У меня каникулы, турнир по покеру начнется только через две недели, и сейчас я усиленно готовлюсь к нему. За год я узнала почти всех игроков этого закрытого сообщества, ну и соответственно они узнали меня. Новичков за год появилось только трое, они заняли места, ушедших так сказать на пенсию и количество игроков осталось прежним. Дед очень доволен мной, он гордится, что приложил руку к моему успеху. И самое главное, что я сделала за этот год, я переехала в мамину квартиру. Купила мебель и другие мелочи, обставила её, повесила шторы и, собрав вещи, переехала из отцовского дома. Отца поставила перед фактом, я не стала спрашивать его разрешения, а просто сообщила, что переезжаю. Он кивнул головой, сообщив этим жестом, что услышал меня, но как ни странно промолчал. Я заказала небольшую машину и перевезла все вещи за один раз. Больше я отца не видела, как он живет, не знаю, хотя иногда вижу его фотографии в местных газетах. Выглядит он хорошо, значит у него все прекрасно. Я перешла на предпоследний курс университета и готовилась прекрасно провести каникулы. Сегодня у меня игра со старыми знакомыми деда, они уже давно не принимают участие в играх профессионалов, но у них всегда есть чему поучиться. Обычно такие игры заканчиваются до полуночи, все игроки люди пожилые и ночные бдения даются им тяжело, поэтому мы начинаем рано и заканчиваем не позже 11 часов вечера. Захватив с собой шоколадных конфет, мягкого печенья, старички любят поесть сладкого во время игры, я направилась на окраину города, на конспиративную квартиру, где будет проходить игра.
Влад. Поздний вечер этого же дня.
Сегодня я возвращался с работы в 10 часов вечера. Клуб на завтра арендовали большие люди, у одного из хороших знакомых Семена юбилей и он решил справить его в клубе, и поэтому сегодня ночью нанятый штат уборщиц будет отмывать его до блеска. Рано утром придут работники кухни, и начнется подготовка к торжеству. Я же там сегодня не нужен, а на завтра Семен дал мне выходной. Перед людьми, которые придут в клуб лучше не светиться, Семен не советовал мне заводить с ними знакомство, пусть лучше они не знают обо мне, для моего же блага. Парней с кастетами и битами, я заметил слишком поздно, задумался и потерял бдительность, они вынырнули из темного переулка и набросились на меня, били по конечностям и телу, голову не трогали, видимо пытались только вырубить меня, но не убить и это радует. Кто их послал думать некогда, я за эти годы много кому дорогу перешел и много кто затаил на меня зло, если выживу, то обязательно найду заказчика. Сейчас же я пытался увернуться от ударов и ещё нанести ответные, но их было много на меня одного, хотя я тренированный и спорт не бросал, но чувствовал, что даже убежать мне сил уже не хватит. Нападающие били битами и кастетами уверенно сразу видно профессионалы и не раз выполняли такие заказы, я пропустил сильный удар по ребрам, послышался треск, потом был удал по печени и удар кулаком в челюсть, я помню, как ударился спиной о землю, а дальше темнота.....
***
Мое лицо обтирали чем-то мокрым и вкусно пахнущим. Я тихо застонал и попытался открыть глаза.
- Ты сможешь встать? - Раздался смутно знакомый женский голос.
Открыв глаза, я начал вглядываться в темноту, видимо меня перетащили в темное место, точно помню, что драка происходила под фонарем.
- Боюсь, что скорая не поедет в этот парк, врачи тоже люди, и тоже боятся, - сказала Нона.
Я не видел её лица, но голос узнал, даже несмотря на то, что в ушах шумело, только почему она говорит про парк, мы дрались во дворе дома, рядом с переулком и парка поблизости не было, это куда меня перетащили, ближайший парк через два квартала.
- Так ты сможешь встать или лучше позвони своему партнеру, пусть он пришлет за тобой братков?
- Семена тревожить нельзя, он сейчас занят подготовкой к торжеству, - ответил я, прекрасно зная, что он поехал в соседний город к своему знакомому за хорошим коньяком, который тот привозил из Армении.
- Ну тогда вставай потихоньку, зайдем за ближайший дом, выйдем на дорогу и вызовем скорую, - сказала она. - Сюда она во первых, не проедет, а во вторых они даже вызов не примут. Район тут больно криминальный, и частенько тут раненых братков находят, их сюда как на помойку бросают, уж почему, не знаю.
- А можно к тебе? - Спросил я, пытаясь приподняться, опираясь на её плечо, - ты же недалеко живешь, иначе наша встреча не произошла бы?
