Должен сказать, что профессиональный уровень присланных на конкурс рассказов оказался, на мой взгляд, весьма высок, что создало серьёзные трудности с распределением призовых мест. Поэтому спешу утешить участников, не попавших в первую пятёрку: все тексты достаточно хороши. Будь это соревнование спринтеров, речь бы шла о сотых долях секунды. Стоит особо отметить тщательную работу со словом, поиск новых форм и приёмов, местами, впрочем, приводящих к откровенной вычурности. Сказано, что ясность — вежливость автора. Многие из представленных на конкурс авторов откровенно невежливы, но это, опять-таки на мой взгляд, издержки поиска. Примите мои поздравления и помните, что любой член жюри имеет право на ошибку.
Весьма любопытный эксперимент: фантастический сюжет, выполненный в духе Андрея Платонова. Стиль выдержан от начала до конца. Можно, конечно, придраться к тому, что продразвёрстку в рассказе проводит один человек, в то время как на такое дело отряжался продотряд, но ведь и сам Платонов зачастую пренебрегал подобными деталями. Хороша и сама идея: чтобы построить коммунизм, необходимо умереть. Поначалу вызывал сомнения главный герой, однако автор догадался контузить его на германской войне и отшибить память о вещах, в ту пору общеизвестных.
Мрачноватая, но вполне достоверная и логически выстроенная система педагогики завтрашнего (ну или послезавтрашнего) дня. Ребёнок находится под постоянным контролем, за его мыслями следит наёмная нянька-оператор, она же рассказчик. Судьба её дана скуповатыми штрихами, однако картина в итоге возникает вполне завершённая. Да, такая работа: чуть дашь девчонке волю — потеряешь место. Проблеск надежды в финале отнюдь не притянут за уши, как это обычно бывает, и выглядит совершенно жизненно: большинство (надеюсь, что большинство!) детей всё-таки ухитряются выбраться из-под пресса родителей и выбрать свой собственный путь, а уж удачен он будет или нет — их пока не волнует. В начале рассказа путаешься в личных местоимениях, но не исключено, что таков был авторский замысел.
Человек живёт прошлым. Точнее — памятью о прошлом. Близкие пытаются вернуть его в настоящее, но в результате воспоминания становятся для него единственной реальностью. Вот, собственно, и весь сюжет. Память героя, следует заметить, исключительно слуховая, вернее — словесная: она сохранила только диалоги, пейзажи возникают лишь после его ухода из нынешней жизни, портреты не возникают вовсе (за исключением «смешной чёлки», тоже, кстати, заимствованной из текста старой эстрадной песенки — возможно, непредумышленно). Написан рассказ отрывисто, жёстко, что, по-моему, является одновременно и достоинством, и недостатком.
А это уже не эксперимент — это гроздь экспериментов. Во-первых, повествование идёт от второго лица, рассказчик обращается к себе на «ты», а если рядом присутствуют друзья — на «вы». Словно предлагает нам влезть в его (их) собственную шкуру. Во-вторых, изложено всё даже не молодёжным жаргоном — это скорее концентрат молодёжного жаргона. Этакая проверка на возраст: поймёте, нет? В-третьих, словно бы издеваясь над читающей публикой, автор сосредотачивается на незначительных деталях, а существенные роняет как бы мимоходом. Чтобы понять данный текст, мне пришлось осилить его дважды, чтобы оценить — трижды. Граничит с литературным хулиганством, но мне нравятся такие выверты. Сюжет, как ни странно, почти сказочный: пришли прадеды и выручили правнуков. Не думаю, чтобы так называемый широкий читатель одолел этот рассказ до половины, хотя что я знаю о современном широком читателе!
Пятое место — Хаимович Х. «Если в стенах видишь руки»
Очаровательная выдумка: мир вокруг обессмыслился настолько, что вместо человека видишь его суть, то бишь главный орган: рот, ухо, руки, гениталии… Написано легко, с юмором. Единственное, что вызывает сомнение, так это рецепт восстановления семейной гармонии — затеять ремонт. Многие затевали — и безрезультатно.