Последнее время все не ладилось. На работе задерживали зарплату на два с половиной месяца. Он ездил по вечерам таксовать, сшибая червонцы и полтинники, но их еле-еле хватало на продукты. Старший сын совсем запустил учебу и связался с какой-то девчонкой из неблагополучной семьи, и пропадал целыми днями у нее, частенько оставался ночевать. Ее родители не возражали. Стал приходить домой с запахом алкоголя. Жена бесилась, требовала повлиять на сына. Как на него теперь повлияешь? Взрослый уже, 21год.
Жену он любил, но последнее время между ними словно кошка пробежала. Вот и сегодня, только пришел после очередной таксовки поздно вечером, как уже на входе услышал перебранку жены с сыном. По ушам бил голос жены:
- Брось ты эту шлюху, сколько можно?! Не мог найти себе девчонку получше?
Сын и правда неплохо учился, школу закончил без троек, всего несколько четверок, с первого раза поступил в институт на бюджетное отделение. На первых курсах даже был отличником, но сейчас скатился на тройки. Его девушка была явно ему не парой, она только что закончила школу. Ничего особенного в ней не было, немножко смазливая, но сердцу не прикажешь. И вот недавно сын заявил, что собирается жениться. Жена ему сказала, что наложит на себя руки, но этой свадьбы не допустит. В этом вопросе он поддерживал жену, но судя по всему, отношения дошли до секса, и девчонка хоть и молодая, но знала чем привязать парня.
Он не стал вмешиваться в свару, демонстративно взял мусорное ведро и пошел выносить мусор. На улице повстречал соседку, вредную тетку лет пятидесяти, которая работала с женой на одном предприятии.
- Привет, сосед. Смотрю, у тебя рожки пробиваются.
- Чего мелешь, старая?
- Мелю то, о чем все в курсе, а муж как всегда последний узнает.
- А тебе завидно? На тебя и грузчики уж не покушаются? Лет пять, наверное, без мужика? Вся на желчь изошла. Не влазила бы не в свое дело, сами разберемся.
Но разговор оставил на душе тяжелый осадок. Соседка и правда была не подарок, и за словом в карман не лезла, не все сказанное ей соответствовало действительности. В последнее время, и правда, их отношения здорово ухудшились. Жена была холодна с ним, и дело было не только в задержанной зарплате и отношениях с сыном. Что у жены кто-то есть, он уже подозревал давно. Даже пытался выследить ее после работы. Но как тут проследишь, его старая голубая копейка была заметна с километра.
Когда он поднимался по лестнице, навстречу выскочил сын, и громко со стуком захлопнул за собой дверь, и топая по ступеням, выскочил на улицу. Когда он зашел в квартиру, жена сидела на кухне и плакала. Младший сын пытался ее успокоить:
- Мам, да не плачь ты, сами разберутся, не маленький уже.
Он гладил ее по плечу, увидев отца, пошел в свою комнату.
Младший закончил школу в этом году, но не прошел в институт по конкурсу, и пошел работать на завод. Что тоже не добавляло хорошего настроения жене. Она мечтала, чтоб оба сына получили высшее образование.
Он не раз удивлялся, почему его сыновья такие разные, хотя воспитывались в одной семье и росли в одинаковых условиях. Но младший был более мягким и ласковым, а старший резкий и колючий, словно ежик. А может, ему только казалось, про одинаковые условия? В каждом человеке присутствует мужское и женское начало. И оно должно быть в правильной пропорции, примерно на три четверти мужского в мужчине, а женского в женщине. Не будет женского начала в мужчине, будет неотесанный чурбан, который и женщину то приголубить не сможет, и к детям с лаской подойти. Не будет мужского в женщине, так кто же тогда коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет? Женщине тоже сила нужна, особенно когда мужчина в отлучке, хоть на войне, хоть на заработке, вести хозяйство, растить детей, и нести такую нелегкую ношу русской женщины. Но всего должно быть в меру, если в женщине преобладает мужское, как в той же Америке теперь, то не женщина это, а сука в юбке. У русского мужика на нее и не встанет. А в тех же американских мужиках слишком много женского, оттого и педерастов там пруд пруди, да и просто трусов и мудаков. И почему так случается, он задумывался. Мужское в мужчине от отца, женское от матери. Мать свое вкладывает лаской, заботой и вниманием. А отец образцом и примером своим. Не то, что он на словах говорит, а как он это по жизни делает.