- Мой дом совсем близко, но я не доктор, а вдруг у тебя переломы или ещё какие сложные травмы и ты умрешь у меня в квартире? - Спросила она, обнимая меня за плечи, чтобы я опять не завалился на землю. Мне все-таки удалось сесть.
- Не умру, я живучий, - прошептал я и попытался подняться, ухватившись за ствол дерева, справа от меня.
Со стонами и тихими матами, мне все-таки удалось встать на ноги, облокотиться на дерево, чтобы перевести дух.
- Ты когда начала спасать, узнала меня, - спросил я, мне почему-то было важно услышать ответ на этот вопрос.
- Узнала, а ты думал, что я тебя брошу, как ты меня тогда, - ответила она.
- Жестокий, но справедливый упрек, - сказал я и попытался сделать шаг.
Тело болело немилосердно, меня шатало из стороны в сторону, но ноги у меня точно не сломаны, раз стою на них, хотя и с большим трудом. Нона обняла меня за талию, и мы медленно побрели к источнику света. Когда мы дошли до фонаря, я увидел высотный дом и узнал этот район. Меня, оказывается, провезли через полгорода и выкинули в старом парке. Место довольно криминальное, правильно Нона сказала, сюда скорая не поедет. И как она здесь живет? Да ещё и через парк ходит и не боится, нужно будет ей электрошокер купить. Мы дошли до крайнего подъезда и, поднявшись на один пролет, остановились у железной двери. Первый этаж, не престижный, дом старый, домофона нет, подъезд не ремонтировали со времен сдачи дома, а запах в подъезде просто ужасный. И как она здесь живет?
Нона открыла дверь и мы вошли в квартиру, она прислонила меня к стене, а сама сняв обувь быстро прошла на кухню и, взяв табуретку, поставила её рядом со мной.
- Садись, буду тебя раздевать, - сказала она, - а то ты грязный и весь в крови. Надеюсь, ты не стеснительный?
Осторожно присев на табуретку, я начал медленно снимать с себя легкую куртку, но стоило мне сделать движение руками, как тело пронзила боль и я застонал.
- Не дергайся, я сейчас сама осторожно тебя раздену, ты сиди тихо и анализируй свои ощущения, надеюсь, ты не первый раз участвуешь в драке и сможешь оценить повреждения.
- Повреждения оценить смогу, мне бы вымыться, чувствую себя таким грязным, а ещё все тело болит, и стою я с трудом и как все это совместить?
- У меня есть душевая кабина, поставлю тебе табуретку и будешь мыться сидя, - ответила она и осторожно сняла с меня куртку.
А дальше я наблюдал, как она вынула из карманов моей куртки, все содержимое и выложила это на тумбочку в прихожей и отбросила куртку в сторону, её стирать нужно, хотя проще выкинуть. Потом она присела передо мной на корточки и начала снимать с меня кроссовки, мне так неудобно стало, что я дернулся и тут же застонал.
- А говорил не стеснительный, поверь мне, мужские ноги я видела, - тихо сказала она и, сняв с меня кроссовки, отставила их в сторону, потом были носки.
А вот когда она расстегнула на моих джинсах ремень и потянула за него, я не удержал равновесия и повалился на неё, пришлось обхватить её руками, чтобы позорно не свалится вместе с ней на пол.
- Держись, - прошептала она и начала расстегивать на мне джинсы, - футболку придется снимать последней, а лучше бы её разрезать, чтобы тебя не мучить.
- Режь, - ответил я и попытался отцепиться от неё, мне казалось, что сожми я её крепче, и она вскрикнет от боли, под мои руками были одни кости, мяса совсем нет, она что не кушает?
- Это я после сессии похудела, нервничала, сложные предметы сдавала в этот раз, - прошептала она, правильно предположив, о чем я думаю.
Ножницами она быстро разрезала мою футболку, а потом, держась за стену, я встал на ноги, и она осторожно стянула с меня джинсы.
- Круто тебя отделали, - сказала она и помогла мне перешагнуть через джинсы, сейчас мы направлялись к ванной комнате.
Ванная у неё совмещенная с санузлом, или она немного переделала квартиру, имеется и ванна, и небольшая душевая кабина. Я вошел туда прямо в трусах, потом сниму, а то как-то неудобно голым задом светить. Нона протянула мне несколько пузырьков, мягкую мочалку, а потом закрыла дверцу душевой кабины, сказав только что халаты у неё все женские, но она выберет мне самый большой и неяркий. Меня цвет халата мало интересовал, меня сейчас интересовал один вопрос, как я буду мыться, от табуретки я отказался, душевая кабина маленькая, если сяду, то упрусь в стену коленками, нет лучше стоя.
