Аннотация: Первая глава первого романа нового цикла в жанре фэнтези "Сердце Темного Мага"
љ Идея, концепция, название. Сергей Баталов
љ Сергей Баталов (текст)
28 марта 2011 г.
Сердце Темного Мага
КНИГА I
Глава 1
Тарр
- Тарр! А ну-ка, поди сюда, звереныш! - крепкий широкоплечий мужчина отошел от огромного чугунного чана, в котором дубились кожи, подошел к рукомойнику, долго и тщательно мыл свои большие и сильные руки, почти черные от многочисленных трещин и мозолей. Покончив с этим, он вытер руки какой-то грязной тряпицей, тяжело шагнул к центру, через голову стянул свой грязный фартук, испачканный в чем-то жирном, тяжелый и длинный; зацепил его на большой кованый гвоздь с широкой неровной шляпкой, вбитый в отполированный до блеска центральный столб. Только после этого он вновь глянул на темноволосого подростка, изможденного, с лицом землистого цвета, терпеливо дожидавшегося рядом.
- Вот тебе монета! Пойдёшь на рынок - тот, который дальний, у порта, купишь хлеба, сыра и вина! Сегодня вечером у меня будут важные клиенты. Так что нигде не задерживайся! Одна нога здесь, другая - там!
Паренек поймал брошенную ему монетку, заспешил к выходу....
У ворот мастерской его остановил окрик хозяйки:
- Ты куда собрался, дармоед? А кто будет носить и греть воду для большого чана? Я, что ли?
Тарр остановился, втянул голову в плечи, поежился, стрельнул глазами в сторону кожевенной мастерской, откуда он вышел, разлепил ладонь, показывая женщине большую серебряную монету:
- Меня хозяин послал! За сыром и вином!
- Стой здесь! - рявкнула на него женщина, быстрыми шагами направляясь к темному проему в полукруглой стене кожевенной мастерской.
Из помещения донеслись ругань и крики.
- Ты почему посылаешь это отродье в порт? - верещала женщина. - До вечера ему нужно натаскать воды в большой чан и нагреть воду! Вчера привезли большую партию кож! Чтобы они не пропали их нужно срочно готовить к выделке! Кто будет этим заниматься? Ты, как я вижу, свой фартук уже снял!
- Ты забыла? У нас сегодня важные клиенты!
- Не такие уж они и важные! Бывали и посолиднее! Подумаешь, ..... - что-то неразборчиво пробормотала она. - Немедленно отмени своё распоряжение! За продуктами вполне может сходить и наш сын! А этот змеёныш пусть возит воду! Если не давать ему отдыхать, до вечера он управится!
- Тимоша нельзя посылать в порт одного!
- Это почему?
- Наш сын может потратить деньги на что-нибудь другое, не на то, что ему велено купить!
- Ну, ты же не станешь наказывать его за это?!
- Разумеется! Но деньги..... Их не вернешь! А Тарр не посмеет даже взглянуть на что-то другое, кроме сыра, хлеба и вина! Да и монету у него тоже никто не отымет....
- Ты говоришь о случае, который произошел в прошлом месяце? Ты считаешь, что наш старший сын должен был заплатить своим здоровьем, но не отдавать деньги сыновьям рыбаков?
- Успокойся, наконец! И прекрати кричать! Наш сын поступил правильно - мудро и взвешенно! Но если мы всякий раз будем терять деньги так, как это произошло в позапрошлый раз, нам скоро нечем будет платить даже за дрова и за воду! А Тарр.... Если он позволит отнять у себя деньги, то он знает, что на его спине не останется ни одного живого места! Как в прошлый раз, помнишь?! Ты избила его так, что он не вставал десять дней! Я уже думал, что этот подкидыш не выживет! Но он выжил..... Теперь даже помогает мне в мастерской. Так что решения я своего не отменю! За вином и сыром пойдет Тарр, а Тимош поможет мне подготовиться к приему дорогих гостей!
Спустя какое-то время из темного прямоугольника выскользнула женщина, злобно стрельнула глазами по тощему телу подростка, заспешила куда-то в сторону жилой половины владения кожевенного мастера.
Тарр вновь поёжился, по его спине заструились капли липкого пота. Он уже знал, что может означать такой взгляд жены хозяина кожевенной мастерской: пройдет день, два или три, но она всё равно найдет возможность придраться к чему-нибудь и наказать ненавистного пасынка. Наказание в этой семье было простым, но жестким - за любую провинность здесь секли короткими и тяжелыми плетьми - лагами - надежным средством для управления доро - могучими ездовыми и тягловыми животными. Мясо доро повсеместно употребляли в пищу как богатые, так и бедные люди, а из шкур доро изготавливали практически всё - от лагов, до защитной амуниции стражников Атрида....
- Ну, чё стоишь? - из состояния ступора Тарра вывел только голос хозяина мастерской. Тарр вздрогнул, в последний раз с ненавистью посмотрел в сторону жилой пристройки, медленно побрел к воротам....
От кожевенной мастерской Бага до портового рынка путь неблизкий.
Ремесло кожевенника от многих прочих отличается тем, что оно постоянно порождает много запахов.
Сильных и неприятных запахов.
Нос Тарра, давно адаптировавшийся к фирменному кожевенному "букету", практически не замечал "ароматов", исходящих от большого дубильного чана, от шкур, сушащихся под навесом, от него самого, наконец, что практически перестал обращать внимание на то, как и чем пахнет он сам и его "родители" - кожевенник Баг, его жена Мора и их единственный сын Тимош.
