Овечья песня

Даль - Галилея, Гори, Тепе-Оба
Горы на горизонте. Вода горчит.
Каждая капля, стекая с камней, звучит.
Маленькими шагами шьется в траве тропа.
Белым ягнятам хуже - вдали видней
Белые кольца, ласковое руно.
Спи беспокойно - волки придут с луной,
Если пастух не успеет зажечь огней.
Резво бегут на пламя глупые малыши -
Заполночь чьей-то шкурке пятнать траву.
Желтые первоцветы блестят во рву -
Крепости больше нету. Дитя, дыши!
Путь твой промчится по склонам и ручейкам,
В горной стране тумана - белых - не увидать.
Если бы мы с тобою могли летать,
Сыпали б манну вниз с облаков, волкам.
Прочь, мой хороший - вороны начеку,
Грозные тучи ходят на Карадаг.
Ветер толкает в спины чужих бродяг.
Время решает - выжить ягненку или щенку...
Небо горит над нами - такая даль.
Люди спешат по тропам, пустые в хлам.
Трещины делят косточки пополам -
Только за этим в апреле цветет миндаль.
04.12

Марточка

Хай, холмы! На мове попробуй move it
Белых мух гладь неровностей не волнует
Их сдувает ниже, к морскому пляжу
А в холмах только ветер пляшет.
Бродят козы, гадят в пути коровы.
Молоко в подойник нальёшь - неровно.
Старенькой кровати подставишь ножки,
Глядь - а мух заменили мошки,
Золотые, в желтых лучах толкутся.
За садами спит виноградник куцый.
Обрезал лозу да обрезал руку,
Кровь напоит корни - и так по кругу.
Кров из красной глины, кровать, коровы,
Ров и крепостной силуэт короны.
Император спит на исходе марта,
Под ногами щит, в изголовье мята.
Прохудилась синяя черепица,
Каплет дождь. Я ладонь протяну - напиться.
Было место встречи, а стало мiсто.
Хмурый пристав за ночь опишет пристань -
Не пристать. Лечу. А вокруг - холмисто.
05.12


Подорожник

Исток. Родник. И небо в роднике - 
Такая близь.
Коснись его губами.
Молись, что вник - ты книга между книг.
Шершавыми верблюжьими горбами
Ползут холмы в автобусном окне.
Трясет бродяг, зато земля спокойна.
От койне уцелело лишь арго
И рыжее руно кудрей эфебов
Напоминает - греки далеко
И Одиссею, лотоса отведав,
Не хочется глядеть за окоём,
Он продавец в лачуге "На подъёме"
Где гвозди, жесть, где тазики с бельём
Старухи носят споро. Время в дреме.
Итака? Так... поселок у воды,
Курортный рай для дикарей и кошек,
Лепешки-сыр-вино, аллаверды
И в полночь над палаткой звездный ковшик.
Твердили - карбонарий, лотофоб...
И не таких покоила Таврида.
Утру платком царицы потный лоб.
Обида не обет, дружок, ты ври да
Помни - где-то острова, 
К которым мы не плавали ни разу.
Горит огнем волшебная трава,
Но сквозняком с холмов остудит разум.
Проехал грека, мы пойдем пешком,
Взамен имен возьмем чужие ники,
Прикинемся - торговкой, пастушком...
Пускай старик за нас допишет книги.
05.12


Не доходя до рассвета

Мне снилось - я пристрастный зритель
Двух Тель-авивских полюсов,
Дистанционный дух-смотритель
Блошиных башенных часов -
Они спешат, и мне в дорогу
Стрельцом на стрелку февраля,
Из Петербурга к Таганрогу,
Усталой мантией пыля.
Полынным полем плыл романтик,
Зеленой феей обуян,
В четверг дождем отмылся антик,
Свет разделен на Инн и Ян - 
Куда деваться бедной Ане?
Кому присниться вопреки
Суровым жестам нежной длани...
Простите, все-таки руки.
Старик и мор. Моряк и китель.
Слова - как бабочки в альбом.
Смирись с дистанцией, смотритель.
Часы на башне - 
Чи
Ри
Боммм..
05.12


