Аннотация: история реальна, произошла буквально лет десять назад в нашей стране. Писать буду со всеми подробностями, в некоторых местах будет немного пошловато. Жизнь наша без пошлостей и скабрезностей не обходится, да и не интересная она будет. Черновик. Извините за ошибки.
ПРОЛОГ
Папуля уже минут двадцать раздувал ноздри - он зол. Мой папа - серьёзный государственный служащий, занимает высокую должность в областной администрации, курирует здравоохранение. Очень гордится тем, что он потомственный доктор. Честно сказать, мой отец прекрасный хирург, но в последнее время занимается административной деятельностью.
Все члены нашей семьи тесно связаны с медициной. Папа - хирург и главный воспитатель подрастающего поколения. Мама - спокойная женщина, очень спокойная, как и её пациенты, она патологоанатом. Никогда не спорит с отцом, но всегда находит выход из любой сложной ситуации. Если нужно обойти запрет отца, то это к маме, она всегда подскажет выход.
Мой старший брат Лёха заканчивает медицинский институт, готовится стать урологом. Одна я не жажду продолжить династию.
- Папа, но почему все в семье должны быть медиками? - капризно сказала я. - Я хочу быть стилистом и даже записалась на курсы парикмахеров.
- Это не обсуждается! - грозно сказал отец. - Завтра же отнесёшь документы в институт, факультет можешь выбрать сама!
Я завелась. У меня взрывной характер. Когда остыну, могу пожалеть о содеянном, но когда я завожусь, мозг отключается.
- Хочешь, чтобы я продолжила династию? Пожалуйста! - громко заявила я. - Только по-твоему всё равно не будет, я пойду в медицинское училище, стану фельдшером и буду работать на скорой помощи. Ты должен быть доволен, династия не прервётся.
- Туда нужно ещё устроиться, наивная моя дочь, а я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе! - заявил отец. - Поедешь в тмутаракань, фельдшером в заштатный фельдшерский пункт.
- Поеду! Если пошлют, то поеду, - гордо заявила я. - Не ты ли говорил, что медик не выбирает пациентов, а лечит всех, кто приходит за помощью?
- Ты просто упёртая дура, Ника! Ты не знаешь жизни и не знаешь людей в провинции! - громко сказал отец.
- Они тоже люди! И их тоже нужно лечить, - сказала я и выскочила из папиного кабинета.
От своих слов я отказываться не собиралась. На следующий же день подала документы в медицинское училище.
Два с половиной года спустя. Ника
Директор медицинского училища, вручая мне диплом, сиял, как начищенный самовар. Ещё бы, сегодня он избавится от постоянной головной боли. Мой взрывной темперамент и неуёмная жизненная энергия доставляли неприятности всем окружающим. Я всегда интенсивно занималась спортом, чтобы направить энергию в нужное русло, но и это не помогало. Я умудрялась влипать в неприятности с периодичностью раз в неделю.
Не умела я сносить оскорбления и намёки, всегда отвечала, мне было всё равно, кто передо мной: сокурсница или преподаватель. Все конфликты, маленькие и большие, не обходились без меня. Я могла заехать в глаз, если оппонент не понимал слов.
Честно сказать, кулаки как последний аргумент применяла редко. Обычно оппонент отступал до рукоприкладства. Одним из главных аргументов была моя фигура. Рост 180 сантиметров. Упругая грудь четвёртого размера. Крутые накаченные бёдра, длинные ноги и пресс - гордость культуриста. Я ходила в качалку с пятнадцати лет, но анаболиками и протеинами не увлекалась. Поэтому мышцы не бугрились, они были упругими. Удар поставлен хорошо, благодаря волейболу, которым я увлеклась в шестнадцать лет.
Красотой я не блистала, была просто миленькой. Лицо не имело крупных черт. Высокие скулы, прямой аккуратный нос, средние губы, овал лица немного вытянутый, но в глаза это не бросалось. Моим главным украшением были большие зелёные глаза, длинные чёрные ресницы, красиво очерченные брови и густые волнистые волосы тёмно-русого цвета. Чтобы тратить меньше времени на усмирение моих волнистых волос, я их не стригла. Вырастила ниже лопаток и заплетала в косу, оставляя только длинную чёлку.
Глава 1
Папа сдержал обещание, меня отправили в тмутаракань. Это в папином понимании была тмутаракань, а по мне, довольно продвинутая провинция.
Фельдшерско-акушерский пункт (ФАП) располагался в небольшом районном центре в одном из сельскохозяйственных районов нашей огромной области. ФАП построен совсем недавно по типовому проекту. Он был единственным каменным зданием в районном центре. Довольно современное здание с газовым отоплением. Имелись подводка холодной воды и газовая колонка. Недостатка в горячей воде не было.
На ФАПе имелись небольшой инфекционный бокс на пять коек, прачечная с большой промышленной машинкой и даже санпропускник с тремя душевыми кабинами. Имелся даже родильный блок для принятия экстренных родов.
ФАП был единственным медицинским учреждением на восемь небольших деревень. При нём имелась машина скорой помощи, правда, ездить она могла только летом и ранней осенью. В остальное время для медиков выделялась телега с лошадью.
Работников всего трое. Валентин Николаевич - фельдшер с большим стажем. Умнейший и образованный мужчина среднего возраста, имеющий один, но существенный недостаток - он почти каждый день принимал на грудь. Но даже в состоянии алкогольного опьянения не утрачивал профессиональные навыки, мог быстро взять себя в руки и действовать, как профессионал.
Его мать, баба Нюра, работала санитаркой на ФАПе. Милейшая во всех отношениях женщина, ко всем относилась, как к собственным внукам. И я - молодой и дипломированный фельдшер с минимальным опытом работы, но с хорошими оценками в дипломе.
