Аннотация: ...Гляди на гладь отрытого пруда Циничными, усталыми глазами. Звезда упала. Мир как будто замер. И снова - тишь, империя, вода...
...Состариться в империи. Труды
Переплетать и складывать на полку,
С усмешкой предпочесть волчицу волку,
К вину порой не добавлять воды.
Прогнать рабов и жить наедине
С немым писцом и дурой-эфиопкой.
Лелеять сад, прогуливаться тропкой,
Что с каждым годом кажется длинней.
Немногие друзья потратят время...
У нас в провинции такие вечера -
Ни кислый спор ни тяжкая жара
Дурную кровь свинцом не вдвинут в темя.
Прохлада, тишь и запах резеды,
Летят цветы томительных магнолий,
Резвится пес, томясь случайной волей,
Заводят хор цикады у воды.
Гляди на гладь отрытого пруда
Циничными, усталыми глазами.
Звезда упала. Мир как будто замер.
И снова - тишь, империя, вода.
Соседи все судачат о войне,
Соседка все твердит "Пора жениться"...
Кишит огнем восточная граница,
А женщин я давно видал во сне.
Столица злится. Где-то будет бунт,
А где-то недород, чума и язва.
Пройдут дожди. В усадьбе станет грязно.
Потом листву опавшую сгребут
И подожгут. И дым нам будет горек.
По счастью императорских причуд
Случилось избежать. И вот молчу,
Шагами полируя дом и дворик.
Вчера в камин отправил манускрипт -
Я был юнцом, когда писал о жизни -
Извилистом пути к последней тризне
Божественной... Да, кажется скрипит
Калитка - там гонец, в его суме
Заляпанный вином и жиром свиток -
В Сенате дураков, что в тоге ниток -
Империя нуждается в уме...
Я дам гонцу сестриций. Что ж, пора
Фарфоровый флакончик, в нем цикута.
И время станет медленным, как будто
Туман над лугом в первый час утра...
Сломал печать. Читаю. Пенсион
Подняли. Но слегка... За ненадежность.
Мой римский друг твердит про осторожность,
Хулит дожди, матрону и Сион.
...У эфиопки сладкие соски,
Тугое, недоверчивое лоно.
Зима к нам подступает неуклонно
И мысли, как сандалии, узки.
Я буду спать и видеть сон во сне:
Последний легион, ухмылку гунна,
Святой венок народного трибуна
И слово, предназначенное мне...