Бехтель Эдуард Евгеньевич : другие произведения.

Оценка объекта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Монография посвящена достаточно новому для общей психологии вопросу осуществления оценочных процессов и представляет собой только первые две книги исследования, включающие в себя рассмотрение механизмов оценки параметра (функции) и объекта. Формулируется концепция жизнеобеспечения как базовой нужды-потребности,оценки - как способа реализации этой цели и цености жизни как универсального оценочного критерия. Рассматриваются вопросы иррадиации значимости, специфической и неспецифической оценки параметра, установления экстеро-интероцептивных и формосодержательных связей,категоризация и другие способы косвенной оценки объекта, осуществление функции сравнения, роль пространства личности в оценка факторов опасности.

  
  
  
  
  
  

Эдуард Бехтель

Оценочные процессы

Т. 1

Оценка объекта

Книга 1. Оценка параметра

  
  
  
  
  
  

Оглавление

Часть 1. Значимость, значение, ценность. Определение понятий. Постановка проблемы.

   Глава 1. Оценка как психическая функция..............................................8
   1. Наличие феномена.
   2. Распространённость.
   Глава 2. Значение и ценность. Дифференциация понятий....................14
   1. Понятие значения.
   2. Понятие ценности.
   Глава 3. Постановка проблемы..........................................................25
   Глава 4. Биологическая цель жизни........................................................28
   1. Множественность трактовок.
   2. Биологическая цель жизни.
   Глава 5. Жизнь как ценность.......................................................................35
   1. Ценность жизни как универсальный оценочный критерий.
   2. Концепция жизнеобеспечения.
  
   Часть 2. Регуляция как оценка (оценка параметра, функции, нужды).
   Глава 1. Оценочная функция эмоций и оценочные эмоции.......................44
   1. Функции эмоций.
   2. Оценочная функция эмоций и оценочные эмоции.
   Глава 2. Оценочные теории эмоций..............................................................50
   Глава 3. Нужда как оценочная категория......................................................59
   1. Предмет оценки.
   2. Понятие нужды.
   3. Оценочные критерии. Конструктивность и деструктивность.
   4. Эмоции как форма маркировки значимости.
   Глава 4. Механизм формирования нормы.....................................................68
   1. Природа и функция нормы.
   2. Механизм формирования.
   Глава 5. Регуляция и оценка............................................................................74
   1. Принципы гомеостатической регуляции.
   2. Опознавательный принцип обработки соматостимула.
   Глава 6. Опознавательно-оценочный принцип соматической регуляции..79
   1. Бинарная концепция опознания. Возникновение основных психических конструктов.
   2. Элементы соматической регуляции.
   3. Оценочная интеграция.
   Глава 7. Специфическая и неспецифическая оценка параметра............84
   1. Специфическая или количественная оценка параметра.
   2. Неспецифическая или качественная оценка параемтра.
   3. Принцип иерархичности.
   Глава 8. Опознавательно-оценочный юнит ..............................................91
   1. Понятие регуляторного юнита.
   2. Соматопредставление.
   3. Предмет оценки.
   4. Оценочная интеграция. Регуляторная пирамида.
   Глава 9. Нужда-потребность в жизнеобеспечении как протонужда.88
   1. Жизнеобеспечение и качество жизни.
   2. Иррадиация значимости и наведенная значимость.
  
   Часть 3. Интеро-экстероцептивная связь. Экстракаузальное опричинивание.
   Глава 1. Определение понятий..................................................................102
   1. Понятие отношения или синибулярности.
   2. Отношение как принцип взаимодействия психических конструктов.
   3. Основные виды отношений.
   Глава 2. Иррадиация значимости и наведенная значимость..............................113
   1. Генерализация и редукция наведенной значимости.
   2. Понятия смежности и наведенной значимости.
  
   Глава 3. Интеро-экстероцептивная свзь. Означивание объекта............119
   1. Каузализация соматофункционального сдвига.
   2. Опричинивание девиации.
   3. Нужда в опредмечивании соматофункционального сдвига. Поисковое поведение.
   Глава 4. Нужда в опричинивании соматофункционального сдвига.......126
   1. Каузальное и экстракаузальное опричинивание.
   2. Принцип смежности.
   3. Механизм формирования.
   Глава 5. Механизм экстракаузального опричинивания..................136
   1. Прямое экстракаузальное опричинивание.
   2. Реверсное экстракаузальное опричинивание. Метод исключения.
   Глава 6. Кумуляция значимости..................................................................147
   Глава 7. Экстракаузальная связь и некоторые близкие психические понятия.............................................................................................................150
   Глава 8. Психологическая основа философской концепции связи формы и содержания. Перцептивно-опознавательная оценка объекта.....................161
   1. Формосодержательная аналогичность.
   2. Перцептивно-опознавательная оценка объекта.
   Глава 9. Психическое отражение объективного закона связи формы и содержания. Формосодержательная связь....................................................165
   1. Признаки и свойства.
   2. Формосодержательная связь. Механизм установления.
   Глава 10. Значимостная символизация. Формирование признаков-символов...........................................................................................................172
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Вы знаете чем полупустой стакан отличается от полуполного? Он отличается оценочным критерием - первый сравнивается с полным стаканом, тогда как второй - с пустым. Это определяет их различное значение для субъекта, несмотря на то, что речь идёт об идентичных объектах.
   Человек оценивает всё, с чем ему приходится сталкиваться, всё, что он воспринимает, всё, что он чувствует, что он делает, включая самого себя, а если быть более точным, то начиная с себя. Эта оценка даёт возможность расставить приоритеты, определить, что для субъекта является в настоящий момент наиболее важным и требует немедленного реагирования, а что может подождать. Более того, она позволяет прогнозировать значимость и определять её относительно тех объектов, с которыми человек ещё не вступал в непосредственное взаимодействие. Если верно то, что социальная организация повторяет психологическую структуру личности, а, скорее всего, это именно так, то значимость - это "психологические деньги", это тот механизм, с помощью которого может быть оценено всё, определена "стоимость" самых различных вещей, произведено сравнение самых различных параметров.
   Предлагаемая вниманию читателя работа представляет собой попытку представить оценку как универсальную психическую функцию, выделить оценочные критерии, принципы и механизмы оценочных процессов, а также показать их функциональное назначение. Она о том, что такое значимость, как человек осуществляет оценку, какими средствами её выражает. Книга в первую очередь ориентирована на психологов, социологов и психиатров, однако автор надеется, что она будет любопытна всем интересующимся законами биологического развития.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Предлагаемая вниманию читателя работа посвящена бесконечно старой и одновременно совершенно неизученной психической функции - оценке. Она представляет собой теоретическую концепцию, в которой предпринята попытка ответа на основные вопросы проблемы - что оценивается, для чего, на основе каких оценочных критериев, с помощью каких механизмов и в чём выражается результат? Результаты исследования дают возможность представить оценочный процесс как самоформирующуюся систему, имеющую замкнутую, кольцевую структуру, в функционировании которой принимают участие многие хорошо известные психические конструкции. Последнее раскрывает их иное функциональное назначение и требует пересмотра ряда сложившихся представлений.
   Концепция основана на определении жизнеобеспечения как биологической цели жизни, оценки - как способа достижения этой цели и ценности жизни - как универсального оценочного критерия. Она представляет собой попытку понять оценочные процессы как функцию, развивающуюся в связи с необходимостью осуществления жизнеобеспечения в условиях действия законов объективного мира. Это потребовало формулирование понятия экспектации как основного механизма, обеспечивающего комплекс оценочных процессов по принятию решения и осуществлению потребностной деятельности, выделение механизмов установления интеро-экстероцептивных связей, формирование понятий как основного инструмента косвенной оценки объектов, использование эмоций для маркировки результатов оценочного процесса, а также выделение основных оценочных принципов - категоризации, опричинивания, опредмечивания, осигналивания и означивания, реализуемых в процессе мониторирования внутренней, внешней и социальной сред.
   Установление этих принципов позволило выделить основные механизмы переноса оценочных характеристик - внекаузальное опричинивание, формосодержательную связь, вариационный ряд, сравнение, векторный и прецедентно-векторный оценочные механизмы, локальную ассоциативную цепь, потребностный и значимостный комплексы. В качестве предметов оценки рассматриваются параметр, объект, потребность, экспектация, условия взаимодействия и результат деятельности.
   Описание принципов и механизмов осуществления оценочных процессов представляет определённые трудности, которые прежде всего, связаны с тем, что в структурно-функциональном отношении они процессы представляют собой не какую-то изолированную функцию, а их совокупность, организованную в систему, где каждый предшествующий элемент связан с предыдущим и определяется им. В этом случае выделение любого фрагмента, необходимого для начала описания, становится условным, поскольку лишает этот элемент контекста, предшествующей истории возникновения. В связи с этим некоторые положения на первых этапах обсуждения могут носить несколько декларативный характер, однако в последующем они обрастает необходимыми связями и занимают своё естественное место в общей концепции.
   Другая проблема состоит в том, что выделение оценочных процессов как одной из базовых психических функций требует их отграничения от многих других, в рамках которых они до этого рассматривались. Это требует изменения наших представлений об этих "других" функциях.
   Исследование состоит из четырёх разделов, включающих в себя оценку результата деятельности, объекта, социального взаимодействия и осуществление оценочного синтеза.
   Автор надеется, что представляемое исследование будет интересно специалистам, занимающимся проблемами личности.
  
  

Часть 1. Значимость. Определение понятия. Постановка проблемы.

  

Глава 1. Оценка как психическая функция.

  
   1. Наличие феномена.
   В последние годы всё большую актуальность приобретает исследование таких психических феноменов как интегрально-оценочные образования сознания и самосознания, личностные оценочные системы, ценностные ориентации, личностный смысл, субъективные отношения, социальные взаимодействия, Я-концепция, атрибуция действий, содержание которых в значительной степени определяется оценочными функциями психики. В психологии существует несколько достаточно близких понятий, отражающих отношение субъекта к воспринимаемому стимулу, основу которых составляет оценка - значение, назначение, функциональное назначение, означивание, категоризация, смысл, личностный смысл, самооценка, значимость, ценность, оценочное суждение. Это отношение определяется значением для субъекта данного стимула, степенью его полезности. В смежных научных дисциплинах, да и в разговорном языке также имеется изобилие терминов, отражающих те или иные оттенки оценочных суждений.
   Однако с понятием оценки сложилась странная ситуация. С одной стороны, эмпирический опыт показывает, что вся человеческая деятельность основывается на оценке, с другой, научная сторона проблемы остаётся совершенно неразработанной. Остаётся непонятным каким образом субъект осуществляет эту оценку, на основании каких оценочных критериев и с помощью каких психических механизмов. В общей психологии до сих пор нет сколько-нибудь цельных представлений о природе, механизмах и функциях оценочных процессов, об их специфических особенностях и роли в общей структуре психической деятельности. Более того, ни в одном отечественном учебнике по общей психологии нет даже упоминания об оценке как психической функции. Нет соответствующих статей ни в психологический словарях, ни в энциклопедических изданиях, хотя многие родственные понятия в них определяются через оценку. В психологических журналах ежегодно публикуется до десятка статей в названиях которых содержится слово "оценка", однако ни в одной из них собственно оценка не исследуется. Ситуация изменилась только в последнее время в связи с разработкой в западной психологии проблемы категоризации и оценочных эмоций.
   В "Словаре совремённого русского языка" выделяется четыре значения понятия: оценка как действие по значению глаголов оценить, оценять; оценка как стоимость, цена чего-либо; мнение, суждение о качествах, характере кого-то, чего-то; отметка, выставленная преподавателем. В психологических дисциплинах термин "оценка" широко используется как синоним слов изучение, измерение, обнаружение, выявление.
   Оценка является междисциплинарным понятием. Кроме психологии оно используется в экономике, педагогике, метрологии, медицине, психофизике, философских дисциплинах (гносеологии, этике, эстетике, аксиологии, логике). Каждая из этих дисциплин связана со специфичными для неё проблемами оценки, останавливаться на которых мы, естественно, не имеем возможности.
   Из всех обсуждаемых в философии вопросов относительно оценки основным является её гносеологическое положение в научном познании. Далеко не все авторы готовы признать оценку специфической формой познания и возможность применения к ней критерия истинности или ложности. Ещё со времён Э. Канта здесь традиционно принято ссылаться на её связь с эмоциональными процессами - оценки по своей сути есть эмоциональное отношение субъекта к объекту. Считается, что оценочные суждения не могут иметь когнитивного характера, поскольку являются простым выражением внутренних переживаний и свидетельствуют только о наличии интереса у субъекта к данному предмету (Ayer F., 1957, Перри Р. Б. ). Представления об аффективной природе оценок поддерживается и в настоящее время - оценки являются не суждениями о значении, а выражением личного предпочтения (Саутхолл Р., 1974), оценка есть отражение, но не есть познание, хотя и базируется на нём (Зеленов Л., 1991, 2000).
   Ницше утверждает субъективный характер оценочного процесса: каждое сущее видит другое сущее глазами своего витального интереса, определяющего его отношение к нему, и истин столько, сколько глаз. Следовательно, заключает он, абсолютной истины, а значит, и реальности, не существует она суть биологическая полезность. В основе операции оценивания лежит своего рода аксиологический круг: придавать ценность чему бы то ни было может то, что самоценно. Оценка - прерогатива господ. Знатные люди как бы в силу своей знатности знают вещи в их сути, могут их оценить и принудить к принятию этих оценок другими людьми. Само оценивание есть только эта воля к власти.
   Другие склонны относить оценку к особой форме познания или производной от неё, т.е. основанной на познавательных процессах. Особенно это чётко выражено в прагматизме, для которого характерна установка на замену в теории познания гносеологического субъекта, стремящегося к чистому знанию и абсолютной истине, на субъекта, заинтересованного в познаваемом. Основные аргументы: познание не есть самодовлеющий акт, любая деятельность субъекта, в том числе и познавательная неразрывно связана с потребностью, желаниями, интересами, с которыми непосредственно связана оценка (Дьюи Д., Теория оценки, 1939), поэтому оценочные суждения имеют такую же достоверность как и эмпирические (Lewis C., 1946, Тугаринов В., 1960). Наиболее чётко эта позиция прослеживается у Б. Кислова (1974) - оценка есть специфическая форма познания, существующая наряду с безоценочной формой.
   Третьи пытаются найти компромиссное решение. Одним из таких направлений является деление оценок на два вида: возникающие в результате сравнения и отражающие отношение к определённым образцам или стандартам естественных свойств предметов, и оценок, отражающих определённое психическое состояние. Первые представляют собой результат познавательного процесса, хотя и специфического, вторые - нет (Ивин А.А., 1970, 2006). Другим направлением является постулирование неразрывной связи познания, основанного на восприятии и мышлении, с эмоциональными процессами и невозможности их раздельного существования (Хапсироков А., 1972, Брожик В., 1982, Выжглецов Г., 1984).
   В психологии понятие оценки используется в двух самостоятельных значениях: как процесс действия, в результате которого возникает мнение, суждение, оценка, и как результат этого процесса в виде этого мнения, суждения, оценки. Соответственно оценка определяется как процесс и результат выражения субъектом своего мнения, суждения о качестве и характере кого-, или чего-либо.
   Н.А. Батурин (1998) автор единственной отечественной монографии по рассматриваемой проблеме выделяет три уровня оценочных процессов, отражающих объект-объектные, субъект-объектные и субъект-субъектные ценностные отношения. Он считает, что существует два взаимосвязанных и равноценных способа отражения оценочных отношений - аффективный и когнитивный с промежуточными подвидами между ними. Оценочная функция занимает промежуточное положение между познавательной и регуляторной функцией. Система оценочных явлений, "взвешивая" их по отношению к системе потребностей человека, преобразует знания о мире в универсальные регуляторные кванторы, пригодные для использования в механизмах регуляции.
   В социальной психологии представления об оценке используются для изучения социальной установки (аттитьюда), социальной перцепции, отношения в группе и выделения лидера, управления коллективом и социального контроля. Понятие аттитьюда, первоначально понимаемое как готовность субъекта к совершению определённых действий, как предпосылка к нему, в последующем сместилась в направлении расширения его оценочного компонента за счёт сокращения деятельностного и стала определяться как осознанные индивидом оценочные суждения.
  
   2. Распространённость.
   Воспринимая объекты внешней среды субъект осуществляет не только опознание, но и их оценку. В этом достаточно легко убедиться. Покупая товары в магазине, фрукты на рынке вы пытаетесь выбрать лучшее. Понятие "лучшее" возникает в результате сравнения наличествующих объектов между собой на основе определённых оценочных критериев. Само понятие цены есть оценка качества товара и трудозатрат на его изготовление. Учитель постоянно производит оценку знания учеников, а экзамен представляет собой чисто оценочный процесс. Грамоты, награды, ордена, звания, степени, табели о рангах - это всё результаты оценочной деятельности и ранжирования людей по её результатам.
   Когда вы хотите пить, вы наливаете себе в стакан воду. Количество воды, которое вы наливаете, тоже есть результат оценочного процесса: потребность в воде была вами оценена и исходя из этой оценки определено то её количество, которое необходимо для удовлетворения. А сколько вы кладёте пищи в тарелку, находясь у "шведского стола", какой заказ делаете в ресторане? Вероятно, тоже в зависимости от интенсивности чувства голода и способности данного вида пищи удовлетворить его, которые вами оцениваются. И так во всём. Сами размеры стакана, тарелки представляют собой обобщённые результаты такой оценки.
   Представляется естественным возможность оценки субъектом своих потребностей. Он может определить, что чувство голода сейчас сильнее, чем час назад, что интенсивность позыва становится чрезмерной и нужно срочно искать туалет, что сексуальное влечение к одному партнёру больше, чем к другому. Субъект может оценить качество ужина в ресторане, просмотренный фильм, прочитанную книгу, впечатление от встречи с друзьями. Это относится к любой потребностной деятельности и даёт основание для первого вывода: все потребности и результаты их удовлетворения оцениваются.
   Но тот же самый феномен оценки мы наблюдаем в отношение любого интероцептивного стимула, включая действие деструктивных факторов. Мы как-то не задумываемся над тем, что любое соматическое ощущение (независимо от его осознания) обладает двумя психическими характеристиками - опознанием и оценкой. Если вы почувствовали боль в спине или изжогу в желудке, то эти соматические ощущения вами не только уже идентифицированы как боль или изжога, т.е. опознаны, но и оценены, и вы можете сказать насколько сильны эти ощущения по сравнению с предыдущими. В наиболее демонстративной форме оценка девиации соматостимула субъективно репрезентируется в виде болезни. Болезнь - обобщённая оценка степени нарушения функционального состояния организма (стеснения жизнеобеспечения) относительно какого-то исходного состояния, выступающего в качестве нормы.
   Субъект может оценить интенсивность страха, испытываемого при спуске с американских горок по сравнению с интенсивностью страха, испытанного на других аттракционах. Он оценивает усилие, которое необходимо затратить для выполнения того или иного действия. Так, опознавая визуально чемодан и определяя его размеры, субъект одновременно определяет то мышечное усилие, которое необходимо для его подъёма и бывает удивлён, когда его ожидания не оправдываются. В аэропорту сейчас даже применяют специальную маркировку для тяжёлых чемоданов, чтобы грузчик мог соразмерить своё усилие с весом багажа. То же самое относится и к деятельности: понятия лёгкая или тяжёлая работа представляют собой оценку реальных физических и психических усилий относительно предполагаемых. Это даёт нам основание для второго вывода - каждый интероцептивный стимул оценивается. Недостаточная субъективная репрезентация этого процесса по сравнению с оценкой объекта не должна вносить элемент сомнения, поскольку имеет своё объяснение и функциональное назначение.
   Наконец, субъект может осуществить оценку воспринимаемых объектов. Ценность объекта определяется тем, что он может удовлетворить те или иные нужды организма, например, ценность хлеба состоит в том, что он утоляет голод. Оценка распространяется не только на сам объект, но и на его признаки, связанные со значимообразующими свойствами. Субъект может определить, что в кресле удобнее сидеть, чем на ящике, гвоздь легче забить молотком, чем камнем, для передвижения машина удобнее, чем телега. Всё опознаваемые объекты имеет свою ценность: увидев монету на полу человек нагнётся, чтобы её поднять, он не поменяет машину на велосипед или кожаное пальто на шорты, он выбирает дом побольше, зарплату повыше и жену помоложе. Его поражают размеры авианосца, атомной подводной лодки, высота небоскрёба или телевизионной башни, скорость реактивного истребителя, грузоподъёмность транспортного самолёта, дальность полёта баллистической ракеты. Следовательно, воспринимая объект индивид с чем-то его сравнивает и результат этого сравнения оценивает. Понятия: больше - меньше, длиннее - короче, быстрее - медленнее, позже - раньше, любая качественно-количественная дифференциация воспринимаемых объектов есть результат их сопоставления с другими аналогичными объектами или прототипами и оценки результата этого сопоставления. Третий вывод уже на кончике языка - каждый воспринимаемый объект тоже оценивается.
   Субъект также оценивает результат деятельности. Он может определить насколько хорошо выполнена та или иная работа, насколько хорош тот или иной продукт труда. Причём выполнить эту оценку по различным оценочным критериям - по трудоёмкости, по соответствию ожидаемому результату, по сравнению с аналогичными результатами других лиц. Наконец, субъект оценивает партнёров взаимодействия и вообще всех лиц, с которыми сталкивается, по их личным качествам, социальному положению, кругу интересов и множеству других факторов. Суммируя эти оценки, субъект производит иерархизацию членов сообщества и определяет своё место в этой структуре, формирует референтную группу, выбирает друзей и осуществляет множество других социальных функций.
   Обобщая проблему можно сказать, что субъект оценивает всё, что воспринимает - свои ощущения и желания, предметы и явления, идеи и точки зрения, себя и окружающих, внешний облик и личные качества, деятельность и её результаты, этапы жизни и перспективы на будущее. Осуществляя такую тотальную оценку, он испытывает оценочное влияние окружающих и сам влияет на их оценочные суждения. И это совершенно логично. Оценка - это та мера полезности или вредности, которую субъект пытается выявить в воспринимаемых объектах. Поскольку это качество заранее неизвестно, то оно может быть выявлено только путём тотальности процесса - нужно оценивать всё, чтобы не пропустить что-то важное.
   В этом случае оценка превращается в такую же универсальную функцию как и само опознание. Естественно возникает вопрос - для чего? Целевая универсальность опознания понятна, а для чего нужна такая же универсальность оценки? Видимо, воспринимаемые стимулы неравнозначны для субъекта и он пытается выяснить их значение путём оценки. Это переключает наше внимание на следующий феномен - значение.

Глава 2. Значение и ценность. Дифференциация понятий.

  
   Значение в психологии понимается как обобщённая форма отражения субъектом общественно-исторического опыта, запечатлённого в схемах действия, понятиях, социальных ролях, нормах и ценностях. Посредством систем значений сознанию субъекта предстают образы мира, других людей и самого себя. Индивидуальная система значения, выступая в виде интериоризированных эталонов, обусловливает познавательные процессы и акты социального поведения. Посредством системы значений субъект осуществляет управление процессами деятельности. Значение раскрывается как содержание знаков, образов, действий в их устойчивом для индивидов данной культуры социально-нормированном смысле. В качестве знаков могут выступать структуры языка, схемы, карты, формулы и чертежи, символические образы (Психологический словарь, 1999).
   В отличие от значения назначение, в основном, атрибутируется к объекту, определяя сферу и цели его применения. Оба понятия не содержат в себе оценочных критериев, которые имеются ввиду при выделении понятия значимости. Говоря о значимости мы имеем ввиду не "обобщённую форму запечатления, выраженную в понятиях", а важность и ценность для индивида данного объекта. Однако возможно это разночтение создаётся не совсем удачным определением. Попробуем уточнить содержание понятия у различных авторов.
   Понятие значения относится к психосемантике и охватывает закономерности организации категориального знания. Оно включает в себя проблемы восприятия, памяти, мышления, распространяясь на психолингвистику, психологию чтения и другие разделы психологии. Семантическая обработка подразумевает выделение смысла или раскрытие содержания информации. План содержания слов и текстов, образов объектов и явлений, действий и событий составляет понятие значения. Референтное значение - это тот объект, событие, ситуация, которые стоят за "знаком" (символом). В этом случае принято говорить о предметной отнесённости знака. Этот вид значения ещё обозначается как денотативный (Лурия А.Р., 1979). Некоторые авторы идентифицируют его с функциональным значением или категорией, подчёркивая не только предметную отнесённость денотанта, но и подчинение его требованиям использования в определённых контекстах и в процессе понимания другими людьми.
   Значение - междисциплинарное понятие, которое кроме психологии используется и другими гуманитарными науками. Но даже в самой психологии термин "значение" имеет широкое толкование и различные модели организации категориального знания предполагают различное его понимание. Ранние экспериментально-психологические исследования относили воспринятое значение к категории ошибок стимула, которых соответствующим образом подготовленные испытуемые совершать не должны.
   U. Neisser (1981) считает, что большинство доступных восприятию объектов и событий обладает значением, однако, последнее возникает уже вследствие интрапсихической переработки, поскольку поступающая в сенсорный регистр информация лишена значения. Факт наличия значения объектов сам по себе является естественным и даже банальным, если бы не одна особенность, делающего его камнем преткновения психологии. Представляется очевидным, что сами стимулы не могут иметь значение, поскольку они не более, чем физические объекты - конфигурация света, звука, давления и т.д. Значение привносится воспринимающим после того, как он воспринял стимул и обработал его, оно становится таковым лишь благодаря добавлению информации из памяти. Однако интроспективные отчёты показывают, что сначала осознаётся значение, а только потом осознаются детали, если они вообще осознаются.
   Понятие значения у Найсера нестабильно. В одних случаях он понимает значение как дополнительное качество объекта, которое улавливается восприятием: мы видим, что данное выражение лица представляет собой циничную усмешку, или что предмет на столе - ручка, или что вон там под надписью "вход" есть дверь. Читая или слушая, мы воспринимаем значение слов и предложений, ход рассуждения и оттенок эмоций.
   Дж. Гибсон (1988) пытался решить проблему значения с помощью понятия предоставления (affordance). Все потенциальные способы использования объекта (предоставляемые им возможности действия) могут быть непосредственно восприняты, поскольку характеристики стимула их специфицируют - пол позволяет по нему ходить, ручка даёт возможность писать и т.д. Эти характеристики стимула отличны от тех, которые специфицируют форму, объём, положение, движение, но они не менее объективны и не являются производными от них.
   Трудность, связанная с этим определением, состоит в том, что предоставляемые объектом возможности, т.е. его значение, зависит от того, кто его воспринимает. Каждый объект может иметь огромное количество способов употребления, а следовательно, и множество значений. Воспринимающий делает выбор из этих свойств и представлений благодаря специфической готовности к восприятию некоторых из них.
   Р. Бернс (1986) подчёркивал универсальность оценочных процессов, правда, относя их только к самооценке. Даже такие, казалось бы эмоционально нейтральные на первый взгляд характеристики личности как место жительства, могут приобретать оценочное звучание, связанное, например, с "престижностью" данного района в глазах определённой социальной группы. Задумавшись над любой из характеристик своего самоописания, вы в каждой из них сможете обнаружить хотя бы лёгкий оценочный оттенок, существующий иногда лишь на периферии сознания. Любые характеристики личности содержат скрытый оценочный смысл, источником которого является ваша интерпретация реакции других на эти качества, а также то обстоятельство, что вы воспринимаете их на основе объективно существующих стандартов и через призму общекультурных, групповых и индивидуальных ценностных представлений. Аффективная составляющая установки существует в силу того, что её когнитивная составляющая не воспринимается человеком безразлично, а пробуждает в нём оценки и эмоции, интенсивность которых зависит от контекста и самого когнитивного содержания.
   В отечественной психологии подчёркивается обобщающий и общественный характер категориального или понятийного значения. С одной стороны, значение понимается как функция выделения отдельных признаков в предмете, обобщения их и введение предмета в известную систему категорий, с другой, под значением понимается объективно сложившаяся в процессе истории система связей, которая стоит за знаком (Выготский Л.С., 1982, Рубинштейн С.Л., 1957, Лурия А.Р., 1979).
   Понятие значения имеет коннатотивный (ассоциативный) смысл. Слово, знак, символ не только указывают на определённый предмет или явление, но и неизбежно приводят к установлению ряда дополнительных связей и оказывается центральным узлом целой сети вызываемых образов или коннатотивно связанных с ними слов. Коннатотивное значение Ч. Осгуд, (1957) понимал как состояние, которые следуют за восприятием слова-раздражителя, которое необходимо предшествует осмысленным операциям с символами, и рассматривал его как аффективное значение. Он развил теорию смысла, понимаемого как свёрнутое воспроизведение реального поведения.
   Считается, что коннатотивное значение наиболее близко понятию личностного смысла, под которым понимается отношение субъекта к миру, выраженному в значениях. Оно неразрывно связано с его мотивами и общей направленностью, проявляющейся в эмоциональной окраске того или иного объекта или явления, а также в форме неосознаваемых установок (Леонтьев А.Н., 1975, Петренко В.Ф., 1983). Другая точка зрения представляет значение как единство направленности объекта, возможных действий (практических или умственных) относительно этого объекта и отношения к нему субъекта (Артемьева Е.Ю., 1980, Шмелёв А.Г., 1983).
   В зарубежной когнитивной психологии и психолингвистике значение понимается как сложная многокомпонентная структура. Всё множество значений можно представить ограниченным набором компонентов (схем, маркеров). Классы объектов, объединённых на основе общих признаков или атрибутов, принято называть категориями. Устойчивые (инвариантные) структуры (сочетания) обобщённых признаков или типичные примеры из категориальных множеств называют прототипами. Выделяются вербальные (слова, цифры, математические знаки) и невербальные (представления, символические действия, эмоционально-оценочные структуры) формы значений.
   Основной проблемой семантики является означивание или категоризация - выявления значения, стоящего за теми или иными когнитивными признаками, отнесение к той или иной категории, выделение существенных для этого признаков. Этот процесс часто оказывается бессознательным и носит универсальный характер. Он состоит в приписывании явно различным стимулам эквивалентности, объединении предметов, событий, людей в классы и реагирования на них в зависимости от принадлежности к разным классам, а не от их своеобразия (Брунер Дж., 1977). Образы и символы могут быть организованы в устойчивую систему отношений, которая функционирует как категориальная система. Процесс категоризации можно рассматривать как включение стимула во внутренний контекст, в более широком смысле как проблему понимания (Петренко В.Ф., 1983).
   Вышеизложенное даёт основание для выделения двух содержательных компонентов значения, разработка которых создаёт отдельные направления психосемантики. Первое - понимание значения как означивания или категоризации, выявления смысла, стоящего за тем или иным перцептивным символом, отнесение к той или иной категории, выделение существенных для этого признаков. Такое понимание термина связывает его с проблемами распознавания образа, т.е. сдвигает его в перцептивную сторону. Второе понимание значения связывается с выявлением структуры формируемых психических конструктов, с вербальным обозначением их способов организации, в которых превалируют апперцептивные компоненты, сближающие этот подход с общими проблемами мышления и памяти. Собственно, это две различные проблемы и обозначение их одним термином только вуалирует эту дифференциацию.
   В последнее время разработка понятия значения начинает смещаться в сторону оценки. Оценочные суждения (judgment) - умственный акт, отражающий отношение говорящего к содержанию высказываемой мысли посредством утверждения модальности сказанного и сопряжённый обычно с психологическим состоянием убеждённости или веры.
   Оценочное суждение приписывает определённое значения объектам, событиям или людям и представляют собой субъективное или психологическое измерение (Сергиенко Е. А., 2006). Психологические исследования оценочных суждений началось в 50-х годах в рамках проблемы принятия решения (Edwards W., 1954) и довольно быстро привели к шокирующему выводу о том, что в силу ограниченности когнитивных способностей человека его оценочные суждения и решения нерациональны, неоптимальны и полны ошибок. Они зловеще искажают реальность, носят иррациональный характер и зависят от эмоционального состояния человека (принцип ограниченной рациональности - H. Simon, (1955).
   Дальнейшие исследования только подтвердили этот пессимистический вывод - человеческие оценочные суждения имеют нестабильный, непоследовательный и нечёткий характер, они искажают реальность, их рациональность неизбежно нарушается множеством различных факторов: спецификой задачи, контекстом, индивидуальными качествами и эмоциональным состоянием человека. При этом под правильностью понимается то, насколько точно в оценочном отношении отражается реальность.
   В последующем это привело к пересмотру самого критерия правильности оценки: если раньше он понимался как точность отражения реальности, то теперь стал включать в себя ещё экономию или минимизацию когнитивных усилий, повышение эффективности деятельности, повышение эффективности последующих действий и улучшение эмоционального состояния. Совокупность этих оценочных критериев формирует понятие оптимальности - поведение человека считается оптимальным, если оно лучше способствует достижению цели (Mellers B., Schwartz A., Cook D., 1998). Так, если вам необходимо купить зажигалку вы не будете тратить время на изучение технических характеристик различных её моделей и купите первую попавшуюся. Пусть она будет не самая оптимальная, но зато вы потратите на это минимум времени. Футболисты перед игрой переоценивают свои шансы на победу, пусть они проиграют, зато будут играть наилучшим образом. Итак, оценочные суждения могут быть неправильными, но оптимальными. Оптимальность представляет собой то, ради чего оценочное суждение выносится.
   В рамках этих исследований были описаны такие оценочные феномены как нереалистический оптимизм (unrealistic optimism) - Taylor S, Brown J., 1988, Wood R., 1989, иллюзия контроля (illusion of control) - Langer E., 1975, эвристика доступности и эффект наглядности (availability heuristic and vividness effect) - Nisbett, Ross, 1980, якорный эффект (anchoring) - Tversky A., Kahneman D., 1974, Northcraft G., Neale M.,1987, эффект ореола, контрафакты - Roese N., 1994, оценка отсроченного вознаграждения или дисконтная функция (discount function) - Heckhausen, 1990, субъективная оценка выигрыша и потерь, оправдание трудного решения (justifying difficult decisions) - Festinger L., 1957, ошибка ретроспекции (hindsight bias), склонность к подтверждению (confirmation bias), а также манипулирование критериями оптимальности оценочного поведения - Hulland J., Kleinmuntz D., 1994.
   Однако, необходимо понимать ограниченность этих исследований. Они касаются только социальных отношений, и совершенно не затрагивают такие проблемы как оценка объекта, нужды и потребности, результата деятельности и принятия решения; далее, они находятся пока на феноменологическом этапе исследования, ограничиваясь выделением и описанием отдельных феноменов. Практически во всех случаях осуществление оценочного процесса сводится к решению какой-либо частной задачи, например, оценке достоверности результатов экспериментальных исследований, оценке выигрышей и проигрышей. Достаточно часто оценка идентифицируется с процессом принятия решения, что принципиально неверно. Принятие решения действительно основывается на осуществлении оценочного процесса, но вытекает из него и является уже его следствием. Это две самостоятельные функции. Наконец, и это самое важное, отсутствуют даже попытки каким-то образом объяснить природу этой оценки - откуда она берётся, что лежит в её основе, какими механизмами осуществляется.
  
   2. Понятие ценности.
   Однако существует и третье понимание - это значение как ценность, как оценка. Ценность - понятие, используемое для обозначения объектов, явлений, их свойств, а также абстрактных идей, воплощающих в себе общественные идеалы и выступающих благодаря этому как эталон должного. Она существует в трёх формах: как личностная ценность, возникающая в результате социализации, являющаяся источником мотивации и поведения человека; как субъективная форма произведений материальной и духовной культуры, человеческих поступков, т.е. конкретных предметных воплощений; как общественный идеал, как выработанное общественным сознанием и содержащееся в нём абстрактное представление об атрибутах должного в различных сферах общественной жизни.
   В настоящее время теоретические представления о ценности остаются крайне противоречивыми: одни выводят ценностный аспект мира из индивидуально-психологических переживаний, другие - из непсихических факторов; одни считают ценности субъективными, другие - объективными; одни утверждают относительность всех ценностей, другие настаивают также на существовании абсолютных; одни говорят, что ценность есть отношение, другие - что это качество; одни считают ценности идеальными, другие - реальными, третьи - ни тем и ни другим (Лосский Н.О., 1995).
   В философии природа ценности изучается специальным разделом - аксиологией. В античной и средневековой философии вопрос о ценностях был непосредственно включён в структуру вопроса бытия, полнота которого понималась как абсолютная ценность для человека, выражавшая одновременно этические и эстетические идеалы (Сократ, Платон, Аристотель). В последующем понятие бытия расщепляется на два элемента - реальность и ценность. Последний становится основой возникновения аксиологии как самостоятельного раздела философии, разрабатывающего теорию ценностей. Он изучает природу ценностей и их место в реальности, структуру ценностного мира, то есть связи различных ценностей между собой, с социальными, культурными и психологическими факторами. Основными аксиологическими теориями являются следующие.
   Натуралистический психологизм (Мейнонг А., Дьюи Д.) относит источник ценностей к биопсихологически интерпретированным потребностям человека. Трансцендентализм (Виндельбанд В., Риккерт Г.) связывает представление о ценности с идеальным бытием, соотносящимся не с эмпирическим, а с "чистым", или трансцендентальным, сознанием. Будучи идеальными, ценности не зависят от человеческих потребностей и желаний.
   Персоналистический онтологизм (Шелер М.), развивая идею "логоса", постулирует, что реальность ценности обусловлена "вневременной аксиологической серией в боге", несовершенным отражением которой служит структура человеческой личности, формирующая свойственную ей иерархию ценностей. Культурно-исторический релятивизм (Дильтей В.), утверждает идею аксиологического плюрализма, т. е. множественность равноправных ценностных систем, зависящих от культурно-исторического контекста, и познаваемых в рамках познания таких контекстов.
   Социологизм (Вебер М.) основывается на представлении неокантианцев о ценности, как о норме, способом бытия которой является значимость для субъекта. В дальнейшем понятие ценности приобретает обобщённый методологический смысл как средство выявления и описания социальных отношений и институтов (Толкотт П.). Социальная система любого масштаба предлагает наличие ценностей, разделяемых всеми его членами. Г. Риккерт (биологизм) напротив считал невозможным обоснование человеческих ценностей, исходя из понятия жизни - жизнь как живое столь же малоценное понятие как и переживание, она является только условием, а не самоценностью, как условны все ценности жизни. Функционализм (Файнберг Д.) анализирует проблему с позиции права человека на жизнь - какими качествами должно обладать существо, чтобы иметь это право? Существо не может иметь никаких прав, в том числе и права на жизнь, если оно не в здравом уме, не обладает жизненным опытом, желаниями и не стремится к самореализации. В дальнейшем (структурно-функциональный анализ - Т. Парсонс) понятие ценности приобретает обобщённый методологический смысл как средство выявления и описания социальных отношений и институтов: социальная система любого масштаба предлагает наличие некоторых разделяемых всеми его членами ценностей.
   Альтернативой функционализму можно считать персонализм (Шелер М., Гартман Н.), отражающий взгляды теизма, который утверждает, что ценность человеческой жизни есть дар, и ценность этого дара "дана" и присутствует даже тогда, когда определенные человеческие способности или функции отсутствуют. В целом, персоналисты мыслят в рамках иудео-христианской традиции и обычно рассматривают свои теории как согласные с библейским утверждением, что люди созданы по образу Божьему. В персонализме реальность ценности обусловлена, "вневременной аксиологической серией в Боге", несовершенным отражением которой служит структура человеческой личности. Тип личности определяется свойственной ей иерархией ценностей, которая образует и онтологическую основу личности.
   Ярким примером персонализма в области политики является Американская Декларация Независимости - люди наделены неотъемлемыми правами своим Творцом. Во время англо-американских политических переговоров постулировалось мнение о том, что человеческие права отчуждаемы и их можно потерять, что было одним из моральных оправданий рабовладения. В противовес этому Томас Джефферсон и его коллеги намеренно уверяли, что права человека являются неотъемлемыми, так как это дар Бога. Согласно такому образу мышления, ценность личности не завоевывается никакими функциями и способностями и поэтому не может быть утеряна. Ценность личности просто является даром от Бога. Аналогичной точки зрения придерживались С. Кьеркегор, Х.Тилике.
   Рассогласование мнений здесь вскрывает принципиальное свойство ценности - её субъективность и атрибутивность. Ценность - субъективное понятие и для её применения принципиально важным является не только что оценивается, но и кем. Ценность всегда оказывается субъективно отнесённой и то, что представляет ценность для одного человека, совсем не обязательно будет представлять такую же ценность для другого. Поэтому, признавая ценность собственной личности, человек может отказать в этом другому, основываясь на своей оценке его.
   Е.Дюринг в своей работе "Ценность жизни" (1865 г.). пытаясь противостоять тенденциям пессимизации жизни, а значит, и её ценности, акцентирует внимание на общедемократических идеалах. Связь идеи ценности с метафизикой субъекта была подмечена Хайдеггером: "Как только, - говорит он, - возникает идея ценности, так сразу надо признать, что ценности есть лишь там, где идет расчет, равно как "объекты" имеют место только для "субъекта"". У Ницше понятие ценности связано понятие жизни, а жизнь рассматривается лишь как воля к власти. Обесценивание мира происходит в результате распаде всех ценностей - культуры, религии, морали и утверждении, утраты им цели, единства и самого бытия.
   В философии центральным вопросом проблемы является онтологический статус ценности. По одним авторам (сторонники натуралистической или природной сущности - Э. Дюркгейм) ценность вещей является их объективным свойством, заложенном в самом предмете и не зависит от отношения к человеку и его оценкам - объективистский подход. Например, хлеб можно рассматривать как определённый набор химических веществ, но он приобретает ценность, когда используется в качестве пищи. Вообще, любая функция, осуществляемая биологической системой, является значимой. Другая точка зрения связывает ценность вещи не с её внутренними свойствами, а с некоторым идеалом, святыней (символизация), например, кусок ткани может стать знаменем, а простой пень на дороге - идолом. Однако остаётся неясным с помощью каких рецепторов или приёмных устройств осуществляется это отражение. Этот подход также оставляет без ответа варьирование оценок одних и тех же предметов у разных людей и у одного и того же человека в различные периоды времени.
   В рамках субъективисткого подхода, характерного для большинства зарубежных исследователей, мир вообще свободен от ценности и только человек наделяет его значением и ценностным смыслом в соответствии со своими ощущениями, предпочтениями или нормами и санкциями общества. Такой подход предполагает, что в основе субъективной природы ценностей лежит эмоциональный процесс. Он также уязвим для критики, поскольку оставляет открытым вопрос о том, почему всё-таки достигается согласие между людьми в оценке объектов. Следовательно в самом предмете есть нечто такое, что заставляет людей признавать их ценность.
   Существуют и промежуточные варианты. Например, ценности не существуют как некие объективные предметы, их существование также не сводится к психическому переживанию. Объективная сущность ценности только в процессе оценки приобретает свой облик и становится явной субъекту (Нарский И.С., 1961). Развивая эту мысль А. Хапсироков считает, что ценность существует диспозиционно лишь при отсутствии связей с человеком, а всякая ценность объективна по своей природе и субъективно по способу актуального существования. Ценность не бывает без оценок, а характер оценок определяется не свойствами предметов, а нашими потребностями и установками по отношению к ним.
   Эта логика парадоксальной диалектики сводится к тому, что ценность, с одной стороны, объективна, поскольку отражает объективные качества предмета, с другой, её значение определяется нашими потребностями. Продолжая эти усилия по приведению в согласие противоположностей Н. Батурин пытается объяснить возникающие противоречия введением категории отношения между субъектом и объектом.
   В совремённой философии ценностная, нормативно-оценочная деятельность человека понимается как главная и важнейшая характеристика человека (Агацци Э., 1998)
   В психологии ценность понимается как любой объект, в том числе и идеальный, имеющий жизненно важное значение для субъекта. В широком понимании в качестве ценности могут выступать смысловые и ситуативные ценности, конкретные материальные блага; в более узком значении принято говорить о ценностях как о духовных идеях, заключённых в понятиях имеющих высокую степень обобщения. Формируясь в сознании, эти ценности постигаются в ходе освоения культуры.
   Общая психология исследует проблему ценностной регуляции, специфику действующих при этом психологических механизмов. Многочисленные дефиниции базовых ценностей укладываются в две основные парадигмы. Речь идет либо о достаточно абстрактно выраженных концепциях желательного, эмоционально привлекательного, способного описать идеальное состояние бытия людей (красота, справедливость, свобода, безопасность, достаток, смысл жизни), либо о предпочтительном модусе поведения (честный, логичный, аккуратный). Первые определения включают в себя терминальные ценности, вторые - ценности инструментальные, в число которых входят моральные ценности и ценности компетенции. Инструментальные ценности выступают как критерии или стандарты при оценке и выборе модуса поведения, действия, тогда как терминальные - при оценке и выборе целей деятельности, а также допустимых способах их достижения.
   Отражение сознанием человека ценностей, признаваемых им в качестве стратегических жизненных целей и общих мировоззренческих ориентиров, формирует ценностные ориентации. Последние рассматриваются как индивидуальная форма репрезентации надиндивидуальных ценностей. В последнее время более принятым является рассмотрение ценностей как аспекта мотивации, а ценностных ориентаций - как субъективных концепций ценностей или разновидностей аттитюдов (социальных установок).
   Каждому человеку присуща индивидуальная, специфическая иерархия личных ценностей, служащая связующим звеном между духовной культурой общества и духовным миром личности, между бытиём общественным и индивидуальным. Их системы складываются в процессе деятельностного предметного восприятия индивидом содержания общественных ценностей, объективизированных в произведениях материальной и духовной культуры (Шапар В.Б., 2007).
   Понятие ценности мы находим у К. Юнга (1995), которое как он считал зависит от количества вложенной психической энергии. Ценность - мера напряжённости. Когда мы говорим о том, что какие-то идеи или чувства очень ценны, мы имеем ввиду их значение в плане убеждения и управления поведением. Напротив, если что-то имеет заурядную ценность, то к этому будет привлечено незначительное количество энергии.
   Ценность может иметь смысл значения. В этом случае оно понимается либо как качество или свойство вещи, которое делает её полезной, желаемой, высоко оцениваемой человеком, либо как абстрактный общий признак, касающийся поведения людей, представляющих специфическую культуру общества и который через процесс социализации осваивается членами данного сообщества как нечто ценное и полезное для них.
   В несколько трансформированном виде понятие ценности существует в социальной психологии, где оно определяется как усвоенное из опыта обобщённое и стабильное понятие о том, что является желательным, как тенденция выбора, критерий постановки цели и значение результатов действия. Ценность может рассматриваться как знание, на основе которого индивид оценивает какое-либо событие или объект действительности; как некое "положение вещей", к которому стремится индивид, включающее в себя нужды и потребности, привязанности и ожидания; как ценностное переживание касающееся сферы эмоций и отражающее эмоциональное состояние, связанное с усвоением различных ценностей. Ценность - это понятие, которым пытаются объединить совокупность явлений, состояний и целей, направляющих поведение людей, это мерило оценки значения социального действия, это критерий принятия решения и осуществления выбора, это абстракция, превращающая цели в притязания, планы и конкретные действия (Асп Э.К., 1998).
   Всё множество определений понятия ценности можно свести к единому содержанию - воспринимаемый стимул небезразличен для субъекта, а имеет для него какое-то значение, которое не является свойством стимула, а определяет собой новое качество, которым субъект его наделяет.
   Концепция, описывающая оценочные процессы, должна дать ответ, по крайней мере, на основные вопросы: что такое значимость (как ценность), откуда она берётся и какую функцию выполняет, а также что оценивается, каким образом, на основании каких оценочных критериев, с помощью каких психических механизмов, в какой форме выражается результат оценки? Как следует из вышеизложенного конкретных ответов на эти вопросы в настоящее время нет, на некоторые из них эти ответы могут быть сформулированы в самом общем виде, только как подходы к рассматриваемой проблеме.

Глава 3. Постановка проблемы.

  
   Несмотря на обыденную очевидность понятия ценности, остаётся совершенно непонятным откуда она берётся, каким способом определяется и в чём выражается. Однако обсуждение проблемы необходимо начать с понятийной упорядоченности. Ценность определяет значение стимула для организма, а это значение возникает в результате оценочного процесса и должна быть в чём-то выражено. Следовательно, даже если мы берём за основу понятие ценности, феномен должен включать в себя, по крайней мере, ещё три понятия - оценку, его результат и способ его выражения. Оценка - психическая функция (процесс), позволяющая определить ценность стимула, значимость - это результат оценочного процесса, маркировка - способ выражения результата этого процесса.
   Оценочные процессы должны строится на четырёх тесно связанных между собой базовых понятиях - цель жизни, ценность жизни, оценочные эмоции и нормирование. Жизнь есть процесс развития организма, определённая его эволюция. Любое развитие имеет своё направление, свою цель, даже если речь идёт об инволюции, то это тоже биологическая цель. Мы сейчас не будем её конкретизировать и квалифицировать. Эта цель определяет ценность для организма всего того, что он воспринимает и с чем взаимодействует. То, что способствует достижению этой цели, должно иметь позитивное значение, то, что препятствует ему - негативное.
   Любое значение появляется как результат оценочного процесса, а всякая оценка требует для своего осуществления какого-то оценочного критерия, выполняющего функции эталона сравнения. Оценка не может исчерпываться только стимулом. В мире всё взаимообусловлено и каждый воспринимаемый стимул связан со множеством других. Эти связи влияют на то значение, которое стимул может иметь для жизнеобеспечения - возникновение тучи само по себе нейтрально, но оно может свидетельствовать о приближении дождя, дождь - привести к переохлаждению, а последнее - к возникновению заболевания. Воспринимая стимулы внешнего мира, субъект должен вскрывать те отношения, в которых они находятся с другими стимулами и оценивать последствия этих отношений.
   Для факторов, оказывающих влияние на соматофункциональное состояние организма, в качестве такого оценочного критерия выступает физиологическая норма параметра, функции. Но понятие нормы в принципе субъективно, в природе нет нормы, последняя возникает как результат обобщения определённых характеристик сходных стимулов. Поэтому первоочередной задачей организма становится формирование нормы. Значение как ценность является субъективной категорией. Это не то качество, которое принадлежит стимулу и отражается в процессе восприятия, а то качество, которым субъект наделяет стимул. В этом плане оно всегда утилитарно и эгоцентрично. Значение определяет степень полезности объекта для биологического организма, следовательно критерием оценки должен быть сам организм, его нужды, потребности и условия, необходимые для существования.
   Для того, чтобы понять эти нужды, необходимо знать, что они собой представляют, как регулируются, каким образом девиация соматического параметра формирует нужду как психическую категорию? Это выстраивает следующий ряд вопросов: что оценивается, относительно чего, в чём выражается, какими механизмами осуществляется и какие функции выполняет? Без ответа на эти вопросы новое понятие не может быть сформировано.
   В качестве предмета оценки может выступать внутренний стимул (субъект и его параметры), внешний стимул (объект и его признаки), потребность, условия взаимодействия, предполагаемый и фактически полученный результат деятельности. Поскольку отражая все эти стимулы субъект формирует психические конструкты, то именно они и становятся носителями результатов оценочного процесса. Многообразие предметов требует многообразия способов оценки. Формой выражения результата оценки является маркировка, субъективно репрезентируемая в виде оценочных эмоции. Значимость - это особое качество, которым субъект наделяет воспринимаемый объект, отражающее его способность удовлетворять нужды организма. Значимость определяет степень полезности-вредности объекта, формирует отношение и ложится в основу стратегии поведения.
   Оценка - универсальный психический процесс, не имеющий исключения. Оценке подлежат все воспринимаемые стимулы. Дело здесь не только в том, что для определения значимости стимула его нужно предварительно исследовать и оценить. Отсутствие значимости в настоящий момент совсем не исключает возникновение этой значимости в последующем при изменении тех или иных условий. Зайдя в кинотеатр, вы можете увидеть дверь с надписью "выход", но это не означает, что вы сразу к нему броситесь - сейчас он вам не нужен и его значимость нулевая, но после окончания сеанса значимость выхода значительно возрастёт. А дверью с надписью "запасной выход" вы можете никогда не воспользоваться и "вспомнить" о её наличии только при возникновении пожара. Значимость - продукт, который может быть необходим не только сейчас, но и в любой другой промежуток времени. Необходимость многократного использования должна предполагать возможность обеспечения сохранности и возобновляемости результатов оценки.
   Итак, всё терминологическое разнообразие, отражающее отношение субъекта к воспринимаемому стимулу, может быть сведено к трём взаимосвязанным понятиям - значимость, оценка и отношение. Значимость - это степень важности стимула для индивида, это качество, которым субъект наделяет стимул в результате оценочного процесса; оценка - процесс установления этой значимости; отношение - это позиция субъекта, вытекающая из значимостной оценки стимула, которая формирует его стратегию поведения. Значимостные факторы - это свойства стимула, состояния организма или условия их взаимодействия, влияющие на осуществление жизнеобеспечения, приводящие к возникновению значимости. Предметом оценки является стимул, а носителем значимости - психический конструкт. Каждый психический конструкт имеет свою значимость, которую необходимо рассматривать как его базовое свойство.

Глава 4. Биологическая цель жизни.

  
   Констатация наличия оценочного процесса и универсальность этой функции ставит вопрос о наличии оценочных критериев - что является теми эталонами, по сравнению с которыми субъект осуществляет оценочный процесс? Здесь мы должны сформировать первое принципиальное положение - в качестве такого оценочного критерия выступает ценность человеческой жизни. Поскольку такого понятия как психической функции в психологии нет, то мы должны показать откуда эта ценность возникает и это приводит нас к необходимости обсуждения проблемы цели жизни.
   Наше обращение к проблеме цели жизни определяется тем, что она может пониматься как биологическая функция и в этом смысле представлять один из базовых принципов психической деятельности, выступая в качестве оценочного критерия. В таком понимании она имеет непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме.
   Глобальность проблемы назначения человека и причины его существования определяет фокусирование внимания на ней многих дисциплин, разнообразие подходов и невероятную терминологическую засорённость - смысл, личностный смысл, цель, назначение, предназначение и т.д. Однако никто так и не определил существо проблемы, а многочисленные рассуждения больше вуалируют, чем проявляют ситуацию. Можно согласиться с В. Ценевым (2007), посетовавшим, что если прочитать все научно-филосовские труды, посвящённые смыслу жизни, то по завершении этого увлекательного чтения актуальный и насущный вопрос смысла жизни остаётся без ответа. Вроде бы как он и есть, этот смысл, и его обстоятельно и дотошно доказывали нам и вроде бы даже доказали, но как только закроешь книжку: хлоп, он исчез, растворился! В чём он заключается и где его искать - совершенно непонятно. Попробуем внести в этот вопрос некоторую ясность.
  
   1. Множественность трактовок.
   Говорят, что если ты вдруг нашёл смысл жизни, самое время проконсультироваться у психиатра. Это несколько эксцентричное выражение отражает достаточно распространённую точку зрения о том, что в жизни нет смысла. Такая позиция может определяться либо семантическими критериями: в личной жизни смысл могут иметь вещи, сама жизнь не имеет самостоятельного смысла, отличного от этих вещей (Витгенштейн Л., 1994); либо прагматическими: смысл - это несвобода, в жёсткие рамки которой человек сам себя загоняет (деньги, любовь, вера), в жизни нет смысла и в этом её высшая ценность, в жизни нет финала, к которому ты обязан прийти, и это важнее тысячи придуманных смыслов (Лукьяненко С.В., 2006). Такая точка зрения явно или имплицитно подразумевает, что жизнь сама себе смысл. Противоположная позиция сводит понятие цели к наличию мотивов - пока в природе существуют влечения нелепо отрицать в ней цель (Гамерлинг Р., 1904).
   В философском аспекте цель есть представление, которое человек стремится осуществить. Это определяет структуру цели, которая включает в себя само представление, стремление к его осуществлению и знание тех средств, коими эта цель может быть достигнута. Понятие цели есть продукт деятельности сознания и воли, субъективная априорная форма волевой мотивации. Когда это понятие переносится на внешний мир, говорят о целесообразности мирового устройства, о возникновении явлений не по закону причинности, а сообразно поставленной творцом цели.
   Субъективистская позиция идентифицирует цель жизни с самореализацией: человеческая жизнь имеет только ту цель и то назначение, которое даёт ей человек, его призвание в мире не предопределено, но каждый раз оказывается тем, которое он сам себе выбирает. Человек вступает на жизненный путь, не связанный никаким заранее начертанным маршрутом. Имеет цель только то, что человек заведомо сделал таковым (Штайнер Р., 1918).
   В обыденном сознании цель жизни определяется направленностью деятельности, представлением его предполагаемого результата. Связываясь с исключительностью человеческой личности, человеческого сообщества она имплицитно рождает ожидания наличия какого-то высшего смысла и предназначения. Как-то не хочется думать о том, что человеческое существование бесцельно, субъективно значительно более приемлема идея о человеческом предназначении - человек является в этот мир с определённой миссией.
   Попытки осознания смысла жизни прослеживаются ещё с античности. Так, Сократ смысл жизни видел в счастье, достижение которого связано с добродетельной жизнью, трепетным отношением к законам, знанием нравственных понятий; Платон - в заботах о душе; Аристотель - в стремлении стать добродетельным человеком и ответственным гражданином; Эпикур - в достижении личного счастья, покоя и блаженства; Диоген - во внутренней свободе, презрении к богатству; стоики - в покорности судьбе. Позже, на этапах развития европейской философии смысл жизни сводился к следованию принципам нравственного долга (Кант), к счастью на основе всеобщей любви людей друг к другу (Фейербах), к власти (Ницше), к достижению выгоды, пользы и успеха (Бентам, Милль).
   По одним авторам цель понимается как результат деятельности и в применении к жизни сводится к сумме результатов деятельности. По другим цель должна выполнять функции жизненного ориентира. Результат не всегда может соответствовать цели. В таком понимании цель жизни сдвигается в сторону её смысла.
   Понимание цели жизни в аспекте её смысла или предназначения является наиболее распространённым - зачем человек появился на земле, какова задача его существования? Поиск этого смысла может осуществляться в психологическом, этическом, философском или теологическом направлениях. Смысл жизни - это идея, содержащая в себе цель жизни человека, ставшая для него ценностью чрезвычайно высокого порядка (Чудновский В.Э., 1999). Смысл жизни человека в том, чтобы быть, состояться. Он диктуется естественно-биологической природой человека, навязывается обществом и реализуется на личностном уровне. Смысл жизни - это то, насколько важна и что представляет для человека его жизнь, т.е. смысл жизни в её значении для человека. Эта трактовка противопоставляется пониманию жизни как физиологического явления, определяемого инстинктом самосохранения.
   Существует различие между семантическим и прагматическим пониманием смысла: смысл присущ не только знакам, но и всякому опыту, вещи, с которыми мы сталкиваемся, смысл показывает их значимость для нас, а не значение. Смысл жизни нужно рассматривать в аспекте общепринятого значения термина смысл, который состоит в назначении вещи, пригодности служить средством достижения определённой цели. Такое понимание смысла вещи опять сводит его к целевой значимости. Спрашивать - в чём состоит смысл жизни, то же самое, что спрашивать - какова её цель (Зоткин Н.В., 1998).
   О цели жизни можно говорить в эллинистическом, т.е. в гедонистическом смысле, сводящем её к получению максимального удовольствия. В. Франкл (1997) подходит к этой проблеме как психотерапевт. Для него сам факт обращения субъекта к проблеме смысла жизни есть симптом заболевания, психически здоровый человек не думает о смысле жизни. Когда субъект спрашивает себя: в чём смысл жизни, зачем я всё это делаю? - он ставит себе диагноз. Поэтому для него важно найти причину этого заболевания, найти внутреннюю пустоту, экзистенциальный вакуум. Этим автором разработан даже способ лечения, основанный на поиске смысла жизни - логотерапия. Это, как заметил один психолог, когда вы приходите к психотерапевту без смысла, а уходите уже со смыслом. На самом деле никакого смысла Франкл не нашёл и пришёл к довольно банальному выводу о том, что у каждого человека свой смысл и смыслов жизни столько, сколько существует людей. Зато он очень толково и доходчиво объяснил, почему важно и полезно его искать.
   В совремённых психологических концепциях цель жизни рассматривается как цель развития и определяется как стремление к самоактуализации (Allport G., 1954, Maslow A., 1954).
   Есть и ценностное понимание проблемы. Смысл действия состоит в его результате, который понимается как совокупность всех последствий. Человек существует во взаимосвязанном мире в силу этого любое его действие или бездействие (т.е. само его существование) объективно имеет тот или иной результат. Смысл жизни человека - это совокупность всех последствий его существования в объективном мире. Если использовать понятие "смысл" как "личная значимость чего-то", то в данной формулировке можно сказать, что смысл жизни - личная значимость всех последствий его существования. Правда, остаётся неясным на основании какого критерия устанавливается эта значимость. Цель сознательного существования человека состоит в оптимизации смысла своего существования (Ракита Ю.В., 2001). Правда, с дальнейшим утверждением автора трудно согласиться: наибольшую значимость человеческой жизни придаёт любовь, которая есть Бог души.
   Цель также может пониматься как предвидимый результат деятельности, а поскольку речь идёт о жизни - результат жизнедеятельности, то есть как целенаправленный процесс, к которому человек стремиться, как фактический исход событий, на которые человек не может повлиять, как на рок, судьбу, наконец, как внутреннее состояние организма, определяемое волевой регуляцией поведения. Часто понятие цели не может быть применимо к категории жизни, поскольку субъект не знает этой цели, во всяком случае на совремённом этапе развития науки. Единственное, что он точно знает - это конечность своего существования и в этом смысле целью жизни является смерть. Понятие цели может быть принято, если цель вынести за пределы субъекта и, скажем, отнести её к человеческому сообществу или принять концепцию Творца.
   Чтобы уже совершенно запутать читателя к перечню дифференцируемых понятий цели и смысла жизни, можно добавить ещё одно - ценность жизни. Жизнь имеет свою ценность - это ценность прежде всего для самого субъекта, а также для человеческого сообщества. Ценность - понятие биологическое и является более широким по сравнению с психологическим понятием цели, что сближает его с инстинктом самосохранения. Ценность жизни является критерием формирования отношения и стратегии поведения биологического организма в его взаимодействии с окружающей средой. Ценность жизни определяется целью и является формой её психической репрезентации.
   Вышеизложенное позволяет констатировать довольно широкое варьирование подходов к определению цели жизни, которая может рассматриваться как смысл и предназначение, как идея и жизненный ориентир, как совокупность достигнутых результатов, как гедонистическая основа и, наконец, как психотерапевтическая проблема. Понятие может иметь различный уровень обобщения, зависящий от исходных концептуальных подходов, и рассматриваться как психический феномен, биологическая проблема, философская категория или теологическая концепция.
   Если отойти от терминологической нюансировки, то всё многообразие подходов можно свести к двум видам понимания цели. Первый: цель как высший смысл, как сверхзадача, как осознанная и мобилизующая идея, как "одна, но пламенная страсть". Наличие такой цели может быть констатировано только у очень небольшого количества людей. Её носители представляют собой самоактуализирующуюся личность (Маслоу А., 1999) и по терминологии Л. Гумилёва обладают высокой пассионарностью. Второй состоит в том, что никакой заранее определённой и сформулированной цели жизни нет, последняя возникает как сумма множества частных целей, которые субъект реализует в процессе жизни. Такой подход характерен для конца жизни, когда человек, оглядываясь назад, пытается подвести итог сделанного.
  
   2. Биологическая цель жизни.
   Обсуждение проблемы цели жизни требует уточнения понятий как цели, так и жизни и постулирования общих принципов подхода к проблеме. Вначале о цели. Её можно рассматривать как психологическое, биологическое, философское или теологическое понятие. Она может быть конечной, т.е. опредмеченной, или бесконечной, т.е. процессуальной. В первом случае она конкретна и досягаема - закончить институт, купить машину, дом, иметь семью, во втором она недостижима и представляет собой функцию - повышать социальный статус, стать квалифицированным специалистом, уважаемым человеком, хорошим отцом, быть богатым, иметь много друзей и т.п. Говоря о цели жизни можно иметь в виду только человека, человека и других животных, любой биологический организм; можно атрибутировать понятие к индивиду, а можно и к виду и это принципиально, поскольку их цели могут не совпадать. Поэтому обсуждению проблемы цели жизни должна предшествовать конкретизация обоих понятий.
   Большинством исследователей понятие цели жизни, также как понятие смысла и назначения рассматриваются как психические категории и это определяет принципиальную нерешаемость задачи в заданных условиях. Психический подход к проблеме уже биологического, а тем более физического и он всегда будет неполным. В этом случае все физические и биологические компоненты "цели" существования оказываются за рамками определения.
   Попробуем использовать для этого системный подход, рассматривающий организм в самых общих своих характеристиках, а отношения между элементами внутри системы и вне её, определяемые объективными и субъективными законами, как функцию этой системы. Биологический организм представляет собой частично обособленную (семиэзотерическую) систему объективного мира, функция которой состоит в её самосохранении и может идентифицироваться с целью. В применении к биологическому организму это сводит понятие цели к сохранению организма как системы, т.е. к жизнеобеспечению.
   Понятие цели. Существование частично изолированной системы включает в себя две задачи - сохранение себя как системы, т.е. сохранение своей обособленности от более общей системы, из которой она выделена (в данном случае из окружающей среды), и взаимодействие с ней в условиях сохранения этой обособленности. В применении к биологическому организму существование системы сводится к жизнеобеспечению, когда сохранение обособленности осуществляется процессами гомеостатирования, а взаимодействие - процессами адаптации. Контроль за осуществлением процессов гомеостатирования и адаптации осуществляется путём оценки параметра.
   Жизнеобеспечение - это функция, состоящая в совершенствовании адаптации, более полном приспособлении к окружающей среде. Поскольку совершенствовать любую функцию можно бесконечно, эволюция - это не цель, а направление изменения, некий вектор развития. Эволюционной целью биологического организма является совершенствование жизнеобеспечения, которое выражается в виде вектора развития. Как система биологический организм стремится к самосохранению, как функция - к совершенствованию. В этом и состоит системно-функциональный подход. Замена термина жизни понятием системы, предусматриваемая системным подходом, даёт возможность выразить цель в наиболее общих понятиях и придать ей функциональное назначение.
   Говоря о цели жизни мы имеем ввиду только человека и только биологический аспект проблемы. Такой подход, на первый взгляд, может показаться странным для психологического исследования, но дело в том, что цель жизни как биологическая проблема имеет психическую репрезентацию и об этом аспекте биологической проблемы и пойдёт речь.
   Биологической целью жизни является жизнь. Это может быть несколько тавтологическое определение отражает сущность проблемы - жизнь сама себе цель и каждый биологический организм борется за неё. Цель вида состоит в продолжении своего существования через воспроизводство, т.е. в видообеспечении. Цель индивида как элемента сообщества состоит в осуществлении цели вида на своём уровне, т.е. в осуществлении генеративной функции. Однако последнюю он может выполнить только в том случае, когда он сам как биологический организм сохраняется и функционирует. Следовательно цель вида - видообеспечение - на уровне биологического организма выражается в сохранении индивида, в создании оптимальных условий для его функционирования, т.е. в жизнеобеспечении.
   Эта цель генетически обусловлена и по своей категориальной принадлежности является психобиологической функцией, выражающейся в необходимости жизнеобеспечения. Последняя может быть квалифицирована как глобальная нужда-потребность. Первичность феномена даёт основание назвать его протонуждой. Выделяемое понятие цели, несмотря на семантическую идентичность, фактически не имеет отношения к привычному пониманию цели жизни и представляет собой новое понятие - это биологическая функция, выступающая в качестве ценностного ориентира в его отношениях с внутренней средой и внешним миром. Для дифференциации от общепринятого понимания мы будем обозначать её как биологическую цель жизни.
   Цель как функция. Итак, цель жизни не может быть определена в терминах обыденного понимания цели. Она не может быть конечной и достижимой, в противном случае достижение цели делает бессмысленным всё последующее существование субъекта, конечными могут быть только конкретные формы её выражения. Принципиальная недостижимость цели сдвигает её квалификацию с результата на процесс, т.е. на функцию. В этом плане цель сердца - обеспечивать кровообращение, желудка - обеспечивать пищеварение, а функция биологического организма состоит в поддержании самого себя, т.е. в жизнеобеспечении. Понимание цели как функции меняет критерии её оценки - ими становятся не какие-то конечные результаты, а качество осуществления функции, в данном случае - качество жизнеобеспечения. В такой трактовке понятие цели может относиться как к биологическим, так и к психическим процессам.
   Функция - потоковая характеристика и должна иметь качественные параметры. Если биологической целью организма является жизнеобеспечение, то потоковыми характеристиками этой функции становится качество этого процесса. Последний может быть объективизирован как результат оценки. Это определяет другую функцию цели - оценочную. Цель жизни является не только ориентиром построения поведенческих стратегий и направления деятельности, но и критерием оценки результатов этих усилий - в какой мере человек достигает поставленные цели. В этом случае качество жизнеобеспечения становится универсальной оценочной категорией, определяя эффективность достижения цели.
   Жизнеобеспечение как основная биологическая функция. Квалификация жизни как causa sui, как причине самой себе (самоцели) и констатация её процессуальности ( в отличие от других видов целей, имеющих конечные характеристики) придаёт реализации этой цели статус основной биологической функции. Если условия, необходимые субъекту для жизнеобеспечения репрезентируются субъекту в виде нужд и потребностей, то жизнеобеспечение в этом случае необходимо рассматривать как первичную нежду-потребность, лежащую в основе всех остальных нужд и потребностей, приобретающих в связи с этим вторичный характер, т.е. как протонужду.

Глава 5. Жизнь как ценность.

  
   1. Ценность жизни как универсальный оценочный критерий.
   В предлагаемой работе содержится несколько базовых положений, совокупность которых составляет основу концепции жизнеобеспечения. Сейчас мы остановимся на первой из них. Она может быть сформулирована следующим образом: жизнь имеет свою ценность. В психологии ценность - это то, что человек ценит в своей жизни, в окружающем мире, в людях, в материальной и духовной культуре, чем дорожит и чему придаёт важное значение. Но при этом упускается из вида, что в первую очередь он ценит и саму жизнь.
   Ценность жизни понимается нами как значение личности для самой себя, значение факта своего существования, т.е. как самоценность. Она имеет свою атрибутивную принадлежность - это ценность Я личности. В этом плане она может быть идентифицирована с самооценкой, однако для придания ей подобной функции должна быть произведена определённая трансформация понятия Я как в структурном, так и в функциональном отношениях. Ценность жизни имеет свою форму субъективной репрезентации - позитивные и негативные эмоции. Почему ценность жизни маркируется именно подобным образом и как возникает эта форма ценностной маркировки станет ясно из последующего изложения.
   Тот факт, что человеческая жизнь представляет собой ценность, во всяком случае для своего обладателя, очевиден и с ним трудно не согласиться. Пожалуй наиболее красноречивой демонстрацией этого является инстинкт самосохранения. На этом же критерии построена система наказаний, где лишение жизни является высшей мерой. Но инстинкт самосохранения при более широком подходе включает в себя обеспечение физической целостности, потребностное обеспечение и даже гомеостатическое регулирование, выливаясь в более широкую проблему оптимизации жизнеобеспечения. Констатация факта наличия ценности жизни и установление её функции в качестве универсального оценочного критерия определяет субъективный характер самой категории ценности.
   Если субъект стремится сохранить свою жизнь, то она, видимо, представляет для него какую-то ценность. Однако мы привыкли эту ценность относить к морально-этическим или к юридическим категориям. Ценность жизни как психологическая проблема остаётся вне научного мейнстрима, тем не менее она в первую очередь является именно таковой. По своему всеобъемлющему и всеопределяющему влиянию на психические процессы она должна быть отнесена к категории базовых проблем психологии.
   В наличии ценностного компонента жизни принципиально нет ничего ни нового, ни необычного. Новое состоит в понимании значения этой ценности. Оно из категории этики должно быть перенесено в психологию и получить конкретные функциональные очертания. Ценность жизни является источником означивания всего того, что необходимо человеку для её осуществления путём иррадиации этой ценности. Это определяет субъективность и эгоцентричность обсуждаемой категории - всё окружающее значимо постольку, поскольку может быть полезным в осуществлении жизнеобеспечения.
   Ценность как объективное свойство не существует, она возникает только в процессе взаимодействия человека с окружающей средой и определяет дифференциацию его отношения к элементам этой среды в зависимости от их отношения к осуществлению жизнеобеспечения. Эта категориальная квалификация не меняется и тогда, когда ценность становится общегрупповым феноменом, свидетельствуя лишь о сходстве необходимых людям условий существования.
   Не вдаваясь сейчас в детали (этот вопрос более подробно будет рассмотрен ниже) укажем только, что самооценка рассматривается, в основном, как конструкция, формирующаяся в результате социального взаимодействия, тогда как фактически она представляет собой более универсальную психическую конструкцию, формирующуюся путём консолидации оценок результатов потребностной деятельности, где социальная сторона составляет лишь один из компонентов.
   Далее считается, что самооценка формируется путём консолидации множества частных оценок, т.е. центростремительным путём, однако она обладает ещё и центробежными функциями, осуществляя означивание всех тех компонентов, которые участвуют в осуществлении деятельности. Наличие того и другого будет показано в дальнейших исследованиях.
   Ценность жизни выполняет определённые психические функции, мы полагаем, что она является универсальным оценочным критерием любого воспринимаемого стимула. Все остальные ценности мира являются вторичными, выводимыми из неё. Всё с чем сталкивается субъект, всё, что ему необходимо для жизнеобеспечения оценивается и критерием этой оценки выступает ценность его жизни. Более того, ценность жизни является основной и единственной ценностью, которой обладает субъект (мы сейчас не рассматриваем проблему видообеспечения). Значимость любой нужды определяется её ролью в жизнеобеспечении организма.
   Человек представляет собой абсолютную ценность и ничего более ценного, чем человеческая жизнь нет. Более того, для субъекта ценность собственной жизни определяет ценность всех других вещей, поскольку с прекращением его существования их ценность утрачивается. Ценность всего остального представляется вторичной и производной от этой абсолютной ценности и меняется в зависимости от изменения ценности жизни. В связи с этим различия в оценке одних и тех же предметов, явлений, событий, окружающих лиц определяется различиями субъективного восприятия ценности своей жизни.
   Функция жизнеобеспечения как базовой нужды-потребности может быть сформулирована фразами самого общего порядка, сводящимися к обеспечению оптимальных условий функционирования. Любая конкретизация этой функции нецелесообразна, поскольку низводит эту глобальную проблему к комплексу более частных задач, детализация которых может быть бесконечной.
   Ценность жизни как психическая категория отличается от привычного понимания ценности наличием иррадиационной функции. Ценность любого предмета, определяющая его значение для субъекта, является ещё и источником придания ценности всем другим предметам, которые прямо или косвенно с ним связаны.
   Например, ценность автомобиля определяет значение всего комплекса сервисных услуг, связанных с его функционированием - значение дорог, их строительства и эксплуатации, значение бензина и всего того, что связано с добычей нефти, её переработкой и распределением бензина через заправочные станции, комплекса юридических регламентаций его эксплуатации, правил дорожного движения, страхование и т.д. Ценность хлеба определяет значение всего того, что связано с его производством, переработкой и распределением - значимость земли, погодных условий, стоимость техники, трудозатрат, хранения урожая, изготовление продукта. Ценность хобби, например, горнолыжного спорта определяет значение для субъекта всего того, что с ним связано - лыжи, ботинки, костюм, горнолыжная база, качество склонов и т.д.
   В то же время ценность самих предметов - автомобиля, хлеба, хобби - определяется значением (важностью для субъекта) тех потребностей, которые они удовлетворяют, а ценность последних определяется их ролью в осуществлении жизнеобеспечения. Можно говорить о том, что значимостная структура личности имеет иерархическую организацию, во главе которой стоит ценность личности, которая иррадиируется на всё то, что субъект воспринимает, осуществляя его означивание. Наличие иерархизационных отношений в потребностной сфере является общепринятым и явно или имплицитно просматривается в различных вариантах систематизаций потребностной сферы.
   Если потребностная сфера иерархизируется, то что стоит во главе возникающей иерархизационной пирамиды, какая потребность может претендовать на такую роль? Очевидно только какая-то самая общая, включающая в себя все нижележащие. Нужда-потребность в жизнеобеспечении представляется для этой роли наиболее адекватной. Зачем она нужна такая потребность? Ответ на этот вопрос тоже относится к категории очевидных. Само наличие иерархизации не может быть ни чем иным как результатом оценочного процесса, а для его осуществления нужен оценочный критерий. В качестве такого оценочного критерия и выступает нужда-потребность в жизнеобеспечении. Ценность жизни иррадиирует на все оцениваемые психические конструкты в соответствие с их ролью в её осуществлении жизнеобеспечения.
   Справедливости ради к этому необходимо добавить, что фиксации иерархических отношений в потребностной сфере часто мешает отсутствие дифференциации их структуры на транзиторные и константные компоненты. К этому вопросу мы ещё вернёмся при обсуждении оценки результата деятельности.
  
   2. Концепция жизнеобеспечения.
   Концепция состоит в том, что биологической целью жизни является жизнеобеспечение; жизнь имеет свою ценность, которая определяет значение для субъекта всего того, что необходимо для этого жизнеобеспечения, обеспечивает инициирующие и мотивирующие функции и выступает в качестве универсального оценочного критерия; способом реализации цели жизни является оценка. В таком тройственном выражении цель жизни, её ценность и форма субъективной репрезентации этой ценности в совокупности представляют собой первичную нужду потребность, дающую начало развитию всей потребностной сферы, они могут рассматриваться как первичный психический конструкт, представляющий Я личность.
   Как же ценность жизни может стать оценочным критерием? Жизнеобеспечение как биологическая цель жизни требует для своего осуществления определённых условий. Тот факт, что жизнь для субъекта представляет ценность, предполагает наличие аналогичной ценности всех тех условий, которые ему необходимы для осуществления жизнеобеспечения, и в первую очередь самого биологического организма, его органов и систем, а также условий внешней среды и социального взаимодействия. Поскольку предполагается, что ценность жизни является единственным и универсальным оценочным критерием, субъект должен произвести иррадиацию значимости последней на все те условия, которые ему необходимы для жизнеобеспечения, придав им определённую ценность соответственно их роли в этом процессе.
   Сам внешний мир важен не просто как среда обитания, а как условия, необходимые для существования системы. Каждый данный момент времени глобальная цель жизни распадается на множество частных целей, соответствующих сиюминутным запросам организма, инструментом реализации которых является деятельность. Однако для того, чтобы эти субцели и результаты их реализации соответствовали общим задачам организма, необходимы определённые контролирующие механизмы. Способом сохранение такой целенаправленности является оценка, где оценочным критерием выступает ценность жизни, иррадиирующая свою значимость на всё то, что субъекту необходимо. Оценочный процесс как компас определяет необходимую направленность активности субъекта.
   Жизнеобеспечение как биологическая цель жизни должна иметь какое-то психическое отражение. Специфической формой психической репрезентации биологической цели жизни является её ценность. Жизнь является ценностной категорией, она представляет ценность прежде всего для самого субъекта, а также для остальных членов сообщества и субъективно репрезентируется в той мере, в какой они способны это осознать.
   В этом случае глобальная цель жизни в виде жизнеобеспечения может быть представлена как первичная нужда-потребность, которая порождает все частные нужды и потребности, а значимость этой цели определяет означивание этих нужд каждый данный момент времени. С другой стороны, совокупность всех нужд и потребностей субъекта определяет осуществление жизнеобеспечения как первичной нужды-потребности, а их значимостные характеристики в совокупности составляют сиюминутную ценность жизни. Это определяет функцию биологической цели жизни - формирование конкретных нужд и потребностей жизнеобеспечения каждый данный момент времени, и ценности - как источника и критерия их значимостного насыщения. При этом ценность цели жизни соответственно распространяется на эти субцели, определяя значимость каждой из них.
   Функциональное назначение цели жизни состоит в придании деятельности определённого смысла и необходимого направления активности - всё должно быть подчинено достижению этой единственной цели. Стимул значимым настолько, насколько он способствует жизнеобеспечению. Жизнеобеспечение является непрерывным процессом взаимодействия с физическим миром и сообществом, который позволяет субъекту сохранить свою биологическую обособленность от того и от другого. Для осуществления этого взаимодействия нужен какой-то ориентир, позволяющий определять соответствие каждого объекта, явления, события и результата деятельности заданной цели - жизнеобеспечению. Таким инструментом контроля достижения цели и является оценка.
   Необходимость жизнеобеспечения как цели жизни представляет собой требования, предъявляемые субъектом к внутренней и внешней среде для обеспечения оптимальных условий существования. Эти требования постоянно меняются в зависимости от изменения состояния организма и внешней среды. Однако все они имеют унифицированную форму выражения - это нужда. Нужда - психическая категория. В её основе лежит девиация параметра (уже возникшая или только предполагаемая). Можно сказать, что нужда есть форма психической репрезентации этой девиации. Поскольку девиация параметра есть выражение нарушения жизнеобеспечения организма, то она может быть оценена на этом основании и исходя из этого критерия.
   Функция ценности жизни состоит в субъективной репрезентации конкретных условий, необходимых для жизнеобеспечения, их мотивации, инициации и оценки успешности реализации. Эти условия репрезентируются субъекту в виде нужд и потребностей, их значимостных характеристик, а также оценки результатов их удовлетворения. Для реализации жизнеобеспечения субъект осуществляет мониторирование процессов внешней и внутренней среды, а также устанавливает корреляционные отношения между ними.
   Жизнеобеспечение представляет собой глобальную цель, а её ценность, соответственно - глобальный оценочный критерий. Психическое отражение этой цели осуществляется, в основном, на бессознательном и даже генетическом уровне, осознаваемые компоненты возможны, но они вторичны. Нужду в жизнеобеспечении необходимо отнести к категории базовых психобиологических понятий. Она является первичной, "первородной", поскольку она служит основой формирования значимости всех других стимулов. Значимость любой нужды определяется тем, насколько она влияет на жизнеобеспечение.
   Концепция ценности жизни в её применении к осуществлению оценочных процессов может вызывать определённое внутреннее сопротивление, поскольку вступает в противоречие с личным опытом субъекта. И это имеет своё психологическое объяснение. Дело в том, что описываемый нами оценочный критерий имеет танатосную природу - значима не жизнь, а смерть. Смерть страшна, а жизнь обыденна. Жизнь никто не ценит, пока ей ничто не угрожает. Ценность жизни не имеет непосредственной субъективной репрезентации, поскольку она для субъекта является естественным состоянием (нормой). Такое положение определяется самим принципом оценочных процессов - определяющей значимостью деструктивных процессов. Оценка конструктивности вторична и определяется предшествующими процессами деструкции. Танатосный характер оценочного критерия обусловливает определённую психологическую гетерогенность как самой концепции ценности жизни, так и её использование в качестве универсального оценочного критерия.
   В какой-то своей части жизнеобеспечение созвучно понятию либидо в психоаналитической концепции, представляющее собой одну из двух форм мотивации поведения человека. Однако здесь оно, прежде всего находит своё выражение в сексуальных влечениях, оттесняя на второй план стремление к самосохранению.
   Бимодальность оценки, действительно, в какой-то мере даёт основание говорить о либидоносной природе оценочных критериев, с той лишь оговоркой, что ни эрос, ни танатос в психоаналитических концепциях никогда не рассматривались как оценочные категории. Оценочные процессы вообще оставались за рамками психоаналитических исследований. И ещё: эрос и танатос в психоанализе рассматриваются не только как энергетические основы психики, но и как целевые программы (что в отношении танатоса вызывало наибольшие возражения), в концепции жизнеобеспечения критерий "жизнь - смерть" представляют собой две полярные оценки единого оценочного критерия, которые соотносятся друг с другом как цель и антицель.

Часть 2. Регуляция как оценка (оценка параметра, функции, нужды).

   Итак, биологической целью жизни является жизнеобеспечение. Эта цель генетически обусловлена, процессуальна, имеет качественные характеристики и представляет собой не какой-то конечный пункт в конце жизненного пути, а функцию, постоянно реализуемую в течении жизни, состоящую в создании необходимых условий существования организма. В связи с этим она обладает определёнными потоковыми характеристиками, которые могут квалифицировать состояние этого процесса, т.е. качество жизнеобеспечения. По своей категориальной принадлежности жизнеобеспечение представляет собой самую базовую (первичную) нужду-потребность. Её ещё можно определить как протопотребность, которая распадается на множество частных нужд и потребностей, определяющих необходимые условия её осуществления каждый данный момент времени. Необходимость жизнеобеспечения выражается в конкретных нуждах, качество удовлетворения которых определяет качество жизнеобеспечения.
   Жизнь имеет свою ценность, во всяком случае для обладателя этой жизни. Это вывод, с которым трудно спорить и значение которого трудно переоценить. Способом реализации цели жизни является оценка, оценочным критерием - ценность жизни, способом маркировки результата оценочного процесса являются эмоции. Оценка представляет собой универсальную психическую функцию. Субъект оценивает любой воспринимаемый стимул вне зависимости от его происхождения (внешний или внутренний) и перцептивной принадлежности на основе единого оценочного критерия - ценности жизни субъекта, исходя из его личного понимания этой ценности. Поскольку осуществление жизнеобеспечения требует от внешней и внутренней среды определённых условий, их значение для субъекта определяется той ролью, которую они играют в его осуществлении.
   Каков же возможный механизм реализации ценности жизни как оценочного критерия? Даже если допустить, что жизнь действительно представляет для субъекта ценность, остаётся совершенно непонятным как эта ценность может быть использована для осуществления оценочных процессов? Попробуем высказать некоторые предположения.
   Жизнедеятельность обеспечивается определёнными биологическими системами и требует наличия определённых условий внешней среды. Соответственно, ценность жизни субъекта, поскольку она зависит от этих условий и систем, должна распространяться на них, наделяя их значимостью в соответствии с той ролью, которую они играют в осуществлении жизнеобеспечения. Из этого следует, что ценностью должна обладать не только организм в целом как инструмент жизнеобеспечения, но и все его компоненты - органы, системы, функции.
   Но как далеко идёт этот процесс иррадиации значимости? Поскольку целью этого процесса является необходимость жизнеобеспечения, можно предположить, что такая иррадиация идёт до тех пор, пока выделяемые компоненты продолжают играть в нём какую-то роль. Поскольку любая функция в той или иной степени участвует в осуществлении жизнеобеспечения, она получает своё означивание в соответствие с той ролью, которую она играет в этом процессе.
   Итак, всё в биологическом организме имеет своё функциональное назначение и это назначение является частью единого процесса, обозначаемого как жизнеобеспечение. Как таковое оно получает свою наведенную значимость и потому имеет свою ценность. Аналогичная ситуация с внешней средой, взаимодействие с которой необходимо для осуществления жизнеобеспечения. Объекты, явления, события важны субъекту настолько, насколько они обеспечивают это жизнеобеспечение.
   Что же такое ценность жизни и откуда она берётся? Мы сейчас не готовы конкретно сформулировать ответ на этот вопрос, поскольку он был бы преждевременным. Собственно, этому посвящено всё настоящее исследование и мы предполагаем вернуться к нему в заключительной части. Забегая несколько вперёд скажем, что такая тотальная иррадиация значимости является только одной стороной, назовём её центробежной частью оценочного процесса. Есть ещё и другая, центростремительная, которая идёт в обратном направлении и как раз определяет формирование центральных структур, осуществляющих оценочные процессы, а также формирование ценности жизни как универсального оценочного критерия. Это определяет замкнуто-кольцевой характер оценочных процессов.
   Последнее затрудняет изложение материала, поскольку лишает его понятия начала и конца процесса, однако оно же делает несущественным эту проблему - начать можно с любого звена, главное - охватить весь цикл, чтобы вернуться к нему в конце изложения концепции. Мы начнём "снизу", с самого первичного звена этого многоуровневого оценочного процесса - оценки параметра, функции. Но вначале некоторое введение в проблему.
  

Глава 1. Оценочная функция эмоций и оценочные эмоции.

  
   П. В. Симонов (1966), обсуждая значение эмоций, отмечал трудность установления их роли в приспособительном поведении человека и животных. Е. П. Ильин (2001) считает, что внесению ясности в этот действительно трудный и спорный вопрос немало мешает существующая терминологическая неразбериха, когда каждый исследователь вкладывает в одни и те же термины совершенно различное содержание. Углубляет ситуацию недостаточная разработанность проблемы эмоций в целом, которая находится сейчас на стадии феноменологического описания.
  
   1. Функции эмоций.
   Эмоции выполняют достаточно обширный круг функций. Их перечень у различных авторов довольно сильно варьирует. Достаточно часто одни и те же функции у разных авторов получают различное название. К наиболее общепризнанным относятся: функция побуждения, отражательно-оценочная, следообразующая, эвристическая, синтезирующая предвосхощающая, активирующая, регулирующая, смыслобразующая, коммуникативная, подкрепляющая, экспрессивная, сигнальная, прикладная, деструктивная, защитная функция и другие. Многие авторы склонны отождествлять эмоции с разнообразными потребностями человека. Видимо, нет необходимости описывать каждую из них, поэтому остановимся только на тех, которые будут необходимы при последующем изложении.
   Функция побуждения позволяет эмоциям стимулировать деятельность, направленную на удовлетворение потребностей или тормозить её. Из оценки происходящего вытекает побуждение к деятельности. Эмоция сама в себе содержит влечение, желание, стремление, направленное на предмет или от него.
   Активирующая функция, непосредственно связанная с предыдущей обеспечивает оптимальный уровень деятельности ЦНС и её структур. Между выраженностью эмоционального возбуждения и эффективностью деятельности существует куполообразная зависимость: для достижения оптимального результата нежелательны ни слишком сильные, ни слишком слабые эмоциональные возбуждения - первые не обеспечивает должной мотивации, вторые дезорганизует её (Хебб Д., 1959).
   Регулирующая функция. Эмоции влияют на направление и реализацию деятельности. Обеспечивая оценку хода и результата деятельности, они осуществляют мотивацию всех этапов этого процесса. Наиболее ярко эта функция эмоций проявляется в экстремальных ситуациях, когда возникает борьба мотивов. Способность управлять своими эмоциями предстаёт в качестве психологического механизма воли.
   Представления о регуляторных функциях эмоциях прослеживаются ещё с конца 19-го века. Я.К. Грот (1880) полагал, что ощущения сами по себе неспособны регулировать отправления организма, они только формируют то, что происходит в нём. Настоящим регулятором взаимодействия организма с окружающей средой является как продукт субъективной оценки ощущений, выраженных в чувствованиях (удовольствиях или страданиях), который определяет значение этих ощущений для функций целого организма.
   Говоря о регуляторных функциях, различные авторы по разному представляют себе предмет этой регуляции: одни ограничиваются общими определениями типа регуляции отношения организма с окружающей средой, другие пытаются конкретизировать функцию, сводя её к регуляции психических функций, поведения и деятельности, перцептивных процессов, и наконец, регуляции соматических функций. Не случайно в последнее время всё чаще в психологической литературе используется термин "эмоциональная регуляция". Правда, значение термина у разных авторов кардинально разнится. Мы, говоря о регуляторной функции будем иметь ввиду именно последнее - роль эмоций в осуществлении соматической регуляции.
   Деструктивная и конструктивная функции эмоций - эмоции не только деструктивны, но и конструктивны, они защищают психические механизмы, в частности функцию Я от факторов, дестабилизирующих самооценку.
   Отражательно-оценочная функция. Эмоции оценивают значимость предметов и ситуаций для достижения целей и удовлетворения потребностей субъекта; они являются той системой сигналов, посредством которой субъект узнаёт о значимости происходящих, прошлых и будущих событий.
   Доминирующей позицией советских, а затем и российских психологов является понимание эмоций как своеобразных оценок действительности, точнее - получаемой информации о ней. При этом эмоции понимаются как результат оценочных функций, о процессуальных характеристиках которых ничего не известно. Некоторые авторы, говоря об эмоционально-оценочной функции человека, выделяют специальную группу оценочных эмоций. Они дают положительную или отрицательную оценку своего или чужого поведения. Констатируя общую оценочную направленность эмоциональных процессов, обращается внимание на достаточно широкое варьирование этой функции.
   Такое понимание эмоций нашло своё отражение в определении понятия: эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (её качества и величины) и вероятности (возможности) её удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта, а потребность как избирательную зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире (Симонов В. П., 1981). При этом оценка вероятности удовлетворения потребности сводится к разности информации о необходимости и наличествующих условиях, а информация понимается как изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения.
   Выделяются базовые эмоции (Черняев Л., 2007) - это элементарные эмоции, которые больше ни на что не расщепляются и сами являются составляющими сложных эмоций. К ним автор относит страх, злость, отвращение, печаль, нежность, радость удовлетворение, интерес, удивление и благодарность, стыд, вину. Критерии, на основании которых выделенные эмоции относятся к категории базовых, не приводятся, видимо, именно поэтому две последние позиции одновременно относятся и к оценочным эмоциям. Само деление эмоций на базовые и составные предполагает определённую "многоэтажность" эмоциональных процессов.
   Видимо, критерием выделения оценочных эмоций должна быть выполняемая ими функция, т.е. участие в осуществлении оценочных процессов. Но это участие ещё должно быть выявлено. Начать необходимо с определения функционального назначения самого оценочного процесса - зачем субъект осуществляет оценку? Оценка настолько распространённая функция, что её наличие фактически можно выявить в любом психическом акте, поэтому краткий ответ на этот вопрос может быть только обобщённым: оценка есть информация, которая необходима субъекту для осуществления жизнеобеспечения.
  
   2. Оценочная функция эмоций и оценочные эмоции.
   В работах по психологии эмоций достаточно часто функция эмоций связывается с её оценкой или отражением (Вилюнас В. К., 1990), хотя имеются расхождения относительно того каким образом эта функция осуществляется - является ли сама эмоция способом оценки или оценка осуществляется когнитивным способом, порождая эмоцию и выступая в качестве исходной базы формирования этой когнитивной оценки. Особенно явно эта связь просматривается в когнитивно ориентированных теориях. В то же время в ряде совремённых концепциях (адаптационная, активизационная, теория избыточной мотивации и др.) оценочная функция эмоций даже не упоминается.
   Говоря о результативно-оценивающей роли эмоций, Б. И. Додонов (1978) отмечает, что психологи понимают эту роль слишком узко, потому что традиционно эмоции рассматриваются не как процесс, а как конечный продукт. Аффективные волнения и сопровождающие их телесные (физиологические) изменения - это уже вынесенные "оценки-приговоры". Большинство физиологов, как правило, определяют эмоцию с точки зрения эффекта, произведенного сопоставлением, неправомерно вынося само сопоставление за скобки эмоционального процесса". В действительности же эмоции -- это процесс, который есть не что иное, как деятельность по оценке поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире, которую ощущение и восприятие кодируют в форме его субъективных образов. Согласно автору, эмоции в своих сопоставлениях нередко опираются на продукты своего прежнего функционирования, в качестве которых выступают эмоциональные обобщения. Эмоции отражают соответствие или несоответствие действительности нашим потребностям, установкам, прогнозам.
   Е. П. Ильин (2006) считает такую постановку спорной, поскольку процесс сознательного сопоставления того, что получается, с тем, что должно быть, может протекать у человека и без участия эмоций. Они как механизм сопоставления не нужны. Он считает, что оценка может быть как рациональной, так и эмоциональной, если результат деятельности или ожидавшаяся ситуация являются глубоко значимыми для субъекта. В этом случае эмоциональная оценка может подключаться к процессу рационального (словесно-логического) сопоставления информации, окрашивая его в положительные или отрицательные тона.
   Б. И. Додонов в качестве главной характеристикой эмоций выделяет оценку, это то, ради чего они возникли в процессе эволюции, и рассматривает эмоциональное переживание, желание как оценку степени соответствия какого-либо объекта нашим потребностям. Назначение этих оценок он видит в презентации в психике мотива деятельности.
   Е. П. Ильин же считает неправомерным сведение желания только к эмоциональному компоненту, поскольку это понятие может обозначать не только потребность, но и целиком мотив как сложное мотивационное образование. Согласно автору, оценочная роль эмоционального реагирования вместе с развитием нервной системы и психики живых существ видоизменялась и совершенствовалась. Если на первых этапах она ограничивалась сообщением организму о приятном или неприятном, то следующей ступенью развития явилась, сигнализация о полезном и вредном, а затем - о неопасном и опасном и, наконец, более широко - о значимом и незначимом. Если первая и отчасти вторая ступень могли обеспечиваться только таким механизмом эмоционального реагирования, как эмоциональный тон ощущений, то третья ступень требовала другого механизма - эмоции, а четвертая - чувств (эмоциональных установок). Кроме того, если эмоциональный тон ощущений способен давать только грубую дифференцировку раздражителей и связанных с ними ощущений (приятные - неприятные), то эмоция обеспечивает более тонкую, а главное - психологическую дифференцировку ситуаций, событий, явлений, показывая их значимость для организма и человека как личности.
   Главное назначение эмоций - сигнализировать о пользе или вреде для организма того или иного стимула, явления, которые метятся определенным знаком (положительным или отрицательным) еще перед тем, как они будут подвергнуты осознанной, логической оценке ("Психология эмоций", 1984). По этому поводу П. К. Анохин писал: "Производя почти моментальную интеграцию всех функций организма, эмоции могут быть абсолютным сигналом полезного или вредного воздействия на организм, часто даже раньше, чем определены локализация воздействий и конкретный механизм ответной реакции организма"
   Эмоции отражают не только биологическую, но и личностную значимость внешних стимулов, ситуаций, событий для человека, т. е. того, что его волнует. Это такая форма отражательной психической деятельности, где на первый план выступает отношение к окружающей информации (Вальдман А. В. 1978). А. В. Запорожец и Я. 3. Неверович (1974) считают, что эмоции опережают осознание человеком ситуации, сигнализируя о возможном приятном или неприятном ее исходе, и в связи с этим говорят о предвосхищающей функции эмоций. Выполняя эту отражательно-оценочную роль, определяя, что для человека значимо, а что нет, эмоции тем самым способствуют ориентации человека в различных ситуациях.
   В. К. Вилюнас (1986) указывает, что субъективное отражение потребностей должно осуществляться особыми психическими явлениями, принципиально отличными от тех, которые отражают объективные свойства действительности. Хотя актуализация потребности тоже является объективным событием, отражаться в психике оно должно не так, как другие события, поскольку для субъекта оно должно стать не одним из многих, а центральным, всепоглощающим событием, приковывающим внимание, мобилизующим приспособительные ресурсы.
   Резюмируя вышесказанное, необходимо констатировать, что среди множества функций эмоций выделяются оценочные функции, которые по некоторым авторам является основными; практически все эмоции содержат в себе оценочный компонент, выраженность которого может варьировать в самых широких пределах; некоторыми авторами выделяются, так называемые, оценочные эмоции, выполняющие в основном оценочные функции; критерии их выделения не указываются.
   В наиболее общем виде формулирование значимостных функций эмоций мы находим у В. К. Вилюнаса, который считает, что потребность должна отражаться не только сама по себе наряду с другими отражаемыми предметами, например, в виде переживания голода, жажды, но и выделять в нем необходимые объекты, которые в результате такого выделения становятся целями. Отражаемые субъектом объективные свойства вещи не содержат признаков, указывающих на ее необходимость в данный момент организму, поэтому в строении образа должно быть нечто такое, что выделяло бы его среди прочих именно как цель и побуждало индивида к его достижению. Иначе говоря, для того чтобы психический образ мог служить основой для построения и регуляции деятельности, он должен быть "оснащен" специальным механизмом, выделяющим его из окружающего и определял бы предпочтение некоторых из них. Эту роль выделения в образе потребностно-значимых качеств и побуждения к ним человека и выполняют оценочные эмоции.
   Эмоции могут выступать не только в качестве энергетического усилителя побуждений, возникающих в процессе мотивации, но и самого побудителя мотивационного процесса. Это происходит в том случае, когда у человека возникает потребность в эмоциональных ощущениях и переживаниях и когда человек осознает их как ценность (Е.П. Ильин, 2006). В то же время он считает, что вряд ли стоит говорить об эмоциональной регуляции как самостоятельном виде регуляции. Соглашаясь в этом отношении с мнением К. Изарда, он аргументирует тем, что эмоциональная система редко функционирует независимо от других систем. Некоторые эмоции или комплексы эмоций практически всегда проявляются во взаимодействии с перцептивной, когнитивной и двигательной системами. Эффективное функционирование личности зависит от того насколько сбалансирована и интегрирована деятельность различных систем.
   Ещё один аспект вопроса, на котором необходимо остановиться, связан с оценкой первичности переживания и оценки. Здесь также как и в рассматриваемых выше вопросах бытует различное мнение. В.С. Магун (1983) полагает, что переживания предшествуют оценке; M. Arnold (1960), наоборот, считает, что оценка предшествует возникновению эмоции, а В.В. Боржик (1982) считает, что эмоция может замещать оценку или сопровождать её.
   В 70-х годах XX века развернулась дискуссия между Б. И. Додоновым и П. В. Симоновым относительно того, являются ли эмоции ценностью. Понимание эмоции как ценности означает не что иное, как осуществление эмоциями функции побуждения. Б. И. Додонов считает, что эмоции необходимы для существования человека и животных, для их ориентировки в мире, для организации их поведения. Поэтому про эмоции-оценки можно сказать, что они имеют для нас большую ценность, но ценность эта служебная. Это ценность средства, а не цели.
   Оценочные эмоции. Одна из важнейших групп эмоций - оценочные (evaluative emotion, appraisal emotion). Они дают положительную или отрицательную оценку своего или чужого поведения, характера. Если эмоция вызывается поведением другого человека, она может быть направлена на агента, либо на третьих лиц. К оценочным эмоциям относятся: стыд, презрение и ненависть, вина, гнев, картезианское негодование, высокомерие, симпатия, гордость и благодарность. Критерии, по которым авторы относят эти эмоции к категории оценочных, не приводятся. Характер переживания (удовольствие или неудовольствие) определяет знак эмоций - положительные или отрицательные
   Таким образом, эмоции несомненно выполняют оценочные функции, однако остаётся совершенно неясным как они осуществляются, с помощью каких механизмов, а также является ли это основанием для выделения специальных оценочных эмоций? Ведь эти функции могут выполнять любые эмоции, только в различной степени и тогда необходимо говорить не об оценочных эмоциях, а об оценочных функциях эмоций.
   Выделяя оценочные эмоции ни один из авторов не приводит те критерии, на основании которых они выделяются. А такими критериями по умолчанию являются здравый смысл: к оценочным эмоциям относятся те, которые имеют наиболее выраженный оценочный компонент и ближе всего находятся к оценочным суждениям. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что многие авторы, классифицируя эмоции, даже не упоминают позитивные и негативные эмоции. А уж они то являются первыми кандидатами на эту роль.
  
  
  

Глава 2. Оценочные теории эмоций.

  
   В самом общем виде оценочные теории эмоций сводятся к тому, что эмоции являются результатом наших оценок событий - оценка ситуации приводит к возникновению соответствующей эмоциональной реакции. Примером этого может быть предвкушение первого свидания. Если событие воспринимается как позитивное, оно может иметь долгосрочные последствия и поэтому может стать основой возникновения ощущения счастья, радости, возбуждения и даже головокружения; если событие воспринимается как негативное, оно может вызвать уныние, печаль, страх или ощущение пустоты. Не менее важным является опричинивание ситуации, понимание её сути, внутренней взаимосвязи событий (Scherer K. R., Shorr, A., Johnstone, T., 2001).
   Эмоции являются основой выбора событий, ситуаций и являются следствием интерпретации человеком обстоятельств, даже в отсутствии физиологического возбуждения (Aranson, 2005). При отсутствии физиологического возбуждения мы решаем как мы должны относиться к ситуациям путём её когнитивной переработки - интерпретации и объяснения. В этом случае последовательность событий такова: восприятие события, его когнитивная обработка, сопутствующие события (обстоятельства) и, наконец, эмоция. Социальные психологи используют эти теории для объяснения и предсказания паттернов эмоциональных реакций в различных этнических группах. В этом отношении оценочные теории противопоставляются персонализму, который не учитывает оценки человека и вытекающие из него особенности его реакции на ситуацию. В отличие от других теорий эмоций оценочные теории позволяют решать специальные проблемы и объяснять феномены, представляющие трудности для других концепций.
   Поведенческие (бихевиоральные) теории, доминирующие в психологии с 30-х по 50-е годы выявляли тенденцию к пониманию эмоций как недифференцированных структур, формирующих соответствующие по активности и энергетической насыщенности варианты поведения. За последние десятилетия сформировались теории эмоций, рассматривающие позитивный и негативный ответ как две фундаментальные формы эмоциональной реакции (Watson & Tellegen, 1985). Начиная с 60-х годов доказательства в поддержку данной концепции продолжали нарастать. Выделены определённые эмоции - удовольствие, печаль, страх, злоба - одинаково проявляющиеся в различных культурах и характеризующиеся сходными поведенческими стратегиями - приближение, бездействие, уклонение, агрессия (Ekman, Sorenson, Wiest, Swartz, 1994).
   В последние десятилетия оценочные теории развиваются как крупное направление теории коммуникации в психологии. Отвлекаясь от отдалённых связей с античными философами, можно сказать, что оценочные теории берут своё начало от работ немецкого психолога Stamph (Reisenzein, Achonpflag, 1992). В пятидесятые годы этой концепции придали мощный толчок работы Магды Арнольд (Arnolg M.) и Ричарда Лазаруса (Lazarus R.). Основной вопрос, на котором было сфокусировано внимание - почему люди реагируют различно на одни и те же вещи? Именно в процессе ответа на это вопрос и возникают оценочные теории. Имеется два основных подхода - структурный и процессуальный. Оба пытаются объяснить оценочную функцию эмоций и различные пути её осуществления. Далее эти варианты разбиваются на подтипы (Smith, Kirby, 2009). Исследователи пытаются определить особенности оценки событий, которые вызывают эмоции (Roseman c cоавт., 1996).
   Задачей исследования М. Арнольд (1960) явилось изучение связи между эмоциями и возбуждением (под возбуждением, видимо, понимается соматофункциональная аранжировка эмоций - Э. Б.). Предполагалось, что в основе таких эмоций как страх, гнев, волнение лежат различные типы возбуждений. Было установлено, что возникновение оценочного процесса вызывает соответствующие эмоциональные реакции, сопровождающиеся определёнными физиологическими сдвигами, но не инициирует их.
   Близкие результаты были получены Р. Лазарусом. Он установил, что природа таких эмоциональных реакций как страх, вина, радость, различна, а также, что предшествующие условия определяют характер реакции (Lazarus, Averill, Opton, 1970). Автор также выделил два основных фактора, играющие решающую роль в определении ситуации на начальных этапах развития эмоциональной реакции: установление значения и смысла события для субъекта (оценка события) и установление способности организма справиться с его последствиями (оценка субъекта). Оба фактора функционируют совместно - первый устанавливает важность события, второй - оценивает механизмы преодоления (последние представлены механизмами непосредственного воздействия и механизмами защиты - когнитивной переоценки ситуации (Scherer, K. R., Shorr, A., Johnstone, T., 2001). Лазарус считает, что оценочные эмоции и возбуждение, т.е. его соматовегетативный компонент, развиваются одновременно.
   Структурная модель оценки объясняет связь реляционного, мотивационного и когнитивного аспектов концепции. Реляционный аспект включает в себя отношения между человеком и окружающей средой, мотивационный - оценку цели в аспекте ситуации, в которой происходит действие, когнитивный - оценку ситуации в аспекте ценностей самой личности. Различие эмоций возникает тогда, когда ситуация оценивается по разному в зависимости от этих трёх критериев. Поэтому предсказание эмоциональной реакции должно рассчитываться раздельно по каждому из них (Lazarus, 1991).
   Первичная оценка процесса имеет два аспекта - мотивационной значимости и мотивационного сравнения (конгруентности) - Smith & Kirby, 2009. Оценка мотивационной значимости даёт возможность ответить на вопрос - насколько возникшая ситуация актуальна для потребностей субъекта? Оценка мотивационной конгруентности даёт возможность ответить на другой вопрос - насколько эта ситуация соответствует или не соответствует целям субъекта?
   Вторичная оценка включает оценку человеком соотношения наличных ресурсов и необходимых усилий для осуществления деятельности (Lazarus, 1991). Одним из компонентов вторичной оценки является осуществление её атрибуции. Человек должен возложить на кого-то ответственность за возникновение той или иной ситуации - на себя, другого человека или на группу лиц. Тем не менее далеко не каждая эмоциональная реакция может быть атрибутирована, например, тревога. Предполагается, что структурная модель позволит исследователям предсказать, какие эмоции будут возникать в той или иной ситуации, т.е. прогнозировать эмоциональную реакцию.
   В модели компонентов эмоционального процесса (component process model of emotion - CPM) рассматривается эмоции как инструменты, посредством которых люди оценивают события и их связи (Scherer, 1984, 1997, Lasarus & Smith, 1990, Roseman, 1984). Согласно модели эмоции вызывают не сами события, а то субъективное значение, которое человек приписывает этим событиям; вторая мысль: оценки относительны и эмоциональная реакция не является характеристикой среды, а оценкой значения события для субъекта (Frijda, 1988, Lasarus, 1991).
   Характеризуя вариабельность оценок, авторы выделяют шесть параметров (компонентов) когнитивной оценки: два из них первичные - это оценка мотивационной релевантности событий (связано ли оно с личностью) и мотивационной конгруентности (соответствует ли оно личным целям). Четыре вторичные связаны со способностями человека и выбором стратегии поведения в сложившейся ситуации - это оценка потенциала проблемно ориентированного копинг-поведения (можно ли изменить обстоятельства, сделав их конгруентными собственным целям); можно ли приспособиться к событиям, изменив собственные цели; кто ответственен за сложившуюся ситуацию и оценка вероятности изменения ситуации в будущем (Smith, Lazarus, 1990).
   Описанные шесть параметров оценки - не единственные аспекты когнитивных процессов, влияющих на эмоции, на них ещё отражаются представления человека о мире и о самом себе (Beck, 1976), каузальные атрибуции событий (Wiener, 1986), представление о возможности активного воздействия на ситуацию (Bandura, 1977, Lasarus, 1991), личные оценочные стандарты (Higgins, 1987). Человек оценивает ситуации их релевантность собственному благополучию, тогда как представления - это только знания о себе и окружающем. Хотя представления важны для эмоционального опыта их недостаточно, чтобы вызвать эмоциональную реакцию (Smith, Haynes, Lasarus & Pope,1993). Сухие факты не вызывают эмоций. Человек эмоционально реагирует на факты в аспекте их отношения к себе, собственному благополучию. Иными словами, оценки - это "горячие когниции", выступающие в качестве непосредственных причин эмоциональных реакций. Это когниции, на которых отражаются общие представления, которые человек привносит в ситуацию (Smith at al, 1993). Таким образом, согласно оценочной теории оценки должны опосредовать любое влияние когнитивных структур на эмоциональные процессы.
   Дальнейшим развитием структурной модели является процессуальная концепция двухэтапной модели оценки (Smith & Kirby, 2000). В то время как структурная модель фокусируется на том, что оценивается, процессуальная модель акцентирует внимание на том как оценивается эмоциональный стимул. Существуют три основных компонента модели процесса оценки: восприятие раздражителя (стимула), ассоциативная обработка, обеспечивающая оценку информации на основе прошлого опыта, и когнитивные процессы (логическое мышление) - Scherer, 2001, Marsella & Gratch, 2009. Шерер описал последовательность всей процедуры, включающую в себя проверку актуальности (новизны), цели и нормативности (совместимости стандартов).
   Теория Roseman (1996) предполагает, что есть определённые компоненты оценки, которые, вызывают различные эмоции. Когда человек оценивает ситуацию как несовместимую со своими ценностями, она вызывает у него такие негативные реакции как гнев или сожаление; когда ситуация оценивается как желательная, она может вызвать чувство гордости. Автор показывает, что последовательность и атрибутивность являются двумя наиболее важными компонентами оценки.
   Теория атрибуции. То, как люди объясняют свои прошлые успехи и неудачи, оказывает существенное влияние на их будущее мотивационное состояние (Weiner, 1985, 1992, Anderson & Weiner, 1992). Вайнер выделил ряд параметров, характеризующих это качество: локус контроля (находится ли причина события внутри или вне меня), подконтрольность (способен ли был совершивший действие изменить его результат), а также глобальность и стабильность (сохраняется ли причина от ситуации к ситуации, от одного момента к другому). Концепция атрибуции практически в неизменённом виде заимствована автором у Роттера (Rotter, 1966).
   В теориях контроля саморегуляция представляет собой целостную систему, в рамках которой возможно рассмотрение мотивационных процессов (Miller, Galanter & Pribram, 1960; Carver, Scheier,1981, 1999; Powers, 1973). В них основное внимание уделяется не ретроспективным суждениям индивида о причинах событий, а информационно-процессуальным механизмам, посредством которых субъект регулирует свои действия. Теории контроля уподобляют саморегуляцию функционированию некой системы обратной связи, такой как термостат. Системы обратной связи минимизируют расхождения между имеющимся состоянием и стандартами, представляющими желаемое состояние. Точно также как термостат минимизирует расхождение между желаемой и имеющейся температурой, система обратной связи для поведенческой саморегуляции минимизирует расхождения между личными стандартами и достигнутыми результатами.
   Системы обратной связи состоят из четырёх взаимосвязанных элементов (Carwer & Scheier, 1998). Функция ввода заключается в восприятии информации из окружающего мира. Компаратор сравнивает входящие сигналы с интериоризированными стандартами или референтными ценностями. В зависимости от степени соответствия входящих сигналов и стандартов на выходе получается и тот или иной результат. Когда компаратор обнаруживает расхождение между входящими сигналами и стандартами, результирующая функция изменяет поведение. Считается, что компаратор активируется в условиях, усиливающих внимание человека, направленное на самого себя (Carwer & Scheier, 1991). Внешние стимулы, направляющие внимание человека на самого себя, заставляют его сравнить своё поведение с интериоризированными стандартами и стремиться к большему соответствию между ними. Существуют два вида обратной связи - негативная и позитивная, первая минимизирует расхождение между входящим сигналом и стандартом, вторая, наоборот, усиливает его (Scheier & Carwer, 1991).