Но помимо его носа, в Атриде - самом большом городе этой части мира, известного его обитателями как Черногорье, существовали десятки тысяч других носов, которые, в отличие от него, отлично чуяли зловоние, распространяемое кожевенной мастерской и её тем, кто в ней работал или жил.
Именно из-за него - устойчивого и отвратительного запаха - кожевенникам запрещалось устраивать свои мастерские по выделке и обработке кожи ближе чем за шестнадцать батов от ближайшей окраины любого населенного пункта - будь то большой портовый город на побережье Океана, или малюсенькая деревенька скотоводов в самых предгорьях Чёрных Гор.
И только - с подветренной стороны.
Впрочем, это было единственное серьезное ограничение для тех, кто занимался первичной обработкой, дублением и выделкой кож. И ни для одного из кожевенников оно не стало препятствием для работы.
Более того - большинство кожевенников отнюдь не влачили жалкое существование; скорее наоборот. Спрос на выделанную, готовую к производству кожу всегда был высоким, паче того - он понемногу повышался каждый год. Вместе с запросами на кожевенное сырье росли и поголовье скота на изумрудно-зеленых склонах всех, без исключения, княжеств и свободных земель Черногорья. Кожевенники, занимавшие промежуточное звено между скотоводами и шорниками - изготовителями изделий из кожи - отлично понимали важность своего положения и вовсю пользовались им, с завидной регулярностью повышая расценки на свои и без того недешевые услуги...
Впрочем, пока голова Тарра была занята совершенно другим.
Ему, как приемному сыну Бага, по Законам Атрида, полагалась солидная доля в прибыли его усыновителя. Тарр об этом узнал совершенно случайно, из подслушанного разговора; точнее - громкого спора между Морой и каким-то мелким чиновником из опекунского совета при правителе Атрида.
Служка наведывался в мастерскую Бага в прошлое лето, как оказалось, как раз из-за Тарра. Он долго и с сочувствием смотрел на изможденное тело подростка, сразу заинтересовался условиями проживания сироты в семье усыновителей, настойчиво выпытывал, куда именно были потрачены деньги, выделенные сиротским попечительским советом Багу, как главе семьи усыновителей.
Мора увела чиновника в жилую часть строения, где показала ему комнату Тимоша, без малейшего угрызения совести заявив, что её приемный сын Тарр живет именно здесь. А для убедительности своих слов она разжала пальцы своего огромного кулака и показала чиновнику два массивных золотых кругляка. Глаза чиновника немедленно приобрели форму и размеры монет и незаметно перекочевали в его тощий кошель.
На этом его инспекция завершилась, а сам он отбыл обратно в Атрид, чтобы надолго позабыть и безродном найденыше, отданном на кормление и воспитание в семью кожевенников.
Как понял Тарр из разговора служки с "мамой Морой" ему, как сыну, пусть и приемному, полагалась изрядная доля в прибыли от деятельности всей кожевенной мастерской. Поразмыслив над услышанным, Тарр решил, что чиновник ошибся, такого не может быть в принципе, а он что-то понял не так, как оно есть на самом деле. Однако когда подросток решил уточнить о своей доле в прибыли у "мамы Моро", он был немедленно и нещадно бит ею лагами по полной потери сознания.
Больше о "своих" дивидендах сообразительный подросток не заговаривал никогда. Однако в его мозгу навсегда застряла болезненная "заноза" - твердая убежденность в том, что перед тем, как он достигнет совершеннолетия - разрешенного времени отделения от родителей, и по Праву и Закону Атрида, как усыновленный член семьи может потребовать свою часть и от дохода и от всей мастерской, его, вероятнее всего, лишат жизни каким-нибудь не вызывающим подозрения способом, поскольку жадность Бага и Моры была намного больше их доброты и милосердия.
Впрочем, пока Тарру можно было не опасаться своих "родителей".
Не смотря на свою худобу, он был крепким и выносливым мальчишкой. За световой день он успевал много: навозить от реки полный чан воды, набить сухими сучьями поддон, развести огонь, дважды перевернуть шкуры на шестах под навесом, вывезти за пределы мастерской и свалить в специальную яму самые зловонные отходы кожевенного производства....
Покончив со своими "прямыми обязанностями", как издевательски называла его рабский труд Моро, Тарр без чувств валился спать где-нибудь возле шкур, приготовленных к отправке на порт, чтобы рано поутру вновь быть поднятым на работу грубым пинком или тычком "мамы Моро"....
...Единственной "отдушиной" в беспросветной жизни Тарра был выход в город. Иногда Баг, в котором всё же сохранились кое-какие крупицы совести и сострадания, устраивал приемному сыну что-то вроде отдыха - давал ему денег и посылал в его в Жад для совершения покупок - в основном, продуктов. Поскольку такие "выходы" случались нечасто, Тарр очень дорожил ими. И если ему случалось немного сэкономить на каких-то приобретениях, он всегда возвращал "родителям" сдачу в полном объеме. Баг это видел и поскольку был человеком весьма и весьма рачительным, не мог не заметить редкую по нынешним временам честность своего пасынка.
Впрочем, на его отношении к своему родному сыну - Тимошу - это не сказывалось никак....