Старший сын был на него характером больше похож. Когда младший родился, все материнское внимание к нему перешло. А старшему и работу по дому приходилось делать, и с младшим нянчится, сам ему спуску не давал. А младший, хоть и мягкий и ласковый рос, да вот больше на девчонку был похож. Он его и не наказывал то никогда, супруга не давала. Как то так вот оно само и вышло. А сейчас уже поздно что-то менять. У американцев тех все понятно, там больше половины семей в разводе, матери детей воспитывают, нету мужской доли в ребенке. А вот почему у него в семье так вышло, он так и не понимал.
Спустя несколько дней после той ссоры он встретил своего соседа по лестничной площадке, тот почему то шепотом попросил зайти к нему. Зашли.
- Слушай, - начал сосед, - проблемка у меня, суд скоро будет. Не сможешь одну вещь схоронить? Обыск предвидится. Должны условно дать, но так, на всякий случай.
- А что за штука то?
- Сейчас покажу.
Сосед вынес какую-то коробку, открыл. Там лежал револьвер и пачка патронов.
- Ого! Так и посадить могут!
- Да все нормально, сочтемся, в долгу не останусь. Выручи по соседски.
Немного подумав, он взял коробку.Дома спрятал под стенкой, сняв нижнюю панель, а потом прикрутив ее обратно на шурупы и закрыв декоративными кнопками. Это не магниты, вряд ли кто туда заглянет.
Оставшись дома один, он проверил револьвер. Тот хоть и был старый, как бы не прошлого века, но в хорошем состоянии и смазанный. Пострелять бы... Но где потом патронов на возврат брать? И засветиться можно.
С обыском к соседу не заявлялись. Но с условным сроком тот не угадал - дали пять лет общего режима.Что то там они украли не мелкое и не у тех у кого можно. И на несколько лет внезапно стал владельцем старенького револьвера. И нарушителем закона.
Шла неделя за неделей, ситуация в доме накалялась, старший сын почти не ночевал дома. Младший тоже частенько исчезал из дома. С женой почти не разговаривали. И все чаще от нее пахло спиртным после работы.
В тот страшный вечер он пришел домой после восьми. Открыл дверь своим ключом и вошел. Туфли и сумка жены лежали возле входа, он громко окликнул ее, но она не ответила. Детей вроде дома не было. Он нашел ее в спальне. Она лежала на постели поверх покрывала в какой-то неестественно спокойной позиции. Он снова окликнул ее, но опять безответно. Подошел и взял ее за руку. Рука была холодная. Он попытался нащупать пульс, пульса не было. Его бросило в пот. На тумбочке возле кровати лежала коробка снотворного, пустая. Она иногда принимала снотворное, если не могла уснуть, но очень редко. Что делать, он не знал. Сел, обхватив голову руками, и несколько минут сидел, раскачиваясь в такт своим мыслям. Потом пошел к соседке.
- Позвонить можно?
Голос был ровный и спокойный. Та молча кивнула, и он набрал номер своего единственного друга. Они вместе работали, потом пути ненадолго разошлись, но отношения поддерживали. И к кому еще сейчас обратиться за помощью и поддержкой, он просто не знал. В двух словах сказал о смерти жены. Друг минуту помолчал, потом сказал - сейчас приеду.
Соседка, стоявшая рядом, в ужасе закрыла руками рот.
- Как ... умерла?
- А вот так. Что делать то сейчас?
Они вдвоем зашли в квартиру, прошли в спальню. Она посмотрела на пачку снотворного на тумбочке, потом сказала:
- Обмыть бы надо. И переодеть. Есть во что?
