, который должен был защищать пулемётчика во время боя, спрыгнула на землю с трёхметровой верхотуры машины. - Ты, значит, голозадый, - буркнула она, приближаясь.
  - Антон, - представился я.
  - Капитан. Так меня и зови, понял?
  - Понял.
  Капитан была довольно симпатичной женщиной лет тридцати. Пожалуй, портили её только жутковатые очки, напоминающие печные заслонки, и слишком широкие для женщины плечи. Ну и одежда, скрывающая фигуру - плотные брюки, китель да высокие кирзовые сапоги, только пилотки или фуражки не хватало. Не нравятся мне девушки в форме... И с оружием - на поясе у теперь уже моего босса висел пистолет, напоминающий "Маузер".
  Но долго мне себя рассматривать Капитан не дала.
  - Где Орайя? - резко спросила она.
  - Часа три уже не видел, - пробурчал Крог.
  - Угу, - кивнул я, как попугай. Вообще, чувствовал себя немного неуютно. Даже чуть-чуть побаивался.
  - Тебя никто не спрашивал, - рявкнула на меня Капитан. Но уже через секунду её лицо приобрело задумчивый вид. - Что делать-то? - спросила она сама у себя, теребя подбородок большим и указательным пальцем. - Ладно! Ты, как там тебя. - Тычок пальцем мне в грудь. - Идёшь за мной. Крог, помогаешь разгрузить машину. Увидишь эту соплячку, скажешь, что мне надо с ней поговорить.
  - Есть, - кивнул механик, вытянувшись по струнке, только что честь не отдал. Подумав об этом, я понял, что и сам стою по стойке "смирно".
  - Чего встал? - заорала на меня Капитан.
  Чуть не подпрыгнув на месте, я быстро зашагал в сторону бункера.
  В моей комнате командир дирижабля уселась на мою же кровать. Положив ногу на ногу, она выглянула из-за своих печных заслонок и буркнула:
  - Рассказывай.
  Я вкратце обрисовал свою старую жизнь, встречу с Продавцом мечтаний и путешествия по пустырю.
  - Бесполезен, - констатировала Капитан, когда я закончил. - Оружие в руках не держал, в механике ни черта не понимаешь, в медицине ещё меньше и вообще - увалень домашний. И, если бы Орайя не сказала, что ты пришлый, я бы сейчас же вышвырнула тебя отсюда - психи в команде мне не нужны.
  - Угу, - кивнул я, покрываясь испариной.
  - Не бойся, здесь не бросим, - усмехнулась моя собеседница, а вернее - мой допросчик. - Но у нас здесь не богадельня, сам понимаешь. Мне на корабль нужен стрелок, а нанимать профессионала - дорого. Особенно, если этот профессионал гибнет в первом же воздушном бою. Посмотрим, как ты справишься с оружием, в противном случае будешь помогать Эмене по кухне и мыть полы. За лекарства, лечение, еду и одежду с тебя две с половиной сотни кредитов, ещё пять тысяч - за перевозку до города.
  - Простите? - пробормотал я, лихорадочно облизывая пересохшие губы.
  - Ну, ты же, будь у тебя деньги, покинул бы нас в ближайшем городе?
  - Да.
  - Ну вот, пять тысяч кредитов за доставку. Пока ты назначен стажёром на дирижабль. Жалование, с вычетом еды, пятьсот кредитов в месяц. Время стажировки - три месяца, плюс-минус, как себя покажешь. Справишься с оружием, будешь получать втрое больше, не правишься - станешь поломойкой с жалованием в триста кредитов. Всё понял?
  - Да...
  - Вот и молодец, - Капитан жёстко улыбнулась и, поднявшись с кровати, хлопнула меня по плечу. - Добро пожаловать в команду.
  - Спасибо, - пробормотал я.
  Итак, меня спасли, взяли в команду, отвезут в город. В лучшем случае мой долг удастся оплатить за десять с половиной месяцев... В худшем - почти через полтора года. И это если совсем не тратить деньги, но вряд ли мне это удастся.
  - Антон, ты влип, - сказал я сам себе.
  
  ***
  Здешняя луна была прекрасна. Я смотрел на неё не в первый раз, но только сейчас увидел её красоту. Возможно, дело в том, что я первый раз наблюдал за движением огромного по Земным меркам голубоватого диска сытым, одетым и отдохнувшим, впервые любовался им, а не проклинал.
  Глубоко вдохнув холодный ночной воздух, я потянулся и громко выдохнул, издав при этом кряхтящий звук. Попробовал улыбнуться, и улыбка, пусть и не очень счастливая, выползла на мои губы.
  Да, как бы то ни было, жизнь налаживается. Дрожащий диск луны будто бы подмигивал мне, соглашаясь. Интересно, от чего это дрожание? Из-за атмосферы? Может да, а может, и нет, я не очень-то разбираюсь в астрономии. Единственное, что я мог с уверенностью сказать, так это то, что приливы здесь, вероятно, ужасные.
  Я сунул руки в карманы и, сгорбившись, поплёлся в бункер. Наверное, все уже спали, мне же, проспавшему почти две недели, в постель не хотелось. Поэтому, сев у входа своего нового пристанища, я принялся вспоминать события этого вечера.