...Тарр остановился, оглянулся назад. Кожевенная мастерская давно скрылась за деревьями, однако это не избавляло его от наказания в случае незапланированной остановки - за ним, с учетом скандала между Багом и Моро вполне мог отправиться его личный и персональный "шпион" - Тимош. Если он заметит, что его молочный брат присел на камень возле дороги, он обязательно доложит об этом "маме Моро", со всеми вытекающими из этого последствиями.
Вновь подставлять спину под разрывающие кожу лаги Тарру очень не хотелось, и он заспешил по дороге дальше.
Собственно, именно "благодаря" Тимошу Тарр и оказался в семье кожевенника Бага.
Как рассказывали Тарру его "родители", в день, когда его, новорожденного младенца с необрезанной пуповиной обнаружили в пустой лодке, прибившейся к берегу после шторма, во всем Жаде только у Моро был двухмесячный младенец, которого она кормила грудью. К тому же молока у "мамы Моро" было так много, что она даже сцеживала излишки в специальную посудину.
Попечительский совет Атрида внял доводам старосты Жада и отдал на воспитание и кормление неизвестного младенца мужского пола в семью кожевенного мастера Бага; дал ему имя Тарр, что означает "неизвестный", и определил ему пенсион, до достижения совершеннолетнего возраста, когда он сам сможет зарабатывать себе на жизнь наемным трудом, либо служением на княжеской службе.
Примерно через пять или семь лет после этого события новый князь Атрида принял поправку в закон, касающуюся детей, оставшихся без родителей.
Дети-сироты в одночасье из бесправных рабов превратились в полноценных наследников семей, их приютивших.
Для некоторых из них закон нового князя "аукнулся" быстрой и странной смертью....
Жад - небольшой портовый городишко в устье большой реки, разрезающей напополам южную часть континента, как и любой другой портовый город Черногорья имел все присущие таким населенным пунктам достоинства и недостатки.
К числу последних можно было отнести высокую плотность населения. Большая часть грузчиков, матросов, торговцев стремилась поселиться как можно ближе к порту - это давало определенные преимущества при заходах в порт торговых и военных судов. Скученность людей, в свою очередь, порождала бытовые конфликты, а повсеместная антисанитария - всевозможные болезни и уродства.
Еще одной особенностью портового городка Жад были подростковые банды, состоящие из неполовозрелых отпрысков грузчиков и матросов.
Школ, либо каких-то других учебных заведений в Жаде не было и дети вечно занятых на погрузках и разгрузках родителей от нечего делать устраивали себе развлечения: они собирались в небольшие стайки и нападали на одиноких гостей портового городка. Причем жертвами "детей рыбаков" - так почему-то называли эти банды в Атриде становились не только подростки из окрестных деревень, но и взрослые, хлебнувшие лишка в портовой таверне, либо случайно зашедшие "не на ту" территорию.
Иногда банда малолеток устраивали что-то вроде битвы за передел "сфер влияния" или территории с другой такой же бандой. "Битва" заканчивалась парой-тройкой разбитых носов, вывихнутыми суставами, сбитыми казанками.... До серьезных увечий дело, как правило, не доходило - "дети рыбаков" свято блюли некий "кодекс чести", распространенный среди таких, как они - не дрались ногами, не били того, кто лежит на спине, никогда не нападали вдвоем или втроем на одного....
Однако этот "кодекс" никаким образом не распространялся на "чужаков" - сверстников из других городков и сел. Их можно было бить хоть всей бандой, а деньги и имущество, отнятое в такой потасовке, считалось "военной добычей" и не подлежали возврату никаким образом.
Правители Атрида, разумеется, хорошо были осведомлены и о "детях рыбаков", и о последствиях их "развлечений", однако порой предпочитали не замечать очевидного.
Причина столь лояльного отношения к бандам "детей рыбаков" лежала, что называется, на поверхности. Из бывших членов малолетних группировок со временем получались неплохие солдаты - вольные воины, либо наемники на службе у кого-нибудь из трех князей Черногории. Обстановка в мире, со всех сторон стиснутого Океаном, редко оставалась спокойной; то тут, то там вспыхивали вооруженные конфликты. А там, где война, обязательно будет нужен "расходный материал" - солдаты.
Тарр, разумеется, очень хорошо знал об опасностях, которые несли в себе встречи таких, как он, с "детьми рыбаков" и всячески старался избегать опасных контактов.
До сегодняшнего времени ему это удавалось.
У забитого, замученного, истощенного мальчишки из-за постоянного чувства страха в душе каким-то образом обострилась интуиция. Тарр не знал, как именно это происходит, но опасность для себя лично он чувствовал, что называется, кожей. Если по пути в порт он выбирал маршрут, который мог привести к нежелательным контактам, кожа на его истерзанной спине начинала гореть, а посреди тела, немного ниже и правее сердца возникал неприятный холодок.
Но стоило Тарру выбрать правильный путь, неприятные ощущения пропадали.
Подросток прошел вдоль домов около бада, прежде чем решил, что он может, наконец, присесть и передохнуть. Тимош, если он вдруг шпионил сегодня за Тарром, ни за какие коврижки не пойдет в Жад один. У сытого и сильного сына кожевенника напрочь отсутствовала хоть какая-нибудь интуиция. Тимош всякий раз попадал в руки "детей рыбаков" и всякий раз возвращался обратно с разбитым носом, синяком под глазом; если перед визитом в портовый городок у него имелись какие-либо монеты, на обратном пути их никогда уже не было.