Мне выделили половину дома. Во второй половине жили Валентин Николаевич и баба Нюра. Со склада председателя сельскохозяйственного кооператива мне принесли кровать и большой шкаф для одежды. Стол и пару табуреток сколотил местный плотник, пару навесных шкафов и старый холодильник мне выделила местная школа. Вот так, с миру по нитке, я обставила свою однокомнатную половину дома. Матрас, подушки, одеяло и другие необходимые мне вещи привёз брат Лёха. Они с другом загрузили его ГАЗель под завязку. Оказывается, человеку нужно много вещей даже для минимального комфорта.
На работу я поступила до начала посевной. В это время жизнь в деревнях текла мирно и вяло. И работы мало. Плановые прививки школьникам, несколько поцарапанных на физкультуре коленок и плановый осмотр пациентов с хроническими болезнями.
Моя неуёмная энергия требовала выхода. Я решила разобрать склад. Старый ФАП разломали и всё, что хранилось на складе со времён царя Гороха, просто покидали на пол в свободном помещении нового ФАПа. Сначала я разобрала и вскрыла все упаковки, а потом местный плотник Степаныч сделал в помещении стеллажи, я разложила всё, что было более-менее пригодно к применению.
Потом я приступила к ремонту своего нового жилища. Поклеила обои, зашпаклевала и покрасила окна и двери. Свою немногочисленную мебель я покрасила и покрыла лаком, повесила шторы. И самое главное - я обустроила себе небольшую качалку. Тренажёры, гантели и другое необходимое мне железо привёз Лёха.
Глава 2
До посевной оставалась неделя. Валентин Николаевич и баба Нюра уехали в областной центр за медикаментами. Во время посевной наступала жаркая пора для медиков. Было много производственных травм, а также различных болячек, в том числе и инфекционных. Местная администрация выделила средства для закупки медикаментов. Валентин Николаевич был ответственным за аптеку, а баба Нюра поехала с ним, чтобы проследить за сыном и уберечь его от соблазна выпить больше положенного.
Мне дали ответственное задание - приготовить процедурные кабинеты к приёму большого количества пациентов. Я должна укомплектовать биксы для стерилизации, вымыть все помещения специальными растворами, протереть оборудование, постирать и погладить халаты, провести ревизию оставшихся лекарств и приготовить запасные комплекты белья и салфеток. Физическая работа меня не напрягала. Я любила заниматься физическим трудом. Нужно же куда-то тратить свою энергию.
Валентин Николаевич должен приехать через три дня, у меня уйма времени. Я наметила план работы на все три дня и с энтузиазмом приступила к ней. Укомплектовала все биксы и отнесла их в стерилизационную. Вытащила из машинки постиранное бельё и развесила его на улице. Погода тёплая, весна в самом разгаре, бельё высохнет за пару-тройку часов. Возвратилась в здание ФАПа и уже хотела приступить к мытью процедурной, когда входная дверь хлопнула, послышались голоса. Я вышла из процедурного кабинета. В коридоре стояли трое молодых парней. Один прижимал правую руку к груди. У него была разбита губа и рассечена бровь. Двое других тоже были с мелкими рассечениями на лице, синяками на скулах и сбитыми в кровь костяшками пальцев.
- Всем в процедурную!- скомандовала я. - Садитесь на кушетку, сейчас буду оказывать вам первую помощь.
Парни вытаращились на меня, но выполнили мою команду быстро и без препирательств. Я надела перчатки и подошла к тому парню, у которого была повреждена рука. Рука опухла. Я наложила на опухоль пакет со льдом и зафиксировала.
- Пока опухоль не спадёт хотя бы немного, я не смогу определить перелом у тебя, или просто сустав выбит, - сказала я. - Сейчас обработаю другие раны и займусь твоими товарищами.
Быстро обработала раны на лице и на руках. Пациент только иногда шипел, когда я случайно задевала края раны.
- Зовут-то вас как, герои побоища? - спросила я, когда закончила с первым пациентом.
- Меня Вадик зовут, - ответил второй из парней, - тот, что с больной рукой, Алексей, а этот Павел. Мы подрались у клуба.
- Местную даму не поделили? - спросила я и попала в точку.
- Эта стерва Людка сначала со мной крутила, а потом с Максом начала! -эмоционально начал рассказывать Алексей. - Я ей говорю: 'Ты чего это так делаешь?'. А она говорит: 'Макс красивее, и у него родители богаче'.
- Толку-то от их богатства, его мамаша ни одну местную девку к своему сыну не подпустит, - вступил в разговор Вадик. - Она хочет, чтобы он на городской женился и жил в городе.
- А городским девкам деревенские мужики не нужны, они все хотят жениться на сынах олигархов или на самих олигархах, - вступила я в разговор, - так что быть ему бобылем до конца жизни.
В это время дверь в процедурную резко распахнулась от удара ногой, и в проёме появился ещё один персонаж. Это был высокий жгучий брюнет с голубыми глазами и с выражением надменности на довольно красивом лице. На его лице тоже были отметины от драки, но это были царапины, и в моей помощи он не нуждался. Сам справится - замажет зелёнкой, и всё пройдёт.
- Мне нужно поговорить с Алексеем,- брезгливо оглядев всех, сказал он.
Я преградила ему дорогу, встала напротив него и уставилась в упор. Наконец-то нашёлся парень, на которого я смотрела снизу вверх, а то больно мелкий мужик в деревнях пошёл.
- Он мой пациент, и сейчас я оказываю ему первую помощь, - твёрдо сказала я.
