Аннотация: Антиутопичный рассказ из третьего сборника Лихта Инеггана.
Башня выше неба
Яркие лучи скользнули по лицу смуглого, темноволосого паренька. Пару секунд он поворочался, не желая признавать, что утро все же уже наступило. Затем, открыв глаза, он взглянул на окно и резко вскочил с матраса, попутно доставая из-под подушки металлическую ложку. Мальчуган пробежался по комнате стуча ложкой по стальным балкам, запевая словно сирена: "Утро, завтрак! Утро, завтрак!". От ударов столового прибора по опорам барака, расходился противный звенящий звук. Раздались недовольные жалобы соседей. Но как только те понимали, что происходит, они немедленно начинали подниматься со своих матрасов. Тем временем смуглый мальчик-будильник спустился по лестнице и зашел в подсобку. Там стояла большая кастрюля, в которой покоилась ссохшаяся каша. Кухарка отдала им ее с условием, что они вернут кастрюлю мытой и чистой. Он согнул колени, выпрямил спину и поднял тяжелую посудину. После чего перенес ее к столу. А затем быстро, пока никто не успел спуститься, забежал в уборную. Небольшая комнатка состояла из дыры в полу, дно которой было в многих десятках метров внизу, и рва с водой, отделенного по стенам металлическими решетками. Этот ров проходил сквозь все дома поселения, представляя собой как ванную, так и место для набора воды. Парень вышел из комнаты, за дверью уже собралась очередь. Он направился на кухню. Рядом с кастрюлей уже лежало несколько испачканных ложек. Каши осталось совсем немного, да и та была размазана по стенкам. Быстро собрав остатки, он проглотил их в несколько движений. А затем надел строительную каску, что лежала у входа в куче абсолютно таких же, и вышел наружу.
За дверью открывалась длинная, хорошо освещенная улица (даже чересчур освещенная, человек выставлявший яркость на софитах в потолке мог бы и поубавить). Из каждого дома сейчас выходили группки строителей: женщины, старики, дети. Образуя собой почти единый поток из тел, они все шли к границе поселения, к южной стене. Скоро ее должны были доделать. А там и до завершения этажа останется не так долго. Словно муравьи, люди расползлись по месту стройки и принялись за работу. Строительство шло изо дня в день, без выходных или праздников. С перерывом на обед и ужин. Хотя еды хватало не всем. Как только рабочее время заканчивалось, свет на этаже начинал меркнуть, и в какой-то момент совсем отключался. Примерно минут через двадцать. После наступления темноты - негласно объявлялся комендантский час. И охрана начинала бродить по этажу выискивая нарушителей. По опыту, парень знал, что лучше после работы сразу бежать к баракам, так как не все охранники дожидаются полной темноты. А быть побитым снова ему не хотелось. Он и так в прошлый раз чуть не попрощался с жизнью.
Иногда вместо обеда он сбегал к западной стене. Здесь находилось любимое место паренька: за небольшой горкой строительного мусора охрана так и не заметила небольшую щель между огромными кирпичами. Так что отсюда можно было наблюдать за миром вне башни. Пустым, сине-белым миром. Почему-то через эту щель он казался совершенно не таким как на стройке, хотя там они работали прямо на стенах. Люди с них даже иногда падали. Паренек частенько вспоминал лицо старика Мартело, который с улыбкой и слезами на глазах спокойно шел по стене и просто шагнул в пропасть... Что с ним стало? Где он теперь? Упавшие никогда не возвращались.
До завершения очередного этажа оставалось всего несколько лет. А значит, через какое-то время начнется переселение. Бараки разберут, деревья выкопают, воду перекачают. И все перетащат наверх, где на открытом плато потолка они станут возводить следующий этаж. Каждый этаж возводил новый архитектор, на основе записей предшественников и собственных воззрений. Так что каждый из них отличался как по стилю, так и по исполнению. Архитектор считался самым главным лицом в башне. Но как только строительство этажа подходило к концу, он передавал власть следующему, лучшему из учеников. А сам - оставался на построенном им этаже. После чего лестницу вниз заваливали, навсегда отрезая себя от старого мира.
Никто не знал, каким именно по счету был этот этаж. Ведь стройка шла уже множество столетий, если не тысяч лет. Мартело говорил, что после семисотого этажа люди перестали считать. И паренек охотно верил в это. Ведь ему и представить такое число было довольно сложно. Старик много чего рассказывал. Говорил, что в башне раньше были короли и жрецы. Многие из них, мол, искали смысл того, зачем они строят башню. Кто-то говорил, что так они спасаются от страшной угрозы, что скрыта где-то там, внизу. Кто-то проповедовал, что так строится дорога прямиком в сады наслаждений. Но Мартело во все это не верил. Он говорил, что башня существует просто потому, что она есть. И они в ней просто потому, что они уже там. Одной из загадок башни он называл то, откуда появлялись материалы для ее дальнейшего строительства. Никто не знал откуда берутся новые блоки и мешки смеси. С каждым "восходом" они просто уже были. Также как и сами строители, будто всегда были здесь. Может охранники что-то об этом и знали. Хотя никто из них не мог ответить на вопросы мальчугана. Они вообще не были разговорчивы.
Ребенок не помнил своих родителей, казалось, их у него вовсе и не было. Дети тут воспитывались коллективом. А после семи лет их прикрепляли к одной из ячеек и те становились полноценными рабочими. Юноша не знал, откуда именно берутся дети, но он считал, что те могли бы сразу появляться хотя бы в возрасте десяти лет. Чтобы не доставлять так много проблем на стройке. Впрочем, он не был Архитектором, чтобы решить подобные вопросы. Тому явно виднее.
Прибежав после очередного нелегкого дня, парень забежал в уборную, плюхнулся в воду между решеток и смыл прилипшую с потом пыль. После чего плюхнулся на тонкий матрас у окна и моментально уснул. Он совсем забыл отнести кастрюлю. Ох, завтра ему точно влетит от кухарки половником прямо по лбу. Но это будет завтра. А пока можно поспать.
А уж завтра... Завтра предстоял еще один день строительства башни.