Передохнув, Тарр заспешил дальше, к самому главному и самому большому рынку Жада - тому, который расположен на площади вдоль самого большого мола, защищающего пирсы во время зимних и осенних штормов.
Попасть на рынок можно было с четыре сторон: со стороны пирсов, с противоположной стороны - со стороны города; также имелись два больших проезда - со стороны складов и от верфи.
Узкий переходный проход со стороны города был самым опасным для Тарра. Здесь, с обоих сторон ворот постоянно "дежурили" "дети рыбаков", голодными глазами высматривая того, на ком они могли бы относительно безопасно поживиться. Тарр знал об опасности, подстерегающей такого как он, и поэтому выбрал иной путь - через склады. Через узкую щель в заборе он проник на территорию большого открытого склада, плотно забитого всевозможными товарами, не портящимися от воздействия дождей, терпеливо дождался, когда к большому проходу направится телега, запряженная парой больших и сильных доро, незаметно пристроился возле заднего колеса....
В продуктовой части портового рынка всё было как обычно.
Тарр быстро оглянулся по сторонам, оценивая обстановку, быстрым шагом направился к знакомым сырным рядам, непрерывно оглядываясь по сторонам.
Хлопок лага над его головой быт таким звонким, что Тарр невольно присел на корточки, инстинктивно втянул голову в плечи.
Однако обжигающего спину удара не последовало - плетью били не его.
Зато где-то рядом, на соседнем ряду громко вскрикнула женщина.
Тарр привстал, повернул голову....
На каленых камнях припортовой площади распласталась женщина. Точнее - существо неопределенного пола и возраста, в грязных лохмотьях. Женщину в этом существе можно было узнать только по её голосу.
Над телом женщины вновь поднялась мужская рука, занося лаг....
- Отромташшь! - негромко, но вполне отчетливо произнесла женщина, повернув голову в сторону своего экзекутора. И в то же мгновение плеть в руке торговца хлебом превратилась во что-то живое и блестящее....
- А-а-а-а! - громко завопил мужчина, тряся рукой и тщась избавиться от того, что еще долю мгновения назад было его лагом.
Наконец, ему удалось стряхнуть с себя то, во что превратилась его плеть. По горячим булыжникам в сторону складов поползла змея, на руке мужчины отчетливо проявились следы от чьего-то укуса.
- Ты меня..... Ты.... - прошептал мужчина, падая на колени, заваливаясь на бок. Он закатил глаза, из его рта пошла светло-коричневая пена....
-Колдунья! Колдунья! - раздались негодующие выкрики в толпе, быстро собравшейся вокруг женщины и мужчины - продавца хлеба. - Убить её! Убить!
Женщина опустила голову, вновь подняла её.... Её взгляд заметался по толпе, окружившей её. Вдруг её взгляд наткнулся на глаза с Тарра, по её лицу пробежала гримаса. Она открыла рот, хотела что-то сказать...
Откуда-то сзади, из толпы, мелькнул металл. Смачный удар заглушил все звуки; из груди колдуньи выскочил, звякнул об камень наконечник копья.....
Тарр отвернулся, с трудом встал, медленно побрел вдоль ряда, к ранее намеченной цели.... Зрелище жестокой смерти женщины настолько потрясло Тарра, что он совершенно перестал обращать внимание на то, что происходит вокруг него.
А происходило много чего интересно....
Небольшая группка "детей рыбаков", вероятно, по устойчивому, резкому и отвратительному запаху легко "вычислила" в толпе сына кожевника и теперь незаметно "вела" его, наблюдая за своей будущей жертвой от соседнего торгового ряда.
Малолетние отпрыски грузчиков и матросов по каким-то причинам не нападали открыто на свои жертвы на территории рынка, однако стоило "пришельцу" покинуть пределы портовой площади, поведение членов банды малолетних грабителей менялось радикально....
Тарр добрел до сырных рядов, купил небольшую голову плотного и тяжелого сыра, привезенного из Арея - Баг любил именно этот сорт; направился к винным рядам....
... О том, что его подстерегает опасность, Тарр понял слишком поздно - когда рыночные ворота остались далеко позади за его спиной.
Наверное, в другой ситуации он отдал бы должное долготерпению "детей рыбаков", незаметно "провожавших" его почти до самой окраины Жада, однако оказавшись в роли жертвы, Тарр думал только об одном - как унести ноги.
Обнаружив слежку, подросток покрепче прижал к себе кувшин с вином, каравай хлеба и голову сына и изо всех сил припустил вдоль дороги, ведущей к мастерской Бага.
Убегал он недолго.
"Дети рыбаков", поднаторевшие и в драках, и в салочках-убегалочках, легко настигли неудачливого беглеца, быстро окружили его....
...Тарр пришел в себя довольно не скоро - незадолго перед закатом.
Приобретенных на рынке продуктов возле него не было, нещадно саднил затылок - кто-то из будущих наемников незаметно подкрался к нему сзади и от души приложился по его голове тяжелой сучковатой палкой, которая валялась тут же, на дороге.
Тарр согнулся, кончиками пальцев дотянулся до ссадины.... Его пальцы коснулись чего-то влажного и липкого.... Тарру почему-то захотелось попробовать свою кровь на вкус. Он поднес руку к лицу, попытался сесть.... Мир вокруг мальчишки закрутился бешеной круговертью, позывы рвоты стали неудержимыми.... Почувствовав, что его желудок свободен от "лишнего" содержимого, Тарр дотянулся дубинки, подтянул её к себе, оперся на палку, попытался встать.
