Бабушка умерла через неделю после моего посещения биологического отца. Он так и не пришел к ней, хотя она до самой последней минуты ни разу не упомянула о нем, но ждала, я видела, как она прислушивалась к звукам на улице и на лестнице. Бабушка умерла тихо во сне, перед этим просила меня сильно не плакать, жизнь идет своим чередом, старые люди уходят, молодые остаются. Похороны мне помогли организовать женщины из совета ветеранов, а администрация города выделила немного денег. С депрессией я справилась, бабушка права молодым нужно жить дальше. Сейчас я работаю все в том же детском саду, сделала небольшой ремонт в квартире, собрала все бабушкины хорошие вещи и отнесла в церковь, батюшка сказал, что прочтет за бабушку молитву. Вечерами я хожу все в ту же качалку, что же касается личной жизни, то у меня её просто нет. Общаюсь с парнями из качалки, иногда встречаюсь с Леной и на этом все. Сегодня у меня вечерняя смена, в семь часов, закрыв группу и предупредив сторожа, что я ухожу, направилась домой. На улице зима, холодно и темно, а ещё скользко, я еле двигаюсь по узкой тропинке. Я уже видела угол своего дома, когда дорогу мне преградили два типа. Ничего хорошего от такой встречи ожидать не приходится, в городе развелось много наркоманов, которые могут и убить за небольшую сумму денег, лишь бы на дозу хватило. Они даже не стали мне ничего предлагать, а сразу напали. Один пытался схватить мою сумку, но ремешок её был перекинут через голову и плечо, и её просто так не снять. Я оттолкнула одного и он, покачавшись, упал в снег, второй пытался напасть с другой стороны, но я ударом ноги тоже уложила его и сразу побежала к дому, но парни быстро встали на ноги и я услышала быстрые шаги за спиной, прибавить скорость я не могла, слишком скользкая дорожка, если я упаду, то меня просто добьют ногами. Добежав до угла дома, я прислонилась к стене и стала ждать, денег у меня в сумке мало и разумнее было бы бросить её и убежать не думаю, что они стали бы преследовать меня, но я не могла допустить, чтобы два обдолбанных наркомана вышли победителями из этой схватки. Парни напали на меня, молча, они вообще не разговаривали или не хотели привлекать внимание, либо уже до такой степени наркотики поразили их мозг, что человеческого у них осталось очень мало, только инстинкты. Но, несмотря на то, что они больше походили на зверей, бились они отчаянно, хотя силы у них были уже не те, удары наносили, но слабые, хотя может я так чувствовала через зимнюю одежду. Одного я вырубила точным ударом по коленке, он свалился и застонал, ну хоть какие-то звуки. Второй не обращая внимания на своего партнера, все нападал и нападал на меня, он умело уворачивался от моих ударов и я как не старалась, не могла нанести решающий удар. Я тоже уворачивалась от его ударов, но у меня было мало пространства для маневра и поэтому несколько раз его удары по касательной достигали меня. Послышался визг тормозов, прямо напротив нас остановилась милицейская машина, наркоманы попытались обогнуть её и убежать, но выскочившие из машины милиционеры, быстро схватили и завернули назад руки. Один милиционер подошел ко мне и, взяв мое лицо за подбородок, повернул его сначала одним боком, а потом вторым.
- Наркоту не поделили? - Спросил он.
- Нет, мою сумку, - ответила я и отвела его руку.
- Там денег, что ли много, что ты так отчаянно её защищала? - Усмехнувшись, спросил он.
- Нет денег там мало, но сумка моя и я не намерена отдавать её обдолбанным отморозкам.
- Ты едешь с нами, нужно снять показания, - твердо заявил милиционер.
Хорошо, что меня не посадили вместе с наркоманами, а грубо засунули на заднее сиденье и прижали с двух сторон. До участка ехали медленно, милиционеры молчали, я же думала, что завтра мне на работу, а меня неизвестно когда выпустят из участка, да и выпустят ли вообще.
В участке меня сначала отвели в кабинет следователя, а наркоманов отправили в клетку. Молодой следователь, посмотрев мои документы, начал расспрашивать меня об инциденте. А что рассказывать, они напали, я ответила, хорошо, что у наркоманов силы мало, а то лежала бы уже на морозе с пробитой головой или отбитыми почками и замерзала бы, потому что порядочные граждане после наступления темноты на улицу стараются не выходить, боятся.
