Беляев Иван Александрович : другие произведения.

Главная наука

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Незамысловатое экшн-фэнтези о важном.
  Глава 1
  Начало отпуска
  
  Её разбудил будильник. "Опять, в такую рань! Не хочу! - Женька сладко потянулась, выгибаясь по-кошачьи. - Не хочу-у вставать..." Утешало одно: сегодня последний рабочий день, а завтра - отпуск! Она оторвалась от постели, нырнула в халатик и проковыляла на кухню. На автомате набрала в кастрюльку воды, поставила на газ, достала пачку Геркулеса из шкафчика. Такая привычка у Женьки от матери: к подъёму семьи завтрак должен быть готов. Теперь, пока вода греется, можно и умыться.
  
  Из ванной она вышла уже живая. Толкнула дверь в комнату:
  
  - Дети, подъём!
  
  Минут через пятнадцать, протирая кулаком заспанные глаза, на пороге появился взлохмаченный рыжий мальчуган:
  
  - Мама, а Лизка не встаёт.
  
  - Иди, умывайся, я подниму, - Женька прошла в детскую и через пару минут вышла, ведя за руку четырёхлетнюю Лизу.
  
  - Артурчик, садись кушать: завтрак на столе. Не жди нас, - бросила она сыну и скрылась в ванной.
  
  - Мама, мне снова Лизке косы заплетать? - поинтересовался шестилетний Артурчик, когда с завтраком было покончено.
  
  - Папа говорит, что мужчина должен уха-аживать за женщиной, а я - твоя сестра-а, - растягивая слова, поучительным тоном напомнила ему Лиза.
  
  - Не нужно, я сама,- Женька уже принялась расчесывать дочери волосы - такие же огненно-рыжие, как у брата. И как у неё самой.
  
  
  
  ***
  
  Я знаю точно: растает лёд,
  В тиши полночной иволга запоёт,
  И рыжею девчонкой, тёплою ото сна,
  В озябший мир придёт весна.
  
  Трофим (Сергей Трофимов)
  
  
  
  Женька успела отвезти детей в садик и, как всегда, к восьми была на работе. Хотя сегодня можно было и опоздать: учебный год закончился, школьники - на каникулах. Оставалась бумажная возня: сдать отчёты, заполнить ведомости... Ну, и всё, наверное. Должна управиться до обеда. Она поглядела в окно. Солнце ещё не поднялось высоко, длинная тень от фасада накрывала школьный двор, вытянувшись до ворот со шлагбаумом, до тополей на краю спортивной площадки, и дальше, до самого тротуара.
  
  Подошла Галина Петровна, завуч:
  
  - Евгения Артуровна, вы тут поставили Пахомову тройку за год... - аккуратно начала она.
  
  Ну, понятно. Пахомов был сыном местного чиновника из администрации.
  
  - Ему и тройки много. Но если Вам нужно, то всё решим. Четыре или пять? - Женька не скрывала иронию. Она не была принципиальна в таких вопросах. Школьная оценка не являлась, по её мнению, сколько-нибудь серьёзным показателем. В конце концов, этот Пахомов всё равно поступит в ВУЗ с любым аттестатом.
  
  - Ну, это не мне нужно, - со вздохом произнесла завуч и отвела взгляд. Ей самой было неприятно вести подобные разговоры с учителями, хлопотать о лентяях, но таково было указание директора. - Вы же понимаете...
  
  - Я всё понимаю, Галина Петровна, - улыбнулась Женька. - Так четыре или пять?
  
  - Ну, пять - это, наверное, слишком...
  
  - Хорошо. Я всё поняла.
  
  "Оценки. Тоже мне, ценность! - Женька усмехнулась про себя. - Как будто в жизни они что-то решают. А ведь есть же люди, которые всерьёз в них верят, и готовы даже на обман и подлость, лишь бы заработать балл повыше. Чего стоят одни только мамочки, которые периодически прибегают в школу выяснять отношения с учителями, обвиняя их в необъективности и требуя особого подхода к своему заевшемуся чаду". Конечно, она понимает причины подобного поведения некоторых индивидуумов, но не принимает - это точно. Надо поднять балл лодырю? Хорошо, но тогда она также поднимет балл и другим - толковым и старательным.
  
  А вообще-то, это всё ерунда. Сегодня вернётся Коля - вот это действительно важно. Надо быстрее закончить дела здесь, чтобы успеть подготовиться к встрече мужа.
  
  ***
  У дорожной насыпи - ватага пацанов. В школу ходить уже не надо, времени полно, никаких специальных мест для игр в их посёлке отродясь не бывало - развлечения себе придумывали сами. Трасса - самое интересное место, только надо отойти от посёлка километра на два, чтобы случайно не попасть на глаза родне или соседям. Ребят было человек шесть, все примерно одного возраста: лет по одиннадцать-двенадцать. Руководил самый старший, Пашка: ему почти четырнадцать.
  
  - Витёк, ты рессору припас?
  
  - Конечно, у батьки с гаража надыбал. Только вечером вернуть надо, а то влетит.
  
  Нормально. Пашка осмотрел запасы: рессора есть, верёвка есть, блочок, доски и гвозди. Должно хватить.
  
  - Ну что, строим агрегат? - он оглядел свою компанию. - Давай!
  
  
  Трасса была сухая, встречных немного, и КамАЗ легко бежал, таща за собой стандартный двадцатитонник. Шестидневный рейс заканчивался, оставалась четвертая, последняя выгрузка в Старгачеве. Туда Николай успевает до полудня. Пока разгрузка, то-сё потом ещё сотня с небольшим километров - и он дома. К вечеру успеет. Настроение было отличное, погода - "на миллион"... В общем, всё хорошо. Из динамика - голос Трофимова:
  
  "...Тормоза не откажут на спуске,
  На подъём не заглохнет мотор,
  И помчит по ухабам по русским
  Дальнобойщик, водила, шофёр..."
  
  Кому как, а ему нравилась эта песня. Будто про него написано, и даже строчка про дочку с плюшевым медвежонком - в цвет. "Дома осталась семья, и жена без меня всё никак не заснёт. Ходит на кухню курить и твердит про себя что разлука пройдёт. Дочка сопит с медвежонком плюшевым, нынче она без меня послушная..." Только одна была нестыковка с песней: его Женька не курила.
  
  Впереди показались крыши домов. "Паньшино", - определил Николай, - до Старгачева рукой подать. Женька, наверное, уже пироги печёт. Хотя, нет, ещё рано".
  
  Вот тоже интересная петрушка получается: он всегда в рейсах, когда выпадала свободная минута, думал о жене. О ней и о детях. Почему так? Да как-то само собой выходило. Его это не напрягало, вовсе нет, просто ничего другого на ум не шло. И от таких думок было хорошо - как-то легко и свободно. Николай часто ловил себя на мысли, что он живёт, как пацан какой-то или как герой Олега Янковского в старом фильме: "Пятнадцать лет влюблён в свою жену, как мальчик..." Ну, не пятнадцать, конечно, но десять - да. В этом году как раз десять лет, как они с Женькой познакомились. Сколько ей было? Семнадцать? Нет, уже почти девятнадцать, точно...
  
  Первую их встречу он помнил хорошо. Он тогда, недавно после службы, прогуливался по городу, искал чего-то. Да известно, чего. Шел мимо общаг педучилища. Сейчас оно "педколледж" называется, но без разницы: ЦПХ оно и есть ЦПХ. На крыльце пара девчонок - молодые совсем, абитура, - от каких-то троих непонятных типов отбиваются. Пришлось вмешаться, сказав, что девочки с ним. Один чего-то буровить начал, руки распускать, да только это ему не помогло: за два года в армии Николай и не таких встречал. В общем, отбил он девчонок. Познакомились:
  
  - Ирма и Женя.
  
  "Латышки", - догадался Коля.
  
  - Да, мы издалека. Будем здесь учиться, - Ирма говорила с заметным акцентом.
  
  - А что, может, погуляем?
  
  - Парень, мы не по этой части, - заявила Женя прямо, без всякой дипломатии.
  
  - А если просто погулять?
  
  - Ну, если просто, тогда пойдем.
  
  Так просто и погуляли. Но рыжая ему понравилась. Через два года они поженились. Ещё через два года родился Артурчик, потом - Лиза. И сейчас он уже не мыслил себя без них, без Женьки и без детей. Ну, и Ирма, конечно: они с Женькой до сих пор не разлей вода.
  
  ***
  Женькины надежды пораньше сбежать с работы рухнули: на двенадцать часов назначили педсовет. По итогам учебного года. И кому он нужен? Разумеется, руководству, для галочки.
  
  Теперь всё для галочки. Детей в школах уже мало чему учат. От педагогов начальству нужны только бумажки разные: планы, отчёты и прочая белиберда. Тоже для галочки. А ученики как будто только время отнимают от неотложных совещаний и заседаний. Отменить уроки, чтобы успеть подготовиться к очередной проверке - нынче дело обычное. И не важно, что старшеклассники пишут еле-еле и считать не умеют - за них компьютер всё посчитает. А с этого года вместо экзаменов вообще будут тесты какие-то. Кажется, будто у кого-то наверху нет важней задачи, чем делать из людей тупой "пипл". И, похоже, так и есть...
  
  Но Женьку это не беспокоило. Она точно знала: то, что родители в своё чадо заложили, того не изменить. Оно и проявится у ребёнка, хоть дурака из него старайся сделать, хоть гения.
  
  
  - Недолёт, - оценил Пашка результаты пристрелки. - Давайте доски, ещё под передок подложить надо, - скомандовал он малышне. Сказано - сделано, нос самодельной катапульты задрался, рессора наклонилась градусов под пятьдесят: она уже не торчала, как маяк, и была меньше заметна с дороги. На верхний край рессоры водрузили ком земли и вчетвером потянули верёвку, пропущенную через блок.
  
  - Давай, давай ещё немного! - Пашка упирался изо всех сил, его малолетние подельники пыхтели, лица их раскраснелись и покрылись потом. Трое тянули за верёвку, ещё двое удерживали передний край метательной машины.
  
  - Готовься! Отпускай!
  
  Земляной ком взмыл в небо и, пролетев приличное расстояние, шмякнулся на дорожную полосу.
  - Нормально!
  
  - Паша, больше комков нет, чем стрелять будем? - озадачился мелкий Витёк, хозяин рессоры.
  
  - Не боись, всё продумано, - Пашка подмигнул приятелям и извлёк картонную коробку небольшого размера. - Вот, набивайте в неё песок, солому - всё, что есть... Когда всё было готово, достали рулон скотча:
  
  - Сейчас закрепим...
  
  Скотч был ярко-оранжевого цвета: другого в доме не нашлось. Для пущей надёжности коробку обмотали полностью. Ну, всё, снаряд готов, оставалось ждать...
  
  
  Беспорядочное нагромождение строений закончилось, и теперь по обе стороны дороги развернулись зелёные поля. Грузовик только что проехал через посёлок и теперь набирал скорость. Трасса была абсолютно пуста. Впереди виднелся плавный поворот и начало лесополосы. Николай сбросил газ и вдруг краем глаза уловил какое-то движение. Прямо на него, откуда-то слева, летел рыжий прямоугольный предмет. "Кирпич!" - мелькнуло в голове. Он крутанул баранку вправо и сам нырнул вниз, под "торпеду". Тягач слетел с насыпи, прицеп пошел юзом и начал складывать фуру. Николай ещё успел выпрямиться, но тут рвануло, впечатало головой в боковое стекло, и он потерял сознание.
  
  ***
  Педсовет закончился в начале третьего. "Любят же наши тётки переливать из пустого в порожнее! Столько времени впустую потрачено!" - досадовала Женька. Она уже не успевала ни в парикмахерскую, ни в магазин - прикупить чего-нибудь из белья, - как изначально планировала. Придётся Коле довольствоваться тем, что есть: на сюрприз не оставалось времени. Плохо! Она давно себя приучила выглядеть перед мужем по высшему разряду. Это другие - коллеги по работе, соседи, случайные знакомые и даже ученики - могли видеть её иногда слегка растрёпанной, одетой не совсем по моде, в чем-то даже неряшливой. Все, но только не муж. Такому поведению она научилась у одной очень хорошей знакомой и считала его полностью правильным. Но теперь времени оставалось, только чтоб заехать в супермаркет, потом забрать детей и мчаться домой, готовить ужин.
  
   ... Какой-то парень в жёлтой куртке распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская её перед собой. "Что-то Коля долго не звонит", - думала Женька, выходя из магазина. Достала телефон. Вот, чёрт! Она забыла его включить после педсовета. Ничего, сейчас исправим... "Тринь-тинь-тинь..." - сказал телефон. Три пропущенных вызова с незнакомого номера, наверное, что-то важное. Она перезвонила.
  
  - Алло.
  
  - Мне звонили с этого номера.
  
  - Ваша фамилия?
  
  Женька назвалась.
  
  - Минуту.
  
  В трубке послышался другой голос:
  
  - Евгения Меркулова?
  
  - Да, это я. А в чём дело?
  
  - Вы - супруга Николая Владимировича Меркулова?
  
  - Да... Что случилось?
  
  - Ваш муж попал в автомобильную аварию. Он находится в Старгачевской городской больнице. Угрозы для жизни нет, повреждения средней тяжести, состояние стабильное.
  
  У Женьки подкосились ноги. Она присела на скамейку, стараясь прийти в себя. Прошло десять минут. Она полностью успокоилась и теперь только смотрела рассеянным взглядом куда-то в пустоту. Ещё через минуту достала телефон и набрала номер:
  
  - Алло, Ирма? Коля попал в аварию.... Нет, ничего критического, только ушибы и, похоже, сотрясение. Я еду к нему в Старгачев, буду поздно. Можешь забрать детей?.. Нет, вези лучше домой, у нас и переночуешь.
  
  ***
  Ирма отстранилась от огромного окна, заменяющего стену в их офисе, и прошла вглубь кабинета. Это была невысокая кареглазая шатенка с очень милым лицом и хрупкой талией, что придавало её облику особое изящество.
  