>

?

   Представленный анализ показывает, что исследователи больше внимания уделяют структуре и содержанию оценки, чем его процессуальным характеристикам. Структурно ориентированные концепции констатируют одновременность оценки и эмоциональной реакции, тогда как концепции, ориентированные на процесс, акцентируют внимание на когнитивных процессах, лежащих в их основе (Merriam-Webster, 2007).
   В настоящее время признаётся, что теория оценки как глобальная модель возникновения эмоций имеет ряд недостатков: методики некоторых исследований не идеальны, они дают менее убедительное объяснение различий в позитивных эмоциях, чем в негативных, не совсем ясно как они могут объяснить возникновение противоположного состояния (например, облегчения) после прекращения действия противоположного (например, страха) - Mauro, 1988, Solomon, 1980. Тем не менее они дают возможность глубже понять механизмы возникновения эмоций.
   Появление оценочных теорий, видимо, во многом связано с разрабатываемыми в последние десятилетия западными социологами проблемами мотивации, направленными на анализ производственных отношений в системе "работник-наниматель". Эти исследования в значительной степени носят утилитарный характер и направлены на поиск оптимизации таких отношений. Это группа, так называемых, процессуальных теорий - теория ожидания В. Врума, теория справедливости Дж. Адамса, теория трудовой мотивации Дж. Аткинса, теория постановки цели Эд. Локка, комплексная модель мотивации Портера-Лоулера, теория 12-ти факторов Ричи и Мартина, модель ключевых характеристик Дж. Хекмана и Дж. Олдхема. Круг анализируемых оценочных процессов в них ограничен социальными отношениями. Они рассматривают проблемы оценки продукта труда, трудозатрат, взаимоотношения между работником и работодателем и понятие справедливости в применении к ним. Рассмотрение их всех не имеет смысла, поэтому остановимся только на основных.
   Теория трудовой мотивации Аткинса. Отталкиваясь от концепции Мюррея о наличии потребности в достижении Маклеланд выделил три базовых мотива - достижения, принадлежности и власти (McClelland, 1985). Мотив достижения предполагает стремление к успеху и страх неудачи, принадлежность к группе объединяет стремление к защите и страх отвержения, мотив власти - стремление к доминированию и избегание зависимости.
   Дж. Аткинс добавил к этому два существенных момента. Во-первых, он сформулировал концепцию ожидания - значимости: человек действует в том случае, если ожидает, что может достичь поставленных целей, которые он воспринимает как субъективно значимые. Этим самым автор вводит в психологию мотивационного выбора понятие субъективной оценки. В отличие от теорий влечений его модель ожидания - значимость удачно отражает такие свойства человеческой мотивации как целенаправленность и ориентированность в будущее. Во-вторых, Аткинсон признал, что действие обычно отражает разумный компромис между позитивными и негативными стимулами, с одной стороны, и ожиданиями - с другой. Риск определяет возможность успеха или неудачи.
   Таким образом, мотивация достижения отражает сочетание мотивов достижения успеха и избегания неудачи с субъективной оценкой вероятности их достижения. По мнению автора интенсивность тенденции к инициации потребностной деятельности является функцией от силы мотивов ожидаемой вероятности успеха и значимости побудителя (Джиан К., 2003).
   Теория ожиданий В. Врума, рассматривая роль мотивации в контексте той ситуации, в которой оказывается работник, вводит три понятия: ожидания того, что усилия работника приведет к поставленной цели или к желательному результату; инструментальность - понимание того, что выполнение работы и достижение требуемого результата является основным условием (инструментом) получения вознаграждения; валентность - значимость вознаграждения для работника. Мотивация работника зависит от его ожиданий, связанных с тем, что определённое поведение приведёт к определённому результату. Если вероятность получения высокого результата оказывается низкой, то это не будет мотивировать работника, высокое качество выполнения работы предполагает получение более высокого вознаграждения, получаемое вознаграждение должно иметь высокую валентность, т.е. быть значимым для работника.
   Теория справедливости Дж. Адамса рассматривает мотивацию работника с точки зрения его оценки ситуации и складывающегося у него представления о справедливости между ним и организацией. При этом он сравнивает себя с другими людьми, сопоставляя свой вклад с их вкладом, своё вознаграждение за работу с их вознаграждением. При этом возможны три оценки таких сравнений - недоплата, справедливая оплата и переплата. Ощущение переплата сопровождается чувством неловкости, вины и готовности работника к дополнительным усилиям, недоплаты - чувство обиды, неудовлетворённости, раздражения и снижением трудовой мотивации.
   Приведенные данные дают представление о том, в каком направлении идёт развитие изучения оценочных процессов и роли эмоций в нём. Оценочные теории фактически составляют новое направление в социальной психологии, однако, к сожалению, они не сделали в ней прорыва, оставшись, как и вся концепция эмоций, на том же описательно-феноменологическом уровне. Несмотря на то, что в данных работах рамки исследований были значительно сужены и сосредоточены только на оценочных процессах, за этими рамками остались основные вопросы проблемы - что оценивается, на основании каких оценочных критериев, с помощью каких психических механизмов и каким образом маркируется её результат. Остаются неизвестными самые базовые положения - что есть эмоция, каковы механизмы её возникновения, как она соотносится с когнитивными процессами?
   Эмоции действительно выполняют оценочные функции и это их первичное назначение, т.е. то, ради чего они создавались в процессе эволюции. В то же время сама оценочная функция возникла как механизм осуществления соматической регуляции. Имеется ввиду, что регуляция осуществляется посредством оценки девиации параметра. являясь по существу оценочной регуляцией.
   В процессе эволюции функции эмоций расширяются не только за счёт чисто количественной мультипликации мониторируемых параметров, распространения оценки на взаимодействие с внешней средой и социумом, но и за счёт усложнения их связей между собой и формирования оценочных систем. Эту же мысль высказывает Б. И. Додонов (1973): сохранив у совремённого человека своё прежнее физиологическое значение, в психологическом плане человеческие эмоции радикальным образом изменили свой "природное лицо", став на службу социальным потребностям, они приобрели совершенно иное предметное содержание.
   Это определяет то обстоятельство, что любая эмоция в той или иной мере содержит в себе оценочный компонент, только выраженность этого компонента варьирует в достаточно широких пределах. В том случае, когда эта оценочная функция становится доминирующей или даже единственной, выделение оценочных эмоций становится обоснованным и необходимым.
   * * *
   Итак, эмоции являются способом маркировки оценочного процесса и формой его субъективной репрезентации. Разнообразные эмоции отражают разнообразие предметов оценки, оценочных критериев, механизмов осуществления и функционального назначения оценочных процессов. Оценка как всеобъемлющая психическая функция вырастает из оценочной регуляции. Регуляция соматических функций представляет собой психический процесс, поскольку основывается на опознании соматостимула, его взаимодействия с релевантным ему соматопредставлением, выполняющим функции эталона, осуществлением сравнения в процессе этого взаимодействия и маркировкой результата этого сравнения с помощью эмоций.
   Такая оценка соматостимула, основанная на его рассогласовании с эталоном, учитывает только один параметр - величину этого рассогласования. Её функциональным назначением является осуществление регуляции, в связи с чем она является специфическим процессом, относящимся именно к данному параметру, что находит своё выражение в специфичности эмоциональной маркировки. Поскольку регуляция должна осуществляться постоянно оценка соматостимула превращается в перманентный оценочный мониторинг.
   Однако такой оценки явно недостаточно, поскольку субъекту принципиально важно знать как девиация данного параметра влияет на функцию сопряжённых с ним систем, а в обобщённом виде - на функцию всего организма. На первый взгляд такая задача может быть решена, если процесс мониторирования приобретёт всеобъемлющий характер, охватывая все основные параметры организма, а их оценка будет суммироваться. Однако такое суммирование непосредственно произвести невозможно вследствие специфичности маркировки оценки различных параметров.
   Выходом из этой ситуации становится осуществление второго оценочного процесса - неспецифического, оценивающего процессы с позиций их полезности или вредности для организма (конструктивности и деструктивности), который даёт возможность унифицировать маркировку результатов оценочного процесса, выразив её в двоичной системе - позитивных и негативных эмоциях.
  

Глава 3. Нужда как оценочная категория.

  
   В контактах с внешней средой необходимо выделять два процесса - воздействие и взаимодействие, которые протекают и оцениваются совершенно различно. Воздействие представляет собой действие факторов внешней среды на субъекта. Здесь субъект выступает пассивной стороной. Это не предполагаемое и/или незнаемое по своим последствиям действие, часто относимое к категории нежелательных, к которому субъект оказывается не готов. Оценка такого действия осуществляется по возникающему в результате соматофункциональному сдвигу.
   Взаимодействие, наоборот, ожидаемое, знаемое и часто желаемое воздействие. Субъект к нему готовится, формируя специальную психическую конструкцию - экспектацию. Знание предполагаемых результатов даёт возможность субъекту подготовиться к нему, произвести предвосхищающую адаптацию.
   Ожидаемое взаимодействие, как правило, предполагает активное участие в нём, которое выражается в форме деятельности. Оценка такого взаимодействия осуществляется уже не по результатом соматофункционального сдвига, а по результатам деятельности, его соответствия нужде и предполагаемому результату, а это уже принципиально иной механизм оценки. Сейчас, обсуждая процессы оценки параметра, установления интеро-экстероцептивнях связей, непосредственную и опосредованную оценку объекта, мы имеем ввиду неожидаемое и незнаемое воздействие. Второй вариант взаимодействия предполагается рассмотреть в разделе оценки результатов деятельности.
  
   1. Предмет оценки.
   Субъект оценивает все воспринимаемые стимулы. Для того, чтобы понять как он это делает, целесообразно вначале конкретизировать предмет оценки, выделив основные оцениваемые группы. К ним, на наш взгляд, должны быть отнесены нужды, потребности, объекты, условия взаимодействия, результаты деятельности и социального взаимодействия, источники опасности, т.е. все те факторы, которые определяют жизнеобеспечение. Теперь попробуем установить имеют ли эти факторы какую-то общую основу и, если да, то в чём она состоит?
   Любая нужда содержит в себе как бы два аспекта. С одной стороны, имеется конкретный параметр, сдвиг которого требует коррекции, например, повышение уровня сахара в крови или артериального давления. В подобных случаях можно говорить об отдельной нужде в нормализации уровня сахара или нужде в сохранении определённого уровня артериального давления. Но нужда имеет и другой аспект, более глобальный, который легко выявить, задав вопрос - "зачем"? Зачем нужно поддерживать определённый уровень сахара в крови или давления в сосудистом русле? Очевидно, и то и другое необходимо для нормального функционирования системы углеводного обмена и гемодинамики организма. А зачем это нужно? Очевидно, для поддержания деятельного состояния всего организма, т.е. для его жизнеобеспечения. А это уже совершенно другая задача и по своим масштабам и по способом её решения.
   Представим себе ситуацию, когда субъект не имеет регуляторных механизмов. В этом случае действие любого возмущающего фактора будет вызывать прогрессирующую девиацию параметров, которая в конечном счёте может привести к гибели организма. Если начало повышаться давление, то оно будет прогрессировать, приводя к возникновению многочисленных осложнений, в том числе к гипертонической нефропатии, почечной недостаточности и смерти. Если возникает снижение продукции инсулина, то стойкое повышение уровня сахара опять же приводит к гибели от диабетической комы или других осложнений диабета. Эту линию от возникновения девиации параметра до гибели организма вне регуляторных процессов можно проследить на примере любой функции.
   Это даёт возможность выстроить единую линию причинно-следственных событий: девиация параметра - нарушение функции - смерть. Для субъекта девиация параметра значима её последствиями. Последние несут в себе сигнальные функции и в этом состоит их значение. В связи с этим логично предположить, что оценка девиации должна производиться на основе значения её последствий - девиированный параметр значим поскольку пессимизирует жизнеобеспечение. Он несёт в себе угрозу смерти и значим настолько, насколько реальна эта угроза. Это положение в принципе сохраняет своё значение и в случае наличия регуляторных механизмов, которые только предотвращают или задерживают развитие событий по указанному сценарию. Установленный алгоритм развития причинно-следственных событий одновременно может рассматриваться как канал иррадиации значимости: значимость жизни субъекта (или его смерти - по желанию) распространяется на нарушение функции, а от неё - на девиацию параметра.
   Есть одно соображение, подтверждающее возможность такого происхождения значимости. Поскольку значимость субъекта, его существования в этом мире является основой определения значимости всех тех сомато-функциональных аномалий, которые в нём возникают, то изменение этой значимости должно менять оценку последних. Значимость жизни субъективно репрезентируется через самооценку. Тот факт, что забота о собственном теле напрямую связана с уровнем самооценки, является прямо-таки аксиоматичным. Все мы знаем, что человек, раздавленный обстоятельствами жизни, опускается и перестаёт за собой следить - он не моется, не бреется, не меняет бельё, ходит в грязной и рваной одежде, стоптанной обуви. Бомжи, бродяги, психически больные - наглядный тому пример.
   Наоборот, человек с возрастающей самооценкой больше уделяют внимания своему здоровью, внешнему виду. Люди с уголовным прошлым, имевшие по понятным причинам довольно низкую самооценку, создавшие теми или иными путями финансовое благополучие, повышают свою самооценку. Это коренным образом изменяет их отношение к себе, к своему телу: они начинают себя "любить и лелеять", бросают пить и курить, ходят в тренажёрные залы, внимательно следят за своим здоровьем, часто посещают врачей или даже имеют личных, подчёркнуто тщательно одеваются, носят только дорогие вещи, ездят на престижных машинах. Такое повышенно бережное отношение к телу лиц руководящих работников в советское время было даже закреплено на государственном уровне созданием Четвёртого главного управления Минздрава.
   К установлению наличия связи между значимостью человеческой жизни, выраженной через жизнеобеспечение, и значимостью её компонентов, формирующих нужды и потребности можно прийти и другим путём. Нужды организма достаточно часто входят в конкурентные отношения. Так, незрелые яблоки, собранные в лесу грибы могут утолить голод, но они также могут вызвать отравление. Как пищевая потребность, так и потребность в самосохранении относятся к жизненно необходимым. Решение о том, есть или не есть зелёные яблоки и лесные грибы, определяется соотношением значимости связанных с ними нужд, какая из них по мнению субъекта является более необходимой в данный момент. Критерий, на основании которого субъект принимает решение, наиболее демонстративен в экстремальной ситуации и если другой пищи нет, то человек будет есть эти продукты, несмотря на возможность отравления.
   Этот же критерий значимостной дифференциации компонентов организма просматривается и на органном уровне - при длительном голодании дистрофии подвергается прежде всего мышечная ткань и паренхиматозные органы за счёт сохранения сердечно-сосудистой и нервной систем.
  
   2. Понятие нужды.
   Базовой функцией организма является жизнеобеспечение, которое репрезентируется в нужде. Нужда представляет собой необходимость организма в определённых условиях существования, при широком понимании этого термина она включают в себя гомеостатические, потребностные, защитные функции и может удовлетворяться путём использования внутренних ресурсов организма - регуляции или взаимодействия с внешней средой. В последнем случае она превращается в потребность. Для того, чтобы нужды организма могли быть удовлетворены, они должны быть как минимум выявлены. Поскольку субъект одновременно может испытывать несколько или даже множество нужд, то для установления их очерёдности их удовлетворения они должны быть оценены исходя из их важности и ранжированы по этому критерию, а для этого нужен оценочный механизм.
   То же самое можно сказать относительно внешней среды. Здесь могут находится объекты, необходимые организму и удовлетворяющие его нужды, а также объекты вредные, взаимодействие с которыми может привести к повреждению, что требует дифференциации поведенческих стратегий - приближение одних и дистанцирование других. Такая функциональная дихотомия требует оценки объектов внешней среды. Поскольку биологический организм заранее не знает (во всяком случае при дистантном восприятии) свойства объекта, то такой оценке должны подвергаться все воспринимаемые объекты, а поскольку свойства объектов меняются, а ещё быстрее меняется состояние организма, то оценка должна проводиться непрерывно. Эта непрерывность оценочного процесса как по номенклатуре, так и по времени определяет тотальность значимостного мониторинга - субъект должен постоянно контролировать состояние внутренней среды организма на предмет выявления нужд, внешней среды - на предмет выявления объектов, соответствующих этим нуждам, и осуществлять координацию этих процессов.
   Биологическая нужда представляет собой комплекс соматопредставлений, отражающих девиацию мониторируемых параметров и может существовать в актуальной и потенциальной форме. В тех случаях, когда девиация осуществляется в рамках физиологической нормы или связана с процессами адаптации к изменениям внешней среды или режимов работы организма ("рыскание" системы), она не требует регуляции и, естественно, не формирует нужды. Во всех остальных случаях выход девиация параметра за пределы физиологических колебаний, приводит к включению регуляторных механизмов. Если корректировка этой девиации требует взаимодействия с внешней средой, она формирует потребность. Необходимость взаимодействия не исключает участия в этом процессе регуляции. Участие регуляторных механизмов в её формировании определяет феномен "накопления" потребности. Пороги включения регуляторных процессов, определяемые выходом за пределы физиологической нормы, и пороги активации потребности являются плавающими.
   В основе любой биологической потребности лежит нужда, которая является формой субъективной репрезентации возникших в организме соматофункциональных сдвигов. Мы сейчас не говорим об оценке социального взаимодействия, в основе которого лежат иные оценочные критерии. Какую бы потребность мы не взяли - необходимость приёма пищи, воды, выделения, газообмена, терморегуляции - в их основе всегда лежит тот или иной соматофункциональный сдвиг. Действие факторов угрозы жизни и нарушения физической целостности фиксируется огромным количеством болевых, тактильных, температурных рецепторов и также выражается через соматофункциональный сдвиг. Любой из этих соматофункциональных сдвигов может быть зафиксирован рецепторной системой и субъективно репрезентирован. Можно предположить, что интенсивность этого сдвига и становится предметом оценки.
   Природа биологической нужды. Поскольку нужда выражает условие, необходимое субъекту для жизнеобеспечения, принципиальным становится вопрос её возникновения - как формируется нужда? Нужда - это значимостно доминирующая в настоящее время девиация параметра. Субъект постоянно мониторирует громадное количество параметров, определённая часть которых постоянно находится в состоянии девиации. Девиация параметров оценивается, сравнивается между собой по значимостным характеристикам и иерархизируется на этой основе. Иерархизированный ряд девиированных параметров и представляет собой группу потенциальной нужды, наиболее значимая из которых в данный момент является доминирующей. Лидирующая в значимостном отношении нужда получает дополнительное значимостное насыщение, тогда как значимость всех других девиированных параметров снижается.
   Такой механизм выделения доминирующей нужды обладает одним принципиальным качеством - нужду не нужно создавать специально, она всегда есть, её нужно только выделить. Она не исчезает при любом темпе её удовлетворения. Оптимизация или пессимизация процесса потребностного удовлетворения, вызванная любыми причинами, сопровождается только ускорением или замедлением этого процесса, ничего не меняя в его принципиальной основе. Принцип доминирования является первым механизмом принятия решения об осуществлении потребностной деятельности, о котором мы будем говорить ниже. Поскольку в организме всё взаимосвязано и взаимообусловлено, то отдельной девиации какого-либо параметра просто не существует - это всегда некий девиационный пул, который распространяется на какую-то систему, комплекс систем, а в некоторых случаях может охватывать весь организм (болезнь).
   Выбор доминирующеё потребности сопровождается её значимостным усилением, повышает уровень её представительства в ЦНС, вплоть до осознания и придаёт ей функции инициации процесса опредмечивания. Это опредмечивание чаще всего осуществляется путём активации соответствующего потребностного комплекса и формирования на его основе экспектации как транзиторной психической конструкции, включающей в себя все необходимые компоненты, с их оценочными характеристиками в том числе и цель деятельности.
  
   3. Оценочные критерии. Конструктивность и деструктивность.
   Механизм оценки. Любая оценка функциональна, т.е. имеет своё назначение. Оценка параметра осуществляет две тесно связанные между собой функции, имеет два оценочных критерия и способа маркировки результата, которые в самом общем виде могут быть определены как поддержание постоянства внутренней среды (гомеостаза) и осуществление жизнеобеспечения.
   В отличие от объекта, где множество внешних признаков и внутренних свойств представляют достаточно сложную для осуществления оценочного процесса задачу, мониторируемый параметр мономодален. Поскольку параметр есть уже означенная структура, то его отклонение в ту или иную сторону тоже может быть оценено. Для этого только необходим механизм фиксации отклонения от нормы. Как мы теперь знаем, функцию нормы выполняет соматопредставление, образующееся как средневзвешенная величина количественной выраженности формирующих его соматообразов. Оценка параметра в этом случае становится предельно простой и сводится к сравнению амплитудных характеристик интероцептивного потока с соответствующим соматопредставлением и эмоциональной маркировке результатов рассогласования.
   Маркировка специфической оценки имеет, по крайней мере, три характеристики - модальность, количественную выраженность и знаковую направленность. Каждая их них играет свою роль в рамках общей задачи мониторирования параметра - осуществления регуляции: модальность определяет адресность регуляторного процесса, количественная выраженность - его интенсивность, а знаковая характеристика - деструктивную или конструктивную направленность процесса.
   Влияние девиации параметра на биологический организм можно выделить два эффекта: первый, создаваемый самим отклонением от физиологической нормы, представляет собой локальный компонент этого влияния; второй имеет отношение к организму в целом, поскольку девиация любого параметра ухудшает условия его функционирования. Эти два значения девиации параметра имеют свои отдельные оценочные критерии, механизмы и способы регуляции. Первый мы будем называть количественным (специфическим), поскольку он напрямую коррелирует с интенсивностью девиации, второй - качественным (неспецифическим), поскольку он отражает влияние девиированного параметра на возможность осуществления субъектом функций жизнеобеспечения.
   В более общем плане эта зависимость может быть выражена в терминах деструктивности и конструктивности и отмаркирована негативными и позитивными эмоциями. Отклонение любого параметра от нормы, лежащее в основе биологической потребности, есть его нарушение, влекущее за собой ухудшение жизнеобеспечения - достаточно длительное блокирование удовлетворения практически любой биологической потребности нарушает жизнеобеспечение и может привести к гибели организма. Следовательно, фиксируя соматофункциональный сдвиг, субъект тем самым фиксирует качество ухудшения жизнеобеспечения и степень угрозы жизни. В этом случае девиация параметра приобретает новый смысл - это не просто элемент рыскания системы, требующий регуляции, а "звоночек", свидетельствующий о возникшей угрозе организму. Значимость предмета потребности в этом случае определяется его способностью предотвращать эту угрозу путём нормализации девиированного параметра.
   Ещё более определённо это выражено в случае действия фактора опасности. Любой сохраняющий своё действие повреждающий фактор, если организм не может к нему адаптироваться (а в этом случае он перестаёт быть повреждающим), сопровождается лавинообразным нарастанием девиации мониторируемых параметров и генерализацией аномалии. Заканчиваться этот процесс будет одним - дезинтеграцией жизненно важных функций и гибелью организма. Варьировать может только скорость этого процесса. Поскольку "за спиной" повреждающего фактора всегда маячит эта угроза, то его значимость будет определяться степенью этой угрозы. Соответственно значимость средств защиты будет определяться их способностью ослаблять или предотвращать эту угрозу.
   Биологический организм представляет собой выделяемую из окружающей среды относительно изолированную систему. Её основная функция состоит в сохранении своей обособленности в противном случае она прекращает своё существование как система. Сохранение относительной константности внутренних условий при постоянной изменчивости внешних обеспечивают гомеостатические процессы. Отклонение любого параметра от установленной нормы является фактором, нарушающим константность внутренней среды и ослабляющим эзотеричность системы. Иными словами, девиация с позиций организма как изолированной системы деструктивна и маркируется негативными эмоциями. Наоборот, нормализация параметра способствует сохранению гомеостаза, усиливает эзотеричность системы, потому конструктивна и получает эмоционально позитивную маркировку, одновременно ослабляя негативную.
   Штатное состояние параметра должно соответствовать физиологической норме. Оценку его состояния через множество промежуточных этапов в конечном счёте осуществляет Я. Почему мы относим оценку к функции Я, будет следовать из дальнейшего изложения. Я как бы наказывает своё тело за ненадлежащее выполнение своих обязанностей и поощряет его, когда ситуация исправляется. При этом можно даже не пользоваться в этом случае словом "как бы", поскольку функциональное назначение этой оценки именно таковое - "овеществить" отношение Я к происходящему.
   Это позволяет унифицировать проблему и свести оценку соматостимула к одному унифицированному критерию - степени деструктивности-конструктивности. Наличие негативной или позитивной знаковой направленности любой оценки соматостимула отражает маркировку этого оценочного критерия. Сформулируем это положение: неспецифическая оценка девиации параметра (функции) отражает характер вызываемого им изменения жизнеобеспечения. Выделяя в качестве оценочного критерия жизнеобеспечение мы хотим обратить внимание на то, что им является не существование субъекта, а угроза ему, т.е. не жизнь, а смерть. Это определяет дефицитарную основу оценочного критерия и негативность его знаковой характеристики, что даёт основание говорить о его танатосной природе, но не в плане стремления к смерти, а наоборот, избегания её.
  
   4. Эмоции как форма маркировки значимости.
   Результаты осуществления оценочного процесса должны быть в чём-то выражены, стимул, получивший своё значение, должен быть каким-то образом отмаркирован. Способом выражения результатов оценочного процесса является эмоция.
   Потребность - это необходимость определённого условия жизнеобеспечения, субъективно репрезентируемая в форме желания, а желание это эмоция. Предмет потребности - это цель этого желания, получивший соответствующую эмоциональную характеристику. То же самое можно сказать относительно факторов угрозы: боль, связанная с нарушением целостности физических границ тела, страх предвосхищения такого нарушения, опасения, связанные с возможностью появления страха, представляют собой эмоции. Оценка стимула, определяющая его значение для биологического организма, формирует отношение, которое также является эмоцией.
   Любая эмоция возникает как результат оценочного процесса и представляет собой способ выражения этого результата. Формой его осознания является эмоциональная реакция. Подавляющее большинство эмоций остаются на подсознательном уровне и не имеют непосредственной субъективной репрезентации, проявляясь в формировании таких консолидированных психических феноменов как самочувствие, отношение, настроение.
   Это даёт основание для формулирования третьего положения: способом выражения результата оценочного процесса является эмоция. Этим, собственно, определяется ценностно-значимостная функция эмоций. Более того, есть основания полагать, что эта функция эмоций является основной. Это соответствует отношению к оценке в философии - оценка есть эмоциональное отношение человека к объекту. Кстати, такое понимание оценки стало для некоторых философов основанием для исключения её из категории познания.
   Эмоции определяют отношение индивида к объекту, явлению, событию. Считается, что окружающий мир объективен и существует независимо от наблюдателя. Когда в нём появляется субъект, он может воспринимать физические тела, явления и вступать с ними во взаимодействие. В этом случае эти тела приобретают свойства объектов и начинают нести определённую смысловую нагрузку. Объект - это предмет физического мира в его отношении к биологическому организму.
   Воспринимая окружающий мир субъект не может отражать его зеркально - такое отражение явилось бы одновременно началом и концом его существования. Он осуществляет этот процесс исходя из своего присутствия в нём. Субъект не просто воспринимает окружающий мир, а воспринимает его в отношении себя. Такая позиция принципиально меняет восприятие - оно становится эгоцентричным. Это означает не только то, что субъект становится центром окружающего мира, который как бы строится вокруг него, но и то, что всё воспринимаемое преломляется в свете отношения к субъекту - он видит не просто человека, а человека в отношении к себе, он видит не просто автомашину, а автомашину в отношении к себе.
   Подавляющая часть результатов маркировки остаётся на подсознательном уровне. Можно предположить, что дифференциация оценки на осознаваемые и неосознаваемые компоненты определяются интенсивностью маркировки, отражающей выраженность рассогласования - осознаются только наиболее интенсивные отклонения и отличие осознаваемых и неосознаваемых рассогласований имеет чисто количественный характер.
   Мониторируемые параметры всё время девиируют, а оценка этой девиации маркируется негативными и позитивными эмоциями. Это значит, что субъект продуцирует негативные и позитивные эмоции не только в ответ на действие определённых стимулов, но и продуцирует их в процессе осуществления регуляторных процессов. Поскольку регуляция - перманентная функция, генерирование негативных и позитивных эмоций происходит постоянно. Это возвращает нас к концепции перманентной эмоциональности.
   Каждый мониторируемый параметр имеет свою, отличную от всех других значимостную маркировку. Она определяет специфичность регуляции параметра (адресность регуляторных процессов), а её интенсивность - количественные характеристики девиации параметра, интенсивность его рассогласования с опознавательно-оценочным прототипом. Процесс практически полностью протекает на подсознательном уровне, осознаются только случаи наиболее интенсивного отклонения, сопровождающиеся наиболее выраженной маркировкой. Функциональное назначение специфической оценки состоит в осуществлении регуляции, в формировании соматопредставления и в создании предмета осуществления неспецифической оценки.
  

Глава 4. Механизм формирования нормы.

  
   Механизм формирования нормы является ключом к пониманию всего оценочного процесса. В биологической системе существует понятие нормы и физиологической нормы, оба относятся к характеристике функции. Норма - это средневзвешенная величина колебания параметра, в кибернетике ей соответствует понятие установочной точки (set point) - определённая выраженность потоковой характеристики параметра, вокруг которой происходит его колебание. Физиологическая норма - это диапазон колебания мониторируемого параметра, не требующий включения регуляторных механизмов, в кибернетике ей соответствует понятие рыскания системы. Откуда же берётся сама норма и в чём состоит психический механизм нормирования?
  
   1. Природа и функция нормы.
   Прежде всего необходимо подчеркнуть субъективный характер понятия нормы. В объективном мире нормы нет, есть качественно-количественные характеристики отдельных объектов. Норма - это форма обобщения, некая экстраполяция характеристик группы сходных признаков и свойств, которую осуществляет субъект при обработки внутренних и внешних стимулов. Нормы как априорно обусловленной психической или соматической категории нет и у биологического организма. Норма вырабатывается и корректируется в процессе жизнедеятельности организма. Более того, она является плавающей и зависит от конкретных условий внешней и внутренней среды.
   Нормирование как психическая функция возникает как следствие процесса оптимизации деятельности; с одинаковым основанием можно утверждать и обратное: оптимизация психической деятельности возникает в процессе формирования нормы - это две генетически взаимосвязанные функции. В самом общем виде норма формируется как результат консолидации (взаимодействия) образов на основе критерия сходства и/или принадлежности и последующей реструктуризации возникающей консолидированной конструкции с формированием усреднённых параметрических характеристик - среднестатистического параметра или объекта, структурной формой выражения которых является представление или понятие.
   Для оценки параметра - это соматопредставления и соматопонятия, содержащие усреднённые показатели колебания интенсивности потоковых характеристик мониторируемых параметров и выполняющие функцию нормы. Обе конструкции формируются посредством консолидации соматообразов и образования ассоциативных цепей, реструктуризация которых приводит к формированию усреднённых показателей колебания интенсивности потоковых характеристик параметров. Их наличие позволяет обеим конструктам в дальнейшем выполнять оценочные функции, выступая в качестве прототипа и фиксируя величину девиации параметра.
   В таком понимании норма - это сравнительно-оценочная характеристика, представляющая собой средневзвешенную величину мониторируемого параметра за определённый период времени, формируемая путём кумуляции соматообразов. Она не предполагает наличия каких-то других нормативных влияний, кроме тех, которые образуются в самой регуляторной системе. Субъект сам себе норма, формируя для этого оценочные эталоны и механизмы сличения. Ограниченность периода времени формирования нормы определяет возможность её смещения под действием факторов длительного действия, лежащие в основе процессов адаптации.
   Зачем субъект нормирует основные параметры жизнедеятельности? В самом общем виде нормирование определяет автономность существования биологического организма в окружающей среде, стабильность его автономного функционирования, т.е. является инструментом обособления и сохранения системы. Эта функция, выраженная биологическими терминами, сводится к жизнеобеспечению, осуществление которого и обеспечивается оценочными процессами. Биологическим принципом осуществления жизнеобеспечения является оценка. Норма выполняет в них функции оценочного критерия. Это основная функция нормы.
   Предмет оценки и модальность маркировки. Любая девиация параметра неблагоприятна для организма, поэтому её значимостная оценка всегда эмоционально негативна. Поясним эту мысль: если систолическое давление составляет 120 мм. ртутного столба, то нельзя сказать, что его повышение до 160 мм. - это плохо, а снижение до 80 мм. - это хорошо. И то, и другое плохо. Давление должно быть именно 120 мм. и никаким другим. Поэтому девиация соматостимула принципиально не может быть отмаркирована положительной значимостью - последняя может только отрицательной.
   Однако это ещё совершенно не означает, что соматостимул не может иметь позитивную оценку. В запасе у нас остаётся нормализация параметра. Именно она то и маркируется позитивными эмоциями. Нормализация параметра - это та цель, к которой стремится биологический организм, осуществляя регуляцию. Именно её значимость переносится на объект в том случае, когда для такой нормализации возникает необходимость взаимодействия с внешнеё средой. Это объясняет кажущееся противоречие: несмотря на то, что предмет потребности формально удовлетворяет нужду, на него переносится не значимость этой нужды, всегда имеющая эмоционально негативную характеристику, а предполагаемая значимость её удовлетворения, имеющая противоположную маркировку
   Мотивирующими функциями обладают оба процесса - как девиация параметра, так и её нормализация. Поскольку оба процесса субъективно репрезентируются их оценочными характеристиками, то они сводятся к стремлению получения позитивных эмоций и избегания негативных. В функциональном отношении это выражается в стремлении к нормализации функции, в биологическом - в избегании деструктивности.
   В случае выраженных или длительных девиаций на эту простую схему накладываются эмоциональные компоненты реверсной природы, о которых мы будем говорить ниже.
   Нормативная перенастройка системы. Эффект рассогласования может возникать как "снизу", вследствие сдвига мониторируемого параметра и соответствующего изменения интероцептивного потока, так и "сверху", путём изменения формируемого кообраза, т.е. режима работы регуляторной системы. Соматообразы, кумулируясь, формируют соматопредставление, которое представляет собой ассоциативную цепь. Кообраз может формироваться различными участками этой цепи, в связи с чем его характеристики как эталона опознания будут меняться. Например, при выходе бегуна на старт активироваться будут те участки, которые соответствуют предстоящей нагрузке - норматив давления будет уже не 120/80 мм. рт. ст., 160/110, пульс - не 60, а 90. Изменение параметров кообраза как эталона опознания требует "подгонки" под него интероцептивного потока, которая осуществляется путём включения регуляторных систем.
   Кообраз, изменяя параметры нормы, меняет режим регуляции параметра. Такая подгонка интероцептивного потока под эталон сличения обеспечивает процессы адаптации. На языке кибернетики это называется сдвигом установочной точки, по терминологии функциональных систем - перенастройкой регуляторной системы. Она соответствует новому функциональному состоянию и представляет собой регуляцию по упреждению. Это механизм предвосхищающей адаптации, который лежит в основе любых целенаправленных поведенческих актов, например, выделения запального желудочного сока перед приёмом пищи или возникновения эрекции в ситуациях подготовки к совершения полового акта.
  
   2. Механизм формирования.
   В отличие от объекта, где множество внешних признаков и внутренних свойств представляют достаточно сложную для осуществления оценочного процесса задачу, мониторирумый параметр мономодален. Поэтому в первом приближении его оценка представляется предельно простой - сопоставление амплитудных характеристик про- и кообразов в процессе взаимодействия и эмоциональная маркировка их рассогласования.
   Схематизируя процесс и понимая всю условность такого допущения, можно сказать, что первый соматообраз вовсе не является полноценным образом, поскольку не имеет центростремительного компонента (кообраза). Это просто перекомпанованный комплекс интероцептивных стимулов (прообраз), сформированных определённым рецепторным полем. Он свободен от какой-либо опознавательной и регуляторной функции, поскольку не может быть ни опознан, ни оценен в связи с отсутствием каких-либо эталонных структур и фиксируется памятью в неизменённом виде (as is). По этой же причине он не может стать основой осуществления регуляции. Его единственным функциональным назначением является формирование эталона опознания и сравнительной оценки следующего соматообраза.
   Второй прообраз уже может быть опознан путём взаимодействия с первым и создания консолидированной конструкции, внутри которой происходит сопоставление количественной выраженности стимула и маркировки рассогласования. Последняя выполняет функции триггерного механизма, включающего процессы регуляции. Консолидированная конструкция также фиксируется мемориальными структурами. Этим, собственно, закладывается начало формирования соматопредставления. В структурном отношении формируемое соматопредставление являет собой ассоциативную цепь соматообразов, относящихся к данному параметру.
   Эта схема даёт возможность понять механизм формирования биологической нормы: норма - это среднестатистическая выраженность потоковой характеристики мониторируемого параметра (функции) за определённый промежуток времени. Она же наглядно показывает в чём состоит принципиальное отличие про- и кообраза - первый является транзиторной психической конструкцией, формируемой перцептивным способом, второй - константной, формируемой когнитивными структурами.
   Мы вынуждены так подробно останавливаться на этом вопросе, поскольку механизм формирования паттерна (эталона сравнения) является первым этапом процесса реструктуризации представления, а затем и объектного понятия, играющих основную роль в осуществлении категориального означивания.
   Значимостная реструктуризация соматопредставления. Однако по мере накопления образов такая схема формирования соматопредставления начинает затруднять осуществление опознания и оценки. Для их осуществления субъект должен каждый формируемый образ сопоставить с каждым предыдущим и результат этого сравнения оценить. Понятно, что при определённом, даже не очень длительном функционировании юнита осуществление этой функции становится невозможным.
   Выходом из этой ситуации становится осуществление оценочного процесса не путём взаимодействия с каждым предшествующим соматообразом отдельно, а с оценочным эталоном в целом как с консолидированной конструкцией, для чего последний должен быть струкутрно преобразован. Значимостные характеристики образующих этот эталон образов, взаимодействуя между собой, формируют средневзвешенную значимостную характеристику выборки, которая и становится значимостью этого консолидированного конструкта. Теперь для оценки каждого вновь формируемого образа его уже не нужно сравнивать со всеми предыдущими, а только с этим консолидированным конструктом. Этот процесс по своему содержанию является значимостной реструктуризацией. Психическая конструкция, которая в этом случае возникает, являет собой соматопредставление, выполняющее функции опознавательно-оценочного эталона, а характер опознания из эталонного превращается в прототипный.
   Нормирование - есть инструмент жизнеобеспечения. Биологический организм осуществляет жизнеобеспечение посредством нормирования условий жизнедеятельности и оценки отклонения параметров от этой нормы. Биологический организм как система выделяется из окружающей среды, поэтому первоначально его параметры соответствуют внешней среде. В последующем обе системы расходятся, поскольку функционируют уже по различным законам, но продолжают влиять друг на друга в процессе взаимодействия. Дифференциация параметров биологического организма, определяясь её системной автономией, осуществляется настолько, насколько позволяет эта автономия. При изменении условий внешней среды биологический организм как взаимосвязанная система также должен меняться. При невозможности этого изменения подсистема перестает существовать как таковая.
   Порог оценочной активации и "бессимптомное" течение заболевания. Взаимодействие образа со своим объектным понятием после осуществления оценочно-регуляторных функций делает значимостные характеристики последнего плавающими, а оценку параметра - зависящей не только от интенсивности девиации, но и от состояния эталона опознания. В этой ситуации оценка соматостимула будет определяться как скоростью нарастания девиации, так и скоростью трансформации соматопредставления. При медленном нарастании девиации соматопонятие успевает адаптироваться к ней и она может вообще не фиксироваться, либо оставаться на подсознательных уровнях. Это определяет принципиальную возможность асимптомного развития заболевания. Если темп развития заболевания невелик и патологические нарушения развиваются медленно, то интенсивность роста соматической девиации будет меньше скорости адаптации к ней и болезнь может довольно долго оставаться неосознаваемой и как бы "не замечаться" личностью.
   Именно это является основной причиной позднего выявления заболевания или случайного его обнаружения при профилактических осмотрах. Таким образом могут быть просмотрены даже такие тяжёлые заболевания как злокачественные новообразования, "бессимптомно" протекающая пневмония, перенесенный на ногах "немой" инфаркт. В то же время перелом "немым" быть не может именно вследствие мгновенности возникновения патологии, исключающей процесс адаптации.
  
  

Глава 5. Регуляция и оценка.

   1. Принципы гомеостатической регуляции.
   Как же субъект осуществляет оценку параметра? Основные параметры организма регулируются и ответ на этот вопрос, видимо, нужно искать в принципах этой регуляции. Любая регуляция базируется на оценке рассогласования входных и выходных данных. В этом случае анализ проблемы оценки смещается в сторону установления принципов регуляции биологических систем, т.е. управления. Концепции регуляции биологических систем довольно тесно связаны с общими принципами регуляции, разрабатываемых кибернетикой и широко используют её терминологию. Частичным следствием этого для психологии является исчезновение из некоторых работ данного направления понятия оценки (Батурин Н. А., 1998).
   В кибернетике выделяют три основных принципа регуляции: по рассогласованию, возмущению и прогнозированию. Биологический организм использует все три принципа, синтезируя их в единое целое. Преимущественным принципом регуляции является прогнозирование. Регуляция по рассогласованию (ошибке) - это регуляция по выходу, его основным достоинством является простота, недостатком - запаздывание эффекта. Регуляция по входу- это регуляция по возмущению, включение которой происходит при изменении входных параметров стимула (наличие возмущения). Регуляция по прогнозированию заключается в предупреждении действия возмущающего фактора - стимул ещё не действует на систему и условия её работы остаются прежними, но поступает сигнал о предстоящем возмущающем воздействии стимула и для сохранения выходных данных параметра функциональное состояние системы меняется таким образом, чтобы минимизировать или полностью нейтрализовать такое воздействие, т.е. адаптировать к нему систему.
   Это пpоисходит путем уменьшения отклонения от заданного значения, котоpое называется установочной точкой или установкой (set point). Колебания выходных данных вокpуг заданной точки опpеделяет "pыскание" системы (Хаpди Р., 1986), которое в биологии обозначается как физиологическое колебание параметра.
   Изучая механизмы гомеостатиpования У. Маккалок (1943), а позднее У.Р.Эшби (1959, 1964) ставили вопpос о конечной цели гомеостатиpования, считая естественным, что оpганизм гомеостатиpует что-то самое главное, самое существенное. Они считали, что этим главным и существенным является метаболизм. Пpи таком понимании гомеостаза пpиспособительные изменения физиологических констант необходимы для устойчивого поддеpжания "метаболического котла" как собиpательного понятия совокупности всех метаболических пpоцессов.
   Гомеостатиpование паpаметpов внутpенней сpеды осуществляется на основе теоpии pегулиpования (Эшби У., 1959; Гpодинз Ф., 1966). Их устойчивость обеспечивается pаботой специальных стабилизиpующих систем. Регуляция по выходу (стабилизация по pассогласованию) пpедполагает наличие в системе 4-х элементов, связанных обpатной связью. Объект упpавления контpолиpуется по нужному паpаметpу измеpительным устpойством (датчиком), в качестве котоpого в биологических системах обычно используются pецептоpы. Сигналы от pецептоpов в фоpме обpатной связи поступают в аппаpат сличения, наличие котоpого пpедполагается в ЦНС. Сpавнение этих сигналов с эталоном позволяет выявить отклонение паpаметpа от заданной величины. Сигналы pассогласования (после усиления и пpеобpазования) поступают в упpавляющее устpойство, котоpое выpавнивает pегулиpуемый паpаметp. Стабилизация по выходу "pаботает" только тогда, когда паpаметp уже отклонился от ноpмы. Она не пpедотвpащает отклонение паpаметpа. В схемах стабилизации pегуляции по входу (возмущению) помехоустойчивость достигается тем, что сигнал помехи поступает на вход системы со сдвигом по фазе и подгонкой по амплитуде, что позволяет гасить помеху помехой и тем самым не допускать отклонений паpаметpа от ноpмы (Шидловский В.А., 1981). Хаpактеpной особенностью гомеостатических биологических систем является многоконтуpность, обеспечивающая pазные фоpмы иеpаpхической pегуляции с pазличной долей автономности pаботы pазных уpовней динамической системы (Фостеp Р. с соавт., 1973).
   Физиологическая функция, опpеделяемая как фоpма деятельности с заданным конечным pезультатом, тpебует многопаpаметpической стабилизации. Наиболее важными из них являются: интенсивный паpаметp - напpяжение, уpовень; экстенсивный паpаметp - потоковая хаpактеpистика, мощность; вpеменные хаpактеpистики - скоpость, ускоpение, биоpитмы. Каждый из регулируемых паpаметpов должен поддеpживаться стабилизиpующей системой, что позволяет говоpить о гомеокинезе, т.е. механизме обеспечения гомеостаза множеством колебательных пpоцессов, имеющих pазные гомодинамические и гомокинетические хаpактеpистики. Гомеостаз функции как фоpмы деятельности с опpеделенным конечным pезультатом не тpебует в качестве непpеменного условия стабилизации всех паpаметpов, а допускает компенсатоpные изменения некоторых из них. В этом случае гомеостатиpование функции начинает пpиближаться к понятию адаптации (Гоpизонтов П.Д., 1981; Судаков К.В., 1981).
   Любая pеакция оpганизма в стадии завеpшения имеет сложный эффектоpный интегpал, котоpый обусловливается мультиваpиантностью достижения одного и того же pезультата (Новосельцев В.Н., 1978; Башкиpов П.И., 1978). Сохpаняя себя как целое по отношению к внешней меняющейся сpеде, оpганизм может по-pазному "pасплачиваться за это". Он может вовлекать в ответные pеакции pазные функции в pазных комбинациях с pазным изменением паpаметpов, достигая одного и того же pезультата pазными путями. Регуляция любой функции опpеделяется взаимоотношением пpотивоположных влияний, поэтому гомеостаз необходимо pассматpивать как поддеpжание динамического pавновесия между антогонистически действующими pегулятоpными механизмами (Алешин Б.В., 1971).
   Одним из основных качеств биологических систем является их высокая надежность. Пpи кажущейся пpостоте упpавления вывести биологическую систему из стpоя достаточно тpудно, блокиpование некотоpых функций возможно только с гибелью оpганизма. Обусловлено это многокpатным дублиpованием функции, когда один и тот же эффект может достигаться несколькими и даже многими путями.
   Разработка гомеостатических механизмов pегуляции биологических систем пpедставляют собой попытку переноса общих пpинципов кибернетики и теоpии упpавления на биологические системы, однако возможности такого переноса ограничены. Они не дают ответа на самые основные вопросы: что является предметом регуляции, что такое норма параметра и как она возникает, как распознаётся их рассогласование и в чём оно выражается, чем определяется диапазон физиологических колебаний. Чрезмерная сложность организации биологических систем требует принципиально иных форм управления. Такой сугубо биологической формой управления и являются оценочные процессы.
  
   2. Опознавательный принцип обработки соматостимула.
   Анализ различных схем управления параметром, функцией, движением и даже поведением, построенных на принципе работы саморегулирующихся систем с обратной связью, показывает, что во всех схемах наличествует конструкция, обеспечивающая оценочные функции - прибор сличения, акцептор действия, контрольный аппарат, аппарат сличения, оценивающий орган. Его основное предназначение состоит в установлении степени рассогласования регулируемого параметра, функции с определённым эталоном
   Оценка как принцип регуляции соответствует измерению и принятию решения в кибернетических системах. Она включает в себя сравнение соматостимула с прототипом и маркировку результатов рассогласования специфическими эмоциями. В гомеостатической регуляции необходимо выделять структуру и функцию. Структуру обеспечивает наличие трёх базовых компонентов - приёмного устройства, в роли которого выступает рецепторная система, управляющего устройства (соответствующие центры регуляции), обеспечивающего осуществление регуляторных процессов, и аппарат сличения. Основными функциональными компонентами являются регулируемый параметр, эталон (биологический эталон по некоторым авторам), выполняющий функцию нормы и механизм оценки рассогласования между первым и вторым. Если структурные компоненты не являются предметом нашего рассмотрения, то от обсуждения функциональных никуда не уйти.
   Ключом рассматриваемой проблемы является аппарат сличения, поскольку именно он запускает регуляторные механизмы. Вопрос может быть сформулирован следующим образом: как биологический организм фиксирует возникающие изменения, как он узнаёт, что тот или иной параметр (функция) отклонился от нормы и требует регуляции?
   Очевидность ответа - путём изменения интероцептивных потоков (мы сейчас не говорим о гуморальных способах регуляции) - является кажущейся, поскольку это изменение должно каким-то образом распознаваться. Настоящим мы хотим сформулировать следующее положение, которое с одинаковым основанием может быть воспринято и как неприемлемое, и как очевидное - интероцептивный стимул обрабатывается так же, как и экстероцептивный, т.е. основой осуществления регуляторных процессов является опознание и оценка соматостимула. Фактически трудно себе представить в качестве принципиальной схемы регуляции внутренней среды что-либо другое.
   Однако констатация этого положения имеет несколько принципиальных следствий - необходимость опознания соматостимула превращает его обработку из нейрофизиологической категории в психическую и регуляция соматических функций становится психическим процессом (речь, естественно, идёт о нервных механизмах регуляции). Поскольку оценка стимула осуществляется в процессе его опознания, то соматический стимул должен также опознаваться как и внешний. Правда, для такого утверждения нужно, как минимум, вначале определить, чем нейрофизиологические процессы отличаются от психических. Возникновение феномена психического и его дифференциации от нейрофизиологических процессов уже обсуждалась нами ранее и сейчас только напомним суть. Эта дифференциация, на наш взгляд, определяется принципами разделения информационных потоков: для психических процессов характерна их маркировка по содержательной части, тогда как для нейрофизиологических - по физическим параметрам стимула и перцептивным потоковым характеристикам. Феномен психического возникает при взаимодействии формируемых импульсных потоков с контекстуальными системами, состоит в опознании и выражается в формировании образа.
   Опознавательный принцип распознавания соматостимула требует наличия необходимых компонентов этого процесса - доопознавательного этапа обработки информационного потока, подготавливающего его к сличению, эталона (прототипа) опознания, а также маркировку результатов. В этом случае сличение представляет собой процесс консолидации про- и кообразов и формирование соматообраза. Сличение этих компонентов и фиксация их рассогласования по амплитудным характеристикам может стать критерием оценки девиацию параметра.
  
   3. Выбор доминирующей нужды.
   Целью сравнения значимостных характеристик всех девиированных в настоящий момент параметров является выбор наиболее значимой. При этом оценка основывается не только на интенсивности девиации в настоящий момент, но и на динамике развития процесса. Осуществляется она полностью на бессознательном уровне. Её результатом становится выбор наиболее значимой и сопровождается дополнительным значимостным насыщением и снижением значимостных характеристик всех остальных (возможно этот механизм сводится к снижению порога "накопления потребности").
   Результатом такой значимостной дифференциации становится повышение уровня представительства доминирующей потребности и переход её в подсознание и даже в сознание. Формой субъективной репрезентации этого процесса становится возникновение побуждения. Этот термин нуждается в уточнении. В психологической литературе используется два термина в целом сходного содержания - побуждение к деятельности и инициация деятельности. Однако то, что происходит с доминирующей нуждой представляет собой два процесса с различным функциональным назначением, осуществляемые различными механизмами и требующими, естественно, различного обозначения.
   Первый состоит в опредмечивании нужды. Он субъективно репрезентируется неопредмеченным желанием - что-то хочется, а что - непонятно. Это состояние поэт охарактеризовал как "ещё неясное томление чего-то жаждущей души". Это неопредмеченное желание суть побуждение, только не к деятельности, поскольку цель такой деятельности ещё не определена, а к её поиску, т.е. к опредмечиванию. Побуждение к опредмечиванию есть механизм инициации поискового поведения. Второй относится к инициации деятельности и возникает тогда, когда внешняя цель деятельности уже определена. Он представляет собой процесс принятия решения и осуществляется в рамках экспектации и при желании может рассматриваться как следующий этап этого процесса..
   Доминирующая нужда, как правило, не имеет самостоятельной формы субъективной репрезентации. Она репрезентируется через опредмечивание, т.е. посредством внешней цели деятельности. Субъект не может осознавать наличие нужды в снижении уровня сахара, но может иметь желание выпить сладкий чай или съесть конфету.

Глава 6. Опознавательно-оценочный принцип соматической регуляции.

  
   Рассмотрение психического аспекта соматической регуляции требует возвращения к общим механизмам опознания. Поскольку их понимание, используемое в настоящем исследовании, отличается от традиционного и нет полной уверенности в том, что каждый читатель знаком с этими различиями (Бехтель Э.Е., Бехтель А.Э., 2005), мы кратко их резюмируем.
  
   1. Бинарная концепция опознания. Возникновение основных психических конструктов.
   Бинарная концепция опознания в целом сходна с моделью встречной переработки информации (Wessells M., 1982). Различие сводится к одному элементарному положению - опознание воспринимаемого объекта осуществляется не путём сопоставления с прототипом или эталоном, а путём взаимодействия с ним. Эта, казалось бы, незначительная деталь на самом деле оказывается принципиальной, поскольку имеет несколько важных следствий. Формируемый образ становится двухкомпонентным, включая в себя как перцептивный (периферический), так и когнитивный (центральный) компоненты и сразу "вписывается" в существующие у субъекта системы рубрификации перцептивной информации. Двухкомпонентность конструкции даёт возможность объяснить достаточно большое количество фактов, в частности, феномен аперцептивного обогащения (почему мы "видим" больше, чем воспринимаем), каким образом происходит систематизация перцептивной информации - её обеспечивает центральный компонент образа, сохраняющий связь с контекстом; как формируется эталон опознания и, наконец, сам принцип опознания, состоящий в сличении взаимодействующих компонентов и маркировке рассогласования.
   Воспринимая объект, индивид формирует периферический информационный поток, который в результате многоэтапной переработки приобретает форму, пригодную для сличения - прообраз. Процесс формирования прообраза соответствует тому, что в западной литературе обозначается как доконцептуальная организация перцептивной информации. Активируемое понятие формирует другую транзиторную психическую конструкцию - кообраз. Реструктуризация понятия позволяет дифференцировать внешние признаки в зависимости от опознавательной ценности и выделить наиболее значимые.
   Консолидация про- и кообразов формирует образ, который в этом случае представляет собой гетерогенное образование. Эта гетерогенность прослеживается по нескольким критериям: временному - прообраз соответствует сиюминутному восприятию, а кообраз отражает результаты прошлых опознаний, информационному - прообраз отражает только то, что воспринимает в данном случае рецепторный прибор, кообраз дополняет его информацией прошлых восприятий. Гетерогенность образа определяет возникновение феномена аперцептивного искажения (обогащения), а сохраняющаяся связь с контекстом позволяет регулировать выраженность этого феномена.
   Прообраз собственной значимости не имеет, представляет собой продукт активации представления и сохраняет его значимость. В этом случае, формируемый в результате консолидации образ, приобретает значимостную характеристику, привносимую кообразом. Полученная таким образом значимость придаёт вновь сформированному образу инициирующие функции. Конструкт делается более активным ("выпуклым"), что придаёт ему свойства фигуры, вся остальная информация, не охваченная процессами прообразной консолидации, становится фоном и вытормаживается. В подавляющем большинстве случаев опознание стимула начинается не с его восприятия, а с предвосхищающей активации контекста и формирования кообраза.
   Опознание - количественный процесс, обусловленный тем, что совпадение объекта и эталона никогда не бывает полным. Обеспечивается эта функция качественным и количественным рассогласованием про- и кообразов. Процесс опознания объекта включает в себя не только консолидацию, но и сопоставление: элементы воспринимаемого объекта, отражённые в прообразе, взаимодействуют с аналогичными элементами кообраза по принципу сходства-различия, формируя вариационные пары. При этом и с той, и с другой стороны обычно остаются элементы, не нашедшие своей пары. Они определяют качественное рассогласование про- и кообразов, маркируемое эмоцией новизны.
   Далее, внутри вариационной пары происходит процесс сравнения: выраженность признака кообраза сопоставляется с выраженностью аналогичного признака воспринимаемого объекта. Фиксирующееся амплитудное или количественное рассогласование маркируется эмоцией, близкой к удивлению. Сопоставление выраженности элемента в сформированной паре и маркировка его рассогласования составляет сущность специфической оценки девиации параметра.
   Роль обоих компонентов в формировании образа меняется в зависимости от степени новизны воспринимаемых объектов - при опознании новых объектов роль прообраза максимальна, при повторном опознании роль перцептивного компонента прогрессивно снижается на фоне возрастающей роли когнитивного. Это варьирование роли информационных потоков лежит в основе феномена автоматизации опознания. Возрастающая роль кообраза определяет возможность опознания объекта в условиях информационного дефицита. Детализация объекта, следующая за его опознанием, в ряде случаев позволяет произвести частичное опознание совершенно незнакомых объектов. Формирование кообраза может предшествовать возникновению прообраза, либо следовать за ним. Для опережающего формирования кообраза существуют специальные психические механизмы - локальные ассоциативные цепи (локусы), каузальные и внекаузальные связи и др., которые будут рассмотрены ниже.
   Постоянное смещение масштаба восприятия приводит к тому, что формируемые с большой скоростью образы даже при восприятии одного объекта могут значительно отличаться друг от друга, характеризуя отдельные его фрагменты. Они также могут отличаться от той информации, которая аккумулирована в представлении, поэтому даже при восприятии знакомого объекта не все образы могут быть опознаны и будут восприниматься как новые и фиксируются контекстом как таковые, становясь эталоном при их повторных опознаниях. Напомним, что в случае полного отсутствия эталонной базы первый сформированный образ абсолютно нового объекта фиксируется мемориальными структурами целиком (паттерно) и становится эталоном опознания второго образа данного объекта.
   Таким образом, перцептивная функция включает в себя опознание, оценку, осуществляемую посредством переноса значимости прототипа на формируемый образ, и корректировку последней в зависимости от количественной выраженности значимообразующих признаков.
   Образ, представление, консолидированное представление, объектное понятие. Образ, возникающий в результате консолидации про- и кообразов, представляет собой транзиторную психическую конструкцию, выполняющую функцию единицы психического, "кирпича" психического мироздания. Формируемые с большой скоростью образы после осуществления своей функции (опознания, оценки и регуляции) кумулируются, формируя представление объекта. Кумуляция многих представлений, возникающих в результате повторных опознаний данного объекта, приводит к формированию консолидированного представления, а кумуляция многих консолидированных представлений, образуемых аналогичными объектами приводит к формированию объектных понятий. Многократное взаимодействие последних становится основой формирования конструктов любой конфигурации и определяет их функциональное назначение.
   Термин "представление" имеет двоякое значение и может относиться как к процессу, так и к его результату. В первом случае он определяется как процесс воспроизведения образа предмета, который в данный момент не воспринимается субъектом, во втором - как его результат, т.е. сам образ предмета (Википедия). Образы представлений, как правило, менее ярки и менее детальны, чем образы восприятия, но в них находит отражение самое характерное для данного предмета. Степень обобщения того или иного представления может быть различной в связи с чем выделяют единичные и общие представления.
   Далее следует утверждение, вообще стирающее грань между представлением и понятием: посредством языка, привносящего в представление общественно выработанные способы логического оперирования понятиями, происходит перевод представления в абстрактное понятие. Поскольку обсуждение обозначенной нами темы невозможно без использования терминов представления, понятия, то мы должны дать им то определение, которое используется в данном контексте.
   Воспринимая объект, индивид опознаёт его вначале в целом, а затем, смещая масштаб восприятия, выделяет в нём отдельные детали. Скорость формирования образа чрезвычайно высока, поэтому, воспринимая объект, индивид формирует не один, а множество образов. Формируемые образы могут значительно отличаться друг от друга, что может определяться сменой ракурса и сдвигом масштаба восприятия объекта, а также изменением условий восприятия (чувствительность, нистагмоидные движения, драйвы).
   Несмотря на все различия, формируемые образы сохраняют одну принципиальную общность - они относятся к одному объекту, "принадлежат" ему (синибулярны по принадлежности). Эта общность становится основой взаимодействия. Конструкция, которая в этом случае возникает, не имеет названия. Чтобы терминологически не перегружать описание, мы будем сохранять за ней термин представление, понимая несколько иное содержание, вкладываемое в это понятие.
   Один и тот же объект может восприниматься повторно и даже многократно. Каждое такое восприятие сопровождается опознанием и формированием соответствующих представлений. Поскольку последние также принадлежат одному объекту и синибулярны по принадлежности, они взаимодействуют между собой, образуя более сложную конструкцию, которая тоже является представлением, можно называть его совокупным представлением. Наконец, субъект может опознавать и другие объекты, сходные с первым. Это сходство представляет собой синибулярность, являющуюся основой взаимодействия. Конструкция, которая в этом случае возникает, представляет собой понятие.
   Описанный процесс сопровождается нарастающей сложностью формируемой им конструкции, усложняющей процессы опознания и оценки. Выходом из этой ситуации становится реструктуризация, превращающая эту конструкцию вначале в представление, а затем - в понятие, а процесс опознания - из эталонного в прототипный.
   Центральным моментом осуществления регуляции является соотнесение воспринимаемого стимула со своим эталоном, в качестве которого выступает соматопредставление. Этот процесс описывается терминами "сравнение", "сопоставление", однако ни в одной работе не даётся описание механизма этого сопоставления, в чём он заключается и как осуществляется? Этот механизм может быть представлен более чётко, если сопоставление представить как взаимодействие с целью создания консолидированной конструкции, в рамках которой происходит сравнение периферического и центрального компонентов и оценка рассогласования по интенсивности. Образуемая в этом случае консолидированная конструкция в понятийном отношении представляет собой образ, а сам процесс категориально относится к опознанию. Принцип обработки соматостимула в этом случае сводится к его опознанию, сравнению с эталоном, оценке рассогласования и выражения (маркировке) результата этого процесса через эмоцию.
   Это превращает регуляцию соматических функций в оценочную регуляцию, где соматостимул, взаимодействуя с эталоном, формирует соматообраз, в рамках которого происходит сравнение стимула с эталоном, маркировка возникающего рассогласования специфической эмоцией и передача результата этого процесса в соответствующие центры для осуществления регуляции. Необходимо обратить внимание на то, что в функциональном отношении опознание соматостимула и его регуляция параметра представляет собой два различных процесса, которые даже структурно отделены друг от друга.

Глава 7. Специфическая и неспецифическая оценка параметра.

  
   Итак, целью жизни является жизнеобеспечение, в связи с чем значение приобретает всё то, что необходимо для его осуществления. В первую очередь это сам биологический организм. Способом выражения этой необходимости является иррадиация значимости Я на соматическую основу осуществления жизнеобеспечения - органы, системы, функции, делающая их значимыми. Этот процесс распространяется вплоть до самого низшего звена - параметра. Он определяет первое исходное положение: регулируемый параметр является изначально означенной конструкцией.
   Второе исходное положение состоит в том, что обработка соматостимула представляет собой психическую функцию. Она осуществляется посредством взаимодействия периферических и центральных компонентов, сводится к осуществлению опознания и оценки. Структурной основой осуществления этого процесса является опознавательно-оценочный юнит. Целью оценки девиации является нормализация параметра, осуществляемая посредством регуляции и взаимодействия.
  
   1. Специфическая или количественная оценка.
   В оценке параметра необходимо выделять два аспекта. Первый - локальный, связанный с отклонением от нормы именно данного параметра. Он коррелирует с амплитудой этого отклонения и может быть оценен по этому критерию. Второй - генерализованный, определяется влиянием отклонения на деятельность других органов, систем и на функцию всего организма. Соответственно этому субъект осуществляет специфическую (количественную) и неспецифическую (качественную) оценку параметра. И в том, и в другом случае результат оценочного процесса должен быть в чём-то выражен. Попробуем установить в чём.
   Процесс начинается с параметрического мониторинга - постоянного слежения за состоянием параметра, выполняемого рецепторной системой, результатом которого является формирование интероцептивного потока. Последний многократно перекомпануется, перекодируется и подвергается квантованию, что придаёт ему форму удобную для сличения и превращает интероцептивный поток в нейрофизиологическую конструкцию - прообраз.
   Сформированный прообраз поступает в регуляторный юнит, где взаимодействует с соматопредставлением. Деструктивное действие девиации параметра, например, повышения артериального давления, пропорционально выраженности этой девиации, следовательно учёт амплитудных характеристик может стать одним из критериев, определяющих его значимость. Это позволяет сформулировать предположение: специфическая оценка параметра определяется выраженностью его отклонения от нормы.
   Результат рассогласования соответствующим образом маркируется. Многочисленные и разнообразные ощущения из внутренних органов, кожных покровов, включая болезненные процессы (различные варианты боли, разнообразные неприятные ощущения из внутренних органов, зуд, жжение, чувство тяжести, распирания, давления, пульсации, потребностные эмоции и т.п.) - всё это результаты перцептивно-оценочных рассогласований. Формой субъективной репрезентации перцептивного рассогласования является эмоция, точнее любая эмоция соматической локализации.
   Почему мы не чувствуем всего того обилия эмоциональных ощущений, которые в таком случае генерируются при осуществлении регуляторных процессов? Мы их продуцируем, но не осознаём. Они остаются на бессознательном уровне, обеспечиваясь функцией бессознательного. Регуляция соматических функций - неосознаваемый процесс и в штатной ситуации осуществляется в автоматическом режиме. Осознаваться могут либо какие-то нестандартные (новые) ощущения, либо чрезвычайные по своей интенсивности, затрагивающие весь организм и требующие каких-то поведенческих реакций.
   Если бы каждое рассогласование осознавалось, то сознание человека было бы переполнено этими ощущениями и функционально парализовано, поэтому осознаются только эксквизитные ситуации. Нормальное состояние субъекта - отсутствие каких-либо ощущений из внутренних органов, что определяется максимальной автоматизацией процесса. Каждый соматостимул не только опознаётся, но и оценивается; это значит, что нет не только неопознанных, но и неозначенных соматостимулов. Оценка такой же обязательный процесс как и опознание.
   Соответственно выполняемым функциям результат маркировки содержит в себе три параметрических характеристики: модальность (параметрическую специфичность), определяющую адресность регуляции, интенсивность, отражающую выраженность сдвига и соответственно количественные хараткеристики регуляторной реакции, и знаковую направленность - негативный или позитивный оценочный компонент, отражающий конструктивное или деструктивное содержание процесса.
   Каждый мониторируемый параметр специфичен. Это одновременно определяет и определяется специфичностью эмоциональной маркировки и даёт возможность индивиду на субъективном уровне дифференцировать свои ощущения. Одновременно с этим такая специфичность ограничивает последующую обработку оценочной информации, поскольку исключает возможность её суммации.
   Количественное рассогласование выполняет регуляторно-оценочную функцию. Выявляя степень девиации мониторируемого параметра, оно является триггером, запускающим регуляторные механизмы. По выполнении этой функции соматообраз консолидируется со своим соматопредставлением, меняя его нормативные характеристики. Оценка последующих образов будет осуществляться уже на основе этих новых нормативных характеристик, что определяет плавающий характер нормы. Этим обеспечиваются процессы адаптации, однако одновременно субъект лишается возможности фиксировать медленно развивающиеся деструктивные процессы, допуская тем самым возможность их бессимптомного течения.
   Функциональным назначением регуляции параметра, которая в этом случае становится оценочной регуляцией, состоит в нормализации параметра, которая в масштабах всего организма выливается в сохранение постоянства внутренней среды - гомеостаз.
   Оценка условия взаимодействия. Биологический организм для осуществления жизнеобеспечения требует определённых условий - постоянства внутренней среды (гомеостаз), приспособление к меняющимся условиям внешней среды (адаптация) и согласованность функций органов и систем (регуляция). Возмущающие воздействия собственной значимости не имеют, поскольку они суть физические факторы внешней среды, но все они обладают одним общими свойством - способностью менять функциональные параметры организма при взаимодействии с ним. Иными словами, субъект оценивает не условия, а изменения организма, определяемые этими условиями. В связи с этим слежение за функциональным состоянием органов и систем (параметрический мониторинг) является источником информации о значимости факторов, воздействующих на организм.
   Значимость ценности жизни, иррадиируя на органы и системы организма, далее иррадиирует на мониторируемые параметры и на условия, осуществляя их означивание: условия, необходимые для существования организма, значимы настолько, насколько они обеспечивают это существование.
   Совершенно естественно, что наличие ценности организма определяет ценность его компонентов - одно без другого существовать не может. На уровне бытового сознания это просматривается в дифференциации органов и систем на жизненно важные и остальные, в особом отношении к сердцу и мозгу. На биологическом уровне - в преимущественном сохранении функции сердечно-сосудистой и нервной систем за счёт утилизации жировой ткани, мышечной системы, желудочно-кишечного тракта и паренхиматозных органов в стрессовых ситуация, при голодании. В применении к рассматриваемой проблеме это означает, что сами мониторируемые параметры имеют различную ценность и для определения значения девиации важна не только её интенсивность, но и значимость самого параметра.
   Справедливости ради необходимо отметить, что девиация параметра далеко не всегда является деструктивным феноменом, а регуляция - не единственным способом осуществления жизнеобеспечения. Существуют ещё процессы функциональной компенсации и адаптации к меняющимся условиям внешней среды, где девиация параметра как раз осуществляет конструктивные функции. В этом случае регуляция путём нормализации будет не только бесполезной, но и даже вредной, например, при адаптации к стрессу.
  
   2. Неспецифическая или качественная оценка параметра.
   Однако оценка параметра по величине девиации не является ни полной, ни достаточной, поскольку она не может дать представление о том, как при этом меняется функция всего организма, а в глобальном смысле именно это является целью оценочного процесса. Под "функцией всего организма" понимается его способность реализовывать биологическую цель жизни - жизнеобеспечение. Осуществляется эта оценка путём перекодирования специфической оценки в двоичную систему - хорошо это для организма или плохо и маркировки результата этого процесса позитивными и негативными эмоциями. В отличие от первой, специфической, этот вид оценки мы будем называть неспецифической, а эмоции, используемые для её выражения - неспецифическими.
   Как же осуществляется неспецифическая оценка, на основании каких оценочных критериев? Можно представить себе несколько подходов к этой проблеме. Прежде всего это направленность процесса, определяемая девиацией или нормализацией параметра и отражающая степень его деструктивности и конструктивности, о которой мы уже говорили. Консолидация позитивных и негативных эмоций, которые являются способом маркировки этого оценочного критерия, может дать представление о состоянии регуляторного процесса в рамках всего организма в каждый конкретный момент времени.
   Далее - это выраженность содружественной реакции. Мониторируемый параметр не является изолированной функцией, а представляет собой часть значительно более сложной системы - биологического организма, где все элементы связаны между собой и оказывают друг на друга влияние. В этой ситуации девиация какого-то одного параметра неизбежно приводит к содружественному сдвигу многих других, что может менять функциональное состояние органов, систем и даже всего организма. Поэтому субъекту чрезвычайно важно оценить не только интенсивность отклонения каждого параметра, но и иметь представление о совокупном эффекте, оценить, так сказать, масштаб бедствия.
   Наконец, значимость самого параметра и его роль в осуществлении функций всего организма, определяемая его местом в гомеостатической регуляторной пирамиде. Субъект осуществляет мониторирование множества параметров и все они определяют функцию единого организма и не могут представлять собой какую-то случайную совокупность, а собраны в систему, принципом организации которой является иерархизация параметров по их значимостным характеристикам. Поскольку регуляция осуществляется на всех уровнях функционирования, то мониторируемые параметры оказываются различной величины и сложности, отражая формирование отдельных функций, органов и систем организма. Это гомеостатическая регуляторная пирамида, обеспечивающая осуществление гомеостаза посредством процессов регуляции.
   Наличие иерархизации определяет значимостную соподчинённость всех уровней, определяемую укрупнением мониторируемых параметров. При такой структуре каждый нижележащий параметр входит в состав вышележащего, по мере продвижения вверх значимость мониторируемых параметров возрастает, их количество сокращается, а сами параметры укрупняются вплоть до уровня всего организма. Это значит, что каждый мониторируемый параметр получает оценку не только на уровне своего регуляторного уровня, но и со всех вышележащих уровней регуляторной пирамиды, только его роль в этих оценках по мере продвижения вверх прогрессивно снижается в связи с укрупнением оцениваемого параметра.
   По мере продвижения вверх меняется и состав оценочной маркировки - интенсивность специфической оценки снижается за счёт возрастания роли неспецифической. На высших уровнях пирамиды она представлена в основном позитивными и негативными эмоциями, формируя самочувствие (хотя правильнее было бы говорить о сомачувтствии) как консолидированную оценочную конструкцию. Поскольку влияние отклонения мониторируемого параметра на все вышележащие уровни можно трактовать как содружественную реакцию, то такое понимание оценочного механизма созвучно упомянутому выше критерию неспецифической оценки посредством оценочного синтеза содружественных реакций.
   Таким образом, все три выделяемых оценочных критерия фактически отражают только различные подходы к фиксации одного оценочного критерия - влияния девиации параметра на функцию всего организма. Казалось бы, такая задача может быть достаточно просто решена путём консолидации специфических оценок всех мониторируемых параметров. Однако на этом пути возникает два препятствия, которые делают невозможным такое решение. Во-первых, такой синтез практически невозможен в связи с модальной специфичностью маркировки - нельзя сложить вместе значимостные характеристики потребности в выделении и сексуальной потребности - они несопоставимы, поскольку имеют различную модальность. Подобная суммация может быть произведена, если оценки девиации "привести к общему знаменателю", т.е. выразить через общую для всех форму значимости, например, посредством негативных и позитивных эмоций.
   Во-вторых, необходимо учитывать, что сохранение гомеостаза, как уже говорилось, не является единственной целью биологического организма, существуют ещё процессы адаптации. С этих позиций далеко не всякая девиация деструктивна, например, сужение зрачка перед включением света, изменение параметров работы сердечно-сосудистой системы перед выходом бегуна на старт или гипертрофия надпочечников и атрофия вилочковой железы в условиях стресса.
   Способ решения этой проблемы просматривается в выделении из специфической оценки её знакового компонента в качестве самостоятельной оценочной структуры. Этим самым решаются сразу обе проблемы - оценка становится мономодальной, выражаясь только в позитивных и негативных эмоциях, что создаёт условия для её последующей консолидации, и учитывает необходимость адаптации, отражая только степень конструктивности-деструктивности процесса.
   Именно этим путём и идет развитие оценочных процессов - знаковая характеристика специфической оценки, представленная позитивными и негативными эмоциями, выделяется в самостоятельную структуру, формируя неспецифическую оценку параметра. Для осуществления этой функции субъект осуществляет одну принципиальную операцию - он отрывает неспецифическую оценку, выраженную в негативных и позитивных эмоциях, от специфической оценки и придаёт ей самостоятельные функции. Под "самостоятельной функцией" понимается возможность независимого функционирования феномена (т.е. вне первичной основы) и возможность взаимодействовать с другими психическим конструктами, в том числе и с аналогичными себе. При этом оценка начинает относиться к организму в целом, определяя его состояние с позиций совершенно нового оценочного критерия - характера конструктивности-деструктуивности происходящих в организме процессов.
   Отрыв признака или свойства от своей предметной основы по своей квалификационной принадлежности представляет собой механизм абстрагирования - довольно распространённую психическую функцию, о которой мы будем более подробно говорить в разделе "Категориальное означивание".
   Таким образом, оценка параметра осуществляется по двум оценочным критериям - количественному и качественному, что соответствует двум функциональным назначениям этого процесса. Первый, количественный определяется интенсивностью отклонения параметра от нормы, задаваемой соматопредставлением. Он маркируется специфическими эмоциями - различные варианты боли, разнообразные неприятные ощущения из внутренних органов, потребностные эмоции. Количественная оценка обеспечивает осуществление регуляции и включает в себя две характеристики: модальность, определяемую самим мониторируемым параметром, обеспечивающую адресность регуляторного процесса, и интенсивность, отражающую величину девиации параметра и, соответственно, выраженность регуляторной реакции.
   Второй - качественный, отражающий влияние этой девиации на функциональное состояние других параметров, функций и систем вплоть до уровня всего организма. Это влияние выражается в двоичной системе - хорошо это для организма или плохо и маркируется посредством позитивными и негативными эмоциями. маркируемый неспецифическими, т.е. позитивных и негативных эмоций. Эта оценка отражает способность субъекта осуществлять жизнеобеспечение как биологическую цель жизни и осуществляется путём отрыва неспецифических компонентов от своего предметного носителя и их последующей консолидации.
  

Глава 8. Опознавательно-оценочный юнит.

   1. Понятие регуляторного юнита.
   Целью мониторирования внутренней среды является обеспечение её трёх в некоторых случаях антогонистических функций - постоянство внутренней среды, взаимодействие с внешней и адаптация к её меняющимся условиям. Одним из инструментов осуществления этих функций является регуляция, реализуемая посредством опознания и оценки соматостимула. Это определяет необходимость формирования соматопредставления, обеспечивающего опознание соматостимула, его оценку и выступающего в качестве биологической нормы регулируемого параметра. Структурной основой осуществления всех указанных функций является конструкция, которую мы будем обозначать как опознавательно-оценочный регуляторный юнит.
   Это теоретическая конструкция, которую одновременно можно считать элементарной ячейкой регуляторной системы и единицей соматического опознания и означивания. Структурно юнит включает в себя мониторируемый параметр, выполняющий функции объекта регуляции, механизм слежения за состоянием этого параметра в виде соответствующего рецепторного поля, генерирующего информационный поток, центры предварительной обработки (информационной фильтрации), подготавливающие информацию к опознанию (формирующие прообраз), оценочный прототип (соматопонятие), механизмы сличения и маркировки рассогласования, а также механизмы регуляции. Он обладает определёнными функциональными характеристиками: установочной точкой, диапазоном рыскания системы и пределом регуляторных возможностей.
   Юнит является одновременно и нейрофизиологической и психической конструкцией: он несомненно имеет нейрофизиологическую основу - рецепторное поле, проводящие пути, нейронные ансамбли, но принцип регуляции, основанный на опознании, представляет собой уже психический процесс. Как нейрофизиологическая структура юнит обеспечивает слежение за состоянием параметра (мониторирование) посредством формирования и переформирования импульсных потоков, результатом которых становится возникновение прообраза, а также включение систем регуляции. Как психическая структура юнит обеспечивает опознание соматостимула, его оценку и формирование соматопредставления. Юнит можно рассматривать как минимальную функциональную систему. Совокупность таких юнитов представляет собой иерархически организованную гомеостатическую систему опознавательно-оценочной регуляции.
   Мониторируемый параметр как внутренний объект. Состояние параметра может быть отражено через какую-то потоковую характеристику. Она выполняет информационную и регулирующую функции, которые не всегда совместимы. В связи с этим выделение параметра как единицы регуляции определяется двумя противоположными процессами. С одной стороны, эффективность регуляции любой сложной системы повышается по мере её дифференциации, чем меньше параметр, тем дифференцированнее, а следовательно, и совершеннее регуляция. Мало проку если все просветы сосудов будут сужаться одновременно. С другой, чем больше мониторируемых параметров, тем сложнее управление ими. Эволюционное развитие организма определяется целесообразным соотношением этих противоположных тенденций.
   Предмет оценки. Нахождение этого целесообразного соотношения может быть понято через определение предмета оценки. Если при восприятии внешнего стимула предметом опознания и оценки является объект, то что является предметом опознания для внутреннего стимула?
   Для того, чтобы выделить такую структуру, необходимо дать определение этому понятию и выделить основные функции. Речь идёт о минимальном и неделимом предмете, выступающем в роли единицы соматостимула и, соответственно, единицы регуляции. Он должен осуществлять три основные функции - опознание стимула, его оценку и регуляцию параметра на этом основании.
   Таким предметом не может быть единичный импульс, поскольку последний не требует опознания, а только регистрации возникновения, которая может осуществляться в двоичной системе. Правда, наличие аутохтонной активности лишает такую регистрацию какой-либо информативности. Рецептор периодически формирует импульсы вне действия специфического раздражителя. Назначение аутохтонной активности, видимо, состоит в периодическом "прозванивании" цепи, обеспечивающей поддержание её в активном состоянии. Эта ситуация осложняется возможностью неспецифического реагирования, например, под действием механического воздействия. Выходом их этой ситуации становится укрупнение структуры - функцию датчика осуществляет не отдельный рецептор, а определённая их совокупность, формирующая информационный поток, где аутохтонная активность будет составлять только шумовой фон. В структурном отношении такая совокупность, видимо, соответствует понятию "рецепторное поле".
   Другая проблема состоит в необходимости фрагментации информационных потоков. Дело в том, что опознание - дискретный процесс, тогда как интероцептивное мониторирование - перманентный. Такая фрагментация может быть обеспечена структурно-физиологической дифференциацией самого датчика. Рецепторное поле представляет собой совокупность рецепторов, находящихся в различных функциональных состояниях. Чувствительность рецепторов меняется, снижаясь под действием специфического раздражителя и восстанавливаясь при отсутствии такового, обеспечивая процессы адаптации. Асинхронность процесса определяет различие функционального состояния рецепторов поля каждый данный момент времени.
   В этом случае информационный поток, возникший под действием специфического раздражителя, вначале формируется одной группой рецепторов. По мере развития адаптации их чувствительность снижается и обусловливаемый ими интероцептивный поток снижается. В это время к восприятию стимула начинают подключаться другие группы рецепторов. Такое переключение продолжается до тех пор, пока чувствительность первой группы не восстановится полностью и цикл повторяется вновь (такая схема, кстати, определяет необходимый объём рецепторного поля). Если выделяемые группы рецепторов замыкаются на различные воспринимаемые центры, то для них информационный поток, определяемый в совокупности как континуальный, дискретен. Такая схема может быть более демонстративна при её рассмотрении на примере зрительного анализатора с его саккадическими и нистагмоидными движениями.
   Очевидно, предметом оценки может быть совокупность импульсов, какой-то импульсный пул, относящийся к фиксации состояния данного параметра. Критерием такого группирования может стать функциональная синергичность - синхронность реагирования рецепторного поля на тот или иной стимул. Поскольку такой пул в последующем опознаётся, то он должен соответствующим образом группироваться, подготавливаясь к сличению. Продуктом такой группировки и становится прообраз.
   Информация о состоянии параметра (интенсивности его потоковой характеристики) поступает постоянно независимо от его состояния, т.е. не только при его девиации, но и при нормализации и даже в состоянии нормы. Регуляторный юнит постоянно "продуцирует" соматообразы, меняются только их потоковые, а следовательно, и оценочные характеристики.
   Соматообраз является "продуктом" функционирования юнита. Основной функцией соматообраза является осуществление регуляции. Сопоставляя центростремительные перцептивные информационные потоки, выраженные в виде прообразов, с соматопредставлением, субъект фиксирует их рассогласование. Последнее есть фактически рассогласование между мониторируемым параметром и прототипом, которое соответствующим образом маркируется. Означенный соматообраз включает регуляторные механизмы, интенсивность воздействия которых пропорциональна выраженности оценки рассогласования.
   Соматообраз представляет собой транзиторный психический конструкт. Он существует ровно столько, сколько необходимо для его опознания, оценки и включения механизмов регуляции. Затем он взаимодействует со своим соматопредставлением, консолидируя с ним свои значимостные характеристики.
  
   2. Соматопредставление.
   Каждому элементарному мониторируемому параметру соответствует своё соматопредставление, которое выполняет функции прототипа сличения и задаёт норму регуляторного процесса - установочную точку и диапазон рыскания системы. Консолидация и укрупнение параметров сопровождается усложнением соответствующих соматопредставлений и их трансформация в соматопонятия. Соматическая регуляция есть по сути непрерывный процесс фиксации рассогласования соматостимула со своим прототипом, осуществляемый при его опознании, и соответствующей коррекции состояния параметра на основе этого рассогласования.
   Соматопредставление - это инерционный датчик, формирующий усреднённые характеристики мониторируемого параметра за определённый период времени. Количественная оценка соматостимула возникает как результат маркировки рассогласования образа и соматопредставления и пропорциональна ему. В том случае, когда оно превышает уровень физиологических колебаний параметра, происходит включение механизмов регуляции. Длительно сохраняющаяся девиация мониторируемого параметра приводит к соответствующей трансформации соматопредставления, в результате чего девиированный параметр перестаёт вызывать рассогласование. Этот механизм лежит в основе адаптации и ответственен за асимптомное течение заболевания.
   Диапазон физиологических колебаний мониторируемого параметра. Количественная характеристика параметра всё время колеблется. Небольшие колебания параметра, не нарушающие функцию организма, определяются как физиологическая норма. Диапазон колебаний параметра в пределах физиологической нормы, который не сопровождается включением регуляторных механизмов, определяет качество регуляторного процесса. Это пороговая характеристика системы регулируется. Есть основания полагать, что регулятором этого порога является психическая энергия.
   Широкий диапазон физиологического колебания параметра определяет столь же широкий диапазон флюктуации функции, что ухудшает качество обеспечения постоянства внутренней среды и в биологическом отношении представляется неблагоприятным. Сужение этого диапазона повышает качество гомеостатирования и представляется позитивным. В этом плане повышение качества жизнеобеспечения состоит в увеличении количества мониторируемых параметров и в сужении диапазона их физиологических колебаний. Соматообраз запускает регуляторные механизмы и, выполнив эту функцию, взаимодействует со своим соматопредставлением, меняя его параметры и значимостные характеристики.
   Основным элементом регуляторного юнита является соматопредставление, выполняющее функции эталона опознания при осуществлении регуляции соответствующего параметра. Эта функция двуедина - наличие сходства стимула со своим представлением является основой его опознания, а наличие рассогласования - основой оценки. Соматопредставление в отличие от соматообраза является константной психической конструкцией, входящей в состав контекстуальных систем. Оно формируется путём последовательной консолидации всех формируемых с его участием соматообразов.
   Значимость соматопредставления возникает как результат консолидации значимостных характеристик входящих в него образов и представляет собой механизм образования вариационной цепи. Если бы мы располагали данными о скорости формирования соматообразов, мы могли бы представить себе объём соматопредставления. Если эту скорость считать близкой к скорости образования зрительных образов или несколько ниже, то она должна быть достаточно высокой и составлять от нескольких десятков до нескольких сотен в секунду.
   Столь высокая скорость образования соматообразов достаточно быстро приводит к информационному разбуханию соматопредставления, что вначале затрудняет оперирование им, а в последующем делает его невозможным. Даже трудно себе представить в сколь сложную конструкцию должно превратиться соматопредставление спустя годы и десятилетия при таком механизма его формирования. Поскольку в биологическом организме всё соответствует принципу разумной целесообразности, видимо, существуют механизмы, позволяющие упростить этот процесс, и кроме процессов консолидации по мере хранения в формировании подобных конструктов участвуют процессы шорткатизации, упрощающие конструкцию.
   Можно предположить наличие, по крайней мере, двух таких механизмов - реструктуризация и деактуальзация. Первый оптимизирует опознание, оценку и регуляцию, второй - обеспечивает осуществление процессов адаптации. Реструктуризация состоит в создании внутренней структуры соматопредставления. Взаимодействие соматообразов сопровождается взаимной иррадиацией их значимостных характеристик с образованием средневзвешенной величины, выполняющей функции нормы параметра. Деактуализация определяется прогрессивным снижением значимости соматообразов в структуре соматопредставления, под действием закона убывания значимости при отдалении события в прошлое. По мере хранения конструктов их роль в формировании значимости соматопредставления постепенно снижается и в конце концов они выталкиваются из соматопредставления. Можно говорить об их "старении" и "смерти". На смену им приходят новые соматообразы.
   Это значит, что в процессе опознания соматостимулов субъект постоянно обновляет качественный состав своих соматопредставлений, "освежает" их. Ослабление этого процесса может сопровождаться дезинтеграцией соматопредставлений и нарушением опознавательно-оценочной функции регуляторного юнита. Именно это и происходит в случае возникновения сенсорной депривации.
   Что такое сенсорная депривация с позиций рассматриваемой проблемы? Это снижение информационного потока, поступающего в регуляторный юнит, сопровождающееся соответствующим сокращением формирования соматообразов и их взаимодействия с соматопредставлением. В результате этого процесс пополнения соматопредставления замедляется, тогда как процесс "старения" образов продолжается - они с прежней скоростью теряют свою актуальность и выталкиваются из понятия. В результате происходит разрушение соматопонятия, следствием которого становится нарушение опознавательной, оценочной и регуляторной функций. Это нарушение является транзиторным и восстанавливается с прекращением депривации.
   Сенсорная депривация как частичное лишение органов чувств внешнего воздействия в естественных условиях возникает в состоянии невесомости, при длительных погружениях в воду, пребывании в темноте, при ограничении моторной активности, при длительном пребывании в замкнутом пространстве. Для экспериментальных исследований используется камера сенсорной депривации Дж. Лилли (1954). Задача, которую пытался решить Лилли - нужны ли мозгу импульсы из внешнего мира для поддержания деятельности и сознания. Одни считали, что принципом действия мозга является реакция на стимуляцию, без которой он перейдёт в пассивное состояние, другие полагали, что мозг может продолжать активно функционировать и вне взаимодействия с внешней средой.
   Экспериментально установлено, что уже через несколько часов у молодых, здоровых испытуемых с устойчивой психикой появлялись страхи, утрата ориентации во времени, поднималось и падало давление, возникали различные нарушения внутренних органов, стойкие гипногогические представления с проекцией во вне, тактильные и зрительные галлюцинации, расстройства Я. На основании многочисленных экспериментов автор пришёл к выводу, что в мозгу существует механизм, способный генерировать внутренние переживания совершенно независимо от внешнего мира. Объяснения механизма возникновения указанных расстройств других исследователей ограничивается самыми общими фразами (Grassian S., 1993, Franklin K., 1997, Schwartz H., 2005).
   Тот факт, что наряду с психическими нарушениями в клинике депривации наблюдается значительный компонент соматических расстройств, даёт основание предположить, что причиной их возникновения может стать распад соматопредставлений как прототипов опознания. Резкое снижение афферентного притока сокращает поступление новых соматообразов, что нарушает процесс формирования прототипов опознания. В то же время процесс удаления из них "стареющих" конструктов продолжается, что приводит к разрушению соматопредставлений и нарушению функции опознания соматостимула. Об этом же может свидетельствовать тенденция к воспроизведению очень ярких и детальных образов воспринятых ранее объектов или ощущений, носящий защитный характер. Если это предположение верно, то время полного распада соматопредставления вне постоянного афферентного притока извне, определяется часами.
   Таким образом, при фактически бесконечном количестве соматообразов соматопредставление сохраняет конечные очертания. Роль соматообраза в формировании значимости соматопредставления прогрессивно убывает во времени и постепенно сходит на нет. Исчезновение значимостных характеристик соматообраза означает исчезновение его как составного элемента соматопонятия, обеспечивающего опознание. Это определяет преимущественную роль "свежих" поступлений в формировании этого конструкта.
  
   3. Иррадиация значимости и наведенная значимость.
   Целью любого взаимодействия в значимостном отношении является перенос значимости с одного психического конструкта на другой. Так, если шаги служителя вивария устойчиво предшествуют получению пищи, то они становятся его сигналом и, будучи изначально нейтральными, получают значимостное насыщение, обусловленное этой пищей. Если методом проб и ошибок установлено, что плод данного дерева съедобен, то можно предположить, что остальные плоды данного дерева также съедобны и т.п.
   Внешнее восприятие этих примеров состоит в том, что значимость одного конструкта переносится на другой. Однако это только внешнее впечатление поскольку на самом деле никакого физического переноса значимости не происходит. И дело не только в том, что этот "перенос" не сопровождается изменением значимости исходного носителя (значимостного донора), но и в том, что значимость получающего конструкта (реципиента) тоже выявляется не всегда, а только при определённых условиях.
   Фактический механизм процесса совершенно иной. Оба конструкта (значимостный донор и реципиент) устанавливают связь и образуют консолидированную конструкцию (рис. ). В том случае, когда исходная значимость реципиента приближается к нулю, значимость консолидированной конструкции определяется в основном донором. Поскольку реципиент входит в эту конструкцию, то значимость консолидированной конструкции становится и значимостью реципиента. Далее всё определяется тем, какая конструкция участвует в последующих взаимодействиях. В том случае, когда во взаимодействие вступает консолидированная конструкция, её значимость, определяемая донором, распространяется и на реципиента. Даже в том случае, когда реципиент вступает во взаимодействие самостоятельно, само наличие за его "спиной" консолидированной конструкции определяет его значимость. Но оба конструкта сохраняют возможность взаимодействовать самостоятельно вне рамок консолидированного конструкта. В этом случае они сохраняют исходные значимостные характеристики (рис. ).
   В том случае, когда взаимодействие осуществляют два или более уже означенных конструкта, значимостная характеристика возникающей в этом случае консолидированной конструкции будет определяться исходной значимостью этих конструктов. Если их знаковые характеристики одинаковы (все позитивные или негативные), они также консолидируются между собой, определяя совокупную значимость конструкта. В том случае, когда эти знаковые характеристики различны, процесс значимостной консолидации протекает иначе: негативные и позитивные значимостные характеристики не могут суммироваться, а могут только сопоставляться (сравниваться), оставаясь самостоятельными образованиями. Поэтому они группируются в два пула позитивных и негативных конструктов, значимостные характеристики которых затем сравниваются между собой. Это сравнение выполняет свои самостоятельные функции, о которых мы будем говорить ниже. Функцию сравнения этих разнородных конструктов правильнее называть балансировкой и мы к этому вопросу ещё вернёмся.
   При дальнейшем изложении мы будем пользоваться термином иррадиация значимости, понимая под ним указанный выше механизм возникновения. Значимость, полученная в результате процессов иррадиации, мы будем называть наведенной, в отличие от значимости, полученной посредством непосредственной оценки.
  
   * * *
   Итак, основой существования биологического организма и одновременно его целью является жизнеобеспечение, осуществляемое посредством оценочных процессов. Концепция значимости основывается на двух базовых положениях - опознании соматостимула и наличии ценности жизни, выступающей в качестве оценочного критерия. Значимость внешних стимулов определяется их способностью смещать соматофункциональные параметры организма. Оценка параметра осуществляется таким же образом как и объекта, т.е. посредством опознания, а регуляция соматических функций является психическим процессом. Состояние соматической функции мониторируется, а результаты мониторирования оцениваются; опознание соматостимула представляет собой процесс сличения и является механизмом, обеспечивающим все виды регуляции - по входу, выходу и упреждению. Первичным предметом оценки является параметр, оценочным эталоном - соматопредставление, оцениваемой основой - перцептивное рассогласование, способом выражения результата - маркировка специфическими и неспецифическими эмоциями.
   Уровень жизнеобеспечения определяется количеством мониторируемых параметров и качеством этого процесса, определяемого диапазоном их физиологических колебаний. Жизнеобеспечение реализуется и репрезентируется в нуждах. Нужда возникает как результат выхода мониторируемого параметра за пределы своего диапазона физиологических колебаний, который мы обозначаем как девиация. Девиация ликвидируется двумя способами - внутренним или гомеостатическим, заключающимся в регуляции параметра, и внешним, состоящим в поиске соответствующего объекта во внешней среды и взаимодействии с ним.
   Те случаи девиации, которые остаются в пределах компетенции гомеостатических систем, регулируются на подсознательном уровне и не имеют субъективной репрезентации. Последняя появляется только при возникновении нештатных ситуаций. Невозможность нормализации параметра гомеостатическими способами требует взаимодействия организма с внешней средой. Последнее является слишком вариативным, вносит в процесс жизнеобеспечения элемент неопределённости, требующий обработки информации на более высоком уровне, с учётом большего количества факторов и формирования значительно более обширных нейронных ансамблей. Это влечёт за собой необходимость дополнительной психической активации, генерализации процесса и его осознания.
   Опознавательный принцип обработки соматостимула в сочетании с бинарной концепцией опознания даёт возможность понять механизм оценки соматостимула. Психическим конструктом, возникающим в результате опознания, является образ. Образ возникает как результат консолидации периферического компонента, формируемого интероцептивным потоком (прообраза) и центрального (кообраза), образуемого соматопонятием, в процессе которого происходит сопоставление выраженности аналогичных элементов и маркировка их рассогласования. Опознание фактически есть процесс сравнения прообраза со своим соматопредставлением.
   Функциональное назначение соматообраза состоит в выявлении рассогласования между интероцептивным потоком и соматопредставлением каждый данный момент времени. Это рассогласование маркируется перцептивной значимостью и является триггером, включающим механизмы регуляции. После выполнения триггерной функции образ консолидируется со своим соматопредставлением, приводя к его соответствующей трансформации. Соматопредставление являет собой кумулятивную конструкцию, возникающую в результате консолидации множества соматообразов. При этом амплитудная выраженность мониторируемого параметра, отражающая его функциональное состояние, усредняется (механизм этого процесса более подробно будет рассмотрен ниже). Консолидация каждого нового образа со своим соматопонятием сопровождается трансформацией последнего, что обусловливавет "плавающий" характер нормы и обеспечивает процессы адаптации.
   Количественная оценка параметра осуществляется в процессе опознания и представляет собой перцептивно-когнитивное рассогласование, качественная - определяется ролью параметра в осуществлении жизнеобеспечения. Количественная и качественная оценка маркируется специфическими и неспецифическими эмоциями, имеющими различное функциональное назначение. В самом общем виде, первая формируется в процессе опознания соматостимула, представляет собой оценку девиации мониторируемого параметра и запускает механизмы регуляции, вторая отражает значение данного параметра для жизнеобеспечения и участвует в дальнейших консолидационных процессах.
  

Часть 3. Интеро-экстероцептивная связь. Экстракаузальное опричинивание.

  

Глава 1. Определение понятий.

  
   Обработка внешнего стимула принципиально осуществляется также как и внешнего, т.е. посредством опознания и означивания, однако имеются и определённые отличия. К ним относятся полипараметричность и поликаузальность. В отличие от параметра, функции, имеющих только один предмет мониторирования, объект имеет множество признаков и свойств, каждый из которых может оказывать влияние на опознавательно-оценочный процесс. Далее, в отличие от параметра, где опознавательно-оценочная конструкция (юнит) структурно привязана к мониторируемому параметру, делающему излишним осуществление опричинивания, связь объекта с тем или иным соматофункциональным сдвигом, определяющим, собственно, его значимость ещё предстоит установить. Это определяет значительно большую сложность оценки объекта по сравнению с параметром.
   Количественная оценка девиации параметра основывается на оценке рассогласования соматостимула со своим соматопредставлением и имеет два функциональных назначения - установление причины её возникновения и нормализация сдвига путём осуществления регуляции. Можно предположить, что эта оценка, отмаркированная соответствующей эмоцией, выступает в качестве триггерного механизма, включающего регуляторный процесс.
   Значительно сложнее ситуация с установлением причины. В самом общем виде девиация параметра (функции) может быть обусловлена либо воздействием внешней среды, либо метаболическими процессами, нормализация которых, опять же требует взаимодействия с внешней средой. В любом случае, идёт ли речь о факторе девиации или нормализации, искомый предмет располагается вне пределов организма, что требует установления интеро-экстероцептивных связей. Психические механизмы осуществления таких связей достаточно хорошо известны - это установление причинно-следственных отношений и метод проб и ошибок, а также любопытство и интерес, обеспечивающие побудительную функцию и формирующие поисковое поведение. Правда, ни одна из этих функций никогда не связывалась с осуществлением оценочных процессов и не трактовалась подобным образом.
   Установление интеро-экстероцептивных связей сводится к осуществлению двух процессов - опричинивания, когда соматофункциональный сдвиг возникает как результат воздействия внешней среды, и опредмечивания, когда внешняя среда рассматривается как возможный способ нормализации метаболических сдвигов. Есть ещё один процесс подобного плана - осигналивание, но он относится к предвосхищению возникновения значимого стимула и будет рассматриваться в соответствующем разделе. В функциональном отношении установление интеро-экстероцептивных связей обеспечивает перенос оценочных характеристик с соматофункциональных сдвигов на соответствующие объекты, осуществляя их означивание.
   Опричинивание и опредмечивание являются двумя психическими процессами, устанавливающими связи между внутренними и внешними стимулами, в более общем виде - определяющими интеро-экстероцептивные отношения.
   Но начать нам придётся с определения некоторых понятий, поскольку в тексте используется довольно много новых терминов и терминов с изменённым значением.
  
   1. Понятие отношения или синибулярности.
   Отношение - общенаучное понятие, относящееся к теории систем, кибернетике, теории управления и связи, а также другим фундаментальным наукам, включая математику и физику. Оно является основой понимания сущности таких важных общенаучных понятий как взаимоотношение, связь, взаимосвязь, прямая и обратная связь, взаимодействие и др. В философии отношение - категория или научный термин, обозначающий любое понятие, реальным коррелятом которого является определенное соотнесение (связь) двух и более предметов. В социологии и антропологии отношение - это связь или взаимодействие людей или их сообществ между собой или характерная направленность их действий.
   Само представление об отношении в рамках познания возникает на основе сравнения по какому-то выбранному признаку. Так, например, понятие числа появляется как продукт сравнения и сопоставления каких-то величин. Аналогично возникает представление о времени появления или исчезновения чего-либо, и т.д. Выделяется пятнадцать условий, которым должно соответствовать понятие отношения, приводить которые не имеет смысла. Подчеркнем, что первым объективным условием и предпосылкой появления отношения является наличие рефлексии объектов, вне её никаких отношений не возникает. Результатом выявления отношений является установление зависимости объектов, явлений, событий друг от друга.
   Существует множество видов отношений вещей и явлений: пространственные и временные, причинно-следственные, отношения части и целого, общего, особенного и отдельного, формы и содержания, внешнего и внутреннего, возможного и действительного и др. Выделяются также пространственно-временные, морфные (от греч. morphe - форма), сущностные и функциональные отношения. Такие характеристики, как психоэмотивные, аксиологические, этические, эстетические, философские, религиозные, когнитивные, праксеолого-деятельностные и другие могут выступать как формы отношений. Специфическим по характеру хрональности формой отношений является повторяемость, и её частная форма - ритмичность. В обществе выделяют специфические социальные отношения. Выявление отношения есть результат сравнения любых двух объектов по выбранному основанию.
   Понятие отношения является основной характеристикой принципа реляционности (от лат. relatio - отношение) как всеобщего свойства объектов любого рода. Оно является центральной в рамках реляционизма как одной из концепций роли отношения в теории бытия и познания. Реляционность обеспечивает какое-либо соединение, сочетание по форме и качеству как минимум двух объектов А и В, объединение их в некое целое. Это свойство, как нечто третье, имеет промежуточный характер и помещено как бы посредине между А и В; оно соединяет и объединяет их по какому-нибудь критерию, как в грамматическом союзе "и" между А и В (А.Эддингтон).
   Такое важное понятие как связь представляет собой вид отношения. Скопление в некотором локусе пространства и времени множества отношений и связей вместе с их полюсами неизбежно вызывает появление отношений более высокого уровня - реляционным сочетанием, которые в процессе дальнейшего усложнения формируют различного рода сети и системы. Реляционность - условие возникновения и существования сначала сетей, а затем систем и реляционных сочетаний разного рода. Устойчивое, прочное, определенное, интенсивное и тесное отношение образует его особый вид - связь. Взаимная связь обозначается термином взаимосвязь. Корни отношения находятся в самом существовании, бытии чего-то.
   Без отношения все распадается на обособленные объекты, вне его и без него нет ни мира, ни движения, ни пространства, ни времени, ни познания. Антиподом или вырожденным случаем реляционности будет изоляция, самозамыкание, обособленность, которые объективно приводят к утрате жизнеспособности объекта и/или его аспектов. Абсолютная безреляционность и хаос нереальны, это абстракции и, по сути, идеальные теоретические конструкции (Разумовский О.С.,1999). Ш. Ренувье считал, что всякое познание достигается тем, что мы отыскиваем отношения.
   Наиболее распространённой формой установления отношения, используемая субъектом, является сходство или синибулярность (от лат. sinibulis - подобный). Правда, сходство может относиться не только к внешним признакам, но и к свойствам, а при широкой трактовке - к любому критерию. Это общность в чём-то, например, общность тарелки и чашки в их функциональном назначении или общность камня и дерева в их пространственном расположении. В этом случае оно приближается к понятию отношение. Термины "отношение" и "синибулярность" в последующем будут использоваться как синонимы.
   В психологии отношение - это фиксированное по какому-либо признаку взаиморасположение субъектов, объектов и их свойств. Оно охватывает бесчисленное множество самых различных признаков и свойств объектов в их взаимозависимости друг с другом, в их взаиморасположенности и взаимосвязи и может иметь место как между меняющимися объектами, явлениями и свойствами (например, любой закон как сущностное отношение между явлениями), так и в ситуации одного объекта в его отношение к другим объектам, явлениям, свойствам (например, отношение субъекта к политической системе).
   В русском научно-психологическом языке термин "отношение" появился после работ А.Ф. Лазурского, который, вычленив в человеке эндопсихику как внутреннюю сторону психического и экзопсихику как его внешнюю сторону, представил последнюю в виде системы отношений субъекта к действительности. И. П. Павлову принадлежит формула: психические отношения и есть "временные связи", то есть условно-рефлекторные временные, приобретенные связи представляют, по Павлову, психические отношения. Термин "отношение" использовался В. Н. Мясищевым в качестве важнейшего для понимания личности в норме и патологии в его "теории отношений". Он видел его психологический смысл в том, что отношение является одной из форм отражения человеком окружающей его действительности и определял личность как "ансамбль отношений". Оно несводимо к другим, неразложимо на другие и представляет самостоятельный класс психологических понятий.
   Важнейшими видами отношений Мясищев считал потребности, мотивы, эмоциональные отношения (привязанность, неприязнь, любовь, вражда, симпатия, антипатия), интересы, оценки, убеждения, а доминирующим отношением, подчиняющим себе другие и определяющим жизненный путь человека, - направленность. Он подчеркивал, что система общественных отношений, в которую оказывается включенным каждый человек со времени своего рождения и до смерти, формирует его субъективные отношения ко всем сторонам действительности. И эта система отношений человека к окружающему миру и к самому себе является наиболее специфической характеристикой личности, более специфической, чем, например, ряд других ее компонентов, таких, как характер, темперамент, способности. Психологический смысл отношения состоит в том, что оно является одной из форм отражения человеком окружающей его действительности. Формирование отношений в структуре личности человека происходит в результате отражения им на сознательном уровне сущности тех социальных объективно существующих отношений общества в условиях его макро- и микробытия, в котором он живет.
  
