Вечерело. Александр варил кофе на ведьмацкой кухне. От турки шёл умопомрачительный аромат. Ведьмак раскладывал небольшие метательные ножи в кожаный чехол, любовно оглядывая каждый на предмет зазубрин на лезвиях.
- Чашки кофейные ты так и не купил? - спросил Саша. Артём только качнул головой, застёгивая чехол. Кофевар нахмурился. Несмотря на все замечательные качества Артёма и его помощь в прошлом, Саша ведьмака недолюбливал. Чёрт его знает, за что. Просто так.
Сумеречное тусклое небо в проёме окна заслонили две тени, и на подоконник, ловко складывая крылья, приземлилась Лера. Спрыгнула на пол, принюхиваясь к запахам с кухни, встряхнула крылья, которые тут же побледнели и исчезли. Девушка стянула со спины небольшой тёмно-зеленый рюкзак.
- Что у тебя там?
- Чистое полотно, бинты, запасная одежда. Немного золотых денег, - ответила Лера, принимая из рук мужа огромную чашку. Кофе в посудине было меньше половины, зато, как девушка и любила, он был с молоком и очень сладкий.
- Нам бы лекаря или травника захватить с собой, как считаешь? - поинтересовалась валькирия, отхлёбывая напиток и наклонив голову так, что губы мужа коснулись щеки.
- Сам справлюсь, - Артём снова покачал головой и отвернулся, стараясь не замечать недовольного взгляда Саши, адресованного, почему-то, ему.
***
Лера сидела на полу, раскинув крылья на полкомнаты. За окном стемнело окончательно, зажглись мелкие, но частые, будто рассыпанные щедрой рукой, звезды. В комнате горела только одна лампа - возле стола, где Артём возился с травами; он отщипывал то от одного пучка, то от другого, и складывал в маленькие холщовые мешочки. На кухне стоял тяжёлый травяной дух. Александр молча жевал бутерброд, прислонившись к открытому окну, возле которого дышалось полегче. Ведьмак то и дело подносил к носу пучки трав, принюхивался и, если считал траву негодной, метко отправлял её в мусорное ведро. "Хвощ, угу, надо взять, вроде нестарый. Так, а это... Ага, барвинок, ему лет шесть уже" - бормотал он, несчастный барвинок тут же улетел в ведро.
- Что она делает? - нарочито-скучающим тоном спросил Александр.
- Кто? - поднял голову Артём. - А, Путь намечает.
- И?
- Что "И"? - пробурчал ведьмак, не отвлекаясь от сортировки трав.
- Ну, что это такое, Путь? Как его намечают? - раздраженно спросил парень.
- Путь есть переход из одной точки пространства в другую, перенос физической оболочки в обход несущественных для магии формальностей, как то: расстояние, масса, скорость, время, - продекламировал Артём, взмахивая связкой полыни как указкой, - ну, это в учебниках так пишут. Вообще-то правильно, только когда касается устоявшегося Пути.
- Устоявшегося - это типа "проторенного"? Ну, когда по нему уже кто-то ходил? - заинтересовался Александр.
- Да. И главное - такой Путь должен проходить только в одной земной параллели. В нашем мире, как бы. А наша красавица - ведьмак взглянул на Леру, - делает наметки, ну, точки перехода, через сознание одного человека. - Артём нахмурился. - Мы не знаем, где он, поэтому географические координаты здесь ни черта не помогут. Тяжёлое это дело.
Александр молча переваривал рассказ ведьмака.
- Чего такой недовольный? - поинтересовался Артём у Саши. Парень только глянул на него, покачал головой и ничего не сказал.
- Не сильно ты и разговорчивый сегодня - заметил ведьмак.
- Это у тебя она последние два дня была? - словно пересиливая себя, спросил Александр.
- У меня, - Артём затянул мешочек, по-видимому, последний, и аккуратно начал складывать стопку в Леркин рюкзак.
- Ясно, - Сашка отвернулся к окну. Ему совершенно не хотелось наблюдать, как по-свойски Артём распоряжается вещами его жены. "Ну и слава богам, только драмы нам тут не хватало. А ведь так хорошо всё начиналось", - подумал Артём.