Молодой милиционер не поверил, что два наркомана могли ни с того ни с чего напасть на девушку, идущую по улице и позвав двух коллег начал проводить досмотр моей сумки. Не найдя ничего подозрительного он велел мне снять верхнюю одежду и осмотрел её, а когда он приказал мне раздеться прямо в его кабинете, я сложив руки на груди вопросительно посмотрела на него. Хорошо, что старший коллега, подсказал ему, что раздевать девушку в присутствии мужчин нельзя, досмотр должен происходить в отдельной комнате и в присутствии милиционера одного со мной пола. Меня отвели в отдельный кабинет и позвали женщину, необъятных размеров, которая зычным голосом приказала мне раздеваться до трусов, а когда придет доктор, то он осмотрит меня внутри. Я не стала спорить и сопротивляться, да и смысла в этом не видела, разделась до нижнего белья и села на стул. Мою одежду вынесли из кабинета на тщательный досмотр. Принесли её через несколько минут и, положив на стол, приказали ждать доктора и пока не одеваться. В кабинете холодно, и я натянула на плечи кофту, и долго они ещё будут мучить меня? Доктор появился только через полчаса и взглянув на мои руки и ноги, махнул рукой и сказал, что я могу одеваться, признаков наркомании у меня нет и зачем его вызвали, говорил его взгляд. Я натягивала носки, когда дверь кабинета распахнулась, и появился Артем, он так зыркнул на доктора, что тот выбежал из кабинета.
- Ты не мог бы отвернуться, - сказала я, поворачиваясь к нему спиной и натягивая брюки.
Как он узнал, что я здесь и зачем вообще появился? Очень хотелось задать эти вопросы, но я не хотела сейчас ни с кем разговаривать я была зла на всех и на милиционеров и на доктора и даже на Артема, который сверлил мою спину взглядом и не собирался выходить из кабинета.
- Сима, ты не пришла домой и я начал опрашивать соседей, старушка с первого этажа рассказала, что слышала шум драки, она же и вызвала милицию, а когда уехала милицейская машина, все стихло, - тихо заговорил Артем, - я не думал, что эти идиоты начнут подозревать тебя в торговле наркотиками.
Я молчала, мне вообще не хотелось об этом говорить, как работают мозги у милиционеров мне не понять, почему они не верят, что есть честные люди, которые вечером возвращаются с работы. Одевшись, я обогнула Артема и вышла из кабинета. Моя верхняя одежда и сумка осталась в кабинете следователя, вот туда я и направилась и, открыв дверь, увидела не только следователя, но и пожилого мужчину очень похожего на Артема, он стоял у стола следователя и выговаривал ему, отчаянно жестикулируя руками.
- Одевайся и Артем отвезет тебя домой, - увидев меня, холодно произнес мужчина, - заявление о нападении напишешь завтра.
- Вы кто? - Поинтересовалась я.
Мужчина опешил на несколько секунд, а милиционер усмехнулся и с интересом уставился на меня.
- Он заявил, что является твоим родственником, - ответил за мужчину следователь.
- Моя единственная родственница умерла полгода назад, - ответила я и, надев пальто, протянула руку за сумкой, - надеюсь, все мои вещи целы, - спросила я следователя.
Мои слова его обидели, он поджал губы, но отвечать не стал.
Взяв сумку, я направилась к выходу, на улице стоял Артем, увидев меня, он попытался взять меня за руку, но я осторожно отошла на несколько шагов.
- Ты не хочешь познакомиться со своим братом? - Раздался за спиной голос мужчины из кабинета, то, что это отец Артема, я догадалась, уж очень они похожи.
- А что я ему скажу? Здравствуй брат, я твоя старшая сестра, которую отец выкинул из жизни, когда женился на твоей маме. И как он будет себя чувствовать? Пусть лучше живет спокойно и восхищается своим отцом.
- Он и твой отец тоже, - ответил мужчина.
- Ему об этом напомните при случае. Для меня он только биологическая клетка, отца из него не получилось, не судьба, - ответила я и пошла к дому.
За мной никто не пошел мужчины сели в машину и уехали, наверное, обиделись, так я не просила их приезжать в милицейский участок. Я так устала, что даже забыла поблагодарить их за свое освобождение, поблагодарю в следующий раз, а он обязательно будет, в этом я не сомневалась. И что им от меня нужно, решили признать меня членом семьи, но я этого не хочу, они для меня чужие люди и с чего вдруг у них совесть проснулась, у отца спит беспробудным сном, а у них вдруг проснулась? Странно все это.
Дома я долго отмокала в ванной, очень хотелось смыть с себя запах участка. Одно я поняла, милиционерам не нужно мое заявление, они не хотят заниматься такой мелочевкой, за поимку наркоманов ордена не дают, вот если они обезвредят банду или поймают киллера, тогда можно покалывать дырки для ордена и звездочек на погоны. А может и хорошо, что мне больше не придется идти в милицейский участок, видеть эти рожи не хочу, они не верят в честных людей и не считают нужным их защищать.