   2. Отношение как принцип взаимодействия психических конструктов.
   Вначале насколько слов о самом термине. Для обозначения структуры психических феноменов, формируемых перцептивным и когнитивным путём, в психологии используется несколько понятий: конструкт, личностный конструкт, психологический или психический конструкт, гипотетический конструкт, репрезентации, внутренние репрезентации, значимые паттерны информации, паттерны (психические, психологические), психические или внутренние объекты, внутренние представления, схемы, рамки и т.п. Формы, объёмы и функциональное назначение этих конструкций могут варьировать в самых широких пределах, отражают их понятийную вариативность. Мы для обозначения этих конструкций будем пользоваться термином психический конструкт.
   В наиболее распространённом психологическом смысле термин конструкт (fiction) означает нечто недоступное непосредственному наблюдению, но выведенное логическим путём на основе наблюдаемых признаков (М. Кордуэлл. Словарь-справочник, 2000). В оксфордском толковом словаре по психологии под ред. А. Робера (2002) конструкт определяется как приблизительный синоним понятия в том смысле, что и то и другое являются в основном логическими или интеллектуальными образованиями. Конструкт создаётся каждый раз, когда субъект определяет отношения между отдельными объектами или событиями. Термин употребляется тогда, когда сам процесс непосредственно не наблюдается или объективно не измеряется, но считается, что он существует, потому что вызывает измеримые явления. В психоанализе термин конструкт используется для обозначения большинства психоаналитических понятий - психических аппаратов, структуры, самой концепции.
   Гипотетический конструкт есть некоторый механизм, существование которого выведено логически, но однозначного объективного доказательства этому не имеется (Жмуров В. А., 2102). Личностный конструкт - создаваемый субъектом классификационно-оценочный эталон, с помощью которого осуществляется понимание объектов в их сходстве и отличии между собой. Понятие введено в психологию Дж. Келли. По своему структурному содержанию понятие отражает характер интерпретации человеком элементов окружающего мира (событий, явлений, людей). Они различаются по широте их приложения и в могут отражать наиболее обобщённые оценки воспринимаемых стимулов. В этом последнем смысле термин психический конструкт и используется нами.
   В рамках теории объектных отношений выделяется внутренний или психический объект, включающий в себя репрезентации или схемы, фантазии, категории психического развития (Perlow, 1995). Теория объектных отношений - система психологических взглядов, существующая в рамках психодинамического подхода, согласно которому психика состоит из "внутренних объектов", представляющих собой интериоризованные внешние объекты: людей и элементов их функционирования. В рамках этой модели психические функции объясняются с точки зрения отношения между внутренними объектами.
   В отличие от конструкта схемы (когнитивные схемы) - это устойчивые когнитивные структуры обусловливающие вариации поведения от одного контекста к другому, это нечто большее, чем информация или перечень фактов, это взаимосвязанные и организованные системы знаний (Fiske & Taylor, 1991; Singer & Salovey, 1991; Smith, 1998). Насыщенность и сложность этих когнитивных структур настолько велика, что мы не всегда способны воспроизвести эти знания. Схемы неизбежно влияют на наши мысли и действия (Neisser, 1976).
   Взаимодействие психических конструктов представляет собой процесс установления связи, результатом которого становится возникновение консолидированной психической конструкции. Поскольку вступающие во взаимодействие конструкты являются означенными, то значимость возникающего в этом случае консолидированного конструкта представляет собой совокупность значимостных характеристик составляющих его элементов. Этот процесс сопровождается взаимным значимостным влиянием, который заключается во взаимной иррадиации значимости.
   Активность или психическая активность есть базовое свойство психического конструкта, которое возникает в результате его значимостного насыщения и выражается в тенденции к взаимодействию - чем выше значимость, тем выраженнее его активность. Взаимодействие осуществляется на основе наличия какой-то общности, а её результатом становится создание совокупного конструкта. В нейрофизиологическом отношении взаимодействие представляет собой процесс осуществления связи (замыкания); в психическом - оно является процессом формирования нового психического конструкта с новым функциональным назначением.
   Эти новые функции консолидированная конструкция получает благодаря способности реагировать совокупно. Эта способность создаёт иллюзию взаимного значимостного обогащения, обозначаемую как иррадиация значимости. Иллюзию, потому что оба исходных психических конструкта при этом не теряют своей первоначальной значимости и сохраняют возможность раздельного взаимодействия. С позиций рассматриваемой нами проблемы взаимодействие психических конструктов представляет собой установление каналов взаимного значимостного влияния.
   Во взаимодействии как психической функции необходимо выделять направление активности и энергетическое обеспечение. Направление активности, определяющее критерии, по которым устанавливается связь, основывается на принципах отношения. Инициация процесса и его поддержание обеспечивается значимостными характеристиками психических конструктов. Количество сходных конструктов и их активность определяют величину формируемой конструкции (объём выборки). В тех случаях, когда синибулярность признака, лежащая в основе взаимодействия, приближается к универсальной (пространство, время, масса, энергия), формируемая конструкция приобретает характер глобальный системы.
   Любой психический конструкт в процессе своего формирования проходит процесс оценки и получает свою значимость, которая придаёт ему активность. Наличие отношения даёт возможность ответить на вопрос, почему взаимодействуют именно данные психические конструкты, а не какие-нибудь другие, и на какой основе происходит этот выбор. Поскольку взаимодействие относится к психическим конструктам, то оно не может описываться понятийным аппаратом синаптических или нейрохимических процессов - оно должно быть категориально психическим.
   Теперь мы можем перейти к основному положению, ради которого, собственно, и начат разговор об отношении: отношение не только определяет взаимосвязь объектов и явлений внешнего мира друг с другом, оно является тем критерием, который лежит в основе устанавления связи психических конструктов друг с другом: отношение - принцип взаимодействия психических конструктов.
   Для осуществления взаимодействия конструкты должны иметь что-то общее, какие-то аналогичные элементы, например, наличие родственных связей между членами семьи или наличие металла в гвозде и паровозе. Общность - сходство признаков, свойств или их совокупностей, выступающих критериями установления связи. Чаще всего в качестве таких критериев выступают пространственно-временные, причинно-следственные или значимостные характеристики, сходство признаков и свойств, назначения. Отношение в более узком смысле может пониматься как сходство, как принадлежность, т.е. отношение между элементами по принципу части-целого: колесо "принадлежит" автомашине, ручка - чемодану, атмосфера - Земле, слово - человеку. Отношение может приобретать форму причинно-следственных связей.
   Используя компьютерный язык можно сказать, что отношение - это единый протокол, обеспечивающий какую-то общую основу. Взаимодействие конструктов может иметь смысл только тогда, когда между ними устанавливаются какие-то отношения, вне этого условия взаимодействие не происходит, поскольку не имеет смысла. Какие-либо отношения между верблюдом и чемоданом в первом приближении отсутствует, но они могут быть установлены, если рассматривать признаки, присущие обоим объектам - вес, размер, кожу, полезность. Характеристика интеллекта как раз и определяется возможностями выделения этой основы для установления связи.
   Отношения могут быть как объективной природы, т.е. отражать признаки и свойства, объекты или законы природы, например, связь дня и ночи, так и субъективной, например, значение объектов внешней среды для осуществления жизнеобеспечения. Отношение - общность или сходство объектов, явлений, событий, выступающее критерием установления связи. Вновь образованный психический конструкт сохраняет модальные характеристики той связи, на базе которой он образован.
   Для осуществления взаимодействия наличие отношения является необходимым, но недостаточным условием. Важно, чтобы его результат был нужен субъекту, чтобы возникающая в процессе взаимодействия конструкция обладала какими-то новыми, полезными для субъекта свойствами. В противном случае отношение остаётся лишь потенциальной возможностью, реализация которой может быть осуществлена, как только в ней возникнет необходимость. Так, стул, стол, автомобиль, животные имеют четыре точки опоры, но в обыденной жизни никто не осуществляет их консолидацию по этому принципу, поскольку это ничего не даёт. Когда такой смысл появляется, например для демонстрации необходимости второго условия, которым мы пользуемся в данном случае, такая консолидация может быть произведена.
   Это положение вытекает из природы отношения, определяющего всеобщую взаимосвязь и взаимозависимость объектов и явлений внешнего мира. Все связи, вытекающие из этого закона, никогда не смогут быть установлены в полном объёме. Отношение - это только принцип установления этих связей, который определяет потенциальные возможности организма. Этот принцип используется субъектом настолько, насколько это возможно и необходимо в данный момент. При этом возможность определяется способностью психики устанавливать подобные связи, а необходимость - целесообразностью такой направленности психической деятельности.
   Отношение есть отражение наиболее общего закона природы - всеобщей взаимосвязи, взаимозависимости и взаимообусловленности предметов и явлений в природе и обществе. Он означает, что мир есть единое и связное целое, в котором качественное разнообразие явлений неотделимы друг от друга. Ни одно явление в природе не может быть понято, если взять его в изолированном виде, вне связи с окружающими явлениями.
   Дифференциация пространства осуществляется на основе оптофизической неоднородности, консолидация, наоборот, основывается на наличии сходства. Это сходство может иметь отношение к любому признаку, свойству и определяется только способностью субъекта устанавливать его. Если мы будем иметь ввиду, что процессы дифференциации и консолидации пространства виртуальны и представляют собой результаты взаимодействия психических конструктов, то выделяемые критерии дифференциации пространства, начинают определять принципы их взаимодействия. В этом плане принцип отношения, определяющий взаимодействие психических конструктов, представляет собой психическое отражение объективного закона всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости объектов и явлений внешнего мира. Поскольку отражение окружающего пространства является одним из первичных психических процессов принцип отношения становится основным принципом психической деятельности.
  
   3. Основные виды отношений.
   Сходство как основа консолидации, может быть установлено по любому критерию, тем не менее можно выделить несколько основных, играющих наиболее важную роль в процессах консолидации. Среди неограниченного многообразия критериев установления отношения, используемых человеком, можно выделить наиболее распространённые: объективные - смежность (временную и пространственную), устойчивое сопутствование (каузальное и внекаузальное опричинивание), последовательность (как временная смежность), сходство (внешнее и внутреннее), принадлежность (как отношение части к целому); субъективные - значимость (значение для жизнеобеспечения), назначение (как способ употребления), принадлежность (как собственность).
   Сходство внешнее и внутреннее (признаков и свойств) - однородность внешних признаков и форм, например, сходство листьев одного дерева, цветов растений одного сорта, животных одного вида. В установлении сходства основную роль играют контуры, что делает этот элемент особенно значимым при опознании и установлении общности. Внутреннее сходство (сходство содержания) - это сходство свойств, определяющее аналогичность результатов взаимодействия с объектом.
   Целостность - это неделимость объекта при взаимодействии с ним. В основе выделения этого критерия лежит манипулятивная активность человека. Помимо оптофизической неоднородности, разделяющей пространство внешнего мира, его фрагменты имеют консолидирующие критерии, формирующие такие основные понятия как поверхность и контур (ограниченность поверхности и замкнутость контура - поверхность, ограниченная контуром), способность перемещения как целого (пассивного и активного), "общей судьбы", совокупных свойств, плотности, манипулятивности и другие.
   Принадлежность может иметь два значения. Первое - это общность происхождения. Лист "принадлежит" ветке, ветка - стволу дерева, ствол - корням (хотя порядок принадлежности может быть и обратным). Второе - это принадлежность как владение. В этом случае оно атрибутируется к субъекту и определяет отношение собственности. В отличие от оптофизических характеристик, лежащих в основе дифференциации пространства, принадлежность выступает механизмом его консолидации.
   Пространственно-временная смежность. Объекты, явления, события могут находится по отношению друг к другу в пространственной или временной смежности: дома стоять рядом друг с другом, события следовать друг за другом во времени. Повторяемость отношений смежности приводит к возникновению феномена пространственной или временной последовательности, структурным отражением которого становится соответствующая ассоциативная цепь.
   Другой формой установления отношений является повторяемость и цикличность событий. События могут не только поочерёдно следовать друг за другом, но и повторяться через какой-то промежуток времени или пространства. Выявление цикличности процессов может стать основой предвосхищения развития событий и осуществления опережающей адаптации к ним или регуляции по упреждению.
   Некоторые объекты, явления события могут быть связаны между собой наличием причинно-следственных отношений. Эти отношения могут устанавливаться путём когнитивного выявления внутренних механизмов связи, либо по наличию временного сопутствования, т.е. каузальным и экстракаузальным способом. Установление наличия таких отношения становится основой осигналивания и ещё одним способом осуществления упреждающей адаптации.
   Множественность других критериев отношения определяет безграничность установления связей и зависимостей объектов и явлений внешнего мира. Эта множественность создаёт возможность нивелировать недостатки одних критериев путём использования других, что создаёт условия для выделения объектов внешней среды. Так, оптофизическое различие позволяет довольно чётко оделить цветок от остального растения, но принцип принадлежности позволяет установить их общность.
   Отношение как принцип психического взаимодействия возникает как результат отражения и интернализация закона всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости предметов и явлений объективного мира. Являясь одной из форм выражения психопластической функции внешней среды, отношение становится критерием консолидации окружающего пространства.
   Понятие отношения можно рассматривать как продолжение и развитие концепции ассоцианизма и концептуализма, в основе которых лежит представление о том, что последовательность идей, возникающих в сознании, отражает порядок внешних воздействий на организм. Все проявления психической жизни, включая разум и волю, подчиняются закону ассоциации - универсальному и неотвратимому как закон всемирного тяготения. Отношение в этом плане даёт возможность понять основу установления этих связей.
   Универсальность принципа отношения определяет уникальность возникающей на этой основе конструкции, которое определяет одно принципиальное обстоятельство - каждый психический конструкт может устанавливать связи не с какими-то отдельными конструктами и системами, а со всеми. Это определяет возможность создания конструкций любой конфигурации и установления связи "всех со всеми" (во всяком случае, наличие такой принципиальной возможности).
   Принципы взаимодействия психических конструктов могут рассматриваться как процесс абстрагирования, определяющий переход от конкретного к абстрактному. Процесс взаимодействия, видимо, пришёл на смену простому перцептивному накопления как механизм оптимизации опознания - взаимодействие объектов по критерию сходства позволило резко сократить необходимую эталонную базу. Успешность этой функции определило её расширение - критерий взаимодействия стал распространяться не только на внешнее сходство в целом, но и на сходство отдельных признаков и свойств. Такое расширение критерия взаимодействия отражает его определённую трансформацию - он теряет свою конкретную предметную основу и превращается в абстрактное понятие "сходство".
   Но критерий сходства может не ограничиваться только самим объектом, его признаками и относиться к другим формам сходства - временной и пространственной смежности, причинно-следственным отношениям, повторяемости и цикличности событий и многим другим. Это приводит к ещё большему расширению критерия взаимодействия, сводя его к установлению феномена отношения. Отношение - это следующий, более высокий уровень абстрагирования критериев установления связи.
  

Глава 2. Иррадиация значимости и наведенная значимость.

  
   Целью взаимодействия является формирование более сложных психических конструктов с новыми свойствами. Одним из факторов, обеспечивающих возникновение новых свойств, является распространение значимости по вновь устанавливаемым связям. Так, если шаги служителя вивария устойчиво сопутствуют приёму пищи, то они становятся его сигналом и, будучи изначально нейтральными, получают значимостное насыщение, обусловленное этим приёмом. Если методом проб и ошибок установлено, что плод данного дерева съедобен, то можно предположить, что остальные плоды данного дерева также съедобны и т.п. Приведенные примеры показывают возможность переноса значимости с одного конструкта на другой. Феномен перемещения значимости от одного психического конструкта к другому мы будем называть переносом или иррадиацией значимости.
  
   1. Генерализация и редукция наведенной значимости. Иррадиационная астра.
   Иррадиация значимости как и сама значимость должна быть отнесена к базовым психическим функциям. Соматопредставление, получившее оценку, будучи психически активным, иррадиирует свою значимость по ассоциативным цепям, наделяя ею все конструкты, являющиеся смежными в пространстве и времени с данным представлением в порядке убывания выраженности этой смежности, определяя круг конструктов, вовлечённых в данный процесс. Эта иррадиация осуществляется назад по ассоциативной цепи, т.е. в прошлое, поскольку будущего как альтернативного направления просто нет, а целью иррадиации является установление причины данного соматического сдвига, который, естественно, нужно искать в прошлом.
   Актуальная значимость психического конструкта максимальна в момент его формирования, что определяет максимальность эффекта иррадиации значимости в этот период. Значимость распространяется по всем каналам связи, которые уже установил или устанавливает данный конструкт. Психическая конструкция, которая в этом случае возникает, приобретает астральную структуру - генерализационная астра, а сам этап такой иррадиации может быть обозначен как генерализация значимости. Иррадиационная астра - транзиторная психическая конструкция, размеры и длительность существования которой определяются интенсивностью и длительностью значимостной характеристики образующего её конструкта.
   Выделяется две фазы процесса - генерализации значимости и её последующей редукции. Фаза генерализации значимости даёт возможность объяснить реакцию паники, которая возникает при действии сильных или сверхсильных стимулов. В этом случае наведенная значимость столь высока, что делает невозможным управляемое поведение и принятие решения. Процесс редукции происходит асинхронно и превращается в процесс избирательной редукции, оставляя иногда довольно длительный "резидуальный хвост" (более подробно об этих процессах ниже).
   Это приводит к тому, что все смежные с высокоактивным представлением конструкты оказываются значимостно насыщенными, причём интенсивность наведенной значимости прогрессивно убывает по мере удаления от активного конструкта. Поскольку возрастание значимости выражается в возрастании психической активности, то конструкты, получившие наведенную значимость, начинают выявлять тенденцию к взаимодействию, выраженность которой пропорциональна наведенной значимости.
   Однако пиковые значимостные характеристики конструкта на могут быть длительными не только потому, что они дезорганизуют психическую деятельность, но и потому, что они энергетически неэкономичны. Значимость конструкта начинает снижаться, что сопровождается соответствующим сокращением интенсивности процессов иррадиации и фаза генерализации сменяется фазой редукции, в некоторых случаях - избирательной редукции.
   Фактически этот процесс более сложен. Один и тот же конструкт обычно оказывается включённым не в несколько, а во множество различных более сложных психоархитектурных ансамблей, соответственно также участвующих в процессах иррадиации значимости. В связи с этим он может получать наведенную значимость одновременно по многим каналам, далеко не всегда совпадающую по амплитудным и модальным характеристикам, что требует последующего осуществления процессов значимостной балансировки (установления консонансности). Но об этом несколько позже.
   Иррадиация значимости как и сама значимость и должны быть отнесены к базовым психическим функциям. Означенное соматопредставление, будучи психически активным, иррадиирует свою значимость по ассоциативным цепям, наделяя ею все конструкты, являющиеся смежными в пространстве и времени с данным представлением в порядке убывания выраженности этой смежности. Эта иррадиация осуществляется назад по ассоциативной цепи, т.е. в прошлое, поскольку будущего как альтернативного направления просто нет, а целью иррадиации является установление причины данного соматического сдвига, который, естественно, нужно искать в прошлом.
   Выделяются две фазы процесса - генерализации значимости и её последующей редукции. Фаза генерализации представляет собой иррадиацию значимости по всем связям, образованным данным конструктом. Она даёт возможность объяснить реакцию паники, которая возникает при действии сильных или сверхсильных стимулов. В этом случае наведенная значимость столь высока, что делает невозможным управляемое поведение и принятие решения. Процесс редукции происходит асинхронно и превращается в процесс избирательной редукции, оставляя иногда довольно длительный "резидуальный хвост" (более подробно об этих процессах ниже).
   Это приводит к тому, что все смежные с высокоактивным представлением конструкты оказываются значимостно насыщенными, причём интенсивность наведенной значимости прогрессивно убывает по мере удаления от активного конструкта. Поскольку возрастание значимости выражается в возрастании психической активности, то конструкты, получившие наведенную значимость, также начинают выявлять тенденцию к взаимодействию, выраженность которой пропорциональна наведенной значимости.
   Образуемая в результате такого взаимодействия новая психическая конструкция, имеет астральную структуру - иррадиационная астра или астральный комплекс (рис. 2). Функция генерализации состоит в "высвечивании" всех факторов, предшествующих возникновению значимого соматопредставления, т.е. в выделении её ситуации, в связи с чем возникающая конструкция ещё может быть также обозначена как, ситуационная астра. Основу астрального комплекса составляет ядерный элемент - значимое представление, периферию - все психические конструкты, предшествующие возникновению значимого представления и получившие вследствие этого наведенную значимость. Иррадиация значимости осуществляется столько времени, сколько существует значимое соматопредставление. Поскольку последнее относится к категории транзиторных психических конструктов и со временем теряет свою значимость (деактуализируется), то это влечёт за собой угашение процесса иррадиации.
   Как уже говорилось, термин "иррадиация" и "перенос" в применении к значимости нельзя понимать буквально как её физическое перемещение от одного психического конструкта к другому. Здесь ничего не перемещается, смысл происходящего процесса состоит во взаимодействии и создании консолидированной конструкции. Это значит, что иррадиация значимости от представления-реципиента не сопровождается снижением его собственной значимости, а возникновение наведенной значимости не меняет значимость представления-донора. Эффект иррадиации проявляется только тогда, когда оба психических конструкта реагируют совокупно. Возможность совокупного реагирования как бы придаёт представлению объекта собственную значимость, которую мы называем наведенной. В тех случаях, когда указанные конструкты функционируют раздельно друг от друга их значимостные характеристики сохраняют первоначальное значение (рис. ).
   Поскольку понимание этого механизма часто вызывает трудности, то для его иллюстрации мы предлагаем следующий пример. Вовочку как самого слабого часто обижают во дворе, он жалуется папе и папа вместе с Вовочкой выходят во двор разобраться с обидчиками. Вовочка отдельно имеет малую значимость, но в совокупности с папой его значимость возрастает; папа, создавая с сыном совокупность, иррадиирует на него свою значимость. Но отдельно взятая значимость Вовочки и папы при этом не меняется и оба сохраняют возможность функционировать раздельно или создавать другие группировки.
   Тем не менее, при дальнейшем изложении мы будем пользоваться понятием иррадиации значимости, понимая под ним указанный выше механизм возникновения. Значимость, полученную в результате иррадиации значимости, мы будем называть наведенной в отличие от значимости, полученной путём непосредственной оценки.
   Процесс иррадиации значимости может регулироваться, варьируя в диапазонах от полной генерализации, выражающейся в возникновении неконтролируемой реакции паники, страха, до полного блокирования реакции. Последний механизм, видимо, лежит в основе фактора сдерживания, о котором мы будем говорить ниже.
   В том случае, когда взаимодействие осуществляют несколько или множество уже означенных конструктов, значимостная характеристика возникающей в этом случае конструкции будет определяться их исходной значимостью. Если знаковые характеристики этих конструктов одинаковы (все позитивные или негативные), они также консолидируются между собой, определяя совокупную значимость конструкта. Однако разнородные значимостные характеристики не могут суммироваться, а могут только сопоставляться (сравниваться), оставаясь самостоятельными образованиями. В этом случае негативные и позитивные характеристики группируются в два пула, которые затем сравниваются между собой. Это сравнение, которое правильнее было бы называть балансировкой, выполняет самостоятельные функции и мы к этому вопросу тоже ещё вернёмся.
  
   2. Понятия смежности и наведенной значимости.
   Психические конструкты связаны в ассоциативные цепи, где они могут находиться в различных пространственных отношениях друг с другом, взаимодействуя непосредственно или опосредованно. Возникновение активного психического конструкта в ассоциативной цепи приводит к иррадиации значимости по этой цепи. Следовательно, первым конструктом, на который иррадиирует значимость, является находящийся рядом или смежный конструкт. Понятие смежности уже использовалось в психологии, правда не в связи с иррадиацией значимости, а для обозначения принципа установления ассоциаций (ассоцианизм).
   Иррадиация значимости от конструкта-реципиента к конструкту-донору сопровождается возникновением у последнего значимости, которая не связана с вызываемой им соматической девиацией и не имеет к нему прямого отношения, а определяется только его рядоположенностью со значимым конструктом, т.е. феноменом смежности - наведенная значимость. Поскольку иррадиация значимости в такой конструкции происходит по цепи с затухающей амплитудой, это пространственное положение становится принципиальным - конструкт, находящийся рядом, получает более высокую наведенную значимость, чем занимающий отдалённое положение в цепи. Смежность - это степень опосредованности связи, определяющая "близость" конструктов в ассоциативной цепи.
   Наведенная значимость по своим амплитудным характеристикам меньше значимости конструкта-донора, но она придаёт смежному конструкту активность и инициирует его взаимодействие с соседними, также наделяя последних наведенной значимостью (рис. 3). Этот процесс взаимной передачи значимости по цепочке с затухающей амплитудой может продолжаться достаточно долго, определяясь выраженностью значимости донора - чем она выше, тем интенсивнее иррадиация, тем длиннее цепь. Ассоциативная цепь, существовавшая до иррадиации значимости, в этом случае выполняет функцию канала иррадиации, т.е. вектора. Сама иррадиация может быть обозначена как векторная иррадиация значимости с затухающей амплитудой.
   Активный психический конструкт устанавливает связь не по одному, а по многим параметрам, включаясь во множество ассоциативных цепей различного вида. Иррадиация значимости также происходит не по одному, а по всем имеющимся ассоциативным цепям. В этом случае значимый конструкт формирует соответствующее количество векторов иррадиации значимости, в связи с чем его структура приобретает не плоскостной, а пространственный характер. Любой новый психический конструкт, устанавливая связи с таким значимым конструктом, получает наведенную значимость в зависимости от места в ассоциативной цепи, определяемой близостью к значимому конструкту, т.е. критерием смежности. Процессы иррадиации значимости, происходящие в такой трёхмерной конструкции, напоминают процессы взаимодействия физических тел в энергетическом поле, что может служить основанием для использования соответствующей терминологии для анализа психических процессов, как это наблюдается в теории поля Ж. Пиаже.
   Различие значимостных характеристик взаимодействующих конструктов определяет неравноценность обеспечиваемой ими наведенной значимости - более значимый конструкт осуществляет более интенсивное означивание и наоборот. Эта асимметрия значимостного влияния лежит в основе феномена комплексообразования, о котором мы будем говорить ниже. Перенос значимости является универсальным процессом, он инициируется любым значимым конструктом и осуществляется по всем ассоциативным путям и фактически определяет развитие эмоциональной реакции.
   Эмоциональный механизм, дающий возможность установления взаимосвязи событий, можно назвать эмоциональным мышлением, поскольку он действительно выполняет определённые когнитивные функции, хотя и на более примитивном уровне. Эмоциональное мышление, видимо, является более древним механизмом установления связи явлений и событий, позволяющим её осуществления без проникновения в сущность лежащих в их основе отношений.

Глава 3. Интеро-экстероцептивная связь. Означивание объекта.

  
   Подобно тому как оценка соматостимула "вписана" в механизм его опознания и неотделима от него, оценка объекта также неотделима от процессов его опознания. В осуществлении опознания объекта принимает участие четыре базовых психических конструкции - образ, представление, совокупное представление и объектное понятие, последовательно создающие друг друга. Функцию эталона сличения теоретически может выполнять любая из указанных конструкций. Первый образ, сформированный при восприятии нового объекта, становится эталоном опознания второго образа. Консолидация всех образов, возникающих при опознании данного объекта, образует представление, которое становится эталоном для его повторных опознаний. Возникающие в этом случае новые представления, консолидируясь с предыдущим, формирует совокупное представление, которое, в свою очередь, становится прототипом опознания других аналогичных объектов. Консолидация совокупных представлений завершается формированием объектного понятия. У взрослого человека основную оценочную функцию выполняет объектное понятие.
  
   1. Каузализация соматофункционального сдвига.
   Существует два процесса, обеспечивающие установление интеро-экстероцептивной связи, имеющие свои самостоятельные механизмы - опричинивание и опредмечивание.
   Оценочные принципы. Предметы внешнего пространства собственной значимости не имеют - это всего лишь фрагменты физического мира. Значимость они приобретают в процессе взаимодействия с биологическим организмом, изменяя определённым образом его состояние. Это превращает предмет взаимодействия в объект. Объект значим постольку, поскольку способен смещать соматофункциональные параметры организма в процессе взаимодействия с ним. Это определяет принцип осуществления оценки объекта - перенос на него оценки девиации параметра. Однако эта, казалось бы, простая задача в её практической реализации наталкивается на ряд трудностей, часть из которых носит принципиальный характер.
   В том случае, когда соматофункциональный сдвиг возникает в результате взаимодействия с внешней средой, должны быть установлены его причиннно-следственные отношения с действием именно данного объекта, т.е. произведено его опричинивание. Если сдвиг носит метаболический характер, но не может быть нормализован регуляторными процессами и требует взаимодействия с внешней средой, должен быть найден объект, соответствующий этому сдвигу, т.е. произведено опредмечивание.
   Далее, оценка объекта по результатам взаимодействия, есть оценка по выходу. Это наихудший вариант регуляции поскольку само взаимодействие с объектом может быть деструктивным. Задача субъекта состоит в осуществлении оценки до взаимодействия с тем, чтобы иметь возможность каким-то образом влиять на его результаты, т.е. в осигналивании ситуации.
   Осуществление самого процесса переноса значимости требует наличия соответствующих психических механизмов, однако их выделение связано с необходимостью постулирования новых принципов психической деятельности и определённой трансформации уже сложившихся понятий. Поэтому обсуждение проблемы мы должны начать с констатации некоторых общих положений концепции, затем перейти к выделению соответствующих психических механизмов, и только после этого описать сам оценочный процесс.
   Мониторирование внутренней и внешней среды. Интероцептивная система человека производит постоянное слежение за состоянием внутренней среды, выявляя малейшие сдвиги громадного множества параметров. Это слежение фактически является процессом мониторирования и приводит к формированию последовательного ряда соматопредставлений, совокупность которых даёт представление о состоянии регуляции внутренних процессов каждый данный момент времени. Как мы уже знаем из предыдущего, этот ряд соматопредставлений уже в процессе опознания оценивается и получают свою значимость. Система дистантных рецепторов осуществляет такое же мониторирование внешней среды. Её продуктом становится последовательный ряд антуражных представлений воспринимаемых объектов, значимость которых неизвестна и требует определения.
   Задача субъекта в такой ситуации состоит в установлении связи между этими двумя рядами психических конструктов - внутренним, состоящим из уже означенных соматопредставлений, и внешним, не имеющим таковой, а также в осуществлении переноса значимости с первого на второй. Связи, устанавливаемые между внутренними и внешними стимулами, мы будем обозначать как интеро-экстероцептивные. Они фактически являются связью между внутренним миром субъекта и внешней средой.
   Цели. Необходимо дифференцировать две формы контакта биологического организма с окружающей средой - отражение и взаимодействие. Отражение - это восприятие объектов внешней среды посредством дистантных (иногда контактных) рецепторов. Взаимодействие - это более тесное контактирование с объектом, которое приводит к тем или иным соматофункциональным сдвигам (или предотвращает их). Соответственно этим двум формам контакта внешняя среда может быть поделена на две зоны. Первая, более широкая определяется возможностью перцептивно-когнитивного отражения и включает в себя всё то, что субъект воспринимает и представляет, вторая, более узкая определяется непосредственным контактом с объектом. Стратегия субъекта состоит в переносе оценки объекта из второй зоны в первую, максимально отодвигая её от границ тела. Оценка значимости объекта по вызываемому им соматическому сдвигу является оценкой post faktum. Задача субъекта состоит в уходе от такой формы оценки и обеспечения предвосхищения результатов взаимодействия.
   Соматофункциональный сдвиг может быть как внутренней (метаболической), так и внешней (взаимодействие) природы. И в том, и в другом случае возникшему сдвигу может соответствовать какой-то объект внешней среды, определяющий либо его возникновение, либо его купирование. Логично предположить, что значимость объекта может быть определена путём оценки вызванного им соматофункционального сдвига (либо купирования его) и переноса этой значимости на представление объекта. В этом случае оценка соматофункционального сдвига приобретает двойное назначение - она не только определяет значимость данной девиации для субъекта, но и становится основой определения значимости связанного с этой девиацией внешнего стимула.
   В этой схеме внешняя среда выступает в качестве надстройки над средой внутренней, присоединяясь к уже знакомому механизму оценки соматостимула. Внешний признак объекта "видим" и легко фиксируется перцептивным образом, однако в подавляющем большинстве случаев он не имеет собственной значимости. Его функция сводится к опознанию объекта. Способность влиять на функциональное состояние организма, определяющая значимость, связана со свойствами объекта, которые, наоборот, "невидимы" и выявляются в процессе взаимодействия. В связи с этим механизмы опричинивания и опредмечивания обеспечивают перенос значимости результата взаимодействия не на соответствующие свойство объекта, а на его представление в целом, делая его "плохим" или "хорошим". Далее эта значимость представления объекта иррадиирует на внешние признаки объекта и на его выявленные свойства, придавая им самостоятельную значимость и тоже делая их "плохими" или "хорошими".
  
   2. Опричинивание девиации.
   Мониторируемый параметр выполняет во внутренней среде ту же функцию, что и объект - во внешней, однако имеются достаточно важные различия в опознании и оценке того и другого. Интероцептивный поток, формируемый девиированным параметром, жёстко к нему привязан и не требует установления причинно-следственных отношений, в то время как объект такой привязки не имеет. Между восприятием объекта и взаимодействием проходит определённое время, в течение которого субъект воспринимает множество других стимулов и со многими из них вступает во взаимодействие, в связи с чем возникает проблема объектной каузализации - установления причинной связи зафиксированного соматофункционального сдвига с действием именно данного объекта.
   Континуумы соматопредставлений и антуражных представлений объектов, которые субъект формирует в результате мониторирования внутренней и внешней среды, не имеет каузального соответствия - биологический организм не знает какой из зафиксированных соматических сдвигов связан с действием того или иного объекта. Установление такой связи необходимо для оптимизации жизнеобеспечения в будущем, формирования отношения к источнику девиации и соответствующей стратегии поведения - облегчение взаимодействия или уклонение от него. Каузализация - установление причинно-следственных отношений между воздействием объекта и вызываемым им соматофункциональным сдвигом.
   Механизмом каузализации является иррадиация значимости. Девиация параметров, возникающая в результате взаимодействия с внешними стимулами, на психическом уровне представлена соматопредставлениями. Поскольку каждая девиация параметра оценивается в процессе опознания - то означенными соматопредставлениями. Значимость конструкта выражается в установлении связей с другими конструктами с целью иррадиация значимости и формирования новых ансамблей с новыми функциями. Девиация параметров метаболической природы не требует каузализации, поскольку нормализуется посредством регуляции. Это определяет упрощённый и подсознательный характер этих процессов.
   Установление связи соматопредставления девиированного параметра с вызвавшим эту девиацию объектом внешней среды становится основой переноса значимости с параметра на объект. Это определение значимости по результатам взаимодействия представляет собой оценку "задним числом", уже после того как взаимодействие произошло. Биологическая ценность такой оценки нулевая, поскольку на его результат уже невозможно повлиять. Её целесообразность просматривается в возможности использования полученного опыта в дальнейшем для определения значимости этого же объекта при его повторном восприятии или восприятии аналогичных объектов.
  
   3. Нужда в опредмечивании соматофункционального сдвига. Поисковое поведение.
   Нужда в опредмечивании относится к соматофункциональным сдвигам, нормализация которых с помощью гомеостатических процессов невозможна. Такой сдвиг формирует нужду, которая может быть купирована путём взаимодействия с соответствующим объектом внешней среды. Но для осуществления такого взаимодействия необходимые объекты должны быть вначале найдены. Механизм опредмечивания как раз и представляет собой поиск и обнаружение таких объектов. Он же осуществляет перевод нужды в потребность (потребность - опредмеченная нужда). Чем интенсивнее нужда, тем выше её значимость и эмоциональное насыщение, тем выраженнее необходимость её опредмечивания. Этот известный в психологии процесс осуществляется посредством поискового поведения (исследовательского рефлекса) и метода проб и ошибок.
   Имеется как бы два уровня опредмечивания - актуальный и потенциальный, которые не всегда могут быть чётко дифференцированы. Актуальный выражается в поиске предмета уже сформированной нужды, мотивирует деятельность и осуществляется методом проб и ошибок. Потенциальное опредмечивание представляет собой исследовательское поведение. Оно состоит в изучении свойств предметов "про запас", в создании информационного тезауруса, который может быть использован для опредмечивания возникающих в последующем потребностей. Мотивирующим фактором в этом случае выступает специальная исследовательская потребность, в основе которой лежит любопытство, формирующее интерес. Актуальное и потенциальное опредмечивание в каком-то смысле определяют дифференциацию прикладных и фундаментальных исследований.
   Имеется несколько механизмов, позволяющих субъекту ориентироваться в этом поиске, но все они вторичны, кроме одного, базового, которым является личный опыт взаимодействия со стимулом. Отсутствие информации о предмете потребности направляет активность субъекта на её получение, которое выражается в поисковом поведении, использовании пробного взаимодействия. Исследовательское поведение имеет все признаки нужды: мотив деятельности, обеспечиваемый эмоцией интереса, саму деятельность и предмет нужды, в качестве которого выступает цель поиска.
   Метод проб и ошибок, понимаемый как способ выработки новых форм поведения в проблемных ситуациях, введен в психологию в 1898 г. Э. Торндайком и используется бихевиоризмом для объяснения научения как вероятностного процесса. Он основан на закреплении случайно совершённых двигательных и мыслительных актов, за счёт которых была решена значимая для организма задача. В последующих пробах время, которое затрачивает животное на решение аналогичных задач в аналогичных условиях сокращается до тех пор, пока не приобретает форму мгновенного решения. Считается, что слепые пробы, ошибки и случайный успех определяют путь приобретения индивидуального опыта как у животных, так и человека. Дальнейшие исследования показали, что метод не является полностью хаотичным и нецелесообразным, как считал автор, а интегрирует в себя прошлый опыт и новые условия. В аспекте значимости метод проб и ошибок представляет собой тестирование свойств объекта путём пробного взаимодействия (тестирования реальности), оценку полученных результатов и перенос их значимости на антуражное представление объекта.
   В. Келер (1925) подверг метод критике, противопоставив ему решение проблемы путём инсайта. Последний понимается как внезапное понимание, озарение, догадка и представляет собой интеллектуальное явление, суть которого состоит в неожиданном понимании стоящей проблемы и нахождении решения.
   Метод проб и ошибок как и инсайт рассматриваются как способы научения в проблемных ситуациях. "Проблемная ситуация" - это ситуация неопредмеченной нужды или потребности, не имеющей своего алгоритма деятельности. Такие ситуации формируют влечение, обладают инициирующей функцией и формируют стратегии поведения, направленные на поиск предмета и способа овладения им. Можно назвать это влечение нуждой в опредмечивании. В этом плане как метод проб и ошибок, так и инсайт представляют собой только способы реализации данной нужды.
   На самом деле опредмечивание представляет собой более сложный процесс, позволяющий не только обнаружить цель поиска, но и свести к минимуму неудачные взаимодействия и риски. Даже опознавая новый объект, индивид имеет возможность предположить наличие у него определённых свойств. Основанием такого предположения является использование принципа аналогии. Взаимодействия с объектами, которые не привели к необходимому в данном случае результату или привели к негативному, тоже фиксируются, оцениваются и переносятся на объект. Они дают возможность выявить в объектах определённые свойства, которые могут быть полезны в последующем, позволяя избежать действий, представляющих опасность или ухудшающих результативность. Действительно, опыт - это то, что ты получаешь, не получив того, что хотел. Поэтому метод проб и ошибок, используемый субъектом для опредмечивания нужды, не так "слеп", как это принято думать, и уж точно совсем не случаен, а шансы найти искомое часто оказываются достаточно реальными.
   Как же происходит процесс означивания внешнего стимула в случае использования метода проб и ошибок? Пробное взаимодействие с объектом может привести к определённому соматофункциональному сдвигу, который оценивается позитивно, если нормализует состояние, и негативно, если ухудшает его. Уже по условиям постановки задачи пробное взаимодействие всегда опричинено ("после этого - вследствие этого"). В этих условиях между представлением объекта и представлением вызываемого им соматофункционального сдвига устанавливается причинно-следственная связь, в результате которой значимость сдвига иррадиирует на объект.
   При позитивных результатах взаимодействия любая последующая активация данной нужды будет приводить к активации антуражного представления этого объекта уже минуя фазу поискового опредмечивания; при негативных - она будет блокировать последующее взаимодействие с этим объектом. Интенсивность активации предмета потребности будет определяться интенсивностью соответствующей нужды, которая в выраженных случаях может придать активируемым представлениям объектов характер сверхценных образований. Именно поэтому голодный думает всё время о пище, жаждущий - о воде, а сексуально озабоченный - о половом акте.
   Таким образом, значимость объекта определяется значимостью вызываемого им соматофункционального сдвига и возникает путём её переноса на объект. Эта зависимость подразумевает наличие механизмов, обусловливающих установление такой связи и обеспечивающих перенос значимости соматофункционального сдвига на объект. В том случае, когда такая связь устанавливается и перенос значимости происходит, последующая оценка объекта может уже не быть связана с непосредственным взаимодействием, а основываться на имеющемся опыте и осуществляться в процессе опознания. Необходимость установления интеро-экстероцептивной связи определяется механизмами опричинивания и опредмечивания, которые по своей категориальной принадлежности являются генетически обусловленными психическими драйвами.

Глава 4. Нужда в опричинивании соматофункционального сдвига.

  
   Если механизм опредмечивания потребности посредством метода проб и ошибок достаточно хорошо изучен, то к исследованию механизмов установления причинно-следственных отношений психология только подходит. Направлениями таких подходов является изучение условно-рефлекторной деятельности, процессов научения, теория каузальной атрибуции Г. Келли, (1984) с её феноменами обесценивания и усиления, теория социальных сравнений Л. Фестингера (1954), исследования А. Мишотта (1975), считавшего восприятие причинности сенсорным фактором, таким же как любое другое восприятие и показавшего существенность временных отношений для её интерпретации.
   В психологии рассматривается только один принцип причинно-следственной связи событий - выявление глубинных отношений, осуществляемых посредством когнитивных процессов. Настоящим мы хотим сформулировать другой принцип установления причинно-следственных отношений, который строится не на когнитивных, а на эмоциональных процессах. Физической основой установления такой причинности является закон всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости событий. Для выделения её психической основы нам придётся использовать ещё одно понятие - смежность.
   Принципом установления внекаузальной связи является повторяемость последовательности событий, их пространственно-временная смежность, а механизмом - соотнесение с прошлым опытом путём установления связей по аналогии.
  
   1. Каузальное и экстракаузальное опричинивание.
   Принцип причинности и его психическое отражение. Биологический организм является частью природы, взаимодействуя с ней он должен учитывать и по возможности использовать её законы. Психика человека развивается в процессе познания объективного мира, в связи с чем его законы, отражаясь в психических процессах, становятся психическими законами. Психическим отражением принципов причинности, цикличности и повторяемости событий являются каузальная и внекаузальная связи, а также локальные ассоциативные цепи, устанавливающие последовательность возникновения событий и обеспечивающие наделение объектов сигнальной функцией.
   Причина - явление, непосредственно обусловливающее и порождающее другое явление - следствие. В физике причинность определяется как генетическая связь между отдельными состояниями видов и форм материи в процессах её движения и развития. Возникновение любых объектов, систем и изменение их характеристик (свойств) во времени имеют свои определяющие основания в предшествующих состояниях материи. Эти состояния называются причинами, а вызываемые ими изменения - следствиями (действиями). Принцип причинности устанавливает допустимые пределы влияния физических событий друг на друга. Он исключает влияние данного объекта на все уже прошедшие ("будущее не влияет на прошлое", "событие-причина предшествует по времени событию-следствию").
   Принцип причинности или, используя терминологию философии, принцип детерминизма, означает утверждение того, что все события в мире связаны между собой причинно-следственной связью. Согласно принципу причинности не существует событий, у которых нет реальной причины, как не бывает событий, не влекущих за собой каких-либо следствий. Этот принцип утверждает наличие во Вселенной естественных сбалансированных способов взаимодействия (по некоторым авторам - вытекает из него).
   Существует две модели причинности - диалектическая и эволюционная. Универсальным механизмом диалектической модели причинности выступает взаимодействие, следствием - изменение взаимодействующих объектов. Из последствий взаимодействий складываются цепочки, которые в последующем многократно ветвятся и пересекаются. В эволюционной модели внимание уделяется не взаимодействию, а последовательности событий или явлений, обусловливающих друг друга. Это приводит к изменению понятий "причины" и "следствия" - причиной становится явление, начинающее цепь событий, а следствием - явление, замыкающее эту цепь. Как и в предыдущем случае цепи могут ветвиться, создавая сети взаимосвязанных событий.
   Отражая внешний мир, субъект пытается выявить связи, существующие между предметами и явлениями, а также установить их влияние на организм с целью использования для жизнеобеспечения. В этом плане любое нештатное изменение параметра, т.е. возникающее вне рамок метаболических процессов и превышающее диапазон рыскания системы, требует установления причины. Механизмом его осуществления является тенденция к опричиниванию, являющаяся наследственно обусловленным биологическим драйвом.
   Функция опричинивания. Определяя опричинивание как универсальную психическую функцию мы должны показать её назначение - зачем субъекту необходимо каждый раз выявлять причины тех или иных соматофункциональных сдвигов? Ведь её установление уже ничего не может изменить в существующей ситуации - взаимодействие уже произошло. Цель опричинивания в предвосхищении результата последующих аналогичных взаимодействий и в возможности влияния на их результаты. Осуществление этой цели, кроме опричинивания, требует опознавательной антиципации значимости и осигналивания. Установление причинно-следственной связи представляет собой структурную основу иррадиации значимости, выражающуюся в наделении ранее нейтральных стимулов сигнальными функциями. Возникновение в дальнейшем стимула-причины может рассматриваться субъектом как сигнал возникновения совершенно конкретного следствия. Опричинивание в настоящий момент есть инструмент антиципационного осигналивания в последующем. Поэтому истинной целью опричинивания является не установление природы причинно-следственных отношений, а выявление обусловленной ими последовательности развития событий.
   Не всякий соматофункциональный сдвиг является предметом каузализации. Так, сдвиги метаболической природы требуют не каузализации, а регуляции; в рамках физиологических колебаний они не требуют даже коррекции. В тех случаях, когда регуляторные процессы оказываются неэффективными, они нуждаются в опредмечивании и взаимодействии с внешней средой. Также не требуют каузализации ожидаемые изменения соматофункционального состояния организма, поскольку они уже опричинены или опредмечены.
   Это определяет специфичность функции - опричиниванию подлежит не любой стимул, а только не предполагаемый. Функционируя в объективном мире субъект устанавливает связи между объектами, явлениями, событиями и учитывает их в своей деятельности. Так, смена дня и ночи, времён года, наличие тяготения, инерции для обыденного сознания не требуют каузализации, поскольку последовательность развития событий здесь уже известна и принята субъектом как сущностная природа вещей. Необходимость каузализации возникает, когда привычная последовательность событий нарушается, например, наступление темноты среди дня в результате затмения солнца или возможность полёта объектов тяжелее воздуха.
   Каузализация необходима также при возникновении рассогласования реально полученного результата и предполагаемого. Формируя алгоритм деятельности по реализации потребности субъект создаёт экспектационную конструкцию в виде ожидаемого предвидимого результата. Сопоставление с ним реально полученного эффекта даёт возможность определить адекватность предвосхищения. В том случае, когда рассогласование минимально, оно не требует каузализации. Необходимость последней возникает тогда, когда рассогласование велико и полученный результат оказывается в какой-то мере неожиданным. Это значит, что механизм предвосхищения оказался не эффективным и имеются какие-то неучтённые факторы, искажающие предвидимый результат. Иными словами, каузализация требует наличия экспектационно-реализационного рассогласования. Собственно, каузализация должна рассматриваться как способ устранения этого рассогласования (восстановление консонанса).
   Механизм опричинивания. Каузальная и экстракаузальная связь. Поскольку даже в ограниченном интервале времени на организм действует множество факторов, только часть из которых вызывает фиксируемые в процессе соматомониторинга функциональные сдвиги, то возникает проблема установления причинно-следственных отношений - какой из воздействующих объектов вызвал данные соматические сдвиги? Это знание необходимо для формирования стратегии поведения в будущем.
   Субъект использует не один, а два способа установления связи между объектами, явлениями и событиями - каузальный и экстракаузальный. Первый, каузальный основан на выявлении причинно-следственных отношений когнитивным способом и, как правило, требует участия сознания. Например, выделение ультрафиолетовой части спектра из солнечного света в качестве причины его некротического воздействия на клетки кожи. Этот принцип наиболее привычен и является объектом многочисленных психологических исследований.
   Но есть и другой способ установления связи событий, который не требует выявления глубинных причинно-следственных отношений. Дело в том, что причинно-следственные отношения кроме механизма, лежащего в их основе, характеризуются ещё одной, уже внешней закономерностью - причина и следствие следуют друг за другом во времени, т.е. выявляют временную смежность. В этом случае само наличие временного следования может стать основой установления причинно-следственных отношений. В данном примере - это простое сопутствование ожога действию солнечного света, при этом весь механизм воздействия может оставаться неизвестным.
   В основе смены дня и ночи лежит вращение Земли вокруг своей оси, а смены времён года - вращение вокруг Солнца. Но установление таких связей требует достаточно высокого уровня астрономических знаний. А что делать, если таковых нет? Оказывается можно просто установить последовательность: день сменяет ночь, а ночь - день, зима, весна, лето и осень последовательно сменяют друг друга. Если установленная последовательность в целом соответствует реальному развитию событий в объективном мире, является устойчивой и повторяемой, то этого достаточно для успешного функционирования организма и о вращении Земли можно пока не беспокоиться. Для дифференциации этого способа опричинивания от традиционного механизма установления причинно-следственных отношений мы его будем обозначать как внекаузальная связь. Принципом установления внекаузальной связи является наличие феномена временной смежности, структурной основой - временной континуум или локальные ассоциативные цепи, механизмом - иррадиация значимости.
  
   2. Принцип смежности.
   Установление экстакаузальной связи основано на принципе смежности. Смежность - устойчивое предшествующее сопутствование событий во времени. Например, возникновение шишки на лбу при пространственном взаимодействии с твёрдым предметом, возникновение опьянения после приёма спиртных напитков, появление дня после ночи, наступление весны после зимы, зачатие и последующее рождение ребёнка находятся во временной связи или смежности во времени; части тела, дома на улице, звёзды на небе находятся в пространственной связи или выявляют смежность в пространстве. Для установления экстракаузальных причинных отношений эта связь событий должна быть устойчивой, т.е. повторяемой и иметь определённую временную последовательность, т.е. возникновению шишки на лбу должно следовать всегда за взаимодействием с твёрдым предметом, а опьянения - возникать всегда после приёма спиртных напитков.
   Принцип смежности чрезвычайно прост: если два события связаны между собой причинно-следственными отношениями, то они, как правило, выявляют смежность во времени и пространстве. Экстракаузальная связь основана на обратных отношениях: если два события находятся в пространственно-временной смежности и эти отношения устойчивы, то скорее всего между ними существует какая-то причинно-следственная связь. Так, если за ударом кулака следует повреждение лица и это сочетание устойчиво, то с определённой долей вероятности можно предположить, что эти события как-то связаны между собой.
   Возникновение желудочно-кишечного расстройства непосредственно после приёма пищи даёт основание связать эти два события. При этом характер этой причинно-следственной связи может оставаться неизвестным, главное - установление наличия самой связи. Если после дня всегда следует ночь, то устанавливая наличие самой связи, субъекту необязательно знать, что она определяется движением светил. В этом случае ранее нейтральный стимул, устойчиво предшествующий возникновению значимого, начинает выполнять функции сигнала его возникновения и приобретает вследствие этого наведенную значимость. Необходимо отметить, что пространственная смежность при осуществлении восприятия часто трансформируется во временную, определяясь последовательностью восприятия объектов.
   Связь явлений, событий может быть явной или скрытой и её выявление может представлять задачу различной степени сложности. Трудность установления связи двух событий может определяться большим временным интервалом между восприятием стимула и возникновением значимого события, недостаточной устойчивостью феномена сопутствования и другими причинами. Связь повреждения, вызванного падением с высоты, ударом молнии, или ударом кулака, с его причиной очевидна. Эта "очевидность", над которой мы практически не задумываемся, определяется пространственно-временной близостью (смежностью): возникновение повреждения следует непосредственно за взаимодействием с объектом.
   Однако пространственно-временная смежность может быть не столь близкой. Местная аллергическая реакция на укус пчелы, действие яда некоторых растений (крапива), стрекательных клеток медузы развивается через несколько секунд, минут, но тоже достаточно быстро. Укус ядовитой змеи или скорпиона может привести к смерти через несколько часов и здесь связь причины и следствия также легко устанавливаема. Но, скажем, связь симптомов отравления с той или иной пищей уже не столь очевидна, а связь прилива с фазой луны совсем трудно определяема. Чем больше интервал времени между действием стимула и вызываемым им соматическим сдвигом, тем больше других стимулов действует на организм в этот промежуток времени, тем сложнее установление связи событий.
   Другой причиной затруднения обнаружения связи событий является их поликаузальность, привносящая элемент вероятности. Так, если человек выпил сырой воды из лужи и заболел, то здесь связь событий далеко не столь очевидна не только потому, что заболевание возникло через несколько дней, но и потому, что причиной заболевания могут быть многие другие факторы. Предполагается, что курение вредно и приводит к возникновению различных соматических заболеваний, включая рак легкого, но связь этих событий достаточно спорна. Возникновение заболевания от начала курения отделяют многие годы. За это время на организм действует громадное количество факторов, каждый из которых может быть связан с возникновением заболевания. С другой стороны, причинно-следственная связь носит не обязательный, а вероятностный характер: имеется достаточно много курящих, у которых данные заболевания не возникают, и наоборот, есть некурящие люди, которые страдают подобными заболеваниями. Здесь связь двух событий не может быть установлена непосредственно и требует применения специальных приёмов, скажем, статистической обработки материала.
  
   3. Механизм формирования.
   Наличие очевидных причинно-следственных отношений в природе является скорее исключением, чем правилом. Значительно чаще эти процессы скрыты от наблюдателя в "чёрный ящик" и представляют собой определённый набор случайных событий. Наличие феномена устойчивого сопутствования даёт возможность установить наличие какой-либо связи между ними.
   Это можно достаточно наглядно продемонстрировать на "принципе домино". Если при падении одной кости домино падает вторая, то первая является причиной падения второй и такое взаимодействие классифицируется как причинно-следственное. При увеличении численности ряда до любого его количества каждый предыдущий элемент остаётся причиной падения последующего и принцип их отношения от этого не меняется. Вся причинно-следственная связь событий здесь очевидна. Если мы в этом многоэтапном ряду последовательностей закроем всю цепь ширмой и оставим только первый и последний элемент, очевидность отношений исчезнет. Но мы всё равно сможем установить, что эти два события коррелируют друг с другом и падение первого элемента через какое-то время приводит к падению последнего. Такая временная корреляция является основанием для предположения о том, что эти два события каким-то образом связаны. Мы можем не знать как, но установить присутствие самой связи по наличию устойчивого сопутствования можем. Установление факта устойчивого сопутствования во времени двух событий и есть механизм внекаузального опричинивания.
   Формально установление внекаузальной связи включает в себя два события - установление связи между девиацией параметра и вызвавшим его внешним стимулом и перенос значимости девиации на представление этого стимула. Структурной основой этой функции и являются конструкты, фиксирующие последовательность течения событий во времени - временной континуум и локальные ассоциативные цепи.
   Классическим примером установления внекаузальной связи является условный рефлекс и в этом плане внекаузальная связь оказывается не только знакомым, но и хорошо изученным феноменом. Правда, концепция условного рефлекса не оперирует значимостными категориями, не рассматривает обусловливание как процесс переноса значимости, не использует для этого понятие смежности, а сам рефлекс не рассматривается как внекаузальное опричинивание. Далее, для установления устойчивости сопутствования случайного стимула (например чесалки) значимому (кормление), экспериментатор повторяет условия опыта, а внекаузальная атрибуция апеллирует к прошлому опыту и использует принцип аналогии. Если голодную собаку накормить в условиях лаборатории, то соматопредставление, которое возникнет во время приёма пищи, вписывается во временной континуум, в котором фиксируются все воспринимаемые ранее стимулы. Значимость соматопредставления иррадиирует на сформированные ранее психические конструкты, наделяя их наведенной значимостью с убывающей интенсивностью.
   Это значит, что значимостное насыщение получают все объекты, воспринимаемые собакой при нахождении в виварии, по дороге от вивария в лабораторию, вся обстановка лаборатории, процедура привязки к станку, внешний вид лаборантов, выполняющих эту работу, стимулы, предшествующие подаче пищи, и т.п. Эту цепь составляют зрительные слуховые, тактильные, обонятельные, позно-тонические и любые другие стимулы. Поэтому, если рядом в это время прошёл поезд или кто-то спустил воду в унитазе, то эти звуки также наделяются значимостным содержанием на общих основаниях. Интенсивность значимостного насыщения этих стимулов будет убывать по мере их отдаления в прошлое. Так, обстановка вивария будет насыщаться менее интенсивно, чем обстановка лаборатории, а насыщение объектов, воспринимаемых вчера, вообще будет нулевым. Чем ближе во времени к значимому событию (кормлению) находится воспринимаемый объект, тем интенсивнее его наведенная значимость и наоборот.
   Второе кормление в лаборатории тоже сопровождается предшествующим восприятием определённых стимулов и все они, как и в первом случае, наделяются наведенной значимостью. В том случае, когда эти предшествующие элементы повторяются, они по закону синибулярности взаимодействуют друг с другом. Установление связей по принципу сходства делит все события, предшествующие кормлению, на две части - повторяющиеся и новые. При этом повторяющиеся элементы - обстановка лаборатории, процедура привязки к станку, сотрудники лаборатории - будут аналогичны первому опыту и получат двойное значимостное насыщение, тогда как шума проходящего поезда и спуска воды в унитазе может уже не быть и они второй наведенной значимости уже не получат. В этом случае чесалка и жизнерадостное лицо лаборанта, получившие двойное означивание, будет иметь значимостное преимущество перед спуском воды в унитазе.
   Некоторое повторение таких сочетаний приведёт к довольно резкой диссоциации всех признаков по их значимостному уровню: значимость признаков, повторяющихся при проведении кормления, будет возрастать на фоне угасания значимости признаков, появляющихся эпизодически. Это даёт возможность осуществить дифференциацию признаков и выделить те из них, которые, привычно сопутствующие возникновению значимого соматопредставления, отделив их от признаков, сопутствующих случайно. Привычное сопутствование (повторяемость) даёт нам второй критерий значимостной дифференциации стимулов.
   Описанный механизм иррадиации значимости "работает" и вне стен лаборатории. В реальной жизни он может не иметь такой чистоты и функционировать в более сложных условиях, но он остаётся одним из важнейших инструментов психической деятельности. Для того, чтобы понять причину пищевого отравления человеку не нужно получать это отравление вторично, достаточно соотнести перечень съеденных недавно продуктов с предыдущим опытом как в подавляющем большинстве случаев причина отравления с большой долей вероятности будет установлена. Этот механизм имеет экспериментальное подтверждение. Так, если собаку, у которой вырабатывался рефлекс на звонок, потом перевести на чесалку, то рефлекс вырабатывается быстрее. Собака в этом случае использует прошлый опыт, отсеивая малозначимые стимулы лабораторной обстановки и проведения эксперимента.
   Вероятно, можно сконструировать такие условия выработки условного рефлекса, которые в основном базировались бы на прошлом опыте. Например, если в течение нескольких дней голодное животное приводить в лабораторию, привязывать к станку и не давать ни условный раздражитель, ни пищу, а затем привести и дать то и другое, то условный рефлекс должен образоваться быстрее (автор никогда не проводил таких экспериментов и не располагают данными о их проведении другими - это чисто теоретическое предположение).
   Механизм внекаузального опричинивания только на первый взгляд представляется громоздким и неэффективным. На самом деле это достаточно тонкий и эффективный механизм. Так, если у человека возникли боли в желудке, тошнота и диспепсия спустя 30-60 минут после приёма пищи в ресторане, то, несмотря на иррадиацию значимости на весь участок временного континуума этого периода, внекаузальное опричинивание не может быть связано с подавляющим большинством стимулов, вследствие их многократных предшествующих восприятий (обстановка ресторана, друзья, время обеда, тема разговоров). Выделяются (значимостно маркируются) только те стимулы, которые не могут быть исключены на основании прошлого опыта. Так, если вы раньше никогда не брали в этом ресторане креветки, то возникает большое искушение связать возникшее расстройство именно с ними.
   Этот механизм имеет свои особенности, которые играют важную роль в обыденной жизни. Причинно-следственные отношения устанавливаются в первую очередь с наиболее общими факторами: если вы никогда ранее не были в этом ресторане, то отравление будет отнесено не к какой-то конкретной съеденной пище, а к ресторану в целом и скорее всего вы в этот ресторан больше не придёте. Если в привычном ресторане вас обслуживал новый официант, то отравление первично (до когнитивной корректировки) будет связываться с ним - этот официант получит негативную значимость и будет вам неприятен. Тот факт, что даже самое плохое обслуживание не может вызвать отравления, в данном случае уже не имеет значения. Такова логика установления экстракаузальной связи. Если эксцесс произошёл в привычной обстановке и все его компоненты идентичны предыдущим, когда такого отравления не было, то причина начинает домысливаться (конструироваться) - возможно это был другой повар, возможно это кишечная форма гриппа.
   Принцип универсален и выходит далеко за пределы соматической каузализации. Стремление людей всегда и во всём найти причину событий, в крайнем случае, выявить виновного относится к этой категории психических феноменов. Нужда в опричинивании является важным психическим феноменом, поскольку лежит в основе многих социальных явлений, в основе некоторых форм любопытства, инициирует и поддерживает исследовательскую деятельность.
   В психологическом плане потребность в опричинивании имеет отношение к возникновению некоторых феноменов психической защиты. В тех случаях, когда установление действительных причинно-следственнных отношений затруднено или по каким-либо причинам неприемлемо для субъекта, действительная причина события подменяется другой, более удобной. Например, экономические трудности страны, возникающие вследствие бездарного руководства, могут быть им "объяснены" стихийными бедствиями, действиями террористов или сионистским заговором. Любящая мать будет склонна объяснять снижение успеваемости сына в школе дурным влиянием сверстников. Подмена истинной причины "версией" и её псевдоопредмечивание рождает феномен "козла отпущения" и представляет собой одну из форм психической защиты.
   Внекаузальное опричинивание особенно эффективно в условиях трудности установления каузальной атрибуции. Причинно-следственные отношения не всегда очевидны, особенно в тех случаях, когда возникновение следствия удалено во времени от действия причины (рождение рёбёнка после полового акта), когда они носят вероятностный характер (зависимость рака лёгкого от курения), когда они требуют длительного наблюдения (связь приливов с положением луны). Действие некоторых факторов вообще не может быть зафиксировано органолептически, например, воздействие микроорганизмов, излучения на состояние функций организма. Здесь причинно-следственная каузализация либо затруднена, либо невозможна и в любом случае требует высокого уровня знаний. Но субъект должен жить при любом уровне развития знаний и каким-то образом сохранять себя. Таким инструментом самосохранения и выступает внекаузальная связь. Трудно обнаруживаемый патогенный фактор, например, наличие болезнетворных микробов, может быть связан с какими-то сопутствующим фактором среды, обнаружение которого органолептически вполне возможно, например, употребление непроточной воды или испорченной пищи. Эти уже обнаруживаемые сопутствующие факторы по механизму смежности (сопутствования) могут стать сигналом возможной опасности.

Глава 5. Механизм внекаузального опричинивания.

  
   Внекаузальное опричинивание - это выделение привычно предшествующих во времени элементов среди моря случайных. Наличие предшествующего сопутствования определяется феноменом смежности и становится основой установления связи - чем ближе во времени находятся два сопутствующих друг другу события, тем легче устанавливается их связь. Эта связь обеспечивает иррадиацию значимости от последующего события к предыдущему.
   Механизмом установления феномена сопутствования является векторная иррадиация значимости, а структурной основой - временной континуум и формируемые на его основе локальные ассоциативные цепи. Напомним, что временной континуум представляет собой глобальную контекстуальную систему, фиксирующую все опознаваемые стимулы в хронологическом порядке независимо от перцептивных каналов их поступления.
   Феномен сопутствования многозначен и может быть причиной значимого события (следствия), может относится к условию взаимодействия, а может определяться другими факторами или их констелляциями. В любом случае выделение такого фактора даёт возможность наделить его сигнальной функцией. Например, причиной кишечного заболевания может быть наличие болезнетворных микробов в воде, обнаружение которых органолептически невозможно. Но условием активного размножения этих микробов является непроточная вода, органолептическое обнаружение которой вполне возможно. Установление факта предшествования потребления непроточной воды возникновению заболевания позволяет выделить это сочетание и соответствующим образом означить его. Теперь непроточная вода будет "не нравиться" субъекту, будет характеризоваться им как "плохая" и он будет избегать её употребления, даже не подозревая о наличии болезнетворных микробов.
   Причина может иметь различную временную связь со следствием - следствие может возникать спустя различные периоды времени после действия причины. Можно говорить о прямых и опосредованных отношениях указанных категорий. Наличие временного интервала между причиной и следствием является для субъекта источником зашумливания, поскольку за этот период времени он вступает во взаимодействие с другими стимулами, количество которых возрастает пропорционально увеличению временного интервала.
  
   1. Прямое экстракаузальное опричинивание.
   Механизм установления внекаузальной связи может быть представлен следующим образом. Допустим, у субъекта возникают спазмы желудка, рвота и диспепсия. На психическом уровне эта картина представлена возникновением комплекса высоко значимых соматопредставлений, требующих своего опричинивания. Наличие смежности во времени позволяет связать его появление с приёмом пищи и вся негативная значимость соматического нарушения переносится на съеденные пищевые продукты. А ел он мясо, грибы и пил воду из ручья.
   Однако в фазе генерализации негативная значимость распространяется не только на те продукты, которые человек съел, но и вообще на все пищевые продукты, что приводит к отказу от пищи - любой её вид вызывает отвращение. Далее начинается подсознательный анализ ситуации, который заключается в том, что новый опыт сопоставляется с прежним. Человек "вспоминает", что подобное мясо он ел уже много раз и никогда не имел каких-либо желудочных проблем, и воду из этого ручья пил уже много лет. Грибы он тоже многократно ел ранее и никаких последствий отравления не наблюдал. Эту же пищу ели другие люди и чувствовали себя хорошо. Значит, было что-то такое, что отличало этот приём пищи от всех других. И тут человек вспоминает, что среди съеденных грибов были какие-то необычные: красные и оранжевые с белыми пятнами - гриб-мухомор. Так, критерий смежности даёт возможность установить причину отравления. Теперь вся негативная значимость отравления сосредотачивается на этом грибе и его антуражное представление получает стойкую негативную оценку.
   Далее происходит иррадиация значимости объекта на его признаки. Вначале она осуществляется эквипотенциальным способом, а затем в результате опознавательной реструктуризации важные для опознания признаки получают большее значимостное насыщение. В данном случае шляпка ярко красного или ярко оранжевого цвета с белыми пятнами на ней, являющаяся характерной для этого типа грибов, получит наибольшее значимостное насыщение, тогда как форма гриба, его ножка, являющаяся типичной для грибов многих видов, получит незначительное означивание. Теперь, когда человек встретит гриб с характерным внешним видом, он будет опознан по этим признакам, и получит соответствующую значимость. Эта значимость определит отношение к воспринимаемому объекту и вытекающую из этого отношения форму поведения - человек не только не съест такой гриб, но и пнёт его ногой.
   Соматопредставления, возникшие у человека в процессе пищевого отравления, фиксируются в первую очередь такой глобальной контекстуальной системой как временной континуум. Допустим возникновению отравления предшествовали какие-то рутинные события - деловая встреча, несколько телефонных звонков, работа с документами, ланч в кафе, во время которого субъект съел бифштекс, жульен с грибами и выпил чашку кофе. Возникшее отравление формирует соматопредставление, значимость которого иррадиирует на все предшествующие события, наделяя их наведенной значимостью с убывающей во времени амплитудой. Чем ближе во времени представление объекта находится к возникшему соматофункциональному дискомфорту, тем выше его наведенная значимость, поэтому все элементы ассоциативной цепи оказываются связанными со значимым представлением и могут иметь отношение к его возникновению - "подозреваться" в причинности.
   Теперь задача субъекта сводится к установлению устойчивости такого сопутствования. Она решается посредством обращения к прошлому опыту, поиску аналогичных ситуаций и выявлению в них сходных условий. Субъект "вспоминает", что в прошлом у него уже было несколько аналогичных случаев отравления и им также предшествовал приём грибов. "Воспоминание" в психологическом плане представляет собой активацию значимых конструктов и аналогичную иррадиацию их значимости на предшествующие события. Далее субъект начинает сравнивать условия возникновения этих случаев на предмет выявления сходных элементов. Допустим, в одном из предыдущих случаев среди прочего он ел пирог с грибами, а в другом - бефстроганов с грибным соусом. Обнаружение аналогичных элементов делает феномен сопутствования устойчивым и увеличивает его шансы получить роль причины соматической девиации.
   Такое воспоминание в подавляющем большинстве случаев протекает на подсознательном уровне. Осознание результата этого процесса может протекать как инсайт, как внезапное озарение. Представления грибов во всех трёх временных континуумах устанавливают между собой связь, которая становится сигналом их дополнительного когнитивного означивания. Это приводит к тому, что во временном континууме формируется два консолидированных конструкта, сохраняющие высокую значимость - исходное соматопредставление (отравление) и представление грибов. Их взаимодействие сопровождающееся переносом значимости соматопредставления отравления на антуражное представление грибов и представляет собой процесс формирования внекаузальной связи (рис. ).
   Смысл формирования локуса Б состоит в выделении факторов, привычно сопутствующих возникновению значимого соматопредставления. Предполагается, что этот фактор имеет к возникновению соматической девиации какое-то отношение, как-то с ней связан, возможно - причинно. Поскольку эта связь имеет ретроспективную направленность, то выделение факторов привычно предшествующих возникновению значимых соматических сдвигов, наделяет последние соответствующей значимостью, предупреждая о возможном возникновении значимого события. В этом случае событие Б, предшествуя событию А, становится его предвестником.
   Обычно этот процесс не осознаётся и субъективно репрезентируется изменением отношения к продуктам, содержащим грибы - они перестают нравиться. При этом субъект не может объяснить причину такого изменения вкуса, либо она начинает рационализироваться: "да, не люблю я грибы, видимо, у меня непереносимость к ним". Конструкция может активироваться с любого конца и выполнять различные функции: возникновение в последующем пищевого дискомфорта будет сразу активировать сегмент Д, субъективно репрезентируясь заключением: "наверное, я опять съел что-то грибное", а появление в пище грибных продуктов будет активировать локус А, выполняя сигнальные функции, предупреждая о возможном возникновении симптомов отравления и заставляя отказаться от данной пищи.
   Эта схема показывает биологический смысл самой каузализации - она в осигналивании: объект или условие, привычно сопутствующее возникновению значимого события (в данном случае - пищевого дискомфорта), становится его сигналом, меняя отношение индивида к продуктам питания и меняя его вкусовые предпочтения таким образом, чтобы они максимально соответствовали биохимической индивидуальности организма.
   Эта схема может быть использована для объяснения механизма формирования условного рефлекса в лабораторных условиях. Допустим, мы имеем временной континуум, в который включены некоторые значимые события А, Б, и В, например, кормление. Эти элементы иррадиируют свою значимость назад по ассоциативной цепи, наделяя смежные элементы наведенной значимостью с убывающей амплитудой. Поскольку события А, Б и В синибулярны, т.е. сходны, они устанавливают между собой связь.
   Установление такой связи фактически является условием фрагментации континуума и выделения из него более коротких отрезков - циклов, которые и являются основой формирования локуса. Теперь задача субъекта состоит в проверке смежных элементов каждого сегмента на предмет возможного их повторения (рис. -3). Допустим такой идентичный элемент выделен во всех трёх циклах - это шаги служителя, несущего корм, обозначенные нами как а2, б2, и в2, все остальные элементы цепи оказываются разнородными. Первые уже в силу своей идентичности устанавливают между собой связь. В формируемой таким образом конструкции образуется два значимых локуса: (а2 - б2 - в2) - шаги служителя и (А - Б - В) - кормление, при этом первый устойчиво предшествует второму. В такой ситуации локус (а2 - б2 - в2) приобретает сигнальные функции, предупреждая животное о предстоящем кормлении и тем самым даёт ему возможность подготовиться к этому событию, например, начать выделение запального желудочного сока.
   Сформированная конструкция приобретает новые структурные формы: события (а2 - б2 - в2) как привычно сопутствующие кормлению и получившие вследствие этого сигнальные функции становятся началом локуса, а значимое событие (А - Б - В) - его концом. При этом события а1, б1, в1 считаются не относящимися к выделяемому циклу событий и в структуру локуса не включаются.
   В последующем структура локуса продолжает трансформироваться. Если установленная последовательность в дальнейшем сохраняется и служитель ходит в виварий только для кормления, то схема упрощается: комплекс (А - Б - В) устанавливает прямую связь с комплексом (а2 - б2 - в2), а промежуточные элементы вытормаживаются, т.е. возникает эффект шорткатизации. Если последовательность не выявляет устойчивость, например, служитель ходит не только для раздачи пищи, но и для уборки помещения или по другим надобностям, то сигнальные функции сохраняют и промежуточные элементы, например, открывание двери клетки, время прихода служителя, запах пищи и тогда сигнальная функция будет определяться не одним, а совокупностью факторов-предшественников.
   Механизм установления внекаузальной связи состоит в осуществлении ассоциативного сравнения, где в качестве сравниваемых элементов выступают не признаки и свойства отдельных объектов, а ассоциативные цепи. Целью такого сравнения является установление сходства элементов сравниваемых цепей, соответствия их последовательности, выявление недостающих элементов и появление новых. Инициирующим фактором осуществления такого сравнения является возникновение оценочного (экспектационно-реализационного) рассогласования.
   Однако он слеп и нередко сводится к выделению случайного сопутствования. Ко мне как-то обратился пациент с жалобами на импотенцию. Это был молодой парень, который недавно женился. Вначале всё у него было хорошо и никаких проблем в половой жизни не возникало, но вдруг внезапно исчезла эрекция. Позже оказалось, что этот феномен не был столь внезапен и периодически исчезновение эрекции происходило и ранее. В данном случае наблюдалась одна особенность - эрекция возникала до того как жена ложилась в постель и исчезала, когда жена оказывалась рядом.
   Суть ситуации выяснилась позже и сводилась к тому, что когда-то этот молодой человек при случайном половом контакте заразился гонореей. Дама, передавшая ему столь ценный подарок, была в жёлтом белье. С тех пор желтое бельё начали вызывать у него мгновенное падение эрекции и несколько таких случаев у него уже было ещё до женитьбы, но он не выделил эту причинно-следственную связь. Жена, естественно, этой особенности тоже не знала и на своё несчастье купила несколько комплектов жёлтого белья. Возникшие случаи падения эрекции были пациентом восприняты как проявления сексуальной слабости и психогенно зафиксировались.
   Здесь все негативные переживания, связанные с заболеванием гонореей, генерализовались не только на саму даму, но и на все её значимые атрибуты. Видимо её вид в жёлтых трусах был для него особенно впечатляющим. Наверняка жёлтые трусы - не единственный фактор, связанный с этим эпизодом. Я не сомневаюсь в том, что генерализация затронула и саму даму и что пациент не смог бы совершить с ней повторный половой акт, но в данном случае сработал именно данный элемент.
   Этот механизм, конечно, можно назвать условно-рефлекторным и он несомненно является таковым с той лишь оговоркой, что рефлекс - нейрофизиологическое понятие и объяснять им возникновение психической функции методологически некорректно. Вначале должен быть определён психологический коррелят этого рефлекса, а таковым является внекаузальное опричинивание.
   Перенос значимости, основанный на наличии пространственно-временной смежности и повторяемости событий, представляет собой уникальный механизм установления связи двух событий без понимания сущности этих связей. Если возникновению значимого события достаточно часто предшествует появление другого, то с той же долей вероятности с какой возникает это повторение можно предположить, что между этими событиями существует какая-то внутренняя связь, несмотря на то, что механизм этой связи неизвестен. Поэтому задача биологического организма в части выявления причинно-следственных отношений упрощается и сводится к выделению событий и фактов, привычно сопутствующих возникновению значимых событий.
   Механизм установления экстракаузальной связи в реальной жизни может не меть такой чистоты, поскольку функционирует в более сложных условиях, но он остаётся одним из важнейших инструментов психической деятельности. Он отражает объективную закономерность - наличие феномена смежности объектов, явлений, событий при наличии их причинно-следственных отношений. Он осуществляется в три этапа: первый состоит в иррадиация значимости возникшего соматофункционального сдвига на все предшествующие явления и события по всем установленным ранее связям (генерализация значимости), второй - в выборочном снижении этой наведенной значимости (избирательная редукция), третий - в установлении феномена привычного сопутствования (собственно внекаузального опричинивания).
   Способом корректировки механизма внекаузального опричинивания является каузальное опричинивание, осуществляемое когнитивными механизмами зачастую при участи сознания. Субъект пытается понять каким образом новый официант мог стать причиной отравления и приходит к выводу, что такое невозможно. Недостаточность механизмов когнитивной коррекции внекаузального опричинивания способствует формированию предрассудков. Поэтому каузальное опричинивание можно рассматривать как более высокий уровень осуществления этого процесса.
   Экстракаузальное опричинивание как психическая функция распространяется на значимые объекты и осуществляется на подсознательном уровне. Опричинивание малозначимых объектов тоже возможно, но тогда оно требует превращения их в значимые. Осуществляется этот процесс посредством когнитивного означивания и, как правило, требует участия сознания (исследовательская деятельность, поисковое поведение, любопытство).
   Экстакаузальное опричинивание осуществляется посредством апелляции к прошлому опыту. Условный рефлекс в этом случае является попыткой создания условий привычного сопутствования. Здесь биологический организм не может апеллировать к прошлому опыту, поскольку такового нет (сочетание приёма пищи с чесалкой, действием электрического тока или звучанием звонка в естественных условиях не происходит, это плод исследовательской фантазии). Однако такой опыт может быть приобретен посредством многократного повторения условий эксперимента.
   Феномен экстракаузального опричинивания носит вероятностный характер: эта вероятность тем выше, чем устойчивее феномен сопутствования. Устойчивость феномена сопутствования подразумевает его повторяемость, а это требует определённого времени. Эта временная ориентация направлена назад и субъект черпает необходимую информацию из прошлого опыта. Если таковая отсутствует или оказывается недостаточной, субъект ориентируется на будущий опыт, который может дополнить ситуацию и позволить осуществить опричинивание. Поскольку весь процесс опричинивания осуществляется на подсознательном уровне, его результат является субъекту как инсайт. Он вдруг начинает "понимать" причину тех или иных событий. Причём он не может объяснить, почему он делает такой вывод, откуда к нему пришло такое убеждение - он просто "знает", что это так. Это различие временной направленности определяет отличие механизма внекаузального опричинивания от условного рефлекса, где опричинивание возникает позже и на каком-то сочетании собака вдруг начинает "понимать", что за ухом её чешут не просто так, а с намерением дать что-либо съестное.
  
   2. Реверсное экстракаузальное опричинивание. Метод исключения.
   Механизм экстракаузального опричинивания может "работать" не только в прямом, но и в реверсном режиме, осуществляемом методом исключения. Последний тоже строится на использовании прошлого опыта, но основывается на ином принципе. Если аналогичная ситуация уже имела место в прошлом и не приводила к возникновению значимых событий, то условия, привычно сопутствующие этой ситуации, вероятно, могут быть исключены как причинные факторы возникновения значимого события. Обоснованность такого заключения возрастает по мере повторяемости таких ситуаций. Так, если субъект постоянно обедает в одном и том же ресторане и заказывает одни и те же блюда, то в случае возникновения отравления факторы, привычно сопутствующие потреблению пищи с большой долей вероятности могут быть исключены как причина отравления. Также как и предыдущий он не требует повторения данной ситуации - опричинивание может быть произведено уже на основании одного взаимодействия.
   Ответ на вопрос почему субъект делает такой вывод психологически понятен - салат, бифштекс и сок он употреблял многократно и никаких проблем не испытывал. Значительно важнее понять как он это делает. Решение этой проблемы необходимо отнести к категории экспектационных рассогласований, хотя механизм феномена всё тот же - внекаузальное опричинивание, но только в его реверсном выражении.
   Приступая к употреблению пищи субъект предполагает получить определённый комплекс позитивно окрашенных соматопредставлений, однако вместо этого он получает клиническую картину пищевого отравления. Возникший диссонанс между предполагаемым и реально полученным результатом, требует опричинивания. Для этого используется тот же механизм ассоциативного сравнения, однако его целью является не выявление совпадающих, а наоборот, выделение несовпадающих элементов (рис. -2). Здесь кроме привычных факторов А, Б, В, дававших результат Х, возник дополнительный фактор Г - жульен с грибами. Изменение результата взаимодействия У в этом случае механизмами реверсного опричинивания относятся именно к нему, устанавливая прямую связь: жульен с грибами - желудочное отравление.
   Экспектационное рассогласование необходимо рассматривать как реверсный вариант общего принципа причинности, который предполагает, что идентичные причины должны приводит к идентичным следствиям. В реверсном варианте: если следствия неодинаковы, то неодинаковы и вызвавшие их причины. Допустим, субъект ходит постоянно в одно и тоже кафе и ест на ланч салат, бифштекс и пьёт апельсиновый сок. Здесь А+Б+В - пищевые компоненты, определяющие появление эффекта насыщения и вкусового удовлетворения Х. В один из дней субъект решил внести разнообразие в своё меню и съесть дополнительно жульен с грибами. Если после этого ланча у него возникнут симптомы пищевого отравления, то они им в первую очередь будут связываться с жульеном.
   Возникшее экспектационно-реализационное рассогласование получило своё объяснение посредством механизма реверсного внекаузального опричинивания. Установление такой связи обеспечивает иррадиацию негативной значимости соматопредставления пищевого отравления на антуражное представление данного объекта, внешний вид продукта становится неприятным и субъект отказывается от его употребления в дальнейшем.
   Механизм реверсного опричинивания обеспечивает иррадиацию значимости соматопредставления пищевого отравления именно на этот продукт, его антуражное представление получает негативную значимость, внешний вид продукта становится неприятен и субъект отказывается от его употребления в дальнейшем. Интенсивность наведенной значимости будет пропорциональна выраженности отравления и вначале может иметь форму генерализованной реакции, распространяясь на все пищевые продукты, и обусловливая отказ от пищи, затем концентрироваться на продуктах, содержащих грибы и молочный соус, а уже после этого фокусироваться только на жульене.
   Реверсное опричинивание, как и прямое, представляет собой неспецифический механизм - значимое событие устанавливает связь с любым привычно сопутствующим, или наоборот, привычно не сопутствующим феноменом, независимо от наличия или отсутствия понимания механизма такого эффекта. Как уже говорилось, если возникновение пищевого отравления совпадёт с появлением нового официанта, то подсознательно установленная связь перенесёт негативную значимость на этого официанта и он вам будет неприятен, хотя причину такой неприязни вы объяснить не сможете. Если отравление возникло при посещении нового ресторана, то негативная значимость отравления будет перенесена на него, он вам не будет нравиться и скорее всего вы в него больше не придёте. Это, кстати, определяет желательность и даже необходимость последующей когнитивной корректировки внекаузального опричинивания.
   Приступая к употреблению пищи субъект предполагает получить привычный эффект насыщения. Это предположение выражается в формировании определённой экспектации с её соматопредставлениями и оценочными характеристиками. Однако вместо этого он получает клиническую картину пищевого отравления. Возникший диссонанс между предполагаемым и реально полученным результатом, требует опричинивания. Для этого используется тот же механизм ассоциативного сравнения, однако его целью является не выявление совпадающих, а наоборот, выделение несовпадающих элементов (рис. -2). Здесь кроме привычных факторов А, Б, В, дававших результат Х, возник дополнительный фактор Г - жульен с грибами. Изменение результата взаимодействия У в этом случае механизмами реверсного опричинивания относятся именно к нему, устанавливая прямую связь: жульен с грибами - клиника отравления.
   Установление экстракаузальной связи осуществляется на без- и подсознательном уровнях. Сознание может подключаться к этому процессу, но уже как дополнительный фактор, без которого процесс идёт своим чередом. Он только на первый взгляд представляется громоздким, на самом деле это достаточно тонкий и эффективный механизм. Так, если у человека возникли боли в желудке, тошнота и диспепсия через 30 минут после приёма пищи в ресторане, то несмотря на иррадиацию значимости на весь временной континуум этого периода, возникшие ощущения не могут быть связаны с восприятием обстановки ресторана, знакомых и друзей, поскольку последние воспринимались ранее неоднократно и это не приводило к аналогичному эффекту. Значимостными (эмоционально активными) остаются только те стимулы, которые не могут быть исключены на основании прошлого опыта.
   Так, если вы никогда не брали в этом ресторане креветки, то возникает большое искушение связать возникшее расстройство именно с ними. Однако этот механизм слеп и если вы никогда ранее не были в этом ресторане, то отравление будет отнесено не к какой-то конкретно съеденной пище, а к ресторану в целом и вы скорее всего в этот ресторан больше не придёте. Если в привычном ресторане вас обслуживал новый официант, то отравление первично (до когнитивной корректировки) будет связываться именно с ним. Этот официант получит негативную значимость и будет вам неприятен, хотя элементарный анализ показывает, что даже самое плохое обслуживание не может вызвать отравления. Такова логика установления внекаузальной связи. Если эксцесс произошёл в привычной обстановке и все его компоненты идентичны предыдущим, когда такого отравления не было, то причина начинает домысливаться (конструироваться) - возможно это был другой повар, возможно завезли несвежие продукты, возможно это кишечная форма гриппа.
   Таким образом, механизм реверсного опричинивания основывается на всё том же принципе причинности в его обратной формулировке - если в первом случае сходные причины должны приводить к сходным следствиям, то в реверсном варианте неодинаковые следствия должны вызваться неодинаковыми причинами. В качестве эталона сравнения здесь выступает экспектационное ожидание, которое субъект формирует приступая к деятельности на основании прошлого опыта. Способом установления привычного сопутствования как в случае прямого, так и реверсного опричинивания является апелляция к прошлому опыту.
   Экстракаузальная связь - уникальное явление психики. Она позволяет устанавливать связь событий не путём вскрытия лежащих в их основе причинно-следственных отношений, что требует наличия достаточно развитых когнитивных механизмов, а путём установления сопутствия одного события другому, что не требует столь высокой психической организации. Однако этим могут определяться и негативные стороны явления. Установление экстракаузальной связи - вероятностная функция, допускающая влияние случайных факторов, приводящих к ошибке опричинивания. Этот феномен имеет важное клиническое значение: фиксация связи заболевания с теми или иными внешними ситуациями может провоцировать его обострение. Экспериментально установлено, что астматические приступы могут вызываться физиологически нейтральными стимулами, если устанавливается ассоциативная связь между ними и аллергенами (а эта связь определяется наличием их смежности во времени и пространстве). В этом случае толчком к приступу могут послужить самые разнообразные факторы, начиная от птиц в клетках и рыб в аквариумах, кончая хоровым пением и политическими речами (Dekker E, Pelser H.E., Groen J., 1957). Внекаузальная связь - филогенетически более древнее образование. Её можно рассматривать как эмоциональную форму мышления.
   Наличие случайного совпадения событий является основой формирования примет. Например, падение со стола ножа или ложки может предшествовать неожиданному приходу гостя. Случайное повторение этой ситуации может быть выделено механизмом внекаузальной связи, который придаст этому нейтральному факту функцию сигнала. При следующем падении этих предметов, несмотря на полное отсутствие каких-либо причинно-следственных связей, субъект уже будет ожидать прихода гостя. Народные поверья содержат много таких случайных означиваний.

Глава 6. Кумуляция значимости.

  
   Следующим этапом установления внекаузальной связи является кумуляция значимости. Осуществляется она путём апелляции к прошлому опыту. Для того, чтобы понять его механизм, обратимся к механизму формирования условных рефлексов. Представим себе второе кормление в лаборатории. Оно тоже будет сопровождаться предшествующим восприятием определённых стимулов и все они, как и в первом случае, будут наделяться значимостью по механизму векторной иррадиации значимости.
   Однако по отношению к первому случаю эти признаки будут делиться на две группы - повторяющиеся и новые. Обстановка лаборатории, процедура привязки к станку, сотрудники лаборатории будут идентичны, тогда как шума проходящего рядом поезда и спуска воды в унитазе может уже не быть. Идентичные признаки синибулярные по критерию сходства взаимодействуют между собой. Обе конструкции в этом случае как бы накладываются друг на друга, а значимостные хараткеристики идентичных элементов суммируются. Это даёт возможность все стимулы, предшествующие кормлению в обоих случаях, разделить на две группы - повторяющиеся, получившие значимостную оценку и в первом и во втором случае, и неповторяющиеся, получившие значимостную оценку только в одном. В этом случае постоянно мелькающее лицо жизнерадостного лаборанта будет иметь значимостное преимущество перед спуском воды в унитазе.
   Некоторое повторение таких сочетаний приведёт к довольно резкой диссоциации признаков по их значимостному насыщению. Значимость признаков, повторяющихся при проведении кормления, будет возрастать на фоне мало меняющейся значимости признаков, появляющихся эпизодически. Это даёт возможность выделить признаки, привычно сопутствующие возникновению значимого стимула и отделить их от признаков, сопутствующих случайно. Привычное или устойчивое сопутствование (повторяемость) даёт нам второй критерий значимостной дифференциации стимулов(?).
   Но такая последовательность повторения ситуации, определяемая условиями эксперимента, ориентирована в будущее и подкрепляется последующим опытом. В жизни иррадиация значимости и установление связи событий ориентирована на прошлый опыт. Для того, чтобы установить причину пищевого отравления субъекту не нужно получать это отравление многократно. Достаточно соотнести перечень съеденных недавно продуктов с прошлым опытом их потребления как в подавляющем большинстве случаев причина отравления с большой долей вероятности может быть выделена. Этот механизм имеет экспериментальное подтверждение. Так, если собаку, у которой выработался рефлекс на звонок, перевести на чесалку, то рефлекс вырабатывается быстрее. Поскольку имеется только два отличия - чесалка и кормление, то животное, используя в этом случае прошлый опыт, довольно быстро выделяет из перцептивного ряда чесалку и придаёт ей сигнальные функции, отсеивая малозначимые стимулы лабораторной обстановки.
   Значимостный перенос, протекающий в виде генерализации, редукции и иррадиации значимости, представляет собой уникальный механизм установления связи двух событий без понимания существа этой связи. Механизм иррадиации основан на наличии пространственно-временной смежности и повторяемости событий: если при появлении значимого объекта в обозримых пространственно-временных границах постоянно или достаточно часто наблюдается появление другого, то с той же долей вероятности с какой наблюдается это повторение, между этими объектами существует какая-то внутренняя связь, несмотря на то, что механизм этой связи неизвестен. Поэтому задача биологического организма в части выявления причинно-следственных отношений упрощается и сводится к выделению событий, фактов, привычно предшествовавших возникновению тех или иных результатов взаимодействия.
   Механизм установления внекаузальной связи в реальной жизни может не меть такой чистоты, поскольку функционирует в более сложных условиях, но он остаётся одним из важнейших инструментов психической деятельности. Он отражает объективную закономерность - наличие феномена смежности объектов, явлений, событий при наличии их причинно-следственных отношений. Латинское выражение: "post hok - propter hok" (после этого - вследствие этого) - отражает этот механизм установления причинно-следственных отношений. Он осуществляется в три этапа: первый состоит в иррадиация значимости возникшего соматофункционального сдвига на все предшествующие явления и события по всем установленным ранее связям (генерализация значимости), второй - в выборочном снижении этой наведенной значимости (избирательная редукция), третий - в установлении феномена привычного сопутствования (собственно внекаузального опричинивания).
   Установление внекаузальной связи осуществляется на без- и подсознательном уровнях. Сознание может подключаться к этому процессу, но уже как дополнительный фактор, без которого процесс идёт своим чередом. Он только на первый взгляд представляется громоздким, на самом деле это достаточно тонкий и эффективный механизм. Так, если у человека возникли боли в желудке, тошнота и диспепсия через 30 минут после приёма пищи в ресторане, то несмотря на иррадиацию значимости на весь временной континуум этого периода, возникшие ощущения не могут быть связаны с восприятием обстановки ресторана, знакомых и друзей, поскольку последние воспринимались ранее неоднократно и это не приводило к аналогичному эффекту. Значимостными (эмоционально активными) остаются только те стимулы, которые не могут быть исключены на основании прошлого опыта.
   Так, если вы никогда не брали в этом ресторане креветки, то возникает большое искушение связать возникшее расстройство именно с ними. Однако этот механизм слеп и если вы никогда ранее не были в этом ресторане, то отравление будет отнесено не к какой-то конкретно съеденной пище, а к ресторану в целом и вы скорее всего в этот ресторан больше не придёте. Если в привычном ресторане вас обслуживал новый официант, то отравление первично (до когнитивной корректировки) будет связываться именно с ним. Этот официант получит негативную значимость и будет вам неприятен, хотя элементарный анализ показывает, что даже самое плохое обслуживание не может вызвать отравления. Такова логика установления внекаузальной связи. Если эксцесс произошёл в привычной обстановке и все его компоненты идентичны предыдущим, когда такого отравления не было, то причина начинает домысливаться (конструироваться) - возможно это был другой повар, возможно завезли несвежие продукты, возможно это кишечная форма гриппа.
   Механизм внекаузальной связи можно назвать эмоциональным мышлением, поскольку он действительно выполняет какую-то часть этих функций, хотя и на более примитивном уровне. Эмоциональное мышление, видимо, является более древним механизмом установления связи объектов, явлений, событий, позволяющим её осуществление без выделения сущности лежащих в их основе отношений.
  
  

Глава 7. Экстракаузальная связь и некоторые близкие психические понятия.

  
   Механизм экстракаузальной связи является универсальной психической функцией и как феномен достаточно хорошо известен. В психологии можно обнаружить несколько понятий, имеющих к нему непосредственное отношение.
   Экстракаузальное опричинивание и смещённая активность. Нечто близкое к экстракаузальному значимостному переносу мы можем найти у З. Фрейда в его понятии смещённой активности, являющейся механизмом энергетического насыщения инстинктов и, вообще, ключом к его пониманию концепции психической энергии. Смещённая активность возникает тогда, когда по каким-либо причинам выбор нужного объекта для удовлетворения потребности невозможен. В подобных случаях потребность может сместиться и сфокусироваться на каком-либо другом предмете. При этом психическая энергия потребности также перемещается на этот объект. Фрейд считал, что многие социально-психологические феномены могут быть поняты в контексте смещения двух первичных инстинктов - сексуального и агрессивного. Весь процесс социализации ребёнка автор представлял себе как последовательное смещение сексуальной энергии (либидо) с одного объекта на другой в соответствии с требованиями общества. Сходным образом национальные и расовые предрассудки, войны могут быть объяснены смещением агрессивных побуждений. Согласно Фрейду вся совремённая цивилизация (живопись, музыка, литература) являются продуктом смещения сексуальной и агрессивной энергии.
   Однако прослеживаемая аналогия здесь довольно отдалённая и определяется как различием понятий значимости и либидо, так и пониманием механизмов переноса.
   Трансфер и транзитивность. Несколько созвучным понятию значимостного переноса являются существующие в психологии понятия трансфера и транзитивности. Трансфер - психологическое понятие, означающее перенос на психотерапевта эмоционального отношения пациента к значимым для него людям, например, родителям. Фрейд рассматривал трансфер более широко, как феномен переноса, присущий всем человеческим отношениям и проявляющийся не только в психотерапевтическом сеансе, но и в обыденной жизни субъекта. Если отбросить психоаналитическую основу, то трансфер близок к значимостному переносу в сфере социальных отношений.
   Более близким представляется понятие транзитивности, означающее перенос знания или основанного на знании отношения с одного компонента на другой и стремление к внутренней согласованности. Эта аналогия уместна, если "знание или основанное на знании отношение" идентифицировать со значимостью. Понятие транзитивности использовалось В.Я. Ядовым при описании диспозициональной теории личности: когнитивные элементы обладают свойствами переноса знания или основанного на знании отношения с одного комплекса на другой.
   Этот процесс осуществляется на подсознательном уровне. Доказательства этому можно найти в экспериментах А. Бандуры с соавт. (1970), где внешне ненаблюдаемые мышечные сокращения скрыто получали либо положительное, либо отрицательное подкрепление (хотя, естественно, они не связываются с механизмом внекаузальной связи). Установлено, что при подкреплении этих реакций они усиливались, после прекращения - ослабевали, хотя никто из участников так и не смог выявить какие из реакций сопровождались подкреплением. При этом каждый из них выдвигал собственную гипотезу.
   Экстракаузальная связь антиципируется. Когда степень распознавания подкрепляющих условий измеряется спустя длительное время от начала эксперимента, то кажется, что осознание происходящего предшествует изменению поведения. Создаётся впечатление, что люди начинают действовать нужным образом ещё до того, как понимают какие реакции являются правильными, а какие - нет (Kennedy T.D., 1971). Правда, Бандура считает, что даже в тех случаях, когда обучение экспериментальным реакциям осуществляется без уточнения механизма подкрепления, из этого вовсе не следует, что таким образом можно научиться поведению в целом.
   Понятие транзитивности также далеко от значимостного переноса как и смещённая активность, поскольку не оперирует понятиями значимости и не описывает механизм трансфера.
   Условный рефлекс как экстракаузальное опричинивание. Классическим примером установления экстракаузальной связи является условный рефлекс и в этом плане экстракаузальная связь оказывается не только знакомым, но и хорошо изученным феноменом. Правда, концепция условного рефлекса не оперирует значимостными категориями, не рассматривает обусловливание как процесс переноса значимости, не использует для этого понятие смежности, а сам рефлекс не рассматривается как экстракаузальное опричинивание. Далее, для установления устойчивости сопутствования случайного стимула (например чесалки) значимому (кормление), экспериментатор повторяет условия опыта, т.е. апеллирует к будущему опыту, тогда как экстракаузальная атрибуция апеллирует к прошлому, используя для этого принцип аналогии.
   Формирование условного рефлекса представляет собой установление связи между безусловным раздражителем и каким-то нейтральным стимулом, привычно предшествующим его возникновению и приобретающим в связи с этим сигнальные функции. "Установление связи" является нейрофизиологическим понятием и не имеет соответствующей психической корреляции. Таким психическим эквивалентом может быть значимостный перенос.
   Соматопредставления, которые возникают во время кормления голодной собаки, вписывается во временной континуум, фиксирующий все психические конструкты, сформированные воспринимаемыми ранее стимулами. Их значимость иррадиирует на эти предшествующие события, наделяя их наведенной значимостью с убывающей интенсивностью.
   Это значит, что наведенную значимость получают все объекты, воспринимаемые собакой при нахождении в виварии, по дороге от вивария в лабораторию, вся обстановка лаборатории, процедура привязки к станку, внешний вид лаборантов, выполняющих эту работу, стимулы, предшествующие подаче пищи, и т.п. Эту цепь составляют зрительные слуховые, тактильные, обонятельные, позно-тонические и любые другие стимулы. Поэтому, если рядом в это время прошёл поезд или кто-то спустил воду в унитазе, то эти звуки также наделяются значимостным содержанием на общих основаниях. Интенсивность значимостного насыщения этих стимулов будет убывать по мере их отдаления в прошлое. Так, обстановка вивария будет насыщаться менее интенсивно, чем обстановка лаборатории, а насыщение объектов, воспринимаемых вчера, вообще будет нулевым. Чем ближе во времени к значимому событию (кормлению) находится воспринимаемый объект, тем интенсивнее его наведенная значимость, и наоборот.
   Второе кормление в лаборатории тоже сопровождается предшествующим восприятием определённых стимулов и все они, как и в первом случае, наделяются наведенной значимостью. В том случае, когда эти предшествующие элементы повторяются, они по закону синибулярности взаимодействуют друг с другом. Установление связей по принципу сходства делит все события, предшествующие кормлению, на две части - повторяющиеся и новые. При этом повторяющиеся элементы - обстановка лаборатории, процедура привязки к станку, сотрудники лаборатории - будут аналогичны первому опыту и получат двойное значимостное насыщение, тогда как шума проходящего поезда и спуска воды в унитазе может уже не быть и они второй наведенной значимости уже не получат. В этом случае чесалка и жизнерадостное лицо лаборанта, получившие двойное означивание, будет иметь значимостное преимущество перед спуском воды в унитазе.
   Некоторое повторение таких сочетаний приведёт к довольно резкой диссоциации всех признаков по их значимостному уровню: значимость признаков, повторяющихся при проведении кормления, будет возрастать на фоне угасания значимости признаков, появляющихся эпизодически. Это даёт возможность осуществить дифференциацию признаков и выделить те из них, которые, привычно сопутствуют возникновению значимого соматопредставления, отделив их от признаков, сопутствующих случайно. Привычное или устойчивое сопутствование (повторяемость) даёт нам критерий значимостной дифференциации стимулов.
   Но такая последовательность повторения ситуации, определяемая условиями эксперимента, ориентирована в будущее и подкрепляется последующим опытом. В жизни иррадиация значимости и установление связи событий ориентирована на прошлый опыт. Для того, чтобы установить причину пищевого отравления субъекту не нужно получать это отравление многократно. Достаточно соотнести перечень съеденных недавно продуктов с прошлым опытом их потребления как в подавляющем большинстве случаев причина отравления с большой долей вероятности может быть выделена. Этот механизм имеет экспериментальное подтверждение. Так, если собаку, у которой выработался рефлекс на звонок, перевести на чесалку, то рефлекс вырабатывается быстрее. Поскольку имеется только два отличия - чесалка и кормление, то животное, используя в этом случае прошлый опыт, довольно быстро выделяет из перцептивного ряда чесалку и придаёт ей сигнальные функции, отсеивая малозначимые стимулы лабораторной обстановки.
   Описанный механизм иррадиации значимости "работает" и вне стен лаборатории. В реальной жизни он может не иметь такой чистоты и функционировать в более сложных условиях, но он остаётся одним из важнейших инструментов психической деятельности. Формирование условно-рефлекторной связи может рассматриваться как результат сличения эпизодов возникновения значимых событий, роль которых выполняет безусловное подкрепление, с целью выделения привычно сопутствующих им факторов (феномен смежности), и установления связи между ними. Их взаимодействие приводит к переносу значимости от высокоактивного конструкта к низко активному и наделение последнего новым значимостным содержанием.
   В такой интерпретации процесс формирования условного рефлекса представляет собой чисто значимостную операцию, состоящую в осуществлении переноса значимости с безусловного подкрепления на условно-рефлекторный фактор. Возникновение такой связи в нейрофизиологическом плане есть замыкание условного рефлекса, в психическом - перенос значимости, определяющий установление экстракаузальных отношений.
   Сравнивая экстракаузальное опричинивание с условным рефлексом нужно говорить не о сходстве, а о наличии определённых параллелей. Прежде всего, теория условных рефлексов является нейрофизиологической концепцией и не имеет прямой проекции в психологию. Формой такой проекции как раз и является внекаузальное опричинивание, которое даёт возможность понять механизмы описываемых процессов. В практическом отношении основным отличием экстракаузального опричинивания от условного рефлекса состоит в хронологической направленности процесса: механизм экстракаузального опричинивания апеллирует к прошлому опыту, тогда как замыкание условного рефлекса ориентировано в будущее и требует повторения ситуации.
   Психологическое содержание феномена подкрепления состоит в переносе значимости высокоактивного стимула, каковыми являются биологические потребности, на их предметы, а от них - к их предвестникам. Сигнальная функция в этом плане - это "наведенная" значимость, полученная представлением объекта путём эмоционального переноса. Тот факт, что образование условного рефлекса связано именно со значимостью потребности, а не с её предметом наглядно демонстрируется экспериментально - достаточно накормить животное и условный рефлекс уже не образуется, несмотря на наличие пищи.
   Довольно многие авторы обращали внимание на то, что замыкание условного рефлекса - неспецифичный процесс и вначале действие безусловного раздражителя распространяется на все объекты, находящиеся с ним в пространственно-временной смежности. Эту сторону ситуационных условных рефлексов достаточно подробно исследовал П. С. Купалов (1962). Он обратил внимание на то, что в систему условных раздражителей, формирующих мозаику процессов высшей нервной деятельности животных, включаются все раздражители - местонахождение условного и подкрепляющего раздражителей, окружающие предметы, время проведения эксперимента и даже исходная поза животного или его определённое движение. Последующие сочетания приводят к угашению связи безусловного раздражителя со стимулами, не сохраняющими устойчивую ситуационную констелляцию, и усилению связи со стимулами, сохраняющими её.
   Эти данные говорят о том, что иррадиация значимости безусловного раздражителя неспецифична и вначале распространяется на все стимулы, имеющие с ним пространственно-временную общность. Другим важным моментом является прогрессивное убывание скорости установления условного рефлекса в зависимости от времени, отделяющего условный раздражитель от безусловного. При достаточно значительных временных разрывах условный рефлекс вообще не вырабатывается. Зависимость скорости образования условного рефлекса от временного интервала задержки подкрепления определяется градиентом убывания иррадиации значимости и демонстрируют векторный характер процесса.
   Условно-рефлекторная теория показала возможность выработки условных рефлексов второго, третьего и последующего порядков, когда условный раздражитель, получивший свою значимость в результате предшествующих ассоциативных процессов, сам выступает в роли подкрепляющего фактора. С позиции самой теории это не совсем корректная ситуация, поскольку она выходит за рамки классических отношений между условным и безусловным раздражителем. Здесь безусловный раздражитель исчезает и это требует введения дополнительных построений. Видимо, такой "нетипичностью" объясняется пребывание этого факта на периферии концепции и его недостаточная разработанность. С позиций значимости возможность установления многочисленных вторичных связей как раз является совершенно закономерной. Значимость, полученная в результате переноса, делает психически активными представления ранее нейтральных объектов, а активность, как мы уже говорили, проявляется в тенденции к установлению связей и переносу значимости по этим связям, в связи с чем образование вторичных ассоциаций становится обязательным и необходимым процессом.
   Необходимо заметить, что Павлов вообще не видел большого различия между нейрофизиологией и психологией и результаты исследования высшей нервной деятельности довольно свободно переносил на поведенческие реакции. Это своё отношение он даже вывел в название монографии - речь идёт об "Итогах двадцатилетнего изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных".
   Другое отличие экстракаузального опричинивания от условного рефлекса состоит в квалификации феномена, акцентирующей различные стороны одного и того же процесса: с позиций условно-рефлекторной теории это осигналивание, с оценочных позиций - это экстракаузальное опричинивание. Экстракаузальное опричинивание значительно более широкое психическое понятие, чем условный рефлекс. Осуществляя внекаузальное опричинивание, субъект ориентируется не на будущее, а на прошлое. Эта апелляция к прошлому опыту даёт возможность осуществить внекаузальное опричинивание сразу (right now).
   Иррадиация значимости и оперантное научение. Механизм векторной иррадиации значимости, видимо, необходимо также дифференцировать от понятия оперантного обусловливания, предложенного Э. Торндайком и разработанного Б. Скиннером, которое представляет собой вид научения, осуществляемого за счёт подкрепления наиболее успешных реакций организма на те или иные стимулы. В отличие от условного рефлекса (респондентного научения) при оперантном обусловливании животное производит какое-либо движение, а затем ожидает его эффект, который становится подкрепляющим фактором.
   Подобным путём можно формировать поведение, которое не было представлено в видовом или индивидуальном репертуаре животного. Такая процедура называется шейпингом (shaping) и состоит в подкреплении форм поведения, составляющих последовательный ряд приближений (successive approximation) к желаемому результату. Этот механизм описывался авторами безотносительно к биологическому смыслу условных рефлексов, хотя наличие такой связи, казалось бы, напрашивалось. Введение моторного компонента научения фактически является одной из форм обусловливания.
   Оперантное обусловливание представляет собой процесс тестирования среды методом проб и ошибок и отбор наиболее удачных вариантов. В этом случае взаимодействие со средой, приведшее к желательным соматофункциональным сдвигам, формирует комплекс соматопредставлений, значимость которых иррадиирует на условия и характер взаимодействия, наделяя их значимостным содержанием. Наведенная значимость является механизмом фиксации (отбора) наиболее успешных алгоритмов деятельности.
   Видимо, нечто аналогичное имел ввиду А. Бандура (2000) под термином "научение через ответные последствия". Переживая события повседневной жизни, люди очень скоро начинают понимать, что одни их реакции ведут к успеху, другие безрезультатны, а третьи даже печальны. Благодаря такому дифференцированному подкреплению отбираются эффективные формы поведения, а неэффективные отбрасываются. Научение по результатам взаимодействия - самый элементарный способ научения, уходящий корнями в личный опыт.
   Опричинивание и каузальная атрибуция. Механизм опричинивания соматофункционального сдвига имеет прямое отношение к хорошо известному и активно разрабатываемому последнее время феномену каузальной атрибуции. Последний рассматривается как феномен социального взаимодействия и определяется как приписывание социальным объектам (человеку, группе, социальной общности) характеристик, не представленных в поле восприятия. Необходимость атрибуции определяется недостаточностью информации, даваемой наблюдением и необходимостью её "достраивания" для адекватного взаимодействия с социальным окружением. Как следует из обозначения, феномен каузальной атрибуции содержит два компонента: каузализацию, т.е. опричинивание, и атрибуцию - отнесение этой причины к тем или иным факторам. В качестве таковых чаще всего рассматривается дихотомия: субъект - социальное окружение.
   За последние годы понятие каузальной атрибуции заметно трансформировалось. Первоначально она изучалась как объяснение человеком причин поведения других людей. Затем, в результате включения самовосприятия в область изучения социальной перцепции, распространились на объяснение человеком причин его собственного поведения и она стала трактоваться как приписывание причин человеческому поведению вообще. Впоследствии в эту проблематику было включено объяснение человеком своих внутренних состояний, в том числе физиологических процессов, и каузальная атрибуция стала характеризоваться как "базовый процесс", включающий восприятие человеком себя, других людей и обстоятельств (Jones E.E. et al., 1972, Anderson C., Arnoult L.H., 1985). Каузализация в её отнесении к объяснению внутренних состояний и физиологических процессов как раз и есть рассматриваемый нами механизм опричинивания.
   На совремённом этапе рамки каузальной атрибуции расширяются ещё больше. Изучению подвергается не только объяснение причин поведения, но и приписывание личностных характеристик, наличие которых не всегда следует из наблюдаемых явлений. При таком расширенном понимании каузальная атрибуция фактически сводится к выведению одной информации о социальных объектах из другой и с этим связана наблюдающаяся в настоящее время тенденция к замене термина каузальной атрибуции термином "социальное выведение". Подобная трактовка особенно близка к пониманию Л.С. Рубинштейном мышления как "вычерпывания" информации из объектов путём рассмотрения их в различных связях с другими объектами (Юревич А.В., 1986).
   Продолжая тенденцию к расширению понятия мы должны каузализацию (опричинивание) определить как универсальный принцип психической деятельности - любая информация каузализируется. Это положение относится к стимулам любой природы - физическим объектам, параметрам внутренней среды и социальным отношениям. Основой такой универсализации является функциональное назначение феномена: каузализация - один из принципов систематизации информации. Этот принцип психической деятельности является отражением объективного принципа причинности, определяющего наличие взаимосвязи и взаимозависимости всех физических объектов, явлений, событий между собой. Необходимость формирования такой системы определяет наличие побуждения к установлению причинно-следственных отношений.
   Эмоциональное мышление. Синкретизм. Установление экстракаузальных связей является первичной и примитивной формой установления связей между объектами и событиями внешнего мира. Поскольку в основе этого процесса лежит иррадиация значимости, то о экстракаузальных отношениях можно говорить как об эмоциональном мышлении. Возможно именно эта форма мышления имелась ввиду Л. Леви-Брюлем при описании им пралогического мышления как раннего этапа когнитивного развития, когда партиципация (сопричастность) событий, смежных во времени и пространстве служит основой для объяснения большинства событий, происходящих в окружающем мире.
   Экстракаузальное опричинивание, возможно, и есть обозначенный Клапаредом синкретизм в его не антропологической, а психологической трактовке. Л. С. Выгодский понимал синкретизм как стремление ребёнка принимать связь впечатлений за связь вещей. При этом синкретическое обобщение выступает первой стадией в развитии значения слова, для которой характерен диффузный, ненаправленный перенос значения слова на ряд связанных в перцептивном плане, но внутренне не родственных друг с другом других объектов. Экстракаузальное опричинивание также близко допонятийному мышлению, описанному Л. Леви-Брюлем, и выделенной Ж. Пиаже предпонятийной фазе развития интеллекта.
   Наиболее точно экстракаузльное опричинивание соответствует термину эмоциональное мышление, поскольку он действительно выполняет какую-то часть этих функций, хотя и на более примитивном уровне. Эмоциональное мышление, видимо, является более древним механизмом установления связи объектов, явлений, событий, позволяющим её осуществление без выделения сущности лежащих в их основе отношений.
   Итак, наличие механизмов опричинивания и опредмечивания обеспечивает установление интеро-экстероцептивных связей и перенос с их помощью значимости соматофункционального сдвига на соответствующий объект. Результатом этого процесса становится приобретение представлением объекта значимостной характеристики. Поскольку представление объекта является достаточно сложной структурой, это означивание распространяется на все его компоненты, т.е. на все признаки и свойства, делая их также означенными. Поскольку никаких иных влияний на этот процесс пока нет, такая иррадиация осуществляется эквипотенциально - все признаки и свойства получают одинаковую значимость, соответствующую значимости объекта. Такое означивание объекта, его признаков и свойств является началом довольно сложного процесса трансформации его значимости.
  