Он молча кивнул на платяной шкаф. Соседка подошла и открыла, сама что то отобрала из одежды и белья. Потом взяла его за руку как ребенка и отвела на кухню.
- Посиди пока здесь.
Тихо закрылась дверь. Через 10 минут она вернулась со своей подружкой, которая жила этажом ниже. Они принесли пластиковую клеенку, расстелили на полу, убрав половики, и попросили перенести ее туда. Он поднял тело жены и перенес ее на клеенку. Потом снова ушел на кухню. Соседка зашла и попросила принести какие нибудь доски. Он вспомнил, что в гараже была старая щитовая дверь. На кухне он поставил другую дверь со стеклом, а та глухая, фанерная, осталась на всякий случай. И он пошел в гараж.
На выходе столкнулся с другом. Тот приехал на такси, выскочил, глаза растерянные.
- Пошли поможешь, дверь принесем.
До гаража было минут десять ходьбы.
- Что случилось-то?
- Сам не знаю. Пришел, пустой бутылек из-под снотворного на тумбочке, она мертвая и холодная. Подругам бы надо позвонить.
Он открыл гараж, достал дверь, она была заставлена какими то досками, и собрался выходить. Друг остановил его.
- Подожди, на тебе лица нет. На, выпей. Тебе надо.
Он достал из кармана куртки бутылку водки.
- Стакан то есть?
Стакан был, но один. Друг налил ему стакан.
- Пей.
- А ты?
- Да я ладно.
- Пей с горла. Не чокаясь. Земля пухом.
Достал из другого кармана Сникерс и положил на верстак. Выпили. Друг отхлебнул из горла немного, а он допил весь стакан до конца. Водка тепло провалилась внутрь, он заел шоколадкой. Они взяли дверь и пошли к дому. Водка совсем не брала, как будто и не пил. Они поднялись, соседка ждала. Они положили дверь на две табуретки. Жена лежала на полу, уже одетая. Переложили ее на дверь. Соседка подкрасила ей губы помадой, немного втерла в щеки, платком подвязала челюсть.
- Открывается все время, - сказала соседка, - потом снимем.
- Сколько я должен?
- Какой должен? Ты что, сосед? Потом разберемся.
Они быстро засобирались и ушли.
Они сели возле покойницы, помолчали. На душе было пусто и тоскливо.
- Слушай, может допьем?
- Давай.
Они прошли на кухню, он достал два стакана, друг разлил, на этот раз поровну, примерно по полстакана каждому. Не чокаясь выпили. Достал из холодильника капусту и соленые огурцы, быстро закусили.
- Когда приедут-то? - спросил друг.
- Кто приедет?
- В морг забирать. Ты звонил куда-нибудь?
- А что, нужно?
- Ты что, с ума сошел, что-ли? Это же смерть, милицию в известность поставить надо. В скорую, как я понял, ты не звонил.
- Я вообще никуда не звонил. Я пришел, она уже холодная была. Тебе только, и соседку вон позвал. Женщины обмыли, одели. И все.
- Ну ты идиот, пошли звонить. С автомата.
Они вышли, нашли автомат, набрали 02. На том конце провода не особенно удивились.
- Адрес, фамилия, имя, отчество. Кто обнаружил тело, когда? Причина смерти?
- Не знаю.Отравление, наверное.
- Врача вызывали?
- Нет. Уже холодная была.
- Ладно, ждите, сейчас приедут.
Через час в дверь позвонили. Вошли двое, сержант и младший сержант. Прошли, не разуваясь.
- Где тело?
Посмотрели. Прошли на кухню. Старший достал бумаги, начал составлять протокол. Он допрашивал нудно и придирчиво. Друг не выдержал, встрял.
- Мужики, вы что, оборзели? У человека горе, жена умерла. А вы себя ведете...