  Сначала появилась Орайя. Капитан на неё наорала, а потом они ещё долго ругались за закрытой дверью столовой. О чём они спорили - не известно, да я и не слишком-то хотел подслушивать. Примерно через четверть часа девушки вышли из столовой, раскрасневшиеся и злые. Ещё через полчаса была завершена разгрузка грузовика, и мне представилась возможность познакомиться с остальными.
  Корос и Дерек - братья-близнецы, похожие друг на друга как две капли воды, белобрысые и голубоглазые. Они даже разговаривать начинали одновременно, и так же одновременно начинали орать друг на друга. Хотя, их постоянные склоки выглядели скорее шутками. Понаблюдав за ними некоторое время, я понял, что не так-то они и похожи - один был дёрганый, взбалмошный, другой наоборот спокойный, с холодными недобрыми глазами, но кто из них Корос, а кто Дерек, я так пока и не понял. По словам Крога ребята были опытными наёмными убийцами, но худые белокожие лица не выражали никакой агрессии. Если бы не холодный взгляд одного из них, я бы никогда не поверил в то, что эти забавные задиры вообще способны кого-то убить.
  Относительно них Авер выглядел настоящим головорезом. Высокий и широкоплечий, своими движениями он больше напоминал охотящуюся кошку, а два шрама на лице делали его вид ещё более устрашающим. Но, как выяснилось позже, оружие в руки он брал только сломанное и только для того, чтобы починить.
  Дочь Крога Эмена оказалась смешливой приятной девушкой, невысокой и широкобёдрой. Когда я знакомился с ней, она сказала, что я могу считать их своей семьёй.
  "Семья, - подумал я. - Что сейчас с моей семьёй? Наверное, переживают... Или, быть может, с ними всё нормально, и они считают своей дочерью некрасивую кривозубую девушку. Если она оказалась способна переместить меня сюда, то внушить это моим родителям будет несложно.
  Семья, - повторил я, смакуя. - Могу ли я считать семьёй контрабандистов, убийц, пусть и спасших меня, но, фактически, взявших после спасения в рабство?
  Наверное, нет. А значит, надо быстрее отрабатывать свой долг, чтобы у меня появился хоть один шанс на благополучное будущее".
  Решив так, я поднялся с земли и, отряхнув штаны, забрался в бункер. Завтра же попрошу, чтобы меня начали обучать стрельбе. Пусть я по уши в долгах, пусть мне не очень-то нравится моя новая "команда", но я смогу стать хозяином самому себе и выбраться из всего этого болота, ведь моя жизнь только в моих руках и только я могу на неё влиять.
  
  Глава четвёртая
  - Ну, на кой хрен ты задерживаешь дыхание? - бубнил Авер. - На выдохе стреляй, на выдохе...
  - Я стараюсь, - пытался я возражать, но каждый раз всё повторялось - я вновь задерживал дыхание перед выстрелом и начинал дышать во время спуска крючка.
  - Десять целей из восемнадцати патронов, - констатировал Авер, когда я, наконец, закончил. - Я без прицела лучше выбью, чем ты с прицелом. Капитан сказала, что сегодня ты должен выбивать десять из двенадцати, а значит, стоимость лишних патронов будет вычтена из твоего жалования. За всю неделю это... это... Двести кредитов. Да сколько ещё сегодня настреляешь. Мыть тебе полы, парниша.
  - Угу...
  - Ладно, - мой учитель посмотрел на заходящее солнце. - Сегодня уже ничего не настреляешь. Пойдём, будешь помогать с погрузкой, так от тебя толку будет больше.
  Сконфуженный, я забросил за спину свою снайперскую винтовку и поплёлся за Авером.
  Уже три недели я учился на стрелка. Сначала в качестве оружия мне выдали какую-то жуткую пневматическую рухлядь, из которой и воробья-то выстрелов с семи убить можно было. Тем не менее, уже через неделю я выбивал девяносто четыре из ста, и воодушевлённая Капитан выдала мне настоящую снайперскую винтовку с оптическим прицелом. И успех с пневматикой продолжился полным провалом со "снайперкой". Слишком длинная и слишком тяжёлая махина с такой отдачей, что у меня на плече очень быстро образовался не сходящий синяк, оказалась для меня чересчур тяжела в обращении. Большие проблемы доставлял излишне тугой спусковой крючок, который я постоянно очень сильно дёргал, тем самым сбивая себе дыхание, я невероятно долго выцеливал, не мог долго находиться в одной позе... В общем, проблем на меня навалилась целая гора. Авер, мастер на все руки, говорил, что прошлый стрелок жаловался на полуавтомат - винтовка была снабжена магазином на шесть патронов - говоря, что во время захода второго и последующих патронов в дуло сбивается точность стрельбы, но, как мне сказал мой учитель, у меня проблемы со стрельбой начались куда быстрее.
  - Ты уже дня три должен был учиться стрелять из пулемёта, - ворчал Авер, пока мы шли от стрельбища - стула, используемого мной в качестве упора, и ещё десятка поодаль, на которых стояли консервные банки - к дирижаблю. - Как мы посадим тебя за пулемёт во время боя? Как мы доверим тебе свои жизни?