Он посмотрел в угол, куда темнота, поджимая хвост, пятилась от света лампы; только подрагивающий светящийся абрис крыльев выдавал присутствие валькирии, да белесые облачка пара, которые она выдыхала, но они тут же рассеивались в теплом воздухе летней ночи. Далековато Дыма занесло, подумалось Артёму, раз уж девчонке так холодно уже сейчас. Валерия, вздрогнув, замерла почти на минуту, не дыша. Потом открыла глаза и, неловко разминая затекшие ноги, поднялась, пряча крылья. Артём кинул ей заранее принесенный из спальни плед. Лера завернулась в шерстяную тёплую ткань и уселась рядом с ведьмаком. Сашка метнул на него очередной злой взгляд.
- Через полчаса можем отправляться, - хватая с тарелки бутерброд, пропахший травами, пробубнила Лера. - Наметки я сделала.
- Хорошо, вещи я почти собрал, - откликнулся Артём.
- А кофе горячий есть? - поинтересовалась девушка, - или чай?
Саша молча поставил перед ней всё ту же огромную чашку, кофе в ней был горячим.
Через полчаса все трое стояли бок о бок. Александр с рюкзаком, в джинсах и спортивных кроссовках походил на типичного туриста, которого гид - Лера успела заинтересовать рассказом о сказочном путешествии. Артём усмехнулся, для него такой способ передвижения новинкой не был. В свою бытность штатным ведьмаком он часто пользовался Путями по рабочей надобности. Да и Асха, "Дама Смерть", как он её называл, часто протаскивала его через Пути и учила с ними обращаться. Она была Проводником, ну или Смертью в привычном многим смысле этого слова - отводила души умерших в Замирье, лучшего Путеходца среди проводницкой братии было не сыскать.
- Так, сейчас глубоко вдыхаете и задерживаете дыхание, - поправляя лямку потяжелевшего рюкзака и отвлекая Артёма от воспоминаний, сказала Лера. - Пока на месте не окажемся, не вдыхайте. Постарайтесь ни о чём не думать, как бы глупо это ни звучало. Глаза можно и не закрывать. - она улыбнулась.
Крылья обхватили всех троих, заставляя ближе подойти друг к другу. Артём отметил, как Саша прижал руку, только бы не касаться его. Усмехнулся. Закрыл глаза и вдохнул всё ещё терпкий от трав воздух. Через мгновение его словно хлестнул ледяной ветер. Теплыми остались только перья за спиной, они же и поддерживали ведьмака, не давая ветру сбить его. Перед глазами стояла кромешная темнота; ни Леры, ни Саши не видно. Он не дышал, хотя потребность в глотке воздуха уже давала о себе знать.
Пространство медленно светлело, стал виден Александр, словно подернутый зеленовато-бурой дымкой. По его лицу было видно, что не дыша он продержится не больше минуты. Артём поймал его взгляд и покачал головой, запрещая парню вдыхать. Над головой, словно проявляющаяся фотография, нарисовались тяжелые тучи, серые полоски слева складывались в очертания каких-то построек. Подул теплый, живой ветер. Саша судорожно вдохнул и переступил с ноги на ногу. Лерки по-прежнему не было видно. Артём понял, что ждать её нет смысла, она явно застряла в одной из точек Пути. Не вдыхая, чтобы не "привязать" себя к новому местоположению, Артём закрыл глаза и постарался нащупать наметку пути, кляня чёртову валькирию. Наметка светилась под веками ярким пятном, и Тёма уцепился за неё, как когда-то учила Асха, всеми мыслями стремясь туда, в это пятно света. "Путеходец из меня паршивый" - мелькнула мысль. Но тут открылось сознание Леры.
***
Саша успел только сделать пару глубоких вдохов, когда исчезнувший было Артём появился снова, а через мгновение появилась изрядно побелевшая Лера. В голове у Саши снова ожили задохнувшиеся минуту назад нехорошие мысли.
Артём отдышался, поднял с колен бледно-зелёную Леру, которая так и не сложила крылья.
- Давай, идиотка, складывай свои опахала, - придерживая её, рыкнул он. Крылья исчезли через секунду, вызвав стон боли у девушки. Артём стянул с её спины рюкзак, бросил рядом со своим и сел прямо на пожелтевшую траву. Валерия не то села, не то упала рядом. Саша, подумав секунду, тоже опустился и приобнял её. Артём, с выражением неодобрения на лице оглядел супругов, заработав колючий Сашин взгляд, и отвернулся в сторону, оглядываясь.
