Аннотация: Один из листков прилип к моим брюкам. Я наклонился, что бы отбросить его и замер, поражённый: он весь был исписан мелкими каллиграфическим почерком, старинным, с дореволюционной буквой "ять"...
З В Е З Д А П Л Е Н И Т Е Л Ь Н О Г О С Ч А С Т ЬЯ "
Позади уютный кабинет, хоть и маленькая, когда она бывает большой? , но зарплата, а так же "почёт и уважение товарищей". Впереди работа за евро в час, как добавка к социальному пособию, с коллегами не блещущими ни образованием, ни здоровым образом жизни. И полное непонимание решения о переезде на "родину предков" в Германию.
Работа наша заключалась, в основном, в освобождении квартир от вещей почивших одиноких хозяев. Родственники забирали то, что считали нужным, остальное, с нашей помощью, отправлялось либо в социальный магазин, либо на свалку.
В тот день коллеги уже "приняли на грудь", работали остервенело и рьяно, вещи, книги, альбомы летели во все стороны. Отдельные листочки сиротливо кружились на ветру. Один из них прилип к моим брюкам.
Наклонившись, что бы отбросить его, я замер : листок был исписан каллиграфическим почерком... на русском языке, старинном, с дореволюционной буквой "ять". Машинально я взял его в руки и, продираясь сквозь дебри витиеватых выражений и "ятей", стал читать. Написанное настолько увлекло меня, что лишь дочитав до конца, я понял, что это личное письмо и я поневоле стал свидетелем чьей то тайны. Бережно положив листок в наиболее целую упаковку бумаги, я пошёл в квартиру. С двери снимали табличку с фамилией бывшего жильца. Увидев её я оторопел, побежал обратно, что бы найти письмо, но от дома уже отъезжала мусорная машина...
Вечером я по памяти восстановил прочитанное. Листок был надорван и начиналось то, что осталось от письма так : "... моя незабываемая звезда пленительного счастья ! Помните ли Вы наше последнее свидание в Летнем саду ? Вы вся светились счастием и радостью. Помните ли Вы, что сказали мне тогда ? Вы торопились и, нежно поцеловав меня, убежали по своим женским делам. У меня было время и, окрылённый известием, что возможно скоро стану отцом, я брёл, сам не зная куда. Случайно оказался у товарища, где собиралось богатые игроки. За столом уже наступила развязка. Молодой человек, чем то похожий на пушкинского Германна, с горящими глазами, поставил на кон всё, что имел, но... фортуна отвернулась от него. В мгновение он достал револьвер, поднёс его к виску. Я успел отвести его руку, но и он успел нажать на курок. Пуля попало в сидевшего напротив полицмейстера. Меня послали на каторгу, а давний Ваш знакомый, англичанин, попросил Вашей руки.
Много позже, я тайно приезжал в Лондон, видел Вас с мужем и с нашей Машенькой
( я знал о Вас всё ). Я дал себе клятву : никогда, до самой моей кончины, не нарушать Вашего счастия напоминанием о себе и до сего момента держал её. Я узнал, что Вы уже вдова, а я очень скоро предстану пред Всевышным и решился напомнить Вам о себе, сказать Вам, что не я был убивцем Вашего дядюшки, полицмейстера. У молодого человека оказались богатые покровители и... Бог им судия ! И только он знает, как бы мне хотелось в сей момент видеть Вас и нашу Машеньку ! Знает ли она обо мне ? Я..."
Этот край листа тоже был оборван, сохранилось лишь "Вечно любящий Вас И. Савинов".
На снимаемой с двери квартиры табличке было выгравировано " Marija Savinova ".