Аннотация: Произведение о женщине... Где-то сильной, где-то слабой... Страсти губят таких, как она... Страсти покоряются ей...
ПРОЛОГ
Он виновато смотрел мне в глаза. Да, на его лице читалось раскаянье, но интуиция, то звериное чутье, которое с детства помогало мне выживать, говорило обратное, так же, как и его полицейская форма. Он обнял меня. Эти руки... Боже! Он понимал, что я пленница в его крепких объятиях, что он лишает меня воли. Глушитель превратил выстрел в шепот. Последний поцелуй. У меня на губах вкус его крови, я вижу, как из его темно-карих, холодных глаз уходит жизнь. Последнее "Прости" звучит в его устах вздохом. Наконец он поверженный падает на траву. На глазах у меня выступают слезы. Да я плачу, и буду плакать всю оставшуюся жизнь за то, что сделала сама. Тяжело отнять жизнь у человека, которого любишь, но предательство прощать нельзя. Я сую пистолет за пояс джинсов, плотнее запахиваю плащ и медленным шагом направляюсь вдоль набережной к серым зданиям города. Этот рассадник порока и зла встречает меня ровным гулом промышленных заводов и автомобильными гудками. Нью-Йорк! На твоих шумных улицах можно потерять себя. Иду вдоль элитных домов сплошь из стекла и бетона, там, за зеркальными окнами, течет совершенно другая жизнь - полная блеска и огня. Живущим там не знакома ни нищета "маленькой Италии", ни грязь "Гарлема", ни маленькие кварталы Брайтона. Где растут такие, как я. Мы обозленные дети улицы, мы с рождения видели всю грязь и все пороки этого города. Мне повезло выбиться наверх, стать кем-то. А сколько, таких как я, пропадает... гордость и живучесть должны быть неотъемлемой частью "уличных детей". Без этого есть вероятность превратиться в загнанное животное.
Наконец я добираюсь до делового центра Нью-Йорка. Небоскребы давят, они способны раздавить более слабого, но покоряться сильным. Здесь меня уже ждет машина. Серебристо-серый форд мигает фарами, словно подгоняя. За рулем сидит водитель. Он что-то громко говорит, но слова пробираются словно сквозь толщу воды, я плохо понимаю, чего он от меня хочет. Он усаживает меня на заднее сиденье и автомобиль трогается. Куда мы едем? Все равно. Вся моя жизнь осталась там, в парке. С человеком, которого больше нет. "Почему?" - этот вопрос я задаю себе снова и снова, пока автомобиль несет нас по дороге. Был ли у меня выбор? Вряд ли. Такие, как он, никогда не остановятся....
Я проснулась от стука. Ветка сирени настойчиво билась в окно так, словно это ангелы пытались достучаться до моей черной души. За окном был уже вечер. Его безжизненные глаза все еще стояли передо мной. Меня не трогал вопрос: когда труп найдут, что будет? Сейчас это было не важно. Я встаю, одеваюсь в подаренное им ярко-алое, шелковое платье, накидываю сверху свитер и выхожу из дома. Куда идти? У меня никого нет в этом городе, больше никого. Люди спешат куда-то, и только мне нет места на этом празднике жизни. Впереди показалось длинное пустое шоссе. Зачем жить? Вот, наверное, и меня сломала эта жизнь... трудно справиться со слезами, да я и не пытаюсь их скрывать. Иду прямо посередине дороги, если собьют, ну и пусть! Тревожный гудок автомобиля заставляет оглянуться. Темно-синий Фольксваген сверкает фарами. Удар. Странно, почему я ничего не чувствую? Я слышу чей-то крик, тянусь на него, но не успеваю. Перед глазами вспыхивают огненные шары, прежде чем наступает темнота. Надеюсь это все...