  С Женькой они дружили почти двадцать лет, и рядом с этим всё остальное, включая личные и рабочие надобности, для Ирмы уходило на второй план. Конечно же, о детях она позаботится, благо, ключи от меркуловской квартиры у неё есть. Но Николай находился в другом городе, а значит, подруге придётся мотаться туда-сюда, и без помощи ей будет тяжеловато. Ирма присела за стол и достала лист бумаги. Написав несколько строк, поднялась и уверенной походкой направилась в кабинет шефа.
  
  Заявление на дополнительный отпуск ей подписали быстро: отношения с директором логистической компании, в которой Ирма занимала должность ведущего специалиста, у неё были прекрасные. Глава фирмы питал к ней особые чувства: профессиональное уважение с примесью личной симпатии. В своё время, обратив внимание на обаятельную сотрудницу и зная об отсутствии у неё каких бы то ни было романтических связей, он даже попытался занять свободное место, но не получил ответного расположения. Этот интерес как-то вскоре пропал, сам собой, тем не менее шеф высоко ценил цепкую наблюдательность и незаурядные аналитические способности Ирмы, а особенно - её умение быстро находить верные решения даже для самых сложных и запутанных вопросов.
  
  
  Женька подъехала к соседнему городу уже в шестом часу вечера, не без труда отыскала больницу: пришлось расспрашивать прохожих. Когда входила, столкнулась в дверях с двумя здоровыми парнями. Бросился в глаза их необычный вид: стрижки под площадку, короткие кожаные куртки, спортивные штаны, на ногах - кроссовки. Один был высоченного роста, не меньше двух метров; глаза глубоко посаженные, острый нос, смуглая кожа туго обтягивала лицо. "Ну и кадры тут обитают!" - подумалось Женьке. Такие типажи она видела только в фильмах про лихие девяностые. Верзила тоже бросил на неё взгляд, быстро оглядев с ног до головы. Женьке не понравилось: она очень хорошо знала такие взгляды - пренебрежительные, с оттенком высокомерия, оценивающие.
  
  В палате стояли духота и полумрак: солнце уже ушло к западу и больше не светило в окно, слепя глаза, но всё ещё не отпускало теплом, не позволяя хоть немного остыть нагретому за день воздуху. Николай с трудом сидел на койке: грудь болела. Врач сказал, что у него трещина в ребре. Дышать было трудно, голова гудела - сотрясение средней тяжести, - думать было тяжело. Только что приходили от заказчика, сказали, что груз он потерял: часть исчезла, а остальное разбито в хлам. Ему предъявили ущерб, дали недельный срок, потом пообещали включить счётчик. Ущерб был неподъёмный.
  
  Николай знал, как делаются такие дела: сейчас его возьмут на крючок и заставят отрабатывать. И придётся возить контрабанду, наркоту... Да всё, что скажут! До самой смерти или до тюрьмы.
  
  Вошла Женька.
  
  "Женька! Откуда она тут?"
  
  - Мне позвонили. Дети с Ирмой, за них не волнуйся, - Женька быстро прошла в палату. - Как ты тут только живёшь? Ведь здесь дышать нечем! - она распахнула окно. Потянуло свежестью.
  
  Николай попытался встать с кровати:
  
  - Ты на машине? Поехали домой.
  
  - Куда домой?! Нет, нет, Коля, тебе нужно отлежаться хоть несколько дней! Так болит? - Женька прислонила ладонь к его груди. Странно, но боль начала быстро уходить.
  
  - А так? - она обхватила его голову. - Сейчас пройдёт... Ну, что?
  
  Боль действительно прошла.
  
  - Ты как это делаешь?
  
  Женька улыбнулась:
  
  - Просто люблю тебя, - и она поцеловала его. - А теперь ложись. Вот так, под одеяло.
  
  Она уложила его, как ребёнка. Николай ещё пытался сопротивляться:
  
  - Ты не понимаешь, некогда мне болеть!
  
  - А что случилось? Расскажи мне...
  
  ...Так вот, значит, кого она встретила при входе. Женька нахмурилась.
  
  - И сколько они хотят?
  
  - Столько не собрать. Шестнадцать.
  
  - Сколько?
  
  - Шестнадцать миллионов.
  
  Да, столько не собрать. Их отличная квартира в новостройке стоит четыре, и за неё ещё ипотека не выплачена. Машина - от силы триста. Грузовик стоил два, и он тоже в кредите. И это всё, что есть.
  
  - Ничего, мы что-нибудь придумаем. Сейчас ты поспишь, а когда проснёшься, я буду здесь, - улыбнулась Женька. - Спи.
  
  - Нет, поехали... - Коля закрыл глаза. Как хорошо, спокойно, тихо...
  
  Он уже заснул. Женька заглянула в тумбочку, достала из неё мобильник мужа. Не разбился - хорошо. Полистав записную книжку и историю вызовов, она переписала себе несколько номеров, положила телефон на место, прикрыла окно и вышла из палаты.
  
  Нашла дежурного врача.
  
  - Кто лечащий врач Николая Меркулова?
  
  - Меркулов - мой пациент, это я говорил с вами.
  
  - Отлично, доктор. Тут такое дело... Он сейчас поспит немного - два дня. Его не нужно будить и не нужно применять никаких лекарств. Нужен только покой. - Женька улыбнулась доктору и коснулась его руки.
  
  - Да, да, конечно. Только покой.
  
  - Спасибо, доктор, - Женька быстро пошла к выходу из больницы. Коля проспит двое суток. Этого времени ей хватит.
  ...........................................................
  
  
  Глава 2.
  Фантом
  
  
  - Вот гады, - прошипела Ирма. - У них ведь груз наверняка застрахован.
  
  Был уже почти день, позднее утро; Женька недавно встала, и теперь они на кухне обсуждали последние события.
  
  - И сколько они запросили?
  
  - Шестнадцать миллионов.
  
  Ирма задумалась.
  
  - Для нас это проблема? - уточнила она.
  
  - Да нет, никаких проблем, - Женька пожала плечами.
  
  - Ты только - я тебя прошу! - будь очень аккуратна.
  
  - Гриффиндорский лев разорвал слизеринского змея! - послышалось из соседней комнаты.
  
  Ирма застыла:
  
  - Что это?!
  
  - Ничего особенного, Артурчик играет в Гарри Поттера.
  
  - В кого?!
  
  - Теперь это наш любимый герой. Артурчик посмотрел все фильмы, а сейчас требует от папы книжку.
  
  Ирма расхохоталась. Женька только развела руками:
  
  - Сама в шоке.
  
  Ирма встала из-за стола и на цыпочках двинулась к выходу из кухни.
  
  - Стой! Ты куда?
  
  - Да я только одним глазком, - она перешла на шёпот, - чуть-чуть.
  
  Подруги вдвоём прокрались к детской и приоткрыли дверь. Артурчик гордо размахивал игрушечным мечом, видимо, побеждая очередного василиска. Лиза сидела на полу и тоже занималась любимым делом: она бросала вверх кубики. Такие, у которых на каждой грани - части картинок, которые нужно собрать. Всего шесть картинок. Лиза набирала кубики в пригоршни и подбрасывала, они падали на пол уже нужной стороной. Оставалось сдвинуть их вместе - и картинка готова. Женька смотрела на это с растерянностью. Ещё год назад Артурчику удалось отогнать от сестры собаку. Здоровенный доберман носился по дворовой площадке и пугал детей. Когда он устремился к возившейся в песочнице Лизе, Артурчику оказалось достаточно взглянуть псу в глаза, чтобы тот остановился, припал на передние лапы и начал отползать назад, жалобно поскуливая. А потом и вовсе дал дёру.
  
  А ведь скоро дети начнут понимать, что к чему, и задавать вопросы... Женька не представляла, как она будет им всё объяснять.
  
  ***
  Виктор Михайлович Варнашов, известный в определённых кругах как Македонец, представлял собой типичный образчик успешного отечественного бизнесмена образца второй половины нулевых годов. Обладая достаточной властью и возможностями, он не причислял себя, однако, к бизнес-элите общества, хотя на своём региональном уровне и мог считаться таковым. Для Македонца было важней иметь реальную власть и влияние на события, нежели всевозможные рейтинги, тусовки, списки Форбс, презентации, телепередачи и прочая пыль. Его деловая биография была выстроена по канонической для нынешнего олигархата схеме: участие в ОПГ, отсидка, нажива и усиление, легализация части бизнеса, захват новых направлений. Всё это обеспечивалось применением черных схем, устранением конкурентов, откровенным бандитизмом, покупкой правоохранителей, продвижением своих "петрушек" в политику, в силовые структуры, в контролирующие и законодательные органы. В общем, всё, как у всех. Его жизненное кредо представляло собой кольцо: деньги он рассматривал как средство для достижения власти, а власть - как способ увеличить доходы.
  
  Деньги Македонец ценил и любил, поэтому несколько удивился, когда к нему с интересной информацией подошёл Борзый - старый подельник ещё по девяностым, а ныне, в миру, начальник его охраны Иван Сергеевич Лихмачёв:
  
  - Звонила баба того водилы, что наш груз угробил, хочет возместить.
  
  - А много ты ему зарядил?
  
  - Шестнадцать лямов.
  
  - И что, она думает, что стоит столько? - усмехнулся Варнашов.
  
  - То-то и оно, что она предлагает лавэ вернуть, - похоже было, что Борзый сам озадачился таким поворотом. Это он, узнав вчера об аварии, предложил шефу развести лоха: поставить на бабки и заполучить тем самым в собственность опытного водителя.
  
  - И какую рассрочку она просит?
  
  - Никакой. Говорит, что вернёт всё сразу. Сегодня.
  
  Ого! Македонец про себя присвистнул: неплохо живут дальнобойщики! Водила, конечно, им пригодился бы, но не этот первый, не он же и последний. А отказываться от денег было глупо.
  
  - Ну, ладно. Пошли кого-нибудь из своих, пускай заберут.
  
  - Гонзу пошлю, - предложил Лихмачёв, - он это дело начал, ему и заканчивать.
  Македонец только пожал плечами: мол, как хочешь.
  
  
  Гонза был тем верзилой, которого Женька встретила при входе в больницу. В свои двадцать шесть лет он ещё ничем особо не прославился, хотя уже заработал известность как сильный и беспощадный громила, гроза рыночных лавочников, маклеров и вокзальных шлюх. Пару лет назад он сколотил бригаду из десятка отморозков и начал шерстить вышеуказанную братию, завоевывая себе место под солнцем. В конфликтах, которые неизбежно возникали в ходе такой деятельности, бригада Гонзы всегда выходила победителем: главным образом из-за того, что не брезговала никакими средствами, не признавала никаких правил, договорённостей и авторитетов. Такое поведение, в стиле "а-ля девяностые", приносило определённый результат, но не сулило перспектив настоящего роста. Гонза не был дураком и прекрасно понимал, чем отличалось то время от нынешнего. Сейчас, когда все серьёзные "поляны" поделены, дерзкие новички только всем мешают. Его задачей было громко заявить о себе и пристроиться со своими ребятами к какой-нибудь серьёзной братве. И у него получилось. Очень скоро на отчаянных громил обратил внимание Борзый. Ему нужны были такие люди для решения неделикатных вопросов. Так Гонза попал под крыло Македонца и теперь старался проявить себя, берясь за любые задания.
  
  ***
  - Вон, подъехали, упыри, - Женька кивнула Ирме, поглядев в окно. У соседнего подъезда стоял незнакомый джип.
  
  - Зачем ты их к дому-то вызвала?
  
  - Шутишь? А то они адрес не узнают, если захотят! А так - больше доверия.
  
  - Может, и я с тобой? - неуверенно поинтересовалась Ирма. Женька посмотрела на неё, как на дуру, но быстро изменила выражение лица:
  
  - Я сама, а ты будь с детьми. Если до ночи не вернусь, тогда действуй. Пока, - она чмокнула подругу в щеку и вышла из квартиры.
  
  Ирма закрыла дверь. "Ну вот, опять затупила! Вечно так! - она разозлилась на себя. Правильно, какая я ей сейчас помощница!?"
  
  Так у Ирмы всегда, с самого детства: она безошибочно решит любую задачу, рассчитает каждый шаг, найдёт лучший выход из любой ситуации! Но, для этого ей нужно хоть несколько минут подумать. А вот так, чтобы сообразить мгновенно, - этого у неё не получалось.
  
  
  Время шло к вечеру, жара спадала, в тени дома это чувствовалось хорошо. Виталя сидел за рулём и, чтоб не умереть со скуки, разглядывал проходящих мимо девчонок. "О, глянь, какая пошла! О, а эта! Я б с ней...".
  
  Из подъезда вышла девушка в приталенном чёрном пиджачке с большой спортивной сумкой через плечо. Длинные прямые волосы цвета лесного пожара колыхались в такт её движениям. Невысокая грудь упругим контуром проступала сквозь плотную непроницаемую ткань, едва заметно вздрагивая при каждом шаге. Крепкие тугие бёдра, какие бывают лишь у спортсменок или танцовщиц, казалось, вот-вот разорвут тесно обхватившую их коротенькую мини-юбку.
  
  - Ого! Вот это конфетка! Гонза, ты только глянь!
  
  - Так, Ботя, мы на работе, - почти стихами усмирил его бригадир. - Дело сделаем, потом и подсластишься.
  
  Виталя по кличке Ботинок или просто Ботя надулся и притих. "Конфетка" быстрым шагом приближалась к их джипу.
  
  - Наша что ли? - Ботя глянул на бригадира.
  
  - Наша, наша, не кипешуй, - Гонза сразу узнал вчерашнюю девчонку из больницы.
  
  Женька уверенно распахнула заднюю дверцу и забралась на сидение:
  
  - Ну что, мужчины, поехали!
  
  - Куда? - Гонза немного оторопел от такого поведения терпилы, каковой он её считал.
  
  - Как куда? Вам вообще бабки нужны? В банк, конечно.
  
  - Что в сумке?
  
  Женька расстегнула молнию и показала ему. Ничего, сумка была пуста.
  
  - А зачем тогда?...
  
  - Ну, ты странный! Я что, деньги должна в трусы напихать?
  
  Гонза ошалел на секунду, представив эту картину, но быстро взял себя в руки и только ухмыльнулся: "Да, штучка! Такой бы я и сам туда денег напихал".
  
  - Поехали! - скомандовал он Витале.
  