- И что? - выдал он.
Моего удара ногой в ногу и хука справа он не ожидал и потому вывалился в коридор и упал, как мешок с навозом. Парни, стоящие за его спиной, не успели среагировать и подхватить своего лидера. Они напряглись, но без команды не посмели пошевелиться.
- Своим пациентам я гарантирую безопасность и неприкосновенность, - сказала я.
Упавший парень приложился головой об пол, но сознания не потерял. Видимо, голова у него непрошибаемая. От неожиданности и удивления он только открывал рот, но звуков не издавал.
- Если вы сейчас же не покинете здание, я вколю вам психотропный препарат, и вы превратитесь в слюнявых дебилов и всю жизнь проведёте в психушке, - спокойно сказала я.
Краем глаза я заметила, как рядом со мной в боевую стойку встали мои пациенты. Вид у них воинственный и решительный. Парни быстро подхватили лидера под руки, поставили на ноги и буквально понесли к выходу. Я закрыла за ними дверь и пошла в процедурный кабинет. Мои пациенты таращились на меня огромными глазами.
- Так красавчика Макса ещё никто не обламывал, - произнёс Павел. - Ты серьёзно говорила, что медик должен защищать пациента?
- Такими вещами не шутят, - ответила я и приступила к обработке ран на его руках, - вы мало читали книг. В годы войны девочки-санитарки, вынося бойцов с поля боя, закрывали их своими телами от пуль.
- Так то во время войны, - протянул Павел.
- Для медиков нет разницы - война или мирное время, пациент неприкосновенен, - ответила я. - Не люблю людей с надменным выражением на лице. Проще надо быть, и люди к тебе потянутся.
- А у тебя удар поставлен, - сказал Алексей, - ты боксом занималась?
- Удар я поставила в волейболе, а ещё я тягаю железо с пятнадцати лет и беру на грудь довольно приличный для женщины вес, - ответила я.
- Круто! - в один голос сказали Вадим и Павел.
- Что касается красоты, если вам сделать стильную стрижку, побрить и подкорректировать брови, вы станете красивее Макса.
- Наши две парикмахерши стригут всех одинаково, получается, как в армии, всех под одну гребёнку, - сказал Алексей.
- Тогда вы просто обязаны довериться моим сильным, но нежным рукам, - ответила я. - Я окончила курсы парикмахеров и не в каком-то захолустье, а в областном центре, и сегодня сделаю из вас просто конфетку. Все дамы будут ваши!
Парни переглянулись и синхронно закивали головами.
- Слушай мою команду! - бодро сказала я. - Сейчас я выдам вам больничные пижамы времён застоя. Сначала я подстригу вас, потом вы примете душ в санпропускнике, переоденетесь в пижамы и продолжим процедуры. Одежду постираем в машинке. Ночевать останетесь в инфекционном боксе, утром вас мама не узнает.
Парни молчали и смотрели на меня, как на волшебницу.
'Мужики, вам никогда не превзойти женскую хитрость и смекалку, - подумала я, - даже не стоит пытаться'.
Глава 3
Дольше всего я подбирала стрижку для Алексея. У него были густые и послушные волосы - мечта парикмахера. Мне хотелось сделать суперкреативную стрижку. Наконец я определилась и принялась за работу.
Курсы парикмахеров я всё-таки окончила и получила сертификат. Я сдала экзамен, моя стрижка и причёска очень понравилась судьям, мне даже вручили диплом - за оригинальность.
Мама подарила дорогой профессиональный набор парикмахера. Она специально заказала его своему коллеге, уезжающему за границу. Зная маму, предполагаю, что всё это она проделала втайне от отца, и он до сих пор не в курсе, что я получила профессию парикмахера.
Когда мои пациенты приняли душ и вышли в больничных пижамах, я усадила их в кресло и начала наводить порядок на их лицах. Сначала тщательно побрила их, потом взялась за брови.
Наши мужчины сильные и выносливые, но терпеть коррекцию бровей выше их возможностей - столько скабрезностей я давно не слышала. И обижаться на них невозможно: всё это было произнесено не со зла и не в мой адрес. Просто им больно и некомфортно от такой процедуры. Так я им не как женщинам форму делала, просто выдернула пару торчащих волосков.
- Женщинам выдергивают в десять раз больше волосков, - сказала я после очередной скабрезности, - они даже звука не издают!
После этих слов пару минут было молчание, но на большее их не хватило.
Высушив их волосы феном, я отправила смотреться в зеркало. Самой мне предстояло провести уборку санпропускника и сжечь мусор. Одежду парней я закинула в машинку, через полчаса развешу её в сушильном помещении, утром заставлю их погладить.
Осмотрев руку Алексея ещё раз, я поставила диагноз:
- Ничего страшного - обыкновенный ушиб, - намазала мазью и наложила повязку, - до свадьбы заживёт!
- Я позвоню маме, она нам есть передаст, брат принесёт, - сказал Павел, когда я зашла в ординаторскую, где они расположились.
- Звони, не морить же вас голодом, - ответила я. - Я пока пойду вынимать ваши вещи из машинки и приготовлю для вас инфекционный бокс.
Когда я зашла в ординаторскую второй раз, там уже был накрыт стол. Семнадцатилетний брат Павла Сергей завис, когда увидел мою грудь.
- Не пялься, малолетка, - сказала я, - тебе ничего не светит.
- Если Максу не светит, то мне и подавно, - ответил Сергей.
- Вы что, Макса в ранг бога возвели? Он симпатичный, но кроме лица, у человека должна быть душа. Или вашим девкам всё равно, какая душа у человека, главное, смазливая харя и толстый кошелёк? Лучше посмотри на парней, какие они красавцы, вот что делает правильно подобранная стрижка!
