Маленькая моя фея, ангелочек, размягчающий мое, давно вылепленное годами, "я" до деликатного состояния взбитых сливок, готовых только в рот... Смугляночка, изящно и красиво вдохнувшая в мою размеренную жизнь животворящий хаос, покой, сродни трепету и томлению... Всегда рядом, всегда желанная и всегда жаждущая, распластавшаяся на мне спутанным клубком распущенных волос, зеленых малахитовых впадинок раскосых глаз, шоколадных скул и антарктической улыбки... Распавшиеся половинки - спелые груди... Сила и тайна между детских, еще, бедер...Как я люблю тебя! Давно... Преданно... Открыто и таясь. Пряча от себя силу поразившей слабости... Да-да, я стал сильнее, мудрее, рачительней и щедрее... Но никто не знает, как я уязвим, беззащитен и слаб - стоит лишь тебе... Прочь, я слышу, как ты скачешь, теряя шлепанцы, отпирать мне дверь, я давлюсь словами, задушенный твоими поцелуями, я дома, я в раю, я с тобой. Как же я люблю, как безнадежно я болен! Я часто подглядываю за тобой, за грацией твоего движения по моей истончившейся жизни. Словно сыплю сквозь пальцы золотой песок... Я на канате и я не умею... Сладкая моя вишенка, ты изменила мне, ты отправилась к тому случайному туристу, которому отдаются бездумно, просто так, в отместку, назло, от скуки, для сравнения... Ничего не изменилось, та же жизнь, полная механических движений, но рассеченная японским мечом на "до" и "после". Как же я люблю тебя! Как ненавижу! Как хочу изувечить и осыпать такой нежностью, от которой ты погибнешь... Хочу, чтоб мир остановился, чтобы капли дождя замерли в порхающем недоумении, а ветер окаменел, оставив деревья в униженных поклонах... И, чтобы в этой нереальной и мертвой тишине раздался мой омерзительный вопль: "Люблю, люблю до леденящей ненависти!" И умереть, нет, не умереть - просто исчезнуть, без следа и памяти, будто эта смешная круговерть - лишь случайный порыв октябрьского ветра, потревоживший, было, ворох кленовых листьев... Да, не набравши сил - раздумавший....