Сначала он плыл изо всех сил, стремительно ускоряя движение. Вода попадала в рот, уши, застилала ему глаза. Заливалась в горло, заставляя его захлёбываться своей горькой солью, но он упрямо продолжать плыть. Иногда, он совсем терял из виду топовые огни яхты или береговые очертания, и не понимал, в какую сторону двигаться дальше, терял ориентиры: где берег, а где открытое море? Но, эти же самые волны, которые беспощадно обрушивались на него, спешили прийти на помощь, подбрасывая вверх на своём гребне, словно подсказывая: "Смотри, там... видишь огни? Плыви туда! - как бы дразнила волна Димку - но я тебе не дам доплыть! Я сначала заберу у тебя все силы! А потом, я заберу тебя себе!" Но Димка плыл, несмотря на усталость и тяжесть намокшей одежды, он сопротивлялся волне, он держался только благодаря той, чьё имя сейчас произносил, как молитву: "Диана... Диана... Диана". Может быть, когда он окончательно выбивался из сил, и останавливался, чтобы передохнуть, лёжа на спине, отдаваясь течению, возможно тогда, Димка плакал, глядя на звёзды. Но слёзы смешивались с морской водой, исчезая с его лица. Кто узнает теперь? И снова он разрывал пучину вод, чтобы двигаться до последнего вздоха, настойчиво кидаясь кролем в морской бой, размашистыми всплесками. Временами, он совсем уходил под воду, но пульсирующее биение в висках: "Диана... Диана... Диана", заставляло его вынырнуть на поверхность, набирая полные лёгкие воздуха, и призывало плыть дальше. Далёкие теперь вспышки молний, тоже освещали ему путь, вместо затерянной за грозою Луны. Сколько плыл так - Дима не знал. Время не имело для него никакого значения! И вот, когда он совсем ослаб, когда безразличие к своей жизни захлестнуло его куда больше, чем штормовые волны, когда мрак и чернота окружили его, ставая плотной стеной на его пути, очередная вспышка выхватила из темноты такой близкий проблеск белоснежного борта "Юноны", что у Димки бешено заколотилось сердце! Между ними оставалось, приблизительно, каких-то метров десять, не больше! Он, напрягся до такой степени, что казалось, открылось второе дыхание, выпуская наружу громадный поток свежих сил! Димка поплыл, глотая морскую воду, ускоряя взмахи рук всё больше и больше, он стал различать звуки двигателя "Юноны", а едкий выхлоп отработанной дизельки долетал до его обоняния. "Никогда бы не подумал, что этот запах станет мне таким приятным и родным!" Дима старался обогнуть корму, подплывая к "Юноне" с подветренного борта. Он не чувствовал уже ни рук, ни ног, кожа их размякла и сморщилась крупными бороздками, от длительного пребывания в воде. Коснувшись скользкой ладонью яхты, он на ощупь стал передвигаться, в поисках спасительного кранца, прикреплённого через рымы тросами к борту судна. Ухватившись за первый попавшийся, Дима некоторое время отдыхал. Но в таком положении очень трудно удержаться, когда судно идёт своим ходом, а твоё тело всё ещё подвластно течению, рискуя оторваться, даже от надёжной опоры. Тогда, собрав все остатки сил, он подтянулся, взбираясь по тросу руками, и стараясь ногами упереться о кранец, чтобы с помощью него, перебраться через леера. Несколько раз, руки скользили и срывались, но Димка уже прочно стоял ногами на мягком пластике. Тогда, едва вновь поймав троса, волна сильным толчком сбивала его с ног, заставляя висеть на одних руках. И Димка снова карабкался, сопротивляясь настырной волне. Но, так как все Стихии подчинены одной единственной и самой главной - Стихии Любви, то этот Элемент мироздания в итоге всё равно одержал победу, помогая Диме взобраться на палубу. Он распластался на ней, и минут пять лежал, тяжело дыша. "Господи - обратился он к Богу - спасибо Тебе, что спас меня! Не от смерти, нет! Всё равно, ведь жизнь без неё была бы мне хуже смерти! Ты Спас от разлуки с ней, спас от безысходности и беды. Ты подарил мне ещё один шанс. Теперь я знаю, что делать! Мы будем с ней вместе всегда!". Он встал и побрёл по палубе, цепко хватаясь за поручни, направляясь к её каюте. Руки тряслись, ноги подкашивались, тело простёгивала беспрерывная, судорожная дрожь. Зубы стучали. Перед дверью, он оглянулся на берег, и ему стало страшно!!! Только теперь Димка по-настоящему испугался! "Значит, Бог есть!" подумал он. За бортом оставалась всепоглощающая морская бездна, беспощадная и страшная, даже для самых отважных и опытных пловцов!