- Я тоже хочу стильную стрижку, - сказал Сергей.
- После школы придёшь, поможешь мне вымыть бокс, а в благодарность я тебя подстригу, - ответила я.
- Замётано! - воскликнул Сергей.
После плотного позднего ужина я загнала парней в бокс спать. Сергея отправила домой, мал ещё ночевать вне дома. Он пытался сопротивляться, но я подняла его тощее тело и подкинула в воздухе. После этого он меня зауважал и подчинился без слов.
Сразу ложиться спать после еды я не могу, потому решила ещё поработать. Когда я закончила мыть процедурный кабинет и решила передохнуть в ординаторской, туда пришли парни.
- Вы чего хотели? Уже два часа ночи, спать пора, - спросила я их.
Они долго мялись и хотели что-то спросить, но не решались. Я с улыбкой наблюдала за их попытками, но не собиралась облегчать им жизнь.
- Ника, может, ты выберешь кого-то из нас? - решился спросить Вадим. - У тебя же нет парня сейчас.
- Если вы хотели смутить меня своим предложением, то зря старались, - с улыбкой сказала я, - медики люди без комплексов, а я из потомственной семьи медиков. Мой старший брат в тринадцать лет простым и доходчивым языком объяснил мне, что такое секс, и как нужно им заниматься без последствий. У меня есть свои пристрастия и предпочтения, я предпочитаю БДСМ, вернее, одно из его направлений, а именно узелки. И ещё, я люблю доминировать в сексе.
Когда я закончила говорить, лица парней надо было видеть. Такой смеси недоверия, непонимания и смущения я ещё не наблюдала.
- Судя по вашим лицам, вы не поняли, о чём я говорю? - спросила я.
Парни закивали головой, как болванчики. Я поднялась и достала книгу "Здоровый секс и сексуальные предпочтения женщин" и протянула им.
- Просвещайтесь, если вам не спится, - сказала я, - утром вернёте.
Скорости, с какой они покинули ординаторскую, мог бы позавидовать олимпийский чемпион. Теперь они не выйдут из бокса даже за вознаграждение. Я пошла принимать душ в санпропускник. С самого первого дня моего пребывания здесь, я без зазрения совести пользовалась душем в ФАПе. Баню я не любила, и топить её лень. Ещё я пользовалась машинкой для стирки белья и прессом для глажки. Должна же я извлекать какую-то выгоду из своей работы, если уж зарплата у меня маленькая.
Глава 4
Утром я подняла заспанных парней и погнала их в бытовое помещение гладить свою одежду. Потом я показывала им, как правильно нужно гладить брюки и рубашки. Парни были полны негодования, но я твёрдо стояла на своём.
- Мужчина должен уметь ухаживать за собой, - твёрдо заявила я, - иначе он не достоин носить гордое звание мужчины.
С горем пополам парни привели себя в порядок, оделись, и я выпроводила их из ФАПа. Мы расстались хорошими приятелями, они обещали заглядывать в гости. Позавтракав остатками ужина, я пошла выполнять свой план работы на сегодня.
В два часа пришёл Сергей со своим другом Тёмой. Мы вместе драили бокс, потом гладили постиранное бельё, а после лёгкого ужина я усадила их стричься.
Мальчишки легко согласились на короткие креативные стрижки. После я отправила их в душ. Потом уложила их волосы феном и напоила чаем.
Мальчишки очень любопытные, они просто завалили меня вопросами. Выяснилось, что у них нет тренера по волейболу, а они очень хотят победить команду из соседнего района.
- Боюсь, если я стану вашим тренером, вы меня возненавидите, я очень требовательная и безжалостная, - сказала я.
- Мы поговорим с ребятами и директором школы, - сказал Тёма, - с осени можно начать тренировки.
- Кроме отработки ударов, нужно ещё заниматься на тренажёрах, качать мышцы, иначе не добиться результатов, - сказала я. - А вам ни за что не купят тренажёры, слишком дорого.
- Мы поговорим с директором и нашим физруком, - по-взрослому ответил Тёма.
Он вообще был намного серьёзнее, чем Сергей. Из него вырастит хорошая опора для семьи.
Мальчишки ушли домой, а я опять принялась за работу. В час ночи я наконец-то добралась до своей постели. Утром меня снова ждала работа.
Глава 5
Валентин Николаевич и баба Нюра прибыли на день раньше. Мы целый день разбирали лекарства. Я показала журнал приёма, рассказала о случившемся. Баба Нюра предостерегла меня: не связываться с родителями Макса и вообще со всей их семьёй.
Отец Макса местный фермер, держал большое молочное стадо и имел небольшой молокозавод. Он поставлял молоко и другие молочные продукты в местные детский сад и школу. С этой семьёй боялись спорить даже в администрации, он мог необоснованно задрать цены на свою продукцию, а район нищий и постоянно балансировал на грани банкротства. Я прекрасно понимала нужды и чаянья местного населения, но меня возмущала наглость и бесцеремонность местных богачей. Они чувствовали себя, как бароны. Местные жители для них крепостные крестьяне. Правильно говорил папа, я не знаю людей в провинции. Но у меня есть время, и я постараюсь их узнать.
Посевная началась на два дня раньше запланированного срока. Мы сразу это почувствовали. Работы у нас резко прибавилось. Пошли различные травмы верхних и нижних конечностей, надорванные спины, обострение радикулита, отравление испорченными продуктами, переутомления и алкогольные интоксикации.
Нас поднимали среди ночи и везли в поля. Нам привозили пациентов на всех видах транспорта в любое время суток. Времени на сон отчаянно не хватало, но мы не жаловались.
