Аннотация: О трагическом финале любви поэта и дочери мэра, которая предпочла богатство искренним чувствам.
|Ограничение по возрасту 16+.
В хмельном угаре.
Свадебное торжество перевалило за экватор. Тосты стали реже и путанее. Гости вели тихие беседы о бизнесе и политике. А как же иначе? Ведь сын владельца металлургического завода брал в жёны дочку мэра.
Молодые сидели во главе стола и непрестанно улыбались. Невеста-Светлана Петровна-то и дело отпускала непристойные шуточки, над которыми сама же громко смеялась. На вид ей было лет двадцать пять. Внешностью Светлана Петровна обладала заурядной, и, пожалуй, только слепой мог не заметить, что вот-вот родить. По углам шептались конечно же, что понесла от какого-то бедного студентика, которого и не любила вроде. А если и любила-какая же студент тот партия?! Вот и постарался Пётр Ильич-мэр здешний-дочь свою за Настоящего Человека отдать. Да вот так, с животом. И отдал-таки. Говорят, все земли свои в соседней губернии на зятя будущего переписал, но отдал.
В глаза, конечно же, никто Светлану Петровну не осуждал. Напротив, льстили без меры, красавицей, умницей да рукодельницей в тостах называли, и за доброту её до земли кланялись, и... А вот за спиной, шёпотом называли девкой распутною.
Жениха же-Марка Иосифовича-жалели и уважали. А как не жалеть, если самый красивый, самый благородный и самый богатый молодой человек этого городка, рискую своей репутацией, брал в жёны девку с брюхом?! Правда, и за самим Марком был тот же грешок-гулял. Но холостому богачу как-то сие простительно. Тем более, что девицы сами табуном за ним бегали.
На торжестве Марк вёл себя скромно. На жёнушку свою старался не смотреть, пил много, говорил мало. Всё больше кивал, когда в их честь говорили здравницы. И, хотя непрестанно улыбался, всякий наблюдательный человек отметил бы, что торжество это тяготило его.
Эталоном веселья был Пётр Ильич. Он много пил, отпускал пошлые шуточки, сам же над ними громко смеялся, и непрестанно хлопал по плечу своего новоиспечённого родственника, владельца металлургического завода Иосифа Савельевича-мужика крепко сбитого, в пику Петру Ильичу, с грубыми чертами лица и большими руками.
Если Пётр Ильич был мужчиной изящного телосложения, даже, в каком-то роде, хрупким, то Иосиф Савельевич походил на медведя. Он был хмур, к спиртному не прикасался, за время всего торжества произнёс только с десяток слов-когда поднимал бокал за молодых. И то произнёс это с такой кислой физиономией, что лучше бы и вовсе не говорил. А за хлопки по плечу награждал Петра Ильича таким взглядом, будто вот-вот прихлопнет своего свата, как надоедливую муху.
Жёны двух самых влиятельных мужей городка вели себя по-разному. Супруга Петра Ильича Мария Васильевна-женщина крупных форм и кроткого нрава-была немногословна, улыбалась натужно, да утирала слёзы украдкою, будто заранее предвидя, что замужество это не принесёт счастья её дочери. Вера Фёдоровна же-женщина стройная, но уж чересчур подвижная, будто бы вся на шарнирах-напротив, была весела, в голос смеялась над шуточками Петра Ильича, сама отпускала нечто подобное, да льстила ему без меры. Из-за чего Иосиф Савельевич одаривал её уничтожающими взглядами, которые, впрочем, Вера Фёдоровна предпочитала не замечать.
Так бы и пришло торжество это чинно да мирно, кабы не Тарас Забулдыгин. Мужичок то был пришлый-прибыл из столицы всего год назад, но живого ума, сумевший уже насолить всем крупным дельцам городка. Да что там дельцам. Даже начальнику полиции и самому мэру досталось в стишках его, от того само присутствие Тараса на свадьбе походило на большое недоразумение.
Это был рыжеволосый, худощавый мужчина лет тридцати среднего роста, в сером костюме не первой свежести, можно сказать, красавец-с правильными чертами лица и с длинными, изящными пальцами. До сего момента Забулдыгин ни с кем в разговоры не вступал, много пил, был хмур и невесел. До этого момента на него никто не обращал внимания, и только сейчас, когда Забулдыгин, пошатываясь, встал с бокалом вина, взоры честной компании обратились в его сторону.
