После каникул произошли изменения, меня больше не трогали, но я уже столько пережила, что вздрагивала от каждого громкого звука. Я стала замечать, что одноклассники стали поглядывать на меня с интересом, как будто они только что увидели в классе новенькую. Учителя уже не смотрели на меня с сочувствием, но теперь их взгляды были изучающими и настороженными, они как будто каждую минуту ждали, что я сейчас сорвусь и кинусь на них. Я слышала разговоры за спиной, говорили, что Кирилл, ходил с поцарапанным лицом и злой до самых каникул, но в школе объявил, чтобы меня больше не трогали, мол дурная я и что можно от меня ожидать неизвестно, могу и убить в порыве ярости. Я же постоянно держала себя в боевой готовности, я не верила, что война закончилась, это только временное перемирие, а главное сражение впереди.
Одеваясь в раздевалке после уроков, я задумалась о чем-то незначительном и подпустила близко врага. Меня обняли со спины, зафиксировав мои руки, и опять прижали лбом к стене. Я не вырывалась, ждала, что последует за этим, но не скажу, что внутренне я была спокойна, сердце колотилось в груди, дыхание сбивалось, а в голове поднимался шум. К моему затылку прижались, и я услышала голос Кирилла:
- Я никогда ничего не имел общего с этими подонками из выпускного класса, они всегда так заманивали в сети наивных дур, но я их не боюсь, и они не смогут запретить мне, с кем-то сорится или кого-то прессовать. Так что хорошо, что ты отказалась.
- А ты не поддонок? Ты почему позволяешь себе измываться над людьми? Или тебя родила не женщина, а выплюнула бездна? Почему ты считаешь себя выше других? Только потому, что отец твой занимает ответственный пост? Так его тоже родила женщина, как и всех остальных. Мы все рождаемся равными.
- Ты должна была извиниться.
- Я тебе ничего не должна.
Меня прижали к груди, наклонили голову, и я почувствовала на своей шее горячие губы.
- Ты упрямая, я с такими ещё не сталкивался, но если нельзя победить атакуя в лоб, то можно обойти и окружить войско.
- Не трогай меня, мне противно. - Сказала я, дергая плечами, - ты не человек, ты злобный выкормишь преисподней.
Меня легонько укусили за шею, а потом зализали рану. Отклонив голову вперед, он убрал мои волосы с затылка и начал целовать меня там.
- Это только начало, ты вкусная, боюсь я уже не смогу долго без такого десерта. - Прошептал он и отпустил меня.
Когда я развернулась, чтобы врезать, Кирилла уже не было. И что это было, наша война принимает другую форму? Не смешно....
Неделю спустя. Янина.
Урок физкультуры, мы сдаем прыжки через спортивный снаряд в простонародье называемый козел. Я разбегаюсь, добегаю до мостика и понимаю, что не рассчитала разбег, подпрыгиваю на мостике, и схожу с него, не дотрагиваясь да спортивного снаряда. Наша физручка, женщина грубоватая и скорая на ругань, смотрит на меня, и уперев руки в бока, грозно произносит:
- Ты чего это остановилась или снаряд тебе не подходит принцесса?
- Я разбег не рассчитала, сейчас высчитаю шаги и перепрыгну снаряд. - Отвечаю я и начинаю отсчитывать шаги от козла.
- Ну, ну посмотрим, если опять не прыгнешь, то поставлю два. - Говорит физручка.
Я сосредоточена, разбегаюсь, подпрыгиваю на мостике и перевернувшись в воздухе, отталкиваюсь руками от снаряда и ещё раз перевернувшись в воздухе, приземляюсь на ноги. В спортзале молчание, а я довольная, мы этот трюк отрабатывали в цирковом кружке, там козел самый главный спортивный инвентарь. Главное хорошая разбежка и толчок, а дальше все зависит от тренировок, тело само производит отработанные до автоматизма движения и, мозг только фиксирует их.
- У нас не гимнастическая секция. - Говорит физручка, - но пятерку ты заслужила.
Я улыбаюсь, и тут слышатся одинокие хлопки. У двери в тренерскую стоит Кирилл и его компания, они хлопают в ладоши. А у меня сразу портится настроение и я, отворачиваясь, иду в раздевалку. Урок скоро закончится, а норматив я сдала. Выхожу из спортзала первая, девчонки ещё прихорашиваются, только успеваю закрыть дверь, как меня хватают за руку, и через секунду я оказываюсь в нише, прижатая спиной к стене и жестко зафиксированная к груди Кирилла. Меня целуют везде, скулы, глаза лоб, а потом начинают терзать губы, при этом Кирилл мурлычет как кот.
- Мне противно, - вру я, отворачивая голову.
- Скоро пройдет привыкнешь, - шепчет мне в губы Кирилл.
- Я тебя ненавижу...
- И это пройдет, у меня же прошло, я подожду, я терпеливый.
Он трется об меня пахом у него стояк, но ему нравится, и он мурлычет и целует мою шею. Я пытаюсь вырваться, начинаю выворачиваться из его захвата, но это только заводит его, он стонет и закатывает глаза.
- Я не железный, ты меня так до конца доведешь, - шепчет Кирилл, целуя меня около уха, - моя девочка, запомни это, только моя.
- Ты офигел....
- Ты ещё этого не поняла, скоро поймешь, такая гибкая, красивая и гордая, а ещё вкусная.
- Не целуй меня, мне противно, вдруг стошнит, - я замираю, а Кирилл начинает тереться об меня и опять стонать.
- Не стошнит, а стошнит не страшно, лучше бы тебе привыкнуть к этому....
- Да пошел ты... - Я отворачиваю лицо от его губ, и он начинает целовать мне шею.
- А сердце стучит, я грудью чувствую. - Шепчет он.
- Только не подумай, что от возбуждения.
- Это пока девочка моя, пока, но ты привыкнешь.
- А если не привыкну?
- Обязательно привыкнешь.
Меня резко отпускают, я же подхватив удобнее сумку, убегаю к выходу. Быстро схватив куртку, выбегаю на мороз и судорожно начинаю искать салфетки, чтобы вытереть лицо, мне противно, меня как будто обслюнявили, но не тошнит, что странно.