Макс Вольский любил и умел убивать. Недавно ему исполнилось 35 лет, и 6 из них он работал по найму, убирая чьих-то конкурентов, зажившихся на этом свете родственников, крикливых журналистов и неудобных политиков. Позади были десятки заданий, всегда аккуратно выполненных и так же аккуратно и щедро оплаченных. Макс Вольский был счастливым человеком - он получал деньги, делая то, что ему нравилось.
Чувствуешь себя Богом разглядывая в оптический прицел лицо человека и зная, что только от тебя одного зависит убить его сейчас или дать ему просуществовать еще несколько секунд. А с чем может сравниться преследование жертвы, которая знает, что по ее следу идет охотник и затравлено озирается, бестолково мечется, пытаясь спастись бегством, найти защиту у властей... Макс Вольский свято верил, что только ради таких мгновений и стоит жить.
Но жить оставалось совсем недолго. Двое ждали его у конца переулка, еще трое перекрывали пути отступления.
- В конце концов 35 лет это не так уж мало, - подумал Макс бросаясь под защиту подворотни, пыряя рукой подмышку. Вытащить пистолет он не успел - тяжелая пуля из карабина разнесла ему голову.
* * *
Вячеслав Иванович никогда не задумывался над тем, что дни его жизни были схожи как близнецы. Но даже если бы кто-нибудь указал ему на этот факт, он скорее всего просто пожал бы плечами, не собираясь менять заведенный распорядок жизни. Вячеслав Иванович никогда не ставил себе целью делать добро своему ближнему и поэтому он, в сущности, никому не сделал и зла и не приобрел ни друзей, ни врагов. Окружающие не интересовали его, и Вячеслав Иванович воспринимал их как не совсем приятную неизбежную добавку к странной штуке под названием жизнь. Но его никто бы не осмелился упрекнуть в эгоизме. Вячеслав Иванович аккуратно сдавал деньги на юбилеи сослуживцев и дежурно сочувствовал их неприятностям. По вечерам, придя с работы, он смотрел телевизор, стараясь избегать передач с политическим оттенком или читал книгу.
Впрочем, уже на следующий день он с трудом мог вспомнить о чем была прочитанная книга или просмотренный фильм, но ничуть не беспокоился по данному поводу. Он жил так, как ему нравилось и этим был счастлив. Однако в тот вечер Вячеслав Иванович впервые изменил заведенному распорядку. Он как обычно выключил телевизор, расстелил постель, разделся, забрался под одеяло и ... умер.
* * *
Отец Василий был уже в преклонных летах, и каждое новое утро воспринималось им как подарок Господа. К концу своей жизни он так и не продвинулся наверх в церковной иерархии, но против столько лет в маленьком городке настолько сроднился с его узкими улочками и невысокими домишками, с его неторопливыми жителями, что и не мыслил себе никакой иной судьбы. В городе его уважали и любили за бескорыстное и преданное служение Богу и помощь нуждающимся. А что еще нужно пастырю душ человеческих? И когда санитары несли священника в машину он сквозь боль разрывающую левую половину груди успел подумать, что он все-таки был счастлив.
Отделение реанимации не дождалось нового пациента. Отец Василий умер по дороге в больницу.
* * *
Здесь не было времени и пространства. А значит не существовало направления и не было материи. И в этом абсолютном ничто появились три создания не имеющие никаких материальных признаков, но тем не менее существующие. Три души сбросившие человеческие оболочки, но еще не освободившиеся от своих человеческих качеств замерли в терпеливом ожидании решения своей судьбы. Ожидание предполагает длительность, но никто из них не мог бы сказать - сколько они ждут миг, или целую вечность. Они размышляли и уносились мыслями в прошлое, пытаясь предугадать свое будущее. Душа священника тщательно исследовала жизнь в человеческом теле, разбирая свои ошибки и спокойно готовясь предстать перед высшей судией. Душа преступника переворачивала свои поступки, пытаясь найти оправдание убийствам и насилию. И лишь душа незаметного человека ни о чем не думала, пребывая в приятной расслабленности, когда все идет как идет и не нам менять ход событий, не стоит даже и пытаться.
И вот души ощутили появление нового существа намного более высшего чем они. И вместе с этим ощущением к ним пришло понимание, что бесполезно о чем-то говорить и спорить, что все их поступки на земле уже на легли на чаши весов, возможные аргументы и "ЗА" и "ПРОТИВ" уже рассмотрены со всех сторон, и сейчас они выслушают окончательное решение. У них не было ушей чтобы слушать и не было рта чтобы говорить, но для общения духу не нужны эти атрибуты смертных.
И явившийся изрек:
- Ты, бывший преступником. Ты возомнил себя Богом и поставил себя над людьми, считая, что в праве решать у кого и когда отнять жизнь. Ты вдоволь натешился своей глупой игрой. Отправляйся же туда, где тебя убедят, что ты не Бог.
И в ничто возникло Нечто, и успели души лишь почувствовать появившийся вместе с ним ледяной холод смешанный со струями адской жары, как оно истаяло, забрав с собой душу преступника.
А вестник продолжал:
- Твой грех, бывший священником, еще больше и страшнее. Ты, знающий о Боге лишь по глупым по книгам, да неумелому копанию у себя внутри возомнил себя слугой Его. Нес иным душам лживое слово, называя его Словом Господа. И, что самое греховное, искренне верил ты в то, что проповедуешь и прочие, не видя в тебе фальши, следом за тобой сворачивали с пути истинного. Большой урон нанес ты делам Господа нашего. И кару понесешь ужасную.
Вновь появилось Нечто и унесло с собой душу священника.
А вестник сказал:
- Ты же, не бывший ни кем радовал Господа нашего. Лишь тот люб ему, кто даже о Господе и не думает, да в гордыне своей Высшей Правды не взыскивает. Ибо вместо истинной Правды находят такие лишь великую глупость и уверовав в нее, делам Господа препятствуют. Шел ты неторопливо дорогой тебе предуказанной не рассуждая, не раздумывая, не оглядываясь, а посему ныне перечислен ты к праведникам.
И открылись Врата царства небесного.
* * *
Вот так все и произошло. А может и не так, да кто оспорит? Ведь оттуда, где нет ни времени, ни пространства еще никто не возвращался.