Впрочем, "Забулдыгин" был творческим псевдоним Тараса, которым он подписывал свои стихи-пародии, что самолично зачитывал в кружке, не к ночи будет помянуто, либерально настроенной молодёжи. Ходили слухи, что вирши Забулдыгина имели большой успех в одном из гадких журналов столицы, где знали толк в очернении благородных предпринимателей и чиновников всех уровней, за счёт чего Тарас и сводил концы с концами. Но то были слухи. Истинной же величины таланта Забулдыгина никто в городке не знал, да и вопросом таким не задавались.
-Тост, тост!-закричали несколько молодых голосов. -И непременно в стихах!
-Нет, на этот раз проза-суровая проза жизни, -Забулдыгин ткнул пальцем куда-то в небеса. -Так выпьем же, господа, за чрезвычайно благородного осла, что за маленькое вознаграждение, -большим и указательным пальцами левой руки, под недовольный ропот гостей, он продемонстрировал размер вознаграждения. -Так вот, который за незначительную компенсацию готов взять в жёны девицу... Да какая она, к чертям, девица!-Тарас стукнул кулаком по столу.
Гости возбужденно зашумели, начали все разом выкрикивать всякие предположения.
-Ну, я же вам говорил!
-Да быть такого не может!
-Этим и должно было закончиться. Какая же свадьба без драки?!
-Выведите отсюда этого клеветника и мерзавца!-раскрасневшийся Марк Иосифович вскочил со стула. -Не потерплю, дабы меня и Светлану Петровна оскорбляли!
Трое крепко сложенных мужчин направились было к Тарасу, дабы выставить его за дверь, но замерли на полпути. А причиной тому было уж совсем непредвиденное. Забулдыгин быстро поставил стакан и проворно достал из-под полы пиджака револьвер.
Что тут началось! Мужчины вскочили со своих мест, женщины запричитали, Вера Фёдоровна и вовсе упала в обморок. Кто-то бросился к выходу. Другие, смешно сказать, спрятались под столом. Бледная же Светлана Петровна поспешила на помощь свекрови.
-Сесть, всем сесть на свои места!-крикнул Забулдыгин и выстрелил в воздух. -Тарас правду резать будет!
Действие Забулдыгина возымело эффект. Дамы и господа, хоть и с большим неудовольствием, но заняли-таки свои места. Лишь разъярённый Марк Иосифович продолжил стоять, опираясь двумя руками на край стола, да Светлана Петровна хлопотала на полу вокруг Веры Фёдоровны, приводя ту в чувства.
-Да выведите же этого наглеца вон отсюда!-стукнул кулаком по столу Пётр Ильич. -Сколько можно это терпеть?! Где наша полиция?!
-Так у него же пистолет, ваше высокоблагородие. А у меня вот-с, разве что ножик, -подал голос начальник полиции. Это был толстый, круглолицый человечек лет пятидесяти с пышной шевелюрой. Лев Андреевич казался перепуганным-ни жив, ни мёртв, с силой вцепившийся в подлокотники стула, будто только от этого и зависела его жизнь. -До постового кричи-не докричишься, а на рожон полезешь, так пристрелит-с.
-Трусы, господа! Вы все тут трусы!-в отчаянии крикнул Пётр Ильич.
-Раз такой храбрый, сам под пулю и лезь, -отозвался кто-то из гостей.
-Ох, беда-беда-застрелит сыночка любимого!-придя в себя, подала голос Вера Фёдоровна. Она сидела на полу, обхватив голову руками. -А после и всех нас поубивает, супостат!
-Да помолчите вы, мама-без вас тошно!-прикрикнул Марк Иосифович. -А ты, Забулдыгин, лучше уйди по-хорошему. Ты мне торжество не порть. Я ж тебя из-под земли достану, да в бараний рог!
-Дуэль, только дуэль!-крикнул тут Забулдыгин, тыча дулом револьвера в сторону Марка Иосифовича. -Одним мерзавцем меньше должно стать на земле-матушке. Ваш пистолет среди подарков в чёрной коробочке.
-Так это незаконно-с-дуэль, -подал голос Лев Андреевич. Руки его мелко дрожали от ужаса. Однако, он продолжал-таки вещать, желая выслужиться перед мэром. -Вы б отдали мне револьвер, да и шли с миром, голубчик. Так и на каторгу угодить недолго-с.
-И без того вся жизнь моя каторга, -рубанул Забулдыгин. -Вон любимая женщина набогатство польстилась-мол, куда мне, деревенщине, до Марка Иосифовича! Только я, в отличии от подлеца этого, по другим бабам не шастаю!