Мартиролог

Когда умирают вещи -
Шуршат и исходят прахом,
По ткани неровно рвутся
Не доходя до шва.
Под патиной не почуешь 
Был вензель там или профиль,
Прагматику древоточцу
Нет разницы - дуб, орех.
Сыреют в подъезде книги -
Гравюры, сафьяны, яти,
Их нюхает кот и хмуро
Бросают в костер бомжи.
Бумага гореть не любит,
Тепла от неё не сыщешь,
От писчей не пахнет пищей,
На ватмане карандаш
Оставил следы батона,
Оборванный контур рыбы,
Стакан - не поймешь без водки
Он сух или полупуст.
Когда умирают вещи,
Уходят черты и резы
И надписи "Делал мастер"
А имя - не разобрать.
Лиловый цветок ткачихи,
Автограф в кольце под камнем,
Клеймо оружейных или
Скрипичных высоких дел.
Вы видите - бородатый
Старик составляет лаки,
Счастливчик портной искусно
Обметывает петлю.
Играет "люблю" в бокале - 
Такого вина не помнят
Московские старожилы - 
Московские - те, кто жив.
Когда умирают вещи -
За ними уходит память,
За памятью длятся тени,
И время спешит вослед.
Беззвездная бездна манит
Ни звона ни вдоха ныне -
Свою земляную вещность
На вечность давай, меняй!
Попробуй - ты будешь ангел,
Бесплатно взойдешь бесплотный,
И скажут - пришел Денница,
Спасайте детей и сны.
Попробуй - казенной робой,
Вчерашним хлебцом и рыбой,
Патлатый, безумный, вещий -
Я царь. Я гонец. Я - вещь.
Когда умирают вещи,
Они умирают долго.
Когда умирают люди,
Им страшно...
А смерти - нет 
05.12


* * *

У каждого бог - свой
Кому-то с колен - вой
Кому-то в рассвет - смех
Кому-то кошачий мех.
Кому-то Господь - страх,
Кто рухнет перед ним в прах,
Кто глянет и свернет вбок -
Подумаешь, чудес - бог...
Вы думаете бог - прост?
Он каждого зерном - в рост.
И каждому - дождей, слез,
Закатные холмы, плёс.
Ладони на плече - грей,
Бумажное крыло - рей,
Под сердцем кулачок - рай,
Бумага - бери, марай.
Дом, улица, чины, сан,
А дальше, извини, сам.
На небе не ждет конвой -
У каждого бог - свой.
05.12


Медея - мед, Медея - медь,
Идет грозой, пьянит как смерть,
Почти моя, почти жена,
В крапленых косах рыжина.

Ладони ловкие снуют,
Из черепов творят уют,
Из паутины платья ткут,
По телу струями текут.

Колдунью брал, с девицей лег.
Кровь между нами, алый лед.
Медея - месть. Медея - лесть.
Клыков драконьих жадный лес.

Медея - прочь! Медея - будь.
Тобой прокладываю путь.
Предать - немыслимо - легко.
Предам тебя - предаст "Арго".

...Иду навстречу кораблю,
Медовой кровью путь кроплю.
В Аид Кронидов и Киприд,
Медея - жертвенник горит! 
09.12


Мы вернемся в Равенну с турьем наравне
Пачки долларов, сытые рожи,
Конфитюр, буайбесс, мармелад, пралине,
Скользкий "йес" и угрюмое "проше".
Нас не вспомнят булыжники, двери, дворы
И облают на рынке собаки.
Дошутились с латынью друзья-школяры,
Доигрались в войну на Итаке.
Проржавели в забытых витринах мечи,
Мыши сгрызли орла до хребтины.
Ишь послышалось - аве! - приятель, молчи,
Это хлюпает в заводи тина.
Бились мрамор и пламя. Прорвался бетон.
В городишке ни грека ни гида.
Мы вернулись в Равенну, как старый Плутон
Возвращается в чрево Аида.
Пусть летит ламборджини к какой-то жене,
Пусть свистят фонари спозаранку -
Не Женева, невежды, с дровами нежней!
Иностранку бери, иностранку!
Не признала Равенна своих часовых,
Не открыла бродягам колодца.
Ветеранам фартит оставаться в живых,
Мы вернулись. А кто остается? 
10.12