* * *

   Итак, целью биологического организма является сохранение себя как семиэзотерической системы, более конкретно эта цель может быть обозначена как жизнеобеспечение, реализуемое путём сохранения постоянства внутренней среды и осуществления взаимодействия с внешней. Обе цели достигаются посредством мониторирования обеих сред путём постоянного слежения за состоянием их основных компонентов и установления корреляционных отношений между ними. Для этого субъект осуществляет означивание всех формируемых психических конструктов.
   В основе такого означивания лежит оценка параметра. Основным оценочным критерием этого тотального оценочного процесса является ценность жизни. Наличие ценности жизни предполагает ценность всего того, что эту жизнь обеспечивает и поддерживает. В первую очередь это сама структурная основа личности - его биологический организм, все его органы, функции, параметры. Это делает их значимыми, т.е. играющими определённую роль в осуществлении жизнеобеспечения и определяет базовое положение: первичным предметом оценки является сам биологический организм, точнее его внутренняя среда, константность которой обеспечивается посредством нормирования.
   Значимость условий, необходимые субъекту для жизнеобеспечения, определяется путём иррадиации на них значимости самого субъекта соответственно их роли в осуществлении жизнеобеспечения. Эти условия - внутренние (гомеостаз), внешние (предметы потребностей) - меняют состояние внутренней среды, отклоняя те или иные параметры от установленной нормы. Поскольку эти параметры являются значимыми, то отражающие их психические конструкты (соматопредставления) получают соответствующие значимостные характеристики, субъективно репрезентируемые в виде определённых нужд.
   Влияние возмущающих факторов независимо от их природы выражается в девиации параметров от установленных норм. Эта девиация имеет два значения: первое - местное, связанное с самим отклонением данной функции, фиксируемое величиной девиации, маркируемое специфическим эмоциями и включающее процессы регуляции, второе - общее, связанное с изменением функции других органов и систем, а в глобальном отношении - всего организма, предметом оценки которого является специфическая оценка.
   Принцип осуществления последней состоит в консолидации результатов оценок всех мониторируемых параметров и в формировании обобщённой оценки, отклонение которой от установленной нормы позволяет судить о соответствующем изменении состояния функций всего организма под влиянием на них тех или иных факторов. Для этого субъект перекодирует специфическую оценку в неспецифическую, используя двоичную систему, выражая её через позитивные и негативные эмоции и осуществляя процессы консолидации.
   Осуществляя мониторирование внутренней и внешней среды посредством интеро- и экстерорецепторов, субъект создаёт два ряда психических конструктов - соматопредставлений и представлений объектов, которые в момент формирования являются автономными и независимыми друг от друга. Задача биологического организма в этой части состоит в установлении связи между ними (интеро- экстероцептивной связи), которая могла бы выявить взаимное влияние друг на друга этих систем.
   Такая связь устанавливается механизмами опредмечивания и опричинивания, включающими в себя каузализацию (каузальное и экстракаузальное опричинивание), поисковое поведение, метод проб и ошибок и становится основой переноса значимости соматофункционального сдвига на связанный с ним фактор внешней среды. Результатом этого процесса становится вывод значимости как психической категории за пределы биологического организма и означивание объектов внешней среды.
   Однако такой способ означивания далёк от совершенства. Прежде всего он трудоёмок и предполагает необходимость взаимодействия с каждым стимулом при его означивании, далее, такое означивание мало эффективно, поскольку осуществляется по результатам уже происшедшего взаимодействия, который уже невозможно изменить и целесообразность которого просматривается только в использовании возникшего опыта в будущем, наконец, взаимодействие с внешней средой может быть небезопасным.
   В связи с этим задачей биологического организма является, во-первых, поиск таких способов оценки объекта, которые не требуют непосредственного взаимодействия, изыскание возможностей упреждающего означивания, позволяющего предвидеть результат взаимодействия до его осуществления, наконец, дистанцировать процесс оценки от границ организма, минимизируя связанные с ним риски. Решение этих задач в эволюционном аспекте привело к формированию косвенных методов оценки, основанных на мультипликации уже полученного опыта. К анализу этих методов мы сейчас и переходим.

Глава 8. Психологическая основа философской концепции связи формы и содержания. Перцептивно-опознавательная оценка объекта.

  
   Итак, формирование объектного понятия, основанное на принципах внешнего сходства, даёт возможность оптимизировать процесс опознания и использовать один прототип для опознания группы сходных объектов. Логично было бы предположить, что следующей группой понятий должны быть понятия, образованные на основе сходства внутренних свойств. В этом случае само отнесение объекта к такой группе давало бы основание для его непосредственного означивания. Однако субъект такого рода понятия вообще не формирует. Почему? Оказывается для такого означивания вообще не нужно формировать какую-то дополнительную психическую конструкцию, поскольку можно обойтись уже существующими. Основой такой ситуации является наличие связи формы и содержания.
  
   1. Формосодержательная аналогичность.
   Эмпирически было установлено, что объекты, имеющие сходные признаки, обладают также сходными свойствами. Наличие связи формы и содержания позволило применить принцип аналогии для означивания объекта без взаимодействия с ним (предвосхищение значимости) и использование для этой цели той же конструкции, совместим тем самым три процесса - опознание, означивание и систематизацию. Это определяет объектное (эмпирическое) понятие как базовую понятиеобразующую структуру. Все последующие понятия формируются путём трансформации и реконструкции объектных понятий.
   Один из основных философских законов связи формы и содержания, оказывается, имеет свою совершенно конкретную психологическую основу, которая состоит в возможности предвидения свойств объекта (содержания) на основе дистантного определения его признаков (формы). Этот механизм распространяется как на знакомые, так и незнакомые объекты и базируется на том, что между внешними признаками объекта и его свойствами устанавливается определённая связь (зависимость) - объекты, имеющие сходные признаки, обладают сходными свойствами.
   Психическим отражением этого закона становится принцип перцептивно-опознавательной оценки аналогичных объектов. Отнесение объекта к данному объектному понятию даёт возможность не только произвести его опознание, но и осуществить его оценку, причём совершенно новым способом, отличным от непосредственного взаимодействия - путем переноса значимости понятия на объект, т.е. категоризации. Если красный цвет данного помидора свидетельствует о наличии у него определённых вкусовых свойств, то есть все основания полагать, что красный цвет другого помидора должен означать наличие у него аналогичных свойств. Осуществляется такая оценка в процессе опознания, поэтому мы будем обозначать её также как объектно-понятийную или перцептивную.
   Это значит, что свойства, установленные на основании взаимодействия с одним объектом, могут быть распространены на группу внешне сходных объектов. Так, если установлено, что данное яблоко съедобно, то можно предположить, что съедобны все остальные объекты, которые по внешним признакам могут быть идентифицированы с первым, и для установления этого факта уже не надо их надкусывать - сходство внешних признаков определяет сходство внутренних свойств. Связь формы и содержания, установленная на основе взаимодействия с одним объектом, может быть экстраполирована на другие объекты. Задача субъекта в этом случае сводится только к установлению этого сходства. Эту важнейшую закономерность можно обозначить как формосодержательную аналогичность.
   Наличие аналогичности придаёт новый смысл консолидации объектов по критерию внешнего сходства - оно производиться не только для упрощения опознания путём сокращения эталонного тезауруса, но и для означивания. Структурной основой этой функции выступает объектное понятие, которое позволяет осуществить подобное означивание любого нового объекта, в опознании которого оно принимает участие. Это определяет вторую функцию объектного понятия - оценку объекта. Само отнесение объекта к определённому объектному понятию, осуществляемое в процессе опознания, в силу формосодержательной аналогичности предполагает наличие у него аналогичных свойств.
   2. Перцептивно-опознавательная оценка объекта.
   Оценка объекта, осуществлённая с помощью процессов опричинивания и опредмечивания путём переноса значимости связанного с ним соматофункционального сдвига, фиксируется мемориальными структурами. Оценка этого же объекта при его повторном восприятии уже не требует осуществления процессов опричинивания и опредмечивания, она даже не требует самого взаимодействия - субъект использует прошлый опыт.
   Механизмом осуществления перцептивной оценки внешнего стимула является опознание. В этом случае означенное предыдущее представление данного объекта становится эталоном для опознания следующего аналогичного. Для осуществления опознания этот эталон формирует кообраз, который представляет собой уже означенную конструкцию, поскольку формируется означенным эталоном. Прообраз, формируемый в результате восприятия нового объекта, ещё не являющегося носителем какой-либо значимости. Взаимодействие про- и кообразов формирует образ вновь воспринимаемого объекта, значимость которого определяется значимостью кообраза. Эта значимость в последующем корректируется различными оценочными механизмами, о которых речь пойдёт ниже.
   По выполнении своих функций (оценка соматостимула, включение регуляторных механизмов) образ взаимодействует со своим эталоном (исходным представлением). При этом их значимостные характеристики консолидируются, что приводит к трансформации значимости представления. Консолидация образа со своим эталоном сопровождается трансформацией последнего. Эта трансформация есть процесс усвоения нового оценочного опыта, полученного в результате данного взаимодействия. Таким образом, кообраз выступает в роли трансмиттера, осуществляющего перенос значимости с ранее означенного представления на вновь воспринимаемый аналогичный объект.
   Когда человек, съев первое яблоко, потянулся за вторым, он уже произвёл процесс категориального означивания. Его действие мотивируется предположением, что второе яблоко идентично первому не только по внешним признакам, но и по базовым свойствам, и обусловлено переносом значимости первого яблока, на второе. В этом случае представление первого объекта становится эталоном для опознания второго аналогичного объекта, а его значимость - основой означивания второго. Последняя затем корректируется путём установления формосодержательных связей, связей с многочисленными другими понятиями и результатами взаимодействия.
   Перцептивно-опознавательный механизм даёт возможность осуществить оценку и принципиально новых объектов, которые субъект никогда не видел. Субъект, встретив незнакомого человека с бритой головой, татуировкой на теле и разговаривающий "по фене", будет испытывать к нему неприязненные чувства, поскольку указанные признаки ассоциируются у него с преступным элементом. Увидев незнакомое дерево с плодами, субъект может предположить, что эти плоды съедобны, поскольку ранее он сталкивался с деревьями, приносящими съедобные плоды.
   Детали объекта могут иметь различную сложность обнаружения, быть видимыми и невидимыми, как банан в кожуре, семена в яблоке или мотор в машине. Значимость объекта распространяется на его детали и признаки - они также получают соответствующую значимость. Однако их значимость не одинакова для субъекта - орех имеет скорлупу, которая с позиций удовлетворения пищевой потребности имеет нулевую значимость, мясо животного имеет кости и сухожилия, ценность которых, исходя из тех же критериев, ниже. Учитывая эти обстоятельства субъект выделяет те свойства, которые могут быть ему полезны сейчас или в последующем (значимообразующие свойства) и пытается "привязать" к ним эти свойства, чтобы сделать их видимыми и устанавливать значимость объекта уже при его дистантном восприятии.
   Переводя этот механизм на язык философии, можно сказать, что базовые свойства объекта, способные менять функциональное состояние организма, - это его содержание, признаки, фиксируемые дистантными рецепторами и обеспечивающие его опознание (антуражное представление) - это его форма, а иррадиация значимости - это связь формы и содержания. Описанный механизм установления связи между органолептическими признаками и базовыми свойствами есть фактически психологическая основа философской концепции третьего закона диалектики, отражающего связь формы и содержания.
   В психологическом отражении этот закон имеет не только качественное, но и количественное выражение. Имеется ввиду, что выраженность аналогичных признаков коррелирует с выраженностью связанных с ними свойств, например, чем больше объём, тем больше вес (при прочих равных условиях), чем выше скорость движения, тем меньше время пути, чем краснее помидор, тем он спелее. Это определяет то, что в математике называется прямой и обратной зависимостью.
   Итак, внешнее сходство объектов, позволяющее использовать один эталон для опознания группы сходных объектов, представляет собой только первый этап использования субъектом свойств объективного мира для осуществления психических процессов. Дальнейшим в этой последовательности является означивание объекта на основании наличия такого сходства. Однако действие закона связи формы и содержания имеет свои ограничения и формосодержательная аналогичность, предоставляя индивиду возможность установления значимости аналогичных объектов до взаимодействия с ними, обладает одним серьёзным недостатком - она определяется значимостью объектного понятия, который формируется кумулятивным способом на основании прошлого опыта и отражает среднестатистические параметры своей группы. Это определяет ориентировочность подобной оценки. Отличие реальной значимости объекта от полученной тем больше, чем интенсивнее его свойства отклоняются от
   среднестатистических, и субъект не может не учитывать подобные колебания. Свойства объекта скрыты и выявляются только при взаимодействии с организмом. Для того, чтобы сделать их "зримыми", необходимо "привязать" их к внешним признакам объекта. Способом такой привязки является механизм установления формосодержательных связей. Он же становится основой корректировки перцептивно-оценочной значимости в зависимости от выраженности этих признаков.

Глава 9. Психическое отражение объективного закона связи формы и содержания. Формосодержательная связь.

   Процесс опричинивания не заканчивается установлением причинно-следственной связи между двумя событиями, он включает в себя также процесс выделения формосодержательных связей. Субъект должен не только связать агрессивное поведение как черту характера с конкретным человеком, но и связать его с определёнными внешними признаками с тем, чтобы в последующем только по наличию этих признаков можно было бы предположить возможность агрессивного поведения. А для этого нужно внимательно рассмотреть его.
   Видимо, в процессе эволюции биологический организм выделил закономерность: объекты, имеющие сходные внешние признаки, обладают сходными свойствами. Поэтому, если свойства объекта привязать не к самому объекту, а к его признакам, то выделение аналогичных признаков в других объектах даёт основание предположить наличие у них аналогичных свойств. Эта задача решается путём реструктуризации понятия - значимость объекта распространяется на его внешние признаки. Эта иррадиация осуществляется вначале эквипотенциальным способом, а затем дифференцируется в зависимости от роли признака в процессе опознания и его связи с базовыми свойствами объекта.
   Опричинивание само по себе не имеет смысла. Это относится к любому взаимодействию - как уже происшедшему, так и возможному в будущем, поскольку ни в том, ни в другом случае его результаты изменить невозможно. Оно приобретает смысл только в совокупности с установлением формосодержательных связей, позволяющих связать то или иное воздействие внешней среды с определённым признаками объекта и предположить наличие у субъекта определённых качеств ещё до взаимодействия с ним.
  
   1. Признаки и свойства.
   В объекте необходимо выделять внешние (органолептические) признаки и внутренние свойства. Поскольку оба понятия являются важными критериями категориального означивания, они нуждаются в определённых уточнениях. В философии признак определяется как особенность, по которой можно узнать что-либо об объекте, или то, в чём предметы сходны или отличны между собой. В психологии признак - это аспект, сторона или часть некоторого сенсорного стимула, на основании которого делается вывод об отличии данного стимула от других, похожих на него. Признак понимается как атрибут предмета или как сторона проявления качества, которое существует у предмета всегда, тогда как свойство может проявляться или нет. Качество - это совокупность признаков и свойств, которые отличают один предмет или явление от другого и придают ему определённость.
   В подавляющем большинстве случаев признаки не имеют собственной значимости, поскольку не оказывают значимого влияния на состояние организма - созерцание сэндвича или вдыхание аромата бифштекса не могут утолить голод. Как говорят на востоке: "сколько ни повторяй рахат-лукум - во рту сладко не станет". Их значение определяется ролью в процессе опознания и выражается через опознавательную значимость.
   Свойства - это способность объекта реально или потенциально менять соматофункциональные параметры организма, улучшать или ухудшать условия жизнеобеспечения. Это определяет взаимодействие как критерий выявления свойства. Способность свойства менять условия жизнеобеспечения определяет деление их на существенные и несущественные и является основой установления их значимости. Признаки и свойства - это характеристики объекта в отношении к субъекту, также как и сам объект есть предмет внешней среды в отношении к субъекту. Необходимо отметить, что признак и свойство не являются полностью альтернативными понятиями, в некоторых случаях их дифференциация может быть затруднительна.
   Съев яблоко, субъект удовлетворяет свою пищевую потребность. При этом комплекс соматофункциональных сдвигов, сопровождающих этот процесс, посредством механизмов устанавливает связь с антуражным представлением яблока, иррадиируя на него свою значимость. Далее эта значимость эквипотенциально иррадиирует на все признаки и свойства данного объекта, определяя их значимостные характеристики. Пробуя другие яблоки, субъект устанавливает наличие варьирования обоих параметров - как способности яблока утолять голод, так и различие его внешних признаков.
   Накапливая опыт такого взаимодействия, субъект устанавливает наличие зависимости между определёнными внешними признаками объекта и его свойствами. Так, со способностью утолять голод чётко коррелируют такие признаки как вкус, запах, размер, цвет зёрен, менее чётко - цвет кожуры, её плотность, форма яблока, совсем не коррелирует форма плодоножки и отрицательно коррелирует наличие и размер чревоточин. Это даёт основание для дифференциации признаков - органолептические признаки, имеющие выраженную положительную связь с базовым свойством, получают большую значимость, признаки, имеющие неустойчивую связь - меньшую, признаки, не выявляющие такой связи, не получают значимостного насыщения, а выявляющие отрицательную связь - негативную значимость. Теперь на основании только внешнего восприятия объекта индивид может судить о его свойствах, имеющих отношение к жизнеобеспечению.
   Свойства объекта могут оказывать различное влияние на организм, что определяет их значимость. Поскольку нужды организма многообразны и могут меняться, соответственно этому меняются значимые свойства объекта. Так, для рядового потребителя значимость коровы определяется её способность удовлетворять пищевую потребность, поэтому качествами, обеспечивающими эту значимость, будут соответствующие свойства молока и мяса, а значимостная выраженность этих признаков будет определять значимость коровы. Но для скорняка, делающего шубы, важным параметром является шкура, для местного умельца, делающего сувениры - рога и копыта, для ветеринара - болезни, для члена лиги защиты животных - условия их содержания и т.д. Соответственно этому значимыми свойствами коровы становятся шкура животного, его рога и копыта, а также состояние здоровья и отношение к животному.
   При изменении нужд организма значимость объекта как субъективная категория соответственно меняется. Так, если человек стал вегетарианцем, то мясо для него перестаёт быть продуктом питания, соответственно этот признак в корове для него теряет значимость. Это может сопровождаться повышением значимости других, заставляя человека вступить в лигу защиты животных. Биологически обусловленная значимость мужчины определяется его ролью в сексуальном процессе. Если эта роль для женщины по каким-либо причинам ослабевает, она становится феминисткой.
   Камень, лежащий у дороги, может быть использован для обороны или нападения, как строительный материал или как орудие труда. Он может использоваться человеком каждый раз с различной целью в зависимости от нужды организма и каждый раз человек будет выделять в нём различные значимые свойства. Как уже говорилось, микроскопом можно забивать гвозди, а антикварной мебелью топить печи и это будет определять их новые значимые свойства, возникающие в новых условиях. Изменения нужд организма, их приоритетности, условий взаимодействия меняют его требования к внешней среде и заставляют субъекта искать новые значимые свойства в старых объектах или находить новые объекты. Одна из функций интеллекта как раз и состоит в поиске и выделении новых значимых свойств при возникновении новых нужд; качество осуществления этой функции определяет качество интеллекта в осуществлении жизнеобеспечения.
   Признаки и свойства представляют собой два самостоятельных канала поступления информации, формирующие независимые друг от друга психические конструкты. Признаки объекта воспринимаются экстероцептивными системами и формируют зрительное представление объекта, которое мы обозначаем как антуражное. Свойства объекта в процессе взаимодействия вызывают соответствующие соматофункциональные сдвиги, формируя соматопредставления. При этом имеется временная асинхронность этих процессов - формирование зрительного представления, как правило, предшествует возникновению соматопредставлений. Задача субъекта состоит в установлению корреляции между этими двумя видами конструктов.
  
   2. Формосодержательная связь. Механизм установления.
   Признаки и свойства взаимосвязаны друг с другом. Этот феномен в философии сформулирован как третий закон диалектики - связь формы и содержания. В психологии этот феномен не является объектом специального изучения, видимо, вследствие общей не разработанности проблемы осуществления оценки.
   Свойства объекта значимы, поскольку способны менять состояние организма, но скрыты и могут быть выявлены только путём взаимодействия, а последнее может быть небезопасным; признаки, наоборот, открыты, легко фиксируются, но не имеют значения для жизнеобеспечения субъекта вне связи с его свойствами. Невольно возникает искушение установления связи между ними с целью сделать первые "зримыми" посредством привязки их к внешним признакам объекта. В таком случае субъект получает возможность только по внешним (антуражным) признакам объекта судить о его свойствах, т.е. определить значимость объекта без взаимодействия с ним. Поскольку восприятие объекта, как правило, предшествует взаимодействию, то это позволит определять значимость в предвосхищающем режиме (антиципировать её), сформировать отношение к объекту и соответствующую стратегию поведения до взаимодействия с ним, т.е. осуществить предвосхищающую адаптацию.
   И такая связь действительно устанавливается - это формосодержательная связь. Свойства объекта выявляются при взаимодействии с организмом, выражаются в возникновении соматофункционального сдвига и субъективно репрезентируются комплексом уже означенных соматопредставлений. Посредством механизмов опричинивания и опредмечивания эта значимость переносится на представление соответствующего объекта, становясь его оценочной характеристикой. Следующий этап состоит в иррадиации значимости объекта на его признаки. Поскольку никаких дополнительных факторов пока на этот процесс не действует, иррадиация осуществляется эквипотенциально - все признаки получают одинаковое означивание, соответствующее значимости объекта.
   Последние могут получить наведенную или перенесенную значимость в том случае, когда они выявляют устойчивую связь с базовым свойством объекта. Так, размер бычка определяет количество мяса, а размер вымени - удойность коровы (условно, конечно). Следовательно, размер бычка и размер вымени коровы будут для этих объектов внешними (опознавательными) признаками, интимно связанными с базовым свойством.
   Но опознавательных признаков много - окрас, длина волосяного покрова, цвет глаз, длина хвоста, форма рогов и даже тембр голоса. Все эти признаки наличествуют и фиксируются при восприятии, однако не все они выявляют устойчивую связь со значимыми свойствами объектов - трудно увязать качество удовлетворения пищевой потребности с длиной хвоста или тембром голоса, в то же время это качество будет чётко коррелировать с размером бычка. Поскольку целью биологического организма является прогнозирование значимости, то его задачей является выявление устойчивой связи опознавательного признака со значимым свойством объекта (формосодержательная связь) и установление выраженности этого признака, определяющего интенсивность связанного с ним значимостного свойства.
   Наличие связи между признаком и свойством устанавливается путём внекаузального опричинивания и основывается на принципе устойчивого сопутствования - размер бычка или удойность коровы всегда коррелирует с качеством удовлетворения пищевой потребности. Это является основанием для установления связи между внешним признаком (размером) и значимым свойством (способностью удовлетворения пищевой потребности) и переноса значимости второго на первый. Теперь внешние признаки объекта теряют свою эквипотенциальность и становятся неравнозначными - размер бычка получает более высокую значимость, тогда как значимость длины хвоста и тембра голоса снижаются. Это является основанием для значимостной реструктуризации представления.
   Наличие связи формы и содержания даёт возможность объединить в единое целое две совершенно различные психические функции - опознание и оценку. Если внешне сходные объекты обладают такими же сходными признаками, то означивание объектов можно производить не индивидуально, а относительно группы в целом. Благо такие группы уже созданы для оптимизации опознания. В этом случае сама групповая принадлежность (категоризация) уже определяет значимость объекта.
   Основная функция установления формосодержательных связей состоит в дистанцировании оценочного процесса во времени и пространстве. Перцептивно-опознавательный (категориальный) принцип оценки даёт возможность её осуществления в процессе восприятия дистантными рецепторами, т.е. на определённом расстоянии от субъекта. Это позволяет предвидеть результаты взаимодействия до его осуществления и формировать оптимальную стратегию поведения. Не менее важным является наличие количественной связи выраженности значимообразующего свойства с интенсивность внешнего признака, как в случае с помидором, где интенсивность красного цвета определяет питательные качества продукта.
   Критерием достоверности выделения связи органолептического признака с базовым свойством становится адекватность прогнозирования значимости. Если по цвету помидора или апельсина можно определить их вкусовые качества, значит этот признак выявляет устойчивую связь со значимым свойством. В этом случае дистантное установление наличия данного признака в процессе восприятия даёт возможность прогнозировать свойства объекта, его способность удовлетворить нужду организма, а следовательно, определить его значимость. Одной из целей восприятия как раз и является выделение таких значимообразующих признаков и установление на их основе значимости объекта.
   Иррадиация значимости объекта на его признаки, создавая наведенную значимость, придаёт им личностный смысл. Если субъекту не нравится человек, то ему будут неприятны все его признаки, особенно те специфические признаки, которые принадлежат именно данному человеку и по которым происходит его индивидуальное опознание, например, наличие татуировки или длинных волос. Это значит, что если аналогичные и уже означенные признаки (татуировка, длинные волосы) обнаруживаются у другого человека, то они будут не нравиться субъекту. Если этот человек не имел первоначальной значимости, то значимость данных признаков будет иррадиировать на его антуражное представление, определяя значимость данного человека безотносительно к его реальным качествам, хотя причину такого отношения он в подавляющем большинстве случаев объяснить не сможет.
   Отсутствие возможности выделения внешних признаков, связанных с базовым свойством, является критерием недостаточности информационного содержания антуражного представления. Оно приводит к активации исследовательской потребности, сопровождающееся возникновением интереса и инициацией деятельности, обеспечивающей эту детализацию объекта. Последняя будет осуществляется до тех пор, пока формосодержательные связи не будут установлены в объёме, достаточном для прогнозирования значимости с необходимой для данного случая точностью. Эта достаточность определяется значимостью объекта и регулируется посредством детализации: чем выше значимость объекта, тем более точным должен быть прогноз, тем глубже детализируется объект и тем больше выявляется формосодержательных связей.
   Сам факт иррадиации значимости объекта на его признаки известен и описан в психологии под названием "эффекта ореола" или галоэффекта, правда, только в отношении социального взаимодействия. Суть его состоит в том, что наша оценка качеств другого человека зависит от нашего общего впечатления о нём. При этом, судя об отдельных качествах человека, мы в основном полагаемся на общее впечатление и недостаточно обращаем внимание на сами качества. Мы как бы находимся в плену общего впечатления, которое довлеет над нашими оценками. Если у нас сложилось благоприятное впечатление о каком-то человеке, то мы также благоприятно оцениваем все его качества - ум, характер, привычки, внешний вид и т.д. Наши оценки по отдельным качествам как бы сдвинуты к общей оценке человека, к нашему представлению о нём (Василик М.А., 2006).
   Эффект ореола ещё определяется как формирование оценочного впечатления о человеке, в условиях дефицита времени на восприятие его поступков и личных качеств (Батаршов А. В., 2006). Считается, что эффект ореола - это один из случаев упрощения действительности, ошибки оценочного суждения. Полагаясь на общее впечатление, мы считаем, что если человек в целом хорош, то он хорош во всём или почти во всём, если уж плохой, то тоже по всем своим качествам. Совершая ошибку с точки зрения адекватности отражения, мы действуем оптимально с позиций минимизации когнитивных усилий. Фактически же эффект ореола - это один из механизмов означивания, определяемый иррадиацией значимости объекта на его признаки.
   В одном остроумном эксперименте студентам разных групп показывали одного и того же мужчину. В одной группе его представляли как студента, в другой - как лаборанта, в третьей - как преподавателя, в четвёртой - как доцента, в пятой - как профессора. После того как мужчина ушёл, студентов просили определить его рост и рост экспериментатора. Оказалось, что рост последнего не менялся, тогда как рост мужчины неуклонно повышался по мере возрастания его социального статуса.
   Другая сторона эффекта ореола связана с "отношением к нам": те люди, которые нас любят и хорошо к нам относятся, кажутся нам значительно лучше тех, кто относится к нам плохо. Но на наш взгляд здесь действует совсем иной механизм, о котором речь пойдёт ниже.
   Установление формосодержательной связи является результатом продолжения процесса опричинивания, как его второй этап, связанный с экспектационным рассогласованием: опричинивание устанавливает связь между соматофункциональным сдвигом и вызвавшим его объектом, формосодержательная связь - между этим же сдвигом и внешними признаками объекта.
   Установление формосодержательных связей является наряду со сравнением инструментом уточнения значимостной характеристики объекта, установленной категориальным способом. Так, если опознание помидора даёт возможность установить его ориентировочную ценность как пищевого продукта, то наличие красного цвета даёт возможность внести в эту оценку количественную характеристику.
   Установление формосодержательных связей осуществляется посредством механизмов внекаузального опричинивания (привычного сопутствования), только в этом случае его действие распространяется не на объект в целом, а на его детали.
  
  

Глава 10. Значимостная символизация. Формирование признаков-символов.

  
   Опознавательно-значимостная реструктуризация представления, объектного понятия приводит к возникновению ещё одного феномена, который можно обозначить как символизация. Символизация - это отождествление объекта с одним или ограниченной совокупностью его признаков и представляет собой один из биологических принципов компрессии информации. Поясним, что имеется ввиду.
   Если опознание осуществляется на основании не всех, а только ограниченного количества важных для опознания признаков, то их роль в переносе значимости перестаёт быть эквипотенциальной - признаки, играющие основную роль в опознании, начинают играть большую роль и в переносе значимости, тогда как роль признаков, не участвующих в опознании снижается и приближается к нулю. Чем важнее роль признака в опознании объекта, тем выше его роль в переносе значимости и, следовательно, их собственная значимость. В этом случае значимость наиболее специфических признаков, активируемых в первую очередь, приближается к значимости самого объекта, символизируя (олицетворяя) тем самым весь объект, а это уже новая психическая функция.
   Символизация как выделение признаков-символов есть цель значимостной реструктуризации представления, объектного понятия. Подобно тому как опознавательная реструктуризация даёт возможность обеспечить надёжное опознание при использовании ограниченного количества признаков, значимостная реструктуризация позволяет осуществить в этих же условиях надёжное означивание. И то и другое представляет собой инструменты оптимизации перцептивно-оценочного процесса.
   Все создаваемые перцептивным способом психические конструкты (представление, консолидированное представление, объектное понятие) уже в силу механизма образования являют собой громоздкие психические конструкции, оперирование которыми в процессе когнитивной деятельности достаточно сложно. Символизация в этом случае позволяет предельно упростить процесс оперирования такой сложной психической конструкцией как объектное понятие. Теперь его уже не нужно активировать полностью, а только признак-символ, который будет представлять данный сложный конструкт в последующих взаимодействиях, осуществляя "экономию мышления". Выделенный признак-символ начинает символизировать уже всё понятие.
   Опознавательно-значимостная реструктуризация упрощает манипулирование информационно нагруженными представлениями. Так, при необходимости манипулирования представлением конкретного человека, обладающего множеством внешних признаков и индивидуальных характеристик, можно просто активировать его признак-символ, надёжно отличающий его от других людей, например, то, что у него нет пальца на руке (беспалый) или, что у него одна рука тоньше другой (сухорукий), или, что он рябой. Достаточно часто для осуществления символизации используется критерий принадлежности. Выделяемый признак-символ становится основой возникновения прозвища, клички, а её закрепление и трансформация - фамилии.
   Не менее важную функцию символизация выполняет при межличностном общении. Вместо того, чтобы долго объяснять, что масличное дерево можно найти в лесу на холме, находящемся на берегу реки, которая в этом месте делает излучину, проще из этой группы признаков выделить один и придать ему функции символа (риверсайд, форестхил, хилсайд).
   Символизировать - значит обозначать. Признак - символ приобретает функцию маркера. От этого остаётся один шаг до вербального обозначения этого признака. Можно предположить, что символизация является одним из механизмов формирования речи. Функция означивания признака путём иррадиации значимости своего объектного понятия, возникающая в процессе опознавательно-значимостной реструктуризации, составляет основу феномена значимостной символизации.
   Значимостная символизация - это самостоятельная психическая функция, которая продолжает быть необходимой даже тогда, когда такой признак-символ выделить не удаётся. В этом случае такой признак выделяется произвольно или "назначается", обозначая тот или иной объект, понятие, т.е. наделяясь функцией символизации. Этот признак-символ может вообще не иметь отношение к данному объекту, но будучи "привязан" к нему механизмом означивания начинает выполнять функции символа, например географическое название. Символизация есть одновременно способ выражения групповой идентификации и дифференциации - форма одежды, в частности, армейская форма, знамёна, штандарты, знаки различия - всё это признаки-символы групповой идентификации и одновременно групповой дифференциации. В структурном отношении этот вариант символизации, видимо, выражается в формировании дополнительного психического конструкта, относящегося к своему понятию как заголовок к тексту.
   Признак-символ является семантически двойственной структурой. С одной стороны, он является частью объекта (понятия) и поэтому предметен, с другой, он уже является символом, представляющим и замещающим свой объект или понятие в семантических операциях, т.е. знаковой структурой. Он представляет собой связующее звено перехода от объекта как конкретного предмета внешней среды к понятию как обобщённой категории, т.е. от частного к всеобщему.
   Следующим этапом является вербализация процесса. Признак-символ может быть сложен в словесном описании и для упрощения манипулирования им в процессе общения он получает какое-то вербальное обозначение. В тех случаях, когда выделение признака-символа путём опознавательно-значимостной реструктуризации затруднено, субъект осуществляет процесс символизации "сверху", искусственно создавая обозначения, соответствующие определённому понятию или объекту. Такова природа происхождения всех обозначений, имён, различного рода названий и их функциональный смысл. Обозначение есть номинирование признака-символа, произвольное придание ему функции символизации.
   Выделение значимых признаков для принятия решения, описываемое в рамках психосемантики, традиционно относится к эффектам семантической преднастройки. Это не совсем так, поскольку к преднастройке можно отнести только использование результата для ускорения опознания, тогда как сам феномен является следствием значимостной реструктуризации представления.
   Символизацию можно рассматривать как следующий этап категориального означивания. Продолжим приведенный выше пример категориального означивания афроамериканца. Наиболее важным в опознании афроамериканца является чёрный цвет кожи и курчавые волосы. Можно сказать, что это "признаки-символы" данной этнической группы, представленной на психическом уровне соответствующим объектным понятием. Как признаки-символы чёрный цвет кожи и курчавые волосы получают наиболее высокое значимостное насыщение, ассоциируясь со значимостью самого понятия и образовавшими это понятие ценностными характеристиками - низким социально-образовательным уровнем и криминальным поведением, хотя сами признаки к этим характеристикам никакого причинно-следственного отношения не имеют - это всего лишь критерии опознания, характеризующие принадлежность к данной группе.
   Выделение признаков-символов лежит в основе категоризации - отнесения объектов, людей к различным категориям, облегчающее ориентацию во внешнем мире и социуме. Taylor S. и др., 1978, Stroessner S. и др., 1990, показали, что испытуемые часто не помнят людей, высказывающих то или иное суждение, но помнят к какой расе они принадлежат. Признак тёмной кожи как источниками информации явно доминировал над всеми другими признаками, такими как возраст, пол, профессия, место жительство.
   Признак-символ, выделенный в той или иной группе становится основой групповой идентификации, особенно в случае группового противопоставления по принципу "свой-чужой". Зачастую его оказывается достаточно и остальные дифференцирующие признаки уже не выделяются ("все китайцы одинаковы"). Факт более дифференцированного распознавания лиц своей этнической группы относительно других групп многократно подтверждался в различных исследованиях (Williamson A., 1979, Chance J., Goldstein A., 1981, Ellis A., 1981). Отнесение человека к конкретной социальной группе, осуществлённое по признаку-символу, сопровождается означиванием и формирует соответствующее отношение.
   Это приводит к тому, что признак идентифицируется с понятием не только в опознавательном, но и в значимостном смысле. Чёрный цвет кожи и курчавые волосы становятся "плохими" признаками и они таковыми оцениваются не только большинством окружающих, но часто и самими "носителями". Майкл Джексон предпринял титанические усилия для того, чтобы осветлить кожу, многие афроамериканки пользуются специальными косметическими средствами для выпрямления волос, а в азиатских странах достаточно распространены косметические операции, придающие глазам европейскую форму.
   Выделение признаков-символов мы можем обнаружить везде. Достаточно часто люди специально создают эти символы для того, чтобы выделить какую-то группу предметов, явлений, событий, придать им определённый смысл. Фирмы-производители создают собственные товарные знаки, производственные эмблемы, лого. Ваша визитная карточка - продукт того же порядка. Те же функции выполняют различного роды вывески, обозначения. Если над входом в помещение висит вывеска "кафе", то она символизирует определённое содержание и вы будете сильно удивлены, не обнаружив его.
   Итак, внешние признаки объекта обладают различной специфичностью и играют различную роль в его опознании. Оптимизация процесса состоит в том, что все признаки объекта получают перцептивную значимостную оценку соответственно той роли, которую они играют в процессе опознании и ранжируются по этому параметру. Опознавательная реструктуризация сопровождается значимостной, что приводит к выделению признаков-символов. Опознавательно-значимостная реструктуризация позволяет достигнуть надёжного опознания и переноса значимости при использовании достаточно ограниченного объёма наиболее специфических признаков. Она также даёт возможность манипулировать глубиной опознания в зависимости от целей деятельности. Чем полнее проведена опознавательно-значимостная реструктуризация, тем выше её оптимизирующий эффект.
   * * *
   Итак, объект возникает как результат фрагментации пространства, основанной на его оптофизической и значимостной неоднородности. Необходимость его идентификации как такового при повторном взаимодействии становится причиной формирования различного рода мемориальных структур, результатом функционирования которых становится формирование эталонной базы. Процессы опричинивания и опредмечивания позволяют установить связь между соматофункциональным сдвигом, фиксируемым в форме соматопредставлений, и антуражным представлением объекта как его причиной или фактором нормализации. Установление такой связи становится основой переноса значимости с первого на второй и означивание последнего. Для индивида значимость объекта определяется значимостью вызываемого им соматофункционального сдвига.
   Однако такой принцип функционирования требует наличия своего эталона для опознания каждого воспринимаемого объекта. Громоздкость такой организации перцептивного процесса очевидна. Поэтому следующим этапом этого процесса становится распространение полученной таким образом значимости на группу аналогичных объектов. Основой такого распространения значимости является объектное понятие, возникающее в результате консолидации пространства, механизмом осуществления - опознание, а теоретической основой - связь формы и содержания.
   Понятие формируется как структура, позволяющая оптимизировать процесс опознания посредством группирования объектов по критерию сходства и использование одного эталона для опознания группы сходных объектов. Структура, образованная на основе совокупного внешнего сходства представляет собой объектное понятие (в отличие от других понятий, также образованных путём взаимодействия по критерию сходства, но уже иных характеристик - совокупных свойств, отдельных признаков и свойств).
   Это определяет функциональное назначение категоризации - оптимизацию процессов опознания и означивания посредством экономии эталонной базы, а не формирование абстрактного мышления, как это предполагается до сих пор. Последняя функция возникает как следствие первой, как её "побочный" продукт. На основе критерия сходства формируется два вида понятий - объектное, отражающее совокупное (паттерное) сходство признаков и свойств, а также парциальное, отражающее сходство отдельных признаков и свойств или их ограниченных совокупностей.
   Результатом процессов опричинивания и опредмечивания становится возникновение значимости объекта, обладающего набором дифференцированно означенных признаков, значимость которых определяется опознавательной функцией и связью со значимообразующими свойствами. Можно выделить следующую последовательность осуществления оценочных процессов: перенос значимости соматофункционального сдвига на соответствующий объект посредством процессов опричинивания и опредмечивания; опознавательная реструктуризация представления, иерархизация признаков объекта в зависимости от их опознавательной значимости, выделение совокупности признаков, определяющих осуществление надёжного опознания (паттерна); установление эмпирическим способом наличия формосодержательных связей и дифференциация значимостных характеристик внешних признаков в зависимости от их связей со значимообразующими свойствами; установление тем же эмпирическим способом наличия количественной связи между выраженностью признака и связанного с ним свойства.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Эдуард Бехтель

Оценочные процессы

Т. 1

Кн. 2. Оценка воздействия

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Осуществляя жизнеобеспечение посредством механизмов регуляции, включающих в себя гомеостатирование, реагирование и адаптацию, а также взаимодействия с внешней средой и социумом, субъект обеспечивает оптимальное функционирование своего организма. В оценочном отношении оказывается принципиально важной та роль, которую субъект играет в этом процессе - является ли он пассивным объектом воздействия или его активным участником. В зависимости от этой ролевой функции необходимо различать воздействие и взаимодействие.
   Значимостный эффект воздействия определяется влиянием стимула на соматофункциональное состояние организма, которое может быть выражено сдвигом нормативных характеристик его параметров и функций. В отличие от этого взаимодействие предполагает активное участие субъекта в этом процессе, а поскольку таковое всегда целенаправлено, то оно делает необходимым предвосхищающее формирование цели деятельности. Это определяет возникновение нового оценочного критерия - результат взаимодействия оценивается уже не по соматофункциональному сдвигу, а по его соответствию предполагаемому результату.
   В настоящем разделе мы рассмотрим принципы и механизмы оценки воздействия, предполагая оценку взаимодействия рассмотреть в следующем.
  
   В предыдущем исследовании мы говорили о том, что оценка параметра осуществляется посредством параметрического мониторинга, целью которого является осуществление гомеостатирования. Принципом обеспечения этого процесса является опознавательно-оценочная регуляция. Оценка параметра осуществляется посредством его сопоставления с соматопредставлением, выполняющим функцию нормы. При этом норма представляет собой средневзвешенную характеристику мониторируемого параметра за определённый промежуток времени, формируемую самим биологическим организмом путём последовательного взаимодействия соматообразов и усреднения их количественных характеристик.
   Маркировка результатов оценочного процесса осуществляется посредством эмоций и включает в себя три оценочных критерия - качественный, количественный и значимостный. Качественный определяется спецификой самого мониторируемого параметра, количественный - величиной рассогласования с соматопредставлением (отклонения от нормы), значимостный - значением этого рассогласования для функции всего организма (деструктивно-конструктивный эффект). Эти три оценочные характеристики выполняют три различные функции: первая определяет адресность процесса регуляции, вторая - интенсивность регуляционной реакции, третья - информационную функцию, извещая субъекта об интенсивности десруктивно-конструктивных процессов в организме.
   Для осуществления процессов регуляции третья оценочная характеристика не нужна, достаточно первых двух. Она также не нужна для оценки степени деструктивности девиации отдельного параметра - для этого достаточно его количественной оценки. Необходимость значимостной оценки начинает просматриваться при осуществлении процессов оценочной консолидации с целью получения представления о состоянии деструктивно-конструктивных процессов в масштабах всего организма. Можно предположить, что значимостная оценка в эволюционном отношении появляется позже и возникает как результат перекодирования количественной оценки параметра. Поскольку эта оценка касается как этапа девиации, так и нормализации, т.е. относится как к деструктивным, так и к конструктивным процессам, она маркируется негативными и позитивными эмоциями.

Оглавление

   Часть 1. Понятийное (категориальное) означивание.
   Глава 1. Семантическая организация перцептивной информации............187
   Глава 2. Категориальные структуры.............................................................192
   1. Определение понятия.
   2. Формирование понятий.
   Глава 3. Выделение объекта и формирование понятия...............................198
   1. Фрагментация пространства. Выделение объекта и его детализация.
   2. Консолидация пространства. Формирование понятия.
   Глава 4. Категориальное означивание. Объектное понятие........................206
   1. Идентификационное и понятийное опознание.
   2. Консолидация объектов на основе внешнего сходства.
   Глава 5. Реструктуризация представления, объектного понятия. Объектное понятие как среднестатистический объект....................................................212
   1. Опознавательная реструктуризация объектного понятия. Вариационный ряд.
   2. Значимостная реструктуризация объектного понятия. Формирование нормы.
   3. Понятие центральности.
   Глава 6. Дифференциация и консолидация объектных понятий. Сортировка...............................................................................................221
   1. Факторы, определяющие величину объектного понятия. Оценочный консонанс и диссонанс.
   2. Повышение информационной ёмкости и возникновение внутренней структуры.
   Глава 7. Разделение объектного понятия. Объектно-понятийный комплекс, система..........................................................................228
   1. Распад и консолидация объектных понятий.
   2. Объектно-понятийный комплекс.
   Глава 8. Взаимодействие представления с объектно-понятийным комплексом. Объектно-понятийный оценочный диссонанс...................235
   1. Иррадиация и консолидация значимости.
   2. Вторичная иррадиация значимости.
   3. Перцептивный оценочный диссонанс.
   4. Природа национально-расовых предрассудков.
   Глава 9. Детализационные понятия. Оценка по аналогии.......................246
   1. Понятия, образованные отдельными признаками и свойствами.
   2. Реструктуризация детализационных понятий.
   Глава 10. Функция детализационных понятий.........................................251
   Глава 11. Абстрактное понятие..................................................................267
   1. Формирование абстрактных понятий.
   2. Оценочная функция абстрактных понятий.
   Глава 12. Субъективные критерии категоризации.
   1. Принадлежность и назначение.
   2. Категориальное означивание и близкие по механизму психические феномены.
  
   Часть 2. Сравнение как оценка.
   Глава 1. Психическая функция сравнения.................................................277
   1. Сравнение и сравнительная оценка.
   2. Формы сравнения.
   Глава 2. Парное и множественное сравнение. Якорный эффект. Оценочное манипулирование...........................................................................................285
   1. Парное и множественное сравнение.
   2. Якорный эффект сравнения.
   3. Манипулирование сравнительной оценкой (контрфакты). Психологическая основа пессимизма и оптимизма.
   Глава 3. Векторный оценочный механизм.......................................292
   1. Понятие соответствия или прецедента. Оценочный вектор.
   2. Векторный оценочный механизм.
   Глава 4. Расчётное прогнозирование значимости...........................302
   1. Прогнозирование значимости однородных объектов. Оценочный вектор.
   2. Сравнение разнородных объектов (признаков, свойств). Принцип соответствия или прецедента. Прогнозирование значимости при линейной и нелинейной зависимости.
   Глава 5. Прецедентно-векторный оценочный механизм................312
  
   Часть 3. Оценочное предвосхищение. Осигналивание.
   Глава 1. Последовательность, повторяемость (цикличность) событий и их психическое отражение. Прайминг и локальные ассоциативные цепи. Ассоциационный принцип опознания...................................317
   1. Последовательность, повторяемость и цикличность.
   2. Локальная ассоциативная цепь.
   3. Понятие локуса и близкие психические феномены.
   Глава 2. Осигналивание...............................................................................325
   1. Принципы осигналивания.
   2. Механизм формирования.
   Глава 3. Оценка воображения (конструирование и оценка последовательности).......................................................................................332
   1. От предвосхищения возникновения стимула к предвосхищению развития событий.
   2. Понятие психического конструирования.
   3. Упорядочивание и систематизация.
   4. Анонимизация происхождения оценочных характеристик Процессы тотемизации и табуизации психической деятельности.
   Часть 4. Оценка условий взаимодействия и факторов опасности.
   Глава 1. Законы градуального убывания значимости при отдалении события в будущее..........................................................................................342
   1. Понятие условия и принципы оценки.
   2. Закон убывания значимости события по мере его отдаления в будущее.
   3. Другие градиенты.
   4. Механизмы расчёта векторного убывания значимости.
   Глава 2. Оценка факторов опасности...........................................................354
   1. Фактор опасности. Особенности оценки.
   2. Корректировка оценочной аберрации. Оценочные пороги.
   Глава 3. Личность и её пространство...........................................................363
   Глава 4. Жизненное пространство как оценочный механизм....................368
   1. Территориальное поведение животных.
   2. Функция жизненного пространства.
   3. Жизненное пространство личности и ареал обитания животных.
   4. Оценочные принципы.
  
   Глава 5. Несанкционированное нарушение жизненного пространства. Дистанцирование-позиционирование, агрессия-защита..............................376
   1. Несанкционированное нарушение жизненного пространства.
   2. Дистанцирование и позиционирование, агрессия и защита.
   3. Оценка в условиях информационного дефицита. Мобилизационная готовность.
   Глава 6. Санкционированное нарушение жизненного пространства. Фактор сдерживания. Психологическая дистанция..................................................384
   1. Фактор сдерживания.
   2. Психологическая дистанция.
   3. Механизмы психологической защиты в оценке факторов опасности.
  
   Часть 5. Оценка объекта (вместо заключения).
  
  
   Глава 1. Объектная консолидация значимости. Опознавательно-значимостный пиль......................................................................................393
   1. Консолидация значимостных характеристик объекта. Понятие полезности.
   2. Когнитивный пиль.
   3. Функция системы.
   4. Связь с ассоцианизмом.
   Глава 2. Оценка параметра и объекта........................................................401
   1. Принципы осуществления оценочных процессов.
   2. Непосредственная оценка объекта.
   3. Опосредованная оценка объекта.
   4. Категориальное означивание.
   5. Другие механизмы косвенной оценки объекта.
  
   Цитированная литература....................................................................418
  
  
  

Часть 1. Понятийное (категориальное) означивание.

  
   Итак, в результате осуществления процессов опредмечивания и опричинивания субъект осуществляет означивание объектов внешней среды в зависимости от их способности менять соматофункциональные параметры организма в процессе взаимодействия. Полученная таким образом значимость иррадиирует на внешние признаки объекта, обеспечивая их эквипотенциальное означивание. Установление связи внешних признаков с внутренними свойствами нарушает эту эквипотенциальность, определяя дифференциацию значимости не только в зависимости от наличия самой связи, но и от количественной выраженности этих признаков и свойств.
   Однако в основе такого означивания продолжает оставаться взаимодействие, а также необходимость опричинивания и опредмечивание его результата, что делает его крайне несовершенным. Сами механизмы означивания, включающие в себя установления факта устойчивого сопутствования или осуществление поиска необходимого объекта и пробного взаимодействия с ним достаточно трудоёмки и включают в себя определённые риски, что ограничивает их применение. Выходом из этой ситуации может стать использование принципиально иного способа означивания - категориального или перцептивного, позволяющего осуществлять означивание объекта в момент его опознания, посредством отнесения его к определённой категории (понятию) и распространения на него значимости этого понятия. Такое решение проблемы представляется крайне заманчивым, поскольку даёт возможность многократно "экономить" мышление. Его основой становится установления сходства признаков и свойств, группирование объектов по этому критерию и переход от эталонного опознания к прототипному. Способом его осуществления становится формирование понятий или категоризация. Это даёт основание для перехода к следующей группе оценочных функций - категориальному означиванию.
   Категоризация как психическая функция достаточно хорошо известна, однако мы не нашли ни одного упоминания об их оценочных функциях. А между тем основное функциональное назначение формируемых понятий, как это будет показано ниже, состоит именно в этом - в осуществлении оценочных процессов. Для понимания принципов осуществления такого вида оценки мы должны обратиться к проблеме организации перцептивной информации и формирования понятий.
  
  
  
   Глава 1. Семантическая организация перцептивной информации.
  
   Категория - результат (продукт) объединения объектов, явлений, событий по критерию сходства, которое может относиться как к внутренним свойствам, так и к внешним признакам, охватывать всю их совокупность или ограничиваться отдельными компонентами. Категоризация - это процесс установления принадлежности нового объекта, явления, события к той или иной категории. Это отнесение может осуществляться как в процессе опознания, так и посредством вербального определения принадлежности в процессе социального взаимодействия. Функциональное назначение категоризации состоит в систематизации, означивании и аперцептивном обогащении внешнего стимула, осуществляемых путём взаимодействия вновь формируемого психического конструкта со сформированным ранее понятием (категорией). Однако прежде, чем перейти к обсуждению этой проблемы, необходимо кратко остановиться на общих принципах семантической организации.
   Многочисленные исследования категоризации и организации категориальных структур, проводимые в рамках психосемантики и психолингвистики, относятся к знаковым, т.е. надобъектным категориям вербального и невербального характера. При этом процессы дознаковой, т.е. чисто объектной обработки воспринимаемой информации и степень их соответствия знаковой, оставались как бы за кадром исследования. Связь абстрактного категориального знания с процессами восприятия сводится к эффектам семантической преднастройки и ранней семантической обработки (прайминга). Большинство исследований эффекта семантической преднастройки было проведено на вербальном материале, и только в последнее время появляются работы по идентификации изображений (Lockhead G., 1992).
   Ранняя перцептивная и семантическая обработка рассматриваются как подготовительный этап получения информации, она определяет типичность (категоризацию) выбираемого материала и успешность процесса. К ним могут быть отнесены: модель семантической памяти (Tulving E., Schacter D.L., 1990), модель последовательной обработки (Величковский Б.М., 1981, Шмелёв А.Г., 1990, Polich J., Donchin E.P., 1988, Neely J.H., 1990, Wolts D., 1996), модель параллельной переработки (Broadbent D., Broadbent M., 1988, Kosslyn S. et al., 1995), модель встречной переработки (Величковский В.М., 1982, Wessells M., 1982). Все эти исследования основаны прежде всего на процессах чтения и распознавания речевых образов, поскольку предполагается, что именно в процессах чтения происходит автоматизированный анализ смысла вербального материала. Распознавание объектов практически не использовалось. Модели поздней семантической переработки непосредственно связаны с формированием категориальных структур, поскольку последние являются результатом этой переработки. Способность человека выделять смысл из предъявляемой ему информации зависит не только от организации процесса восприятия, но и от организации семантических структур, определяющих скорость и характер поиска.
   Для определения значения Осгуд предложил понятие семантического пространства - виртуального трёхмерного пространства, представленного в виде трёх осей координат, обобщённо называемых "оценкой", "силой" и " активностью". Составляющие этого пространства имеют векторную структуру; любое значение находит в этом пространстве своё место, которое может быть описано тремя указанными координатами. В последующем понятие семантического пространства трансформировалось. Сейчас этим термином обозначается совокупность определённым образом организованных признаков, описывающих и дифференцирующих объекты (значения) некоторой содержательной области. При этом выделяются правила группировки отдельных признаков (дескриптов) в более ёмкие категории, которые являются исходным алфавитом семантического пространства (Петренко В.Ф., 1988, Шмелёв А.Г., 1990). Для построения большинства моделей семантической организации используются сетевые конструкции. В них значение рассматривается как вывод процесса категоризации.
   Модель категориальной структуры (Collins A.M., QillianM.R.,1969) представляется как иерархическая цепь, главным принципом организации которой является принцип когнитивной экономии. Он предполагает, что свойства (атрибуты), приписываемые значению, хранятся в одном узле семантической сети. Если это свойство присуще всем членам категории, оно присваивается узлу, который связан с названием категории, а если это свойство имеет только один из членов категории, то оно приписывается более низко расположенному узлу иерархической сети, связанному с конкретным значением.
   В сходной модели понимания связного текста основным отличием является то, что узлы сети представляют собой не понятия, а пропозиции - высказывания, связывающие идеи и понятия (Anderson J.R., Bauer, 1974, Anderson J.R., 1983, 2007). Более сложные пропозиции определяются взаимодействием контекста и факта; контекст определяет место и время, а факт - взаимодействие субъекта и предиката. В этом случае реальное понимание исходит скорее из контекста и взаимосвязи субъекта действия с тем, что он делает и по отношению к чему, нежели из построения формальных категорий.
   Дальнейшее развитие этих идей привело к созданию направлений коннекциализма и операционализма. Первое основывается на наличии простых элементов, обладающих свойствами нейронов, взаимодействие которых приводит к созданию постепенно укрупняющихся модулей и множеств. В этой схеме любая единица связана со множеством других и активация одной из них оказывает тормозящее или возбуждающее влияние на все, связанные с ней. Переработка носит не последовательный, а параллельно- распределительный характер. Второе уделяет основное внимание метакогнитивным операциям, т.е. процессам понимания и поиска.
   В моделях перекрывающихся множеств принцип формирования категории сводится к выявлению сходства (Smith E., Shoben E., Rips L., 1974 - цит. Солсо, 1996) любой объект представляет собой множество признаков и его можно изобразить в виде облака. Перекрытие признака определяет сходство объектов. Если у двух объектов нет общих признаков, они не перекрываются. Среди признаков есть более существенные (определительные) и второстепенные, характерные только для данного понятия. Процесс верификации имеет двуступенчатую структуру: если общее сходство двух объектов выше или ниже некоторых пороговых величин, субъект быстро даёт ответ, когда общее сходство оказывается в какой-то промежуточной зоне, осуществляется второе сравнение среди только определительных признаков (Совремённая психология, 1999).
   В отличие от перекрывающихся множеств большинство естественных категорий организовано вокруг нескольких типичных (фокальных) примеров (прототипов), которые нельзя описать как набор дискретных признаков, но можно рассматривать как "хорошие формы", фиксирующее некоторое понятие всей целостности. Из экспериментальных данных следует, что многое в нашей семантической памяти невозможно описать с помощью формально-логических знаков, но можно представить как структурную совокупность не имеющую чётких границ, объединённых вокруг некоего центра. Это позволило некоторым исследователям применить к описанию семантической памяти математическую теорию "размытых множеств".
   Оценочные характеристики значения исследовались в немногочисленных работах, составляющих основу субъективной психосемантики. Наблюдения и психологические эксперименты дают основание предполагать, что субъект, взаимодействуя с миром, квалифицирует его объекты вовсе не в тех системах квалификаций и категорий, которые привычны для естественнонаучной практики. Выделяется два функциональных уровня представления объектов в индивидуальном сознании. Более поверхностный слой когнитивной категоризации опосредован системой денотативных значений, а уровень глубинной семантики - коннотативными и аффективными значениями. Механизмом универсального оценивания является синестезия (Петренко В.Ф., 1988).
   В такой трактовке коннотативное значение обладает эмоционально-оценочным характером и связано с отношением субъекта к объектам и явлениям окружающего мира. Психосемантический эксперимент апеллирует к способности человека рефлексировать своё отношение к объектам, ситуациям и понятиям, существующим в естественном языке (Артемьева Е.Ю., 1990). Это отношение часто становится основой субъективной категоризации. Ядром устойчивых структур, стоящих за формами, оказываются не оценки внутри соответствующей модальности, а свойства, имеющие оценочный или эмоциональный компонент. Такие структуры обеспечивают скоростную эмоциональную преднастроечную категоризацию воспринимаемых объектов.
   В экспериментах Н.А. Русиной (1982) показано, что особенностью оценки разномодальных объектов является нахождение их сходства с другими объектами (метафорическое сходство). Это сходство помогало испытуемым означить объект и определить свои ощущения. Автор относит эти эффекты к механизмам синестезии, благодаря которым на основе одной модальности реконструируется целостный образ.
   Ч. Осгуд (1957) считал, что коннатотивное значение имеет нерасчленённый характер; за ним стоит какое-то смутное невербализованное ощущение. Для обнаружения таких эмоционально-оценочных комплексов необходимо применять проективные методы, позволяющие вскрывать структуры неосознаваемого опыта. По его мнению универсальность факторных структур объясняется единством эмоциональных реакций на воспринимаемое, в основе которого лежит синестезия. В более поздних работах этот автор использует более широкое понятие метафоры, рассматривая координаты "оценка - сила - активность" как универсальные реакции на оцениваемые стимулы.
   Модель встречной переработки, которая наиболее созвучна бинарной концепции опознания, основывается на идее существования двух встречных процессов обработки информации. Процессы первого рода инициируются входной стимуляцией и продолжаются как бы поднимаясь снизу вверх по уровням всё более тонкого анализа вплоть до полной идентификации стимула. Процессы второго рода управляются знаниями и ожиданиями человека, которые уточняются благодаря анализу контекста поступающей информации. Этот вид переработки осуществляется сверху вниз и обозначается как концептуально ведомый. Переработкой сверху вниз объясняют предметность, значение перцептивного образа и эффекты личностной установки. Обычно оба вида процессов происходят одновременно и согласованно, но в зависимости от типа задачи и индивидуальных особенностей субъекта их вклад может быть различным ( Wessells M., 1982).
   К этой модели близка модель верификации предложений П. Карпентера и М. Джаста (Величковский Б.М., 1982), согласно которой процесс семантической обработки состоит из последовательного поэлементного сравнения компонентов предложения и пропозиционных кодов. Если один из компонентов не совпадает с представленным в памяти, процесс обработки повторяется сначала с введением других допущений. Модели такого рода согласуются с представлениями о цикличности процесса восприятия и позволяют объяснить множество разноречивых данных.
   Моделей семантической организации, видимо, может быть много и именно эта множественность характеризует неопределённость ситуации. Все существующие концепции пытаются объяснить характер выделенных семантических структур определённым принципом обработки информационных потоков, однако ни один из них даже не пытается объяснить, почему используются именно данные принципы, а не какие-либо другие и почему возникает именно данная структура. Общим недостатком существующих моделей семантической организации, на наш взгляд, является отсутствие систематизационной основы. Взаимодействие психических конструктов несомненно определяет характер организации информационного материала, но само взаимодействие не является случайным и, видимо, существуют какие-то законы, определяющие его. Вскрытие этих законов может дать ключ к пониманию той конструкции, которая возникает в результате такого взаимодействия.
   Существующие модели пытаются представить психоархитектонику уже в её сформированном виде, дать её поперечный срез. Между тем организация психических процессов являет собой результат развития, не представляя которого трудно понять его результат. Невероятная сложность психических процессов, их индивидуальная вариативность и зависимость от внешней среды делают практически невозможной генетическое закрепление структуры. Наследоваться могут только принципы организации.
   Каждый субъект в процессе онтогенетического развития формирует эти системы из субъективного опыта на основе ограниченного количества принципов. Отражая внешнюю среду, субъект производит её фрагментацию и консолидацию - он одновременно разбирает её на элементы и собирает их вновь. Поскольку и то, и другое делается на основе различных принципов, получаемый результат имеет достаточно отдалённое отношение к оригиналу.

Глава 2. Категориальные структуры.

  
   1. Определение понятия.
   Осуществляя опознание индивид выделяет в объекте форму и содержание. Форма - это внешние признаки (детали) объекта, которые фиксируются экстерорецепторами и являются основой опознания. Содержание имеет двоякое понимание: либо как содержимое, внутренняя структура, либо как свойство. Свойство - это способность объекта взаимодействовать с другими объектами или субъектами и результат этого взаимодействия. Оценивается только последний, причём исключительно с позиций отношения к субъекту (даже в том случае, когда такое взаимодействие происходит между двумя объектами).
   Понятие понимается как отражённое в мышлении единство существенных свойств и отношений предметов или явлений; мысль или система мыслей, выделяющая и обобщающая предметы некоторого класса по определённым общим и в совокупности специфическим для них признакам; способ категоризации элементов и демонстрации характера существующей между ними взаимосвязи. Понятия не только выделяют общее, но и расчленяют предметы, их свойства и отношения, классифицируя последние в соответствии с их различиями. Понятия являются междисциплинарным феноменом и как таковой изучаются философией, логикой, математической логикой, логической семантикой, психологией и рядом других наук, при этом каждая наука вырабатывает свой понятийный аппарат.
   Считается, что понятия являются результатом длительного процесса развития сознания, концентрированным выражением исторически достигнутого знания и представляют собой переход от чувственной ступени познания к логическому мышлению. Вещи даны в ощущениях и восприятиях, мышление же оперирует понятиями. Вещи чувственны, а понятия представляют собой нечувственные сущности, доступные лишь разуму (Вертакова Ю.В., 2008).
   Понятие считается основным, если оно опирается на другие понятия, и элементарным - в противном случае. Понятия, как философская категория на делятся на абстрактные и конкретные и в каждом из них - на эмпирические и теоретические. Эмпирические понятия вырабатываются на основе непосредственного сравнения общих свойств некоторого класса наличествующих явлений или объектов, теоретические - на основе опосредованного анализа тех же категорий при помощи ранее выработанных понятий, концепций и формализмов. Понятия называются конкретными, если они относятся к определённым объектам окружающего мира, и абстрактными, если они относятся к свойствам широкого класса объектов. Название любого предмета одновременно является конкретным эмпирическим понятием. Абстрактные эмпирические понятия отражают принятый стиль мышления или суждений. Совокупность предметов, обобщённых в понятии, определяет его объём, а совокупность существенных признаков - его содержание. Развитие понятия предполагает изменение его объёма и содержания.
   В философии имеются две противоположные линии подхода к пониманию понятия - материалистическая, считающая, что понятия объективны по своему содержанию, и идеалистическая, согласно которой понятие есть спонтанно возникающая мысленная сущность, абсолютно независимая от объективной реальности. Феноменализм, фикционализм, неопозитивизм демонстрируют различные подходы к пониманию концепции понятий.
   В формальной логике понятие рассматривается как элементарная единица мыслительной деятельности, обладающая известной целостностью и устойчивостью. Это то, что выражается (обозначается) любой значащей (самостоятельной) частью речи. Образование понятий происходит путём разделения интересующего нас множества объектов на классы эквивалентных в каком-то отношении элементов, игнорируя все различия между ними, не интересующие нас в данный момент. Элементы этого нового множества (классы эквивалентности) можно мыслить теперь как единые, нерасчленяемые объекты, полученные в результате "склеивания" выделенных классов в единый "комок". Эти "комки" эквивалентных между собой образов исходных объектов, обозначенных единым "родовым" термином, и есть то, что мы называем понятием.
   В семантическом аспекте различают понятие как некий абстрактный объект и обозначающее его слово (термин). Объём понятия определяет та самая совокупность "склеиваемых" элементов, о которой сказано выше, а содержание - перечень свойств (признаков), на основании которых происходило это склеивание. Объём понятия - это денотат (значение) обозначающего его имени, а содержание - концепт (смысл), который это имя выражает.
   В психологии понятие определяется как мысль о наиболее общих, существенных и специфических свойствах (признаках) предметов (объектов) или явлений. Понятия могут быть научными и житейскими. Научные понятия составляют основу научного знания, определяются с использованием принятых в науке определений и составляют основу научного знания, житейские - сложились как часть психологии многих людей, как часть их обыденных представлений, как элемент языка (Немов Р. С., 2007). В понятии выделяются его сущность (определение), предмет (независимый от мышления объект), объём (совокупность вещей, охватываемых данным понятием) и содержание (совокупность признаков этих вещей).
   Разработано достаточно большое количество методов исследования понятий, таких как ассоциативный эксперимент, семантический дифференциал, методы классификаций, субъективного шкалирования, формирования искусственных понятий и т.п. Они позволили установить, что понятия не являются неизменными по своей природе сущностями и являются результатом длительного процесса развития познания, концентрированным выражением исторически доступного знания. Образование понятий - сложный диалектический процесс, который осуществляется с помощью сравнения, анализа, синтеза, абстрагирования, идеализации, обобщения, эксперимента и др.
  
   2. Формирование понятий.
   У. Джеймс (1911) считал, что свойства предметов необходимы субъекту для их различения и в отсутствии такой задачи не выделяются. Так, если бы всё холодное было бы одновременно и мокрым, а мокрое - холодным и эти два свойства порознь никогда бы не встречались, то мы бы их не различали и обозначали бы одним словом. Если же некий признак можно встретить в составе других групп предметов в сочетании с другими признаками, то он начинает выделяться и отделяться от предмета, становясь для нашего сознания самостоятельным представлением - абстрактом. Автор назвал это законом диссоциации образа при изменении сопровождающих элементов.
   Ассоциативная теория (Локк Дж., Гальтон Ф.) основывает сходство между формированием понятия и изготовлением фотографии. Если на одной и той же плёнке один снимок наслаивается на другой, то индивидуальные признаки изображения стираются и сохраняются только общие черты. Аналогично этому понятия возникают путём постепенного накопления и наслаивания друг на друга представлений. Restle, 1955, Bourne, Restle, 1959, обратили внимание на то, что дифференциация признаков должна основываться не только на критериях "частное-всеобщее", но и на критериях "существенное-несущественное" и установили роль подкрепления в отсеивании последнего.
   Теория эталонов в когнитивной психологии определяется как концепция распознавания стимула путём сравнения вызванного им нервного паттерна с хранящейся в памяти его внутренней репрезентацией (эталоном). При положительном результате сравнения происходит опознание. Ограниченность концепции - необходимость огромного количества эталонов для опознания каждого объекта.
   Теория прототипов - концепция опознания стимула путём соотнесения его с хранящимися в памяти прототипами - абстрактной репрезентацией некоторого набора стимулов (объектов), "воплощающих" в себе множество форм одного и того же класса. Согласно модели центральной тенденции прототип представляет собой нечто среднее из всех конкретных экземпляров или в математических терминах - точку в многомерном пространстве, в которой пересекаются средние расстояния от всех признаков. Согласно модели частоты признаков прототип отражает моду или наиболее часто встречающееся сочетание признаков; это "лучший экземпляр" из некоторого набора стимулов.
   Теория выдвижения и проверки гипотез. Многие теории формирования понятий основываются на представлении о том, что люди пытаются определить искомые понятия путём выдвижения гипотез или пробных догадок и последующей их проверки. Образование естественных категорий или житейских понятий осуществляется путём сравнения стимула с прототипом или наилучшим предметом (образцом) данной категории. Выделен ряд признаков, характеризующих прототип. Формирование понятий происходит путём взаимодействия определённых признаков стимулов друг с другом в соответствии со специальными правилами. Задача на формирование понятий включает в себя обнаружение как признаков, так и правил. Выделяются существенные и несущественные признаки. Понятия формируются путём объединения стимулов (операция конъюнкции, использующая принцип "и") и дифференциации (дизъюнкции, использующей принцип "или") - Рош и Ллойд.
   Дж. Брунер (1956) обратил внимание на наличие различных стратегий формирования понятия - сканирования (целостная стратегия) и сосредоточения (фокусировки), каждая из которых имеет по две разновидности и предложил для их изучения соответствующую методику. Синхронное сканирование предполагает одновременную проверку всех возможных наборов признаков (гипотез), один из которых представляет искомое понятие, последовательное - поочерёдную проверку. Не выдержавшие проверки гипотезы отбрасываются по мере их опровержения. Консервативное сосредоточение: берётся положительный пример понятия (предмет, достоверно принадлежащий данному понятию), после чего его признаки по одному проверяются на существенность. Заменяя проверяемый признак, но оставляя все остальные без изменения, можно определить, является ли этот признак существенным. Рискованное сосредоточение отличается от консервативного тем, что одновременно меняются несколько признаков.
   Классическая теория категорий возникла не как результат эмпирического исследования, а как философский постулат, сформированный на основании априорных рассуждений.. Фактически она не является теорией, а представляет собой объективную данность (аксиому). Понятия возникают на основе какой-либо общности. Категории - это понятия, определяющие классы сущностей (вещей).
   Категоризация осуществляется по большей части бессознательно и осознаётся только в проблемных ситуациях. Функционируя в материальном мире, мы автоматически категоризируем все объекты внешней среды, создавая естественные категории. Это определяет то, что категории мышления изначально соответствуют классам вещей в мире. Однако значительная часть категорий не является категориями вещей, а категориями абстрактных сущностей. Объекты объединяются по критерию сходства в естественные категории, которые соответствуют классам вещей в мире. Это определяет категорию как множество, образованное элементами с общими свойствами. Однако такое определение представляют собой малоструктурированную конструкцию, поскольку понятие "множество" и "элементы" являются слишком общими (Дж. Лакофф, 1987).
   В последние десятилетия категоризация стала важнейшей сферой изучения. Было установлено, что принципы категоризации значительно сложнее, чем они предполагались классической теорией, что привело к созданию теории прототипов. Э. Рош и её сотрудники обратили внимание на два факта, выходящие за пределы традиционных представлений. Первое - если категория определяется только свойствами, присущими её членам, то не должно быть такого положения, когда один из её членов в большей степени соответствует представлению об этой категории, чем другие. Второе - если категория определяется только свойствами входящих в неё членов, она не должна зависеть от субъективных особенностей человека.
   На основании проведенных исследований Рош пришла к выводу, что большинство понятий обладает градуированной внутренней структурой, выражением которой является прототип. Прототипом является член категории, обладающий максимумом общих свойств с остальными членами категории и минимумом свойств, сходных с членами других категорий. Он представляет собой точку отсчёта (вероятно имеется ввиду эталон сравнения), занимающий центральное положение с размытыми границами на периферии.
   Понятие центральности в концепции прототипов отражает различную степень соответствия объектов данного понятия его понятийному содержанию, когда одни более похожи на прототип, чем другие. Люди определяют принадлежность объекта к категории, сравнивая его с прототипом. Витгенштейн полагал, что категории структурируются особым видом отношений, который он назвал "семейным сходством". Это общие признаки, которые распознаются скорее с помощью чувственного познания, нежели логически, и не обязательно выявляются у всех членов категории. Смысл большинства повседневных понятий (естественных категорий) черпается не из их определяющих свойств, а из характеристик наиболее типичных членов (Rosh E., Heider, 1973).
   Э. Рош уточнила понятие "семейного сходства" как реально ощущаемое подобие репрезентативных и нерепрезентативных членов и показала наличие корреляции между наличием такого сходства и количественными оценками степени соответствия представления данной категории (Rosch, Marvis, 1975, Rosch, Simpson, Miller, 1976).
   Эта категория понятиеобразующих критериев, видимо соответствует понятию концептуальное воплощение (embodiment). Свойства некоторых категорий представляют собой выражение сущности биологических способностей человека и опыта его функционирования в материальном и социальном окружении. Обращается внимание на то, что этот тезис вступает в полное противоречие с идеей о том, что понятия существуют независимо от телесной организации мыслящих существ и независимо от их опыта. Основной вывод: категориальную, т.е. понятийную, систему человека формирует не язык, а внешняя среда; в этом процессе велика роль телесных впечатлений.
   Экспериментально установлено наличие иррадиации значимости категории на вновь опознаваемые и означиваемые объекты, а также эффект асимметрии в генерализации, когда информация о репрезентативном члене категории более легко распространяется на нерепрезентативных членов категории, чем наоборот (Rips L.J., 1975).
   Формирование понятий - это переход от единичных вещей и явлений, данных в чувственном опыте, к обобщению этого опыта, фиксирующего их существенные стороны. Вещи даны в ощущениях и восприятиях, тогда как понятиями оперирует мышление, вещи чувственны, тогда как понятия представляют собой нечувственные сущности, доступные лишь разуму. Как заполняется этот, по-видимому, непреодолимый разрыв между единичным и всеобщим, каким образом возникают новые понятия, столь отличные по своей природе от вещей, как именно протекает этот процесс и каковы его механизмы - всё это составляет одну из сложнейших проблем теории познания.
   Как следует из вышеизложенного существующие концепции организации перцептивной информации и формирования категориальных структур ориентированы в основном на процессы опознания и систематизации. Необходимость их использования для объяснения оценочных процессов наталкивается на определённые методологические трудности и требует их содержательной корректировки. Мы хотим показать, что механизм формирования понятий может быть упрощен и сведен к взаимодействию представлений объектов на основе сходства их внешних признаков и внутренних свойств. Использование этого механизма представляется оптимальным для понимания механизмов категориального означивания.

Глава 3. Выделение объекта и формирование понятия.

  
   Основным способом опосредованной (перцептивной) оценки объекта является категоризация - отнесение объекта к той или иной категории, осуществляемое в процессе опознания. Категоризация как процесс консолидация психических конструктов на основе сходства признаков и свойств представляет собой перцептивную функцию и осуществляется в процессе опознания, во всяком случае в части эмпирических понятий. Функция категории определяется её структурой, а последняя является результатом определённых механизмов формирования, поэтому анализ категориального означивания мы должны начать с понимания механизмов возникновения самих категорий. Объект понимается как фрагмент реальности, на который направлена активность взаимодействующего с ним субъекта, однако остаётся совершенно неясным как возникает этот фрагмент, каким образом и почему субъект выделяет именно данный, а не какой-либо другой, а также почему эти фрагменты в дальнейшем объединяются в понятия?
  
   1. Фрагментация пространства. Выделение объекта и его детализация.
   Воспринимая окружающий мир, субъект производит его фрагментацию и консолидацию. Поскольку оба процесса основываются на различных принципах конечный результат оказывается достаточно отличным от оригинала. Организация перцептивной информации определяется общими принципами работы воспринимающих систем и опознавательным характером её обработки. Пространство непрерывно, а восприятие по отношению к нему дискретно. Биологический организм представляет собой систему приёма информации с ограниченной пропускной способностью. Воспринимая окружающий мир он не может даже в границах физиологических возможностей своих воспринимающих систем отразить его весь и одновременно, он воспринимает его фрагментарно и последовательно, трансформируя тем самым пространственную смежность во временную. Принципом осуществления такой фрагментации становится физическая неоднородность пространства, а учитывая ведущую роль зрительной системы - оптофизическая неоднородность, продуктом - фрагмент пространства, определяемый полем зрения, с его недифференцированным содержанием, воспринимаемым как оптофизическая неоднородность.
   Выделяя фрагмент пространства, субъект запечатлевает его целиком, т.е. паттерно, и он становится эталоном опознания данного фрагмента при его повторно восприятии. По мере формирования способности к зрительной фиксации в процессе развития ребёнка количество таких фрагментов возрастает. Для формирования целостной картины окружающего пространства и успешного оперирования в нём эти фрагменты должны быть каким-то образом объединены. Критерием такого объединения становится их пространственная смежность - качество, по которому выделяемые фрагменты являются сходными. Возникающая в этом случае психическая конструкция представляет собой внутреннюю картину внешнего мира и в категориальном отношении является глобальной контекстуальной системой. Первичность этого процесса позволяет предположить, что последующее развитие этого критерия определяет формирование общего принципа взаимодействия психических конструктов - установление наличия какой-либо общности (отношений синибулярности).
   В процессе осуществления жизнеобеспечения субъект вынужден взаимодействовать с внешней средой, но не со всей и не одновременно, а с отдельными её элементами и последовательно. Эти элементы неравноценны для субъекта, что определяет возникновение ещё одного критерия фрагментации пространства - значимостного, выделяемый фрагмент должен обладать утилитарностью (целесообразностью взаимодействия с ним с позиций жизнеобеспечения) и операбельностью (структурной целостностью, определяющей возможность такого взаимодействия). Фрагментом пространства, отвечающим этим требованиям и становится объект.
   Далее, путём сдвига масштаба восприятия субъект выделяет в качестве деталей отдельные элементы объекта, которые становятся самостоятельными психическими конструктами. Последние, в свою очередь, также могут детализироваться, определяя бесконечность познания.
   Таким образом, причиной фрагментации пространства является необходимость взаимодействия с внешней средой для осуществления жизнеобеспечения, основой - оптофизическая неоднородность, принципом - сдвиг масштаба восприятия с объекта на деталь. Критерием прекращения процесса детализации является выделение фрагмента, обладающего оптимальными значимостными и манипулятивными параметрами, получающего соответствующее обозначение - объект.
   Дифференциация пространства есть функция нужды организма - мы исследуем пространство и получаем о нём информацию только потому, что это необходимо для удовлетворения наших нужд и только в той степени, в какой это необходимо. Уж не знаю, хорошо это или плохо, но это так.
   Функция детализации. Наряду с этим процессом чисто количественного усложнения происходит процесс детализации. Детали объекта сохраняют тесные связи со своей исходной конструкцией (объектом) по критерию принадлежности. Детали объекта представляют собой самостоятельные психические конструкты. Это утверждение основывается на способности деталей самостоятельно вступать во взаимодействие и участвовать в формировании сложных психоархитектонических конструкций. Детализация, видимо, может осуществляться не только перцептивным путём, т.е. посредством сдвига масштаба восприятия, но и когнитивным - путём активации представления, вычленения из него отдельных элементов и превращения их в самостоятельные конструкты.
   Детализация объекта является обязательной и выполняет ряд достаточно важных психических функций - повышение достоверности опознания, формирование понятий, аперцептивное обогащение образа, формирование вариационных рядов, установление формосодержательных связей и повышение точности перцептивного означивания, формирование опознавательно оценочной системы. Качество выполнения всех этих функций определяется интенсивностью процесса детализации - чем больше выделяется в объекте деталей, тем эффективнее эти функции. Детализация превращает опознание из качественного в количественный процесс, в связи с чем оно приобретает критерий глубины и может производиться с различной степенью точности. Однако она имеет и свои ограничительные рамки.
   Опознание объекта является сигналом перехода к следующему этапу - означиванию, путём установления связей, основанных на сходстве признаков и свойств, т.е. синибулярности по данным критериям. Каждая установленная связь является каналом иррадиации значимости. Таким способом представление нового объекта получает множество значимостных влияний, не связанных с непосредственным взаимодействием, основным из которых (по количеству установленных связей) является значимостное влияние своего объектного понятия. Связь представления нового объекта со своим объектным понятием представляет собой канал иррадиации значимости первого на второй.
   Но представление нового объекта устанавливает связь не только по критерию сходства признаков и свойств, но и по другим критериям: причинно-следственным, назначения, принадлежности, пространственно-временных отношений и т.п. и каждая такая связь становится каналом иррадиации значимости.
   Каждый воспринимаемый объект детализируется, что определяется довольно обширным перечнем выполняемых функций, требующих осуществления этого процесса: установление формосодержательных связей, формирование понятий и их опознавательно-значимостная реструктуризация, феномен аперцептивного обогащения, формирование опознавательно-значимостной системы и др. Каждая выделяемая деталь представляет такой же самостоятельный элемент восприятия как и сам объект - он также опознаётся и формирует свой образ, обладающий всеми свойствами конструкта, формируемого для опознания всего объекта. Основное в этом процессе - сохранение связи с исходным объектом по принципу принадлежности.
   Деталь, становясь самостоятельным объектом восприятия, в свою очередь, также может детализироваться. Поскольку выделенные в этом случае детали тоже представляют собой самостоятельные психические конструкты, они тоже могут детализироваться. Детализация - бесконечный процесс, определяющий бесконечность познания. Она ограничивается только необходимостью (целесообразностью) этого процесса и возможностью его осуществления, определяемого уровнем знаний. Инструментом перцептивной детализации является сдвиг масштаба восприятия, задаваемый целью восприятия.
   Фрагменты пространства, выделяемые при такой дифференциации, представляют собой бесконечно повторяющийся в своём смещении цикл "объект-деталь" и оказываются связанными между собой отношениями принадлежности (отношением части к целому) и пространственной смежности. Наличие синибулярности по принадлежности и смежности превращает всю бесконечность пространства с его разнородными элементами в виде объектов и их деталей в систему. Именно наличие детализации камуфлирует паттерный механизм опознания, создавая иллюзию возможности подетального опознания (понимания детали как "кирпича" сборки представления объекта).
   Детали, относящиеся к внешним признакам объекта, обладают различной специфичностью, а следовательно, и различной опознавательной ценностью, что становится основой их ранжирование по этому критерию. Детали, относящиеся к свойствам, имеют различную значимость, определяют процессы значимостной реструктуризации объектного понятия и являются основой установления формосодержательных связей. Этот процесс продолжается до тех пор, пока такие связи не будут установлены и пока предвосхищение значимости не будет осуществлено с необходимой для данного случая точностью.
   Объект продолжает идентифицироваться с данным объектным понятием до тех пор, пока в количественном отношении процессы опознания продолжают превалировать. В том случае, когда это превалирование исчезает, представление объекта либо идентифицируется с другим объектным понятием, либо, фиксируясь мемориальными структурами, становится основой формирования нового.
   Таким образом, необходимость фрагментации пространства определяется тремя факторами - ограниченной способностью организма к приёму информации, необходимостью взаимодействия с внешней средой и осуществления опознания. Первый основывается на оптофизической неоднородности пространства, приводит к выделению отдельных фрагментов, консолидация которых на основе пространственной смежности приводит к формированию внутренней картины внешнего мира. В основе второго лежит необходимость взаимодействия с отдельными элементами внешней среды и возникающая в результате этого их значимостная неоднородность, приводящая к выделению объектов. Третий фактор определяет необходимость детализации последних.
   Рассматривая эту проблему, мы хотим показать, что воспринимая внешний мир, субъект отражает его фрагментарно, тем не менее сразу создаёт не отдельные представления, соответствующие этим фрагментам, а систему, определяющую их отношения друг с другом и размещение в пространстве. Эта тенденция к систематизации ещё более чётко прослеживается при осуществлении процессов консолидации.
  
   2. Консолидация пространства. Формирование понятия.
   Формирование понятий является процессом обратным предыдущему, т.е. фрагментации пространства и представляет собой процесс его консолидации. Поскольку принципы осуществления этого процесса отличны от предыдущего, получаемый результат далёк от исходного оригинала. Основой этой консолидации становится взаимодействие по критерию сходства, которое может относиться к объекту в целом, его признакам, свойствам, а также их совокупностям. Его результатом становится формирование различного рода понятий, выполняющих функции опосредованного (косвенного) означивания.
   Вначале попробуем объяснить необходимость этого процесса. Опричинивание и опредмечивание представляет собой прекрасный механизм, позволяющий произвести означивание объектов внешней среды в зависимости от их влияния на организм в процессе взаимодействия. Эта значимость фиксируется мемориальными структурами и становится основой означивания данных объектов при их повторном опознании. Однако подобный механизм имеет один принципиальный недостаток - он требует отдельного эталона опознания для каждого воспринимаемого объекта, что делает процесс громоздким и небезопасным. Ещё более безнадёжным представляется оценочный процесс, поскольку для установления значимости субъект должен осуществить взаимодействие с каждым выделенным объектом. Это настолько усложняет обе функции, что фактически делает их непригодными. Задача субъекта в этой ситуации состоит в создании такого механизма означивания, который позволял бы его произвести в антиципирующем режиме, т.е. без взаимодействия и без сопутствующих ему рисков.
   Найденный выход из этой, казалось бы, безнадёжной ситуации поистине соломонов: во-первых, наличие сходства объектов позволяет использовать эталон для опознания не одного, а группы однородных объектов, во-вторых, наличие связи формы и содержания позволяет использовать этот эталон не только для опознания, но и для означивания. Оба механизма основываются на объективных законах природы - сходства-различия и связи формы и содержания. Они обеспечивают тенденцию к оптимизации психических процессов, которая получила название "экономии мышления". Это требует группирования объектов, принципом которого становится критерий сходства или аналогичности (синибулярность по сходству), распространяющийся на объекты в целом, а также на их признаки и свойства. Поэтому параллельно с фрагментацией пространства субъект осуществляет его консолидацию. Осуществление такой консолидации и представляет собой процесс формирования понятия.
   Самое интересное в этой ситуации состоит в том, что эта трансформация перцептивного процесса, которую без преувеличения можно назвать эволюционным скачком, поскольку она лежит в основе перехода от простого отражения к абстрактному мышлению, на самом деле таковым не является. Дело в том, что опознание - количественный процесс, который никогда не бывает полным. Всегда остаются какие-то перцептивные элементы, которые не нашли своего отражения в эталоне и не участвовали в осуществлении опознания. Использование в этом плане опознавательного эталона одного объекта для опознания другого, сходного с ним, ничего принципиально нового к процессу опознания не добавляет, кроме фиксирования количественного варьирования неопознанных элементов, обозначаемого как степень сходства.
   Например, увидев первый раз птицу, субъект формирует её кообраз и пытается его опознать, используя свой эталонный тезаурус, но не может, поскольку не располагает каким-либо сходным эталоном и фиксирует его мемориальными структурами в неизменном виде. Эта конструкция в категориальном отношении являет собой представление. Увидев другую птицу субъект также формирует её кообраз и также пытается опознать эту конструкцию, и в отличие от предыдущей ситуации он находит для этого представление первой птицы. Последнее может какими-то деталями отличаться от воспринимаемой сейчас (окрас, размер), но в целом будет обнаруживать высокую степень сходства (сходные контуры, строение тела, наличие оперения, способность летать и т.д.). Это сходство становится основой опознания второй птицы, хотя фактически это псевдоопознание - птицы, то всё-таки разные. Возможность идентификации первой птицы со второй определяется их внешним сходством.
   Нет необходимости говорить о том, что опознание третьей, четвёртой... n-птицы происходит по указанной схеме. Формируемые в этом случае психические конструкты выявляя сходство, взаимодействуют между собой, формируя консолидированную конструкцию, представляющую собой объектное понятие. Различие роли признаков в осуществлении опознания становится основой их опознавательной, а затем и значимостной реструктуризации, а также критерием формирования прототипа опознания. По этой схеме может формироваться достаточно большое количество объектных (эмпатических) понятий (тарелки одного сервиза, консервные банки, любая штампованная продукция, приборы одного типа и т.д.).
   Формосодержательная аналогичность относится к объекту и устанавливает наличие связи между признаками и свойствами. На основании этого принципа, утолив голод употреблением яйца птицы, субъект при повторном возникновении голода может вспомнить о наличии второго яйца. Однако голод можно утолить не только употреблением яйца, но и другими продуктами - мясом животных, фруктами, овощами, злаковыми и т.д., которые не имеют внешнего сходства и поэтому не могут быть опознаны и означены с помощью предыдущего объектного понятия. Отношение всех этих объектов к одной потребности определяет следующий принцип систематизации - не на основании внешнего сходства, а на основании сходства внутреннего, причём в отношении определённой потребности. Этот критерий с базовых потребностей может быть распространён на вторичные, а с них - на условия, оптимизирующие взаимодействие, и далее на способы обработки, превращающие предмет потребности в продукт труда. В таком обобщённом виде этот критерий определяет назначение объекта. Основой формирования такой психической конструкции является нужда, а её формой - описанное выше потребностное понятие и потребностный комплекс.
   Критерий сходства. В основе формирования понятий лежит физический закон сходства - объекты внешнего мира достаточно часто похожи друг на друга. Это сходство становится основой группирования объектов внешнего мира и их систематизации на этой основе, приводящее к образованию понятия. Понятия - психические конструкции, возникающие в результате взаимодействия по критерию внешнего сходства.
   Группирование - субъективная психическая функция. В объективном мире нет групп, есть отдельные предметы. Признаки и свойства этих объектов могут варьировать в самых широких пределах. Нет совершенно одинаковых объектов, в связи с этим сходство как критерий взаимодействия может иметь различную степень выраженности.
   Виды понятий. Понятие представляет собой психическую конструкцию, образованную путём взаимодействия представлений объектов по критерию сходства. Это сходство может относиться к объекту или явлению в целом, к его признаки, свойствам или их ограниченной совокупности, определять отношение к нуждам индивида или обладанию этими объектами, а также относиться к свойствам, которыми индивид наделяет объект. По критерию образования (понятиеобразующей основе) выделяются объектные (предметные), детализационные, субъективные, а также абстрактные понятия. Понятие представляет собой биологическую форму компрессии информации и возникает как инструмент оптимизации психической деятельности.
   Функциональное назначение. Понятия выполняют четыре основные функции - опознания (выступая в качестве прототипа опознания), означивания (путём переноса значимости прототипа на опознаваемый объект), систематизации (путём взаимодействия представления объекта со своим прототипом, уже установившим необходимые связи) и аперцептивного обогащения (путём активации связей прототипа). Есть ещё одна функция, которую все указанные понятия осуществляют по совокупности своих функций - это оптимизация психической деятельности. В различных видах понятий соотношение указанных функций различно, что определяет их специализацию.
   Функция систематизации когнитивного материала понятна - наличие сходства даёт возможность установления связи конструктов на основе любой общности. В этом случае один и тот же конструкт участвует не только в формировании многих психических конструкций (ансамблей) различной сложности, но и формирует связи своими элементами (признаками, свойствами) по любому критерию сходства. Это приводит к тому, что один и тот же конструкт оказывается вовлечённым одновременно не в одну, а во множество психических конструкций, выполняя в них различные функции. Основным в таком принципе семантической организации является открытость системы, постоянная готовность к формированию новых связей на любой вновь возникающей синибулярной основе.
   Нормирование представляет собой формирование консолидированной конструкции, отражающей среднестатистическую количественную выраженность признака объекта данной выборки. Сравнение осуществляется путём взаимодействия каждого нового объекта с этой консолидированной конструкцией, их сопоставления и оценки рассогласования. Поскольку консолидация конструктов в различных объектных понятиях осуществляется на основе различных принципов и приводит к образованию различного рода понятий, формируемые понятия нормы и их оценочные функции тоже оказываются различными.
   Итак, основой формирования понятия может стать любой признак или свойство объекта. Но свойства имеют различную значимость, а признаки - различную связь с этими свойствами. Это определяет различное значение формируемых конструкций. В том случае, когда базой взаимодействия становятся значимые свойства и связанные с ними признаки, оно приводит к формированию понятий, близких или идентичных существующему в психологии пониманию этого термина. Понятиеобразование есть группирование по критерию сходства и представляет собой форму систематизации информационного материала.

Глава 4. Категориальное означивание. Объектное понятие.

  
   1. Идентификационное и понятийное опознание.
   Функциональное назначение. Категоризация - перцептивная функция, включающая в себя опознание, означивание, систематизация и аперцептивное обогащение, осуществляемая средствами компрессии информации и обеспечивающая экономию мышления. В рамках рассматриваемой проблемы под категоризацией понимается означивание новых объектов посредством их отнесения к той или иной категории означенных ранее конструктов. Категоризация может осуществляться как путём установления сходства признаков и свойств новых объектов с воспринимаемыми ранее и означивания первых на этой основе, так и посредством вербального отнесения объекта к той или иной категории в процессе социального взаимодействия. Означивание новых объектов, в том числе и не имеющих понятийных прототпов опознания без взаимодействия с ними позволяет субъекту осуществлять предвидение результатов тех или иных поведенческих стратегий.
   Категориальное означивание объекта есть процесс понятийной атрибуции - отнесение объекта к тому или иному понятию и иррадиация на него значимости этого понятия. Атрибуция - новое качество, возникающее в связи с формированием понятий и представляющее одну из его функций. Она может иметь перцептивную основу и осуществляться в процессе опознания, или когнитивную и осуществляться в процессе вербального общения. Атрибуция может относиться не только к объекту, но и к его признаку - наличие у медузы стрекательных клеток определяет отношение к ней купающихся.
   Категоризация может рассматриваться как процесс и как результат. В первом случае она подразумевает отнесение объекта к той или иной категории (категориальное опознание и означивание), во втором - формирование самой категории (понятия) как психической конструкции, осуществляющей этот процесс. При желании эти две функции могут быть представлены как фазы одного процесса. Кроме указанных функций категоризация включает в себя взаимодействие представления объекта со своей категорией (объектным понятием), опознавательно-значимостную реструктуризацию последней, приводящую к формированию прототипа опознания, укрупнение-разукрупнение категорий с формирование категориального (объектно-понятийного) комплекса.
   Варианты опознания. Эталонная база формируется предшествующим опытом, в связи с чем ключевым моментом, определяющим характер опознания становится новизна. В зависимости от этого критерия выделяется три типа объектов - знакомый (идентичный), сходный (аналогичный) и новый (незнакомый). Незнакомым считается такой объект, который не имеет своей опознавательно-оценочной базы - представления, объектного понятия. Основой оценки незнакомого объекта является взаимодействие. Первое опознание объекта формирует его представление, повторное опознание - консолидированное представление, а их взаимодействие с такими же конструктами, формируемыми при опознании аналогичных объектов, превращает последнее в понятие. Есть ещё один механизм оценки нового объекта - это аналогия. Такое означивание нового объекта возможно на основании выделения аналогичных признаков, но оно ограничено возможностью установления такой аналогии и ориентировочностью оценки.
   Опознание протекает различно в зависимости от имеющегося эталонного арсенала. Необходимо различать идентификационное и понятийное опознание. Идентификация - индивидуальное опознание конкретного объекта, когда субъект опознаёт человека как конкретную личность (например соседа), данную собаку как его собаку, автомашину - как свой автомобиль. Это опознание хорошо знакомого объекта, которое требует наличия полного набора опознавательных прототипов - представления и объектного понятия. Категориальное опознание является более обобщённым и позволяет произвести только групповую принадлежность - отнести объект к тому или иному объектному понятию, например, опознать летающий объект как птицу, посуду - как тарелку, фрукты в корзине - как яблоки, объекты на стоянке - как автомашины. Оно требует наличия только одного опознавательного эталона - объектного понятия.
   В связи с этим необходимо различать два уровня (глубины) опознания: категориальное, заключающееся в установлении только понятийной принадлежности и идентификационное, заключающееся в индивидуальном опознании. Уровень опознания определяется значимостью объекта - чем выше значимость, тем глубже опознание; менее значимый объект удостаиваются только категориального опознания, более значимый идентифицируются индивидуально.
  
   2. Консолидация объектов на основе внешнего сходства.
   Взаимодействуя с внешним миром, субъект устанавливает одно принципиальное обстоятельство - многие объекты похожи друг на друга. Например, такие объекты как консервные банки, тарелки одного сервиза, куриные яйца, птицы одной породы, животные, растения и насекомые одного вида выявляют высокую степень сходства. Это открывает путь для оптимизации опознания - использование эталона для опознания не одного, а группы однородных объектов. Такой подход даёт возможность резко сократить количество необходимых для опознания эталонов, но требует установления однородности объектов, заключающееся в выделении сходных или идентичных признаков и объединения их по этому принципу.
   Механизм формирования объектного понятия представлен на рис. . Основой формирования объектного понятия является взаимодействие конструктов по критерию сходства. Опознавая какой-то объект, например, куриное яйцо, субъект создаёт серию образов, которые, взаимодействуя между собой, формируют представление объекта. Установление связи между потребностью и антуражным представлением объекта обеспечивает означивание последнего. Повторные восприятия этого же объекта приводят к формированию аналогичных представлений, которые сохраняют принципиальное сходство, что становится основой их взаимодействия и формирования более сложной конструкции - совокупного представления, фиксируемого мемориальными структурами.
   Воспринимая второй объект, индивид пытается опознать его путём сопоставления с предыдущим представлением. Если сходство не обнаруживается или является минимальным, второе представление фиксируется аналогично первому и становится эталоном опознания этого объекта при его повторном восприятии. Тот же самый стереотип повториться с третьим и... n- объектом, до тех пор, пока субъект не сформирует необходимую эталонную базу.
   В том случае, когда сопоставление второго объекта с первым выявило сходство, он опознаётся, а его представление взаимодействует с первым, образуя консолидированную конструкцию. Поскольку второй объект, несмотря на наличие общего сходства, будет чем-то отличаться от первого (двух абсолютно сходных объектов в природе нет), то второе представление также будет отличаться от первого. Теперь прототипом опознания будет выступать конструкция, состоящая уже не из одного, а из двух представлений, что принципиально меняет ситуацию.
   Теперь, допустим, субъект увидел не это, а другое куриное яйцо, и начинает процесс опознания путём формирования соответствующего представления. Однако поскольку второе яйцо очень похоже на первое, то возникает возможность использовать представление первого яйца в качестве эталона опознания второго, избегая тем самым необходимости формирования новой психической конструкции. Поскольку формируемое представление консолидируется с предыдущим, возникающая в этом случае конструкция будет состоять уже из представлений двух, хотя и сходных, но тем не менее различных объектов. Этот момент является принципиальным, поскольку он определяет переход совокупного представления в новую конструкцию, которая по своей категориальной принадлежности представляет собой объектное понятие (категорию, по западной терминологии) и использование последнего для осуществления опознания. Нет необходимости говорить о том, что опознание 3-го, 4-го... n-го яйца происходит по той же схеме, сопровождается формированием соответствующих представлений и дополняет формируемое объектное понятие.
   В результате этого процесса субъект формирует психическую конструкцию, которая является прототипом (уже не эталоном) опознания не одного, а группы аналогичных объектов осуществляя экономию эталонной базы - яиц может быть много, а прототип один. В результате многократных консолидаций представлений этих сходных объектов формируется объектное понятие "куриное яйцо", выполняющее функции опознания, означивания и систематизации объектов данной группы, т.е. всех куриных яиц. Для удобства оперирования этим объектным понятием при осуществлении социального взаимодействия оно получает вербальное обозначение - "куриное яйцо".
   Таких объектных понятий формируется много, столько, сколько есть различных групп объектов. Это даёт возможность резко сократить количество используемых для опознания эталонов, что определяет первую функцию объектного понятия - экономию эталонной базы. Чем шире объектное понятие, тем большей экономии эталонной базы оно позволяет добиться, поэтому субъект стремится к созданию максимально широких объектных понятий.
   Лимитирующим фактором этого процесса остаётся функциональная целесообразность, т.е. возможность осуществления опознавательно-оценочной функции. Понятие расширяется до тех пор, пока оно сохраняет возможность функционировать как прототип опознания (т.е. пока признаки сходства превалируют над различием) и обеспечивает означивание с необходимой для данного случая точностью. Если новый объект настолько отличен от предыдущих, что не может быть опознан данным объектным понятием, он либо относится к другому понятию, либо формирует новое.
   Объектное понятие имеет две основные характеристики: объём, определяющий количество включаемых в его состав объектов внешней среды, и однородность, определяющая диапазон варьирования количественной выраженности признаков входящих в его состав объектов, в том числе и значимых, определяющих варьирование значимости самих объектов. Эти характеристики в функциональном отношении взаимосвязаны: чем шире объектное понятие, тем большее количество объектов означенных категориальным способом оно в себя включает, однако одновременно - тем шире диапазон колебания значимообразующих признаков внутри этого понятия, что снижает точность этого означивания. Снижение точности категориального означивания - это та цена, которую приходится платить за экономию эталонной базы.
   Объектное понятие фактически соответствует существующему в психологии и философии эмпирическому понятию. Только оно формируется не в результате аналитической работы, а в процессе перцепции, основывается на сходстве не свойств, а признаков, имеет отношение не только к существенным, но и ко всем сходным признакам, имеет целью не оптимизацию мышления, а опознания посредством сокращение эталонной базы этого процесса.
   Объектное (антуражное) понятие - это понятие, образованное путём консолидации конструктов на основе совокупного сходства внешних признаков.
   Объект внешней среды должен быть не просто означен, а означен с необходимой для данного случая точностью. Эта точность в самом общем виде определяется "ценой ошибки" и возможностями её коррекции субъектом. При прочих равных условиях это определяет общую закономерность: чем выше значимость, тем выше необходимая точность прогнозирования; чем выше адаптационные возможности субъекта, тем менее значима ошибка прогноза. Категоризация, в этом плане, является не только инструментом означивания, но и инструментом варьирования точности этого процесса.
   Аналогично тому как происходит взаимодействие объектов на основе сходства внешних признаков, приводящее к возникновению объектных понятий, объекты должны взаимодействовать на основе сходства внутренних свойств. Результатом такого взаимодействия должно стать появление понятий, функция которых была бы в основном направлена на осуществление означивания. Однако ничего подобного не происходит, поскольку в этом нет необходимости. Объективный закон связи формы и содержания гласит, что объекты, имеющие сходные признаки, должны иметь и сходные свойства. Если это так, то сформированное на основании внешнего сходства объектное понятие будет объединять объекты со сходными свойствами и необходимость в дополнительном взаимодействии на этой основе отпадает.
   Что в этом случае действительно остаётся актуальным, так это конкретизация связи формы и содержания, т.е. какие признаки с какими свойствами связаны. Установление такой формосодержательной связи даёт возможность только на основании внешних признаков, определяемых дистантно, судить о наличии определённых свойств. Более того, поскольку такая зависимость часто сохраняет количественные соответствия - судить по выраженности признака об интенсивности свойства.
   Необходимо помнить, что сходство - субъективная функция, если объективность понимать как независимость признаков и свойств объекта от наблюдателя. В природе существуют отдельные объекты со своими признаками и свойствами, а наличие или отсутствие их сходства устанавливает субъект, и оно может варьировать у разных людей в самых широких пределах, в зависимости от индивидуальных особенностей ассоциативного процесса.
   Мы уделяем столь большое внимание категоризации, поскольку она является основным инструментом опосредованного означивания.
  

Глава 5. Реструктуризация представления, объектного понятия. Объектное понятие как среднестатистический объект.

  
   Консолидация представлений объектов на основе внешнего сходства представляет собой только первый этап формирования понятия. Подобно тому, как куча кирпича ещё не дом, совокупность представлений объектов, даже сходных между собой, ещё не понятие, поскольку не позволяет решить ни одной из поставленных задач. Возникающая в этом случае конструкция представляет собой простую совокупность представлений и опознание в этом случае должно представлять собой процесс последовательного сопоставления вновь формируемого представления с каждым элементом совокупности, что достаточно трудоёмко. Аналогичная ситуация сохраняется с оценкой - поскольку значимость объектов даже в пределах одной выборки варьирует, остаётся совершенно неясным какой из них необходимо использовать в качестве оценочного эталона. Эту ситуацию усугубляет детализация объекта, необходимость которой определяется длинным перечнем выполняемых функций, включающих в себя установление сходства не только в целом, но и в деталях.
   Для формирования понятия необходимо возникновение внутренней структуры. Очевидно формируемая совокупность должна быть перекомпанована таким образом, чтобы приобрести свойства единого конструкта, способного выполнять указанные функции оптимизации опознания и категориального означивания. Этот процесс перекомпановки мы будем обозначать как опознавательно-значимостная реструктуризация. Он состоит из двух взаимосвязанных процессов - опознавательной и значимостной реструктуризации. Его результатом становится превращение совокупности представлений в единую конструкцию. Принципы реструктуризации понятия являются ключевыми в понимании механизмов осуществления оценочных процессов.
  
   1. Опознавательная реструктуризация объектного понятия. Вариационный ряд.
   Опознавательная реструктуризация объектного понятия состоит в выделении наиболее значимых (типичных) для опознания признаков и отсеивании остальных как менее существенных, в их иерархизации на этой основе и установлении очерёдности активации при осуществлении опознания. Перекомпановка понятия, приводящая к возникновению внутренней структуры, обеспечивается процессами детализации, взаимодействием сходных элементов (признаков) и формировании на этой основе вариационных рядов. Результатом этого процесса становится иерархизация признаков в зависимости от их опознавательной ценности. При этом элементы, не участвующие в опознании, как малозначимые вытесняются на периферию конструкции и вытормаживаются.
   Функциональным назначением реструктуризации объектного понятия является оптимизация опознания. В объекте может быть выделено неограниченное количество признаков, что определяется бесконечностью процесса познания. Лимитируется этот процесс функциональной целесообразностью - в объекте выделяется столько признаков, сколько необходимо для надёжного опознания (отождествления с эталоном, дифференциация от сходных объектных понятий) и достаточной точности означивания. Поскольку опознавательно-значимостная ценность признаков различна и субъект заранее не знает эти характеристики, в объекте выделяется заведомо избыточное их количество с тем, чтобы в последующем отобрать из них наиболее информативные.
   Признаки неравнозначны в своей опознавательной функции: есть специфичные признаки, присущие только данному объекту, позволяющие произвести его идентификацию, ограниченно специфичные, присущие группе аналогичных объектов, позволяющие установить понятийную принадлежность, и дифференцирующие, позволяющие разграничить одно понятие от другого. Естественно существуют и неспецифичные, играющие незначительную роль в опознании. Первые три группы признаков количественно ограничены, но они выполняют основную опознавательную функцию, позволяющую произвести отождествление воспринимаемого объекта с определённым объектным понятием, и его дифференциацию от других.
   Можно предположить, что критерием выделения наиболее типичных (идентифицирующих) признаков является частота их фиксации в процессе восприятия, критерием выделения дифференцирующих - специфичность принадлежности именно к данному объекту и их отсутствие у подавляющего большинства других. Механизмом дифференциации и тех и других может стать длина формируемых вариационных цепей представления: наиболее длинных - в первом случае, наиболее коротких - во втором.
   Иррадиация значимости объекта на его признаки делает их психически активными, что определяет возможность взаимодействия их между собой по критерию сходства. Структура, которая возникает в результате такого взаимодействия, представляет собой вариационный ряд. Вариационный ряд - психическая конструкция, образующаяся в результате взаимодействия сходных признаков внутри объектного понятия, функция которого состоит в количественном нормировании признака.
   Это взаимодействие осуществляют все аналогичные признаки всех объектов, входящих в данное понятие, в связи с чем в понятии образуется столько вариационных рядов, сколько выделяется общих признаков. Объектное понятие в этом случае превращается в комплекс вариационных цепей сходных признаков аналогичных объектов.
   Сходные признаки аналогичных объектов могут регистрироваться не у всех объектов данной выборки, поэтому образуемые вариационные цепи оказываются разной длины. Эта длина, отражающая частоту фиксации данного признака у членов выборки, становится критерием оценки его опознавательно-идентификационной ценности: чем чаще встречается данный признак среди объектов данного понятия, тем он типичнее для него, тем выше его опознавательная ценность. Эта опознавательная ценность, в свою очередь, может стать критерием очерёдности активации признаков при осуществлении опознания.
   Реструктуризация понятия является инструментом оптимизации опознания. В этом случае для осуществления опознания представление нового объекта не взаимодействует последовательно со всеми представлениями объектного понятия и их деталями, а с соответствующими вариационными цепями.
   Опознавательная неравноценность признаков становится основой реструктуризации информационно избыточного объектного понятия. Последняя состоит в ранжировании признаков в зависимости от их опознавательной ценности и использования этого принципа для установления очерёдности их активации. В процессе опознания вначале активируются наиболее специфичные признаки, а затем - все остальные по мере убывания специфичности до тех пор, пока не будет достигнута необходимая для данного случая достоверность опознания. При этом достаточно надёжное опознание обеспечивается уже при активации наиболее специфических признаков и до всех остальных дело обычно уже не доходит, что значительно упрощает опознание. Субъект выхватывает только те элементы, которые ему необходимы для осуществления опознания, опуская остальные.
  