-Во заливает, -заметил один из гостей.
-Ничего удивительного. Марк Иосифович известный ловелас, -отметил второй.
-Даже не сомневайтесь, господа. Деньги они развращают, -поддакнул третий.
-Это правда?-спросил Иосиф Савельевич.
Пожалуй, он оставался самым спокойным из всей этой честной компании, будто всё происходящее немало его не заботило.
-Всё в прошлом, папа, -состроив недовольную мину, отвечал жених. -Неужто среди вас нет мужчины, что положит конец всей этой вакханалии?!
-Возьми пистолет да разберись по-мужски, раз такой храбрый!-выкрикнул один из гостей. -А то сам дрожит, яко лист осиновый, а с других подвига требует.
-Но самое занимательное в другом, господа, -Забулдыгин развязно улыбнулся. -Не любит Марк Иосифович Светлану Петровну, но за земли в соседней губернии-ни на одну тысячу рубчиков-готов её и с брюхом взять!
-За что же ты со мною вот так, Тарас?!-заламывая руки, спросила бледная Светлана Петровна.
-Люблю я тебя, дурёха. И под сердцем моего ребёночка носишь, моего!-Забулдыгин постучал левым кулаком себе в грудь. -И в жёны хочу тебя по любви взять, без земель твоего папеньки. Так нет же, тебе женишка богатого подавай!
-Право же, люди не поймут, ежели за поэта выйти... Никакого веса не было б... Также принято-без любви, но с выгодою..., -пролепетала Светлана Петровна. -Ты беги, Тарас-ноги быстрые, далеко унесут. Спасайся.
-Э, нет, любимая, бежать мне некуда и незачем. И ты, пока я жив, супругой подлеца этого не станешь!-Забулдыгин ударил кулаком по столу. Потом залпом выпил стакан вина и опьянел ещё больше. -А вы слышали, господа, что нынче приняты не по любви замуж выходить, а за богатство?!
-Испокон веков так было, -заметил один из гостей.
-Так нет настоящей-то любви. Всё иллюзия, -заявил другой.
-Да. Мельчает человек, мельчает, -вздохнул третий.
-Да наведите тут порядок-вышвырните вон этого дебошира! Сколько можно это терпеть?! Вы же тут полиция, вы тут закон, Лев Андреевич!-мэр вскочил на ноги.
-Я же сказал-всем сидеть!-гаркнул Забудылгин и выстрелил в бокал Петра Ильича. Бокал разлетелся на мелкие осколки, слегка оцарапав мэра и напрочь испортив его дорогой костюм брызгами от вина. Перепуганный Пётр Ильич тотчас же опустился на своё место. -Сегодня под мою дудку плясать будете, эксплуататоры рабочего класса!
-Так их, к ногтю!-одобрил один из гостей с дальнего от молодожён конца стола.
-Куда ж я с ножом супротив пули-с?-пожал плечами бледный Лев Андреевич. -Отпетый бандит-разве не видно? Пристрелит и не поморщится. И прощай тогда Лев Андреевич, а мне помирать никак нельзя-с.
-Как с просьбами, так все вы у моих дверей в очереди толпитесь. А как постоять за честь моей дочери, так и нет никого, -покачал головой Пётр Ильич.
-Так уже и защищать нечего-ни чести, ни стыда не осталось, -донеслось с дальнего конца стола. Именно там и сидели молодые люди и девушки-друзья Светланы Петровны и члены либерального кружка, не к ночи будет помянуто. Кружок сей, кстати, посещала и сама Светлана Петровна-дабы не отстать от веяний времени. О чём, верно, уже сильно пожалела.
-Любит одного, выходит замуж за другого, а для утех плотских, верно, и третий имеется, -подлил масло в огонь кто-то из молодых людей.
-Это же форменное безобразие!-вскочил на ноги Пётр Ильич. -Я же вам потом каждое словечко припомню, господа-и ,того самого, на каторгу!
-Не дотянешься, руки коротки!-вскочив на ноги, дерзко заявил белокурый, молодой человек. Изрядно выпивший, он погрозил кулаком Петру Ильичу. -Долой власть льстецов и угнетателей народа русского!
-Долой, долой!-вскакивая со своих мест, подхватили пять или шесть разгорячённых, молодых людей.
-Всем молчать!-Забулдыгин опять выстрелил в воздух и энтузиазм членов кружка, что готовы были рвануться к Петру Ильичу, заметно поостыл. Парни опустились на свои стулья, и только белокурый остался стоять, с хмельною улыбкою озираясь по сторонам. -Я здесь честную дуэль хочу устроить, а не революцию. К барьеру, Марк Иосифович!