С третьей или четвертой попытки ему это удалось. "Карусельное" кружение леса вокруг него постепенно замедлилось.
Подросток отперся на дубинку, с тоской посмотрел в сторону деревьев, за которыми скрывалась мастерская кожевенника, медленно побрел в сторону Жада - без продуктов, или денег, выданных для их покупки во владениях "мамы Моро" появляться ему было никак нельзя.
До Жада Тарр добрался уже в сумерках. Найти в темноте своих обидчиков он мог даже и не помышлять. Тарр тяжело вздохнул, свернул направо, к морю. Почти у самой линии прибоя он отыскал разбитый остов большой лодки, кое-как устроился под ним.
Нещадно болела голова.... Однако мерный шелест волн мало-помалу сделал свое дело: боль в разбитой голове Тарра понемногу улеглась, и он заснул.
- Ты посмотри-ка! Тот же самый, вчерашний! - Тарр проснулся от громкого возгласа и сильного тычка под ребра. - Воняет так, что ближе, чем на десять шагов, подойти невозможно!
Подросток открыл глаза.
"Вчерашняя" банда стояла вокруг лодочного скелета в полном составе; предводитель шайки "детей рыбаков" вертел в руке ту самую дубинку, с коей Тарр доковылял до Жада прошлым вечером.
- А ты упрямый! - говорил крепко сбитый подросток, обращаясь к приемному сыну кожевенника. - Тебе вчера мало досталось? Можем добавить еще! - он замахнулся, сильно ударил Тарра по голове. В последний момент мальчик успел подставить руку под дубинку. Раздался отчетливый хруст ломаемой кости, острая боль пронзила тело Тарра.
Подросток громко вскрикнул, но руку от головы не убрал.
- Вот тварь! Никак подыхать не хочет! - рассердился атаман "детей рыбаков". - Ну, тогда на еще! - он замахнулся снова.
...Женщина, распростертая на раскаленных камнях, мужчина, нависший над ней с занесенной плетью... - это виденье, словно молния, пронзило мозг Тарра.
- Отромташшь! - негромко произнес он, отворачивая голову от занесенной над ней дубинкой....
А! А-а-а! А-а-а-а! - неожиданно завопил предводитель "детей рыбаков", захлебываясь. Тарр скосил глаза. Крепыш валялся на песке, тщась избавиться от блестящей толстой черной веревки, откуда-то появившейся в его руке.
Паренек несколько раз дернулся, Тарр увидел, что веревка у его руке - вовсе не пеньковый канат, а небольшая змея, всей своей пастью вцепившаяся в руку его обидчика.
Через какое-то время подросток прекратил конвульсии, замер у ног своей банды. Змея, наконец, отпустила его руку, подняла голову....
"Детей рыбаков" словно ветром сдуло.
Пресмыкающееся повернуло голову в сторону Тарра, медленно поползло к нему....
Тарр начал отползать от змеи, спиной вперед. Его хребет уперся во что-то твердое....
- Не нужно его бояться! Магог никогда не нападает на того, кто создал его! - раздался над ним чей-то мужской голос. - Однако надолго его оставлять в этом мире тоже нельзя! Они быстро размножаются! Особенно если рядом есть другой магог!
Неизвестный мужчина произнес какой-то звук, слог или слово, почти целиком состоящее из свистящих звуков. И в то же мгновение черная змея у ног Тарра превратилась в обычную сучковатую дубинку.
Тарр повернул голову.
Его тело опиралось о посох и кожаный сапог высокого чернобородого мужчины, в темном плаще. Мужчина был не один. Поодаль находился еще один человек - воин, вооруженный мечом и небольшим щитом; из-за спины солдата выглядывал лук. Воин даже не посмотрел на Тарра, его взгляд был устремлен в сторону леса, куда скрылись "дети рыбаков".
- Вставай, я тебе помогу! - чернобородый человек подал Тарру руку. Подросток в ответ протянул свою....
Тело Тарра на мгновение пронзили ледяные иглы, его рука ослабла, выскользнула из длани высокого мужчины. Тарр снова плюхнулся задницей на песок.
- Тебя зовут Тарр, не так ли? - негромко произнес чернобородый, зачем-то рассматривая свою руку. - Ты только приемный сын кожевенника Бага, и ты даже не ученик.... Откуда тебе известно заклятье магога?
- Чево? Каково могага?
- Магога! - терпеливо повторил незнакомец. - Слова, которые ты произнес здесь некоторое время назад, являются заклятьем, превращающим любой предмет этого мира в змею. Ты использовал это заклятье для защиты от нападения! Расскажи мне, кто тебя научил этим словам?
- Н-никто! - подумав, ответил Тарр.
- Тогда откуда ты его знаешь?
- Вчера.... Там, на рынке. Избивали одну женщину. Я слышал, как она сказала это слово. Перед тем, как лаг стал змеей!
- Ты хочешь сказать, что ты всего один раз слышал те слова, которые произнесла кол.... Женщина перед тем, как её убили? - мужчина зачем-то переглянулся со своим спутником-воином.
- Ну, да..... В общем, так и было!
- И ты никогда прежде не пытался использовать это заклятье?
- Нет, не пытался!