  
  - Пойдёшь со мной? - обратилась она к верзиле, когда они подъехали к банку. "А почему бы и нет?.." Эта рыжая нравилась ему всё больше и больше. Они вышли из машины и вдвоём направились ко входу.
  
  
  Славик сидел, уставившись в монитор, и ни о чём не думал. Хотя нет, думал о том, что до конца рабочего дня осталось выдержать всего полчаса, а потом можно будет забуриться к Саньку в бар, налакаться пива и поиграть в приставку. День прошел как обычно, тупо. После обеда не было ни одного клиента, но он должен всё равно сидеть тут, как китайский болван, и даже в телефоне не поиграешь: камеры всё пишут. Дай только повод старшему менеджеру - вмиг останешься без стимулирующих, на голом окладе. "Эх, похоже, кредиты никому не нужны, все себе уже понабрали; сейчас впахивают, как лошади, чтоб расплатиться", - рассуждал он.
  
  Мысли о Саньке и баре с пивом подтолкнули приятное воспоминание: Верочка... Сегодня, кажется, её смена. Верочка Славику нравилась, вот только все его попытки сократить дистанцию между ними оказывались безрезультатны. Славик её не понимал: пивас не любит, к играм равнодушна, и даже его рассказы о престижнейшей работе оператора в отделе кредитования граждан воспринимались ею как-то вяло. Эх, скукота! И народа нет вообще, только вон та парочка в зале что-то высиживает уже минут пятнадцать. Рыжая девка с каким-то амбалом. Чего они там сидят? И девка на него, на Славика пялится, а амбал, похоже, уже и закемарил. Им что, больше посидеть негде? Нет, ну чего она пялится?! Дура какая-то...
  
  "Так, ну и кого выбрать?" - решала Женька. Наверное, вон тот, взъерошенный, камера как раз на него повёрнута. А что у него в голове? Она расслабилась, отключая ум и эмоции, оставляя только чувства, и чужие мысли потекли к ней, как белый молочный поток.
  
  Славик встрепенулся. Он, похоже, на секунду заснул. Чего это ещё? Рыжая девка идёт прямо к нему, амбал тоже очухался. Ух, как он на её задницу смотрит! Славика аж самого начало пробирать.
  
  - Здравствуйте, можно присесть? - Женька уже присела, не дожидаясь ответа. - Я хотела бы получить кредит. Мне назначено на сегодня, пятое окно. Меркулова Евгения Артуровна, - девушка улыбнулась.
  
  "Пятое окно - это моё", - подумал Славик. Странно, что его не предупредили. Он пересмотрел бумаги на столе.
  
  - Здесь ничего для вас нет.
  
  - А вы в базе посмотрите, - подсказала девушка.
  
  - Одну минуту...
  
  "Меркулова Евгения" набил он в поисковике. Да, вот оно. Опять эти черти накосячили! Он что, сам теперь должен всё распечатывать?! Кредит под залог квартиры. Шестнадцать миллионов рублей. Кредит одобрен. Странно. Шестнадцать под квартиру?
  
  - Тут сказано, что вы берёте под залог ...
  
  - Моя квартира стоит таких денег, - девушка улыбалась.
  
  Да, да, стоит... Ну, конечно, стоит! Да и кто он вообще такой, чтоб ставить под сомнение решение начальства? Сказано "одобрено", значит, одобрено.
  
  - Вам нужно открыть счёт в нашем банке, на который мы переведём всю сумму.
  
  - Нет, нет, я возьму наличными. Мне сказали, что деньги заказаны.
  
  Ну да... Ну, конечно, наличными! Что-то он тупит. Скорей бы в бар, к Саньку...
  
  - Сейчас, одну минуту, - Славик забил данные в болванку договора и выкатил на печать. - Вот, пожалуйста, распишитесь здесь и здесь. Благодарю.
  
  Девушка быстро подписала.
  
  - Вы можете пройти в кассу, девятое окно. Через минуту.
  
  - Спасибо. А вы, наверное, устали. И вас девушка ждет, - рыжая коснулась его руки и начала её поглаживать.
  
  Да, он устал, очень устал. Какие нежные руки... И девушка, конечно, ждёт. Верочка его ждёт. У этой глаза карие, а у Верочки - серые. Да, серые. И очень нежные руки. Верочка его гладит. И смотрит на него. Верочка здесь. Верочка здесь? Верочка?! Тьфу, чёрт! Он что, заснул?! Ещё не хватало!
  
  Славик вскинул голову и глянул на часы. Ещё десять минут смены. Никто не видел, что он спал? Да пофиг, всё равно ни одного клиента! Кому нужны эти кредиты под такой-то процент?! Так, а это что? Договор? Меркулова Евгения Артуровна, шестнадцать миллионов под залог квартиры... В нашей базе есть? А если по адресу искать? Так, есть. Что?! Эта квартира под ипотекой! Какой, к чёрту, залог?! Славик снова схватил договор. Фу-у! Слава богу, не подписан... Это кто ж его так подставляет? Толян, гадёныш! Увидел, что я спал, и подкинул: решил постебаться. Ну, я тебе устрою! Славик включил шредер и опустил в него договор с Меркуловой. Машинка моментально превратила документ в узкие бумажные полоски.
  
  
  - Вот, держите, - Женька протянула верзиле сумку и провела ладонью по лбу, поправляя причёску. Гонза поставил сумку на капот джипа, раскрыл и пересчитал пачки с купюрами.
  
  - Всё точно?
  
  - Порядок. Всё, нет претензий к твоему мужику. А что, весёлая, может, отдохнём? - подмигнул он Женьке. Она на мгновение задумалась, состроила изумлённое лицо и улыбнулась.
  
  - Ну-у, я не знаю, - затянула она. В глазах мелькнул игривый огонёк. - Так вас же двое... А можешь своего друга позвать?
  
  "Всё, поплыла девка", - сообразил бандит. Он махнул Ботинку, тот вылез из машины и подошёл к ним.
  
  - Какие вы классные! - прощебетала Женька, положив ладони на грудь сразу обоим.
  
  - Слушайте, у меня подружка есть: красивая, одинокая. Она такие вещи может...
  
  Она поманила парней поближе. Те наклонились, и Женька принялась нашёптывать им на ухо о прелестях своей подруги. Через пару минут она отошла от парней и уверенным шагом двинулась к трамвайной остановке. Братки ещё с минуту постояли неподвижно, потом оживились: Гонза закинул сумку в салон, Виталя сел за руль, и джип рванул с места.
  .....................
   УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! ЗДЕШНИЙ УБОГИЙ РЕДАКТОР (программа) НЕ СОХРАНЯЕТ ТЕКСТ В ЧИТАБЕЛЬНОМ ВИДЕ. ПОЛНОСТЬЮ ПРОЧЕСТЬ ПРОИЗВЕДЕНИЕ МОЖНО ЗДЕСЬ: https://ficbook.net/readfic/12867016 С уважением. Автор.
  
  Глава 5.
  Страх
  
  Слыхал я истину, бывало:
  Хоть лоб широк, да мозгу мало!
  Я еду, еду, не свищу,
  А как наеду, не спущу!
  
  А. С. Пушкин
  
  Гонза сидел напротив входа, Кных расположился слева от него, ближе к дверям, между железным верстаком и внушительной стопкой старых зиловских покрышек. Во второй части бокса в джипе спал малыш. Гонза услышал, как подъехал автомобиль, и кивнул Кныху:
  
  - Готовься.
  
  Тот расслабленно махнул рукой: что они, с девчонкой не справятся? Тем более, по словам старика, им и делать ничего не придётся: как только она войдёт, то тут же отключится. Калитка распахнулась и в гараж вошла девушка.
  
  Ничего не произошло.
  
  - Так, мальчики, у вас два варианта...
  
  
  Женька стояла возле машины. Время тянулось очень медленно, секунды проходили, как часы. Что там происходит? И чего она ждёт? Там её сын, и с ним в любой момент может случиться непоправимое, а она стоит здесь и ничего не делает! И почему Ирмы так долго нет? Эти уроды, кто они такие, чёрт возьми?! Как они смеют угрожать её ребёнку? Они хотят с ней потягаться?! По лицу поползла хищная улыбка. Всё! Она не может больше ждать. Женька развернулась и решительно шагнула к воротам.
  
  
  - Так, мальчики, у вас два варианта. Советую первый: вы немедленно отдаёте мне мальчика, и я ухожу.
  
  Тот, что сидел справа у стены, вскочил и двинулся к ней. Ирма лишь повела рукой в его сторону - у крепыша подломились ноги, и он свалился на пол.
  
  - Иначе, - невозмутимо продолжала она, глядя в глаза второму, - через минуту сюда войдёт моя подруга, и тогда вам не позавидуешь.
  
  Гонза оторопел. Кто это? И что с Кныхом?
  
  - Думайте быстрее. У вас осталось... - Ирма вдруг ощутила лёгкий укол в затылок, и как будто электрический разрядик пробежал от головы вниз по позвоночнику.
  
  - Чёрт!!! У вас нисколько не осталось! - она едва успела отскочить за бетонную колонну.
  
  Огромные четырёхметровые ворота легко открывались наружу, но сейчас они влетели внутрь, сорванные с петель, и с грохотом рухнули на пол. Тяжёлые покрышки разлетелись, одна из них, описав в воздухе замысловатую восьмёрку, обрушилась Кныху на поясницу и отскочила, как мячик, впечатав распластанное тело в бетонный пол. Тот заорал. На мгновение гараж осветился дневным светом, но он тут же померк, заслонённый десятками летучих мышей, лавиной врывавшихся в открытый проём. Мыши набросились на Гонзу, на валявшегося Кныха, облепляя лица, царапаясь, кусая уши, лупя крыльями, застилая глаза.
  
  В проёме показалась тёмная фигура. Женька уже не была похожа на себя: её светло-карие глаза почернели, белки налились кровью, хищная улыбка превратилась в оскал. Она быстро двинулась внутрь, вытянув перед собой руку. Гонзу сбило с ног, и он заскользил по полу, пока не упёрся в стену. Движение продолжилось, неведомая сила потащила его вверх, по стене, остановив под самым потолком.
  
  - Где. Мой. Сын? - отчётливо услышал бригадир. На долю секунды кожистые крылья перед лицом запахнулись, и он смог взглянуть вниз. Лучше б ему выцарапали глаза! Самый жуткий ночной кошмар, самый свирепый вампир из фильма ужасов стоял сейчас перед ним. И это был не сон и не фильм! Кровожадное чудовище пристально смотрело на него, скрежеща зубами.
  
  - Где мой сын? - ещё раз повторило оно. Гонза попытался разжать губы, чтобы глотнуть воздуха, но тут же две или три мохнатые твари полезли ему в рот, извиваясь и вереща.
  
  - Вот он! Женька, Женька, вот Артурчик!
  
  Женька обернулась. Артурчик на заднем сидении джипа приник к стеклу и глядел на происходящее широко раскрытыми глазами. Боже! Он всё видел! Женька подбежала к джипу, дёрнула дверцу - ручка осталась в руках. "Пригнись!" - махнула она рукой сыну и оглянулась назад. Тяжёлый баллонный ключ сорвался с верстака и, просвистев в воздухе, выбил водительское окно. Открыв дверцу изнутри, она вытащила ребёнка из машины и подняла на руки.
  
  - Милый! С тобой всё хорошо? Ты сильно напугался?
  
  Тот был на удивление спокоен.
  
  - Я... Я сначала испугался, но потом увидел тебя и успокоился, - малыш обнял Женьку и прижался к её щеке.
  
  ***
  Они ехали в тишине. Ирма на заднем сидении обнимала Артурчика, Женька уставилась на дорогу. Автомобиль катил в сторону города. Да, она переборщила, не сдержалась, но ведь там угрожали её сыну! Кто может её осуждать?! Женька понимала, что виновата, но какое-то другое "Я" где-то глубоко внутри уверенно находило оправдания. И Ирма молчит, как на похоронах. Это молчание хуже любых обвинений.
  
  - Ты не дождалась, - наконец-то Ирма заговорила. Пусть говорит всё, что угодно, любые укоры, упрёки, но только пусть говорит! Молчание невыносимо. Но, другое "Я" взбунтовалось: она не могла, не имела права терять время, она всё сделала правильно, она обязана защищать своего ребёнка! Любым способом! Нет, не любым. Она виновата.
  
  - Они живы, - это всё, что она могла ответить.
  
  - Живы. Только здоровыми уже никогда не станут.
  
  Это так. Женька видела пустой блуждающий взгляд и идиотскую улыбку Гонзы. И она видела, как второй рыдал и извивался на полу, отбиваясь от уже исчезнувших крылатых тварей и вымаливая у кого-то прощение. Они это заслужили?
  
  - Мыши - это моя фишка.
  
  Да, мыши - это Женькин конёк, её визитная карточка. Ирма это знает, это все знают. Выслать перед собой стаю летучих мышей, которые набрасываются на противника, облепляют голову, закрывают обзор, бьют крыльями, кусают и царапают, а после появиться и взять обезоруженного врага голыми руками - это излюбленный Женькин приём. Быстро и эффективно. Но сегодня она впервые применила его против обычных людей.
  
  Женька резко свернула на обочину, останавливаясь. Зачем? Она быстро обошла машину и распахнула заднюю дверь:
  
  - Выходи!
  
  Что она ещё задумала? Ирма не узнавала подругу.
  
  - Прости меня! - Женька повалилась ей на грудь. - Прости, прости! Я не должна была... Я так испугалась за Артурчика!..
  
  Женька ревела, её колотила дрожь. Ирма обняла подругу, и они несколько минут стояли неподвижно, приходя в себя.
  
  - Ты даже на войне такой не была, - произнесла Ирма, когда Женька успокоилась. Та подняла на неё глаза:
  
  - Тогда никто не угрожал моему ребёнку.
  