-Дуэль, дуэль!-подхватило с десяток глоток. Казалось, этим субчикам не так важно, каким будет следующее развлечение. Главное поострее, из ряда вон.
-Молчи, женщина, -грозно распорядился Иосиф Савельевич, и супруга его тотчас же притихла. А потом он ТАК посмотрел на Марка Иосифовича, словно намеревался встать и открутить тому голову. -Что, на две тысячи позарился, щенок? Иль за три тебя с потрохами купили, яко бычка племенного?!
-Вы не так поняли, папа. Я по любви женюсь, а земля-так это приданное, это ж принято. Я б Светлану Петровну и так взял, без всего. Но тут Пётр Ильич расщедрился и одарил-верно, не в тягость ему. Как же от Петра Ильича не принять?-затараторил Марк Иосифович.
-Если по любви, то стреляться будешь, -объявил Иосиф Савельевич. -Уж кто-кто, а мы-Жгутины-оскорблений вот этаких не прощаем.
Иосиф Савельевич деловито поднялся с места и прошёл в дальний угол залы, где кучей лежали коробки и коробочки различных форм и размеров. Через минуту он вернулся к столу с чёрной, продолговатой коробкой в руках, поставил её перед Марком Иосифовичем и открыл. В коробке лежал револьвер.
-Стреляться будете прямо здесь. По одному выстрелу с десяти шагов, -заявил Иосиф Савельевич. -Лгуна проучит должно.
-Я выражаю категорическое согласие, -кивнул Забулдыгин. -А господа у стеночки постоят, посмотрят, дабы полицию не звали раньше времени. А после иль в могилу, иль на каторгу.
-В самом деле, не по-христиански это, Иосиф Савельевич. На убийство толкаете, -тихо заметила Мария Васильевна. -Грешно ведь.
-Ой, что творится-то, люди добрые?! Сына единственного-кровинушку родную, да под пулю поставить хочет!-зарыдала Вера Фёдоровна.
-Молчите, женщины!-ухнул ладонью по столу Иосиф Савельевич. -Да такие оскорбления рода Жгутиных только кровью и смываются!
-На публике, да указ царя-батюшки нарушать-не позволю!-вскочил со своего места Пётр Ильич.
Лицо его мигом покраснело. Тяжело дыша, мэр хотел сказать ещё что-то, но потерял сознание и снопом рухнул на пол. Мария Васильевна и Светлана Петровна тотчас же бросились ему на помощь.
-Врача, скорее врача!-закричали одни.
-Да притворяется ваш Пётр Ильич. Время тянет, дабы полиция подоспела. Дуэль-пусть всё по-мужски решат!-требовали другие, в основном члены либерального кружка, не к ночи будет помянуто.
Гости повскакивали со своих мест, начали возбуждённо кричать, перебивать друг друга, активно размахивать руками. Пользуясь ситуацией, Мария Васильевна вместе с дочерью подхватили Петра Ильича под мышки и выволокли из залы.
-Молчать, всем молчать!-выстрелив в потолок, гаркнул Забулдыгин. Публика умолкла, и взгляды присутствующих вновь устремились на Тараса. -Стол, стулья-всё долой!-Забулдыгин перевернул секцию стола вверх тормашками так быстро, что его соседи-трое молодых людей-едва успели отскочить в сторону. -Левее стол, долой. Освобождайте место для дуэли. А потом встаньте вон туда, к стене, дабы пулей не зацепило. И не дай вам Бог попытаться выйти-возьму грех на душу, пристрелю!
Все засуетились. Дамы, тихо причитая, выстроились у левой стены, куда, по расчётам Тараса, не должна была угодить пуля во время дуэли. Мужчины быстро разобрали длинный стол на секции, сдвинули их и стулья влево, освободив место для дуэлянтов, а после вернулись к своим барышням.
В центре залы остались лишь двое-белокурый парень, что дерзил Петру Ильичу, да Забулдыгин. Белокурый вызвался быть распорядителем дуэли. Стрелять решили по линии от двери к окну, дабы ненароком не задеть кого-нибудь из гостей. Белокурый деловито отсчитал десять шагов и обозначил барьеры стульями.
-К барьеру, господа, -с улыбкой пригласил распорядитель. -Стреляйте, как только я опущу руку, -он продемонстрировал носовой платок и расположился чуть правее барьеров, если смотреть со стороны двери. Казалось, белокурый готов был пожертвовать собой, лишь бы это безобразие состоялось. -Только по одному выстрелу, господа.