Мужчина снова посмотрел на своего спутника. Воин подошел, сверху вниз внимательно посмотрел на Тарра.
- А искать его не будут?
- Нет, не будут! Он - приемыш! С учетом нового закона местного управителя его жизнь, вероятнее всего, оборвется незадолго до его совершеннолетия! В принципе, для нас с тобой этот мальчик - идеальный вариант! Это то, что мы с тобой давно ищем!
- Ты уверен?
- Не совсем.... Но я впервые встречаю человеческое существо, способное произносить слова на древнем языке без длительной специальной подготовки. И у него - хорошая память!
- Но всего этого всё же недостаточно.... Ты же знаешь....
- Да, знаю! - резко перебил его чернобородый. - Ты не дал мне договорить! Этот мальчик... Он - злобный, затравленный, ненавидящий весь мир! Вполне подходящий материал....
- Хорошо! Последнее слово, как всегда, за тобой! - усмехнулся воин. - Но на твоем месте я всё же заглянул бы в кожевенную мастерскую и получил отступную бумагу на этого звереныша!
- Наверное, в чем-то ты и прав! Хорошо! Пусть будет так! Ты отправляешься на хутор кожевенника, выкупаешь у них права на их приемного сына по имени Тарр, а мы с ним отправимся в трактир. Ты найдешь нас там, когда вернешься обратно в город!
- Вот так всегда! - ухмыльнулся воин, поправляя лук за спиной. - Любая инициатива - наказуема! Скажи мне, как зовут папашу и мамашу этого на редкость вонючего сына кожевенника?
- Баг и Моро! - быстро ответил чернобородый. - Да! И много денег не давай! Князь выплачивал за него пенсион, так они и без этого хорошо нажились на нем!
Воин, не оглядываясь, заспешил в сторону дороги, свернул на неё, скрылся в лесу.
- Как ты узнал, как зовут моих родителей? - удивленно спросил Тарр, медленно поднимаясь с песка.
Мужчина поднял свой посох, замахнулся им на Тарра. Мальчик инстинктивно втянул голову в плечи...
- Вот тебе первый урок! - сказал чернобородый, касаясь посохом плеч мальчишки. - Никогда первый ни о чем не спрашивай своего учителя! Запомни - никогда! Ты можешь разговаривать со своим наставником только тогда, когда он сам заговорит с тобой! На первый раз я тебя прощаю, но если ты ослушаешься, твой хребет узнает твердость моей палки! Уяснил?
Тарр проглотил ком, застрявший него в горле, утвердительно кивнул.
- Я вижу, ты вполне понятливый! За это я сделаю тебе небольшой подарок! Дай-ка мне твою руку.... Та-ак.... - ладони у чернобородого были мягкие и теплые. - Перелом только один. И кости не смещены. Можно вылечить прямо сейчас....
Он жестом приказал Тарру присесть на остов лодки, воткнул свой посох в песок, коснулся перебитой руки подростка одновременно обеими руками, прошептал несколько слов на незнакомом языке. Затем мужчина взял в руку посох, навершием палки коснулся предплечья Тарра в том месте, где боль была сильнее всего.... На вершине посоха возникло голубоватое свечение....
Тарр почувствовал, что мир закрутился вокруг него с бешеной скоростью, его сильно потянуло в сон.... Спустя какое-то время он заметил, что боль из руки постепенно уходит. Он выждал какое-то время, попытался пошевелить пальцами. Получилось.
Тарр не ощутил в изувеченной руке никакой боли.... Он внимательно осмотрел пострадавшее предплечье, не заметил на нем никаких видимых изменений. Подросток поднял глаза, вопросительно посмотрел на чернобородого.
- Хочешь познать, как это получилось? - мужчина задумчиво погладил бороду кончиками пальцев. - Я думаю, что тебе пока рано об этом знать. Всему - свое время! Но знай - кость я тебе восстановил полностью, а ссадина от удара палкой пройдет сама через три-четыре дня! Ну, всё! Нам пора!
Тарр поднялся на ноги, быстро зашагал вслед за чернобородым. Неожиданно для самого себя он почувствовал себя легким и бодрым, а от вчерашнего головокружения не осталось и следа.
"Интересно, кто этот человек"? - думал Тарр, вглядываясь в высокую худощавую фигуру своего нового знакомого. - "На воина он совершенно не похож! Наверное, какой-нибудь заморский лекарь или знахарь! Или даже торговец...."
Около полудня в таверну возле портового рынка вернулся воин - спутник чернобородого. Он взглядом быстро отыскал своего спутника, прошел к его столу. Воин присел на скамью рядом с Тарром, хитро скосил на него глаза, вынул из-за пояса, демонстративно взвесил на руке, бросил на стол увесистый кошель. В кожаном мешке звучно звякнули монеты.
Посетители таверны - примерно два десятка человек - практически одновременно повернули головы на звук сталкивающихся золотых монет. В глазах у кое-кого загорелся алчный огонек....
- Рассказывай! - мягко улыбнулся чернобородый, жестом руки подзывая к себе разносчика пищи.
- Жаренный окорок доро! Во-от такого размера! - приказал воин человеку, возникшему у стола словно из-под земли. Тот кивнул и исчез так же быстро и незаметно, как появился.
