Серый волк открыл сначала один глаз, потом другой, навострил уши.
-Долой тирана!
Да нет, ему не послышалось. В лесу, в самом деле, происходило что-то странное. В его лесу, волчьем, а потому серому пришлось встать и пойти в том направлении, откуда доносились возгласы.
-Вся власть зайцам!
-Ура! -подхватило с десяток голосов.
Это звучало уж чересчур дерзко. Волк ускорил шаг.
-Бунт, безжалостный и беспощадный бунт!-донёсся сверху голос сороки. -А я ведь их предупреждала, ваша серость, что вы как явитесь, да как всех скушаете! А они вон как. Палку, Которая Стреляет нашли да осмелели!
-Какую-какую палку?-волк остановился и прижал уши.
-Ясно какую, стреляющую. Ту самую, что охотники вчера забыли, -сообщила сорока. -Я их предупредила, ваша серость, что вы всё равно их всех съедите, а они всё одно талдычат: застрелим да застрелим. Одним словом--зайцы.
-И что, уже того--стреляли?
-Так не в кого ещё, ваша серость. Они же в вас пальнуть хотят, -заметила сорока. -Да вы не бойтесь, ваша серость. Зайцы они создания глупые. Они мушки от курка не отличат.
-Мушки от курка?
-Ну, да. Это, знаете ли, когда берут зверя на мушку, потом спускают курок. И нет зверя, -просветила сорока. -Только вы их на этот раз как-нибудь побольнее съешьте, чтоб бунтовать неповадно было.
-Посмотрим, -пробормотал волк и пошёл дальше.
Всё-таки это был его--волчий--лес, и он нёс ответственность за всё, что тут происходило. Если, конечно, дело не касалось человека.
Волк ощетинился и глухо зарычал. Тотчас же двух вконец обнаглевших белок и след простыл.
-Вот они признаки безвластия, -философски заметила сорока. -Таким вот психически неустойчивым элементам совсем башню сносит, творят, что хотят. Сейчас, верно, к Косому на поклон поскакали. И этих на кусочки!
-Да замолчи ты. Без тебя тошно.
-Вы заметьте, ваша серость, что одна я осталась вам верна, -продолжала болтать сорока. -Даже какие-то там белки и те щёлкнуть по носу свергнутого властелина норовят, а я...
-Меня ещё не свергли.
-Но вот у белок сложилось другое впечатление. Вот всегда так. Пока властелин в силе, все перед ним заискивают, а только низвергли, так самая последняя зверюшка норовит шишкой запустить.
Волк глухо зарычал, и сорока благоразумно замолчала. Наконец, он вышел на небольшую поляну. На трухлявом пне спиной к волку сидел толстый и аппетитный заяц с чёрным пятнышком между ушей, а вокруг пня расположились ещё с десяток ушастых, с упоением внимавших речам своего лидера. Тут же у пня лежала и Палка, Которая Стреляет, оную зайцы и не думали брать в лапы.
Волк прижался к земле, готовясь к прыжку.
-Мы выдвинем этим хищникам свои условия! -вещал заяц на пеньке. -Они не станут больше охотиться на нас, зайцев! А чтобы поохотиться на кого другого, будут спрашивать разрешения у нас же!
-Ура!-подхватили его сородичи.
-А тех, кто с нашими правилами не согласен, тех пристрелим! -ратовал заяц с пятнышком.
-Ура!-одобрили его собратья.
-Вот, как и обещала, привела, -заявила вдруг сорока. -Берите его на мушку, да на курок, на курок!
Тут волк прыгнул и одним ударом перебил зайцу--оратору хребет. Зайцы бросились врассыпную.
-Да здравствует Его Серость!-крикнула сорока и улетела от греха подальше.
Волк сытно отобедал бунтовщиком, размышляя про себя о незавидной судьбе демократии в его волчьем лесу...