Мы выезжали в полевые столовые проверять санитарное состояние. Валентин Николаевич, интеллигентный и добрый человек, не мог повышать голос на женщин, он вообще не мог ругаться. Другое дело я - поборница правды и справедливости. К концу нашей проверки повара вздрагивали от звуков моего голоса.
На обратной дороге Валентин Николаевич сказал, что он рад, что взял меня с собой. Ему никогда не удавалось приструнить наглых поварих, а теперь они готовы выполнить всё, только бы я не приехала их снова проверять.
Посевная закончилась через месяц, и мы вздохнули спокойно. В этом голу обошлось без тяжёлых травм и увечий. Поток пациентов схлынул, мы принялись приводить в порядок ФАП. Во время посевной до этого просто не доходили руки.
Как вовремя я разобрала кладовку! Там обнаружилось много комплектов постельного белья, подушек и одеял. Мы просто относили грязное бельё в бытовое помещение и брали новый комплект. Сейчас пришло время провести большую стирку и генеральную уборку помещений.
На уборку, дезинфекцию и стирку ушло три дня. Я поняла, что устала, и это с моей-то неуёмной энергией! Валентин Николаевич дал мне два дня выходных. Моему организму хватило одного дня, на второй день я решила съездить в соседнюю деревню в магазин.
Соседняя деревня больше нашей, в ней имелся большой магазин товаров повседневного спроса. Мне нужно прикупить лёгкие брюки или шорты на лето и тапочки на резиновой подошве.
Я выбирала тапочки, весело разговаривая с продавщицей. Она оказалась очень весёлой, жизнерадостной молодой женщиной. Слава обо мне уже пронеслась по всем деревням, народ одолевало любопытство. Всем хотелось пообщаться со мной. Я не роптала, у местных жителей мало развлечений и новостей, а отвлечься от тяжёлого труда хочется, вот они и перемывают кости всем подряд.
Вдруг продавщица замолчала и повернулась к входной двери. Я не стала любопытствовать, кого она увидела, и продолжала перебирать тапочки.
- Так это наша фельдшерица! - раздался визгливый женский голос.
Я обернулась и посмотрела на говорившую. Передо мной стояла мать Макса, ошибиться невозможно - слишком они похожи. Это худая, невысокая женщина среднего возраста со следами прежней красоты на лице. Она поджимала губы и смотрела на меня презрительным взглядом.
- Вы кто, мадам? - спросила я.
- Ты встречалась с моим сыном Максимом, - высокомерно ответила она.
- Я встречала по крайней мере двух Максимов, оба они оказались высокомерными и ограниченными придурками, - сказала я. - Какой из них ваш сын?
От моих слов дама онемела. Продавщица отвернулась, но судя по подрагивающим плечам, она изо всех сил сдерживала смех.
- Да как ты смеешь, дрянная девка!!! - закричала женщина, наконец-то отошедшая от шока.
- Спокойно, мадам, вы не на митинге, - твёрдо сказала я, встала прямо, расправила плечи и выпятила грудь. - У вас есть жалобы на здоровье? Если нет, то вам пора домой, пока ваш сыночек не убежал к одной из неодобренных вами девок.
Развернувшись к продавщице, я протянула ей выбранные тапки.
- Я возьму эти и ещё синие короткие шорты, - сказала я ей.
Та дрожащими руками взяла у меня тапки и пошла на кассу. Она еле сдерживала смех, ещё чуть и продавщица взорвется. Мадам так и стояла посередине магазина и смотрела на меня огромными глазами. Я расплатилась за вещи, попрощалась с продавщицей и вышла из магазина.
'Умеешь ты, Ника, наживать врагов! Радуйся, у тебя есть хотя бы один талант', - подумала я.
Глава 6
Как объяснил мне Валентин Николаевич, больше такой напряжённой работы до уборочной страды не ожидается, но пациентов прибавится. На летние каникулы в гости к бабушкам приезжают внуки, дети, правнуки. Население деревни увеличивалось в два раза, и, соответственно, пациентов у нас прибавлялось. Скоро начнётся купальный сезон, пойдут простуды и мелкие травмы.
У нас в деревне случилось ЧП. На следующий день после моих выходных к нам поступил экстренный вызов из местного детского сада. Детей из самой младшей группы поразила болезнь. Дети все, как один, покрылись сыпью. У них опухали суставы, а двое малышей начали задыхаться.
Всех десятерых малышей срочно привезли в ФАП. Валентин Николаевич поставил диагноз: аллергическая реакция на неизвестное вещество. В боксе на всех коек не хватило, маленьких пациентов разместили во всех свободных помещениях. Я бегала от ребёнка к ребёнку и ставила им уколы, назначенные Валентином Николаевичем, пока он занимался двумя тяжелобольными мальчишками.
К вечеру опасность миновала, баба Нюра пропустила в ФАП родителей детей, которые дежурили у здания. Всё это время она держала круговую оборону и не пускала родителей, чтобы не мешали работать.
- Нужно узнать, чем их накормили в садике, - устало сказал Валентин Николаевич.
Я начала звонить в районную администрацию. Путём угроз и запугивания я добилась, чтобы к нам привезли заведующую детским садом и двух поварих. Для наведения ужаса на работников детского сада я вызвала участкового милиционера.
Вид участкового милиционера быстро поубавил боевой пыл работников. Из разговора выяснилось, что детей напоили молоком на завтрак. Молоко кипяченое, но это и не отравление, а именно аллергическая реакция.
- Либо в молоко что-то добавлено, либо в корма для животных, - высказал свою мысль Валентин Николаевич. - Я запрещаю вам принимать молоко, пока мы не выясним причину. Завтра же свяжусь с ветеринарной службой, пусть проведут проверку на фермах.