  
  Это точно, тогда они сами были почти детьми. Но тоже сражались. Войны магов случаются время от времени, и о них не прочитать в книжках и учебниках, - они скрыты от людских глаз. А причины для войн всегда одинаковы, вот и в тот раз очередной полудурок возомнил себя властелином мира и попытался всех нагнуть. А что тут удивительного? Ведь там, где они жили прежде, главным мерилом счастья считались успех и положение в обществе. Вполне естественно, что самый способный волшебник захотел занять высшую ступеньку. И, конечно же, другие не захотели уступать своё место, которого сами добились путём интриг и хитрых подковёрных игр. А тот пошёл напролом, за что был тут же объявлен воплощением абсолютного зла, и началась война.
  Само собой, им, детям, было неведомо обо всех этих хитросплетениях. Их учили творить добро и приносить пользу. Вот только кому? Тогда, по детской наивности, они полагали, что всем: природе, людям, всем живым существам. И, опробовав свою магическую силу, убеждались, что на самом деле они способны на это. Но оказалось, что всё не так. Взрослых магов не интересовал никто, кроме них самих. Главным они считали развитие своих способностей, обретение большей силы. Когда-то давно, отгородившись от людей, над которыми они в лучшем случае посмеивались, маги занялись установкой правил, порядков, потом контроля, да так в это втянулись, что больше уже ни о чём не думали. Проходили столетия, а они всё решали и спорили, кто должен считаться лучшим и достоин более высокого статуса. Совсем как люди. И выходило, что наращивали они свою мощь лишь для того, чтобы казаться выдающимися на фоне других, менее удачливых и способных, собратьев.
  
  Когда Ирма размышляла о той жизни, то всегда приходила к одному выводу: "Как отвратительно! Мотивы магов настолько же ничтожны, насколько велики их силы. Обладая огромными возможностями, они тратят их лишь на демонстрацию собственной крутости друг перед другом. Вместо того чтобы делать что-то по-настоящему полезное, эти самовлюблённые выпендрёжники скопировали устройство жизни обычных людей, с их Системой, политикой, финансами и всем прочим, и вязнут в склоках, зависти, алчности, как обычные люди. И при этом, презирая людей, считают себя венцами творения. Смешно и грустно..." Это она теперь понимает. А тогда шла война, и было страшно. По-настоящему. На войне всегда страшно. И всегда кто-то погибает...
  
  А после войны события полетели с бешеной скоростью. Случилось столько всего! Но главное - это то, что они с Женькой вдруг всё узнали про людей, среди которых жили, с которыми дружили, общались долгие годы. Узнали о них даже то, чего те сами о себе не могли предположить.
  
  Вот бывает же, живёт человек, сам ни то ни сё, и неизвестно, чего от него ждать, случись что-нибудь: беда какая или просто обстоятельства. А они знают. Всё и обо всех. Знают, в ком прячется герой, в ком - сволочь, в ком - друг, а в ком - мямля. И как жить с этим? Как, к примеру, быть с хорошим товарищем, который - ты точно знаешь! - превратится в мерзавца, как только позволит ситуация. И такое дерьмо из него польётся!.. Правда, он этого и сам не понимает. А ты знаешь, но приходится с ним любезничать и улыбаться. Потому что он такой не один. И их даже не десять, а гораздо больше. Кому как, а им с Женькой жить с таким знанием было тяжело. А скоро стало невыносимо.
  
  А ещё они увидели Мир таким, каков он есть. И всё, что было для них главным, чему они много лет посвящали себя - освоение всяких волшебных штук, - вдруг стало неважным и ненужным. Пропал смысл жизни! Магия стала им неинтересна и вообще безразлична. И показалось, что все их почти двадцать лет прожиты впустую и зря. Вот такая ерунда приключилась с подругами десять лет назад. Кто-то посмеётся над такой "трагедией" и будет по-своему прав, но для девушек это был страшный надлом. И надо было всё менять: оставлять старое и начинать жить с чистого листа.
  
  И тогда они решились уехать туда, где бы им ничто не напоминало о прошлом, где жизнь во всём отличалась бы от прежней.
  
  ***
  Из соседнего строения Степаныч видел всё: и атаку ведьмы, и то, что было потом: как рыжая вынесла ребёнка, как они сели в машину и уехали.
  
  - Поехали, - кивнул он Ботинку. - К гаражу.
  
  Его Петля была на месте, в активном состоянии. Почему она не сработала? Степаныч не понимал.
  
  - Едем за ними, попробуй догнать.
  
  - А как же пацаны?
  
  - Оставь их, им помогут.
  
  Ботя неодобрительно покачал головой, но не посмел перечить. Из всей компании Гонзы он был, пожалуй, единственным, кто иногда думал и придерживался хоть каких-то понятий.
  
  ***
  За руль пересела Ирма, Женька устроилась на заднем сиденье с сыном. Она уже в порядке и теперь должна разобраться в том, что произошло, спокойно и без эмоций. Только что она совершила ужасное преступление. Она применила свои боевые навыки против обычных людей! Нужно было просто заморочить их и забрать Артурчика, как и собиралась сделать Ирма, но Женьку понесло. Кем бы ни были эти подонки, бандиты, отмороженные скоты, но против неё они беззащитны. Впрочем, против них с Ирмой маги также беззащитны, а точнее, безоружны. Никакое колдовство не способно воздействовать на подруг, если они сами этого не позволят. Эта удивительная, на первый взгляд, особенность проявилась тогда же, перед тем, как они покинули дом, и была следствием их равнодушия к магии. "Магия бессильна перед теми, кому она безразлична". Женька хорошо помнила эти слова, когда-то услышанные от старого друга. С тех пор они с Ирмой часто убеждались в их правоте.
  
  Лишь человек, который знает о существовании скрытого мира, представляет себе способности тамошних существ, но при этом живёт, всерьёз не придавая им значения, не надеясь ни на какое чудо, в действительности не подвержен проискам волшебных сил. В этой стране таких много, просто не все знают об этом. Взять, к примеру, хоть ту же Зинаиду... Поэтому они с Ирмой и приехали сюда: хотелось жить среди таких, как сами. Высокая фея с тёмными каштановыми волосами так и сказала тогда: "Лучшего места вам не найти". И мальчик, который их спас, он тоже родом отсюда. Как не хватает его рядом! Особенно сейчас, когда она, Женька, испугалась...
  
  Машина остановилась у подъезда.
  
  - Приехали, - объявила Ирма. Женька очнулась, глянула на телефон: пропущенный звонок и SMS от Коли. Он сбежал-таки из больницы и ждёт их дома.
  
  - Пожалуйста, возьми Артурчика и поднимайтесь. Мне нужно ещё немного побыть одной, - Женька вышла из машины и остановилась на крыльце, опёршись на перила.
  
  Сегодня она запросто могла убить. Она ведь даже не думала о том, чтобы остановиться, и, если бы не окрик Ирмы, от верзилы остались бы только кровавые ошмётки. Это пугало Женьку больше всего. Ведь раньше у неё никогда не возникали мысли об убийстве: даже когда её саму пытались уничтожить и когда издевались над ней, она и тогда не желала смерти своим мучителям. А вот сегодня... Нет, что бы там ни говорило другое "Я", Женька хорошо знает, что было бы дальше. Примеров хватает. Вначале убить, защищая родного человека, потом ситуация повторится, потом - ещё и ещё. И, в конце концов, начнёт казаться, что ты и есть единственное воплощение справедливости и имеешь право вершить чужие судьбы. А на деле ты станешь... Сегодня она потеряла контроль над силой, а сможет ли в следующий раз удержать своего монстра?
  
  - Простите, девушка, вы не могли бы помочь? Где-то тут живёт мой приятель, - послышалось сзади.
  
  Женька обернулась, голова её дёрнулась, и она потеряла сознание.
  ........................
  
  
  
  Глава 6.
  Загадки
  
  
  ***
  Выехав на трассу, Ботя втопил педаль до полика. Они быстро нагнали автомобиль женщин и теперь аккуратно ехали позади, стараясь не обнаружить себя. Степаныч понимал, что второго шанса заполучить ведьму у него, скорее всего, не будет. Сейчас она спрячет своих детей и начнёт искать источник опасности. Эффект внезапности будет потерян. В итоге они столкнутся лицом к лицу, а, учитывая её неизвестные Степанычу возможности, - как она ловко обошла петлю! - он не был уверен в своей победе. Нет, схватиться с ведьмой в открытую он не готов. Нужно брать её сейчас, пока она ещё не рассчитала ходы и не перехватила инициативу.
  
  Степаныч ещё не знал, как он это сделает; но вот они остановились у подъезда, вторая баба ушла с ребёнком, ведьма осталась одна и, кажется, о чём-то шибко задумалась. Другого шанса не будет! Он вышел из машины и двинулся вперёд.
  
  - Простите, девушка, вы не могли бы помочь? Где-то тут живёт мой приятель...
  
  Она обернулась, и Степаныч что было мочи врезал ей в челюсть. Рыжая начала падать, он подхватил её и крикнул в машину: "Грузим!". Подбежавший Полуян затащил отключившуюся девчонку на заднее сидение, они запрыгнули, Ботинок дал по газам. На всё про всё ушло несколько секунд. Две бабки у соседнего подъезда вытаращили глаза, наблюдая эту картину, и тут же подняли крик, но было уже поздно: джип выкатил со двора и смешался с общим автомобильным потоком.
  
   Через пару кварталов Степаныч скомандовал: "Остановись". Ботя прижался к обочине, старик достал из кармана шприц-тюбик и прямо через одежду сделал укол, вогнав содержимое в плечо пленнице. "Свернуть ей сейчас голову, как курице, и никаких проблем", - мелькнула мысль. Но нет, он должен узнать, как она обошла Петлю, это важно.
  
  - Гони в Ярцево, - приказал он водителю.
  
  - Но Виктор Михайлович... - попытался вставить Виталя.
  
  - С ним я решу. В Ярцево! - Степаныч был неумолим. Облезет твой Михайлович, эта девка нужна ему самому.
  
  ***
  Николай ещё до конца не мог поверить: его Женьку похитили! Хорошо хоть менты отстали с расспросами, переключившись на старушек-свидетельниц. "Милиция не поможет, - считал Николай, - они только несколько дней раскачиваться будут". Привыкший думать рационально, он уже просчитывал варианты, кто мог украсть его жену? И для чего? Кроме истории с грузом, никаких инцидентов ни с кем не было. Сами собой сжались кулаки. Николай несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь: голова должна быть ясной; злость сейчас - непозволительная роскошь. Для неё ещё будет время. Подошла Ирма:
  
  - Коля, я должна тебе кое-что рассказать...
  
  Значит, всё-таки из-за груза. Чутьё его не подвело: дело не закончилось. Что ж они сейчас, выкуп потребуют? Или, зная, что таких денег у него нет, они решили так компенсировать свои потери? Тогда ничего хорошего Женьку не ждёт. Нужно срочно действовать и, прежде всего, найти их главного. Но он даже не знал, кто это. Хотя фамилия есть в договоре вместе с адресом офиса. А все бумаги остались в грузовике, который сейчас на стоянке в Старгачеве. Как ещё можно узнать? На складе, где он загружался, всё это, наверняка, известно, но уже вечер, на складе, кроме сторожей, нет никого, а ждать до утра он не может. Значит, всё-таки Старгачев.
  
  - Ирма, будь с детьми, пожалуйста. Я уезжаю.
  
  - Я с тобой.
  
  - Нет, побудь с детьми, - не хватало ему ещё обузы. Николай завёл двигатель. Бензин почти на нуле, но ничего, только бы до заправки хватило...
  
  Ирма поглядела вслед удаляющемуся автомобилю. Нет, без неё у Коли ничего не выйдет. Конечно, она не стала рассказывать ему подробностей и про похищение Артурчика тоже не сказала, сообщив лишь, что это Женька как-то уладила вопрос с долгом, возможно, наобещав что-то взамен. И вот, видать, не выполнила.
  
  Конечно, Ирма не будет сидеть просто так, но Коля прав, сначала - дети. Их надо укрыть в надёжном месте. Стопроцентно надёжном, где до них не доберутся похитители. Тогда будут развязаны руки, и можно действовать, как угодно. Ирма знала всего одно такое место.
  
  Она поднялась в квартиру:
  
  - Дети, бегом ко мне!
  
  - Что, тётя Ирма? - показался из комнаты Артурчик.
  
  - Бери Лизу и идите ко мне. Сейчас сыграем в интересную игру. Идите оба скорей ко мне на ручки! Артурчик, какой же ты стал тяжёлый! - Ирма подняла обоих детей на руки и прижала к себе. - Держитесь крепко-крепко, закройте глазки, внимание...
  
  Она закружилась вокруг себя...
  
  ***
  На улице смеркалось, Зина уже заканчивала домашние дела, как вдруг какой-то шорох послышался со двора. Она выглянула в окно: перед домом стояла Ирма, держа на руках Лизу и Артурчика. У Зины похолодело в груди: если Ирма одна, значит, что-то стряслось.
  
  - Вы пока погостите у бабушки, - объясняла Ирма детям, когда заметила на крыльце Зинаиду. - У Женьки неприятности, а Коле нужно помочь... Пусть дети побудут здесь.
  
  Она решила не тянуть с объяснениями и, подумав, добавила:
  
  - Ты же знаешь про нас.
  
  - Да поняла уже! - Зинаида в сердцах махнула рукой. Она так и знала: когда-нибудь что-то должно случиться.
  
  - Бабушка, привет! - Артурчик замахал ей рукой.
  
  - Артурчик, кто это? - Лизе было два, когда они виделись в последний раз, и, конечно, она бабушку не узнала. Зина строго поглядела на Ирму, принимая детей.
  
  - В дом пройдёшь?
  
  - Некогда, надо скорее вернуться.
  
  - Сколько ты возвращаться-то будешь? - путь был неблизкий, Зина это хорошо знала.
  
  - Пару минут. Мы же ведьмы! - Ирма улыбнулась: ей хотелось как-то разрядить обстановку. Зина глянула на неё исподлобья:
  
  - Ты, девка, много о себе не думай! Не ведьма ты. Колдунья просто. Женька - ведьма, а ты нет, - назидательным тоном произнесла она. Ирма обалдела от такого заявления. А что, есть разница? Её даже как-то задело.
  
  - Это почему?
  
  - Потому как не мать ещё, - Зина смягчилась, на лице даже проявилось подобие улыбки. - Вижу, не понимаешь. Ладно, поучу вас как-нибудь после. А сейчас спеши, выручай их. Чую, Кольке одному не справиться.
  