  Я уныло кивал, плетясь сзади.
  - Чего соглашаешься? - раздражённо сказал мой тренер, останавливаясь. - Ты должен быть настроен на учёбу, должен говорить "Нет, я справлюсь, я научусь стрелять", а ты бессильно разводишь руки, будто говоря "Ну вот, такой я неумеха, что теперь поделать?". Ты заранее настраиваешься на поражение, а должен идти к победе. Или ты хочешь ближайшие три года драить полы?
  - Нет, - буркнул я, прочистив горло.
  - Значит, пойдёшь сегодня стрелять после погрузки.
  - Но...
  - Никаких но! Трясущиеся от усталости руки смоделируют волнение во время боя. А бои иногда проходят и ночью, так что считай, что это последняя тренировка, максимально приближенная к боевым условиям.
  - Угу...
  Неожиданно Авер улыбнулся.
  - Ты хороший парень, Антон, - сказал он мягче. - Хоть я и не верю во все эти сказки о другом мире, недоверия ты у меня не вызываешь. Тем более, Орайя сказала, что это возможно. Вообще-то, я и Продавцов мечтаний считал за дурную сказку... Но сейчас дело не в этом. Ты просто должен постараться, идёт?
  - Да, - твёрдо сказал я.
  - Вот и молодец. Но патроны я всё равно вычту из твоей зарплаты.
  
  ***
  Погрузка завершилась уже под полночь, благо Крог сумел реанимировать прожекторы бункера, иначе мы бы не смогли закончить работу - близилось новолуние, и ущербный диск луны, обычно дававший достаточно света, едва позволял разглядеть пальцы вытянутой руки. В бункере остались только вещи, которые можно было унести с собой при посадке на дирижабль - посуда, одежда, одеяла с матрацами да личное оружие, в том числе и моя винтовка.
  Отремонтированный цеппелин выглядел, как огромный зверь, немного неуклюжий, но устрашающий и неостановимый, хотя ещё пару недель назад его изорванные пулями бока придавали ему вид раненого мастодонта. Теперь, залатанный и выкрашенный, с новой пулемётной будкой, торчащей под его брюхом, дирижабль стал настоящей крепостью. У меня даже в голове не укладывалось, как эта махина может летать. Впрочем, я всегда был далёк от механики. Хм... или я об этом говорил? Ну да ничего, поражался дирижаблю я ещё долго.
  - Готово, - буркнул Крог, спрыгивая с верёвочной лестницы - он с близнецами укладывал на дирижабле подъёмное оборудование.
  - Выпить бы, Капитан! - крикнул остановившийся посередине лестницы Корос.
  - Выпьем! - хмыкнула та (шеф всё время руководила погрузкой, пока Орайя и Эмена готовили поздний ужин). - Ещё как выпьем. Отлёт завтра в полдень!
  - О-о, хорошо!
  Дождавшись Короса и Дерека, мы вернулись в бункер, где нас уже ждал накрытый стол. Сегодняшний ужин можно было назвать настоящим пиршеством - каша, консервы, сушёные овощи и фрукты, солёная рыба и хлеб, настоящий свежий хлеб (муку и дорогущие сухие дрожжи привезли из города ещё три недели назад), а не сухари, которые, вместе с витаминно-овощным супом, уже не лезли в глотку. Всё это великолепие венчали бутылки вина и бренди, плотно уставленные на столе. Судя по всему, пьянка в честь завершения работ ожидалась серьёзная. Тем неприятней было идти тренироваться в стрельбе. Но, коль пообещал...
  Когда все расселись за столом, Капитан подняла бокал с вином:
  - Выпьем за удачное завершение работ, новый пулемёт и нового члена команды!
  За этим высказыванием последовало громогласное "Ура!" и тычки, обрушившиеся на меня со всех сторон. Когда мужчины перестали трепать мою лохматую голову и набивать мне новые синяки, Эмена, зардевшись, чмокнула меня в щеку. От неё приятно пахло вином, а губы были мягкие и приятные, так что этот целомудренный, в общем-то, жест вызвал у меня настоящую бурю эмоций. К веселью не присоединилась только Орайя, мрачно глядящая в одну точку. К выпивке она не притронулась и даже не собиралась - рядом с её тарелкой стоял бокал с водой.
  - Его надо оставить в ближайшем городе, - сказала зеленоглазая, когда все поутихли и занялись содержимым своих тарелок. - Или выбросить с дирижабля, как только поднимемся на достаточную высоту. Продавцы мечтаний никогда не приносили добра. Он проклят, от него можно ждать только худа. Он угробит всю команду, и, поверьте, я знаю, о чём говорю - я знаю этих ублюдков не понаслышке.
  Я аж подавился. Вот оно как. Я даже расстроился, хотя возможность освободиться от долга, казалось бы, должна была настраивать на позитивный лад. Но, кажется, так считала только Орайя.
  - Он останется, - резко сказала Капитан, пригубив вина и вытерев рот салфеткой. - Кажется, мы это с тобой уже обсуждали. И как ты вообще посмела заявлять об этом при нём и всей команде?