Сны стариков - сканы страны "Не будет".
Рыжий Париж, кислое болжоле.
Жан-санкюлот ручку шарманки крутит,
Пляшет сурок хриплое "пожалей".

Горный хребет, своды зубов пещеры,
Ось островов, пальма и попугай.
Горный ручей - чистый, холодный, щедрый.
Зверь вездеход. Тундра, февраль, пурга.

Мячик бежит вдоль по дорожке сада,
Мальчик за ним - это последний май.
Дальше ходы между "нельзя" и "надо",
"Веруй" и "ври", "майся" и "понимай".

Я не пойму, где мой значок и галстук,
Мел на асфальте, классики раз-два-три.
Лодку несет, время меняет галсы,
Наши четыре спрятаны здесь внутри.

Я засыпаю, чтобы увидеть дачу,
Бабушку в желтом кресле, ягоды с молоком.
В пятке опять заноза, а я не плачу.
...Всякая рыба хочет побыть мальком...

У стариков за темнотой кромешной
Утренний сон - сладкий и золотой:
Рыжий Париж, танец до боли нежный,
Мячик бежит - кто закричит "постой"?
10.12



Не было печали - пришла зима,
Подарила шубы взамен серег,
Распихала платья, да в закрома,
Попросила хлеба - а кто сберег?

Век живем, как птицы - Господь, одень!
Малых, неприкаянных накорми!
Делу лень до вечера. Длится день,
Домовые прячутся за дверьми.

Дурачок на печке, сверчок молчит.
Ставишь богу свечку, и черту ставь.
Выйду на крылечко, снежок мельчить.
Выйду босиком, да по следу ржавь.

На лице свинец, по бровям сурьма,
И на шее белые янтари.
Затвори руду, госпожа зима,
Кровь мою горячую утоли.

Упокой до света, а там, глядишь
Оттепель несмелая, белый пух.
По ветвям, по крышам Господня тишь...
И её - на части - кнутом - петух!
10.12

В ожидании Рождества

Хруст ноября. Листья шуршать устали.
Мягкий покой им принесут снега.
Кони бредут - миля пути, верста ли.
Кровью блеснет в ухе вождя серьга.
Как объяснить, что на земле творится?
Как услыхать тихий небесный хор?
Ждут в сундуке мирра, янтарь, корица.
Глядя на юг, щурится Мельхиор.

В праве пустынь каждый шакал - законник.
Доли воды - сильному и вдове.
Ветер пустынь бьет по лицу - запомни,
Душу свою только огню доверь.
Там где Мизрах, воины и поэты,
Там где Магриб - женщины и базар.
Смирну, сандал, шахматы и монеты
Прячет в суму яростный Балтазар.

Сказки лесов помнят одни лианы,
Мудрость лесов знают одни слоны.
Палкой в песке чертит меридианы
Старый моряк - тот, что сошел с луны.
Сколько ни спорь, дождь обернется лужей,
Даже царю надо снимать венец.
Едет Каспар, дремлет под шаг верблюжий.
В ветхой шкатулке ладан и леденец.

...Будет хамсин, звезды песком закрыло,
Шаг от ворот - и не видать ни зги.
Воткнут в бархан медный значок двукрылый.
Голос внутри криком кричит "беги".
Соком полны Хайфа и Самария,
Дети играют - как приказать "убей"?
Взор опустив, доит козу Мария.
Сыплет на двор
Зерна
Для голубей...
11.12