  ***
  Тусклая лампочка едва освещала пространство на несколько метров вглубь подвального помещения с земляным полом и кирпичными стенами, запертое в коробку фундамента старого деревянного дома. Дом находился на краю некогда шумного и многолюдного, а ныне закрытого и брошенного населённого пункта, носившего когда-то звучное название "Посёлок Ярцево". У Одинцова, с его весьма не низким уровнем доходов, разумеется, имелась и другая движимость и недвижимость: несколько квартир в разных городах, на случай внезапного вынужденного переселения, новый просторный дом в коттеджном посёлке и даже личная яхта где-то на побережье, на случай, если "делать ноги" придётся далеко и надолго. А вероятность именно такого исхода при его образе жизни была весьма высока. Жить, однако, Степаныч предпочитал здесь, в старом, но ещё крепком доме, подальше от посторонних глаз, справедливо полагая, что не годится он на роль престарелого городского кутилы или мудрого седовласого старца в роскошном интерьере и цветастом халате. Тем паче, что тут он мог, не привлекая ничьё внимание, совершенно спокойно исполнять свою работу по "основной специальности".
  
  Как раз это он и делал сейчас: сидел в едва освещённом подвале напротив бесчувственной женщины и напряжённо размышлял, пытаясь ответить себе на вопрос: "Что за странный экземпляр попался на этот раз?"
  
  Он уже несколько часов изучал ведьму и не мог понять, кто перед ним. Его Петля, его проверенное средство, безотказная ловушка, оказалась бессильна против этой девчонки. Такое случилось впервые! В то время как простой нокаут и доза транквилизатора сделали то, что нужно. Петлю ведьма не обошла - это Степаныч ещё мог бы понять, - она просто её не заметила! Не восприняла, как, впрочем, не воспринимала сейчас и другие заклятия. Ведьма до сих пор была без сознания, и он не хотел, чтобы она очнулась. Что греха таить, он этого боялся. А подвергать колдовским манипуляциям безжизненное тело было проще. Он даже для пущей надёжности приковал её к стене и закрыл глаза повязкой. Под рукой был новый шприц на случай, если вдруг пленница начнёт приходить в себя.
  
  Ничего из того, что он уже опробовал на ней, не давало никакого эффекта. Ни попытки сделать невидимой, ни заклинания боли и превращения, ни многое другое. Он даже не смог поджечь на ней одежду заклятием. А вот простой зажигалкой получилось. Попытки проникнуть в сознание, покопаться в мозгах тоже не дали результата - Степаныч не видел её в Ментале. Такого быть не должно. Любое живое существо, даже невидимое обычным зрением, даже растение! - проявляется на тонком уровне. И тогда становятся доступными его мысли, и чувства, и воспоминания. Даже упыри, горгульи, всякие зомбаки, оборотни и прочие чупакабры - все эти искусственные создания, даже они видны!
  
  Да, вся эта кровососущая и членогрызущая нечисть - детища колдунов, пожелавших заиметь универсальное оружие. Для людей, но не для волшебников опасно такое зверьё, да в придачу хилые они все и живут недолго, хотя люди чего о них только не навыдумывали! А вот духи, кикиморы, лешаки, домовые - эти настоящие, природные. Потому с ними и договориться всегда можно - мозги у них работают.
  
  "А может, она неживая? - мелькнула мысль. - Просто голем, от искусного мастера? Биоробот, как сейчас бы умники сказали. Но что она оставила в гараже? Голем добил бы врагов. Нет, нет, она живая. Она мыслит. Она просто сильная ведьма. Но почему же тогда я не могу её расшевелить??" Как будто какая-то неизвестная защита делала его пленницу неуязвимой для любого колдовства. Ни о чём подобном Степаныч не слышал никогда. Хотя... А вдруг перед ним?.. Нет, это невозможно! Она не может быть Защитником, иначе, он бы знал её. Их всего пара десятков, и все известны.
  
  В скрытом мире, частью которого был Степаныч, Защитники - самые удивительные и непознанные существа. Они совершенно невосприимчивы к чужой магии, колдовству, чарам и заклятиям, в то время как им самим не способен сопротивляться никто. Обычно они выполняют свою задачу самым быстрым и эффективным способом. Если появляется Защитник, у колдуна или ведьмы есть только один путь к спасению - немедленно бросать свою жертву и бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Спрятаться, забиться в какой-нибудь мышиный угол и сидеть там тише воды и ниже травы. А иначе... Уж Степанычу точно не на что было рассчитывать при такой встрече. Слишком длинный кровавый шлейф тянулся за ним.
  
  Ещё в ранней юности, когда открыл он в себе особую силу и начал играться с ней, - то беззвучно позовет соседа, и тот приходит, сам не зная для чего; то заставит кого-нибудь икать весь день, а другого - плясать посреди улицы, - вот с тех самых пор запала ему в голову пьянящая страсть власти над людьми. И забавлялся бы он и дальше, да только, зная, что делают в их селе с колдунами, боялся, что прознают люди про его выкрутасы, да и забьют дубьём запросто. А в могилу ещё и осиновый кол вколотят. И тогда начал Петя Одинцов искать, звать таких же, как он, чтоб одному не быть, ну и поучиться чему-нибудь. И первым на его зов нагрянул вурдалак: чуют эти твари дармовую поживу. И конец бы тут Пете пришёл, если бы не подоспел на выручку колдун из соседней деревни, - тоже явился на приглашение. Вырвал он тогда Петю у чудовища, откачал, подучивать начал. Но, пока трепыхался Петя у черта в лапах, пока сосал его упырь, уж так он перепугался! И так ему жить захотелось, что с тех пор только и думал Степаныч о том, чтоб в живых остаться. И всю жизнь лишь об этом и думает, и всю жизнь смерти боится. А когда показал ему наставник, как из другого человека жизнь можно для себя забрать, так начал Петя убивать тогда. И делал он это всякий раз, едва силы его оставлять начинали или хворь какая приключалась; а как убивал, так и здоровей становился. Сколько народу переморил! Не счесть. Только ничего бесследно не проходит. Знал Одинцов: сколь верёвочке не виться... Но уже не мог жить по-другому: убивал и с ужасом ждал расплаты.
  
   Однажды давно ему показалось - всего лишь показалось! - что Защитник встал на его след. Тогда Степаныч не стал ждать и немедленно сбежал. Пришлось даже сесть за чужой грех на три года, чтобы доказать свой отказ от жертвы. Защитник не палач, он не станет преследовать колдуна, если будет уверен, что угроза для его подопечного миновала.
  
  Эта девочка не могла быть одной из них. Все они хорошо известны: их имена, внешность, излюбленные приёмы. Степаныч был одиночкой, но не был отшельником, он всегда был в курсе происходящего в скрытом мире, и если бы появился новый Защитник, он бы знал. К тому же среди них никогда не бывало женщин. А если она вызвала Защитника? И это он прикрыл её? Нет, тоже невозможно: тот бы не стал подвергать подопечную даже малейшему риску. Будь так, Степаныч давно был бы мёртв.
  
  Одинцов вглядывался в лицо пленницы. Кто же ты такая, девонька?
  
  ***
  Николай спешил. Он и так потерял уйму времени: вначале перед заправкой - бензин всё-таки кончился на полпути, потом в Старгачеве, чтобы попасть на стоянку. Хорошо, что документы были на месте, и сейчас он находился неподалёку от офиса "Акропуса" - фирмы, подрядившей его на перевозку злосчастного груза, генеральным директором которой был некий В. М. Варнашов. Было около шести утра, и нужно ещё ждать почти два часа, пока не начнут собираться сотрудники и офис не начнёт работу. Можно даже ещё поспать.
  
  Он проснулся, как и рассчитывал, точно в половине восьмого: внутренний будильник его ещё ни разу не подводил. Огляделся: что вокруг? У входа в офис остановился чёрный автобус с тонированными окнами, двери распахнулись, и из него высыпали вооружённые люди в чёрной форме. Двое встали у дверей, ещё несколько вбежали внутрь, остальные выстроились у входа, пропуская вперёд троих в штатском. "Весёленькое дельце", - подумал Коля. Хорошо, что он не подъехал ближе. Вдруг взгляд его зацепился за знакомую фигуру. Этот парень приходил к нему в больницу! Точно. Вместе ещё с одним, длинным. Теперь он, видимо, не желая встречаться с милицией, потихоньку пятился вдоль стены дома к арке, ведущей во двор. "Ты-то мне и нужен", - сообразил Николай.
  
  ***
  Ботя уже подъезжал к офису - Борзый велел с утра отвезти в "Акропус" какие-то бумаги, - когда его обогнали две "Волги" и тонированный автобус. Виталя знал такие автобусы ещё со времен рыночных погромов: в них обычно подъезжал СОБР или ОМОН. Возникло нехорошее предчувствие. Решив проверить свои догадки, он не поехал сразу к офису, а остановился во дворе соседнего дома, оставил машину, и пешком отправился на разведку. Оказавшись в зоне видимости входа, он понял: опасения подтвердились, на фирме шмон. Нужно было срочно сообщить Лихмачёву. Он поспешил назад. Возле арки во двор, где стоял джип, развернулся посмотреть, нет ли за ним хвоста. Вроде бы чисто. Виталя аккуратно начал пятиться назад, входя под арку, и тут вдруг резкая боль в правом подреберье заставила его застыть на месте. От второго удара перехватило дыхание, и он начал оседать на мостовую. Но упасть ему не дали: кто-то зажал рот, сзади под челюсть упёрся острый предмет. "Мне нужен адрес твоего шефа, Варнашова. Не скажешь - зарежу", - прошептали на ухо. Остриё надавило сильнее. Виталя, хватая воздух, пробормотал название загородного посёлка, улицу, дом. Последовал ещё один удар в то же место. Ботя дёрнулся от боли, ноги отказали, и он упал. Когда он очнулся и с трудом поднялся, опираясь на стенку, первым делом проверил карманы. Ни мобильника, ни документов не было.
  
  - Вам плохо? - послышалось за спиной. Виталя оглянулся: перед ним стояли двое милиционеров. Патруль. Впереди невысокий сержант, чуть дальше ещё один, с автоматом на плече.
  
  - Предъявите документы, - тоном, не допускающим возражений, потребовал старший. Второй взял автомат наперевес.
  
  - У меня, ... это, в машине! - сообразил Ботинок, указывая на стоящий поодаль джип.
  - Пройдёмте.
  
  "Хорошо, ключи не нашёл, гад", - помянул Ботя неизвестного нападавшего. Они подошли к джипу, Виталя открыл водительскую дверцу, забрался внутрь и полез в бардачок. Там техпаспорт, страховка и его служебный пропуск с фотографией.
  
  - Стоять! - патрульный распахнул пассажирскую дверь и передёрнул затвор, наводя ствол на Ботю. - Это что? Разрешение на оружие есть?
  
  Ботя посмотрел вниз. Сразу вспомнился отдых в стрип-клубе: из бардачка, тускло поблёскивая воронением, на него глядел позавчерашний трофей.
  
  - Выйти из машины! Руки на капот! - за спиной лязгнул затвор табельного "Макарова".
  
  ***
  Одинцов провозился с ведьмой до самого утра. И ничего. Дважды она начинала очухиваться - приходилось снова колоть препарат. В восемь позвонил Македонец, просил срочно приехать: что-то там у него стряслось очень серьёзное. Ну, что ж, от ведьмы больше ничего, похоже, не добиться - придётся оставаться в неведении. Степаныч выдвинул ящик комода и достал оттуда ещё один шприц - побольше предыдущих, заполненный мутноватой тёмной жидкостью. Раз колдовство её не берёт, он поступит проще. Он спустился в подвал, где к стене была прикована бесчувственная пленница, освободил одну её руку и, подняв рукав блузки, ввел в вену содержимое шприца: "Ну что, девочка, будем прощаться". Он снял с её глаз повязку и посмотрел ещё раз, как будто бы запоминая черты лица. Кто же ты всё-таки такая? Жаль, узнать так и не удалось. Колдун поднялся наверх, оставив Женьку умирать. Впрочем, новый препарат подействует не сразу, и несколько часов жизни у неё есть. Зато никаких следов в организме не останется.
  ........................
  
  
  
  
  Глава 7.
  Колдунья
  
  
  
  ***
  На этот раз выдержка изменила Варнашову, он бросился к Степанычу, как только тот перешагнул порог:
  
  - Убей эту суку!
  
  Его офисы обыскивали одновременно в трёх городах, фуры были остановлены на трассе и сейчас досматривались, банки заморозили его счета ещё с вечера. "Свои люди" не отвечали на звонки. Такой массированной атаки Македонец не ожидал. Всё можно было изменить, только устранив заказчика.
  
  - Убей его немедленно! - повторил он.
  
  - Ты уверен, что больше никак не разрулить? - старик был спокоен.
  
  - Больше никак.
  
  - И кто это?
  
  - Комсомолец, падла! Только он мог такое устроить.
  
  - Ладно, давай фотографию.
  
  Македонец порылся в секретере: вот, есть одна - общая, с приёма у мэра.
  
  - Вот он, - Варнашов указал Степанычу мужика на фото.
  
  - Да ты не волнуйся, Витя. Сходи вон на балкон, подыши, - старик взял фото и уселся за рабочий стол Македонца.
  
  Забрать жизнь человека по фотографии Одинцов мог легко. Он вообще убивал легко, разными способами. Сказывался опыт, накопленный за многие годы, да что там - за десятилетия безнаказанного разгула. А что, кто сможет его остановить? Это где-то далеко, "за бугром", как слыхал Степаныч, тамошние колдуны-маги придумали себе какие-то законы и живут по ним, как обычные люди, и даже могут судить друг дружку за "преступления". И, поговаривают, у них даже тюрьмы свои есть. "Вот идиоты! - думалось старику. - Да нет, просто слабаки. Нету у них настоящей силы, вот и устроили уравниловку, чтобы никто вперёд не вылезал и от других не отличался. То ли дело здесь, в другой половине мира: никаких тебе правил, живи, как хочешь, а если кто мешать будет - защищайся или договаривайся. Слабые тут не выживают, а которые остаются, тем места хватит. Сильному да умному бояться некого. Ну, кроме этих..."
  
  Минут через двадцать он встал и позвал Варнашова.
  
  - Вот и всё, - спокойно произнёс колдун.
  
  - Что, уже?
  