Все разошлись, осталось только двое ребятишек с родителями, остальных забрали домой. Валентин Николаевич остался на ночное дежурство, а я пошла к себе.
Утром, зайдя в ФАП, я услышала громкие голоса в ординаторской. Картина открылась мне преинтереснейшая. Баба Нюра сидела на диване и смотрела затравленным взглядом. Валентина Николаевича прижимал пузом к креслу невысокий плешивый мужичонка, брызгая слюнями, грозил ему всеми известными карами.
- Так это и есть наш местный фермер, владелец заводов, газет, пароходов? - громко сказала я.
Мужичонка обернулся и посмотрел на меня прищуренными глазами. Он открыл рот и хотел ответить мне, но я перебила его.
- Пока не выясним, что ты добавил в молоко, молоко покупать не будут, - холодно сказала я. - Можешь не митинговать здесь напрасно, колобок-переросток.
- Вы пожалеете об этом! - заголосил он. - У кого молоко покупать будите?! Я и так торгую себе в убыток. Вот как подниму цены, откуда администрация денег возьмёт?!
- Я смотрю, что от безнаказанности ты оборзел, краёв не видишь! Забыл, как ты и твои дети в детсад и в школу в деревне ходили? - сказала я. - Будем закупать молоко у населения. Сад небольшой, литров двадцать в день наберём. Администрация экспресс-тесты купит, мне не трудно утром молоко проверить, а селянам копейка будет.
- Я смотрю, ты умная, всё продумала, - зашипел на меня фермер.
- Так я ещё не всё сказала. Не ровен час, ящур проявится, район закроют... Куда молоко возить будешь? Пока суть да дело, месяц пройдёт, а то и больше, а коровы ждать не будут, - тихо сказала я.
Фермер запыхтел, как самовар, и даже стал дергать ножкой, как молодой жеребец. Сказать ему нечего. Сели бедному Валентину Николаевичу на шею и ноги свесили! В других районах фельдшера уважаемые люди, к ним прислушиваются, с праздниками поздравляют, свежими продуктами угощают.
- Нельзя спорить с медициной! - сказала я. - И больше сюда с претензиями не приходите. Вы чуть десять детей не погубили из-за своей жадности.
Мужичонка зыркнул на меня глазищами, развернулся и ушёл.
- Ты про ящур сама придумала, или подсказал кто? - спросил Валентин Николаевич.
- Я, когда кладовку перебирала, нашла старые журналы, прочитала пару страниц, - ответила я. - У нас в районе ящур не такое уж редкое явление.
Глава 7
Лето выдалось очень жаркое. Дождей мало, весь свободный народ целыми днями пропадал на речке. Пациентов немного, тяжёлых заболеваний не было, и мы проводили рабочие дни в блаженном ничегонеделании. Все работы по ФАПу давно сделаны, журналы заполнены, отчёты по лекарствам сданы.
У меня выходной, и я решила сходить искупаться. Пришла на речку и расположилась на пустом берегу. В леске неподалёку гуляла компания, но из-за кустов мне их не видно, надеюсь, что и они меня не видели. Я разделась и вошла в реку. Река небольшая, но довольно глубокая. Я наплавалась и решила уже выходить, когда заметила мальчишку лет четырёх, который бежал к реке.
Он подбежал к самой кромке воды, запнулся за корягу и упал прямо лицом в воду. Среагировала я быстро, подскочила к нему и вытащила из воды, перевернула на живот и похлопала по спине. Мальчишка закашлялся и срыгнул воду. Я посадила его на траву, умыла лицо и сняла мокрую футболку.
- Ты с кем сюда пришёл? - спросила я его.
- Сестра там с парнями, - ответил мальчишка и показал рукой на кусты.
Я поставила его на ноги, взяла за руку и повела в сторону компании. Когда мы подошли к компании, у мужской её части еда встала поперёк горла. Мой купальник прикрывал только самые стратегические места, немного внизу и немного вверху. Мне своего тела стесняться нечего, а парни такого богатства не видели. У них в деревнях все девки на диетах помешанные, кожа да кости, всё артисткам да моделям подражают, может, это кому-то нравится, да только не всем.
- Чего слюни распустили? Или нормального женского тела не видели? Так деньги за просмотр платите. Где твоя сестра? - спросила я мальчишку и немного наклонилась вперёд.
В компании кто-то сильно закашлялся, потом послышались хлопки по спине, подавился болезный.
Мальчишка показал рукой на пьяную молодую особу. Она сидела и смотрела на нас осоловевшими глазами.
- Ты чего это, пьянь, ребёнка с собой на гулянку взяла? Он чуть в реке не утонул, - спросила я.
- Он сам за мной потащился, я его не звала, - пьяным голосом проговорила она.
- Она меня дома одного заперла, а я выбрался, - обиженно сказал малыш и насупился.
Подойдя к этой пьянице, я приподняла её за грудки и поставила на ноги. Получилась это не сразу, у неё коленки не разгибались, и она заваливалась на спину. Наконец она встала ровно. Я приподняла её за подбородок и посмотрела на её пьяную рожу.
- Ловите - сказала я и заехала ей в челюсть.
Дама, как стояла, так и упала ровно спиной в руки Максиму.
- Я бы на вашем месте положила это пьяное тело в тень, а то получит ещё тепловой удар, а вы будите виноваты, - сказала я и, взяв мальчишку на руки, пошла назад к реке.
- Тебя как зовут, ребёнок? - спросила я мальчишку.
- Тимофей, - ответил он. - А мы искупаемся?