Валькирия перенесла их на невысокий лысый (если не считать травы) холм. По левую руку в низине раскинулся городишко. Небогатый, видимо, дома были старые, уже покосившиеся, чаще деревянные, чем каменные.
- Что чуешь? - спросила Лера, уже не такая бледная.
- Плохо. Ты нас куда занесла, птица летучая? - щурясь в сторону городка, спросил Артём. Лерка удивленно смотрела на него.
- Это не наша параллель, не наш мир. Путеходец ты хренов, могла бы и предупредить.
- Хватит, - взвился Саша, - сколько можно её оскорблять?
Артём грозно глянул на него, но Лера уже обхватила руку мужа и поглаживала её, успокаивая. Александр молчал, но Артём видел, как напряглись его мышцы - в любой момент он готов был вскочить.
- Сама виновата, не заметила, - извиняющимся тоном произнесла она. - Но наметки легли так легко...
- Учиться тебе ещё долго, - вздохнул ведьмак. - Магии здесь прорва просто, но какая-то она... несвежая, что ли, скисшая, тухлая. Ладно, - примирительно сказал он наконец, - встаём. Нам ведь туда? В город?
Лера кивнула, устало вздохнула и поднялась на ноги. Артём придержал её за руку, когда она неловко покачнулась, вызвав очередной злобный взгляд Александра.
До города оказалось около четырёх километров. Александр шагал бодро, Лера с Артёмом то и дело отставали. Когда муж в очередной раз вполне жизнерадостным голосом окликнул их, Лера тихонько выругалась.
- Попробовал бы сам по Замирью протащить трёх человек, так бы не бегал, - усмехнулся Артём. - У тебя как, чутьё работает? Сможешь Дыма найти?
- Угу, как искупалась в его сознании, так прям второе дыхание открылось.
Саша первым подошёл к стене, задрал голову, присвистнул.
- Тём, как ты угадал, что стены тут деревянные? - крикнул он.
- Кто такие? - спросил худой человек с плохо выбритым лицом, стоящий на воротах. На стражника он не походил, - в руках его была только потрёпанная книжица, в которой тот что-то писал. Однако Артём заметил неказистый каменный домик в сотне шагов, в котором опознал караулку. Вот там местные стражи порядка, скорее всего и отсиживаются.
- Туристы, - ответил ведьмак, многозначительно глянув на Александра и Леру.
- Кто? - человечек поднял взгляд от писанины на подозрительную компанию. Странные какие-то. Пешком, не на повозке, да и не всадники, вроде. Первый, который с ним разговаривал, вообще на разбойника похож: патлы давно не стрижены, но чистые, щетина двух-трехдневная, вроде жилистый, но мышцы и одежда скрывать может. Да и сумки какие-то подозрительные. Второй вроде обычный мужик, молодой, чистый, аккуратный. Видимо, из каких-то богатеев, кому дома вечно не сидится. Девка вообще непонятная. Не в юбке, не в монашеской одежде, в штанах и рубашке, явно с мужского плеча - бабы таких не носят.
- Город хотим посмотреть, - раздраженно отвечал Артём.
- Это ещё зачем? - прищурился человечек. "Вот же крыса плешивая" - подумал Артём и уже собирался рявкнуть на привратника, но Валерия вышла вперед. Плечи её опустились, голова поникла, глаза на мокром месте, сама бледная, как смерть.
- Мы тут пожить хотим. Это, - ткнула она пальцем в Артёма, - брат мой. А вот он - муж. Пожениться мы собирались ещё в детстве, но папочка против был, вот мы и убежали. А этот - снова тычок в ведьмака, - за нами увязался, мол, как мы без него, ни к чему же не приучены, ничего не умеем. "Оно и видно, - подумал привратник. - Руки-то вон какие белые, отродясь в земле не ковырялась, да и муж такой же. Пускай идут, несчастные. Но рапорт всё равно напишу, а то... Ну его".
- Магией занимаетесь? - уточнил он напоследок.
- Чем? - искренне удивилась Лера, Артём нахмурился. Привратник махнул рукой, мол, идите. Ворота приоткрылись чуть шире, пропуская всех троих.
