Если выражаться на тюремном сленге, меня повязали прямо у подъезда. Я даже не успела зонтик открыть, как передо мной, словно черти из табакерки, появились два милиционера и, назвав мое имя и фамилию, твердым тоном, но с ехидными улыбками, предложили проехать с ними. Отказаться возможности не было, милиционеры окружили меня и, крепко придерживая за руки, повели к машине. Я не испугалась и даже не удивилась, в какой семье живу, знаю, что органы присматривают за дядей тоже для меня не секрет, вот только на что надеяться наши органы, "приглашая" меня на беседу?
Меня привезли в участок в двух кварталах от нашего дома. Милиционеры, все так же держа меня за руки, как особо опасного преступника, довели до кабинета следователя и посадили на стул напротив его стола, сами сели у двери и все это они проделали с ехидными улыбками, от которых у меня началась изжога.
Следователь, мужчина почти пенсионного возраста с тяжелым взглядом и большой лысиной на голове, не посчитав нужным, представиться, сразу приступил к разговору. Он говорил о преступниках. Что они после отбытия срока заключения совсем не раскаиваются, и, выйдя на свободу, продолжают свою преступную деятельность. И что долг честных граждан предупредить органы о готовящихся преступлениях, фамилии и имена следователь не называл, но я поняла о ком идет речь. Его слова, хоть и долетали до моих ушей, в сознании не откладывались, я не пыталась вслушиваться в суть его речи. А где были милиционеры, когда братки врезались в мою машину, когда отец пытался вытащить умирающую маму, а бандиты засовывали меня в багажник? Где они были, когда меня привезли в дом и пугали тем, что отправят на панель отрабатывать долг отца и когда главарь этих бандитов хотел за долги забрать квартиру и отправить меня в детдом? Где были тогда все слуги закона? Я прекрасно понимаю, что бандиты редко становятся на путь исправления, взять хотя бы Бориса Александровича и его сына Сергея Борисовича, моих старых знакомых, это сейчас они затаились, может так нагло и не действуют, но что они не оставили свой преступный бизнес, это точно. А я, благодаря тете и адвокату Анатолия Петровича, имею свое жилье и деньги на черный день, хорошо питаюсь, учусь и занимаюсь любимым делом.
Следователь закончил свою речь и с ожиданием взглянул на меня. Что он от меня хочет? Заявление о сотрудничестве? Или согласие, что я буду стучать на родных? В таком случае я очень разочарована.
Видимо следователю надоело ждать ответа, и он решил его потребовать, привстав со стула и наклонившись в мою сторону, он уже открыл рот, чтобы предъявить свои требования, как открылась дверь кабинета, и вошел Моисей Натанович, и, мило улыбнувшись следователю, произнес:
- Георгий Николаевич, как же давно мы не виделись! А я думал, что вы уже на пенсии, цветочки на даче поливаете.
Следователь так резко сел на стул, что он заскрипел, а милиционеры, сидящие у двери, встрепенулись и, выпрямив спины, расплылись в улыбках. Уверена, они прекрасно знали адвоката и предвкушали представление.
Моисей Натанович, прошел в кабинет, сел на свободный стул, окинул меня пристальным взглядом и, открыв портфель, достал оттуда папку с документами.
- Раз уж мы с тобой Георгий Николаевич давние знакомые, то предупрежу тебя, - холодно произнес он, - я уже зашел к твоему руководству и написал заявление на действия твоих сотрудников. У меня есть три свидетеля, которые видели, как они грубо запихнули девушку в машину и, если на ней обнаружится, хоть один синяк, я напишу другое заявление теперь уже о незаконном применении силы.
- Я что не имею право пригласить девушку для беседы? - Возмутился следователь.
- Не можешь. Она не проходит ни по одному делу, ни как подозреваемая, ни как свидетель, ни как родственница пострадавшего или подозреваемого. Зачем приглашать её для беседы? - сказал адвокат и положил на стол следователя папку, - просмотри это, так для общего развития, думаю после прочтения этих бумаг, ты поймешь, что сделал ставку не на того человека.
Следователь открыл папку и начал быстро просматривать бумаги. Милиционеры вытянули шеи, любопытные, вот только с такого расстояния они ничего не прочитают, шрифт мелкий.
- Это только предположения, это не материалы дела, - сказал следователь, закрывая папку и отодвигая её на край стола.
- Потому что твои коллеги не стали заводить дело, они даже на место ДТП не приехали. А зачем? Им же за это не заплатили, - сказал Моисей Натанович, складывая папку в портфель.
- Но-но Моисей, ты не заговаривайся, - холодно ответил следователь.
- Хорошо не буду больше плохо говорить о твоих коллегах, у них, наверное, в тот день было очень много работы и они просто не успели доехать до места происшествия, а потом уже и смысла не было, пострадавшие умерли.