Тарас с готовностью занял место напротив двери и бросил выжидающий взгляд на Марка Иосифовича.
-Ну, сделайте же что-нибудь, папа!-зашептал перепуганный Марк Иосифович на ухо своему отцу. -Вот хотя бы пристрелите этого мерзавца-вы ж первый стрелок в городе!
-Дабы Жгутин да исподтишка-не бывать тому!-вкладывая револьвер в руку сына, отрезал Иосиф Савельевич. -Ты вот что, Маркоша. Как только сигнал дадут, ты не пали, прицелься. Этот-то сразу да по воробьям пульнёт-пьян он. А ты ему аккурат в сердце бац и всё.
-Да я и с пяти шагов промажу, а тут десять, -скорчил физиономию Марк Иосифович. -Спасите, папа-на верную смерть посылаете!
-Наследства лишу, если откажешься, -заявил Иосиф Савельевич. -Ну давай, не робей, Маркоша! Главное не торопись, прицелься, -ободряюще хлопнул сына по плечу промышленник.
Марк Иосифович обречённо махнул рукой, вжал голову в плечи и на ватных ногах побрёл к своему барьеру.
Тут дверь залы распахнулась и громыхнули два ружейных выстрела. Забулдыгин схватился за грудь, пошатнулся и рухнул на пол, лицом вниз.
-Едва поспел, ваше благородие.
На пороге, с ружьём в руке, стоял запыхавшийся квартальный Ефим Лебядкин. То был тучный мужичок с короткими ручками и круглым, заплывшим лицом. Полицейский, тяжело дыша и вытирая пот со лба, направился было к Забулдыгину, но его опередила Светлана Петровна.
Женщина вихрем ворвалась в залу, подбежала к Тарасу, перевернула его на спину, поцеловала в губы, в шею, снова в губы.
-Врача, скорее врача! Что вы все стоите, как истуканы--врача!-озираясь по сторонам, кричала Светлана Петровна.
-Позвольте, сударыня, -отодвинув женщину, Лебядкин склонился над Тарасом. Брезгливо осмотрел раны на груди, попытался нащупать пульс. -Мёртв, господа, -подбирая с пола револьвер и запихивая его в карман кителя, сообщил Лебядкин. -Жду распоряжений, ваше благородие, -сняв каску, кивнул он Льву Андреевичу.
-Как это--мёртв?! Не может Тарас умереть, не может!-принимаясь целовать Забулдыгина, кричала Светлана Петровна. -Врача, приведите сюда врача!
-В самом деле, врача бы сюда, ваше благородие, -нахлобучивая каску обратно, заметил Лебядкин. -Быть может, и спасёт смутьяна. Тогда того самого-на каторгу. Так-то оно поучительнее.
-Так что же вы стоите столбом, Лебядкин?!-Светлана Петровна так сильно встряхнула квартального, что оторвались все медные пуговицы, а несчастный Лебядкин и не знал, куда ему деваться. -Быстрее бегите за доктором!
-Всё будет хорошо, Светлана Петровна. Вылечат вашего Забулдыгина, обязательно вылечат, -Иосиф Савельевич взял невестку за плечи и повёл к выходу. -Сейчас придёт доктор и всё будет хорошо. Только вам непременно отдохнуть нужно.
-Нельзя мне его одного оставлять, Иосиф Савельевич, никак нельзя!-невестка попыталась вырваться из объятий промышленника, но тщетно. -Отпустите меня! Ему же больно, когда я его не целую!
-Успокойтесь. Ничего Тарас не чувствует-без памяти он. А когда очнётся, так вас в первую очередь позовём. Отдохнуть вам надо, Светлана Петровна, отдохнуть, -так по шажочку Иосиф Савельевич и вывел свою невестку из залы.
-Разойдитесь, господа. Праздник закончен, -напустив на себя важности, заявил Лев Андреевич. -Хорош, новый, ни разу не стрелянный, -отобрав у бледного Марка Иосифовича револьвер, говорил начальник полиции. -Вы не горюйте, голубчик. Ни всё плохо заканчивается, что вот так плохо начинается. Я про жизнь семейную говорю-с.
-Да идите вы все к чертям собачим со всей вашей любовью и вашими принципами!-Марк Иосифович рубанул рукой воздух и под злорадный свист либеральной молодёжи вышел вон.