   2. Значимостная реструктуризация объектного понятия. Формирование нормы.
   Что же в этом случае происходит со значимостными характеристиками? Ответ на этот вопрос связан с ещё одной функцией вариационного ряда - количественной. Дело в том, что внешний признак объекта - это его качество, но оно может иметь различную количественную выраженность, например, размер чемодана или скорость автомашины.
   Психическим механизмом, позволяющим совместить несовместимое - сохранить объектное понятие как эталон опознания группы сходных объектов и при этом обеспечить необходимую точность перцептивного означивания, является вариационный ряд или множественное сравнение.
   Формирование нормы. Признак (деталь) объекта формирует самостоятельную психическую конструкцию, которая, являясь частью объекта, остаётся связанным со своим объектным понятием по критерию принадлежности. Признак не обладает самостоятельной значимостью и получает таковую путём иррадиации на него значимости объекта. Поскольку на первом этапе никаких других факторов, влияющих на этот процесс нет, то все детали объекта в части иррадиации значимости равноценны и получают одинаковую (эквипотенциальную) наведенную значимость.
   Вариационный ряд является инструментом формирования нормы признака. Под нормированием понимается установление среднестатистической выраженности признака в объёмах выборки, определяемых данным объектным понятием. Поясним, что имеется ввиду на каком-то упрощённом примере. Допустим, имеется объектное понятие, обладающее тремя понятиеобразующими признаками - А, Б и В. Эти понятиеобразующие признаки, колеблющиеся в определённых пределах, образуют вариационные ряды, которые формируют среднестатистические параметры этих признаков. Для простоты допустим что объектное понятие включает в себя только два объекта, выраженность параметров которых составляет для первого признака - 10 и 30 (в среднем 20), для второго - 50 и 100 (в среднем 75), для третьего - 100 и 200 (в среднем 150) - цифры даны в условных единицах. Средневзвешенные характеристики этих признаков - 20, 75 и 150 представляют собой их норму для данной выборки.
   Конструкция, обладающая подобными параметрами, будет являться среднестатистическим объектом для данного объектного понятия и представлять собой расчётную величину, поскольку реального объекта с такими параметрами в объектном понятии нет. Именно он и выполняет функции прототипа опознания. Реструктуризация представляет собой поэтапное взаимодействие конструктов и взаимную иррадиацию значимости, обеспечивающих формирование средневзвешенных значимостных характеристик возникающих конструкций.
   Иррадиация значимости объекта на его признаки имеет две составляющие - качественную и количественную. Качественная определяет означивание данного признака на основании его принадлежности. Использование этого признака с уже установленной значимостью не только для опознания другого аналогичного объекта, но и для означивания его, придаёт ему функцию нормы, в том числе и в части количественной выраженности признака. Это последнее становится основанием для осуществления процессов сравнения и количественного взаимодействия признаков в вариационных рядах. Этим, собственно, определяется ещё одно принципиальное положение - психической формой отражения количественной выраженности признака является значимость. К обсуждению этого вопроса мы ещё вернёмся.
   Функция вариационного ряда состоит в осуществлении нормирования количественной выраженности признака. Средневзвешенная выраженность признака - это фактически его норма для данной выборки. Это, кстати, даёт возможность понять общий принцип нормирования в биологической системе. В применении к объекту в целом это означает "нормирование" объекта, т.е. формирование конструкции, отражающей среднестатистические характеристики выраженности всех фиксируемых признаков и свойств объектов данной выборки, т.е. "типичного" объекта. Наличие реструктуризации упрощает процесс категориального опознания и означивания и сводит его к взаимодействию нового представления с этой консолидированной конструкцией (рис. 2).
   Если мы имеем группу аналогичных объектов, то их взаимодействие осуществляется последовательно: А взаимодействует с Б, образуя консолидированный конструкт АБ, который взаимодействует с В, образуя более крупный конструкт АБВ, тот, в свою очередь, взаимодействует с Г, образуя конструкт АБВГ, и так до последнего элемента группы (рис. 2). При этом их значимостные характеристики также взаимодействуют, иррадиируя друг на друга и формируя средневзвешенные характеристики этих консолидированных конструкций. Процесс "старения" психических конструктов, сопровождающийся прогрессивным снижением их значимости, приводит к тому, что в последующем первые элементы (вначале А, а затем Б) теряют свою значимость и выталкиваются из конструкции, заменяясь более "свежими", чем обеспечивается постоянное обновление эталонной базы, её преимущественная ориентация на недавнюю информацию. Но об этом подробнее ниже.
   При этом каждый выделенный признак первого объекта становится нормой для каждого аналогичного признака второго объекта, а их консолидация - нормой для третьего. Результатом этого процесса становится формирование вариационного ряда, в котором количество членов соответствует числу объектов, составляющих данное объектное понятие, а выраженность признака соответствует его средневзвешенной характеристике для всего объектного понятия.
   Процесс взаимодействия идентичных признаков в рамках объектного понятия относится ко всем признакам, выделяемым в объектах данной группы. Каждый из них формирует свой вариационный ряд, внутри которого определяются средневзвешенные характеристики. Поскольку объектное понятие фактически представляет собой совокупность всех формируемых вариационных рядов, то с таким же основанием можно говорить о том, что оно представляет собой набор средневзвешенных характеристик всех признаков, выделяемых в объектах данного понятия. Иными словами, объектное понятие - это среднестатистический объект. В этом случае каждый новый объект, отнесенный к данной категории, взаимодействует не с каждым отдельным представлением, а с этой усреднённой конструкцией.
   Для внутреннего стимула нормирование определяет потоковые характеристики регулируемого параметра, функции. Полное соответствие мониторируемого параметра этой норме в регуляторном, а следовательно, и в значимостном отношении даёт нулевой сигнал на выходе - параметр, не выходящий за пределы нормы, остаётся "немым".
   Однако формирование усреднённых характеристик объектного понятия, кроме несомненных преимуществ имеет и свои недостатки. Возникает новая проблема - варьирование количественной выраженности признака внутри объектного понятия.
   3. Понятие центральности.
   Опознавательно-значимостная реструктуризация понятий, приводящая к выделению "типичного представителя" понятия, видимо, соответствует процессу, описанному как "категоризация базового уровня", предполагающего, что категории не просто организованы в иерархию (от более общих к более частным), но и организованы таким образом, что когнитивно более базовые категории сосредоточены "в середине иерархии". Дифференциация объектных понятий, видимо, может быть связана с наличием в категории нескольких очагов "семейного сходства", выполняющих функции подкатегорий (Lounsbery F., 1964).
   Это по терминологии Э. Рош точки когнитивной референции или прототипы, т.е. те члены категории, которые являются "наилучшими её представителями". Э. Рош обнаружила наличие асимметрии прототипного эффекта, который состоит в том, что испытуемые оценивают некоторых членов категории более репрезентативными для данной категории, чем других. Эта асимметрия была положена в основу выделения прототипа как наиболее репрезентативного члена категории. Однако такое определение, а главное, тот материал, на основании которого удалось получить эти выводы, фактически объединяет в понятии прототипа две конструкции - среднестатистический по своим характеристикам (т.е. признакам и свойствам) объект и наиболее часто встречающийся объект в категории.
   Так, курица является наиболее репрезентативным представителем категории "домашняя птица" не потому, что она внешне более соответствует ей (такого внешнего элемента эта категория не имеет), а потому, что она является наиболее распространённой подгруппой данной категории. По тем же критериям яблоко для жителей средней полосы является "наилучшим" представителем категории "фрукты". Поэтому субъект чаще называет указанные объекты, когда его просят назвать представителей вышеназванных категорий.
   Как нам представляется само возникновение асимметрии является следствием реструктуризации категории (объектного понятия), приводящей к формированию "среднестатистического объекта" Этот же процесс реструктуризации определяет наличие "градации членства" (степень центральности члена категории может быть различной), а отсутствие чётких границ колебания выраженности признаков делает принадлежность к понятию градуальной, что придаёт ему сходство с категориями размытых множеств.
   Реструктуризация понятия в определённом смысле коррелирует с феноменом асимметрии или прототипного эффекта и понятия центральности, сопровождающие формирование категорий, когда некоторые её члены оценивались испытуемыми как более репрезентативные, чем другие. Эти более репрезентативные члены категории брали на себя функции прототипа. Э. Рош назвала этот процесс точками когнитивной референции. Как нам представляется, возникновение асимметрии является следствием реструктуризации категории (объектного понятия), приводящая к формированию "среднестатистического объекта". Этот же процесс реструктуризации определяет наличие "градации членства" (степень центральности члена категории может быть различной), а отсутствие чётких границ колебания выраженности признаков делает принадлежность к понятию градуальной, что придаёт ему сходство с категориями размытых множеств.
   Объектное понятие в какой-то своей части может иметь отношение к концепции личностного конструкта. Согласно Дж. Келли, предложившего это понятие, личностный конструкт представляет собой классификационный оценочный эталон, создаваемый индивидом для понимания объектов в их сходстве между собой, отличии от других и отражает характер интерпретации человеком элементов окружающего мира. Однако в понимании автора личностный конструкт представляет собой единичную и изолированную оценочную структуру, применимую лишь в отношении незначительного класса элементов, и отражает наиболее общую оценку воспринимаемых объектов. Он не формирует оценочной системы и не позволяет осуществить оценочный процесс во всём его многообразии.
   Опознание объекта определяется наличием эталонной базы, которая формируется предшествующим опытом. В связи с этим ключевым моментом, определяющим характер процесса опознания, выступает новизна. В зависимости от этого критерия выделяется три вида объектов - знакомый (идентичный), аналогичный (сходный) и новый (незнакомый). Незнакомым считается такой объект, который не имеет своей опознавательно-оценочной базы - представления и объектного понятия. Основой оценки незнакомого объекта является взаимодействие. Первое опознание объекта формирует его представление, повторное опознание - консолидированное представление, а их взаимодействие с такими же конструктами, формируемыми при опознании аналогичных объектов, превращают последнее в объектное понятие.
   Опознание протекает различно в зависимости от имеющегося эталонного арсенала. Необходимо выделить идентификацию и понятийное опознание. Идентификация - индивидуальное опознание конкретного объекта, когда субъект опознаёт человека как конкретную личность (например, соседа), данную собаку - как его собаку, автомашину - как свой автомобиль. Это опознание знакомого объекта, которое требует наличия полного набора опознавательных прототипов - представления и объектного понятия. Понятийное опознание является более обобщённым и позволяет произвести только групповую принадлежность - отнести объект к тому или иному объектному понятию, например, опознать летающий объект как птицу, посуду - как тарелку, фрукты в корзине как яблоки, объекты на стоянке - как автомашины и т.п. Оно требует наличия только одного опознавательного эталона - объектного понятия.
   Новый объект - это объект, не имеющий своего эталонного арсенала (ни представления, ни понятия). Его частичное опознание и означивание возможно на основании выделения аналогичных признаков, но оно ограничено возможностью установления такой аналогии. Опознание нового объекта начинается с формирования опознавательного эталона.
   * * *
   Таким образом, опознавательно-значимостная реструктуризация объектного понятия состоит в формировании вариационных рядов, нормировании с их помощью признаков и свойств в зависимости от их опознавательной, а затем и значимостной ценности (формировании среднестатистических характеристик), их иерархизации и её использования для установления очерёдности активации, обеспечивающих в совокупности оптимизацию категориального опознания и означивания объекта. Опознавательно-значимостная реструктуризация, создавая внутреннюю структуру, превращает объектное понятие в среднестатистический объект, т.е. психическую конструкцию, не имеющую объективного аналога во внешней среде, что определяет идеальный характер конструкции. Реструктуризация, собственно, является инструментом создания объектного понятия в привычной для нас форме.
   Собственно опознавательная реструктуризация перцептивно формируемых психических конструктов (образов) начинается ещё на уровне представления, в объектном понятии она получает только своё дальнейшее развитие. Воспринимая объект, индивид с большой скоростью формирует множество образов. Зачем он это делает? Почему нельзя обойтись меньшим количеством? Функциональным назначением такой опознавательной избыточности как раз и является необходимость опознавательно-значимостной реструктуризации создаваемой консолидированной конструкции. Образы, формируемые индивидом в процессе восприятия объекта, отражают как объект в целом, так и его детали. Образов формируется много и они в значительной части повторяют друг друга. Это совокупное сходство (синибулярность) по внешнему виду становится основой их взаимодействия, которое приводит к возникновению представления.
   Однако подобное сходство наблюдается и в деталях (признаках), что тоже становится основой для взаимодействия, приводя к формированию соответствующих ассоциативных цепей. Длина этих цепей будет определяться частотой фиксации данной детали (признака) рецепторными системами в процессе восприятия. Эта возможность устойчивой фиксации, в свою очередь, будет определять значение этих признаков для осуществления опознания. Если этот признак не фиксируется в других объектных понятиях, то он приобретает дополнительные дифференцирующие функции, отграничивающие одно понятие от другого и позволяющие произвести надёжную категоризацию. Выделенные таким образом идентифицирующие и дифференцирующие признаки составляют паттерн опознания данного объекта.
   Учитывая множественный характер формируемых образов выделение таких специфических признаков в объекте, представляющих его паттерн, в определённом смысле есть процесс обобщения и абстрагирования, несмотря на то, что он относится к одному и тому же объекту. Формируемая в этом случае конструкция уже не является копией оригинала, а его обобщённой копией, отражающей наиболее часто фиксируемые и характерные признаки. При этом роль в опознании других признаков, фиксируемых в объекте с меньшим постоянством или не выявляющих категориальной специфичности, снижается. При повторных предъявлениях объекта они могут не фиксироваться и выпадать из опознавательного процесса, оптимизируя его осуществление.
   Реструктуризированное объектное понятие уже не является психическим отражением конкретного объекта и даже не группы сходных объектов, а представляет собой абстрактную конструкцию, отражающую наиболее специфические признаки и свойства определённой совокупности сходных объектов а их усреднённых количественных характеристиках, т.е. "среднестатистический объект". Эта конструкция соответствует выделенному Э. Рош понятию "хорошая форма", отражающая наиболее типичного представителя данной категории.

Глава 6. Дифференциация и консолидация объектных понятий. Сортировка.

  
   Итак, объектное понятие среди прочих функций осуществляет категориальное означивание каждого воспринимаемого объекта. Это означивание относится к группе косвенных методов оценки, осуществляемых без взаимодействия с объектом. Оно всегда в какой-то мере ориентировочно, поскольку основано на аналогии, почерпнутой из прошлого опыта, и необходимо для осуществления процессов предвосхищения, в частности, принятия решения об инициации деятельности. Существует два способа повышения точности категориального означивания - дифференциация объектного понятия, приводящая к формированию субпонятий, объектно-понятийного комплекса, и разделение его на несколько более мелких понятий.
   Основной и, как нам представляется, единственной причиной дифференциации объектных понятий и их распада на субпонятия является недостаточная точность категориального означивания. Последняя определяется сопоставлением реально полученного и предполагаемого результатов взаимодействия и выражается возникновением экспектационно-реализационного рассогласования.
  
   1. Факторы, определяющие величину объектного понятия. Оценочный консонанс и диссонанс.
   Понятие однородности. Однако формирование усреднённых характеристик объектного понятия и переход на категориальное означивание, кроме несомненных преимуществ имеет и свои недостатки. Возникает новая проблема - варьирование признака внутри объектного понятия. Для рассматриваемого нами примера это различие яиц по размеру или цвету скорлупы. Дело в том, что критерий сходства, на основании которого происходит консолидация конструктов, является не качественным, а количественным параметром и имеет различную выраженность. Например, консервные банки, печатная продукция, штампованные изделия имеют высокую степень сходства, куриные яйца уже меньшую, что позволяет дифференцировать их по размеру, цвету и качеству. Сами куры отличаются уже по значительно большему количеству параметров - размер, окраска, яйценоскость, качество мяса и т.п.
   Степень сходства объектов, входящих в одно объектное понятие, определяет параметр, который можно обозначить как его однородность. Однородность определяет диапазон варьирования признаков внутри объектного понятия, которое определяет соответствующие колебания точности категориального означивания новых объектов - чем выше однородность, тем выше точность. В том случае, когда варьирование однородности относится к значимообразующим признакам, оно может существенно влиять на колебания значимости объектов внутри объектного понятия и поэтому не может не учитываться, например, колебания веса бычков, надоя молока коров или яйценоскости кур.
   Значимость объектного понятия представляет собой средневзвешенную величину значимостей входящих в его состав объектов. Именно она иррадиирует на новый объект при категориальном означивании. Поэтому: чем больше значимость нового объекта отклоняется от среднестатистических, тем больше ошибка категориального означивания.
   Другим параметром, влияющим на точность категориального означивания, является величина объектного понятия: чем шире объектное понятие, тем ниже его однородность (т.е. тем выше диапазон варьирования значимости объектов внутри этого понятия), тем ниже точность категориального означивания. В этом случае опознание животного как бычка может дать только ориентировочное представление о его весе. Чем шире объектное понятие, тем выше эта ориентировочность. Способом, позволяющим произвести коррекцию значимости в зависимости от выраженности признака, является разукрупнение понятия.
   Точность категориального означивания определяется сличением прогнозируемого и реально полученного результата и соответствует средневзвешенным характеристикам объектного понятия. Ошибка прогнозирования выражается посредством экспектционно-реализационного рассогласования (диссонанса), который представляет собой один из вариантов оценочного рассогласования. Он не должен превышать возможности субъекта корректировать её последствия. Эти возможности на предвосхищающем этапе определяются самооценкой, следовательно, именно самооценка является той конструкцией, которая задаёт необходимую для каждого конкретного случая точность категориального означивания.
   Необходимая точность категориального означивания зависит от нескольких факторов: значимости объекта: чем она выше, тем с большей точностью должно быть осуществлено категориальное означивание; глубины детализации, позволяющей выявить максимально большое количество признаков и свойств, в том числе и значимообразующих; свойствами объекта - чем больше они отличаются от среднестатистических, тем ниже точность означивания, а также объёмом понятия (численностью выборки) - чем больше понятие, тем шире диапазон варьирования значимообразующих признаков внутри выборки, тем ниже точность прогнозирования значимости.
   Принципом формирования объектных понятий является критерий сходства-различия внешних признаков. Первый определяет процесс группирования и образования самих понятий, второй - их разграничение. Оба критерия имеют количественные характеристики и их варьирование в различных объектных понятия может быть значительным. Определяя функцию формирования объектных понятий, критерии сходства-различия не обеспечивают ограничение этого процесса. Его лимитирующим фактором остаётся возможность осуществления своих функций: объектное понятие расширяется до тех пор, пока оно продолжает обеспечивать оптимальное опознание и означивание. Ухудшение осуществления этих функций приводит к структурной перекомпоновке конструкции.
   Можно выделить три основных способа повышения точности категориального означивания: повышение информационной ёмкости объектного понятия, формирование дополнительной внутренней структуры в виде субпонятий (сортировка) и разделение объектного понятия на несколько самостоятельных. При желании они могут быть представлены как этапы единого процесса дифференциации объектного понятия.
  
   2. Повышение информационной ёмкости и возникновение внутренней структуры.
   Одним из факторов возникновения дифференциации объектного понятия является информационный дефицит, в частности, недостаточное установление формосодержательных связей. Далеко не все значимообразующие признаки и свойства, а также способы их использования могут быть выделены при первых взаимодействиях, познание - бесконечный процесс. Выделение их при последующих взаимодействиях сопровождается ухудшением процесса значимостного предвосхищения и возникновением экпектационно-реализационного рассогласования. Восполнение информационного дефицита, как правило, приводит к дифференциации объектного понятия и формированию субпонятий.
   Так, опознавая воспринимаемый объект как яблоко, индивид переносит на него значимость объектного понятия, сформированного на основе прошлого опыта и предполагает наличие у него определённых свойств. Ожидая получение определённых вкусовых ощущений, субъект пробует это яблоко, а оно оказывается терпким, съедает его, а оно не только не утоляет голод, но и вызывает расстройство желудочно-кишечного тракта. Это создаёт ситуацию оценочного рассогласования. Теперь у субъекта есть две различные оценки двух различных яблок, которые в процессе опознания были идентифицированы как аналогичные объекты. Такое оценочное рассогласование означает, что объектное понятие "яблоко", обеспечивающее перцептивно-оценочное означивание нового объекта, в значимостном отношении разнородно и требует дифференциации.
   Его причиной является недостаточная детализация объекта - среди выделенных признаков не оказалось тех, которые были бы интимно связаны со значимообразующими свойствами. Это требует повторного, более глубокого изучения объекта, активирует познавательную потребность, движущим механизмом которой является любопытство и построенное на его основе исследовательское поведение. Субъект берёт яблоко в руки и начинает пристально его рассматривать - почему оно такое невкусное и почему от него стало так плохо? При этом он сопоставляет воспринимаемое с предшествующими представлениями яблок - чем оно отличается внешне, если их свойства столь различны?
   И здесь он обращает внимание на то, что второе яблоко зелёное, более твёрдое и терпкое на вкус, тогда как первое яблоко было красное, мягкое и сладкое. Эти признаки становятся значимообразующими и приводят к разделению объектного понятия яблока на два субпонятия - яблоки красные, мягкие и сладкие, обозначаемые как спелые, и яблоки зелёные твёрдые и терпкие, обозначаемые как неспелые. При этом выделенные значимообразующие признаки получают соответствующую значимостную дифференциацию: первые - позитивную, вторые - негативную.
   Между точностью перцептивного означивания и величиной объектного понятия (объёмом выборки) существует определённая связь - чем шире понятие, тем больше диапазон варьирования значимообразующих признаков в выборке, тем ниже точность означивания. Следовательно, одним из способов повышения точности перцептивного означивания может стать разукрупнение объектного понятия и выделение подгрупп с меньшей выраженностью колебания значимообразующих признаков в выборке с последующим использованием этих подгрупп для осуществления перцептивного означивания.
   Если точности определения значимости, основанной на этом дихотомическом делении оказывается недостаточно, то этот процесс может продолжаться дальше, приводя к выделению более мелких субпонятий (сортов, размеров). Этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока выделяемые субпонятия не смогут обеспечить опознавательную оценку объекта с необходимой для субъекта точностью. Результатом такой дифференциации становится возникновение внутренней структуры объектного понятия в виде субпонятий с меньшим диапазоном колебания значимости. Возникающие субпонятия сохраняют между собой связь по принадлежности, оставаясь в структуре исходного понятия и представляют в совокупности новую конструкцию - объектно-понятийный комплекс.
   Другим фактором, определяющим дифференциацию объектного понятия, является высокое варьирование количественной выраженности значимообразующих признаков в выборке. Так, поймав первый раз рыбу и съев её, человек тем самым утолил свой голод. Значимость утоления голода в этом случае посредством механизмов опричинивания иррадиирует на представление рыбы, а затем - на его признаки, в том числе на величину, делая её значимой. Теперь человек знает, что рыбой можно утолить голод. Поймав в следующий раз рыбу и опознав её как таковую, человек наделяет её соответствующей значимостью и съедает в надежде получить прежний эффект насыщения, но не получает его. Расстроенный этой ситуацией он начинает анализировать причины и, сравнивая первое взаимодействие со вторым, припоминает, что первая рыба была больше второй.
   Это открытие приводит к двум принципиальным результатам: к установлению формосодержательной связи - размер рыбы выделяется как признак, количественно связанный со значимообразующим свойством объекта (интенсивностью насыщения), позволяющий дистантно прогнозировать его способность утоления голода, и к значимостной реструктуризации объектного понятия - признаки объекта оказываются неравнозначными, что становится основанием для разделения формируемого понятия на две группы (два субпонятия) - рыба мелкая и крупная.
   Такое разделение даёт возможность повысить точность перцептивного означивания. Теперь каждый новый аналогичный объект будет идентифицироваться не только со всем объектным понятием "рыба", но и с его субпонятиями - мелкая или крупная, что повышает точность означивания. Чем точнее субъект хочет прогнозировать качественно-количественные параметры удовлетворения пищевой потребности, тем подробнее он должен детализировать пойманную рыбу, тем больше он должен выделять значимообразующих признаков, тем больше устанавливать формосодержательных связей.
   Наиболее демонстративным примером является сам человек. Внешнее сходство всех людей является основой формирования объектного понятия "человек" (homo sapiens). Люди друг для друга являются не просто значимыми, а чрезвычайно значимыми объектами, что требует соответствующей точности осуществления оценки. В этой ситуации категориальная оценка человека, основанная только на отнесения его к соответствующему объектному понятию, становится явно недостаточной.
   Для повышения точности категориального означивания субъект осуществляет его разделение на субпонятия, используя для этого ряд внешних признаков, связанных со значимыми внутренними свойствами, такими как цвет кожи, язык, место проживания, пол, возраст, профессия и т.п., что становится основанием разделения людей на расы, национальности, горожан и сельских жителей, мужчин и женщин, на детей и пожилых, и даже на блондинов и брюнетов. Принципиально такое деление может быть произведено на основе любого признака, который уже в силу его выбора в качестве основы для дифференциации становится значимым. Пределом этого процесса становится идентификация, т.е. индивидуальное опознание.
   Необходимость идентификации определяется наиболее высокой значимостью объекта и часто сопровождается присвоением собственного имени. Это относится не только к человеку, животным, но и к объектам, явлениям и событиям (особо редкие драгоценные камни, ювелирные изделия, замки, особняки, ураганы, горы, корабли, нефте- и газопроводы).
   Процесс понятийной идентификации в этом случае приобретает глубину. Воспринимая человека, субъект, кроме отождествления его с базовым понятием "человек" производит отождествление его со множеством других более мелких субпонятий - расы (белый человек), половой принадлежности (мужчина), возрастной категории, социального положения и т.д. Уровень опознания определяется, с одной стороны, значимостью объекта, определяемого нуждами организма в данный момент, с другой, возможностью - глубиной дифференциации базового понятия, его информационным объёмом и степенью дифференциации.
   Повышение точности перцептивного означивания на основе учёта варьирования количественно-качественных параметров объекта продолжается до достижения требуемой в данном случае точности означивания. Этот механизм совершенствования категориального означивания определяет одно из назначений детализации - возможность более точной антиципации перцептивной значимости. Он также показывает роль экспектационного рассогласования в совершенствовании антиципации значимости. Если использовать терминологию обыденной жизни, то этот приём можно назвать сортировкой. В психологическом отношении сортировка - это разукрупнение объектного понятия на несколько субпонятий с меньшим диапазоном варьирования значимообразующих признаков.
   Глубина разукрупнения понятия определяется значимостью объектного понятия - чем она выше, тем больше дифференцируется объектное понятие. Её пределом является индивидуальное опознание, т.е. идентификация. Так, сторонний наблюдатель, увидев лошадь, опознаёт её как животное конкретного вида. Для него это праздный интерес к животному, поэтому его не интересует внутривидовая и индивидуальная дифференциация. Совсем иными глазами на лошадь смотрит директор конезавода - для него это профессиональный интерес и он с первого взгляда безошибочно определяет породу лошади. Ещё большую опознавательную дифференциацию производят люди, непосредственно общающиеся с животными - для них это привязанность к конкретному животному и они легко различают каждое, т.е. производят их идентификацию. Она обеспечивается эмоционально-значимостной насыщенностью представления животного, формируемого в процессе взаимодействия. По мере возникновения профессионального интереса, определяющего повышение значимости объектов данной группы, объектное понятие "лошадь" у директора конезавода или наездника информационно расширяется и разделяется на субпонятия меньшего объёма, определяющего лошадей различных пород и даже конкретных животных.
   Разукрупнение объектного понятия на субпонятия для повышения точности перцептивного означивания, определяемое понятием сортировка - довольно распространённый феномен, например, деление бриллиантов по весу, выраженному в каратах, или на группы по чистоте, деление кур на бройлеров и несушек, овец - на мясные и мериносные породы. Такая дифференциация продолжается до достижения необходимой точности опознавательной оценки. Для высокозначимых объектов этот процесс может заканчиваться идентификацией - индивидуальным опознанием. При этом формируемые конструкты остаются связанными между собой по происхождению, а прототип опознания последовательно смещается с объектного понятия на субпонятие, а от него - на представление конкретного объекта. Субъект в этом случае вначале производит понятийное опознание, затем - субпонятийное, и наконец, идентификационное.

Глава 7. Разделение объектного понятия. Объектно-понятийный комплекс, система.

  
   1. Распад и консолидация объектных понятий.
   В некоторых случаях процесс дифференциации объектных понятий не останавливается на этапе выделения субпонятий, а продолжается, приводя к их разделению на несколько самостоятельных. Происходит это в том случае, когда значимостные различия между формируемыми субпонятиями оказываются значительными или когда речь идёт об объектах повседневного пользования, с которыми человек часто сталкивается.
   Так, воспринимая различные растения, субъект создаёт их представления, которые вследствие низкой значимостной оценки создают обобщённое объектное понятие "трава". Эта низкая значимость определяется нейтральностью взаимодействия с ней, многократно проверенного на практике. Дифференциация понятия может произойти, если экспектационные ожидания эффекта взаимодействия, построенные на этом предшествующем опыте, начнут расходится с реальным результатом. Например, в одном из взаимодействий с травой субъект неожиданно получает ожог. Возникновение ожога представляет собой феномен экспектационного рассогласования - субъект ожидал один результат, а получил другой. Эта ситуация требует своего разрешения (опричинивания).
   Фиксируя жалящий эффект, субъект тем самым устанавливает тот факт, что не всякие травы одинаково индифферентны и некоторые из них могут представлять опасность. Жалящий эффект является значимым, поэтому теперь задачей субъекта становится выделение признаков, отличающих жалящее растение от не жалящего и обеспечивающих их достоверное различение по внешнему виду. Эта задача сводится к установлению формосодержательных связей и требует более детального изучения растения, выделения дополнительных признаков и формирования более информационно насыщенного представления. Осуществляется этот процесс путём активации любопытства как инициирующего фактора и формирования исследовательского поведения - субъект срывает растение и начинает его внимательно рассматривать.
   Сравнивая крапиву с другими растениями, субъект замечает, что первая имеет характерную форму листа и множество мелких волосков на стебле и тыльной стороне листа. Эти признаки приобретают более высокую опознавательную и значимостную функцию, чем все остальные становятся дифференцирующими критериями выделения из обобщённого понятия "растения" самостоятельного представления. Теперь у субъекта есть два возникающих практически одновременно психических конструкта: первый - это уже означенное соматопредставление ожога, второй - антуражное представление крапивы. Поскольку эти два представления имеют временную смежность, они взаимодействуют по механизму внекаузального опричинивания, что становится структурной основой иррадиации значимости соматопредставления ожога на антуражное представление крапивы, наделяя последнее наведенной значимостью.
   В этом случае, заметив другое растение с аналогичной формой листа, пушком на тыльной поверхности и на стебле, субъект опознаёт его как крапиву, соответствующим образом означивает объект и строит своё поведение исходя из этой оценки, проявляя осторожность при взаимодействии. Более того, пушок на тыльной стороне листа и стебле становится признаком-символом определённого эффекта взаимодействия и обнаружение его у растений совсем другого вида также будет соответствующим образом означиваться, определяя стратегию поведения.
   Этот опыт становится основанием для разделения исходного объектного понятия на две группы - растения с нейтральным эффектом взаимодействия, соответствующие всему предшествующему опыту, и растения с жалящим эффектом, соответствующие новому опыту. Эта вторая группа представляет собой новое объектного понятие, выделившееся из исходного в связи с иными значимостными характеристиками.
   Ситуация, возникающая в этом случае, фактически является ключевой для понимания процесса понятийной дифференциации. Повторное восприятие той же крапивы и её опознание уже не требует взаимодействия с ней для определения её способности вызвать ожог - это знание уже имеется в виде означенного представления, сформированного на основании предыдущего взаимодействия. Последнее в качестве эталона участвует в опознании и в переносе своей значимости на вновь формируемый конструкт.
   Но такая же ситуация возникает при восприятии не только данного растения, но и любого другого растения данного сорта. Основой этого феномена является использование одного объектного понятия для опознания не только данного объекта, но и других объектов аналогичной группы. Теперь любое растение, идентифицированное как крапива, несмотря на отсутствие опыта взаимодействия именно с данным растением, будет получать значимость, определённую на основании взаимодействия с первым.
   Основой дифференциации объектного понятия может стать выделение новых потребностно обусловленных значимообразующих свойств, например, обнаружение возможности употребления в пищу некоторых растений и их плодов. В этом случае субъект также производит более внимательное изучение данных растений с целью выделения внешних признаков, отличающих их от других и связывает эти признаки с обнаруженными свойствами (съедобностью), т.е. устанавливает формосодержательные связи. Это приводит к тому, что из объектного понятия "трава" выделяются отдельные группы растений, имеющих иную значимостную характеристику, иные внешние признаки, позволяющие произвести их опознание. Эти новые группы вначале выполняют функции субпонятий, а затем, по мере возрастания их значимости как продуктов питания, он начинают выделяться в самостоятельные объектные понятия, сохраняющие, тем не менее, связь с исходным. Использование этих новых объектных понятий для опознания нового растения позволяет осуществить его категориальное означивание со значительно большей точностью.
   Основой дифференциации объектного понятия может также стать выделение новых значимых свойств и связанных с ними внешних признаков. Так, если была установлена значимость камня с острым краем для разделки животного, то в случае необходимости повторной разделки животного может быть использован не только этот же камень, но и любой другой с заострённым краем. В этом случае наличие у камня заострённого края расширяет возможности его использование для удовлетворения нужд организма и, следовательно, придаёт ему новую дополнительную значимость. Теперь для субъекта является важным наличие или отсутствие у камня этого качества и простая группировка камней как объектов внешнего мира только по их размеру становится недостаточной.
   Острый край камня, являясь внешним признаком нового функционального назначения, становится основой дифференциации исходного объектного понятия "камень" на две группы - имеющие острый край и не имеющие таковой, выполняющие функции субпонятий. В этом случае опознание и означивание каждого нового объекта будет осуществляться не только путём его соотнесения с исходным понятием "камень", но и с его субпонятиями - камень с острым краем или без такового, что будет повышать точность категориального означивания.
   В последующем субъект может установить, что камень с острым краем может быть использован не только для разделки туши, но и для других сходных операций, что будет повышать его значимость и становиться основой выделения его в самостоятельное объектное понятие. Кстати, распространение способа употребления на другие объекты по своей категориальной основе есть отрыв признака (свойства) от своей предметной основы, представляющий собой процесс абстрагирования. Для осуществления этой функции может быть использовано не только камень, но и кость, раковина моллюска или любой другой твёрдый предмет с острым краем, что становится основой формирования нового, уже абстрактного понятия - способа употребления и открывает путь к созданию специального инструмента (ножа).
   Это даёт основание для формулировки общего положения: дифференциация объектов внешней среды определяется не их внешним различием, а различием из значения для субъекта. Видимо первично внешний мир воспринимается ребёнком как единая, хотя и зрительно разнородная, субстанция, т.е. как протообъект. Его дифференциация начинается с момента взаимодействия и определяется значимостной разнородностью отельных его фрагментов. Эта дифференциация продолжается до тех пор, пока субъект не получит возможность прогнозировать значимость объектов с необходимой для него точностью. Дальше этот процесс не идёт, поскольку не имеет функционального смысла.
   Консолидация объектных субпонятий. Подобно тому как необходимость повышения точности категориального означивания становится причиной разукрупнения объектных понятий, снижение требования к такой точности приводит к обратному эффекту - объединению субпонятий. Снижение ценности опознаваемых объектов сопровождается соответствующим снижением точности их категориального означивания. Если задача восприятия не требует какой-либо дифференциации, то различные растения могут опознаваться совокупно как трава, деревья - как лес, дома - как деревня, а люди - как толпа. Такие консолидированные конструкты как трава, лес, толпа, деревня в категориальном отношении могут рассматриваться как суперпонятия.
   При ещё большем снижении значимости объектов их отдельное опознание может вообще не производиться, воспринимаясь совокупно, например, как мусор. При этом куча мусора становится новым объектом, объединяющим совокупность прежних, раздельное опознание которых становится нецелесообразным в связи с их низкой значимостью. Требования точности определения значимости воспринимаемого объекта варьируют в зависимости от целей опознания. Даже ботанику, интересы которого определяются изучением растений, совсем не обязательно осуществлять какую-либо дифференциацию, глядя на пейзаж из окна автомобиля. В этом случае опознание объектов становится более обобщённым.
   Таким образом, объектное понятие, создаваемое на основе принципа сходства, выступает как базовая конструкция, подлежащая последующей трансформации - дифференциации и консолидации. Конструкты, возникающие в результате этого процесса, представляют собой суб- и суперпонятия, объектно-понятийные комплексы и являются инструментом варьирования точности категориального означивания.
   Сохранение связей между выделяемыми конструктами обеспечивает возможность варьирования глубины опознания: субъект не просто опознаёт данное животное как собаку, отождествляя её с соответствующим объектным понятием, но и как собаку данной породы, отождествляя её с соответствующим субпонятием, и как конкретную собаку соседа, отождествляя её с представлением данного животного.
   2. Объектно-понятийный комплекс. Объектно-понятийная система.
   Все выделяемые субпонятия сохраняют связь по принадлежности со своим базовым понятием, формируя психическую конструкцию, обозначаемую как объектно-понятийный комплекс. Объектно-понятийный комплекс - психическая конструкция, возникающая в результате разукрупнения объектных понятий на субпонятия для обеспечения необходимой точности категориального означивания.
   Объектно-понятийный комплекс может взаимодействовать как совокупно, так и отдельными своими частями. Любой объект, представленный в объектном понятии, в дальнейшем оказывается представленным в субпонятиях всех уровней вплоть до индивидуальной идентификации. Объектно-понятийный комплекс является тем конструктом, внутри которого происходит возникновение оценочного рассогласования и значимостной балансировки.
  
   Единое происхождение всех объектных понятий от одного протообъекта определяет их всеобщую связь, поскольку все они в генетическом отношении представляют собой лишь выделившиеся из него субпонятия.
   Один и тот же объект может участвовать не в одном, а во множестве различных понятий. Такое объектное понятие как "стул" имеет различные признаки и свойства, любой из которых может стать основой формирования понятия. Так, он сделан из дерева и в этом плане может взаимодействовать со столом, оконной рамой, сараем и многими другими предметами самого различного внешнего вида, формируя понятие "изделия из дерева". Внутренними свойствами данного объектного понятия является прежде всего назначение и в этом отношении он будет взаимодействовать с такими объектными понятиями как кресло, диван, табурет, ящик, ступенька лестницы, бордюр тротуара, парапет памятника, формируя понятие "предметы для сидения". Он является предметом мебели и в этом отношении будет взаимодействовать со столом, книжным шкафом, диваном, дрессером. Он является также предметом обстановки дома и в этом плане будет образовывать понятие "предметы интерьера", взаимодействуя с картиной, ковром, люстрой, портьерами.
   Антуражные понятия "изделия из дерева" и "предметы для сидения" представляют собой классические абстрактные понятия. Однако стул имеет и другие признаки, которые тоже могут стать основой взаимодействия и формирования понятий. Так, он имеет четыре точки опоры и по этому признаку может взаимодействовать со столом, кроватью, автомашиной, он покрыт лаком и в этом плане может взаимодействовать со всеми предметами, имеющими лаковую поверхность, он предназначен для использования внутри дома и в этом плане может взаимодействовать с любым видом мебели, посудой, домашними приборами. В этом случае стул как конкретный объект внешней среды уже при его опознании оказывается включённым в сложную и многократно перекрывающую друг друга сеть связей. Бесконечность детализации определяет принципиальную бесконечность установления таких связей. Лимитирующим фактором этого процесса является его целесообразность.
   Такие связи устанавливают все воспринимаемые объекты и все выделяемые в них признаки и свойства, которых теоретически может быть бесконечное количество, что определятся неисчерпаемостью познания. Реально этот процесс ограничивается необходимостью и целесообразностью: в настоящий момент связей устанавливается столько, сколько необходимо для полноценного жизнеобеспечения. Однако в случае необходимости этот процесс установления связей в любой момент может быть продолжен в любом необходимом направлении.
   Конструкция, которая в этом случае возникает представляет собой объектно-понятийную систему, обеспечивающую функции опознания, означивания, систематизации и аперцептивного обогащения любых воспринимаемых объектов, включая принципиально новые. В совокупности эти функции обеспечивают оптимизацию перцептивно-оценочных процессов ("экономию мышления").
   Таким образом могут быть образованы любые понятия, даже самые обобщённые. Если предметы притягиваются к земле, то они синибулярны по этому признаку, который может стать понятиеобразующей основой. Объединение по этому принципу даёт возможность не только выделить критерий тяготения как понятиеобразующий фактор, но и осуществить ранжирование объектов по выраженности этого признака, формируя понятия массы, поля, гравитации.
   * * *
   Таким образом, принципом формирования объектных понятий является критерий сходства-различия внешних признаков. Первый определяет процесс группирования и образования объектных понятий, второй - их отличие друг от друга. Однако критерий внешнего сходства, необходимый для осуществления категориального опознания, обеспечивает только первый этап процесса. Поскольку объектное понятие становится инструментом не только опознания, но и означивания, его последующая дифференциация определяется необходимой точностью осуществления этого процесса. Эта точность может определяться варьированием выраженности занчимообразующих признаков внутри объектного понятия, выявлением в объекте новых значимых признаков, либо изменением состояния организма, соответственно меняющего значимость объектов, его признаков и свойств.
   Значимость нового объекта, установленная категориальным способом, соответствует средневзвешенным характеристикам объектного понятия. Выраженность значимообразующих признаков нового объекта может отличаться от средневзвешенных, поэтому установленная таким образом значимость является ориентировочной, однако в большинстве случаев она оказывается достаточной для формирования отношения и стратегии поведения. В тех случаях, когда такой точности оказывается недостаточно субъект осуществляет разукрупнение понятий.
   Общая закономерность может быть сформулирована следующим образом: чем более важен объект, тем с большей точностью должна быть определена его значимость, тем глубже разукрупнение. Этот же критерий становится лимитирующим фактором этого процесса, определяя варьирование категориального означивания, в так называемых, допустимых пределах. Ошибка оценки не должна превышать адаптационные возможности организма, способные её компенсировать, точнее - субъективной оценки этой возможности, т.е. самооценки.
   Установление формосодержательных связей и выделение внешних признаков, устойчиво связанных со значимообразующими свойствами, является основой деления объектного понятия на субпонятия с целью повышения точности перцептивной оценки объекта. Поскольку объект становится предметом взаимодействия, а соответствующее ему объектное понятие - инструментом опознания и оценки, то величина объектного понятия (объём выборки), кроме опознавательных возможностей начинает определяться точностью прогнозирования значимости - она не должна выходить за пределы величины, которой субъект может пренебречь. Поэтому, чем выше значимость объекта, тем более глубоко дифференцируется объектное понятие.
   Критерием оценки точности означивания является оценочное рассогласование. Категориальное означивание является антиципационной функцией, позволяющей устанавливать свойства объекта до взаимодействия с ним. Последующее взаимодействие предоставляет субъекту возможность проверить достоверность подобного означивания. Возникновение рассогласования между категориальным означиванием и означиванием по результатам взаимодействия свидетельствует о недостаточной точности значимостного прогноза.
   Побудительным фактором дифференциации объектных понятий становится рассогласование предполагаемого и реально полученного результатов взаимодействия. Значимостное рассогласование есть основа развития знания об окружающем. Процесс разукрупнения объектных понятий идёт до тех пор, пока не будет достигнута необходимая для данного случая точность означивания. Таким образом, дифференциация объектных понятий в зависимости от выраженности значимообразующих свойств входящих в него объектов позволяет осуществить перцептивное означивание с любой требуемой точностью.
   Видимо, библейская легенда о грехопадении человечества начиналась не с первого яблока, а именно со второго. Ева, ранее, видимо, уже баловавшаяся яблочком, сорвав его повторно в надежде утолить голод, была сильно разочарована, поскольку оно оказалось кислым. Оказывается в Эдеме не всё так идилично, как это пытался изобразить Создатель. Это открытие сводится к той банальной истине, что внешность обманчива и может не соответствовать содержанию. Правда, из этой ситуации был найден достойный женщины выход - яблоко было предложено Адаму, но открытие состоялось.

Глава 8. Взаимодействие представления с объектно-понятийным комплексом. Объектно-понятийный оценочный диссонанс.

  
   Взаимодействие представления со своим объектным понятием в некоторых случаях может стать причиной возникновения оценочного рассогласования. Такое рассогласование возникает тогда, когда индивид сталкивается с новым объектом, чьи значимообразующие признаки в количественном отношении значительно отличаются от среднестатистических данного объектного понятия. Взаимодействуя в процессе опознания с данным объектным понятием такой девиантный объект получает значимость, соответствующую среднестатистическим характеристикам понятия, что может значительно отличаться от фактической, фиксируемой по результатам взаимодействия. Чем более выражена эта девиация, тем более выражен диссонанс.
   Способом выхода из этого состояния является либо структурная трансформация объектного понятия - его дифференциация на субпонятия с образованием объектно-понятийного комплекса, разделение на несколько самостоятельных понятий, либо значимостная трансформация - сдвиг его значимостных характеристик в сторону нового объекта. Обычно субъект использует обе эти возможности.
  
   1. Иррадиация и консолидация значимости.
   Значимостные отношения представления нового объекта со своим объектным понятием включают в себя процессы иррадиации, интеграции и балансировки.
   Иррадиация представляет собой процесс распространения значимости объектного понятия на представление нового объекта. Воспринимая объект, индивид формирует его представление, означивание которого осуществляется в процессе категориального опознания путём отнесения его к данному объектному понятию (субпонятию) и переносу значимости последнего на объект. Это один из косвенных способов оценки объекта, определяемый прошлым опытом. В том случае, когда опознание предполагает необходимость последующего взаимодействия, эта оценка закладывается в экспектацию в виде цели и становится основой принятия решения о необходимости деятельности (подробнее об этом - в оценке результатов взаимодействия). По окончании взаимодействия субъект оценивает результаты и эту оценку переносит на представление опознаваемого объекта. Эта оценка может довольно значительно отличаться от исходной.
   После осуществления своих функций (опознания, означивания, систематизации, и регуляции) и корректировки значимости нового представления по результатам взаимодействия происходит его консолидация со своим объектным понятием, в процессе которого осуществляется интеграция их значимостных характеристик. Консолидация - процесс взаимодействия значимости представления нового объекта со своим объектным понятием, сопровождающееся интеграцией их значимостных характеристик.
   Это процесс, обратный иррадиации, здесь наведенная значимость распространяется не от объектного понятия к представлению, а наоборот, от представления к объектному понятию. Это значит, что не только воспринимаемый объект получает своё значимостное насыщение от объектного понятия, но и само понятие меняет свою значимость под действием воспринимаемого объекта. Это влияние будет определяться величиной объектного понятия (выборки) и выраженностью рассогласования взаимодействующих конструктов. Чем больше объектное понятие, тем устойчивее его значимость и тем меньше она будет смещаться под действием представления нового объекта, с другой стороны, чем интенсивнее значимостное отклонение представления от объектного понятия, тем выше его влияние на последнее. В тех случаях, когда объём объектного понятия невелик, а значимость представления значительно изменена в процессе корректировки, интеграция может привести к заметному изменению значимости объектного понятия.
   Например, человек покупает определённый сорт хлеба в определённом магазине. Эта привычка выработалась на основании прошлого опыта употребления данного вида хлеба и сопровождалась формированием соответствующего объектного понятия с его значимостной характеристикой. Придя очередной раз в магазин и воспринимая данный объект, человек формирует его представление и, устанавливая сходство с соответствующим объектным понятием, опознаёт его как хлеб нужного ему сорта. При этом значимость объектного понятия иррадиирует на представление нового объекта, осуществляя его означивание. Это процесс иррадиации значимости.
   Теперь представим себе ситуацию, когда придя домой и начав резать этот хлеб, человек обнаруживает в нём насекомое. Негативная значимость этого факта взаимодействует с представлением данного объекта, меняя его исходную значимость. Теперь этот батон хлеба будет иметь не позитивную, а негативную значимость и человек скорее всего его выбросит. Но ситуация этим не исчерпывается. Представление данного батона хлеба входит в состав соответствующего объектного понятия и взаимодействует с ним. Этот процесс сопровождается консолидацией их значимостных характеристик. Поскольку значимостная характеристика представления нашего батона хлеба оказалась резко негативной, то его взаимодействие со своим объектным понятием заметно меняет значимость последнего. Теперь этот сорт хлеба не будет нравится человеку и он скорее всего его больше не купит. Этот процесс значимостного влияния представления нового объекта на своё объектное понятие являет собой интеграцию значимости.
  
   2. Вторичная иррадиация значимости или балансировка.
   Однако этим процесс значимостного взаимодействия каждого нового объекта со своим объектным понятием не исчерпывается и выходит за пределы объектного понятия. Как далеко будет распространяться этот выход определяется интенсивностью возмущающего влечения, т.е. значимостными характеристиками нового представления. Изменённая значимость объектного понятия будет распространяться по всем тем связям, в которых это понятие участвует. А поскольку объектное понятие устанавливает связи не только по критерию сходства, но и по всем остальным критериям синибулярности (отношения), то конструкция, которая возникает в результате иррадиации значимости по всем этим связям, приобретает вид генерализованной астры (иррадиационная астра).
   Объём такой генерализованной реакции и её интенсивность определяются значимостными характеристиками конструкта - чем они выше, тем шире и интенсивнее это влияние. Поскольку такая иррадиация значимости осуществляется на основе критерия смежности и происходит с затухающей амплитудой, она наиболее выражена в рамках объектно-понятийного комплекса. Поэтому изменённая значимость объектного понятия будет распространяться на все другие сорта хлеба и человек будет проявлять повышенную осторожность в их его покупке. Далее эта вторичная иррадиация значимости может распространяться и на сам магазин - он перестанет нравиться и человек будет избегать пользоваться его услугами. От магазина эта значимость может распространиться на менеджмент, определяя его значимостные характеристики, на все товары, которые они продают ("вы это купили в том магазине, который продаёт хлеб с насекомыми?!").
   Возьмём другой пример - человек попал в автомобильную катастрофу. Негативная оценка ситуации (страх смерти) переносится на его причину - автомобиль. Одна мысль о необходимости сесть за руль своей автомашины вызывает интенсивный страх. Но аналогичное чувство страха возникнет у него при необходимости сесть за руль и другой легковой автомашины, следовательно, изменение значимости объекта генерализовалось на всё объектное понятие. Остаётся только установить как далеко зашёл этот процесс - возникнет ли этот страх при необходимости сесть за руль грузовой автомашины, мотоцикла, велосипеда и какова будет его интенсивность?
   Далее это изменение значимости иррадиирует на все признаки и свойства объекта и в первую очередь на значимообразующие. Опознавательно-значимыми признаками автомашины являются её форма, цвет, рисунок радиатора, расположение фар и т.д. Негативная значимость автомашины, возникшая в результате аварии, переносится на все эти признаки, которые в этом случае получают соответствующее значимостное насыщение. Последние переносят эту значимость на те объектные понятия, с которыми они связаны. Если человек имел автомашину "Тойота" бежевого цвета, то он теперь будут негативно оценивать не только все автомашины этой фирмы и этого цвета, но и все автомашины, имеющие сходный дизайн кузова, аналогичный рисунок радиатора, идентичное расположение фар, форму бампера и т.д. Субъекту просто перестанет нравиться бежевый цвет, а фирма "Тойота" получит негативную оценку, несмотря на то, что технические характеристики машины к аварии не имели никакого отношения.
   Эта вторичная иррадиация значимости может распространяться дальше, на автомашины других фирм, других цветов и даже на грузовые автомашины. В связи с этим автомашины марки "Тойота" будут получать большую негативную оценку, несколько меньшую - автомобили других фирм, грузовые автомобили будут меньше менять свою значимость, чем легковые. Эти изменения отношения в дальнейшем будут определять оценочные решения и поведенческие реакции, построенные на их основе. При достаточно серьёзных авариях человек чаще всего больше не купит не только данную марку автомашины, но и автомашину любой другой фирмы, напоминающей её по дизайну, несмотря ни на какую рекламу, а бежевый цвет автомашины станет для него неприятным.
   Этот процесс происходит подсознательно и субъект не может вычленить те механизмы, которые привели к изменению оценочных критериев, но поскольку они уже возникли, то субъект должен дать им какое-то объяснение (опричинить). Это приводит к необходимости вторичного опричинивания (оценочной рационализации). Для объяснения происшедших оценочных изменений используются доводы, не имеющие отношения к реальным причинам, - цвет какой-то некрасивый, избитый, выгорает на солнце, затрудняет различение машины на дороге, фирма-производитель ухудшила качество продукции, её обогнали конкуренты, она испытывает финансовые трудности и т.п.
   У одного моего знакомого возникли трудности при освоении компьютерных программ. Негативная оценка этих трудностей у него распространилось на компьютеры, затем на всех лиц, чья профессиональная деятельность прямо или косвенно связана с компьютерами - производителей, программистов. Более того, все беды экономики он теперь связывает с распространением компьютеров.
   Ранее, рассматривая механизмы установления внекаузальной связи, мы показывали процесс идентификации гриба-мухомора в качестве причины отравления и наделение его соответствующей значимостью. Однако негативная оценка гриба-мухомора может распространиться на грибы всех остальных типов и, несмотря на то, что человек ранее в течение многих лет употреблял грибы, он может полностью отказаться от них. Этот процесс может выходить за пределы объектно-понятийного комплекса, распространяясь по всем контекстуальным системам, приобретая форму генерализации и коснуться конструкций, логически не имеющих никакого отношения к случившемуся. Так, человеку не будут нравиться те места, в которых растут эти грибы, хотя почему они ему не нравятся, он, скорее всего, объяснить не сможет.
  
   3. Перцептивный оценочный диссонанс.
   Вторичная иррадиация значимости обеспечивает одно принципиальное свойство формируемых психических конструктов, а в глобальном отношении всей опознавательно-значимостной объектно-понятийной системы - её консонансность. Консонансность понимается нами как значимостная соответственность. Поскольку представление объекта устанавливает множество связей и участвует в формировании множества конструктов, необходимо, чтобы во всех этих структурах значимостные характеристики данного представления были аналогичными. Поскольку последние не являются константными и постоянно меняются в зависимости от действия различных объективных и субъективных факторов, необходимо, чтобы эти характеристики менялись синхронно во всех тех структурах, в которых участвует данное представление. Таким механизмом синхронизации и выступает вторичная иррадиация значимости.
   Возможность синхронизации значимостных характеристик обеспечивает возникновение нового качества оценочной системы - её консонансность. Эту функцию синхронизации мы будем обозначать как балансировку значимости. Балансировка - значимостное взаимодействие психических конструктов с целью сохранения консонансных отношений.
   Процесс балансировки связан с понятием оценочной консонансности системы, а последняя определяется множественным характером установления связи и сетевой структурой организации психики. Дело в том, что психический конструкт участвует в качестве структурного элемента не в одних, а в нескольких и даже многих психических конструкций. В такой структуре изолированных изменений значимости одной конструкции не может быть по определению, поскольку оно автоматически влечёт за собой изменение значимости всех других, связанных с ней конструкций. В этом случае возмущающее влияние, вызванное изменением значимости одного конструкта, распространяется на всю систему, которая путём многократных взаимных влияний приходит к новому равновесному состоянию.
   Эта проблема может быть сформулирована в более общем виде: поскольку объектные понятия составляют систему, где каждый элемент связан со всеми другими, то как далеко по системе может распространяться эффект значимостного влияния нового представления? Например, ваш ребёнок является представителем детей двора, класса, школы, детей города, страны, человечества. Если вы любите своего ребёнка, то его оценка должна консолидироваться с оценками всех указанных понятий. Как далеко пойдёт эта консолидация? Будете ли вы любить больше детей двора, чем всех остальных, испытывать особые отношения к членам класса, считать школу "своей" или распространите свою любовь на всех детей?
   Если съев бифштекс, субъект вместо пищевого удовлетворения получает расстройство желудка, то возникающие в этом случае соматопредставления взаимодействует со своим объектным понятием, а их значимость иррадиирует на это понятие, меняя (снижая) его значимостные характеристики. Поведенчески такая иррадиация выражается в возникновении отвращения к данному виду пищи. При высоких значимостных характеристиках иррадиация значимости может выходить далеко за пределы объектного понятия. Если интенсивность отравления велика, она может распространяться на все продукты данной группы или даже на все виды пищевых продуктов, вызывая полный отказ от пищи.
   Процесс значимостной консолидации нового представления несколько осложняется, когда вместо объектного понятия выступает объектно-понятийный комплекс. В этом случае наличие внутренней структуры вносит в этот процесс элемент неопределённости - с каким из субпонятий должно взаимодействовать новое представление? Очевидно с тем, которое обеспечивало первый процесс - опознание и иррадиацию значимости. Но в этом случае в системе объектно-понятийного комплекса возникает феномен оценочного рассогласования (диссонанса).
   Механизм этого феномена можно себе представить следующим образом. Возникшее отравление, установление его причинной связи с употреблением бифштекса и последующий перенос значимости с комплекса соматопредставлений отравления на антуражное представление этого объекта, а затем и на субпонятие "бифштекс" приводит к изменению его значимости. При этом значимость более крупного объектного понятия "продукты переработки мяса", куда кроме прочих входит и наше субпонятие, пока остаётся прежним. Субпонятие является частью объектно-понятийного комплекса, все компоненты которого должны находиться в консонансных отношениях, а в этом случае возникает ситуация, когда значимость частной психической конструкции входит в противоречие со значимостью более общей.
   В этих условиях сдвиг его значимости создаёт ситуацию оценочного диссонанса, выходом из которого является балансировка системы - содружественное изменение значимости всех других субпонятий, что восстанавливает их взаимоувязанность и взаимообусловленность, т.е. консонанс, и одновременно меняет значимость всего объектного понятия. Происходит этот процесс посредством взаимодействия субпонятия со своим объектным понятием, сопровождающееся балансировкой их значимостных характеристик.
   Однако такая балансировка, восстанавливая консонанс между этими двумя конструктами, может порождать диссонанс уже между данным объектным понятием и другими объектными понятиями, в которых участвует данный объект. Теперь для восстановления консонанса должна произойти значимостная балансировка между указанными объектными понятиями. Механизм восстановления консонансных отношений внутри объектно-понятийного комплекса и представляет собой значимостную балансировку.
   Понятие консонанса объектно-понятийного комплекса. Поскольку значимость исходного объектного понятия определяет значимость входящих в его состав субпонятий, то должна соблюдаться и обратная закономерность - консолидация значимостей всех субпонятий должна формировать значимость своего объектного понятия. Наличие этого прямого и обратного соответствия и определяет понятие, которое можно назвать консонансностью объектно-понятийного комплекса или перцептивно-оценочной консонансностью.
   Наличие консонансности комплекса кажется аксиоматичной уже по механизму формирования. Но она может нарушаться в связи с тем, что субпонятия имеют возможность самостоятельно вступать во взаимодействие с представлениями, следствием чего может стать временное изолированное изменение их значимости, нарушающее общую консонансность, как базовое свойство системы.
   С процессами понятийной интеграции значимости и значимостной балансировки мы сталкиваемся на каждом шагу - это универсальный механизм психической деятельности. Когда ученик в школе после конфликта с одноклассником начинает бить всех своих соучеников, когда обманутый муж переносит свои отношения к жене на весь женский пол, когда психически неуравновешенный студент после получения неудовлетворительной оценки начинает стрелять всех преподавателей колледжа, то в основе всех этих случаев лежит объектно-понятийная интеграция значимости. Глобализация оценок и отношений вне зависимости от того, чем они вызваны и к какой категории лиц относятся - ненависть преступников к блюстителям закона, отношение покупателя к работникам торговли, водителей к дорожной полиции, национальные и расовые конфликты - является следствием оценочной интеграция.
   Механизмы интеграции и балансировки значимости должны корректироваться когнитивными механизмами, но это далеко не всегда происходит. Такая коррекция независимо от того носит она осознанный или подсознательный характер, всегда требует от личности определённых усилий. В ряде случаев по тем или иным причинам субъект не вырабатывает соответствующих навыков и не может или не хочет произвести такую коррекцию.
   Категориальная (перцептивная) оценка объекта представляет собой одну из форм значимостного предвосхищения. Как и всякое предвосхищение оно вероятностно. Истинная значимость объекта устанавливается путём переноса на него оценки результатов взаимодействия. Эта оценка может быть близка к предполагаемой, а может отличаться от неё, иногда значительно. В любом случае она является доминирующей и соответствующим образом меняет предвосхищаемую значимость объекта. Это рассогласование фиксируется в процессе взаимодействия значимостных характеристик представления нового объекта со своим объектным понятием в виде перцептивно-оценочного диссонанса.
   Отношение к окружающим нас предметам и явлениям во многом определяется процессами значимостного переноса, интеграции и балансировки. Мы даже не представляем насколько всё это взаимозависимо. Сын наших знакомых в ресторане в возрасте трёх лет отравился устрицами. Прошло уже много лет, но он до сих пор не ест не только устриц, но и все морские продукты, включая рыбу. Он уже не помнит сам факт отравления и не может объяснить, почему он не любит рыбу, но пищевая избирательность налицо и есть основания полагать, что она останется у него на всю жизнь.
   Итак, значимостное взаимодействие психических конструктов определяется тремя базовыми функциями - иррадиацией, консолидацией и балансировкой значимости. Иррадиация - это "истечение", распространение значимости от одного конструкта к другому, консолидация - это объединение, взаимодействие значимостных характеристик нескольких конструктов, балансировка - это взаимное влияние конструктов друг на друга с целью согласования оценочных характеристик.
  
   4. Природа национально-расовых предрассудков.
   Процессы иррадиации, консолидации и балансировки являются основой формирования национально-расовых предрассудков. Представим себе ситуацию, когда у белого субъекта в супермаркете неряшливо одетый подросток афроамериканской внешности выхватил кошелёк с деньгами. Оценка данной ситуации переносится на данного подростка и, поскольку он не имел какой-либо изначальной оценки, начинает определять его значимость. Но представление данного подростка входит в состав нескольких объектных понятий различного уровня, по которым может идти распространение значимости: афроамериканские подростки из неблагополучных семей (беспризорники), все афроамериканские подростки (малолетние бандиты), все афроамериканцы - такие же уголовники, да и все лица, отличные от субъекта не лучше, формируя негативное понятие "инородцы" (все "латинос" уголовники, все мусульмане - террористы).
   Балансировка значимости может идти по территориальному принципу - население данного квартала (криминальный район), население данного города (криминальный город), данной страны (бандитская страна). Наслоение подобных событий и тревожно-депрессивный фон, гиперболизирующий негативную оценку, могут привести к изменению мнения о человечестве в целом (все люди - дерьмо).
   В этом процессе не менее важную роль играет установление формосодержательных связей и выделение признаков-символов. Поскольку одним из наиболее значимых опознавательных признаков афроамериканца (признаком-символом) является цвет кожи, то основная часть негативной оценки сосредотачивается именно в этом признаке, делая его наиболее значимостно насыщенным. У потерпевшего будет вызывать негативное отношение не только сам вор, но и всё, что с ним связано, и в первую очередь чёрный цвет его кожи - он будет в буквальном смысле ему неприятен и вызывать тревогу.
   Но поскольку чёрный цвет кожи является опознавательно-значимым признаком, то негативное отношение к чёрному цвету кожи вследствие генерализации значимости будет распространяться на всё понятие. Теперь любой носитель чёрной кожи будет вызывать у потерпевшего негативную значимостную оценку и формировать соответствующие экспектации - субъект будет ожидать от него чего-то неприятного и будет внутренне напрягаться, ожидая этого. Настороженное и даже враждебное отношение потерпевшего к совершенно постороннему человеку будет вызывать у последнего ответное негативное отношение, которое может действительно выразиться в каких-то недружелюбных формах поведения.
   Потерпевший в разговорах со своими приятелями может рассказать о случившемся с ним, сделав акцент на том, что похитителем оказался чёрный, формируя у них соответствующую значимостную оценку чернокожих. Достаточно возникнуть нескольким таким случаям и основа для возникновения расового конфликта готова. При этом широта генерализации может быть различна - одни будут распространять её на определённую группу афроамериканцев (по этническому, религиозному или территориальному принципу), другие - на всё черное население страны, третьи - на всех чернокожих, включая жителей африканских стран, четвертые - на всех "инородцев" вообще, включая латиноамериканцев, азиатов, евреев и даже восточноевропейских народов. Степень этой генерализации будет определяться значимостью события и особенностями структуры личности.
   Необходимо отметить, что если похитителем окажется белый человек, то такого выделения расово значимого признака не произойдёт, поскольку белая кожа для белого человека естественна и не является символизационным опознавательным признаком. Здесь будут действовать иные принципы генерализации - возрастно-половые, социальные, образовательные.
   Пожалуй, наиболее демонстративным примером балансировки значимости представляет собой реакция населения на террористический акт. Механизм значимостного переноса показывает нам как оценка террористического акта переносится на личность террориста, а механизм интеграции и балансировки - как значимость представления этого террориста взаимодействует со своим объектным понятием и комплексом. Причём в зависимости от выраженности оценки террориста, структуры опознавательно-оценочной системы и наличия корректировочных механизмов эти процессы могут приобретать различные формы: у одних значимость террориста распространяется на его родственников (рождая понятие кровной мести), у других - на членов организации, в которой тот состоит (преступная организация), у третьих - на лиц его национальности (делая нарицательными понятия "негр", "чеченец", "палестинец") у четвёртых - на приверженцев его религии (исламский экстремист), у пятых - на лиц всего географического региона (лицо кавказской национальности).
   Если террористический акт совершил мусульманин какой-то арабской страны, то оценочная характеристика этого действия распространяется с конкретного лица на всё население данной страны, далее на население всех арабских стран, затем - на всех мусульман, в выраженных случаях - на всё человечество. Причём интенсивность этой иррадиации пропорциональна субъективной значимости события и объема выборки данных понятий конкретного субъекта.
   Оценка индивида принципиально производится тем же способом как и оценка объекта. Так, человек может иметь татуировки или быть наголо постриженным, носить малиновый пиджак или тренировочный костюм, что у субъекта будет ассоциироваться с уголовным элементом и вызывать негативную оценку, иметь грубый внешний вид или не владеть культурными навыками. В то же время человек может не иметь к этой субкультуре какого-либо отношения, не иметь уголовного прошлого и быть вполне терпимым в общении. Рассогласование поведения человека и его имеджа, сформированного на основании социальных экспектаций, может стать основой расхожей фразы типа: "он хоть и еврей, но хороший".
   С процессами понятийной интеграции значимости и значимостной балансировки мы сталкиваемся на каждом шагу - это универсальный механизм психической деятельности. Когда ученик в школе после конфликта с одноклассником начинает бить всех своих соучеников, когда обманутый муж переносит свои отношения к жене на весь женский пол, когда психически неуравновешенный студент после получения неудовлетворительной оценки начинает стрелять всех преподавателей колледжа, то в основе всех этих случаев лежит объектно-понятийная интеграция значимости. Глобализация оценок и отношений вне зависимости от того, чем они вызваны и к какой категории лиц относятся - ненависть преступников к блюстителям закона, отношение покупателя к работникам торговли, водителей к дорожной полиции, национальные и расовые конфликты - является следствием оценочной интеграция и балансировки значимости.
   Эти процессы должны корректироваться когнитивными механизмами, но это далеко не всегда происходит. Такая коррекция независимо от того носит она осознанный или подсознательный характер, всегда требует от личности определённых усилий. В ряде случаев по тем или иным причинам субъект не вырабатывает соответствующих навыков и коррекции не происходит.
   Таким образом, значимостное взаимодействие представления со своим объектным понятием определяется тремя процессами - иррадиацией, представляющей собой перенос значимости объектного понятия на представление нового объекта в процессе опознания, интеграцией, состоящей в обратном процессе взаимодействия значимости нового представления со своим объектным понятием в процессе консолидации конструктов, и балансировкой - согласованием значимостных характеристики различных компонентов объектно-понятийного комплекса между собой.
  

Глава 9. Детализационные понятия. Оценка по аналогии. Нормирование признака.

  
   1. Понятия, образованные отдельными признаками и свойствами.
   Объектное понятие образуется на основе внешнего сходства подавляющего большинства признаков объектов данной группы, однако сходство может быть менее выраженным и распространяться на ограниченную совокупность признаков и даже на отдельные признаки. Поскольку сходство как синибулярность, лежащая в основе взаимодействия, остаётся, такие объекты также должны устанавливать связь. Однако меньшая выраженность внешнего сходства, согласно закону связи формы и содержания, должна сопровождаться аналогичным снижением сходства свойств, что мы и наблюдаем в реальности.
   Например, прозрачностью обладают воздух, стекло, вода, пластмасса, алмаз. Они не могут быть отнесены к одному объектному понятию, поскольку обладают различным внешним видом, но могут быть объединены на основе наличия общего признака в группу "прозрачные объекты". Способностью летать обладают птицы, насекомые, некоторые виды рыб и даже животных. Их внешнее различие настолько велико, что не позволяет производить опознание на базе одного объектного понятия, но они могут быть объединены на основании наличия общего признака в группу "летающие биологические объекты".
   Способность утолять голод выявляют такие внешне совершенно различные объекты как хлеб, мясо, молоко; способность гореть - дерево, уголь, нефть, торф; свойство прозрачности имеют вода, стекло, бриллиант, воздух. Конструкция, которая в этом случае возникает, в категориальном отношении является понятием, но уже другого типа. В исследованиях по категоризации такого понятия нет. Мы будем обозначать его как детализационные. Детализационное понятие - понятие, образованное на основе сходства отдельных признаков, свойств или их ограниченной совокупности различных объектных понятий.
   Детализационное понятие представляет собой более широкое понятие, чем объектное. Здесь консолидирующим элементом становится не конкретный объект, как это имеет место в объектном понятии, а само объектное понятие, представленное данным признаком. Так, если мы говорим о формировании понятия "предметы оранжевого цвета", то входящие в него элементы - автомашина, стена, канарейка, лимон - являются объектными понятиями. В систематизационном отношении детализационное понятие занимает промежуточное положение между объектным и абстрактным понятием, поскольку основывается на обоих понятиеобразующих критериях - сходстве и абстрагировании, правда, в их минимальных выражениях. Поэтому его также можно рассматривать как первую ступень формирования абстрактных понятий.
   Любой объект имеет множество признаков и свойств, теоретически - неограниченное количество. Например, куриное яйцо может характеризовать размер, вес, цвет скорлупы, калорийность, содержание белковой массы, воды и т.д. Каждый из них, например, размер, может взаимодействовать с аналогичными признаками внутри объектного понятия, формируя вариационный ряд, а может с аналогичными признаками других объектных понятий (например, с размером курицы), формируя детализационное понятие.
   В том случае, когда сходный признак характеризуется высокой специфичностью, он становится основой группирования объектов и формирования новой общности. Специфичность признака определяется его опознавательно-оценочной значимостью - чем она выше, тем выше необходимость формирования такого понятия. Например, способ вскармливания потомства молоком даёт основание объединить внешне совершенно различных животных в группу млекопитающих, способ воспроизведения потомства путём откладывания яиц - выделить группу яйцекладущих, а способ питания - в основу выделения травоядных и хищников. Таких высокоспецифичных признаков может быть много. "Пресмыкающие", "птицы", "рыбы", "членистоногие" и т.д. - всё это группы, выделенные на основании такого сходства. Значимость признака может определяться самой задачей группирования, как это имеет место при формировании понятия "предметы оранжевого цвета".
   Но основой систематизации объектов внешней среды могут стать не только признаки, но и свойства. Так, текучесть свойственна всем жидким состояниям вещества и может быть положена в основу формирования понятия "жидкости". Такие внешне совершенно различные объектные понятия как рыбы, ракообразные моллюски, кораллы, водоросли имеют один общий признак - они обитают в море, что становится основанием для объединения их в понятие "обитатели моря".
   Чем больше в объекте выделяется признаков и свойств, тем выше вероятность установления их общности, тем больше устанавливается связей, тем более разветвлённой становится формируемая сеть. Чем более общим являются признаки, свойства или их совокупности, положенные в основу взаимодействия конструктов, тем более широкое понятие формируется в результате. В тех случаях, когда в основу берутся такие универсальные критерии как время, пространство, масса, энергия, вещество, это приводит к формированию глобальных категориальных понятий. Кстати, отсутствие признака тоже может стать основой для формирования понятия - "неопознанные летающие объекты", деление змей на ядовитых и неядовитых, обитателей моря - на жабродышащих и всех остальных, выделение пуленепробиваемых предметов (жилетов, стёкол, автомобилей).
   В основе формирования детализационного понятия может лежать определённая совокупность признаков. Так, любой объект, например дом, имеет определённые размеры, которые характеризуются совокупностью признаков длины, ширины и высоты. Опознавая различные дома, субъект будет формировать объектное понятие "дом", где размер, как один из признаков понятия, будет определяться среднестатистическими параметрами выборки. Но размер имеют практически все объекты внешней среды. Взаимодействие этого совокупного признака различных объектных понятий приводит к формированию детализационного понятия "размер", не имеющего какой-либо предметной или понятийной отнесённости.
   Поскольку в объекте выделяется множество признаков и свойств и этот процесс принципиально неограничен, то одно и то же объектное понятие может принимать участие в формировании множества детализационных понятий. Например, такое объектное понятие как "курица" включает в себя в качестве признака крылья и по этому параметру она может консолидироваться с орлом, самолётом, дельтопланом, формируя понятие "летающие объекты"; она также является домашней птицей и в этом плане может взаимодействовать с собакой, кошкой, попугаем, коровой, свиньёй, лошадью, формируя понятие "домашние животные".
   Сама принципиальная возможность взаимодействия сходных признаков внешне различных объектов с образованием вариационных рядов определяет категориальную принадлежность детали: что это - какая-то часть конструкта, его какое-то качество или самостоятельный психический конструкт? Тот факт, что признаки и свойства объекта могут самостоятельно вступать во взаимодействие свидетельствует о том, что мы имеем дело именно с последним - с самостоятельным психическим конструктом. Этот конструкт, видимо, может формироваться либо перцептивным путём, посредством сдвига масштаба восприятия, либо когнитивным, посредством редупликации какой-либо части представления (об этом подробнее - в разделе "Консолидация значимости"). Поэтому использование терминов "свойство", "признак", оправданное в отношение объекта, становится условным в случае применения его к представлению. Тем не менее, несмотря на такую структурную самостоятельность, а может быть именно вследствие этого, на психическом уровне признак (свойство) сохраняет свою предметную отнесённость, которая выражается посредством связи - признак остаётся связанным с представлением своего объекта. Тот факт, что это не структурна общность, а только связь, создаёт возможность её разрыва, что мы и наблюдаем при формировании вариационных рядов - признак отрывается от своей предметной основы и становится принадлежащим совокупности в целом (объектному понятию). Этот факт, который можно обозначить как изменение "предметной отнесённости" признака, по своей категориальной принадлежности является феноменом абстрагирования и становится новым принципом психической деятельности. Все дальнейшие изменения степени принадлежности являются только развитием феномена абстрагирования.
   Формирование понятий осуществляет бессознательное. Это базовая психическая функция, которая должна быть отнесена к категории психических драйвов - тенденции осуществления психических процессов именно таким образом.
   Возможность взаимодействия объектных понятий на основе сходства отдельных признаков и свойств или их ограниченной совокупности объясняет феномен "семейного сходства", описанный Э. Рош и её сотрудниками. Суть его состоит в том, что члены категории могут быть связаны между собой при том, что у них нет общего сходства. Возникновение проблемы здесь определяется различием понятий "сходства" и "общности". Для создания категории наличие общности действительно является обязательным и необходимым условием, но эта общность не исчерпывается понятием общего внешнего или внутреннего сходства (т.е. сходства совокупности признаков и свойств) и может выражаться в сходстве по отдельным элементам.
  
   2. Реструктуризация детализационных понятий.
   Детализационное понятие тоже реструктуризируется, однако совершенно иначе, чем объектное. Оно не может быть реструктуризировано путём формирования "среднестатистического объекта", поскольку объединяет признаки внешне разнородных объектных понятий. Основой реструктуризации становится частотная характеристика - типичным представителем категории становится наиболее часто встречаемый элемент выборки. Члены категории могут встречаться субъекту с различной частотой, что становится основой их ранжирования, вследствие чего члены категории, встречающиеся чаще всего, оказываются на самом верху иерархизационной лестницы.
   Частотное ранжирование осуществляется для оптимизации психической деятельности - зачем активировать всё понятие, если чаще всего необходимой оказывается только его определённая часть. Оно становится критерием очерёдности активации компонентов данного понятия. Поэтому для такого понятия как "домашняя птица", типичным представителем будет курица, для понятия "фрукт" - яблоко, а для "средства передвижения" - автомобиль.
   В тоже время принцип реструктуризации объектных понятий с формированием средневзвешенных характеристик выраженности признака здесь тоже может прослеживаться, хотя он не столь чётко выражен и имеет свои особенности. Эти характеристики дают возможность установить среднюю количественную выраженность признака данной выборки и выразить её через значимость. Последняя становится критерием оценки каждого нового объекта, отнесённого к данной категории.
   Таким образом, различные объектные понятия, несмотря на чёткую дифференциацию своих признаков и свойств, могут сохранять сходные элементы. Такое ограниченное сходство, тем не менее, тоже представляет собой форму синибулярности и становится основой для взаимодействия. Сходство - критерий, имеющий количественную выраженность. Оно может быть выражено максимально и сводится к идентичности, если не всех, то подавляющего большинства признаков, свойств или их ограниченной совокупности, приводя к формированию объектных понятий, а может быть менее выражено и распространяется только на отдельные элементы.
   Детализационные понятия занимают промежуточное положение между объектными и абстрактными понятиями и выполняют четыре основные функции - систематизации, оценки по аналогии, нормирования и формирования основы для образования абстрактных понятий. Формирование детализационных понятий прежде всего является ещё одним принципом систематизации когнитивного материала, умножающим устанавливаемые связи, способствуя превращению набора когнитивных конструкций различного типа в единую конструкцию - когнитивный пиль. В том случае, когда они относятся к значимым в опознавательно-оценочном смысле признакам, формируемые конструкции сохраняют оценочные характеристики и могут выполнять оценочно-нормативные функции, правда, более ориентировочные, чем объектные понятия. Наконец, детализационные понятия могут выступать в качестве первого этапа (подготовительной фазы) формирования абстрактных понятий.
  
  

Глава 10. Функция детализационных понятий.

  
   Структура детализационного понятия определяется её функцией. Последняя в основном сводится к количественной оценке признака, его нормированию, осуществлению сравнения, означиванию по аналогии и принадлежности к консолидационной основе, а также к систематизации, обеспечивающей аперцептивное обогащение.
   Детализационное понятие прежде всего является инструментом осуществления сравнения. Например, объектные понятия "дом" и "человек" имеют такой общий признак как высота и могут взаимодействовать на этой основе. Но этот признак и в том и в другом случае имеет количественные характеристики, которые также взаимодействуют. В зависимости от целей это взаимодействие может протекать по разному. В одном случае эти хараткеристики могут быть сопоставлены между собой, что даёт субъекту возможность сравнить их и оценить результат в категориях "больше-меньше" и насколько. Обычно эта операция относится к парному сравнению (объектно-объектное сравнение), хотя возможны и множественные варианты, используемые при необходимости осуществления иерархизации и ранжирования (подробнее об этом ниже в разделе "Сравнение как оценка").
   В другом эти количественные характеристики суммируются с формированием усреднённых величин. Эта "усреднённая величина" выраженности признака представляет собой "количественную норму" признака данной выборки, а функция, обеспечившая её осуществление, должна быть обозначена как функция нормирования. Осуществляется она структурой, обозначаемой как вариационный ряд, которую мы уже описывали в объектном понятии. Сопоставление количественной выраженности каждого нового признака с таким вариационным рядом есть тоже один из вариантов сравнения, но уже объектно-понятийный.
   Нормирование количественной выраженности признака с формированием средневзвешенной величины есть процесс отрыва признака (свойства) от своей предметной основы и отнесение его к понятию в целом, т.е. процесс абстрагирования. В этом случае оценка результата сравнения с ним нового объекта тоже будет выражаться в абстрактных категориях - быстрее-медленнее, больше-меньше, ближе-дальше, выше-ниже.
   Другой функцией детализационного понятия является оценка, но уже не объекта, а признака. Правда, поскольку этот признак принадлежит объекту, то полученная таким образом значимость всё равно иррадиирует на него, меняя его значимостные характеристики, но это уже вторичный эффект. Это означивание может осуществляться двумя путями - по аналогии и по характеру консолидирующей основы.
   Аналогия в самом общем виде понимается как сходство, соответствие в каком-либо отношении между предметами явлениями, понятиями; в психологии - умозаключение, в котором на основании сходства предметов в каком-либо одном отношении делается вывод об их сходстве в других отношениях. Между сравниваемыми вещами должно быть как сходство, так и различие; то, что является основой сравнения должно быть более знакомо, чем то, что подлежит сравнению; установление наличия аналогии является основанием для переноса того, что является подобием с первого члена аналогии на второй. В рамках рассматриваемой нами концепции аналогия - это основание для переноса значимости с одного психического конструкта на другой.
   Аналог - нечто похожее на что-либо другое, напоминающее что-либо другое в чём-то существенном, но не полностью тождественное ему. Аналогия - форма умозаключения, когда на основании сходства двух предметов, явлений в каком-либо отношении делается вывод об их сходстве в других отношениях. Она понимается как логическая операция, используемая в процессах переработки информации и представляет собой логическое действие, в результате которого на основе сравнения между собой предметов или явлений об одних из них судят по образу и подобию других. Аналогия - один из источников различных предположений о наличии у неизвестных объектов тех или иных свойств, которые известны как присущие другим (Немов Р.С., 2007). Аналогия как форма психической деятельности исследуется в некоторых психодиагностических тестах, где затруднения в нахождении сходства по абстрактным признакам могут служить показателем недостаточности развития мышления или его нарушения.
   Прежде всего мы должны констатировать, что аналогия - это один из механизмов означивания конструкта. Свойства объекта определяют его значимость и "предположение о наличии у неизвестных объектов свойств, присущих другим объектам" есть перенос значимости уже известных объектов на новые, аналогичные. Естественно, такая оценка ориентировочна, но она может оказаться достаточной для формирования отношения и стратегии поведения - уклонения от взаимодействия либо его облегчение. Возможностей для выделения аналогии может быть бесконечное количество и функция интеллекта состоит именно в их максимальном выявлении.
   Оценка по аналогии в каком-то смысле является процессуально противоположной категориальной оценке. При категоризации иррадиация значимости осуществляется от объектного понятия к объекту, а от него - к признакам, при оценке по аналогии процесс идёт в обратном порядке: вначале означивается признак, а уже затем он последовательно иррадиирует на объект и его понятие.
   Так, человек, который никогда не видел ракуна (енотовидную собаку) может ничего не знать о его повадках и агрессивном поведении, но увидев оскал его зубов он попытается немедленно убраться. Этот оскал зубов ракуна для субъекта также является новым признаком, но он ассоциируется с аналогичным оскалом собаки, кошки, тигра, который уже имеет свою характеристику из прошлого опыта. Выявление этого значимого признака у незнакомого объекта обеспечивает иррадиацию его значимости на данный объект и формирование соответствующей стратегии поведения.
   Установление аналогии является основным механизмом означивания незнакомых объектов. Так, современный человек никогда не видел динозавра, но обнаруженные остатки скелета позволяют по совокупности сходных признаков опознать череп, выделить зубы, кости позвоночника и т.д. Даже такое частичное опознание даёт возможность ориентировочно определить значимость незнакомого объекта путём иррадиации значимости выявленных признаков на опознаваемый объект
   Оценка по аналогии основывается на всё том же законе связи формы и содержания, который предполагает, что свойства физических и биологических объектов представляют собой не какой-то случайный набор, а связаны между собой в систему и установление их сходства по какому-то одному элементу может явиться основанием для установления сходства по другим. Так, если какое-то животное имеет клыки, следовательно оно является хищником. Это определяет соответствующие формы поведения (агрессивность), характер питания (хищник) и образ жизни (охота). Если какое-либо вещество находится в жидком виде, то оно обладает свойствами текучести, смачивания поверхности и может являться растворителем. В этом случае установление сходства по одному из указанных свойств может явиться основанием для предположения о наличии сходства по многим другим. Необходимость в оценке по аналогии возникает в условиях информационного дефицита любой природы.
   Например, такие внешне совершенно различные объекты как автомобиль и канарейка могут иметь такой общий признак как оранжевый цвет, а такие не менее различные объекты как вода и стекло обладать общим признаком - прозрачностью. Взаимодействие на этой основе приводит к формированию психической конструкции, состоящей из двух элементов. Функциональное назначение такой конструкции может быть различным - она может стать структурной основой осуществления сравнения, служить основой формирования абстрактного понятия (выступать в качестве его промежуточного этапа), а может стать предметом оценки по аналогии.
   Преимущества оценки по аналогии очевидны. Они практически безгранично расширяют оценочные возможности субъекта и сводят их к способности установления этой аналогии, не требуют непосредственного взаимодействия и могут осуществляться в антиципирующем режиме. Негативным моментом оценки по аналогии является её вероятность и ориентировочность, зависящие от множества не всегда известных условий, в том числе и от выраженности этой аналогии.
   Следующей функцией является осуществление систематизации и аперцептивного обогащения. Объектные понятия в силу механизма своего формирования, основанного на критериях внешнего сходства, являются достаточно обособленными структурными образованиями. Детализационные понятия , обеспечивая взаимодействие сходных признаков различных объектных понятий, выступают в роли той буферной системы, которая заполняет вакуум между ними, многократно связывая все объектные понятия и превращая их в единую опознавательно-значимостную систему.
   Дело в том, что установление сходства по одному или ограниченной совокупности внешних признаков может сопровождаться аналогичным ограниченным сходством внутренних свойств. Иными словами, закон связи формы и содержания может частично проявляться и в этом случае. Например, сходство воды и стекла выражается не только в наличии прозрачности, но и в наличии текучести, отсутствии кристаллической решётки, что является основанием для формирования понятия "жидкость". В случае с автомобилем и канарейкой такого внутреннего сходства установить не удаётся, но этот ряд может быть продолжен - оранжевая стена дома, апельсин, обложка книги и стать основанием для формирования детализационного понятия "предметы оранжевого цвета". Это понятие, которое можно считать эмпирическим, в последующем становится основой формирования абстрактного понятия "цвет".
   Оценочная функция детализационного понятия может основывается на значимостных характеристиках системообразующего признака и его количественной выраженности. В том случае, когда эта основа имеет определённые значимостные характеристики, например, когда она относится к свойствам, происходящая на этой основе категоризация может выполнять оценочные функции. Например, значимыми свойствами дерева являются его способность гореть с выделением тепла. В этом плане дерево будет входить в такое детализационное понятия как "источники энергии". Вербальное отнесение такого нетрадиционного материала как торф к этому понятию будет определять его новую значимость как источника энергии.
   Другой оценочный критерий связан с осуществлением нормирования признака. Основную нормирующую функцию выполняет объектное понятие. Здесь нормирование становится принципом реструктуризации и формирования "среднестатистического" объекта ("хорошей формы" по западной терминологии), однако детализационное понятие сохраняет определённые нормирующие функции, правда в более обобщённой форме.
   Признак (свойство) может иметь различную выраженность предметной отнесённости. Эта отнесённость является полной, когда мы характеризуем скорость данного автомобиля, скорость полёта теннисного мяча при данной подаче или передвижение данной улитки. Она является менее предметно отнесённой и представляет собой среднестатистическую величину, когда мы говорим о скорости движения автомобиля как объектного понятия.
   Но скорость передвижения как признак может быть выделен и в других объектных понятиях - самолёт, корабль, поезд. Их взаимодействие на основе данной общности приводит к формированию детализационного понятия - "скорость средств передвижения". Аналогичные детализационные понятия могут быть образованы другими объектными понятиями и относиться к скорости передвижения насекомых, птиц, животных и вообще биологических объектов. Здесь признаки имеют ещё более обобщённую предметную отнесённость.
   Поскольку все эти детализационные понятия образуются путём консолидации признака, имеющего определённые количественные характеристики, то и возникающие на их основе детализационные понятия будут сохранять эти количественные характеристики в их усреднённых значениях - средняя выраженность скорости средств передвижения, полёта птиц, движения насекомых и т.д. Эта средняя выраженность скорости передвижения представляет собой групповую норму своей выборки, а процесс её формирования - нормированием признака (свойства). Теперь отнесение скорости передвижения каждого нового аналогичного объекта к данному детализационному понятию может быть количественно оценено и выражено в категориях "больше-меньше".
   Однако это неполная картина, поскольку здесь не учитывается частота фиксации каждого объекта. Дело в том, что средневзвешенные характеристики формируются путём взаимодействия между собой представлений воспринимаемых объектов. Поскольку какой-нибудь один объект может восприниматься чаще, чем все остальные, то он формирует большее количество представлений, которые, консолидируясь в понятии, соответственно принимают большее участие в формировании нормы. Так, если автомобиль воспринимается субъектом чаще, чем все другие транспортные средства, то он будет оказывать большее влияние на формирование нормы. По той же самой причине редко воспринимаемый объект (движение небесных тел, космических объектов, скорости света, движения молекул) будет обладать низкой нормообразующей функцией и мало влиять на формирование среднестатистических характеристик детализационного понятия.
   Поскольку практическая деятельность человека обычно не выходит за рамки взаимодействия с окружающими объектами, то обобщённые понятия складываются в процессе обыденной деятельности и отражают характеристики объектов ближайшего окружения. Скажем, личный капитал Била Гейтса мало влияет на оценку вашего финансового положения.
   Детализационное понятие может являться основой формирования абстрактных понятий. В приведенном выше примере все детализационные понятия, образованные на основе наличия скорости передвижения, могут взаимодействовать на этой основе, образовав новое, уже абстрактное понятие "скорость", полностью оторванное от своей предметной основы.
   Такие детализационные понятия как "изделия из дерева", "изделия из металла", "изделия из фарфора" и др. имеют общую основу - отношение к материалу изготовления, консолидация их на этой основе формируют соответствующее абстрактное понятие "материал изготовления". Этот процесс даёт возможность выделить это свойств в качестве значимого, оторвав его от предметного носителя в каждом конкретном случае, и придать ему самостоятельные обобщающие функции.
   Формирование детализационных понятий прежде всего является ещё одним принципом систематизации когнитивного материала, обогащающим устанавливаемые связи, способствуя превращению перцептивных конструкций различного типа в когнитивный пиль. В том случае, когда они относятся к значимым в опознавательно-оценочном смысле признакам, формируемые конструкции приобретают самостоятельное значение. Детализационные понятия как и объектные являются инструментом нормирования, однако поскольку они представляют собой объединение разнородных объектных понятий, формируемые нормы носят обобщённый характер. Они также как и нормы объектных понятий могут выступать в качестве эталонов сравнения (категорий нормы), но оценка результатов такого сравнения может быть выражена в самых общих формах (выше-ниже, быстрее-медленнее, ближе-дальше, громче-тише). Наконец, детализационное понятие может выступать в качестве первого этапа (подготовительной фазы) формирования абстрактного понятия.
   Детализационные понятия занимают промежуточное положение между объектными и абстрактными понятиями и выполняют четыре основные функции - систематизации, оценки по аналогии, нормирования и формирования основы для образования абстрактных понятий.
   Детализационные понятия также выполняют систематизационные функции. Устанавливая многочисленные связи между различными объектными понятиями, они обеспечивают формирование "иррадиационной астры" и возможность переноса значимости по любым необходимым в данный момент направлениям, превращая совокупность конструктов в систему - когнитивный пиль. Создание когнитивного пиля обеспечивает два феномена - аперцептивное обогащение стимула и формирование оперативного контекста - когнитивного сектора, определяющего осуществление оперативной психической деятельности.
   Свойства, лежащие в основе формирования детализационных понятий, могут иметь различные, даже диаметрально противоположные значимостные характеристики, но их взаимодействие, будет сопровождаться консолидацией этих характеристик. Это приводит прежде всего к тому, что формируемые детализационные понятия становятся значимыми категориями. В этом случае превалирование тех или иных оценочных характеристик членов абстрактного понятия будет определять значимостную характеристику самого понятия. Когда такого явного превалирования нет, понятие будет сохранять значимостную амбивалентность.
   Так, формируя понятие "скорость средств передвижения", субъект консолидирует скорости всех транспортных средств с их значимостными характеристиками. Поскольку в подавляющем большинстве случаев значимость этой характеристики связано со скоростью передвижения, то возникающее в этом случае детализационное понятие имеет соответствующую значимостную модальность: высокая скорость - это хорошо, низкая - плохо.
   Высокая скорость может иметь и негативную значимость - увеличивать вероятность дорожно-транспортного происшествия и утяжелять его последствия, но общая позитивная характеристика свойства будет превалировать и абстрактное понятие будет отражать это обстоятельство. В отрыве от конкретного носителя "быстрый" будет оцениваться более позитивно, чем "медленный".
   Таким образом, детализационные понятия занимают промежуточное положение между объектными и абстрактными понятиями и выполняют четыре основные функции - систематизации, оценки по аналогии, нормирования и формирования основы для образования абстрактных понятий.
  

Глава 11. Абстрактное понятие.

  
   Абстрактное понятие - психическая конструкция, образованная путём взаимодействия на основе сходства отдельных признаков, свойств или их ограниченной совокупности, относящихся к различным объектным понятиям и оторванных от своих предметных носителей.
  
      -- Формирование абстрактных понятий.
   Принцип абстрагирования. Анализ оценочной функции абстрактного понятия необходимо начать с уточнения понятия абстракции. Суть его определяется самим термином (abstractio - отвлечение) и понимается как отвлечение в процессе познания от несущественных сторон, свойств, связей предмета или явления с целью выделения их существенных признаков; как теоретическое обобщение в результате такого отвлечения; отвлечённый образ или отвлечённая идея, умственное построение, не имеющее прямых аналогов в реальном мире; форма познания, заключающаяся не в изучении реальных предметов, а в придумывании виртуальных. В европейской философии и логике абстрагирование трактуется как способ поэтапного продуцирования понятий, которые образуют всё более общие изображения реальности. Степень обобщённости формируемого понятия называется уровнем абстракции.
   В психологии: абстрагирование - когнитивный процесс вычленения из целостного предмета его отдельных свойств, служащий базой для обобщения и формирования понятий; процесс отвлечения от некоторых характеристик (свойств, отношений) изучаемых предметов и явлений от реальных носителей; результат этого отвлечения, представляющего собой некоторый абстрактный предмет.
   Существует два подхода к пониманию абстракции: эмпирический, который сводит абстрактное лишь к чувственному, и реалистический, которая отрывает абстракцию от чувственного, утверждая, что его содержание порождается мыслью. Оба они смыкаются при формировании иерархии абстракций. Начиная с чувственных свойств предмета, абстракция распространяется на его нечувственные свойства, выражаясь в формировании отвлечённых абстрактных понятий. В своих высших формах абстракция является результатом раскрытия всё более существенных свойств вещей и явлений через их связи и отношения.
   Определение абстрактных понятий как "отвлечённой идеи, умственного построения, не имеющего аналогов в реальном мире, как формы познания, заключающейся в конструировании виртуальных предметов", сводится к определённой "мистификации" механизма абстрагирования, отнесения его к высшим психическим функциям, формируемым на речевой основе посредством абстрактного мышления. На самом деле всё значительно проще и абстрагирование - это только отрыв признака или свойства от своей предметной основы и придание ему самостоятельного значения. Абстракция - это признак или свойство, утратившее связь со своей предметной основой и ставшее самостоятельным феноменом. Мы хотим показать, что этого вполне достаточно для формирования привычного круга абстрактных понятий, и что механизм образования объектных и абстрактных понятий принципиально идентичен.
   Собственно говоря, элементы абстрагирования присутствуют при формировании любого понятия. Так, объектное понятие с его вариационными рядами и среднестатистической выраженностью каждого признака есть пример отрыва признака от своего предметного носителя и перенос его на группу сходных объектов, т.е. абстрагирование. Тот же процесс просматривается при формировании соматопредставлений посредством консолидации образов и вообще нормирования параметра, функции. Норма - классический продукт отнесения характеристики признака к группе.
   Феномен абстрагирования ещё более выражен при формировании детализационных понятий. Здесь признак, кроме того, что он лишается своей предметной отнесённости и атрибутируется к совокупности однородных объектов, лишается и этой совокупной однородности, становясь отнесённым к внешне совершенно различным понятиям. Поясним, что имеется ввиду. Совокупность признаков, на основе которых формируется объектное понятие - это паттерн опознания, т.е. более сложная относительно представления объекта психическая конструкция, получающая новое качество - предмета опознания. В этом плане выделение отдельного признака из совокупности для формирования детализационного понятия есть его отрыв от этой совокупности, т.е. следующий этап абстрагирования.
   Формирование абстрактных понятий. Абстрактное понятие возникает как третий, более высокий уровень абстрагирования, предполагающий полный отрыв признака от своей предметной основы, формируя его понятие в чистом виде, как "вещь в себе".
   Продолжим приведенный выше пример. Оранжевый цвет может быть признаком автомобиля, апельсина, канарейки или стены дома, т.е. внешне совершенно различных объектных понятий. Взаимодействие их на основе этой синибулярности приводит к формированию детализационного понятия "предметы оранжевого цвета", где признак отрывается от конкретных предметных носителей - автомобиля, апельсина, канарейки или стены, но сохраняет связь со своим системообразующим признаком - оранжевым цветом.
   Но аналогичные детализационные понятия могут формировать объекты, имеющие другие окраски, например, цветы мака, кровь, красный флаг, помидор - "предметы красного цвета"; чернозём, нефть, вакса, уголь - "предметы чёрного цвета"; небо, море, цветы сирени, окрас определённых птиц - "предметы голубого цвета" и т.п. Однако сформированные таким образом понятия выявляют сходство между собой уже по своему систематизационному принципу, в основе которого лежит доминирующий цвет объекта. Взаимодействие понятий на основе этой общности будет сопровождаться утратой связи понятия уже и с групповым носителем и формирования более обобщённого понятия - "цвет". Это понятие уже полностью беспредметно и может быть квалифицировано как абстрактное.
   Подобным образом может формировать абстрактное понятие практически любой признак. Например, как можно себе представить формирование понятия "длина". Дом как конкретный физический объект имеет определённый набор признаков, одним из которых является длина. Формируя объектное понятие "дом" на основе опознания различного вида домов, субъект производит взаимодействие их сходных признаков и формирование соответствующих вариационных рядов, реструктуризация которых приводит к выделению средневзвешенных характеристик каждого признака, в том числе и усреднённой длины дома. Теперь, говоря о длине дома, субъект будет иметь ввиду именно его усрёднённую характеристику, относящуюся к категории в целом.
   Но длину как внешний признак имеют и другие объектные понятия, например, дерево, палка, змея и даже человек, в них этот признак также представлен соответствующими вариационными рядами со своими средневзвешенными количественными характеристиками и определяя дерево как длинное, а человека как короткого субъект сопоставляет длину данного дерева или человека с этими средневзвешенными характеристиками.
   Сходство признака, лежащего в основе этих вариационных рядов различных объектных понятий, становится основой их взаимодействия и формирования консолидированной конструкция, которая уже утрачивает групповую специфичность (связь и с конкретными групповыми носителями), и начинает относиться к группе внешне совершенно различных объектных понятий, воплощая в себе только понятиеобразующую основу - длину, безотносительно к какому-то конкретному объекту или понятию. Это уже абстрактное понятие, которое может быть использовано для осуществления таких же обобщённых оценочных суждений типа "длинный-короткий". Отсутствие предметной отнесённости лишает абстрактное понятие оценочной основы, но последняя может возникнуть вторично в случае отнесения к конкретному предмету - длинный нож, короткая дорога.
   Аналогичным образом формируется абстрактное понятие "скорость". Например, скорость передвижения человека, птицы, рыбы и насекомого, взаимодействуя между собой, будут формировать обобщённое понятие "скорость передвижения биологических объектов". Скорость ветра, течения воды, падающего камня будут формировать обобщённое понятие "скорость перемещения физических объектов". Скорость движения автомашины, самолёта, парохода, взаимодействуя между собой будут формировать конструкцию, характеризующую "скорость средств передвижения". Их консолидация может формировать ещё более обобщённое понятие "скорость", применимое к оценке перемещения любых объектов. Это понятие не имеет отношения к какому-либо конкретному объекту, а отражает характеристику способности к передвижению любых объектов.
   Сходные признаки таких объектных понятий как "мандарины", "апельсины", "грейпфруты" становятся основой взаимодействия и формирования более крупного понятия "цитрусовые". Последние являются съедобными, растут на деревьях, имеют сходное внутреннее строение и на этой основе могут быть объединены с такими объектными понятиями как яблоки, груши, сливы, образуя ещё более широкое понятие "фрукты". По мере повторяющегося отрыва признака от своего предметного носителя критерий сходства ослабевает и понятие всё более абстрагируется. Таким же образом объектные понятия "огурцы", "помидоры", "капуста" по наличию общих признаков могут быть объединены в понятие "овощи". Объединяясь с аналогично образованными понятиями "мясо", "хлеб", они образуют более крупное и более абстрагированное понятие "продукты питания".
   Необходимо напомнить, что синибулярность представляет собой только возможность взаимодействия, но не обязательность его, она остаётся потенциальной до тех пор, пока не возникает соответствующая необходимость.
   Таким образом, абстрагирование представляет собой поэтапно протекающую функцию. Объектные, детализационные и абстрактные понятия образуются путём постепенного отрыва признака, свойства от своей предметной основы и отличаются друг от друга степенью этого отрыва.
   Абстрагирование как психологический феномен представляет собой переход от чувственного познания к абстрактному мышлению, в философии оно соответствует проблеме перехода от единичного ко всеобщему. Механизм отрыва признака или свойства от своего предметного носителя и придание ему самостоятельных функций не является специфичным феноменом для формирования абстрактных понятий и наблюдается при многих других психических процессах - формирования соматопредставления, нормирования параметра, функции, формирования представлений объектов и объектных понятий.
  
   2. Оценочная функция абстрактных понятий.
   Оценочная функция абстрактных понятий ещё менее выражена. Отсутствие предметной отнесённости делает абстрактные понятия в большинстве случаев значимостно нейтральными. В тех случаях, когда такая основа сохраняется, она может определяться либо самим свойством, формирующим понятие, либо возникать вторично путём отнесения абстрактного понятия к конкретному объекту.
   Например, храбрость и трусость, сила и слабость, мастерство и неумение, выступая в качестве оценочных характеристик деятельности или качественных характеристик личности, представляя собой абстракцию, уже содержат оценочную основу. Будучи синибулярными по этой основе, они взаимодействуют между собой, приводя к формированию понятий с ещё более высоким уровнем абстрагирования, определяющих такие категории как "хорошо" и "плохо". Это уже оценочные категории в чистом виде. Чем более интенсивно абстрактные понятия взаимодействуют между собой, тем больше выражен отрыв признака от материального носителя, тем выше эффект абстрагирования.
   В другом случае значимостная основа абстрактного понятия может возникнуть в результате его вторичной отнесённости. Так, в том же примере с формированием понятия "размер", не имеющего какой-либо изначальной значимости, последняя может возникнуть путём его вторичной предметной отнесённости, например, к куче мусора или к куче золота. Абстрактное понятие "скорость" в связи с полным отрывом от своей предметной основы конкретной значимостной характеристики не имеет. Однако последняя может возникнуть при атрибуции этого понятия к какому-либо объекту, явлению, событию, т.е. определяться контекстом. Так, характеристика скорости как высокой при её отнесении к дорожно-транспортному происшествию определяет её негативное значение, то же самое понятие при его отнесении к скорости передвижения пассажира определяет её позитивное значение. Аналогичное возникновение значимостной основы может наблюдаться в таких понятиях как "близко-далеко", "выше - ниже", "толстый - худой".
   Необходимо дифференцировать значимостную и количественную характеристики абстрактного понятия. При полной оторванности от предметного носителя, лишающего абстрактное понятие оценочной основы, оно сохраняет определённые количественные характеристики, которые могут в последующем выполнять оценочные функции.
   Все движущиеся объекты имеют определённую скорость передвижения, которая может варьировать в самых широких пределах. Консолидируясь вначале по критерию внешнего сходства, а затем и наличию общего свойства - движения, они образуют вначале объектные понятия, например, автомашина, затем детализационные , например, средства передвижения, и наконец абстрактное понятие "скорость". Формирование этих понятий сопровождается образованием усреднённых характеристик всех признаков этих объектов, в том числе и скорости. Эта средневзвешенная величина будет количественно характеризовать абстрактное понятие "скорость передвижения". Теперь каждый новый объект, обладающий аналогичным свойством, будет взаимодействовать с абстрактным понятием "скорость", а количественные характеристики этого свойства будут сопоставляться с обобщённой характеристикой скорости передвижения всех остальных движущихся объектов, формируя оценочные характеристики "быстрее - медленнее" и насколько. Аналогично формируются такие абстрактные понятия как "больше - меньше", "выше - ниже", "шире - уже", "дальше - ближе".
   Особенностью такой оценки является отсутствие её предметной отнесённости. Характеризуя движение нового объекта как быстрое или медленное, субъект не сможет объяснить на основе чего он делает такое заключение, поскольку абстрактное понятие "скорость" уже оторвано от конкретного предметного носителя, а потому беспредметно, а любая попытка будет являться уже интерпретацией.
   Оценочный критерий "быстро" или "медленно" возникает в результате сравнения количественной выраженности скорости движения какого-то конкретного объекта с этим абстрактным понятием "скорость" и являются такой же абстракцией. Сам факт возможности такого сравнения и следующего из него вывода свидетельствует о сохранении абстрактным понятием определённых количественных характеристик. И это не является противоречием сказанному выше. Признак отрывается от предметного носителя, но сохраняет свои количественные характеристики.
   Другой вывод, который из этого напрашивается: отрываясь от одной предметной основы, признак приобретает другую, более обобщённую: вначале это вариационная цепь, затем - детализационное понятие. То обстоятельство, что даже полный отрыв от предметной основы не сопровождается утратой количественных характеристик, может свидетельствовать о том, что это всё-таки не отрыв, а смена предметной основы и фактически мы имеет дело с формированием глобальной психической конструкции, включающей в себя все движущиеся объекты, в которой абстрактное понятие скорость является одним из его свойств.
   Консолидация может происходить на основе любого сходства, она не имеет ограничений ни по характеру этого свойства, ни по размеру формируемых конструктов. Поскольку практическая деятельность человека обычно не выходит за рамки взаимодействия с окружающими объектами, то именно они и формируют такие обобщённые понятия как "много-мало", "далеко-близко", "трудно-легко", "высоко-близко" и т.д. Эти понятия складываются в процессе обыденной деятельности и отражают повседневный опыт. Кстати, такая ограниченность этой группы абстрактных понятий обыденным жизненным опытом является ещё одним свидетельством того, что они формируются именно путём взаимодействия представлений на основе синибулярности по сходству с поэтапным отрывом признака от своей предметной основы, а не путём "отвлечённой идеи умственного построения..., заключающейся в конструировании виртуальных предметов". Так, скорость распространения света, движение светил или перемещение улитки мало влияет на формирование абстрактного понятия "скорость", и определяя скорость движения какого-либо объекта как быстрое или медленное, мы в обыденной жизни не ориентируемся на эти критерии. Аналогично, определяя статус человека как богатого или бедного, мы не ориентируемся на финансовое положение Била Гейтса или Уоррена Баффита, а на наше ближайшее окружение. Для сравнительной характеристики состояния указанных лиц формируется специальное понятие - список Форбса.
   Абстрагирование в психологии рассматривается как функция, обеспечивающая переход от чувственного познания к абстрактному мышлению, в философии оно соответствует проблеме перехода от единичного ко всеобщему. Однако оно является всего лишь процессом отрыва признака или свойства от своего предметного носителя в ходе взаимодействия конструктов на синибулярной основе. Оно даже не является специфическим процессом, приводящим только к формированию абстрактных понятий, и наблюдается при осуществлении многих других психических функций - формировании соматопредставления, нормировании параметра, конструировании представлений и объектных понятий.
   Такой механизм абстрагирования соответствует его пониманию как способа поэтапного осуществления всё более общих отображений реальности, приводящих к формированию иерархии понятий. Он показывает, что абстрактные понятия могут образовываться не благодаря развитию языка и связанного с ним абстрактного мышления, а тем же путём, которым образуются эмпирические понятия, т.е. путём взаимодействия признаков и свойств конкретных объектов, и что между первыми и вторыми нет принципиального различия. В связи с этим абстрактное понятие не формируется благодаря языку, а формирует язык.
   Норма как абстракция. Оценочная функция нормы. Описываемый механизм формирования нормы предполагает, что выраженность параметра, т.е. его амплитудная характеристика, может относиться не только к образу, но и к совокупности их. В этом случае механизм фактически представляет собой психическую функцию, описываемую как абстрагирование. Абстракция - это отрыв признака, свойства от своего носителя и придание ему самостоятельного значения. В данном случае она представлена в виде отрыва значимостной характеристики соматообраза, отражающего количественную выраженность параметра, от самого соматообраза, придание ей самостоятельной функции нормирования и атрибуция её к некоторой совокупности сходных образов. Нормирование - это процесс абстрагирования: первичная функция абстрагирования состоит в нормировании признака, а основная функция нормы - в оценке стимула.
   Рассмотренный механизм формирования объектных понятий фактически является механизмом формирования нормы вообще и нормы параметра в частности. Норма - это первый этап процесса абстрагирования, которая возникает путём отрыва количественной характеристики оценки стимула, либо его признака, свойства за определённый временной период и распространение её на группу в целом, сопровождающееся формированием её средневзвешенных характеристик. Следующим этапом абстрагирования является отрыв данной характеристики уже от группы измерений данного параметра и формирование обобщённого понятия "нормы".
   При таком понимании принципа абстрагирования объектное понятие фактически тоже является абстракцией, сформированной путём отрыва количественной выраженности признаков и свойств от своего предметного носителя и отнесение её к группе аналогичных носителей. Однако с чисто практических соображений дифференциация объектных понятий от остальных понятийных групп, несомненно, целесообразна. Поэтому абстрагирование нельзя относить к психическим функциям высшего порядка - это многоэтапная функция, ранние этапы которой можно наблюдать ещё на уровне регуляции параметра. Основная функция абстрагирования состоит в нормировании признака, а основная функция нормы - в оценке стимула.
   Итак, принцип формирования абстрактных понятий путём взаимодействия сходных признаков и свойств различных объектных понятий сводит абстрагирование к феноменолизации этих признаков и свойств посредством последовательного отрыва их вначале от своего предметного носителя и атрибуции к группе внешне различных объектов, включающих в себя данный признак, затем к отрыву его от групповой принадлежности и атрибутирование к внешне разнородным объектам и наконец, выделению его как самостоятельной сущности, как "вещи в себе".
  
  
  
   Глава 12. Субъективные критерии категоризации.
  
   Свойства некоторых категорий состоит в том, что они представляют собой отражение сущности биологических способностей человека и опыта его функционирования в материальном и социальном мире, что, кстати, входит в полное противоречие с идеей о том, что понятия существуют независимо от телесной организации мыслящих существ и независимо от их опыта (контекстуального воплощения - embodiment). Оно определяется тем, что независимо от того как мы рассматриваем общую природу категории (субъективно или объективно), существует ряд свойств, которыми объект не располагает и которыми их наделяет субъект в процессе взаимодействия.
  