- Ты б заткнулся, вообще. Может он ее сам и убил. Откуда мы знаем. Сиди и молчи в тряпочку, пока тебя отсюда не выставили.
И продолжил допрос. На все ушло минут сорок. После этого он заставил расписаться в протоколе в нескольких местах, сложил документы. Потом сказал:
- Берите, и понесли.
- Куда понесли?
- Как куда? В машину. В морг повезем. Вскрытие будут делать, причина смерти, выяснять что, чего, как. Молодая женщина, не болела, умерла. Несите.
- Как? Носилки есть?
- Какие носилки? Покрывало возьмите, и тащите.
Они завернули тело в покрывало, и понесли. Милиционеры шли впереди. Вышли из подъезда, никого не встретив, было около трех ночи. На улице стоял милицейский уазик с небольшим открытым прицепчиком метра полтора длиной.
- Сюда, что-ли?!
- А ты что, здесь катафалк видишь? Грузи!
- Так она же не влезет.
- По диагонали влезет, клади.
- Хоть помогите, мужики.
- Еще чего, я покойников боюсь. Грузи.
Они вдвоем неловко приподняли тело и с трудом загрузили в прицеп. Когда опускали тело, голова гулко стукнула о жестяной кузов.
- Мужики, я сейчас, того, подушку принесу, подождете?
- Рехнулся? Да ей все равно, труп она уже. Живых жалеть нужно. Все, давайте домой. Завтра, если нужны будут показания, вам позвонят.
- Да у меня и телефона нет.
- Значит сам позвони! Вот, сейчас номер запишу.
Вырвал из блокнота листок, записал.
- Позвонишь сюда, назовешь фамилию, тебе скажут что и как дальше. Все, давайте.
Милиционеры сели и уехали.
- Вот козлы, - как бы про себя сказал друг, - уроды.
Они сходили в круглосуточный ларек, где продавали сигареты и прочее, и купили бутылку водки. Сначала давать не хотели, но они договорились и купили с небольшой наценкой. Пришли домой, достали закуску, и выпили бутылку. Водка не брала совсем. Они попытались накидать план действий, куда, кому, что сообщать и так далее. Он так и не прилег до утра, сходил на телеграф и позвонил родителям жены. Они жили в районе, час езды от города. Потом поехал в милицию. Следующие два дня он практически не помнил. Дни проходили в какой-то серой пелене, куда-то ходил, что-то делал, платил деньги, деньги летели как в трубу. Оформлял, заказывал, звонил, давал показания, расписывался. Между поездками заезжал домой, выпивал стакан или полстакана водки, и ехал дальше. Водка совершенно не била в голову, он был в одинаковом тупом оцепенении все эти дни. Похороны и поминки прошли буднично и равнодушно.
Старший сын вернулся домой, все эти дни ночевал дома, через пару месяцев сказал что женится. Он накричал на сына:
- На ком? На этой суке? Ты понимаешь, это ты довел мать! Сын побелел, ничего не ответив, пошел собирать вещи. Уже с чемоданом, от дверей, произнес:
- Живи как хочешь, я с тобой жить не буду.
И ушел, негромко притворив дверь. Эти два месяца его таскали в милицию, прокуратуру, давал какие-то показания. Вскрытие показало, лекарство вступило во взаимодействие с алкоголем, что и послужило причиной смерти. Как потом выяснилось, отмечали чей-то день рождения на работе, выпили прилично, а после этого жена, то ли уже не контролируя себя, пытаясь уснуть, глотала таблетки, не помня сколько уже употребила, либо действительно решила покончить с жизнью. Кто знает.
Жизнь шла, день за днем серыми буднями, работа, таксовка, дом. Он ни с кем не хотел встречаться, друзья и родственники обходили его стороной. Он влез в долги с организацией похорон, потому что своих сбережений у них практически не было, и сейчас пытался потихоньку рассчитываться с долгами. На работе вошли в положение, выплатили долги по зарплате, правда не все, и ему как-то удавалось сводить концы с концами.