-Бунтовать вздумали-с?-нахмурился Лев Андреевич. -Распустились тут мне. Я не буду смотреть, кто чей сынок. Я ж во благо отчизны всех вас за решётку упрячу-с!
По рядам гостей пробежал смешок так, как все знали трусливый нрав Льва Андреевича. Что никого он не схватит, и что как ломал шапку перед местной знатью, так и продолжит. Да что там арест-дело и до допроса-то не дойдёт. Впрочем, и обвинить молодых людей не в чем. Разве что в дерзости, но это и не преступление вовсе.
-Что стоишь столбом, Лебядкин?!-сорвался на квартального Лев Андреевич. -Живо беги за доктором Лобовым. Не наша это компетенция мертвецом признать, да-с.
-Так я мигом, ваше благородие. Одна нога тут, другая-там, -Лебядкин щёлкнул каблуками и покатился было к выходу, но начальник полиции окрикнул его.
-Почему ружьё, а не казённый пистолет, Лебядкин?
-Так при себе не было, а в участок не успевал. Вы же сами распорядились оружие на руки лишь в экстренных случаях выдавать, Лев Андреевич. Мол, городок у нас тихий, а нам, гм, болванам безмозглым до конца доверять нельзя. Вот я и одолжил ружьишко у егеря, -Лебядкин замер в дверях, развернулся, комично стянул с себя каску и слегка поклонился. -Я мигом, ваше благородие, -и был таков.
-В самом деле, разве можно доверять такому растяпе, как Лебядкин? Только и умеет, что перед начальством заискивать, -пробормотал Лев Андреевич. -Расходимся, господа, расходимся. Освобождаем помещение для следственных действий-с.
Гости потянулись к выходу, когда в залу ворвалась раскрасневшаяся Вера Фёдоровна. Добежав до центра залы, она картинно упала на колени, закрыла лицо руками и зарыдала.
-Что делается-то, люди добрые, что делается?! Помер наш Пётр Ильич, закатилось наше солнышко!-причитала Вера Фёдоровна. -Не выдержало его сердце доброго позора этакого!
-Мир праху его, -сказал кто-то.
-Довела доченька, -с упрёком бросил второй. -Растишь их, растишь, а потом-вот. Эх!...
-А каким человеком был!-воскликнул третий. -Не человеком--человечищем!
-Да что за человек из Петра Ильича? Так, человечек-бездушный винтик государственной машины, тиран и кровопийца!-с воодушевлённо выпалил белокурый, но был одарен десятком презрительных взглядов. Так, что предпочёл замолчать.
На этом всё и закончилось. Петра Ильича схоронили с надлежащими почестями. На похоронах его больше всех причитала да билась в истерике Вера Фёдоровна, от чего и поползли слухи разные да неприличные.
Тело Тараса Забулдыгина или кто он там-Попов, Сидоров-забрал то ли дядя, то ли отец, да увёз ни то в Рязань, ни то в Москву-матушку.
Светлана Петровна рассудком тронулась и была отправлена в Щвейцарию на лечение, где, по слухам, и разродилась. Только дитя то в приют определили тамошний как сироту Марк Иосифович развод себе выхлопотал, да снова женился на одной баронессе-женщине тучной да в годах. Говорят, что супруги друг от друга частенько погуливали, от чего и жили душа в душу.
Льву Андреевичу за верную службу отечеству-хотя никто в городке так и не понял, в чём она выражалась-дали тёплое местечко в самой Москве. Начальником полиции поставили господина Лебядкина, который, кажется, только и делал, что знати угождал, а на жалобы горожан простых внимания не обращал.
Иосиф Савельевич, говорят ,жену свою поколачивать стал. А имущество своё якобы вдовам да сиротам завещал-уж больно он на Маркошу осерчал и алчности не простил.
Мария Васильевна же после всех обрушившихся на неё несчастий через неделю после свадьбы слегла с горячкою да померла ещё дней через десять, оставив дочь на попечение своей старшей сестры. Поговаривают, что тётушка Глафира и пристроила Светлану Петровну после лечения в один из тамошних монастырей, присвоив себе немалое состояние Петра Ильича.
Заседания либерального кружка, не к ночи будет помянуто, и по сию пору продолжаются. Судачат, что те молодые люди и подговорили Забулдыгина на дуэль, опоили его ещё до застолья, и даже револьверами снабдили. И всё для того, чтоб Петра Ильича уколоть побольнее, да в его лице всей царской власти пощёчину закатить. Но то слухи лишь...