  - Просто так будет лучше. Я хотела, чтобы это знали все.
  - Как будет лучше решать мне! - рявкнула шеф. - И мой приказ обжалованию не подлежит, надеюсь, ты это не забыла?
  - Нет. Но...
  - Никаких но! Поешь и вон из-за стола, не порти настроение другим.
  Орайя кивнула и, отставив полную тарелку, вышла.
  - Дура, - раздражённо прокомментировала Эмена.
  - Не обращай внимания, - сказал мне Авер. - Она у нас странная.
  Я кивнул и уткнулся в тарелку. Кусок не лез горло, но я продолжал заталкивать в рот еду, стараясь заглушить мрачное настроение.
  - Чего не пьёшь? - по-прежнему резким голосом спросила шеф, пристально глядя на меня.
  - Мне сегодня ещё тренироваться, - ответил я.
  - Никаких тренировок, сегодня праздник. Завтра по птицам постреляешь.
  Я кивнул и одним глотком выпил содержимое своего стакана. Выпивка немного улучшила моё настроение. Да и давненько мне не удавалось глотнуть чего-нибудь спиртного.
  После третьего стакана мне стало плевать на всё.
  
  ***
  Выворачивая из-за угла бункера, где из нескольких железных листов было сооружено отхожее место, я нос к носу столкнулся с Крогом. Механика шатало, пожалуй, ещё больше, чем меня, и я посторонился, чтобы пропустить его.
  - Погоди, - неожиданно трезвым голосом произнёс Крог, останавливаясь. - Надо поговорить.
  - Хорошо.
  Механик очень долго и очень громко мочился на лист железа, так что я уже собирался потихоньку смотаться, но он, наконец, закончил. Подойдя ко мне, Крог тяжело вздохнул, потом ещё раз, а после, видимо не зная, с чего начать, выудил из кармана смятую пачку сигарет и протянул мне, правда, запечатанной стороной - всё-таки Крог был пьян.
  - Будешь?
  - Спасибо, - кивнул я. Сигареты здесь были удовольствием дорогим - пачка стоила пятнадцать кредитов, как десять патронов, поэтому для курящих Капитан установила норму - пять сигарет в день. Хочешь больше - покупай. Свой паёк я уже скурил, медитируя над винтовкой, так что угощение было кстати.
  Мы закурили, правда, едва не рассыпав всю пачку.
  - Не слушай Орайю, - произнёс, наконец, Крог. - Она вообще не любит чужих. Побесится ещё пару недель и успокоится. Тем более, другого выхода у неё нет - Капитану ты нравишься, даже близнецы не против твоего присутствия в команде. Так что не волнуйся, мы тебя не выгоним и не бросим. А долг... - механик кашлянул, замявшись. - Долг и есть долг, так? - закончил он свою мысль, хотя мне показалось, что он хотел сказать что-то другое. - Тебе даже лучше находиться сейчас с нами. Кое-чему научишься, пооботрёшься. Вообще, тебе служба у Капитана на прок пойдёт. Да ты и сам это понимаешь?
  - Угу, - кивнул я, выпуская дым носом. От чересчур крепкой сигареты я опьянел ещё больше.
  - Вот и молодец. Ты же как ребёнок. Наверное, ещё и не убивал ни разу?
  - Нет.
  - Да, наверное, поэтому ты так и нравишься шефу. Видишь ли, она любит детей, своих у неё нет. Мы с ней как-то собирались... но, в общем, не вышло. - Крог тяжело вздохнул и, чиркнув о стену фосфорной спичкой, закурил вторую сигарету. - Мы с Иваллой... то есть Капитаном уже десять лет друг друга знаем - оба служили во флоте. Я к тому времени лет пять был механиком дирижаблей, а она пришла в нашу часть сразу после лётной школы. Молодая, красивая, амбициозная, резкая. Её даже старшие офицеры побаивались. Она быстро дослужилась до лейтенанта, но дальше продвинуться по службе не могла, не смотря на все старания и подвиги во время войны - Анара, наш остров, тогда воевал с соседями... В общем, она не понимала, что же не так, пока один из генералов в открытую не намекнул, что для повышения ей надо... ну, сам понимаешь. Она дала ему в морду, а нападение на вышестоящего офицера - дело расстрельное, особенно в военное время. В общем, вырубив того засранца, она прибежала ко мне, мы уже тогда дружили, не смотря на то, что я был лишь механиком. А у меня в то время дела тоже плохо шли - жена умерла, в долги влез, дочь за неуплату из школы выгнали... Решение само пришло. В общем, генерала мы связали и спрятали, чтобы шума раньше времени не поднял, сбежали в город, забрали Эмену и угнали какой-то торговый дирижабль. Эх, - механик рассмеялся, - весёлое было дело. За нами сначала гнались наши, потом враги, но мы, хоть и подбитые, всё равно сбежали, рухнули на побережье... Семь лет уже прошло, как видишь, нас уже не трое. А всё это я тебе рассказываю для того, чтобы ты знал: шеф - отличный человек, хороший командир. И ещё - она никогда никого не бросает. - Крог снова замолчал. - Что-то я разболтался, - хмыкнул он. - Не уснул?