   1. Принадлежность и назначение.
   Признаки и свойства, на основании сходства которых осуществляется взаимодействие представлений объектов внешней среды и их группирование в понятия, категоризируются как объективные и естественно атрибутируются к объекту - это его признаки и свойства. Объективность в этом случае понимается как независимость от наблюдателя - эти признаки и свойства наличествуют в объекте вне зависимости от присутствия или отсутствия человека. Однако кроме признаков и свойств, принадлежащих объекту как физическому телу, последний получает ещё характеристики, определяемые его отношением с другими предметами и явлениями физического мира, а также с самим субъектом. К первым относятся временная и пространственная ориентация объекта, принадлежность (как отношение части к целому), движение, масса, последовательность, повторяемость и причинность событий, и др., ко вторым - принадлежность (как владение), назначение (способ употребления) и, конечно, значимость, определяющая отношение.
   Наш интерес к такого вида качествам определяется тем, что они, представляя одну из форм синибулярности, также становятся основой взаимодействия и формирования консолидированных конструкций. Эти конструкции могут быть двух типов. В первом случае принадлежность к потребностной сфере, определяющая принцип означивания конструкции, создаёт возможность выделения ядерного элемента, что сближает эту конструкцию с комплексом, имеющим совершенно другую структуру, о котором речь пойдёт в разделе оценки результатов взаимодействия. Это сходство ещё более усиливается наличием элементов иерархизации.
   Во втором, возникающая консолидированная конструкция по критерию взаимодействия, определяющего категориальную принадлежность, является понятием. Последнее в этом случае не может быть отнесено ни к объектным, ни к детализационным, ни к абстрактным, поскольку не основано на сходстве признаков и свойств самих объектов и должно быть выделено в самостоятельную группу - субъективное понятие.
   Принадлежность. Термин имеет два различных значения: первое - это отношение части к целому; второе - это то, что принадлежит объекту, является его собственностью, владением, определяющим преимущественность и даже исключительность его права использования предмета для своего жизнеобеспечения. Для этого субъект должен произвести процесс присвоения, психическое содержание которого состоит во взаимодействии представления объекта с Я-конструкцией, в ходе которого значимость Я иррадиирует на это представление в соответствие с той ролью, которую оно играет в осуществлении жизнеобеспечения.
   Конструкция, которая в этом случае возникает, представляет собой комплекс, поскольку имеет все атрибуты такового - астральную структуру, ядерный элемент, в качестве которого выступает Я-конструкция, обеспечивающий иррадиацию значимости на периферию, и иерархизацию периферии на основе значимостных характеристик. Но она нас пока не интересует.
   Однако взаимодействием на этой основе процесс не исчерпывается и присвоенные объекты, выявляя синибулярность по этому критерию, продолжают взаимодействовать уже между собой. Конструкция, которая в этом случае возникает уже представляет собой понятие (субъективное понятие), которое как раз и является предметом нашего рассмотрения. На этой основе формируются такие понятия как личная, групповая, общественная и другие формы собственности.
   Отношение предмета к той или иной потребности субъективно репрезентируется в виде назначения или способа употребления. Предметов удовлетворения одной и той же потребности может быть много и внешне они могут иметь самый различный вид, например, предметы удовлетворения пищевой потребности, но все они будут получать свою значимость от последней в зависимости от полноты её удовлетворения. Назначение - это критерий означивания объекта. Отношение к одной потребности представляет собой форму их синибулярности, причём важную форму, определяющую значимость объекта. Эта синибулярность становится основой их взаимодействия. Конструкция, которая в этом случае возникает, представляет собой комплекс.
   Назначение - это отношение объекта, явления, события к потребностной сфере, обеспечивающее их означивание, это форма субъективной репрезентации принадлежности к определённому потребностному комплексу, способ использования объекта. Его можно рассматривать как ещё одно качество объекта, правда, уже субъективной природы, которым индивид наделяет объект. Оно основано на выделении не просто свойства, а свойства в их отношении к субъекту, к его потребностной сфере. В отличие от значимости, которая определяет значение объекта для жизнеобеспечения, назначение определяет специализацию этой значимости - способ употребления или использования объекта. На этой основе выделяются такие категории как продукты питания, оружие, защитные сооружения, спортивная одежда, средства передвижения, предметы декоративного искусства и т.п.
   Однако в первую очередь назначение - это механизм означивания объекта. Предметов удовлетворения одной и той же потребности может быть много и внешне они могут иметь совершенно разный вид, например, предметы удовлетворения пищевой потребности, но все они будут получать свою значимость от последней в зависимости от полноты её удовлетворения. Назначение - это отношение объекта к той или иной потребности, обеспечивающей его означивание. Отношение к одной потребности представляет собой форму их синибулярности, причём важную форму, определяющую значимость. Эта синибулярность становится основой взаимодействия. Конструкция, которая в этом случае возникает, представляет собой понятие (категориальное понятие), которое для большей оптимизации когнитивных процессов получает вербальное обозначение.
   Теперь означивание нового объекта может быть произведено уже не на основании внешнего сходства (оно здесь отсутствует), а на основании определения назначения или способа употребления, т.е. путём категоризации. Допустим, во время блуждания по лесу группы людей в поисках пищи кто-то из членов группы откопал и съел какой-то корень, сказав, что его можно есть. Этим он произвёл категоризацию нового объекта. Теперь субъект, глядя на этот корень, формирует его антуражное представление, устанавливает его связь с имеющимся у него понятием "продукты питания" и иррадиирует значимость второго на первый. Этим самым субъект одновременно производит и систематизацию и означивание нового объекта.
   Объектная значимостная консолидация. Каждое восприятие объекта сопровождается его категориальной оценкой, каждое взаимодействие - оценкой его результата и переносом этого результата на объект. В связи с этим один и тот же объект получает не одну, а множество значимостных оценок, ровно столько, сколько раз он опознаётся и участвует во взаимодействии. Эти оценки могут варьировать в зависимости от состояния организма и условий взаимодействия. Так, значение автомашины меняется в зависимости от оценки её как средства передвижения или фактора повышенной опасности; значение булыжника также меняется в зависимости от того, является он строительным материалом или "оружием пролетариата".
   Но такое обилие оценочных характеристик, естественно, затрудняет предвосхищение предполагаемых результатов взаимодействия и принятие решения, в связи с чем они должны быть консолидироваться. Однако простая их суммация затруднена, поскольку эти характеристики могут иметь различную значимостную модальность, как в приведенных выше случаях. Этот определяет наличие двух консолидационных механизмов - суммации и балансировки: идентичные характеристики суммируются, образуя две консолидированные оценки - позитивную и негативную, а последние - балансируются, определяя превалирование того или иного компонента. Этот процесс относится как к объекту в целом, так и к его признакам и свойствам.
   Это определяет то обстоятельство, что любой объект бимодален в своих значимостных характеристиках и содержит в себе как позитивные, так и негативные начала. Соотношение этих характеристик определяется личным опытом субъекта и потому субъективно специфичен, определяя индивидуальность оценочных суждений и личные предпочтения.
  
   2. Категориальное означивание и близкие по механизму психические феномены.
   Механизм категориального означивания не является чем-то принципиально новым и психические функции, близкие по своей сущности, под разными терминами уже описывались в психологии. К ним, в первую очередь, необходимо отнести стереотипизацию и аперцептивное обогащение.
   Стереотипизация - понятие, используемое в теории категоризации, которым обозначается эффект перенесения на опознаваемый объект всего комплекса информации и оценочных характеристик, которыми обладает категория (объектное понятие). Этот же феномен ранее обозначался как аперцептивное обогащение. Считается, что стереотипизация возникает в условиях ограниченной информации. Даже упуская то, что такая констатация оставляет открытым вопрос о том, к чему относится эта недостаточность - к воспринимаемой информации или к информационному объёму понятия, такое утверждение представляется нам неточным. Стереотипизация (перцептивное означивание) является обязательной психической функцией, осуществляется при любом опознании и является инструментом оптимизации этой функции. Другое дело, что её объём может варьировать в зависимости от определённых условий, в том числе и от информационных параметров. Стереотипизация формирует перцептивно-оценочный шаблон, который становится основой формирования предрассудков.
   Механизм установления формосодержательных связей является формой антиципации значимости и в какой-то степени аналогичен матрице ценностных ожиданий, описанной Э. Толменом и понимаемой как ожидания, приобретенные организмом в результате научения относительно ценности объектов в окружающем мире и той роли, которую они играют в жизни человека. Инструментом осуществления расчёта количественных характеристик связи формы и содержания, является оценочный векторный механизм. Он представляет собой один из вариантов множественного сравнения и будет рассматриваться ниже.
  
   * * *
   Таким образом, в объекте выделяются признаки и свойства. Признаки - это внешние атрибуты объекта, позволяющие произвести его опознание, свойства - качества, меняющие функциональное состояние организма в процессе взаимодействия. Значимость объекта определяется его свойствами и возникает путём переноса значимости соматофункционального сдвига на объект. Далее она иррадиирует на внешние признаки объекта вначале эквипотенциально, а затем дифференцировано, обеспечивая значимостную реструктуризацию представления.
   Опознавательные признаки могут иметь связь с базовыми свойствами - формосодержательную связь - и вследствие этого свидетельствовать о наличии у объекта тех или иных свойств. Объекты, обладающие сходными признаками, могут иметь сходные свойства (формосодержательная идентичность). Физическая закономерность, отражающая связь формы и содержания, используется биологическим организмом для прогнозирования свойств и значимости новых объектов. Установление формосодержательных связей даёт возможность индивиду на основании внешних признаков объекта, определяемых дистантным способом, устанавливать их свойства, а также по наличию знакомых признаков в незнакомых объектах судить о свойствах последних. Более того, она даёт возможность установить количественные отношения между выраженностью признака и интенсивностью свойства. Формосодержательная связь является психологической основой философской концепции связи формы и содержания.
   В основе формирования понятий лежит два механизма - сходства и отрыв признака (свойства) от своего предметного носителя. Основное функциональное назначение понятий состоит в оптимизации перцептивного процесса путём перехода от эталонного опознания к прототипному, категориальной систематизации вновь воспринимаемых объектов, их означивания вне взаимодействия и обеспечение аперцептивного обогащения.
   Возникновение понятия объединяет опознание и означивание в единый перцептивно-оценочный процесс. Выделение в объекте каждого нового признака информационно обогащает и диверсифицирует объектное понятие, выделение каждого нового свойства становится потенциальной основой формирования нового детализационного понятия. Чем больше признаков и свойств выделяется в объекте, тем более информационно объёмным становится объектное понятие, тем большее количество связей оно устанавливает, тем в большем количестве понятий различного уровня и принципа формирования оно участвует и тем более разветвлённую сеть оно формирует.
   В этой ситуации восприятие каждого нового объекта сопровождается не только его категориальным опознанием и означиванием, но и его присоединением к уже существующей системе связей посредством взаимодействия со своим объектным понятием. Каждое объектное понятие связано уже установленными связями со многими другими понятиями, а потенциально имеет возможность установить такую связь с любым другим понятием любого уровня и систематизационной основы, в связи с чем оно автоматически становится ячейкой глобальной опознавательно-оценочной системы.
   Необходимость оптимизации процессов опознания приводит к возникновению феномена символизации, повышение точности означивания - к дифференциации объектных понятий (сортировке) и формированию объектно-понятийных комплексов, а дальнейшее развитие процессов группирования на основе критерия сходства - к возникновению феномена абстрагирования.
   Таким образом, формирование понятий основывается на использовании физических законов внешнего сходства, позволяющих произвести группирование объектов по этому критерию, а также связи формы и содержания, позволяющих это сходство признаков распространить на свойства и тем самым произвести совместно с опознанием и означивание объектов. Установление сходства отдельных признаков, свойств и их ограниченных совокупностей даёт возможность осуществить систематизацию объектов внешней среды на этой основе.
   Описанный механизм формирования понятий даёт возможность конкретизировать его содержание: понятие - психическая конструкция, образованная в результате взаимодействия сходных признаков и свойств объектов, присущих им как предметам объективного мира или наделяемых субъектом.
   В основе формирования понятия лежит создание возможности означивания, не связанного с непосредственным взаимодействием, а основанное на принципах аналогии и принадлежности. Принцип аналогии основывается на физическом законе связи формы и содержания - объекты, имеющие сходные признаки, имеют сходные свойства. Поскольку внешнее сходство определяется в процессе опознания, такое формирование понятия можно назвать перцептивным. Перцептивное означивание осуществляется в процессе опознания и состоит в создании консолидированной конструкции - "объектное понятие - представление нового объекта" и иррадиации значимости с первого на второе.
   Функции понятия могут быть сведены к осуществлению оценки и оптимизации психической деятельности (опознания, означивания, понятиеобразования и систематизации). Преимущественность той или иной функции в различных понятийных группах (объектные, детализационные, абстрактные и субъективные) варьирует, что определяет их функциональную специфичность.
   Понятие как психическая категория возникает не вследствие развития абстрактного мышления, а как необходимость оптимизации перцептивно-оценочных процессов и представляют собой одну из биологических форм компрессии информации. Абстрактное мышление возникает как побочный продукт "экономии мышления".
  
   * * *
   Резюмируя сказанное, можно выделить несколько базовых положений, определяющих характер процессов категориального означивания.
   Консолидация объектов осуществляется на основе критерия сходства. Это сходство может относиться к объекту в целом, к его отдельным признакам или свойствам, а также к качествам, которыми его наделяет субъект. Вариативность консолидационной основы определяет различие формируемых понятий. Функция понятия включает в себя опознание, означивание, систематизацию, аперцептивное обогащение и в совокупности представляет собой инструмент "оптимизации мышления".
   Лимитирующим фактором формирования понятий становится способность адекватного осуществления своих функций, в частности опознания и означивания. Так, чем шире объектное понятие, тем больше экономия эталонной базы. Лимитирующим фактором здесь становится возможность достоверного опознания. Однако чрезмерное расширение объектного понятия сопровождается снижением его однородности и возрастанием варьирования выраженности признаков в выборке, что ухудшает точность категориального означивания. Способом её повышения в условиях сохранения преимуществ категориального опознания становится реструктуризация объектного понятия с выделением субпонятий, позволяющих производить сортировку, формирование объектно-понятийных комплексов, либо дифференциация понятий и их разукрупнение.
   Опознание может производиться с различной точностью и варьировать в диапазоне от идентификации (индивидуального опознания) до совокупного (суперобъект). Оно определяется значимостными характеристиками объекта: чем выше значимость, тем более дифференцировано опознание. Этим же определяется характер группирования объектов при формировании понятий - чем выше значимость объектов данной группы, тем более дифференцированное понятие они формируют. При высоких значимостных характеристиках эта дифференциация доходит до идентификации, когда за объектом сохраняется самостоятельная конструкция, выполняющая опознавательно-оценочные функции (представление).
   Необходимая точность категориального означивания также определяется значимостью объекта, явления, события: чем она выше, тем с большей точностью производится категориальное означивание. Эта точность определяется возможностью субъекта компенсировать последствия такой ошибки, вернее, её субъективной оценки, т.е. самооценки. Изменение значимостных характеристик объекта, вызванная любыми причинами, меняет требования, предъявляемые к точности прогнозирования значимости и приводит к соответствующим структурным изменениям системы. Так, движение воздуха (ветер) дифференцируется в зависимости от тех разрушительных последствий, которые он может вызвать - дуновение, порыв, шквал, ураган, тайфун, т.е. от его значимостных характеристик. Наиболее сильные из них получают собственные имена, т.е. индивидуально идентифицируются ("Катрина", "Айрина", "Сэнди"). Наличие такой дифференциации придаёт опознавательно-значимостному процессу параметр глубины.
   Механизм формирования понятий как психическая функция, видимо, образовался вследствие необходимости экономии мышления. Опознание как базовая психическая функция, оказалась крайне нерациональной, поскольку требовала наличия отдельного эталона для опознания каждого воспринимаемого объекта. Выходом из этой достаточно сложной ситуации явилось использование сходства-различия как объективного закона внешнего мира, позволившего использование одного эталона для опознания группы сходных объектов. Это потребовало осуществление группирования объектов по критерию сходства, что привело к формированию объектных понятий, их опознавательной реструктуризации и переходу от эталонного опознания к прототипному.
   Однако в такой же ситуации находилась и другая не менее важная психическая функция - оценка, которая требовала отдельного взаимодействия для означивания каждого объекта. Выходом из этой ситуации стал другой закон объективного мира - связи формы и содержания. Эмпирически было установлено, что объекты, имеющие сходные признаки, обладают также и сходными свойствами. Наличие связи формы и содержания позволило применить принцип аналогии для означивания объекта без взаимодействия с ним. Это потребовало углубление процессов реструктуризации, состоящих в формировании вариационных рядов, определении средневзвешенных характеристик выраженности признаков и формирования "среднестатистического" объекта. В результате субъект получил возможность совместить означивание с опознанием, перейти от непосредственных принципов означивания к опосредованным и осуществить процессы значимостного предвосхищения, так необходимых для адекватного принятия решения.
   Каждый параметр двойственен в своём функциональном назначении. С одной стороны, он обеспечивает осуществление своей частной функции, с другой, поскольку входит в состав вышестоящих систем, он влияет на их функции и в какой-то степени определяет их. Эти две функции не всегда синергичны и первая достаточно часто приносится в жертву второй, обеспечивая достижение более глобальной биологической цели - жизнеобеспечения.
  
  

Часть 2. Сравнение как оценка.

Глава 1. Психическая функция сравнения.

  
   Категориальное опознание даёт возможность произвести оценку объекта путём переноса на него значимости объектного понятия, последующая иррадиация значимости на признаки объекта даёт возможность произвести их означивание, а установление формосодержательных связей позволяет связать их со значимообразующими свойствами и придать этому процессу количественные характеристики. Однако простого означивания объекта, его признаков и свойств часто оказывается недостаточно, особенно в тех случаях, когда субъект стоит перед ситуацией выбора. Выбор - достаточно важная функция, поскольку она позволяет оптимизировать жизнеобеспечение. Осуществление выбора обеспечивает группа психических функций, объединяемых термином "сравнение".
   В психологии сравнение понимается как одна из форм логических операций мышления, позволяющая установить сходство и различие объектов, людей по тем или иным параметрам. Это определение представляется неполным и неточным одновременно, поскольку функция сравнения далеко не всегда является логической операцией мышления, а установление сходства или различия является только инструментом достижения каких-то иных целей. Несмотря на наличие целого научного направления (сравнительная психология), принципы осуществления этой функции остаётся неизвестным. Концепция значимости даёт возможность представить себе механизм осуществления сравнения как классическую оценочную операцию.
  
   1. Сравнение и сравнительная оценка.
   Сравнение также универсально как и само опознание - субъект всё со всем сравнивает. О некоторых его формах мы уже говорили, не квалифицируя их как таковые. Так, формами сравнения являются рассогласование про- и кообразов в процессе опознания, рассогласование представления при его консолидации с объектным понятием, формирование вариационных цепей и сопоставление локусов. Сравнение, несмотря на свою кажущуюся простоту, при более детальном рассмотрении представляется достаточно сложной и вариабельной функцией.
   При поверхностном рассмотрении сравнение представляет собой сопоставление выраженности двух аналогичных признаков. Но сопоставление представляет собой не цель, а средство осуществления функции, целью которой является значимостная оценка объекта или корректировка его значимости, полученной другими способами. В этом достаточно легко убедиться. Сопоставляя два куска мяса, взятых от одного животного, мы производим сравнение их размеров, цвета, запаха, наличия жира, костей и т.д., сопоставляя яблоки, мы сравниваем их по вкусу, цвету, величине, характеризуя удойность коровы, мы сопоставляем количества молока, его жирность. Почему мы выделяем именно эти признаки из многих других, которыми несомненно обладают данные продукты? Указанные признаки устойчиво связаны со значимообразующими свойствами данных продуктов и определяют степень пригодности объектов для удовлетворения жизненных запросов организма. Сравнение утилитарно и её целью становится не просто сопоставление выраженности признака, а корректировка значимости объекта на основе этого сопоставления.
   Выраженность признаков может быть установлена дистантно. На основании зрительного восприятия субъект может установить, что этот бычок больше, чем тот, а эта корова даёт больше молока, чем другая. Но признак связан со свойством и эта связь не только констатационная, но и количественная, а это значит, что выраженность признака может коррелировать с интенсивностью свойства. Возможность дистантного определения величины признака позволяет также дистантно судить о выраженности связанного с ним свойства и если свойство является значимообразующим - то судить и о значимости объекта. В этом случае величина куска мяса как внешнего признака определяет его способность удовлетворить пищевую потребность. Следовательно, субъект осуществляет не сравнение, а сравнительную оценку.
   При этом нас не должна смущать возможность осуществления сравнения любого признака вне зависимости от его значимости, поскольку последний получает когнитивное означивание уже при постановке самой задачи сравнения. Например, сравнение роста двух людей может не иметь непосредственного отношения к потребностной сфере субъекта в данный момент, но тот факт, что из всех признаков человека был выделен именно этот, свидетельствует о возникновении интереса к данному параметру, а интерес - это означивание признака, позволяющего выделить его из всех остальных. В обыденной жизни никто не проводит сравнение яблок по длине цветоножки, по количеству семян и их величине - результаты неинтересны. Однако такое сравнение можно провести, если оно станет целью операции, т.е. получит самостоятельное значимостное насыщение.
   Психическая форма выражения количества.. Количественная выраженность признака в случае его мономодальности может быть отражена либо как интенсивность стимула (плотность импульсного потока) - громкость звука, выраженность желания, сила боли, либо как визуально фиксируемые параметры размеров, расстояния, удалённости. Однако и в том, и в другом случае она фиксируется в процессе опознания как результат рассогласования про- и кообразов, маркируется перцептивными формами значимости и в выраженных случаях может субъективно репрезентироваться эмоциями новизны и удивления. Это значит, что психической формой выражения количества является значимость. Этот вывод должен быть абсолютизирован, поскольку никакой другой психической формы выражения количества нет. Это положение относится и к определению количества объектов, когда оно превышает способность их раздельного опознания.
   Необходимо различать количество как численность предметов (объектов) и количество как выраженность признака, свойства. Первое осуществляется либо путём раздельного опознания объектов, либо путём использования когнитивного механизма - счёта. Перцептивная оценка количества (числа) объектов сводится к их различению в одном рецепторном поле и в первую очередь - в поле зрения. Количество объектов, которые субъект способен одновременно различать в поле зрения по разным авторам колеблется от 5-7 до 7-9, т.е. вокруг числа семь, что, возможно, определяет его "магию", о которой говорил Дж. Миллер. Количество объектов, превышающих семь (5-9) воспринимается уже совокупно как множество (куча). Множество - это новый объект создаваемый совокупностью. Этим, вероятно, определяется известный философский парадокс о куче: куча - это такое количество предметов, которое не может быть раздельно опознано в одном поле зрения, т.е. более семи. Количество объектов, превышающих возможность их раздельного опознания, при совокупном восприятии становится качеством этого нового объекта - размером кучи.
   Возможности перцептивного способа оценки количества ограничены, однако они могут быть значительно расширены, если к нему присоединить когнитивные механизмы. Когнитивный способ определения количественной выраженности признака, свойства осуществляется посредством измерения, определение количества предметов - посредством счёта.
   Итак, формулируем: понятие количества признака являет собой результат сравнения, никаким другим способом представление о количестве не может быть получено; психическим способом выражения количества является значимость. При этом количество понимается как выраженность признака, свойства. Целью сравнения как психической функции является означивание или значимостная корректировка в зависимости от количественных характеристик признака.
   Измерение и сравнение. На постопознавательном этапе сопоставление признаков (параметров) может осуществляется двумя принципиально различными способами - измерением и сравнением. Измерение - это соотнесение стимула с какой-то стандартной величиной, выполняющей функции эталона, и выражение результата сравнения через эту величину. Его ещё можно назвать стандартизированным сравнением. Значимость в этом случае определяется самим измеряемым объектом или его признаком, шкала измерения выполняет только функцию поправочного коэффициента и самостоятельного значения не имеет. Температура, вес, скорость, высота, выраженные через соответствующие метрические системы, есть измерение.
   Сравнение - это сопоставление величины (интенсивности) аналогичных объектов или их признаков и выражение его результата эмоционально-оценочным способом. Нельзя сказать, что сравнение более субъективно, чем измерение - и то, и другое содержит в себе как объективный, так и субъективный компонент, но оценка более личностно обусловлена, поскольку основывается на системе ценностей субъекта. Можно сказать, что температура больного составляет 38,0 градусов по Цельсию и это будет измерение, а можно сказать, что у больного высокая температура и это будет оценка. Вес человека можно выразить в килограммах и это будет измерение, а можно сказать, что у него избыточный вес и это будет оценка. Расстояние до определённого города можно выразить в километрах, часах езды на машине или полёта самолётом и это будет измерение, а можно сказать, что он находится далеко, имея ввиду длительность или трудность его достижения и это будет оценка.
   В основе измерения и оценки лежат принципиально различные способы обработки информации. Измерение - это перцептивно-когнитивный процесс, а оценка - эмоциональный и всё, что оценивается, эмоционально насыщается. Эмоция есть способ выражения результата оценочного процесса. Это не означает, что когнитивное измерение неэмоционально. Вы можете посчитать оставшиеся в кошельке деньги и ахнуть. Полученный результат оценивается, но сам процесс осуществляется перцептивно-когнитивными механизмами.
   Синибулярная основа. Для обычной операции сравнения сопоставляемые объекты или их детали должны быть сходны (синибулярны), поэтому процесс начинается с выделения сопоставляемой основы. Например, дерево нельзя сравнить с камнем, а телефон с телевизором - для этого должны быть выделены общие признаки. Дерево можно сравнить с камнем по аналогичным параметрам - цвету, весу, плотности; телефон можно сравнить с телевизором по потребляемой электроэнергии, размерам, материалу изготовления и т.п. Это определяет первый принцип сравнения - синибулярность: сравниваются обычно однородные признаки. Если такого признака нет, то он может быть сформирован, например, объекты могут сравниваться по их стоимости. Одним из универсальных сравнительных критериев является сама значимость. Она даёт возможность осуществить сравнение в зависимости от способности объекта удовлетворять его нужды.
   Необходимость взаимодействия. Для осуществления процесса сравниваемые психические конструкты, образованные сходными объектами или их признаками, должны осуществить взаимодействие и сформировать консолидированный конструкт. Сравнение как психическая функция представляет собой процесс значимостного взаимодействия, осуществляемого внутри этого консолидированного конструкта.
   Операциональное означивание. Сравнение малозначимых признаков происходит также, только для его осуществления признак вначале нужно сделать значимым. Такое означивание происходит в тот момент, когда возникает задача сравнения. Любой признак, по которому производится сравнение, становится значимым, поскольку само его выделение из общего мемориального массива и придание ему активности для осуществления взаимодействия представляет собой когнитивную значимостную маркировку, что превращает операцию сравнения в оценочную функцию. Сама постановка задачи определяет возникновение означивания.
  
   2. Формы сравнения.
   Сравнение неоднородно. Существует несколько психических функций, которые можно объединить термином сравнение - перцептивное или непосредственное, значимостное или опосредованное. Сравнение может относиться к различным психическим конструктам и осуществляться различным способом. В операции сравнения могут участвовать представления, совокупные представления, объектные понятия и даже ассоциативные цепи. Сравниваться могут однородные и разнородные объекты или их признаки - гетерогенное сравнение или феномен соответствия. Операция сравнения может осуществляться между двумя или многими элементами, что требует выделения парного и множественного сравнения. Способы осуществления множественного сравнения варьируют в зависимости от линейности или нелинейности зависимости. Наконец, сама функция сравнения может осуществляться различными способами.
   По сопоставляемому предмету можно выделить объектное, объектно-понятийное, понятийное и ассоциативное сравнение. Когда вы говорите о том, что один человек выше другого, а дом соседа дороже вашего, вы сравниваете один объект с другим, т.е. осуществляете объектное сравнение, когда вы говорите о том, что у вашей дочери длинные волосы или что вы быстрее всех в школе бежали стометровку, то вы сопоставляете признак индивидуального объекта с выраженностью данного признака в группе, т.е. осуществляете объектно-понятийное сравнение, когда вы говорите о том, что гусь крупнее утки, а у орла прекрасное зрение, вы сравниваете аналогичные признаки разных объектных понятий, т.е. осуществляете понятийное сравнение. Сравниваться между собой могут и ассоциативные цепи, например локальные - ассоциативное сравнение.
   Парное сравнение включает в себя сравнение представления объекта со своим объектным понятием, которое в этом случае выступает как среднестатистический объект (объектно-понятийное сравнение) и сравнение двух представлений объектов между собой. Основой сравнение может стать какой-либо один признак или определённая совокупность признаков, выраженная через общую характеристику (значимость). И в том и в другом случае результат сравнения будет характеризовать степень отклонения данного объекта от выборки по сопоставляемым параметрам.
   Сравнение двух однородных объектов осуществляется путём взаимодействия их представлений, выделения и означивания интересующих субъекта в данный момент признаков и сравнения их значимостных характеристик. Таким образом может осуществляться также сравнение объектов, относящихся к различным объектным понятиям, имеющих аналогичные признаки или получающих таковой путём означивания.
   Опознание объекта состоит не только в консолидации периферического и центрального компонентов, но и в их сопоставлении, а также в фиксации и маркировке рассогласования. Это перцептивно-опознавательное рассогласование определяет понятие сходства, характеризует глубину и достоверность опознания и субъективно репрезентируется эмоциями новизны и удивления.
   Множественное сравнение. Кроме сравнения признаков и свойств двух объектов индивид может осуществлять сравнение нескольких объектов по данному параметру. В этом случае сравнение осуществляется таким же образом, но поочерёдно с каждым объектом, а затем результаты сравнения сопоставляются между собой. Результаты этого сопоставления обычно являются основой осуществления ранжирования объектов по данному критерию, например, солдат - по росту, рек - по длине, гор - по высоте. В том случае, когда такое сопоставление выражается в каких-то стандартных единицах, оно превращается в измерение (выражение величины бриллианта в каратах), когда ранжирование варьирования признака становится основой группирования, оно превращается в сортировку.
   Однако субъект осуществляет и множественное сравнение, которое может быть двух типов: сравнение признака или свойства объекта с аналогичными признаками или свойствами какой-то совокупности объектов или сравнение двух совокупностей по какому-то общему для них критерию. Оба варианта сравнения мы уже рассматривали при обсуждении формирования понятий. Принцип осуществления такого сравнения состоит во взаимодействии всех элементов данной совокупности по выбранному критерию с формированием среднестатистической выраженности признака. В этом случае совокупность объектов фактически превращается в один среднестатистический объект и далее сравнение осуществляется уже как обычно. Первый вариант множественного сравнения мы наблюдаем при формировании объектного понятия, второй - при формировании детализационного понятия.
   Однако есть ещё один вариант множественного сравнения, когда в качестве сравниваемых элементов выступают не признаки и свойства отдельных объектов, а ассоциативные цепи, сформированные на основе пространственно-временной последовательности - ассоциативное сравнение. Оно является основой установления внекаузальной атрибуции, процессов осигналивания, антиципирования и многих других функций. Само отнесение ассоциативного сравнения к операции сравнения может быть спорным и обосновано только в том случае, когда ассоциативная цепь рассматривается как единица взаимодействия, а отдельные её звенья - как элементы этой единицы. Назначением такого сравнения является не установление количественной выраженности признака или свойства, а установление тождественности (соответствия) элементов в двух ассоциативных цепях или их последовательности, выявление новых элементов и установление недостающих. Это вид сравнения мы тоже уже рассматривали при установлении внекаузального опричинивания.
   Сравнение разнородных объектов. Довольно часто у субъекта возникает необходимость сравнения не однородных, а разнородных элементов, например, при обмене продуктами труда или распределении совокупного общественного продукта, при сравнении интенсивности различных потребностей для установления доминирования или величины (объёма) соответствующих им предметов. Эта задача решается путём выражения разнородных элементов (качеств) через какой-то третий параметр, который может быть для них общим, т.е. путём "приведения к общему знаменателю". В качестве такого универсального признака обычно выступает значимость, хотя возможны и её варианты, например, стоимость, деньги, для пищевых продуктов - пищевых продуктов - питательность, полезность, для продуктов труда - трудозатраты. Правда в последнем случае оценочные критерии разнесены по их носителям - производитель оценивает продукт труда по трудозатратам, потребитель - по его утилитарности, что определяет психологическую гетерогенность понятия цены и является основой формирования рыночных отношений (более подробно об этом - в разделе "Оценка социального взаимодействия").
   Классическим примером сравнения посредством выражения через значимость является сравнение стоимостей различных товаров. Вообще, деньги представляют собой социальный эквивалент значимости и мы об этом будем говорить в соответствующем разделе. Степень полезности бифштекса и автомобиля невозможно сопоставить непосредственно, но это можно сделать, если и то, и другое выразить в стоимостных характеристиках. Здесь стоимость выражает значение того или иного объекта для конкретного индивида в данный момент времени, а его изменение определяет варьирование их стоимостных характеристик на рынке.
   Второй основывается на использовании принципа соответствия (прецедентно-векторный оценочный механизм). Оба варианта представляют собой достаточно распространённые виды сравнения. Первый, в частности, обеспечивает выбор доминирующей потребности, когда сравнение соматофункциональных сдвигов, лежащих в основе девиации различных параметров не может быть осуществлено непосредственно. Выражение их через значимость даёт возможность осуществить эту функцию опосредованно.
   Счёт как значимостная операция. Принципом оценки совокупности однородных объектов является мультипликация значимости посредством специального когнитивного механизма - счёта.
   Значимость двух баранов легко получить как результат консолидации значимостей двух однородных представлений этих объектов, но это уже становится трудным при наличии нескольких баранов и невозможным, если их целое стадо. В этом случае может оказаться полезным когнитивный механизм счёта объектов и мультипликация значимости на основании результатов этого счёта. Как уже можно представить, такая операция представляет собой элементарную функцию умножения, в которой количество баранов выполняет функцию множителя, обеспечивающего кратность мультипликации значимости. Этот множитель обладает одним принципиальным свойством: он не имеет собственной значимости, представляет собой поправочный коэффициент и потому неспецифичен. Он отражает качество любой однородной совокупности - её количественную выраженность. Неспецифичность этого качества создаёт возможность его отрыва от предметной основы и приобретения самостоятельной функции, что позволяет применить его к любой совокупности.
   Осуществление выбора. Сравнение редко выступает как обособленная психическая функция, сводящаяся к констатации результата в категориях "больше-меньше", значительно чаще она является основой следующей функции - осуществления выбора. Здесь задача субъекта усложняется, поскольку выбор предусматривает оценку объекта на основании не одного, а нескольких значимообразующих признаков, осуществление сравнения не с одним, а с многими аналогичными объектами по всем значимым признакам, консолидацию результатов оценки по каждому объекту. Основой осуществления выбора является сравнение этих консолидированных оценок, как это происходит, например, при покупке овощей в магазине, при покупке автомашины или выборе сексуального партнёра. Необходимость оценки объекта не по одному, а по нескольким признакам требует того, чтобы сами признаки были оценены (иерархизированы) на основании их связи со значимообразующими свойствами.
   Начнём с последней задачи. Означивание признаков объекта обеспечивается путём установления формосодержательных связей. Результат этого процесса становится основой опознавательно-значимостной реструктуризации представления, объектного понятия и значимостного ранжирование признаков. Далее субъект осуществляет сравнение аналогичных и уже означенных признаков различных объектов между собой и корректирует эту оценку в зависимости от выраженности этих признаков. Значимость объекта в этом случае представляет собой консолидацию подобных оценок всех его оцениваемых признаков. Подобная операция проводится с каждым объектом выборки. Осуществление выбора в такой ситуации уже не представляет трудности и производится на основе сравнения значимостей всех объектов выборки друг с другом и выделение оптимального.
   Выбор яблока из фруктовой корзины по этой схеме может быть представлен следующим образом. Каждый взрослый человек имеет сформированное объектное понятие "яблоко", позволяющее осуществить понятийное опознание объекта. Опознавательно-значимостная реструктуризация даёт возможность на основании внешних признаков предположить наличие определённых свойств - спелое-неспелое, большое-маленькое, кислое-сладкое. Выделив те признаки, которые требуются в данном случае, субъект оценивает на их основе каждое яблоко и результаты этой оценки сопоставляет друг с другом, осуществляя ранжирование и выбирая оптимальное.
   Зафиксируем основные положения: количество как психическая категория возникает не путём непосредственной фиксации интенсивности стимула, а в результате оценки и сравнения, точнее - способом фиксации интенсивности стимула является оценочное сравнение; формой выражения результата этого процесса является значимость, выраженная через эмоцию; целью сравнения является означивание или значимостная корректировка. Выбор отличается от простого сравнения тем, что требует сопоставления не одного, а нескольких или даже многих объектов, и не по одному, а по нескольким или даже многим признакам и представляет собой чисто количественное усложнение операции сравнения.

Глава 2. Парное и множественное сравнение. Якорный эффект. Оценочное манипулирование.

  
   1. Парное и множественное сравнение.
   Простое или парное сравнение - это сопоставление двух сходных объектов или их признаков. В этом определении необходимо выделить парность процесса и необходимость установления однородности. Это наиболее привычная для обыденного сознания психическая функция. Её целью является означивание объекта или корректировка его значимости в зависимости от выраженности сопоставляемого признака. Она может иметь перцептивный и когнитивный механизм реализации.
   Перцептивное сравнение - это сопоставление двух или нескольких однородных объектов или их однородных признаков, находящихся в едином поле восприятия, например, длины двух карандашей, лежащих на столе, размера двух овец в стаде, громкости двух источников звука. Оно производится через опознание стимулов, сопоставление формируемых представлений и оценку рассогласования. Для этого представления сопоставляемых объектов должны осуществить взаимодействие и образовать новую конструкцию.
   Перцептивное сравнение осуществляется в процессе опознания объекта преимущественно на бессознательном уровне и является такой же универсальной функций как и само опознание. Констатируя это положение, мы должны подчеркнуть, что оно представляет собой не столько реально осуществляемую функцию, сколько её потенциальную возможность. Однако реализация этой возможности настолько автоматизирована, что мы не всегда способны выделить её в качестве самостоятельной функции.
   При одновременном восприятии аналогичных объектов их сравнение осуществляется путём соотнесения с объектным понятием. Допустим субъект воспринимает отрезок АБ и формирует соответствующее представление. Воспринимая отрезок ВГ, он его опознаёт как отрезок, т.е. использует для этого предыдущее представление. В этом случае кообраз будет нести информацию об отрезке АБ, а прообраз - информацию о воспринимаемом отрезке ВГ. Консолидация этих конструктов будет выявляет рассогласование БГ, которое определённым образом маркируется.
   Наглядность этого примера состоит в монопараметричности. Теперь, если мы возьмём объект, состоящий из двух прямых, то аналогичное сравнение может быть проведено по обоим параметрам. Такое наращивание параметров можно продолжать. Воспринимаемый объект полипараметричен, более того, неограниченно полипараметричен. Для осуществления сравнения в этом случае должны быть выделены сходные признаки. Так, сравнивая двух людей, имеющих практически неограниченное количество признаков, мы выделяем определённые, например, рост, полноту, цвет волос или тембр голоса, и по ним производим сравнение. Сходство - это синибулярность. Взаимодействие между собой идентичных признаков формирует синибулярную конструкцию, в рамках которой и происходит сравнение.
   Сравниваться могут не только воспринимаемые в настоящий момент объекты, но и конструкты, сформированные прошлыми воспоминаниями. Например, я могу мысленно сравнить рост двух людей, несмотря на то, что сейчас я их не воспринимаю, размер своей автомашины с автомашиной приятеля, даже если ни той, ни другой нет в поле зрения.
   Когда мы говорим, что эта чашка большая, мы сравниваем её с соответствующим объектным понятием, где в качестве эталона выступает его средневзвешенная величина, сформированная на основании предшествующего восприятия множества чашек. В этом случае представление воспринимаемой в настоящий момент чашки взаимодействует с соответствующим объектным понятием, а размер этой чашки - со своим вариационным рядом, в рамках которого происходит сравнение. Резюмирующее заключение - "большая чашка" есть результат этого процесса.
   Множественное сравнение. Сравнение может осуществляться не только между двумя однородными (объектами, их признаками и свойствами), но и между многими. Его необходимость обычно возникает при осуществлении выбора одного объекта из группы аналогичных. В этом случае сравнение осуществляется таким же образом, но поочерёдно с каждым объектом, а затем результаты сравнения сопоставляются между собой. Множественное сравнение такого типа представляют собой чисто количественное усложнение обычного сравнения.
   В отличие от указанного существуют формы множественного сравнения, выполняющие специфические оценочные функции. В том случае, когда речь продолжает идти о сравнении однородных признаков, необходимость такого множественного сравнения может возникнуть при установлении среднестатистической выраженности признака, как это имеет место в вариационных рядах объектных понятий, которые мы уже обсуждали.
   Другая функция множественного сравнения, связана с иерархизацией объектов по сопоставляемому признаку, например, сравнения солдат по росту для их выстраивания в шеренгу, спортсменов - по достигнутым результатам, рек - по их длине, гор - по их высоте или автомобилей - по развиваемому ускорению. Целью иерархизации является ранжирование. Поскольку в его основе лежит значимообразующий признак, ранжирование отражает синхронное изменение значимости (в противном случае оно не имеет смысла).
   Когда мы говорим о том, что самолёт самое быстрое средство передвижения, что Сирс-тауер - самое высокое здание Америки, Эверест - самая высокая гора в мире, а Волга - самая длинная река в европейской части России, это значит, что мы создаём соответствующий вариационный ряд, где размещаем скорости различных объектов, размеры различных зданий Америки, высоты всех горных вершин, все реки европейской части России по параметру их длины и производим их сравнение и ранжирование.
   В том случае, когда такое сравнение выражается в каких-то стандартных единицах, оно превращается в измерение (выражение величины бриллианта в каратах). Стандарт фактически представляет собой вектор, на котором могут быть размещены все объекты, обладающие данным признаком и ранжированы (упорядочены) по степени его выраженности. Когда варьирование признака становится основой группирования, оно превращается в сортировку.
   Кроме своего непосредственного функционального назначения - систематизации объектов в зависимости от выраженности признака или свойства, ранжирование представляет для нас интерес, поскольку является основой для формирования ещё одной оценочной функции - расчётного прогнозирования значимости.
   Оценочный вектор. Ранжированная ассоциативная цепь является не только принципом организации когнитивного материала, но и сама становится инструментом оценки. Теперь значимость признака в каждом новом объекте может быть определена не путём взаимодействия, а путём сопоставления со всеми остальными количественными характеристиками и определения его места в этом ряду. Основным недостатком такого означивания является её ориентировочность, определяемая невозможностью учёта различия выраженности признака между двумя смежными элементами.
   Такой способ оценки может быть значительно оптимизирован, если иерархизационный ряд функционирует не изолированно, а размещается на специальном векторе, основой которого является выраженность значимообразующего признака. Вектор обеспечивает "визуализацию" цены деления и теперь смежные конструкты окажутся удалёнными друг от друга на расстояние, определяемое различием их количественных характеристик. Наличие вектора позволяет рассчитать выраженность значимообразующего свойства при любой величине связанного с ним признака в условиях наличия линейной зависимости.
   Необходимая точность прогнозирования значимости зависит от значимости стимула - чем она выше, тем с большей точностью должно осуществляться прогнозирование, а также от субъективной оценки способности организма компенсировать ошибку прогнозирования, т.е. от самооценки.
  
   2. Якорный эффект сравнения.
   Понимание сравнения как оценки даёт объяснение установленному экспериментально феномену, описываемому как якорный эффект. Было замечено, что наши суждения зависят от точки отсчёта, от исходного пункта. В ряде экспериментальных исследований (Tversky A., Kahneman D., 1974) было показано, что на оценку каких-либо параметров, данных значительное влияние оказывала информация, полученная испытуемыми в предварительной части эксперимента, которая искажала оценку в сторону этой информации. В наиболее демонстративных исследованиях (Deaux K. et al., 1993) четырём группам агентов по недвижимости было предложено провести оценку нескольких домов. Перед оценкой они получили стандартный пакет информации по каждому дому с различной их предварительной оценкой для каждой группы. Оценка риэлторами домов была различной и выявляла совершенно чёткую и статистически достоверную зависимость от предварительной оценки. Авторы объясняют причины такого разброса тем, что каждой из участвующих групп была задана исходная стоимость, которая выполняла функции "якоря" и как бы притягивала оценку - чем больше якорь, тем интенсивнее оценочное искажение.
   Однако такое объяснение относится к категории констатационных, поскольку совершенно неясно, что такое "притягивание оценки" и как оно происходит. Концепция значимости даёт возможность понять механизм явления. В операции сравнения необходимо дифференцировать предмет сравнения или оцениваемый объект и эталон сравнения - тот предмет, с чем происходит сравнение. Их функциональное назначение различно. Предполагается, что значимость эталона известна, тогда как значимость оцениваемого объекта требует определения или корректировки в зависимости от выраженности его сравниваемого признака. В описываемом эксперименте функцию эталона выполняла предварительно получаемая информация. В чём же суть феномена?
   Факт зависимости результата сравнения от характеристик оцениваемого объекта естественен и понятен, но он также зависит от характеристики эталона. Если сравнение есть способ оценки объекта посредством переноса на него значимости эталона и её последующей корректировки на основе выраженности сравниваемого признака, то от выбора этого эталона зависит характер перенесенной значимости объекта. Эта вторая зависимость и рождает феномен якорного эффекта. Якорь - это оценочный эталон, который также определяет результат сравнения. Оценка сравниваемого объекта осуществляется путём переноса на него значимости "якоря" и её последующей корректировки, что определяет зависимость результата от эталонной базы.
   Для демонстрации того, что получило название якорного эффекта, может быть и не нужно было проводить столь сложные экспериментальные исследования, поскольку в жизни этих примеров достаточно. Видимо, подсознательным пониманием якорного эффекта объясняется унифицированная ситуация, когда продавец завышает стоимость продаваемого продукта, а покупатель занижает её, которая так красочно выглядит на любом восточном базаре. Цена, запрашиваемая продавцом, формирует тот исходный уровень, с которым будет происходить сравнение цены, предложенной покупателем.
   В любой бюрократической системе известно, что мнение начальника в значительной мере зависит от того, какую информацию он получит первой, поскольку всякая последующая информация будет восприниматься уже на этом фоне: от того, как первый чиновник доложит начальнику ситуацию, зависит реакция начальника на все последующие доклады данной ситуации. Поэтому чиновники буквально "рвутся" к начальству, стремясь доложить о каком-то значимом событии как можно раньше, поскольку их интерпретация события имеет все основания быть решающей - настучать нужно первым. При этом они, бедные, даже не подозревают о наличии какого-то якорного эффекта.
   Якорный эффект как эффект эталона сравнения наиболее демонстративен при сложных оценочных процессах, требующих использования различных оценочных критериев и механизмов. В этом случае какая-то одна оценка, обычно первая, задаёт базовую значимость, а оценка всех остальных осуществляется путём переноса этой первичной значимости и её корректировки по результатам множественного сравнения.
  
   3. Манипулирование сравнительной оценкой (контрфакты). Психологическая основа пессимизма и оптимизма.
   Но выбор оценочной основы часто зависит от самого субъекта. Скажем, можно сравнить скорость движения автомобиля со скоростью велосипеда и получить один результат, а можно сравнить со скоростью самолёта и получить другой. Выходит, что субъект, не меняя сущности оценки как психического процесса, а меняя только сопоставляемую основу, имеет возможность влиять на результат, а в более обобщённом виде - управлять оценочным процессом. В том случае, когда результат оценки влияет на формирование самооценки и Я-статуса, манипулирование оценочным процессом становится инструментом психической защиты. Например, если при сравнении своего материального положения с положением Била Гейтса субъект явно проигрывает, то сравнение с соседом может поправить ситуацию.
   И субъект достаточно широко пользуется этой возможностью. Для оценки любого негативного события можно выбрать такую сопоставительную основу, которая негативный результат превратит в позитивный. Рассуждения типа "могло быть хуже" - наглядный тому пример. Одна моя знакомая поехала "на воды" и там сломала ногу. Приехав в гипсе она захлёбываясь от радости говорила: " Мне так повезло, так повезло - я сломала ногу за два дня до отъезда. Ты представляешь, что бы было, если бы я сломала ногу в начале отпуска?!". Этот феномен без отнесения его к механизму возникновения обозначается как контрфакт. В зависимости от значимости подменной основы различают контрфакты, идущие вверх и идущие вниз.
   Прямая оценка негативного события всегда негативна, однако, она может получить позитивное звучание при надлежащем выборе оценочной основы. В известном произведении Милграма о Винни Пухе в пустом горшке, мёд из которого весь съеден, тоже можно найти ценное - он может стать местом хранения шарика, который лопнул, но вновь приобретает свою ценность в связи с наличием пустого горшка.
   Тот способ, которым преимущественно пользуется субъект для осуществления оценочного процесса, формируя оценочный результат, определяет пессимистическое или оптимистическое мировосприятие: пессимист - это человек, пользующийся в своих оценках критериями, выделяющими негативный компонент ситуации, оптимист - позитивный.
   Мы достаточно часто наблюдаем глубоких стариков с кучей всякого рода болезней, пребывающих в прекрасном расположении духа. Меня поразило рассуждение одного из них: "почти все мои ровесники уже умерли; я просыпаюсь утром от боли в ногах и говорю себе - ты чувствуешь боль, значит ты ещё жив, значит бог подарил тебе ещё один день; я проживаю его как подарок и радуюсь жизни". Он не сравнивает своё состояние сейчас со своим состоянием много лет назад - от такого сравнения можно удавиться, он не связывает своё состояние с неминуемо приближающейся смертью. В этой трудной ситуации из всех оценочных критериев, которые практически все негативны, он сумел выбрать единственный, позволяющий оптимизировать остаток жизни.
   К этой же категории явлений относится проблема наполненного наполовину стакана. Стакан, наполовину наполненный вином, оптимист назовёт ещё полуполным, поскольку будет сравнивать его с пустым, пессимист - уже полупустым, поскольку будет сравнивать его с полным. Оценочный механизм представляет нам любую из указанных возможностей и от нас зависит, какой критерий выбрать. Выбор оценочного эталона определяется не только целью когнитивного процесса, но и ценностной структурой личности, её оптимистической или пессимистической ориентацией. В исследованиях N. Roese, 1994 показано, что контрфакты, идущие вверх, ухудшают эмоциональное состояние, но позитивно влияют на будущую деятельность, контрфакты, идущие вниз, наоборот, улучшают эмоциональное состояние, но ухудшают результаты последующей деятельности.
   Итак, сравнение представляет собой сравнительную оценку, осуществляемую путём взаимодействия на синибулярной основе идентичных объектов или их признаков и выраженную через эмоцию. Для осуществления оценки субъект формирует специальную транзиторную психическую конструкцию - сравнение, внутри которого осуществляется значимостное взаимодействие. Результат сравнительной оценки зависит от выбора сопоставительной основы (эталона сравнения). Субъект может (осознанно или нет) менять сопоставительную основу и тем самым влиять на результаты сравнения, не нарушая самого процесса.

Глава 3. Векторный оценочный механизм.

  
   Функция сравнения относится к однородным качествам объекта, чаще всего к перцептивно фиксируемым признакам. А как быть при необходимости сравнения свойств объекта, которые скрыты и выявляются только в процессе взаимодействия? Для осуществления этой функции существует специальный прецедентно-векторный оценочный механизм. Правда, в этом случае мы уже выходим за рамки сравнения и переходим к расчётному прогнозированию значимости.
  
   1. Понятие соответствия или прецедента. Оценочный вектор.
   Соответствие или прецедент. Философский закон связи формы и содержания, на котором основано выделение формосодержательных связей, предполагает также наличие количественной зависимости между выраженностью признака и свойства. Если субъект съел бифштекс определённой величины и получил определённый комплекс соматофункциональных сдвигов, соответствующих насыщению, то устанавливаемая в этом случае связь не только фиксирует оба события - употребление бифштекса и возникновение насыщения, но и их количественные отношения - данной величине бифштекса соответствует насыщение определённой интенсивности. Эта установленная количественная зависимость может быть обозначена как принцип соответствия.
   Понятие соответствия применимо к выражению связи разнородных явлений, событий. Используя юридическую терминологию, можно говорить о прецеденте, когда правонарушение определённой тяжести влечёт за собой наказание определённой интенсивности. Прецедент - факт, фиксирующий количественные отношения между разнородными объектами, явлениями, устанавливаемый в процессе взаимодействия, например, выраженностью признака и интенсивностью вызываемого им соматофункционального сдвига.
   Этот механизм также основан на методе проб и ошибок, но в отличие от последнего он не предусматривает опричинивания, которое задаётся исходным условием: начиная взаимодействие субъект предполагает, что возникающие в последующем соматофункциональные сдвиги определяются им. Наличие причинно-следственной связи двух событий является основой для их взаимодействия, создаваемых ими психических конструктов, но не может стать основой консолидации их значимостных характеристик вследствие различия их модальности. Поэтому такая связь устанавливается на уровне отношения, фиксирующего наличие определённой количественной зависимости между выраженностью признака и интенсивностью соматофункционального сдвига. Получение позитивного результата в процессе взаимодействия облегчает повторение подобного стереотипа поведения в аналогичной ситуации. Принцип соответствия - количественная зависимость между выраженностью признака и интенсивностью свойства.
   Наличие количественной зависимости между формой и содержанием, фиксируемой формосодержательной связью, становится основой ещё одного оценочного механизма, который можно обозначить как расчётное прогнозирование значимости. В самом общем виде он основывается на том, что если признак А связан со свойством Б, а количественная выраженность признака А соответствует определённой интенсивности свойства Б, то можно предположить, что уменьшение выраженности признака А будет сопровождаться синхронным снижением интенсивности свойства Б, и наоборот. Поскольку признаки объекта фиксируются субъектом в процессе восприятия, а свойства - посредством взаимодействия, то указанная закономерность на субъективном уровне выражается посредством установления количественных отношений между соответствующими компонентами зрительных и соматических представлений.
   В том же примере с помидором, где наличие красного цвета определяет его съедобность, снижение интенсивности окраски должно свидетельствовать об ослаблении этого свойства, а повышение интенсивности - о его возрастании. Или, если данный кусок мяса соответствует насыщение определённой интенсивности, то меньший кусок мяса должен обеспечивать меньшую интенсивность насыщения, а больший - большую. В обобщённом виде: поскольку признак связан со значимообразующим свойством, то установление подобной зависимости даёт возможность предположить количественные изменения значимости объекта при тех или иных изменениях его внешних признаков.
   Недостатком этого механизма при наличии единичного взаимодействия является неизвестность размерности этой зависимости - насколько уменьшится насыщение при том или ином изменении величины куска мяса, делающей такое прогнозирование значимости достаточно ориентировочным. Но оно с успехом может быть преодолено наличием последующих аналогичных взаимодействий.
   Прецедент состоит в установления связи, в том числе и количественной, двух разнородных событий. Например, он связывает интенсивность мышечного усилия с дальностью и точностью метания камня. В этом случае субъект устанавливает связь между совокупностью мышечных соматопредставлений, обеспечивающих осуществление броска, и зрительно фиксируемой дальностью метания камня. Каждое последующее оценочное событие создаёт свой прецедент, который меняя "цену деления", делает более точным поправочный коэффициент. Чем плотнее оценочное пространство заполнено прецедентами, тем точнее прогнозирование значимости. Наличие нескольких или даже многих таких сочетаний позволяет субъекту "понять" влияние изменения усилия тех или иных групп мышц на полёт камня и требуемую перегруппировку этих усилий при изменении длины броска и веса камня. Прецедент - это механизм научения.
   Пространственная ориентация функции сравнения. Полученный таким образом результат взаимодействия важен не только сам по себе. Он становится основой формирования векторного оценочного механизма, в котором выполняет функции исходной оценочной основы, т.е. якоря. Якорь - это тот исходный уровень, от которого начинается расчёт изменения искомой величины, это та печка, от которой начинаются танцы. В субъективной репрезентации эти функции получают пространственную направленность: больше - это в одну сторону от якоря, меньше - в другую.
   Направление изменения выраженности признака определяет направление изменения значимости свойства, то есть становится вектором их синхронного изменения. Например, для удовлетворения пищевой потребности субъект должен съесть кусок мяса определённой величины. Теперь, видя кусок мяса меньшей величины он может предположить его недостаточность для этой цели, а большей - избыточность. Для того, чтобы определить значимость нового яблока любого размера его уже не нужно съесть, достаточно зафиксировать размер и сопоставить его с предшествующим.
   Наличие линейной зависимости между выраженностью признака и интенсивностью свойства скорее является исключением, чем правилом; чаще всего оно просматривается лишь как общая тенденция, более чётко выявляющаяся в определённых диапазонах и искажающаяся в других. Отсутствие таковой определяется возникновением рассогласования между предполагаемой и фактически полученной количественной характеристикой свойства. Кроме того, осуществляя расчётное прогнозирование, субъект заранее не знает о какой зависимости идёт речь. В этой ситуации он должен располагать возможностью прогнозирования при любом типе зависимости, что требует наличия иных оценочных механизмов.
   Механизм формирования. Оценочное каре. Дальнейшее развитие феномена пространственной ориентации приводит к возникновению нового механизма оценки - оценочного вектора (рис. - 2). Уже простое сравнение содержит в себе все элементы, необходимые для его превращения в оценочный вектор. Поскольку роль элементов в осуществлении сравнения неодинакова и один из них выполняет функции эталона, то сравнение уже есть ранжирование второго элемента по отношению к первому по сопоставляемому признаку. Эталон выполняет якорные функции, которые включают в себя количественную ориентировку сопоставляемого элемента по критерию "больше-меньше".
   Эта оценка может иметь определённые количественные характеристики, в частности, субъект может предположить, что такое изменение соотношения интенсивности насыщения будет наблюдаться синхронно с изменением величины куска мяса. Такое заключение будет в целом верным при наличии между указанными факторами линейной зависимости.
   Пространственная ориентация эталона, позволяющая разделить в значимостном отношении все аналогичные объекты или их признаки на две группы - "больше - меньше", не даёт возможность определить количественную зависимость - насколько больше и насколько меньше, однако возникновение уже второго аналогичного взаимодействия позволяет дать более точный ответ на этот вопрос. В этом случае конструкция приобретает вид каре (рис. - 3), где имеются два объекта, выраженность значимообразующих признаков которых установлена визуально и отражена в антуражных представлениях, а значимостные характеристики уже определены непосредственным или опосредованным способом. Сопоставление различия А1 и А2 с различием а1 и а2 даёт возможность установить размерность зависимости свойства от признака, т.е. определить "цену деления".
  
   2. Векторный оценочный механизм.
   Оценочное каре, предоставляя субъекту возможность определения характера зависимости признака и свойства, становится инструментом расчётного прогнозирования значимости. Такое прогнозирование требует соблюдения определённых условий - признаки должны быть однородны и находиться в линейной зависимости, например, как это наблюдается при связи размера и веса, объёма пищи и интенсивности насыщения, скорости перемещения и времени пути.
   Теперь вектор как оценочный механизм по точности прогнозирования значимости будет делиться на две части - внутри оценочного каре и вне его. При возникновении необходимости следующего взаимодействия с объектом, выраженность внешнего признака которого находится в интервале а1 - б1, субъект имеет основание предположить, что вызываемый им соматофункциональный сдвиг будет находиться в интервале а2 - б2. При этом будет соблюдаться определённая линейная зависимость, позволяющая предположить насколько изменится результат взаимодействия при том или ином изменении выраженности внешнего признака (всё это, разумеется, в рамках оценочного каре). В ситуациях выхода выраженности внешнего признака за пределы каре в ту или иную сторону оценка результата предполагаемого взаимодействия будет оставаться столь же ориентировочной.
   Наличие представления о размерности зависимости является принципиальным моментом, поскольку создаёт условия для перехода от сравнения к расчётному прогнозированию. Теперь значимость третьего аналогичного объекта, выраженность значимообразующего признака которого фиксируется дистантным способом, можно определить уже не прибегая к непосредственному взаимодействию или использованию каких-либо других способов, а путём расчёта. Сравнивая выраженность значимообразующего признака третьего объекта с первыми двумя и сопоставляя их с изменением значимостных характеристик, субъект может предположить его значимость.
   Вначале такой расчёт ещё ориентировочен и практически сводится к констатации факта - больше или меньше эталона, но он уже возможен. В последующем оно приобретает количественные характеристики - насколько больше или меньше. Понятия "ближе - дальше", "выше - ниже", "толще - тоньше", "быстрее - медленнее", "правее - левее" и т.д. отражают это позиционирование, определяя с какой стороны от оценочного эталона (якоря) размещается оцениваемый признак, а расстояние, на котором он размещается определяет количественную характеристику рассогласования.
   Таких прецедентов может быть несколько или даже много. Каждый последующий прецедент будет встраиваться в формируемую конструкцию, расширяя диапазон и точность возможного прогнозирования. В результате возникает конструкция, состоящая из двух ассоциативных цепей, образованных разнородными конструктами, между которыми устанавливаются отношения соответствия, превращающие конструкцию в оценочную лестницу. Теперь возникновение объекта с определённой выраженностью значимообразующего свойства, определяемой дистантно ещё до взаимодействия с объектом, даёт субъекту возможность рассчитать интенсивность соматофункционального эффекта при взаимодействии с ним (рис. ). Чем больше прецедентов, тем выше точность определения этого соответствия, тем точнее может быть спрогнозирован эффект взаимодействия.
   Прецедентный оценочный механизм обладает важным преимуществом - он даёт возможность осуществить расчётное прогнозирование совершенно разнородных элементов, причём позволяет это сделать даже в том случае, когда зависимость между этими элементами носит нелинейный характер. В последнем случае это только требует наличия большего числа прецедентов. Принципом такого расчётного прогнозирования становится фрагментация вектора на определённое количество отрезков, внутри которых погрешностями, вызванными нелинейностью, можно пренебречь. К негативным моментом должно быть отнесена необходимость достаточно большого количества взаимодействий.
   Прогнозирование значимости. При осуществлении множественного сравнения остаётся неучтённой степень различия сопоставляемых признаков в элементах цепи. Эта характеристика результата сравнения может быть выражена через "расстояние" - промежутки между элементами цепи могут меняться в зависимости от варьирования выраженности сопоставляемых признаков. Это превращает формируемую ассоциативную цепь в векторную конструкцию, в которой могут быть размещены любые объекты данного объектного понятия с любой выраженностью сопоставляемого признака.
   Тактика расчёта прогнозирования значимости в условиях нелинейной зависимости состоит в том, что проектируемый вектор посредством получения определённых результатов взаимодействия (прецедентов) разбивается на отдельные фрагменты, внутри которых искажениями зависимости между внешним признаком и внутренним свойством, связанная с нелинейностью отношений, можно пренебречь. Этот вариант расчётного прогнозирования требует наличия значительно большего количества прецедентов. Чем больше выражена нелинейность, тем больше требуется прецедентов для прогнозирования значимости идентичной точности; чем более чётко может быть выделена зависимость между признаком и свойством, тем с большей точностью возможно осуществление расчётного прогнозирования. В итоге возникает конструкция, которую можно обозначить как оценочный вектор. В сформированном виде она позволяет осуществить прогнозирование значимости объекта при любой выраженности значимообразующего признака с необходимой для субъекта точностью (рис. ). Оценочный вектор - механизм количественного расчёта значимости в зависимости от выраженности значимообразующего признака, положенного в основу его формирования.
   Вектор как механизм оценочной регуляции. Однако оценочный вектор может выступать не только как инструмент расчётного прогнозирования в зависимости от выраженности системообразующего свойства, но и как инструмент регуляции значимости. Это механизм в каком-то отношении представляет инверсию предыдущего. Если расчёт прогнозирования значимости объекта определяется его местом на оценочном векторе (в свою очередь зависящем от выраженности системообразующего признака), то смещение этого положения, вызванные каким-либо другими причинами будет сопровождаться синхронным изменением оценки значимости объекта. Чаще всего в качестве "других причин" выступает искажение оценки выраженности этого признака, связанное с оценочной аберрацией.
   Сопоставляемый объект может быть размещён на различном расстоянии от соседнего в зависимости от величины различия сопоставляемого признака: чем выраженнее это различие, тем больше расстояние. Это даёт возможность "визуализировать" результат сравнения, выразив его через расстояние на векторе. В этом случае само положение объекта на векторе определяет его оценочные характеристики, а его смещение в ту или иную сторону будет коррелировать с соответствующим изменением этих характеристик. Поскольку положение объекта на векторе определяется и регулируется самим субъектом, вектор приобретает новые функции. Он становится инструментом не только расчёта значимости, но и её корректировки путём изменения пространственного положения объекта на векторе (приближения или удаления от эталона).
   Зависимость расчётной выраженности значимости от изменения расстояния и возможность произвольного изменения последнего превращает этот психический механизм взаимодействия в регуляцию. Если "расстояние" идентифицировать с каким-либо значимообразующим фактором, например, отдалением события от настоящего момента в прошлое или будущее, вероятностью возникновения события или изменение действия повреждающего фактора в зависимости от расстояния, то его влияние на значимостные характеристики оцениваемого события приобретают форму вектора с прогрессивно убывающей характеристикой. Таким способом можно рассчитать многие другие зависимости, например, определить объём пищи, необходимый для утоления голода данной интенсивности, количество воды, необходимой для того, чтобы напиться, изменение времени приготовления пищи в зависимости от температуры обработки, времени разогрева пищи в микроволновой печи в зависимости от её количества, времени преодоления расстояния в зависимости от скорости и т.д.
   Значение такого механизма для функционирования биологического организма трудно переоценить. Этот же механизм даёт возможность установить количественные отношения между весом и объёмом, между размером объекта и расстоянием до него, между ростом ребёнка и его возрастом, между временем, необходимым для разогрева пищи в микроволновой печи, и её количеством, между количеством сахара и сладостью чая и т.д.
   Например, как хозяйка определяет количество соли, которое необходимо положить в суп? Вначале она кладёт фиксируемое визуально ориентировочное количество соли, определяемое обучением, наблюдением или аналогией. Сварив суп, она его пробует и тем самым устанавливает связь между определённым визуально количеством положенной соли и интенсивностью вкусовых ощущений. Это становится первым прецедентом, полученном на собственном опыте. Теперь, если вкусовые ощущения должны быть усилены или ослаблены, она в следующий раз соответственно увеличивает или снижает количество соли, затем снова пробует и формирует второй прецедент. Тестирование продолжается до тех пор, пока соотношение между количеством соли и вкусовыми ощущениями не окажется оптимальным. Оно фиксируется и становится основой последующих взаимодействий. При достаточном количестве проб этот расчёт может быть произведен с такой достоверностью, что уже не требует дальнейшего тестирования. Он также становится базой для трансформации при изменении одного или обоих параметров - изменение количества соли при другом объёме жидкости или при использовании соли другого качества.
   Механизм определения соответствия в принципе сводится к решению пропорции, в которой имеется три известных элемента и требуется определить четвёртый, например, как в случае с чемоданом, когда данному зрительно определяемому размеру соответствует определённая масса в килограммах и определённое мышечное усилие, необходимое для манипулирования им. В этом случае объект большей величины должен весить больше и соответственно требовать для манипулирования большего мышечного усилия, и наоборот. Для однородных объектах этот прогноз массы может быть осуществлён с большей точностью, поскольку он будет меняться пропорционально определяемым перцептивно размерам. Это даёт возможность уже на основании зрительного восприятия объекта определить мышечное усилие, необходимое для его подъёма. Здесь точность прогнозирования мышечного усилия будет зависеть уже от точности перцептивного определения объёма и предшествующим опытом. Возможность манипулирования разнородными объектами определяет неточность обозначение феномена как пропорции и делает более адекватным использование термина соответствие.
   Вектор представляет собой инструмент корректировки значимости аналогичных объектов в зависимости от выраженности значимообразующих признаков. Он является инструментом определения любой зависимости (линейной или нелинейной) например, зависимость веса от объёма, времени пути от скорости, обеспечивает установление зависимости значимости не только от выраженности перцептивно фиксируемых признаков, но и конструируемых когнитивным способом; он является инструментом учёта влияния таких факторов градуального влияния как время, пространство, вероятность. Это делает вектор универсальным оценочным механизмом.
   Векторный оценочный механизм - это механизм дозированного и регулируемого означивания конструктов, формируемых как перцептивным, так и когнитивным путём - воображением, фантазией, идеальной конструкцией. Это даёт возможность не только представить себе бриллиант с любыми характеристиками веса, цвета, прозрачности и качества огранки, но и осуществить его оценку. Если рассматривать проблему в целом, то функция оценочного вектора фактически сводится к функции специфического эталона сравнения. Здесь опознаваемый объект соотносится не с отдельным представлением, а со специальной ассоциативной цепью, в которой аналогичные объекты выстроены в порядке ранжирования оцениваемого признака.
   В психологическом плане вектор - это направление изменения стимула. Его формирование основывается на двух психических принципах - "пространственной" ориентации и иерархизации. Векторный оценочный механизм - это механизм регулируемой и дозированной иррадиации значимости. Принципом, лежащим в основе векторного оценочного механизма, является наличие прямой или обратной зависимости между выраженностью признака и интенсивностью связанного с ним свойства.
   Биологическому организму достаточно получить один опыт деструктивного действия девиированного параметра, чтобы в последующем использовать этот опыт для оценки всех последующих ситуаций. Но возможности биологического организма по антиципации значимости идут дальше. Этого единственного опыта может и не быть. Он может быть сформирован для внутреннего стимула по аналогии путём использования опыта регуляции сходных параметров, для внешнего стимула - путём использования опыта других (наблюдения, подражания, научения, вербального общения). Любая информация независимо от того, основана она на собственном опыте или на опыте других людей, приводит к формированию соответствующих психических конструктов, создаёт новые прецеденты, которые, уточняя "цену деления", повышают точность прогнозирования значимости.
   Основным функциональным назначением прецедентно-векторного оценочного механизма, на наш взгляд, является установление корреляций между интенсивностью нужды и количественными характеристиками релевантного ей предмета. Этот вопрос более подробно будет затронут при обсуждении оценки результата деятельности. Оценочный вектор является реальным и достаточно распространённым оценочным механизмом, особенно в социальных отношениях, формируя принципы дистанцирования и приближения, а также некоторые формы психической защиты.
   Количественные параметры связи и её физические аналогии. Для понимания механизма векторного оценки нам необходимо вернуться к природе связи, устанавливаемой между конструктами. Связь, возникающая как результат взаимодействия, является нейрофизиологическим феноменом, представляющим собой облегчение проведения, обеспечивающее её соответствующую маршрутизацию, обозначаемую термином проторение. Это определяет принципиальное для нашей концепции положение - связь может быть различной по своим качественным характеристикам. Более того, уже после установления она может меняться, а точнее - регулироваться.
   Однако связь определяет осуществление и психических функцией - она является структурной основой формирования психических конструктов и канализации иррадиации значимости; состояние связи, видимо, определяет качественные параметры этих процессов, становясь не только нейрофизиологической, но и психической категорией. Наличие качественных параметров связи предполагает наличие механизмов их регуляции.
   Но на психическом уровне нет понятия, определяющего функциональное состояние связи, что заставляет исследователей использовать для фиксации феномена понятийный аппарат других научных дисциплин - понятие поля, векторных взаимодействий, негэнтропии. Мы не знаем как реально осуществляется эта регуляция, но для наглядности можем представить её действие в виде изменения расстояния между конструктами: чем более затруднено проведение, тем они дальше. Можно говорить об изменении удалённости конструктов друг от друга. Такой приём даёт возможность сам феномен значимости представить в виде поля, а взаимодействие конструктов в этом поле - как векторную конструкцию, определяющую прогрессивное убывание значимости по мере увеличения "расстояния". При этом мы понимаем всю условность такого моделирования.
   Векторный оценочный механизм является ещё одной формой психического отражения философского закона связи формы и содержания. Он сводится к тому, что свойства объекта, связанные с определённым внешним признаком, варьируют синхронно изменению выраженности этого признака. Вектор - это новая психическая конструкция, которая создаётся для "визуализации" результатов множественного сравнения, где порядок расположения элементов цепи определяется выраженностью признака, а "расстояние" между элементами - количественным различием этих признаков.
   В своё время H. Nelson (1964) предложил концепцию оценки величины стимула. Он исходил из того, что независимо от свойства стимула, будь то размер, вес или громкость, человек использует единый принцип его измерения - формирует субъективную или личную оценочную шкалу. Среднюю или нейтральную точку этой шкалы он назвал уровнем адаптации. Значения стимулов, расположенных выше уровня адаптации, воспринимаются как "большой", "тяжёлый", "громкий", ниже уровня адаптации - как "маленький", "лёгкий", "тихий".
   В эволюционном плане векторный оценочный механизм, видимо, возник как инструмент антиципации (предвосхищения) движения объектов, расчёта их траектории, возможности её изменения под влиянием внешних или внутренних факторов и построения соответствующей стратегии поведения для осуществления взаимодействия или уклонения от него.
   Принцип соответствия необходимо дифференцировать от описанного выше принципа смежности. Смежность представляет собой привычное сопутствование двух событий во времени или пространстве и является основой установления внекаузальной связи, а соответствие - это определённые количественные отношения между такими событиями, между выраженностью причины и следствия.
   Мы так подробно останавливаемся на прецедентно-векторном принципе оценки нужды, поскольку он многократно повторяется в других оценочных конструкциях, о которых речь пойдёт ниже. Его универсальность состоит не только в возможности оценки параметра в диапазоне прошлого опыта, но и за его пределами, он даёт возможность произвести оценку не только реального, но и предполагаемого (конструируемого) стимула.
   * * *
   Таким образом, сравнение наряду с опознанием и оценкой необходимо рассматривать как универсальную психическую функцию. Каждый формируемый психический конструкт сравнивается и не по одному, а по многим параметрам, что превращает эту операцию в одну из самых распросранённых. Существует несколько вариантов сравнения, выполняющих достаточно различные функции, поэтому правильнее говорить не о сравнении, а о группе функций сравнения, основанных на различных механизмах, которые осуществляют косвенную оценку объектов, их признаков или сложных конструктов на основе учёта количественной выраженности сопоставляемых параметров. К таковым относятся различные варианты сравнения, включая ассоциативное, вариационный ряд, векторные и прецедентно-векторные оценочные механизмы.

Глава 4. Расчётное прогнозирование значимости.

   Достаточно часто перед субъектом возникает необходимость сравнения не однородных, а разнородных элементов, например, при обмене продуктами труда или распределении совокупного общественного продукта, сравнение интенсивности различных потребностей для установления их доминирования величины (объёма) соответствующего ей предмета. Субъект располагает двумя механизмами сравнения разнородных объектов - значимостное сравнение и установление соответствия.
  
   1. Прогнозирование значимости однородных объектов. Оценочный вектор.
   Философский закон связи формы и содержания, на котором основано выделение формосодержательных связей, предполагает также наличие количественной зависимости между выраженностью признака и свойства. Если субъект съел бифштекс определённой величины и получил определённый комплекс соматофункциональных сдвигов, соответствующих насыщению, то устанавливаемая в этом случае связь не только фиксирует оба события - употребление бифштекса и возникновение насыщения, но и их количественные отношения - данной величине бифштекса соответствует насыщение определённой интенсивности.
   Наличие количественной зависимости при установлении связи формы и содержания становится основой ещё одного оценочного механизма, которое можно обозначить как расчётное прогнозирование значимости. В самом общем виде он основывается на том, что если признак А связан со свойством Б, а количественная выраженность признака А соответствует определённой интенсивности свойства Б, то можно предположить, что уменьшение выраженности признака А будет сопровождаться синхронным снижением интенсивности свойства Б, и наоборот. Поскольку признаки объекта фиксируются субъектом в процессе восприятия, а свойства - посредством взаимодействия, то указанная закономерность на субъективном уровне выражается посредством установления количественных отношений между соответствующими компонентами зрительных и соматических представлений. В этом случае количественные отношения А и Б приобретают новые функции, выступая в роли якоря при осуществлении расчётного прогнозирования.
   В том же примере с помидором, где наличие красного цвета определяет его съедобность, снижение интенсивности окраски должно свидетельствовать об ослаблении этого свойства, а повышение интенсивности - о его возрастании. Или, если данный кусок мяса соответствует насыщение определённой интенсивности, то меньший кусок мяса должен обеспечивать меньшую интенсивность насыщения, а больший - большую. В обобщённом виде: поскольку оба признака связаны со значимообразующими свойствами, то установление подобной зависимости даёт возможность предположить количественные изменения значимости объекта при тех или иных изменениях его внешних признаков.
   Основным недостатком этого механизма является его ориентировочность, определяемая как объективными (отсутствие чёткой линейной зависимости между признаком и свойством), так и субъективными (изменение состояния потребности в процессе её удовлетворения) факторами.
   Пространственная ориентация функции сравнения. Эта количественная ориентировка в субъективной репрезентации получает пространственную направленность: больше - это в одну сторону от якоря, меньше - в другую. Направление изменения выраженности признака определяет направление изменения значимости свойства. Например, для удовлетворения пищевой потребности субъект должен съесть кусок мяса определённой величины. Теперь, видя кусок мяса меньшей величины он может предположить его недостаточность для этой цели, а большей - избыточность. Дальнейшее развитие феномена пространственной ориентации приводит к возникновению нового механизма оценки - оценочного вектора (рис. - 2).
   Уже простое сравнение содержит в себе все элементы, необходимые для его превращения в оценочный вектор. Поскольку роль элементов в осуществлении сравнения неодинакова и один из них выполняет функции эталона, то сравнение уже есть ранжирование второго элемента по отношению к первому по сопоставляемому признаку. Эталон выполняет якорные функции, которые включают в себя количественную ориентировку сопоставляемого элемента по критерию "больше-меньше".
   Оценочное каре. Пространственная ориентация эталона, позволяющая разделить в значимостном отношении все аналогичные объекты или их признаки на две группы - "больше - меньше", не даёт возможность определить количественные различия - насколько больше и насколько меньше. Однако возникновение уже второго аналогичного объекта позволяет дать ориентировочный ответ на этот вопрос. В этом случае конструкция приобретает вид каре (рис. - 3), где имеются два объекта, выраженность значимообразующих признаков которых установлена визуально и отражена в антуражных представлениях, а значимостные характеристики уже определены непосредственным или опосредованным способом. Сопоставление различия А1 и А2 с различием а1 и а2 даёт возможность установить размерность зависимости свойства от признака, т.е. определить "цену деления".
   Оценочное каре, предоставляя субъекту возможность определения характера зависимости признака и свойства, становится инструментом расчётного прогнозирования значимости. Такое прогнозирование требует соблюдения определённых условий - признаки должны быть однородны и находиться в линейной зависимости, например, как это наблюдается при связи размера и веса, объёма пищи и интенсивности насыщения, скорости перемещения и времени пути.
   Наличие представления о размерности зависимости является принципиальным моментом, поскольку создаёт условия для перехода от сравнения к расчётному прогнозированию. Теперь значимость третьего аналогичного объекта, выраженность значимообразующего признака которого фиксируется дистантным способом, можно определить уже не прибегая к непосредственному взаимодействию или использованию каких-либо других способов, а путём расчёта. Сравнивая выраженность значимообразующего признака третьего объекта с первыми двумя и сопоставляя их с изменением значимостных характеристик, субъект может предположить его значимость. Естественно, такой расчёт ещё ориентировочен, но он уже возможен.
   Векторный оценочный механизм. Расчётное прогнозирование. При осуществлении множественного сравнения остаётся неучтённой степень различия сопоставляемых признаков в элементах цепи. Эта характеристика результата сравнения может быть выражена через "расстояние" - промежутки между элементами цепи могут меняться в зависимости от варьирования выраженности сопоставляемых признаков. Это превращает формируемую ассоциативную цепь в вектор - конструкцию, на которой могут быть размещены любые объекты данного объектного понятия с любой выраженностью сопоставляемого признака. Оценочный вектор - механизм количественной корректировки значимости в зависимости от выраженности значимообразующего признака, положенного в основу его формирования. Оценочный вектор является реальным и достаточно распространённым оценочным механизмом, особенно при оценке факторов опасности, формируя принципы дистанцирования и приближения, в социальных отношениях, определяя психологическую дистанцию, а также при конструировании некоторые формы психической защиты.
   Дальнейшее совершенствование механизма идёт путём накопления опыта - чем больше взаимодействий, тем более чётко может быть выделена зависимость между признаком и свойством, тем с большей точностью возможно осуществление расчётного прогнозирования. В итоге возникает конструкция, которую можно обозначить как оценочный вектор. В сформированном виде она позволяет осуществить прогнозирование значимости объекта при любой выраженности значимообразующего признака с необходимой для субъекта точностью (рис. ).
   Сопоставляемый объект может быть удалён на различное расстояние от соседнего в зависимости от степени его рассогласования с ним: чем выраженнее рассогласование, тем больше расстояние. Это даёт возможность "визуализировать" результат сравнения, выразив его пространственное положение на векторе. В этом случае произвольное изменение пространственного положения объекта на векторе (приближение или удаление от якоря) меняет его значимостные характеристики, что придаёт вектору оценочные функции - сам вектор становится инструментом корректировки значимости.
   Зависимость расчётной выраженности значимости в от изменения расстояния превращает этот психический механизм взаимодействия в регуляцию. Если "расстояние" идентифицировать с влиянием на значимость какого-либо фактора, например, отдаление события от настоящего момента в прошлое или будущее, то его влияние на значимостные характеристики оцениваемого события приобретают форму вектора с прогрессивно убывающей характеристикой. Таким же способом можно рассчитать многие другие зависимости, например, варьирование время приготовления пищи в зависимости от температуры обработки, время разогрева пищи в микроволновой печи в зависимости от её количества, время пешеходного перехода в зависимости от скорости и т.д.
   Вектор представляет собой инструмент корректировки значимости аналогичных объектов в зависимости от выраженности значимообразующих признаков. Он является инструментом определения любой линейной зависимости, например, зависимость веса от объёма, времени пути от скорости, обеспечивает установление зависимости значимости не только от выраженности перцептивно фиксируемых признаков, но и конструируемых когнитивным способом; он является инструментом учёта влияния таких факторов градуального влияния как время, пространство, вероятность.
   Сформировав такой векторный механизм, субъект приобретает возможность устанавливать значимость аналогичных объектов, размер которых выходит за рамки уже известных, т.е. меньше меньшего и больше большего. Теперь для того, чтобы определить значимость нового яблока любого размера его уже не нужно съесть, достаточно зафиксировать размер и разместить его на имеющемся векторе.
   Это делает вектор универсальным оценочным механизмом. Векторный оценочный механизм - это механизм дозированного и регулируемого означивания конструктов, формируемых как перцептивным, так и когнитивным путём - воображений, фантазий, идеальных конструкций. Так, субъект может представить себе бриллиант с любыми характеристиками веса, цвета, прозрачности и качества огранки и осуществить его оценку. Если рассматривать проблему в целом, то функция оценочного вектора фактически сводится к функции эталона сравнения. Здесь опознаваемый объект соотносится не с отдельным представлением, а со специальной ассоциативной цепью, в которой аналогичные объекты выстроены в порядке ранжирования оцениваемого признака.
   В психологическом плане вектор - это направление изменения стимула. Его формирование основывается на двух психических принципах - "пространственной" ориентации и иерархизации. Векторный оценочный механизм - это механизм регулируемой и дозированной иррадиации значимости. Принципом, лежащим в основе векторного оценочного механизма, является наличие прямой или обратной линейной зависимости между выраженностью признака и интенсивностью связанного с ним свойства, например, чем больше внешние размеры объекта, тем больше его масса, чем выше скорость, тем меньше время пути.
   Векторный оценочный механизм является инструментом дозирования мышечного усилия. Так, если камень диаметром 5 см. имеет определённый вес и требует для своего подъёма определённого мышечного усилия, то можно предположить, что аналогичный камень большей величины, например, диаметром 10 см., будет весить больше и требовать большего мышечного усилия. Каждое новое взаимодействие будет расширять приобретенный опыт, уточнять "цену деления" - насколько больше и повышать точность прогнозирования. При определённом количестве взаимодействий субъект получает возможность прогнозировать требуемое мышечное усилие с необходимой для него точностью. Более того, при наличии линейной зависимости субъект получает возможность оценки необходимого усилия и в случае выхода размеров объекта за пределы приобретенного опыта - насколько оно должно быть больше или меньше.
   Векторный оценочный механизм является ещё одной формой психического отражения философского закона связи формы и содержания. Он сводится к тому, что свойства объекта, связанные с определённым внешним признаком, варьируют синхронно изменению выраженности этого признака. Вектор - это новая психическая конструкция, которая создаётся для "визуализации" результатов множественного сравнения, где порядок расположения элементов цепи определяется выраженностью признака, а "расстояние" между элементами - количественным различием этих признаков.
   В своё время H.Nelson (1964) предложил концепцию оценки величины стимула. Он исходил из того, что независимо от свойства стимула, будь то размер, вес или громкость, человек использует единый принцип его измерения - формирует субъективную или личную оценочную шкалу. Среднюю или нейтральную точку этой шкалы он назвал уровнем адаптации. Значения стимулов, расположенных выше уровня адаптации, воспринимаются как "большой", "тяжёлый", "громкий", ниже уровня адаптации - как "маленький", "лёгкий", "тихий".
   Целью расчётного прогнозирования, осуществляемого с помощью векторного оценочного механизма, является предвосхищение значимости объекта. Последующее взаимодействие и сравнение реально полученного результата с предполагаемым определяет точность прогнозирования. Поскольку оно основано на наличии линейной зависимости, то возникновение рассогласования между количественной характеристикой признака и выраженностью свойства свидетельствует об отсутствии такой.
   Вектор как механизм оценочной регуляции. Однако оценочный вектор может выступать не только как инструмент расчётного прогнозирования в зависимости от выраженности значимообразующего свойства, но и как инструмент регуляции значимости. Это механизм в каком-то отношении представляет инверсию предыдущего. Если расчёт прогнозирования значимости объекта определяется его местом на оценочном векторе (в свою очередь зависящем от выраженности значимообразующего признака), то смещение этого положения, вызванные каким-либо другими причинами будет сопровождаться синхронным изменением оценки значимости объекта. Чаще всего в качестве "других причин" выступает искажение оценки выраженности этого признака, связанное с оценочной аберрацией.
  
   2. Сравнение разнородных объектов (признаков, свойств). Принцип соответствия или прецедента. Прогнозирование значимости при линейной и нелинейной зависимости.
   Наличие линейной зависимости между выраженностью признака и интенсивностью свойства скорее является исключением, чем правилом; чаще всего оно просматривается лишь как общая тенденция, более чётко выявляющаяся в определённых диапазонах и искажающаяся в других. Кроме того, осуществляя расчётное прогнозирование, субъект заранее не знает о какой зависимости идёт речь. В этой ситуации он должен располагать возможностью установления зависимости любого типа, что требует наличия иных оценочных механизмов.
   Значимостное сравнение представляет собой "приведение к общему знаменателю". Смысл его состоит в том, что если сравниваемые элементы не имеют аналогичных признаков, по которым может быть осуществлено сравнение, то этими признаками их можно наделить. В качестве такого универсального признака обычно выступает значимость (хотя возможны и её варианты, например, стоимость, деньги, для пищевых продуктов - питательность, полезность). Сопоставляемые объекты, их детали и признаки могут быть оценены, а сравнение произведено по их значимостным характеристикам.
   На аналогичном принципе основан обмен продуктами труда - они оцениваются по трудозатратам, степени полезности (способности поддерживать жизнеобеспечение субъекта) и сравниваются по этим оценочным характеристикам. Правда, два указанных оценочных критерия разнесены по их носителям - производитель оценивает продукт труда по трудозатратам, потребитель - по его утилитарности, что определяет психологическую гетерогенность понятия цены и является основой формирования рыночных отношений (более подробно - в соответствующем разделе).
   Соответствие или прецедент. Философский закон связи формы и содержания, на котором основано выделение формосодержательных связей, предполагает также наличие количественной зависимости, когда данной выраженности значимообразующего признака соответствует соматофункциональный сдвиг определённой интенсивности. Эта установленная количественная зависимость может быть обозначена как принцип соответствия. Установление факта такого соответствия формирует прецедент. Прецедент - факт, фиксирующий количественные отношения между выраженностью признака и интенсивностью вызываемого им соматофункционального сдвига, устанавливаемый в процессе взаимодействия.
   Этот механизм лежит в основе метода проб и ошибок. Отличие тестирования среды в рамках данного метода от обычной деятельности состоит в наличии предвосхищающего опричинивания, которое задаётся исходным условием: вступая во взаимодействие субъект предполагает, что возникающие в последующем соматофункциональные сдвиги определяются этим взаимодействием ("после этого - вследствие этого"). Наличие причинно-следственной связи двух событий является основой для их взаимодействия, но не может стать основой для значимостной консолидации. Дело в том, что оба взаимодействующих элемента (соматопредставление - путём прямого оценочного процесса, антуражное представление объекта - опосредованно, путём опознания и установления формосодержательных связей), но это различные по своему значимостному содержанию оценки, которые не могут быть консолидированы. В связи с этим их отношения останавливаются на уровне установления связей, которые фиксируют наличие определённых количественных отношений между выраженностью определённых признаков объекта, а также характером и выраженностью соматофункционального сдвига. Получение позитивного результата в процессе взаимодействия облегчает повторение подобного стереотипа поведения в аналогичной ситуации.
   Такое значимостное прогнозирование, основанное на одном взаимодействии, ещё слишком ориентировочно, но его точность может быть повышена при повторном взаимодействии с данным или аналогичным объектом, которое устанавливает новое соотношение между выраженностью признака и интенсивностью эффекта, т.е. формирует новый прецедент.
   Прецедент, как и сравнение, имеет пространственную ориентацию. Он не только фиксирует данное соответствие, но и даёт основание для предположения о характере его изменения - объект с более выраженным значимообразующим признаком должен вызвать более интенсивный соматофункциональный сдвиг, и обратное, возникновение более интенсивного соматофункционального сдвига даёт основание предположить взаимодействие с объектом, имеющим более выраженные значимообразующие свойства.
   Принцип соответствия - количественная зависимость между выраженностью признака и интенсивностью свойства. Он является механизмом перехода от установления качественных (в данном случае причинно-следственных) отношений к количественным.
   Прецедент может выступать в качестве самостоятельного механизма оценки. Собственно говоря, это самый первичный оценочный механизм, поскольку основан на результатах взаимодействия. Процесс опричинивания в сочетании с выделением формосодержательных связей, о которых мы говорили выше, является прецедентным методом оценки, поскольку устанавливает прямые отношения между внешней выраженностью признака и интенсивностью вызываемого им соматофункционального сдвига.
   Принцип соответствия необходимо дифференцировать от описанного выше принципа смежности. Смежность представляет собой привычное сопутствование двух событий во времени или пространстве и является основой установления внекаузальной связи, а соответствие - это определённые количественные отношения между такими событиями, между выраженностью причины и следствия.
   Механизм формирования. В структурном отношении прецедентный механизм формируется также как и векторный. При осуществлении второго взаимодействия оба элемента конструкции (выраженность внешнего признака и интенсивность вызываемого им соматофункционального сдвига) взаимодействуют с первым, образуя оценочное каре. Теперь при возникновении необходимости следующего взаимодействия с объектом, выраженность внешнего признака которого находится в интервале а1 - б1, субъект имеет основание предположить, что вызываемый им соматофункциональный сдвиг будет находиться в интервале а2 - б2. В том случае, когда выраженность признака будет выходить за пределы интервала а1 - б1, его предполагаемый эффект также должен смещаться за пределы а2 - б2 в ту же сторону (рис. ). Правда, насколько далеко произойдёт это смещение, он определить не сможет.
   Поскольку выраженность значимообразующего признака и интенсивность соматофункционального сдвига в обоих случаях однородны (синибулярны), они взаимодействуют между собой. В ходе этого взаимодействия осуществляется сравнение, которое и определяет "цену деления", когда определённому изменению выраженности признака соответствует совершенно определённое изменение эффекта в виде выраженности соматофункционального сдвига.
   Вначале сравнение производится очень грубо и практически сводится к констатации факта - больше или меньше эталона. В последующем оно приобретает количественные характеристики - насколько больше или меньше. Понятия "ближе - дальше", "выше - ниже", "толще - тоньше", "быстрее - медленнее", "правее - левее" и т.д. отражают это позиционирование, определяя с какой стороны от оценочного эталона (якоря) размещается оцениваемый признак, а расстояние, на котором он размещается определяет количественную характеристику рассогласования.
   Таких прецедентов может быть несколько или даже много. Каждый последующий прецедент будет встраиваться в формируемую конструкцию, расширяя диапазон и точность возможного прогнозирования. В результате возникает конструкция, состоящая из двух ассоциативных цепей, образованных разнородными конструктами, между которыми устанавливаются отношения соответствия, превращающие конструкцию в оценочную лестницу. Теперь возникновение объекта с определённой выраженностью значимообразующего свойства, определяемой дистантно ещё до взаимодействия с объектом, даёт субъекту возможность рассчитать интенсивность соматофункционального эффекта при взаимодействии с ним (рис. ). Чем больше прецедентов, тем выше точность определения этого соответствия, тем точнее может быть спрогнозирован эффект взаимодействия.
   Прецедентный оценочный механизм обладает важным преимуществом - он даёт возможность осуществить расчётное прогнозирование совершенно разнородных элементов, причём позволяет это сделать даже в том случае, когда зависимость между этими элементами носит нелинейный характер. К негативным моментом должно быть отнесена необходимость достаточно большого количества взаимодействий.

Глава 5. Прецедентно-векторный оценочный механизм.

  
   Теперь мы имеем два механизма расчётного прогнозирования значимости - векторный, применяемый для группы однородных объектов, связанных между собой линейной зависимостью, и прецедентный, применяемый для любых, в том числе и разнородных объектов, связанных любой, в том числе и нелинейной зависимостью. Первый механизм несомненно предпочтительнее, поскольку он может строиться на небольшом количестве взаимодействий, но его валидность ограничена линейной зависимостью, второй более громоздкий, требующий наличия большого предшествующего опыта, но не имеющий таких ограничений.
   Приступая к осуществлению расчётного прогнозирования, субъект не знает характер зависимости между сопоставляемыми параметрами, поэтому он обычно использует векторный оценочный механизм как исходную расчётную конструкцию, а прецедент - как механизм проверки его применимости в данном случае. Если результат прецедентного взаимодействия совпал с расчётным, значит сопоставляемые параметры находятся в линейной зависимости или близки к ней и векторный механизм может быть использован для дальнейшего прогнозирования, если результат вошёл в рассогласование, следовательно зависимость здесь иная и необходимо основной упор делать на прецедентное прогнозирование. Поэтому в практической деятельности субъект объединяет два указанных оценочных механизма - прецедентный и векторный - в единую структуру расчётного значимостного прогнозирования - прецедентно-векторный оценочный механизм.
   Наличие прецедентно-векторного оценочного механизма даёт возможность предположить (рассчитать) эффект взаимодействия уже на основании фиксации внешних признаков объекта, например, определить объём пищи, необходимый для утоления голода данной интенсивности, количество воды, необходимой для того, чтобы напиться. Значение такого механизма для функционирования биологического организма трудно переоценить. Этот же механизм даёт возможность установить количественные отношения между весом и объёмом, между размером объекта и расстоянием до него, между ростом ребёнка и его возрастом, между временем, необходимым для разогрева пищи в микроволновой печи, и её количеством, между количеством сахара и сладостью чая и т.д.
   Например, как хозяйка определяет количество соли, которое необходимо положить в суп? Вначале она кладёт фиксируемое визуально ориентировочное количество соли, определяемое обучением, наблюдением или аналогией. Сварив суп, она его пробует и тем самым устанавливает связь между определённым визуально количеством положенной соли и интенсивностью вкусовых ощущений. Это становится первым прецедентом, полученном на собственном опыте. Теперь, если вкусовые ощущения должны быть усилены или ослаблены, она в следующий раз соответственно увеличивает или снижает количество соли, затем снова пробует и формирует второй прецедент. Тестирование продолжается до тех пор, пока соотношение между количеством соли и вкусовыми ощущениями не окажется оптимальным. Оно фиксируется и становится основой последующих взаимодействий. При достаточном количестве проб этот расчёт может быть произведен с такой достоверностью, что уже не требует дальнейшего тестирования. Он также становится базой для трансформации при изменении одного или обоих параметров - изменение количества соли при другом объёме жидкости или при использовании соли другого качества.
   Механизм определения соответствия в принципе сводится к решению пропорции, в которой имеется три известных элемента и требуется определить четвёртый, например, как в случае с чемоданом, когда данному зрительно определяемому размеру соответствует определённая масса в килограммах и определённое мышечное усилие, необходимое для манипулирования им. В этом случае объект большей величины должен весить больше и соответственно требовать для манипулирования большего мышечного усилия, и наоборот. Для однородных объектах этот прогноз массы может быть осуществлён с большей точностью, поскольку он будет меняться пропорционально определяемым перцептивно размерам. Это даёт возможность уже на основании зрительного восприятия объекта определить мышечное усилие, необходимое для его подъёма. Здесь точность прогнозирования мышечного усилия будет зависить уже от точности перцептивного определения объёма и предшествующим опытом.
   Таким способом можно определить массу не только однородных по своей плотности объектов, но и разнородных, только для этого нужно большее количество взаимодействий (прецедентов). Именно эта возможность делает неточным обозначение феномена как пропорции и делает более адекватным термин соответствие. Прецедентная оценка основывается на двух принципах - аналогии и коррекции. Принцип аналогии определяет консервативное начало и предполагает идентичность оценочной ситуации, принцип коррекции, наоборот, предусматривает учёт её индивидуальных особенностей.
   Прецедентно-векторный оценочный механизм состоит в установлении количественного соответствия между рядами разнородных элементов. Каждое последующее оценочное событие создаёт свой прецедент, который меняет "цену деления", делает более точным поправочный коэффициент. Чем плотнее оценочное пространство заполнено прецедентами, тем точнее прогнозирование значимости. В этом случае для того, чтобы представить себе результаты недельного голодания и оценить их, уже не нужно голодать неделю, достаточно пропустить один приём пищи и всё остальное можно будет сконструировать прецедентно-векторным способом с использованием корректировочных механизмов.
   Биологическому организму достаточно получить один опыт деструктивного действия девиированного параметра, чтобы в последующем использовать этот опыт для оценки всех последующих ситуаций. Но возможности биологического организма по антиципации значимости идут дальше. Этого единственного опыта может и не быть. Он может быть сформирован для внутреннего стимула по аналогии путём использования опыта регуляции сходных параметров, для внешнего стимула - путём использования опыта других (наблюдения, подражания, научения, вербального общения). Любая информация независимо от того, основана она на собственном опыте или на опыте других людей, приводит к формированию соответствующих психических конструктов, создаёт новые прецеденты, которые, уточняя "цену деления", повышают точность прогнозирования значимости.
   Строго говоря, прецедент не является механизмом оценки, он только устанавливает связь, в том числе и количественную, двух разнородных событий. Например, он связывает интенсивность мышечного усилия с дальностью и точностью метания камня. В этом случае субъект устанавливает связь между совокупностью мышечных соматопредставлений, обеспечивающих осуществление броска, и зрительно фиксируемой дальностью метания камня. Наличие нескольких или даже многих таких сочетаний позволяет субъекту "понять" влияние изменения усилия тех или иных групп мышц на полёт камня и требуемую перегруппировку этих усилий при изменении длины броска и веса камня. Прецедент - это механизм научения. Функции прогнозной оценки он получает в сочетании с векторным оценочным механизмом.
   Мы так подробно останавливаемся на прецедентно-векторном принципе оценки нужды, поскольку он многократно повторяется в других оценочных конструкциях, о которых мы будем говорить ниже. Его универсальность состоит не только в возможности оценки параметра в диапазоне прошлого опыта, но и за его пределами, он даёт возможность произвести оценку не только реального, но и предполагаемого (конструируемого) стимула. Возможно, прецедентно-векторный оценочный механизм лежит в основе феномена пространственной перспективы, обеспечивающей коррекцию размера объекта в зависимости от интенсивности напряжения определённой группы глазодвигательных мышц.
   Таким образом, сравнение наряду с опознанием и оценкой необходимо рассматривать как универсальную психическую функцию. Каждый формируемый психический конструкт сравнивается и не по одному, а по многим параметрам, что превращает эту операцию в одну из самых распросранённых. Существует несколько вариантов сравнения, выполняющих достаточно различные функции, поэтому правильнее говорить не о сравнении, а о группе функций сравнения, основанных на различных механизмах, которые осуществляют косвенную оценку объектов, их признаков или сложных конструктов на основе учёта количественной выраженности сопоставляемых параметров. К таковым относятся различные варианты сравнения, включая ассоциативное, вариационный ряд, векторные и прецедентно-векторные оценочные механизмы.
   Количественные параметры связи и её физические аналогии. Для понимания механизма векторного оценки нам необходимо вернуться к природе связи, устанавливаемой между конструктами. Связь, возникающая как результат взаимодействия, является нейрофизиологическим феноменом, представляющим собой облегчение проведения, обеспечивающее её соответствующую маршрутизацию, обозначаемую термином проторение. Это определяет принципиальное для нашей концепции положение - связь может быть различной по своим качественным характеристикам. Более того, уже после установления она может меняться, а точнее - регулироваться.
   Однако связь определяет осуществление и психических функцией - она является структурной основой формирования психических конструктов и канализации иррадиации значимости; состояние связи, видимо, определяет качественные параметры этих процессов, становясь не только нейрофизиологической, но и психической категорией. Наличие качественных параметров связи предполагает наличие механизмов их регуляции.
   Но на психическом уровне нет понятия, определяющего функциональное состояние связи, что заставляет исследователей использовать для фиксации феномена понятийный аппарат других научных дисциплин - понятие поля, векторных взаимодействий, негэнтропии. Мы не знаем как реально осуществляется эта регуляция, но для наглядности можем представить её действие в виде изменения расстояния между конструктами: чем более затруднено проведение, тем они дальше. Можно говорить об изменении удалённости конструктов друг от друга. Такой приём даёт возможность сам феномен значимости представить в виде поля, а взаимодействие конструктов в этом поле - как векторную конструкцию, определяющую прогрессивное убывание значимости по мере увеличения "расстояния". При этом мы понимаем всю условность такого моделирования.
   Например, ювелир, взглянув на бриллиант, может определить его стоимость. Как он это делает? Он выделяет в камне основные значимообразующие признаки - величину, прозрачность, огранку и определяет их значение в формировании стоимости камня. Затем он определяет выраженность каждого признака, которая играет роль поправочного коэффициента к первой оценке. Общая значимость камня возникает как результат суммации этих отдельных откорректированных оценок. Но представление оцениваемого бриллианта ювелир может сформировать не только путём непосредственного восприятия, но и когнитивным способом - путём активации воспоминания или путём психического конструирования (представить себе такой камень). Поскольку сформированное в таком случае представление фактически ничем не отличается от перцептивного, оно также может быть размещено на векторе и оценено.
   Прецедентно-векторный оценочный механизм является основным инструментом прогнозной оценки потребностной деятельности, в частности, количественных отношений между интенсивностью нужды и количественной характеристикой предмета потребности.
  

Часть 3. Оценочное предвосхищение. Осигналивание.

Глава 1. Последовательность, повторяемость (цикличность) событий и их психическое отражение. Прайминг и локальные ассоциативные цепи. Антиципационный принцип опознания.

  
   Другой опосредованной формой оценки объекта, уже не связанной с опознанием, является антиципационная оценка. Она даёт возможность определить значимость не только воспринимаемого объекта, но и отсутствующего объекта, возникновение которого только предполагается. Осуществляется такая предвосхищающая оценка (как и само предвосхищение) посредством специальной психической конструкции - локальной ассоциативной цепи или локуса. В основе формирования локуса лежит физический закон цикличности или повторяемости событий. В ряде случаев субъект сам создаёт такую повторяемость путём соответствующей организации когнитивного материала, стереотипирования действий и поведенческих навыков.
  
   1. Последовательность, повторяемость и цикличность.
   Последовательность событий. Принцип причинности, о котором мы уже говорили, фиксирует наше внимание на отношениях между причиной и следствием, т.е. между начальным и конечным элементами процесса, но последний имеет ещё и середину. Если мы отвлечёмся от конечных элементов, находящихся в причинно-следственных отношениях, и сосредоточимся на ней и то мы обнаружим последовательный ряд событий, находящихся между собой в определённых временных отношениях. Правда, эта дифференциация в определённой степени условна, поскольку последовательный ряд событий может быть представлен как ряд последовательно сменяющих друг друга причинно-следственных событий, но наличие их связи между собой делает такое выделение оправданным.
   Само наличие процессов повторяемости требует выделения ещё одной модели причинности - циклической, которая может рассматриваться в рамках как диалектического, так и эволюционного варианта. В циклической модели длительное взаимодействие не приводит к древовидному ветвлению причинно-следственных отношений и их многократному повторному взаимодействию, а к формированию повторяющихся циклических процессов. Определяясь принципом причинности, циклические процессы не сводятся только к нему и предполагают определённую последовательность развития событий: если в замкнутой системе какая-либо ситуация повторилась, то следующая по времени ситуация тоже должна повториться. Цикличность является одним из основных законов объективного мира. Она основывается на том, что сходные и идентичные условия (причины) приводят к сходным или идентичным результатам (следствиям). Любые волновые процессы, в том числе свет, звук, электромагнитные колебания, движение элементарных частиц, колебания маятника, звучание струны, движение планет и звёзд содержат элементы повторения.
   Повторяемость определённых условий приводит к возникновению сегментов аналогичных последовательностей или циклов, например, смены дня и ночи, времён года, приливов и отливов, рост и созревание растений. Жизненный путь человека также является циклом. Отражение субъектом этих повторяющихся или взаимосвязанных событий формирует цепи психических конструктов, связанных между собой временными отношениями. Цикличность определяет последовательность развития событий, основное отличие которого от линейных процессов состоит в том, что конечный элемент цепи одновременно является триггерным фактором, активирующим начало следующего цикла. Субъект не только фиксирует закономерности объективного мира, но и приспосабливается к ним, подчиняя им свою функциональную активность. Это приспособление получило название биологических ритмов и легло в основу исследования целого научного направления. В основе психического отражения принципа цикличности лежит формирование ассоциативных цепей, фиксирующих повторяемость событий.
   Однако для биологического организма понятие цикличности значительно шире и не предусматривает в качестве обязательного критерия наличие непрерывности, как это наблюдается при волновом движении или смене дня и ночи - это любой повторяющийся цикл, который может возникнуть асинхронно при появлении соответствующих условий. Их основным отличием от привычных причинно-следственных отношений является хронологическая константность последовательности ограниченной совокупности событий. Замерзание воды при снижении температуры, появление дождя из набежавшей тучи, возникновение цунами при подводном землетрясении, падение чашки при исчезновении опоры могут быть представлены как ряд последовательно сменяющих друг друга событий и отражены через локальную ассоциативную цепь.
   Базовым свойством таких рядов становится уже указанная хронологическая константность отношений, в которой один элемент всегда следует за другим или предшествует ему. Причинность в этой последовательности понимается широко - не как обусловленность следствия причиной, а как следование одного события за другим, их временная последовательность безотносительно к обусловливающим их механизмам, например, следование дня за ночью, грома - за молнией. Это даёт субъекту возможность заблаговременно подготовиться к взаимодействию. Поскольку знание этой последовательности субъект получает уже после того, как события произошли, то воспользоваться им он может только в будущем при повторении аналогичных ситуаций. В отличие от объективного мира, где возникновение цикличности определяется физическими законами, в психологии цикличность часто связана с наблюдателем и является формой организации когнитивного материала.
   Для субъекта важна не просто повторяемость, а повторяемость значимых событий. Движение ветки на ветру, дрожания струны, колебания маятника, если они не являются специальной целью восприятия, в обычных условиях представляются малозначимыми и могут не фиксироваться. Локус является одним из инструментов, обеспечивающих осигналивание. Биологический смысл осигналивания состоит в адаптации, точнее, в получении информации о характере воздействия стимула с опережением во времени, достаточным для развёртывания необходимых адаптационных процессов (регуляция по упреждению).
   По важности выполняемых функций локус должен быть отнесен к категории базовых психических конструктов.
  