- Все Моисей, можешь забирать девушку и уходить, - устало сказал следователь, - я понял, что она не верит в справедливость, только почему она мне сама об этом не сказала?
- А вот поэтому, - ответил адвокат и положил перед следователем бумагу.
- Так она немая, - разочаровано воскликнул следователь, поднимая глаза от бумаги и рассматривая меня.
Весь его вид выдавал такое разочарования, что я еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Бедный мужчина он распинался передо мной, хотел перетянуть меня на свою сторону, хотел убедить, что я должна поступать как честный гражданин, а тут оказывается, что говорить я не могу, доносчика из меня не получится. Какая досада....
- Она не от рождения немая, это психологическая травма после похищения и смерти родителей, - ответил адвокат, вставая и, повернувшись ко мне, добавил, - пойдем, Арина. Мы и так здесь слишком задержались.
Как только я села на заднее сиденье черной тонированной машины, меня сразу прижали к груди.
- Детка, они же не тронули тебя, - прошептал Денис, - если бы не Моисей, я разнес бы это участок по кирпичику.
- И этим доставил бы следователю большое удовольствие, - ответил Моисей Натанович, - ещё неизвестно по какой причине они забрали Арину. Не уверен, что хотели подобраться к Анатолию, может и к тебе.
- Может и ко мне, - тихо ответил Денис, целуя меня в висок, - детка ты знай, что ты не одна, что у тебя есть Анатолий, Матильда и я, ну и в авангарде наш Моисей.
- Может тебе купить квартиру в далеком пригороде? - Спросил адвокат, - и другому следователю может прийти мысль использовать тебя в качестве своего агента, они все мыслят одинаково, учились по одним учебникам и действуют по накатанным схемам.
- Детка не бросай меня, - прошептал Денис, - плевать на всех, главное ты рядом...
- А ты о ней подумал? - Холодно спросил Моисей Натанович, - это тебе как с гуся вода, ты тертый калач и знаешь, как вести себя в кабинете следователей, а она уже перенесла большой стресс и вышла из него небезболезненно. Это Георгий мужик не злобный, старая гвардия, он не любит различного рода воздействия, но это не значит, что не применяет их. А молодые следователи не такие терпеливые, начнут давить на девушку, а ломать они умеют, тебе ли этого не знать...
- Да понимаю я все, - ответил Денис, - нужно поговорить с Толяном, может так оно и лучше будет, но отказываться от Арины я не буду.
- А ты её спросил, может она хочет спокойной жизни? - Спросил адвокат.
Я замотала головой, нет, я не хочу убегать, как крыса с тонущего корабля, тетя спасла меня, когда я осталась совсем одна и как я отплачу ей? Сбегу в тихий пригород? Нет, я так не могу, я буду рядом с единственными моими родственниками.
- Не поеду в пригород, - прошептала я.
- Кто бы сомневался, - сказал адвокат, - иногда лучше отступить, накопить силы, а потом ударить в тыл. Отступление, это не бегство и не капитуляция.
Вечером этого же дня. Арина.
Я резала салат, почему-то захотелось есть, что очень странно, обычно я не ем после ужина и не потому, что сижу на диете, просто я прекрасно наедаюсь днём и рано ложусь спать, не успеваю проголодаться. А сегодня сон не шел, желудок начал подавать сигналы, и я решила приготовить себе салат.
- Детка, ты почему не спишь? - Тихо произнес Денис, заходя на кухню.
- На тебя салат сделать?
- Ну, если не трудно, - ответил он и сел за стол.
- Не трудно, я могу и что-то посерьезнее приготовить, если ты хочешь есть. Разве салат для мужчины еда?
- Я хотел поговорить с тобой утром, но раз уж мы с тобой встретились за поздним ужином, то поговорим сейчас, - сказал Денис - и спасибо за предложение, но салата мне вполне хватит.
- Говори, я слушаю...
- Толян поддерживает адвоката, тебе нужно переехать, думаю на год или чуть больше, я куплю тебе квартиру в маленьком городке в часе езды. Там есть филиал твоего университета, с переводом проблем не будет, а свою бижутерию, ты можешь отправлять курьером, деньги тебе будут переводить на счет, ну и Толян не оставит без поддержки, переведем тебе денег на черный день.
- У меня есть запас на черный день, но как же тетя без меня, кто будет помогать ей в редакции, кто будет готовить диетические блюда, ну и ещё много мелких проблем, которые нужно решать? И ещё я хочу спросить, почему именно я, почему на мне закоротило следователя, и почему сейчас?