  - Нет, - пробормотал я. - Мне очень интересно, правда.
  - Ну тогда пойдём выпьем, может, ещё чего услышишь.
  Мы вернулись в столовую. Веселье шло полным ходом: близнецы устроили между собой соревнования по армрестлингу, Капитан, впервые скинувшая китель, под которым, оказывается, скрывалась просто великолепная грудь, судила их, а Авер и раскрасневшаяся от вина Эмена весело кричали, подбадривая то того, то другого. Выпив ещё немного, я понял, что мне не хочется слушать ни истории, ни вопли остальных, только спать, и собрался уже уходить, но Капитан заорала на меня, требуя, чтобы я посоревновался с ней в количестве выпитого, я, почувствовав в себе новые силы, согласился...
  В общем, я, хоть и победив, вырубился прямо за столом.
  
  ***
  - Ты здесь чужой, - сказала мне чумазая девочка. - Зачем ты сюда пришёл? Что тебе надо?
  Я остановился в дверях. Хоть я и знал, что дом обитаем, я не ожидал встретить хозяев так быстро. И уж точно не ждал, что встреча сразу начнётся с негатива.
  - Я хочу помочь, - ответил я, оглядывая бардак, царящий в доме. Часть обгорелого потолка обвалилась, везде валялось битое стекло и обломки мебели.
  - А с чего ты решил, что мне нужна помощь? - мрачно поинтересовалась девочка, подбирая с пола куклу с чёрным от копоти платьем и выбитыми глазами.
  - Но ведь этот домик можно отстроить.
  - Можно отстроить? А разве у нас хватит сил? Проваливай, чужак.
  - Я помогу, - твёрдо сказал я. - У меня хватит сил. Я же уже взрослый.
  - Взрослый? - переспросила девочка.
  - Да, - неуверенно кивнул я.
  - Посмотри на себя.
  Я вздрогнул. Девочке на вид лет шесть или семь, но мои глаза находились на одном уровне с её глазами. Переведя взгляд на свои руки, я увидел мягкие детские ладошки, уже перепачканные гарью - я держался за косяки пустого дверного проёма, когда заходил. Разбитые в кровь колени едва прикрывали шортики в клетку, такие были у меня в детстве... В детстве? Я же ребёнок... Я вспомнил девушку с кривыми зубами. Значит, дело было не в том, что я стоял перед ней на коленях, она просто гораздо выше меня.
  - Вот видишь, ты ничего не можешь.
  - Но...
  - Ты так же бесполезен, как и я, как и все мы. Уходи.
  Девочка, видимо, потеряв ко мне всякий интерес, ушла в противоположный конец комнаты и, забравшись на обгорелую потолочную балку, принялась играть с куклой, но игра была слишком грубой - девочка дёргала ей за руки и ноги, рвала платьице, что-то шепча себе под нос. Я почти не мог расслышать, что она бормотала, и различил только одну фразу.
  - Нет, не убивайте меня, умоляю... - шептала девочка. - Нет...
  Игра закончилась, когда она оторвала кукле голову, слишком сильно дёрнув её за волосы. Несколько раз попробовав присоединить голову на место, девочка отшвырнула обломки куклы и принялась бродить по дому в поисках очередной игрушки.
  Тяжело сглотнув слюну, я вышел из дома.
  Наверное, это бесполезно, мне нет здесь места. Я - лишь маленький ребёнок...
  Но всё равно я поднял камень и потащил его в дом. Надо прибить отвалившуюся нижнюю дверную петлю, а потом как-то постараться повесить разбитую дверь.
  
  Глава пятая
  - Ну как, устроился? - спросил Крог, засовывая голову в узкую будку, где сидел я. От этого его движения количество свободного места сократилось раза в три, не меньше.
  - Тесновато, - пробурчал я.
  - Ну, тебе здесь не танцевать. Ну-ка, поверни будку.
  Я хотел спросить, как это сделать, но вовремя прикусил язык. В моём распоряжении было не так много вещей - гашетка, сидение, напоминающее велосипедное, и привод под ним. Я нажал на педаль, она пошла туго, мне пришлось надавить сильнее. Яростно засопев, я заработал обеими ногами, давя на педали изо всех сил. Медленно, чертовски медленно, со скрипом пулемётная будка начала вращаться вокруг своей оси. Облако, виднеющееся в смотровом окне, начало поворачиваться... поворачиваться... поворачиваться... Твою мать! Как медленно оно это делало! Я уже выдохся, а будка едва повернулась на девяносто градусов.
  - Хватит! - сказал сверху механик.
  Я облегчённо вздохнул и буквально повалился на пулемётный станок, тем самым задрав прицел в небесную высь (вверх и вниз турель передвигалась свободно). Головная боль и тошнота после вчерашней попойки не слишком хорошо отражались на моём физическом состоянии.
  - Хорошо идёт, - продолжал Крог. - Мы новый механизм ставить как раз хотели, а видишь, как оно получилось с боем-то... Ну-ка давай назад поверни.
  - Как?
  - Да педали-то покрути. Вот тут только сначала сдвинь.