   2. Локальная ассоциативная цепь.
   Психическим конструктом, отражающим устойчивую последовательность развития событий, является локальная ассоциативная цепь или локус. Собственно, указанное явление может быть рассмотрено в рамках феномена, обозначаемого как прайминг. Термин имеет несколько значений: в общей теории систем - это процесс представления определённого события или эпизода, который подготавливает некоторую систему к функционированию; в научении животных - это представление специфического опыта, которое делает животное более готовым реагировать на широкий круг стимулов; в когнитивной психологии - это порождение специфических воспоминаний с помощью определённых стимулов, т.е. активация в памяти специфических ассоциаций (Bower, 1986). Если акцентировать внимание не только на конечном результате, но и на самом механизме феномена, то это и будет локальная ассоциативная цепь. Правда, в данной интерпретации его функции расширяются до размеров универсального психического феномена, обеспечивающего процессы опознания и предвосхищающего означивания.
   Определение. Локус - ограниченная во времени и пространстве ассоциативная цепь, фиксирующая стабильную последовательность возникновения событий или смежность объектов и явлений во времени, пространстве, являющаяся формой оперантной организации когнитивного материала. Такой временной последовательностью является мелодия, стихотворение, сюжет литературного произведения, план действия (деятельности), инструкция, маршрут движения, двигательный навык. Достаточно часто такая временная последовательность отражает определённую пространственную организацию объектов, явлений, событий, например, повторяемость опознания предметов в знакомой комнате (обегание взглядом), деталей картины при её повторном осмотре, пейзажа привычной дороги, стереотипность привычных действий (ходьбы), распорядка дня, последовательность звукового ряда и т.п.
   Ранее нами описывались рефренные ассоциативные цепи, обеспечивающие преимущественно функцию автоматизации восприятия, деятельности и каузальные (причинно-следственные), выполняющие сигнальные функции и функции формирования оперативного знания, а также ассоциативные цепи других видов. Отмечалось, что локус выполняет три тесно между собой связанных функции - он является инструментом антиципации событий, источником оперативного знания, а также инструментом антиципации восприятия и поведенческих стратегий. К этому необходимо добавить, что локус является одним из основных инструментов значимостного переноса и осигналивания.
   Локус формируется как психическое отражение объективного закона последовательности (причинности) и повторяемости (цикличности) событий. В отличие от временного континуума, на базе которого он формируется, локус отражает последовательность событий, относящихся к ограниченному временному периоду и представляет собой мобильное структурное образование, соответствующее циклу процесса или повторяемому фрагменту.
   Функциональное назначение. Локус является основным инструментом, обеспечивающим процессы предвосхищения. Они могут относиться к опознанию, выражаясь в опережающем формировании кообразов, к деятельности, выражаясь в формировании последовательности действий, операций, или к осигналиванию, т.е. к переносу значимости.
   Автоматизация опознания. Камнем преткновения любой концепции опознания является невозможность определения механизма сличения - каким образом воспринимаемый стимул находит соответствующий ему эталон? Оказывается задача представляется неразрешимой вследствие её неправильной постановки - не стимул находит эталон, а эталон находит стимул. Здесь телега должна быть поставлена впереди лошади. Инструментом обеспечения такого поиска является опознавательный локус. Его функция состоит в предвосхищении возникновения объекта и в опережающем формировании его кообраза.
   Устанавливая временную последовательность событий, локус даёт возможность предвосхитить возникновение каждого последующего элемента цепи. Это предвосхищение позволяет избежать необходимости поиска прототипа опознания при каждом предъявлении нового стимула и активировать кообраз в антиципирующем режиме, ещё до появления объекта. Здесь каждый предыдущий элемент цепи выполняет функции триггера, активирующего эталон опознания для последующего, автоматизируя этот процесс. Объекта ещё нет, а кообраз, необходимый для его опознания, уже формируется. Функция автоматизации опознания наиболее понятна.
   Наличие локусов, фиксирующих определённую последовательность предъявления стимула, даёт возможность понять каким образом индивиду ещё до опознания объекта удаётся сформировать именно данный кообраз. Принципом создания такой синхронизации опознания является антиципация, т.е. предвосхищение возникновения каждого последующего стимула после опознания предыдущего. Локус представляет собой конструкцию, где предъявляемые стимулы "выстроены" в порядке их хронологической очерёдности, что даёт возможность активировать их кообразы в антиципирующем режиме. Это коренным образом меняет сущность восприятия - оно из поиска эталона опознания превращается в поиск стимула.
   Поведенческо-моторный локус. Деятельность по свой категориальной принадлежности также является последовательной цепью полисенсорных представлений (зрительных, моторных, тактильных и др.), т.е. локусом, оканчивающимся значимым представлением или совокупностью таких представлений - результатом. Оценка деятельности распадается на три части - предвосхищающая оценка цели, оценка процесса и оценка результата. О предвосхищающей оценке цели мы будем говорить в следующей книге при обсуждении оценки результата деятельности. Оценка процесса определяется энергетическими затратами (моторная и психическая активность), оценка результата - полнотой удовлетворения соответствующей потребности.
   Для осуществления любой целенарпавленной деятельности, включая потребностную, субъект формирует специальную психическую конструкцию - экспектацию, составным элементом которой является алгоритм деятельности. Алгоритм деятельности представляет собой ассоциативную цепь последовательных действий, которые субъект предполагает осуществить для достижения заданной цели, представляющую собой поведенческо-моторный локус. Он может быть сформирован когнитивным способом в процессе планирования деятельности, а может возникнуть как результат фиксации её случайного успешного результата при осуществлении пробного взаимодействия. Поскольку цель деятельности является значимым конструктом, то иррадиация её значимости назад по ассоциативной цепи, обеспечивая облегчение инициации данного стереотипа деятельности в последующем.
   Допустим у субъекта возникло желание выпить чай. Для его реализации субъект формирует экспектацию, которая инициирует начало деятельности - субъект активирует представление чашки, которое по своим ассоциативным связям активирует представление кухонного шкафа, стены, у которой тот стоит, комнаты, в которой этот шкаф находится, расположение этой комнаты в доме. Субъект всегда пространственно ориентирован относительно объектов внешней среды, поэтому алгоритм деятельности строится от сиюминутного расположения субъекта.
   В процессе реализации деятельности оперативный контекст всё время в опережающем режиме формирует кообразы, соответствующие предполагаемой картине восприятия - вид комнаты, в которой находится субъект и мебели в ней, вид коридора и лестницы, по которой необходимо пройти, вид двери, кухни с предметами оборудования и, наконец, вид самого шкафа. Открыв его, субъект бросает взгляд не куда-нибудь, а именно на то место, где должна стоять чашка. При этом он уже сформировал кообраз совершенно конкретной чашки, которая ему необходима. Все остальные чашки, которые стоят в шкафу рядом, которые субъект видит и опознаёт как таковые, в этот момент его не интересуют - ему нужна именно та, кообраз которой он уже активировал. Если почему-либо этой чашки нет на месте, то субъект начинает её искать, чтобы не реорганизовывать сформированную цель деятельности.
   Такое понимание процесса опознания в каком-то смысле возвращает нас к гештальтпсихологии. W. Kohler (1956) на основании исследования человекообразных обезьян и других менее развитых животных пришёл к выводу, что мышление у них осуществляется не просто путём выполнения простых проб и ошибок, а основывается на мысленном представлении хода решения задачи. В основе такого процесса, по мнению автора, лежит процесс образования в зрительном поле животного целостной структуры или "хорошего гештальта". Если этот процесс не относить к зрительному полю, а к когнитивным процессам, наличие локусов даёт возможность представить возможный механизм образования таких структур.
   Ассоциативное сравнение. Другой функцией локуса является сравнение их друг с другом - ассоциативное сравнение. Это. Здесь сравниваются не отдельные конструкты, а целые цепи. Функция такого сравнения состоит в установлении сходства самих звеньев цепи, их последовательности, утраты отдельных элементов или появления новых. Механизм осуществления сравнения состоит в установлении связи между аналогичными элементами цепи по критерию сходства, показанному на рис. . Ассоциативное сравнение является основным инструментом выделения повторяющихся последовательностей и циклических процессов. Оно же является основой формирования экстракаузальной связи.
  
   3. Понятие локуса и близкие психологические феномены.
   Ранее нами описывались рефренные ассоциативные цепи, обеспечивающие преимущественно функцию автоматизации восприятия, деятельности, каузальные (причинно-следственные), выполняющие сигнальные функции и функции формирования оперативного знания, а также ассоциативные цепи других видов. Это по сути и есть локальные ассоциативные цепи, являющиеся источником оперативного знания и инструментом осуществления поведенческих программ.
   Понятие локуса близко разрабатываемым в психологии понятиям сценария и скрипты. Обращается внимание на то, что в качестве прототипов могут выступать не только объекты, но и ситуации. Многие формальные категории могут объединяться по пространственно-функциональному признаку. Речь идёт скорее о ситуационном, чем о формальном объединении элементов. Понятия в схемах не просто составляют одну группу или клястер, объединённую общим названием, они организованы некоторым пространственно-временным образом. Пространственный контекст задаёт смысл многим понятиям (Современная психология, 1999).
   Схемы обычно делятся на пространственные и временные. Процесс понимания строится на основе выбора схем и связи их переменных с актуальными значениями наблюдаемых сцен и событий. В реальной жизни понимание происходит в процессе разворачивания сценария в пространстве-времени и определяется системой наших ожиданий (Norman D, 1983, Rumelhart D, 1989). В таком сценарии задано не только место и временная последовательность событий, но и цель деятельности (Schank R., Abelson R., 1977). Поэтому сценарий связывает воедино пространство и время с системой мотивов. Его можно представить себе как некую цепь в конкретном контексте пространства и времени.
   Сценарий, скрипты, схемы и другие сходные категории представляют собой понятия, разрабатываемые применительно к семантической организации когнитивной информации. Их использование для понимания предвосхищения, предвосхищающего осигналивания и понимания общих принципов оценочных процессов ограничено. В этом плане понятие локуса представляется более простым и удобным, что делает оправданным его выделение.
   Функции локуса также созвучны понятию рамки. М. Мински (1968) считает, что распознавание компьютером конфигурации невозможно на основании использования только полученных в данный момент сигналов. Для каждой новой ситуации у ЭВМ должна быть готова рамка или иерархия рамок, предвосхищающих основные моменты того, что должно появиться. Если ЭВМ рассматривает комнату, то она должна ожидать, что найдет стены, двери, окна, мебель и т.д. В противном случае однозначное толкование входных сигналов невозможно и машина будет осуществлять "априорное означивание". У. Найсер (1985) для обозначения аналогичного феномена использует понятие "предвосхищающая информация".
   Локус даёт возможность понять механизм того, что А. Бандура называл "предвидимыми последствиями". Наше поведение во многом определяется предвидением возможного хода развития событий. Например, мы не ждём пожара для того, чтобы застраховать дом.
   Наличие локуса как инструмента опознавательно-значимостного предвосхищения даёт объяснение описанному Найсером феномену опережения означивания по отношению к опознанию: объекты обладают значением, однако представляется очевидным, что стимулы сами по себе не могут иметь значения, поскольку они суть физические феномены. Значение привносится воспринимающим субъектом после того как он зарегистрировал стимул. В то же время, интроспективные отчёты свидетельствуют о том, что сначала появляется значение, а только потом осознаются детали стимула. Теперь становится понятным, что такое опережающее появление значения определяется предвосхищающим возникновением означенного кообраза, обеспечиваемое локусом.
   Наличие именно такого механизма опознания находит своё подтверждение в установленной эмпирическим путём дифференциации галлюцинаций на истинные и ложные (псевдогаллюцинации). Последние как раз и представляют собой формирование кообраза вне поступления его перцептивного компонента - прообраза. Основным отличием псевдогаллюцинаций от истинных является отсутствие их пространственной локализации, привносимой перцептивным компонентом - зрительные образы представляют собой "внутренние картины", а слуховые - "звучат в голове".
   Закономерности, близкие к функции локуса, описаны А. Бандурой (2000). События внешней среды, как правило, происходят в определённой регулярной последовательности или парно сопряжены. Такие единообразия порождают ожидания по поводу взаимосвязи событий. Зная причины тех или иных явлений, можно с той или иной степенью вероятности предсказать, чего следует ожидать при данных обстоятельствах.
   Локус фактически является той структурой, которая обеспечивает функцию, известную в психологии как ассоциативное припоминание, когда воспоминание одной части материала автоматически влечёт за собой восстановление в памяти другой её части по ассоциации, связанной с первой. Локус также даёт понять механизм того, что А. Бандура называл "предвидимыми последствиями": наше поведение во многом регулируется процессами предвосхищения, например, мы не ждём пожара для того, чтобы застраховать дом.
   В заключении мы должны сформулировать одно методологическое уточнение: в объективном мире нет феномена "повторяемость", есть последовательность. Повторяемость - это субъективная категория, отражающая законы функционирования психики. Одним из фундаментальных свойств материи является время, материя существует во времени. Время характеризуется однонаправленностью течения, исключающей возможность возврата к прошлому. Это определяет однонаправленность эволюции физического мира, да и органического тоже. Однонаправленность эволюции принципиально исключает возможность повторяемости ("нельзя дважды войти в одну и ту же воду").
   Это биологический организм с его возможностью фиксации закономерностей течения событий и способностью сравнения может установить наличие повторяемости. Для установления таковой нужен наблюдатель с его способностью к психической деятельности. В физическом мире это последовательный процесс, в котором могут содержаться повторяющиеся элементы и их совокупности - циклы. Последние разворачиваются на фоне многих других, создающих "шумовой" фон, из которого искомая последовательность должна быть выделена. В связи с этим выделяемая последовательность не является непосредственным отражением реальности, а представляет собой уже результат экстраполяции.
  
  

Глава 2. Осигналивание.

  
   Тенденция заранее судить о реальности, основываясь на своих ожиданиях (т.е. то, что мы называем предвосхищением или антиципацией), является основным фактом, известным о человеческом сознании (Myers D., 1997). Адаптативное поведение невозможно без предвидения возникновения значимых событий, поскольку только оно даёт возможность осуществить заблаговременную подготовку к нему. Основой такого предвидения может стать последовательность развития событий физического мира: если приближение тёмной тучи часто предшествует возникновению дождя, то туча может стать фактором, сигнализирующим о скором наступлении дождя и о необходимости поиска укрытия, если рост грибов усиливается после дождя, то дождь может стать сигналом к сбору грибов. То же самое относится и к предметам потребности, поскольку взаимодействие с ними требует определённой подготовки организма: приближение времени обеда активирует ферментную систему желудочно-кишечного тракта и подготавливает её к приёму пищи.
   Объекты, явления, события окружающего мира находятся во взаимосвязи и взаимозависимости, основанной на различных принципах - причинно-следственных, пространственно-временных, принадлежностных, смежностных и т.д. Наличие такой взаимосвязи, определяясь понятием синибулярности, становится критерием взаимодействия конструктов. В том случае, когда эти отношения строятся на основе временной последовательности событий, они могут обеспечивать осуществление совершенно новой функции - сигнальной. Установление такой последовательности даёт возможность субъекту предвосхитить результат развития событий и по возникновению события-сигнала предположить возможность наступления события-следствия.
  
  
   1. Принципы осигналивания.
   Установление интеро-экстероцептивной связи посредством процессов опричинивания и опредмечивания обеспечивает выявление внешней причины того или иного изменения состояния организма или фактора нормализации состояния, а также возможные результаты взаимодействия с ним, позволяя определить значимость объекта и сформировать соответствующую стратегию поведения. Однако в ряде случаев этого может оказаться недостаточно. Опознание медведя, вышедшего из кустов, даёт представление об опасности взаимодействия с ним, но не всегда может его предотвратить. Для субъекта важно не только осуществление дистантной оценки объекта путём установления интеро-экстероцептивной связи, но и выделение факторов, сопутствующих его появлению и тем самым предупреждающих о его последующем возникновении. Привычное предшествование нейтральных стимулов появлению значимых стимулов придаёт первым сигнальные функции. Установление такого предшествования является процессом осигналивания.
   Для осуществления процессов осигналивания субъект использует два механизма - цикличность и опричинивание. Цикличность определяет последовательность развития событий и фиксируется субъектом как локальная ассоциативная цепь, обеспечивающая предвосхищающее формирование кообразов для автоматизации опознания. В том случае, когда в этой последовательности возникает значимый стимул, она приобретает новые функции - нейтральные стимулы, предшествующие значимому, начинают выполнять функции сигнала приближающегося возникновения значимого стимула. Если последовательность развития событий, предшествующих значимому стимулу, не выявляет устойчивости, она вытормаживается (шорткатизируется) и остаётся только два локуса, выявляющие устойчивую связь - начальное событие (или группа событий) и конечное. Конструкция, которая в этом случае возникает, уже не является локусом, поскольку утрачивает функцию последовательности развития событий, а представляет собой экстракаузальную связь, демонстрируя тем самым возможность её возникновения посредством трансформации сигнального локуса.
   Локус является не только инструментом антиципации опознания, но и антиципации значимости, поскольку кообраз, активируемый для опознания каждого последующего элемента цепи, формируется соответствующим соматопредставлением и уже означен им. Функция осигналивания просматривается и в механизма каузального опричинивания - можно сказать, что причина является сигналом возникновения следствия. Можно даже предположить, что именно сигнальная функция является целью опричинивания и поэтому для осуществления функции осигналивания не нужно выявление глубинных причинно-следственных отношений - достаточно установление устойчивого сопутствования (смежности событий во времени).
   Сигнальная функция локуса возникает, когда в структуре локуса в качестве одного из его элементов появляется значимый стимул, который иррадиирует свою значимость назад по ассоциативной цепи, наделяя наведенной значимостью все смежные элементы с убывающей амплитудой. В этом случае все предыдущие по отношению к значимому стимулу элементы цепи становятся как бы сигналом его возникновения и дают возможность субъекту подготовиться к взаимодействию с ним. Поскольку осигналивание является самостоятельной функцией, то возникновение значимого события А становится крайним (последним) элементом цепи (рис. ). Ассоциативная цепь на нём обрывается, превращая локус в специализированную конструкцию - сигнальный локус.
   Функция осигналивания состоит в упреждении появления значимого стимула, которое необходимо для изменения стратегии поведения и/или развёртывания адаптативных реакций. Чем раньше субъект получает такую информацию, тем больше времени он имеет для подготовки к взаимодействию со стимулом, тем совершеннее упреждающая адаптация. В связи с этим значение элементов локуса в осуществлении сигнальной функции неодинакова - чем дальше от значимого события находится элемент, тем заблаговременнее он может сигнализировать о его возникновении. Поэтому субъект пытается отнести сигнал к наиболее ранним событиям данной ассоциативной цепи, наделяя сигнальными функциями самые первые её элементы. Но иррадиация значимости осуществляется с убывающей амплитудой, что является лимитирующим фактором этого процесса. Здесь сигнальная функция находится в обратных отношениях с наведенной значимостью (рис. ).
   Феномен антиципации как представление о результате того или иного процесса, возникающего до его реального достижения, хорошо известен. Так, психологической структурой, обеспечивающей функцию антиципации, является акцептор действия П.К. Анохина. Электрофизиологическим коррелятом этого процесса является Е-волна Г. Уолтера. Последняя представляет собой отрицательное изменение электрического потенциала в передних отделах коры мозга, возникающее между действием настраивающего и пускового сигналов. Она свидетельствует о готовности организма к действию и возникает через 0,5 сек. после настраивающего сигнала. Её амплитуда прямо связана со скоростью требуемой двигательной реакции, а также с напряжением внимания и воли, что позволяет рассматривать её как элемент произвольного поведения человека. Нейрофизиологический механизм формирования локуса представляет собой процесс проторения - если какая-либо последовательность событий состоялась и оказалась включённой в деятельность, закончившуюся позитивным результатом, то вероятность её повторения повышается. Сигнальная функция лежит в основе формирования условных рефлексов: если событие А - это кормление, а событие а - б - в - это шаги служителя, несущего корм, то восприятие шагов, сигнализируя приближение кормления, становится фактором, активирующим А в антиципирующем режиме и запускающим выделение запального желудочного сока.
   Несмотря на то, что понятие антиципации рассматривается как психологический термин, его определение не включает в себя осуществление значимостной функции, которая, на наш взгляд, является основной. Психологическим содержанием процессов антиципации является осигналивание - предупреждение организма о возникновении того или иного значимого стимула и о возможных последствиях взаимодействия с ним. Психический механизм сводится к антероградной иррадиацией значимости события А по ассоциативной цепи и наделение всех элементов цепи наведенной значимостью, интенсивность которой прогрессивно убывает по мере удаления от значимого события и ослабления феномена смежности. Особенностью локуса как психической конструкции является возможность его формирования не только на основе непосредственного личного опыта, но и посредством викарного научения.
  
   2. Механизм формирования.
   Исходя из вышеизложенного механизм осигналивания можно себе представить в виде прямой и реверсной активации локуса. Основой формирования локуса является временной континуум. Допустим, в этом континууме среди последовательности множества нейтральных событий появилось значимое событие А1. Это событие, будучи активным, иррадиирует свою значимость назад по ассоциативной цепи, наделяя все предшествующие элементы а - д наведенной значимостью с убывающей амплитудой (рис. ).
   Фактически событие А входит в состав многих ассоциативных цепей и по всем ним иррадиирует значимость, обеспечивая процесс генерализации значимости, но мы сейчас отвлечёмся от этого обстоятельства. Возникшая новая конструкция отличается от исходной своей чёткой ограниченностью в виртуальном пространстве: её началом становится значимый конструкт А1, а концом - последний элемент цепи, получивший наведенную значимость. Для рассматриваемой нами цепи эта конечность выражается последовательностью а1, б1, в1, г1, д1... А1. Следующие за А1 события в формируемую конструкцию уже не входят.
   Каждый элемент любой ассоциативной цепи, получивший наведенную значимость, теоретически может стать сигналом возникновения значимого события, поскольку предшествует ему, однако для того, чтобы эта функция была эффективна, смежность событий должна обладать устойчивостью. Наличие такой устойчивости может быть обнаружено путём обращения к прошлому опыту. С этой целью значимое событие А1 взаимодействует с аналогичными событиями в прошлом. Допустим в прошлом уже происходило два таких события - А2 и А3. Событие А взаимодействует с этими аналогичными событиями, образуя консолидированную конструкция А1-А2-А3. События А2 и А3, в свою очередь, иррадиируют свою значимость по своим ассоциативным путям, наделяя предшествующие им элементы наведенной значимостью - а2, б2, в2, г2, д2 и а3, б3, в3, г3, д3 (рис. ).
   Итак, субъект имеет в своём распоряжении три аналогичных значимых события, определяемых совокупностью А1, А2 и А3, и три ассоциативных цепи предшествующих им нейтральных событий. Теперь для того, чтобы установить наличие устойчивого сопутствования, ему необходимо сравнить элементы всех трёх цепей и выделить повторяющиеся. Эта операция осуществляется путём взаимодействия сходных элементов указанных цепей друг с другом. Допустим во всех трёх цепях установлено наличие сходных элементов а1-а2-а3, б1-б2-б3 и в1-в2-в3, которые взаимодействуя, образуют консолидированные конструкции - а1 - а3, б1 - б3 и в1 - в3, где события, "нашедшие" друг друга как повторяющиеся (привычно сопутствующие элементы) получают двойную наведенную значимость, тогда как события, не нашедшие своей пары, считаются случайными, их значимость снижается, что в конце концов приводит к вытормаживанию (шорткатизации).
   Взаимодействие последних образует консолидированный ряд а (а1-а2-а3) - б(б1-б2-б3) - в(в1-в2-в3) - А(А1-А2-А3) и представляющий собой сигнальный локус. Наличие несходных элементов (г, д) считается случайным. Иррадиация значимости события А будет наделять наведенной значимостью все предшествующие элементы (а, б, в). Теперь возникновение события а будет устойчиво предшествовать возникновению значимого события А и сигнализировать о его появлении. Этот процесс определяет появление нового психического конструкта - локальной ассоциативной цепи, отражающий физический закон повторяемости и цикличности событий.
   Промежуточные элементы цепи - б и в - сохраняют свои самостоятельные функции. Одно из них - подтверждение вероятности возникновения значимого стимула и увеличение достоверности предвосхищения. По мере приближения во времени промежуточных элементов б и в к событию А их наведенная значимость возрастает, что фактически означает возникновение новой функции. Дело в том, что по мере удлинения цепи последовательности событий время предвосхищение значимого события А увеличивается и становится всё более заблаговременным. В тех случаях, когда развитие адаптативных реакций требует их синхронизации с возникновением значимого события, элементы, непосредственно ему предшествующие, могут стать триггерным механизмом, включающим развёртывание адаптативных процессов. Например, появление тёмной тучи, предвещающей возникновение дождя, может заставить субъекта взять зонтик, а первые капли дождя - раскрыть его.
   В отличие от процессов замыкания, демонстрируемых многочисленными условно-рефлекторными исследованиями, возникновение сигнальной функции не требует многочисленных повторений и обычно устанавливается на основании использования прошлого опыта. Если промежуточные элементы не выявляют устойчивой связи со значимым стимулом, они вытормаживаются как случайные и в конструкции остаётся только один или небольшая группа устойчиво сопутствующих элементов. В этом случае локальная ассоциативная цепь может превратиться в конструкцию, определяющую внекаузальное опричинивание - элемент, устойчиво сопутствующий значимому, выступает как его внешняя причина.
   Однако осигналивание как предупреждение о возникновении значимого стимула требует наличия двух обязательных компонентов - информации об основных параметрах стимула и возможных результатах взаимодействия с ним, а также времени, необходимом для подготовки организма к такому взаимодействию. Последнее обеспечивается временным интервалом между возникновением сигнала и воздействием значимого стимула. Здесь существует две противоположные тенденции. С одной стороны, чем заблаговременнее поступает сигнал о предстоящем возникновении значимого стимула, тем большим временем располагает субъект для подготовки, тем совершеннее предвосхищающая адаптация. С другой, увеличение этого интервала приводит к "вклиниванию" в этот промежуток многих других стимулов, что приводит к "зашумливанию" ситуации, затрудняющей выделение необходимой зависимости. Чем больше временной интервал между сигналом и значимым стимулом, тем слабее сигнальная функция. При достаточно высоких временных интервалах ретардирования связь между значимым стимулом и его предвестником не устанавливается и сигнальная функция не возникает.
   Феномен осигналивания достаточно хорошо известен в психологии и нейрофизиологии, правда, под другим названием и не в связи с оценочным процессом. В классическом виде он исследован И.П. Павловым в условном рефлексе, однако условный рефлекс никогда не описывался в категориях значимостных отношений, подкрепляющий фактор не рассматривался как значимый стимул, а механизм замыкания связи и обусловленное им возникновение сигнальной функции не представлялись как перенос значимости, в связи с чем условно-рефлекторный механизм больше определяет нейрофизиологическую основу психического процесса, чем сам психический процесс.
   Вторым механизмом установления сигнальной функции является шорткатизация, выражающаяся в утрате промежуточных элементов и укорочение (выпрямление) связи между стимулом-предшественником и значимым стимулом. Так, если в павловском эксперименте между звонком и дачей пищи проходит несколько минут, во время которых собака воспринимает множество посторонних стимулов, варьирующих от опыта к опыту, то шорткатизация связи даёт возможность вытормозить эти стимулы как малозначимые и установить прямую связь между постоянно повторяющимся звонком и следующим за ним поступлением пищи.
  

Глава 3. Оценка воображения (конструирование и оценка последовательности).

  
   Однако субъект может не только предвосхищать возникновение значимых психических конструктов, но и последовательности развития событий, конструируя определённые ситуации. А это уже принципиально иная функция. Более того, субъект получает возможность "проигрывать" её различные варианты, моделируя те или иные условия её протекания и получая возможность выбора оптимального варианта.
  
   1. От предвосхищения возникновения стимула к предвосхищению последовательности развития событий.
   Возможность формировать аперцептивным способом не только новые психические конструкты, но и выстраивать из них ассоциативные цепи, смещает функцию предвосхищения с осигналивания в область когнитивного конструирования. Это определяется тем, что предвосхищение возникновения значимого стимула, обеспечиваемое локусом, не является достаточным. Принципиально важным является знание тех последствий, к которым ведёт его возникновение. Это знание в качестве предвосхищения (т.е. вероятностного события) может быть получено в форме того же локуса, но возникающего уже не как результат активации прошлого опыта, а путём психического конструирования, основанного на принципе аналогии. Его основой становится возможность формирования психических конструктов не только перцептивным, но и когнитивным путём.
   В психологии известно несколько типов когнитивного формирования психических конструктов - воспоминания, воображения, фантазии, сновидения. Психический конструкт, сформированный перцептивным способом и зафиксированный мемориальными структурами, может в последующем активироваться по мере возникновения соответствующей необходимости, обеспечивая осуществление когнитивных процессов. Это функция воспоминания. Однако когнитивный способ создания психических конструктов не исчерпывается только активацией. Субъект имеет возможность представить себе нечто такое, что он перцептивно не воспринимал - новую деталь машины, инструмент, строение атома, вселенной, вид инопланетян, героев мультфильма. Другой вопрос, насколько они новые - представляют ли они собой лишь новую рекомбинацию деталей объектов, воспринимавшихся ранее, может быть самых различных, или субъект в состоянии создать что-то вне нашего перцептивного опыта?
   Однако создавая когнитивным способом психический конструкт, субъект может поместить его в определённую ситуацию и "проследить" его судьбу. "Проследить судьбу" значит представить себе возможное развитие событий в определённых изначально заданных условиях, моделируя те или иные ситуации. Оно состоит в создании последовательного ряда психических конструктов, отражающих ситуацию возникновения значимого стимула, используя для этого принцип аналогии, законы объективного мира, а также намерения, ценностные ориентации, привычки, поведенческие стереотипы других участников взаимодействия,. Это практически неограниченно расширяет возможности субъекта по антиципации значимых событий.
   Например, получив приглашение приятеля присоединиться к мальчишнику, субъект мысленно конструирует возможное содержание вечера, активируя воспоминания прошлых встреч с ним и аналогичные вечеринки с другими участниками. Упирается эта цепь в необходимость потребления большого количества спиртного. Далее ассоциация переключается на ужасное состояние утром, необходимость идти на работу, реакцию жены на подобное мероприятие и это заставляет субъекта отклонить предложение.
   В другом случае, заметив стакан с водой, стоящий на краю стола, субъект может выстроить локальную ассоциативную цепь, предвосхищающую определённый сценарий развития событий: кто-то из присутствующих может случайно задеть стол, стакан упадёт, ударится о пол и разобьётся. Разбитый стакан - значимое событие. Значимость этого представления иррадиирует назад по ассоциативной цепи, наделяя стакан, стоящий на краю стола наведенной значимостью. Теперь значимость этого стакана будет отличаться от значимости всех остальных стаканов, стоящих на столе, возможностью своего падения. Она может проявить свои инициирующие функции и сформировать определённый алгоритм поведения - субъект встанет и отодвинет стакан от края.
   Формируемая в этом случае структура представляет собой последовательную цепь психических конструктов, отражающую возможное развитие событий, которая по своей понятийной принадлежности является локусом. Но этот локус формируется не на основе реально происходивших событий - субъект ещё не был на вечеринке, а стакан ещё не разбился. Это антиципирующий локус, предвосхищающий возможную вероятность развития событий, основанный на принципе аналогии. Эта аналогия опять же основана не на принципе сходства признаков и свойств, а на сходстве ситуаций, последовательности развития событий.
   Этот стакан субъект ранее никогда не видел, также, как он не видел ранее его падения, но он мог видеть падение других стаканов или других предметов в аналогичных ситуациях. Использование принципа аналогии здесь даёт возможность предвосхитить развитие событий в ситуациях, которые с субъектом ранее никогда не происходили. Этот локус может конструироваться и дальше. Субъект может представить себе как вода из разбитого стакана выливается на пол, как осколки стекла разлетаются во все стороны и как пробегающий мимо ребёнок ранит этим осколком ногу.
   Типичными ситуационными локусами являются литературное произведение, техническое конструирование, компьютерное программирование. Наиболее демонстративным примером формирования ситуационных локусов является сновидение. Любое взаимодействие, строящееся на учёте не только собственных действий, но и реакции "респондента", независимо от того, является ли он физическим объектом или биологическим организмом, основано на формировании предвосхищающих локусов. Управление автомобилем или движение субъекта в толпе строится на этой же основе, не говоря уже о социальном взаимодействии.
  
   2. Понятие психического конструирования.
   Как мы уже говорили, воспоминание представляет собой не процесс активации психических конструктов, а их редупликацию, т.е. создание их транзиторных копий для осуществления оперативных функций. При этом сформированные таким образом психические конструкты идентичны соответствующим конструктам, сформированным перцептивным способом, и сохраняют все их свойства, в том числе и возможность взаимодействия.
   Однако кроме редупликации конструкта в целом, субъект может выделять в нём какие-то составные части, фрагменты, детали и формировать на их основе самостоятельные психические конструкты. Сохраняющаяся возможность взаимодействия представляет в этом случае неограниченные возможности для различного рода сочетаний, составляющих основу воображения, например, создать женское тело с хвостом рыбы или мужское тело с головой лошади, овцу с головой быка или лошадь с рогом. Такое соединение разнородных элементов может быть более сложным, позволяющим сконструировать нечто принципиально новое. Например, представить себе устройство атома, космическое пространство, внешний вид инопланетян, их корабли, оружие, средства связи, сказочных героев, строение молекулы ДНК, внешний вид вымерших животных и т.п.
   Чаще всего конструирование осуществляется по аналогии. Однако это только та верхушка айсберга, которая очевидна. Фактически возможности конструирования значительно шире и многообразнее. Воспринимая человека, подметающего улицу, мы не только опознаём его и связанные с этой ситуацией объекты, но и формируем моторный стереотип его движений. Именно наличие этого моторного стереотипа является основой викарного научения - приобретения навыка посредством наблюдения. Наблюдая за игрой любимой команды, болельщик формирует моторные компоненты, повторяющие движение игрока, т.е. фактически мысленно "играет" вместе с ним. Эти моторные компоненты в своих минимальных проявлениях являются феноменом предактивации, а в выраженных формах выливаются в настоящие моторные акты. Достаточно взглянуть на болельщика на стадионе, чтобы убедиться в этом.
   Обучение - это сплошной процесс психического конструирования - читая книги, слушая лектора, субъект формирует соответствующие психические конструкты. Социальное общение также сводится к формированию психических конструктов на основе сообщаемой друг другу информации.
   Близкое к описываемому понимание психического конструирования мы находим у А. Бандуры. Он прямо не говорит о психическом конструировании в процессе взаимодействия, но указывает, что люди способны представлять внешние влияния и ответную реакцию на них символически, в виде "внутренней модели внешнего мира". Именно эта способность лежит в основе социального научения, поскольку даже в тех случаях, когда индивид не проявляет поведенческой активности и не получает подкрепления, он, следя за подкрепляемыми действиями других, обучается их имитировать.
   Можно предположить и возможный механизм такого научения. Воспринимая деятельность другого человека, субъект не только формирует зрительных образы, но и двигательные - он как бы "мысленно" повторяет движения работающего человека. Как уже говорилось, это повторение суть процесс предактивации. Эти скрытые движения могут быть элементарно зафиксированы полиграфом. Причём степень вовлечения моторной сферы в процесс научения посредством наблюдения напрямую зависит от степени заинтересованности субъекта, значимости для него освоения этого навыка.
   Способность к психическому конструированию лежит в основе феномена эмпатии. Осуществляя социальное взаимодействие, обмениваясь информацией с партнёром, субъект не только формирует психические конструкты, но и значимостно насыщает их. Сопереживание заключается не "во вчувствовании" в переживания другого человека - таковое невозможно, а в создании аналогичных психических конструктов и их соответствующей эмоциональной маркировке. Эмпатия - это не чужое, а собственное переживание, моделируемое субъектом путём создания и значимостного насыщения конструктов, соответствующих по мнению субъекта переживаниям респондента.
   Признание этого положения требует констатации вытекающих из него следствий: психический конструкт может создаваться не только перцептивным, но и когнитивным способом. Поскольку конструкт представляет собой психическую форму выражения информации, то психическое конструирование есть процесс создания новой информации. Иными словами, субъект может сам создавать информацию, а не только быть её реципиентом.
   Таким образом, конструируя последовательность событий, субъект получает возможность антиципировать не только возникновение значимых объектов, но и результаты их взаимодействия, т.е. предвосхищать, а точнее внутренне проигрывать возможные варианты развития событий и делать на этой основе определённые выводы.
  
   3. Упорядочивание и систематизация.
   Установление временной последовательности настолько важная функция, что в тех случаях, когда она отсутствует как объективное событие, субъект создаёт её как виртуальное. Для этого используется два механизма - трансформация пространственных отношений во временные и упорядочивание. Оба являются достаточно распространёнными феноменами.
   Трансформация пространственных отношений во временные. Заходя в комнату, субъект вначале её воспринимает в целом, т.е. паттерно, а затем начинает выделять в ней отдельные предметы - стол, диван, торшер, картину на стене, окно и т.д. Эти объекты опознаются, следовательно они формируют свои образы, а затем - представления. Однако стол, диван, торшер и картина на стене воспринимаются не как изолированные объекты, а как объекты, находящиеся в определённом позиционировании друг относительно друга, т.е. синибулярные по пространственному критерию. Этот пространственный критерий при формировании локуса трансформируется во временной - последовательность осмотра комнаты, что даёт возможность сформировать соответствующую ассоциативную цепь, которая используется при повторных опознаниях. Теперь возникновение первого элемента цепи будет последовательно активировать все последующие элементы, исключая необходимость поиска соответствующего прототипа и обеспечивая антиципирующий характер опознания.
   Предметы, находящиеся на столе в определённых пространственных отношениях, также опознаются в определённой последовательности, формируя другую ассоциативную цепь, которая тоже трансформирует пространственную связь во временную. Наличие такого локуса даёт возможность хозяину сразу зафиксировать перемещение предметов на столе, их исчезновение или появление новых. Картина, висящая на стене, имеет свой пространственный "маршрут" осмотра, который повторяется при любом повторном опознании; корешки книг в книжном шкафу находятся в определённых пространственных отношениях, превращающихся при восприятии в последовательность опознания, позволяющую быстро найти нужную книгу и т.д.
   Поскольку все три ассоциативные цепи имеют отношение к данной комнате, они становятся элементами более крупной ассоциативной цепи, относящейся к расположению комнат в доме, дом является элементом цепи, отражающей расположение домов на улице, улицы располагаются в определённых пространственных отношениях относительно друг друга и так до формирования внутренней картины внешнего мира. Вся наша обыденная жизнь обеспечивается комплексом связанных между собой локусов различной природы - пространственных, временных, причинно-следственных, принадлежностных, моторных и других, а всё опознание, практически, происходит в антиципирующем режиме. Опознание вне антиципации представляет собой исключение.
   Трансформация пространственных отношений во временные также наблюдается при формировании консолидированного образа. Рассматривая какой-либо объект, индивид обегает его взглядом. "Обегание взглядом" представляет собой серию сдвигов масштаба восприятия, позволяющую после опознания объекта в целом выделить и запечатлеть его детали. Эти сдвиги формируют не один, а множество последовательных образов, которые не хаотичны, а связаны в систему - последовательную цепь конструктов. Формируемая в этом случае ассоциативная цепь автоматизирует процесс опознания при повторных восприятиях. В этой цепи активация первого элемента - опознание объекта в целом - приводит к последовательной активации всех последующих элементов. В этом случае субъект не ищет эталон, необходимый для опознания той или иной детали - он уже активирован, а ищет в объекте деталь, соответствующую активированному эталону. Даже не ищет, а автоматически смещает масштаб восприятия, поскольку установка зрительного рецептора синхронизирована с антиципационной активацией прототипа опознания.
   Выходя из дома субъект активирует цепь представлений объектов, находящихся на улице - дома, витрины магазинов, автостоянка, заправочная станция, дорога и деревья вдоль неё и т.д. Порядок предъявление этих объектов для опознания остаётся неизменным, поэтому их опознание происходит в антиципирующем режиме.
   Другим способом автоматизации опознания является упорядочивание или систематизация. Размещение в пространстве достаточно многих объектов носит не только случайный, но и установочный характер. Например, книга может лежать на столе, в портфеле, в корзине для бумаг, наконец, на книжной полке. Одежда может быть разбросана по кровати, валяться на полу, лежать в куче грязного белья или висеть в шкафу. Для того, чтобы не искать книги и одежду по всему дому, целесообразно определить место, где они должны быть, а для этого субъект должен сформировать психическую конструкцию, которая бы определяла (упорядочивала) размещение вещей в пространстве дома. Такое стабильное размещение требует создания соответствующих локусов и их объединения во взаимосвязанную систему. Теперь возникновение необходимости пользования книгой или одеждой не будет приводить к поисковому поведению, а активировать ассоциативную цепь, содержащую представление книжного шкафа и его пространственного расположения в доме.
   Упорядоченность - это соответствие размещения объектов в пространстве-времени сформированным опознавательным локусам, обеспечивающим автоматизацию поиска и опознания. Однако окружающая среда изменчива и пространственно-временные отношения объектов могут меняться. Что происходит в этом случае?
   Допустим, у начальника появилась новая секретарша, которая, стремясь угодить шефу, решила навести в его кабинете "порядок": картину, висевшую на правой стороне, она перевесила на левую, кресло, стоящее у журнального столика, она отодвинула к стене, а бумаги, лежащие, казалось бы, хаотично на столе, она собрала в стопку. Однако эти изменения входят в рассогласование со сформированными у начальника локусами и деавтоматизируют процесс опознания и вызывают раздражение. Теперь у начальника есть два выхода: трансформировать все свои опознавательные локусы, имеющие отношение к кабинету, и поблагодарить секретаршу за творческий подход к работе или восстановить прежний порядок - возвратить на место картину и кресло, опять разобрать бумаги, и естественно, уволить секретаршу.
   Способ решения этой проблемы является принципиальным, поскольку он определяется характером ригидности-пластичности психических процессов и установочными позициями личности. Одни в таких ситуациях довольно легко трансформируют свои психические конструкты, свободно адаптируясь к изменениям внешней среды, другие, наоборот, достигают консонанса путём трансформации окружающего пространства в соответствии с уже сформированными локусами и стремятся к восстановлению прежнего порядка, к преобразованию мира в соответствие со своими представлениями.
  
   4. Анонимизация происхождения оценочных характеристик. Процессы тотемизации и табуизации психической деятельности.
   Кроме переноса значимости по ассоциативной цепи или со следствия на причину локус как и внекаузальная связь может стать причиной анонимизации знаний, формируя феномены тотемизации и табуизации оценочных характеристик.
   Локус как и внекаузальная связь, осуществляя перенос значимости, обеспечивает означивание ранее нейтральных психических конструктов. Сохранение связи наведенной значимости конструктов с источником их означивания является необходимым условием возможности её последующей корректировки. Так, если привычное сопутствование двух событий, явившееся условием экстракаузального опричинивания, нарушено, то это может стать причиной изменения наведенной значимости. Соответственно, изменение последовательности развития событий может стать причиной изменения процесса осигналивания и определяемого им означивания конструкта.
   Однако срок существования психического конструкта ограничен и даже константные конструкты могут распадаться - причина, вызвавшая определённое следствие, может забываться, а последовательность событий, приводившая к возникновению значимого события, нарушаться. Всё это распространяется и на локусы, однако если означенный таким образом психический конструкт функционирует и в других конструкциях, он сохраняется вместе со своими значимостными характеристиками. Возникает интересная ситуация, когда психический конструкт, получивший значимость путём её иррадиации по локусу, сохраняет её и продолжает функционировать, тогда как сам локус разрушается (забывается). Это приводит к возникновению достаточно распространённой ситуации, когда происхождение значимости психического конструкта теряется и не может быть установлено.
   Например, то, что браки между ближайшими родственниками нежелательны, знают все, но далеко не все могут объяснить, откуда возникло это знание. Этот феномен можно назвать анонимизацией значимости. В её основе лежит феномен шорткатизации, который состоит в сохранении значимости объекта при утрате её происхождения. Вытормаживание процессуальных элементов значимостного переноса приводит к тому, что значимость объекта теряет свою генетическую связь с оценочным источником и становится просто свойством объекта, его неотъемлемым атрибутом - механизм вытормозился, а значимость конструкта осталась.
   Утрата такой связи имеет несколько следствий. Во-первых, она не даёт возможность проверить адекватность и обоснованность значимости другими оценочными механизмами, что придаёт ей ригидность. Во-вторых, в тех случаях, когда анонимизированная значимость становится предметом межличностного трансфера в процессе социального взаимодействия, её усвоение партнёром требует наличия феномена веры (или неверия) и может выражаться в их мистификации. Наконец, потребность в опредмечивании, которая в этом случае остаётся неудовлетворённой, часто заставляет субъекта как-то заполнять возникший вакуум и тогда рождаются различного рода рационалистические построения.
   Феномен сохранения значимостной оценки при утрате связи с источником её возникновения наблюдается во всех случаях длительного и привычного оперирования представлением, понятием, в случаях, когда значимость конструкта возникает как результат кумуляции множества оценок, основанных на различных оценочных критериях, или когда первичный оценочный процесс отдалён во времени от настоящей ситуации. Например, если вы автомобилист, то вы знаете, что перед стоп-знаком необходимо остановиться, но вы наверняка затруднитесь сказать, каким образом эта значимость сформировалась. Вы можете предположить, что она могла быть получена в автошколе, при самостоятельном изучении правил дорожного движения, при контакте с полицейским или уплате первого штрафа, но это будет только предположение, а не восстановление реальной ситуации.
   Процесс анонимизации оценочных критериев можно назвать, используя терминологию психоанализа, тотемизацией и табуизацией психической деятельности. Фрейд, выделяя понятия тотема и табу, фактически вводил новые оценочные критерии, хотя, естественно, не пользовался для их определения указанными терминами.
   Табу представляет собой запрет, налагаемый на какой-либо предмет, действие, слово, нарушение которого влечёт за собой социальные или религиозно-мистические санкции в виде наказания, болезни или смерти. В психоанализе табу понимается как ограничение влечений, запрет на инцест, каннибализм, убийства и фактически представляют собой оценочные категории (формы значимости). Тотем - это существо, предмет или явление, являющееся объектом почитания или культа группы людей, считающих его своим покровителем и верящих в общее происхождение и кровную близость с ним. Тотем и табу - это значимостные символы в чистом виде, происхождение которых утрачено. Именно анонимизация происхождения значимости этих символов делает их ригидными и придаёт им мистический смысл.
   Наличие шорткатизированных оценок представляет собой массовое явление и основу интуитивной деятельности. Например, кто-то из ваших знакомых в случайном разговоре мимоходом пренебрежительно отозвался о человеке, которого вы не знаете. Это сформировало у вас определённое оценочное суждение. Разговор давно забылся, но встретив этого человека спустя какое-то время, вы активируете эту оценку и воспринимаете человека настороженно, хотя происхождение такого отношения и его мотивировку вы уже не помните - он просто вам не нравится.
  

Часть 7. Оценка условий взаимодействия и факторов опасности.

Глава 1. Законы градуального убывания значимости при отдалении события в будущее.

   1. Понятие условия и принципы оценки.
   Взаимодействие субъекта со значимым стимулом происходит в ситуации воздействия множества других изначально нейтральных стимулов. Некоторые из них могут влиять на результаты взаимодействия, что делает их значимыми и придаёт им новое качество, определяемое как условие взаимодействия.
   Условие - фактор, оказывающий влияние на результаты взаимодействия со стимулом. Это положение определяет принцип оценки - значимость условия определяется характером его влияния на эти результаты.
   Так, переохлаждение во время морской прогулки может привести к возникновению простудного заболевания. Значимость наличия ветровки в этом случае будет определяться значимостью простудного заболевания и снижением вероятности (в её субъективном представлении) его возникновения. Эта связь может быть и более опосредованной, например, автомобиль оптимизирует удовлетворение большого количества потребностей путём сокращения времени перемещения и его значимость определяется степенью этой оптимизации. Бездорожье затрудняет использование автомобиля с этой целью, а высокая стоимость бензина повышает "себестоимость" такой оптимизации. В этом случае значимость бездорожья и высокой стоимости бензина будет определяться снижением оптимизирующего влияния автомобиля на удовлетворение многих потребностей и при высокой выраженности этих условий может привести к отказу от его использования. Влияние условия может менять состояние организма и его потребности, например, переезд в места с более тёплым климатом меняет значимость тёплой одежды.
   Если нет лестницы или какого-либо другого инструмента, то использовать для утоления голода висящее на дереве яблоко затруднительно. При отсутствии других способов его получения значимость лестницы будет определяться значимостью яблока и сводится к переносу этой значимости со второго на первый. Если есть другие способы овладения, например, нагнуть ветку, влезть на дерево, использовать палку, то их значимость, определяемая изначально значимостью яблока, в дальнейшем будет корректироваться такими критериями как вероятность успеха, трудозатраты, риск получения повреждения и т.п.
   Оценка влияния условия на результаты взаимодействия меняется в зависимости от того является ли оно случайным, т.е. незнаемым, или закономерным, т.е. знаемым. Знаемое условие - это условие, характер влияния которого известен субъекту и которое учитывается при осуществлении взаимодействия, например, погодный фактор, влияющий на результаты деятельности и заставляющий менять одежду или пользоваться зонтом. Здесь оценка влияния условия на результаты взаимодействия представляет собой форму значимостного предвосхищения. Более конкретно - условие взаимодействия является поправочным коэффициентом, корректирующим значимость предполагаемого результата, закладываемого в экспектацию. Роль условия в уже осуществлённом взаимодействии представляет интерес только как опыт, который может быть использован в дальнейшем.
   Незнаемое условие - это вновь возникающий фактор или фактор, влияние которого на результат взаимодействия по тем или иным причинам не был учтён субъектом, например, возникновение дорожно-транспортного происшествия или заболевания. Действие незнаемого условия приводит к изменению результата взаимодействия и появлению рассогласования между ожидаемым и фактическим результатом, т.е. к возникновению оценочного диссонанса. Этот диссонанс требует установления его причины, которое осуществляется посредством механизмов каузального и внекаузального опричинивания. Разница в оценочных характеристиках обоих конструктов (ожидаемого и практически полученного) переносится на причину, определяя её значимость. Значимость незнаемого условия определяется интенсивностью создаваемого им оценочного диссонанса.
   В ряде случаев влияние условия на результаты взаимодействия носят линейный характер, т.е. количественно зависят от выраженности условия. Назовём их градиентами значимости. К таким факторам могут быть отнесены удалённость во времени и пространстве, вероятность (возникновения события, взаимодействия, установления причинно-следственной связи), трудоёмкость деятельности и факторы личной вовлечённости. Они представляют собой набор оценочных шкал, работающих по векторному принципу. Количество таких шкал принципиально неограниченно и субъект может создавать новые всякий раз, когда в этом возникает необходимость. Эти шкалы выполняют функции поправочных коэффициентов и носят сугубо субъективный характер, отражая личностные преференции субъекта (их совокупность, собственно, и представляет собой личность в её индивидуальности).
   Необходимость выделения такой группы определяется их специфичностью и универсальностью - они присущи любому субъекту, распространяются на оценку любого стимула, а их влияние на результаты взаимодействия пропорциональны выраженности условия (т.е. градуальны). Для их оценки субъект использует прецедентно-векторный оценочный механизм, о котором мы уже говорили выше.
  
   2. Закон убывания значимости события по мере его отдаления в будущее.
   К факторам, оказывающим градуальное влияние на результаты взаимодействия относятся вероятность возникновения события в будущем, вероятность взаимодействия и вероятность установления связи событий (опричинивания). Возможно существуют и другие факторы, влияющие на процессы предвосхищения значимости. Все они вместе взятые определяют убывание значимости события по мере его удаления в будущее как совокупную психическую функцию. Говоря о значимости объекта, явления события в будущем, мы имеем ввиду предвосхищение в настоящий момент его значимости, отнесённой к определённому моменту будущего и способность этой значимости уже сейчас мотивировать деятельность, например, влияние необходимости сдачи экзамена через три дня, на решение пойти в дискотеку сегодня.
   Вначале сформулируем общую закономерность действия градуальных факторов: значимость события прогрессивно убывает по мере его отдаления в будущее. Возникновение этого феномена определяется наличием единого оценочного механизма предвосхищения влияния условий на результаты взаимодействия - векторного оценочного механизма.
   Временной градиент предполагает убывание значимости события, а следовательно, его эмоциональной аранжировки и инициирующей функции по мере отдаления в будущее (вообще это убывание наблюдается при смещении события в обе стороны временного пространства - в прошлое и будущее, но процессы, лежащие в их основе, феноменологически различны и об изменении значимости при смещении события в прошлое мы будем говорить ниже). Чем дальше во времени располагается предполагаемое событие, тем оно менее значимо сейчас, тем менее выражена его эмоциональная маркировка и, следовательно, тем меньше оно учитывается личностью в настоящий момент и оказывает влияние на текущие события.
   Для демонстрации этого механизма можно привести примеры крайних вариантов. Мы знаем, что когда-нибудь Солнце остынет и любая жизнь на Земле станет невозможной. Ученые даже подсчитали, когда это может произойти - через несколько сотен триллионов лет. Жизнь на Земле может оборваться в результате столкновения с кометой, каких-то космических катаклизмов, взрыва супервулкана. А. Азимов в своей книге "Выбор катастроф" анализирует подобные ситуации (сейчас возникла новая - возможность столкновения галактик, которое по расчётам учёных должно произойти через двести миллионов лет). Однако кроме какого-то абстрактного чувства сожаления, которое тут же вытесняется суетой жизни, эта информация не вызывает. Или более реальный например: мы знаем, что все люди смертны и это событие неотвратимо. Но это обстоятельство практически никогда не волнует молодых людей. Значимость события начинает возрастать по мере его приближения - чем старше возраст, тем чаще человек начинает задумываться о конечности существования и учитывать его в своих планах.
   Другим значимостным вектором является вероятность установления связи событий. Она определяет достоверность установления причинно-следственных отношений. В том случае, когда последствия взаимодействия биологического организма со стимулом наступают непосредственно после взаимодействия, причинно-следственная связь как бы очевидна и устанавливается легко. Однако, чем дальше во времени расходятся эти два события - время воздействия стимула и его эффект - тем с большим трудом устанавливается их связь. Возникновение множества дополнительных факторов снижает вероятность установления причинно-следственных отношений, делает её предположительной и приводит к снижению значимости стимула.
   Установление связи событий представляет собой механизм опричинивания. Он является основой переноса значимости соматофункционального сдвига на его причину, т.е. соответствующий объект. В том случае, когда опричинивание не может быть установлено с достаточной достоверностью и выявляется как вероятностная категория, перенос значимости также осуществляется частично, пропорционально этой вероятности.
   Вероятность связи стимула с вызываемым им эффектом (опричинивание) выполняет функции оценочного градиента, меняя интенсивность его значимостного насыщения пропорционально этой вероятности (парциальное означивание).
   Например, повреждение, связанное с падением наступает непосредственно за падением. В промежутке между ударом о землю и возникновением повреждения практически нет никаких других воздействий, поэтому причинно-следственная связь здесь выражена максимально и устанавливается мгновенно. У нас даже не возникает мысли о том, чтобы связать возникшие повреждения с чем-либо другим.
   Совсем другой пример - курение, а в более широкой перспективе - любая наркомания. Курение оказывает как негативный, так и позитивный эффект, причём эти эффекты разнесены во времени и обладают различными вероятностными характеристиками - транквилизирующий эффект возникает сейчас и обязательно, а эмфизема лёгких или рак лёгких - через много лет и не всегда. Решение вопроса о том, закурить или нет определяется сиюминутным соотношением значимостных характеристик этих двух событий - удовольствия затянуться сигаретой сейчас и возможностью возникновения заболевания в будущем.
   Несмотря на то, что абсолютные значения этих факторов - получение удовольствия и смерть - несопоставимы, решение часто принимается не в пользу сохранения жизни именно вследствие наличия временной и вероятностной значимостной корректировки - отнесение события в далёкое будущее и его вероятностный характер настолько снижает его сиюминутную значимость, что она становится ниже значимости получения небольшого удовольствия в настоящий момент ("потом нам будет плохо, но это уж потом"). Мы до сих пор не можем с достоверностью утверждать наличие связи выявляемых у курильщиков соматопсихических нарушений с фактом курения, поскольку здесь нет ни одного специфического симптома. Множество других факторов приводят к тем же самым нарушениям и вопрос только в частоте этих изменений у курильщиков, выявляемых при статистических исследованиях. Однако частотное различие не может быть применимо к конкретному случаю, поскольку никто не может выделить те факторы, которые будут играть роль именно в данном случае.
   Если установление причинно-следственной связи в первом случае несомненно и приближается к единице, то во втором оно стремится к нулю. Вероятность связи любых двух событий также может быть размещена в диапазоне от единицы до нуля. Если бы связь заболеваний, приписываемых курению, с самим курением была бы столь очевидной как при падении, курение как проблема даже не возникла бы.
   Вероятность возникновения самого события. Событие в будущем - это всегда только предположение, имеющее определённую вероятность - ожидаемое событие в будущем может произойти, а может и нет. Для некоторых событий эта вероятность может оказаться настолько малой, что ею вообще можно пренебречь. Автомобиль кроме удобства является ещё и источником повышенной опасности. Во всём мире в автомобильных катастрофах ежегодно гибнут сотни тысяч людей. Каждый человек имеет шанс стать участником дорожно-транспортного происшествия и пополнить ряды жертв технического прогресса, но это практически никого не останавливает. Малая вероятность события настолько снижает его значимость, что она оказывается ниже позитивных сторон автомобилизации. Значимость данного события для личности может изменяться - события могут повернуться таким образом, что чрезвычайно значимое сегодня, может оказаться совершенно бесполезным завтра. Насреддин, поручившись головой за то, что он научит говорить осла, рассчитывал именно на такое развитие событий: за это время либо султан умрёт, либо ишак сдохнет.
   Демонстративным в этом плане является пример перестройки в России. Партийные функционеры всю жизнь карабкались по служебной лестнице, стремясь занять наиболее высокие посты в партийной иерархии. Это являлось единственным и наиболее надёжным способом получения власти и привилегий. Неожиданный роспуск компартии мгновенно лишил их возможности получения и того и другого. Аналогичная ситуация складывалась при реорганизации КГБ. Полковники, которые всю жизнь стремились получить генеральские лампасы, получали их вместе с приказом об увольнении в запас. Один из них, перебирая в руках погоны, говорил: "Б...и! Даже лампасы поносить не дали!".
   Совокупность влияния всех перечисленных выше факторов и определяет закон убывания значимости события по мере его отдаления в будущее. Он есть отражение эвристической сущности многих условий в их суммарном, общеоценочном выражении и даёт возможность понять механизм многих психических феноменов, в частности, почему удовольствие предпочтительнее получить сейчас, а неприятное событие максимально отодвинуть во времени, почему вообще отсрочка исполнения наказания является его смягчением, почему "синица в руках" лучше, чем "журавль в небе", почему "деньги сейчас" стоят дороже, чем "деньги потом" и многое другое.
   Закон убывания значимости по мере отдаления события в будущее имеет и свой инверсионный аспект - значимость события возрастает по мере его приближения к настоящему моменту. Это возрастание значимости приобретает инициирующую функцию, побуждая субъекта к осуществлению деятельности: приближение экзамена заставляет студента взяться за учебники, приближение времени отпуска - подумать о месте его проведения. Пословица: "гром не грянет, мужик не перекрестится" - отражает суть этого процесса. Время непосредственного предшествования наступлению значимого события является наиболее важным, поскольку в этот момент его расчётная значимость приближается к фактической. Оно имеет даже специальное обозначение - канун.
   Возможные аналогии. Описываемые закономерности достаточно хорошо известны. Так, в психологии есть понятие, сходное с выделенными оценочными векторами - это "градиент цели", определяющее изменение силы мотивации деятельности в зависимости от "психологического расстояния" до цели, который характеризуется возрастанием мотивации и активности по мере сокращения расстояния до неё. Различают градиент приближения к положительной цели и градиент избегания отрицательной. Для нас представляет интерес сам феномен "психологического расстояния", понимаемого как приближение к цели во времени, пространстве или как повышение субъективной оценки вероятности её достижения.
   Эффект снижения значимости объекта, события по мере его удаления в будущее описан в психологии как эффект отсроченного вознаграждения - полезность исхода уменьшается по мере увеличения отсрочки реализации. Он также известен как дисконтная функция полезности (discount function) - субъективная ценность вознаграждения падает по мере отсрочки её реализации (хотя она и не трактуется как столь универсальная). Предполагается, что причиной описанного эффекта является "понимание" человеком конечности своего существования, своей смертности - чем дольше нужно ждать желаемого, тем меньше вероятность его получения. Дисконтная функция полезности фактически является значимостным вектором, определяющим рост неопределённости по мере увеличения отсрочки.
   Градиент времени также в чём-то созвучен фактору "близости цели". Эффективность намерений в регулируемом поведении частично определяется тем, насколько далеко в будущее они устремлены. Близкие цели более интенсивно мобилизуют усилия, отдалённые - оказываются слишком отодвинутыми во времени, чтобы успешно мотивировать поведение.
   Закон убывания значимости события по мере снижения вероятности его возникновения лежит в основе теории обменов Хомса: делая выбор между альтернативными действиями человек выберет то, которое обеспечит наивысшее значение величины, получаемой при умножении ценности результата, как она воспринимается им в настоящий момент, на вероятность его достижения. Хотя автор и не фиксирует это положение, вероятность достижения цели фактически выступает здесь в качестве поправочного коэффициента, модулирующего исходную значимость предполагаемого результата.
   Несмотря на то, что векторная корректировка значимости распространяется на события негативной и позитивной значимости, степень редукции первых медленнее, чем вторых. Эта закономерность была подтверждена экспериментально. Субъективная ценность выигрыша и проигрыша неравнозначна и состоит в том, что её рост для выигрыша происходит медленнее, чем падение при проигрыше (Kahnemann D., Tversky A., 1979), т.е. радость от выигрыша меньше, чем огорчение от условно идентичной потери. Человек более чувствителен к кнуту, чем к прянику. Это различие может иметь выражение в эффекте вклада, когда потери оцениваются выше, чем аналогичное приобретение и в эффекте обрамления, когда при равенстве ценностных исходов альтернативных событий (с риском и без риска) субъект предпочитает вариант без риска, если речь идёт о выигрыше, и вариант с риском, если речь идёт о проигрыше. Последний механизм, как нам представляется, связан с функцией Я - эффектом присвоения.
   Психологическое понятие значимостного вектора на нейронном уровне коррелирует с понятием вектора возбуждения, разрабатываемым Е.Н. Соколовым с сотр. (1995). Любой внешний раздражитель представлен в нервной системе определённой комбинацией возбуждений нейронного ансамбля - вектором возбуждения. Векторное кодирование означает, что в нейронных сетях внешнему сигналу соответствует комбинация возбуждений нейронного ансамбля. Важнейшей операцией векторного анализа является нормирование возбуждения, осуществляемое различной ориентацией вектора. Всё множество сигналов в нервной системе может быть представлено сферой, размеры которой определяются количеством элементов нейронного ансамбля. Интенсивность стимула выражается длиной вектора возбуждения, а различия между сигналами - различием этой длины.
   Тот же самый векторный оценочный механизм может быть представлен в виде модели взаимодействия конструктов в энергетическом поле. Это представляется актуальным, поскольку энергетические модели взаимодействия конструктов остаются достаточно распространёнными (Левин К., 2000).
  
   3. Другие градиенты.
   Пространственный градиент. Физическая категория пространства также имеет свою значимостную функцию. Она определяется пространственным характером взаимодействия: обе стороны - биологический организм и объект - имеют пространственные характеристики, а результаты их взаимодействия меняются в зависимости от изменения их пространственного расположения. Это имеет отношение к стимулам любого значимостного знака, но особенно демонстративно на примере стимулов, представляющих угрозу. Так, опасность ядовитой змеи оценивается субъектом совершенно различно в зависимости от расстояния до неё. Этот градиент в отношение оценки факторов опасности становится основой формирования жизненного пространства личности как оценочной структуры.
   В самом общем виде значимостная оценка и соответствующая ей интенсивность эмоциональной аранжировки того или иного события убывают по мере пространственного удаления места события от индивида. Падение самолёта, происшедшее в двух кварталах от вас, и падение того же самолёта где-то на другом континенте воспринимаются совершенно различно: чем ближе к субъекту находится воспринимаемый объект или происходит событие, тем выше его значимость. Это достаточно хорошо знакомая и понятная закономерность. Она универсальна и распространяется на объекты и события, имеющие как положительную, так и отрицательную значимость.
   Сообщение о том, что на Марс упал очередной метеорит вряд ли сможет заинтересовать обывателя. Если этот же метеорит упал на Землю, то событие определенно вызовет у него интерес, а если это крупный метеорит, упавший на какой-то населенный пункт, вызвавший значительные разрушения и человеческие жертвы, то это событие будет воспринято с ещё большим интересом. Последний будет возрастать пропорционально выраженности разрушений, количеству человеческих жертв, приближению места падения к месту нахождения субъекта и других факторов.
   Зависимость значимости (как позитивной, так и негативной) от пространственного расположения субъекта достаточно хорошо видно на примере социального взаимодействия. Чем ближе в пространственном отношении к субъекту находится партнёр, тем выше его значимость, независимо от того нравится субъекту или нет такая близость, и наоборот, чем дальше от субъекта находится партнёр, тем ниже его значимость. Бытующее выражение: "с глаз долой - из сердца вон" отражает эту закономерность.
   Пространственный градиент предполагает убывание значимости объекта, явления, события, а, следовательно, интенсивности эмоциональной реакции на него по мере его удаления от субъекту, и наоборот - значимость объекта, явления, события возрастает по мере его приближения к субъекту.
   Значимостная функция пространства определяется эгоцентричностью формируемой при этом психической конструкции, центром которой является сам субъект. Эта эгоцентричность пространственной ориентации сохраняется при географическом перемещении субъекта - где бы он не находился, конструируемое психическое пространство всегда эгоцентрично.
   Пространственные параметры стимула, влияющие на его значимость, часто реализуются через другие векторные механизмы, например, время, вероятность взаимодействия и др. Так, холера в Одессе меньше волнует москвича, чем одессита не только в связи с пространственной удалённостью - требуется определённое время, чтобы она дошла до Москвы, что предполагает возможность её затухания за это время, т.е. изменение вероятности события. Поскольку оценочные критерии пространства и времени часто трудно дифференцируемы имеет смысл их объединения в один пространственно-временной оценочный критерий.
   Критерий личной вовлечённости (отношение). Отношение субъекта к тому или иному событию может быть различным в зависимости не только от значимости события, определяемого его содержательной частью, но и от степени "близости" к нему данного события, степени сопричастности субъекта и личной вовлеченности в процесс взаимодействия. Эта личная вовлечённость определяется тем, насколько данный стимул имеет отношение к самому субъекту, насколько он значим исходя из особенностей структуры личности, системы ценностей и приоритетов данного индивида. В том же самом примере с холерой в Одессе отношение москвича к этому событию может резко измениться и даже стать побудительным мотивом определённых поведенческих реакций, если в это время в Одессе будут находиться его семья и дети.
   Отношение субъекта к событию может быть прямым или опосредованным, причём степень этой опосредованности может варьировать. Когда человек заболевает, это событие касается непосредственно его как субъекта и воспринимается им как личное переживание. Значимость такого события максимальна. Когда аналогичное событие происходит с кем-либо из близких или знакомых, субъект вовлекается в этот процесс посредством механизмов эмпатии, поскольку находится в условиях социального взаимодействия с непосредственным участником события. То же событие, происшедшее с мало знакомым или просто посторонним человеком, может совершенно не затронуть его.
   Эмпатическое сопереживание всегда менее остро, чем непосредственное личное переживание, а сопереживание абстрактному лицу абстрактно, поскольку это рациональная, а не эмоциональная конструкция. Чем отдаленнее наша связь с источником информации или событием, тем менее оно нас трогает, тем меньше наша реакция, тем спокойнее наша жизнь. Видимо, к этому классу закономерностей необходимо отнести закон журналистики Фуллера: "чем дальше от вас происходит событие или несчастный случай, тем больше требуется погибших и раненных, чтобы получить газетный материал".
   Когда мы читаем в газетах о начале военных действий в стране, расположенной где-то за океаном, нас это событие, честно говоря, не очень беспокоит: это нехорошо, люди гибнут, но это где-то далеко и как-то мало влияет на наше поведение в настоящее время. Нас значительно больше волнует то, что ночью был снегопад, замело дорожку к дому и нужно идти её чистить, чтобы добраться до работы. Значимость события определяется не столько его содержательной частью, сколько сопричастностью и личной вовлеченостью субъекта. Так уж устроен человек.
   Чем меньше наша связь с объектом, чем меньше наша личная вовлечённость в происходящее событие, тем менее оно значимо для нас. Механизмом, осуществляющим трансформацию значимости объекта или события в зависимости от отношения к нему субъекта, является значимостный комплекс личности, о котором речь пойдёт ниже. В приведенном выше примере с падением метеорита значимость события будет возрастать не только по мере пространственного приближения события, но и в связи с наличием факторов личной заинтересованности (проживание родственников или знакомых вблизи места падения, отношение к ним, степень их вовлеченности в стихийное бедствие и т.д.).
   Достаточно часто механизм векторной коррекции значимости используется для оценки факторов опасности. Определяется это тем, что фактор опасности обычно выступает как условие взаимодействия, влияние которого на значимостные параметры носят градуальный характер. Темнота сама по себе не представляет опасности, но ухудшая различение она лишает субъекта возможности осуществить перцептивно-опознавательное означивание, в том числе и факторов опасности. Одиночество тоже само по себе не опасно, но оно предопределяет принципиальную невозможность получение помощи и неважно, что сейчас эта помощь не нужна, само осознание этого факта может явиться источником тревоги.
   Аналогичная ситуация возникает со слишком открытым и просматривающимся пространством, затрудняющим возможность укрытия (как формы защиты), или наоборот, слишком закрытым, ограничивающим возможность дистанцирования. С определёнными оговорками к этой категории может быть отнесена высота и скорость, которые проявляют свои повреждающие свойства только при падении или столкновении. Всё эти условия оказывают градуальное влияние на оценку факторов опасности и оцениваются с помощью векторного оценочного механизма.
  
   4. Механизм расчёта векторного убывания значимости.
   Условия, влияние которых на значимость носит линейный характер, определяют закономерности градуального убывания значимости. Расчёт изменения значимости в этом случае осуществляется с помощью уже описанного выше векторного оценочного механизма.
   Субъект может формировать вектор трансформации значимости на любой основе, на базе любого стимула. Единственным непременным условием является наличие градуальной зависимости. Для понимания векторного принципа оценки значимости нам необходимо установить начальную значимость объекта, явления, события, являющуюся исходной (нулевой) точкой расчёта: для пространственного градиента - это место, занимаемое самим индивидом, для временного - это настоящий момент, для вероятностного - это 100% его вероятности, для личностной вовлечённости - это максимальная личностная вовлечённость. При этом модальность вектора определяется оцениваемыми параметрами стимула, а его направление - градуально убываемым по своей выражённости условием.
   Интенсивность падения значимости по мере смещения по вектору подвержена значительным индивидуальным колебаниям. Так, у одних субъектов пространственный вектор достаточно быстро убывает и для них события, происходящие на другой улице, в другом городе, в другом государстве, быстро теряют свою значимость; для других предполагаемые даже в ближайшем будущем события теряют свою побудительную силу и они откладывают подготовку к экзамену или к другому важному событию на самый последний момент; третьи неадекватно определяют вероятность возникновения события и продолжает играть в азартные игры, несмотря на проигрыш; четвёртые упорно стремятся покорить высоты гор, вершины полюсов, игнорируя явную опасность попыток. Интенсивность падения значимости вектора может замедляться и тогда мы получаем пацифиста, переживающего по поводу захоронения ядерных отходов в других странах или нарушения прав человека где-то на другом континенте, чрезмерно ответственного студента, начинающего готовиться к экзаменам с начала сессии и т.п.
   Механизмы векторной коррекции универсальны и вследствие этого лишены специфичности. Векторным способом может корректироваться любое условие взаимодействия, выявляющее линейную зависимость. Значимость события по любому из параметров, формирующих векторный градиент, может быть выражена формулой: З = Зр*Х, где З - значимость события при его возникновении в настоящий момент; Зр - расчётная значимость того же события, ожидаемого в будущем; Х - коэффициент, определяющий степень удаления события в будущее или вероятность его возникновения по данному параметру, выражаемому в интервале от 1 до 0. Здесь З стремится к нулю по мере отдаления события в будущее и стремится к Зр по мере его приближения к настоящему моменту. В некоторых случаях стимул может иметь несколько значимостных градиентов, тогда его расчётная значимость будет являться суммой изменений, определяемых по каждому градиенту.
   Векторная значимостная редукция - важнейший механизм корректировки значимости, позволяющий более точно рассчитать сиюминутную значимость предполагаемых событий в будущем. Функциональное назначение механизма убывания значимости события по мере его отдаления в будущее состоит в выделении приоритетов. События настоящего времени должны обладать преимуществом перед аналогичными событиями в будущем в связи с их безотлагательностью. Передвижение их в будущее снимает срочность реагирования. Человек живёт преимущественно сегодняшним днём. Но целесообразность любого эволюционного процесса относительна и снижение значимости события в будущем не всегда оправдано. Но это уже издержки данной оценочной функции.

Глава 2. Оценка факторов опасности.

   Оценка фактора внешней среды, представляющего опасность, принципиально осуществляется так же как и любого другого, т.е. по описанной выше схеме - оценка результата взаимодействия (повреждения), установление его связи с тем или иным объектом (явлением) внешней среды и перенос значимости повреждения на этот фактор. Однако фактор опасности обладает определённой специфичностью - это высокая значимость, требующая преимущественно предвосхищающей оценки, и наличие информационного дефицита. Последнее в основном относится к биологическим объектам и определяется наличием у них внутренней мотивации, которая далеко не всегда очевидна и может быть учтена, а также может меняться в процессе взаимодействия. Это требует создания совершенно особого оценочного механизма, каковым и становится жизненное пространство личности.
  
   1. Фактор опасности. Особенности оценки.
   Предвосхищающий характер оценки. Фактор, представляющий угрозу организму, является настолько важным, что его оценка по результатам непосредственного взаимодействия становится нежелательной, а в ряде случаев невозможной и должна осуществляться только в антиципирующем режиме; непосредственное взаимодействие должно представлять собой исключение. Это переносит основной упор на опосредованные формы оценки - означивание по аналогии, научение через наблюдение, подражание (викарное научение), вербальное общение. Это антиципирующие способы оценки, формируемые в процессе социализации позволяют установить значимость в предвосхищающем режиме. Достаточно часто для оценки факторов опасности используется конструирование локальных ассоциативных цепей (локусов), отражающих возможные варианты развития событий, чаще всего связанные с изменением пространственных характеристик взаимодействующих сторон.
   Поведение субъекта в этом случае сводится к трём основным стратегиям: уклонение от взаимодействия, которое в целом может быть обозначено как ретруссия, уничтожение объекта (субъекта) опасности - агрессия и нейтрализация или ослабление его повреждающих свойств - защита. Выбор стратегии является результатом принятия решения на основе оценки достаточно большого количества факторов, и в первую очередь, соотношения самооценки и интенсивности опасности, а также вероятности взаимодействия и его последствий. Все три стратегии требуют для своего развёртывания определённого времени, поэтому для сохранения целостности и жизнеспособности организма становится принципиально важным не просто предвосхищение возникновения фактора опасности, а такое предвосхищение, которое позволяет субъекту осуществить избранную стратегию поведения в полном объёме.
   Однако столь раннее осигналивание и означивание факторов опасности снижает возможность получения информации об объекте в полном объёме, что ставит субъекта в ситуацию необходимости принятия решения в условиях информационного дефицита. Информационный дефицит лишает оценку специфичности, делает её ориентировочной и вероятностной. Это заставляет субъекта, кроме указанных выше специфических форм реагирования на фактор опасности (агрессия, ретруссия, защита), использовать неспецифические формы реагирования, оказывающиеся полезными при взаимодействии с многими или даже любыми факторами опасности (мобилизационная готовность).
   В значимостном отношении информационный дефицит выражается двумя основными параметрами - неясностью степени опасности и неопределённостью способов её выражения. Вступая во взаимодействие субъект далеко не всегда имеет представление о намерениях партнёра и способах его действия., но и о его намерениях, т.е. способах действия. Эти два фактора, определяющие степень его опасности стимула предполагают использование двух различных способов преодоления такого информационного дефицита: первый компенсируется значимостной переоценкой фактора опасности (оценочной аберрации), второй - использованием неспецифических форм защиты.
  
   Поскольку социальное взаимодействие практически всегда сопровождается нарушением жизненного пространства, субъект включает определённые "факторы сдерживания", блокирующие негативную оценку нарушителя. Эти факторы имеют ограниченное время действия и "расплатой" за них становится более быстрое наступление процессов истощения. В связи с этим принципиальным оценочным критерием становится наличие "санкции" субъекта на такое нарушение. Однако обо всём этом, в том числе и о происхождении самого феномена жизненного пространства личности несколько ниже.
  
   Пространственная характеристика. Физическая категория пространства имеет свою значимостную функцию, которая определяется пространственным характером взаимодействия: оба участника взаимодействия - биологический организм и объект - имеют определённое пространственное расположение, определяющее характер взаимодействия и потому влияющее на их оценочные характеристики. Многие факторы, несущие в себе угрозу физической целостности или самой жизни, реализуют свои поражающие свойства в пространстве, в связи с чем последнее выступает как фактор, определяющий их значимые свойства.
   Опасность объекта внешней среды не беспредельна и определяется, если здесь уместно применить батальный термин, его поражающими факторами. Удар кулака, бросок змеи, повреждающее действие камня, стрелы ограничены определённым "радиусом действия". Пребывание субъекта в этом радиусе делает эти факторы опасными для него, соответственно, дистанцирование от них снижает степень опасности. В психологическом отношении поражающий фактор может быть определён термином досягаемости. Именно феномен досягаемости формирует такую психическую категорию как жизненное пространство личности.
   Оценка факторов опасности в этом случае определяется свойствами самого фактора (его поражающим действием), теми защитными реакциями, которыми располагает субъект в данном конкретном случае, и соотношением временных параметров развёртывания обоих процессов (воздействия фактора и развёртывания защиты).
   Однако пространственные характеристики факторов опасности, несмотря на всё их многообразие, имеют одно общее свойство - их опасность, а следовательно, и значимость прогрессивно возрастает по мере приближения к субъекту. При каких-то расстояниях все факторы опасности способны реализовать своё действие, поскольку субъект уже не имеет времени для развёртывания оборонительных реакций и поведенческих стратегий, что делает его практически беззащитным.
   На это наслаивается специфика взаимодействия с биологическим объектом, имеющему собственную мотивацию поведения, которая не всегда может быть правильно "считана" субъектом, что делает поведение мало предсказуемым. Последнее достаточно часто становится источником опасности, иногда смертельной. Взаимодействие с человеком в этом плане не составляет исключения. В этих условиях особенно интимное сближение с биологическим объектом делает субъекта практически беззащитным. Совокупность всех этих факторов делает физическое пространство одним из важнейших факторов оценки опасности.
   Механизм расчёта такого градуального возрастания значимости фактора опасности по мере его приближения к границам тела может стать векторный оценочный механизм. Для оценки фактора досягаемости субъект строит пространственный оценочный вектор, центром которого является он сам, а противоположной точкой - фактор опасности. Перемещение последнего по этому вектору сопровождается изменением его значимости. Поскольку действия факторов опасности не ограничены в своих направлениях, такие пространственные векторы могут быть построены в любую сторону от индивида. Этим самым они как бы описывают определённое пространство, проникновение в которое сопровождается прогрессирующим усилением негативной оценки нарушителя. Это пространство и определяется как жизненное пространство личности.
   Наличие порога оценочной активации определяет внешние границы этого пространства - оно оканчивается там, где оценочная значимость фактора опасности оказывается ниже этого порога и уже не реализует инициирующих функций.
   Во многих случаях пространственные характеристики факторов опасности реализуются через параметры времени - чем меньше расстояние до фактора опасности, тем меньше у субъекта времени для развёртывания оборонительной стратегии, тем он более уязвим. Для обеспечения безопасности и возможности развёртывания защитных поведенческих стратегий субъект должен дистанцироваться от объекта, несущего угрозу.
   Оценочная аберрация. Необходимость антиципирующей оценки фактора опасности делает её ориентировочной и вероятностной, что становится основой возникновения ещё одного феномена - оценочной аберрации. Последняя состоит в том, что фактор опасности всегда переоценивается, для того, чтобы быть готовым к возникновению худшего варианта ("у страха глаза велики"). Эта переоценка не позволяет ребёнку взять в руки лягушку, вызывает истерический крик женщины при виде мыши, не позволяет человеку подойти к перилам балкона высотного дома, обусловливает возникновение страха ночью на пустынной улице.
   Оценочная аберрация определяет избыточный и даже генерализованный характер первых реакций на стимул, содержащий угрозу. Это очень хорошо видно на примере детей, когда ребёнок пугается незнакомого человека, прижимаясь к маминой юбке, как он боится новой игрушки, с опаской приближаясь к ней, как он опасается первый раз погладить кошку, взять в руки кролика, вступить на эскалатор? Первая реакция взрослых на незнакомый стимул подчас не менее избыточна. Боязнь темноты, одиночества, грозы - типичные примеры гиперболизированных реакций.
   Наличие оценочной аберрации определяет исходно низкий порог оценочной активации, который в последующем повышается под действием опыта взаимодействия и механизмов сдерживания. Это повышение лежит в основе феномена привыкания к факторам опасности. Выполняя свои биологические функции путём обеспечения определённого "запаса прочности", оценочная аберрация имеет свои негативные стороны, становясь в ряде случаев источником патологии (фобические состояния). В интерперсональных отношениях оценочная аберрация в форме переоценки враждебных отношений партнёра, если она не корректируется когнитивными механизмами, принципиально исключает возможность "симметричного" ответа и ложится в основу многих затяжных конфликтов. На уровне сообщества она часто становится причиной "охлаждения" отношений между группами, этносами и даже ведёт к возникновению войн.
   Если дать себе труд проанализировать ситуацию, то она представляется достаточно логичной. Оценка фактора опасности должна носить предвосхищающий характер, т.е. не в момент падения с высоты, а несколько ранее. Для этого система должна быть ориентирована не на сами факторы опасности, а на их предвестники. Но информация о стимуле до взаимодействия с ним неполна: заходя в тёмную комнату субъект не знает, что его там ожидает, гладя чужую собаку он не знает её реакцию на это движение, производя работы на высоте строитель не знает насколько надёжны леса, по которым он ходит и пояс, который его страхует. В своих действиях он должен рассчитывать на худшее, поэтому его реакция имеет определённую избыточность, причём степень этой избыточности может быть достаточно большой. Чувство страха может появиться от одной мысли о том, что нужно взобраться на третью площадку Эйфелевой башни или на крышу небоскрёба. Феномен оценочной аберрации - достаточно распространённое явление и мы с ним ещё неоднократно будем сталкиваться при оценке социальных отношений.
   Наследственные факторы. В отличие от предметов потребностей, значимость которых постоянно меняется в зависимости от изменения состояния организма, относительная значимостная константность факторов опасности создаёт условия для фиксации этих характеристик и их наследственного закрепления. Страх высоты, скорости, темноты, одиночества, слишком открытого или слишком закрытого пространства, неопределённость ситуации, внешнего вида хищника, издаваемого им рёва, вида насекомого, пресмыкающего наследственно обусловлен. Однако такое прямое наследование значения факторов опасности слишком консервативно, не может отражать изменения условий взаимодействия и поэтому имеет ограниченное значение.
   Наконец, принципиальное различие представляет оценка физических и биологических объектов. Свойства физических объектов относительно стабильны, а взаимодействие с ними, в основном, определяется самим субъектом, его стратегией поведения. Задача субъекта здесь сводится к выявлению этих свойств, заблаговременному получению информации о появлении объекта опасности и в такой же заблаговременной выработке стратегии поведения (не лезь на столб - убьёт).
   В отличии от этого взаимодействие с биологическим объектом может возникать вне зависимости от желания субъекта, поскольку последний, как уже говорилось, обладает внутренней мотивацией, возможности предвидения которой ограничены. Это соответственно снижает точность оценочного прогнозирования со всеми вытекающими из этого последствиями. Необходимость социального взаимодействия, требующая пространственного сближения, включает факторы сдерживания и как следствие приводит к повышению мобилизационной готовности.
   Таким образом, факторы внешней среды, представляющие опасность, реализуют своё действие в пространстве, что делает эту физическую категорию решающим оценочным условием. Принцип его влияния на оценочный процесс элементарен: степень опасности стимула прогрессивно возрастает по мере его приближения к границам тела.
  
   2. Корректировка оценочной аберрации. Оценочные пороги.
   Оценочная аберрация, заключающаяся в завышении значимости фактора опасности, имеет ещё одну негативную сторону - она ограничивает стратегию поведения. Например, страх высоты может стать причиной невозможности работы верхолазом, информация об авиакатастрофе может заставить человека сдать билет на самолёт, страх закрытых пространств может мешать человеку пользоваться лифтом. Это требует наличия механизмов корректировки такой оценочной гиперболизации.
   Оценка факторов защиты. Принцип "сцепки". Оценочная функция жизненного пространства личности относится к оценке любого стимула. Это значит не только то, что значимость фактора опасности усиливается, но и то, что незнакомый стимул, не имеющий своей значимости, при проникновении в жизненное пространство получает негативное означивание и субъект начинает относится к нему с настороженностью.
   Способом такой корректировки становится создание "сцепки" - формирование дополнительных психических конструктов, их когнитивное означивание и взаимодействие с конструктами факторов опасности, снижающее тем самым значимость консолидированной конструкции. Защита представляет собой условие взаимодействия субъекта с фактором опасности, ослабляющее деструктивное воздействие последнего. В этом случае значимость защиты определяется степенью ослабления этого эффекта взаимодействия. Понимание принципа такой оценки позволяет представить себе её механизм.
   Возникновение фактора опасности на психическом уровне определяется формированием соответствующего психического конструкта с негативной значимостной характеристикой определённой выраженности. Фактор защиты на психическом уровне также определяется формированием психического конструкта уже с позитивной значимостной характеристикой, выраженность которой определяется его защитными функциями. Теперь для того, чтобы оценить ситуацию в целом субъекту необходимо осуществить взаимодействие указанных конструктов, т.е. создать "сцепку", в рамках которой осуществить значимостное взаимодействие указанных конструктов. Значимость этой консолидированной конструкции будет отражать значимость фактора опасности, действующего в условиях наличия защиты.
   Например, опасность тигра может быть значительно снижена наличием клетки, в которой он находится. Формирование представления этой клетки и его означивание на основании знания её прочности и надёжности взаимодействует с представлением тигра. Значимость консолидированной конструкции "тигр-клетка" будет ниже отдельной значимости конструкта "тигр".
   На определённых этапах действие векторных механизмов коррекции может снизить значимость до уровня, которым можно пренебречь. Эта "возможность пренебречь" представляется достаточно важной, поскольку позволяет избежать превращения жизни в кошмар. Теоретически любой внешний объект может представлять опасность, а смерть может настигнуть человека в любой момент - с крыши может упасть кирпич, можно быть убитым молнией, раздавленным упавшим деревом, быть укушенным бешенным животным, попасть в автомобильную или авиационную катастрофу. Тем не менее все эти потенциальные факторы угрозы не получают достаточного значимостного насыщения и человек без опасения выходит из дома, пользуется авто- и авиатранспортом, отдыхает под деревом, содержит собак и не думает о возможной угрозе.
   Порог оценочной активации. Подобно порогу оценочной активации при оценке экспектации и инициации деятельности по удовлетворению потребности, существует аналогичный порог оценки факторов опасности. Его возникновение в оперативном пространстве субъекта, опознание и оценка ещё не означают немедленную реализацию какой-либо поведенческой реакции. Для возникновения таковой оценка этого фактора должна достичь определённой интенсивности. До этого времени нарушение фиксируется, оценивается, но остаётся на подпороговом уровне. Инструментом, позволяющим сохранять оценку нарушителя на подпороговом уровне, являются механизмы сдерживания. Порог оценочной активации определяет ту интенсивность опасности, значимость которой приводит к инициации поведенческой реакции.
   Понятие порога можно продемонстрировать на примере ситуации, когда испытуемым даётся инструкция пройти по доске, находящейся на разной высоте. При нахождении доски на уровне 20 см. над землёй каждый испытуемый легко выполнит этот тест. Если доску поднять на один метр, то часть испытуемых уже не сможет выполнить задание, если доску поднять на три метра, то мало кто из испытуемых рискнёт по ней пройти - чувство страха не позволит это сделать. Та высота, на которой начинает возникать чувство страха, определяет порог оценочной активации (та высота подъёма доски, которая приведёт к отказу от выполнения задания, представляет собой другой параметр - оценку целесообразности риска, определяемого соотношением значимостей мотивировки задания, оценкой своих возможностей и возможных последствий падения).
   Для нас порог оценочной активации важен тем, что он может смещаться под действием определённых факторов внешней среды и этот процесс является механизмом адаптации и дезадаптации. Оценка фактора опасности осуществляется векторным оценочным механизмом, определяется личным опытом и меняется в связи с изменением этого опыта - позитивный опыт повышает порог активации, негативный - снижает его. Это снижение определяется предсказуемостью ситуации - совпадением экспектационных ожиданий и реального результата деятельности (точностью антиципации, её консонансностью).
   Оценочная аберрация привычно действующих факторов опасности минимальна, но только при наличии консонансности предполагаемого (экспектационного) и реального полученного результата. При возникновении малейшего диссонанса феномен оценочной аберрации возникает вновь. Так, оценка тигра, лежащего в клетке, может быть снижена на основании личного опыта, убеждающего в миролюбивости намерений животного. Однако достаточно хищнику рявкнуть, как вы тут же инстинктивно отскакиваете от клетки и никакие соображения о прочности клетки уже не помогают.
   Испытуемый, выполнивший первый раз задание с хождением на высоте, второй раз сделает это легче и увереннее, а десятый раз будет выполнять его на уровне привычки. Именно наличия позитивного опыта даёт возможность верхолазам выполнять свою работу. Однако достаточно один раз сорваться как повторный тест выполнить будет значительно сложнее или даже невозможно - порог оценочной активации резко снизится. Так, угоны самолётов 11 сентября 2001 года и последовавшая за ними массовая гибель людей стали причиной возникновения страха полётов, что привело к сокращению авиаперевозок и банкротству некоторых кампаний. Я несколько раз наблюдал водителей даже с многолетним стажем, которые боялись сесть за руль автомашины сразу после совершения аварии - страх не давал им возможность выполнять привычную деятельность.
   Порог оценочной активации сугубо субъективен и всецело определяется личностью, её психологическими особенностями и опытом - не важно своим или чужим, важно, что усвоенным. Если воздействие значимого стимула, особенно повторное, не приводит к возникновению негативных последствий, то порог повышается и реакция на данную его интенсивность снижается. Однако достаточно возникнуть какой-то реальной угрозе, какому-то несчастному случаю как порог мгновенно падает, причём обычно значительно ниже исходного.
   Как-то отдыхая на море, я был свидетелем картины, которая эту динамику наглядно демонстрирует. С нами отдыхала молодая пара. Молодой человек взял на прокат скутер и пригласил свою девушку. Она, опасаясь такой прогулки, вначале отказалась, но под действием уговоров согласилась прокатиться "не быстро и только около берега". Однако уже через полчаса они лихо резали морскую гладь вдали от берега. На следующий день они с утра опять взяли скутер и раскатывали на нём, однако, тут произошёл небольшой инцидент. На одном из поворотов девушка не удержалась на сидении и упала в воду. Фактически ничего серьёзного не случилось, поскольку на ней был спасательный жилет, а молодой человек тут же развернулся и вытащил её из воды. Но она, видимо, успела достаточно сильно испугаться. Уже на берегу между ними произошёл короткий, но достаточно эмоциональный разговор и больше на скутер она не села.
   Здесь начальный порог оценочной активации, видимо, был низким, поскольку первая реакция девушки выглядела отказом. Затем, под действием убеждения молодого человека и реальной демонстрации безопасности езды этот порог был повышен и девушка согласилась на поездку. Первый личный опыт убедил её в безопасности и порог был ещё более повышен, поскольку на следующий день она уже без всяких колебаний села на скутер. Инцидент с падением в воду мгновенно и значительно сместил этот порог вниз, поскольку она сразу и категорически отказалась от дальнейших попыток и никакие уговоры в последующем не смогли изменить её решение.
   Привыкание к опасности мы видим везде и сталкиваемся с этим постоянно: дрессировщик входит в клетку к хищникам, змеелов ловко справляется со змеёй, умудряясь при этом добыть у неё яд, пожарник врывается в горящее здание, солдат на войне привыкает к стрельбе, взрывам и гибели товарищей, даже для того, чтобы научиться водить машину, необходимо преодолеть определённый страх. Следовательно, биологический организм может снижать значение стимула, представляющего опасность и постоянно это делает.
   Адаптация состоит в коррекции оценочной избыточности. Опыт даёт возможность осуществлять оценку опасности с большей точностью, что становится основанием для повышения порога реакции. Ребёнок знакомится с игрушкой, гладит кролика и его опыт показывает, что ничего плохого не происходит. Взрослый, преодолевая страх, спускается с горы на лыжах, поднимается по канатной дороге, катается на американских горках и чувство страха спадает. Если предшествующее пребывание в тёмной комнате не приносит сюрпризов, если собака в ответ на поглаживание только виляет хвостом, а строительные леса не падают, то есть все основания предполагать благополучный исход и следующего взаимодействия.
   Повышение оценочного порога стимулов, представляющих опасность, представляет собой адаптативно-приспособительную реакцию, определяемую опытом. Достаточно возникнуть реальной опасности как эта адаптация мгновенно исчезает. Верхолаз, сорвавшийся с лесов и не получивший никаких повреждений благодаря наличию страховочного пояса, вновь испытывает интенсивный страх и с трудом возвращается к работе. Один из них рассказывал мне, что когда у него во время работы упал молоток, он вдруг "понял", что находится на высоте и испытал такое чувство страха, что с трудом дополз по балке до площадки. Биологическая целесообразность оценочной избыточности относительна, поскольку наделяя предметы и явления заведомо повышенной значимостью и предохраняя тем самым себя от опасности, субъект ограничивает свои функциональные возможности. Варьирование оценочного порога является инструментом выбора разумного соотношения безопасности и риска для каждой конкретной ситуации.

Глава 3. Личность и её пространство.

  
   Взаимодействие индивида с внешней средой осуществляется в условиях наличия пространственных отношений. Последние достаточно часто определяют характер этих отношений, что, естественно, отражается на их оценке. Особенно демонстративно эта зависимость просматривается при взаимодействии с факторами опасности.
   В этой проблеме необходимо дифференцировать взаимодействие с физическими и биологическими объектами. Основное различие между теми и другими состоит в том, что биологические объекты обладают собственной активностью, мотивирующие факторы которой изменчивы и не всегда могут быть предсказуемы. Это затрудняет их оценку как факторов опасности.
   В психологии существует несколько сходных понятий, определяющих пространственное позиционирование субъекта в отношении окружающих предметов: территориальность, личная дистанция, психологическое пространство личности, жизненное пространство, индивидуальное или внутреннее пространство, внутренняя картина мира, социальное, эмоциональное и даже антропологическое пространство. Все они содержат определённую понятийную нюансировку, но тем не менее имеют отношение к одному психическому феномену. Наличие такой терминологической избыточности свидетельствует об аморфности понятия.
   Территориальность в психологии - это пространство, которое субъект считает для себя безопасным (понятие введено Дж. Реем ещё в 17-ом веке). Применительно к человеку понятие "жизненное пространство" было введено Р. Соммером (1969). Он считал, что вокруг каждого человека существует своеобразный невидимый пространственный пузырь, некая сфера, вхождение в которую воспринимается достаточно болезненно. Это личное пространство динамично и перемещается вместе с человеком, в отличие от личной территории, которая является константной. Личное пространство больше у северных народов, интровертов и агрессивных личностей. Р. Соммер предполагал, что агрессивные люди потому и агрессивны, что ощущают вторжение в своё личное пространство намного раньше, чем остальные люди.
   Ed. Hall (1959, 1966) описал варианты дистанций, которые держат между собой двое беседующих, которое колеблется от минимальной ("нос к носу") до нескольких шагов и определяются менталитетом общества и его культурными традициями. Он рассматривал личное пространство (дистанцию) как защитную сферу, колпак, которым субъект отгораживается от других. Личное пространство может расширяться или сокращаться, что рассматривается как показатель доверительности отношений партнёров. Allan Pease (2007) полагает наличие определённой территории, которую человек считает своей. Швейцарский исследователь Хайни Хедигер (1984) использовал для её обозначения термин "личная дистанция".
   При описании территориального поведения в рамках проксемики, изучающей закономерности пространств размещения и поведения людей в аспекте переживания ими субъективного комфорта, выделяются: пространство тела (на уровне отдельного индивида), пространство взаимодействия (на уровне диады), личное пространство (на уровне малой группы) и публичные территории (на уровне общества).
   Определение феномена. Психическое пространство определяется как субъективный, значимый фрагмент бытия, определяющий актуальную деятельность и стратегию жизни человека. Оно включает в себя комплекс физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет. Это не только часть физического пространства, расположенного вокруг человека, которое он считает своей, принадлежащей лично ему, где он чувствует себя комфортно и защищённо, а также расстояние, на которое он может допустить к себе окружающих, не испытывая дискомфорта, но и его содержимое - тело, вещи, места, которые человек считает своими, социальные привязанности и установки. Эти явления становятся значимыми для субъекта и начинают охраняться всеми доступными средствами (Наровчатова-Бочавер С. К., 2002).
   Человек убеждён в том, что доступ других людей в его личное пространство требует разрешения и оно может быть получен только с его личного согласия. Вторжение посторонних людей в пределы личного пространства без согласия человека обычно вызывает у него множество отрицательных реакций, начиная от простого физического удаления вторгнувшегося человека из этого пространства, кончая прямыми враждебными, агрессивными действиями в отношение нарушителя. Размеры психического пространства варьируют у разных людей, изменяются в различных культурах, в разных социальных ситуациях. Они зависят от возраста субъекта, степени психологической близости нарушителя и уровня доверия к нему (Абрамова Г.С., 2000).
   Пространство личности - физическая область, непосредственно окружающая человека. Одни рассматривают его как состояние личности, другие - как её устойчивую характеристику. Подчёркивается субъективность репрезентации пространства, его ощущение как своего, присвоенное или созданное субъектом и потому представляющее ценность; ощущение целостности границ; возможность и необходимость контроля и защиты всего того, что находится внутри пространства. Как психический феномен пространство не рефлексируется без возникновения проблемной ситуации и потому "прозрачно", с трудом поддаваясь описанию (Sommer R.).
   Ключевое место в феноменологии психологического пространства занимает состояние его границ - физиологических и психических маркеров, отделяющих область личного контроля и приватности одного человека от другого. Как функция она наиболее интенсивно начинает развиваться в юношеском возрасте и связывается с формированием идентичности, стремлением к самостоятельности, обособлению. Провляется в освобождении от контроля старших, необходимости социальной и пространственной территориальной автономии, неприкосновенности своего личного пространства.
   Понятие индивидуального пространства личности введено в психологию А. Адлером (1995), однако, наиболее полно оно разработано К. Левиным (2000), который использовал для обозначения этого феномена термин "жизненное пространство" и рассматривал его в рамках теории поля как совокупность возможных событий, способных повлиять на поведение человека. В теории поля поведение личности понимается как функция жизненного пространства и выводима из совокупности особенностей последнего в настоящий момент. Жизненное пространство окружено внешним миром, границы между которыми напоминают полупроницаемую мембрану или сеть. Внешнее пространство и внутренний мир человека тесно связаны - изменение первого влияет на второе и наоборот. Психологическое окружение - это феноменальный мир личности. Психическая энергия, генерируемая потребностями, переносится на окружающие объекты, которые становятся валентными и начинают притягивать или отталкивать личность.
   К. Левин (2000) использовал понятие "жизненное пространство" для того, чтобы показать, что истинной средой обитания личности является не физическая реальность и социальная среда, а лишь те фрагменты, которые отражены в сознании человека, и на которых основано его поведение. В связи с этим он предложил рассматривать человека и среду как единую констелляцию взаимозависмых факторов, а их совокупность получило название жизненного пространства личности. Оно подчиняется законам, которые существенно отличаются от физических. Например, расстояние от дома до школы для школьника не равно расстоянию от школы до дома, поскольку дом притягивает его, а школа отталкивает (что непосредственно указывает на оценочный характер рассматриваемой категории - Э.Б.).
   Жизненное пространство личности определяется не только теми материальными благами, которыми оно владеет, сколько знаниями о мире и возможностью влияния на процессы, происходящие в нём. Согласно автору жизненное пространство личности включает в себя все представления субъекта об окружающем. Для анализа взаимодействия элементов в жизненном пространстве К. Левин предложил понятие психологического поля, как некий срез пространства в данный момент времени.
   Теория поля рассматривает жизненное пространство как психическую реальность и устойчивую характеристику личности, а поведение последней как функцию этого пространства. Отмечая контекстуальность и подвижность явлений внутреннего мира, Левин включал в него все факторы, существующие для человека. Само существование факторов он понимал как формы воздействия на индивида и включал в их число события физического, экономического и правового порядка. Среди основных характеристик жизненного пространства автор выделял степень его структурированности и интегрированности, широту временной перспективы и степень проницаемости границ.
   В более поздних исследованиях жизненное пространство личности понимается как субъективно значимый фрагмент бытия, определяющий актуальную деятельность и стратегию жизни человека. Оно включает в себя комплекс физических, социальных и психологических явлений, с которыми человек себя отождествляет (территория, предметы, привязанности, установки) и которые становятся значимыми благодаря обладанию личностным смыслом. Феномен развивается в онтогенезе и обеспечивает человеку чувство суверенности собственного Я, уверенности, безопасности и доверия к миру. Считается, что пространство может ундулировать: оно "стягивается" в случае возникновения сверхценной идеи и растягивается при наличии "рыхлых", неопределённых жизненных перспектив (Нартова-Бочавер С.К., 2001).
   Выделяя понятие жизненного пространства авторы дают очень неопределённое представление о его функциональном назначении - "совокупность событий, способных повлиять на поведение человека", "субъективно значимый фрагмент бытия". Оценочная функция, лежащая в основе жизнеобеспечения, даёт возможность не только более чётко выделить феномен, но и определить его функциональное назначение.
   Резюмируя это терминологическое и понятийное разнообразие, можно констатировать, что субъект, отражая внешнее пространство и проецируя себя в него, формирует какие-то психические конструкции различной структуры и функционального назначения. Одна из этих функций, понятная и естественная - размещение объектов внешней среды, придание им пространственной локализации. В этом плане пространство выступает как глобальный принцип систематизации когнитивного материала, формируя соответствующую контекстуальную систему - внутреннюю картину внешнего мира. Она является результатом субъективного отражения окружающего пространства как физической категории, не связана с осуществлением оценочных функций и поэтому не является предметом нашего рассмотрения. Другая - пространство личности - представляет собой виртуальную психическую конструкцию, формируемую комплексом личности для размещения всего того, что принадлежит субъекту, и будет рассматриваться в соответствующем разделе. Но есть ещё и третья функция - оценочная, о которой, кроме феноменологического обозначения и отрывочных наблюдений, мало что известно. Вот об этой функции и пойдёт речь.
   Осуществляя эти функции, субъект формирует несколько психических структур различного функционального назначения. Из них для нас важны две, которые можно обозначить как пространство личности и жизненное пространство личности. Их дифференциация основывается на двух формах контакта биологического организма с окружающей средой - отражении и взаимодействии. Они имеют различную внутреннюю структуру и функциональное назначение. Вероятно, могут быть выделены и другие формы отражения пространства, но их рассмотрение выходит за рамки наших задач. Сейчас мы остановимся на последней структуре - жизненном пространстве личности.
   Тот факт, что жизненное пространство каким-то образом определяет стратегию поведения личности, обеспечивает чувство суверенности и безопасности, даёт основание предположить наличие у него каких-то оценочных функций. Поэтому в качестве первого предположения мы должны более чётко сформулировать функциональное назначение феномена: жизненное пространство личности представляет собой психическую конструкцию, предназначенную для оценки факторов опасности. Аргументация такого предположения будет представлена ниже по мере изложения материала.
   Жизненное пространство личности представляет собой специальную психическую конструкцию, формируемую для корректировки значимости на основе пространственных характеристик стимула. Это эгоцентрически организованное виртуальное пространство, обладающее векторными свойствами, центром которого является субъект.
   Нарушение жизненного пространства требует от личности принятия мер защиты. Эти меры могут носить как реальный, так и виртуальный характер. Действие первых может разворачиваться либо на уровне оценки и выражаться в дистанцировании, позиционировании и формировании мер психической защиты, либо на уровне поведенческих стратегий и выражаться в агрессии или ретруссии. Жизненное пространство в этом плане как бы раздвигает границы личности, позволяя отодвинуть оценку фактора опасности от границ тела.
  
  
  

Глава 4. Жизненное пространство как оценочный механизм.

  
   1. Территориальное поведение животных.
   Теперь мы должны сформулировать второе положение концепции: в основе жизненного пространства личности как структуры психики человека лежит территориальное поведение животных. Основанием для такого предположения является сходство функционального назначения, которое в некоторых проявлениях может быть просто поразительным. Жизненное пространство личности производно от жизненного пространства животных - психического феномена, являющегося результатом отражения территории их обитания. Особенностью этой конструкции является его центрация. Центром территории является психическая конструкция, которая, видимо, эквивалентна понятию "дома" - того места, где животное чувствует себя в безопасности и где уровень напряжения минимален. Обычно это середина территории обитания. Способом выделения жизненного пространства и его защиты является агрессия. Жизненное пространство личности как психический феномен в филогенетическом отношении, видимо, является наиболее древней психической конструкцией.
   К. Лоренц (1998, 2001) считает, что агрессия выполняет несколько функций, среди которых основными являются конкуренция за источники питания, иерархизация отношений, борьба за сексуального партнёра (за право оставить потомство) и защита этого потомства. Агрессия есть реакция животного на стимул, представляющий угрозу. В наиболее демонстративном виде она проявляется во внутривидовой борьбе, являясь реакцией на присутствие другого животного того же вида. Поскольку возникновение такой реакции требует оценки стимула, то агрессию необходимо рассматривать как следствие оценочного процесса.
   Уже в поведении животного на своей территории можно усмотреть чётко прослеживаемый векторный характер оценки опасности. Вот, что по этому поводу пишет К. Лоренц (1998). Размеры территории животного определяется его готовностью к борьбе. Эта готовность бывает наивысшей в наиболее знакомом ему месте, а именно, в центре участка. Иными словами, пороговое значение раздражения, вызывающего агрессивную реакцию, ниже всего там, где животное чувствует себя увереннее всего, т.е. где его агрессия меньше всего подавлена стремлением к бегству. С удалением от этой "штаб-квартиры" боеготовность убывает по мере того как обстановка становится всё более чужой и внушающей страх. Территория, принадлежащая животному, представляет собой функцию варьирования его агрессивности - она возрастает в геометрической прогрессии по мере приближения нарушителя к центру области обитания. Поэтому исход схватки двух подравшихся территориальных животных можно предсказать заранее: при прочих равных условиях, победит тот, кто находится ближе к своему дому.
   И далее. Когда побеждённый обращается в бегство, изменение поведения обоих животных приводит к явлению, наблюдающемуся во всех саморегулирующихся системах. У преследуемого по мере приближения к его штаб-квартире вновь появляется мужество, а преследователь, проникнув на вражескую территорию своё мужество теряет. В конце концов беглец вдруг поворачивается и столь же внезапно, сколь энергично нападает на недавнего победителя, которого теперь, как уже можно предвидеть, бьёт и прогоняет. Всё это повторяется ещё несколько раз пока, в конце концов, колебания не затихнут и бойцы не остановятся у вполне конкретной точки равновесия, где они лишь угрожают друг другу, но не нападают (Э.Б. - можно предположить, что они установили между собой своеобразную психологическую дистанцию).
   Описанные формы поведения могут реализоваться лишь в том случае, если партнёры взаимодействия осуществляют постоянную оценку друг друга. Можно предположить, что необходимость защиты ареала обитания в качестве обязательного элемента внутривидовой конкуренции формирует у животных психическую конструкцию, которая кроме пространственного отражения и идентификации этого ареала, включает в себя оценку факторов угрозы и механизмы защиты. Эту психическую конструкцию, "работающую" на векторной основе, с полным основанием можно назвать жизненным пространством животного. Негативная оценка индивида, вторгшегося на территорию обитания, возрастает по мере углубления проникновения и приближения к его центру. Формой выражения этой оценки является состояние страха, гнева, ярости, а формой реакции - ретруссия или агрессия.
   В этом случае наличие жизненного пространства как психической структуры, должно определять форму отношения к объектам, включённым в это пространство, близкую к понятию собственности - всё необходимое для жизнеобеспечения, что находится на территории обитания, "принадлежит" данному животному и оно готово защищать эту собственность от конкурентов. Более того, само отношение животного к территории, видимо, становится особым и на него также распространяется категория собственности - это моё место обитания. Это изменение отношения к месту обитания у человека в процессе эволюции трансформируется в понятия "дома", родового гнезда, в более обобщённом виде - понятие "родины". Это то место, где субъект чувствует себя в безопасности, где его мобилизационная готовность может быть снижена до минимума.
   Жизненное пространство личности как психическая категория у человека претерпевает определённую трансформацию, отражающую специфику его функционирования в сообществе. Отсутствие у человека чёткой зависимости наличия продуктов питания от ареала обитания приводит к снижению значимости этого оценочного критерия за счёт усиления функции оценки опасности. В то же время необходимость частого нарушения жизненного пространства, обусловленная нуждами видообеспечения и прежде всего развитием социальных отношений, требует развития факторов торможения агрессивных реакций, позволяющих достаточно длительное пребывание в жизненном пространстве субъекта других индивидов.
  
   2. Функция жизненного пространства.
   Вышеизложенное даёт основание предположить, что оценка актуальной опасности осуществляется с помощью специального оценочного механизма - жизненного пространства личности. Жизненное пространство - это базовая оценочная структура личности, обладающая большой жёсткостью, которая, как правило, не меняется в течение жизни. Изменение жизненного пространства возможно только вместе с коренной перестройки личности и достаточно травматично. Проникновение любого биологического организма в жизненное пространство субъекта сопровождается его негативной оценкой независимо от функционального назначения такого проникновения (обращаем внимание - оценка не организма, а факта его проникновения; конечно, эта оценка консолидируется с оценкой нарушителя, но последняя ещё достаточно долго может оставаться позитивной).
   Пространство личности - психическая конструкция, формируемая Я. В основе её возникновения лежат два психических феномена - экспансия Я и понятие принадлежности. Экспансия Я состоит во взаимодействии со всеми воспринимаемыми объектами, явлениями, событиями и в распространении значимости на все формируемые при этом психические конструкты. Объекты и условия, необходимые субъекту для жизнеобеспечения, становясь продолжением Я, периферией образуемого им личностного комплекса, получают соответствующую значимость, которая субъективно репрезентируется в виде принадлежности - мне принадлежит всё, что мне необходимо (об этом и о функциях Я - более подробно ниже).
   Формирование пространства личности как психической категории начинается с пространственной ориентации. Биологический организм прежде всего представляет собой физический объект, размещённый в пространстве. Размещения в пространстве также требуют предметы нужды, составляющие категорию собственности. Сложность совмещения такого пространственного размещения в единой психической конструкции состоит в том, что биологический организм мобилен и может менять свою пространственную ориентацию. Это приводит к тому, что пространство личности как психическая категория лишается константности, свойственной объективному миру и требует постоянной перекомпановки.
   Понятие принадлежности включает в себя защиту принадлежащих субъекту предметов, поэтому личностное пространство, в котором эти предметы размещены, должны обеспечивать эту функцию - защиту принадлежности. Личностное (не жизненное) пространство - психическая конструкция, формируемая субъектом для размещения себя и всего того, что принадлежит Я. Сюда входят любые объекты, явления, события реального или виртуального характера, которые имеют отношение к субъекту, включая структуру его личности, взгляды, предпочтения, ценностные установки. Объём личностного пространства определяется значимостью Я - чем она выше, тем шире личностное пространство, и наоборот. Справедливо и обратное: объём личностного пространства является одним из критериев оценки Я. Одной из основных функций пространства личности является возможность сохранения и защиты размещённых в нём объектов, составляющих категорию личной собственности, в условиях конкурентных отношений. Посягательство на него - это посягательство на само Я.
  