  - А чего тянуть-то? Только дальше ты уж сам, Витя, - он похлопал Македонца по плечу.
  
  Они спустились во двор. У машины стояли Битый и два охранника, они что-то шумно обсуждали, рассматривая запись с видеорегистратора.
  
  - Чего шумим? - поинтересовался Одинцов.
  
  - Да вот, смотрим, как ты вчера девке припечатал.
  
  Ну, Битый точно, отморозок: никакой субординации.
  
  - А народ-то языки в ж.... запихнул, одни бабки крик подняли. А вот этот, гляди, вообще стоит и смотрит, как кино, - Полуян ткнул пальцем в экран.
  
  - Ну-ка, дай посмотреть, - Степаныч глянул на запись и вдруг побледнел, увидев того, на кого указывал Битый. "Со-боль", - вырвалось у него.
  
  - Ты его знаешь? - Македонец встревожился, заметив состояние старика. Тот кивнул в ответ.
  
  - Из блатных? - Одинцов покачал головой.
  
  - Из спецуры?..
  
  Нет, хуже. Всё намного хуже! Конечно, Степаныч знал Женьку Соболя. Его знали все, как и других.
  
  Из Защитников Соболь был самым молодым. Он появился лет шесть назад неизвестно откуда: выскочил, как чёрт из табакерки, и сходу начал валить таких зубров, рядом с которыми Степаныч осознавал себя просто балаганным фокусником. Значит, девчонка всё-таки успела вызвать Защитника. "Бежать!" - мелькнула мысль. Но почему он не вмешался? Почему Соболь позволил колдуну спеленать подзащитную? Такого не бывает. А может, Соболь здесь не из-за неё? Может, его вызвал кто-то другой? Это давало призрачный шанс. Но нет, рисковать нельзя, нужно бежать. Бросать ведьму и бежать! Нет, сразу бежать тоже нельзя. Если девчонка умрёт, ему точно не спастись: Соболь найдёт его даже под землёй. Только её жизнь даст Степанычу надежду на спасение.
  
  - Тебя сейчас отвезут.
  
  - Не нужно, сам доберусь, - колдун махнул рукой и поковылял в сторону ворот. Македонец смотрел вслед и не узнавал его. Одинцов как-то разом обмяк, сгорбился, словно в один миг постарел на пару десятков лет.
  
  ***
  За окнами мелькали силуэты деревьев, прозрачная плёнка испарины дрожала и расплывалась над горячим асфальтом. Николай давил на газ, выжимая из автомобиля всё, что можно. До поселка, который назвал Ботинок, оставалось ещё километров шесть. На обочине голосовала девушка. "Извини, подруга, сейчас не до тебя". Он промчался мимо. Вдруг обороты начали резко падать, стрелка тахометра поползла вниз, двигатель заглох, машина ещё прошла накатом какое-то расстояние и остановилась. Николай несколько раз повернул ключ в замке зажигания - бесполезно, стартер не реагировал. Что за чёрт? Он вышел из машины и открыл капот. Девушка с обочины направилась в его сторону. Николай мельком взглянул на неё... Это же Ирма! Откуда она здесь?
  
  Ирма подошла, открыла дверцу и уселась на сидение рядом с водительским. Николай приблизился к ней.
  
  - Поехали, Коля.
  
  - А ты как... А дети?
  
  - С ними всё хорошо. Они с Зиной.
  
  - ... ?
  
  - Она приехала, представляешь, - Ирма поглядела ему в глаза, улыбнулась и положила на руку свою ладонь. - Ты только верь мне и ничему не удивляйся, договорились? Поехали.
  
  - Что-то с двигателем.
  
  - С ним всё в порядке. Заводи.
  
  Коля сел за руль, ещё раз крутанул стартер - движок завелся. Что за чудеса?
  
  ***
   На брусчатке перед входом сгрудилось несколько машин, напрочь перекрыв проезд: две ГАЗели скорой помощи, милицейский УАЗик, поодаль маячили чёрный джип и серая Волга. Возле них толпились охранники и негромко переговаривались, бросая в сторону дома тревожные взгляды. Майор стоял на крыльце, санитары загружали в машину накрытое простынёй тело. Из дома вышел участковый, за ним - доктор.
  
  - Можете что-нибудь сказать о причине смерти? - обратился к нему уже бывший начальник безопасности Дениса Андреевича. Тот пожал плечами:
  
  - Возможно, инфаркт. Точно установят при вскрытии.
  
  - Это может быть отравление?
  
  - Не исключено, хотя маловероятно.
  
  В кармане зазвонил телефон: Майор сам приказал докладывать о ходе операции каждые полчаса. Но сейчас это потеряло смысл. Всё уже было неважно. Кроме последнего поручения: заказ был сделан и оплачен. Даже такое обстоятельство, как смерть заказчика, в этом деле не меняло ничего.
  
  ***
  Николай проехал по посёлку до указанного адреса. За трёхметровым забором возвышался солидного вида двухэтажный особняк. Ну, и как сюда попасть? Наверняка по периметру установлены камеры и внутри полно охраны.
  
  - Коля, проезжай до конца и остановись, - Ирма знала, что Женьки здесь нет. Но, возможно, они узнают, где она.
  
  - Пошли, - позвала она. Они вышли из машины. Девушка взяла Николая за руку и подвела к высокому дереву неподалёку от обочины.
  
  - Присядь, надо немного подождать, - она усадила его под дерево, сама отошла метров на пять и тоже опустилась на землю. Прислонилась к широкому стволу и закрыла глаза. Так они просидели в тишине минут пятнадцать или, может быть, двадцать, потом послышался шорох, и откуда-то из-под забора на противоположной стороне дороги вынырнуло какое-то необычного вида животное, покрытое короткой густой бурой шерстью. Размером почти вдвое больше самой крупной домашней кошки, оно шустро передвигалось на коротеньких мощных лапках; массивный хвост был ненамного короче тела. Зверёк перемахнул через дорогу, подбежал к Ирме, поставил ей на бедро перепончатые лапки, вытянул мордочку и принялся обнюхивать воздух, морщась и шевеля носиком. Ирма открыла глаза. Зверёк замер, и они пару минут, не отрываясь, смотрели друг на друга, затем зверёк отпрыгнул в сторону и исчез в высокой траве.
  
  Николай молча наблюдал за этой картиной. В другое время он, наверное, удивился бы, но сейчас почему-то знал: так должно быть. Ирма встала, подошла к нему, взяла за руки, и он поднялся с земли.
  
  - Коля, обними меня, пожалуйста, - она посмотрела на него снизу вверх своими большими глазами...
  
  
  
  ...Ирма опустилась на землю рядом с высоким деревом, прислонилась спиной к стволу и закрыла глаза. Она вспомнила, как в первый раз увидела Его и как испугалась после первых его слов. Она вспоминала фейерверк в ночном небе и добрую фею, которая рассказывала им с Женькой истории о короле Артуре и о своём предке, великом герое, известном на весь мир. И Его, юношу, который говорил, как мудрец, и шутя повелевал стихиями. Сейчас они с Женькой тоже это могут, они научились у него... Это были самые светлые её воспоминания. Тогда она была счастлива.
  
  Неподалёку зашуршала трава, и на дорогу выскочил зверёк - больше кошки, с гладкой шерстью и длинным массивным хвостом. Зверь оглянулся на неё и, поймав ответный взгляд, прошмыгнул через дорогу к забору дома, куда им с Колей нужно попасть; пробежал вдоль забора и нырнул в торчащий наружу обрезок водосточной трубы.
  
  Выскочив с другой стороны, он пересёк подстриженную лужайку, асфальтовую дорожку, газон и достиг дома. Пробежав вдоль стены до окна приточной вентиляции, зверёк прыгнул в него и, проделав недолгий путь внутри довольно широкого короба, оказался в просторном помещении цокольного этажа. Оттуда по ступенькам он выскочил в гостиную, осмотрелся, как будто запоминая обстановку, проскочил на второй этаж, пробежал по коридорам, заглянул в пару комнат, не запертых на ключ, сбежал вниз по лестнице и шмыгнул в приоткрытую парадную дверь, оказавшись на крыльце особняка.
  
  Двое охранников во дворе о чём-то спорили, когда один вдруг воскликнул, вытаращив глаза:
  
  - Ого! Гляди, гляди, Игорёк, вот это крыса! Я таких здоровенных ещё не видал! - он толкнул второго, стоявшего спиной, указывая ему на улепётывающего в сторону забора зверька. Тот резко обернулся:
  
  - Это не крыса.
  
  - А кто?
  
  - Выдра. Точно, выдра. Мы с отцом в Сибири, знаешь, сколько таких добывали! - уверенно пояснил Игорёк.
  
  Выбравшись из-под забора, зверёк шустро перемахнул через дорогу, подбежал к Ирме и, поставив ей на бедро передние лапки, вытянул мордочку...
  
  
  ... Ирма встала и подошла к Николаю. Теперь она знала, как выглядит место, куда им нужно переместиться.
  
  - Коля, обними меня, пожалуйста, - попросила она.
  
  - Ирма, ты чего? - похоже, он был удивлён таким предложением.
  
  - Ничего, просто обними, - она смотрела на него снизу вверх.
  
  - Ну, вот что...
  
  - Ты не о том подумал, - прервала она его, улыбаясь. - Мы ищем Женьку. Так надо. Обними меня крепче. И ничему не удивляйся.
  
  Николай был озадачен. Он уверен: Ирма знает, что делает. Но всё это как-то... Он осторожно положил руки ей на талию. "Крепче. Обними крепче". Он сжал руки. Ирма обхватила его и прижала к себе: "Держи меня очень крепко и ни за что не отпускай, что бы ни происходило!" Она представила гостиную на первом этаже дома и закружилась как в танце, увлекая за собой кавалера.
  
  ***
  - Второй, я первый, доложите обстановку.
  
  - Я второй, позицию занял, цель не вижу.
  
  - Жди. Работать по готовности, - Майор отложил рацию. Македонец где-то в доме, когда-нибудь он появится во дворе или на балконе, и тогда... Смерть Васнецова давала один положительный момент: не нужно возиться, подстраивая несчастный случай, теперь всё можно сделать быстро и по-простому. Следствие уцепится за "партнёрскую" версию. Дескать, из-за проверок по "Аргусу" у кого-то из подельников Варнашова сдали нервы, и он начал обрубать концы. Обставить такой сценарий несложно, этим займутся кто надо. Сам же Майор не собирался оставаться в этом городе. Как только закончатся формальности, связанные с похоронами и передачей дел преемнику, он тут же исчезнет, растворится в большой стране, а дальше будет видно...
  
  ***
  У Николая всё кружилось и мелькало перед глазами. Возникло ощущение, что он попал в здоровенную аэродинамическую трубу, и сейчас его с огромной скоростью несёт потоком воздуха, швыряет, утаскивает незнамо куда. К счастью, это продолжалось всего несколько секунд, а может, даже меньше, потом все остановилось. Николай огляделся: они с Ирмой, по-прежнему обнявшись, стояли теперь посреди большой комнаты. Стены почти на высоту роста облицованы мраморными плитами, в центре - камин, напротив - лестница на второй этаж, за ней спуск, вероятно, в подвал. В центре комнаты - какие-то диванчики, журнальный стол и прочая атрибутика. Ну ни фига себе! Как они тут очутились?!
  
  - Ничему не удивляйся, - ещё раз напомнила Ирма. Она отпустила Николая, приблизилась к стене и обошла комнату по периметру, подняв руку. Всё, теперь отсюда наружу не выйдет ни один звук. Да что там звук, вообще никакой сигнал не выйдет.
  
  Николай вышел из оцепенения: сейчас надо искать Женьку. Где могут держать пленницу? Он быстро соображал: "Подвал - да, комнаты наверху - вряд ли, но возможно; ещё наверняка есть сараи и подсобки во дворе. Начнём с подвала." Он рванул к лестнице и дальше вниз. "Стой! Её здесь нет!" - только и успела крикнуть Ирма, но было поздно: Коля уже исчез. Снаружи послышались голоса, открылась входная дверь.
  
  - Ваня, зайди ко мне минут через пять, - бросил Варнашов начальнику охраны и прошёл в гостиную.
  
  
  Снайпер хорошо видел объект, когда тот пересёк двор и поднялся на крыльцо, но рядом с ним всю дорогу крутился охранник, перекрывая линию. Ничего, будем ждать. Ожидание - это неотъемлемая часть его работы.
  
  
  Македонец вошёл в гостиную и остановился как вкопанный, увидев незнакомку.
  
  - Вы кто? - серьёзно произнёс он.
  
  - Смерть твоя, - с улыбкой ответила Ирма, - если не получу то, зачем пришла.
  
  Македонец попытался что-нибудь ответить, спросить, что нужно этой наглой особе или хотя бы вызвать охрану, но голосовые связки не слушались. Он с ужасом понял, что не способен произнести ни слова.
  
  - Отвечать будешь, когда я спрошу, - заявила девица, - а сейчас пройди и сядь.
  
  Варнашов, как послушная управляемая кукла, прошел вглубь гостиной и опустился на диван. Незнакомка нависла над ним и уставилась пронзительным взглядом.
  
  - Где моя подруга? - раздался вопрос.
  
  О ком она говорит?.. И вдруг в голове возник чёткий образ рыжей девчонки, которая кинула его на шестнадцать миллионов.
  
  - У Степаныча, - слова вылетали сами собой.
  
  - Где?
  
  - В Ярцево. Там только один дом.
  
  - Кто такой Степаныч?
  
  - Колдун.
  
  - Что ему от неё нужно?
  
  - Не... не знаю, - он и вправду не знал.
  
  Хлопнула входная дверь, в гостиную быстрым шагом входил Лихмачёв. Ирма отступила от Македонца и сделала рукой какой-то пасс, растворяясь в воздухе. Лихмачёв вошел и взглянул на шефа. Тот сидел неподвижно, белый, как полотно, уставившись в одну точку перед собой. Борзый потряс его за плечо. Македонец повернулся к нему всем телом, посмотрел пустым взглядом и, подняв руку, начал беспорядочно водить ею, вероятно, пытаясь что-то показать. Тут снизу послышались звуки. Лихмачёв вытащил пистолет, дослал патрон и повернулся в сторону лестницы.
  