Мылся я со стонами и громкими матами, сдержать эмоции уже не мог, одно радовало, меня не убили и на ногах я ещё могу держаться, хотя и из последних сил. Когда я вышел из душевой кабины, увидел, что Нона поставила мне табуретку и положила большое полотенце, вытираться сил не было, но лужи разводить в чужой ванной комнате, я тоже не хотел и поэтому сев на табурет, начал медленно и осторожно сушить тело и волосы. Хорошо, что у меня короткий ежик и мне потребовалось только один раз промокнуть их полотенцем. Когда дверь открылась, я быстро набросил полотенце на бедра, почему-то я стеснялся Ноны, хотя она вообще не смотрела ниже пояса. В руках у неё была коробка с лекарствами, поставив её на стиральную машину, она открыла перекись и, намочив ватку, начала обрабатывать мои ссадины на лице и спине, щипало только чуть, в душе от геля было больнее, а потом мои боевые раны обрабатывали йодом. Все это время Нона молчала и сосредоточенно делала работу.
- У меня есть обезболивающие таблетки, только они со снотворным эффектом, - тихо сказала она.
- Давай две, у меня сейчас не тело, а сплошная болевая точка, болит везде, видимо организм решил показать мне, что с ним так нельзя обращаться, - ответил я.
Мне протянули две таблетки и стакан воды, я проглотил их и выпил всю воду - жажда начала мучить.
- Тебе бы к врачу, ссадины я замазала, но ведь не от них, ты сознание потерял, у тебя все тело в гематомах, тебя, чем били?
- Битами и кастетами.
- И ты выжил и ещё и на ногах держишься? Здоров мужик!
- Я с 10 лет спортом занимаюсь меня и не так били, правда, всегда руками, редко ногами, но у спортсменов кулаки крепкие, а некоторые и с битами сравнить можно, - ответил я.
- Халат я тебе не принесла, у меня все халаты маленькие, так что придется тебе в полотенце до кровати идти и спать голым, я подглядывать не буду, мне сейчас тоже поспать не помешает, устала за сегодня.
- Ты играла?
- Играла со старичками, но с такими, что некоторые профессиональные игроки им в подметки не годятся. Партнеры по игре подобрались серьезные, на мякине не проведешь.
- Тогда пошли спать, а таблетки когда подействуют?
- Через минут 20-30 не раньше, но они сильные и боль должны снять, - ответила Нона и потянула меня на себя.
Кряхтя и шипя от боли, я поднялся на ноги, главное дойти до кровати, а обо всем случившимся подумаю завтра. Нона разложила для меня диван в зале, кое как, скрипя зубами, я улегся, а она сняв с меня полотенце накрыла одеялом, потом поставила на полу около дивана бутылку воды и, выключив свет, ушла. А я почувствовал, что начинаю засыпать, видимо таблетки начали действовать, хорошо, сейчас для меня сон лучше любого лекарства. Уже засыпая, я подумал, что как тесен мир и даже в нашем почти миллионном городе я уже несколько раз сталкиваюсь с Ноной, получается, что наши семьи сейчас тесно связаны. А ведь так получилось, что сейчас я в её власти и когда в парке лежал, тоже был в её власти, она могла пройти и сделать вид, что не заметила меня, да и домой могла не повести и первую помощь не оказывать. А если бы захотела отомстить, то ещё год назад одно её слово своим поручителям и обо мне бы забыли даже близкие родственники. Я тогда узнал, кто поручился за неё, Семен мне кратко поведал, что это за люди, качни они пальцем и обо мне бы памяти не осталось. Она же знала, кто я и где меня найти, но ничего не предприняла и сейчас помогает. Меня опять накрыло давнее поганое чувство, а я думал, что избавился от него и опять камень в душе начал давить, я подонок и насильник, а она возится со мной и претензий не предъявляет. Кто-то наверху показывает мне, что жить нужно по совести и что даже жертвы твоего насилия не откажут в помощи, потому что они люди, а вот я человек ли? Сейчас я уже сомневался в этом, разве я помогал кому? Что-то не помню такого. Если мне было не выгодно, то и пальцем не шевелил чтобы помочь, ну если только Леху вспомнить, я же пару раз заступился за него, когда братки решили с него долги вытрясти. И это я тоже делал это не просто так, он потом моим должником стал, хотя если учесть то, что я не надеялся вернуть эти деньги, то получается, что защищал его бесплатно. Нет, так не пойдет, сейчас я всем своим поступкам найду оправдание. Мысли стали путаться, спать надо, а не искать оправдания своим нечеловечески поступкам. А может во мне осталось что-то человеческое? Очень хочется, чтобы осталось, тяжело осознавать, что я тварь бессовестная.