  Я двинул рычажок, переключая "передачу", поставил ступни на педали и начал их крутить. Это оказалось ещё сложней, так что мне пришлось хорошенько попотеть, прежде чем вернуть будку в прежнее положение, а непривычные к такой работе мышцы ног уже начинали ныть.
  - Всё, вылезай, - исчезая из виду, буркнула борода механика.
  Я тяжело вздохнул, слез с сидушки (ну как слез, просто встал на ноги, чуть при этом не шмякнувшись макушкой о край люка) и, высунув голову и руки из люка, на локтях выбрался из будки.
  - Потренируешься в поворотах, - сказал Крог. - Но не сегодня. Пошли, покажу, где твой гамак.
  Я двинулся за механиком.
  Когда я поднялся на дирижабль, меня постигло некоторое разочарование. Вместо бескрайних просторов неба меня ожидали узкий коридор обшитый фанерой, и крохотные комнатушки по бокам. На землю с высоты птичьего полёта можно было полюбоваться только из малюсеньких иллюминаторов, да и те были ни в каждой каюте. В рубке смотровое окно имело довольно большие размеры, но попасть туда не представлялось возможным: помятая Капитан и не менее помятый Авер заперлись там с двумя бутылками бренди. Так что полёт на дирижабле ничем не отличался от полёта на самолёте, правда, в самолёте можно было беспрестанно пялиться в иллюминатор, а здесь я вряд ли полюбуюсь красотами как-то по-иному, чем через прицел пулемёта.
  Большую часть помещений дирижабля занимали склады. Здесь был специальный отсек для писем, отдельные склады для перевозки портящихся и непортящихся грузов, ну и так далее. Машина занимала целый ангар, и ещё в двух хранился уголь для неё. Ну и, конечно, склады под пищу, воду, оружие, солярку... В общем, людям места практически не оставалось. К счастью, часто некоторые из складов пустовали, там-то и располагалась мужская часть команды, кроме Крога, всегда ночевавшего в гамаке на капитанском мостике. Девушки занимали одну каюту, Капитан, конечно же, каюту имела отдельную. Как я понял, когда-то здесь было куда больше пассажирских помещений, но их-то и переоборудовали в дополнительные склады.
  На нашем цеппелине имелась внутренняя связь, причём, довольно современная - дирижабль опутывала сложная сеть настоящей телефонной линии. Но, как я понял, сообщения извне получались исключительно по радио и только на местном аналоге "морзянки". Такое расхождение в технологиях казалось мне странным, но, как позже объяснил Крог, всё дело было в деньгах. Более "передовые" технологии стоили куда дороже "обычных", так что даже на одном дирижабле можно встретить как аналоги земных технологий начала двадцатого века, так и середины девятнадцатого. К счастью, в угнанном когда-то цеппелине присутствовал дизельный генератор, и была проведена система электрического освещения, так что вечерами, которые начинали наступать всё раньше, мы без света не сидели. Когда было достаточно солярки, конечно. Видимо, когда-то дирижабль предназначался для перевозки богатеев.
  Разница технологий наиболее заметно отражалась в проблемах с огнестрельным оружием - мне досталась вполне приличная полуавтоматическая снайперская винтовка, у Капитана был пистолет с шестизарядным магазином. А вот остальные довольствовались гладкоствольными однозарядными ружьями, да у Авера имелся неисправный пятизарядный револьвер, который он уже довольно долго безуспешно пытался отремонтировать, но деталей, которые использовались только военными, найти не мог. Но и эти ружья стоили бешеных денег. Во сколько Капитану обошлась моя винтовка, я даже не мог предположить. Это наталкивало меня на мысли о том, что на должность снайпера, пока занятую мной, возлагались большие надежды. По мне так слишком большие. Пулемёты стоили ещё больше, но они обеспечивали безопасность всего дирижабля. Зато холодного оружия здесь хранилось много: кортики, шашки, шпаги, рапиры, штыки на любой вкус.
  Мне удалось полюбоваться здешним вооружением с лихвой - Эмена уже повесила мой гамак в оружейном складе. Здесь же валялось моё одеяло. Других вещей у меня пока не было - я всё ещё таскал запасные штаны Крога, подпоясанные верёвочкой, а сапоги и рубаху с курткой мне выделил Авер. Так что, расположившись (просто свернув одеяло), я отправился погулять по дирижаблю. Минут через пятнадцать, не найдя ничего интересного, я отправился спать.
  И так продолжалось всю следующую неделю. Я бесцельно слонялся по цеппелину, спал, изредка мыл полы да тренировался быстрее поворачивать пулемётную башню. Крутил педали я до изнеможения, а после ещё с полчаса ходил, высоко задирая ноги. Но это занятие быстро дало плоды - уже на шестой день я поворачивал башню на девяносто градусов за десять секунд. От лишнего веса я и так никогда не страдал, а после вынужденной недельной диеты, двухнедельного питания одними бульонами и этих тренировок совсем отощал, хотя в последнее время жрал, как конь. Зато на меня перестали посматривать как на увальня.