- Это два вопроса, но я отвечу на них. Мы с Толяном открыли бизнес, сейчас расширяем его и кому-то из конкурентов, имеющих высоких покровителей это сильно не нравится. Они пожаловались покровителям, а те привлекли своих друзей в органах, ну а те по цепочке напрягли своих подчиненных. Это ответ на вопрос, почему сейчас. А почему именно на тебе закоротило, тут все ясно. Тетя тебе не рассказывала, сколько времени она провела в кабинетах следователей, когда Толяна привлекли к уголовной ответственности?
- Тетя не любит говорить о своих мужьях или говорит только хорошее. Мол, прекрасные мужчины, любящие, заботливые и верные. Да и не спрашивала я об этом никогда, семейная жизнь, это вопрос почти интимный.
- Умница, за что и люблю тебя, ты не любопытная и тактичная, - ответил Денис.
Я не стала акцентировать внимание на слове "люблю", может он это просто сказал. Да и Денис не выглядел, так, как будто сболтнул что-то лишнее или оговорился.
- Так вот твоя тетя кремень, она следователей доводила до белого каления, но ничего существенного им не сказала и на суде вела себя с достоинством. Перед выходом Толяна к ней тоже приходили, пытались выяснить его планы, то Матильда выгнала их. А ты лошадка темная, понятно, что к тебе присматривались, но пока ты была несовершеннолетней, они просто не решались подступиться к тебе, Моисей разнес бы их в пух и прах. Но сейчас тебе 18 лет и ты можешь давать показания без присутствия опекуна, вот они и решили проверить тебя.
- Так ничего же не получилось, может они успокоятся и мне не нужно уезжать?
- Наивная, это был только пробный шар, с тобой говорили ласково, хотя и привезли под конвоем, но это такой тактический ход, сначала немного припугнуть, а потом ласково подвести тебя к сотрудничеству. Они сейчас опять начнут давить на Матильду, потом перекинутся на тебя. К нам с Толяном не сунутся, мы давно раскусили их планы, и они об этом прекрасно знают.
- И сколько это будет продолжаться?
- Думаю год, может полтора, мы потихоньку тихой сапой будем расширять бизнес не ввязываясь в крупные разборки, ты же понимаешь, что мы не станем прогибаться под конкурентов, какие бы ни были у них покровители. А тебе лучше переждать это время подальше. Хотя я буду очень скучать, но понимаю весь расклад и согласен с Толяном. Зачем тебе влезать во все это? Тебя это не должно касаться.
- Ты уверен, что если конкурентов припрет, то они меня не найдут?
- Найдут, вот только зачем? Они же тоже не дураки, и хотят вести свой бизнес внешне законно, если мы сильно их прижмем, тогда они найдут всех, но мы не собираемся действовать нахрапом, у нас другая тактика, нежно, но твердо.
- Хорошо, я не буду спорить, уеду, если это так нужно, только кому-то придется взять на себя мои обязанности.
- За это можешь не переживать, Толян нашел надежного человека, он возьмет на себя все бытовые проблемы, нам скоро будет не до того, вступаем в большую игру. А квартиру для тебя я уже присмотрел, завтра Моисей пойдет заключать договор купли-продажи, а послезавтра туда пойдут строители, к сожалению квартира нуждается в основательном ремонте.
- Быстро, - удивилась я.
- Быстро, время не ждет, хотя мне очень не хочется с тобой расставаться.
Разложив салат по тарелкам, и поставив на стол хлеб, я протянула Денису вилку:
- Давай кушать.
- Переводишь тему? - Спросил Денис, поймав меня за руку, - детка, я тебе совсем не нравлюсь?
- Почему не нравишься? Ты симпатичный, брутальный и напористый, вот только у меня никогда не было парней, я даже не целовалась. После переезда сюда со мной было сложно общаться, я год не говорила, а потом уже было не с кем, все поняли, что я недоступна для общения.
- Детка, разреши прийти к тебе сегодня ночью....
- А не быстро у нас все развивается?
- А я давно понял, что пропал навсегда, как только увидел тебя в полотенце в ванной. И я не оговорился, я люблю тебя, и я не путаю свое чувство с влюбленностью или страстью, не скажу, что не влюблялся, была у меня большая любовь и много влюбленностей, и я не буду говорить, что ты это особенное. Детка, ты лучшее, что у меня было.
- Ты мне сейчас лапшу на уши вешаешь или описываешь свои чувства? Правильно сказал костоправ, если нужно ты соловьем запоешь, - улыбнулась я, и осторожно освободив руку и приступая к еде.
- И соловьем запою, для тебя хоть канарейкой буду, детка, не отталкивай меня, мы с тобой долго не увидимся....
- Хорошо, надеюсь, я не пожалею об этом....
- Детка ты не пожалеешь, никогда не пожалеешь, что поверила мне....