- Искупаемся, а потом пойдём ко мне на работу, я тебя подстригу и помою, - ответила я. - Если тебя ещё раз оставят одного, приходи ко мне в больницу, будешь помогать работать.
Мы купались с Тимофеем около часа, потом его начало клонить в сон. Я завернула мальчишку в полотенце, оделась и понесла к себе. Дома я уложила его на свою кровать, осторожно смазала всего мазью от ожогов, для профилактики, завернула в простынку и пошла на кухню готовить ужин. Проснётся голодным растущий организм.
Проснулся Тимофей через три часа, устал ребёнок. Я накормила его и посадила подстригаться. Было сложно уговорить сидеть прямо, но я справилась. Я коротко подстригла малыша, оставила только небольшой ёжик на макушке. Получилась гигиеническая стрижка, ровно и гигиенично.
Потом мы пошли в ФАП, мыться и переодеваться в чистое. Я тщательно вымыла Тимофея и опять смазала его мазью. Одела его в рубашку от больничной пижамы и посадила в бытовом помещении на стул. Накопилось грязное бельё, я хотела загрузить машинку, а потом помыть полы в помещениях. Я разбирала бельё и рассказывал Тимофею сказку. Он слушал внимательно и изредка задавал вопросы. Бедный ребёнок, с ним совсем никто не занимается.
В помещение вошла пожилая женщина и замерла на пороге.
- А вы думали, что я издеваюсь над вашим ребёнком? - спросила я ошарашенную женщину.
- Нет, что вы, Ника, я о вас такое никогда бы не подумала, - ответила она.
- Вы почему его в садик не отдадите? - спросила я. - Всё лучше, чем пьяной сестре оставлять.
- Он родился слабеньким, болел долго, недавно только ходить стал, - ответила она, - я хотела его с осени в садик отдать.
- А я сбегу, - сказал Тимофей и опустил глаза в пол.
- Пока пусть ко мне приходит, будет помогать мне лечить больных, а осенью видно будет, - сказала я. - Этой пьянице больше не оставляйте.
- Спасибо вам, Ника, - сказала женщина, взяла Тимофея за руку, и они ушли.
'Моя доброта ещё добавит мне проблем', - подумала я.
Глава 8
На следующий день, когда я утром подошла к входу в ФАП, Тимофей уже стоял около двери с пакетом в руках.
- Что у тебя в пакете? - спросила я, открывая дверь.
- Мама одежду дала и творога банку, - ответил Тимофей.
- Пошли, я приготовлю тебе творог по-докторски, - сказала я, взяв его за руку, повела в ординаторскую.
Выложив полбанки творога в тарелку, я налила туда сиропа шиповника, размешала и вручила ложку Тимофею. Первую ложку он съел с осторожностью, а потом умял всю тарелку. Я налила морсу от бабы Нюры, он запил и сказал спасибо.
- Теперь нужно помыть за собой посуду, - сказала я и вручила ему тарелку с ложкой.
Мне, конечно, пришлось перемывать посуду, но ребёнок старался и не капризничал. Молодец парень, будет хорошим хозяином, если не заленится. Потом я показывала ему помещения ФАПа, рассказывала, для чего они нужны, и какие процедуры проводятся. Тимофей слушал внимательно, иногда задавал вопросы по существу. Ребенок очень любопытный и сообразительный.
После экскурсии мы сидели в кабинете, Тимофей показывал указкой на буквы и называл их. Для обучения мы использовали таблицу для проверки зрения. Он, конечно, половины букв не знал и иногда путался, но для его возраста мальчик хорошо развит. Я не настаивала на изучении алфавита, Тимофей сам захотел, пусть учит, пока не надоест. За этим занятием нас и застал Максим. Он вошёл в кабинет и застыл, наблюдая за нами.
- Я никогда не думал, что алфавит можно изучать по плакату для проверки зрения, - сказал он.
- У тебя есть жалобы на здоровье? - спросила я.
Максим протянул мне обожжённую руку.
- В процедурную! - скомандовала я и пошла первая, показывая дорогу.
В процедурной я усадила Максима на стул и начала доставать медикаменты. С Тимофеем у меня договорённость: если приходит пациент, он садится в уголке на стуле и сидит тихо, пока я не закончу лечение. Я краем глаза увидела, что Тимофей не забыл наш разговор, сел на край запасной кушетки и затих.
У Максима был ожог руки второй степени. У него уже появились волдыри, кожа руки покраснела. Я нанесла на ожог болтушку и забинтовала руку стерильным бинтом.
- На ночь нужно снять повязку, - сказала я, - ожоги лучше заживают на воздухе. А теперь расскажи мне, почему ты хромаешь на правую ногу.
- Я натёр мозоль, а потом содрал шкуру, у меня образовалась рана, - ответил Максим, - ничего страшного.
- Снимай кроссовки, я сама решу, страшно или нет, - ответила я и показала рукой на кушетку.
Максим снял обувь, носки и лёг на кушетку. Я сначала осмотрела его здоровую ногу, а потом перешла к больной.
- У тебя фурункул, - сказала я, - ты содрал кожу, в рану попала грязь. Хорошо, что я заметила твою хромоту, иначе пришлось бы долго лечить, запусти ты процесс. Сейчас поставлю обезболивающий укол и буду вскрывать. Ты сможешь не дёргаться, или тебя зафиксировать на кушетке?
- Я не буду дёргаться, - сказал Максим
- Держись руками за кушетку, - сказала я, пока он не очухался, сделала ему укол.