Потом пришло письмо из ЖЭКа с просьбой зайти по вопросу приватизации квартиры. Вопросом приватизации занималась жена, они получили квартиру уже давно, после развала СССР, как все пытались ее приватизировать, что-то там не получалось, он в это не вникал, квартира была оформлена на жену. Квартиру выделили с работы жене, и вот сейчас всплыли какие-то проблемы.
Он пришел в ЖЭК, начальник пригласил его в свой кабинет, и объяснил ситуацию. Приватизация не завершена, квартира числится на жене, в связи с ее смертью она должна перейти в государственную собственность. И ее подлежит освободить в течении трех месяцев.
- Ты что? Куда ж я съеду? У меня два сына.
- Ничем не могу помочь, - потом смягчившись сказал, - Зайди через недельку-полторы, я людей поспрашиваю, может что сможем сделать.
Он зашел через неделю.
- Знаешь, платить надо.
- Сколько?
- Пять тысяч долларов.
- Да вы что? У меня совсем денег нет. У меня зарплата двести долларов в месяц, если с рублей перевести, да и ту не платят, задержки. Где я возьму такие деньги?
- Квартира стоит дороже, потеряешь все.
Он вышел, хлопнув дверью.
Несколько дней он жил как в тумане и думал, что делать. Знакомых в высоких инстанциях у него не было, и помочь было абсолютно некому. Как-то не выдержал, сорвался, и накричал на младшего сына. Хотя сын то здесь причем? Тот стоял, его губы мелко тряслись, на глаза набежали слезы. Потом он сказал:
- Знаешь, папа, я тоже уйду.
Собрал вещи, и действительно ушел. Дни шли за днями в серой пустоте, работа, дом, работа, дом. Пару раз он пробовал напиваться, но водка не приносила облегчения. На следующий день было еще тяжелее, пустота не отступала. Поняв, что так просто можно скатиться, он бросил пить.
Однажды утром он проснулся в плохом настроении, голова болела, ломило кости. Было ощущение, что заболевает. Спустился вниз к телефону-автомату, позвонил на работу, сказал, что заболел и не выйдет. Начальник что-то пробурчал в ответ, но потом дал добро.
- Не забудь принести больничный, знаю я ваши болезни.
Он пришел домой, вытащил из-под стенки револьвер, зарядил три патрона в барабан, и положил во внутренний карман. Еще несколько патронов положил в другой карман, и убрал коробку на старое место. И пошел в ЖЭК. Определенного плана у него не было. Зачем пистолет? Угрожать начальнику ЖЭКа? Убивать? Он сам не знал. Но сидеть в бездействии, и ждать пока выселят на улицу, он уже не мог.
Начальника он застал на месте, тот устало кивнул, заходи. Сел на стул напротив, посмотрели друг на друга.
- Знаешь, я пытался сделать что можно для тебя. Не получается. Не оформлены документы. Есть бюрократическая процедура, не от меня зависит. Давай дам совет, сходи к нашему депутату. Лучше Госдумы, не к местным. Может помогут.
- Ты не подумай, я себе ничего не брал, мне сколько назвали, столько я тебе и сказал.
Он молча выслушал, кивнул головой и вышел.
Сел за руль своей копейки и поехал на кладбище. Пришел на могилу, сел. Только сейчас он понял, как не хватало ему жены, как он ее любил. Она была самым дорогим и единственным близким ему человеком на свете. Сейчас ее нет, дети ушли, да и не дети они уже. И он остался совсем один. Жизнь потеряла смысл. Как будто это и не его жизнь. Как будто взял взаймы, потратил, а отдавать нечем. Он крепко зажмурил глаза, и почувствовал, как слеза, выжатая ресницами, стекает по щеке. Запрокинул голову и посмотрел в небо. По небу медленно плыли облака. Он глубоко вздохнул, и посмотрел на фотографию жены на памятнике. Прошептал:
- Прости меня, дорогая. За все прости.
Потом вытащил револьвер, взвел курок, и выстрелил себе в сердце.