  ***
  Николай быстро двигался по огромному подвалу, раскрывая двери, обследуя каждую комнату. Некоторые были закрыты, и он стучал в двери в надежде на какой-нибудь ответный звук. Но в ответ - только тишина. Женьки нигде не было. Как не было и каких-либо следов содержания в этом подвале пленников: никаких матрацев, одежды, посуды, остатков еды или чего-то другого. Всё было вполне обычно: бойлерная, санузел, щитовая, бильярдная, баня, в дальнем конце - похоже, винный погреб и прочее в том же духе. И никаких посторонних звуков. Но если уж искать, так искать: для полноты картины нужно взломать закрытые двери. Никакого подходящего инструмента для этого не нашлось, надо было поискать что-нибудь наверху: на худой конец у камина наверняка стоит кочерга, хотя от неё толку будет мало ...
  
  Коля взлетел по ступенькам в гостиную и слева, метрах в четырёх от себя, увидел человека. Тот целился в него из пистолета. Не теряя скорости, Николай прыгнул на стену, уходя с линии огня, пробежал по ней два шага, рыбкой нырнул на пол и с кувырком встал на ноги. Как учили в войсках дяди Васи. Надо же, столько лет прошло, а тело помнит! Девятимиллиметровая пуля ударилась в мраморную панель. Срикошетив, отлетела, угодила в бронзовую балясину, ещё раз изменила направление, беспорядочно закрутившись, разбила височную кость человека, перемолола мягкий мозг и остановилась у противоположной стенки черепа. Борзый рухнул на пол. Вокруг головы быстро растекалась темная тягучая лужа.
  
  - Коля, быстро уходим! Я узнала, где Женька, - Ирма уже сбросила маскировку и теперь протягивала ему руку, торопя. Они обнялись и закружились в светящемся потоке на глазах у охреневшего Македонца.
  
  
  Варнашов пришёл в себя лишь минут через тридцать. Он глянул ещё раз на труп Лихмачёва и потянулся за телефоном. Нужно предупредить Степаныча. Почему-то не было сети. Нетвёрдой походкой, пошатываясь, Македонец направился к двери, вышел на крыльцо: здесь со связью все в порядке. Он начал набирать номер, но не успел...
  
  ***
  - Второй - первому, цель минус, - послышалось из рации.
  
  - Принял, уходи оттуда, - отозвался Майор и повернул ключ в замке зажигания.
  
  Осталось забрать стрелка, избавиться от оружия, и всё - он свободен!
  .....................
  
  
  
  Глава 8.
  У домашних и хищных зверей...
  
  У домашних и хищных зверей
  Есть человечий вкус и запах.
  
  Высоцкий
  
  Ярцево был заброшенным поселком километрах в сорока за городом, но дорога к нему вела. Старая грунтовка, не асфальт. Николай не знал, что там ещё остался кто-то из жителей. Добираться туда не меньше часа, и это в лучшем случае. На Ирму он поглядывал уже с опаской, хотя изо всех сил старался не подавать виду.
  
  - А что, - решился он пошутить, - раз ты такая ведьма, может, мы как-то быстрее доберёмся? В ступе или на метле.
  
  - Я, Коля, не ведьма, - Ирма усмехнулась, памятуя Зинаидины слова. - Я просто колдунья. А на метле тебя Женька покатает. Она по ним спец.
  
  На душе у неё было муторно, что-то подсказывало: подруга в смертельной опасности. Только бы успеть...
  
  ***
  Одинцов перерывал свои запасы, обшаривал ящики комода, шкафы, тумбочки - всё, где могла находиться заветная склянка. Он спешил: пленницу нужно спасать как можно скорее, его собственная жизнь теперь зависела от этого. Да куда же она запропастилась?! Исчезнуть склянка не могла, ни один нормальный человек не станет держать в доме яд, не имея под рукой надёжного противоядия - так считал Степаныч. И он точно знал, что оно где-то в доме...
  
  Вот! Он извлёк из дальнего ящика прозрачный пузырёк внушительного размера. Тот был полон до краёв: колдун ещё ни разу не пользовался его содержимым, не было нужды. Чего не скажешь о яде. Уж его-то Степаныч применял частенько. Он открыл склянку и достал шприц. Сколько препарата он ей ввёл? Больше двух кубиков. Лошадиная доза, чтоб наверняка. Значит, и противоядия должно быть не меньше. Он набрал в шприц прозрачную жидкость, убрал пузырёк и спустился в подвал.
  
  Пленница была в том же положении, в каком он и оставил её: сидя на полу, прикованная цепью вокруг талии, правая рука отведена в сторону и тоже надёжно закреплена на стене; левая, которую он освободил, делая укол, вольно свисала, и касалась бедра. Дышит, жива... Значит, он успел. Степаныч поднял её руку, готовясь ввести антидот. Внезапно ведьма открыла глаза. Колдун отшатнулся. Её пальцы клещами сжали запястье, и он застонал от боли. Ладонь разжалась, шприц выпал и покатился по полу. Ведьма пристально смотрела ему в глаза, а его словно парализовало: он не мог пошевелиться, не мог отвести взгляда, не мог думать, не мог сосредоточиться ни на чём. Он был способен лишь чувствовать, и чувствовал он себя сейчас кроликом в пасти удава. Он видел только её глаза. Они затягивали его. Он не мог сопротивляться, а она, не таясь, спокойно и методично изучала его мозг.
  
  Вдруг она начала меняться: её глаза стали чернеть, с лица исчезли веснушки и стал проявляться серо-коричневый, землистый оттенок, как у мертвеца. Широкое, чуть округлое лицо заострилось. Повеяло холодом. Степаныч почувствовал боль в груди, как если бы его сердце сжимала чья-то рука. Вот и всё? Вот так всё заканчивается?..
  
  
  Женька смотрела на колдуна. Кто он такой? За что убивает её? Она видела, как попала сюда; видела, что он с ней делал; она сейчас видит это его глазами. За что? И она потянулась дальше, в глубину его памяти...
  
  Что это? Женька ужаснулась. Кровь, везде кровь! Десятки загубленных жизней: люди, маги, дети, звери... И кровь. Только кровь. Всё ради неё. Древняя страшная магия. Вся жизнь этого колдуна держится только на крови его жертв. И это не необходимость, как для упырей, это его прихоть, сознательный выбор, потому что так проще получать здоровье и лишние годы жизни. Вот его тайна...
  
  Мразь! Растоптать эту гадюку, уничтожить навсегда! У неё хватит для этого сил. Она раздавит его и больше никто не умрёт. Кроме неё. Ей осталось совсем чуть-чуть: колдун отравил её, она видит это в его памяти. Или дать ему спасти её? Но в этом случае придётся его отпустить и тогда - новые жертвы. Нет! Он не должен жить. Пусть это будет стоить жизни ей самой, но она не отпустит его, она согласна на такую цену...
  
  Но нет, она не умрёт! Она заберёт его силу и выживет. Так же, как выживал колдун. Конечно, она это сумеет. Нет, она не умрёт.
  
  "А что потом?"
  
  Кто это спросил? Кто здесь ещё кроме них? Какой знакомый голос. Она хорошо его знает. Кто это? А впрочем, неважно...
  
  Что потом? Она знает. Она станет такой же, как колдун. Чему она научит своих детей? Расправляться с врагами? А кто станет к тому времени её врагом? Нынешние друзья?..
  
  Это же то, чего она боится: стать таким же зверем, как этот колдун. Стоит один раз убить, и всё изменится! Она уже никогда не станет такой как прежде.
  
  Женька слабела. Ещё немного, и не останется сил удерживать колдуна. Надо скорее решать...
  
  Нет, она не станет его убивать. Но и не отпустит просто так. Она знает, как его наказать. Она сделает то, что сделал мальчик, когда спас их с Ирмой.
  
  Она проявит тайное.
  
  
  Одинцов смотрел в лицо монстру, которым стала его пленница. Черные глаза будто выпивали из него жизнь, сердце сдавливала невидимая рука. Он не мог вырваться: ещё немного, и - конец. Внезапно хватка ослабла, глаза ведьмы посветлели, лицо приобретало первоначальные черты. Она что, отпускает его?! Ведьма уже выглядела, как обычно: простая рыжеволосая девушка. Ничего угрожающего в её облике больше не было, только она по-прежнему крепко удерживала его руку и не отпускала взгляд. Вдруг словно вихрь пронесся в голове Степаныча, всколыхнув всю его память: он разом вспомнил всех, кого убил. Он увидел их: из разного времени, из разных мест. Все они встали перед ним плечом к плечу. Сколько же их? Он никогда не считал свои жертвы, он не думал, что их так много! Ужас обуял Одинцова. Но вихрь еще раз промчался, кроша картинку и унося прочь, как осколки разбитого зеркала. Ведьма отпустила его руку. Её глаза закрылись, голова безвольно упала на грудь.
  
  Степаныч почувствовал, что может шевелиться. Способность мыслить вернулась к нему, он был свободен.
  
  Он свободен!
  
  Он вскочил на ноги и ринулся к выходу. Скорей наверх. Прочь, подальше отсюда! Бежать!
  
  Он вылетел из подвала, вломился в комнату... и застыл на месте.
  
  
  Вся комната была заполнена людьми. Они стояли плотным полукольцом, оставляя лишь немного свободного пространства в центре и возле самой стены. Одинцов оглянулся: за спиной также стояли люди, перекрывая выход. Он увидел лица в окне. Весь двор тоже был полон.
  
  Кто это?..
  
  Он увидел Маринку. Она была в первом ряду. Он убил её почти шестьдесят лет назад. Это первая его жертва. Она влюбилась в него, пятнадцатилетнего Петю Одинцова, а он выманил её за село и убил. Хотелось попробовать, каково это, забрать силу другого человека. И все остальные, они все - его жертвы...
  
  Так это призраки! А уж он-то заволновался. Сейчас он их разгонит. Но на ум не приходили никакие развеивающие заклинания, он как будто позабыл всё, что знал. Да неважно, призраки - не помеха живому человеку, они - всего лишь визуальный эффект, способный навредить только впечатлительному параноику.
  
  Одинцов решительно шагнул вперёд.
  
  - А ну, брысь с дороги!
  
  Маринка протянула руку и дотронулась до него. Он почувствовал её касание, и вдруг его тело прошила боль. Боль и ужас. Он ощутил всё, что чувствовала она в момент, когда он убивал её. Колдун отскочил в сторону, но тут же его коснулась ещё чья-то рука, и снова - жуткая боль и ужас!
  
  Они материальны?!.
  
  Одинцов заметался по комнате, но отовсюду к нему тянулись мертвецы, норовя прикоснуться. Он не выдержит этой боли! Колдун отступил к стенке и оскалился, как волк, загнанный егерями. Так он и стоял, озираясь бешеным взглядом, пока не увидел Его.
  
  Невысокий светловолосый парень в белой джинсовой куртке стоял в толпе призраков и смотрел на него.
  
  Так вот, как выглядит смерть?
  
  Мысли о спасении разом исчезли. Всякие попытки освободиться уже бессмысленны. Степаныч прислонился спиной к стене и сполз на пол, не отрывая взгляд от своего убийцы.
  
  - Ни о чём не хочешь попросить? - очень спокойно спросил Защитник.
  
  Он смотрел на колдуна без всяких эмоций: в глазах не было ни презрения, ни торжества, ни сочувствия, ни безразличия. Этот взгляд не поддавался описанию.
  
  "О чём?" - Одинцов отвернулся. Попавший в лапы льва знает, что просить пощады бесполезно. Пафосная фраза из какого-то фильма, но сейчас она полностью отражает происходящее.
  
  Степаныч огляделся. Его жертвы... они нигде не оставят его в покое. И вдруг он понял: Защитник поможет любому, кто попросит, а это значит...
  
  Он поднял глаза:
  
  - Защити меня, Соболь. От них.
  
  Тот наклонил голову, соглашаясь, и зашевелил пальцами. Призраки начали отворачиваться и уходить. Сердце Одинцова прекратило бешено колотиться и вошло в нормальный ритм. Он закрыл глаза, давая организму отдых. Кровь в сосудах потекла медленнее, потом ещё медленнее, и ещё... пока совсем не остановилась.
  
  ***
  Автомобиль въезжал в мёртвый поселок. Вокруг - только пустыри, заросшие высокой травой да иван-чаем. Местами виднелись остатки строений, торчали полусгнившие доски, остовы заборов, куски проволоки да развалины каменных печей.
  
  - Нам туда, - Ирма указала на единственный сохранившийся дом вдалеке. Обычный деревянный дом с палисадником, тоже уже начавший проседать, выглядел, как надгробный памятник, возвышающийся над рядами могил. Рядом с крыльцом из земли торчала высоченная берёза - единственное живое дерево в этой мрачной пустыне.
  
  
  Николай первым вбежал в дом. На полу, опираясь спиной о стену, полулежал седой мужик. Николай проверил пульс на шее.
  
  Мёртв.
  
  Что здесь произошло?
  
  - Она здесь, Коля, - крикнула Ирма из прихожей.
  
  
  Минут через десять - пришлось повозиться с цепью - Николай на руках вынес из дома бесчувственную Женьку. Она ещё дышала, но вовсе не шевелилась, кисти рук побелели, лицо потеряло цвет. Николай поспешил к машине.
  
  - Стой, - послышалось откуда-то сзади, - не успеешь довезти.
  
  Ирма оглянулась. Из-за угла дома вышел невысокий парень в светлых джинсах и белой джинсовой куртке поверх футболки с логотипом пепси-колы на груди. Что-то знакомое было в его облике, в походке, жестах. Ирма пригляделась, и вдруг её глаза округлились, рот приоткрылся, - она тут же зажала его ладонью, лицо залилось румянцем, и она уже не могла оторвать взгляд от незнакомца.
  
  - Положи её на землю, - твёрдо произнёс Защитник.
  
  Николай вопросительно взглянул на Ирму, но та только закивала в ответ: "Делай, как он говорит".
  
  - Поможешь, - бросил Соболь Ирме, не поворачиваясь к ней.
  
