Вы спросите, какое первое впечатление возникло у меня, когда я взглянула на нее в реальной жизни? Как ни странно, в голову пришла старая, довольно глупая песенка: "Потому что нельзяяя быть на свете красивой такооой...".
Как же она была хороша! Настолько, насколько вообще может быть хорош человек, когда-либо ступавший на эту землю. Едва взглянув на нее, в тебе рождалась непонятная тяга, стремление поклоняться, быть рядом, дышать ей, неотрывно созерцать, улавливая мельчайшие детали, поражаясь тому, какую красоту может создать природа. Высокая, практически одного роста с Райном, с длинными светлыми волосами, отдающими серебром, в роскошном полупрозрачном платье персикового цвета, выгодно подчеркивающем легкое сияние нежной кожи. Она казалась просто нереально сказочной: эти летящие тонкие руки, зовущие изгибы длинной шеи, мягкие очертания груди, изящество стройной талии, охваченной мягкой драпировкой ткани, плавность движений.
Но самым потрясающим, конечно, было ее лицо: одухотворенное, неземное, почти божественно-прекрасное. Роскошные зеленые глаза, с чуть вытянутыми к вискам уголками, придававшими облику некоторое лукавство, темные, слегка изогнутые идеальные брови, бархатистые ресницы, трепетные крылья изящного носа, манящие коралловые губы, немного островатая линия подбородка. И этот взгляд... Уверенный, сильный, умный, осознающий собственное превосходство и уникальность. Она была совсем не проста, эта Аматис. И она пришла сюда показать всем, кто в доме хозяйка и кто должен по праву находится рядом с мужчиной, которого я считала своим...
Думаю, что ей тоже все это время не терпелось увидеть ту, которая провела столько дней и ночей с ее женихом, пусть и потерянным на долгие годы. Как умная женщина, она не могла не предположить, что мужчине будет довольно трудно устоять перед женщиной, которая все время рядом, близко, да, и воздержание играло против нее. Она пришла на бал во всей красе, чтобы у соперницы не осталось ни единого шанса, чтобы она знала свое место. Стоит ли сейчас упоминать, какой невзрачной и тусклой почувствовала себя эта соперница, та, что еще утром поражалась собственной привлекательности в отражении потемневшего с годами старинного зеркала в доме доброй великаншы? Пожалуй, промолчу об этом.
С трудом оторвав глаза от девушки (если на меня она так действует, то у мужчин от нее должно просто сносить крышу), ловлю виноватый взгляд Райна. Неужели проникся и раскаивается? Да, мой хороший, это был сильный удар, прямо под дых, куда-то туда, где бьется мягкое беззащитное Асино сердце. Как жаль, что нельзя использовать свои силы и мысленно донести до твоего сознания все, что я думаю по этому поводу, а лучше не мысленно, а вполне так осязаемо, любимой Розиной сковородкою. Как жаль, что нельзя отодрать эту псевдоэльфийку от твоего рукава и самой повиснуть там с надписью через всю грудь: "Ни одной заразе не трогать! Занято! Мое!". И сложно сказать, чего мне в тот момент хотелось больше: настучать магу по голове или утащить его в гостиницу в собственную кровать.
- Асиена, дорогая моя, разреши тебе представить нашу чудесную Лавинию Сумпезию Ланавиэр, представляющую в Совете Гильдию Артефакторов, - Себастиан вмешался в наше молчаливое противостояние взглядов с непосредственностью истинного короля. - Лавиния, а тебе разреши представить Асю, девушку из соседнего мира, которая так помогла нам всем. Надеюсь, что вы подружитесь.
Ах, ты ж Суспензия ты моя, кто ж тебе так подкузьмил со вторым имечком-то? Ишь, как тебя перекривило, когда его озвучили во всеуслышание. И да, конечно, мы подружимся, не-сом-нен-но!