  Уже семь недель прошло с тех пор, как я попал в этот мир. Семь! И шесть из них я почти не думал о доме и родителях - времени не было. Сейчас же... Да, я затосковал. Вспоминал даже свою последнюю девушку, которую и завёл-то только чтобы развеять ту тоску, что пожирала меня дома. А она, кажется, меня любила, глупышка. Впрочем, мысли о ней обуславливались ещё и довольно длительным воздержанием. Долго думал о родителях, переживал, как там они, как младший брат, отношения с которым у меня были довольно сложными, но в последнее время понемногу начинали налаживаться.
  Двадцать лет я прожил на Земле и ещё семь недель здесь, на Нейи. Казалось бы, ясно, куда я должен был стремиться. Должен, да не обязан. Несмотря на тоску, я привыкал, и делал это очень быстро. Мне нравилось наблюдать из смотрового окошка за тем, как подо мной медленно проплывают леса, разрушенные города, заполненные разбитой боевой техникой равнины, и просто пустыри с мёртвой выжженной землёй. Мне начало нравиться перед сном раскачивать гамак. Чёрт, я даже к не отличающейся особым вкусом и разнообразием еде привык, не говоря уже о том, что у меня появилась чёткая цель - выплатить долг и сматывать удочки.
  Хотя, вероятно, дело именно в этом. Что я имел раньше? Чёрт, почти всё! Родители жили явно лучше среднего класса, я никогда не нуждался в деньгах, получал практически всё, что хотел. Я поступил в престижный ВУЗ, родители купили мне свою квартиру, высылали более чем приличные суммы на жизнь. Что меня ожидало впереди? Престижная работа, полученная по блату, красивая жена... В общем, долгая спокойная и счастливая жизнь. Что я имел сейчас? Долг, размеры которого с трудом себе представлял да чужие шмотки, одолженные до того момента, когда я смогу купить новые. Еженедельные походы в ресторан сменились чуть ли не лагерной едой, прекрасная однокомнатная квартира превратилась в гамак, повешенный в складе. Что меня ждало впереди? Чёрт его знает. Вероятней всего, быстрая смерть. Но я впервые почувствовал настоящий вкус жизни. Радость о того, что вообще всё ещё жив.
  Я долго об этом думал (а времени подумать у меня была прорва) и понял, что мне это даже нравится. Да я даже уже начал подумывать о том, чтобы остаться с командой и после выплаты долга. Если она вообще произойдёт. Жизнь в полёте была такой же размеренной и безопасной, что и раньше, но чувство опасности придавало даже этой скуке пряный оттенок. О том, что мне, скорее всего, придётся платить за свою жизнь чужими, я старался не думать. Что будет, то будет.
  И... я не был до конца уверен, но... Кажется, мне начала нравиться Орайя. Не уверен потому, что практически её не видел. Во время наших столкновений в коридоре она обычно отворачивалась и спешила уйти, в кухне вообще появлялась только для того, чтобы забрать свою порцию в каюту. Я прекрасно понимал, что холодный взгляд её зелёных глаз не сулит мне ничего хорошего, но... Впрочем, ведь я ни в чём не уверен?
  С другими членами команды отношения у меня складывались более ровные. Авер постоянно надо мной подтрунивал по поводу долгов, Крог по-отцовски учил чистить оружие и другой фигне, но только когда у него появлялось время, близнецов кроме своих склок мало что интересовало, Эмена почти всё время проводила на кухне, а Капитану, кажется, на всё, кроме моего долга, было плевать. Так что почти всё время я был наедине с собой. В кости я не играл, хоть и был не прочь, но игра велась на деньги, которых у меня не было, историй про битвы не знал, короче, в компанию я не слишком-то вливался.
  В общем, жизнь была сплошным болотом. Но я не жаловался.
  
  ***
  Я устало вытер лоб и снова ухватился обеими руками за спинку дивана. Кажется, всё это бесполезно.
  На полянке у домика выросла целая гора хлама, но в доме мусора, кажется, стало только больше. К тому же, мне не хватало сил, чтобы перетаскать на улицу наиболее крупные куски потолка или передвигать мебель. Поэтому я собирал обвалившуюся штукатурку, пустые консервные балки, драную одежду и сломанные игрушки, сваливая их в одну кучу на полянке у домика. Более менее пригодные для использования вещи я складывал в другую, но она росла куда медленней, чем первая. Да и я слабо представлял, где мне может пригодиться, например, пустая золочёная рамка для картины. Помимо рамки в этой кучке лежало три выщербленных тарелки, два бокала и несколько столовых приборов. Венчали горку подушка и дырявое одеяло.
  Наконец, мне удалось вытащить на улицу свой груз. Я подтащил спинку к кучке с "нужным" мусором и бросил рядом, стараясь не попасть на тарелки. Вот, будет мне кроватью.
  Услышав за спиной шорох, я повернулся. В нескольких шагах от меня стояла моя прошлая знакомая. Рядом с ней я увидел маленького мальчугана, лет, наверное, двух с половиной, он цеплялся девочке за подол.
  - Что ты делаешь? - холодно спросила девочка.
  - Хочу навести порядок.
  - Это бесполезно. К тому же, ты испортил полянку, другим это не понравится.
  - А есть и другие? - с надеждой спросил я, садясь на спинку дивана. Быть может, с ними мне удастся найти общий язык...