- А что рассказывать-то? - ухмыльнулся солдат, снимая через голову свою амуницию. - Эти кожевенники - они очень жадные и очень глупые люди! Я им сказал, что сегодня утром в лесу кто-то нашел тело парня, от которого за сто шагов несло запахом невыделанной кожи! Что тело забрал к себе на опознание кто-то из самого Атрида, и он очень быстро установил, что погибший мальчик является Тарром, которого им передали на кормление и воспитание двенадцать Циклов назад. Значит, теперь им, как усыновителям, придется вернуть все деньги полученные на его кормление.
- И они так сразу согласились вернуть все деньги?
- Почему сразу? И почему все? Здесь, в кошельке даже немного больше то суммы, которую они получили за двенадцать Циклов от князя Атрида. Ты же не сказал мне, что у этого парня есть молочный брат! Вот, мне и пришлось импровизировать на ходу. Я заметил любопытного отрока, который пялился на меня из двери, обратил внимание, что мужик и его баба не прогоняют его прочь, что они непременно сделали бы вот с ним! Стало быть, это их сын, решил я. Да и по возрасту он вполне подходит.... Наверное, эти кожевенники получили статус усыновителей из-за того, что у той бабы было чересчур много молока. Так бывает, я знаю.... Так вот, я сказал им, что приехал к ним потому, что получил распоряжение собрать всех усыновленных детей и собрать их в замке князя Атрида для их последующего обучения воинскому искусству. А так как Тарр погиб, мне придется забрать вместо него во-он того пацана, который подсматривает за вами из двери!
- Ха! - довольно хохотнул воин, издалека заметив огромный деревянный поднос с огромной же частью запеченной ляжки доро. - Я давно не видел, чтобы люди так бледнели! Причем мужик расстроимся даже больше, чем его баба! В общем..... - закончил воин, с хрустом вгрызаясь в край жареного окорока. - Им с трудом, но всё-таки удалось уговорить меня не забирать их сына в Атрид. А в качестве компенсации за.... - Ик! - За мои усилия мне пришлось принять вот этот кошель полусотней золотых монет!
- А ты не опасаешься, что они пустят вслед за тобой ищеек?
- К-хм.... Если честно - то не очень! Я думаю, что ты, как всегда, найдешь какой-нибудь выход! И мы останемся и при деньгах, и при мальчишке....
- Эх! Мне бы твою уверенность! Ну, что сделано, то сделано! Тем паче, что деньги нам с тобой сейчас очень и очень нужны!
- Когда отбываем?
- Прямо сейчас! Пока ты ходил на хутор, я договорился с капитаном корабля, который идет в Стоян. Судно очень скоро отходит от пирса, так что поторопись!
- Обратно в Стоян? Я думал, мы пойдем дальше, в Давор!
- Нет! Мы возвращаемся! Я думал, что мы найдем подходящий материал только в вольных землях, но нам повезло больше.
- Больше?
- Да! Ты же помнишь, из тех, кто родился и вырос в вольных землях Давора, очень редко получаются Темные.... Даже Серые - редко! В основном - Светлые.... А нам нужен именно Темный.... Такова была воля.... Сам знаешь кого!
- Знаю! - тяжело вздохнул воин. - Ладно! Окорок я доем потом! - он сгреб мясо с посудины, швырнул его в свой мешок. - С тобой всегда так! Даже пожрать как следует не всегда удается!
Деревянный кораблик мотало по волнам, словно пустую скорлупу тицкл, из которой недавно вылупился цыпленок. Тарра нещадно выворачивало всякий раз, когда судно опускалось между двух темно-синих водяных валов. Чернобородый и его спутник-солдат, так же, как и все остальные немногочисленные матросы судна, не обращали ровным счетом никакого внимание на корабельную качку. Новые хозяева Тарра время от времени по очереди наведывались на корму, где о чем-то беседовали с капитаном и его помощником. "Экскурсии" новых хозяев Тарра на бак корабля прекратились только через три дня; после того, как деревянное суденышко обогнуло большой утес, покрытый густым темным лесом, и изменило курс практически на противоположный.
- Дня через четыре, к вечеру будем в Коме! - донесся до подростка обрывок разговора между чернобородым и его спутником. - В Коме, как сказал капитан, стоянка всего одни сутки. Потом - Стоян! Ну, а дальше - как получиться! Если погода не улучшиться, из Стояна в Арей пойдем пешком!
- Через перевал? Но он же....
- А ты знаешь другой путь?
- Можно пройти вдоль побережья!
- Можно! Но только вот не с ним. Мы с тобой, при удачном раскладе, сможем обойти Чертов Палец дней за десять! А вот он..... Сомневаюсь, что вообще дойдет!
- Что ты предлагаешь?
- Предлагаю, если погода на сей раз не подфартит, остаться в Стояне, до весны!
- А обучение?
- Начинать обучение можно где угодно и когда угодно. До второй инициации Книга не нужна!
- Наверное, ты в чем-то и прав....
Из малопонятного разговора чернобородого и воина Тарр понял только одно: его собираются чему-то учить. Чему-то не очень сложному, так для этого обучения не нужны даже книги. Еще в разговоре его новых хозяев прозвучало незнакомое слово "инициация", напрямую к Тарру не относившаяся. Поразмыслив, подросток решил, что эта самая "инициация" каким-то образом связана с изменением сезонов внутри годового Цикла; вероятнее всего - с весной, поскольку именно грядущей весной для обучения может понадобиться некая книга.