За воротами начиналась неширокая - четверо не разойдутся - улочка, под ногами чавкала раскисшая от начинающегося дождя грязь, сточная канава, выходившая куда-то за стену, источала "ароматы" разложения и помоев. Кое-где лежали трухлявые доски, видимо, когда-то ими замостили дорогу, но было это очень давно. Домишки были под стать - потемневшие, гниющие стены, где-то даже колонии плесени виднелись, крыши соломенные, на домах получше и побогаче - черепичные, но тоже весьма непрезентабельные. Артём огляделся. Людей было мало; две женщины, прикрываясь от дождя, тащили прохудившуюся корзину, в дырах которой то и дело мелькали пестрые петушиные хвосты и головы, мальчишка лет шести - семи волочил на веревке промокшую собачонку с вислыми ушами, побирушка тянул заунывную песню и протягивал руки сначала женщинам с корзиной, потом мальчонке.
- Вполне возможно, - согласился Артём. - Судя по одежде и постройкам - самое настоящее средневековье.
Лерка дёрнула ведьмака за рукав:
- Тём, я его не чую...
Артём настороженно посмотрел на неё.
- Ну, общий след чую, конечно. Но вот сказать точно, где он сейчас, не могу. Чертовщина какая-то. "Час от часу..." - подумал ведьмак.
- След куда идёт? - спросил он. - Вот туда и веди, глядишь, повезёт. А нет, так будем Асху звать.
***
Казематы "Дома Единства Человечества", кабинет на втором этаже южной башни.
Каници Луз вздохнул, откинулся на жесткую спинку стула, потёр пальцами покрасневшие, воспалённые веки и выглянул в низенькое решётчатое оконце. Дождь, собиравшийся с самого утра, шёл уже в полную силу. "Так вот отчего так темно, - подумал пристав, оглядывая свой временный рабочий кабинет. - Надо бы лампу зажечь".
- Эй, Бартран! - после долгого молчания голос пристава сухим раскатом пронёсся по маленькому холодному каменному помещению. Помощник Каници, ещё совсем мальчишка, подскочил за своим маленьким столиком в углу так, что на секунду его мышино-серая макушка показалась над кипами бумаг и книг.
- Лампу тащи, - откашлявшись, приказал Каници. Мальчишка буркнул что-то одобрительное и выскочил в коридор, не прикрыв за собой дверь. Из коридора тут же потянуло холодом. Пристав поморщился и встал из-за стола, намереваясь размять тело после продолжительного сидения над судебными бумагами. Всё равно, пока Бартран не притащил лампу, работать было невозможно.
За свои неполные пятьдесят восемь лет Каници Луз сделал неплохую карьеру, из рыжего мальчишки-посыльного он превратился в главного судебного пристава Дома Единства Человечества. Когда дела его пошли в гору, Каници, которому было на тот момент чуть меньше пятидесяти, располнел, погрузнел, потерял былую стать, ярко-рыжая грива поредела, в ней появилась седина, зато борода стала густой, чего ему никогда не удавалось добиться раньше. Пристава эти внешние изменения не особо заботили, куда важнее была должность именно в Доме Единства. На континенте это была самый уважаемый Дом и, к тому же, самый богатый. Даже Дом Торговли и Развития уступал ему, хотя эти пройдохи своего не упустят. Да и какое в народе уважение к торгашам?
Другое дело, искренние проповедники Единства или суровые, неподкупные судьи Дома! Первых любили, вторых скорее побаивались. Проповедники несли в массы учение Единства Человечества, основной идеей которого был тезис: "Человек - единственное существо, созданное по подобию Богов, и только человек имеет право существовать на земле, созданной Богами, ибо нет существа выше и ближе к Ним". Исходя из этого, людям предлагалось любить и чествовать в себе всё человеческое, а вот нечеловеческое - волшебство, магию, колдовские силы, - необходимо было искоренять. Ибо те, кто обладал этими дарами, пытались посягнуть на место поближе к Богам, а то и на должность самих Богов. То есть, свергнуть человечество с занимаемого ими пьедестала. Люди проповедников любили, да и кто будет против, если его назовут любимым существом Богов?