  Но моя собеседница, занятая исключительно рассматриванием двух гор мусора, проигнорировала мой вопрос.
  - Ты испортил полянку, - повторила она, наконец.
  - Эта развалюха портит поляну куда больше, - буркнул я, кивая в сторону дома. Кажется, ответов ждать без толку.
  - Эта развалюха - мой дом, - резко сказала девочка. - И эта полянка - мой дом. А ты их портишь. Убирайся.
  - Нет, - жестко ответил я.
  - Как хочешь. Тебя прогонят другие. - Девочка повернулась ко мне спиной и дёрнула за рубашку малыша, который увлечённо чмокал большим пальцем. - Уходим.
  Но мальчишка не послушался. Он вынул изо рта чёрный от грязи палец и шагнул ко мне:
  - Привет.
  - Не подходи к нему, он сумасшедший, - резко произнесла девочка и снова дёрнула малыша за рубаху.
  - А я-то думал, он хороший, - разочарованно протянул мальчуган и двинулся за сестрой.
  - Я хороший! - поспешно сказал я им в спину.
  Девочка остановилась и, повернувшись ко мне, заговорила:
  - Этот дом - развалюха, его бесполезно чинить. Мы разрушили наш мир, и только нам восстанавливать его, но это бесполезный труд - слишком велики разрушения. Ты затыкаешь дыры в дне лодки и вычерпываешь из неё воду, но лодка даже не разваливается - она уже на дне самой глубокой океанской впадины.
  Мы - лишь маленькие дети, заселяющие большую помойку. У нас нет ни знаний, ни сил, чтобы эта помойка превратилась в цветущий сад. У тебя тоже. Но мы и не пытаемся сделать что-то, просто готовимся дожить в этой развалюхе свой век, пока она окончательно не разрушилась, а ты - пытаешься, рискуя обрушить её на наши головы раньше времени. Значит, ты сумасшедший. А сумасшедшие - плохие, с ними играть нельзя. - Она наклонилась к мальчику. - Слышишь, братик? Ты понял, кто он?
  - Он сумасшедший.
  - Вот и молодец. Пошли.
  Девочка отвернулась и, дёрнув мальчишку за рубашку на плече, зашагала к саду. Мальчик один раз обернулся, но в его глазах теперь читался лишь испуг.
  - Я не сумасшедший, - горько произнёс я. Слёзы душили меня, подступая комком к горлу. - Поиграйте со мной!
  Но меня уже никто не слышал.
  
  ***
  Я проснулся от яростно орущей сигнализации. Несколько секунд раздумывал, что бы это могло значить, но, ничего не придумав, повернулся на бок, намереваясь спать дальше. И тут же в дверь склада кто-то яростно забарабанил. Окончательно проснувшись, я спрыгнул с гамака и бросился к двери.
  - Не заперто! - глуповато крикнул я, подтягивая штаны. "Вообще, кому в голову придёт мысль снабжать дверь склада крючком или шпингалетом? Штык вряд ли захочет уединиться, закрывшись изнутри". Я зевнул, потирая глаза. Нет, кажется, ещё не проснулся...
  Несмотря на мой крик, в дверь продолжали стучать.
  - Кто там? - раздражённо рявкнул я, подбирая с пола рубаху. Но в ответ раздался только удаляющийся топот. - Да что за... на хрен... - пробормотал я, моргая слипающимися глазами. Сигнализация всё ещё орала. Кажется, это в первый раз...
  Икнув, я быстро натянул ботинки и бросился к двери. Если орёт сигнализация, значит, что-то случилось. Чёрт, ну и тугодум же я спросонья. Мои опасения подтвердились, когда я столкнулся в дверях с голым по пояс Авером.
  - Что случилось? - спросил я, холодея внутри.
  - Хрен знает! - рявкнул Авер, пробегая в оружейную. Я заметил, что на нём были только полотняные штаны. Несмотря на это, мой инструктор по стрельбе схватил со стены шпагу и кортик. Повернувшись ко мне и увидев, что я всё ещё стою здесь он заорал: - Тревога! В рубку, быстрее!
  Я схватил свою винтовку и рванул за ним в рубку.
  Здесь уже собралась вся команда, Эмена в том числе, хотя у неё единственной не было в руках оружия.
  - Что, на хрен, произошло?! - рявкнул Авер.
  - Заткнись, - сухо оборвала его Капитан. Она стояла у лобового стекла рубки и смотрела в подзорную трубу. - Да, - буркнула она, резким движением складывая трубу. - Вон там.
  Я проследил движение её пальца и увидел в сереющем предрассветном небе небольшое чёрное пятно. Кажется, это был дирижабль.
  - Они на нас нападут? - спросил я, сглатывая слюну.
  - Нет, - жёстко ответила Капитан. - Мы нападём. Это Шакр, за ним должок.
  По хищным лицам близнецов и мрачному ворчанию Крога я понял, что задолжал неизвестный мне Шакр совсем не деньги. И боя не избежать.
  - Всем на боевые посты! - резко скомандовала шеф. - Будет весело.
  Я в этом и не сомневался.
Оценка: 5.31*52  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"