Что такое книга, Тарр уже знал. Он даже знал, что книги бывают разные. Так, например, у хозяина кожевенной мастерской Бага книг было целых две. В одной книге он записывал доход, суммировал выручку от продажи выделанных и вываренных кож, во второй - все свои расходы - от расчетов со скотоводами до затрат на содержание приёмного сына.
Книга чернобородому могла быть нужна для того, чтобы с наступлением тепла окончательно зафиксировать все затраты на него самого, на солдата и на Тарра.
"Учиться - это всегда хорошо! Учиться я мечтал всегда"! - думал Тарр, привалившись спиной к переборке. - "А вот книга - это плохо! Никто не знает, чего они в ней понапишут! Вдруг они нарисуют, что пока я был у них на попечении, то съедал в день целого доро? Когда мама Моро была не в духе, она брала книгу расходов, трясла ею перед моим лицом и говорила, что когда я стану совершеннолетним, то она заставит оплатить меня все расходы не мое содержание.... Если эти твое когда-нибудь будут с меня что-то требовать, я напомню им, что мама Моро и папа Баг заплатили им за меня целый кошель золотых монет!
А если они после этого убьют меня?
Ну и пусть! Баг много раз говорил маме Моро, что смерти нет, после того, как душа расстается с телом здесь, она уходит в какой-то другой мир, который намного лучше нашего!
Странное мнение! Неужели где-то может быть мир, где хуже, чем здесь"?
Тарр не заметил, как уснул.
Он не видел, как над ним склонилась высокая фигура чернобородого, и от вершины посоха к его травмированной руке и шишаку на затылке потянулось голубоватое свечение....
Ком Тарра ничем не удивил. Обычная прибрежная деревня, только очень большая. Глазами "испросив" разрешения у чернобородого и потом - у капитана, он устремился к борту, изо всех сил зацепился за веревки, с трудом преодолевая приступы тошноты, полез наверх. Добравшись почти до середины веревочной лестницы, подросток провалился задницей между веревочных перекладин, присмотрелся, увидел множество одинаковых серых крыш, темное пятно посреди городка; очевидно, рынок....
В Коме даже верфи не было.
"А наш Жад-то побольше будет"! - не без удовольствия констатировал он, не торопясь возвращаться вниз, на палубу. - "Баг как-то говорил, что в Атриде есть крепость и он намного больше Жада. Интересно, а Стоян, куда мы поплывем завтра, больше, чем Атрид, или нет"?
Впрочем, долго любоваться морской панорамой Кома Тарру не довелось. Любопытного подростка согнал вниз матрос, которому потребовалось подняться почти на самую макушку мачты, к высокой и узкой корзине, намертво принайтованной к тонкому дереву....
Вопреки ожиданиям Тарра, чернобородый с корабля на берег не сошел и соответственно, его с собой не взял. Тарр, припомнив всё, что ему говорил о его новой роли его новый хозяин, интересоваться причинами такого решения не посмел, только тоскливым взглядом проводил спину воина - спутника чернобородого. Впрочем, тот отсутствовал недолго - ровно столько, сколько требовалось времени, чтобы дойти до середины небольшого городка, купить в нем что-нибудь на рынке и вернуться обратно, к причалу.
Солдат принес полный мешок провизии. Впрочем, разнообразным будущее меню морских путешественником не назвал бы никто. В мешке у воина оказались только сушеные фрукты, хлеб, вяленое мясо и вода.
Чернобородый, увидев, на какую диету "посадил" их солдат, недовольно покрутил головой. Но воин шепнул что-то про ищеек; недовольное выражение лица его спутника исчезло, словно его не было вовсе.
- Пока нам везет! - довольно пробурчал воин, устраиваясь рядом с Тарром. - Мы с тобой уже сколько времени в поиске? Ого-го! А никто вокруг ни сном, ни духом....
"О чем это он"? - захотелось спросить Тарру у чернобородого, и он даже успел открыть рот, чтобы произнести слова. Однако его взгляд наткнулся на тяжелый посох его нового хозяина, и он поспешно прикусил язык. Никакое удовлетворенное любопытство не стоило новых отметин на его и без того избитой и худющей спине.
Деревянный кораблик покинул порт Кома на рассвете следующего дня.
Тарр к этому моменту уже практически полностью адаптировался к непрерывной качке; после трехдневного вынужденного голодания у него сильно подвело живот, ему до тошноты хотелось кушать.
Мальчик с тоской смотрел на огромный мешок воина, в котором скрывалось то, что легко сняло бы острую режущую боль в его животе, он даже думал о том, чтобы попросить себе немного еды, однако чувство страха перед возможным наказанием всякий раз оказывалось сильнее чувства голода....
Однако шли часы, чернобородый и его спутник-воин не кушали сами и не кормили Тарра, голод все сильнее и сильнее мучил бывшего пасынка кожевенника.
В кожевенной мастерской, не смотря на весьма и весьма прохладное отношение к приемышу, кормили Тарра относительно часто - два или три раза в день.
Причина, разумеется, была не в чрезмерном сердоболии "мамы Моро". Тарр, как член семьи, имел много постоянных обязанностей; он много и тяжело работал. Приемные родители Тарра отлично понимали - если приемного мальчишку плохо кормить, он не сможет выполнять то, что ему поручают.
Тогда "впрягать" придется собственного сына.
Развязка наступила около полуночи, когда муки голода, терзавшие Тарра, оказались сильнее страха перед наказанием....