Что касается судей, да и всей судебной системы Дома Единства, то занимались они теми, кого проповедники объявляли не-людьми: казнили колдунов, истребляли магов, боролись с волшебниками. Да, судей боялись. Однако, хотя Каници в этой ситуации говорить мог только за себя, неверных решений Дом Единства не принимал. Вот и сейчас, Каници Луза, главного пристава Дома, попросили принять участие (читай - разобраться) в деле новопойманного колдуна, для чего пожилому приставу пришлось перебраться из столицы в эту глушь.
Каници поёжился от сквозняка, задумчиво почесал нос. В коридоре послышались тяжёлые шаги и вошёл мальчишка-помощник с большой медной лампой, в стеклянной колбе плясал язычок огня. Каменный кабинет наполнился неверными тенями.
- Дверь прикрой, - недовольный нерадивостью Бартрана, пробурчал главный пристав. Мальчишка замешкался, решая, что сделать первым: поставить лампу на стол или затворить тяжёлую дверь. Но проблема решилась сама собой - в проёме показался Альб Кадавер, местный служитель Дома Единства, худой и желчный человек сорока с небольшим лет; он-то и закрыл злополучную дверь.
- Что? - без всякой вежливости рявкнул Каници. За те четыре дня, что главный пристав находился в этом городе, Альб успел надоесть ему хуже горькой редьки. Бартран со страху грохнул лампу об стол, вызвав непроизвольный рык начальника, и тут же ретировался за новой лампой, оставив Каници и Кадавера наедине в тёмном кабинете.
- Дверь! - донёсся ему вслед ревущий голос Каници.
Альб прикрыл дверь, вкрадчиво и заискивающе улыбаясь главному приставу.
- Господин Луз, прошу простить меня за то что нарушаю Ваш рабочий распорядок, однако, я хотел бы пригласить Вас на процедуру дознания.
- Какого дознания? - едва сдерживаясь, рыкнул Каници. - Вы о том новом ЯКОБЫ преступнике? - многозначительно добавил он. Кадавер даже не смутился, но тон его сделался на порядок льстивее.
- Именно, именно так, господин Луз.
- Тогда какое к чертям дознание, если я - я сам, слышите? - назначил его на завтрашнее утро? - рявкнул, взбешенный до крайности Каници. Невысокая фигурка Альба сделалась ещё меньше; за окном сверкнуло. В свете молнии Каници Луз показался служителю Кадаверу громадным, постаревшим, но не утратившим силы и чутья, зверем.
- Я... я только подумал, что, раз Вы тут, то можно было бы провести сегодня, - то ли кланяясь, то ли кивая, пищал Альб.
- Но, но ведь... Да, да-да, конечно, господин Луз, - пятясь к двери, бормотал извиняющимся тоном Кадавер. Злополучная дверь открылась вроде сама, и Кадавер постарался как можно быстрей и незаметней юркнуть в коридор. Вторая лампа вылетела из рук несчастного Бартрана. Альб Кадавер ощерился на застывшего испуганного мальчишку, которого сам же и сбил с ног. Из кабинета послышалось рычание, мало напоминавшее человеческое.
- Пшёл прочь от моего ученика, Кадавер! - в дверном проёме возник Каници. - Никакого дознания без меня не проводить. И, вот ещё, - злобно сверкая глазами, проговорил он, - не приведите Боги увидеть мне завтра на заключённом лишнюю царапину, Альб! Сам за ним в озеро полетишь.
Альб Кадавер поклонился ниже обычного, пряча пятнистое от ненависти лицо, и припустил бодрым шагом по коридору южной башни. Бартран, так и просидевший всё это время на холодном полу и наблюдавший больше за Кадавером, поднял глаза на учителя и начальника. А Каници, дышавший тяжело, с присвистом, вдруг увидел в этом жалком, испуганном мальчишке себя. Только на сорок пять лет моложе.
- Иди в кабинет, Бартран, - сказал он изрядно потеплевшим голосом, помогая мальчику подняться. - Я сам схожу за новой лампой. Прогуляюсь. А ты пока поищи, если сможешь, что-нибудь про способы отнятия жизни и про Богов, которые к этому руки прикладывают, хорошо?
Бартран кивнул, дрожа. Он смотрел вслед Каници, пока тот не скрылся в темноте коридора, и лишь потом вернулся за свой маленький, но добротный столик в кабинете пристава.