  Он опустился на колени, провёл раскрытой ладонью над лежащей Женькой и начал что-то нашёптывать, почти беззвучно шевеля губами. Потом, не замолкая, взял её за руки ладонями вверх и прикрыл глаза. На локтевом сгибе в месте укола появилась чёрная капелька. Она постепенно увеличивалась, и скоро из ранки потекла тоненькая струйка тёмной, грязной крови. Такие же капельки и струйки начали появляться в других местах по всему телу и лицу; организм выбрасывал отравленную кровь прямо сквозь поры кожи. Николай внимательно наблюдал за происходящим. У Женьки начались спазмы, она задёргалась: органы и мышцы сокращались, выдавливая яд. Соболь крепко держал её за руки, продолжая шептать заговор, и вскоре всё её тело покрылось грязной липкой кровяной жижей. Одежда пропиталась ею, на открытых местах тёмные ручейки сливались вместе и стекали вниз, впитываясь в почву. Казалось, это будет длиться бесконечно, но вот судороги прекратились. Соболь замолчал, отпустил Женькины руки, поднялся и повернулся к Ирме:
  
  - Теперь вы.
  
  Ирма никогда не слыхала ни о каком подобном ритуале, но сейчас откуда-то знала,
  чего Защитник ждёт от неё. Она подступила к подруге и начала быстро снимать с неё одежду. Николай принялся ей помогать. Вдвоём они полностью раздели Женьку, Ирма дала знак всем отойти, а сама застыла на месте, подняв глаза к небу. Через минуту ей на лицо упала капля, затем вторая, потом ещё и ещё. На чистом небе возникла небольшая туча, и дождь хлынул как из ведра. Он сплошняком лил над тем местом, где находились девушки. Соболь с Николаем стояли метрах в двадцати в стороне, и ливень не намочил их. Ирма быстрыми движениями смывала с Женьки кровь под прохладными струями, крутила, переворачивала её, омывая всю. Когда дождь прекратился, на теле не осталось и пятнышка ядовитой грязи.
  
  Ирма посмотрела на себя. Она вымокла до нитки. "Дай что-нибудь сухое", - обратилась она к Николаю. Тот огляделся вокруг, не увидев ничего подходящего, стащил с себя рубаху и протянул ей. Ирма принялась вытирать подругу. Снова подошёл Соболь, теперь у него в руках были нож и красная свечка.
  
  - Имя, - и он протянул свечку Ирме. Она приняла, на секунду задумалась и нацарапала на свече несколько латинских букв. Соболь опустился на землю, вытянул руку над Женькой и поднёс нож к запястью. На мгновение он замер, подумав о чём-то, потом оглянулся на стоящего рядом Колю. Тот, будто обрадовавшись, протянул руку. Соболь передал ему нож. Николай быстро полоснул себе по предплечью - тоненькая красная струйка потекла Женьке на грудь.
  
  Когда набралась приличная лужица, Соболь отстранил Николая, взял у Ирмы зажжённую свечу и начал водить ею над неподвижным телом, снова зашевелив губами. Кровь потекла Женьке на живот и дальше, начала бурлить; её становилось всё больше, лужица росла; кровь растекалась, покрывая всё тело, и впитывалась в него. "Оригинальный способ переливания от народного целителя", - подумала Ирма. Вышло солнце; его свет, смешанный со светом пламени, казалось, растворялся в красных ручейках, окутывая их золотистым сиянием, и проникал глубоко внутрь.
  
  Так продолжалось около получаса, за это время Ирма успела высушиться, вспомнив одно полузабытое заклинание. Николай принёс из машины плед и сейчас ждал, когда можно будет укутать жену. Наконец ритуал завершился. Соболь положил ладонь Женьке на лоб. Она открыла глаза и вгляделась в незнакомое лицо.
  
  - Ты не узнаёшь меня, колдунья? - Соболь широко улыбался. - Мальчики взрослеют и меняются, а твой дракон ещё в небе.
  
  - Женька, это же... это ... - у Ирмы задрожал голос, она больше не могла сдерживаться.
  
  - Евгений, - Соболь выпрямился и взглянул на Николая. Тот на секунду застыл, изучая нового знакомого, и протянул руку:
  
  - Николай.
  
  Ирма неуверенно приблизилась к Защитнику, а потом бросилась, повисла у него на шее и заревела.
  
  
   Когда они отъехали метров на сто, Соболь попросил остановить машину. Он вышел, посмотрел на дом колдуна и поднял руку. В дом ударила молния.
  .............................
  
  
  Глава 9.
  Главная наука
  
  ***
  Они шли по больничному коридору. Дверь в палату открылась, и навстречу выкатилось дружное семейство.
  
  - О, смена дежурства, - улыбнулся Николай.
  
  - Пока, мама, - помахала в палату маленькая Лиза.
  
  Женьку всё-таки уложили в больницу: как сказал Соболь, для закрепления эффекта волшебного исцеления нужно покапать глюкозки. Спорить с ним не стали.
  
  Больная с кровати кивнула Ирме, стрельнув глазами на Соболя, пока тот прикрывал за собой дверь, и подняла большой палец. В ответ та лишь неопределённо пожала плечами.
  
  
  "Как удивительно случается, - думала Женька. - Не было дня, чтобы мы с Ирмой не вспоминали его, а он пришёл в тот момент, когда было нужнее всего!"
  
  Соболь сидел рядом, она коснулась его руки и погладила.
  
  - А почему теперь ты - Женя?
  
  - Не знаю, так мама назвала, а я привык, - просто ответил он.
  
  Удивительно, сейчас даже их имена звучат одинаково. "Он удивительный, правда?" - вспомнила Женька слова высокой феи с тёмными каштановыми волосами.
  
  - Ты побудешь с нами?
  
  - Конечно, - отозвался Соболь и, предупреждая следующий вопрос, добавил: - Не знаю, сколько. Может, несколько дней. Может, дольше. А может, полчаса. Зависит от работы.
  
  - А чем ты занимаешься? - Женьке хотелось говорить с ним, она так соскучилась!
  
  - Тружусь в ведомстве одной очень-очень могущественной дамы.
  
  - Не знала, что у вас работают женщины, - присоединилась к разговору Ирма.
  
  - Она единственная и самая сильная. Лучшая из всех. Нет того, кому бы она отказала в помощи, и нет того, кто бы мог ей противиться.
  
  - Главная защитница людей?
  
  - Так и есть.
  
  Подруги переглянулись, они были заинтригованы.
  
  - А к нам ты попал тоже по работе?
  
  Соболь кивнул в ответ и посмотрел на Женьку:
  
  - К тебе, но не из-за колдуна, с ним ты сама справилась.
  
  - Много у вас работы? Расскажи.
  
  - Хватает, - Соболь снова кивнул. - Больше по пустякам: домовые, бродячие духи, другие прилипалы... И люди зовут нас: не понимают, что и сами легко могут их прогнать или договориться. Но бывают и серьёзные дела.
  
  - Это же вас называют Защитниками?
  
  - Мне больше нравится "Помощник", так точнее. В конце концов, люди сами всё делают, сами выбирают, как поступать. Мы только создаём ситуацию, подталкивая к решению.
  
  - Тогда вас нужно называть провокаторами, - заметила Ирма.
  
  - Не без этого, - улыбнулся Соболь, - но выбор всё равно таков, каков человек. Негодяй не станет святым за две минуты.
  
  - Но ведь бывает, вы даже... - Ирма замялась, ей было неловко это произносить.
  
  - Убиваем? Да, бывает, если по-другому никак. Издержки профессии. Лучше это сделаю я, чем кто-то из вас. У меня есть такое право.
  
  - Почему лучше? - спросила Женька.
  
  - Вас это сломает и испортит, меня - нет. У каждого своя работа.
  
  - Я хотела сказать "лишаете жизни", - поправила Ирма. Она старалась быть деликатной, боялась, что слово "убиваете" обидит Соболя. Но тот только рассмеялся:
  
  - А разве возможно кого-то лишить жизни? Нет, мы как школьные экзаменаторы, оставляем тупых и нерадивых на второй год.
  
  Опять загадки! Значит, убить можно, а лишить жизни нельзя? Обе подумали об одном и том же: как много они ещё не знают. Женька думала и о другом: если Соболь защищал её не от колдуна, то от кого же?
  
  - А о чём ты думала, когда позвала меня?
  
  - Я... - Женька помнила, чего она страшилась тогда, стоя у подъезда. - Я боялась стать чудовищем.
  
  - Вот и ответ, - Соболь улыбнулся.
  
  Он прочёл её мысли? "А что потом?" - это его вопрос в подвале колдуна вернул её к разуму.
  
  Женька усмехнулась: так вот, как он подтолкнул к решению? Нет, он просто снова спас её. На этот раз от самой себя.
  
  
  ВМЕСТО ЭПИЛОГА
  
  За столиком летнего кафе возле набережной сидели две молодые женщины. Погода этим летом баловала: который день без дождей, жара и солнце. Народу кругом полно, неподалёку тусила компания молодёжи в банданах и кожаных куртках. И как им только не жарко?
  
  - Ты изменишь Колины воспоминания? - спросила Ирма. Ей показалось, что для Женьки это важный вопрос.
  
  - Обязательно! Сегодня же.
  
  - Но, я подумала...
  
  Женька решительно замотала головой:
  
  - Я не хочу его потерять. Мужчина не должен знать, что в семье есть кто-то равный ему.
  
  - А иначе что?
  
  - Уйдёт. Туда, где будет самым сильным. Или потеряет веру в себя и завалится на диван, а это ещё хуже.
  
  От компании подростков отделился один, весь в цепях и заклёпках, и подошёл к их столику.
  
  - Здравствуйте, Евгения Артуровна!
  
  - Ба-а! Пахомов, тебе чего?
  
  - Я знаю, вас попросили поставить мне оценку... Я хотел сказать, что всё равно ухожу из школы.
  
  - А что так?
  
  - Надоело быть папиным сынком. Пойду в колледж, стану машинистом.
  
  - Ну, что ж, раз решил, действуй! И не меняй решений, - Женька бросила на него озорной взгляд и выпалила: - А то за тобой придёт Соболь!
  
  - Это такой пушистый зверёк?
  
  - Ага, и очень кровожадный.
  
  Пахомов озадаченно посмотрел на неё, но тут же подхватил шутку:
  
  - Главное, чтобы белочка не пришла!
  
  
  - Ну и где наши мужчины? - Ирма завертела головой. - Бросили нас и пропали!
  
  - Двоих я, кажется, вижу, - Женька кивнула. К ним приближался Николай в огромной остроконечной широкополой шляпе. Рядом с ним Артурчик катил перед собой Лизу в коляске.
  
  Артурчик подбежал к столику:
  
  - Мама, а ты волшебница?
  
  Женька вздохнула:
  
  - Волшебница.
  
  - А заколдуй меня, чтоб я стал сильным, как папа!
  
  - Обязательно, милый, - она взглянула на Ирму. - Теперь ты понимаешь?
  
  - Угу, - Ирма вспомнила слова Зины о ведьмах и колдуньях: она всё-таки разговорила тётку, когда забирала детей.
  
  
  - Всё ваше колдовство, - объясняла Зинаида, - баловство ненужное, бестолковое. Но навредить может.
  
  - Но ведь и помочь может.
  
  - Может, когда ведьмой делается. Ведьма - мать, для неё люди - дети. Знает она, что из чего выйдет и лишнего не сделает. Потому как ведает она главную людскую науку: как семью хранить.
  
  
  - Ладно, - Ирма оглянулась, - схожу, приведу ещё одного.
  
  
  На противоположной стороне улицы расположились коробейники: ложки, матрёшки и прочая дребедень. Ну и, конечно, художники. Как же без них?
  
  Соболь неподвижно стоял, вглядываясь в картину. Было странно видеть её тут. Это была копия знаменитой Сикстинской мадонны, только не было на ней ни Сикста, ни ангелочков, ни Варвары. Лишь Она с младенцем на руках.
  
  Подошёл продавец:
  
  - Вас заинтересовала картина?
  
  - Цвета. Она выглядит живее, чем у Санти.
  
  - Это потому что копия свежая. Желаете приобрести?
  
  Соболь вытащил купюру и протянул художнику:
  
  - Нет, только посмотреть.
  
  Подошла Ирма и обняла его за руку. Пару минут они изучали картину вместе, потом Ирма поглядела на Соболя:
  
  - У тебя красивая начальница.
  
  Он усмехнулся:
  
  - Пойдём, а то нас заждались.
  
  
  - А давно вы знакомы? - Николай обвёл жестом присутствующих. Он не чувствовал себя уверенно в этой компании волшебников. Женщины озадаченно переглянулись, Ирма первая нашлась с ответом:
  
  - Давно. Нам однажды приснился дурацкий сон, а Женя его растолковал.
  
  - Сон? Один на двоих?
  
  Обе дружно закивали:
  
  - Да, так бывает.
  
  Коля иронично усмехнулся: похоже, он тут лишний. Женька повернулась к мужу, взяла его за руки и заглянула в лицо:
  
  - Пожалуйста, не обижайся, я тебе обязательно обо всём расскажу дома.
  
  - Обещаешь?
  
  - Обещаю!
  
  Ирма чуть не прыснула, увидев, как Женька завела руку за спину и скрестила пальцы.
  
  
  Артурчик забрал подаренную ему шляпу и сейчас, отойдя подальше от взрослых, засовывал в неё свой игрушечный меч. Когда это удавалось, он с торжествующим видом выхватывал его, воображая себя на месте любимого героя и радуясь каждому удачному взмаху. Он так увлёкся этой игрой, что не заметил, как к нему подкрались, и обернулся, только услыхав аплодисменты.
  
  - Браво! Поздравляю! Только истинный гриффиндорец может вытащить меч из шляпы!
  
  Артурчик грустно вздохнул, опуская голову:
  
  - Ах, это ведь всё игрушечное...
  
  - Мне кажется, что с настоящим у тебя бы вышло не хуже.
  
  - Почему вы так думаете, тётя Ирма?
  
  Ирма подошла ближе, присела на корточки и, улыбаясь, посмотрела на малыша:
  
  - Во всяком случае, у твоей мамы это хорошо получалось.
  
  - У моей мамы? Вы серьёзно? - Артурчик замер от изумления.
  
  Ирма закивала головой:
  
  - Абсолютно! Только тс-с-с, - она поднесла палец к губам, - это секрет.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"