Тем временем, Себастиан взял на себя труд ведения светской беседы, поскольку Райн, продолжал молчаливо хмуриться, изучая общую напряженную обстановку и прикидывая какие кары его ожидают в дальнейшем. Суспензия наслаждалась собственным превосходством над невыразительной землянкой, повиснув на локте моего мужчины, а я потерянно хлопала ресницами, пытаясь хоть немного прийти в себя. Продолжая одной рукой сжимать мои дрожащие пальцы, даря тем самым свою молчаливую поддержку, вторую Себ протянул навстречу Лавинии и томно выдохнул. - Позволь же мне, припасть к твоей нежной коже. Ты как всегда обворожительна.
Девушка мягко улыбнулась, вкладывая свою ладошку в протянутую руку мужчины, на краткие секунды озаряя нас каким-то волшебным светом. Да, что же это такое? Может, какая-то магия? Во мне боролись одновременно два чувства: немое восхищение и зарождающаяся ненависть. Отличное сочетание, очень такое женское.
- Благодарю тебя, Себастиан, ты как всегда очень добр ко мне, - пропела она в ответ, следя за тем, как король касается ее губами в приветственном поцелуе, слишком долгом и совершенно неподобающем, особенно в рамках той версии, что сегодня именно меня представляют в роли его новой фаворитки и именно в меня он влюблен. И кто у нас всю картину портит? А еще говорил, что я не справлюсь, вон, как самого-то переклинило. Сердито сжала пальцы Себастиана, побольней так. А нечего тут всяких теток лобызать, когда у тебя задание лобызать совершенно других теток!
Король тихо ойкнул и отлип от длани Суспензии, та, только полоснула по мне острым взором и тут же с хозяйским видом расположила обцелованную Величеством руку на предплечьи Райна. Вот ведь, наглая стервь! А довольная-то какая!
Не знаю, сколько бы продолжалось все это безобразие, но тут ко мне подлетела, неизвестно откуда взявшаяся Китти. Красное платье, выгодно подчеркивало все нужные места, удачно скрадывая угловатость и подростковость фигуры девушки, а смоляные волосы, особым образом уложенные в замысловатую прическу, делали ее выше и старше.
- Аська, как же я рррада тебя видеть! Совсем крррасотка стала, даже не сррразу тебя пррризнала. Думаю, ты или не ты, а потом Рррайна и Себа рррассмотрела, и поняла все. Пойдем скорррее к ррребятам, они обрррадуются! - нудлусска настойчиво увлекла меня куда-то в самую гущу нарядной толпы, невольно я потянула за собой короля, все еще державшего мою руку. Райн самостоятельно пошел за нами следом, к сожалению, не забыв захватить с собой Лавинию, намертво вцепившуюся в его темно-зеленый пиджак.
Такой вереницей мы проталкивались через довольно плотные ряды благоухающих, шуршащих и ярких тел, которые в скором времени должны были структурироваться и слиться в танцевальном действе. Мне улыбались и приветствовали со всех сторон, я автоматически отвечала тем же.
Ну, как же приятно встретить дорогие близкие лица во всей этой безумной человеческой круговерти! С трудом подавила желание броситься в их объятия и всех по очереди расцеловать. Арт и Лунь, Гидеон и Ганимед и Уайт - их неподдельная радость, дружеские прикосновения, незатейливые комплименты - это было именно "то, что доктор прописал". Они заставили меня вспомнить, зачем я здесь и дали возможность не зацикливаться на собственных переживаниях. Да, она красивей, да, вцепилась в Райна всеми когтями, да, она его официальная невеста, да, все хреново, но я-то не умерла еще, значит, буду бороться.
Оглянулась назад, туда, где со скучающим видом висела на моем мужчине Суспензия и туда, где льдистые глаза настойчиво искали мои, чтобы забрать в свой плен. Попалась! Исчез весь окружающий мир: размылся фоном, растворился разноцветными пятнами, истаял отдаленными звуками. Только мы напротив друг друга в молчаливом диалоге сердец: "Ты - мой свет, ты - моя жизнь".
Почему люди так быстро прощают своих любимых? Наверно потому, что подчас нам самим гораздо больнее от того, что что-то встало между нами и разделяет нас стеной, делая невозможным ласковое прикосновение, дразнящую улыбку, зовущий взгляд. Будь то обида, недопонимание, ошибка, нелепость. Не важно. Мы любим, а любовь есть прощение, и мы прощаем снова и снова.