   3. Жизненное пространство личности и ареал обитания животных.
   Пространство личности как психическая категория, видимо, производна от понятия ареала обитания животных, мест его кормления и спаривания, и поэтому должна иметь генетически обусловленную основу. Н. Тимбергером (1957) и К. Лоренцом (1994) в описании территориального поведения животных было показано, что для выживания и размножения каждая особь должна обладать собственным ареалом обитания, границы которого определяются эволюционной необходимостью. Считается, что эта та территория, на которой имеется достаточно корма и площадь которого животное в состоянии защитить (видимо, это не единственная функция ареала, поскольку животные, находящиеся в клетках зоопарка, имея достаточно корма и не имея нужды защищать свою территорию, как правило, не размножаются). Границы территории охраняются посредством агрессивного поведения, а посторонняя особь допускается на неё только в случае брачных намерений. При этом хозяин и гость обладают существенно разными правами.
   Границы территории отделяют индивидуальную жизнь особи (или частную жизнь, в приложении к социуму) от жизни видовой, общественной, публичной. Наличие индивидуальной территории является важнейшей составляющей нормальной жизнедеятельности живого существа, обеспечивающей его безопасность. Реальное или предполагаемое изменение границ индивидуальной территории служит сигналом для активации специфического поведения особи: либо защиты границ посредством агрессивно-оборонительного поведения, либо бегства от опасности. Лоренц считал, что эти инстинктивно закреплённые образцы поведения, сложившиеся в течение тысячелетий, сохранились и у человека, трансформировавшись в социальные инстинкты, неосознаваемые правила поведения по отношению к другим людям и группам, а также интроецировались во внутренний мир человека.
   Это даёт возможность представить себе степень психотравматичности и его механизм в случаях отсутствия жилья, проживания в общежитии или коммунальной квартире. Понятно, почему в таких условиях падает рождаемость. Животные в таких условиях тоже не размножаются.
   Ареал обитания у животных выполняет не одну, а две функции - он представляет собой территорию, на которой происходит питание животного, и место размножения - спаривание, рождение и воспитание потомства до достижения ими способности самостоятельного жизнеобеспечения (Тимбергер Н.). Осуществление обеих функций требует от животного защиты территории, однако формы этой защиты определяются функциональным назначением.
   Территория пропитания важна, но заменима - можно перейти на соседний участок и найти там пищу, поэтому защита этой территории предполагает агрессивность, но умеренную, она не включает в себя наличия рисков для жизни и предполагает возможность дистанцирования от соперника (отступление) когда силы неравны. Территория видообеспечения, как правило, представляет собой часть (центральную часть не в пространственном, а в психологическом плане) ареала обитания, она не может быть "сдана", поскольку это практически всегда приводит к гибели потомства. Поэтому она должна быть защищена любыми средствами, даже при наличии риска для жизни. Это даёт основание говорить о том, что территориальное поведение животных формируется двумя различными инстинктами (пищевым и половым), имеет различную пространственную проекцию и формирует различные инстинктивные формы поведения.
   Возвращаясь к обсуждаемым нами проблемам можно предположить, что психическая структура, соответствующая ареалу обитания животных, не только сохранилась у человека, но и получила у него дальнейшее развитие. Проецируя территориальное поведение животных на человека можно предположить, что на психическом уровне оно формирует две психические конструкции - пространство личности и жизненное пространство личности.
  
   4. Оценочные принципы.
   Систематизационная принадлежность. В основе жизненного пространства личности как оценочной категории лежит потребность в безопасности, которая представляет собой базовую инстинктивную потребность жизнеобеспечения, происходящую от инстинкта самосохранения животных. Эта потребность формирует стремление к минимизации факторов опасности и требует оценки всех стимулов, с которыми происходит или может произойти взаимодействие.
   Критерий оценки. Критерием оценки стимула, несущего угрозу физической целостности или существованию организма, остаётся ценность самой жизни. Основными составляющими оценочного процесса в этом случае являются исходная (т.е. до проникновения в жизненное пространство) оценка объекта (биологического, физического), глубина проникновения, его длительность, отношение субъекта к этому нарушению (санкционированное, несанкционированное) и оценка своих возможностей в осуществлении защиты (самооценка). Из них связанными с категорией пространства являются только интенсивность (глубина) нарушения пространства.
   Поскольку эта оценка производится постоянно при каждом опознании объекта, то это фактически формирует ещё один оценочный критерий - длительность нарушения пространства. Последний критерий превращает оценку фактора опасности в границах жизненного пространства личности в процесс его оценочного мониторинга. При этом последовательно получаемые оценочные характеристики не только консолидируются между собой, обеспечивая эффект кумуляции, но и консолидируются с исходной оценкой нарушителя, соответствующим образом меняя его значимость.
   Предметом оценки является индивид или животное, вторгающееся в жизненное пространство. Опасность - это угроза Я. Обращаем на это внимание - не угроза биологическому организму, а именно Я. Несмотря на трудности подобной дифференциации, в ряде случаев она достаточно очевидна, например, при действии факторов, снижающих статус Я, которые субъективно воспринимаются как факторы опасности, хотя могут и не представлять непосредственной угрозы жизни.
   Структура и функция. Жизненное пространство личности представляет собой значимостное поле с убывающей к периферии напряжённостью, центром которого является Я личности. Энергетической основой конструкции является значимость Я, выражающая собой ценность жизни. Особенностью ценности жизни как оценочного критерия является её дефицитарная природа - ценность жизни начинает проявляться только при появлении факторов угрозы. Само наличие жизни для субъекта совершенно естественно.
   Функцию жизненного пространства можно представить себе как процесс взаимодействия конструктов в значимостном поле. Это эгоцентрически организованное виртуальное пространство, создаваемое Я, напряжённость которого максимально в центре, занимаемом субъектом, и прогрессивно убывает к периферии. Взаимодействие конструктов в этом поле строится на векторной основе. Психический конструкт, помещённый в это поле, получает наведенную значимость, соответствующую месту в этом пространстве. Чем более значим конструкт, тем ближе к центру, т.е. к субъекту он располагается и наоборот. Это определяет астральную структуру жизненного пространства. Изменение положения конструкта в этом пространстве (орбиты) сопровождается изменением его значимости и наоборот.
   Процесс корректировки значимости путём приближения-удаления представляет собой механизм дистанцирования. Понятия "опасная близость", "безопасное расстояние" определяют положение объекта в пространстве личности. Сохранение жизненного пространства от проникновения является формой обеспечения его безопасности. Наличие защитных функций делает обоснованным использование термина "жизненное пространство". Стратегия субъекта состоит в максимальном расширении личностного пространства, позволяющим отодвинуть оценку объекта от границ тела.
   Для того, чтобы нарушение жизненного пространства привело к активации каких-то поведенческих реакций, оценка нарушителя должна достичь определённой интенсивности. До этого времени нарушение фиксируется, оценивается, но остаётся на подпороговом уровне. Это требует введения такого понятия как порог оценочной активации. Инструментом, позволяющим сохранить оценку нарушителя на подпороговом уровне, являются механизмы сдерживания.
   Интенсивность нарушения жизненного пространства определяется глубиной проникновения и его длительностью. Та глубина, которую субъект допускает в отношение тех или иных индивидов, определяет содержание понятия психологической дистанции или интимности общения. Психологическая дистанция - это то расстояние, на которое субъект позволяет индивиду проникнуть в своё жизненное пространство и то время, которое он может там пробыть до появления тенденции к дистанцированию или позиционированию; это то повышение напряженности, обусловленное нарушением жизненного пространства, которое субъект ещё может и/или хочет купировать механизмами сдерживания. Психологическая дистанция определяется несколькими параметрами: исходной оценкой партнёра, определяющей отношение к нему до начала взаимодействия, глубиной его проникновения в жизненное пространство и длительностью пребывания в нём и оценкой своих возможностей осуществления защиты (самооценкой).
   Для осуществления оценки фактора опасности с помощью жизненного пространства личности совсем необязательно наличие его реального нарушения - вторжение фактора опасности может быть виртуально промоделировано субъектом и представлено в виде определённого комплекса представлений или ассоциативной цепи событий. Например, степень опасности хищника, субъектом может быть установлена посредством виртуального конструирования сцены взаимодействия с ним ("проигрывания ситуации"). Представление о том, "с кем можно пойти в разведку, а с кем нельзя", возникает в результате осуществления такой операции.
   Итак, для учёта значимостных функций физического пространства субъект формирует специальную психическую конструкцию - жизненное пространство личности. Пространство личности представляет собой эгоцентрически ориентированное виртуальное пространство, центром которого является сам субъект. Оно осуществляет оценочные функции, основанные на векторном принципе. Любой объект, проникший в это пространство, получает наведенную значимость, соответственно месту в этом пространстве.
   Векторный принцип оценки факторов опасности делает совершенно бесполезным какие-либо попытки реальной пространственной локализации жизненного пространства личности. Это значимостное поле, напряженность которого определяется субъективной оценкой нарушителя, интенсивностью и длительностью нарушения пространства и может иметь совершенно различные пространственные проекции. Оно не имеет отношения к отражению реального пространства - это эгоцентрически сконструированный оценочный механизм, создаваемый Я-конструкцией.

Глава 5. Несанкционированное нарушение жизненного пространства. Дистанцирование-позиционирование, агрессия-защита.

  
   1. Несанкционированное нарушение жизненного пространства.
   Итак, физическая категория пространства имеет своё оценочное значение, которое определяется пространственными характеристиками участников взаимодействия и действием факторов опасности. Эта зависимость относится к стимулам любого знака, но особенно демонстративна на примере факторов опасности.
   Если потребность рассматривать широко как необходимость в определённых условиях существования, то сохранение целостности биологического организма и его жизнеспособности также должно быть отнесено к категории потребностей, причем наиболее базовых - любой организм требует своего самосохранения. Жизнеобеспечение представляет собой глобальную нужду-потребность, которая при её конкретной реализации распадается на ряд нужд, формируя потребностную сферу. Защита от факторов опасности является одной из них. Потребность в самосохранении является одной из немногих потребностей не периодического, а континуального свойства - сохранение целостности и жизнеспособности организма необходимо постоянно.
   Для оценки опасности биологических объектов индивид формирует специальную психическую конструкцию - жизненное пространство личности, использующее значимостные функции физического пространства. Оно представляет собой эгоцентрически ориентированное виртуальное пространство, центром которого является сам субъект. Любой биологический организм, проникший в это пространство получает наведенную значимость, соответствующую месту в этом пространстве. Даже когда нарушение жизненного пространства необходимо для осуществления социального взаимодействия и санкционировано субъектом, оценочный механизм продолжает работать, наделяя нарушителя негативной значимостью.
   Практически любой биологический организм, проникая в жизненное пространство субъекта, превращается в фактор опасности. Такую оценку он получает в связи с наличием у него внутренней мотивации и невозможностью её предвидения субъектом. Оценочная неопределённость биологического объекта и пространственный характер реализации его возможной опасности определяет общий принцип защиты: дистанцирование-позиционирование (для избегания неприятностей лучше держаться подальше) и повышение мобилизационной готовности (внутреннего напряжения). Жизненное пространство личности обеспечивает сохранение необходимой дистанции, которая создаёт "амортизационную подушку" между биологическим организмом и внешним миром, смягчающую и нейтрализующую возможные деструктивные воздействия последнего.
   Жизненное пространство выполняет функции двери, которая открывает доступ к субъекту и определяет регламент этого доступа. Исходное состояние этой двери - закрытое. Правом санкционирования доступа в жизненное пространство обладает Я субъекта, которое осуществляет эту функцию по запросу активирующихся потребностей. Потребности другого индивида, требующие взаимодействия и, соответственно, нарушения жизненного пространства, могут получить такое право, если они акцептованы субъектом. В противном случае вторжение рассматривается как несанкционированное.
   Жизненное пространство личности как инструмент оценки фактора опасности относится к константным психическим конструктам. Это значит, что оно действует всегда. В то же время жизненное пространство личности постоянно нарушается. Эти нарушения могут происходить с согласия субъекта и без него, что является принципиальным для осуществления оценочного процесса и определяет их дифференциацию на санкционированное и несанкционированное. Несанкционированное нарушение возникает либо путём случайного (реже установочного), либо насильственного (вопреки желанию субъекта) попадания опасного объекта в зону жизненного пространства личности. Значительно чаще нарушения жизненного пространства происходят с согласия субъекта и даже по его инициативе, поскольку этого требует осуществление большинства социальных функций, начиная от совместной деятельности, кончая воспроизводством вида. При этом оценка нарушителя как источника опасности остаётся.
   Защита жизненного пространства личности от несанкционированного проникновения состоит в восстановлении его целостности путём взаимных перемещений субъекта и партнёра взаимодействия. Если по тем или иным причинам этот путь оказывается невозможным, субъект формирует агрессивную реакцию, при невозможности или неэффективности последней он осуществляет виртуальное дистанцирование, представляющее собой психическую защиту.
   Проблема распадается на две части - установление факта опасности (означивание объекта, осигналивание его появления) и реакция субъекта на ситуацию опасности. Нарушения жизненного пространства личности имеют два оценочных параметра: интенсивность оценки, определяемую глубиной проникновения (интимностью взаимодействия), и её длительность. Значимость нарушителя определяется консолидацией указанных оценок. Субъективная репрезентация этой оценки выражается возникновением нарастающей последовательности негативных эмоциональных реакций - опасения, тревоги, страха, паники.
   Поведенческая стратегия субъекта в связи с нарушением жизненного пространства направлена либо на ликвидацию этого нарушения и восстановления целостности, либо на нейтрализацию деструктивного действия фактора опасности. Первый эффект достигается посредством дистанцирования-позиционирования, второй - посредством агрессии-защиты. Реакция субъекта на нарушение его жизненного пространства определяется исходной (до проникновения) оценкой партнёра, самооценкой, интенсивностью и длительностью вторжения, наличием или отсутствие санкции субъекта, порогом оценочной активации и сопровождается включением факторов сдерживания. выражающихся в повышении мобилизационной готовности и представляющих одну из форм неспецифической адаптационной реакции.
   Принцип, лежащий в основе жизненного пространства как оценочного механизма элементарен: степень опасности стимула прогрессивно возрастает по мере его приближения к субъекту в пространстве. Степень опасности мчащегося на вас быка зависит от разделяющего вас расстояния, поскольку именно оно определяет возможность уклонения от взаимодействия. Совершенно различно оценивается опасность змеи, находящейся на расстоянии одного, десяти и пятидесяти метров. Степень опасности взаимодействия с хулиганом также определяется расстоянием.
   Другим фактором, определяющим оценку фактора опасности, является время, оставшееся до взаимодействия, и определяется возможной скоростью развёртывания адаптационных реакций, включая поведенческие. В этом плане оценочная значимость категории пространства с определённым упрощением может быть тоже сведена к времени, которое необходимо для выбора и реализации стратегии поведения (агрессии, ретруссии). Приближение источника угрозы к индивиду сокращает это время, снижая защитные возможности организма, в выраженных случаях - полностью.
   Для обеспечения безопасности, сохранения возможности выбора и развёртывания защитных поведенческих стратегий субъект должен дистанцироваться от источника опасности. Характер этого дистанцирования зависит от реальности угрозы, степени её брутальности, структуры пространства, в котором развиваются события, возможности противодействия (степени защищённости) и т.д.
  
   2. Дистанцирование и позиционирование, агрессия и защита.
   Есть три стратегии отношения к фактору, представляющему опасность - его уничтожение (нападение), ослабление или нейтрализация параметров опасности (оборона) и отступление (ретруссия). Первая осуществляется посредством агрессии, вторая - защиты (пассивная агрессия), третья - дистанцирование от источника опасности (уклонение от взаимодействия). Выбор стратегии определяется сравнением оценки факторов угрозы и своих возможностей противодействия им. В тех случаях, когда реальное применение данных стратегий оказывается невозможным, оно осуществляются в виртуальном пространстве, выполняя функции защитного механизма.
   Позиционирование - изменение пространственного положения субъекта относительно факторов, представляющих опасность. Пространство личности эгоцентрировано, его центром является сам субъект. Все объекты, попадающие в жизненное пространство, позиционируются относительно субъекта, занимая в его пространстве определённое место (позицию). Эта позиция является решающей при оценке степени опасности стимула.
   В этом плане возможность произвольного изменения субъектом своего пространственного расположения имеет два связанных друг с другом следствия. С одной стороны, меняя свое расположение, субъект меняет позиционирование находящихся в его поле объектов относительно себя и тем самым меняет их значимостные характеристики. Возможность позиционирования субъекта относительно факторов, нарушающих жизненное пространство, определяет первый механизм снижения их опасности: субъект может занять такое положение в пространстве (переместиться), где опасность реальных и потенциальных стимулов минимальна, например, убежать, спрятаться, отойти в сторону, уклониться и т.д. Эта функция позиционирования в обобщённом виде укладывается в понятие ретруссии, при условии, что мы не вкладываем в неё какие-либо морально-этические аспекты. Позиционирование, заключающееся в физическом отдалении субъекта от источника опасности, описывалось в психологии как "покидание поля" (leaving the field). С другой стороны, вытекающая из этого мобильность значимостных характеристик факторов опасности требует их постоянного значимостного мониторинга, что делает оценочную функцию перманентной.
   Дистанцирование-приближение. Другим механизмом, меняющим соотношение значимостных характеристик, является перемещение самого объекта в жизненном пространстве личности. Для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, субъект должен дистанцироваться от факторов угрозы на необходимое расстояние. Понятие дистанцирования, являясь оценочным феноменом, может не иметь отношения к реальному пространству, отражая только виртуальные характеристики отношений между участниками взаимодействия. Если субъект не в состоянии осуществить дистанцирование в реальном пространстве, то он может это сделает виртуально, меняя оценку расстояния до фактора опасности и обеспечивая тем самым субъективное ощущение безопасности. Искажения (деформация) реального пространства является одной из таких форм психической защиты.
   Забор как психическая функция. Третьим инструментом, позволяющим снизить опасность, вызываемую нарушением жизненного пространства, является ослабление или нейтрализация фактора опасности, осуществляемое посредством обороны (защиты).
   Наиболее распространённым способом достижения этой цели является возведение какой-либо преграды, затрудняющей или делающей невозможным дальнейшее проникновение в жизненное пространство, например, сооружение защитной стены, наполненного водой рва, или свободно гуляющих хищников, любого другого вида преграды. Психическая функция преграды - защита жизненного пространства от несанкционированного проникновения. Чем труднее для преодоления препятствие, тем лучше оно выполняет свою функцию. Народное выражение - "жить как за каменной стеной" - отражает её. Само устройство человеческого жилья основывается на учёте жизненного пространства личности. Стены дома, комнат, фрагментация пространства выполняют защитные функции, снижая напряжённость субъекта и делая психологически безопасным место его обитания. Субъект как бы внутренне отгораживается от факторов опасности, ослабляя предполагаемый результат взаимодействия с ними.
   Однако наиболее красноречивой формой дистанцирования является сооружение забора. Вы никогда не задумывались над тем, зачем люди городят заборы, которые довольно часто носят чисто символический, декоративный характер и никого ни от чего не защищают? А это и есть подсознательное дистанцирование от возможного источника опасности - если я не вижу опасности, то её нет. Забор в психологическом отношении есть средство фрагментации жизненного пространства, отделения себя от фактора опасности. Психическая функция забора - защита жизненного пространства от несанкционированного проникновения, снижающая уровень напряжённости. Забор как символ дистанцирования от фактора опасности выполняет свои психотерапевтические функции - позволяет спать спокойно.
   Тот же самый механизм лежит в основе сохранения "privesy" - относительной изолированности от сообщества частной жизни субъекта, наличия места, где он может отгородиться от окружающих и какое-то время почувствовать себя в безопасности. Наличие "privesy" даёт возможность субъекту расслабиться, максимально снизить уровень мобилизационной готовности и тем самым получить желаемый покой и через него - удовлетворение.
   В значимостном отношении средство защиты необходимо рассматривать как условие взаимодействия и должно оцениваться как таковое. Оценку условия мы уже рассматривали выше: его значимость определяется влиянием на результаты взаимодействия. Значимость защиты определяется степенью снижения значимости фактора опасности. Основным оценочным критерием здесь является личный опыт, а также опыт других, усвоенный в процессе социализации.
  
   3. Оценка в условиях информационного дефицита. Мобилизационная готовность.
   Описанные выше механизмы агрессии, ретруссии и защиты, а также стратегии дистанцирования-приближения можно назвать специфическими, поскольку они формируются только в том случае, когда информация о нарушителе пространства достаточна не только для его идентификации, но и для определения намерений. Однако достаточно часто субъект вынужден действовать в условиях информационного дефицита, когда неизвестны не только намерения, но и сам нарушитель ещё не идентифицирован, например, находясь на безлюдной улице тёмной ночью, заблудившись в глухом лесу или попав в криминальную компанию. Ситуация в этих случаях определяется только повышением вероятности возникновения факторов опасности.
   Для осуществления адаптации в условиях информационного дефицита биологический организм выработал специальную психическую форму реакции, которая по своей функциональной принадлежности является неспецифической адаптационной реакцией. Однако в отечественной психологии ещё с военных времён используется другой термин - мобилизационная готовность. Он заключается в повышении режима работы организма, мобилизации внутренних ресурсов, подготавливающих его к отражению возможной опасности в условиях высокой вероятности её возникновения, которая субъективно репрезентируется в виде напряжения. Собственно, неспецифическая адаптационная реакция присутствует при любой форме реакции на фактор опасности, просто её доля возрастает пропорционально информационной неопределённости ситуации.
   Напряженность неспецифична и её возникновение предшествует взаимодействию - субъект ещё не начал поведенчески реагировать на ситуацию нарушения его жизненного пространства, но уже начал готовиться к ней, повышая моторную готовность к осуществлению мгновенных действий. Неожиданность действия стимула, недостаточная информация о нём, неопределённость поведения партнёра резко усиливают роль неспецифических факторов, которые в ряде случаев становятся единственной формой реагирования. Субъективным содержанием ситуационной антиципации является напряжение и тревога. Тревога трансцендента и беспредметна. Она есть состояние в отличие от страха, который опредмечен и представляет собой отношение (предвосхищающую реакцию). Мобилизация внутренних ресурсов даёт возможность оптимизировать результат взаимодействия со стимулом, представляющим опасность, даже в тех случаях, когда последний неизвестен.
   Установление связи между стимулом, представляющим опасность и определённой стратегией поведения создаёт готовность реагирования определённым образом, которая как и всякая реакция, имеет определённый порог активации и свой триггерный механизм. Позже мы будем более подробно говорить о триггерных механизмах эмоциональной реакции, сейчас только укажем, что в некоторых случаях порог реакции может смещаться (снижаться), что может стать основой развития фобических состояний. Фобическая реакция - это чрезмерная и потому неадекватная неспецифическая реакция.
   Мобилизационная готовность несомненно полезна, поскольку повышает общие адаптационные возможности организма - скорость реакции, репарационные процесса - но она расточительна, поскольку приводит к их ресурсному истощению. Вследствие этой расточительности она не может осуществляться длительное время. В ряде случаев она может стать источником заболевания и возникновения психопатологии. Её можно рассматривать как расплату за санкцию на проникновения в жизненное пространство. Мобилизационная готовность в каком-то смысле созвучна неспецифической адаптационной реакции Г. Селье, если её применить не только к длительно действующим, но и к кратковременным стимулам и рассматривать не только в соматическом, но и в психическом плане.
   Таким образом, мобилизационная готовность является инструментом предвосхищения взаимодействия со стимулом. Она даёт возможность подготовиться к взаимодействию с ним даже в условиях информационного дефицита, используя неспецифические механизмы защиты. Антиципационные процессы могут выражаться в сдвиге времени развёртывания адаптационной реакции, в ритуализации поведенческих стратегий и в развёртывании адаптационной реакции ещё до завершения процесса опознания. Сокращение времени развёртывания реакции достигается за счёт утраты специфичности.
   Создание мобилизационной готовности стало основой выделения специальной активационно-энергетической функции эмоций, которое проявляется в основном за счет их физиологического компонента - изменения вегетативных функций и уровня возбуждения корковых отделов мозга. По влиянию на поведение и деятельность некоторые психологи делят эмоции на стенические и астенические.
   Активационная функция эмоций состоит в том, что при возникновении эмоций происходит активация нервных центров, осуществляемая неспецифическими структурами ствола мозга и передаваемая неспецифическими путями возбуждения (Линдсли, 1960; Арнольд, 1967). Согласно "активационным" теориям, эмоции обеспечивают оптимальный уровень возбуждения центральной нервной системы и ее отдельных подструктур. Активация нервной системы и, прежде всего, ее вегетативного отдела приводит к изменениям во внутренних органах и организма в целом, приводя либо к мобилизации энергоресурсов, либо к их демобилизации. Отсюда можно говорить о мобилизационной функции эмоций.
   П. К. Анохин говорил о "мотивационном тонусе", благодаря которому все жизненные процессы поддерживаются на оптимальном уровне.
   Об этом же пишет П. В. Симонов (1987). При этом он отмечает, что "при возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиения, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т. д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические траты, чем в разгар напряженной деятельности -- борьбы или бегства -- остаться без достаточного обеспечения кислородом и метаболическим "сырьем"" (там же).
   Это замечание действительно верно, непонятно только, почему избыточность мобилизации ресурсов Симонов рассматривает как проявление компенсаторной функции эмоций. Кстати, об избыточности эмоционального реагирования писал еще Г. Мюнстерберг (1997): "Конечно, напряженность этой энергетической реакции имеет следствием огромный избыток энергии, и потому получается много излишних побочных результатов. Но они неизбежны в интересах большой задачи -- сосредоточения всего организма на реакции определенного рода".
   Показано (Дорфман, 1986), что физическая работоспособность у лиц с сильной нервной системой больше при эмоции радости, чем при эмоции страдания, а у лиц со слабой нервной системой -- при эмоции страдания, чем при эмоции радости (правда, на уровне достоверности только по показателю мощности работы).

Глава 6. Санкционированное нарушение жизненного пространства. Фактор сдерживания. Психологическая дистанция.

  
   1. Фактор сдерживания.
   Механизмы жизне- и видообеспечения далеко не всегда синергичны и могут входить в противоречие, становясь основой возникновения конфликта. Базовым противоречием такого плана становится рассогласование между наличием жизненного пространства личности как механизма оценки фактора опасности и необходимостью его постоянного нарушения в процессе социального взаимодействия - осуществление семейных отношений, совместной деятельности, совместного проживания не могут осуществляться без вторжения в жизненное пространство партнёра. Практически любой фактор, оказывающийся в пределах жизненного пространства, может оказаться опасным, особенно биологический объект, поведенческие стратегии которого мало предсказуемы и могут меняться. Это создаёт для субъекта дополнительные риски. Последние могут усиливаться тем, что для развёртывания стратегии защиты, а тем более адаптации нужно время, которого в условиях такого нарушения может уже не быть.
   Способом выхода из этой практически неразрешимой ситуации является её обусловливание. Субъект санкционирует нарушение своего жизненного пространства, но на определённых условиях - оно может быть осуществлено только на определённую глубину и на определённое время. В этом случае, т.е. когда нарушение жизненного пространства диктуется необходимостью осуществления социального взаимодействия, субъект не может использовать механизмы дистанцирования-позиционирования, а тем более - агрессии-ретруссии, но негативная оценка нарушителя пространства остаётся и она должна быть каким-то образом нейтрализована, поскольку мешает осуществлению социальных функций.
   Для её блокирования субъект использует несколько механизмов, основанных на различных принципах функционирования, которые мы, чтобы терминологически не перегружать изложение, вслед за К. Лоренцом будем называть фактором сдерживания. Фактор сдерживания - когнитивные оценочные механизмы, корректирующие значимость источника опасности при санкционированном нарушении им жизненного пространства личности.
   Что же собой представляет фактор сдерживания и как можно представить себе принцип его работы? Можно выделить два основных механизма - формирование экспектации и психическая защита.
   Формирование экспектации. Нарушение жизненного пространства личности происходит в процессе социального взаимодействия, которое представляет собой потребность. Эта социальная потребность, как и всякая другая, имеет свою нужду, предмет этой нужды (цель) и алгоритм деятельности с их оценочными характеристиками, которые в совокупности формируют соответствующую экспектацию. Эта экспектация является инструментом принятия решения, осуществляемым посредством оценочного синтеза. Нарушение жизненного пространства в этом случае выступает одним из необходимых условий социального взаимодействия (неизбежное зло) и также включается в состав экспектации, участвуя в формировании его эмоционального баланса и влияя тем самым на принятие решения.
   Принимая решение об осуществлении социального взаимодействия, связанного с нарушением жизненного пространства, субъект учитывает все значимостные характеристики, полученные из различных источников и на основании различных оценочных критериев, в том числе и связанных с нарушением жизненного пространства, т.е. осуществляет значимостный синтез. В том случае, когда значимость цели взаимодействия невелика и оказывается ниже негативной оценки нарушения жизненного пространства, взаимодействие просто не начинается. Если мне неприятен человек, присутствие которого предполагается на вечеринке, то я просто на неё не пойду. Когда же значимость цели взаимодействия велика, например наличие там сексуального партнёра, я могу и смириться с его присутствием в компании.
   Лимитирование нарушения жизненного пространства. Взаимодействие конструктов в пространстве личности представляет собой регулируемый процесс, результат которого выражается в смещении порога оценочной активации. Его действие ситуационно обусловлено, т.е. оно имеет отношение только к данной ситуации и распространяется только на данный стимул. Для того, чтобы субъект начал поведенчески реагировать на нарушение своего пространства, стимул должен достичь определённой интенсивности. До этого момента нарушение пространства фиксируется, стимул оценивается, но результат остаётся на подпороговом уровне. Блокирование поведенческих реакций на этом уровне, видимо, определяется повышением оценочного порога эмоциональной реакции.
   Однако повышение этого порога фактически означает "снижение чувствительности" оценочной системы к нарушению жизненного пространства. Поскольку оно относится к факторам опасности, то недооценка такового может повлечь за собой самые серьёзные последствия - партнёр оценивался как друг, а он оказался врагом. Субъект использует два способа выхода из этой, казалось бы, тупиковой ситуации. Во-первых, действие факторов сдерживания лимитируется как по глубине проникновения (степени близости, интимности), так и по длительности. Во-вторых, допуская вторжение в своё жизненное пространство, субъект формирует неспецифическую адаптационную реакцию в виде мобилизационной готовности и/или использует механизмы психической защиты.
   Неспецифическая форма оценочной маркировки выражается в повышении мобилизационной готовности и возникновении напряжения - индивид, вторгшийся в жизненное пространство, вызывает у субъекта чувство напряжения. Напряжение есть повышение режима работы организма и представляет собой форму его подготовки к реагированию на ситуацию угрозы (предактивации). Напряжение возрастает по мере проникновения индивида в глубину жизненного пространства и по мере возрастания длительности такого нарушения.
   До определённого момента рост напряжённости перекрывается механизмами сдерживания и не формирует каких-либо поведенческих реакций, а действие механизмов дистанцирования-приближения оказывается достаточным для сохранения эмоционального баланса. Однако компенсаторные возможности фактора сдерживания не беспредельны. В определённый момент напряжение достигает критического уровня, который субъект уже не в состоянии сдерживать и происходит взрывная реакция, формирующая соответствующую поведенческую реакцию (агрессию, ретруссию). Этот момент прорыва представляет собой порог активации реакции на стимул, представляющий опасность.
   Обычно это наблюдается в эксквизитных ситуациях, связанных с необходимостью длительного общения с очень ограниченным кругом лиц - экспедиции, тюремное заключение, плавание на малых судах и т.п. Слишком близкая социальная дистанция, длительность и в определённом смысле принудительность общения, исключающая возможность восстановительного перерыва, приводит к росту напряжённости, который рано или поздно начинает превышать тормозящее влияние факторов сдерживания. И тогда возникает агрессивный взрыв. Его поводом может быть самый незначительный фактор, какой-то пустяк, который переполнил чашу терпения. Такие ситуации достаточно часто описывались как "полярная болезнь", "экспедиционное бешенство". Они наблюдаются в тех случаях, когда небольшие группы людей в силу обстоятельств обязаны общаться только друг с другом. Накопление агрессии тем опаснее, чем лучше члены данной группы знают друг друга.
   К. Лоренц считает, что в таких ситуациях все стимулы, вызывающие агрессию, претерпевают резкое снижение пороговых значений. Субъективно это выражается в том, что человек на мельчайшие жесты своего лучшего друга - стоит тому кашлянуть или высморкаться - отвечает реакцией, которая была бы адекватна, если бы ему дал пощёчину пьяный хулиган. Выходом из этой ситуации является то, что на языке физиологии называется перенаправленным или смещённым действием, а на языке психоанализа - перенесением и разрядкой: надо выйти из палатки и что-нибудь с шумом разбить.
   Факторы сдерживания вырабатываются в процессе социального общения. Чем выше плотность населения и интенсивность общения, тем более выраженными должны быть эти факторы. Лица, испытывающие трудности в их выработке, выбирают непубличные профессии, их утомляют крупные города, они стремятся к уединению, любят природу, сельскую местность. Лица, ранее никогда не пользующиеся метро, попав в него первый раз испытывают интенсивный страх. Теснота и скученность в метро сопровождается множественными несанкционированными нарушениями жизненного пространства, оценка которых порождает возрастающую напряжённость, быстро переходящую в страх. Сын одной вип-персоны, которого всю жизнь возила охрана на персональном автомобиле, попав случайно в метро, прибежал домой в такой панике, что ему пришлось оказывать помощь. Люди, регулярно пользующиеся метро, вырабатывают определённые защитные механизмы, относящиеся к категории факторов сдерживания, делающие их толерантными к нарушению жизненного пространства.
   Механизм оценки. Энергетическая модель жизненного пространства даёт возможность понять механизм его нарушения. Жизненное пространство представляет собой значимостное поле с убывающей к периферии напряжённостью, образованное наиболее значимым психическим конструктом - Я личности. Психический конструкт, образованный потенциальным фактором опасности, попадая в это поле, начинает взаимодействовать с ядерным элементом и получать от него наведенную значимость. Интенсивность этой значимости определяется пространственным расположением конструкта - чем он ближе к ядерному элементу, тем выше его наведенная значимость, и наоборот. Это определяет первый оценочный критерий - глубину проникновения в пространство личности, степень приближения к Я.
   Поскольку объект может перемещаться в жизненном пространстве субъекта, его оценка не может быть константной, она должна каждый раз формироваться вновь. Иными словами, оценка должна представлять собой не акт, а процесс, который по своей физиологической природе является мониторированием. Это значит, что объект, проникая в жизненное пространство, формирует не один, а последовательный ряд конструктов, каждый из которых получает свою оценку. Эти оценки не замещают одна другую, а кумулируются, создавая второй оценочный критерий - длительность пребывания в значимостном поле субъекта - чем она больше, тем выше совокупная значимостная оценка субъекта. Действие этого фактора особенно наглядно выступает при длительном однообразном общении ограниченной группы лиц.
   Санкционирование нарушения жизненного пространства выражается в блокировании эмоционально негативной оценки этого события. Для того, чтобы понять природу фактора сдерживания, необходимо уточнить зачем субъект вообще санкционирует вторжение в своё жизненное пространство. В самом общем виде мы уже об этом говорили: для осуществления социального взаимодействия - осуществления видообеспечения (воспроизводства, воспитания и защиты потомства), межличностного общения, защиты от внешних врагов, социальной организации и управления и т.д. А зачем субъект осуществляет социальное взаимодействие? Почему вообще субъекты организуются в сообщество? Групповая деятельность более продуктивна, чем индивидуальная и осуществляя социальное взаимодействие субъект оптимизирует удовлетворение своей потребностной сферы, что, естественно, сопровождается более интенсивными эмоционально позитивными оценками. Следовательно субъект санкционирует нарушение жизненного пространства не просто так, он таким образом и усиливает позитивную оценку возникающей в этом случае оптимизации жизнеобеспечения, т.е. получает определённое эмоциональное вознаграждение.
   Это определяет условия санкционирования нарушения пространства - глубину нарушения (интимность общения) и длительность. Нарушение жизненного пространства будет санкционироваться настолько, насколько это позволяет вытекающая из этого оптимизация жизнеобеспечения (естественно в субъективных оценочных характеристиках). Как только негативная оценка нарушения приблизиться к оценке определяемой ею оптимизации или превысит её, субъект начнёт принимать экстренные и энергичные меры по восстановлению целостности жизненного пространства. Это даёт возможность понять механизм сдерживания. Он заключается в осуществлении оценочного сравнения. Здесь негативная оценка нарушения жизненного пространства компенсируется возрастанием позитивного эффекта потребностного удовлетворения. И до тех пор пока совокупная оценка этих двух компонентов остаётся позитивной, механизм сдерживания будет эффективен.
  
   2. Психологическая дистанция.
   Основным параметром, характеризующим социальное взаимодействие, является психологическая дистанция. Любое социальное взаимодействие связано с нарушением жизненного пространства личности и сопровождается возникновением напряжённости вне зависимости от нашего желания. Это относится к любому нарушителю пространства независимо от отношения к нему. Форма "допуска" субъекта в своё жизненное пространство определяет понятие "психологической дистанции". Как мы уже говорили, жизненное пространство личности как оценочная категория имеет два оценочных вектора: пространственный - глубина проникновения (интимность взаимодействия), и временной - длительность проникновения. Соответственно этому психологическая дистанция распространяется на оба оценочных компонента и определяет предельную глубину и длительность вторжения. Психологическая дистанция - психический феномен, возникающий в процессе социального взаимодействия, регламентирующий интенсивность (глубину и длительность) санкционированного нарушения жизненного пространства личности.
   Необходимость постоянного нарушения жизненного пространства приводит к накоплению негативной оценки партнёров социального взаимодействия, что требует перерыва в общении с ними. От друзей тоже можно устать и от них тоже нужно отдыхать. Прекращение нарушения определяемое перерывом общения сопровождается угашением негативной оценки и восстановлением прежнего позитивного отношения.
   Для того, чтобы этот отдых не нарушал социального взаимодействия, субъект должен иметь достаточно широкий круг общения, с тем, чтобы иметь возможность своевременно менять партнёров. Новые партнёры, нарушая жизненное пространство субъекта и соответственно получая нарастающую негативную оценку, тоже подлежат замене. К этому времени позитивная значимость первых восстанавливается и общение с ними вновь может доставить удовольствие, если не будет слишком интимным и продолжительным. Феномен кумуляции значимости при нарушении жизненного пространства личности как психический феномен, видимо, адекватен тому, что К. Лоренц в применении к животным назвал "накоплением" инстинкта.
   Основой формирования психологической дистанции является оценочный синтез. Поскольку оценка - субъективный феномен, колеблющийся с изменением состояния личности и её оценочных критериев, психологическая дистанция представляет собой феномен с ундулирующими параметрами. Это бывает особенно демонстративно в случаях длительного социального взаимодействия, например, в отношениях супружеских пар, когда снижение сексуального общения меняет эмоциональный баланс взаимодействия и требует синхронного увеличения психологической дистанции с соответствующим отдалением партнёров и возрастанием их автономности. Основой большинства конфликтов супружеских пар является "отработка" психологической дистанции. Развод - это физическое и правовое дистанцирование партнёров. Его невозможность по каким-либо причинам сопровождается возникновением агрессии, которая в некоторых случаях может принимать криминальные формы.
   Таким образом, понятие психологической дистанции является феноменом, возникающим в результате балансировки двух противоположных тенденций - негативной оценки нарушения жизненного пространства и позитивной оценки результата социального взаимодействия, вытекающего из этого выигрыша и проигрыша, пользы и вреда. Он представляет собой обычный механизм оценочного синтеза компонентов различной знаковой модальности и принятия решения на этой основе. Поскольку эффект социального взаимодействия может проявиться не сразу и выражаться в различных формах, его оценка носит кумулятивный характер и охватывает относительно длительные периоды времени.
  
   3. Механизмы психической защиты в оценке факторов опасности.
   Оценка факторов опасности как никаких других требуют вовлечения механизмов психической защиты, что определяется особой значимостью этой категории факторов и выраженным деструктивным эффектом самого факта их возникновения. Такие психические состояния как тревога, страх, паника уже сами по себе могут быть источником различных соматических нарушений, представляющих риски для жизни. Мы уже говорили о том, что повышение мобилизационной готовности, сопровождающее возникновения фактора опасности, приводит к истощению ресурсов организма и поэтому не может быть длительным. Страх в энергетическом отношении не менее расточителен, чем агрессия или паника.
   Необходимо помнить, что жизненное пространство личности в отличие от реального является всего лишь виртуальной конструкцией и может, как и всякая другая конструкция подобного плана, корректироваться в зависимости от потребностей личности, особенно в части осуществления оценочных функций. В тех случаях, когда реальная защита жизненного пространства от несанкционированного вторжения невозможна или недостаточно эффективна, она может приобретать виртуальный характер. Дело в том, что защита жизненного пространства необходима не только потому, что его нарушение представляет собой угрозу личности (во всяком случае расценивается так), но и потому, что приводит к дестабилизации Я (к снижению его статуса). Защищая своё личностное пространство субъект кроме снижения уровня реальной опасности осуществляет и сохранение статуса Я. Поэтому в том случае, когда реальные меры защиты пространства по тем или иным причинам становятся невозможными или неэффективными, субъект пытается достичь другую цель - сохранение статуса Я. Достигается это путём использования психологических защитных механизмов.
   Достаточно многие хорошо известные психические защитные механизмы относятся к защите жизненного пространства, например, игнорирование самого факта возникновения опасности или занижение степени его опасности, игнорирование враждебных намерений нарушителя, игнорирование факта нарушения жизненного пространства или искажение оценки глубины его проникновения, переоценка собственных возможностей защиты и др.
   Игнорирование наличия фактора опасности. Тревога является результатом означивания фактора опасности, появившегося в жизненном пространстве личности. Наиболее простым способом снижения такой тревоги является игнорирование фактора опасности. Поскольку процесс дистанцирования контролируется визуально, то одним из действий, субъективно репрезентируемых как дистанцирование является удаление из поля зрения, в переносном смысле это выражается в том, чтобы "закрыть глаза" на ситуацию. В этом плане страус, засовывающий голову в песок при виде опасности, осуществляет её дистанцирование. Расхожие выражения типа "исчезни", "убирайся с моих глаз", "сделай так, чтобы я тебя больше никогда не видел" представляют собой вербальное выражение того же самого процесса дистанцирования.
   Занижение степени опасности является одним из механизмов корректировки значимости в зависимости от действия условий и мы о нём уже говорили. Наличие клетки значительно снижает опасность сидящего в ней тигра. В этом случае представление клетки, получающее своё значение путём актуализации знания о её прочности и надёжности, взаимодействует с представлением тигра, создавая консолидированную конструкцию со значительно сниженной совокупной оценкой, что соответственно снижает опасность тигра, воспринимающегося уже не самостоятельно, а в совокупности с клеткой.
   Деактуализация посредством искажения пространства. Фактор опасности имеет пространственные параметры реализации, определяющие его значимость. Поскольку определение расстояния осуществляется самим субъектом, то оно может искажаться, что будет сопровождаться соответствующим изменением оценочных характеристик находящихся в жизненном пространстве факторов опасности. В том случае, когда источник опасности не может быть устранён, осуществляемое подобным образом снижение его значимостных характеристик, выполняет защитные функции и даёт возможность восстановить психическое равновесие. Лица, живущие рядом с источником опасности (вредное производство, места сборов отходов, радиоактивное заражение местности, близость к жилью повышенных источников шума - автострады, аэропорты) склонны завышать расстояние до источника опасности.
   К категории защитных механизмов должны быть отнесены описанные выше факторы сдерживания. Субъект располагает механизмами блокирования поведенческой реакции на нарушение его жизненного пространства. Они заключаются в том, что при санкционированном нарушении пространства негативная оценка стимула может быть блокирована на определённых условиях, определяющих глубину (интимность) и длительность такого нарушения. Особенностью действия этого механизма являются его ограниченные возможности и взрывоопасный характер прорыва.
   Активация поведенческой реакции в виде агрессии или ретруссии возникает в том случае, когда значимость нарушителя превышает интенсивность механизмов сдерживания. Необходимость нарушения жизненного пространства личности, обусловленная функциями видообеспечения, требует смещения порога активации, которое может осуществляться как путём усиления механизмов сдерживания, расплачиваясь за это ростом напряжённости, так и путём занижения оценки нарушителя, искажая своё жизненное пространство и расплачиваясь за это снижением своей защищённости.
   Таким образом, жизненное пространство рассматривается как часть пространства личности и инструмент оценки стимулов, представляющих опасность. Оно не имеет отношения к отражению реального пространства - это эгоцентрически структурированный оценочный механизм, создаваемый Я. Основой оценки факторов опасности является пространственный характер действия большинства подобных факторов. Жизненное пространство имеет два операционных инструмента - позиционирование-дистанцирование и агрессия-защита. Жизненное пространство как оценочный механизм относится к категории биологических драйвов.
  
  
  

Оценка объекта

(вместо заключения).

Глава 1. Объектная консолидация значимости. Опознавательно-значимостный пиль.

  
   Воспринимаемый объект может иметь не одну, а несколько или даже множество оценок. Это множество определяется как многократностью восприятия одного и того де объекта, так и многовариантностью условий осуществления оценочного процесса и определяет варьирование оценочных характеристик. Тем не менее, для осуществления когнитивных функций значимость должна быть конкретной. Эта конкретность может быть достигнута либо посредством выбора (субъект из всех оценок выбирает одну, которая, по его мнению, больше всего соответствует данным условиям взаимодействия), либо путём формирования какой-то усреднённой величины. Последняя функция выполняется посредством значимостной консолидации.
  
   1. Консолидация значимостных характеристик объекта. Понятие полезности.
   Объект обладает различными признаками и свойствами, которые могут иметь различное отношение к субъекту в зависимости от его потребностей и по разному проявляться в различных условиях взаимодействия, соответственно меняя значимостные характеристики формируемых в этом случае представлений. Это приводит к ситуации, когда один и тот же объект получает множество оценок, варьирующих по своей выраженности и знаковой направленности.
   Так, значение автомашины меняется в зависимости от оценки её как средства передвижения или фактора повышенной опасности; значение булыжника также меняется в зависимости от того, является он строительным материалом или "оружием пролетариата". Роза красива и это её качество, удовлетворяющее эстетическую потребность, определяет её позитивную значимость, но она имеет шипы, которые могут повредить руку, и это определяет её негативную значимость. Но роза объект, в отношении которого субъект должен сформировать совершенно конкретную поведенческую программу - сорвать её или нет, а для этого две оценки слишком много.
   И так во всём. Собака кажется такой ласковой, что её хочется погладить, но она может укусить и это останавливает движение вашей руки. Было бы неплохо познакомиться вон с той блондинкой, но она может вас грубо отшить, что снизит вашу самооценку, и это удерживает вас от попытки познакомиться. Автомобиль кроме несомненной оптимизации удовлетворения многих потребностей, представляет собой объект повышенной опасности; электрический ток, лекарства кроме полезного эффекта могут оказать вредное воздействие. Даже вода в больших количествах может нарушить функцию организма.
   Но такое обилие оценочных характеристик затрудняет их использование в последующем. Для формирования отношения к объекту, принятия решения и конструирования поведенческой программы в каждом конкретном случае нужна только одна совершенно определённая оценка. Теоретически такая оценка достаточно легко может быть получена посредством консолидации всех оценок данного объекта, однако простая их суммация затруднена специфичностью оценочной маркировки различной значимостной модальностью и знаковой направленностью.
   Это определяет первое положение оценочного синтеза - специфические оценки не могут быть консолидированы, они присутствуют в объектном понятии как самостоятельные оценочные характеристики, каждую из которых субъект может использовать в том или ином случае. Консолидироваться могут только неспецифические оценки.
   В самом общем виде принцип решения проблемы можно назвать консолидационной балансировкой. Суть её состоит в сочетании двух процессов - оценочной консолидации и оценочной балансировки. Вначале оценки идентичного знака суммируются, а затем их уже консолидированные оценки балансируются, т.е. сравниваются между собой. Отношение возникает как результат балансирования значимостных характеристик, их сопоставления и определения преимущественности той или иной значимостной хараткеристики, которая и будет определять отношение к объекту в данный момент. Балансирование оценочных характеристик и формирование отношения будет относится уже не к актуальной, а к потенциальной форме значимости.
   Результат этой балансировки будет сопоставляться с интенсивностью потребности, лежащей в основе предполагаемой деятельности. Именно результат этого сопоставления и является основанием для принятия решения в каждом конкретном случае. Поэтому, если интенсивность сексуальной потребности высока, то шипы и возможность неприятных объяснений с полицией не будут препятствием для того, чтобы сорвать розы с клумбы для своей дамы.
   Функционирование описанных выше оценочных механизмов приводит к тому, что все психические конструкты, образованные перцептивным или когнитивным способом, оказываются означенными. Эта значимость унитарна по своему происхождению - является результатом переноса значимости соответствующего соматофункционального сдвига, но различна по своей модальности, обеспечена функцией различных оценочных механизмов, а её интенсивность варьирует в самых широких пределах. Теперь задача субъекта состоит в том, чтобы каким-то образом организовать и систематизировать образовавшийся массив означенных конструктов.
   Понятие полезности. Когнитивная значимость не имеет отношения к актуальной ценности объекта в настоящий момент, это значимость, определённая на основании прошлого опыта и предназначенная для использования в будущем, это потенциальная значимость. Она принципиально отлична от эмоциональной, представляя собой иную форму маркировки. Отсутствие эмоционального компонента лишает маркера специфичности, присущей значимости жизнеобеспечения, что позволяет производить интеграцию значимости в рамках одного конструкта. Возможность такой интеграции рождает новое качество - полезность. Полезность - это совокупная потенциальная значимость объекта. Необходимость значимостного синтеза возникает как следствие множественности оценочных критериев, механизмов оценки и способов маркировки. Попробуем показать это на нескольких примерах.
   Допустим субъект во время охоты метнул камень в косулю, убил её и съел. Значимость удовлетворения пищевой потребности в этом случае генерализуется и распространяется на всё то, что было связано с этим процессом, в том числе и на камень. В другом случае субъект успешно использовал камень для защиты от нападения соседей. Значимость устранения угрозы жизни генерализуется на всё то, что связано с этой ситуацией, в том числе и на камень. Но это уже другая значимость, определённая на основе других критериев. Далее, субъект собрал несколько камней и построил жилище, которое защищает его от непогоды и сохраняет тепло. Значимость улучшения условий существования генерализуется на все события, связанные с процессом постройки, в том числе и на камень (таких форм значимостей может быть много - создание очага, мощение дороги, место для отдыха и т.п.).
   Таким образом, камень получает несколько значимостных оценок, основанных на различных оценочных критериях, осуществлённых различными механизмами и выраженных посредством различных маркеров. Эти значимостные оценки не могут быть непосредственно консолидированы, поскольку возникают в различное время, выражены в различных формах и основаны на различных оценочных критериях. Но оперировать понятием, имеющим много видов отдельных значимостных оценок, неудобно. Гораздо более рациональным представляется сведение их в единую оценку. Такая консолидация может быть осуществлена на основе когнитивной значимости, которая лишена модальной специфичности.
   Каждый вид значимости насыщает то представление, которое субъект формирует при восприятии объекта. Поступая в контекст и взаимодействуя со своим понятием значимость представления деэмоцизируется и приобретает когнитивную форму. В такой форме она становится способной интегрироваться с другими видами значимости, формируя консолидированную значимостную основу, обозначаемую как полезность. Теперь любой новый объект, опознанный как камень будет получать обобщённую оценку и представлять для субъекта полезный предмет.
   Это определяет то обстоятельство, что любой объект бимодален в своих значимостных характеристиках и содержит в себе как позитивные, так и негативные начала. Соотношение этих характеристик определяется личным опытом субъекта и потому субъективно специфичен, определяя индивидуальность оценочных суждений и личные предпочтения.
  
   2. Когнитивный пиль.
   Взаимодействие есть способ консолидации психических конструктов с целью создания новых, более сложных, с новыми функциональными возможностями. Оно же является основой иррадиации значимости и означивания конструктов. Критерием взаимодействия является наличие отношения, чаще всего выражающегося в наличии критерия сходства в целом, отдельных признаков и свойств. Это приводит к тому, что один и тот же объект устанавливает множество связей и участвует в образовании различного вида понятий.
   Так, такой объект как корова прежде всего формирует соответствующее объектное понятие, которое может дифференцироваться на субпонятия, в зависимости от породы животного, его мясную или молочную специализацию, группирование по возрастно-половому признаку (телята, бычки, взрослые животные) и т.д. Одновременно она является животным, домашним животным, млекопитающим, животным, содержащимся на данной ферме, входящим в данное стадо, принадлежащим определённому хозяину и т.д.
   Все эти признаки и свойства при взаимодействии с аналогичными признаками других животных формируют соответствующие понятия, в которые входит наша корова. Далее она является источником получения молока и соответственно всей совокупности молочных продуктов, мяса и всей совокупности мясных продуктов, шкуры и всех изделий из неё, рогов и копыт и со всеми этими понятиями наша корова также будет связана. Она требует определённых условий содержания и по этому критерию будет устанавливать связи с пастухом, фермой, кормодобвающей промышленностью, ветеринарной службой.
   Теоретически у коровы как у любого объекта внешней среды может быть выявлено неограниченное количество признаков и свойств, каждое их которых может вступать во взаимодействие на синибулярной основе с любым другим объектом или явлением внешней среды и стать основой формирования соответствующих понятий или причинно-следственных связей, в том числе и самых необычных. Например, выдыхая углекислый газ, способствовать изменению климата Земли и в этом отношении взаимодействовать с автомобилем, промышленным производством и вулканической деятельностью, или стать объектом изучения психических процессов у животных, и взаимодействовать по этому параметру с другими биологическими организмами, включая человека.
   В свою очередь эти объектные понятия (животные, домашние животные млекопитающие, мясные и молочные продукты, кормодобывающая промышленность, ветеринарная служба и т.д.) связаны с громадным количеством других объектов и объектных понятий, с которыми представление нашей коровы может установить связь.
   Фактически количество устанавливаемых связей определяется глубиной детализации, способностью индивида устанавливать наличие общности и целесообразностью этого процесса . Чем больше в объекте выделяется признаков и свойств, тем больше возможностей для установления связей, тем более разветвлённой становится формируемая сеть. А детализация, как мы уже говорили, определяется значимостью объекта, поэтому чем выше эта значимость, тем более широкую и разветвлённую сеть связей этот объект формирует. Принципиальная безграничность процесса категоризации лимитируется его целесообразностью. Поскольку границы целесообразности определяются конкретными задачами жизнеобеспечения, которые всё время меняются, глубина процесса категоризации также всё время варьирует. Осуществление этих процессов обеспечивается функцией бессознательного.
   Иными словами, категоризация - это не только реальная функция, но и потенциальная возможность её осуществления, определяемая принципами организации психических процессов и нуждами жизнеобеспечения. Однако, некоторые виды связей субъект формирует всегда, например, установление временной последовательности, повторяемости и цикличности, пространственной смежности, внешнего сходства, причинно-следственных отношений. Как правило, эти процессы дополняются сравнением и формированием локальных ассоциативных цепей. Это тот "сетевой тезаурус", которым субъект располагает каждый данный момент времени. Он определяет направления первичной иррадиации значимости, возникающие при воздействии значимого стимула (иррадиационную астру). Дальнейшая дифференциация сети осуществляется по мере возникновения необходимости.
   Всё это приводит к тому, что представления объектов оказываются многократно связанными на основе различных критериев с другими объектами, каждый из которых, в свою очередь, формирует множество других связей. Результатом этого становится создание совершенно специфической конструкции, которую можно обозначить как когнитивный пиль, где каждый психический конструкт многократно связан или может быть связан со многими другими, теоретически - со всеми. Эта связь может быть непосредственной или опосредованной, реально установленной или существовать только в виде потенциальной возможности, которая может быть реализована в любое необходимое время.
   Этот пиль является структурной основой иррадиации значимости. Категории - это психические конструкты, которые находятся в местах пересечения этих связей, это узлы формируемой паутины. Возникающая в результате такого взаимодействия сеть фактически является единой структурной единицей - глобальным перцептивным психическим конструктом.
   В аспекте рассматриваемой нами проблемы эта сеть становится структурной основой циркуляции значимости. Для того, чтобы управлять этими потоками значимостных характеристик, субъект использует рассмотренные выше объективные и субъективные критерии установления связей. К первым относятся смежность (временная и пространственная), причинность (каузальная и экстракаузальная), сходство (внешнее и внутреннее), последовательность (повторяемость и цикличность) и принадлежность (как отношение части к целому); ко вторым - значимость (значение для жизнеобеспечения), назначение (способ употребления) и принадлежность (как собственность).
   Указанные критерии установления связи не являются ни альтернативными, ни исчерпывающими и каждый из них становится каналом актуального или потенциального перетока значимостных характеристик. Они выступают в качестве структурной основы осуществления когнитивных процессов и в первую очередь процессов опредмечивания, каузального и внекаузального опричинивания, установления сходства и формирования понятий, выявления формосодержательных связей, предвосхищения, сравнения и т.д.
   Это превращает всю совокупность рассматриваемых конструктов в означенную систему, где каждый элемент может быть связан с любым другим полимодальными связями в опознавательно-значимостный пиль. Теперь возникновение любого нового стимула будет сопровождаться не только процессами категоризации и категориального означивания, но и "вписывания" его в указанную систему, которое обеспечивает систематизацию и информационное обогащение перцептивного процесса. Вписываясь в систему, каждый новый стимул получает возможность установления связи с любым её элементом и приобретает каналы передачи и получения любой необходимой и уже означенной информации. Объём такой активации определяется значимостными характеристиками стимула и, в свою очередь, определяет объём оперативного контекста.
   Подобный принцип организации перцептивной информации имеет ряд неоспоримых преимуществ: он автоматически включает в себя все перцептивно формируемые конструкты, безграничен в своей информационной ёмкости, максимально компактен и экономичен, обеспечивает возможность систематизации любого объёма информации и её оперативного поиска, наконец, он обеспечивает принципиальную возможность не только опознания, но и означивания любого объекта, даже незнакомого. Во всяком случае содержит в себе такую потенциальную возможность. Ни один конструкт не остаётся вне этой системы.
  
   3. Функция системы.
   Функция системы состоит в полимодальной систематизации перцептивной информации, обеспечивающий процесс её поиска и обнаружения. Поскольку критерии смежности и сходства являются универсальными и могут быть отнесены к любому перцептивно формируемому психическому конструкту, то такой принцип организации охватывает весь массив психических конструктов, превращая его в контекстуальную систему. Особенностью такой системы является её глобальность и не лимитируемая информационная ёмкость.
   Особенностью систематизации информации в биологической системе является невозможность использования какого-то одного или даже нескольких стандартных критериев. Их должно быть множество и система должна предусматривать возможность появления новых всякий раз, когда имеющиеся механизмы оказываются неэффективными. Эта систематизация должна обеспечивать возможность связи каждого структурного элемента со всеми остальными, т.е. представлять собой сеть.
   Наличие системы даёт возможность лучше понять процесс иррадиации значимости. Возникновение значимого конструкта в такой системе вначале приводит к иррадиации значимости по всем связям, установленным данным конструктом, обеспечивая генерализацию процесса. Интенсивность этой иррадиации (распространённость) определяется выраженностью значимостной характеристики конструкта и определяет ассоциативный объём мышления. Все оперативные процессы установления новых связей и формирования новых конфигураций психических конструктов осуществляются в рамках этого объёма. Вовлечение новых элементов возможно путём включения в оперативный контекст. В дальнейшем фаза генерализации сменяется фазой избирательной редукции, выявляющая возникновение новых ассоциативных связей и психических конструктов. Такая система посредством постоянного перетока значимостных характеристик не только обеспечивает означивание входящих в её состав конструктов, но и поддержание своей значимостной консонансности. Дифференциация объектно-понятийной системы определяется значимостными характеристиками составляющих её элементов - чем выше их значимость, тем диверсифицированнее система.
  
   4. Связь с ассоцианизмом.
   Механизм установления множественных межпонятийных связей и формирование объектно-понятийной опознавательно-значимостной системы в теоретическом отношении укладывается в концепцию ассоцианизма как одного из направлений психологии и её развитие в аспекте исследования оценочных процессов. В основе ассоцианизма лежит попытка объяснения осуществления психических процессов принципом ассоциации. Он главенствовал до начала 20-го века и сводился к нескольким базовым положениям: последовательность идей, возникающих в сознании, отражает порядок внешних воздействий на организм; идеи ощущений в ходе развития предшествуют идеям рефлексии; в основе психической деятельности лежат простые элементы (образы ощущений), которые, ассоциируясь, складываются в сложные; знание основывается на опыте; условием образования ассоциаций является смежность двух процессов; источники опыта - ощущение и рефлексия, из которых разум и получает идеи; врождённые идеи не существуют.
   Умозаключения в представлении ассоцианизма - это ассоциированные суждения, а суждения - это ассоциирование между понятиями. Согласно теории диффузных репродукций (Muller G. E., 1924) образование понятий можно сравнить с получением фотографии: если имеется два источника проблемной ситуации - условия задачи и требования задачи, то каждый из этих элементов порождает ненаправленные диффузные ситуации. Какие-то ассоциации могут встретиться, акт встречи называется репродукцией. Далее выделяется признак, который является общим и существенным для исходных представлений и образуемого понятия. Следы в памяти одновременных психических процессов так связаны (ассоциированы) между собой, что при возобновлении одного из процессов возобновляются другие. Благодаря этому психический процесс становится центром системы ассоциаций, расходящихся по всем направлениям. Например, обращённое к нам слово "А" будет иметь тенденцию возбуждать представления всех предметов, которые были в нашем сознании при его применении.
   Каждое из этих представлений, в свою очередь, станет центром системы расходящихся во все стороны ассоциаций. Поэтому психические явления в представлении классической ассоциативной психологии могут быть обозначены как система диффузных репродукций, которая составила основу, так называемых, теорий среды, утверждающих ведущую роль окружения и внешних воздействий в формировании психики. В последующем оказалось, что одной ассоциации недостаточно для объяснения всего многообразия психических процессов и ассоцианизм как концепция отошёл на задний план (Ждан А. Н., 1990). Однако разработка концепции значимости придаёт этому процессу новое функциональное назначение - ассоциация представляет собой способ означивания, т.е. установление связи для обмена значимостными характеристиками
  

Глава 2. Оценка параметра и объекта.

  
   Итак, несмотря на самое широкое распространение феномена, наличие специальных дисциплин (аксиология, сравнительная психология), множества психических феноменов, основу которых составляют оценочные процессы, оценка остаётся достаточно мало разработанным разделом психологии. Остаются неизвестными самые базовые положения - что оценивается, на основании каких оценочных критериев, с помощью каких механизмов, а главное, зачем? Теперь, после рассмотрения отдельных компонентов этой проблемы, появляется возможность ответить хотя бы на некоторые из них и представить себе картину оценочного процесса внутреннего (параметра, функции) и внешнего (объекта) стимула.
  
   1. Принципы осуществления оценочных процессов.
   Обсуждение вопроса осуществления оценочных процессов необходимо начать с их функционального назначения. В самом общем виде оценка обеспечивает жизнеобеспечение посредством регуляции, но поскольку биологический организм представляет собой многоуровневую систему, эта регуляция на каждом из уровней имеет своё функциональное назначение, свои оценочные критерии и регуляторные механизмы. В таком виде механизмы осуществления оценочных процессов должны рассматриваться как система, в которой все уровни регуляции функционируют синхронно, подчиняясь одной глобальной цели.
   В предлагаемой концепции оценочный процесс рассматривается как способ реализации базовой цели жизни - жизнеобеспечения. Жизнь имеет свою ценность и эта ценность выступает в качестве единого оценочного критерия для оценки всего того, что необходимо субъекту для жизнеобеспечения. Вероятно оценка как глобальная психическая функция возникает на базе оценочной регуляции, которая, в свою очередь, строится на опознавательном принципе обработки соматостимула и сравнительной оценке его отклонения от эталона. Эмоции в этом случае возникают и развиваются как способ обозначения (маркировки) результатов этого процесса.
   Существование субъекта имеет свою цель, которая процессуальна по своей природе и сводится к сохранение себя как индивида, т.е. к жизнеобеспечению (другая биологическая цель жизни - видообеспечение, которая не может быть реализована без осуществления первой, не является предметом нашего рассмотрения). В категориальном отношении она представляет собой генетически обусловленную глобальную нужду-потребность (протонужду).
   Жизнь для её обладателя представляет ценность. Ценность жизни (значение факта существования субъекта для него самого) является единственной, которой он обладает, все остальные виды ценностей являются вторичными и производными. Эта ценность формирует инстинкт самосохранения, самооценку и выступает универсальным оценочным критерием, распространяясь на всё то, что определяет, поддерживает и оптимизирует жизнеобеспечение в соответствие с их ролью в осуществлении этих процессов - стимул (внутренний или внешний) важен настолько, насколько он влияет на жизнеобеспечение. Этот же принцип относится и к оценке социального взаимодействия. Это определяет роль оценки как механизма реализации цели жизни, ценности жизни как универсального оценочного критерия и принципиальную эгоцентричность всего оценочного процесса.
   Механизмом осуществления оценочного процесса становится иррадиация ценности жизни (её значимости) на все те условия, которые необходимы субъекту для жизнеобеспечения и наделение их соответствующей значимостью. Эти условия относятся как к внешней среде (удовлетворение потребностей, защита от факторов опасности), так и к внутренней - обеспечение постоянства внутренней среды (гомеостаз), приспособление к меняющимся условиям внешней среды (адаптация), взаимодействие систем (регуляция). Ценность жизни в первую очередь распространяется на биологический организм в целом и на его отдельные компоненты (параметры, функции, системы), которые вследствие этого становятся значимыми настолько, насколько осуществляют жизнеобеспечение. Значимостная неравноценность компонентов становится основой их иерархизации и формирования регуляторной пирамиды. Структурной основой иррадиации значимости в этом случае может стать представительство в ЦНС всех основных биологических функций.
  
   2. Непосредственная оценка объекта.
   Условия, необходимые для осуществления жизнеобеспечения, субъективно репрезентируются в виде нужд и потребностей. В основе любой биологической нужды лежит девиация параметра, функции. Результатом оценочного процесса становится значимость - новое качество, которым индивид наделяет опознаваемые стимулы внешней и внутренней среды. Значимость - сугубо субъективная категория. Способом выражения результата оценочного процесса являются эмоции. Этим, собственно, постулируется оценочная функция эмоций. Есть основания полагать, что она является основной.
   Перцептивные процессы сводятся к осуществлению опознания, означивания, систематизации и аперцептивного обогащения. Все четыре функции являются обязательными и не имеют исключения. Соответственно этому все воспринимаемые стимулы опознаются, сформированные на этой основе психические конструкты систематизируются и означиваются независимо от их внешней или внутренней природы. "Встраивание" в систему обеспечивает эффект аперцептивного обогащения. Если стимул не может быть опознан, он фиксируется мемориальными структурами как новый и становится эталоном для опознания другого аналогичного стимула. Подобно тому как нет неопознанных стимулов, нет несистематизированных и неозначенных конструктов.
   Объект собственной значимости не имеет, в то же время эту значимость имеет биологический организм и все его компоненты - органы, системы, функции, параметры. Это определяет первичное звено регуляторного процесса - соматофункциональный сдвиг. Он может быть любой природы - внутренней или внешней и в любом случае требует нормализации, правда способы её осуществления различны - регуляция в первом случае и взаимодействие - во втором.
   Основой опознания объекта являются его внешние признаки, тогда как свойства не могут быть визуально обнаружены и проявляют себя только в процессе взаимодействия с организмом возникновением соматофункционального сдвига. Оценка этого сдвига и является началом многоэтапного оценочного процесса, охватывающего все сферы психической деятельности.
   Оценка как психическая функция вырастает из необходимости осуществления соматической регуляции, сохранение постоянства внутренней среды на фоне постоянно меняющихся внешних условий, обеспечивающих выделение биологического организма как системы от внешней среды и его обособление. В этом предположении можно пойти и дальше: регуляция, вероятно, является первичной психической функцией, а опознавательный принцип осуществления регуляторного процесса - инструментом возникновения категории психического.
   Первичным звеном оценочного процесса является оценка соматостимула (параметра, функции). Функциональное назначение параметра двояко: с одной стороны, он осуществляет определённые локальные функции и в этом отношении является предметом регуляции, с другой, он входит составным элементом (структурной единицей) в состав других более крупных функциональных систем и от его изменения в определённой степени зависит качество жизнеобеспечения в целом. Это определяет необходимость использования двух критериев оценки параметра, которые включают в себя количественную оценку интенсивности его отклонения от нормы и качественную, определяющую значении этого отклонения для жизнеобеспечения (пока речь идёт только о биологических нуждах). Первая оценка маркируется специфическими эмоциями, отражающими возникновение разнообразных ощущений из внутренних органов, включая симптомы заболевания. Специфические эмоции являются сложным образованием, включающим в себя модальную специфичность, определяемую мониторируемым параметром, и знаковую направленность, отражающую конструктивность или деструктивность процесса, выражаемую через позитивные и негативные эмоции. Неспецифическая оценка состоит в отрыве этой знаковой характеристики в виде позитивных и негативных эмоций от своего предметного носителя (данного параметра) и придание им функции отдельного конструкта, способного в дальнейшем к самостоятельным взаимодействиям. Таким образом, вторая оценка фактически является частью первой, которая получает самостоятельное значение и как бы надстраивается над ней.
   Установление интеро-экстероцептивных связей. Девиация параметра может определяться внутренними и внешними факторами, нормализовываться посредством процессов регуляции и взаимодействия. Значение оценки параметра само по себе ограничено возможностями осуществления регуляции. Роль этой оценки резко возрастает, если её удаётся связать с теми или иными факторами внешней среды. Взаимодействие с внешней средой может оптимизировать жизнеобеспечение (удовлетворение потребностей) или пессимизировать его (повреждающие факторы), поэтому задача субъекта сводится либо к поиску предполагаемого предмета потребности во внешней среде, либо к уклонению от взаимодействия с возможными неблагоприятными последствиями.
   Факторы внешней среды - объекты, явления, события самостоятельной значимости не имеют, но могут приобретать таковую путём взаимодействия с субъектом и только в зависимости от результата этого взаимодействия. Внешний стимул важен настолько, насколько он влияет на соматофункциональное состояние организма.
   Биологический организм представляет собой полузакрытую (семиэзотерическую) систему, функционирующую во внешней среде, которая по отношению к организму представляет собой систему более общего порядка. Для мониторирования состояния этих систем (внутренней и внешней) субъект располагает двумя автономными механизмами приёма информации - интеро- и экстерорецепторами, функционирование которых приводит к формированию двух совершенно изолированных рядов психических конструктов - соматопредставлений и представлений объектов внешней среды (антуражных представлений).
   Эти два ряда, кроме отнесения их к различным средам имеют ещё одно принципиальное отличие: первый имеет генетически обусловленные оценочные механизмы и получает свои значимостные характеристики уже в процессе обработки соматостимула, тогда как второй пока нейтрален и его значение для субъекта только предстоит определить. Задача субъекта состоит в установлении интеро-экстероцептивной связи между этими двумя рядами посредством процессов опричинивания и опредмечивания. Эти связи являются необходимым атрибутом взаимодействия и потребностного удовлетворения.
   Осуществление этих функций производится посредством хорошо известной потребности (драйва), определяемой как любопытство и интерес (при этом любопытство понимается как сиюминутный, т.е. разовый побудительный мотив, интерес - как стабильная черта личности), включающих в себя поисковое поведение, метод проб и ошибок (пробное взаимодействие), каузальное и экстракаузальное опричинивание. Произведенное таким образом означивание объектов внешней среды является важнейшим этапом оценочного процесса, позволяющим экстернализировать значимость как субъективный феномен, вынести его за пределы биологического организма, положив тем самым начало многоэтапному процессу иррадиации и трансформации значимости.
   Каузализация - психическая функция, отражающая наличие всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости событий как объективного свойства физического мира. В психологии рассматривается только один способ каузализации - установление связи между следствием и причиной когнитивным способом, который основан на вскрытии этих глубинных отношений. Использование этого механизма ограничено трудностями их установления, поэтому в подавляющем большинстве случаев субъект использует значительно более простой механизм, основанный на критерии смежности или устойчивого сопутствования двух событий во времени.
   Смежность - устойчивое сопутствование двух событий в пространстве и времени. Предполагается, что если два события сопутствуют друг другу, то они, как правило, связаны между собой причинно-следственными отношениями, независимо от характера этих отношений. Установление связи событий по критерию смежности является основанием для переноса значимости одного события на другое, т.е. для означивания смежного события. Таким образом объект внешней среды наделяется субъектом принципиально новым качеством, которым он не обладал до взаимодействия - значимостью, определяющую его роль (реальную или потенциальную) в осуществлении жизнеобеспечения и стратегию поведения субъекта по отношению к нему. В том случае, когда смежное событие предшествует возникновению значимого, оно становится предвестником его возникновения и приобретает в связи с этим сигнальную функцию.
   Опредмечивание обеспечивает поиск и обнаружение во внешней среде условий, необходимых для жизнеобеспечения и определяет выбор цели деятельности. Представления объектов, получивших означивание посредством опричинивания и опредмечивания, в последствии мультиплицируют свою значимость, выступая в качестве эталонов опознания. Взаимодействие этих означенных конструктов между собой сопровождается соответствующим означиванием формируемых ими консолидированных конструкций - представлений, совокупных представлений, объектных понятий (категорий).
   Оценка объектов на основании результатов взаимодействия и переноса значимости соматофункционального сдвига на объект посредством установления интеро-экстероцептивных связей представляет собой непосредственный способ оценки в отличие от всех остальных, которые в этом случае должны рассматриваться как косвенные или опосредованные. Первый является наиболее точным, поскольку основан на оценке фактических результатов взаимодействия, однако является крайне несовершенным. Он требует наличия отдельного эталона для каждого опознаваемого объекта, а также осуществления взаимодействия (хоты бы пробного) с каждым из них. Такое взаимодействие может содержать в себе риски, наличие которых ни предсказать, ни изменить невозможно. Но самое главное, что оценка объекта по результатам взаимодействия сама по себе совершенно бесполезна, поскольку взаимодействие уже произошло и повлиять на его результаты уже невозможно. Целесообразность такой функции может прослеживаться в дальнейшем, если её использовать для предвосхищения подобных ситуаций в будущем.
   Поэтому задача субъекта состоит не просто в означивании объекта на основании взаимодействия с ним, а в предвосхищении результата этого процесса, в установлении значимости объекта при его дистантном опознании, а по возможности - ещё до его появления в поле зрения, на основе возникновения только признаков-предвестников. Это определяет стратегию оценочного дистанцирования, состоящую в отдалении оценки во времени (предвосхищение) и в пространстве (экстернализация, дистанцирование от границ тела), способом осуществления которой становится переход на опосредованные формы оценки.
  
   3. Опосредованная оценка объекта.
   Оценка объекта осуществляется с различной точностью, которая определяется значимостью объекта и возможностью корректировки оценочной ошибки адаптационными возможностями организма: чем более значим объект и ниже адаптационные возможности, тем с большей точностью должна устанавливаться его значимость, и наоборот. Основными принципами оптимизации оценочного процесса становятся дистанцирование его от границ субъекта, осуществление оценки в предвосхищающем режиме и наиболее экономным способом. Механизмом осуществления такой оптимизации становится переход от непосредственной оценки к опосредованной (косвенной).
   Оценочная функция детализации. В объекте выделяются признаки и свойства. Признаки - это внешние атрибуты объекта, позволяющие произвести его опознание, свойства - качества объекта, позволяющие менять функциональное состояние организма в процессе взаимодействия. Именно оценка этого взаимодействия иррадиирует на объект, определяя его значимость. Значимость объекта, в свою очередь, иррадиирует на его внешние признаки, вначале эквипотенциально (поскольку никаких иных критериев иррадиации значимости кроме отношения части к целому пока нет), а затем дифференцированно в зависимости от их связи со значимообразующими свойствами.
   Перенос оценки соматофункциональных сдвигов вначале на объект, а затем на его признаки становится основой установления формосодержательных связей и обеспечивает значимостную реструктуризацию представления. Наличие связи тех или иных внешних признаков объекта с определёнными свойствами, включая наличие количественной зависимости между ними, даёт возможность "визуализировать" эти свойства и осуществлять означивание объекта по наличию и выраженности тех или иных его признаков без осуществления взаимодействия.
   Формосодержательная связь. Объекты, обладающие сходными признаками, могут иметь и сходные свойства (формосодержательная аналогичность). Физическая закономерность, отражающая связь формы и содержания, используется биологическим организмом для прогнозирования свойств и значимости новых объектов. Установление формосодержательных связей даёт возможность индивиду на основании внешних признаков объекта, определяемых дистантно, судить о наличии у него определённых свойств, а также по наличию знакомых признаков в незнакомых объектах судить о свойствах последних. Она также даёт возможность устанавливать ориентировочные количественные отношения между признаками и свойствами. Для более точного установления такого соответствия нужны другие механизмы - оценочный вектор и принцип соответствия. Формосодержательная связь является психологической основой философской концепции связи формы и содержания.
Дифференциация и консолидация пространства как инструмент познания. Особенность оценки категории пространства определяется её безобъектностью. Пространство нельзя воспринять как конкретный объект, оно является нам как свойство физического мира, определяющее размещение объектов относительно наблюдателя и друг друга. Отражая внешний мир, субъект формирует его виртуальный аналог - внутреннюю картину внешнего мира. Но эти две конструкции отличаются не только категорией "реальность - виртуальность". Внутренняя картина мира - психическая функция и как таковая утилитарна. Различные участки пространства имеют неодинаковое значение для субъекта.
   Биологический организм воспринимает окружающую среду как источник удовлетворения своих нужд и выступает в ней как оператор, дифференцируя эту среду на отдельные фрагменты, которыми можно манипулировать и которые вследствие этого становятся объектами. Объекты внешней среды представляют интерес не сами по себе, а в связи с тем, что они способствуют жизнеобеспечению и настолько, насколько они выполняют эту функцию. Формой выражения отношения объекта к жизнеобеспечению является значимость. Она определяет степень полезности объекта (явления, события) для биологического организма, ту роль, которую он может играть в осуществлении этой функции.
   Необходимость жизнеобеспечения определяет утилитарность отношения к внешней среде. Воспринимая внешнее пространство, субъект осуществляет два в какой-то мере антогонистических и осуществляемых на различной основе процесса - фрагментацию и консолидацию. Взаимодействие не может осуществляться со всей средой одновременно, для его осуществления эта среда должна быть фрагментирована. Целью этого процесса является выделение такого фрагмента, взаимодействие с которым позволяет осуществить наиболее оптимальное жизнеобеспечение, критерием - оптофизическая неоднородность. Выделяемые фрагменты сохраняют между собой связь по принадлежности, в результате чего они приобретают характер системы.
   Далее, субъект осуществляет консолидацию пространства по принципу сходства, которое может относится как к объекту в целом, так и к его признакам и свойствам. Опознание каждого выделенного объекта требует наличия отдельного эталона, что делает процесс громоздким. Оптимизация опознания развивается в направлении использования одного эталона для опознания группы сходных объектов (последний в этом случае превращается в прототип). Для этого индивид выделяет в объекте идентифицирующие и дифференцирующие признаки и осуществляет группирование.
   Объектное понятие, которое возникает в результате консолидации представлений сходных объектов, становится основным инструментом опознания. Фрагментируя и консолидируя пространство, субъект не просто выделяет объекты, но и устанавливает между ними связи, формируя объектно-понятийную опознавательно-значимостную систему. Дифференциация и консолидация пространства происходит одновременно, но основывается на различных критериях и осуществляется различными механизмами. Результаты фрагментации и консолидации пространства не наследуются и каждый субъект создаёт эти системы самостоятельно в процессе развития, наследуются только принципы осуществления этих процессов.
   Психические процесса оценочной дифференциации и понятийной консолидации пространства представляют собой способы познания мира, соответствующие индуктивному и дедуктивному методам познания в философии. Детализация и консолидация могут осуществляться бесконечно и теоретически не имеют ограничения, лимитируясь только уровнем знаний и целесообразностью процесса. Неисчерпаемость детализации и бесконечность установления критериев сходства (синибулярности), по которым происходит установление связи, определяет неограниченность познания.
   При этом процессы фрагментации, основанные на выделении дифференцирующих признаков, являются первичными по отношению к процессам консолидации, основанным на выделении сходства. Видимо, этот механизм лежит в основе генетического закона Клапареда (Пиаже Ж., 1965), определяющего более раннее осмысливание ребёнком различий между объектами, чем сходства между ними, а также выделенный Л.С. Выгодским факт осуществления более сложной структуры операций раскрытия сходства по сравнению с операцией выделения различия.
   Принцип дифференциации и консолидации в каком-то смысле может быть применён и к внутренней среде. Эволюция процессов гомеостатического регулирования осуществляется путём разукрупнения и дифференциации мониторируемых параметров, приобретения ими биохимической и значимостной специфичности. Наличие их эволюционной общности определяет биохимическую близость многих нейромедиаторных процессов. Такое направление эволюции позволяет предположить наличие в его истоках какого-то ограниченного количества крупных параметров регуляции или даже одного (протопараметра), разукрупнение которого сопровождалось процессами нейромедиаторной дифференциации и привело к возникновению фиксируемой в настоящий момент регуляторной вариативности.
   Означивание объекта посредством установления интеро-экстероцептивных связей фактически является оценкой установления субъектно-объектных отношений. Эти отношения определяются наличием определённых физических законов. К таковым прежде всего относятся пространственные и временные отношения в их различных вариантах (последовательность, повторяемость, цикличность, причинность).
  
   4. Категориальное означивание.
   Необходимость оптимизации процесса опознания путём "экономии" эталонной базы приводит к группированию объектов на основе внешнего сходства (синибулярности по сходству) и использованию одного эталона для опознания группы однородных объектов. При этом эталон превращается в прототип, а возникающая в этом случае конструкция определяется как объектное понятие (категория). Эмпирически устанавливается, что внешне сходные объекты обладают в основном сходными свойствами (закон связи формы и содержания), что позволяет распространить эту "экономию" на оценочный процесс.
   Первым шагом к такой оценке, видимо, явилась необходимость опознания стимула при его повторном предъявлении. В этом случае субъект должен был не только формировать новое представление, но и использовать предыдущее для его опознания. Это требовало фиксации предшествующего представления и его использования в качестве эталона для опознания второго. Поскольку это предшествующее было уже означено процессами установления интеро-экстероцептивных связей, подобный механизм обеспечивал одновременное означивание нового конструкта. Это создавало совершенно новую ситуацию - стимул получал значимость не в результате взаимодействия, процессов опричинивания и опредмечивания, а в процессе опознания посредством использования прошлого опыта.
   Поскольку сходство внешних признаков предполагает наличие сходных свойств, то само отнесение стимула к определённой категории даёт основание предположить наличие у него определённых свойств и тем самым осуществить его означивание. Остальные эффекты категоризации, включая возникновение феномена абстракции, необходимо считать вторичными и вытекающими из вышеобозначенного.
   Такой способ означивания является опосредованным или косвенным, в отличие от предыдущего, основанного на непосредственном взаимодействии, который в этом случае должен рассматриваться как непосредственный или прямой. По механизму осуществления его также можно считать опознавательно-перцептивным. Он представляет собой один из механизмов значимостной антиципации. Стимул в этом случае получает значимость уже при дистантном восприятии, т.е. до взаимодействия. Это даёт возможность предвосхитить результаты этого взаимодействия и заблаговременно сформировать соответствующую стратегию поведения.
   Возможность перцептивного означивания определяется самим механизмом опознания, который состоит не в сопоставлении представления стимула с его эталоном или прототипом, а во взаимодействии с ним и образовании консолидированной конструкции. При этом представление получает все те связи, которые имеет этот эталон (прототип), например, объектное понятие, встраиваясь в уже готовые систематизационные конструкции.
   Однако эта, казалось бы, простая схема уже при третьем опознании даёт сбой в связи с тем, что теперь для опознания формируемого перцептивного представления имеется уже два сформированных ранее эталона. Поскольку ни один из них не имеет преимуществ, опознание должно осуществляться путём взаимодействия с обеими конструкциями. Эта ситуация чрезмерно усложняется, когда речь идёт о многократных опознаниях, например, предметов обыденной жизни, субъектов совместного проживания или деятельности.
   Выходом из этой ситуации становится опознавательно-значимостная реструктуризация эталона. Взаимодействие представлений друг с другом приводит к образованию объектного понятия (категории по западной терминологии), обеспечивающего означивание объектов не путём опредмечивания и опричинивания, а посредством перцептивной категоризации. Оно сопровождается переходом от эталонного опознания к прототипному, позволяющему осуществить означивание не только одних и тех же объектов при их повтором предъявлении, но и новых, сходных по внешним признакам или внутренним свойствам. Создавая принципиальную возможность оптимизировать перцептивный процесс путём экономии эталонной базы, категориальное опознание требует осуществления группирования объектов по критерию внешнего сходства. Перцептивное означивание можно рассматривать как инструмент пространственного дистанцирования функции означивания, которое избавляет субъекта от рисков, сопровождающих непосредственное взаимодействие.
   Представление нового объекта являет собой транзиторную психическую конструкцию, тогда как любая структура, обеспечивающая функции опознания и означивания, например, объектное понятие - константную. Механизмом формирования понятий является базовый психический драйв, определяющий сходство как принцип взаимодействия психических конструктов. Можно сказать, что формирование соматопонятий для внутреннего стимула является аналогией процесса формирования понятий для внешнего стимула. С таким же основанием можно сказать, что формирование понятий есть процесс "нормирования" для группы сходных объектов. Механизм образования обоих видов конструктов (соматопонятий и объектных понятий) идентичен.
   Корректировка точности категориального означивания. Использование одного эталона для опознания группы аналогичных объектов безусловно оптимизирует процесс, многократно сокращая эталонную базу, но он одновременно снижает точность означивания. Реструктуризация объектного понятия приводит к формированию консолидированной конструкции, отражающей среднестатистические характеристики объектов данного понятия, включая значимость. В этом случае каждый новый объект, опознанный и означенный перцептивным способом, получает значимость, соответствующую среднестатистическим характеристикам объектов данного понятия. Точность такого означивания определяется размером объектного понятия - чем большее количество объектов оно в себя включает, тем шире диапазон варьирования признаков внутри этой выборки, тем ниже точность прогнозирования значимости; и отличием свойств нового объекта от среднестатистических характеристик объектного понятия - чем оно больше тем ниже точность прогнозирования значимости.
   Способом выхода из этой ситуации становится разукрупнение объектного понятия и создание на его основе нескольких субпонятий с меньшим диапазоном колебания значимообразующих признаков, т.е. сортировка. В этом случае предмет будет опознаваться не просто как яблоко, а как большое (или, соответственно, маленькое) яблоко, что будет более точно отражать его значимостные характеристики. Так, если яйца кур варьируют по величине и это отражается на их потребительском спросе, то объектное понятие можно разделить на субпонятия, выделив крупные, средние и мелкие яйца, дифференцируя их стоимость. Соответственно снижение значимости этого признака делает несущественным такую дифференциацию и приводит к слиянию этих субпонятий в единое объектное понятие. Наличие феномена укрупнения или разукрупнения объектного понятия, свидетельствует о том, что критерий необходимой точностью означивания является одним из основных при формировании понятий.
   Другим способом повышения точности перцептивного означивания является установление формосодержательных связей, которая может отражать количественные отношения между признаками и свойствами. Количественная зависимость формы и содержания позволяет не только "визуализировать" внутренние свойства объекта, но и дистантно определять их количественную выраженность, соответственно корректируя значимостные характеристики. Например, связь красного цвета помидора с его съедобностью или гнилостного запаха мяса с его пищевой непригодностью.
   Установление формосодержательных связей нарушает исходную значимостную эквипотенциальность признаков и становится основой значимостной реструктуризации объектного понятия. Наличие механизмов такой корректировки обусловливает отклонение значимости представления нового объекта от своего прототипа. Консолидация такого значимостно измененного представления со своим понятием может сопровождаться изменением значимости последнего, а также менять значимостные отношения внутри объектно-понятийного комплекса, создавая ситуацию оценочного диссонанса.
   Взаимодействие отдельных признаков, свойств или их ограниченных совокупностей становится основой формирования абстрактных понятий. Абстрагирование - это отрыв признака или свойства от своего предметного носителя и придание ему самостоятельного значения. При формировании понятий этот процесс протекает в два этапа. Первый состоит в переходе от индивидуальной идентификации признака или свойства к групповой, что наблюдается уже при образовании объектных понятий и формировании нормы. Второй состоит в их отрыве и от группового носителя и дальнейшем самостоятельном существовании как "вещи в себе". Основное функциональное назначение абстрактных понятий состоит в оптимизации психических процессов и систематизации когнитивного материала. Значимостная функция абстрактных понятий определяется их категориальной основой.
  
   5. Другие механизмы косвенной оценки объекта.
   Сравнение. В том случае, когда субъект уже осуществил категориальное означивание объектов и откорректировал их значимостные характеристики, условия деятельности могут требовать осуществления более специфических функций выбора, ранжирования и расчётного прогнозирования значимости на основании определённых значимообразующих критериев. Способом осуществления этих функций является сравнение, векторный и прецедентно-векторный оценочный механизмы.
   Сравнение представляет собой корректировку значимостной характеристики одного объекта при его сопоставлении с другим в зависимости от выраженности аналогичных свойств и связанными с ними значимообразующих признаков. Процедура сравнения может относиться к отдельному признаку или свойству, объекту в целом, объектному понятию и даже к ассоциативной цепи. В ней необходимо выделять сравниваемый стимул и стимул, выполняющий функции эталона, результат сравнения зависит от обоих элементов. Эталон сравнения ответственен за формирование феномена, известного в психологии как якорный эффект.
   Сравнивая значимообразующие признаки аналогичных объектов субъект получает возможность корректировки значимости на основании перцептивно фиксируемой выраженности признаков. Наличие линейной зависимости между признаком и свойством даёт возможность субъекту осуществить расчётное прогнозирование значимости при любой выраженности признака с помощью векторного оценочного механизма.
   Критерием выявления наличия самой линейной зависимости становится консонанс между предполагаемым (расчётным) значением значимости и реально полученным в результате взаимодействия. Возникновение рассогласования указанных элементов свидетельствует о наличии нелинейных отношений. Расчётное прогнозирование значимости в этом случае осуществляется с помощью прецедентно-векторного оценочного механизма, требующего наличия более объёмного опыта предшествующих взаимодействий. Возникновение сравнения, векторного и прецедентно-векторного оценочного механизмов резко повышают точность оценки объекта и знаменуют собой переход от простого переноса значимости к расчётному прогнозированию.
   Повторяемость и причинность. Осигналивание. Однако для субъекта важно не только осуществление означивания объекта до взаимодействия с ним, т.е. в момент его опознания, но и ранее, ещё до его появления в поле зрения, поскольку последнее может уже содержать угрозу организму. Чем раньше субъект может осуществить предвосхищающую оценку, тем большим временем он будет располагать для выработки поведенческой стратегии и/или осуществления адаптативных реакций.
   Принципами осуществления такого предвосхищения становятся два других закона объективного мира - наличие причинно-следственных отношений и повторяемость (цикличность) событий. В психологии рассматривается только один механизм причинно-следственных отношений - установление каузальной зависимости между следствием и причиной. Использование этого механизма требует наличия достаточно высокого аналитико-синтетической уровня психических процессов. Однако есть ещё один значительно более простой механизм, основанный не на каузальной зависимости, а на критерии смежности или устойчивого сопутствования двух событий во времени. Именно этот механизм внекаузального опричинивания становится основным способом установления причинно-следственных отношений и переноса значимости на этой основе.
   Наличие последовательности, повторяемости и цикличности даёт возможность субъекту при возникновении начального элемента предвидеть всю дальнейшую цепочку развития событий. В том случае, когда эта последовательность включает в себя возникновение значимого события, а возникновение малозначимого стимула нет необходимости предвосхищать, все предшествующие ему элементы становятся сигналами его появления. Инструментом такого осигналивания является локальная ассоциативная цепь (локус).
   Поскольку целью выделения такой последовательности является именно предвосхищение, то её концом является само возникновение значимого события, а началом - наиболее ранний элемент, сохраняющий связь с этим событием. В этом случае значимость конечного элемента переносится на начальный и последний становится сигналом предстоящего развёртывания цепи событий с известным финалом. Основным требованием, предъявляемым к формированию локуса, является устойчивость этой связи; элементы, не выявляющие такой устойчивости, не фиксируются ассоциативной цепью. В отличие от опредмечивания и опричинивания, устанавливающие связь между параметром (функцией) и внешним стимулом, осигналивание основывается на наличии связей между самими объектами внешней среды. Оно, собственно, относится не к объектам, а к процессам, обеспечивающим последовательность их появления, и является не столько инструментом оценки, сколько инструментом оценочного предвосхищения. Осигналивание фактически представляет собой хорошо известный в физиологии механизм формирования условного рефлекса в его приложении к осуществлению оценочных процессов.
   Наличие повторяемости развития событий позволяет осуществить сравнение не только объектов и их признаков, но и целых ассоциативных цепей. Сопоставление двух локусов, относящихся к одному циклу, даёт возможность определить изменение последовательности, выпадение отдельных элементов или появление новых, а по возникновению начального элемента установить конечный.
   Оценка объекта на основании результатов взаимодействия является прямой или непосредственной. Это первичный и базовый оценочный механизм. Полученная таким образом значимость становится основой её дальнейшей мультипликации, образуя комплекс косвенных или опосредованных методов оценки.
   Переход от непосредственного означивания к опосредованному представляет собой качественный скачок эволюционного развития, поскольку позволяет осуществить оценку объекта без взаимодействия с ним, что исключает элемент опасности. Постоянное повышение точности прогнозирования значимости обеспечивает повышение качества жизни. Способность субъекта устанавливать значимость объектов внешней среды до взаимодействия с ними является едва ли не самым главным в осуществлении жизнеобеспечения.
   Дальнейшее развитие оценочных процессов происходит в двух относительно независимых направлениях. Первое состоит в мультипликации полученной таким образом значимости объекта на основании использования определённых физических законов - сходства и различия, связи формы и содержания, части и целого, причинно-следственных отношений, повторяемости и цикличности событий и т.д. Способом осуществления этого процесса становится формирование совокупности оценочных механизмов, принцип означивания которых не связан непосредственно с осуществлением взаимодействия, а основан на использовании (мультипликации) уже имеющегося опыта - косвенные метода оценки; результатом - формирование совокупности (системы) означенных представлений объектов, представляющих значимостный пиль. Второе состоит в консолидации оценочных характеристик результатов деятельностей по удовлетворению всех других потребностей за определённый промежуток времени и создание оценочных структур возрастающей сложности, характеризующих деятельность отдельных систем вплоть до уровня всего организма - высшие оценочные структуры.
  
   Таким образом, оценка объекта может быть представлена в виде последовательного процесса иррадиации значимости. Свойства объекта не могут быть визуально обнаружены и субъективно репрезентируются соматофункциональным сдвигом, возникающим в процессе взаимодействия. Первичная означенность телесной сущности (биологического организма) обеспечивает означивание этого сдвига, а процессы опричинивания, опредмечивания и осигналивания - перенос этой значимостной характеристики на соответствующий объект, а затем на его признаки и предвестники. Установление формосодержательных связей позволяет не только "привязать" внешний признак объекта к какому-либо его свойству, но и придать этой связи количественную зависимость.
   Оценочные процессы представляют собой глубоко подсознательную функцию, их осуществление, включая маркировку результата, не осознаётся. Исключение составляют наиболее выраженные рассогласования, которые могут проникать в сознание в виде разнообразных соматических ощущений и болезненных симптомов, а также снижения настроения и самооценки.
   Результат деятельности с его оценочными характеристиками является базовой психической конструкцией оценочного процесса. Он даёт начало трём направлениям последующего развития оценочных процессов: взаимодействуя с контекстом он приводит к формированию потребностного комплекса и потребностной системы, обеспечивающих формирование экспектации и осуществление всей потребностной деятельности; означенный в результате взаимодействия предмет потребности становится основой мультипликации значимости посредством косвенных методов оценки, приводя к означиванию практически всех объектов внешней среды; оценочная характеристика результата деятельности, выраженная в форме эмоционального баланса, отщепляясь от своего предметного носителя и взаимодействуя с аналогичными оценочными характеристиками других результатов деятельности, приводит к формированию таких консолидированных психических конструкций как настроение, самооценка и Я-статус.
   Предлагаемая концепция ограничивается рассмотрением оценки только внутреннего (параметра, функции системы) и внешнего (объекта) стимула в их отношении к субъекту. За её рамками остаются оценка результата деятельности и социального взаимодействия, а также следующие за ними процессы оценочной консолидации, обеспечивающие формирование центральных оценочных структур, рассмотрение которых предполагается произвести в последующих работах.
  
  

Цитированная литература.

  
   Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука, 1977.
   Андреева В.Н. Характеристика мнемонических функций. Психодиагностические методы в комплексном лонгитюдном исследовании студентов, 1976.
   Анохин П.К. Проблема принятия решений в психологии и физиологии. Вопросы психологии, 1974, N4.
   Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. М.: Медицина, 1975.
   Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М.: Наука, 1968.
   Аргайл М. Психология счастья. 2-е изд. М.: Питер, 2003.
   Асмолов А.Г. Основные принципы психологического анализа в теории деятельности. Вопросы психологии, 1982, N 2.
   Афанасьев В.Г. Системность и общество. М.: Политиздат, 1980.
   Афтанас Л.И. Эмоциональное пространство человека: психологический анализ. Новосибирск, 2000.
   Батурин Н.А Проблема оценивания и оценки в общей психологии. Вопросы психологии, 1988, N2.
   Батурин Н.А. Оценочная функция психики. Изд-во Института психологии РАН, 1997.
   Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. Медицина, 1966.
   Берталанфи Л. Общая теория систем: критический обзор. Исследования по общей теории систем. Наука, 1969.
   Бодалев А.А. К вопросу об оценочных эталонах. Вестник ЛГУ, 1970, N17, Вып.3.
   Бодалёв А. А. Общее и особенное в субъективном пространстве личности. Мир психологии, 1999.
   Брожик В.В. Марксистская теория оценки. Прогресс, 1982.
   Брюкнер Паскаль. Вечная эйфория: Эссе о принудительном счастье, СПб, 2006.
  
   Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. -- М.: МГУ, 1982.
   Вебер М. Исследования по методологии наук -- М.: ИНИОН, 1980
   Визгин В.П. Ценность жизни в различных философских системах
   Вилюнас В.К. Основные проблемы психологической теории эмоций. Психология эмоций. Тексты. МГУ, 1984.
   Вюрпилло Э. Восприятие пространства. Экспериментальная психология, М., 1978, Т. VI
   Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т.2 .-- М., 1982.
   Выжлецов Г.П. Оценка как аксиологическая категория. Вопросы философии и социологии. - Л., 1972.
   Выжлецов Г.П. Эстетика в системе философского знания. Изд-во ЛГУ, 1984.
   Ганзен В. А. Системные описания в психологии. - Л.: Изд-во Ленингр.
   ун-та, 1984. - 176 с.
   Глотова Г.А. Человек и знак: Семиотико-психологические аспекты онтогенеза человека. -- Свердловск: Изд-во Урал, унив-та, 1990. -- 256 с.
   Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология: Актуальные проблемы вебер. социологического учения. -- М.: Мартис, 1998.
   Джемс У. Психология. Санкт-Петербург, 1922.
   Дьюи Д. Теория оценки. 1939.
   Джидарьян П. А. Представление о счастье в российском менталитете. М.: 2001.
   Джонсон Т. Почему жизнь человека имеет ценность.
   Ивин А.А. Основания логики оценок. Изд-во МГУ, 1970.
   Ивин А.А. Аксиология, 2006.
   Ильин В.В. Аксиология. М. Издат. МГУ, 2005.
   Имянитов Н. С. Счастье как несбыточная мечта // Химия и жизнь. 2006. -- N 8 -- С. 42-47
   Изард К.Е. Эмоции человека. Изд-во МГУ, 1980.
   Келли Дж. Теория личности. Психология личных конструктов. С-Пб, 2000.
   Кислов Б.А. Гносеологические функции практики в оценочном познании. Современные проблемы гносеологии. Иркутск, 1974.
   Когнитивная психология. Учебник для вузов./ Под ред. В.Н. Дружинина, Д.В. Ушакова. -- М.: ПЕР СЭ, 2002. -- 480 с.
   Кон И.С. Социология личности. Политиздат, 1967.
   Кон И.С. Открытие "Я". Политиздат, 1978.
   Крайг Г. Дж. Психология развития. С-Пб, 2000.
   Кремянский В.И. Основные формы опережающего отражения в живой
   Лазурский А.Ф. Избранные труды по психологии. М.: Наука 1997, с. 9.
   Лакофф Дж. Когнитивное моделирование, 1987.
   Ласло С. Возникновение ценности и её первые формы. Философские науки, 1968, N1.
   Левин К. Теория поля в социальных науках. С-Пб, Речь, 2000.
   Леонтьев A.A. Психология общения. -- М., 1997.
   Леонтьев А.Н. Образ мира. Избранные психологические произведения, 1983.
   Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1981.
   Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии, 1984.
   Ломов Б.Ф., Сурков Е.Н. Антиципация в структуре деятельности. Наука, 1980.
   Магун В.С. Понятие потребности и его теоретико-психологический контекст. Вопросы психологии, 1985, N2.
   Миллер Дж., Галантер Ю., Прибрам К. Планы и структуры поведения. -- М., 1965.
   Нарский И.С. Современный позитивизм. М., 1961 Парсонс Т. (ред.). Американская социология: Перспективы. Проблемы. Методы . Прогресс, 1972.
   Новоселов М.М. Отношение // Философская энциклопедия, т. 4, М., 1967, 182-184.
   Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М. МГУ, 1988.
   Петренко В.Ф. Лекции по психосемантике. Самара.СГУ.1997.
   Петровский В. А. Идея свободной причинности в психологии, 1996
   Пиаже Ж. Психология интеллекта. Избранные психологические труды. М., 1994.
   Подгорный З.Р. Натуралистическая концепция ценностей в американской буржуазной философии XX века (критический анализ): Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. - Л., 1978.
   Попов Б. Н. Взаимосвязь категории счастья и смысла жизни. М.: 1986.
   Разумовский О.С. Бихевиоральные системы. - Новосибирск, 1993.
   Разумовский О.С. Реляционизм и изоляционизм: пролог к теории систем // Полигнозис, 1999, N 4. - С. 11-30.
   Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. Прогресс, 1979.
   Проблема ценности в философии. М.-Л.: Наука, 1966.
   Розов Н.С. Ценности в проблемном мире: философские основание и социальные положения конструктивной аксиологии. Новосибирск, НГУ, 1998.
   Розов Н. С. Ценности в проблемном мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. -- Новосибирск: НГУ, 1998.
   Сергиенко Е.А. Истоки познания. Онтогенетический аспект. Психол. журн., 1996.
   Симонов П. К. Мотивированный мозг. М., 1995.
   Солсо Р. Когнитивная психология. М., 1996.
   Судаков К. В. Рефлекс и функциональная система. Новгород. 1997.
   Сунь Вайпин. Современное состояние и тенденции изучения аксиологии в Китае //Вестник Российского философского общества. 4(44), 2007.- С.89-95
   Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. М., 1981.
   Тинберген Н. Поведение животных, пер. с англ., М., 1969;
   Тугаринов В.П. О ценностях жизни и культуры. Изд-во ЛГУ, 1960.
   Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. -- Тбилиси, 1961.
   Фабри К. Э. В. А. Вагнер и современная зоопсихология, "Вопросы психологии", 1969, N 6.
   Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. С-Пб., 1999.
   Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995.
Хапсироков А.Я. Отражение и оценка. Горький, 1972.
   Хомский Н. Язык и мышление. --М., 1972.
   Шидловский В. А. Совремённые теоретические представления о гомеостазе. Итоги науки и техники. Физиология человека и животных. М., 1982, т.25, с.3-18.
   Шкуратова И.П. Личность и её жизненное пространство. М. 2007.
   Шюц А. , 1994 (Schutz A. 1962)
  
   Anderson, J. R. The Architecture of Cognition. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1983.
   Anderson, J. R. & Bower, G. H. Human Associative memory. Washington: Winston and Sons, 1973.
   Anderson, J. R. How Can the Human Mind Occur in the Physical Universe? New York: Oxford University Press, 2007. 
   Aronson, E., Wilson, T.D., & Akert, R.M. (2005). Social psychology, 7th ed. Upper Saddle River, NJ: Pearson Education, Inc.
   Anderson В. Cognitive psychology. N. Y., 1975.
   Bandura A. Self - efficacy: Toward a unfying theory of behavioral change. Psychological Review, 1977.
   Berlin B., Breedlove D., Raven P., Principles of Tzeltal Plant Classificftion. New York: Academic Press, 1974.
   Broadbent D., Broadbent M. Priming and the passive/active model of word recognition // Attention and Perfomance. VIII/ Ed: E. Nickerson, 1980.
Carpenter P.A., Just M.A. Models of sentences verification and linguistic com-prehention // Psychological Rev. 1976. Vol. 83.
   Cloud H., Tounsend J. Boundaries: when to say yes, when to say no to take control of our life. ISBN, 2002.
Chomsky N. Knowledge of language: its nature, origin and use. N. Y., 1986.
Collins, A. M., & Quillian, M. R. Retrieval Time from Semantic Memory. Journal of Verbal Learning, 1969.
   Denis M. Image et cognition. -- Paris: Presses univ. de France, 1989. -- 284 p.
Dewe, P.J. (1991). Primary appraisal, secondary appraisal and coping: their role in stressful work encounters. Journal of Occupational Psychology, 64(4), 331-351.
   Edwards Ch.M. Retail Advertising and Sales Promotion. -- N.Y., 1981.
   Hall Ed. The Silent Language, 1959.
   Jacobucci, G.D. (2000). Primary appraisal as a function of attachment pattern, personality, and situational circumstances. Dissertation Abstracts International: Section B: The Sciences and Engineering, 60(7-B), 3609.
   Lewis C.I. An analysis of knowledge and valuation. La Salle, Illinois, 1946.
   Hann E. A measure of the degree of correspondence of folk to scientififc biological classification, "American Athnologist", 2, 1972.
   Folkman, S., Lazarus, R. S., Gruen, R. J., & DeLongis, A. (1986). Appraisal, Health Status and Psychological Symptoms. Journal of Personality and Social Psychology, 50(3), 571-79.
   Kosslyn, S. M., Chabris, C. F., Marsolek, C. J., and Koenig, O. (1995). On computational evidence for different types of spatial relations encoding: Reply to Cook et al. Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance, 21, 1995.
   Lakoff G. Hedges: F stady in meaning criteria and a logic of fazzy concepts. In: "Papers from the Eighth Regional Meeting", Chicago: Linguistic Cosiety, Chicago, 1972.
   Lakoff G., Johnson M.
   Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous Things. Whot Catedo-nes Reveal about the mind. The University of Chicago Press, 1987.
   Lazarus, Richard S. (1991). Progress on a cognitive-motivational-relational theory of Emotion. American Psychologist, 46(8), 819-834.
   Marsella, S. & Gratch, J. (2003). Modeling coping behaviors in virtual humans: Don't worry, be happy. Paper presented at the Second International Joint Conference on Autonomous Agents and Multi-agent Systems, Melbourne, Australia.
   Rogers B. Cognitive evaluation theory: The effects of external rewards on intrinsic motivation of gifted students. Roeper Review, 1985, Vol. 7.
   Rosch E. Natural categories, "Cognitive Psychology", 1973.
   Rosch E. Cognitive referens points. "Cognitive Psychology", 1975.
   Neely J. H. A three process theory of semantic cjntext effects in word recognition. American Psychological Assotiation. Boston,1990.
   Neely J.H. Semantic priming effects in visual word recognition: A selective review of current finding and theories. Basic processes in reading. Eds.: Besner & Humphreys. 1991. P. 264-336.
   Perry R.B. General theory of value. Its meaning and basic principles constructed in terms of interest, N.Y., 1926.
   Polich J., Donchin E. P300 and the word frequency effect. Electroencephalografy & Clin. Neurophysiology. 1988. Vol.70 (1). P. 33-35.
   Tulving, E. & Schacter, D.L. (1990). Priming and human memory systems. Science, 247, 301-306.
   Rogers, M. J., & Holmbeck, G. N. (1997). Effects of Interparental Aggression on Children's Adjustment: The Moderating Role of Cognitive Appraisal and Coping. Journal of Family Psychology. Vol. 11 (1), 125-130.
   Roseman, Ira J. (1984). Cognitive Determinants of Emotion: A Structural Theory. In P. Shaver (Ed.) Review of Personality & Social Psychology, Vol. 5: Emotions, Relationships, and Health. (pp. 11-36). Beverly Hills, CA: Sage.
   Roseman, Ira J. (1996). Appraisal Determinants of Emotions: Constructing a More Accurate and Comprehensive Theory. Cognition & Emotion, 10: 3, 241 -278.
   Roseman, I.J., Smith, C.A., & , (2001). Appraisal theory: overview, assumptions, varieties, controversies.. New York, NY: Oxford University Press, USA.
   Tversky A., Gaty I. Studies of similarity. In: Rosch E., Lloyd B. "Cognitian and Categorisation". Hillsdail, N.Y., 1978.
   Scherer, K. R., & Shorr, A., & Johnstone, T. (Ed.). (2001). Appraisal processes in emotion: theory, methods, research . Canary, NC: Oxford University Press.
   Scherer, K. R., & Shorr, A., & Johnstone, T. (Ed.). (2001). Appraisal processes in emotion: theory, methods, research . Canary, NC: Oxford University Press.
   Scherer, K. R. (2001). Appraisal Considered as a Process of Multilevel Sequential
   Smith, Craig A. & Lazarus, Richard S. (1990). Emotion and Adaptation. In L.A. Pervin (Ed.). Skinner B.F. About Behaviorism. New York: Knopf. 1974
   Smith, Craig A., & Kirby, Leslie D. (2009). Putting appraisal in context: Toward a relational model of appraisal and emotion. Cognition and Emotion, 23 (7), 1352-1372.
   Smith, C. A., & Kirby, L. (2000). Consequences require antecedents: Toward a process model of emotion elicitation. In J. P. Forgas (Ed.), Feeling and Thinking: The role of affect in social cognition (pp. 83-106): Cambridge University Press.
   Smith, C. A., & Lazarus, R. (1990). Emotion and Adaptation. In L. A. Pervin (Ed.), Handbook of Personality: theory & research (pp. 609-637). NY: Guilford Press.
   Handbook of Personality: Theory and Research. New York: Guilford.
   Weiner B. Human motivation. N.Y., 1980.
   Wessells M. Cognitive Psychology. N.Y., 1982.
   Woltz, D. J. (1996). Perceptual and conceptual priming in a semantic reprocessing task. Memory & Cognition, 24,429-440.
   Woltz, D. J., Bell, B. G., Kyllonen, P. C., & Gardner, M. K. (1996). Memory for order of operations in the acquisition and transfer of sequential cognitive skills. Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition, 22, 438-457.
   Woltz, D. J. Perceptual and conceptual priming in a semantic reprocessing task. Memory & Cognition, 24.
   Woltz, D. J., Bell, B. G., Kyllonen, P. C., & Gardner, M. K. (1996). Memory for order of operations in the acquisition and transfer of sequential cognitive skills. Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition, 22, 1996.
   Urban W. M. Value theory. Encyclopedia Britannica, 1957, V.22.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   67
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"