Максим только вздрогнул, но ногой не дёрнул. Я взяла стерильный скальпель, загородив пациенту обзор, быстрым движением сделала надрез. Сгусток гноя выскочил из раны, и если бы не моя реакция, он упал бы на кушетку. Я сменила несколько салфеток, но гной всё вытекал из раны. Мне пришлось попросить Тимофея принести ещё одну упаковку салфеток.
Когда я взглянула на пациента, он смотрел большими глазами на кучу использованных салфеток, которые я выкидывала в специальный тазик для использованных медицинских материалов.
- У тебя в ноге большая дырка, - сказала я, - нужно ставить дренаж. Сейчас будет немного больно. Рану не мочить, пока она не покроется корочкой. Дренаж будем менять каждый день.
Отвлекая его разговорами, я быстро поставила дренаж и наложила мазь на рану. Сделала повязку и натянула на ногу носок.
- Всё, можешь одеваться, - сказала я и начала убирать медикаменты и материалы в шкаф.
Максим сел на кушетку и начал быстро надевать обувь. Он поглядывал на меня и, видимо, что-то хотел спросить, но почему-то не решался.
- Вы эту пьяницу всей компанией пользуете? - спросила я. - Надо у вас анализы взять, может быть целый букет венерических болезней.
- Ты зачем при ребёнке об этом говоришь? - запинаясь, сказал Максим.
- Так он мне и рассказал, - ответила я. - Он, правда, пока не знает, как это называется, но процесс описал доходчиво и понятно.
- Я её не пользую, брезгую, но парни иногда, - ответил Максим. - Она только с нами, а мы все чистые.
- Только или с вами? - переспросила я.
- Я не уверен, - задумчиво проговорил он.
- Пусть придут ко мне послезавтра, я возьму анализы и посмотрю, желательно и кровь взять. Можно не писать фамилии, пронумеровать пробирки и отправить их в областную платную лабораторию. Им фамилии ни к чему, они соблюдают анонимность. Только денег это стоит немаленьких, но на здоровье экономить нельзя.
- Я скажу парням, - ответил Максим, - они придут вечером.
- Сам тоже приходи, - сказала я, - есть болезни, передающиеся бытовым путём.
В это время в процедурную влетела молодая женщина. Она прижимала к груди девочку лет трёх. От волнения она не могла внятно говорить, только скулила. Я быстро взяла девочку на руки, её вырвало на меня. Не обращая внимания на грязный халат, схватила тазик, поместив его на кушетку, я поставила девочку рядом на коленки, придерживая её, наклонила над тазиком. Ребёнка рвало сильно, её тело содрогалось и дрожало.
Я гладила её по спине и тихо шептала успокаивающие слова.
- Я описалась, - сказала она в перерыве между рвотными позывами.
Перехватив её другой рукой, второй начала развязывать свой халат. Я сняла с себя халат, свернула его и подложила его под ребёнка. Мне всё равно, что под халатом у меня только лифчик и трусы. Сейчас у меня тяжёлый пациент. Мать пыталась подойти к нам, но я отодвинула её рукой от кушетки.
- Держи её, чтобы не мешала! - крикнула я Максиму.
Он взял женщину за руку и посадил на кушетку рядом с Тимофеем.
Наконец рвота прекратилась. Я убрала с лица девочки волосы и погладила её по голове.
- Тимофей, - позвала я, - налей из кувшина воды в стакан и достань из шкафа жёлтые пакетики.
Тимофей принёс мне стакан с водой и протянул пакетик с порошком. Я прислонила ребёнка к своей груди, прочитала название на пакетике, убедившись, что мне принесли нужное лекарство, высыпала пакетик в стакан с водой. Потом я проследила, чтобы малышка выпила весь стакан. Через две минуты её вырвало водой. Желудок был чист.
- Она падала или ударялась головой? - спросила я мамашу.
- Нет, - ответила она, - она гуляла со мной во дворе, ничего не ела, только воду пила.
- Сколько она гуляла? - уточнила я.
- С утра и до того, как её стало тошнить, - ответила женщина.
- У ребёнка температура, она получила тепловой удар, - сказала я. - Вы о чём думали, когда позволяли ей столько находиться на жаре?
- Она гуляла в тени, - ответила мамаша.
- В таком возрасте и в тени можно получить тепловой удар, - ответила я, - девочка у вас маленькая, худенькая, наверное, часто болеет.
- Она родилась недоношенной, - ответила женщина.
- Тимофей, отведи женщину в кладовку и покажи, где лежат полотенца и пелёнки, потом приведёшь её в санпропускник, а я пока искупаю ребёнка, может, температуру удастся сбить.
Я взяла девочку на руки и понесла её мыть. В санпропускнике имелась небольшая ванная для купания детей. Я налила прохладную воду, раздела ребёнка и начала осторожно обмывать её.
Мы уже закончили водные процедуры, когда пришли мать девочки и Тимофей. Я взяла полотенце, завернула в него ребёнка и положила на кушетку. Осторожно вытерла, сложила пелёнку и завернула её вокруг малышки как подгузник.
- Сейчас положу вас в бокс, - сказал я матери, - через час навещу, если за это время у неё поднимется температура, громко кричите, будем делать укол. Не мешало бы и вам накапать успокоительного. Но от него в сон клонит, а мне нужно, чтобы вы каждые пятнадцать минут мерили ей температуру. Выдам вам электронный термометр.
Когда я вернулась из бокса, до меня дошло, что я не накормила Тимофея обедом. В процедурной сидели Максим и Тимофей и смотрели на меня настороженно.
- Тимофей, иди в ординаторскую и съешь один пирожок, я сейчас уберу процедурную и подогрею тебе суп, - сказала я.
![[]](/img/b/beljackaja_i_w/144/oblozhka-24.jpg)
Добрый рассказ с ХЭ.